#img_41.jpeg
КАК ЖЕВАТЬ СОЛОМУ?
Явившись утром на ферму и обнаружив, что транспортер навозоудаления не работает, доярка Рахима бросилась искать механика.
— Не ищи его: он уехал на теоретический семинар по навозу, — пояснил зоотехник. — Ты разве не заметила, какой ограниченный кругозор у нашего механика? Только о своих гайках и толкует. А навоз как таковой его мало интересует. Он, например, совершенно не знает, как использовался навоз в Древнем Риме. Ему даже неизвестно, сколько всего на земле производителей навоза.
— А не все ли равно коровам, знает механик о навозе Древнего Рима или нет? — спросила Рахима. — Их больше интересует тот навоз, в котором они топчутся.
— Вот и поработай вилами, — сказал зоотехник. — Ты женщина сообразительная, хотя без соответствующей теоретической подготовки.
Рахима пошла за вилами, но зоотехник остановил ее:
— Постой, я забыл, что весь инвентарь заперт в котельной. А ключ у кочегара, которого отправили на курсы по изучению проблем угледобычи.
— То-то, я смотрю, на ферме холодновато, — вздохнула Рахима. — А на что нашему кочегару эти проблемы?
— Хороший ты человек, Рахима. Но мыслишь не по-современному, — усмехнулся зоотехник. — Ну скажи, как можно работать в котельной и ничего не знать о мировых запасах угля? Смешно сказать, наш кочегар даже не знает, имеются ли запасы угля в Антарктиде!
— Какой ужас! — сделала большие глаза Рахима. — А коровы-то — те и вообще про Антарктиду не слыхали.
Она сходила домой за вилами и почистила коровник. Но коровы продолжали требовательно мычать. Рахима принялась искать работника, раздающего корм.
— Что за беспечный человек? — возмущалась она. — У скотины кормушки пустые, а он где-то прохлаждается!
— Не возводи напраслины на человека, — опять встрял зоотехник. — Коровий кормилец еще вчера отбыл на совещание о том, как научить коров правильно жевать солому.
Рахима покачала головой и положила перед животными мерзлую солому.
— Жуйте, как умеете, — сказала им Рахима и включила доильный аппарат. Но он не заработал.
— Неужели и аппаратчик набирается знаний? — испугалась Рахима.
— Угадала, — ответил зоотехник. — Сейчас он в соседнем районе слушает лекции по истории доения.
— Выходит, кроме вас, на ферме не осталось ни одного специалиста? Так что же вы тут слоняетесь? Скорее беритесь за дело!
— Ишь какая быстрая! — возмутился зоотехник. — А это видела?
И он продемонстрировал Рахиме телефонограмму. В ней было сказано, что зоотехнику необходимо срочно выехать на конференцию по вопросам использования рогов в прикладном искусстве.
В это время подъехал председатель колхоза.
— Я только что с совещания, — проинформировал он. — Прошу через час собраться в красном уголке. Рекомендовано провести беседу о пользе коровьего молока.
— А не провести ли нам и беседу для коров? — предложила Рахима. — Тема: «Самообслуживание крупного рогатого скота в условиях поголовной тяги к знаниям».
ОТ ЧЕГО ЗАВИСИТ СЧАСТЬЕ?
Мой покой часто зависит от ерунды. Вот, например, я только что въехал в новую квартиру. Казалось бы, событие не такое уж и грустное, квартирка что надо: паркетные полы, встроенная мебель, большая прихожая, балкон, о котором я всю жизнь мечтал, кругом кафель. И тем не менее я хожу расстроенный. И повинна в этом всего-навсего одна кафельная плитка. В ванной комнате под самым потолком я обнаружил небольшую квадратную брешь. То ли строителям не хватило этой плитки, то ли примета у них такая — не оставишь маленькой недоделки, не видать тебе премии. У каждого свои странности.
Побежал я к технику-смотрителю с просьбой устранить недоделку, а он меня на смех поднял: «Да вы что, — говорит, — издеваетесь! Вон в пятой квартире унитаз забыли поставить, и то ничего! А двадцать первая вообще в гости к соседям ходит через дыру в стене. А вы с плиткой пристаете! Постыдитесь!»
