В самолете было прохладно. Или ему так казалось. Но он почти не спал и кутался в теплое одеяло, которое ему выдала любезная стюардесса. Талгат уснул, как только они взлетели. Очевидно, он чувствовал себя более спокойно в салоне самолета, где опасность возможного покушения была неизмеримо меньше, чем на земле. Тамара плотно поела, выпила два бокала белого вина и все время очаровательно улыбалась какому-то старичку, сидевшему в первом ряду, – очевидно, американцу.

Ринат накрылся одеялом с головой и попытался уснуть. Но ничего не получилось. Он вылез из-под одеяла и обнаружил, что Тамара уже пересела к этому американцу, который от счастья все время кивал, как китайский болванчик.

«Ему, наверно, лет сто, – подумал Ринат, снова накрываясь одеялом, – вот дурочка, нашла, к кому пересаживаться».

Когда еще через полчаса он снова вылез из-под одеяла, она уже сидела рядом и с грустным видом слушала музыку в наушниках. Ринат посмотрел на старичка. Тот счастливо спал, открыв рот.

– Ты его уморила, – заметил Ринат.

Тамара сняла наушники.

– Он заснул прямо во время разговора со мной, – возмущенно заявила она, – и никакой он не миллионер. Мне стюардесса сказала. Он летает по льготному билету. Какой-то ветеран войны.

– Наверное, Первой мировой, – безжалостно добавил Ринат, сдерживая смех.

Тамара подозрительно покосилась на него, поняв, что он над ней издевается. Но ничего больше не сказав, снова надела наушники. Когда в очередной раз принесли еду, она отказалась и хранила скорбное молчание вплоть до того момента, пока в салоне не объявили о посадке.

В нью-йоркском аэропорту их встречал представитель журнала. Он радостно поздоровался с Ринатом, уважительно с Талгатом и передал Тамаре папку с досье на обоих наследников, о которых им следовало подготовить репортажи. Рядом с ним возвышались четыре сотрудника охранного агентства. Трое были темнокожими. Все они были высокого роста, в черных очках, в темных костюмах и светлых рубашках. Было полное ощущение нереальности происходящего. Ринат уселся в огромный «Роллс-Ройс», который им подали прямо к выходу. Рядом устроилась Тамара. Талгат оказался около них, усевшись напротив. Один из афроамериканцев сел на переднее сиденье рядом с водителем. Трое остальных охранников разместились в огромном джипе, который следовал за ними.

– Зачем такой цирк? – строго спросил Ринат. – Кто на нас здесь нападет? Кому мы нужны в Америке?

– Это не я, – сказала Тамара, – он просил позвонить в их агенство, – показала она на Талгата. Тот невозмутимо молчал.

– Достаточно было одного или двух охранников, – решил Ринат, – и плюс еще Талгат. Более чем достаточно для моей охраны.

– Пусть будут, – пожала плечами Тамара, – чувствуем себя, как министры иностранного государства. А мне они нравятся. Такие сексуальные быки. Красивые и мужественные.

– Тебе нравился и старичок в самолете, – напомнил Ринат.

– Может, это был мой шанс, – вздохнула Тамара, – я же должна иногда вспоминать, что я женщина. Талгат у нас неприступный истукан, которого волнует только ваша охрана. Иосиф Борисович любящий супруг и примерный отец.

– Разве?

– Я не сказала, что он верный супруг, – заметила Тамара, – но он любящий, это точно. У них уже есть внуки. Что касается вас… То вы на меня не реагируете. Вас больше интересуют девочки с надутыми сиськами из группы «Молодые сердца». Я иногда думаю, что количество силикона, которое идет на их груди, губы и мозги, можно было использовать в других целях – на нужды народного хозяйства, например.

Ринат расхохотался. Даже Талгат улыбнулся.

– Нужно было соблазнить Кутявина, – вспомнил Ринат, – у него свой магазин, и он наверняка нравится женщинам, если сумел сделать сразу троих детей от трех женщин.

– Ни за что, – поморщилась Тамара, – он же жмот, это у него на лице написано. И гнида. Готов был отказаться от своего ребенка. Жадина и гнида. Разве можно с таким встречаться? Он, наверное, на презервативы деньги жалеет, поэтому после каждой встречи у него дети рождаются. Да и то женщина с ним добровольно не пойдет. Он им, наверно, платит. Такой типичный хам. Нет, он не в моем вкусе.

– Нельзя быть такой привередливой, – пошутил Ринат, – останешься без мужа.

