Дронго вышел на улицу, позвонил Вейдеманису и спросил:

– Есть какие-нибудь новости?

– Заключение экспертизы взял, – сообщил Эдгар. – Еще узнал о том, что Тамару Березкину чаще других фотографов снимал некий Роберт Мозговой. Такая странная фамилия.

– Он теперь в Москве?

– Я узнал адрес его лаборатории и сейчас отправляюсь к нему, – сказал Вейдеманис. – Постараюсь выжать все, что он может знать об этой пропавшей дамочке.

– Мне удалось поговорить с ее бывшим мужем и покровителем. Он считает ее достаточно циничной женщиной, которая не остановится ни перед чем ради достижения своих целей.

– Думаешь, что она инсценировала свое исчезновение, чтобы выманить деньги у своего мужа?

– Нет, не думаю. Она не стала бы так рисковать. Зачем устраивать такой спектакль, если дамочка и так получала все, что хотела. Товмасян считает, что она просто мечтала о таком муже, как Концевич. Нет, там что-то произошло вопреки ее первоначальному плану. Она просто так не ушла бы от своего мужа.

– Может, любовник хотел шантажировать ее мужа и оказать на него давление? – предположил Вейдеманис. – Допустим, она не согласилась, и он просто убил ее.

– Такой вариант возможен, но только в том случае, если бы мы имели дело с достаточно наивной и не очень умной женщиной. Судя по рассказам Товмасяна, Тамаре хватало как цинизма, так и опыта. Ее нельзя было обмануть запросто. Никакой любовник не смог бы выманить ее на встречу, если бы она почувствовала хотя бы тень опасности. Здесь все настолько запутано, что нам не просто будет в этом разобраться. Постарайся узнать, кто был ее самым близким другом в прежней жизни.

– Я все понял, – заверил его Эдгар.

Дронго вернулся в модельное агентство. К этому времени там уже появились люди. Но ему пришлось ждать достаточно долго. Секретарша сообщила эксперту, что у руководителя фирмы сейчас находится некий известный журналист. Они разговаривают.

Наконец журналист ушел, и секретарша разрешила Дронго войти к главе агентства Леониду Марковичу Миронову.

Это был мужчина среднего роста, с редкими волосами, несколько покатым лбом, немного выпученными глазами и непропорционально длинными руками. Миронов считался одним из лучших специалистов по проведению различных конкурсов красоты и многочисленных шоу с участием девушек своего модельного агентства. К его безусловным достоинствам относилась и абсолютная невосприимчивость к сотрудницам своего предприятия, полное игнорирование всех красавиц, работавших с ним.

Миронов был счастливо женат на женщине, которая была старше его на четыре года. Она родила ему близнецов – мальчика и девочку, которых он просто обожал. Остальные женщины для него вообще не существовали. Они были товаром, приносившим прибыль, забавными игрушками, которыми все восторгались, красавицами, с которыми можно было проводить громкие конкурсы. Но их женские прелести его вообще не волновали. Может, именно поэтому ему удавалось сохранять относительное спокойствие и невосприимчивость к их прелестям.

Он принял гостя в своем кабинете и взглянул на него устало, несколько мутно. Миронов заснул в четвертом часу ночи, поэтому сейчас чувствовал себя уставшим, основательно помятым.

– Позвольте представиться, – начал визитер. – Я эксперт по вопросам преступности. Меня обычно называют Дронго.

– А фамилия? – чисто механически спросил Миронов, не понимая, что речь идет о кличке.

– Наверное, Дронгов. – Гость улыбнулся.

Еще никто не спрашивал у него фамилию после клички.

– Что? – не понял Миронов.

– Дронов, – поправился посетитель. – Но вы можете называть меня просто Дронго.

– Хорошо, господин Дронго. Что именно вам нужно от меня?

– У вас работала несколько лет Тамара Березкина, она же Товмасян.

– Было такое дело, – устало согласился Миронов. – Но она уже несколько лет у меня не работает.

– Именно поэтому я и пришел к вам.

