Дырявые крыши старых складов. Останки исчезнувшей городской индустрии. Высокие каменные ангары с выбитыми окнами и усыпанными осколками черепицы полами. Голуби, сорняки, лужи дождевой воды.
Ни Джека. Ни Тош.
— Давай разделимся, — сказал Джеймс. Они начали бродить по заброшенным складам, не выпуская друг друга из вида. На земле тут и там виднелись металлические рельсы, по которым когда-то ездили транспортные тележки. Водосточные трубы были разломаны, и неряшливые кирпичные стены покрылись зелёными пятнами. В помещениях складов валялся мусор — обрывки бумаги и картонные коробки, холодильники без дверей и поломанные кухонные плиты. Жители Бьюттауна, очевидно, использовали это место в качестве помойки. Как ни странно, не было никаких признаков того, что здесь ночевали бездомные, хотя Гвен считала подобные места подходящими для этого. Почему они не приходили сюда? Когда-то эту территорию хотели оградить забором, однако теперь эти попытки остались в далёком прошлом, стали призрачными.
Призраки. Не самая лучшая мысль в данной ситуации. Стоял ясный день, близился полдень, но это место казалось холодным, и Гвен преследовало ощущение, что здесь водятся привидения.
Гвен остановилась под массивной кирпичной аркой на границе двух складов. Изгиб арки украшал частично осыпавшийся барельеф:
ЛАД МИЛЛ ЕРА И ПИ ОДИ ОМЕР ЧЕТЫРЕ 1 53
Чуть ниже к кирпичной стене были привинчены более новые таблички. Красные буквы на белом фоне:
НЕ ВХОДИТЬ АВАРИЙНОЕ СООРУЖЕНИЕ СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНО
Она снова попыталась позвонить. Она уже потеряла счёт попыткам дозвониться до Джека за предыдущие сорок минут. С того момента, как Джеймс сообщил о «варёном яйце», от их замечательного лидера не было никаких вестей.
Гудки, установление соединения.
— Пожалуйста, подождите, — послышался голос. — Вы будете перенаправлены на голосовую почту.
— Джеймс! У меня тут голосовая почта! — крикнула Гвен, не отрывая телефон от уха. Это было уже достижение. До этого, пытаясь дозвониться до Джека, она не слышала даже гудков.
Джеймс поспешил к ней с дальнего конца участка.
— Привет, — раздалась запись голоса Джека. — Это Джек. Порадуйте меня сообщением.
— Джек, это я. Где ты? Мы здесь. Где ты, ради всего святого? Мы везде тебя ищем. Перезвони мне. Ладно? Это Гвен. Хорошо?
Она повесила трубку.
И посмотрела на Джеймса.
— Я оставила сообщение.
Он кивнул.
— Если это…
— Что?
— Я просто подумал. Если это варёное яйцо, то к этому моменту оно бы уже давно переварилось. Мы уже полчаса здесь.
— На самом деле, сорок минут. Должно быть, мы не там, где надо.
— Йанто дал точные координаты. Кроме того, внедорожник здесь. Так что они тоже где-то здесь.
— Где-то.
— Может быть, они пошли выпить пива.
Гвен нахмурилась.
— Что?
Джеймс указал на надпись над аркой.
— Самое время для «МИЛЛ ЕРА».
Гвен сердито сверкнула глазами.
— Неподходящий момент для плохой шутки? Да?
— Да.
— Ты думала, я это почувствую.
Гвен внезапно повернулась вокруг своей оси, медленно осматривая заброшенный участок вокруг.
— Здесь никого нет. Никто сюда не приходит. Никто бы сюда и не пошёл.
Джеймс кивнул.
— Разве что кому-то понадобилось бы снять клип для «Ultravox», а на дворе был 1981-й.
— Если только для этого. Давай вернёмся к внедорожнику и ещё раз прочешем территорию.
Они пошли вперёд. Телефон Гвен зазвонил.
Она надеялась, что это не Рис.
