Уже с начала VI в. славянский мир Восточной Европы вновь и всерьез, но уже самостоятельно заявил греко-ромейской цивилизации о намерениях изменить этнополитическую картину на северо-восточных рубежах и территориях империи в свою пользу. В сочинениях Иордана рассказано лишь о расселении славян и их отношениях с другими народами Восточной Европы в V веке. Однако, оценивая политическую ситуацию своего времени (конца 40-х гг. VI в. при завершении работы над «Гетикой»), этот автор кратко отмечал, что венеты, анты и славяне «теперь свирепствуют повсюду по грехам нашим». Рассказывая о венетах, антах и славянах в V в., Иордан упомянул и о «роде Россомонов», изменившем готскому вождю Херманарику. Немногим позднее, в 555 г. сириец Захария Ритор также свидетельствовал о могучем народе «Рос», видимо, занимавшим территории к западу от реки Дон. Отечественные исследователи Н.В. Пигулевская, Б.А. Рыбаков, Е.Ч. Скржинская сопоставляют термины «Россомоны» и «Рос» с этнонимом «Русь». Противоположны этой точке зрения утверждения исследователей А.И. Попова и Г.С. Лебедева, которые считают эти сопоставления абсолютно беспочвенными и основанными на грубой ошибке в понимании свидетельств Захарии Ритора. Так или иначе, но к началу VI в. славянство заняло значительную территорию Восточной Европы и в нижнем течении Дуная вплотную подступило к границам Империи Ромеев.

На основании свидетельств Прокопия Кесарийского, изложенных в сочинении «Готская война» (551 г.), можно предполагать, что славяне обосновались на северо-востоке Нижней Мизии (в Добрудже) вскоре после 511 г., а ромейская администрация так и не смогла восстановить контроль над этой территорией. Тогда и позднее ромеи воздвигли и перестроили здесь целый ряд крепостей, таких, как Силистрия (Доростол), Квестрис (Голеш), Палматис (Светослав), крепость св. Кирилла, Улмитон (Меджидия), Адина. Однако, по словам Прокопия, «варвары-склавины, постоянно скрываясь в этих местах и всегда устраивая тайно засады на идущих здесь, делали непроходимыми тамошние места...». Косвенным свидетельством того, что славяне стали оседать в империи на рубеже V-VI вв. может служить топонимика: в трактате «О постройках» Прокопий перечислял сотни названий крепостей, среди которых от двух до девяти могут со значительной степенью вероятности считаться славянскими. Те из них, что поддаются локализации, концентрируются выше по течению Дуная в районе Ниша и Пирота. Уже под 517 г. Аммиан Марцеллин сообщал об опустошении Македонии и Фессалии вплоть до Фермопил и Старого Эпира «гетскими всадниками». Этих «гетов» многие исследователи склонны рассматривать как этнически смешанное объединение, куда входили склавины и анты.

Византия и славяне в первой половине VI в. - начале VII в.

Византия и славяне во второй половине VII в.

Следующее вторжение славян последовало где-то в промежутке между 518 и 527 г. Тогда «анты... перейдя реку Истр (Дунай), огромным войском («стратос» — греч.) вторглись в землю ромеев». Командующий войсками Фракии племянник императора Юстина Герман, «сойдясь с вражеским войском и пустив в ход все силы, одержал победу и перебил почти всех» (антов). Этим Герман как полководец стяжал себе великую славу и уважение среди варваров, но, как видно, победа стоила ромеям предельного напряжения «всех сил». С этого времени (527 г.), по словам Прокопия, совершались частые походы славян в глубь империи.

Правление Юстиниана Великого (527-565 гг.), с именем которого связан расцвет позднеантичной империи, и ее предельное расширение никак не повлияло на развитие отношений со славянским миром. В 530-531 гг. командующим войсками Фракии был назначен талантливый и верный императору полководец Хилвудий, ант по происхождению. За три года его пребывания в этой должности ни гунны, ни анты, ни склавины не могли перейти Истр, «но ромеи, часто вступая с Хилвудием на противоположный берег, убивали и порабощали тамошних варваров». В 535 г. Хилвудий вновь предпринял карательную экспедицию с небольшим войском против славян. Но на левобережье Дуная склавины встретили его «всем народом». В жестокой битве ромейское войско было полностью разгромлено. Там же пал и его полководец. По словам Прокопия: «... с тех пор стала река всегда доступна для варваров». Вскоре после этого, видимо, в 537 г. «анты обрушились на область Фракии, многих ограбили и поработили из тамошних ромеев». Это самое раннее упоминание о захвате славянами пленников в империи.

Менее удачным оказалось вторжение склавинов на территорию империи в конце 545 г. Их «огромное полчище» перешло Дунай и разграбило земли Западной Мизии. Но вскоре путь склавинам преградило ромейское войско Иоанна Фагаса и их союзников германцев-герулов. В бою склавины были разбиты. Множество их погибло, а взятых в плен скоро отпустили восвояси. Но в конце 547 г. уже хорошо организованное конное войско склавинов («стратевма», по свидетельству Прокопия) перешло Дунай и прошло «по всему Иллирику вплоть до Эпидамна (Диррахия), убивая и порабощая ... людей ... и грабя имущество». Тогда же склавинами было взято множество крепостей. Военачальники Иллирика с пятнадцатитысячным войском следовали за варварами, но не осмеливались приблизиться к противнику. «Стратевма» склавинов в том набеге прошла в глубь империи более 200 км и в том же году вернулась обратно за Дунай. Весной 549 г. князь лангобардов Ильдигис с шеститысячным войском из склавинов и германцев выступил на помощь остготам Тотилы в Северной Италии. Его стратевма пришла в Венецию, а затем встретила войска ромеев под командованием Лазаря. В развернувшемся сражении ряды ромеев были опрокинуты, многие из них погибли. Но Ильдигис не соединился с остготами, а перешел Дунай и возвратился в земли склавинов.

События второй половина VI столетия еще ярче доказали, что славянскую экспансию на Балканах империя остановить не в силах. Весной 550 г. новое войско склавинов, численностью не более чем в три тысячи воинов форсировало Дунай без какого-либо сопротивления со стороны имперских войск. Склавинская дружина перешла реку Марицу и разделилась на два отряда. В одном насчитывалось 1800 воинов, в другом — 1200. Больший по численности отряд остался во Фракии, а другой двинулся в Иллирик. Имперские войска, посланные навстречу этим отрядам, были разгромлены славянами и «нашли спасение в беспорядочном бегстве». Тогда Юстиниан Великий послал против склавинов одного из лучших полководцев империи — кандидата Асвада с отборными и многочисленными отрядами конницы из фракийской крепости Цурул. Однако элитные императорские войска были опрокинуты славянской дружиной. Часть ромеев была перебита, часть вновь спаслась бегством. Асвад попал в плен и был сожжен на костре. Затем последовало разорение фракийской и иллирийской провинций и взятие многих крепостей. Крупнейшей из них стал фракийский город Топир (Ксанти), расположенный в 12 днях пути от Константинополя. Склавины выманили ромейский гарнизон из города, где и устроили ему засаду. Разгромив силы гарнизона вне стен, они повели приступ оборонительных сооружений. Население города попыталось отбить нападение. Горожане со стен лили на участников приступа кипящее масло и смолу из котлов, бросали камни и уже, казалось, отбили нападавших. Но славяне засыпали оборонявшихся тучей стрел и заставили их покинуть верхний ярус укреплений. С помощью осадных лестниц они ворвались на стены и взяли город. Затем последовало беспощадное избиение взрослого мужского населения, а женщины и дети были обращены в рабство. Этот поход склавинов сопровождался страшными зверствами и жестокостью по отношению к мирному населению империи. Славянские дружины беспрепятственно возвратились в свои земли за Дунаем, «гоня с собой бессчетные тысячи пленных».

Однако эти события стали только прологом необратимых грядущих перемен для империи. В середине лета 550 г. ромейская армия готовилась нанести решающий удар остготам в Северной Италии. Прославленный полководец Герман собирал и готовил войска в Сардике (Софие) для большого похода на запад. Неожиданно пришло сообщение, что в окрестностях Наисса (Ниша) огромное полчище склавинов перешло Дунай. Разведка ромеев установила, что варвары намерены «захватить самое Фессалонику». Узнав об этом, император Юстиниан велел Герману отложить поход в Италию и встать на защиту Фессалоники и других городов. Прославленный полководец исполнил веление императора и перекрыл подступы к Северной Греции. Но и склавины, узнав о том, что им предстоит сразиться с многочисленным, хорошо организованным войском под руководством полководца, прославленного многими победами и неоднократным разгромом славян (518-527 гг.), отказались от похода на Фессалонику. Не спускаясь на равнину, они совершили 450-километровый поход по горам через Иллирик и ушли в Далмацию на побережье Адриатики. Внезапная смерть Германа вновь изменила стратегическую ситуацию на Балканах. Новое войско склавинов перешло Дунай осенью 550 г. Славянские отряды, ранее ушедшие в Далмацию, соединились с этим войском. Возможно, что все это произошло не без происков Тотилы — вождя остготов. «Во всяком случае, — писал Прокопий, — эти варвары, разделившись на три части, сотворили ужасное зло по всей Европе, не в набегах грабя тамошние области, но зимуя, будто в собственной стране, и не боясь никакой опасности». Итак, зима 550-551 г. — первая, когда склавины не ушли после набега обратно за Дунай и тем положили начало открытой колонизации Балкан. К весне 551 г. император собрал против склавинов многочисленную армию, поставив во главе ее многих известных полководцев своего времени: Константина, Аратия, Назара, Юстина (сына Германа), Иоанна Фагаса. Общее руководство было возложено на преданного императору протоспафария (главнокомандующего) Схоластика. Основная часть славянских отрядов была встречена ромеями у Адрианополя (в пяти днях пути от столицы). Склавины, отягощенные обозом, заняли гору, ромеи, видимо взяв их в кольцо, расположились на равнине. Имперская армия первой предприняла атаку славян. Те отбили ее и перешли в контрнаступление. В жестокой схватке ромеи были разгромлены, многие погибли, полководцы с остатками войск отступили в разных направлениях. Даже знамя отряда Константина досталось варварам. Продвигаясь в глубь империи, славяне разграбили область Астику, ранее не разоряемую ими. Так они дошли до «длинных стен», построенных перед столицей на расстоянии более одного дня пути. Но здесь одна из уцелевших частей ромейской армии, преследовавшая склавинов, внезапно настигла их и завязала бой. В ожесточенной схватке склавины были опрокинуты. Значительная часть их погибла в сражении, другие бежали к Дунаю, бросив огромный обоз. Масса ромеев была вызволена из плена. Однако отряды склавинов, разорявшие иные области Балкан, возвратились в свои земли с большим полоном. Эти события произошли ранней весной 551 г. Осень того же года была не менее трагичной для империи. Очередное полчище склавинов напало на Иллирик. Император послал против них полководцев Юстина и Юстиниана — сыновей покойного Германа. Фракийскими частями командовал Юстин, ранее дравшийся против славян и имевший опыт ведения войны с ними. Далматинские части возглавил Юстиниан. Однако и то и другое соединения значительно уступали противнику по численности. Ромейские полководцы не решались встретить славян в открытом сражении и придерживались тактики его преследования. Продвигаясь вслед за славянами, они смогли нанести им несколько поражений в арьергардных боях. Но зато склавины сильно разорили Иллирик и, уходя в свои земли, беспрепятственно переправились через Дунай при помощи германцев-гепидов. Трагические события середины VI в. показали политическому руководству империи, насколько стала сильна славянская угроза. Однако, втянутая в затяжную войну с остготами в Северной Италии, Империя Ромеев не могла сосредоточить все свои усилия на славянской проблеме. Экспансионистские планы императора Юстиниана Великого по воссозданию универсальной средиземноморской державы вели ее к внешнеполитическому кризису и упадку.