– Кто говорит о муже? – цинично спросила Тамара. – Я не каждому подойду. Я женщина дорогая и недоступная. Меня содержать нужно, холить, лелеять. Меня нельзя к плите ставить – котлеты жарить или грязные носки стирать, я не для этого изучала языки и юриспруденцию. Вы же знаете, сколько я у вас получаю. Мне мужчина для души нужен. И еще чтобы мог меня содержать. А это не так просто.

– Таких не бывает, – усмехнулся Ринат.

– Сколько угодно. Главное – правильно выбрать, – возразила Тамара, – а случай может быть где угодно. И не только в самолете. Мне в аэропорту дали данные на эту девицу, к которой мы едем. Хотите почитаю?

И, не дожидаясь ответа, достала из своего портфеля ее досье.

– Сара Фуллен, ей двадцать три года. Ее бабушка была женой дона Фуллена, уважаемого торговца недвижимостью и матерью его единственной дочери. По неизвестным причинам он оставил их в Неваде, а сам перебрался в Калифорнию еще сорок пять лет назад. Дон Фуллен стал заниматься недвижимостью и преуспел, став одним из самых богатых и уважаемых людей не только в своем городе, но и в стране.

А в это время его дочь росла без отца и к шестнадцати годам превратилась в красивую девушку. Она сбежала из дома с каким-то мексиканцем, когда отправилась с ним в Техас. Затем они переехали в Аризону. Там и родилась Сара Фуллен, которая тогда носила фамилию Сара Диас. Ее мать умерла, когда Саре было только четыре года, и детство она провела в приставном вагончике вместе со своим вечно пьяным отцом. В четырнадцать лет она сбежала из дома, повторив путь своей матери. Говорят, что ее изнасиловал какой-то бродячий рокер, но она никогда об этом не говорила. Тем не менее она сбежала из дома и примкнула к группе рокеров, которые колесили по стране. Можно себе представить ее дальнейшую жизнь. Наркотики, насилие, три задержания. Она бросила школу, работала стриптизершей, официанткой в баре, танцовщицей. Ей было девятнадцать, когда дон Фуллен тяжело заболел. Детей у него не было, единственный сын от другого брака разбился на своем личном самолете. И тогда он вспомнил про свою первую жену и дочь, которых он оставил в Неваде.

Детективы бросились искать родственников миллиардера. К тому времени его бывшей супруге было уже за семьдесят, и она доживала свои дни в доме престарелых. Сара даже не знала, что у нее есть бабушка. И тем более не подозревала о существовании такого дедушки. Ее нашли за две недели до смерти дона Фуллена. Говорят, что он уже плохо соображал. Но перевел все свое наследство на внучку. Почти восемь миллиардов долларов. И официантка из дешевого бара, которая радовалась каждому центу, оставленному ей клиентами заведения, вдруг становится миллиардершей. Первое, что она сделала, когда получила наследство, это купила свой бар, где она работала, и сожгла его. Можете себе представить.

С тех пор прошло уже три с половиной года. Говорят, что она отказывается встречаться с репортерами и не дает никому интервью. Но когда ей рассказали о проекте американского издания, она согласилась встретиться именно с вами. Ей сказали, что вы бывший журналист, который тоже ничего не знал о своем объявившемся дяде-миллиардере. Рассказали трогательную историю ваших мытарств, о вашем разводе, о том, как ваша дочь росла без вас, как вы не могли заработать им на хлеб. И вдруг стали одним из самых богатых людей в мире. Ее тронула ваша история, и она согласилась с вами встретиться.

– Подождите, – сказал Ринат, – я ничего не понимаю. Откуда она про меня узнала такие дикие подробности? И потом, почему я не мог заработать на хлеб? Очень даже мог. Я снимал квартиру в Москве, помогал своей бывшей семье, платил алименты, был на хорошем счету в редакциях. Откуда такая дичь? Кто придумал про мои «мытарства»?

Тамара вздохнула. Захлопнула досье Сары Фуллен.

– Конечно, ваш друг. Это Дима Сизов. Он придумал эту историю для американцев и подал ее таким образом, чтобы ваши две истории и история этого француза Леруа стали похожи друг на друга. Так интереснее, решил он. И такие невероятные истории способны вышибить слезу даже из самого черствого человека.

– Я его убью, – твердо пообещал Ринат, – представляю, что обо мне думают американцы.

– Они думают, что вы наследник трехмиллиардного состояния, – возразила Тамара, – здесь не задают дурацких вопросов о вашей душе. Здесь ценят ваш карман. Если у вас столько денег, значит, вы успешный человек и Бог вас любит. Если у вас нет денег, это ваши трудности, и вы должны доказать всем, что способны зарабатывать деньги. У них такая идеология.