Стыдно мне стало, а как быть? В магазинах с кафелем перебои, а когда его выбрасывают, к прилавку без брандспойта не подойти. Да и глупо бы это выглядело, если бы я целый день проторчал в очереди, а добравшись до цели, брякнул: «Заверните одну штучку!» Все продавцы сбежались бы поглазеть на меня.
Попробовал я выкинуть из головы эту плитку — заходя в ванную, старался не глядеть вверх. В конце концов, убеждал я себя, едва заметная брешь под потолком никак не ущемляет человека. С ней можно вполне счастливо жить. В крайнем случае на место недостающей плитки можно вмонтировать портрет родного дедушки. Предков надо чтить.
Только все равно на душе было неспокойно. Просыпаясь по утрам, я ощущал легкую досаду, которая к концу дня вырастала в неудовлетворенность жизнью. Чувство было такое, словно природа обделила меня самого, недовложив в мой организм какую-нибудь селезенку.
Все эти внутренние терзания и толкнули меня на необдуманный шаг. Я проник на соседнюю стройку, где стройматериалы, в том числе и кафель, были разбросаны как попало. И выудил в груде металла и досок одну плиточку.
— А ты ее клал туда, плитку-то? — раздался за моей спиной чей-то грустный голос.
Я оглянулся и увидел мужчину в телогрейке. В глазах его была печаль.
— Не клал, — признался я.
— Вот и положи, где взял.
Я аккуратно засунул плитку под металл и доски.
Мы помолчали, приглядываясь друг к другу. Что-то нас сближало — и на его лице я прочитал какую-то неудовлетворенность.
— Знаешь ли ты, жулик, что полагается за это? — задумчиво спросил он.
— Я не жулик, — вяло сказал я. — У меня брешь в ванной. Для полного счастья мне не хватает только одной плитки.
— А мне после наезда на столб для полного счастья не хватает всего одной фары для «Жигулей», — почти трагически произнес он. — Но я же не пытаюсь снять фару с чьей-нибудь машины!
Я посмеялся над ним:
— Мне бы ваши заботы! Я механик «автосервиса» и хорошо знаю, что фары у нас есть.
— А очереди на два месяца? — уже менее трагично спросил он.
— Очередь тоже имеется, — подтвердил я.
Мы посмотрели друг на друга просветленно.
— Как мало человеку надо для полного счастья! — глубокомысленно сказал он.
— Да, — подтвердил я. — Мне нужна всего одна плитка кафеля, а вам всего одна фара.
— А главное, человеку надо, чтобы его понимали. Вы понимаете меня?
— Понимаю, — заверил я его. — Приезжайте ко мне завтра — поставлю фару без очереди.
— И я понимаю вас, — заверил он меня. — Можете взять вон тот ящик кафеля.
Так я заделал свою брешь. А заодно и потолок в ванной выложил кафелем. И обрел внутренний покой. И все благодаря — подумать только — какому-то ерундовому столбу, на который наехал мой новый знакомый.
КРАСАВЧИК ШАРМАЕВ
За окном лениво порхали снежинки. Шармаев пытался подсчитать, сколько их пролетает в оконном проеме за одну минуту, но налетал ветер и снежинки устремлялись кверху, как бы издеваясь над Шармаевым и сбивая его со счета. Как председатель колхоза Шармаев мыслил аналитически: каково там его коровушкам на ферме без крыши, велик ли снежный покров на их пятнистых боках.
В кабинет через открытую форточку впорхнула снежинка. Шармаев вскочил и, обогнув стол, бросился за снежинкой, которая почему-то направилась к двери. Он пытался поймать ее, как муху, в кулак, чтобы определить, насколько она холодна, но дверь открылась и снежинка то ли упорхнула, то ли растаяла, а на пороге появилось существо в ситцах.
— Ты кто? — спросил он.
— Посланница неба! — почему-то басом ответило существо.
Шармаеву сделалось жутковато. Хотя перед ним и стояла самая обыкновенная цыганка, в появлении ее было нечто мистическое. Появилась она вместо исчезнувшей снежинки и, кстати, заявляет, что она тоже оттуда, с неба.
