В этот вечер Червяков возвращался домой в хорошем настроении. Ему обещали кредит с довольно льготными условиями. Правда, требовалось заплатить за этот кредит десять процентов его стоимости наличными деньгами, но это уже не пугало Родиона Червякова. Главное, получить деньги. Кредиты на строительство выдавали на двадцать пять лет, и можно было ожидать, что за это время согласно восточной поговорке сдохнет «либо падишах, либо осел».

Кроме того, удалось разобраться с прокурором, рассказав о неприятностях, которые имели место несколько лет назад. И хотя тех рэкетиров уже давно не было и они не появлялись даже близко около ресторана, тем не менее по распоряжению прокурора их начали усердно искать, несколько поостыв к самому Червякову. А это было как раз то, чего он хотел.

Подъехав к своему дому, он вышел из автомобиля, отпустил водителя и телохранителя, который теперь, после взрыва в ресторане, ездил вместе с ним.

— Спасибо, ребята, — сказал Червяков, — на сегодня все.

— Может, подняться с вами? — спросил телохранитель.

— Да нет, — улыбнулся Червяков, — дома все равно никого нет. А у нас в подъезде такие двери, что их просто так не откроешь.

Они все-таки подождали, пока он набирал код, и только когда он вошел, захлопнув за собой дверь, они отъехали. Он привычно нажал кнопку вызова кабины лифта, подождал, пока кабина подошла, нажал на кнопку восьмого этажа, где он жил. Это был дом с улучшенной планировкой. Такие начали возводиться только после появления в Москве первых официальных миллионеров.

Выйдя на своем этаже, он открыл дверь квартиры, вошел в просторный холл, закрыл за собой дверь. Снял пиджак, повесил его на вешалку. Прошел дальше в гостиную и обомлел, увидев сидящего за столом человека.

— Ну здравствуй, Родион, — сказал незнакомец, которому на вид лет было немало. — Вот ты какой, оказывается.

— Что вам нужно? — спросил он непослушными губами, пятясь к дверям.

И внезапно наткнулся на кого-то, стоявшего за его спиной.

— Спокойно, Родион, — посоветовал пожилой незнакомец, — побереги нервы и нам и себе.

Червяков понял, что люди, сумевшие так легко попасть в его квартиру, были не просто обыкновенными ворами. Понял и испугался еще больше.

— Садись, — подтолкнул его к дивану стоявший позади него Антон.

Червяков обессиленно упал на диван, словно только этого и ждал. В коридоре появился второй молодой человек. Это был Григорий.

— Давай сразу, без лишних разговоров, — предложил пожилой незнакомец, очевидно, их руководитель. — Я тебе задам несколько вопросов, и ты мне честно на них ответишь. И мы сразу уйдем. Только я тебя прошу, чтобы ты не темнил и не врал. Иначе нам придется задержаться. А ребята у меня горячие, сам понимаешь, могут немного перестараться.

Хозяин квартиры кивнул головой, лихорадочно соображая, что ему делать. Словно прочитав его мысли, Антон прошел в гостиную, встав между окном и диваном, словно Червяков уже собирался выброситься из окна.

— Вопрос первый, — спокойно начал незнакомец, — кого ты вербовал в казино «Серебряная салатница»?

Услышав вопрос, он все понял. Понял и вспомнил про убитого Тита, про взрыв в собственном ресторане. И с нарастающим испугом понял, что узнал человека, сидевшего в его гостиной. Это был Константин Гаврилович собственной персоной.

— Какое казино? — запинаясь, спросил он. — Кого вербовали?

— Нехорошо, — покачал головой Константин Гаврилович, — некрасиво. Ты ведь знаешь, что с Титом случилось. И что с твоим рестораном случилось, тоже знаешь. Второй раз задаю один и тот же вопрос. Кого ты вербовал в казино? В третий раз спрашивать буду уже по-другому.

— Одного человека, — мрачно сказал Червяков, — он много проигрывал, ну я его в оборот и решил взять.

— Один был?

— Кто, он?

— Нет, ты.

