Я бежала сквозь дождь. Ночь была моей союзницей и защитницей.
Я миновала Нижний Хайгейтский переулок и вышла на перекресток с улицей Тайбоун, перемахнула через глубокие, заполненные грязью колеи, которые проложили запряженные гроксами телеги, столетиями проезжавшие по этой улице, и рванула дальше, по переулку Снэйкпай, пока не добежала до общественной водоколонки.
Из-за дождя бОльшая часть жителей сидела по домам, но суматоха вокруг Зоны Дня на холме над кварталом заставила завсегдатаев здешних трактиров выйти наружу из-под навесов – теперь они торчали на улице, вглядываясь в вертолеты и лучи прожекторов. Зеваки вполголоса переговаривались, курили сигареты с лхо и лавинной травкой, прихлебывали выпивку; обсуждали моральные аспекты вмешательства в частную жизнь обитателей города. Большая часть этих разговоров, насколько я успела понять, строилась на предположениях, что происходящее связно с рейдом городской охраны, которая накрыла подпольный бордель, или притон, организованный кем-то из наркобаронов.
Я очень удивилась – как можно было перепутать наемников с городской охраной, но эта мысль возникла у меня только когда во дворик вокруг водоколонки вошел отряд охраны и начал задавать вопросы собравшимся тут пьянчугам.
Солдаты из городской охраны были здоровенными амбалами. Они носили короткие черные кожаные камзолы с рукавами-буфами, украшенные вышивкой золотыми и алыми нитями, с накрахмаленными белыми воротничками, - и черные фетровые шапочки, плотно прилегавшие к голове. Керамитовые шлемы висели у них на поясах сбоку. У каждого был жезл-шокер. Эти металлические устройства могли телескопически вытягиваться в длину. Сейчас они были включены и готовы к работе.
Я задержалась на дальней от них стороне колонки, делая вид, что решила утолить жажду, используя одну из медных чашек, которые на цепях свисали с ее каменного основания. Я обдумывала сложившуюся ситуацию. Силы, которые пытались уничтожить нас, не остановятся ни перед чем, они способны сделать вид, что действуют от имени властей или даже самой Инквизиции. Юдика и Секретарь говорили об этом открытым текстом. Со своими фальшивыми документами и – я была в этом уверена – очевидным и понятным страхом перед Священным Ордосом они смогли привлечь на свою сторону даже храбрую, но начисто лишенную воображения городскую охрану.
Я отошла от колонки и углубилась в переулки в окрестностях Крайней улицы, миновав мокнущие под дождем дворы кожевенного завода, магазин, торгующий изделиями из серебра и пару мастерских по ремонту оборудования. Действие адреналина, дозу которого я получила во время побега из Зоны Дня, закончилось, и я чувствовала себя разбитой. Синяки и порезы, особенно ушиб на руке и рана на голове болели – настолько, что я уже не могла оставлять это без внимания.
- Бета!
Я замерла на месте. Голос, шепотом выкликавший мое имя, раздался снова. Я увидела стоящего в подворотне Юдику, насквозь промокшего и растрепанного. Его лицо было в синяках, одежда изорвана.
- Трон Святый! – воскликнула я и бросилась к нему. Он слегка улыбнулся. Какую-то долю секунды мы смотрели друг на друга, а потом крепко обнялись.
- Тебе удалось скрыться, - произнес он, выпустив меня из объятий.
- Точно, - ответила я.
- Жуткая ночь, - заметил он. – Жуткая, ужасная.
- Ты знаешь, кто еще смог сбежать? – спросила я.
Он покачал головой.
- Там был такой бардак, что ничего не разобрать. Настоящий погром.
- Что ты об этом знаешь? – задала я вопрос.
- Совсем немного, - ответил он, снова покачав головой.
- Правда? – парировала я. – А по-моему, тебя прислали к нам, чтобы контролировать ситуацию. Ордос отправил тебя обратно из-за Когнитэ…
- Не произноси это слово, - попросил он.