– Мы не даем абсолютно никаких справок о наших моделях, – заявил Миронов. – Должен предупредить вас, что она ушла от нас достаточно давно и вышла замуж за очень известного и влиятельного человека. Поэтому мы не будем давать вам никакой информации. Это противоречит нашим внутренним правилам. Поймите меня правильно.

– Я приехал сюда по поручению ее мужа, – сообщил Дронго.

– В таком случае он должен дать вам доверенность, – проговорил Миронов.

– Дело в том, что его супруга пропала. Сейчас проводится расследование по факту ее исчезновения. Господин Концевич попросил меня о помощи в этом деле. Мы даже подписали с ним договор, копия которого у меня есть.

– Покажите, – предложил Миронов.

Дронго достал из кармана копию договора, протянул ее хозяину кабинета. Тот забрал документы, внимательно прочел их и вернул гостю.

– Это копия, а не оригинал, – заметил Миронов.

– Вы думаете, что я специально подделал документы, чтобы узнать подробности жизни модели, которая работала у вас четыре года назад? – не скрывая иронии, спросил Дронго. – В таком случае вы можете позвонить референтам Концевича, сидящим в его приемной, и узнать все подробности обо мне. Продиктовать вам номер их городского телефона?

– Не нужно. Что вы конкретно хотите?

– Она действительно пропала, и мы ее ищем.

– Я знаю, – неожиданно произнес Миронов. – Об этом писали в газетах. Мы всегда следим за нашими бывшими сотрудницами. Что именно вам от нас нужно? Здесь уже был следователь, который опросил всех, кто мог знать Тамару. Только теперь она не Березкина и не Товмасян, а Концевич. Она взяла фамилию своего мужа.

– Да, это известно всем. Следователь ничего не нашел?

– Насколько я знаю, он добросовестно опрашивал всех, в том числе и меня. Но мы уже давно с ней не работаем, поэтому ничего нового не могли сообщить. Надеюсь, это понятно и вам.

– Вы ее хорошо знали?

– Разумеется, весьма неплохо. Я работал здесь заместителем директора, когда она появилась у нас. Ей еще не было и двадцати. Очень красивая, молодая, открытая миру женщина. Хотя и тогда она знала, чего именно хочет.

– Так чего же? Я могу спросить вас об этом?

– Того же, чего желает и большинство наших девушек. Нет, пожалуй, не так. Того же, чего желают практически все наши девушки.

– Я не знаю, чего хотят практически все ваши девушки, – терпеливо повторил Дронго. – Хотя могу догадаться, что все они мечтают о счастливой, безбедной жизни и принце на белом коне.

– Разумеется, – кивнул Миронов. – Это мечта каждой из них. Выйти замуж за обеспеченного мужчину. Создать семью с миллионером, который возьмет на себя заботу о жене и детях. На худой конец, стать любовницей такого богатея. Вот, собственно, и все. Только поэтому они приходят к нам и выходят на подиум. Как только у них появляется богатый ухажер, девочки сразу нас покидают.

– Тамара Березкина тоже хотела найти богатого ухажера?

– Не только. Она была достаточно умной, чтобы искать не просто богатого, а холостого, обеспеченного и относительно умного друга. Вдобавок ей нужен был настоящий мужчина. Она любила таких. Знаете, многие наши девочки просто ненавидят всех представителей противоположного пола. Им приходится пройти через столько унижений, издевательств, обид, прежде чем они попадают к нам!.. Красота требует особой охраны. Их часто покупают и продают, унижают и обижают. Каждая из них может рассказать вам такие ужасы о своем становлении, что любой фильм покажется детской комедией. Они слишком хорошо знают изнанку мужской подлости, грязи, низости, предательства. В них часто что-то ломается. Поэтому многие девушки только терпят мужчин, совсем не уважают их. Не скажу, что Тамара с особым пиететом относилась к мужчинам, но она любила их общество, наслаждалась им. У нее было несколько молодых друзей, с которыми она проводила время. В общем, Тамара Березкина любила и умела получить удовольствие от жизни. Вы меня понимаете?

– Вполне. Последний вопрос. У нее не было здесь близкой подруги или друга?