— Знаете ведь, что не один, раз про Тита спрашиваете.

— Я тебя спрашиваю.

— Нет, не один.

— Кто с тобой еще был?

— Тит был. Кому же еще?

Он понимал, что пока идет разминка. И главных вопросов он еще не услышал. Как, впрочем, не услышал главных ответов и его собеседник.

— Вы были с ним вдвоем?

— Ясное дело.

— Кого вы вербовали?

— Парня одного молодого. Начальником отдела работал в одной компании, — невесело сказал Червяков. Признаваться, что он узнал Константина Гавриловича, означало сразу подписать себе смертный приговор.

— В какой компании?

— «Квант», кажется. С ним Тит разговаривал. Я только рядом сидел.

— Возможно. Как звали парня?

— Кирилл.

— А фамилия? Ты, конечно, не помнишь?

— Помню. Головкин. — Он говорил искренне, надеясь, что его мучители это учтут в дальнейшем. Но он не подозревал, что сидевший перед ним человек провел не одну тысячу допросов и знал подобные уловки.

— О чем вы с ним говорили?

— Он должен был предупредить одного парня о появлении своего хозяина.

— А подробностей ты, конечно, не помнишь?

— Не помню, — глухо сказал Червяков.

— Может быть, — согласился Константин Гаврилович. — Но, кто поручил тебе поехать в казино вместе с Титом, ты, конечно, помнишь?

Это был один из тех главных вопросов, на который он хотел получить ответ. Понимал это и Червяков. Поэтому, чуть подумав, он попросил:

— Можно воды?

— Сначала ответь на мой вопрос, — безжалостно сказал его мучитель, — и постарайся ответить так, чтобы я тебе поверил.

— Мне поручили.

— Кто?

— Можно я выпью воды?

— Кто поручил?

— Меня послали туда вместе с Титом.

— Кто? Ты напрасно теряешь время. Я должен знать — кто? — настойчиво повторил Константин Гаврилович, глядя на нервно дергающегося Червякова.

— Граф, — наконец выдавил Червяков, — он поручил.

— Принеси ему воды, Григорий, — разрешил Константин Гаврилович.

— Только не из крана. Там, во втором холодильнике, лежат бутылки! — крикнул ему вслед Червяков.

— Здоровье бережешь, — одобрительно кивнул головой Константин Гаврилович, — это правильно. Здоровье беречь нужно.

Григорий принес бутылку воды и стакан. Червяков налил воды, посмотрел на сидевшего перед ним человека.

— Вы не хотите?

— Пей на здоровье, — усмехнулся тот.

Червяков быстро и жадно выпил стакан воды.

— Какие у вас еще вопросы? — храбро спросил он.

— Молодец, — кивнул Константин Гаврилович, — неплохо соображаешь. Самые главные вопросы у нас впереди.

Хозяин квартиры чуть покраснел, бросая тревожные взгляды по сторонам.

— Почему Граф решил поручить вам завербовать Головкина? Кто ему дал такое поручение?

— Не знаю, — прижал руки к сердцу Червяков, считая, что так получится более убедительно, — честное слово, не знаю.

— Знаешь, — улыбаясь, сказал Константин Гаврилович, — обязательно знаешь. И обязательно мне расскажешь.

— Он ничего не сказал. Мы думали, что опять какой-то уголовник. Я ничего не знал. Даже подумать не мог, что этот Головкин служит у вас.

— У кого? — переспросил Константин Гаврилович.

Червяков, поняв, что проговорился, бухнулся на колени.

— Только не убивайте, только не убивайте, — умолял он, подползая к своему мучителю и обхватывая его ноги, — только не убивайте. Я вам все расскажу, все расскажу…

— Значит, ты меня узнал? — кивнул Константин Гаврилович.

— Да, да, конечно… нет… Нет, я вас не узнал. Просто я много про вас слышал.

— Почему Граф дал вам такое поручение?

— Он… у него… он…

— Говори! — дернул ногой Константин Гаврилович, толкнув лежавшего на полу Червякова.

