Шаман Попигая и тело Белого бога

Ирине снился кошмар из иной реальности. Будто у неё есть совершеннолетний сын, который погибает от удара током во время обучения в Пражском университете. Муж едет с ней за телом сына в Чехию и тоже умирает. Сердце отца не выдерживает. Она стоит перед двумя гробами и понимает, что начинает терять рассудок. Жуть!

– Слушай, Костя, я тут задремала перед спектаклем, – голос жены в телефонной трубке дрожал и срывался.

Константин, понял, что у Ирины случилось какое-то ЧП. Он извинился перед Поспишилом и вышел в приёмную.

– Что стряслось, Иришка?!

– Да бред, понимаешь?! Полный бред! Но пробрало до самых костей. Трясучка такая, – успокоиться не могу!

– А ты выдохни всё это из себя. Пусть оно уйдёт в мокрые болота, да в дремучий лес! Помнишь, как тебя в детстве шаман учил? Ты же мне сама рассказывала. А что привиделось-то?

– Другая жизнь. Причём не сама она, а только трагедия в ней. Сын погибает, у мужа – инфаркт. Стою у зеркала совершенно седая.

– Да. Явно активизировалась бредовая лока восприятия… Послушай, может, конечно, просто сказывается усталость психики из-за работы над ролью, но я вижу в этом сновидении вывернутую на изнанку трагедию с семьёй Штольца. Думаю, что кто-то роется в твоём мироощущении. Ищет, за что зацепиться, чтобы на ассоциациях расшатать психику и, потом, нанести удар. Стряхни всё это, и надень подарок якутского шамана. Талисман, сделанный с любовью, тебе сейчас не помешает. Или забери у Сашки Ермака. Он тебя точно укроет своим преданным сердцем.

– Костя, «я не трус, но я боюсь». Пожалуйста, приезжай поскорее!

– Я обязательно сегодня прилечу. Не дрейфь, мой стойкий оловянный солдатик!

– Буду ждать! – вздохнула Ирина.

Родители Ирины были выпускниками горного института. Потому, первую половину своей жизни Ира Портнова помнила как череду переездов по городам Сибири и заполярья. На Попигайское месторождение алмазов она попала с отцом, будучи семилетней девочкой. Добравшись до Хатанги, группа геологов пересела на небольшое судёнышко и отправилась вверх по течению реки Попигай. По склонам пестрел ковёр, усыпанный звёздочками лапчатки, цветущих мхов и купальницы. Парусниковые пихты выстроились в шеренгу у верхней границы холмов. Во всей обозримой бесконечности тундры царила весна. Наверное, никто так не ждёт прихода Солнца и весны, как житель заполярья. Именно здесь, лишаясь на длительное время зимнего периода благодати лучей Гелиоса, человек ощущает, насколько он зависит от светила. Да и не только человек. С появлением Солнца всё живое радуется возвращению тепла и света, и стремится поскорее обзавестись потомством, чтобы успеть вырастить детёнышей до наступления долгой холодной полярной ночи.

Взяв у папы бинокль, Иринка увлечённо разглядывала окрестности.

Вон серые зайцы собрались в кружок, сидя у самой воды. Чуть повыше, в траве, копошатся, разинув клювики, детёныши Сапсана, а совсем рядом, сидит на ветке пихты белая куропатка, словно сторожит оставленное без присмотра гнездо сокола.

Вечером, когда солнечный свет стал не таким ярким, и вода окрасилась в тёмные тона, судно причалило у селения, состоящего из пяти двухэтажных деревянных домов-бараков.

– Так что же, дедушка, ты тут совсем один живёшь? – спросил отец Ирины у сгорбленного старика, одетого в полушубок из оленьей шкуры и потёртые унты.

– Зачем, один? Олени – тридцать голов, собак восемь. Живём. Друг дружке помогаем.

– А случись что?! – Ни телефона, ни доктора!

– Зачем, доктор? Я сам – доктор. Весна пришёл, травки много кругом. У каждой свой дар. Одна жизнь продлевает, другая – зубы лечит, третья – живот. Вот, смотри, видишь этот мешочек? – Целая аптека. А телефон, на что он здесь? Раз в неделю доплывет до меня кто, – ну и все новости расскажет. Раньше, оно, конечно, веселей было. Человек под сто проживало. Теперь все в Хатанге живут. Там дома тёплые, работа. А мне и здесь работа. Вон – оленей пасу, да сторожем при брошенном хозяйстве.

– А зверей не боишься?

– Чудак! Зверь человека боится, а не человек зверя. Да и ружьё есть, если уж совсем сладу не найдём. А ты дочку лечить приехал, да? – спросил старый охотник, внимательно глядя на маленькую девочку.