– Ни в коем случае. Наши девочки не дружат между собой. У них жестокая конкуренция. Это уже царство Фрейда, если вы слышали о таком психологе. У нас царит закон джунглей, каждый выживает в одиночку.

– Так называется книга Ганса Фаллады, – вспомнил Дронго. – Хотя это всего лишь псевдоним замечательного немецкого прозаика Рудольфа Дитцена.

– Откуда такие познания у сыщика? – удивился Миронов.

– Я не обычный сыщик, а эксперт, – напомнил Дронго. – Спасибо за ваши ответы, – добавил он, выходя из кабинета.

Миронов проводил его удивленным взглядом.

Дронго был недоволен. Он потратил полдня на разговоры с Товмасяном и Мироновым, но так ничего и не узнал.

Эксперт снова позвонил домой Концевичу и наконец-то услышал его хриплый голос:

– Я вас слушаю.

– Добрый день. Вы только что проснулись?

– Не очень-то он добрый, – недовольно произнес Сергей Викторович. – Особенно после ваших вчерашних откровений. Что вам еще нужно?

– Если вы будете разговаривать со мной в таком тоне, то я просто отключу телефон, – строго предупредил Дронго.

– Ладно, не обижайтесь. Ваши вчерашние слова меня просто разорвали на куски. Зачем вы позвонили?

– Сколько телефонов было у вашей жены?

– Откуда я помню, сколько этой дряни она себе завела? – буквально выкрикнул Концевич.

– Вижу, что вы еще не опохмелились. Может, мне перезвонить завтра?

– Не нужно завтра. Кажется, три. Или, может, четыре. Нет, все-таки три. Все номера проверяли следователи.

– Именно поэтому я и звоню. Мне нужна эта распечатка. Разговоры и сообщения в течение последних трех дней перед ее исчезновением. Желательно получить ее как можно быстрее.

– Возьмите у следователя, – буркнул Сергей Викторович.

– Мне не дадут. Я частное лицо, даже если и действую от вашего имени. А вам, мужу пропавшей женщины, могут выдать. Позвоните и попросите, чтобы они вам предоставили такую распечатку со всех ее телефонов.

– Хорошо. Сейчас позвоню. Что еще?

– Дайте мне номер телефона вашего водителя.

– А это для чего? Хотите его тоже допросить? Не беспокойтесь. Это уже сделано. Частные детективы протрясли всех, кто работает в моем доме. Охранников, водителей, мою кухарку, Галину Андреевну. Эти кретины считали, что таким образом сумеют найти ту дрянь, которая сбежала от меня. – Вчерашнее сообщение Дронго вывело его из состояния равновесия, и он никак не мог успокоиться. – Тоже мне профессионалы хреновы! – не сдерживаясь, выругался Концевич. – Потратили столько времени и денег и ничего не смогли выяснить.

– У каждого свои методы.

– Вы уже нашли эту гадину? Куда она могла от меня сбежать?

– Пожалуйста, не употребляйте в моем присутствии никаких оскорбительных выражений. Мне это очень не нравится. Договорились?

– Не знал, что вы такой чувствительный, – пробормотал Концевич. – Хорошо, сейчас перезвоню.

Дронго отключился, не прощаясь. Этот тип просто сломался при одной мысли о том, что молодая супруга могла ему изменять или хоть в чем-то обманывать его. Хотя еще вчера он демонстрировал свой предельный цинизм, не скрывал, что пользуется интимными услугами своей замужней помощницы прямо в служебном кабинете.

Чем более человек циничен, тем крепче он убежден в том, что обладает особым правом на подобную позицию. Цинизм опасен именно тем, что возводит непорядочность в ранг добродетели. Конечно, законченный дурак просто не может быть циником. Но по-настоящему умными бывают люди, которые сторонятся цинизма.

Через несколько минут Концевич сам перезвонил и сообщил, что следователь готов выдать Дронго все распечатки контактов с телефонов Тамары, хотя считает эту затею абсолютно ненужной и бесполезной.

