Грубые лестницы из широких досок и временные пролеты тянулись вдоль Раздела, цепляясь за древние руины, как мох за камень. Наверху переходы соединяли мощные мосты из камня, стали и драконового нефрита: Серебряный мост, Осенний мост, Каменный мост, и, почти скрытый в тумане, Тюремный мост с его решетками и ремнями. Ниже, где стороны сходились достаточно близко, качались веревочные лестницы и медленно загнивали на открытом воздухе. Между ними раскрывалась вся история города, слои, один за другим, эпохи и империи сменяющие друг друга.

Доусон, укутанный в простой коричневый плащ, мог бы легко сойти за мусорщика с помоек Раздела или за контрабандиста, пробирающегося к мрачный подземным проходам в основании Кэмнипола. Винсен Коу мог быть его подельником или его сыном. Утренний мороз замедлял их шаги. В воздухе витали тошнотворные запахи — сточные воды, лошадиный навоз, гниющая еда, трупы животных и людей, которые едва ли лучше животных.

Доусон обнаружил проход под аркой. Древний, крошащийся камень классической формы, надпись хоть и не разборчивая, но еще видна. Дальше, абсолютная темнота.

"Мне это не нравится, мой лорд," — сказал егерь.

"И не нужно," — сказал Доусон, и с гордостью направил свою поступь во мрак.

Зима все еще безраздельно правила в Кэмниполе, но власть её пошатнулась. Подземелье было наполнено еле слышными звуками: шелестом первых насекомых, звонкими каплями оттаивающих ручьев, и мягким дыханием самой земли, готовой проснуться навстречу зеленой весне. Пройдут еще недели, а потом все случится как будто за одну ночь. Остановившись на широкой, сводчатой черепице покинутой купальной комнаты, Доусон вдруг подумал о том, сколько вещей происходят по одному и тому же образцу. Кажущийся бесконечным застой, за которым следуют несколько малозаметных знаков, а затем внезапные катастрофические перемены. Он вытащил из кармана письмо и наклонился к Коу, чтобы перечитать его в свете факела. Канл Дэскеллин писал, что один из проходов будет помечен квадратом. Доусон вгляделся в темноту. Возможно у Дэскеллина более молодые глаза…

"Вот здесь, милорд," — сказал Коу, и Доусон заворчал. Теперь когда ему указали на отметку, он видел ее достаточно четко. Доусон прошел по короткому, покатому коридору, за которым начиналась лестница.

"Стражи еще нет", — сказал Доусон.

"Они здесь, сэр," — сказал Коу. "Мы прошли трех. Два лучника и еще один готовит западню."

"Тогда они хорошо спрятались."

"Да, мой повелитель."

"Я не слышу уверенности в твоем голосе."

Охотник не ответил. Коридор заканчивался огромным камнем, его поверхность была так хорошо отполирована, что свет факела, казалось, стал двоиться. Доусон следовал за своей тенью по кругу, пока не увидел ответный сигнал. Нерушимые колонны из драконового жадеита поддерживали низкий потолок. Десятки свечей наполняли пыльный воздух мягким светом. А дальше, под высеченным сводом, сидел Канл Дэскеллин. По левую руку от него был Оддерд Фаскеллан, старый знакомый Доусона, а по правую бледный первокровный, которого Доусон не узнал.

"Доусон!" — сказал Кэнл. "Я уже начал беспокоиться."

"Напрасно," — сказал Доусон, подавая сигнал Винсену Коу обратно в темноту. "Я даже рад, что побывал в городе. Я надеялся провести часть года в Остерлингских Падях."

"На следующий год," — сказал Оддерд. "Даст Бог, мы все вернемся к нормальной жизни на следующий год. Хотя учитывая последние известия…"

"Так есть новости?" — сказал Доусон.

Кэнл Дескеллин указал на место напротив себя и Доусон сел. Бледный незнакомец вежливо улыбнулся.

"Я не думаю, что мы знакомы," — сказал Доусон в ответ.

"Доусон Каллиам, барон Остерлингских Падей," — сказал Дескеллин с ухмылкой. "Позволь мне предложить решение этой проблемы. Это Паэрин Кларк."

"Мое почтение, барон," — сказал бледный. У него был легкий акцент Северного побережья. Доусон почувствовал, как мурашки побежали у него по руке. У этого человека не было титула. Он не был антейцем. И однако он был здесь.