Номер звонившего на экране не определился.
— Алло?
— Гвен?
— Это Джек! — прошипела она Джеймсу. — Джек? Где ты?
В ответ послышалось что-то неразборчивое, отдалённо напоминающее акцент Джека. Его голос звучал так, словно он ехал в поезде, в час пик, в тоннеле.
— Джек? Джек? Повтори! Где ты? Тебя плохо слышно, ты как будто в поезде!
— Гвен, мы… на самом деле не могли Мэри… серьёзно…
— Джек? Джек?
Связь оборвалась.
— Твою мать! — закричала Гвен и попыталась перезвонить. — Твою мать! — снова крикнула она.
Неожиданно её телефон зазвонил. Это заставило её подскочить, и она чуть не выронила трубку.
— Да? Джек?
— В поезде? — послышался его голос, ясный и чёткий. — В поезде? Люди всегда говорят это, когда разговаривают по мобильнику. «Я в поезде», говорят они, вот так. Это клише. Это была шутка, Гвен Купер?
— Заткнись! Хватит болтать! Я сказала про поезд, потому что звук был таким, как будто так оно и было. Быстрее, пока связь опять не прервалась, где ты?
— Мы в церкви.
— Где?
— В церкви Святой Марии.
— Где это, чёрт возьми? Мы в… Где мы, Джеймс?
— У заброшенных складов, куда нас отправил Йанто. Возле Ливермора.
— Ты слышал, Джек?
Шуршание помех.
— Джек?
— Я сказал, что слышал, — ответил Джек. — Вы в правильном месте. Церковь Святой Марии здесь, в самом центре. Маленькая старая церквушка, раньше она была красивой и немного старомодной, а теперь она заколочена. Её нельзя не заметить.
— Мы её не заметили.
— Она прямо здесь.
— Мы здесь уже три четверти часа и не можем тебя найти.
Тишина.
— Джек?
Тишина.
— Джек!
— Я думал, — ответил Джек.
— Тогда не надо.
— Прости. Слушай, вы припарковались там же, где и мы, да?
— Рядом с внедорожником.
— Просто идите оттуда, сквозь дверной проём прямо впереди. Вы…
Дальнейшие его слова не были слышны из-за белого шума.
— Джек? Ты пропадаешь.
— Гвен? На секунду я тебя потерял. Ты слышала, что я сказал? Начинайте от внедорожника, с угольного склада номер три, и проходите через северную дверь. Мы стоим рядом с…
Искажённые, инопланетные голоса, помехи, обрыв.
— Джек? Джек, ты, задница?
На экране её телефона появилось сообщение: «ВЫЗОВ ЗАВЕРШЁН».
Телефон зазвонил снова, но быстро перестал. Потом ещё раз, совсем слабо, с тем же результатом.
— Что он сказал? — спросил Джеймс.
Гвен посмотрела на арку.
ЛАД МИЛЛ ЕРА И ПИ ОДИ ОМЕР ЧЕТЫРЕ 1 53
— Склад номер четыре, — прошептала она. Перевела взгляд на Джеймса. — Мы не там, где надо.
— Мы?..
— Мы промахнулись, — сказала Гвен и побежала обратно по пустому гулкому помещению.
Пока она бежала, её телефон снова попытался зазвонить, но связь прервалась.
Джеймс последовал за ней. Они пересекли пустой, сырой викторианский подвал и наконец увидели сквозь осыпающийся дверной проём внедорожник и «Сааб».
— Здесь, — сказала она. — Он имел в виду это место…
Они принялись ходить кругами, осматривая кирпичные стены вокруг них.
Телефон зазвонил, и этот звук эхом разнёсся по пустому холодному пространству.
— Джек?
— Ты постоянно пропадаешь. Плохой сигнал.
— Джек, мы здесь. Я вижу машины и северную дверь. Где ты?
— А ты где? Мы прямо здесь, возле церкви.
— Какая, к чёртовой матери, церковь?