– Слишком много невероятных совпадений было у этой Сары, чтобы поверить в ее успех, – проворчал Ринат, – она вполне могла спиться и умереть. Или остаться в стриптиз-баре, превратившись в проститутку. А если бы сын дона Фуллена не погиб? Если бы миллиардер не остался один и не стал бы сентиментально искать пропавшую дочь? Если бы детективы не нашли его жену в доме для престарелых и не выяснили бы по цепочке, где находится его внучка? Что тогда?

– Если она смогла выжить после стольких испытаний, значит, была сильным человеком, – возразила Тамара, – и здесь я не верю в случайное совпадение. Если ее дедушка сумел сделать восемь миллиардов долларов, начав фактически с нуля, то и она могла выстоять, даже будучи девочкой в компании рокеров.

– И теперь она хочет встретиться с такой же «заблудшей душой», – понял Ринат, – честное слово, я действительно убью Диму. Он мне не рассказывал таких подробностей. Где она живет? Куда мы едем?

– На Пятую авеню. Прямо у парка. У нее квартира на двадцать седьмом этаже. Она занимает весь этаж. Это квартира ее деда, который там ни разу не появился. Целых восемьсот метров. Вот ее фотографии, сделанные в тот период, когда она «обрела» своего дедушку.

Тамара вытащила несколько фотографий. На них была худая девушка-подросток, которая с испугом смотрела в объектив. Было заметно, что она не совсем понимает, что от нее хотят и как нужно себя вести, а дорогая одежда сидела на ней, как с чужого плеча.

– Нелегко ей пришлось, – задумчиво произнес Ринат, возвращая фотографии. И затем спросил: – Она живет одна или у нее есть друг?

– Этого в ее досье нет, – немного виновато ответила Тамара, – но мы можем узнать все на месте. Ей уже позвонили, она нас ждет. Мне нужно переводить. Или вы сами будете говорить по-английски?

– Я не так хорошо владею языком, чтобы понимать некоторые нюансы, – возразил Ринат, – будет лучше, если ты будешь рядом. Только ничего не рассказывай ей о моей трудной жизни до получения наследства. Это просто неправда. Конечно, у меня были сложные моменты в жизни и я иногда занимал деньги у друзей. Но это не значит, что я работал в стриптиз-баре или обслуживал клиентов в пивном баре. У нас с ней разные судьбы.

– Зато одинаковый итог, – победно произнесла Тамара, – вы оба стали очень богатыми и известными людьми.

– «Быть знаменитым некрасиво», – напомнил Ринат фразу Пастернака, – я надеюсь, вы читали этого поэта.

– Конечно, – усмехнулась Тамара, – но в данном случае он говорил не о деньгах, а о творчестве. Он не имел в виду миллиардеров. Возможно, с творческой стороны он прав. Трудно провести дифференциацию поэтов или придумать их градацию. Поэтому «быть знаменитым» в такой среде достаточно сложно. Что касается владельцев несметных состояний, то здесь все точно просчитывается. Чем больше денег, тем лучше. Это не поэзия, это нечто материальное.

Ринат видел, как не нравятся ее слова Талгату. Но он молчал, не вмешиваясь в их разговор. Ринат отвернулся, глядя в окно. Они уже въехали в центр Нью-Йорка, и он с интересом смотрел на огромные здания Манхэттена. Ринат никогда не был в Соединенных Штатах и вообще на Западе. Он даже не мог мечтать, что когда-нибудь попадет в эту страну. Их автомобили подъехали к зданию, казавшемуся невысоким на фоне остальных гигантов.

– Это наш отель, – пояснила Тамара, – «Сен-Редженс». Вам заказан большой сюит, нам – отдельные номера рядом с вами. У нас будет часа полтора, чтобы привести себя в порядок. А потом мы поедем к Саре Фуллен.

Отель был не просто роскошным. Это был один из тех легендарных отелей, которые составляли славу гостиничного бизнеса, и не только в Америке. В Европе, «испорченной» идеями либерализма и демократии, уже давно не строили подобных роскошных дворцов. По-настоящему великолепные отели возводились лишь в Азии, где оставались ценители прекрасной роскоши, обладавшие возможностью не только оставаться в невероятных номерах отелей, стоивших не одну тысячу долларов, но и самое важное – делать это достаточно независимо, без оглядки на общественное мнение, демократическую прессу и критику собственных либералов. Таковых просто не бывало в азиатских странах, где иерархия четкого разделения людей продолжала сохраняться, несмотря на все завоевания цивилизации.

Ринат осматривал свой огромный номер с гигантской ванной комнатой с ощущением нарастающего внутреннего протеста. С одной стороны, миллионы людей в России получают гроши в виде пенсий, а с другой – такая невероятная роскошь, которую могут позволить себе люди, по-существу ограбившие тех же пенсионеров. Старики, создававшие великую страну, отстоявшие ее в самой ожесточенной войне человечества, сумевшие заново ее построить, ничего не получили при развале этой страны. Другие, более молодые и ловкие, более циничные и бессовестные, сумели прибрать к рукам все богатства огромной страны, нажитые поколениями людей, созидающих до них.