- А какое слово мне произносить? - поинтересовалась я. – В Королеве Мэб действует еретическое сообщество. Оно стало угрожать безопасности Зоны Дня настолько явно, что Ордос прислал дознавателя, чтобы следить за нами. А потом произошло это, чем бы оно ни было…
- Общество настроено против Инквизиции, - произнес Юдика. – Наше присутствие в городе всегда было тайным. Здесь нет нашего постоянного форпоста или даже представителя. Очевидно, они полагают, что, уничтожив нашу школу, они смогут ослабить влияние Ордоса на жизнь города.
- Это правда? – я не поверила своим ушам.
Он пожал плечами.
- Это самый худший вариант, - подтвердил он. – Но он не навсегда. Если кто-то из менторов смог спастись, а я думаю, им это действительно удалось – они направят сообщение о том, что случилось, нашему руководству. И нам пришлют помощь. Надеюсь, никаких последствий не будет. Общество наказывает само себя, совершая такие безрассудные и агрессивные действия в отношении Ордоса.
- Но они не могут быть настолько глупыми, - ответила я. – Они не могут не понимать, что это открытый бунт. Возможно, у них совсем другие намерения.
- Какие например? – поинтересовался он. Вопрос был задан покровительственным тоном – он явно сомневался, что студент-недоучка вроде меня сможет найти ответ, который неизвестен ему, дознавателю.
- Где ближайшая штаб-квартира Ордоса? – спросила я. – Ближайшее постоянное представительство?
- На другой планете, - произнес он.
- Ну, тогда, - продолжала я, - …до того, как мы получим от них хоть какой-нибудь ответ, пройдут недели, или даже месяцы. Возможно, именно этого и добивается Когнитэ - сделать так, чтобы Ордос не мешал им пару-тройку месяцев.
- Не произноси это слово, - снова попросил он, но теперь в его голосе было меньше решимости.
Я вздохнула.
- Нам надо залечь на дно, пока не прибудет помощь. – произнесла я.
- Не вижу других вариантов, - согласился он.
Смысл команды «Хаджра» был прост. Ученики должны были бежать из школы, и переходить в режим постоянного, двадцать четыре часа в сутки, исполнения роли того персонажа, в которого они воплощались на время текущего задания. При необходимости можно было возвращаться к предыдущим персонажам и ролям-заданиям – пока не найдешь ту в которой можно жить и обеспечивать свою безопасность, пока не придет помощь. Я планировала стать Лаурелью Ресиди и жить в ее облике, пока вся эта история не закончится.
У Юдики, не участвовавшего ни в каком задании и недавно прибывшего на нашу планету, не было персонажа, в которого он мог перевоплотиться.
- С этого дня нам нужно держаться вместе, - сказала я.
- Я мог бы сыграть роль твоего телохранителя, - предложил он.
- Мой главный клиент знает, что у меня нет телохранителя, - ответила я. – Ты будешь изображать моего слугу. Или клерка.
- Да неужели? – язвительно поинтересовался он.
- Это все не шутки, Юдика, - произнесла я. – Враги охотятся за нами, они пытаются нас убить.
Он кивнул. Было видно, что он полностью отдает себе отчет: какую бы роль он ни выбрал, эта роль отлично подойдет для того задания, которое я выполняла сейчас.
- Ресиди – торговый агент, - продолжала я. – Ты мог бы сыграть оценщика... или эксперта по определению качества товара…
Он помотал головой.
- У меня нет ни времени, ни ресурсов, чтобы собрать хотя бы приблизительную информацию для роли и нормально подготовиться. Я обязательно ошибусь и нас раскроют. То же самое будет и если я попытаюсь изобразить слугу.
Если бы «Блэкуордс», или любое другое ведомство в Королеве Мэб, или кто-нибудь еще на Санкуре решил бы проверить информацию о торговом агенте с другой планеты по имени Лаурель Ресиди, они бы узнали, что она на этой неделе прибыла на межпланетном корабле и сняла апартаменты в Кронаур Геликан, весьма респектабельном заведении, расположенном на площади Дельгадо-Сквер, в районе, где арендовали особняки многочисленные посольства. Подготовка к заданиям включала в себя скрупулезную подготовку, и апартаменты действительно были забронированы на мое имя, хотя я никак не использовала их. Кронаур должен был стать нашим первым пристанищем после побега.
