Станция высокоскоростной железной дороги в Филадельфии находилась рядом с центром коммерческого района для людей среднего дохода. Наёмные работники бродили по улицам между бутиками, покупая полумодную одежду и мелкую роскошь, доступную только тем, у кого есть валюта. Только не слишком много валюты. Высококлассный шоппинг был где-то в другом месте, защищённый системой безопасности, предназначенной для того, чтобы не впускать таких людей.

Даже на Земле есть люди с деньгами, а значит, и тут были люди с деньгами.

Для Амоса было странно думать, что у него может быть достаточно денег на счёте, чтобы войти во вторую категорию. Его забавляло представлять себя бродящим по какому-нибудь пафосному торговому центру в своей повседневной одежде жителя Пояса, просто чтобы довести до истерики консультанта, когда он спустит пару тысяч баксов на что-нибудь совершенно бесполезное. Может, на хороший платиновый шейкер для коктейлей. Как раз для тех случаев, что случались раз или два в год, когда ему хотелось выпить мартини.

Может быть, позже. После.

Он вышел из торгового центра в сторону жилого района, который его ручной терминал отметил как место, где находился старый дом Лидии. В коротком туннеле-выходе к нему пристал мальчишка лет одиннадцати-двенадцати, одетый в дешёвый бумажный комбинезон, которые выдавались в "базовых" киосках бесплатно, по одному лишь отпечатку пальца. Мальчишка предложил ему разнообразные секс-услуги по нижней планке стоимости. Амос взял парня за подбородок и задрал лицо вверх. На лице виднелись застарелые следы давнишнего избиения, а розоватые пятна вокруг век выдавали пристрастие к "пыльце пикси".

— Кто твой уолкэ[Сутенёр.], — спросил Амос.

Мальчишка отшатнулся от его руки.

— Бесплатно не трогать, чувак.

— Не вопрос. Я не собираюсь тебя трогать. Просто скажи, кто твой босс? Он поблизости?

— Не знаю, о чём вы, — мальчик начал озираться в поисках пути к отступлению.

— Понятно. Мотай отсюда, — Амос смотрел, как убегал парнишка и почувствовал, как что-то сдавило желудок, словно судорогой. Он не мог помочь каждому встречному мальчишке. Их было слишком много, а у него были другие дела. Это его расстраивало. Может, пацан найдёт своего сутенёра и расскажет ему о большом, страшном парне, схватившем его за лицо. Тогда сутенёр придёт искать его, чтобы преподать ему урок, как вести себя с товаром.

Эта мысль заставила Амоса улыбнуться, спазм в желудке исчез.

Дом Лидии был тридцать седьмым от железной дороги и находился в районе проживания людей с низким доходом, но не в спонсируемом правительством. Кто-то платил настоящие деньги за это место, что уже было интересно. Амос не верил, что Лидия смогла бы очистить свою характеристику настолько, чтобы получить право на профессиональную подготовку. Может быть, её муж был достаточно квалифицированным и чистым гражданином, чтобы получить официальную работу. Это тоже было интересно. Какой человек, живущий жизнью честного гражданина, женился бы на такой старой гангстерше, как Лидия?

Амос шёл медленным шагом, всё ещё немного надеясь, что сутенёр за ним проследит и появится. Через полтора часа его терминал сообщил, что он добрался до места назначения. Дом не выглядел многообещающе. Всего лишь маленький одноэтажный дом, который с улицы выглядел почти точно так же, как все дома вокруг. Крошечный садик заполнял пространство между домом и тротуаром. Он выглядел заботливо ухоженным, хотя Амос не помнил, чтобы у Лидии когда-либо были растения.

Он прошёл по узкой тропинке через сад к входной двери и позвонил в колокольчик. Через несколько мгновений появился маленький пожилой мужчина с седыми волосами.

— Чем я могу помочь, сынок?