"Какие новости?" — сказал Доусон. "И как наш новый друг связан с ними?"

"Он женат на младшей дочери Комме Медеан," — сказал Оддерд. "Он живет на Северном побережье. В Карсе."

"Я не знал, что мы ведем дела с банком Медеанов," — сказал Доусон.

"Иссандриан знает, что мы делаем," — ответил Дескеллин. "Не только о Ванаи. О людях, которые решают проблему с фермерами, о наших попытках лишить Фелдина Мааса его южных владений. Обо всем."

Доусон отмахнулся от этих слов, как от надоедливых мошек. Его больше беспокоило то, что этот житель побережья, кажется, тоже всё это знает. А Иссандриан все равно в конце концов разгадал бы их ловушки и замыслы.

"Он подал прошение королю Симеону об организации игр," — сказал Оддерд. "Иссандриан, Клин и Маас и полдюжины других. Они собирают деньги. Расчищают стадион. Нанимают бойцов и наездников. Лучников из Боржана. Очень искусных. Это должно быть празднование в честь принца Астера."

"Это боевая мощь в стенах Кэмнипола," — сказал Дескеллин.

"Это блеф, который может разгадать даже ребенок," — сказал Доусон. "Если дойдет до мятежа, Иссандриан проиграет. У него нет ни денег, ни людей, чтобы вступать в войну."

"А," — произнес банкир.

Доусон поднял подбородок, словно лесной зверь, почуявший дым. Кэнл Дескеллин достал стопку сложенных листов и протянул их Доусону. Бумага была дешевая, почерк простым и неукрашенным. Вероятно копии некой более благородной переписки. Доусон прищурился. Из-за тусклого света слова плыли у него перед глазами, но с небольшими усилиями он смог увидеть их достаточно четко. С наилучшими пожеланиями тебе и твоей семье, и так далее. Наша общая двоюродная бабушка, Екарина Секиаллин, баронесса благородных земель Сиринаи…

"Сиринаи," — сказал Доусон. "Это в Астерилхолде."

"У нашего друга Фелдина Мааса есть семья при дворе," — сказал Оддерд. "Одним из способов примирения после Астерсанского договора была мода на взаимовыгодные браки. Теперь сменилось уже три поколения, но узы все еще существуют. Маас рассылает письма дюжинам своих кузин, это только те, о которых мы знаем. Возможно, есть и другие, которые мы не смогли перехватить."

"Они сошли с ума," — сказал Доусон. "Если полагают, что могут втянуть Астерилхолд в борьбу против короля Симеона."

"Дело не в этом," — ответил банкир. Его голос был холодным и сухим, как чистый лист бумаги, и Доусон инстинктивно почувствовал неприязнь. "Маас уже давно рассказывает о заговоре закостенелых стариков при дворе, которые давят на короля Симеона. Он говорит о людях, которые желают объединиться с врагами Антеи ради своих собственных политических целей."

"Какие глупости."

"Он предлагает," — продолжил банкир, — "что Максия может быть приглашена для защиты Ванаи кем-то, кто противостоит Алану Климу, и он нашел для этого благовидный предлог. Перед лицом тех, кто ищет помощи у других государств в попытках захватить трон, у Мааса нет другого выхода, кроме как просить о помощи Астерилхолд для защиты чести и законного правления короля Симеона, а также для сохранения жизни и здоровья принца Астера."

"Но мы те, кто защищает Симеона!" — закричал Доусон.

"Как вам будет угодно," — ответил первокровный.

Кэнл Дескеллин наклонился вперед. Его глаза сияли.

"Игра начинается, Доусон. Если Иссандриан и остальные заговорщики заручились поддержкой Астерилхолда и приведут вооруженную армию в Кэмнипол — а, ей-богу, я думаю они так и сделают — то они придут не за Симеоном. Они нацелились на нас."

"Однажды они уже пытались убить тебя," — сказал Оддерд. "У этих людей нет чувства меры или чести. Мы не можем позволить себе обращаться с ними, как с джентльменами. Мы должны ударить первыми."

Доусон поднял руки, призывая к тишине. Злость и недоверие наполняли его голову, как рой гудящих пчел. Он указал на банкира.

"А какой интерес во всем этом у Северного побережья?" — спросил он. "Я имею в виду, почему вы здесь?" Дескеллин нахмурился от тона его голоса, но банкир, кажется, ничуть не обиделся.