— Чепуха какая-то, — сказал Шармаев, захлопнув на всякий случай форточку и заняв официальную позу за столом. — Чем могу служить?
Путаясь в длинных юбках, цыганка подошла к столу.
— Дай руку, красавчик! — обратилась она к председателю.
— Это еще зачем! — испугался Шармаев и спрятал руку под стол.
Но цыганка зашла сбоку и, вцепившись в правую руку хозяина кабинета, извлекла ее из-под стола. Шармаев пытался выдернуть руку, но не смог. Цыганка обладала неженской силой, и в этом Шармаев усмотрел тоже что-то сверхъестественное.
Взглянув на ладонь Шармаева, гостья пришла в неописуемый восторг.
— Не может быть! — забасила она. — Редчайший случай! Впервые в моей практике!
— В чем дело? — похолодел Шармаев.
— Не пугайся, красавчик. У тебя все линии перекрещиваются. А каждый перекресток — это счастье. Судя по всему — трудовые успехи.
— А нельзя ли поконкретнее? — заинтересовался Шармаев.
— Вижу лысого мужика. Если его голову повернуть подбородком вверх, он станет рыжим. Нос у него кривой, уши торчат.
— Не пойму: у кого будут трудовые успехи — у меня или у этого лысого? — спросил Шармаев.
— У тебя, но через него. Без помощи лысого не построить тебе счастья в личной и общественной жизни. Не говоря уже о служебной. Запомни: нос кривой, уши торчат, если голову повернуть, сделается рыжим.
Взяв за гаданье рубль, цыганка исчезла. Весь остаток дня у Шармаева ныла рука, а ночью снилась совершенно лысая цыганка, и он, Шармаев, предсказывал ей по лысине будущее.
И что удивительно, — на другой день под окном председательского кабинета топтался рыжебородый незнакомец в шляпе. Шармаев приник к стеклу, вопросительно глянул на незнакомца, и тот снял шляпу. Под шляпой оказалась лысина. Нос у мужчины был свернут набок, а уши торчали на голове, как переросшие опята. Шармаев мысленно крутанул голову лысого на сто восемьдесят градусов, и тот превратился в рыжего.
— Строим и ремонтируем, — певуче закричал лысо-рыжий незнакомец, и Шармаев вспомнил, как во времена его детства по деревням ходили мастеровые люди и кричали: «Лудим кастрюли и чайники!»
— Эй, любезный, войдите, — открыв форточку, пригласил Шармаев мужчину.
Тот не спеша, с чувством собственного достоинства направился в контору.
— В общем-то чертовщина, конечно, — нерешительно сказал Шармаев, когда незнакомец важно уселся перед ним, — но вчера одна гражданка утверждала, что именно вы или, вернее, человек с вашей внешностью будет, так сказать, кузнецом моего счастья. Не поясните ли, что конкретно вы строите и ремонтируете?
— Мы — летучая стройбригада. А возводим и латаем все, что вашей душе угодно. К примеру, можем покрыть вашу ферму. А будет у фермы крыша — вот вам и счастье. Удои повысятся. В передовики попадете. Впрочем, не навязываемся — заказчик всегда найдется.
Он встал и направился к выходу.
— Куда же вы! — бросился за ним Шармаев, испугавшись, что упустит свое счастье. — Достройте мне ферму.
— Честно говоря, мы такую мелочевку не берем, — нежно поглаживая свою лысину, сказал мужчина. — Но раз уж вы так просите… Оформляйте договорчик на три тысячи. Через несколько дней вы вместе с вашими коровами обретете счастье.
И действительно, крыша была сооружена в рекордно короткий срок.
Правда, и простояла она всего неделю. Когда шабашники скрылись с колхозными тысячами в неизвестном направлении, племенному быку вздумалось почесаться о косяк, и крыша рухнула.
— Обманула меня цыганка! — негодовал Шармаев. — Плакал мой рублик!
А через полгода он прочитал в районной газете заметку о разоблачении афериста, который переодевался в цыганку и облегчал бригаде строителей-халтурщиков, с которой орудовал заодно, получение заказов.
Перевод с башкирского Э. Полянского.