День 270

Остров Люцерна. Местная ВБ, 05.01

— Джагди! Джагди!

Командир открыла глаза, но глубокий сон, в который она провалилась несколько часов назад, не сразу отпустил ее. Какое-то мгновение Бри даже не могла понять, где находится, пока суровая реальность, словно ноющая зубная боль, не напомнила ей о себе.

— Джагди!

Она повернулась. Над ней в полумраке комнаты дежурных экипажей стоял Бланшер. Командир почти в полном летном снаряжении лежала на кушетке. Эгги Дель Рут спала рядом на кресле.

— Дай мне секунду, Мил, — пробормотала Джагди, медленно приподнимаясь на лежанке и сбрасывая обутые ноги на пол.

— Не думаю, что в данных обстоятельствах мы можем себе это позволить, — ответил тот.

Джагди проследовала за ним в небольшой зал для проведения инструктажей. Там уже стоял Вилтри, который, скрестив руки, задумчиво глядел на большой зеленый экран ауспекса. Транслируя с главного монитора Командного Центра все проводки находящихся в воздухе авиагрупп, этот экран заливал помещение нежным изумрудным светом.

Если не считать с полудюжины объектов, которые система опознавания идентифицировала как имперские патрули, на экране сейчас ничего не было видно.

— Никакой активности со стороны противника. И это продолжается вот уже три часа, — сказал Вилт-ри. — Ни одного самолета.

— И ты что, все эти три часа глядел на экран? — зевнув, спросила Джагди.

— Никак не мог уснуть, — объяснил Вилтри.

— Наверное, это все твоя женщина не идет у тебя из головы, — улыбнулся Бланшер.

Вилтри рассмеялся, но Джагди показалось, что ее помощник был не совсем далек от истины.

— И вы подняли меня, чтобы показать пустой экран? — недовольно спросила она.

— Послушай, когда в последний раз было такое? — вместо ответа спросил Вилтри. — С тех пор как мы сюда прибыли, они постоянно держали в небе крупные соединения. Так было и до нас, спроси Каминского…

— Ну и что? — пожала плечами Джагди. — Решили одну ночку передохнуть. Знаешь, если целыми днями только убивать и разрушать, то любой устанет…

— Бри… — В голосе Бланшера послышалась укоризна.

— Хорошо, хорошо… Я извиняюсь. Похоже, повышенные нагрузки последних дней сделали меня чересчур легкомысленной. Ты думаешь, назревает что-то серьезное?

— Вот именно, — сказал Вилтри.

— Я придерживаюсь того же мнения, — поддержал его Бланшер. — Я был в Командном Центре. Они там все на ушах стоят. Ясно, что происходит что-то странное. Все базы в Зофонианском море приведены в состояние повышенной готовности.

— Надо поднимать ребят и готовить самолеты к вылету, — решительно заявила Джагди.

Вилтри кивнул и быстро вышел из комнаты.

— Похоже, будет примерно то, о чем ты и говорила, — мрачно заметил Бланшер.

— Это что же такое?

— А то, что мы можем долго сопротивляться, перехватывать их бомбардировщики… но только до тех пор, пока они одновременно не бросят на нас все, что у них есть.

— Да… Пожалуй, мне не следует так много говорить с подчиненными.

— Почему они все сейчас на земле, Бри? Буквально все — до последнего самолета! С какой еще другой целью они могут так себя вести, если только не для того, чтобы подготовить вооружение, полностью заправить свои машины и согласовать план совместных скоординированных действий!

Загудел зуммер внутренней связи, и Джагди даже подпрыгнула от неожиданности. Бланшер взял трубку:

— Ангар три, звено «Умбра» слушает… Так точно, сэр. Понял. Подтверждаю. — Он повесил трубку. — Только что объявили повышенную готовность номер один. Дальнодействующие ауспексы зафиксировали значительное повышение температуры воздуха над всем южным побережьем.

— И что это может означать?

Бланшер пожал плечами:

— Не знаю, может быть, в одно и то же время запустили огромное количество двигателей?

В ангаре зажглись фонари. Механики отчаянно старались успеть осуществить последнюю предстартовую проверку самолетов. Через ворота ангара внутрь проникал лишь слабый рассеянный свет — первый предвестник скорого утра. Бродя по взлетной полосе, Мар-квол жадно вдыхал йодистый запах моря, его холодный воздух. Он тщетно пытался успокоить нервы. Сейчас напряжение охватило уже всех. Одних — потому что они догадывались, что может вскоре произойти, других — ровно наоборот, потому что они и понятия об этом не имели.

— Ну что, Марквол, все в порядке? — подойдя к нему, спросил Ван Тул.

Внешне он был совершенно спокоен и с аппетитом доедал свой сухой паек. «И как только он может есть в такой момент?» — удивился Марквол, а вслух бодро ответил:

— На четыре-А.

Ван Тул улыбнулся, и юноша заметил, что десны у того все еще кровоточат, очевидно как последствие гипоксии. «Сохрани меня Трон! — подумал он. — Из всех смертей, какими только может умереть человек и какие только можно себе вообразить в самых страшных кошмарах, не является ли эта наихудшей? Быть отравленным дыхательной смесью. Умирать, даже не осознавая, что ты умираешь!»

Ван Тул кивнул на Дэрроу, который нервно прохаживался вокруг своей «Громовой стрелы»:

— А паренек-то показал себя вчера совсем неплохо, а? Отличное начало!

— Да, неплохо… — согласился Марквол. Он сейчас напряженно решал, сумеет ли побороть подступающий приступ тошноты, или все же следует побежать в уборную. — Он был великолепен. Они все выглядели неплохо.

— Помнится, еще вчера ты пел совсем по-другому, — заметил подошедший к ним Ранфре.

Марквол пожал плечами:

— Просто хочется надеяться на лучшее. Я надеюсь, они отличные летчики… потому что, если это не так, все мы подведем командование.

Вилтри застегнул летную куртку и натянул перчатки.

Обернувшись, он увидел, что к нему подходит Джагди.

— Что-нибудь прояснилось?

Та отрицательно покачала головой.

— Послушай, Бри… — неуверенно начал он. — Хотел сказать тебе одну вещь…

— Что?

Он улыбнулся:

— Да нет, ничего. Сейчас, пожалуй, не время — скажу позже.

Джагди кивнула и пошла дальше, решив перед вылетом обойти всех подчиненных. Земмик сидел на раздвижном походном стуле и механически перебирал свои многочисленные амулеты. Один за другим, снова и снова. Кордиаль и Дель Рут, чтобы снять напряжение, стали бросать кости.

— Ну как у вас двоих, все в порядке? — спросила Джагди.

— Так точно, мэм, — откликнулась Дель Рут.

«Какая у нее все-таки приветливая улыбка!» — подумала Джагди.

Не то чтобы мужчины находили ее очень привлекательной — для этого у нее, пожалуй, были слишком суровые черты лица и тяжелый подбородок, — но она, несомненно, принадлежала к тому типу женщин, которых отец Джагди когда-то давно называл «милыми».

— А у тебя, Кордиаль?

Кордиаль усмехнулся и похлопал по лацкану летной куртки:

— Не хотите перо на удачу, командир?

Скальтер оживленно беседовал с Бланшером, проясняя для себя какие-то узкотехнические вопросы, связанные с подачей горючего. Он выглядел на удивление спокойным. «Надежный человек, сразу видно», — подумала Джагди.

Каминский держался в стороне от других и, стоя у самых ворот ангара, напряженно вглядывался в постепенно проясняющееся небо.

— Ты готов? — спросила, подойдя к нему, Джагди.

— Думаю, да, — ответил он.

— Ты… ты просто сделай все, что ты умеешь… — напутствовала его командир бригады.

— Я уже давно ждал такого шанса, мамзель, — произнес Каминский и протянул ей левую руку. — Я все еще не поблагодарил вас как следует за то, что вы предоставили мне такую возможность.

Джагди ответила на его рукопожатие. Довольно странно было делать это левой рукой, но она поняла, что он не хочет или не может использовать свой нечувствительный протез.

— Я тоже еще не поблагодарила тебя за то, что ты вывез меня из Тэды, — напомнила она. — Теперь можно считать, что мы в расчете?

Август улыбнулся.

— О чем думаешь? — спросила командир.

— Все напуганы, — сказал Каминский, — вот что я думаю. Полагаю, это естественно в данных обстоятельствах. Честно говоря, мне и самому уже не по себе.

Более ждать не пришлось. Внезапно во всех ангарах авиабазы раздался вой сирен…

В небе над Студеными островами, 05.39

Самолеты звена «Умбра» вылетели из секретного «дока» и, построившись в боевой порядок, стали набирать высоту, оставляя за собой огненные выхлопы. Все остальные ангары Люцерны также выпустили свои звенья. Семьдесят две «Громовых стрелы» устремились ввысь с островного плато, гранитные скалы которого в сиянии раннего утра приобрели розовый оттенок.

Частоту вокса быстро заполнили встревоженные голоса инспекторов Командного Центра. Все авиабазы архипелага в массовом порядке стали поднимать в воздух свои бригады. По единой команде с аэродромов Лимбуса, Зофоса и всех крупных островов Зофонианского моря, а также авиабаз северного побережья, включая базы Ингебурга, начали взлетать имперские эскадрильи.

С другой стороны на экране ауспекса можно было увидеть темную, сплошную массу, которая поднималась с гигантских мобильных аэродромов, расположенных на Полуострове и в Приморском районе южного побережья.

Сейчас Джагди действительно искушала судьбу. Создавалось впечатление, что Архенеми и впрямь бросил на них все свои воздушные силы.

— Поднимаемся на восемь тысяч, «Умбра». Держать строй. Всем довести скорость до двух с половиной.

Все летчики подтвердили получение приказа. Облачность этим утром была четыре десятых, а сильный северный ветер словно помогал имперским самолетам быстрее достичь воздушных армад противника.

— У всех все в порядке?

— Ведущий, говорит Восьмой. Получил сигнал о неисправности одного из двигателей.

— Марквол, сможешь определить причину?

Сидя в своей кабине, Марквол отчаянно крутил ручку дросселя. Из-за перебоев в работе левого двигателя корпус «Двуглавого орла» начало трясти.

— Я стараюсь, ведущий.

Тут двигатель издал последние нестройные звуки и уже окончательно замолк. Бортовой номер Девять-Де-вять закачал крыльями и стал медленно выпадать из единого строя истребителей.

— «Умбра Восемь», доложите, пожалуйста, о состоянии вашего самолета.

— Отказал левый двигатель, — сообщил Марквол. Он нажал кнопку повторного запуска… Затем еще и еще раз… Безрезультатно.

— Ведущий, двигатель действительно отказал.

— Выходи из строя, Восьмой. Лети на базу и устраняй неисправность. С одним двигателем ты мне не нужен.

— Вас понял, выполняю приказ, — ответил юный пилот и, направив самолет вниз, пошел на разворот.