"Я не могу сказать. Лорд Дескеллин Особый посол в Северное побережье. Я уверен, что он лучше меня сможет озвучить наиболее важные моменты."

"Но ваш банк в Карсе," — сказал Доусон. Это звучало, как обвинение.

"Основная компания, и одно отделение," — сказал банкир. "Все остальные отделения работают независимо друг от друга."

"Что это значит?" — сказал Доусон.

"Мы не являемся компанией, рассчитанной исключительно на интересы Северного побережья," — сказал банкир. "Мы находимся в близких отношениях с людьми во многих дворах — даже в Антеи, теперь когда Ванаи под вашей защитой — и мы крайне заинтересованы в мире среди северных королевств. К несчастью, у нас очень суровая политика в вопросах предоставления займов в подобных ситуациях…"

"Я бы не взял ваши деньги, даже если вы оставили бы их в носке на моем пороге."

"Каллиам!" — сказал Кэнл Дескеллин, но банкир продолжил, как ни в чем не бывало.

"…но в условиях мира и стабильности, мы были бы рады выступить в качестве посредников, если бы в том была необходимость. Как незаинтересованная третья сторона, мы могли бы вести переговоры с людьми, с которыми вам, благородным джентльменам, было бы затруднительно общаться."

"Нам не нужна ваша помощь."

"Я понимаю," — сказал банкир.

"Не будь идиотом," — сказал Дескеллин. "У банка Медеанов есть отделения в Наринисле и Хересе. Элласаи. Если дойдет до сражений, нам понадобится…"

"Нам не следует говорить об этом," — сказал Доусон. "У нас гости."

Банкир улыбнулся и слегка кивнул. Доусон пожалел о том, что этикет не позволяет ему вызвать человека без титула на дуэль. Банкир был никто иной, как подсадной торговец. Доусону не следовало бы даже обращать на него внимания, но что-то в наигранном спокойствии этого человека заставляло его кровь кипеть. Кэнл Дескеллин сурово нахмурился, так что его брови практически сошлись на переносице, а Оддерд переводил взгляд с одного на другого, словно мышь, наблюдающая за дракой двух котов.

"Я знаю Паэрина Кларка и его семью уже многие годы," — сказал Дескеллин, его голос был суровым и сдержанным. "И полностью ему доверяю."

"Как мило с твоей стороны," — сказал Доусон. "Я познакомился с ним только сегодня."

"Пожалуйста, господа," — сказал банкир. "Я пришёл, чтобы четко прояснить свою позицию. Что я и сделал. Если лорд Каллиам передумает, то предложение банка Медеанов остается в силе. Если же нет, что ж, ничего страшного не случится."

"Мы продолжим этот разговор в другой раз," — сказал Доусон, поднимаясь.

"О, да. Конечно," — сказал Дескеллин. Оддерд промолчал, а банкир встал и поклонился Доусону, когда тот уходил. Винсен Коу молча последовал за ним. Доусон выбрался наружу по извилистым тропам, пересекающим подземелья Кэмнипола.

Когда, наконец, они вышли на улицу, его ноги болели, а гнев угас. Коу затушил факел в сугробе, смола оставила грязное пятно на белом снегу. Доусон предпочел идти пешком, вместо того, чтобы взять экипаж, чтобы показать любому из наемников Иссандриана, что он не боится их, а также ради осторожности. Оставлять своих людей на границе Раздела ждать его возвращения из подземелья было ничем не лучше чем вывесить своё знамя. Казалось, осторожность не была во главе угла у его компаньонов. О чем только думал Дескеллин?

И все же, когда он добрался до своего дома, с лицом окоченевшим от холодного ветра, он был столь поглощен собственными мыслями, что не заметил, что у конюшен ждет чей-то чужой экипаж. Старый дворецкий Тралгу явно занервничал при приближении Доусона.

"Добро пожаловать домой, милорд," — сказал слуга, его серебряная цепь зазвенела, когда он склонился в поклоне. "К вам гость, прибыл примерно час назад, милорд."

"Кто?" — сказал Доусон.

"Кёртин Иссандриан, милорд."

Сердце Доусона сжалось, кровь застучала в венах. Холод и разочарование от встречи отступили. Он взглянул на Винсена Коу, выражение лица охотника отражало его собственное удивление.

"И ты его впустил?"

Раб Тралгу склонил голову, как символ страха и страдания.

"Миледи настояла, повелитель."