Амос улыбнулся, но что-то в выражении его лица заставило мужчину нервно отступить на полшага назад.

— Привет, я старый друг Лидии Маалуф. Я недавно узнал, что её не стало, и надеялся выразить своё почтение. Он на минуту умолк, пытаясь подобрать такую улыбку, которая не испугает маленького старичка.

Старик — Чарльз, как было сказано в некрологе, — спустя минуту пожал плечами и жестом пригласил Амоса войти в дом. Внутри узнавался почерк Лидии. Роскошная обстановка с яркими настенными навесами и занавесками напомнили Амосу её квартиру в Балтиморе. Картины выстроились на полках и столешницах. Снимки жизни, которая была у неё после ухода Амоса. Две собаки на лугу скалились в камеру, вывалив языки. Чарльз, у которого больше волос на голове, но они уже тогда серебристо-белые, работает в саду. Лидия и Чарльз вместе в ресторане ужинают при свечах, улыбаясь поверх своих бокалов.

Это было похоже на счастливую жизнь, и Амос почувствовал какую-то лёгкость в животе, когда увидел снимки. Он не был уверен насчёт того, что это значит, но, вероятно, это было что-то хорошее.

— Как ваше имя? — спросил Чарльз. — Хотите чаю? Как раз делал, когда вы позвонили.

— Да, я бы выпил чаю, — ответил Амос, игнорируя первый вопрос. Он остался в уютной гостиной, а Чарльз удалился на кухню.

— Прошло уже пару месяцев после похорон, — сказал Чарльз. — Вы были наверху?

— Да, совсем недавно работал в Поясе. Извините, потребовалось некоторое время, чтобы вернуться.

Чарльз вернулся из кухни и протянул ему дымящуюся кружку. Судя по аромату, это был зелёный чай без сахара.

— Тимоти, верно? — сказал Чарльз, словно спрашивал о погоде. Амос почувствовал, как сжимаются челюсти. В кровь выбросило адреналин.

— На самом деле, давно уже нет, — ответил он.

— Она немного говорила о твоей маме, — сказал Чарльз. Он казался расслабленным. Как будто знал, что то, что произойдет, неизбежно.

— Моей маме?

— Лидия заботилась о тебе после смерти матери, так?

— Да, это так, — ответил Амос.

— Итак, — сказал Чарльз и сделал ещё один глоток чая. — Что будет дальше?

— Или я спрошу, могу ли я взять несколько роз из сада, чтобы положить на её могилу…

— Или?

— Или я просто возьму их, потому что здесь никто больше не живёт.

— Я не хочу неприятностей.

— Мне нужно знать, как это случилось.

Чарльз опустил глаза, глубоко вдохнул и кивнул.

— У неё была, как они сказали, аневризма восходящей аорты. Однажды ночью она легла спать и больше не проснулась. На следующий день я позвонил в скорую, но они сказали, что к тому моменту она уже несколько часов была мертва.

Амос кивнул.

— Ты был добр к ней, Чарльз?

— Я любил её, мальчик, — ответил он, в его голосе появилась сталь. — Ты можешь делать здесь, что хочешь, я не стану тебя останавливать. Но я не позволю тебе сомневаться в этом. Я любил её с момента нашей встречи и до последнего поцелуя на ночь. И всё ещё люблю.

Голос старика не дрогнул, но глаза были влажными, а руки тряслись.

— Можно я присяду? — спросил Амос.

— Делай, что пожелаешь. Скажешь, если захочешь ещё чая. Чайник полон.

— Спасибо, сэр. Прошу прощения за причинённые неудобства. Просто, когда я услышал, я боялся...

— Я знаю, кем была Лидия до нашей встречи, — сказал Чарльз, садясь на маленький диванчик перед ним. — Мы всегда были честны друг с другом. Но никто и никогда нас здесь не беспокоил. У неё просто были тонкие стенки артерий, и однажды одна из них лопнула во сне. Вот и всё.