— Звено, сомкнуть строй! — приказала Джагди. Так, еще не сделав ни единого выстрела, они уже понесли потери.

Между тем на расстоянии пятидесяти километров ауспекс стал показывать невероятное количество обнаруженных самолетов противника. Джагди принялась крутить контрольную ручку на панели приборов. Да их просто не могло быть так много!

И все же это было именно так. По данным ауспекса, только в одной из многочисленных следующих одна за другой волн бомбардировщиков насчитывалось не менее пятисот машин.

— Святой Трон Земли!.. — растерянно пробормотала командир.

— Звено «Умбра», говорит ведущий. На расстоянии пятидесяти километров появились многочисленные самолеты противника. Все — потенциальные цели. Поднимаемся до десяти тысяч и пикируем на них. Цель выбираете себе произвольно.

— Вас понял, ведущий, — отозвался по воксу Блан-шер, и все истребители звена стали набирать высоту.

Дэрроу отрегулировал подачу кислорода в дыхательную смесь и вывел свою «Громовую стрелу» на восемь часов к самолету Ван Тула. Напряжение достигло апогея, и он уже чувствовал, как на стянутых плотными перчатками запястьях пульсируют вены. Чтобы лишний раз убедиться в исправности вооружения, он включил и выключил орудия и успокоился, только когда увидел, как на экране приборной панели зажглась зеленая руна.

На воксовых частотах творилось что-то невообразимое. Через Командный Центр они получали все новые и новые сообщения о приближающихся самолетах противника. Их уже видели у Сан-Хагена, над морем Эз-ры, над дельтой Фестуса… Бригады Космического Флота одна за другой атаковали устрашающие волны бомбардировщиков Архенеми и их несметные группы прикрытия. Неслыханное, эпическое сражение разворачивалось сейчас над Зофонианским морем.

— Еще пять километров — и идем на сближение, — объявила Джагди. — Что бы ни случилось, сохраняйтехладнокровие. Помните, в любую секунду могут по явиться истребители.

На набранной ими высоте никого, кроме них, похоже, не было, — по крайней мере, ни с помощью ауспекса, ни визуально ничего обнаружить не удалось, однако внизу приборы уже фиксировали огромное множество летящих объектов.

«Неужели в небе сейчас так много машин? — недоумевал Дэрроу. — Или просто мой ауспекс неисправен?»

— Звено «Умбра», орудия к бою, включить системы наведения! Цель под нами на высоте четыре тысячи. Пикируем и атакуем!

«Громовые стрелы» рассыпали строй и в молниеносной атаке устремились вниз. Направив носовой конус кабины к земле и разогнав самолет до предельной скорости, Дэрроу увидел, как стремительно проносятся мимо него порванные в клочья облака. Сразу за ними были бомбардировщики. Ауспекс не врал. Насколько хватало глаз, все небо было заполнено нескончаемыми рядами летающих крепостей.

— Атака! — донесся из вокса призывный крик Джагди.

В одно мгновение все небо вспыхнуло огнем. Изрезанные линии трассирующих очередей, вылетев из вражеского строя, тотчас заполнили пространство. Дэрроу тут же ощутил, как разрывающиеся в непосредственной близости зенитные снаряды сотрясают корпус его машины. Пике было головокружительным. «Выбери Цель, — говорил себе летчик, — немедленно выбери себе Цель, дурак проклятый, или ты проскочишь мимо них впустую!» Прямо под ним вспыхнуло несколько взры-bob. Он ясно видел, что уже оставил где-то позади два или три бомбардировщика.

Наконец он выбрал себе один громадный ярко-красный самолет с четырьмя крыльями и восьмью отклоняемыми соплами. Дэрроу понятия не имел, к какому типу тот относится, но по своим размерам эта махина ничуть не уступала имперским «Онеро». Многочисленные турели вражеского бомбардировщика ударили по истребителю из всех своих болтерных орудий, и Дэрроу ощутил сильный удар по одному из крыльев.

Пикируя почти вертикально, он открыл огонь. Залп лазерных пушек залил все вокруг ослепительным светом, и вспоротая бронированная обшивка вражеского колосса разлетелась на куски. Дэрроу сознавал, что если он и дальше будет мчаться с такой бешеной скоростью и под таким острым углом, то неминуемо врежется в хвостовую часть бомбардировщика. Поэтому он попытался плавно выйти из пике, но огромная скорость, казалось, обездвижила рычаг управления. В отчаянии он стал стрелять еще и еще раз. Бах! Бах! Бах!

Чудовищный взрыв разнес на части громадный бомбовоз противника. Прямо по курсу имперского самолета вспыхнуло ослепительное пламя в форме тора, из раскаленных языков которого вырывались маленькие нитеобразные струи белого дыма. Дэрроу пронесся сквозь весь этот адский огонь и оказался по ту сторону вражеского строя. Если бы бомбардировщик не взорвался, ему наверняка не удалось бы уйти от столкновения. Теперь молодой пилот попытался поднять носовой конус своей машины. Однако это потребовало от него огромных усилий. Он сгруппировался, как учила его Джагди, и все же из-за чудовищных перегрузок едва не лишился сознания.

Выйдя из пике, его стальная птица стала набирать высоту, а рычаг управления вновь приобрел былую подвижность. Вскоре Дэрроу заметил машину Скальтера, который, преследуя еще один супербомбардировщик, почти прижал его к морю. В конце концов после непрерывного длительного обстрела вражеский самолет рухнул в его холодные воды.

Слегка приоткрыв дроссель, Дэрроу продолжил подъем. Капли пота, затекая под дыхательную маску, стали разъедать кожу лица. Ему даже пришлось несколько раз активно моргнуть, чтобы стряхнуть влагу с ресниц. Система наведения сразу запищала, как только еще один сверхтяжелый бомбардировщик попал в сетку ее прицела. Ярко-синие болтерные очереди, вылетев из нижних, люковых орудий противника, казалось, прожгли пространство вокруг имперского самолета.

Используя отклоняемые сопла, Дэрроу подбросил свою «Громовую стрелу», зашел вправо и выдал сразу четыре лазерных залпа по летающей крепости Архене-ми. Вражеский самолет лишился одного крыла. В результате такого повреждения огромная махина сначала заходила ходуном, потеряв ровность хода, а затем и вовсе перевернулась в воздухе. Ко времени, когда эта груда металла достигла водной поверхности, языки пламени уже успели охватить ее со всех сторон.

Пикируя, Джагди сбила один «Мучитель». Еще один она записала на свой счет при подъеме. Теперь лазерные батареи были истощены, и, облетая вокруг тяжелого бомбардировщика, ей пришлось переключиться на счетверенные зенитки. Командир выпустила несколько очередей, но огонь мощных турелей врага на этот раз заставил ее отступить.

Слева она увидела, как сбивает самолет Земмик, а затем «Громовая стрела» Дель Рут свечой взмыла вверх, преследуя покинувший строй, уже подбитый «Мучитель».

Джагди рванула руль высоты и бросила свою машину под тяжелый бомбардировщик. Вилтри как-то рассказывал ей о мертвой зоне этих машин — той точке в пространстве, где атакующий самолет будет неуязвим для орудийного огня их турелей. Две пулеметные очереди прошили обшивку хвостовой части ее самолета, прежде чем она наконец нашла искомую позицию. Раздался механический стрекот счетверенных зениток, и сразу несколько очередей вспороли брюхо летающему гиганту.

Машина противника дала сильный крен на левое крыло и, выпав из построения, стала обильно испускать густые клубы раскаленного дыма. Она взорвалась задолго до того, как ее первые обломки достигли морской поверхности.

Держась во время пикирования справа от Бланшера, Каминский нацелил свой самолет на один из «Мучителей» и спокойно дожидался, когда машина противника окажется в сетке прицела.

Прошло несколько томительных секунд, прежде чем он почувствовал, что уже пора…

— Огонь! — произнес он громко. — Огонь! Огонь!

Лазерные орудия вздрогнули и выбросили снопы молний. Пораженный «Мучитель» раскололся как яйцо и стал стремительно падать.

— Твой счет открыт, Каминский! — поздравил его по воксу Бланшер.

«Да, — подумал Август. — Мой счет открыт».

Пролетая сквозь хаос трассирующих очередей и клубящегося дыма, Вилтри следовал за Ранфре и Кордиа-лем. Затем он заложил вираж направо и тут же захватил в прицел пытающийся набрать высоту «Коготь».

Однако, прежде чем решиться на выстрел, он увидел полосы сплошного огня, надвигающиеся на них со стороны моря. Оскар развернул самолет и посмотрел вниз.

Все пространство внизу было усеяно «летучими мышами», которые, стремительно набирая высоту, уже открыли по ним бешеный огонь. Волны бомбардировщиков, как им и полагалось, имели группы сопровождения, но не сверху, а снизу!

— Опасность! Опасность! «Летучие мыши»! — заорал он в вокс. — Они на шесть часов и летят вертикально вверх!

Остров Люцерна. Местная ВБ, 06.01

Оставшись с одним двигателем, Марквол едва долетел до Люцерны и с трудом провел непослушный в управлении самолет сквозь узкие ворота ангара. Мягко приземлиться не удалось: повредив посадочными лапами жесткое покрытие аэродрома, самолет по инерции проехал еще немного, оставляя за собой глубокие выбоины.

Механики тут же подбежали к бортовому номеру Девять-Девять. Марквол выбрался из кабины и в раздражении отбросил в сторону летный шлем.

— Что случилось, сэр? — встревоженно спросил Рэк-ли. — Вас подбили?

— Нет! Нет! Это все этот проклятый левый двигатель! Этот самолет точно меня доконает!

Вне себя от ярости, Марквол поддал ногой валяющийся на земле шлем, и тот, гремя, покатился по взлетной полосе.

— Мы уже за работой, сэр, — сказал Рэкли, кинувшись открывать двигатель.

— Почините его! Немедленно почините! Почините, черт бы вас всех побрал!

Голос Марквола сорвался на визг. Рэкли тотчас остановился и медленно, с чувством собственного достоинства повернулся лицом к пилоту.

— Мы стараемся, сэр, — холодно произнес он. Марквол сразу увидел перемену в тоне главного механика. Он примиряюще поднял руки:

— Я извиняюсь, Рэкли. Я в самом деле извиняюсь. Просто я сейчас должен быть там. Я должен принять участие в сражении… А тут это чертово проклятие. Проклятие номера Девять-Девять! Это уже просто достало меня и…

— Нет никакого проклятия! — резко прервал его Рэкли. — Почему бы тебе, парень, наконец, не перестать морочить всем голову? Ты все время сваливаешь с себя ответственность. Наговариваешь на своих товарищей-летчиков… чернишь тех, кто больше тебя сбил самолетов… проклинаешь свой «несчастливый» Девять-Девять.

Ищешь причину где угодно, лишь бы подальше от себя. Опомнись! Приглядись повнимательнее, может быть, причина-то в тебе самом! И слушай, ты заканчивай с этим, а не то я сам, клянусь Троном, когда-нибудь двину тебе разводным ключом!