Между тем, военная экспансия славянства продолжала нарастать. По свидетельствам ромейских авторов: Иоанна Малалы, Иоанна Эфесского, Агафия Миренейского, Михаила Сирийца новое крупное нашествие славян и их союзников-гуннов (кутригуров) под предводительством хана Забергана было совершено на империю в марте-апреле 559 г. Гунны пришли из Северного Причерноморья, где перед этим нанесли поражение антам, чтобы обезопасить свои тылы. В январе они по льду перешли Дунай. С левобережья Дуная они призвали в союзники склавинов. Одна часть гуннов двинулась на разорение Греции. Другая часть — 7 тысяч конницы и отряды славян — двинулась во Фракию. На этот раз удар был направлен в самое сердце империи — на Константинополь.

Стены Анастасия («ддлинные стены») были значительно повреждены землетрясением 557 г. и не восстановлены. Этим воспользовались варвары. У поселения Мелантиды (30 км от Константинополя) они смогли проломить «внешнюю стену», разграбить и сжечь все предместья столицы «вплоть до храма Святого Стратоника» (14 км от Золотых ворот Константинополя). В плен к ним попали ромейские полководцы Сергий и Эдерм. Затем варвары захватили и разорили Сики — пригород, лежавший на северном берегу Золотого Рога, на месте будущей Галаты. Тем временем другие отряды славян и гуннов пытались прорваться к Херсонесу Фракийскому на Галлиполийском полуострове, но видимо не смогли взять встретившихся на их пути укреплений. Варвары стали готовить средства переправы через пролив, чтобы достичь Малой Азии и захватить богатый город Авидос с его торговым флотом, складами товаров и таможенной казной. Однако ромеи смогли сосредоточить значительные силы в Константинополе, видимо, переправив их из Малой Азии. Одновременно готовился и военный флот, который должен был отправиться на Дунай и перекрыть варварам пути отступления. Во главе ромейских войск был поставлен прославленный полководец — победитель остготов Велисарий. Под давлением имперской армии варвары отступили за «длинные стены» и оставили другие области Фракии, но продолжали угрожать Константинополю с севера. Ромеи повели переговоры и стали восстанавливать внешние укрепления столицы. В то же время Юстиниан I повел переговоры о союзе с гуннским племенем утигуров (восточных гуннов), враждебных кутригурам. Ромейские дипломаты умело сыграли на противоречиях между варварами. Мир с Заберганом был заключен, и тот в августе оставил пределы империи. Но при возвращении из похода в конце лета на него и его союзников-склавинов на Дунае напали утигуры. Жестокие

войны между западными и восточными гуннами продолжались до 561-562 гг., пока оба ослабевших племени не были подчинены аварами, пришедшими в степи Восточной Европы во главе с хаганом Баяном.

Нападение гуннов-утигуров и вторжение в Восточную Европу аваров явно ослабило славянский натиск на Балканские области империи. Но во второй половине 70-х гг. VI в., уже в новых исторических условиях, славянская экспансия на Балканы возобновилась. Так, епископ Иоанн Бикларский в своей «Хронике» (589-590 гг.) сообщал, что «в десятый год правления императора Юстина... (576 г.) славяне во Фракии проникают во многие города римлян, каковые, разорив, они оставили пустыми». По свидетельствам ромейского автора Менандра Протектора, служившего в императорской гвардии в годы правления базилевса Маврикия (582-602 гг.), видимо, на исходе 577 г. народ славян численностью до ста тысяч человек вторгся во Фракию и разграбил ее и другие области. В составе отдельных славянских отрядов были гунны, гепиды и авары. Эти разноплеменные воинские объединения совершили набег на Константинополь, но были отбиты от столицы. Перезимовав в империи, к лету 578 г. славяне достигли уже Эллады. Кесарь Тиверий, не имевший войск для отражения славянского вторжения обратился за помощью к аварскому хагану Баяну. Это, в свою очередь, вызвало поход аваров за Дунай в славянские земли. Скорее всего, в 578-579 гг. ромеям все же удалось отбросить грабившие Фракию и предместье столицы славянские отряды в Иллирик и Грецию.

Но в 581 г., вытесненные из Фракии, разорившие Иллирик и Элладу, отряды славян воспользовались тем, что Тиверий отправил свои последние войска под Сирмий и вновь приблизились к столице. На своем пути они сжигали лишенные гарнизонов крепости, выказывали особенную жестокость. Все эти передвижения и нападения совершались одними и теми же славянами, так как здесь не было и речи о новых вторжениях с левобережья Дуная. По свидетельству Иоанна Эфесского в 583-584 гг. славяне уже четыре года жили на территории империи. Многие современные исследователи считают события 580-581 гг. началом славянского заселения Греции. В 584 г. склавины совершили нападение на Фессалонику. И хотя это нападение окончилось неудачей, тот факт, что славянский отряд в 5 тысяч человек, состоявший из «опытных в военном деле» людей и включавший в себя «весь избранный цвет славянских племен», решился на такое предприятие, сам по себе весьма показателен. Славяне «не напали бы на такой город, если бы не чувствовали своего превосходства в силе и отваге над всеми теми, кто когда-либо с ними сражался»,- прямо говорится в «Чудесах св. Димитрия Солунского» — замечательном агиографическом произведении той эпохи, посвященном описанию чудес, которые во время осады города славянами творил его небесный покровитель — св. Димитрий.

В 585 г. славянский отряд во главе с аварским предводителем захватил Коринф. Под 585-586 гг. Иоанн Эфесский отмечал, что славяне, возможно при поддержке аваров, захватили и удержали за собой два крупных города империи (Сингидун и Анхиал) и много крепостей ромеев. Причем сначала, славяне и авары прорвались сквозь «длинные стены» и пытались захватить Константинополь, что явилось ответом на вторжение антов, союзников империи, в землю склавов. «Конечно же, славяне услыхали, что захвачена область их, и зарычали, как лев на добычу», — писал Иоанн Эфесский. Однако от столицы империи варвары были отброшены. Тогда их войско обрушилось на город Анхиал, разгромило находившийся там гарнизон, проломило стену и ворвалось в город. При этом один из вождей варваров (видимо, аварский хаган), воздев на себя пурпурные одеяния, захваченные в городском храме, всенародно заявлял: «Желает этого царь ромеев или не желает, но вот, царство отдано мне!» После установления своей власти, при обращении к мирному населению империи, славяне оповещали: «Выходите, сейте и жните — только половину налога мы будем забирать у вас!». Все это свидетельствовало о том, что славяне не собирались возвращаться на свои прежние земли. В 587-588 гг. по свидетельству «Монемвасийской хроники» (IX в.) славяне завладели Фессалией, Эпиром, Аттикой, островом Эвбеей и водворились в Пелопоннесе.

Конечно же, славянская экспансия на Балканах продолжалась еще несколько десятилетий. Несомненно, что на первом ее этапе для славян, как варваров, значительным стимулом в войнах с империей являлись грабеж ее богатых городов и селений, угон скота и увод пленников. Но в то же время славян, как земледельцев и скотоводов, притягивали благодатные земли империи, мягкий и теплый климат Средиземноморья. Эти непреходящие ценности со временем были осознаны славянским миром. Пик славянской экспансии на Балканах пришелся как раз на то время, когда, позднеантичная Ромейская империя явно стала клониться к упадку и оказалась не в состоянии противостоять славянской колонизации. С большой долей уверенности это время можно определить второй половиной 70-х — 80-ми гг. VI в. В период временной стабилизации внешнеполитического положения империи, пришедшейся на конец VI — первое десятилетие VII в., славянская экспансия явно пошла на спад. Однако попытки ромеев заранее предотвратить прорывы славян за Дунай оканчивались неудачно для империи. Так, император Маврикий (582-602 гг.) решил перенести войну со славянами на левый берег Дуная. Весной 594 г. он направил ромейскую армию под руководством полководца Приска за Дунай. В Нижней Мизии Приск напал на поселения славян, возглавляемых архонтом Ардагастом, и разорил их. Затем ромеи вторглись в земли славян, возглавляемых архонтом Мусокием. Они захватили архонта в плен и разграбили его страну. Однако Приск не смог зазимовать со своей армией на левом берегу Дуная, так как его солдаты, видевшие бесперспективность войны со славянами, взбунтовались и заставили полководца отвести армию за Дунай. На следующий год Маврикий назначил командующим экспедиционной армией своего брата Петра. Славянские вторжения продолжались на других участках границы, и император не успел предотвратить переправу армии. За Дунаем Петр столкнулся со славянским войском под руководством архонта Пирагаста. Славяне потерпели поражение. Но солдаты опять подняли мятеж, отказываясь зимовать на Левобережье Дуная. При возвращении ромейской армии в лагерь славяне напали на нее и обратили ее в бегство. Двинувшись к Константинополю, мятежная армия овладела столицей. Маврикия свергли, а императором провозгласили центуриона Фоку, наполовину варвара по происхождению. Все это свидетельствовало о невозможности изменить сложившуюся политическую ситуацию. Попытки империи осуществить активную борьбу против славян окончились бесславно. Ромейская армия, только что победоносно закончившая войну с Персией — сильнейшей державой того времени, оказалась бессильной закрыть дунайскую границу империи для славянских вторжений.

