В холле отеля «Палацио» торжествующий Кобден вручил Дронго синюю коробочку с лекарством.

— Примите две таблетки, и любую боль сразу как рукой снимет; — пообещал он, — особенно головную.

— Очень надеюсь… — Дронго, голова которого по-прежнему нестерпимо болела, достал сразу две таблетки и запил их водой. Всех прибывших разместили за несколькими столами. Кобдену предстояло провести вечер рядом с одним из членов правительства страны и местным бизнесменом — главным спонсором ужина. А Дронго по случайному стечению обстоятельств оказался за одним столом с Зулмирой и Эстеллой.

— Ваше место самое замечательное, — позавидовал ему Россетти, которому предложили сесть за соседним столиком. Очевидно, он был скорее менеджером в области медицины, чем практикующим врачом. Рядом с ним посадили никому не известного Рауля Бельграно. «Пьеро» уселся за стол с таким видом, словно приехал на конгресс только из-за этого ужина. Напротив него расположился Пер Асплунд. Или его брат, если верить китайцам. А за столом, стоявшим напротив столика Дронго, поса- дили Чжан Цзиня и еще нескольких азиатских делегатов, среди которых был Ким Сен. Корейский делегат держался особняком, ни с кем не общался и лишь внимательно прислушивался к разговорам вокруг себя.

За ужином подавали салаты из картофеля и капусты, а также несколько местных рыбных блюд, специально заказанных и приготовленных для прибывших гостей. Ужин начался с выступления члена правительства, который запинался и путался так, словно произносил публичную речь впервые в жизни. Дронго, сидевший между молодыми женщинами, даже посочувствовал бедняге — настолько жалко и растерянно тот выглядел.

Лекарство Кобдена подействовало уже минут через пятнадцать — двадцать. Дронго явственно ощутил, как боль в голове начала постепенно утихать. Однако когда гостям подали местный портвейн, Дронго благоразумно отказался от спиртного. Он справедливо опасался, что сильнодействующее лекарство Кобдена и спиртное, пусть даже не слишком крепкое, вместе могут оказать на него не очень положительное воздействие.

Обе женщины обратили внимание, что их кавалер всего лишь поднимает бокал с вином, но не пьет. Первой не выдержала Эстелла, сидевшая слева от него:

— Почему вы не пьете? Попробуйте, мне кажется, это довольно легкое вино.

— У меня сильно болела голова, и мистер Кобден любезно снабдил меня лекарством, которое я принял перед ужином, — пояснил Дронго. — Честно говоря, не знаю, можно ли принимать эти пилюли вместе со спиртным, поэтому я решил пока от вина воздержаться. 

— Ясно, — немного насмешливо произнесла Эстелла, — а я думала из-за Зулмиры.

— Это тоже уважительная причина, — улыбнулся Дронго.

— Если вы вдруг перепутаете номер и случайно окажетесь в соседнем, мне даже не придется стучать в стену, — со скрытом смыслом проговорила Эстелла. — Чтобы позвать подругу, достаточно будет лишь погромче произнести ее имя. У нас в отеле такая хорошая слышимость, что иногда до меня долетают и кое-какие выразительные вздохи за стеной.

 Дронго обрадовался, что не краснеет. В минуты опасности он обычно бледнел. Надеюсь, что не перепутаю…» — подумал он. Хотя однажды с ним такое случилось. Когда это было? В августе восемьдесят пятого. Семнадцать лет назад. Он тогда приехал в ныне уже несуществующую ГДР и поселился в лейпцигском «Штадт-отеле», напротив вокзала. Туда же приехала и группа туристов Краснодара. Или из Ставрополя? Как глупо, что он совсем не помнит, откуда точно… Там были две молодые красивые, дородные девушки. Одна из них ему особенно приглянулась. Дронго договорился с этой красавицей, что зайдет к ней вечером. Вторая все время шутила, заявляя, что отобьет молодого человека у своей подруги. Он — тоже в шутку — заверял ее, что зайдет и к ней. А вечером… Перепутав номера, он действительно заявился к этой самой шутнице. Открыв дверь и увидев на пороге Дронго, она очень удивилась, а потом уточнила, куда же именно он хотел попасть — к ней или ее подруге? Пришлось извиняться и переходить в соседний номер. Он часто вспоминал эту историю и эту молодую женщину. Нельзя было путать номера и уж тем более нельзя было так демонстративно уходить от одной женщины к другой. С годами он стал понимать это особенно отчетливо. Но молодость эгоистична. Разве можно думать о таких тонкостях, когда в соседнем номере тебя ждет молодая особа, и она нравится тебе гораздо больше той, к которой ты случайно попал.