Марквол аж потерял дар речи и в испуге отступил в сторону.

Рэкли вновь повернулся к своим механикам:

— Ребята! А ну, давайте-ка приведем эту чертову птичку в порядок!

В небе над Студеными островами, 06.15

«Бритвы» и «Саранчи» нахлынули волной, стараясь оттеснить их от чудовищного строя бомбардировщиков. Однако Каминский решил, что вовсе не обязан делать это. Он развернул самолет и направил его прямо навстречу вражеским истребителям.

— «Умбра Пять», куда это, черт возьми, ты собрался? — заорал на него по каналу связи Бланшер.

Но Каминский сейчас не говорил ничего, кроме:

— Огонь! Огонь! Огонь! Огонь!

Бросив свою машину в яростный перекрестный огонь, Бланшер последовал за ним. Вскоре он увидел, как одна из «Бритв» вдруг странно задрожала и, как кровью, истекая дымом, резко повернула к земле. Потом, прямо на подъеме, взорвалась «Саранча»… Август с холодной яростью всаживал и всаживал в истребители противника свои лазерные разряды.

Подлетев с левой стороны к самолету Каминского, Милан выпустил снаряд в набирающую высоту «Саранчу» и тут же ушел в крутой вираж, потому что заметил опасное приближение малиновой «Бритвы». Эта «летучая мышь», описав в небе петлю, уже выходила на крайне опасную для Каминского позицию. Бланшер, недолго думая, выпустил в «Бритву» три последних лазерных разряда.

Затем, переключившись на счетверенные зенитки, он выполнил «бочку» и технично ушел вниз. Каминский же, зайдя в хвост одной из «летучих мышей», буквально обрушил на врага шквал лазерных разрядов. Мимо пронеслись Кордиаль и Дель Рут, которые сейчас обстреливали три «Саранчи», отчаянно пытавшиеся спастись в крутом, почти вертикальном, пике.

В тот момент, когда Бланшер заметил, что его курс пересекает «Бритва», он тут же, используя направляемый вектор тяги, перевел свой самолет в позицию с выгодным углом наводки. Несколько зенитных очередей просто вспороли машину противника по всей ее длине.

Каминский наконец вывел свою «Громовую стрелу» из затянувшегося пике и сразу поймал в перекрестье прицела какую-то «Саранчу».

— Огонь!

Никакого эффекта. Его лазерные батареи были уже полностью разряжены.

— Включить! Огонь! Огонь!

Счетверенные зенитки выпустили несколько очередей, но уже лишь в пустое пространство. Каминский стал набирать высоту и вскоре обнаружил прямо над собой тяжелый бомбардировщик противника.

— Огонь! Огонь! Огонь!

Бомбардировщик дал крен и стал разворачиваться. Несколько двигателей вышли из строя, и теперь его экипаж, очевидно, почел за лучшее убраться восвояси.

— Огонь! Огонь! — крикнул Каминский.

Пораженный бомбардировщик быстро пошел вниз, в одно мгновение оказавшись объятым пламенем своего же горящего топлива.

Несколько «летучих мышей» молнией пронеслись мимо «Стрелы» Каминского. Заложив вираж, он стал разворачивать машину, готовясь принять их вызов.

Между тем еще две бригады «Громовых стрел» и строй «Молний» подключились к сражению. После того как одна из пулеметных очередей угодила Джагди в руль, в управлении прежде идеально послушным Ноль-Один впервые появились трудности. Тем не менее, умело сориентировав самолет в пространстве, она вышла из-под бешеного огня трех «летучих мышей» и тут уже сама залпом орудий разнесла на части еще один «Мучитель».

Однако запас ее горючего неумолимо истощался. У остальных пилотов «Умбры» дела должны были обстоять примерно так же, если, конечно, они как следует выполняли свою работу.

— Звено «Умбра»! Приготовиться к развороту! Мы летим на базу. Всем нужна дозаправка и пополнение боекомплекта. Потом сразу возвращаемся.

Дель Рут, Кордиаль и Земмик без промедления подтвердили получение приказа. Затем откликнулись Дэрроу, Скальтер и Ван Тул.

Подтверждение Вилтри пришло чуть позже.

— «Умбра Два», ответьте! — крикнула в вокс Джагди.

— Слышу вас хорошо, выхожу из боя, — ответил Бланшер.

— «Умбра Пять»! Каминский!

— Вас понял, ведущий. Горючее на исходе. Иду на базу.

— «Умбра Двенадцать»! «Умбра Двенадцать»! Ранфре, отзовись!

Командир оглянулась по сторонам, стараясь в переполненном самолетами небе разглядеть машину Ранфре.

Она не могла видеть, как в это самое время, на гораздо более низкой высоте, одна из имперских «Громовых стрел» неуклонно приближалась к морской поверхности.

Машина Ранфре летела сейчас сквозь свинцовый дождь, который обрушивался на нее со стороны стаи бомбардировщиков. Все болтерные очереди, выпущенные из их многочисленных турелей, прошли мимо. Все, кроме одной, которая, разнеся капсулу кабины, пробила и голову Ранфре.

Его потерявшая управление «Стрела» так и продолжала медленно снижаться, пока наконец не упала в холодные морские волны.

Остров Люцерна. Местная ВБ, 08.13

Самолеты звена один за другим влетели в южные ворота ангара. Из машины Дель Рут струился дым, а руль направления в кабине Бри, словно флюгер, болтался из стороны в сторону.

— Починить, перезарядить и заправить! — крикнула Джагди подбежавшим командам механиков.

Электрозарядные устройства и платформы с цистернами уже подгоняли к еще не остывшим, окутанным облаками пара машинам.

— Где Марквол?! — спросила Джагди у Рэкли, стараясь перекричать тот неимоверный шум, который установился в ангаре.

— Он был у нас, мэм! Мы его быстро починили! Потом он снова улетел!

Неожиданно фонтаны прометия вырвались из заправочного шланга там, где он был небрежно подсоединен к машине Кордиаля. Проклиная своих подопечных, Рэкли бросился устранять возникшую неисправность.

Джагди с тревогой посмотрела в проем ворот ангара, вглядываясь в бледную синеву утреннего неба.

Теперь Марквол там был один…

В небе над Студеными островами, 08.45

Небо вспыхивало то здесь, то там от бесконечных разрывов снарядов. Марквол сделал глубокий вдох. Его охватил какой-то странный восторг. Никогда еще ему не приходилось видеть так много самолетов в одном сражении.

Он бросил свой Девять-Девять в крутое пике, нацелившись на группу «летучих мышей», в которой состояло не менее тридцати самолетов класса «Саранча». Сейчас ему было уже все равно. Не делая никаких специальных усилий, он ворвался в ряды противника и выстрелил, как только услышал сигнал о захвате цели.

Один из небольших истребителей Архенеми отбросило в сторону, и мгновением позже ослепительный взрыв разнес его на части.

— Третий! — не помня себя, закричал Марквол. — Третий, мать твою, третий!

Вражеские самолеты рассыпали строй и, описав в небе мертвые петли, стали заходить на атаку. Неожиданно для Марквола почти все они вдруг оказались в опасной близости.

Со всех сторон по нему ударили пулеметные очереди. Не успел юноша опомниться, как уже имел три пробоины в левом крыле, две — в правом и аж четыре — в хвостовой части.

В панике, буквально глотая ртом воздух, он рванул самолет вверх в надежде уйти от преследования. Однако, не отставая ни на метр, целый рой «летучих мышей» последовал за ним.

Тут Марквол увидел, как в небе что-то сверкнуло. Какое-то неуловимое мерцание…

Восемь кремовых «Громовых стрел» молнией пронеслись мимо его машины и ворвались в скопление самолетов противника.

Апостолы.

Трон Земли, Апостолы!

— Лэрис?.. — прошептал Марквол, не веря собственным глазам.

Святая Терра!.. Как же эти Апостолы всыпали «летучим мышам»! Идеальный темп, идеальное построение… Они рассеяли их рой и уничтожили большинство всего за один заход!

Как быстро!.. Маркволу даже показалось, что его самолет неподвижен, а ведь стрелка на спидометре зашкаливала за восемьсот.

— Лэрис! Лэрис Асче! — позвал он.

— Кто это? — донесся из вокса хрипловатый голос.

— «Умбра Восемь».

— Марквол?! Зубы Императора! Сейчас совсем не время для дружеских бесед. Быстрее уноси свою задницу отсюда!

— Вас понял, Лэрис. Уже улетаю.

— Да, черт возьми, и поживее… И не называй меня так больше. Я теперь «Апостол Пять».

В небе над Студеными островами, 09.18

Бланшер поднял в воздух первую четверку «Громовых стрел», которые на данный момент были готовы к взлету. С ним полетели Ван Тул, Кордиаль, Скальтер и Земмик. Остальные должны были дожидаться, когда механики починят руль направления в самолете Джаг-ди, чтобы потом взлететь под ее началом.

Бланшер повернул свою группу на юго-запад и взял курс в направлении Тэды. Они поднялись в небо почти одновременно еще с одной бригадой «Громовых стрел», которая также уже вернулась на Люцерну для дозаправки, так что теперь сразу две группы истребителей синхронно летели над волнами Зофонианского моря.

Бланшеру показалось, что впереди бушует шторм и вдоль горизонта бегут грозовые тучи. Пелена бурого дыма напоминала отвесную скалу в океане, которая протянулась так далеко, что ее даже нельзя было окинуть взглядом, а в глубине коричневых облаков, словно молнии, вспыхивали и гасли какие-то искры.

По мере того как они приближались, «скала» постепенно рассеивалась. То, что они видели, на самом деле было оптической иллюзией, создаваемой тысячами дымовых и огненных реактивных выхлопов, которые так густо зачертили собой небо, что издали казалось, будто его заслоняет что-то огромное и монолитное.

Мимо них, в направлении островных авиабаз, болтаясь из стороны в сторону, пролетело несколько подбитых имперских машин. Все это время Бланшер не прекращал вызывать Марквола. На частоте вокса все еще можно было услышать неясное бормотание сотни перебивающих друг друга голосов. Согласно информации, полученной из Командного Центра, наряду с крупномасштабным сражением, в котором они сами принимали участие, в это же самое время велись еще две не менее серьезные воздушные битвы. Одна — над морем Эзры, а вторая — невдалеке от восточного побережья, у самого Ингебурга. В других сообщениях говорилось, что отдельным соединениям бомбардировщиков все же удалось прорваться сквозь оборонительную линию Студеных островов и теперь они уже приступили к бомбардировкам Зофоса и даже некоторых районов северного побережья. Все пригодные к полету имперские машины уже по меньшей мере второй раз за сегодняшний день поднялись в воздух.

Между тем обнаруженные ауспексом самолеты противника были уже совсем близко. Большая группа «Адских когтей» шла на север.