 

Славяне на военной службе в ромейской армии. Анты — союзники Империи Ромеев.

Обаяние греко-ромейской цивилизации не могло обойти стороной славянский мир. Одной из наиболее ранних форм приобщения славян к ромейской культуре, и установления контактов между славянским и греко-ромейским мирами, стала служба многочисленных выходцев из славян в ромейской армии. Пожалуй, первым известным событием такого рода, зафиксированным источниками, является пребывание неординарного ромейского полководца Хилвудия, по происхождению анта, на посту командующего войсками диоцеза Фракии («всей Фракии») в период с 530 (531) по 535 г. Прокопий Кесарийский в рассказе о Хилвудии неоднозначно подчеркнул близость полководца «к дому императора Юстиниана», что в принципе свидетельствовало о верности идеалам греко-ромейской цивилизации и было несомненно важно для варвара, перешедшего на службу к ромеям. По словам того же Прокопия: «Хилвудий... стал настолько страшен варварам, что в течение трех лет, пока он там пребывал в этой должности, не только никто не смог перейти Истр (Дунай) против ромеев, но и ромеи, часто вступая с Хилвудием на противоположный берег, убивали и порабощали тамошних варваров». В научной традиции Хилвудия уверенно считают славянином-антом, хотя в тексте Прокопия прямых указаний на этот счет нет.

Для ведения успешных войн с варварами ромеям нужны были не только хорошо обученные имперская армия и федераты. Надежные и смелые наемники из варварской среды, хорошо знакомые с тактикой и приемами вооруженной борьбы, применяемыми варварами, были им также необходимы. В 536 году император Юстиниан Великий начал войну против мощного Остготского королевства в Италии. Войска возглавил прославленный ро-мейский полководец Велисарий, покровительством которого пользовался известный автор «Готской войны» Прокопий Кесарийский. Он присоединился к Велисарию на Сицилии в том же году. Война шла с переменным успехом. Будущий историк активно в ней участвовал. Вот тогда Прокопий и познакомился со славянами, служившими в ромейской армии. Велисарий, осажденный в Риме готами, просил о подкреплениях с Сицилии. Спустя двадцать дней, в апреле 537 г., к нему на помощь подошли стратеги Мартин и Валериан во главе 1600 конных воинов, среди которых «больше всего было гуннов, склавинов и антов». Велисарий был очень обрадован прибытию значительного в тех условиях подкрепления, так как сам располагал в Риме 5-тысячным войском. Затем последовало сражение и снятие осады Рима готами. Видимо, довольно часто славянам поручалось вести разведывательные действия на территории врага и брать «языка». Одно из таких событий красочно описал Прокопий в рассказе об осаде города Ауксима (Озимо) в Италии. Город, в котором в 539 г. укрепились готы, упорно сопротивлялся. Велисарию необходимы были сведения о настроениях среди осажденных и, видимо, о наиболее слабых местах в системе оборонительных сооружений. Вот тогда один из наиболее ловких и сильных склавинов, умевший хорошо маскироваться и неожиданно нападать на врага, превосходно исполнил поручение командующего и захватил «языка». Термин «захватить «языка» позднее встречался в сочинении «Стратегикон» (595-602 гг.) императора Маврикия и в военном разделе поучений Кекавмена. Во всех переводах на славянские языки это место передавалось одинаково, т.е. как сообщение о захвате пленного, от которого можно получить необходимые сведения. Видимо, это выражение давно стало в империи устойчивой метафорой в воинском жаргоне, проникшей впоследствии (как калька с греческого) в славянские языки вместе с переводной литературой.

Еще одним характерным примером участия славян в боевых действиях в составе ромейской армии являются события начала 547 г., когда ромейский полководец Иоанн вел войну в Южной Италии против готов. Тогда Рим был захвачен готами Тотилы, которые вели наступление и на юге. Ромейский стратиг Туллиан обезопасил область Луканию, поставив для обороны узкого горного прохода 300 воинов-антов, придав им в помощь местных крестьян. Главным мотивом здесь было то, что «эти варвары искуснее всех умеют сражаться в труднодоступных местностях». Мало того, этот воинский контингент был специально выделен Иоанном по просьбе Туллиана. Узнав об этом, Тотила также усилил штурмовой отряд готов силами окрестных крестьян. В произошедшем столкновении «анты с присущей им доблестью (при том, что и неудобство местности им споспешествовало) вместе с крестьянами из отряда Туллиана опрокинули врагов; и произошло великое их избиение».

Прокопий сообщал, что основу военного строя славян составляла пехота, но были у них и конные отряды, о чем известно из других источников: Феофилакта Симокатты, Иоанна Эфесского, Михаила Сирийца. Чаще всего славяне входили в состав ромейских воинских соединений на правах «симмахов» (союзников), т.е. контингент из варваров подчинялись собственным военачальникам. Вероятно, контингент «симмахов» был и в войсках Хилвудия. Со временем славяне все теснее вовлекались в военную структуру империи и даже становились «стратиотами» (воинами регулярного строя).

Не менее интересные сведетельства о военной службе славян в ромейской армии в VI в. представлены в «Истории» Агафия Миренейского. Этот автор начал свое сочинение в 552-553 г., т.е. непосредственно продолжал Прокопия Кесарийского. Изложение событий здесь прерывается 559 г. — нашествием Забергана. Сведения Агафия о славянах и антах представляют собой интерес в первую очередь для славянской ономастики; кроме того, для

VI в. — это второй и последний источник о службе славян и антов. в ромейской армии. Автор рассказывал о событиях войны Ромейской империи и Сасанидского Ирана за Лазику (Западнаую Грузию) в 555-556 гг., о военных операциях имперской армии в Италии. Он нигде не говорил о личном участии в этих военных действиях. Но, очевидно, он черпал все эти сведения из документов канцелярий действующих армий, пользовался мемуарами, так как прямо засвидетельствовал использование «Новелл» Юстиниана.

На страницах «Истории» изложен рассказ о наступлении трехтысячного конного войска персов в Закавказье. Против них был послан отряд из шестисот всадников под руководством Дабрагеза и Усигарда. Из дальнейшего изложения ясно, что Дабрагез (Доброгост) по происхождению ант. Некоторые исследователи считают антом или славянином и Усигарда (Всегорда), что нашло свое отражение и в работах известного слависта П. Шафарика. Охранение и разведка в персидском войске в тот момент отсутствовали, видимо, персы не ожидали встретить противника так близко. Этим и воспользовались ромейские военачальники Дабрагез (Доброгост) и Усигард (Всегорд), совершившие ускоренный бросок в сторону противника. Все это свидетельствовало о хорошо налаженной разведке в отряде, которым командовали славяне. У дороги ими была устроена засада. Когда противник приблизился, тогда «разом напали воины Дабрагеза и Усигарда и, поразив их (персов) внезапностью, тотчас обратили в бегство».

Затем имя Дабрагеза встречается в рассказе об охране ромейской флотилией реки Фасис (Риони). Здесь Дабрагез назван таксиархом (командиром среднего ранга), под началом которого находились десять кораблей с сотнями ромейских воинов. Под его же началом состоял и гунн, лохаг (лоха — подразделение ромейской армии числом до 200 воинов) по имени Элмингир. Отряд Дабрагеза бдительно охранял реку и смог вернуть в состав флотилии еще один корабль, ранее захваченный персами.

Интересен яркий и живой рассказ Агафия о том, как сто отважных ромейских воинов были посланы ночью с задачей пробраться в скальное укрепление мисимиян — союзников персов. Вел штурмовую группу воин Илл, ранее разведавший подходы к укреплениям противника. За ним следовал дорифор (член личной дружины высшего офицера, состоявшей из отборных солдат) по имени Зипер. За дориформ — сын Дабрагеза Леонтий, «вслед ему — Феодор таксиарх». Заметим, что имя Леонтия упоминается среди элитных командиров штурмовой группы. В завязавшемся сражении Леонтий принимал активное участие, но поскользнулся, упал и покатился вниз со скалы. Он видимо, остался жив, так как упал на щит и разбил его. Во время сражения мисимияне пытались наступать под прикрытием «черепахи». «…И прежде, чем они стали приближаться и прятаться (под прикрытием «черепахи», составленной из щитов), — писал Агафий, — некто именем Сваруна, славянин, бросает копье в более уязвимого «из намеревавшихся спрятаться под «черепаху» и поражает его насмерть». В завязавшемся рукопашном бою противник ромеев был разгромлен, а укрепление захвачено.

Рядом исследователей были сделаны выводы о том, что, поскольку имя Леонтий греческого происхождения, то Доброгост уже давно адаптировался в ромейской среде и был женат на гречанке. Скорее всего, и отец, и сын были христианами. Судя по всему, в описываемое время Леонтию было не менее 18-20 лет. Т.о., Доброгост поступил на службу в то время, когда появились первые свидетельства об антах в имперской армии (Прокопий). В совокупности сведения о Доброгосте подтверждают то, что он был командиром отряда федератов и стратиотов, а не предводителем антских симмахов, т.е. союзников-варваров, нанимаемых на временную службу из числа соседей империи. Имя Сваруна по традиционной этимологии происходит от славянского слова «свар» — битва, или драчун, крикун. Существует и славянский теоним — «Сварог».

Оценивая в целом значение славянских воинских контингентов и военных специалистов в армии Ромейской империи VI в., можно говорить об их высоком профессионализме; боевой выучке, смелости, находчивости и надежности. Необходимо отметить, что большую часть славянских наемных контингентов и военных специалистов на командных постах составляли выходцы из восточнославянской среды — из антов (если термин восточнославянская среда применим к той эпохе). Важно подчеркнуть, что славянские воинские контингенты и военные специалисты находились на острие важнейших боевых операций, проводимых ромейской армией той эпохи. В ходе боевых действий этим подразделениям и специалистам, говоря современным языком, доверялись наиболее опасные и важные диверсионно-разведывательные и десантно-штурмовые операции. Зачастую, наряду со славянами в составе ударных варварских подразделений упоминаются гунны. Однако гунны всегда были сильны своей конницей и стрельбой из лука. Славянские контингенты командование ромейской армии ценило за их универсальность, умение воевать в пешем строю и в соединениях конницы, успешно действовать на открытой равнине и в лесах, в засадах и оборонительных укреплениях, в горах и на флоте.