— Он нанял профессионала, — сказал тот, захлебываясь ужасом, — нанял киллера. И договорился с ним, что окно будет открыто в тот самый момент, когда тот будет стрелять. Он мне рассказал об этом только после случившегося. Я об этом не знал, честное слово, не знал.

Он снова заплакал.

— Только не убивайте меня, — повторял он как заведенный, — только не убивайте меня…

— Кто поручил Графу убить Александра Юрьевича? — спросил, наклоняясь над ним, Константин Гаврилович. — Имя. Скажи имя.

— Только не убивайте, — продолжал, словно завороженный, твердить Червяков.

Константин Гаврилович посмотрел на Антона, и тот, поняв его взгляд, подошел к столику рядом с диваном, взял бутылку и начал лить воду прямо на голову Червякова. Тот закричал, решив, что пытка уже началась.

— Скажи имя? Кто поручил Графу устранить Александра Юрьевича? — грозно спросил генерал, наклоняясь над ним. — Ты знаешь его имя? Скажи нам или ты немедленно умрешь.

— Знаю! Только не убивайте! Я все знаю. Это Тарханов. Тарханов. Это он поручил убить вашего президента. Мне Граф все рассказал. Это он поручил, он. Мне Тит говорил, что у них борьба идет за свои интересы. Это Тарханов.

— Так, — удовлетворенно откинулся на спинку стула Константин Гаврилович, — кажется, теперь ты сказал правду. А кто еще, кроме вас с Графом, знал об этом?

— Только Тит. И Роман.

— Какой Роман?

— С телевидения. Но его арестовали два дня назад за убийство какой-то девчонки. Я толком не знаю. И еще Тит.

— Ясно. А с Наблюдателем ты встречался?

Услышав эту страшную кличку, Червяков вздрогнул.

— Нет, — решительно сказал он, — никогда не встречался и не слышал о таком.

От внимательного взгляда Константина Гавриловича не укрылось, что при упоминании клички бандита Червяков вздрогнул. Он усмехнулся.

— А почему дрожишь, когда отвечаешь? Все ты нам врешь, гражданин Червяков.

— Нет, — задыхаясь от ужаса, пролепетал Червяков, — честное слово, не вру.

Константин Гаврилович взглянул на Антона. Тот, поняв его взгляд, быстро достал леску и, подойдя ко все еще ползающему по полу Червякову, накинул ее ему на горло.

— Пощадите! — завопил из последних сил Червяков.

— Наблюдателя знаешь?

— Да.

— Он тоже приказывал убить Александра Юрьевича?

— Нет. Он только спрашивал, кто и зачем убил Тита. Больше ничего. Он не знал про наши отношения с Головкиным. Ничего не знал, честное слово.

— А как найти киллера, которого нанял Граф?

Червяков молчал.

— Как его найти?

Антон потянул сильнее, и уже полузадушенный Червяков выдавил наконец:

— Через Тосоева.

— Кто такой Тосоев?

— Это бывший офицер спецназа ГРУ. Он обычно принимает такие заказы. Он инвалид, сидит дома и передает заказы кому нужно.

— Как звали вашего киллера?

— Леонид. Фамилии я не знаю. Мы просто передавали сообщение Тосоеву.

— Значит, все-таки ты нашел этого киллера?

Червяков хотел соврать, но леска врезалась в горло слишком сильно, и он, закрыв глаза, обреченно признался:

— Я.

Константин Гаврилович сделал знак Антону, и тот отпустил незадачливого ресторатора. Задыхающийся Червяков упал на ковер.

— Что еще можешь сказать? — наклонился над ним Константин Гаврилович. — И не ври! Сам знаешь, как легко затянуть эту петлю.

— Они сегодня встречаются, — прохрипел Червяков.

— Кто?

— Леонид, тот самый киллер, и Граф. Но я не знаю где.

— В это я верю, — кивнул Константин Гаврилович, — опытный киллер не станет говорить всем о месте встрече. Головкина ты убрал?