— Звено «Умбра», — раздался приказ Бланшера, — мы атакуем!

В небе над Студеными островами, 09.50

Прошла целая вечность, прежде чем механикам удалось починить руль в самолете Джагди. И даже после этого Хеммен предупредил ее, чтобы она не слишком полагалась на него во время полета. Бри вылетела из ангара и на максимально возможной скорости стала набирать высоту. Вслед за ней устремились Дель Рут, Каминский, Вилтри и Дэрроу. Теперь не было никакого смысла ожидать специальных инструкций из Командного Центра. Куда бы она ни бросила взгляд, все небо над архипелагом было заполнено авиацией.

Они заметили квартет уже изрядно потрепанных «Мародеров», которые подвергались непрерывным атакам группы из девяти синих «летучих мышей» класса «Саранча», маневры которых были столь умело скоординированы, что казалось, будто ими руководит из единого центра какое-то злобное создание.

Джагди повела свою бригаду в атаку…

Один из «Мародеров» после долгого обстрела все же перевернулся и, покинув строй, быстро пошел вниз в направлении атоллов. В данных обстоятельствах трудно было сфокусировать внимание только на одном сражении. Какие-то неизвестные самолеты постоянно оказывались посреди сражающихся авиагрупп, и, таким образом, области разных воздушных боев часто пересекались. Самолеты «Умбры» уже закружили в смертельном танце с синими «Саранчами», когда неожиданно семь «Молний» вторглись в зону их боевых маневров, приведя с собой к тому же три пары «Бритв». К своему удивлению, Джагди вдруг обнаружила, что должна будет иметь дело с одной из этих пар, которая довольно быстро переключилась на нее, оставив преследуемые «Молнии». Ни о каком стратегическом построении в звене «Умбра» теперь не могло быть и речи.

Лихо зайдя на вираж, Дэрроу пролетел над одним из подбитых «Мародеров» и тут же захватил в прицел желтую «Адскую бритву». Возможно, у того были повреждены отклоняемые сопла, а может быть, вражеский пилот просто растерялся, но, когда Дэрроу целился, он предполагал, что «летучая мышь» отскочит влево, однако та не пожелала или не смогла сделать это. В результате первый залп прошел мимо. Тогда Дэрроу заложил вираж вправо и, дождавшись, пока машина противника влетит в перекрестье его прицела, выстрелил снова — на этот раз без промаха.

Оттесненные в сторону «Бритвами», которые пронеслись сквозь строй «Умбры», самолеты Каминского и Вилтри оказались в восточной части сражения. Они и опомниться не успели, как все девять синих противников налетели на них со всех сторон. И тот и другой принялись выписывать виражи и отстреливаться, а синие «Саранчи», как стайка встревоженных рыб, метнулись от них вбок.

Затем вражеские самолеты вновь пошли на сближение и, зайдя в атаку, выстроились в почти единую линию. Каминский рванул свою «Громовую стрелу» в сторону, а Вилтри, используя отклоняемый вектор тяги, выполнил невероятный кульбит, так что очутился точно на пути у противников.

В какую-то долю секунды он получил надежный сигнал о захвате цели ведущего самолета противника и тут же произвел выстрел из счетверенных зениток. Вилтри намеренно не убрал палец с кнопки активатора стрельбы, чтобы получилась длинная разящая очередь. Первая «Саранча» сразу же взорвалась, а поскольку они шли плотным линейным строем, система наведения автоматически перенацелила орудия на следующий истребитель Архенеми, и он также разлетелся на куски.

Затем Вилтри, чтобы избежать столкновения с остальными машинами противника, пришлось заложить крутой вираж в сторону. Над его кабиной что-то мелькнуло, и он увидел, как Каминский, вращая свой самолет вокруг продольной оси, бросил его в самую гущу врагов, впервые заставив их рассыпать строй.

Каминский подбил одного из них, потом другого и, уже начав охоту за третьим, оказался к нему на шесть часов. Этой синей «летучей мыши» так хотелось поскорее оторваться от севшей ей на хвост «Громовой стрелы», что она сдуру выскочила в сектор огня орудий Вилтри, и он тут же сбил ее молнией из своих лазпушек.

Самолеты Каминского и Вилтри на встречных курсах пронеслись мимо друг друга. «Саранчи» же, чей строй теперь был разорван, стали отдельными группами поспешно выходить из боя.

В небе над Студеными островами, 10.10

После тяжелого сражения группе Бланшера наконец удалось выйти из боя, и она получила краткосрочную передышку. Однако уже очень скоро новый водоворот воздушной битвы, продолжающейся на верхних небесных этажах, неумолимо затянул их. Превосходящие силы противника стали медленно оттеснять их к морской поверхности. Все ниже и ниже. Вдруг пылающие части реактивных двигателей, куски крыльев и покореженные обломки руля высоты какого-то разнесенного взрывом самолета просыпались сверху огненным дождем. Большой фрагмент фюзеляжа ударил в носовую часть «Громовой стрелы» Скальтера, чем тут же разрушил его лазерную батарею и содрал обшивку с правого турбовинтового двигателя. Пилот в ужасе вскрикнул и стал лихорадочно крутить ручки на панели приборов, отчаянно пытаясь выровнять движение самолета. Раздался треск. Бросив взгляд на помятую носовую часть, Скальтер увидел, как там вовсю искрят порванные кабели лазерной установки. Он мгновенно деактивировал электробатареи и переключился на счетверенные зенитки.

— «Умбра Семь»! Внимание! — донесся встревоженный крик Бланшера.

Скальтер был настолько поглощен устранением возникших неполадок, что уже опасно долгое время вел свою машину, не меняя курса. Розово-лиловый «Адский коготь» появился внезапно, выскочив из клубов застилающего небо дыма, и сразу же открыл огонь.

Скальтер замер, сидя за бронированной обшивкой кабины, и несколько раз вздрогнул, когда рядом проносились вражеские снаряды. Он словно окаменел, парализованный страхом. Бланшер же был сейчас втянут в бой с двумя «Бритвами» и ничем не мог ему помочь.

В этот момент со стороны севера вдруг появился самолет Кордиаля. Ведя бешеный огонь, он пару раз пробил обшивку задней части «Когтя», и тот, забыв и думать о «Громовой стреле» Скальтера, устремился вниз, к самому морю, в надежде так уйти от преследования.

Кордиаль бросился за ним в погоню.

Оба самолета помчались над самой водой на высоте, не превышающей десяти метров, вздымая волны реактивными выхлопами. «Коготь» носился взад-вперед вокруг атоллов и выступающих из воды утесов, видимо твердо решив не взмывать над морской поверхностью, что в данной ситуации неизбежно сделало бы его легкой мишенью. «Громовая стрела» Кордиаля будто прилипла к нему, повторяя все виражи, минуя маленькие островки и остроконечные каменные зубья. Слыша, как шум их двигателей причудливым эхом раздается в отвесных скалах, пилоты на крутом вираже облетали очередной высокий утес, как вдруг на их пути неожиданно возникли две гигантские баржи, стоящие на якоре в укромной бухте. Метнувшись вверх, самолет Кордиаля буквально в нескольких сантиметрах пролетел мимо воксовых мачт этих громадных посудин. «Коготь» же на бреющем полете пронесся над гаванью, едва избежав ураганного огня батарей «Гидр», расположенных на песчаных пляжах, и продолжил свой полет точно над береговой линией островного атолла.

Положив самолет на правое крыло, Кордиаль, не теряя ни секунды, устремился за противником. Пилот «Умбры» лишь усмехнулся, когда увидел, что они своим шумным пролетом распугали тысячи морских птиц, которые стаями поднялись с прибрежных скал.

«Коготь» метнулся влево и полетел над грядой низких, едва выступающих из воды островков. Следуя за ним как привязанный, Кордиаль услышал наконец долгожданный сигнал о захвате цели и тут же открыл огонь.

Самолет противника резко накренился и на полной скорости врезался в скалы, произведя ужасной силы взрыв. Кордиаль пулей пронесся мимо и радостно оглянулся, чтобы пронаблюдать, как на месте крушения появится раскаленный огненный шар.

В этот момент, на скорости семьсот километров в час, его самолет вдруг влетел в стаю птиц, в испуге взметнувшихся с одной из многочисленных выдающихся из воды скал. Каждая птица весила не менее килограмма, и они, как кованые молотки, обрушили град ударов на конус носовой части, разрывая в клочья стальную обшивку кабины. Две из них вывели из строя правый двигатель, а одна, пробив капсулу пилота и разнеся прицел, угодила Кордиалю прямо в лицо. Чудовищной силы удар вогнал защитные очки летчика глубоко в глазницы и мгновенно сломал ему шейные позвонки.

«Умбра Одиннадцать» с разгону врезалась в прибрежные скалы атолла и, разлетевшись на части, подняла огненный вихрь из смятых листов корпусной обшивки, кусков порванного кабеля и искромсанных частей фюзеляжа.

В небе над Студеными островами, 10.45

Уже совершая широкий разворот, чтобы лететь на базу, звено Джагди обнаружило бригаду «Мучителей», которые, видимо, недавно вышли из боя и теперь направлялись в сторону моря Эзры. Самолеты «Умбры» устремились в атаку и изматывали противника до тех пор, пока не израсходовали почти все горючее.

Набирая высоту для захода на аэродром на Люцерне, они неожиданно увидели «Громовую стрелу» Марквола.

— «Умбра Восемь»! — закричала в вокс Джагди. — Где, черт возьми, ты пропадал?!

— Точно не скажу, ведущий, — откликнулся Мар-квол, — однако, где бы это ни было, там летало ужасно много самолетов!

Остров Люцерна. Местная ВБ, 11.30

— Подготовить к взлету так быстро, как только возможно! — приказала Джагди, спрыгнув на жесткий на стил ангара.

Ее четверка привезла с собой и Марквола. Согласно информации Командного Центра, группа Бланшера должна была прибыть минут через пять.

— Есть, мэм! — ответил командиру Рэкли.

Из-под днища машины Каминского струился дым, и главный механик был вынужден отвлечься, крикнув персоналу наземной службы немедленно окатить самолет водой из пожарного шланга. Снова повернувшись к Джагди, он указал рукой на пустые тележки для боеприпасов, которые стояли у края ангара.

— В последний раз наш заказ выполнили не до конца, командир, — сказал он. — Я связался с главным арсеналом базы, и мне сказали, что складские запасы уже на исходе. Этим утром они привезли нам столько, сколько обычно поставляют за восемь дней.

— Так пусть работают усерднее! — раздраженно заявила Джагди.

— Не думаю, что это возможно, мамзель. Боеприпасы на складах действительно подошли к концу. Теперь тыловым службам приходится доставлять их напрямую с еще не разгруженных барж. Это-то и замедляет весь процесс.

— Я сейчас пойду и скажу им пару ласковых… — сказала Джагди и направилась в зал для инструктажа.