– Знаете, что он сказал? – спросил Концевич. – Говорит, что частный эксперт просто дурит мне голову, имитирует бурную деятельность. Они тщательно проверили все поступившие и исходящие звонки, всех абонентов, с которыми переписывалась или говорила моя жена, теперь уже, наверное, бывшая. Они отработали все версии и ничего не нашли.

– Пусть этот профессионал считает меня прохиндеем, но выдаст распечатки, – попросил Дронго.

– Я уже послал водителя. Следователь выдаст ему копии этих распечаток, – сообщил Сергей Викторович. – Знаете почему? Сперва он говорил гадости про эксперта, которого я нанял, потом спросил, кто же это. Я назвал ему вашу кличку. Вот тогда следователь и согласился.

– Очень любезно с его стороны, – сказал Дронго.

Еще через несколько минут перезвонил Вейдеманис, который сообщил, что фотограф Мозговой назвал Тамару эгоисткой, абсолютно циничной особой и даже не захотел говорить о ней. Дронго выслушал это сообщение достаточно спокойно. Он уже был готов к подобным высказываниям после встреч с Товмасяном и Мироновым.

– Позвони водителю Концевича, – попросил Дронго. – Забери у него распечатку телефонных разговоров Тамары, которую ему выдаст следователь. Потом приезжай ко мне домой. Посмотрим, что они там нашли. – Дронго убрал телефон в карман и поехал к себе.

«В отличие от вчерашнего дня сегодняшний начался неудачно и продолжается точно так же. Хотя нет, почему же? – подумал Дронго. – Мне удалось многое узнать об этой особе, составить ее психологический портрет, вывести психотип. Это тоже немало. Наконец скоро я получу распечатки контактов с ее телефонов. Наивно предполагать, что следователи не проверили каждый номер, значащийся в списке. Но меня интересует нечто иное. Мне нужна распечатка СМС-сообщений, которые она посылала в тот день неизвестному человеку, перед тем как войти в салон. Карен говорил о ее четырех телефонах, а муж считал, что у Тамары их было три. Значит, вполне вероятно, что у нее имелся и другой, тот самый четвертый, зарегистрированный на чужое имя, с которого она и отправляла эти сообщения. Если таковых не будет на первых трех аппаратах».

Дома Дронго уселся за стол в кабинете и продолжил составление своеобразного психологического портрета исчезнувшей женщины. Предельная циничность, неразборчивость в средствах, применяемых ради достижения цели, достаточно свободный взгляд на интимные отношения, сложный характер. Набор получался не очень приятным.

А рядом с ней был абсолютный циник, который считал, что ему дано право вести себя таким вот образом, рассуждать о чем угодно, абсолютно презирая мнения всех остальных людей. Позиции циников всегда уязвимы именно тем, что подобные взгляды могут быть обращены и на них самих, чего они не всегда понимают и принимают.

Таков и Сергей Концевич. Он откровенно презирает людей, окружающих его. Этот бизнесмен способен встречаться с другой женщиной, еще не найдя исчезнувшую супругу. Он запросто пользуется благосклонностью собственных сотрудниц.

Для самого Дронго подобное поведение было пределом, переходить который порядочные люди, по его твердому убеждению, не имели права. Спать со своими подчиненными, приставать к супругам друзей, обманывать доверие наивных девушек!.. Весь этот набор прожженных циников был для него абсолютно неприемлем. Это не значило, что он был самым верным мужем и не позволял себе увлечений. Но Дронго никогда не посмел бы ухаживать за женой своего друга или вступать в отношения с женщинами, которые так или иначе материально зависели от него. Это было абсолютное табу.

Для Концевича подобных запретов вообще не существовало. Теперь цинизм собственной супруги очень больно ударил по его самолюбию и гордости. Он осознал, насколько уязвимой и ущербной была его позиция.

Дронго просидел за столом около часа. Потом наконец-то приехал Эдгар Вейдеманис, который привез распечатку телефонных разговоров и сообщений со всех трех номеров, которые были зарегистрированы на Тамару Концевич.

