ЧЕРУБАЭЛЬ

НА ГРАНИ

ЭКСТЕРМИНАТУС

Человек с пустыми глазами – хотя, сказать по правде, не был человеком этот демон в человеческом обличье, – шел ко мне по сверкающей поверхности. В своей изящной ладони он держал сверкающий октаэдр нечестивой книги сарути.

– Грегор, пожалуйста, отдай мне букварь.

– Ты еще что такое?

– Здесь не самое подходящее место для знакомства. – Он обвел жестом происходящее вокруг. В грязь неподалеку от нас ударили копья аннигиляции.

– Доставь мне удовольствие, – произнес я.

– Ну ладно. Меня зовут Черубаэль. А теперь давай букварь. Время уходит.

– Время всегда уходит, – сказал я. – Кто тебя сотворил?

– Сотворил меня? – лукаво улыбнулся человек с пустыми глазами.

– Ты... демонхост. Тварь, вызванная из мира духов. Скажи мне, кто сотворил тебя и кто приказал вам с Молитором заполучить этот предмет... И может быть, я отдам букварь.

Он рассмеялся и облизал тонкие губы блестящим, раздвоенным языком.

– Грегор, буду с тобой откровенным. Тебе придется отдать букварь. Или ты немедленно отдашь его мне, или я буду вынужден забрать его самостоятельно. А заодно – переломать все кости в твоем теле. И воспользоваться этой девочкой рядом с тобой. И ей тоже переломать все кости. А потом я стащу ваши содрогающиеся тела в зал под нами, где подвешу на крючьях и буду развлекаться, пока бомбардировка не оставит здесь камня на камне. – Он сделал паузу. – Выбирай.

– Ты снился мне задолго до этого момента. Почему? – продолжал давить я.

– У тебя есть особый дар, Грегор. А время не вектор, как люди любят полагать. Одна секунда в варпе доказала бы тебе это. Впрочем, это должна была бы доказать и секунда пребывания в четырехмерном пространстве сарути. Твои сны были всего лишь пророческими кошмарами.

– Кто тебя сотворил? – Мой голос был настойчив.

Прозвучавшего ответа я ожидал менее всего, и он ошеломил меня.

– Грегор, меня сотворила Священная Инквизиция. Твои собратья сотворили. А теперь, в последний раз прошу, отдай...

Демонхост резко обернулся, услышав раздавшиеся снизу голоса. Брат-капитан Кианвольф выбрался из пробоины в сопровождении Мидаса и еще одного Десантника Караула Смерти, несущего обмякшее тело Титуса Эндора.

Кианвольф вскинул штурм-болтер и выстрелил в человека с пустыми глазами.

Черубаэль вытянул руку и схватил разрывные болты прямо на лету.

– Вали отсюда, ублюдок Астартес! – закричал он Кианвольфу. – Тебя сюда не приглашали!

Демонхост двинулся ко мне. По его светящейся коже метались энергетические разряды. Я почувствовал вонь разложения.

Мы стояли вплотную.

Он протянул руку ладонью кверху. Его ногти были длинными, отполированными и заостренными, словно когти.

– Найти неприкасаемую, чтобы помешать мне... Умно. – Он посмотрел на Биквин. – Как тебе это удалось?

– Судьба, как и время, нелинейна, Черубаэль. Ты и сам, без сомнения, знаешь это. Я нашел Биквин так же, как сны о тебе нашли меня.

Он кивнул:

– Ты мне нравишься, Грегор Эйзенхорн. Столь многообещающий и хитрый соперник... для человека. Мне бы доставило большое удовольствие побеседовать с тобой и преломить хлеб... Но этого не будет! – внезапно обрубил он. – Отдай букварь!

Я вынул многогранник. Его улыбка стала шире.

Я бросил артефакт на гладкую крышу и, прежде чем тот успел соскользнуть, раздавил его каблуком сапога.

Демонхост отступил назад и пристально посмотрел на оставшиеся от букваря осколки.

Черубаэль снова поднял на меня глаза:

– Грегор, ты исключительно самоотверженный человек. Я бы получил истинное наслаждение, убивая тебя, если бы нашелся подходящий день и час. Но ты уже и так мертв. Этому зданию осталось существовать двести сорок секунд. Можешь пока насладиться вот этим. – И он бросил в меня Некротек ксеносов, и я поймал его одетой в перчатку рукой. – Ты выиграл. Можешь взять его в качестве утешения в загробной жизни.

Он побежал к краю крыши, а затем взметнулся в великолепном прыжке, подняв руки. На мгновение завис в воздухе, сложился пополам и, совершив сальто, скрылся в огненном озере внизу.

Я притянул к себе Биквин, дожидаясь, пока приблизятся Кианвольф, Мидас и еще один Десантник из Караула Смерти. Эндор, безвольно повисший на руках воина, казался мертвым. Я подумал, что хорошо бы так оно и было, потому что уже через мгновение все вокруг исчезнет в огне.

– Шипу розы от эгиды, сверху и... в общем, сверху, во имя Императора! Чертова глоссия! Пошевеливайтесь!

Мой боевой катер опустился к крыше здания, распахнув зев ската. Я видел Фишига, сидящего в кабине и орущего в вокс. Рядом с ним стоял Эмос.

Я наблюдал за разрушением 56-Изар с мостика «Святого Скифуса». Молочную шкуру планеты лизали языки адского пламени, каждый размером с континент.

Sanction Extremis.

Экстерминатус.

Вслед за реками огня шли вирусные бомбы. Бурлящие штормы искусственно созданной чумы. Ядерное безумие.

К тому времени, как мы покинули планету, на ее поверхности осталась только зола. С расой сарути контактов больше не происходило.

И грязный, жаркий свет Некротека угас навсегда.