Амос пару мгновений тёр кожу головы, пытаясь понять, верит ли он старику. Кажется, всё же верит.

— Спасибо. И, опять же, извините, если я слишком давлю, —

сказал Амос. — Могу ли я взять несколько роз?

— Конечно, — вздохнул Чарльз. — В любом случае, этот сад недолго будет оставаться моим. Берите, что хотите.

— Вы уезжаете?

— Ну, парень, который помогал немного Лидии деньгами, прекратил это делать после её смерти. Мы откладывали, но не очень много. Я скоро перейду на базовое пособие, а значит, придётся переезжать в социальный дом.

— А кто её поддерживал? — спросил Амос, уже зная ответ.

— Парень по имени Эрих. Он возглавляет банду в старом родном городе Лидии. Думаю, ты его должен знать.

— Раньше знал, — согласился Амос. — Он знает о вас? Знает, что Лидия была замужем?

— Разумеется. Он поддерживал связь. Проведывал нас.

— И он оборвал связь, когда она умерла.

Это не было вопросом, и Чарльз не стал отвечать, просто потягивал свой чай.

— Итак, — сказал Амос, вставая, — я получил то, что мне было нужно. Вам не стоит переезжать. Так или иначе, я обеспечу вас средствами, чтобы сохранить это место.

— Ты не обязан это делать.

— В некотором роде обязан.

— Ради неё, — сказал Чарльз.

— Ради неё.

Ехать на скоростном поезде до Балтимора было быстрее, чем идти пешком до станции. Сам по себе город совсем не изменился за те двадцать лет, что Амоса здесь не было. Такая же концентрация коммерческих высоток, дома с жильцами с базовым и минимальным доходом всё так же расползались во все стороны, пока не упирались в упорядоченные кварталы жителей среднего класса на окраинах. Такая же вонь гниющих водорослей с восточного побережья, с гниющими каркасами старых зданий, торчащими из мутной воды, словно ребра какого-то длинного, мёртвого морского чудовища.

Хотя осознание этого и беспокоило его, Амос вынужден был признать, что это напоминало дом.

Он взял беспилотное электро такси от железнодорожной станции до своего старого района. Даже на уровне улицы город выглядел таким же, более-менее. Уличные фонари сменили свой дизайн на другой, более приземистый. Некоторые улицы изменились с исключительно пешеходных на смешанные. Бандиты, дилеры и секс-работники теперь были с другими лицами, но все они были практически на тех же углах и у тех же столбов, что и их предшественники. В трещинах города повырастали новые сорняки, но трещины были те же.

Он вышел из такси на углу возле автокафе, принимавшего базовые продовольственные карточки. Оно было на том же месте, где он в последний раз ел, перед тем, как покинуть Балтимор. Автокафе и бренд были другими, но ассортимент булочек и кексов выглядел идентичным.

— Большой кофе и кукурузный кекс, — сказал он девушке, работающей в кафе. Она была настолько удивлена, когда его терминал перечислил реальные деньги вместо базовых продовольственных кредитов, что чуть не уронила его заказ. К тому времени, когда его Новые Юани Цереры перевелись через сеть в доллары ООН, со всеми комиссиями, он уже на взводе трижды оплатил свою еду.

Кекс был на вкус будто был переработан из старых, уже съеденных кукурузных кексов, а кофе мог бы сойти за нефтепродукт. Но Амос, прислонившись к стене рядом со стойкой, не спешил доедать. Что осталось, он бросил в урну и поблагодарил девушку. Она не ответила. Из-за его космических денег и нехарактерной одежды она стояла и пялилась на него, словно на какое-то инопланетное создание. Которым, как он полагал, он, вроде как, и был.

Он не представлял, откуда начинать поиски Эриха. Но ему не пришлось далеко ходить. Из тени дверного проема вышла девочка-подросток с косичками машинного плетения и в дорогих хлопковых штанах.