Дронго обратил внимание, что утром перед исчезновением она не посылала никому никаких сообщений. Сама же Тамара получила СМС из магазинов модной одежды, которые традиционно высылали своим клиентам новости о распродажах и скидках.

– В разговоре с нами Карен вспоминал, что она набирала сообщение, сидя за его спиной, – задумчиво произнес Дронго.

– Верно, – кивнул Вейдеманис. – Я тоже обратил на это внимание. Но вот распечатки ее разговоров и сообщений со всех трех телефонов. Все они почти одновременно замолчали в тот день. Никаких сообщений она не посылала.

– Вижу, – мрачно ответил Дронго. – Значит, у нее был еще один телефон, с которого она передавала сообщение.

– Зарегистрированный на чужое имя, – продолжил Эдгар. – А так как узнать его практически невозможно, то это просто дохлый номер. Мы тянем пустышку.

Дронго нахмурился, подошел к телефону, набрал номер приемной концерна Сергея Викторовича и услышал знакомый женский голос.

– Добрый день, Олеся, – вежливо поздоровался он.

– Вы все-таки сумели выяснить, как сбежала супруга нашего босса, – сразу выпалила женщина. – Признаюсь, что я была не права. Вы оказались гораздо более крутым профессионалом, чем я думала.

– Спасибо. Это вам Концевич рассказал?

– Да. Он недавно приехал. В ужасном состоянии. Я всегда считала, что Тамара только использует его. Такие дамочки ни перед чем не останавливаются. Готовы лечь в постель с кем угодно, чтобы получить деньги, положение в обществе, устроить свою жизнь, – возмущенно заявила Олеся.

Дронго улыбнулся. Это говорила замужняя женщина, которая считала нормальным отдаваться своему боссу прямо в кабинете, сразу после исчезновения его супруги. Очевидно, у каждого собственная мораль, свои нормы поведения. Люди слишком часто замечают любые пороки у других, но не осуждают самих себя.

– Вы постарайтесь к нему никого сегодня не пускать, – предложил Дронго. – Результаты моего расследования оказались полной неожиданностью для него.

– Я рассказала ему, как помогала вам вчера, – сразу добавила Олеся, забыв, что оставила гостей одних, демонстративно отстранилась от расследования, проводимого ими.

– Нам опять нужна ваша помощь, – вставил Дронго.

– Что я могу сделать? – Теперь Олеся была сама любезность.

– Мне срочно нужен номер мобильного телефона охранника Карена или водителя Андрея. Надеюсь, что у них не отобрали эти средства связи?

– Конечно, нет. Сейчас продиктую. – Олеся несколько секунд молчала, потом назвала номера обоих телефонов и уточнила: – Вы записали?

– Нет. Я запомнил.

– Да, конечно. – Она рассмеялась. – Совсем забыла, с кем разговариваю. Звоните в любое время, если я вам понадоблюсь. Можете запомнить и номер моего мобильного.

Дронго попрощался с ней и позвонил Карену. Тот сразу ответил.

– С вами говорит вчерашний эксперт, – напомнил Дронго.

– Я слышал, что вы сумели выяснить, как жена босса исчезла из салона, – сразу сказал Карен. – Неужели вы действительно смогли так быстро разобраться с этим делом?

«В этом концерне слухи, наверное, передаются по воздуху», – недовольно подумал Дронго.

– Пока еще тут не все ясно, – сказал он. – У меня к вам вопрос. Вы говорили, что в день своего исчезновения госпожа Концевич набирала сообщение на телефоне, не так ли?

– Да, я слышал, как она это делала, – подтвердил Карен.

– Но мы получили распечатку от следователя, где нет никаких сообщений, переданных госпожой Концевич в то утро.

– Я слышал, – упрямо повторил Карен. – Да и Андрей тоже. Можете мне поверить.

– Мы не ставим под сомнение ваши слова. Но на ее телефонах нет никаких сообщений.

– Может, она их потом стерла?

– Нет, не может. Следователь взял распечатки с компьютеров телефонных компаний. Даже если она стерла все записи, то там они должны были сохраниться. Вы не оформляли какой-то телефон на себя по ее просьбе?