— Забавная маленькая церквушка с граффити и заколоченными окнами.
— Здесь нет никакой долбаной церкви, Джек.
Пауза. Гвен подумала, что связь снова оборвалась.
— Гвен?
— Да?
— Сколько окон в западной стене?
Она повернулась и посчитала.
— Тридцать шесть. Три ряда по двенадцать.
— Средний ряд, третье окно справа. В нижнем левом углу не хватает большого камня?
— Да.
— На середине восточной стены, под третьим окном, стоит стоит сломанный холодильник. «Занусси». Внутри ничего нет, кроме пустой бутылки от «Танго».
— Подожди. — Гвен поспешила к восточной стене. Холодильник «Занусси». Бутылка «Танго».
— Да.
— Окно второго этажа над тобой. Три голубя. У одного из них на голове белое пятно. Похоже на подшлемник.
— Да.
— На полу прямо посередине. Лужа дождевой воды в форме цифры «восемь». Рядом с ней сломанный карниз с семью, нет, восемью кольцами для занавесок.
Гвен посмотрела на лужу и сломанный карниз у её ног.
— Джек, как ты можешь всё это видеть?
— Потому что я здесь стою. Прямо возле лужи.
— О Господи, — сказала Гвен. Ей стало не по себе. Теперь её мало что могло напугать. То, что она видела, работая в Торчвуде, в какой-то степени закалило её.
Но это её действительно испугало. Кожу начало неприятно покалывать. Волоски на шее встали дыбом.
— Джек?
— Да?
— Я тоже стою возле лужи, но тебя не вижу.
— А. Этого я и боялся.
— Джек?
К ней подошёл Джеймс.
— Гвен? Ты в порядке? Ты испугалась, да?
Она кивнула. Джеймс, их командный знаток аналогий и жаргона, хорошо понимал её.
— Мне нужно бояться? — спросил он.
Гвен снова кивнула.
— Где Джек, Гвен? — спросил Джеймс.
— Здесь, — ответила она.
— Ого, — сказал он. — Теперь я тоже испуган. Очень испуган. Ты уверена?
— Джек? — сказала Гвен.
— Да, дорогая.
— Ты всё ещё там? То есть здесь?
— Да, Гвен.
— Я действительно… я действительно тебя не вижу. И Тош. И эту церковь, о которой ты говоришь. А ты меня видишь?
— Нет. Нет, не вижу.
Гвен сглотнула.
— Джек, можно спросить одну вещь?
— Давай.
— Это шутка? Потому что если это шутка, то в следующий раз, когда я тебя увижу, ты у меня получишь.
— Справедливое замечание. Нет, это не шутка. Клянусь Богом, до такого даже я не додумался бы.
— Хорошо, тогда где ты, чёрт возьми?
Несколько секунд стояла тишина, затем Джек ответил:
— У меня есть ужасное ощущение, как будто мы с Тош можем — подчёркиваю, можем — быть вроде как… в 1840-м. Как ни странно.
— 1840-й?
— Ага. Вроде того.
— 1840-й?
— Пока ты пытаешься это переварить, Гвен, можно у тебя кое-что спросить?
— Да, Джек.
— Там, где вы находитесь, сейчас темнеет?
— Нет.
— А, ладно. Значит, это только здесь. Нехороший знак.
— В 1840-м?
— Как я сказал, вроде того. Тем не менее, здесь есть и положительные стороны.
— Какие ещё положительные стороны?
— Эти телефоны, — отозвался голос Джека. — Отличная связь.
* * *
Оуэн вошёл в Хаб, чувствуя себя откровенно дерьмово. Был полдень. Оуэн уже приготовился извиниться за опоздание, но в Хабе никого не оказалось.
В бассейн лилась вода. Воздух был влажным и свежим. На плоских мониторах над пустыми рабочими столами высвечивались какие-то данные.
— Привет?