Доусон выхватил меч и пролетел по парадным ступеням, перешагивая через три за раз. Если Иссандриан что-то сделал с Кларой, то это будет самая короткая и самая кровопролитная революция в истории мира. Доусон просто сожжёт кости Иссандриана на площади и помочится на костер. Когда он достиг атриума, Коу был рядом с ним.

"Найди Клару," — сказал Доусон. "Отведи ее в ее комнаты и убей любого, кто войдет, кроме слуг и членов семьи."

Коу кивнул и исчез в коридоре, быстрый и безмолвный, словно ветер. Доусон двигался по собственному дому бесшумно и с мечом в руках. Он свернул за угол и наткнулся на служанку, от удивления она вздрогнула и широко раскрыла глаза при виде оружия и своего господина. Собаки почуяли его, когда он вошел на террасу и скуля и рыча последовали за ним.

Он нашел Иссандриана в западной гостиной, тот не сводил глаз с камина. Его не модно длинные волосы рассыпались по плечам, словно грива льва, багрово-золотые в свете пламени. Иссандриан заметил меч, но лишь поднял брови от удивления.

"Где моя жена?" — спросил Доусон, и позади него зарычали собаки.

"Не могу сказать," — ответил Иссандриан. "Не видел ее с тех пор, как она привела меня сюда дожидаться твоего возвращения."

Доусон нахмурился, всеми чувствами пытаясь распознать ложь. Иссандриан взглянул на собак, обнаживших клыки, затем снова на Доусона. На его лице не было страха.

"Я могу подождать еще, если ты желаешь поговорить сначала с ней."

"Что тебе здесь нужно?"

"Я пришел ради блага королевства," — сказал Иссандриан. "Ведь мы с вами не наивные юнцы, лорд Каллиам. Мы оба знаем куда ведет та тропа, на которую мы ступили."

"Я не понимаю, о чем ты говоришь."

"Все только об этом и говорят. Это заговор Иссандриана против заговора Каллиама, а король Симеон, словно флаг, колышется то в одну то в другую сторону, в зависимости от того, куда подует ветер."

"Никто не смеет говорить так со мной о его величестве."

"Могу я встать, лорд Каллиам? Или твоя честь позволит тебе спустить собак на безоружного человека?"

Слабость в голосе Иссандриана удивила Доусона. Он вложил меч в ножны и жестом отогнал собак. Они отошли назад, умолкая. Иссандриан встал. Он был выше, чем Доусон помнил. Уверенный, спокойный и более величественный, чем король Симеон. Боже, помоги им всем.

"Можем мы, по крайне мере, поговорить о перемирии?" — спросил он.

"Если у тебя есть что сказать, говори," — ответил Доусон.

"Хорошо. Мир меняется, лорд Каллиам. Не только здесь. Холлскар на грани того, чтобы свергнуть своего короля и избрать нового. Саракал и Элассаи пошли на уступки торговцам и фермерам. Власть дворянства, как такового, проходит и чтобы Антея могла стать частью нового мира, мы тоже должны измениться."

"Я слышал эту песню. И мне не нравится мотив."

"Не важно, нравится нам это или нет. Это уже происходит. И можем либо подстроиться под события, либо попытаться плыть против течения."

"Так значит твой совет фермеров был всего лишь актом бескорыстия во благо короны, да? Твое собственное обогащение не имеет с этим ничего общего? Дурачь кого-нибудь другого, мальчик.

"Я могу сделать всё это твоим," — сказал Иссандриан. "Если я передам поручительство над советом фермеров тебе, ты примешь его?"

Доусон покачал головой.

"Почему нет?" — спросил Иссандриан.

Доусон повернулся и показал на собак, сидящих в напряжении позади него.

"Посмотри на них, Иссандриан. Хорошие животные, не правда ли? Даже отличные, в своем роде. Я заботился о каждом из них с тех пор, как они были щенками. Я смотрю за тем, как их кормят. Я даю им кров. Иногда я позволяю им сидеть на моем диване и согревать мне ноги. Должен ли я теперь одеть их в мою одежду и посадить за мой стол?"

"Люди не собаки," — сказал Иссандриан, скрестив руки на груди.

"Конечно собаки. Три года назад, человек, работающий у меня на земле, ворвался в дом соседа, убил его, изнасиловал его жену и избил ребенка. И теперь, ты бы предпочел чтобы я посадил этого ублюдка на скамью подсудимых? Или пригвоздил его за руки и член к бревну и спустил вниз по реке?"