Уже на выходе из ангара она повернулась и крикнула:

— Пилоты! Не забудьте все, я повторяю: все — что-нибудь попить! Если сможете, поешьте, только немного, но жидкость для организма просто необходима!

Марквол слез с самолета и взял бутылку с питьевой водой, которую подал ему один из механиков. Однако, прополоскав рот, он все выплюнул, потому что хотел избавиться от неприятного привкуса резины, который остался у него после дыхательной маски.

— Как он в управлении, лучше? — спросил Рэкли. Марквол кивнул:

— Я хотел извиниться…

Рэкли энергично замотал головой:

— Кто старое помянет, тому глаз вон, сэр.

— Я сбил третий самолет, — сказал Марквол. Главный механик усмехнулся и похлопал его по плечу:

— Ну вот видите, а вы говорите «проклятие»…

В зале для инструктажа Джагди связалась через вокс с оружейниками, но была вынуждена выслушать ту же историю, которую ей уже рассказал Рэкли.

— Вы что, думаете, мы можем сражаться, оставаясь на земле и лишь глядя на небеса?! — воскликнула Джагди и в раздражении бросила трубку.

Разговаривая по воксу, она внимательно смотрела на экран главного ауспекса. То, что она увидела, более напоминало изображение надвигающегося тропического урагана на метеорологической карте, чем тактические проводки авиагрупп.

В зал вошел Вилтри. Он положил шлем на стол для совещаний и также подошел к экрану.

— Командный Центр сообщает, что мы их отбили, — сказал пилот.

— Командный Центр пусть поцелует меня в зад! Никого из них там не было!

— Нет-нет! — Вилтри указал рукой на южную часть экрана. — Я, кажется, понимаю, что они имеют в виду. В общих чертах, конечно. Смотри, вот это — то, что было единой мощной волной бомбардировщиков, которую Архенеми бросил на нас на рассвете. Сейчас в небе, может быть, полно сражающейся авиации, но в основном это все же возвращающиеся на базу самолеты противника. У кого-то из них кончается горючее, кто-то летит обратно, поразив цель… Вот, взгляни на эту область, видишь? — Он похлопал по экрану чуть восточнее Зофоса. — Это все бомбардировщики средней дальности. Все они движутся на юг. А настоящую, единую волну мы все же отбили.

— Первую волну, — поправила его Джагди. — Массированные наступления вроде этого так просто не заканчиваются. Они вернутся сразу, как только дозаправятся и пополнят боекомплект.

Вилтри согласно кивнул:

— Конечно. У меня вообще ощущение, что они теперь будут продолжать, пока не сокрушат нас. Тактику Архенеми можно оценивать по-разному, но утонченной ее никак не назовешь.

— Это точно, — подтвердила Джагди. — Мы поднимемся в воздух, как только будут готовы самолеты. Пока не двинется вторая волна, будем охотиться за одиночными группами противника и контролировать какую-нибудь одну определенную высоту.

— Интересно, сможет ли Рэкли раздобыть несколько ракет на складе, как я его просил? — задумчиво протянул Вилтри.

— Ну, если найдет, считай, тебе крупно повезло! — рассмеялась Джагди.

— Понимаешь, с ракетами мы могли бы попробовать разыскать и подорвать их мобильный аэродром. Как бы много у них ни было «летучих мышей», но без него они не смогут их заправить и перезарядить.

— Да, пожалуй, ты прав, — согласилась Джагди.

Она подняла голову и взглянула на висящий на стене большой табель-журнал, который вели работники наземной службы. Для каждого самолета бригады фиксировалось точное время взлетов и приземлений, полученные повреждения, выполнение ремонтных работ… За сегодняшний день в графе Ранфре зияла зловещая пустота.

— Думаешь, погиб? — понял по ее взгляду Вилтри.

Командир кивнула:

— В последний раз его видели примерно в шесть тридцать. Даже если допустить, что он экономил каждый грамм горючего, все равно к этому времени он уже никак не может быть в воздухе.

— Но может быть, он сел на какой-нибудь другой базе? — осторожно предположил Вилтри. — Или катапультировался, или…

Джагди оценила старания Вилтри. Она решительно подняла лежащий на столе стилус и написала напротив фамилии Ранфре: «Погиб на задании».

— Ты знаешь, это вот как раз то самое, о чем я неперестаю думать в последние несколько дней, — сказал Вилтри негромко. — Я имею в виду, о смерти в бою…

— Не думаю, что ты такой один, — заметила Джагди.

Он отрицательно замотал головой:

— Конечно нет, но мой случай особый. Дело в том, что с официальной точки зрения гражданин Империума Оскар Вилтри уже давно погиб. Теперь я всего лишь… клочок бумаги, временный регистрационный номер.

— И?..

— Бри, не могла бы ты мне кое-что пообещать?

— Конечно, — не задумываясь ответила она.

— Ты еще не знаешь, о чем я попрошу. Сейчас я здесь, рядом с тобой, я горжусь, что летаю в твоей бригаде. И можешь быть уверена, так оно и будет, пока все это не закончится…

— Я знаю, — сказала она.

За свою жизнь она встречала совсем немного людей, столь преданных и ответственных, как Оскар Вилтри.

— Но после того как здесь все закончится, когда мы наконец победим… Я имею в виду, не сегодня, а вообще, сколько бы времени на это ни ушло… Не могла бы ты тогда забыть, что ты меня видела?

— Что это ты такое говоришь? — рассмеялась Джагди, но вдруг по его глазам поняла, что он очень серьезен.

Вилтри достал из кармана и развернул регистрационное свидетельство, выданное ему Муниторумом.

— Не могла бы ты тогда забыть, что Оскар Вилтри вернулся из пустыни и летал в твоей бригаде? Ты ведь можешь записать в своем журнале, что этот временный регистрационный номер погиб на задании. Я очень прошу тебя, Бри: когда все закончится, позволь мне затеряться здесь, на Энозисе!

Командир недоуменно посмотрела на него:

— Ты действительно хочешь этого, Вилтри?

— Да, хочу. Видишь ли, дело не только во мне… Есть еще кое-кто… — Он смущенно замялся. — После войны тут останутся люди, и им нужно будет помочь восстановить нормальную жизнь.

Джагди колебалась только одну секунду, затем взяла у Вилтри регистрационное свидетельство.

— Обещаю, — твердо сказала она.

Дэрроу остался в пещере ангара и, глядя на авральную работу механиков, тихо сидел в углу, привалившись спиной к холодной каменной стене. Руки у него больше не тряслись. Он сидел неподвижно. Если в нем сейчас и было какое-то движение, то оно было спрятано глубоко внутри. Там, в глубине его сознания, сейчас все бушевало и горело, наносило удары и стенало от боли, кричало в восторге и умирало в конвульсиях. Этим утром все это было. Но вот что странно: его память не сохранила ни одной четкой картины прошедшего боя. Лишь какие-то неясные, размытые образы… Терпкий запах горючего и фицелина… Громовые раскаты…

Невдалеке от себя он услышал, как несколько работников наземной службы восторженными криками приветствуют нанесение третьей отметки на носовой конус самолета Марквола. Сам юноша при этом выглядел триумфатором. Дэрроу знал его всего ничего, но и этого было достаточно, чтобы понять: парень отчаянно жаждет славы.

Дэрроу задумался и вдруг понял, что, к своему стыду, не может сказать точно, сколько он сам успел сбить самолетов. Он закрыл глаза и попробовал представить их все по очереди. Так… Вчера ему первый раз подфартило… потом те бомбардировщики…

Выходило, что его победный список состоит уже из пяти сбитых врагов. Теперь он ас!

Подумав, Дэрроу решил, что Маркволу лучше об этом не знать.

Вдруг со всех сторон до него донеслись предупредительные сигналы. Это группа Бланшера, наполняя пещеру пронзительным завыванием своих двигателей, стала залетать наконец в северные ворота ангара. Дэрроу вскочил на ноги. Он тотчас заметил, насколько сильно повреждена носовая часть самолета Скальтера.

Сам Скальтер не пострадал, хотя и выглядел довольно обескураженным. Джагди лично подбежала к его машине, чтобы оценить нанесенный ущерб.

— Лазерные орудия приведены в полную негодность, — заключил ведущий механик. — Потребуется не один час, чтобы установить на самолет новую систему. Что касается обшивки, ее заменим быстро, но, если вы непременно хотите в ближайшее время поднять машину в воздух, в бою пилоту придется обходиться только счетверенными зенитками.

— Что ж, значит, будет обходиться, — вздохнула Джагди.

Тут она обернулась и увидела, как от своих машин, опустив головы, к ней бредут Бланшер, Ван Тул и Зем-мик.

В ужасе она замерла. Занятая осмотром самолета Скальтера, она не заметила очевидного.

— А где Кордиаль? — спросила Джагди, боясь услышать ответ.

Милан Бланшер лишь покачал головой.

В небе над морем Эзры, 13.16

Вторая волна наступления двинулась на север примерно через час после полудня. Хотя день выдался ясный, последствия утреннего сражения не могли не сказаться на атмосферной видимости. Необычная матовая пелена заволокла небо до самого горизонта. Столбы дыма, которые, как при извержении вулканов, поднимались над Тэдой, Эзравилем и Лимбусом, были видны за сотни километров.

«Умбра» уже была в воздухе. Также были подняты в небо и все прочие бригады с авиабаз Люцерны, Змеиного Атолла, других островов архипелага. Перед вылетом техномаги благословили имперские самолеты и торжественно проводили их на священную битву.

Летчики «Умбры» набрали большую высоту — около пятнадцати тысяч — и сразу разбились на две группы. Вместе с Джагди летели Вилтри, Дэрроу, Дель Рут и Марквол, а «Громовая стрела» Бланшера вела за собой самолеты Скальтера, Каминского, Земмика и Ван Тула. Снова на экранах их ауспексов возникли устрашающие проводки мощной волны Архенеми, которая неудержимо двигалась на север. Еще утром Джагди услышала, как какой-то инспектор полетов в самый пик боевой активности оценил соотношение сил как одиннадцать к одному в пользу Архенеми. «Интересно, — подумала она, — каково же соотношение потерь?»

Теперь командование было готово ввести в бой последние резервы. После того как сегодня утром противник преподнес неожиданный сюрприз, среди местных летчиков была проведена срочная мобилизация, и теперь на всех аэродромах северного побережья, в любую минуту готовые к взлету, стояли боевые машины ВВС Содружества — в основном пульс-реактивные и поршневые самолеты. Джагди знала, что у этих устаревших моделей едва ли есть хоть какой-то шанс против современных машин с отклоняемым вектором тяги, но беда была в другом. Если даже ослабленная волна бомбардировщиков Архенеми докатится до северного побережья — уже ничто не будет иметь значения.

Этим утром, несмотря на ужасные потери, бригадам Космического Флота все же удалось отразить эту чудовищную волну. По некоторым районам северного побережья был нанесен удар, но далеко не с той силой, на какую атака была рассчитана.