— Эй, — сказал он. — Есть минутка?

— Для тебя, Монго[Дурень.]?

— Моё имя не Монго, — с улыбкой сказал Амос. Он видел страх в её глазах, но он был хорошо спрятан. Она привыкла к опасным незнакомцам, но какая-то часть её знала, что они опасны.

— А должно быть, такое же грубое, как ты.

— Ты же местная. Выручи парня.

— Тебе нужна трава? Порошок? У меня есть нейро, тебе понравится. Просто улетишь из этой помойки.

— Мне не нужна твоя дрянь, чтобы улететь, птенчик. Мне нужно только спросить.

Она рассмеялась и показала ему средний палец. Он не был клиентом, поэтому он был ничем. Она уже возвращалась в свой тусклый дверной проем. Амос схватил её за плечо, твёрдо, но мягко. В её глазах промелькнула искра настоящего страха.

— Я спрашиваю, птенчик. А ты отвечаешь. И тогда я позволю тебе упорхнуть.

— Пошёл ты, Монго, — она плюнула в него и попыталась вырвать руку из его хватки.

— Перестань. Так ты только навредишь себе. Всё, что я хочу знать, это кто управляет вашей бандой? Мне нужно поговорить с парнем по имени Эрих. Потянула руку? Если твоя банда не с ним, просто укажи мне на кого-то, кто есть, сабе[Понятно?]?

— Сабе? — она перестала вырываться. — Говори по-английски, кретин.

— Эрих. Я ищу Эриха. Просто дай наводку, и я уйду.

— Или, может, я пущу тебе кровь, — произнес новый голос. Кто-то огромный вышел из того же дверного проема, что и пташка. Огромная гора со шрамами вокруг глаз и правой рукой в кармане толстовки. — Отпусти её.

— Разумеется, — сказал Амос, и отпустил пташку. Она взбежала по ступенькам к двери. Ходячая гора мерзко ухмыльнулся, приняв уступчивость Амоса за страх.

— А теперь проваливай.

— Не-а, — сказал Амос, улыбнувшись в ответ. — Мне нужно найти Эриха. Он теперь большой босс, как я слышал. Главарь твоей банды? Или укажи мне на банду, работающую на него.

— Я, мать твою, сказал тебе... — что бы ни хотел ещё сказать гора, все слова превратились в булькание, после того как Амос ударил его в горло. Пока тот пытался вспомнить, как нужно дышать, Амос дёрнул толстовку верзилы и отобрал спрятанный за поясом пистолет. Удар пяткой по голени, и тот упал на колени. Он не направлял на него пистолет, просто небрежно держал его в правой руке.

— Значит, вот как всё будет, — сказал Амос так, чтобы его слышал только гора. Смущение — главная причина, по которой люди сражаются. Если уменьшить смущение горы, уменьшится вероятность того, что он продолжит драку. — Мне нужно найти Эриха, и ты мне либо друг, либо нет. Ты хочешь быть моим другом?

Гора кивнул, но ещё не разговаривал.

— Видишь ли, я люблю заводить друзей, — сказал Амос и похлопал верзилу по его мускулистому плечу. — Можешь помочь своему новому приятелю найти ещё одного друга, Эриха?

Гора снова кивнул и прохрипел:

— Идём со мной.

— Спасибо! — сказал Амос и позволил ему подняться.

Гора бросил взгляд на тусклый дверной проём, вероятно, просигналив пташке позвонить кому-то — Амос надеялся, банде Эриха — с предупреждением. Это было и нужно. Он хотел, чтобы Эрих чувствовал себя в безопасности при встрече. Если с ним будет много парней с пушками, он с большей вероятностью расслабится и прислушается к голосу разума.

Гора повёл Амоса через его старый район вниз к докам и осыпающемуся каменному монолиту, неудавшемуся проекту по постройке города-башни. Он немного хромал, будто у него болело колено. Пара ребят в мешковатой одежде, под которой скрывалось тяжелое оружие, кивнули им, когда те входили, и зашагали позади вслед.