"Это не одно и то же".

"Нет, одно. Мужчины, женщины, собаки и короли. У каждого свое место. Мое место при дворе, следуя за голосом и законом трона. Место фермера — на ферме. Если ты скажешь свинопасу, что он заслуживает место при дворе, ты поставишь под вопрос весь порядок существования в нашем обществе, включая мое право судить его за проступки. И если мы лишимся этого, лорд Иссандриан, мы лишимся всего."

"Я думаю, что ты ошибаешься," — сказал Иссандриан.

"Ты приказал своим людям убить меня на улице," — сказал Доусон. " Мне нет дела, до того, что ты думаешь."

Иссандриан прижал ладонь к лицу и кивнул. Казалось, что что-то мучает его.

"Это был Маас. Возможно, для тебя это не важно, но я даже не слышал об этом, пока всё не случилось."

"Мне всё равно."

Они замолчали. В камине потрескивал огонь. Собаки тревожно и неуверенно переминались, не зная что делать.

"Значит нет никакого способа решить это дело миром?" — спросил Иссандриан, но твердость в его голосе, говорила о том, что он уже знал ответ.

"Откажись от своих планов. Расстрой свой заговор. Принеси мне голову Фелдина Мааса на острие копья и отдай его земли моим сыновьям."

"Значит нет," — с улыбкой произнес Иссандриан.

"Нет."

"Твоя честь позволит тебе указать мне безопасный путь из твоего дома?"

"Моя честь требует этого," — сказал Доусон. "Если, конечно, ты не трогал мою жену."

"Я пришел поговорить," — сказал Иссандриан. "Я никогда не думал причинять ей вред."

Доусон отступил к дальней стене и щелкнул пальцами, отзывая собак с дороги своего врага. Иссандриан задержался у порога.

"Верь во что хочешь, но я верен короне."

"И всё же ты заводишь друзей в Астериллхолде."

"А ты беседуешь с жителем Северного побережья," — сказал он и вышел.

Доусон сел. Вожак его стаи скуля подошла к нему и опустила голову на его руки. Он рассеянно почесал ее за ухом. Когда он убедился, что у Иссандриана было достаточно времени покинуть его дом, он встал и пошел в личные комнаты Клары. Они сидела на краю кушетки, руки сплетены на коленях. Её глаза были широко раскрыты, а лицо было бледным. Все в ней говорило о страхе и напряжении.

"Где Коу?" — сказал он. "Я послал его…"

Клара подняла руку, указывая ему за спину. Коу стоял в тени за открытой дверью. В одной руке у него был обнаженный меч, в другой ужасный изогнутый кинжал. Если бы Доусон был врагом, он бы никогда не узнал, что его убило.

"Ты молодец," — сказал он. В темноте было сложно разобрать, покраснел ли Коу от смущения. Доусон кивнул в сторону двери, и закрыл ее позади охотника, когда тот вышел.

"Мне так жаль, дорогой," — сказала Клара. "Слуга доложил, что лорд Иссандриан прибыл, а я даже не подумала. Просто приказала пригласить его внутрь. Не могла же я оставить его сидеть на ступеньках, как посыльного. И еще я подумала, что если ему надо с тобой поговорить, то, возможно, будет лучше, если он это сделает. Я не могла даже предположить, что он может замышлять…"

"Он и не замышлял," — сказал Доусон. "Не в этот раз. Однако если он вернется, не впускай его. И никого из людей Мааса."

"Я должна буду встретиться с Фелией, если она придет. Я не могу просто притвориться, что её не существует."

"И даже её, любовь моя. Только после того, как все закончится. Не сейчас."

Клара вытерла глаза тыльной стороной ладони. Этот жест был настолько неженственный и неожиданный, что сердце Доусона на секунду замерло. Он сжал её колено, стараясь придать ей уверенности.

"Значит положение ухудшается?" — спросила она.

"Иссандриан собирает солдат. Искусных людей. Может дойти до сражения."

Клара глубоко вздохнула.

"Ну хорошо."

"Каждый клянется, что защищает лишь интересы Симеона, но, боже помоги нам, если появится кто-то у кого действительно хватит смелости возглавить войско и начать войну. Астериллхолд и Северное побережье выстроились в очередь, чтобы купить обе стороны, и любой из них будет счастлив увидит на Расколотом Престоле свою марионетку," — сказал Доусон. Он закашлялся. "Мы должны победить, пока это всё ещё наша война."