В VI в. источниками зафиксировано пятнадцать наиболее крупных вторжений славян на территорию империи. В массе своей они были совершены западнославянским племенным союзом — склавинами (самостоятельно или в союзе с другими варварами). Лишь только два вторжения (518-527; 537 гг.) были совершены антами, которых большинство исследователей, на основании свидетельств древних авторов, считают восточнославянским племенным союзом. Описывая их расселение, Прокопий указывает, что севернее берегов Понта Эвксинского, Меотиды и низовьев реки Танаиса живут гунны-утигуры, «а за ними еще выше к северу, сидят бессчетные племена антов». «Иордан и Прокопий видели различие между склавинами и антами лишь в том, что они принадлежали к разным военно-политическим объединениям, т.е. это отличие было не собственно этническим, а этносоциальным и обусловливалось подданством двум нередко враждующим племенным союзам» — так сформулирован тезис о взаимоотношениях внутри славянского мира Восточной Европы VI столетия в издании, посвященном развитию этнического самосознания славянских народов. И действительно, под 540 г. (у Прокопия Кесарийского) и 585-587 гг. (у Иоанна Эфесского) зафиксированы сообщения о войнах антов со склавинами. Причем второй раз война эта началась по инициативе ромейских дипломатов, когда анты выступили как союзники империи против склавинов, разоряющих Фракию и Грецию. Кроме того, по сообщениям источников, анты являлись союзниками ромеев в войнах с готами и в 545, 547, 550 гг. Преимущественно анты выступают в источниках как наемники, порой занимают командные посты в ромейской армии даже в войнах со склавинами (Хилвудий). Но в отличие от Прокопия, который говорил об антах как о союзниках империи, император Маврикий рассматривал и склавов и антов в равной мере как врагов империи. Видимо, широко распространенное в научной литературе мнение, что анты с 545 г. вплоть до 602 г. оставались неизменно союзниками империи, нуждается в некоторой корректировке. Возможно, что союз антов с империей не был непрерывным. Но с этого времени в источниках нет никаких свидетельств о нападениях антов на империю. Также в существовании такого союза на рубеже VI-VII вв. трудно сомневаться. По сообщению автора середины VII в. Феофилакта Симокатты авары совершили в 602 г. поход против антов именно потому, что анты были союзниками ромеев.

 

Ромейские авторы середины VI — начала VII в. о социально-экономическом строе и военной организации славян

С середины VI века ромейские авторы начинают уделять более пристальное внимание описанию внешности, быта, экономическим и социальным условиям жизни славянства. В отличие от Иордана, Прокопий уже в 545 г. подчеркивал, что склавины и анты живут в условиях родоплеменного строя и военной демократии. Он же, подробно описывая их быт, внешний вид, вооружение, говорил об этническом родстве тех и других: «А живут они в жалких хижинах («калибах», «халупах»), располагаясь далеко друг от друга и каждый меняя, насколько можно часто, место поселения. Вступая же в битву, большинство идет на врагов пешими, имея небольшие щиты и копья в руках, панциря же никогда на себя не надевают; некоторые же не имеют ни хитона, ни плаща, но, приспособив только штаны, прикрывающие срамные части, так и вступают в схватку с врагами. Есть и у тех и у других и единый язык, совершенно варварский. Да и внешностью они друг от друга ничем не отличаются, ибо все они и высоки, и очень сильны, телом же и волосами не слишком светлые и не рыжие, отнюдь не склоняется и к черноте, но все они чуть красноватые». Сообщения Прокопия Кесарийского о жилищах славян подтверждаются археологическими изысканиями в Левобережном Подунавье. Эти жилища представляли собой полуземлянки с двускатными крышами. Существуют предположения о том, что славянские слова «калиба», «халупа» и т.п. восходят к греческому слову «калибн», означающему военную палатку.

Сообщения Прокопия о вторжениях славян под 547, 549, 550 гг. также сильно меняет представление об их военной и социальной организации. Если ранее Прокопий говорил о вторжениях «огромного войска», «всего народа», «полчища» («омилос» — плохо организованного военного соединения) славян, то в указанные годы он подчеркивал их превосходную военную организацию. Так, под 547 г. он свидетельствовал о вторжении небольшого, хорошо организованного конного войска, названного им «стратевмой». Этим словом ромеи обозначали только элитные кавалерийские соединения. Следовательно, в данном случае можно говорить не только о хорошей организации, вооружении, но также о профессиональной военной подготовке воинов и военной элите у славян. В 549 г. славяне выступили против империи под руководством лангобардского князя Ильдигиса и составляли большую часть его шеститысячного, в основном конного, войска. Весной 550 г. конное войско славян, опять названное Прокопием «стратевмой», достигало по численности трех тысяч воинов. Входе вторжения оно разделилось на два отряда, которые громили более крупные, элитные соединения кавалерии ромеев и брали приступом города. С полным основанием можно утверждать, что в это время у славян началось выделение военной знати и формирование военно-дружинного сословия.

Во второй половине VI в. у ромейских авторов начинают появляться данные, свидетельствующие о роли и значении вождей у славянства. Так, под 560 и 578 гг. Менандр Протектор сообщал о наличие у славян-антов правителей-архонтов: Идаризия, его сыновей Мезамера и Келагаста; у склавинов: Даврентия-Даврита (Добреты) и «бывших с ним вождей», которые вели переговоры с ромеями или аварами, объявляли войну или заключали мир. По мнению исследователей Ивановой и Литаврина, «конечно, все анты не составляли единого племени во главе с несколькими равноправными архонтами… среди архонтов существовала иерархия». Скорее всего, существовал союз нескольких антских вождей (архонтов). В ходе переговоров с аварскими послами, когда те стали угрожать склавинам, Даврит и его окружение отвечали: «Родился ли среди людей и согревается ли лучами солнца тот, кто подчинит нашу силу? Ибо мы привыкли властвовать чужой (землей), а не другие нашей. И это для нас незыблемо, пока существуют войны и мечи». В конце VI в. славянские вожди Ардагаст, Мусокий и Пирагаст возглавляли военные силы своих племен в борьбе за независимость против экспедиционной армии ромеев.

Иоанн Эфесский под 584 г. сообщал, что славяне за время набегов на империю «обогатились и приобрели золото, и серебро, и табуны лошадей, и много оружия. И они выучились воевать лучше, чем ромеи, (они), люди простые, которые не осмеливались показаться из лесов и защищенных деревьями (мест) и не знали, что такое оружие, кроме двух или трех лонхидиев, а именно это — метательные копья». Конечно, Иоанн совершенно прав, когда речь идет о богатствах, собранных славянами в виде военной добычи — о золоте и серебре. Но ведь развитие коневодства и кузнечного дела, специализирующегося на изготовлении оружия, у славян могли стимулировать частые войны, которые славяне вели с империей и иными соседями в VI в. Причем другие письменные источники и археологические данные подтверждают последнее.

Но наиболее ярким произведением, отразившим все стороны жизни славянского мира той эпохи, является «Стратегикон». Уже более трех столетий назад было доказано и позднее неоднократно подтверждено, что автором этого произведения является сам император Маврикий (582-602 гг.). «Стратегикон» написан, скорее всего, в период между 595 и 602 гг. Маврикий явно использовал более ранние письменные источники для своей работы, что подтверждается наличием анонимного военного трактата «О военном искусстве», написанном в 70-е гг. VI в. Однако военные обычаи склавинов и антов могли стать известны автору в результате обобщения современной для Маврикия боевой практики. Вполне допустимо и личное участие Маврикия в экспедициях в славянские земли. Отношение Маврикия к склавинам и антам как к военному сопернику самое серьезное. Отдав дань книжной традиции в описании их быта, он совершенно меняет тон, когда переходит к военным рекомендациям, выступая как искушенный специалист, обладающий и военно-теоретическими познаниями и боевым опытом. Все это свидетельствует о том, что новые оперативные и тактические рекомендации разрабатывались применительно к противнику, который расценивался всерьез.

Нужно иметь в виду, что в качестве объекта военного воздействия ромейской армии было представлено в основном мирное славянское население, лишь в силу необходимости вынужденное взяться за оружие. Но даже такой противник заслуживал того, чтобы в борьбе с ним были применены самые современные тактические приемы, средства вооружения, всевозможные средства дипломатии. Принципиально новым компонентом военно-политической концепции Маврикия является признание им необходимости учиться у противника. Представление о том, что военное искусство — исключительная монополия ромеев, а другие народы лишены его полностью, существенно корректируется этим автором.

Рассказывая о хозяйстве славян, Маврикий отмечал: «У них множество разнообразного скота и злаков, сложенных в скирды, в особенности проса и полбы». Большинство исследователей предполагает, что славяне культивировали в сельском хозяйстве посевы гречихи, жита, проса, пшеницы, ячменя. Высказывается предположение о преобладании у них в отдельных районах мотыжного, подсечного, подсечно-огневого с перспективой перехода к пашенному земледелия. Не подлежит сомнению и оседлый характер их жизни, связанный со скотоводством и обработкой земли. Большое внимание автор уделил описаниям славянских поселений: «Поскольку хории (поселения) склавов и антов расположены поочередно вдоль рек и соприкасаются друг с другом, так что между ними нет достойных упоминания промежутков, а лес или болота, или заросли тростника примыкают к ним, то при предпринимаемых против них нападениях обычно случается так, что со вступлением в их первую хорию там задерживается в бездействии все войско; остальные (хории), поскольку они расположены по соседству и имеют близко леса, заметив это движение (войск), легко … избегают им предназначенного». По расчетам современных исследователей, протяженность одной хории, по Маврикию, колебалась от 4 до 5 км с учетом того, что они включали в себя прилегающие сельскохозяйственные угодья. Окружены и защищены они были естественными преградами: реками, лесами, болотами и оврагами. Однако можно предполагать, что уже в VI в. городища славян «мысового типа», возникавшие при слиянии рек или на стыке оврагов, защищались с «напольной стороны» рукотворным рвом, валом и частоколом.

Оценивая социальную организацию и строй славян, Маврикий говорил, что «поскольку у них много вождей и они не согласны друг с другом, нелишне некоторых из них прибрать к рукам с помощью речей или даров, в особенности тех, которые ближе к границам, а на других нападать, дабы враждебность ко всем не привела бы к (их) объединению или монархии». Реальная опасность объединения под властью одного вождя свидетельствует об ускорении процессов социального развития славянского общества на рубеже VI-VII вв. Видимо, Маврикию были известны случаи союзов славянских племен, когда, среди заключивших союз, еще не выделялся один главенствующий вождь.