— Я еще и поэтому не пью, — пошутил Дронго. — Хорошо, если я попаду к вам. А если я перепутаю этажи и попаду вдруг к Россетти? Или к другому делегату, который окажется любителем однополой любви?

Вы наверняка найдете какой-нибудь выход, — усмехнулась Эстелла. — А что у вас с головой? 

— Просто сильно болела.

— Нет, я имела в виду не это. Вы уже несколько раз ощупывали свою голову. А когда повернулись ко мне спиной, я заметила покраснение у вас на макушке. Простите меня за откровенность, но там не так уж много волос… Вы ударились?

— Да. Еще в отеле, — пробормотал Дронго. — Ерунда, ничего страшного. Просто легкий ушиб.

— О чем вы говорите? — вмешалась Зулмира.— Я начинаю ревновать. Столько внимания одной красивой женщине!

— Мы говорим о его голове, — пояснила Этелла. — Мне кажется, что наш друг серьезно пострадал. У него болит голова, а он ничего нам не сказал.

— Дай я посмотрю, — всполошилась Зулмира. Она приподнялась и, взглянув на макушку Дронго, тихо ахнула: — Да у тебя там жуткая рана! Нужно срочно сделать рентген, похоже, тебя ударили?

— Нет, — поспешил опровергнуть он ее предположение, — я ударился в отеле. Когда спускался по лестнице.

— Как это ты умудрился? — удивилась Зулмира. — Странно, что в автобусе я несколько раз проходила мимо тебя и ничего не видела. Нужно позвонить и сделать срочный снимок. У тебя есть страховка?

— Есть, конечно. Я вообще не выезжаю без страхового полиса в страны шенгенской зоны.

— Тогда все в порядке. Поедем в Колареш, там есть больница, — сразу решила Зулмира.

— Правильно, — поддержала ее подруга, — это лучше всего. Не будем откладывать. Вдруг у вас там серьезная проблема. Нужно немедленно ехать…

— Нет, — запротестовал Дронго, — не сейчас. Если мы уедем во время ужина, это будет настоящая демонстрация. И я бы не хотел, чтобы вы меня сопровождали. Поеду сам.

— Ты не найдешь, — занервничала Зулмира, — я поеду с тобой.

— И я, — поддержала ее Эстелла.

— Меня разорвут на куски все остальные мужчины. За то, что я увез двух самых красивых женщин конгресса, — все еще сопротивлялся Дронго.

— Мы быстро вернемся, — успокоила его Эстелла. — Десерт подадут на веранде. Здесь ехать минут десять, не больше. Поедем прямо сейчас.

Дронго посмотрел в сторону «Пьеро», женщины, безусловно, правы, снимок нужно сделать немедленно. А заодно получить такую-нибудь мазь от ушибов. Что-нибудь вроде фастум-геля, если, конечно, его можно втирать в голову. «Такого врача, как я, только на такие медицинские познания и хватает», — усмехнулся он про себя. Но уйти с ужина одному, в сопровождении двух женщин, — значит подставить своего напарника. Если с Дронго, которого тот должен прикрывать, опять что-то случится, «Профессора» не просто уволят — вряд ли он даже сможет вернуться в Москву. В его «конторе» решат, что у профессионала такого ранга не может быть два прокола подряд в течение одного вечера. Либо этот человек не профессионал, — что трудно допустить, либо работает на другую сторону, — что также невозможно представить. Но в обоих случаях будет принято конкретное решение в отношении сеньора Бельграно, который неожиданно, как и Али Сарман, получит сердечный приступ или умрет от инсульта. Конечно, если индонезийского делегата убрала не другая спецслужба.

 Однако и позвать с собой «Пьеро», значит, просто напросто выдать его при всех. Тогда завтра утром сеньор Бельграно может брать билет в Москву, уже не стесняясь. Все будут знать, чем именно этот «медик» здесь занимался. Кстати, заодно и сам Дронго тоже может паковать чемоданы. Что делать?