– Да. У неё глухота начала развиваться из-за распухших миндалин. Люди говорят, вы можете помочь, иначе придётся удалять, – геолог поморщился. Мысль о страданиях дочери удручала.

– Зачем удалять? Она выздоровеет. Вылечим горлышко-то!

– А тебя как звать, деточка? – обратился старик к, подошедшей к отцу, Иришке.

– Ирина! – звонко отчеканила она.

– Как же ты на мою дочку похожа! – проговорил дедушка, качая головой от удивления. – Просто вылитая Тумэн.

Иринка с недоверием посмотрела на старика.

– Что, не веришь, что у такого старого страшного деда была дочка? Была, моя хорошая. И жена красавица, и дочь. Всё было. Да вот теперь один остался. Думал, умру. Ан, нет! Тундра вылечила. Мать Олениха не дала уйти из этого мира. Держит меня здесь ради спасения людей.

– А кто это, Мать Олениха? – спросила Иришка.

– Это дух-хранитель моего рода, дочка. Пойдём ко мне, в чум, а то ты, я вижу, замёрзла. Барак, что? Не натопишь, барак-то. А в чуме тепло. Пойдём?

Иринка взглянула на отца. Тот разрешительно кивнул, и она пошла с дедом.

Им на встречу из жилища старого оленевода выбежали два тявкающих пушистых комочка со смешными хвостами-баранками.

– Ой, щенятки! – обрадовалась Иришка, взяла одного на руки и прошмыгнула под рукой державшего полог старика в чум.

– Дедушка, а почему ты остался один? – спросила Иришка, устроившись поудобнее на расстеленной на полу шкуре со щенком лайки в руках.

– Злых людей много, дочка. Вот и остался один. Тёмное время было. Ой, тёмное! Два чёрных шамана правили. Один у нас, другой в Германии. Многих в свою веру забрали. Много народу извели.

– А шаман, он всегда злой, да?

– Почему, злой? – Нет. Если он белый шаман, он много добрых дел может совершить.

– А у тебя кожа тёмная. Выходит ты чёрный шаман, да?

Старик рассмеялся, показывая Ире неровные редкие зубы.

– Да… Страшный я стал. Но чёрный шаман, он не кожей, он мыслями своими чёрный. Злой, алчный, понимаешь?

– Теперь, да, – кивнула Иришка.

– В том-то и беда моя, дочка, что я шаман. Это ты верно угадала. Только зла ни человеку, ни зверю, я за свою жизнь не сделал.

– А почему, беда, дедушка? Ведь выходит, что ты белый шаман.

– Выходит, что так. А беда почему? Так из-за моего шаманского дара мою семью и извели. Я же служитель культа был. Чудеса творил. Народ уводил в сторону от курса партии и вождя. Только жил я далеко от этих мест, в Бурятии. А ты думала, что я нганасан, дочка? Нет. Бурят я. А как попал в заполярье по чужой злой воле, так и не выбрался отсюда. А зачем? Что тундра, что тайга, – мне всё едино, раз семью погубили. Привык уже здесь. А что народу вокруг никого, – то мне и лучше. Меньше обо мне злых небылиц плести будут. Да и духам стихий проявляться не мешает никто.

– А разве они, эти самые духи, есть?

– Есть, моя хорошая. Вся природа – живой организм, наполненный духами стихий.

– Я же говорила папе, что духи есть! А он мне не верит! – всплеснув руками, закричала девочка.

– Ты же не хочешь, чтобы с твоим папой стало то же, что со мной. Ты же любишь его, правда? Потому никому не говори о духах стихий. А что они есть, я тебе сейчас покажу.

Старик взял в руки бубен, пододвинулся к огню.

– Слушай внимательно, но мне не мешай. Смотри на огонь в очаге. Хорошо? – проговорил он, обращаясь к Иришке.

– Угу, – отозвалась она.

Шаман протяжно запел, ритмично постукивая в бубен. Медленное течение песни сменилось более быстрым ритмом. В момент кульминации действа старик заложил одну руку за спину, а другую выбросил вперёд по направлению к огню, оттопырив указательный и безымянный пальцы.

И в то же мгновение смотрящая на огонь Иришка в пламени костра увидела танцующую ящерицу.

– Ух, ты! Она живая! – закричала малышка.

– Это дух огня.

– Здорово. А можно ещё что-нибудь?

– Могу снег в яранге вызвать, хочешь?

– Нет, не надо. Что вы, дедушка! Я и так по лету соскучилась.

– А хочешь, мы полетаем.

– Как? Всамделешно, полетаем?! – глаза Иринки округлились.

– Да. Не боишься?