Нам потребовалось не так много времени, чтобы выяснить, что пройти через город не так просто. Непогода затрудняла передвижение – но гораздо хуже было то, что повсюду было не протолкнуться от городской охраны. Влияние еретического сообщества было очевидным, и повергало в трепет – почти так же, как слава Святой Инквизиции. Действительно, одной лишь угрозы вмешательства Инквизиции, подкрепленной фальшивыми документами и инсигниями оказалось достаточно, чтобы поднять охрану по тревоге и отправить на улицы для проверки документов и пропусков. Я подумала – но не сказала Юдике, опасаясь новых насмешек – что члены еретического общества, возможно, занимают высокие должности в городских властях.
- Нам нельзя оставаться на улице, - заявил Юдика, пока мы приближались к одному из пунктов проверки – бойцы из городской охраны останавливали машины и пешеходов, чтобы проверить пропуска.
- Нельзя, - согласилась я. Мы оба были покрыты грязью, побиты, и следы крови на нашей одежде вряд ли делали наш вид заслуживающим доверия. Ко всему прочему, мы двигались со стороны Хайгейтских холмов.
- Нужно идти окольным путем, - сказала я.
Он явно занервничал.
- Это единственная дорога, - настаивала я.
Мы вернулись к Аллее Палистера, напротив маленького парка с мертвыми деревьями и мемориальными досками, перелезли через стену и оказались на запретной улице, которая тянулась через район Пэдлок Хилл в сторону Дельгадо-Сквер.
Безлюдные улицы Тропы Скорби сейчас казались особенно мрачными и безмолвными. Дождь висел в воздухе сплошной стеной, и покинутые здания словно пялились на нас сверху вниз своими слепыми окнами. Они были похожи на черепа. Мне казалось, что я иду по склепу или громадной усыпальнице под неотрывным взглядом пустых глазниц из-за каждого поворота катакомб. До сих пор мне нравилось ходить этой дорогой, но теперь она угнетала меня. Я вдруг ощутила, насколько неправильной была идея закрыть городскую улицу, оставив ее постепенно разрушаться – и насколько жутко и противоестественно выглядит некогда оживленная магистраль, когда с нее исчезает жизнь и обычная деловая суета.
Священный Путь был странным, и, сказать по правде, довольно извращенным проявлением благочестия.
Более того – с внезапной ошеломляющей ясностью я почувствовала, что с тех пор, как Священный Путь стал запретным местом, с тех пор, как он, заброшенный и погрузившийся в могильную тишину, стал медленно разрушаться, превращаясь в поросший сорняками пустырь, здесь больше не было места ни для кого живого.
Особенно для нас.
По поведению Юдики было заметно: ему кажется, что за нами следят… или даже что кто-то идет по нашим следам. После этой ночи, наполненной ужасными, травмирующими событиями, мы оба были обессилены свалившимся на нас шоком, и это привело к настоящей паранойе.
Впрочем, хотя я и пыталась успокоить его, мои собственные ощущения были такими же, как у него. Я чувствовала, что за нами следят.
- Нам надо уходить, - произнес Юдика. – Здесь небезопасно.
- У тебя разыгралось воображение, - ответила я, не чувствуя, впрочем, особенной уверенности. – На этой улице мы можем встретить разве что несчастных Слепошарых Вояк, но они нам ничего не сделают – у нас ведь выключены манжеты.
Он кивнул. Потом проверил свой манжет.
- Бета, - едва слышно произнес он.
- Что?
Он молча показал свое запястье. Во время битвы на чердаке – несомненно когда женщина-телекинетик швыряла его от стены к стене – он ударился обо что-то манжетом, и это заблокировало механизм. Он оставался включенным, и у нас не было ничего, чем можно было бы освободить и повернуть кольцо-переключатель.
Юдика превратился в обычного человека. Сейчас его ментальная «пустота» не могла сделать его невидимым для убийц из банд Слепошарых.
- Прости, - продолжал он. – Я должен был заметить. Я подставил нас обоих.
Я хотела сказать им, что он не виноват – но не смогла. Из тени, окружавшей нас, сквозь ливень к нам приближались Слепошарые Вояки.