— Сопровождение и всё такое, — сказал Амос одному из них.

— Не делай глупостей, — последовал ответ.

— Я явно опоздал с этим на пару десятилетий, но я учту твой совет.

— Оружие, — потребовал другой охранник, протягивая руку. Он молча бросил пистолет, который отобрал у горы, ему в руку.

Снаружи старая постройка разваливалась. Но, когда они оказались внутри, обстановка резко изменилась. Кто-то заменил поврежденные водой полы новой плиткой. Стены были окрашены и чисты. Гниющие деревянные двери главного коридора были заменены на двери из композитных материалов и стекла, которые могли противостоять влажному воздуху. Было похоже на элитное офисное здание какой-нибудь корпорации, ни больше ни меньше.

Чем бы Эрих ни занимался, устроился он хорошо.

Они остановились у лифта, и гора сказал:

— Он на верхнем этаже. Я сваливаю, ладно? — его голос всё ещё хрипел, но звучал уже намного лучше.

— Большое спасибо за помощь, — без сарказма сказал Амос. — Аккуратно с горлом. Как вернёшься, приложи лёд и постарайся поменьше говорить. Если через три дня не пройдёт, поможет стероидный спрей.

— Спасибо, — прохрипел гора и ушёл.

Лифт зазвенел и открылся, один из двух оставшихся охранников указал внутрь:

— После тебя.

— Грасиас[Спасибо.], — сказал Амос и прислонился к задней стенке кабины. Следом зашли охранники, один из них провёл металлической карточкой по панели управления лифта и нажал верхнюю кнопку.

Поднимаясь, Амос развлекался, представляя, как заберёт оружие у ближайшего охранника и пристрелит другого. Он разработал в голове вполне действенную стратегию, когда лифт дёрнулся и открылась дверь.

— Сюда, — сказал один охранник и указал на коридор.

— Похоже на клуб, — ответил Амос. — Симпатичненько.

Верхний уровень был переделан, теперь тут была роскошная мебель и бордовый бархатный ковер. В конце зала охранники открыли дверь, которая казалась деревянной, но была достаточно тяжелой, чтобы заподозрить в ней стальную начинку. Всё со вкусом, но без вреда безопасности.

После роскошного коридора офис с другой стороны двери был почти прагматичным. Металлический стол был заставлен экранами разных электронных устройств и терминалов, настенный экран с видом на океан претендовал на звание окна, а большой резиновый шар заменял офисный стул.

Эрих всегда нервничал, когда приходилось сидеть слишком долго.

— Тимми, — сказал Эрих, стоя за столом, как за баррикадой. Двое охранников отошли в сторону двери.

— Теперь люди зовут меня Амос.

— Ты ведь догадываешься, что мне это известно, верно? — рассмеялся Эрих.

— Да, догадываюсь, — сказал Амос. Эрих выглядел хорошо. Он выглядел здоровым, не то, что в детстве. Как мужчина средних лет он даже поднабрал жирка в районе живота. У него всё ещё была маленькая скрюченная левая рука. И, судя по тому, как он стоял, он всё ещё ходил прихрамывая. Но теперь, в окружении его успеха и сытой упитанности, всё это выглядело как трофеи прежней жизни, а не недостатки нынешней.

— Итак, — произнес Эрих, — позволь поинтересоваться, что же ты делаешь в городе.

— Он избил Троя, — сказал один из охранников, — и ещё, Лейси сказала, что ей тоже досталось.

— Он кого-нибудь убил? — спросил Эрих. Когда охранники ничего не ответили, он сказал: — тогда он был вежлив.

— Верно, — кивнул Амос, — я здесь не для того, чтобы месить твоё дерьмо, просто зашёл поболтать.

— Ну, — сказал Эрих, усаживаясь на резиновый шар, — давай поболтаем.