Впереди был второй раунд.

На этот раз тактика противника изменилась. Теперь ударные группы истребителей Архенеми шли впереди бомбардировщиков, видимо рассчитывая рассеять соединения Космического Флота и лишить их возможности препятствовать продвижению грозной волны.

Джагди уже увидела, как впереди появляются инверсионные следы. «Летучие мыши», не жалея газа, неслись навстречу имперским бригадам.

С востока до запада небо стали озарять вспышки взрывов. Кое-где уже происходили первые столкновения. Тон сообщений из Командного Центра неожиданно стал почти надрывным.

Летчики «Умбры» через скопы в своих кабинах уже наблюдали приближение группы истребителей — около тридцати машин, стремительно идущих на высоте двенадцати тысяч метров.

— Чертовски быстро идут, — пробормотал в вокс Земмик.

— Что ж, давайте тогда заставим их притормозить, — предложила Джагди.

Разбившись на пары, «Громовые стрелы» «Умбры» устремились вниз, открывая огонь, как только мчащиеся на север «летучие мыши» попадали в зону действия их орудий. Это была эскадрилья самолетов класса «Саранча»; темно-бордовые, желтые, позолоченные самолеты противника, приняв вызов, тут же взмыли навстречу их атаке.

Вилтри, уже на встречном движении, удалось поразить одну «летучую мышь», но Джагди пришлось ввязаться в бой сразу с двумя, оказавшимися у нее на пути. Получилось так, что курсы Дэрроу и Дель Рут почти совпали, и они одновременно нанесли лазерный удар по одной и той же цели, разнеся ее на мелкие части. Самолету Марквола во время его первого прохода едва не отстрелили хвостовую часть, но он круто взмыл, спеша на помощь к Джагди.

Несмотря на отчаянные виражи и пируэты, две темно-бордовые «летучие мыши» прочно сели на хвост «Громовой стреле» командира «Умбры». Заложи она чуть более крутой вираж — и двигатели вполне могли бы заглохнуть.

— Никак не оторваться! — прохрипела Джагди в вокс, вся сжавшись в «замок», чтобы перетерпеть невыносимые перегрузки.

— Ведущий «Умбры»! Включай тормоза и уходи в сторону! — прокричал Марквол, когда его самолет с ревом проносился мимо.

Весь мир для Джагди сузился в серый туннель, когда она, разблокировав тормоза скорости, сначала бросила свою машину вниз, а затем, как бы подныривая под все еще разворачивающиеся «Саранчи», резко ушла назад. Совершив этот сложнейший маневр, пилот тотчас включила отклоняемый вектор тяги и выровняла движение. Тут над ней, стреляя из пулеметов, пронесся Марквол, и враги в панике бросились врассыпную. Один метнулся вверх и сразу же исчез из поля зрения юноши, но за другим, ушедшим в пике, он решил начать погоню.

Пилоты звена Бланшера сбили по самолету уже в первые двадцать секунд сражения, хотя «Громовая стрела» Ван Тула тоже пострадала, получив серьезные повреждения крыла.

— Ты в порядке, Третий? — встревоженно спросил Бланшер.

— На четыре-А, — услышал он ожидаемый ответ.

По связи Милан отчетливо слышал голос Каминского:

— Огонь! Огонь! Огонь! Выбрать! Огонь!

Набирая высоту, Бланшер сбросил скорость и, подняв голову, увидел, как самолет Каминского, совершив неуловимый маневр, вышел на убойную позицию и огнем из своих счетверенных зениток сбил уже вторую за этот вылет машину противника.

Те «летучие мыши», которым удалось уцелеть, почли за лучшее убраться восвояси. Марквол же вернулся из погони, так и не пополнив своего счета. Лишь только самолеты «Умбры» перестроились, имперские летчики увидели, как южнее и ниже появились передовые машины гигантской волны бомбардировщиков. Глядя в скопы, они обнаружили еще несколько групп истребителей сопровождения.

Тем не менее они начали атаку…

В небе над морем Эзры, 14.02

Батареи массированного строя бомбардировщиков открыли огонь, как только пикирующие истребители оказались на расстоянии выстрела. На нежном фоне неба, среди матово-желтых облаков тяжелые бомбардировщики противника, казалось, были выделены глубокой печатью. Четыре бригады «Громовых стрел» атаковали эти гигантские караваны со смертельным грузом, а еще две бригады схлестнулись в поединке с «Бритвами» прикрытия.

Вилтри мог бы быть экспертом по борьбе с бомбардировщиками, и его знания и опыт помогли ему с первого захода поразить сразу две цели. Джагди последовала его примеру, нанеся урон одному из тяжелых рейдеров, после чего летящей за ней следом Дель Рут не составляло большого труда с ним разделаться. Дэрроу, который выбрал себе целью «Мучитель», буквально отстрелил часть его моторного агрегата. На какую-то секунду пораженный самолет завис в воздухе, а затем рухнул в море, будто в одно мгновение потеряв всю свою силу.

Дель Рут описала в небе перечеркнутую «S», а затем спикировала на сверхтяжелый бомбовоз, красный, как сырое мясо. Позади громадной машины болтались какие-то цепи, и Дель Рут не сразу поняла, что на них насажены человеческие черепа. Она заложила вираж и даже не стала ждать, пока вражеский самолет попадет в перекрестье ее прицела. Сейчас промахнуться было почти невозможно. Она выпустила аж восемь лазерных разрядов в раздутые борта воздушного монстра и, уже отлетая в сторону, увидела, как разлетается на куски алюминоидная обшивка, когда сдетонировавший боезапас вакуумных бомб изнутри разрывал бронированный корпус.

Даже теперь, когда этот гигантский бомбардировщик горел и был фактически уничтожен, его турели все еще продолжали вести огонь. Внезапно Дель Рут ощутила, как ее «Громовую стрелу» встряхнуло, будто что-то со страшной силой ударило снизу по носовой части машины. На мгновение она выпустила рычаг управления, и самолет развернуло градусов на двадцать.

Ничуть не растерявшись, Дель Рут тотчас вернула контроль над ситуацией.

— Шестой, ты в порядке?

— Так точно, ведущий.

Дель Рут бросила взгляд на панель приборов и увидела, что там загорелись две аварийные лампочки, указывающие на повреждения правого зарядного устройства.

— В результате попадания снаряда получила легкое повреждение, — отрапортовала она.

Как Каминский, так и Земмик уже в первом заходе нанесли урон бомбардировщикам противника, но Блан-шер, Скальтер и Ван Тул были перехвачены «Бритвами» прикрытия еще до того, как успели нанести удар. Ван Тулу пришлось описать в небе восьмерку, чтобы оторваться от багровой «летучей мыши», после чего имперский летчик тут же спикировал на другого противника, выкрашенного в черно-белую клетку, который в это время уже готовился атаковать машину Скальтера. Как только «клетчатый» самолет был превращен в ничто, Ван Тул скользнул в сторону тяжелого бомбардировщика и, зайдя к нему на семь часов, сразу открыл огонь.

Тут вновь появилась багровая «Бритва», от которой только что оторвался Ван Тул. Вражеский самолет почти вертикально спикировал на машину Скальтера и обрушил на «Стрелу» шквал огня. Болтерные очереди прошили правый двигатель, среднюю и хвостовую часть ее корпуса, при этом разнеся почти целиком руль направления. В результате прямых попаданий был уничтожен ауспекс и пробита система охлаждения, потрескались боковые стекла белой кабины Скальтера.

— «Умбра Семь»! «Умбра Семь»! — в отчаянии закричал Ван Тул.

Ошеломленный Скальтер услышал его голос и обернулся. Его кабина быстро заполнялась синим дымом. Он растерянно перевел взгляд на разбитые приборы. На тех нескольких панелях, что еще функционировали, везде горели аварийные индикаторы: «Перегрев», «Утечка», «Недостаток давления», «Отсутствие энергоснабжения»…

— Скальтер, вы меня слышите?

Скальтер посмотрел вниз, и из его груди вырвался стон. По крайней мере одна из очередей попала в нижнюю часть его туловища. Он просто не мог поверить, что это кровавое месиво имеет к нему какое-то отношение. Он не чувствовал ног. Он уже почти ничего не чувствовал…

— Скальтер!

— Все на четыре-А… — чуть слышно прошептал он. — Получил небольшое повреждение.

— Седьмой, если не можете лететь, катапультируйтесь, во имя Трона!

Из последних сил Скальтер протянул руку к рычагу управления. Тот уже вышел из строя и свободно болтался из стороны в сторону. Контроль над самолетом был утрачен. Разбитая машина просто летела по прямой. Он снова посмотрел вниз. Не было никакой возможности катапультироваться. Да и какой смысл?

Скальтер поднял взгляд. Тяжелый бомбардировщик, на который он нацеливался, все еще маячил впереди, продолжая свое движение.

Пилот положил руку на дроссель.

— За Энозис и Императора! — прошептал он и дал полный газ.

«Умбра Семь» резко ускорилась и с разгону протаранила левый борт тяжелого бомбардировщика. Гигантский огненный смерч поглотил оба самолета.

— Скальтер погиб! Скальтер погиб! — услышал Марквол ужасный крик Ван Тула.

Но чудовищные перегрузки не дали ему возможности ответить. Сейчас он совершал крутой разворот в мертвой петле, пытаясь таким образом оторваться от севшей ему на хвост розово-лиловой «Бритвы». Марквол ощутил, как задрожал его самолет, когда выпущенные противником снаряды сдирали стальную обшивку с корпуса. Тогда юноша внезапно заложил вираж, так что его душу чуть не вытряхнуло из тела, и тем самым заставил «Бритву» проскочить под его машиной. Теперь уже имперский летчик оказался сзади. Марквол знал: противник должен вот-вот уйти в отрыв. Но куда? «А куда бы ты сам рванулся?» — обычно в таких случаях вопросом на вопрос отвечала Джагди.

Марквол бросил самолет вправо, и «Бритва» в то же мгновение повторила его маневр. Прозвучал сигнал захвата цели. Марквол победно закричал, когда производил залп. «Двуглавый орел» еще не выпустил снаряд, а он уже знал, что попал в цель. Розово-лиловая «Адская бритва» завертелась волчком и затем по спирали, как сухой осенний лист, полетела навстречу водной стихии. Маркволу оставалось только надеяться, что кто-то еще видел этот его подвиг. Он от души надеялся, что…

— «Умбра Шесть»! «Умбра Шесть»! Доложите, что у вас?! — неожиданно донесся из вокса крик Джагди.

Хотя рядом не было никаких противников, носовую часть «Громовой стрелы» Дель Рут, казалось, разрывали снаряды. Мощные разрывы сотрясали корпус ее самолета и срывали с него обшивку.

— Ничего не понимаю… — начала она.