– Нет, никогда. Но я работал не каждый день. Иногда ездил и мой напарник. А вот Андрей был с ней все время.

– Вы можете сейчас передать ему телефон? – попросил Дронго, посмотрел на Вейдеманиса и отрицательно покачал головой.

– Слушаю вас, – донесся до эксперта голос водителя.

– Скажите, Андрей, вы не заезжали в последние дни куда-нибудь в магазин по продаже телефонов? Может, госпожа Концевич покупала новый аппарат?

– Покупала, – сразу ответил водитель. – Но совсем дешевую модель. Она сказала, что ей нужен телефон попроще и прикупила какую-то штуковину вместе с новым номером, кажется, за две тысячи рублей.

– Она оформила этот телефон и номер на свое имя? – быстро уточнил Дронго.

– Нет, на мое. У меня был с собой паспорт. Я всегда его держу при себе. У нее документов не было. Без них телефон на себя не оформишь.

– Понятно. Не помните, какой номер?

– Нет, не помню. Это было два или три месяца назад.

– Где вы его покупали?

– На Тверской. Там есть магазин по продаже телефонов, – пояснил Андрей. – Я еще удивился, что она берет такую дешевую модель. У нее ведь все телефоны были «Верту». Но она сказала, что хочет подарить его Галине Аркадьевне.

– Подарила?

– Не знаю. Я не спрашивал. Это не мое дело. Но телефон был слишком дешевый для супруги Сергея Викторовича.

– Почему вы не рассказали об этом следователю?

– Меня никто не спрашивал, и я забыл про этот случай. Сейчас вы поинтересовались. Поэтому и я вспомнил.

– Ясно. Назовите, пожалуйста, вашу фамилию имя и отчество.

– Михальчук Андрей Павлович.

– Спасибо. – Дронго взглянул на Эдгара и пояснил: – Несколько месяцев назад Тамара Концевич купила дешевую модель на имя своего водителя. Поэтому этот номер не знали ее супруг, сотрудники следственного комитета. Я уверен, что она посылала сообщение именно с этого аппарата. Нужно срочно отправляться на Тверскую. Прямо сейчас.

– Поехали, – согласился Вейдеманис.

До Тверской им пришлось добираться около часа. Уже темнело, когда они подъехали к магазину. Друзья буквально ворвались в заведение и попросили проверить номер, оформленный на Андрея Михальчука. Молодой продавец сразу отказал им. Не помогали ни уговоры, ни предложенные деньги.

Дронго пришлось объяснять, что они проводят расследование, еще раз звонить самому Михальчуку на другой его мобильный телефон, чтобы тот разрешил сообщить такую информацию. В магазине все проверили, и только после этого эксперты добились-таки своего.

Дронго сразу перезвонил Концевичу.

– У меня опять срочная просьба, – сказал он. – Пожалуйста, прямо сейчас перезвоните следователю и потребуйте распечатку на этот телефон. Важны все контакты, зафиксированные в день исчезновения вашей супруги.

– Я больше ничего не хочу, – зло отрезал Сергей Викторович. – Если она сбежала, то и черт с ней. Не нужно ее искать. Пусть подыхает с голода. Прекратите всякие поиски. Я заплачу вам ваш гонорар. Эта женщина меня больше не интересует.

«Видимо, он опять выпил», – понял Дронго.

– Вы не развелись, – спокойно произнес он. – Тамара все еще ваша супруга. Сделайте так, как я говорю, и не сходите с ума. Возможно, что ее обманули, вынудили, шантажировали, принуждали. Мы пока не знаем никаких подробностей. Не нужно делать опрометчивых выводов.

– Сами сказали, что она сбежала!..

– Я рассказал вам, как именно ваша супруга могла выйти незамеченной из салона. Но я пока не знаю, что именно заставило ее так поступить. Вам это тоже неизвестно. Поэтому сделайте так, как я вас прошу. Позвоните следователю и попросите взять распечатку с этого номера. Срочно. Следователь может получить ее достаточно быстро.

– Позвоню, – согласился Концевич.

Дронго продиктовал ему номер телефона и попрощался.