– Нисколечко!

– Ляг на спину. Вот так. Смотри на отверстие вверху чума. Ну, полетели!

Иришка увидела, как шаман воспарил над полом. Яркий белый луч, изошедший из правой руки деда, вошёл в её горло сотней колючих игл. Через мгновение боль улетучилась. Ирина почувствовала, что сама потеряла вес. Чувство восторга распирало её. Она смеялась и поднималась всё выше над землёй.

Описав круг под куполом юрты, шаман нырнул в центральное отверстие. Девочка последовала за ним.

Когда они поднялись так высоко, что стоящие на берегу бараки стали похожи на игрушечные домики, шаман прижал её к себе, и они понеслись с невообразимой скоростью над бескрайней тундрой.

– Посмотри вниз! – приказал Иришке старик, когда их полёт продолжался уже около получаса.

Её взору открылась лежащая под ними гигантская чаша.

– Нам пора вниз! – прокричал шаман и стал быстро спускаться.

Когда они оказались на земле, старик поднял острый бурый камень и ловким движением отколол им кусок от другого – серого, с белыми шариками вкраплений внутри. Раздался металлический звук.

– Видишь! Это металл. Кусок железа. Смотри! – шаман показал девочке, как другие маленькие бурые камешки притягиваются к тому, более крупному, что он держал в руках.

– Посмотри вокруг! Это дно той чаши, что мы видели с тобой с высоты. Здесь, на земле, ты не поймёшь, что на самом деле стоишь в гигантской котловине. Слишком велик её размер. Как говорится: «Большое видится на расстоянии!»

Ирина огляделась. Вокруг торчали редкие пихты, да до самого горизонта лежали бесконечные гряды камней.

– А что это за место? – спросила она.

– Сюда в незапамятные времена упало тело Белого бога, – говоря это, старик протянул на ладони отколотый им кусок минерала Ире. – Видишь эти прожилки и белые шарики? – шаман провёл рукой по шершавой неровной поверхности камня, – это кровь Белого бога. Она здесь повсюду в камнях встречается. Держи на память. Нам пора. Моё время истекает.

Девочка открыла глаза. Она лежала в чуме. Щенки лайки, повизгивая, возились у неё под боком. Старика нигде не было видно. «Может дедушка потерялся или вовсе разбился?» – Иринка почувствовала себя совсем маленькой и беспомощной. Ну, как теперь она сможет найти его, оставшегося в бескрайней тундре? Девочка всхлипнула и уже готова была разреветься, когда в ярангу вошёл шаман.

– Дедушка! Как хорошо, что ты живой! Я думала, что ты потерялся.

–Успокойся, малышка. Просто тебе понадобилось больше времени, чем мне, чтобы проснуться в этом мире. Тяжело возвращаться без привычки-то. Я уже и собак успел покормить, и молочка от оленихи надоил. Тебе после такого дела самое время подкрепиться. Будешь молочко-то?

– Значит, мне всё это приснилось? – разочарованно проговорила Иришка.

– Приснилось, говоришь? – старик хитро прищурился и спросил: – А что это ты в руках держишь, дочка?

Ирина только теперь сообразила, что сжимает в руке тот самый серый камень с белыми металлическими капельками-шариками.

От радости она захлопала в ладоши, приговаривая:

– Здорово! Вот здорово! Спасибо, дедушка. Ты волшебник! Я люблю тебя!

– Я тоже полюбил тебя, как только увидел, малышка, – проговорил растроганный дед. Ты береги этот камешек, дочка. Он тебя от любой беды спасёт. В нём живёт Дух. Когда тело Белого бога падало, здесь случился страшный гром, породивший великий жар. От него не то что деревья, – все камни разных пород сплавились между собой, а белая кровь бога осталась в них навсегда. Так мне рассказывали местные старики, когда я впервые попал сюда. Оттого такая огромная чаша в земле и образовалась. И железо в камнях в этих местах везде магнитное. Помнишь, я показывал тебе, как бурый камень притягивает своих собратьев. Это жар от великого небесного огня его прокалил, и он стал магнитом. А магнит, он много пользы для человеческой крови несёт в себе. Даже сердечную боль снимает. Вот такие здесь чудеса творились и творятся, дочка. Не забывай старого Богдо-Гэгена. Станешь большая, найди книгу о Гэссер-Хане. Будешь читать, сразу и меня, старика, вспомнишь.

Утром, Ирина с отцом уплыла вверх по течению Попигая. А старый шаман остался сторожить пять заколоченных бараков, да пасти оленей. Больше о больном горле она не вспоминала. Глухота прошла навсегда.