Все дело было в том повреждении зарядного устройства, которое имело место несколько минут назад. Возможно, произошел опасный нагрев в месте попадания, а может, с запозданием сдетонировал застрявший в зарядном механизме вражеский снаряд, но боекомплект начал взрываться. Истребитель Эггуилы уничтожали ее же собственные снаряды! Джагди в ужасе наблюдала, как они взрываются один за другим, разрушая стенки корпуса, отрывая сопла двигателей… Последний взрыв вывел из строя радиатор.

Уже безнадежно разбитая, «Громовая стрела» Дель Рут стала быстро терять высоту.

— Эгги! Выходи из боя! Быстро! — срывала голос Джагди.

— Не могу! Приказ невыполним — рычаг заклинило! — крикнула в ответ Дель Рут.

— Катапультируйся, Эгги! Ради Святого Трона, катапультируйся!

Горящая машина стала стремительно удаляться. Джагди увидела яркую вспышку и темное пятно дыма. Далеко внизу раскрылся парашют — крошечная светлая точка на фоне холодных, цвета стали, морских волн.

Остров Люцерна. Местная ВБ, 15.20

Когда их самолеты заправляли горючим и боеприпасами, почти никто не выразил желания разговаривать. Физическое и нервное утомление не могло не сказаться, но осознание потери близких товарищей угнетало даже больше. Их сердца ныли так же, как и суставы тел. У большинства пилотов были серьезно нарушены кровообращение и вестибулярный аппарат. Многим было трудно даже просто пройтись по ангару.

Они уже готовились взлетать, когда за несколько минут до шестнадцати ноль-ноль Командный Центр сообщил, что вторая волна бомбардировщиков окончательно рассеяна невдалеке от Зофоса. После четырех часов непрерывных атак движение боевых построений Архенеми было практически остановлено, и противник вынужденно повернул назад.

Если готовится третья волна, они ее увидят в ближайшие часов пять…

— Что ж, тройка — счастливое число, — заметил Земмик.

— Вот только для кого? — спросил Каминский, задумчиво глядя в небо.

В небе над Студеными островами, 18.23

Они быстро вернулись. Словно стая изголодавшихся волков, которые почуяли, что у их жертвы иссякают последние силы. «А может, и сами в отчаянии», — подумала Джагди.

Третья волна бомбардировщиков поднялась над побережьем, когда уже начали сгущаться непривычно ранние для этого времени года сумерки. Казалось, она была не менее значительна, чем две предыдущие. И как только так выходит, что этих сукиных детей уже столько сбили, а их ряды все не редеют?!

Оставшиеся восемь машин звена «Умбра» взлетели с острова вместе еще с четырьмя эскадрильями «Громовых стрел» и, набрав высоту девять тысяч метров, стали кружить над архипелагом в ожидании приближения вражеских авиагрупп. Другие базы также подняли свои бригады.

В небе вытянулась длинная вереница самолетов.

Сражение началось в восемнадцать сорок пять. Сразу же стала ясна новая тактика противника. Обескураженное упорным сопротивлением ВВС Космического Флота, командование Архенеми приняло решение направить передовые группы бомбардировщиков к островам архипелага, чтобы те, пролетая на низкой высоте, постарались уничтожить скрытые имперские базы. Затем с этих передовых позиций малые волны бомбардировщиков, видимо, должны были пересечь пролив Джабез и после островов нанести бомбовый удар по Тамуде. Уже теперь ослепительные всполохи ужасных взрывов подсвечивали сумеречное небо над самой южной частью островной гряды.

Имперские самолеты ворвались в боевые порядки бомбардировщиков, стараясь оттеснить их от островов, даже когда те уже начали сбрасывать свой смертоносный груз.

— Я не вижу истребителей, — сообщил Марквол.

— Будут тебе истребители, — отозвался Бланшер. Дэрроу сразу же сбил свой седьмой за этот день самолет и затем, добавив газу, присоединился к Вилтри, который атаковал сейчас сверхтяжелый бомбардировщик противника. Задымленное небо прорезали десятки трассирующих очередей.

Джагди на крутом вираже развернула свою машину. Она не могла видеть, как сражаются Земмик и Ван Тул, но прекрасно слышала их по связи. Бланшер же и Каминский сейчас атаковали тройку «Мучителей». Она почти уже начала заход на «Адский коготь», когда увидела эскорт «летучих мышей», несущийся к ним наперехват.

— «Летучие мыши» на два часа! Более двадцати! — крикнула Джагди.

Это были «Бритвы». Большинство — черного и красного цветов. Несколько светло-малиновых. Один жемчужно-белый.

Сам «убийца» и его «летный цирк» вступали в бой! Два истребителя его бригады сразу же атаковали и уничтожили две «Громовых стрелы» из Девяносто шестой бригады Космического Флота, которые даже толком не успели среагировать на столь стремительные действия противника.

— «Умбра»! Рассыпаемся! Немедленно в сторону! — приказала Джагди и, открыв дроссель, направила свою машину на главный, жемчужный самолет Архенеми.

Его вираж в сторону оставил ее не у дел, но она, совершив крутой разворот, постаралась сесть ему на хвост. Враг не стал этого дожидаться и, использовав отклоняемый вектор тяги, резко ушел влево, так что оказался прямо под ее самолетом. В отчаянной попытке уйти от его атаки командир бросила свою «Громовую стрелу» вниз и, поднырнув, зашла к «Бритве» справа, но та, резко развернувшись, метнулась от нее куда-то влево.

На какое-то мгновение Джагди даже поверила, что ей удалось напугать знаменитого аса, но тут же с ужасом поняла, что это он сам хитрым маневром вывел ее под атаку двух своих малиновых истребителей. Бортовой номер Ноль-Два весь затрясся, когда мощные лазерные разряды прожгли его крылья. Джагди рванула рычаг управления и, выполнив «бочку», постаралась зайти к «Бритвам» снизу, но они были не менее проворны, чем их командир, и упрямо держались у нее на хвосте.

— Трон Земли! — вскричала Джагди, отчаянно пытаясь уйти от преследования.

Развив скорость, намного превышающую все разумные пределы для столь густо заполненного авиацией неба, ее самолет чуть было не протаранил один из «Адских когтей», и ей пришлось облететь его снизу, теряя драгоценную в данной ситуации скорость. Еще один залп «Бритв» опалил ей хвостовой стабилизатор. Два других пробили сенсорные кластеры, и экран аус-пекса пару раз мигнул и затух. Используя отклоняемый вектор тяги, Джагди все же вышла из пике и начала набирать высоту, направив самолет между двумя «Мучителями», которые обрушили на него яростный огонь из своих турелей.

Видя ее отчаянное положение, Вилтри оставил уже изрядно потрепанный им сверхтяжелый бомбардировщик противника и, направив свою «Громовую стрелу» сквозь вражеский строй, на полной скорости влетел в густую пелену дыма, где вел неравную борьбу ведущий самолет бригады.

— Джагди! Уходи влево! — крикнул он.

Та повернула, но малиновые «летучие мыши» умелым маневром преградили ей путь. Вилтри открыл по ним огонь, но безуспешно. Его система наведения еще не могла осуществить захват цели. Похоже, ему не успеть…

Бланшер и Каминский также бросили атакуемые ими бомбардировщики и спикировали в направлении Джагди. Тут Каминский впервые увидел жемчужно-белую «Бритву». Словно привидение, та внезапно появилась из густых облаков фицелина, изрыгая огонь из своих орудийных гнезд. Ужасный удар сотряс «Умбра Два», и в его хвостовой части появились огромные пробоины.

— Бланшер! — закричал Каминский.

Бланшер хотел было использовать отклоняемый вектор тяги, как он сам не раз учил Каминского, и так уйти от преследования. К несчастью, все направляемые сопла уже были выведены из строя. Белая «летучая мышь» снова произвела залп, и на хвостовую часть самолета Бланшера обрушились волна огня и град трассирующих снарядов. Последние пробили баки ракетного двигателя «Громовой стрелы» и воспламенили ее гиперголическое топливо. Раскаленная зеленовато-белая струя вырвалась из-под обшивки стального корпуса. Самолет Бланшера начал резко терять высоту.

Не обращая на «белого убийцу» никакого внимания, Каминский бросил свою машину в пике вслед за «Умброй Два». Теперь самолет Бланшера был уже охвачен пламенем от носового конуса до самой хвостовой части.

— Прыгай! Прыгай, Милан, катапультируйся!

— Не могу! Я… я не могу… кабину заклинило!

— Бланшер!

«Громовая стрела» Бланшера уже больше не была похожа на самолет. Со стороны она, скорее, напоминала летящую к земле комету… Метеор, неуправляемый огненный шар, настолько яркий, что на него было больно смотреть. Однако, пикируя рядом с ним, Каминский ни на мгновение не отводил взгляда. Он слишком хорошо знал, что такое огонь. Он также знал весь тот ужас, который испытывает пилот, находясь в горящей кабине.

Бланшер начал кричать. Видимо, огонь проник внутрь. Очень скоро то, что доносилось из вокса, перестало напоминать человеческий голос.

Каминский даже испытал облегчение, когда этот сгусток адского пламени наконец рухнул в море.

Обаркон с любопытством наблюдал за действиями имперского пилота, который принял странное решение и последовал за горящим самолетом своего ведущего. Как нелепо! Как будто он мог ему чем-то помочь!

Между тем это сделало его чрезвычайно легкой целью. Обаркон без промедления бросил свою «Бритву» в пике, сразу почувствовав, как гравитационные доспехи плотно облегли его тело, а кардиоцентрифуги выровняли немного ускорившийся пульс. Он несколько раз моргнул, чтобы сфокусировать оптический прицел и установить оранжевый маркер на хвостовой части имперского самолета. Внимание-Цель обнаружена. Так… еще немного…

Внезапно в кабине зазвучал сигнал тревоги. Обаркон взглянул вверх и инстинктивно поднял носовой конус своей «Бритвы», тем самым выпуская из прицела уже захваченную цель. Несколько снарядов пролетело совсем рядом с его самолетом.

— Кому-то не терпится умереть, — пробормотал Обаркон.

Дэрроу быстро и уверенно шел на сближение. Он открыл огонь сразу, как только смог, но прекратил стрельбу, лишь когда оказался на выгодной для себя дистанции. Белая «летучая мышь» тут же ушла с линии огня и, развернувшись на вираже, полетела прочь.

Дэрроу также развернул самолет и бросился в погоню. Сегодня уже не будет как в прошлый раз, когда он, управляя устаревшей машиной, был вынужден бежать без оглядки. Теперь он пилот «Громовой стрелы»! А вот этому сукину сыну в белой «летучей мыши», который уничтожил почти все звено «Охота», а косвенным образом — и Хекеля, теперь придется от него побегать.

Дополнительное включение отклоняемых сопел и последовавшее за ним увеличение скорости все приближали и приближали Дэрроу к вражескому самолету, несмотря на все идеально исполненные противником виражи. Дэрроу дважды производил захват цели, но оба раза «Бритве» удалось ускользнуть. Теперь имперский летчик с нетерпением ждал свой третий шанс.