Голова благодаря лекарству уже почти не болела, но напрягать ее не хотелось. А решать нужно было как можно быстрее. Взять с собой «Пьеро» означало бы прямо указать на человека, который был с ним рядом на стадионе, и тем самым поставить под сомнение их совместное алиби. Но можно сделать иначе… Рассудив, что никаких других возможностей у него нет, Дронго принял решение мгновенно. Он демонстративно улыбнулся сидевшему напротив него Чжан Цзиню, показав ему глазами на выход. И как только Дронго и его дамы поднялись из-за стола, китаец поднялся следом. «Пьеро» тоже дернулся было, чтобы встать, но Дронго помахал ему рукой, давая понять, что следовать за ним не обязательно.

Когда они вышли в холл, Эстелла бросилась узнавать, нельзя ли найти свободную машину рядом с отелем. Дронго с Зулмирой остались ждать ее. К ним подошел какой-то худощавый человек, как оказалось, делегат, представлявший одну из арабских стран. Он что-то спросил по-португальски у Зулмиры, она принялась ему объяснять. В этот момент рядом с Дронго возник китаец.

— Что случилось? — тихо спросил он.

Дронго повернулся так, чтобы Зулмире не было видно движения его губ, и, перейдя на русский язык, быстро сказал:

— Здесь неподалеку есть больница. Мы думаем заехать туда. Я не могу взять своего напарника, чтобы не подвергать его риску разоблачения. Иначе все поймут, почему он был со мной на стадионе. И у него могут быть неприятности с португальской полицией. Вы можете поехать вместе с нами?

— Вы боитесь? — удивился Чжан Цзинь. На его лице мелькнуло некое подобие презрения.

— Боюсь, — разозлился Дронго, — боюсь, что «Сервал» улетит из Лиссабона и больше здесь не появится. А потом вы обнаружите его у себя в Пекине или в Шанхае. Вас этот вариант больше устраивает?

— Извините, — ответил Чжан Цзинь, — я все понял. Наша машина поедет за нами. А я поеду вместе с вами.

— Но дамы везут меня к врачу, — возразил Дронго, — как я объясню им, при чем здесь вы ? 

Чжан Цзинь усмехнулся. У восточных людей свое понимание жизни. Свое понимание смерти. И свое понимание боли. Китаец вернулся в зал, взял острый нож и, выйдя в холл, просто полоснул ножом по левой руке. Затем, зажимая рану платком, сказал ошеломленному Дронго:

— Мне очень нужно к врачу, я поеду с вами.

— Что случилось? — встревожилась Зулмира, увидев кровоточащую руку китайца.

— Кажется, я не умею обращаться с острыми предметами, — улыбнулся Чжан Цзинь. — Вы не знаете, где можно найти аптеку?

— Поедемте с нами, — предложила Зулмира, — мы как раз собираемся в больницу в Колареш. Там есть аптека.

Дронго почувствовал на плече чью-то руку и повернулся. Это был мистер Кобден.

— Вы хотите нас покинуть? — добродушно спросил тот. — И заодно увезти с собой наших прекрасных дам?

— Ваше лекарство мне очень помогло, спасибо, — ответил Дронго. — Но женщины считают, что нужно сделать снимок. А господин Чжан Цзинь нечаянно порезался ножом.

Миллиардер взглянул на китайца.

— Жаль, — цинично произнес он, — что ножом порезался не я. Иначе уехал бы в такой приятной компании. До свидания, надеюсь, вы еще вернетесь. И напомните дамам, про завтрашний совместный ужин.

— Обязательно, — кивнул Дронго. Он обратил внимание, что к их с Кобденом беседе напряженно прислушивается появившийся в холле и остановившийся рядом Асплунд. «Почему этот тип так не любит Кобдена? Только из-за его денег? Или здесь какой-то иной смысл?» Они вышли на улицу. В этот момент к зданию отеля подъехал белый «Пежо». За рулем сидела сама Эстелла. Увидев еще одного человека, она заметно удивилась. — Что с вами? — спросила она. — Вы порезали руку?