Рассказывая о сопротивлении и самозащите мирного населения у славян, Маврикий отмечал, что «отчаянные юноши, имеющиеся среди них, используя подходящий момент, скрытно нападают на стратиотов, вследствие чего совершающие поход против них (славян) не в состоянии причинить ничего во вред неприятелям». Славяне, по его мнению, «опытнее всех (других) людей и в переправе через реки и мужественно выдерживают (пребывание) в воде, так что часто некоторые из них, оставшиеся дома и внезапно застигнутые опасностью, погружаются глубоко в воду, держа во рту изготовленные для этого длинные тростинки,… и достигающие поверхности воды; лежа навзничь на глубине, они дышат через них и выдерживают много часов, так что не возникает на их счет никакого подозрения».

Но наибольшее внимание автор уделяет военной организации и тактике славян. «Каждый мужчина вооружен двумя небольшими копьями, а некоторые из них и щитами, крепкими, но трудно переносимыми. Пользуются они также деревянными луками и небольшими стрелами, намазанными отравляющим веществом… Пребывая в состоянии анархии и взаимной вражды, они ни боевого порядка не знают, ни сражаться в правильном бою не стремятся, ни показываться в местах открытых и ровных не желают», — писал Маврикий. Различия в вооружении свидетельствуют, скорее всего, о специализации различных подразделений ополчения славян. Видимо, подразделения лучников набирались в первую очередь из молодежи и вступали в бой первыми. Преобладало наступательное оружие; о защитном вооружении сказано мало: оно реже использовалось во время стремительных набегов славян и служило в основном при защите их поселений. Впрочем, Прокопий Кесарийский говорил об употреблении склавами и антами в бою небольших щитов. Не упоминается и оружие ближнего боя, хотя наличие у славян мечей зафиксировано другими авторами (как более ранними, так и более поздними) и подтверждено археологическими данными.

«В сражениях вредят им метания стрел, — продолжал Маврикий, — неожиданные нападения на них, атаки из различных мест, рукопашные бои пехоты, особенно легковооруженной, позиции в местах обнаженных и открытых. Следовательно, необходимо подготовить войско из кавалеристов и пехотинцев, прежде всего, легко вооруженных, или аконтистов (воинов, метавших дротики), и большое количество метательных снарядов, не только стрел, но и иных дротиков, а также средств для (наведения) мостов, если возможно — так называемых «плавающих», чтобы совершать неожиданные переправы через реки, так как они в их стране многочисленны и труднопреодолимы». Император также отмечал, что нападения на славян лучше всего совершать в зимнее время, когда противнику тяжело укрыться в лесу. Что у переправы через Дунай, не далее одного дня пути, на территории империи необходимо оставить для прикрытия одну миру кавалерии (соединение до тех тысяч воинов) с видными архонтами во главе. Что в летнее время не предпринимать без разведки переходов через труднопреодолимые и лесистые места. И что при «возвращении через эти же узкие места, нужно или вырубить и расширить их,… или оставить в них до возвращения достаточное войско, чтобы враги, неожиданно, либо скрытно появившись, не причинили вреда во время пути армии, идущей, как обычно, с добычей». При организации стоянок армии автор также советовал остерегаться лесистых мест. Пехоту размещать внутри укрепленного лагеря, а кавалерию близ укреплений. Дозоры по его совету должны были «располагаться на удалении вокруг пасущихся лошадей». В случае особой опасности и кавалерию и коней надлежало сосредоточить внутри укрепленного лагеря.

И, наконец, самое предельное внимание в своем трактате Маврикий уделил разработке боевой тактики ромейской армии в ходе сражений, где еще раз уже подробно описал военную организацию и тактику славян: «Если же наступит время сражения, не выстраивать против них глубоких боевых порядков и предпринимать нападения на них не только с фронта, но и с других сторон. Если же, как случается, занимая более укрепленное место и будучи защищенными с тыла, они не допускают возможности, чтобы подвергнуться окружению или нападению либо с флангов, либо с тыла, необходимо одним устроить засады, а другим изобразить бегство на виду у них, чтобы они, охваченные надеждой на преследование, оставили укрепление; тогда повернуть против них или напасть на них тем, которые находятся в засаде… Пехотинцы необходимы не только в тесных местах и укреплениях, но и в местах труднопроходимых, и у рек: в таком случае можно легко построить через них переправы, когда там покажутся враги. Ведь когда немногочисленные скутаты (линейная пехота в доспехах с копьями и мечами) и псилы (пехота с легкими щитами, дротиками, луками и пращами), переправляясь скрытно ночью или днем, и в боевой порядок сразу же строятся, а то и реку имеют в тылу, они создают возможность навести мосты на реках для переправы. При трудных переходах через реки или (иные) места… совершенно необходимо иметь мощных опистофилаков (воинов арьергарда). Ведь случается, что нападения (врагов) предпринимаются тогда, когда войско разделено, и ушедшие вперед, не могут помочь задним. Предпринимаемые же против врагов… неожиданные набеги (следует) совершать по правилам, так чтобы одни нападали с фронта и приводили их в замешательство, а другие, пешие или конные, становились скрытно сзади, где и поджидали бы бегущих». Здесь усматривается противоречие с более ранним сообщением Маврикия о полном незнании славянами боевого строя. В тех случаях, когда славяне должны были принять бой на открытом месте, они применяли, очевидно, тесно сомкнутый строй, противодействовать которому, по указанию автора, следовало массовым применением метательного оружия и ближним боем легкой пехоты. Вот почему Маврикий писал о нападении на славян «не только с фронта, но и с других сторон», «с флангов, либо с тыла». В контексте этих соображений интересны высказывания болгарского исследователя А. Клибанова о том, что для нанесения противнику фронтального удара необходимым условием является наличие у него такого фронта. Следовательно, рекомендации Маврикия предполагают использование славянами определенного тактического построения, именуемого «колонной». Не исключено, что это могла быть колонна в виде «клина» или «свиньи». В любом случае такое построение имело какой-то минимальный фронт, фланги и тыл и могло быть разгромлено или ударом из засады по флангам или комбинированным ударом с фронта и тыла. Вероятнее всего, что боевая тактика славян к исходу VI в. получила серьезный стимул для развития в ходе векового военного противостояния и войн с Империей Ромеев.

Итак, славянский мир в описании Маврикия — это сложный и устойчивый этно-социальный комплекс, обладавший на рубеже VI-VII вв. определенной самостоятельностью и внутренними ценностями. Это и составляло сущность нового подхода императора Маврикия к оценке врагов империи — склавинов и антов.

 

Славяно-аваро-ромейские отношения последней трети VI-VII вв.

Славянская экспансия на Балканы была временно остановлена в 60-е — начале 70-х гг. VI в. появлением на Дунае тюркской орды аваров. Аварское нашествие — новая волна кочевников Великой степи, нахлынувших в степи Восточной Европы и в Паннонию в ходе великого переселения народов. Ромейские дипломаты не преминули использовать этих пришельцев для противодействия славянам. В 558 г. император Юстиниан и аварский хаган Баян заключили союз против гуннов и славян. Но империя вынуждена была платить аварам за это ежегодную дань. В первую очередь, по свидетельствам Менандра Протектора, ударам аваров подверглись поселения антов. Чтобы выкупить захваченных аврами соплеменников, анты отправили к ним в 560 г. посольство во главе с архонтом Мезамиром. Но тот держал себя в ставке хагана весьма независимо и дерзко, за что и был убит. «С того времени более, чем раньше, стали они (авары) разорять землю антов и не переставали порабощать жителей, грабя и опустошая (ее)», — писал Менандр Протектор. В 565 г. по свидетельству того же автора авары послали посольство в Константинополь. Там они домогались новых даров от императора Юстина II и всячески превозносили свои заслуги перед империей. Но выплаты аварам со стороны империи так и не были увеличены. Мало того, дерзкие и хвастливые речи аваров встретили суровую отповедь императора, результатом которой стало фактическое аннулирование договора о союзе. В скором времени авары предъявили новые требования, прося предоставить им земли на территории империи для поселения и требуя ежегодного вознаграждения за сохранение союза и мира. Затем они вмешались в распри между лангобардами и гепидами. В союзе с первыми в 567 г. они разгромили гепидов, пользовавшихся покровительством империи. Это позволило аварам обосноваться на землях побежденных в Паннонии по р. Тиссе и среднему Дунаю. Склавины, жившие на Паннонской равнине, должны были признать верховную власть аваров. С этого времени славяне Паннонии стали совершать нападения на соседей совместно с аварами.

Впервой половине 70-х гг. VI в. Империя Ромеев вновь повела ожесточенную войну с Персией. Большая часть воинских сил империи сражалась на Востоке. На Балканах были сосредоточены лишь немногочисленные гарнизоны и соединения. Это привело к тому, что кесарь Тиверий заключил зимой 574-575 гг. новый договор о «дружбе» с аварами. Руководство страны шло на уступки воинственным кочевникам и просило оказать давление на славян, живших на нижнем Дунае и разорявших земли империи. Это дало повод Баяну, скорее всего, в 576-577 гг. отправить посольство к нижнедунайским славянам, с ультимативным требованием подчиниться аварам и выплачивать им дань. В ответ архонт Даврит (Добрет) и произнес известные слова о том, что не родился на свете человек, который мог бы подчинить силу славян, и что это будет «незыблемо, пока существуют войны и мечи». Однако аварские послы продолжали вести себя высокомерно и грубо, что вызвало ссору и последовавшее затем их убийство. Тогда аварский хаган собрал до 60 тысяч конных воинов «облаченных в панцири» (хотя большинство исследователей считает эту цифру завышенной) и с помощью ромейского полководца Иоанна переправил их через р. Саву в районе Сирмия. Затем эти силы были переброшены на нижний Дунай и вновь переправлены в славянские земли, видимо, в районе Доростола в 577-578 гг. Аварское войско принялось жечь и грабить поселения славян, опустошать их поля. Однако большая часть славян смогла укрыться в лесах, куда не могла проникнуть конница, и дать отпор воинственным кочевникам. Несмотря на разорение, славяне нижнего Дуная отстояли свою независимость в этой войне. В то же время поход аваров на славян через земли империи вновь напомнил ромеям об аварской опасности, так как в 576 или в 577 г. один аварский отряд прорвался через Фракию к побережью Черного моря и занялся пиратством. Епископ Иоанн Бикларский сообщал по этому поводу следующее: «Авары устраивают засады на берегах моря и причиняют немалый вред плывущим вдоль побережья Фракии кораблям». Видимо, тогда в составе аварского отряда были и славяне из Паннонии, которые помогли кочевникам-аварам соорудить плавсредства для нападения на морские корабли. Не исключено, что упоминаемый по 577 г. набег на Константинополь является продолжением этих событий. Двигаясь вдоль побережья Черного моря на юг, авары и славяне подошли к столице империи, ограбили окрестности, но затем были отражены от ее стен во Фракию.