Захлопав кожистыми крыльями, что-то взлетело с карниза у него над головой. Оуэн посмотрел вверх и насмешливо фыркнул.
— Только не мне на голову, только не сегодня. Я знаю, что ты любишь.
Он подошёл к своему рабочему столу и включил компьютер. Экран мигнул. Оуэн начал просматривать протоколы и запускать кое-какие программы. «X-Tension 07», «Eye-Spy v. 6.1», «Normal Mailer». Может быть, там даже будет сообщение о том, куда все ушли.
У него болела голова. Он уже начал приходить к выводу, что это его участь на всю жизнь — постоянно страдать от головной боли.
Перед ним горело ограничительное поле. На пластиковом куполе высвечивались данные.
Это был не его рабочий стол. Это было рабочее место Тошико. Что он здесь делает, чёрт возьми?
И откуда он знает её пароли?
В голубом сиянии ограничительного поля что-то было. Герметичный ящик, который с щелчком и шипением открылся. Магнитное охранное кольцо повернулось. Это что, он сделал?
— Оуэн?
— Йанто? Эй, приятель? Где ты был?
— Лежал в конференц-зале. У меня жутко болит голова.
— У меня тоже. Где все?
— Разве тебе не звонили?
— Я проспал, — сказал Оуэн.
— И последний час или около того ты тоже спал? Ты не получил моих сообщений?
— Нет.
— Оуэн? — сказал Йанто после паузы. Никто не ответил.
— Хм, доктор Харпер?
— Да. М-м. Что?
— Что ты делаешь?
— Я просто…
— Не думаю, что ты должен это делать.
Оуэн обернулся на Йанто. Его глаза налились кровью.
— Джек здесь?
— Нет.
— Тогда я здесь главный. Я. Я буду делать всё, что захочу, а ты будешь делать то, что тебе скажут.
Йанто улыбнулся.
— Не думаю, что всё именно так.
— Сегодня это так!
Йанто подошёл ближе.
— Оуэн. Ты сидишь за компьютером Тош. Ты систематически отключаешь брандмауэры, удерживающие образец. Я не могу позволить тебе делать это.
— Иди и сделай мне хорошую чашку кофе, ясно? — ответил Оуэн.
— Не заставляй меня причинять тебе боль.
— А ты бы хотел. Забавно. Видишь, я смеюсь? Ха-ха-ха.
— Оуэн.
— Отвали!
Пальцы Оуэна бегали по клавиатуре. На экране загорались удерживающие коды и тут же отменялись, один за другим.
— Слушай, — сказал Йанто. — Джек сказал мне, что эта вещь должна быть изолирована. Помещена в подвал. В герметично закрытом контейнере.
Оуэн продолжал набирать код.
— Джек не знает, о чём говорит.
— Оуэн… — предостерегающе произнёс Йанто. Он посмотрел на экран, располагавшийся рядом с ним. Он видел, как закрываются брандмауэры, один за другим.
— Кофе, пожалуйста, — сказал Оуэн, яростно работая пальцами. — Кофе. Пожалуйста. Сейчас кофе. Сделай большую чашку. Большую, большую чашку.
Оуэн потянулся, чтобы нажать на кнопку. Его рука замерла. Йанто схватил её, удерживая на месте.
— Кофе! — заорал Оуэн и свободной рукой ударил Йанто по лицу.
Йанто пошатнулся, но смог удержать равновесие. Он выглядел оскорблённым. Ни слова не говоря, он сильно ударил Оуэна кулаком. Тот свалился со стула на пол, потащив за собой и Йанто.
Оуэн дёрнулся и замер. Йанто с трудом поднялся на ноги. Он увидел экраны. Увидел, как закрылись последние брандмауэры.
Заключённый в ореоле холодного голубого сияния, Амок задрожал и завертелся.
Йанто принялся слепо лупить по разным клавишам. Было уже слишком поздно.
Он снова упал, глядя на пульсирующий свет.
— Ты большой, — сказал он. — Большой, большой, большой.