— Да, — ответил Чжан Цзинь, — но ничего страшного. Я поеду с вами на перевязку если вы, конечно, меня возьмете,

— Садитесь, — улыбнулась Эстелла, — вместе веселее. Хотя вам, наверное, не до веселья. Вы так сильно порезались…

— И так вовремя, — добавила Зулмира. Она уселась на заднее сиденье вместе с Дронго, а на переднем устроился Чжан Цзинь со своей перевязанной платком рукой. Уже когда их автомобиль отъезжал, Дронго, обернувшись, увидел вышедшего на балкон «Пьеро». Тот был явно встревожен долгим отсутствием Дронго. «Представляю, как он меня сейчас проклинает», — подумал Дронго. Зулмира проследила за его взглядом.

— Ты все время смотришь на этого Бельграно, словно ты его немного боишься, — заметила она.

Чжан Цзинь, услышав ее слова, повернулся и посмотрел на Дронго.

— Тебе показалось, мы с ним почти не знакомы, — сквозь зубы процедил Дронго и, чтобы сменить тему, спросил: — Эстелла, как вам удалось так быстро найти машину?

— Это автомобиль одного из наших сотрудников, — откликнулась молодая женщина. — Я объяснила, что дело очень срочное, и он согласился дать мне ключи.

— Очень любезно со стороны Виржилио, — вставила Зулмира, — однако он мог бы и сам нас отвезти.

— Не мог, — возразила Эстелла, — он обязан присутствовать на ужине на протяжении всей церемонии. Но надеюсь, что мы успеем вернуться к десерту.

Автомобиль выехал на шоссе, и Эстелла прибавила скорость. Дронго недовольно нахмурился. Ему не нравилось, что молодая женщина, только что, за ужином, охотно пробовавшая португальские вина, теперь сидела за рулем и вела машину со скоростью, превышающей сто километров в час. Нo, если подумать, ведь она гнала не просто так, а торопилась в больницу ради самого Дронго.

Они подъехали к госпиталю через четырнадцать минут. Молодой врач лет двадцати пяти, которому помогала медсестра — строгая девушка, недовольно смотревшая на ночных посетителей сквозь тяжелые роговые очень, — довольно быстро все понял. Дронго усадили на стул и задали несколько вопросов, на которые он отвечал с помощью Зулмиры. Эстелла деликатно вышла в коридор. Она решила проводить Чжан Цзиня в кабинет, где ему должны были сделать перевязку.

Дронго не стал уточнять, где и как он упал. Когда же врач получил снимок, то с нескрываемым удивлением посмотрел на своего пациента.

— Доктор говорит, что такая гематома могла возникнуть только в результате нанесения сильного удара, — перевела слова врача Зулмира, испытующе глядя на своего друга.

— Он ошибается, — холодно пожал плечами Дронго, — просто я неудачно упал и ударился. 

Женщина перевела его ответ врачу. Тот кристально посмотрел на Дронго, затем взглянул на Зулмиру. Эта красивая женщина ему явно нравилась. Зулмира у всех мужчин вызывала повышенную активность. Кажется, молодой человек решил, что Дронго подрался из-за своей красивой спутницы и не решается признаться ей в том, что его ударили. Врач пожал плечами и, усевшись за стол, стал выписывать лекарства. Он прописал Дронго мазь для втирания в кожу головы и сразу несколько препаратов для приема внутрь три раза в день. А также посоветовал сделать еще один снимок — через неделю. Лекарства можно было купить в дежурной аптеке, находившейся рядом с больницей. Дронго поблагодарил и, пожимая молодому доктору руку, подмигнул ему. Врачу понравился этот пациент, который ни за что не хотел признаваться красивой женщине, что пострадал из-за нее.

В коридоре их уже ждали Эстелла и Чжан Цзинь. Китайцу наложили повязку и посоветовали купить мазь для быстрого заживления ран. Когда мужчины вошли в аптеку, женщины остались в машине. Было видно, как весело они обсуждают ситуацию. Дронго взглянул на своего спутника. 

— Все нормально, — сказал Чжан Цзинь, — и вы напрасно беспокоились. Сейчас ваши русские друзья беспокоятся гораздо больше… — Он не успел договорить, когда раздался телефонный звонок. Чжан Цзинь достал аппарат и, выслушав сообщение, что-то быстро произнес. Затем убрал аппарат в карман.