– Это займет несколько дней, – заметил Эдгар. – Ты ведь знаешь, как работает эта бюрократическая машина. Сначала нужен официальный запрос, затем он будет рассмотрен в компании. Только потом ее сотрудники вышлют письмо. На все процедуры уйдет не меньше трех-четырех дней.

– Опять звонить нашим друзьям в телефонную компанию? – понял Дронго.

– Конечно. Это самый надежный и быстрый способ, – сказал Вейдеманис. – Они сразу пробьют по базе данных и сообщат нам, какие контакты зафиксированы на этот номер.

– Твои знакомые хакеры нас разорят, – пробормотал Дронго. – Они, наверное, опять захотят получить тысячу долларов?

– Цены уже выросли. Две тысячи! – Вейдеманис улыбнулся. – Зато мы гарантированно получим результат в течение часа.

– Звони, – разрешил Дронго. – В конце концов, за все платит господин Концевич.

Эдгар достал телефон. Это было несложно. На самом деле их знакомый даже не стал взламывать сеть телефонной компании. Он просто перезвонил своему знакомому оператору, работавшему в этой фирме, и попросил распечатку на этот номер. Две тысячи долларов этот фрукт честно разделил пополам. Через сорок минут Эдгар получил на свой айфон распечатку разговоров и сообщений с телефона Андрея Михальчука в тот роковой день.

Не нужно было ничего искать или вычислять. С этого номера трижды посылались сообщения и было сделано два звонка. Все они адресовались на один и тот же телефон, зарегистрированный на имя Михаила Автандиловича Табатадзе. К номеру этого аппарата в качестве своеобразного бонуса прилагался и адрес. Табатадзе жил на бульваре маршала Рокоссовского.

Дронго быстро набрал номер. Телефон Табатадзе был выключен. Он повторил эту процедуру и добился того же результата.

– Поехали! – решил Дронго. – Нужно срочно с ним переговорить. В концерне уже всем известно о нашей вчерашней беседе с Концевичем и моей версии исчезновения его прекрасной половины.

Вейдеманис согласно кивнул.

На этот раз им пришлось пробираться через центр, и они попали в жуткую автомобильную пробку, застряли на целых полтора часа. Наконец эксперты подъехали к нужному дому. Личный водитель Дронго остановил машину, взглянул на напарников.

– Мы уже приехали, – извиняющимся тоном произнес он. – Простите за задержку. В это время в центре города всегда такие пробки!..

– Я знаю, – сказал Дронго и дотронулся до его плеча.

Они вышли и направились к дому. Во дворе играли дети. Дверь подъезда была открыта. На скамейке сидели две пожилые женщины.

– Извините!.. – Дронго подошел к ним. – Вы не подскажете, где находится двадцать девятая квартира?

– В этом подъезде, – ответила одна из женщин. – На первом этаже. Там этот грузинский актер квартиру снимает.

– Нет, он в другом подъезде живет, – возразила вторая.

– В этом! – настойчиво произнесла первая. – Ты все перепутала. В другом подъезде азербайджанцы живут. Семья с тремя детьми. А этот грузин здесь. Молодой такой, красивый. Его еще в кино показывали…

– Спасибо.

Дронго и Вейдеманис вошли в подъезд, поднялись на площадку первого этажа и позвонили в дверь. Ответом было молчание. Они позвонили еще раз. За дверью не было слышно никакого шума.

Эдгар взглянул на Дронго.

– Рано или поздно нас с тобой обязательно посадят в тюрьму, – пробормотал он, доставая отмычки.

Дверь была заперта только на автоматический замок, который срабатывал при ее закрытии. Нарушители закона вошли в двухкомнатную квартиру и оказались в гостиной.

– Вот такие пироги! – невесело произнес Вейдеманис.

На полу лежал красивый молодой человек лет двадцати пяти. На его лице застыло выражение боли и ужаса.

Дронго наклонился, оглядел парня, поднял голову, сжал зубы и с огорчением проговорил:

– Мы опоздали. Михаила Табатадзе убили совсем недавно. Часа полтора или два назад.