«Становится интересно, — подумал Обаркон, чей ровный пульс за последние минуты нисколько не изменился. — Этот, пожалуй, не лишен некоторых достоинств. Летает, вцепившись в небо». В любое другое время он бы с этим молокососом порезвился, но сегодня великий день, и впереди еще полно работы. Дуэль надо было заканчивать.

Белая «летучая мышь» скользнула вниз и, опустившись до высоты не более пятидесяти метров, принялась носиться над бухтами и фьордами со скоростью, которая Дэрроу в подобных обстоятельствах казалась абсолютно невозможной. Каждый поворот здесь таил опасность. Можно было запросто влететь в отвесный утес или задеть крылом выступ скальной породы.

Он держался на хвосте у «летучей мыши» так долго, как только мог, но затем был вынужден взмыть, потому что — он это точно знал — уже не было другого способа миновать выступающий впереди атолл. Белая «Бритва» сначала пропустила его над собой, а затем метнулась следом, тут же открыв огонь. Дэрроу попробовал вырваться, но поздно: «летучая мышь» уже словно приклеилась.

Внезапно появилась вторая «Громовая стрела» и выпустила по «Бритве» целую россыпь снарядов.

Это был Марквол.

В последнем вираже Вилтри использовал всю мощь своей машины и, как только представилась такая возможность, снова произвел залп. Наконец-то ему удалось напугать малиновых «летучих мышей», так что они рванулись в сторону, прекратив преследование Джагди. Одна из них описала в небе петлю и, возвращаясь, уже готовилась вступить в бой с самолетом Вилтри.

— Уклоняйся! Уходи в сторону! — приказала Джагди.

Вилтри подчинился и, не обращая внимания на заходящего на атаку противника, бросил свою машину вслед за другой «Бритвой», стараясь сразу же выйти на убойную позицию. Между тем Джагди произвела широкий разворот и уже готова была прикрыть Вилтри от удара с тыла.

Вилтри открыл огонь, и малиновую «летучую мышь» тут же разнесло на части мощным взрывом.

Мгновением позже Джагди в лобовой атаке поймала в прицел другую «Бритву» и просто смела ее с неба.

Безнадежная атака Марквола тем не менее подарила Дэрроу несколько драгоценных мгновений, за которые он успел оторваться от противника. Белая «летучая мышь» сразу же развернулась и устремилась навстречу «Умбре Восемь».

— Он мой! — крикнул Марквол. — У меня с ним личные счеты!

«Так же как и у меня, — подумал Дэрроу. — Но я не уверен, что нам удастся с ним поквитаться».

Марквол вновь открыл стрельбу, но «Бритва», выполнив поворот вокруг оси, скользнула под носовой конус «Громовой стрелы» и таким образом вышла из сектора его огня. Марквол тут же заложил вираж, что в данной ситуации было абсолютно верно, но белая «летучая мышь», использовав отклоняемый вектор тяги, уже подкорректировала свое движение в мертвой петле и буквально упала на него сверху. Из орудийных гнезд «Бритвы» прогремело несколько залпов.

Дэрроу в ужасе смотрел, как снаряды врезаются в обшивку средней части самолета Марквола.

Юный пилот судорожно потянул за рычаг управления. Он увидел, как взорвалось сопло одного из двигателей, и ощутил дрожь в стальном корпусе «Громовой стрелы», когда сразу несколько пулеметных очередей прошили ее борта. Разрывные пули сыпались вокруг, и две из них повредили канистру с дыхательной смесью, также пробив радиатор. Две другие вывели из строя систему катапультирования и разметали по кабине куски парашютной ткани. Снаряд, угодивший в стальное сиденье, разлетелся шрапнелью, и один из осколков резанул по левой икре пилота. Другой, вылетев из-под сиденья, глубоко впился в его левое бедро.

Марквол дико закричал от боли и на мгновение потерял контроль над самолетом. Его «Громовая стрела» резко пошла вниз, но юноша из последних сил потянул на себя рычаг и снова выправил положение. Оглянувшись, он увидел, как липкая кровь стекает по внутренним стенкам его кабины.

Тем временем самолет Дэрроу закладывал вираж. Понимая, что после такой атаки машина Марквола представляет собой легкую мишень, Энрик открыл дроссель и бросил свою «Стрелу» наперерез жемчужно-белой «летучей мыши», по ходу движения разворачиваясь, умышленно выставляя себя заманчивой для врага целью. «Бритва» тут же последовала за ним.

Подранок никуда не денется. Обаркон понимал, что сначала ему следует разобраться с более достойным противником. Особенно теперь, когда этот юнец совершил грубую ошибку и, позволив зайти себе в хвост, стал уязвимым для пушек предводителя летного эшелона.

Вновь на его сетчатке проявилась автоматическая система наведения. В середину выплыл оранжевый маркер…

Дэрроу на бреющем полете пошел над атоллами. Чтобы спасти Марквола, он выставил себя легкой целью. Бежать, спасая свою жизнь, конечно, не самый лучший способ сражаться с врагом, но он хорошо помнил слова Идса: «С отступлением всегда трудно смириться, но ты, как воин, станешь намного более совершенным, Энрик, если поймешь, что иногда это просто единственный путь к победе».

— Давай! Отлично! Попробуй взять меня! — кричал, не помня себя, Дэрроу. — Ты не смог сбить меня прежде, ты не сможешь сбить меня и теперь!

Дэрроу понесся между островками и выступающими из воды скалами, выхлопной волной поднимая брызги с морской поверхности. Он летел на одном инстинкте, напрягая каждый нерв своего тела. Он понятия не имел, как будет облетать многочисленные препятствия. Времени для обдумывания не было вовсе: жемчужно-белая «летучая мышь» уже дышала ему в спину. «Бритва» выстрелила дважды, трижды, однако ни разу не попала в «Умбру Девять» и лишь выбила несколько каменных глыб из нагромождения островных скал.

Хм… Он и в самом деле летит, вцепившись в небо. Какое мастерство! Это напомнило Обаркону один случай, который произошел с ним над Маканайтскими горами. Теперь вот появился еще один щенок, в чьих жилах течет прометий вместо крови.

Однако затянувшуюся игру нужно было заканчивать.

Внимание…

Цель обнаружена.

— Спокойной ночи! — сказал Обаркон, и его жилистые пальцы надавили гашетку.

Дэрроу услышал пронзительные гудки системы слежения.

— «Умбра Восемь»! Ради Трона!.. Долго мне его еще отвлекать?!

Жемчужно-белая «Бритва» начала стрелять.

Сразу два снаряда пробили хвостовой стабилизатор самолета Дэрроу.

Вандер Марквол уже бросился на помощь и, разогнав свою «Громовую стрелу» до скорости свыше девятисот километров в час, пролетал сейчас над плато одного из атоллов. Он молнией пронесся над самолетом Дэрроу и тут же открыл беспрерывный зенитный огонь по «летучей мыши», которая вдруг оказалась прямо перед ним.

Этим яростным залпам не требовался специальный угол отклонения. Машина Обаркона сама влетела в огненный ураган, уже не имея никакой возможности изменить курс.

За доли секунды жемчужно-белая «Бритва» превратилась в нечто бесформенное. Ее пробитый во многих местах корпус стал разламываться на части. Из-за чудовищного давления образовались трещины, откуда, как струпья мертвой кожи, стали слетать листы стальной обшивки. Трассирующий орудийный снаряд мгновенно уничтожил пилота. Затем, произведя чудовищный взрыв, сдетонировали двигатель и батареи орудий.

Самолет Марквола нырнул в пелену огня и благополучно оказался на другой его стороне. Бешено крутящиеся куски жемчужно-белой обшивки разлетелись по сторонам и просыпались дождем на лагуну атолла.

— Теперь я ас! — крикнул Марквол.

В небе над Студеными островами, 19.30

Дэрроу снова взмыл в поднебесье, где воздушный бой был в самом разгаре.

— Я уже думала, что мы тебя потеряли, Девятый, — донесся из вокса голос Джагди.

— Слышу вас хорошо, ведущий. У меня все в порядке. Самолет Марквола получил повреждения. Я сказал ему лететь на базу.

— Вас поняла.

— Ведущий, он сбил «летучую мышь». Подстрелил «белого убийцу»! И надо сказать, мастерски сделал это.

Джагди лихо пронеслась на своем Ноль-Два сквозь шквал трассирующих очередей. За весь день это была пока единственная новость, услышав которую она улыбнулась.

Картина переполненного авиацией и всполохами огня неба напоминала сцены преисподней, изображенные на фризе древнего храма. Когда самолет Вилтри занял позицию левее и выше, Джагди бросила свою машину вниз, в самое пекло этого чистилища. Она начала мстить за Бланшера…

Остров Люцерна. Местная ВБ, 21.00

На остров почти опустилась тьма, и на аэродроме стало на удивление тихо. Третья волна Архенеми, так и не достигнув поставленной цели, была рассеяна полчаса назад, и внутренний голос подсказывал Бри Джагди, что четвертой уже не будет. По крайней мере не сегодня.

Когда она посадила свой самолет на аэродром, механикам чуть ли не пришлось вытаскивать ее из побитой «Громовой стрелы». Земмик и Ван Тул только что приземлились. Ван Тул харкал кровью. В бою его самолет потерял треть крыла. Вилтри и Каминский, совершенно без сил, уселись на настилы аэродрома, привалившись спиной к холодной стене ангара.

Едва переставляя ноги, Джагди подошла и подсела к ним. Она хотела что-то сказать, но не знала что, да и сил на разговоры уже не осталось.

Дэрроу вернулся последним. Он уже сбил пятнадцать самолетов противника. Трижды ас!

Выбравшись из машины, он бросил на землю летный шлем и дрожащими пальцами осенил себя знамением аквилы — священного двуглавого орла.

— Командир! — вдруг громко воскликнул он. — Командир Джагди!

Та с трудом поднялась на ноги:

— В чем дело, Дэрроу?

— А где Марквол? — тихо спросил он.

В небе над проливом, 21.01

На высоте шести тысяч метров над проливом Джа-без, все еще продолжая свой ровный и уверенный полет, «Громовая стрела» «Двуглавый орел» — бортовой номер Девять-Девять — сжигал последние резервы горючего. Бескрайний океан раскинулся под ним.

В летном кресле, слегка свесив голову, неподвижно сидел Вандер Марквол.

Из вокса не переставая доносились какие-то скрипучие голоса:

— «Умбра Восемь»! «Умбра Восемь»! Говорит Командный Центр Люцерны. Вы нас слышите? Отвечайте!

Марквол не отвечал. Углекислота, ставшая понемногу вытекать из поврежденной снарядом системы регуляции дыхания, уже полчаса как заполнила его кабину.

Однако, до конца верный своему предназначению, боевой самолет все еще продолжал лететь, и ночная мгла, понемногу сгущаясь над океаном, скрыла последние минуты его долгой и мучительной жизни.