— Да. Мне сказали, что он предатель. Я сразу догадался, что взрыв в ресторане это ваших рук дело.

— Ты смотри, какой догадливый, — усмехнулся Константин Гаврилович. — Как позвонить Тосоеву?

Червяков прошептал телефон.

— Возьми телефон и позвони, — предложил Константин Гаврилович, — только отдышись сначала и без глупостей. Если все сделаешь нормально, оставлю тебе твою поганую жизнь. Если пикнешь хотя бы не так, просто удавлю.

— Нет-нет, — старался сорвать с горла проклятую леску, уже разрезавшую ему кожу, Червяков, — я все сделаю как нужно.

— Звони, — показал на телефон Константин Гаврилович.

Червяков сидел на полу, стараясь отдышаться. Неожиданно он закричал. Это Антон снова плеснул ему на голову воды.

— Звони, — настойчиво потребовал Константин Гаврилович.

Дрожащими руками хозяин квартиры набрал номер. Константин Гаврилович взял трубку параллельного аппарата, внимательно слушая разговор.

— Здравствуй, Тосоев, — чуть задыхаясь, сказал Червяков, — у меня к тебе срочное дело.

— Что случилось? — удивился инвалид. — Зачем так поздно звонишь?

— Мне срочно нужен Леонид. Очень срочно.

— Ты же уже мне говорил, — удивился Тосоев, — они сегодня встречались.

— Мне он снова нужен, — настаивал Червяков, — обстоятельства изменились.

— Хорошо, — немного помолчав, произнес Тосоев, — завтра я тебе утром позвоню.

— Нет! — почти крикнул Червяков. — Сегодня, прямо сейчас. Очень важное дело. Очень. Мне нужно с ним срочно встретиться.

— Понимаю, — сказал Тосоев. — Ты знаешь, что за срочные операции нужно назначать другой гонорар?

— Все знаю, — выдохнул Червяков, — найди его срочно. И позвони мне.

— Я перезвоню через десять минут, — сказал Тосоев.

— Сейчас пойдет звонить к кому-нибудь из соседей, — пояснил Червяков, устало отодвигая телефон.

— Очень разумно, — кивнул Константин Гаврилович, — его телефон могут прослушать, а телефоны соседей поставить на прослушивание сложно. Он у вас молодец. Он тоже раньше служил в спецназе?

— Да. Он был ранен в Афганистане. Подорвался на мине и остался без ног. Сейчас ходит на протезах.

— Будем ждать, — кивнул Константин Гаврилович. — Надеюсь, что он тебе поверил. Иначе сам понимаешь…

Минуты тянулись особенно долго. Червяков все еще сидел на полу, прислонившись к дивану, и даже не пытался подняться. У него уже не было никаких сил на сопротивление. Не было сил даже на то, чтобы обдумать свое положение. Он был измотан физически и морально и мечтал только об одном — чтобы все скорее кончилось. Он уже даже не боялся смерти, словно постоянное чувство страха как-то атрофировало в нем другие чувства. Через целых восемнадцать минут наконец зазвонил телефон. Он быстро взял трубку.

— Это я, — раздался знакомый голос Тосоева. — Он тебя будет ждать около высотного здания на Котельнической набережной. Только приезжай без своих людей. Ровно через час.

— Понятно, — осипшим голосом проговорил Червяков, но на другом конце уже раздались гудки.

— Одевайся, — приказал Константин Гаврилович. — Поедешь вместе с нами на встречу.

Он повернулся к Григорию.

— Звони Вихрову. Пусть прямо сейчас едет на Котельническую со своей винтовкой. И чтобы не промахнулся.

— Он может попасть в меня! — с ужасом вскрикнул Червяков.

— Не бойся, гнида, — ласково сказал Григорий, — не попадет. Он твою рожу хорошо изучил. В тебя стрелять не станет.

— И учти, Червяков, — безжалостно добавил Константин Гаврилович, — чтобы никаких глупостей. Иначе сегодня ночью твой труп будет принимать холодную ванну в Москве-реке. Надеюсь, ты это понимаешь лучше нас?