В конце 570-х гг. вторжения славян в империю начались с новой силой. В 577-578 гг. 100 тысяч склавинов, перейдя Дунай, опустошили Фракию и заняли в 579 г. часть Греции и Паннонию. Спровоцированное империей нападение аваров на склавинов не спасло ромеев от новых вторжений. Напротив, они стали еще более широкомасштабными. Начался новый этап вторжений, завершившийся массовым расселением славян на Балканах. В 579 г. авары получили установленную плату в восемьдесят тысяч номисм за службу ромеям. Но хаган Баян решил воспользоваться тяжелым положением империи и захватить у нее город Сирмий. Для этого ему нужно было переправить аварскую конницу через реку Саву. Находившиеся в аварском войске славяне, которые прекрасно умели переправляться через реки и сооружать различные плавсредства, участвовали тогда в постройке моста. Узнав о намерениях аваров, император начал переговоры с аварским хаганом. Тот клятвенно заверил Тиверия в верности интересам империи, в том, что мост ему нужен для нового похода на славян нижнего Подунавья, и отправил посольство в Константинополь. В ходе переговоров в Константинополе аварскому посольству дали понять, «что время не благоприятствует намерению аваров, так как тюрки (злейшие враги аваров) уже стали лагерем у Херсона (осадили город) и быстро узнают, если они (авары) переправятся через Истр», — как сообщал об этом Менандр Протектор. Этим ромеи недвусмысленно намекали, что если авары останутся в Паннонии,то будут вне досягаемости тюрок. Посол аваров пообещал удержать хагана от выступления. Но, при возвращении домой, в Иллирии аварское посольство было перебито «совершавшими набег на эту землю славянами». Все это вызвало нападение аваров на Сирмий, его осаду и падение в 582 году. По свидетельству Иоанна Бикларского, эти события позволили аварам окончательно закрепиться в Нижней Панщжии, ранее принадлежавшей империи.

В 584, или скорее в 585 г., по свидетельству еще одного современника описываемых событий — Евагрия, авары вместе с паннонскими славянами прорвались через «длинные стены», пытались взять Константинополь, но были отражены и захватили города Сингидун и Анхиал. Правда, Иоанн Эфесский относит эти события к 585-586 гг. Новое вторжение аваров и славян в пределы империи последовало в конце 585-586 г., после того как император Маврикий отклонил требование хагана увеличить дань, выплачивавшуюся ему ромеями. Во время этого крупнейшего аваро-славянского нападения осенью 586 г. была предпринята еще одна попытка взять Фессалоники. Огромное славянское войско, захватив ближайшие к городу укрепления, приступило к осаде. Подробное описание этой осады в «Чудесах св. Димитрия» показывает, насколько далеко вперед ушла к этому времени военная техника славян: они применяли тараны, камнеметы — все, что знало тогдашнее искусство осады городов. Но добиться успеха варвары так и не смогли.

Перипетии славяно-аваро-ромейской борьбы этого времени были весьма сложными. Как правило, авары выступали в союзе с паннонскими склавинами. Иногда последние действовали самостоятельно, но с санкции хагана. Не добившись подчинения нижнедунайских склавинов, аварский хаган претендовал, при случае, на то, чтобы империя признала за ним их земли. Вплоть до 591 г. империя вела тяжелую двадцатилетнюю войну с Персией. Затем ромейская армия была переброшена с Востока в Европу, чтобы противостоять славяно-аварским вторжениям. Император Маврикий сначала даже взял командование армией лично на себя (прецедент, который не имел места со времен Феодосия I). Видимо и хаган готовился к выступлению против ромеев. В 593 г. паннонские славяне изготовили для аварского хагана суда, а затем соорудили из них мост через Саву. Однако главный удар Маврикий решил нанести склавинам Нижнего Подунавья, следствием чего и явился поход экспедиционной ромейской армии под руководством Приска в 594 г. Когда ромеи разгромили войско Ардагаста, другой славянский вождь Мусокий без промедления выделил для переправы его людей целую флотилию лодок-однодревок и гребцов. Так закладывался союз нижнедунайских славян в борьбе с империей. После этого похода аварский хаган потребовал своей доли добычи, утверждая, что ромейская армия разорила подвластные ему земли. В других ситуациях сам же Баян, если это было ему выгодно, отрицал, что склавины на нижнем Дунае были от него зависимы. Открытая аваро-ромейская война была, в сущности, делом времени. И в 601 г. она состоялась. Тогда ромейская армия нанесла поражение аварам, и в плен к ромеям попал восьмитысячный отряд паннонских склавинов, намного превосходивший по своей численности самих аваров и других подвластных хагану варваров. Ромейская армия действовала против аваров совместно со своими союзниками-антами. Поэтому ромейский автор Феофилакт Симокатта сообщает, что в 602 г. авары ходили в поход против антов с целью отомстить им и уничтожить их. Склавины Паннонии, видимо, отказались участвовать в этом походе. Никаких оснований говорить о полном разгроме антов аварами в 602 г. Феофилакт не дает. Но после 612 г. сведения об антах исчезают из ромейских источников, и можно предполагать, что анты отошли под давлением аваров к северу и северо-востоку и их связи с империей порвались.

Гражданская война, разразившаяся в империи после свержения Маврикия, и вновь начавшаяся война с Персией позволили славянам повести в первой четверти VII в. широкомасштабное наступление. Сфера их вторжений значительно расширилась. Славяне смогли построить флотилию из лодей-однодревок для организации морских экспедиций. Ромейский автор Георгий Писида сообщал о славянских разбоях на Эгейском море в первые годы VII в. Автор «Чудес св. Димитрия» рассказывал, что славяне «подвергли опустошению с моря всю Фессалию, прилегающие к ней острова, Элладу, Кикладские острова, всю Ахайю и Эпир, большую часть Иллирика и часть Азии».

Тем временем Империя Ромеев подверглась нашествию с Востока. В 606 году Иран захватил Армению и Мессопотамию. В 607 г. персы взяли Сирию и Палестину. В 608 г. они продвинулись в Малой Азии до Халкидона, города на берегу пролива Босфор. В 610 г. после двадцатидневной осады иудеи, подкупленные персами, открыли ворота Иерусалима. Взятие города сопровождалось трехдневной резней христианского населения. Пришедший в это время к власти император Ираклий (610-641 гг.) унаследовал вместе с властью кризисную ситуацию в империи. Вся Фракия до стен Константинополя была опустошена славянскими набегами. Фессалоники с трудом выдерживала осаду объединенных аварских и славянских отрядов. Около 614 г. была взята и разорена Салона, и славяне утвердились в Далмации. Кроме некоторых приморских центров, почти весь Балканский полуостров оказался в руках славян. Почувствовав свою силу на море, славяне предприняли в 616 г. новую попытку взять Фессалоники, блокировав ее с суши и с моря. Осада города осуществлялась в этот раз и племенами, прочно обосновавшимися в Македонии. Автор «Чудес св. Димитрия» отмечал, что славяне подошли к городу со своими семьями и «хотели после захвата города поселить их там». В осаде города принял участие большой союз славянских племен, включавший драгувитов, сагудатов, велейезитов, ваюнитов, верзитов и других. Во главе осаждавших стоял их общий вождь — Хацон. После его гибели под стенами города славяне сняли осаду. Но в 618 г., заручившись поддержкой аварского хагана, македонские славяне совместно с приведенным хаганом войском (в составе которого были и славяне Паннонии), снова подвергли город осаде, длившейся целый месяц. Но Фессалоники в который раз устоял.

В 619 г. персами был захвачен Египет. Однако Ираклий смог собрать и реорганизовать армию. Видимо, в ее состав были включены и отдельные наемные отряды славян, готовые драться против персов. В 622 г. ромейский флот высадил войска Ираклия на северо-востоке Малой Азии. Там персам был нанесен первый удар. Из Закавказья в помощь ромеям пришли отряды лазов, иверийцев и армян. В 623 г. ромейская армия разгромила персов в Армении, а затем двинулась в Месопотамию. Но в том же 623 г. по сообщению монофизитского писателя VII в. Фомы Пресвитера славяне напали на остров Крит и другие острова.

Весной 626 г. персидское войско предприняло контрнаступление. Под командованием полководца Шахрвараза оно пересекло Малую Азию и достигло Босфора. По предварительной договоренности с персами, аварский хаган с огромным войском, состоявшим из аваров, славян, протоболгар и гепидов, двинулся к Константинополю. Император находился далеко в Закавказье, и обороной города руководили полководец Бон и патриарх Сергий. В столице не хватало продовольствия. Основные силы аварского хагана прибыли к Константинополю в конце июля. Осаждавшие воздвигли 12 башен, соорудили камнеметы, и повели обстрел городских стен. Послы ромеев тщетно предлагали хагану выкуп — он требовал, чтобы жители покинули город, захватив с собой лишь рубаху и плащ.

Штурм Константинополя начался 7 августа. Авары атаковали город с суши, славяне пошли на приступ со стороны Золотого Рога на ладьях. Однако ромейский флот успешно опрокидывал и топил славянские ладьи. Разгневанный хаган в бешенстве приказал убивать славян, которым удалось выбраться на берег. Приступ был отбит. Хаган приказал отступать и жечь осадные башни и камнеметы. Узнав о поражении аваров и славян, персидское войско также оставило Халкидон и ушло в Сирию. Империя была спасена. В 627 г. главные силы персов были разгромлены у Ниневии. Затем были освобождены Сирия, Палестина и Египет. В 629 г. после полной победы ромеев был заключен мир. Но империя была обессилена.

 

Общий кризис Империи Ромеев в VII в.

Пытаясь найти компромиссное решение для преодоления богословских расхождений с монофизитами Востока, император Ираклий и патриарх Сергий издали в 638 г. «Экфесис» (постулат веры — грен.), где выдвинули новый догмат о двух природах, но одной воле Христа, что определило название всего движения — монофелитства. Начались гонения на сторонников ортодоксального учения.