Он уселся на диване, уже не слушая Тамару, продолжавшую восхищаться внутренним содержанием его номера, в котором все было подчинено небольшому компьютеру, стоявшему на его тумбочке у кровати. Не вставая, он мог включать и выключать свет во всех комнатах, включать телевизор, радио, слушать последние новости, вызывать горничную или консьержа, заказывать себе в номер чай или кофе. Фрукты и шампанское подавали бесплатно. Гость, позволявший себе жить в таких номерах и плативший огромные деньги, имел право на некоторые поблажки.

Он так и просидел на своем диване, ни к чему не притронувшись, пока наконец не вернулась Тамара, которая объявила, что их ждут. И на двух автомобилях они отправились к дому Сары Фуллен, который находился в нескольких кварталах от их отеля. Рината уже ничто не радовало. Ни эти огромные здания, ни люди, заполнившие улицы. В этой части Нью-Йорка, как и на Бродвее, всегда было много людей. Но здесь была специфическая публика. Самые дорогие магазины и бутики были открыты для своих клиентов. Огромные автомобили, с трудом вписывающиеся в идеально ровные улицы Нью-Йорка, доставляли в эти магазины прибывающих сюда со всего света клиентов. Масса клерков в дорогих и идеально пригнанных костюмах спешили в разные стороны. Уверенные, агрессивные и энергичные женщины составляли то большинство, на которое невозможно было не обратить внимание.

– Взгляните сюда, – предложила Тамара, – это знаменитый ювелирный магазин «Тиффани». Говорят, что здесь в день совершаются покупки на несколько миллионов долларов. Вы не хотите ничего для себя купить?

– Я не ношу драгоценностей, – холодно ответил Ринат, – этот магазин для богатых бездельников.

Он вдруг поймал себя на мысли, что не относит самого себя к этой категории людей. Словно он не был богатым бездельником, а по-прежнему занимался своей работой: сдавал репортажи в газеты и получал свои гонорары, на которые нельзя было купить даже койку в «Сен-Редженсе», сколько бы он ни старался.

Они подъехали к дому. Сотрудники охраны привычно высыпали из машин, перекрывая улицу, чтобы он мог войти в дом. В холле отеля их ждал предупредительный молодой человек, который представился как личный секретарь Сары Фуллен – Анри Рикардо. В нем чувствовалось латинское начало. Тамара вспыхнула, увидев такого прилизанного красавчика, одетого в дорогой костюм. В правом ухе у него была серьга. Ринат подумал, что это перебор.

Вместе с Рикардо они поднялись на двадцать седьмой этаж, где находились апартаменты Сары Фуллен. В квартиру вошли только Рикардо, Тамара и сам Ринат. Им открыла дверь пожилая афроамериканка. В ожидании хозяйки квартиры они устроились на диванах в гостиной, выходившей в парк.

Рикардо отправился за своей хозяйкой. Тамара восхищенно оглядывалась вокруг. Ей нравилась такая жизнь. Нравилось летать первым классом, работать личным секретарем миллиардера, пусть не всегда ее понимающего, нравилось жить в одном из самых дорогих отелей Нью-Йорка, ездить на лимузинах, встречать таких людей, как Рикардо, и наведываться в гости к обладательнице состояния в восемь миллиардов долларов. Ей казалось, что приобщение к подобной жизни делало ее по-настоящему счастливой. Может, поэтому ей так трудно было найти себе мужчину, который мог бы составить ее счастье. Для этого идеальный претендент должен был иметь состояние, где после любой цифры было бы не менее семи или восьми нулей.

Дверь открылась. Они ожидали увидеть молодую особу, которой должно было исполниться двадцать три года. Но вместо такой девушки Рикардо втолкнул в комнату похожее на инвалидную коляску кресло. В нем сидела бесформенная молодая женщина, которая весила не меньше ста пятидесяти килограммов. Огромные слоноподобные ноги, отекшее лицо, заплывшие глаза, висевшие два подбородка, немытые волосы. Она была одета в безвкусное цветастое платье с большими розами и казалась диссонансным пятном в этой идеальной гостиной. Ринат с ужасом понял, что эта та самая девушка-подросток, которую он видел на фотографиях. Что это и есть хозяйка квартиры, обладательница многомиллиардного состояния. Он постарался скрыть ужас, который испытал при ее появлении. Даже Тамара не выдержала.

– Ничего себе девочка, – пробормотал она, – это какой-то гиппопотам.