— Сотрудники нашего посольства все время держали в поле зрения нашу машину — пояснил он. — Они заметили, что за нами следует еще один автомобиль. Синий «Сеат Толедо». Он не отрывался от нас до самой больницы. В салоне было двое мужчин. Они ждали нас минут десять, пока мы были в здании. Но затем «Сеат» неожиданно развернулся и уехал. Сейчас наши люди проверяют, кому принадлежит эта машина.

— Случайно не сотрудникам российского посольства? — уточнил Дронго. — Об этом вы не подумали?

— Нет, — возразил Чжан Цзинь. — Один из сидевших в салоне — темнокожий. Вряд ли он мог быть русским, если, конечно, в России не берут на службу в посольство африканцев.

— Вы повторяетесь, — с досадой произнес Дронго. — То говорили про какого-то темнокожего румына, теперь рассказываете сказки о темнокожих наемниках в российском посольстве. Может,  придумаете другую сказку? 

— Это не сказки, — строго ответил Чжан Цзинь. — И я действительно сразу подумал об этом румыне. Наши люди тут же позвонили в отель и выяснили, что Эпалаге нет в номере. Но уехать, чтобы проследить за «Сеатом», оставив нас одних, они не могли.

Дронго вспомнил, что и его напарнику убегавший со стадиона убийца показался темнокожим. Слишком много совпадений…

— Номер «Сеата» у вас есть?

— Мы все проверяем, — бесстрастно повторил Чжан Цзинь.

На этом разговор закончился. Они вышли к автомобилю и уселись на свои места.

— Где ты получил этот удар по голове? — очень некстати снова спросила Зулмира. — Врачи говорят, что тебя именно ударили. Или на тебя упало ведро?

— Почти. Я же объяснил, что просто ударился.

— А они считают, что тебя ударили. Слишком большая гематома.

— Не понимаю, с чего они это взяли, — пробормотал Дронго, — наверное, что-то перепутали. Я сам врач и знаю, как часто в таких случаях врачи ошибаются.

Чжан Цзинь промолчал. А Зулмира совершенно отчетливо насмешливо фыркнула, словно хотела показать, что сомневается в его словах. В чем она усомнилась? Насчет ошибок врачей? Или она не верит самому Дронго, представившемуся врачом?

Еще через пятнадцать минут они уже были на веранде отеля «Палацио», где подавали кофе и десерт. К Дронго подошел явно рассерженный «Пьеро».

— Вы понимаете, в какое положение меня ставите? — зло спросил он. — Я выгляжу идиотом. Вы едете с сотрудником китайской разведки, а меня оставляете здесь.

— Мне важно было не разрушить наше совместное алиби, — успокоил его Дронго. — Если бы я поехал в больницу вместе с вами, всем стало бы ясно, что мы достаточно близки. И тогда наше совместное алиби на стадионе совершенно потеряло бы цену. Полиция может нам просто не поверить. Вы хотите задержаться в Лиссабоне лет на двадцать? Или получить пожизненный срок за убийство, которого не совершали?

— Вы придумали это сейчас? Или все спланировали заранее, когда уезжали? — довольно мрачно осведомился «Пьеро»,

— Иначе я бы не взял Чжан Цзиня, — ответил Дронго. — Теперь вы понимаете мои мотивы? Кстати, можете меня поздравить. Врачи считают, что мне очень повезло. Если бы удар пришелся на другую часть головы, я мог бы ослепнуть или превратиться в дебила. Вам что больше нравится?

— Ничего, — ответил «Пьеро», — но нужно было меня предупредить перед тем, как уезжать…

Дронго заметил, что к ним приближается Зулмира, и двинулся ей навстречу. В этот момент у него за спиной оказался Чжан Цзинь.

— Такой машины в Португалии не зарегистрировано, — прошептал он. — Похоже, мы спасли вам жизнь, господин Дронго, и вы наш должник. Я бы посоветовал вам быть осторожнее. Кто-то слишком настойчиво охотится за вашей головой.

Не оборачиваясь, Дронго лишь слегка кивнул в знак понимания, поскольку рядом уже стояла Зулмира и улыбалась ему:

— Надеюсь, твоя болезнь не испортит нам сегодняшний вечер?