У Петра Ивановича Портнова накопилось много вопросов. Гораздо больше, чем ответов на них. Летняя экспедиция к алмазному месторождению в верховьях реки Попигай дала совсем не те результаты, которых от неё ждали. Сидя за столом в своём рабочем кабинете, Портнов пытался связать воедино все те аномалии, что имели место в этом регионе, чтобы хоть как-то объяснить породившую их причину. Перед ним на столе лежала карта региона с отмеченными на ней флажками, указывающими на залежи полезных ископаемых.

«Ну как такое может вообще быть в природе? Во-первых, весь регион нашпигован маггемитом – смесью магнетита и гематита – магнитных и немагнитных окислов железа. Но если везде на земном шаре природный маггемит при нагревании до 200 градусов по Цельсию теряет свои свойства и перестаёт проявлять магнитные свойства, то здесь он и не думает их терять и при 800. Ладно, хорошо. Пойдём дальше. Алмазы. Ох уж эти алмазы! Это же надо, чтобы алмазы Попигая оказались по строению кристаллической решётки не октаэдрическими, а гексагональными! Какое колоссальное давление должен был испытать графит, чтобы обрести такую упаковку! А результат – пшик, да и только! Алмаз хрупкий, по прочности, – что стекло! Такой даже для технических нужд не годится!»

Размышления Петра Ивановича прервала дочка. Она вошла в кабинет и внимательно рассматривала папину карту.

– А я вот тут была, – сказала Иришка, показывая пальцем на район, где располагалось месторождение попигайских алмазов.

– Нет, доча. Мы летом с тобой только вот досюда дошли, – поправил её Портнов, сдвинув детский палец вниз по течению реки. А туда, куда ты показываешь пальчиком, папа летал на вертолёте один, без тебя, малыш. Это на 300 км дальше.

– Так, то с тобою! А когда я с дедушкой с Попигая во сне летала, видела этот район с высоты. Тут огромная чаша, папа.

– Чаша? – удивился Пётр Иванович. А ну давай-ка сверимся с геодезической картой. Так-так. Может быть, может быть! А что тебе ещё дедушка про этот район рассказывал? Может, что про алмазы говорил?

– Нет. Об алмазах мы не говорили. Он сказал, что гигантская чаша в земле – это место падения тела Белого бога.

– Да ну! А откуда же он знает, что упавший бог был белым?

– Подожди, пап, сейчас принесу кое-что. Сам увидишь.

Иринка вышла из кабинета, и через минуту вернулась, неся на ладошке свою драгоценность – камень, подаренный ей шаманом Попигая.

– Вот сам смотри! Это оттуда, с того места, что я тебе показала на карте.

Пётр Иванович внимательно рассматривал минерал. Срез хондрита весь был покрыт прожилками и капельками белого металла.

– Мать моя, да это же платина или палладий! Воистину, тело «белого» бога.

– И ещё, дедушка рассказывал, что был страшный гром, потом огонь, и все камни в тех местах переплавились между собой. А белые шарики в них застыли, как капельки крови бога. И про железо он ещё говорил, когда показывал бурые камешки. Что оно в этой чаше магнитное, и что его там очень-очень много, – гордо произнесла Иришка. – Вот!

– Спасибо тебе, моё маленькое солнышко. Ты мне всё объяснила. Какая же ты у меня умница!

– Не за что. Мог бы и раньше меня спросить об этом, а то уже столько времени сидишь над этой картой. Ох уж эти взрослые! – проговорила Иришка, и, забрав со стола своё сокровище, ушла к себе.

Портнов только теперь понял суть головоломки, не дававшей ему покоя с лета. «Ай да дед! Какой молодец! Ну, конечно же! Гигантский метеорит. Воронка, от удара о Землю, диаметром 130 км. Разве её разглядишь, меряя землю шагами! Раз такой диаметр чаши, значит, само падающее тело имело в поперечнике как минимум 10 км. Миллионы тонн хондрита ударили в земную поверхность со скоростью, не менее 20 км в секунду. Вот он – источник чудовищного давления и запредельной температуры! Это из-за них графит превратился в гексагонально упакованные алмазы. А платиноиды – неизменный спутник астероидов внутреннего пояса, расположенного между орбитами Марса и Юпитера. Отсюда и платина в минералах! Да, всё сходится. Выделившаяся при ударе энергия прокалила железосодержащую породу, и она превратились в устойчивый маггемит, который доселе получали только искусственным путём. Значит виной всему – падение тела белого бога! Но как старик мог об этом знать?! Судя по данным радиоуглеродного анализа, событие имело место 65 миллионов лет назад! И самый главный вопрос: «Почему гигантский астероид покинул свою орбиту, пересёк орбиту Марса и встретился с Землёй?»