Но внешнеполитическая ситуация изменилась уже после 632 г. На Востоке у Империи Ромеев появился еще более могучий и опасный враг, чем Иран. На Аравийском полуострове прославился и добился власти основатель нового религиозного учения (ислама) Мухаммед, проповедовавший Единого Бога, объявивший Христа одним из пророков, а себя последним пророком. Он сумел объединить разрозненные племена семитоязычных арабов в одно религиозное государство. Военной силой арабов стали войны кочевых племен бедуины. Уже после смерти Мухаммеда (632) арабы начали совершать завоевательные походы. Они нанесли сокрушительное поражение войскам императора Ираклия (633), захватили Дамаск (635), Антиохию (636) и всю Сирию. В 638 г. пал Иерусалим. Затем арабы перебросили свою летучую и непобедимую конницу в Африку и покорили Египет (641). Христиане-монофизиты встречали мусульман-арабов с распростертыми объятиями и открывали им ворота своих городов. Многие монофизиты Сирии, Палестины и Египта вскоре сами принимали ислам. К 670 г. арабы дошли до Карфагена. Но их завоевательный потенциал еще не был исчерпан.

Тем временем славяне прочно обосновались на Балканах. Наиболее густо они заселили Македонию и Фракию. На территории Мизии осели семь неизвестных славянских племен. Ромейский автор Павел Диакон говорил о нападениях славян в 642 г. на Южную Италию. Многочисленные славянские поселенцы появились в Малой Азии — в Вифинии. Далеко не сразу и не повсюду империи удалось превратить новых поселенцев в покорных подданных. Уже император Ираклий посылал к славянам многочисленные миссии с целью обращения славян в христианство. Начиная с середины VII в. ромейское правительство вело против них длительную борьбу, стремясь добиться признания своей верховной власти — уплаты налогов и службы в армии. Особенно много усилий империи пришлось употребить для покорения славянского населения Македонии и Пелопоннеса, где образовались целые области, сплошь заселенные славянами и прямо называемые в источниках «Склавиниями». В Пелопоннесе такая «Склавиния» возникла в районе Монемвасии, в Македонии в районе Фессалоник. В 658 г. император Констант II (641-668 гг.) вынужден был совершить в македонскую «Склавинию» поход. Часть славян этого района была подчинена. В 675, 676, 677 гг. славяне неоднократно поднимали восстания, осаждали Фессалоники, пускались в морской разбой по Геллеспонту и Пропонтиде. Но в итоге правительство достигло с ними договоренности и заключило мирные отношения. Новый бунт македонских славян вспыхнул в 687-688 гг., но был усмирен в результате похода в Македонию императора Юстиниана II (685-695, 705-711 гг.).

К тому времени в политической и религиозной жизни империи произошли серьезные изменения. Наследник императора Константа II, его сын Константин IV (668-685) понял, что монофелитство уже изжито временем. В результате арабского нашествия земли, заселенные монофизитами, вышли из-под контроля империи. Поэтому в 681 г. Константин созвал VI Вселенский собор в Константинополе. Собор предал анафеме монофизитство, монофелитство и подтвердил верность учению, принятому в Халкидоне (451 г.).

Политическое и экономическое положение империи было крайне тяжелым. В ходе арабских завоеваний потерян был Египет — житница государства. В правление сына Константина IV Юстиниана II (685-695, 705-711) последовала серия дворцовых переворотов. Начались восстания в провинциях, крупнейшим из которых было восстание в Херсонесе (710-711). С севера Константинополю угрожали новые сильные враги — кочевники-болгары. На Северном Кавказе у границ империи возникло государство воинственных хазар. Арабы совершали набеги на Малую Азию, а, построив флот, стали захватывать острова Эгейского моря. Города и села империи запустевали. Земледельцы и ремесленники бросали хозяйство и прятались с семьями в горах и лесах. Налоги не выплачивались. Позднеантичная Империя Ромеев переживала всеобъемлющий политический, экономический и социальный кризис.

 

Рождение государства болгар

Константин IV Погонат (Бородатый — греч.) стремился упрочить позиции империи не только на Балканском полуострове, но и на Дунае. Однако здесь ему пришлось считаться не только с давно осевшими славянскими племенами, но и с новой силой — появившимися в 660-670-е гг. на Дунае протоболгарами, которых возглавил хан Аспарух. Приход протоболгар явился очередным этапом великого переселения народов, двигавшихся в Европу со стороны Великой степи. В 680 г. базилевс Константин задумал послать против них большую экспедицию, чтобы воспрепятствовать их продвижению на юг. Но отряды кочевников оказались неуловимыми для ромейской армии. Кроме того, ромеям пришлось сражаться и против славянского населения Подунавья. Император заболел, в армии недоставало продовольствия — был отдан приказ отходить. Во время отступления воины Аспаруха внезапно напали на ромейскую армию и разгромили ее. В 681 г. ромейское правительство вынуждено было заключить позорный мир с протоболгарами, обязавшись ежегодно выплачивать им дань.

Появление протоболгар на Дунае имело для империи еще одно отрицательное последствие. Как показывают раскопки аварских могильников, расселение протоболгар прервало ромейско-аварские связи и нанесло сильный удар ромейской торговле в Подунавье. Победа Аспаруха позволила протоболгарам укрепиться к югу от Дуная. Там на территории с преобладающим славянским населением возникло Болгарское государство. Это было первое варварское государство, сложившееся в пределах Восточной Римской империи. В 681 г. оно было официально признано империей.

 

Армения в V-VII вв.

С середины I в. до н. э. Армения находилась в вассальной зависимости от Рима. В середине I в. по Р.Х. брат парфянского царя Тиридат (из династии Аршакидов) занял армянский престол при помощи парфянского войска. Парфянские и армянские войска нанесли римлянам серьезное поражение, после чего император Нерон в 63 г. признал Тиридата I армянским царем, но Армения осталась зависимой от Рима. Парфянские цари распоряжались армянским престолом до конца III в. и сажали на него своих ставленников из рода Аршакидов, а римские императоры признавали эти права за ними. В 286 г. уже при помощи римлян на наследственный престол Армении вступил царь Тиридат IV. В это время христианство в Армении активно проповедовали подвижники из Сирии. Около 303 года царь принял христианство, и оно стало государственной религией. Армяне посылали своих делегатов на I Вселенский собор. С момента принятия христианства их Церковь возглавлялась архиепископом, который со второй половины IV в. стал называться католикосом. И если ранее армянские архиепископы посвящались в сан в Кесарии Каппадокийской (в Римской империи), то с конца IV в. при царе Папе они стали провозглашаться у себя на родине. Так, Армянская Церковь стала автокефальной (независимой от имперских епископов). В тот период Армения все более стремилась освободиться от зависимости по отношению к империи. Уже на II Вселенский собор армяне приглашены не были и вести о постановлениях собора дошли до Армении лишь впоследствии.

В 385 году между Римской империей и Ираном было заключено соглашение о разделе Армении. Причем за Ираном осталось около четырех пятых ее территории. В стране еще некоторое время продолжали существовать цари из династии Аршакидов, но в 428 г. царская власть была полностью упразднена персами при полном согласии армянской знати. Армянская Церковь в этот период все более обособлялась от ромеев. Ее глава — знаменитый реформатор Исаак Великий (397-448 гг.) перевел Священное Писание на армянский язык. В 400 году св. Иоанн Златоуст послал в Армению постановление II Вселенского собора о праздновании Рождества Христова и Богоявления раздельно, по римскому обычаю. Но Исаак даже не ответил. Армяне сохранили старый обычай. Исаак Великий временно оставался и светским правителем страны. На III Вселенском соборе в Эфессе от Армянской Церкви никого не было. О решениях Эфесского собора армяне также узнали позднее.

Между тем иранская династия Сасанидов ввела в Армении обычное наместничество и обложило население тяжелыми налогами. Притеснялась и армянская знать (нахарары). Преследованиям поверглась и христианская Церковь. Восстание, вспыхнувшее в Армении в 451 г., сразу получило общенародный характер. Во главе восставших встал представитель знатного рода, талантливый полководец Вардан Мамикоян. Огонь восстания перекинулся в Грузию. Соединенное армяно-грузинское войско разгромило сасанидские войска. Но персам удалось воспользоваться борьбой между нахарарами, услугами изменников и разгромить восставших. В решающем сражении пал и Вардан Мамикоян. Однако народно-освободительная война продолжалась и вынудила Сасанидов ослабить свой гнет в Армении. С этого времени армянский народ все более уповал на помощь Ромейской империи в борьбе с персами.

Правда, армянских депутатов не было и на IV Вселенском (Халкидонском) соборе, так как в то время Армения была объята пламенем антиперсидского восстания. Армянские богословы, отступив от ромеев, разучились понимать греческий язык и различать тонкости терминов: «фисис», «усиа», «ипостасис» и т.п. Две природы Христа, провозглашенные Халкидонским собором, воспринимались ими как два лица. Напротив, проповеди монофизитов были понятны армянам и вызывали у них симпатии. В 491 г. Армянский церковный собор в Вагаршапате осудил и Нестория, и Евтихия, но отверг и Халкидонский собор как якобы утвердивший «два лица». Новый собор в Довине (527 г.) еще более углубил разделение с православием, ибо признал во Христе одну природу.

В начале VI в. власть Ирана над Арменией ослабла, и в 518 г. армяне получили самоуправление и своего местного правителя. Император Юстиниан I внимательно следил за состоянием дел в ромейской части Армении. Он наводил там порядок, пресек злоупотребления ромейских чиновников, строил храмы, монастыри. На V Вселенском соборе 553 г. Армянская Церковь, формально не представленная, мыслилась как бы в союзе с Православной Церковью.

Новое армянское восстание против персов в 571 г. под руководством Вардана II еще более усилило симпатии армян к ромеям. Восстание было подавлено персами лишь через семь лет. Но в 589 г. при императоре Маврикии сложился военный союз армян и ромеев. Во время нашествия персов в начале VII века Армения на шесть лет (611-617 гг.) была захвачена ими полностью. Персы принудили всех армян, живших ранее на землях Ромейской империи, отречься от Халкидонского собора. Но император Ираклий вскоре разгромил персов и освободил армян. В период правления монофелитствующих императоров (Ираклия и Константа II) сложилась формальная уния между армянскими монофизитами и ромейскими монофелитами. Но в 663 г. Армения была захвачена арабами и зажила опять своей отдельной церковной жизнью. В 707 г. арабский халиф послал войско в Армению и потребовал у католикоса Нерсеса отказа от «греческой веры». С этого времени армяне полностью отреклись от православия и вернулись в монофизитство. Так, в условиях периодической утраты государственной самостоятельности в Армении утвердилась особая церковная конфессиональная ориентация, позволявшая армянскому народу сохранять свой национальный менталитет и культуру.

 

Грузия в III — начале VII вв.

Грузия попала в сферу политических интересов Римской империи в период завоевания Римом Понтийского царства в 60-е годы I века до н. э. Понтийский царь Митридат, разбитый римским полководцем Помпеем, бежал в Закавказье — через Колхиду в свои владения на северном берегу Черного моря. Это вызвало поход римских войск в Иберию и Колхиду, где они столкнулись с воинственными народами. Иберы во главе с царем Артагом оказали римлянам наиболее ожесточенное сопротивление, но все же были разбиты. В 36 г. до н.э. второй поход римлян в Иберию под руководством Канидия завершился завоеванием этой страны.

В течение трех первых веков по Р.Х. иберы, хотя имели своих царей, тем не менее, оставались в сфере политического влияния Римской империи. В эту эпоху грузины (иберы) неоднократно выступали в союзе с римлянами против персов и парфян, враждовали с северокавказскими горцами. В 138 г. грузинский царь Фарасман даже побывал в Риме и защищал интересы своей страны перед императором Адрианом и сенатом. Римское господство в Грузии сказалось на улучшении путей сообщения, оживлении торговли, совершенствовании административного управления страной.

По Низибинскому мирному договору 298 г. между Ираном и Римом не только западная часть Грузии (древняя Колхида), но и Восточная Грузия (Иберия) оставались под протекторатом Рима. Но в действительности эта независимость Грузии от Рима носила номинальный характер. Римская империя ослабела. В Западной Грузии (Колхиде) среди других племен самым сильным было племя лазов. В IV в. князь лазов подчинил своему влиянию остальные племена, жившие на территории Колхиды. Это объединение получило у греков и римлян название «Лазики».

Первые семена христианства в стране, по преданию, были посеяны еще апостолами Андреем Первозванным и Симеоном Кананитом, а затем христианами, бежавшими из Римской империи или сосланными на берега Черного моря. Во второй трети IV века царь Иберии Мириан принял христианство, которое стало государственной религией. Тогда Грузинская Церковь управлялась антиохийской кафедрой. Представители Грузии присутствовали на I Вселенском соборе. Во второй четверти V века в древней Иберии, которая стала называться Картлией, стало усиливаться персидское влияние. Картлийские цари превратились в вассалов Сасанидов. Попытка Сасанидов уничтожить самостоятельное устройство Картлии и сбор тяжелой дани с населения вызвали во второй половине V в. большое народное восстание во главе с царем Вахтангом I. На помощь грузинам приходили отряды армян, также поднявших восстание против персов. Вахтанг I много сделал для объединения Грузии, усмирил непокорную знать и кавказских горцев, вступил в союз с Ромейской империей. В союзе с армянами грузины предпринимали походы против Персии. Вахтанг I противостоял распространению огнепоклонства, насаждаемого персами. Он совершил также паломничество в Иерусалим и добился у Антиохийского Патриарха того, чтобы высшие иерархи Грузии выбирались только из среды грузинского духовенства. Это положило начало автокефалии Грузинской Церкви. В 491 году грузинские иерархи приняли участие в работе Вагаршапатского собора Армянской Церкви и уклонились в монофизитство, что оторвало грузин от греческого православия на 70 лет. Из древней Мцхеты столица государства была перенесена в построенный царем Тифлис.

Между тем персидское давление на Восточную Грузию усилилось. В длительной войне грузины были разбиты, а Вахтанг I погиб. В начале VI в. персы уничтожили царскую власть в Картлии. В столице страны Тифлисе воцарился персидский наместник. Но борьба с персами в Грузии продолжалась. Уже с конца V века в войну против Ирана в Западной Грузии вступила Ромейская империя. Война затянулась надолго и шла с переменным успехом. Наконец в 562 г. между императором Юстинианом и шахом Хосроем был заключен мир, по которому Лазика осталась за империей, а Картлия за Ираном. Но к концу VI века господство Ирана пало, и картлийская знать образовала самостоятельное государство. В начале VII в. Грузия вновь стала ареной сражений между Ромейской империей и Ираном. С севера последовали вторжения хазар. Страна ослабела и вскоре стала добычей арабских завоевателей.

Однако время с IV до конца VI в. явилось очень важным периодом в истории грузинской культуры, развивавшейся на почве античных традиций. Тогда были сделаны переводы ромейской церковной и исторической литературы на грузинский язык. Грузинские зодчие и иконописцы проявили значительную самостоятельность и зрелость. Выдающимся памятником того времени является собор св. Креста, построенный в Мцхете между 590 и 605 гг. Борьба за православие в Грузии шла не только против огнепоклонников-зороастийцев, но и против монофизитов. В VI в. св. Симеон Столпник послал из Антиохии в Грузию 13 миссионеров, которые разошлись по стране, строили монастыри и проповедовали православие. Тогда же в Лазике окончательно утвердилось христианство. А грузинский католикос Кирон, объявив о признании решений Халкидонского собора, порвал отношения с монофизитами и восстановил отношения с Константинополем.

* * *

Грузия и Армения, сложившиеся как государства на периферии римского мира, во многом по-своему отразили судьбу позднеантичной цивилизации и государственности IV-VII вв. Кризис позднеантичного общества развивался здесь еще более стремительно, чем в Ромейской империи, чему способствовали нашествия персов и арабов. Зарождение и развитие феодальных отношений началось даже ранее, чем у западных соседей.

 

Раздел 4

РОМЕИ И НАРОДЫ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ В КОНЦЕ III - НАЧАЛЕ VIII в. РОМЕЙСКИЕ ВЛАДЕНИЯ В СЕВЕРНОМ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ В КОНЦЕ VI — VII вв.

По мнению исследователя А.Г. Герцена, в конце правления Юстиниана I началось сооружение крепости в столице Дори — Доросе (на плато современной горы Мангуп). Длина оборонительных сооружений здесь составила 1500 м, а общая протяженность защищаемой территории — 6600 м. Для защиты такой крепости требовалось не менее 2000 воинов. Очевидно, вскоре после сооружения крепости в Доросе империя продолжила осваивать дальние окрестности Херсона путем строительства опорных пунктов. Пик этого строительства, вероятно, приходится на правление императора Маврикия, когда стало возможным, после уменьшения персидской опасности, обратить внимание на западные и северные регионы. О деятельности Маврикия в Крыму известно из надписи 590 г., найденной на Боспоре. Согласно ей ромейскими владениями на полуострове управлял дука Херсона (военачальник провинции и пограничных мест), который восстановил на Боспоре имперское правление и возобновил храм.

Вероятно, в это период или близкое время и произошло сооружение в горной юго-западной Таврике крупных крепостей — Эски-Кермена, Чуфут-Кале, а также более мелких опорных пунктов — Баклы, Тепе-Кермена, Каламиты и, возможно, Сюрени. Строились крепости под руководством ромейских инженеров, но руками местного населения — готов и аланов. Там же, наряду с наземными оборонительными сооружениями, вырубались и искусственные пещеры, служившие в качестве наблюдательных пунктов и подсобных помещений. В новых крепостях возводились и храмы. Позднеантичные базилики известны на Мангупе и Эски-Кермене. О влиянии христианства на местное население свидетельствует изучение погребального обряда. В то время широко распространялись различные христианские символы на перстнях и амулетах, а над могилами устанавливались христианские надгробия.

Об истории Крыма VII в. сохранилось мало письменных источников. Наиболее интересные данные содержатся в письмах римского папы Мартина, сосланного в Херсонес за верность православию во время господства монофелитов в империи. В сентябре 654 г. папа Мартин был осужден как политический преступник и приговорен к смертной казни. Но казнь была заменена ему и двум его соратникам ссылкой в далекий Херсон, где он и скончался 11 сентября 655 г. За время своего пребывания в Херсонесе он смог отправить несколько писем в империю. Знакомство с ними позволяет сделать вывод о том, что в VII в. город хоть и находился в некотором упадке, но продолжал оставаться важнейшим экономическим и политическим центром полуострова. Это подтверждается и археологическими данными. События конца VII — начала VIII в. подкрепляют эту позицию, так как Херсон и Крым оказались в центре борьбы за верховную власть в империи.

Славяне в VI - XI вв. Византийская империя в VI - XI вв.

 

Ромейско-хазарские отношения и политический кризис в империи в VII — начале VIII в.

После распада Тюркского каганата к 635 г. в степях Приазовья, в результате объединения тюркских племен, образовалась новая политическая сила — Великая Болгария. Во главе этого государственного образования стал хан Кубрат. Одновременно с Великой Болгарией в прикаспийских степях образовалось другое тюркское объединение — Хазарский каганат. За короткий промежуток времени хазары подчинили себе прикаспийские земли и степи Северного Кавказа. Уже в середине VII в., после смерти хана Кубрата, под ударами хазар Великая Болгария распалась. Большинство болгар во главе с ханом Аспарухом ушло за Дунай и образовало Болгарское царство. Часть болгар отошла в междуречье Волги и Камы. Остальные во главе с ханом Бытбаяном признали власть хазар и вошли в состав каганата.

По сведениям ромейских источников, в начале 680-х гг. хазары напали на «все селения за Понтом Эвксинским», то есть на поселения азиатской и европейской части Боспора. По мнению исследователя А. И. Айбабина в 686-687 гг. ими была уже захвачена и столица Боспора. В приморской части города, на руинах разрушенной ромейской крепости, хазары возвели свою цитадель, где разместили гарнизон. Рядом с цитаделью строились дома-пятистенки. Двор, примыкавший к домам, огораживался. Боспор стал центром хазарских владений в Крыму. Вместе с хазарами, в восточный и центральный Крым проникли подвластные им болгары. Проникновение хазар на полуостров сопровождалось значительными разрушениями. Кроме столицы Боспора, были захвачены и разрушены все населенные пункты на Керченском полуострове и в восточном Крыму. К началу VIII в. хазары установили свой протекторат над территорией страны Дори и, возможно, на некоторое время над Херсоном, пытаясь влиять на политическую жизнь империи.

Показательны в этом отношении события, связанные с дворцовыми переворотами в правление Юстиниана II, благодаря которым Крым стал центром важнейших политических событий, разыгравшихся в империи. Император Юстиниан, отличавшийся деспотическими формами правления, был низложен в 695 г. и отправлен в ссылку в Херсон. Ко всему прочему, его искалечили — отсекли нос, почему он и был прозван Ринотмитом (Безносым). Благодаря «Хронографии» ромейского автора Феофана Исповедника хорошо известны все перипетии этих событий. Херсонесцы не жаловали Юстиниана, и, считая его деспотом, просили императора Тиверия (698-705 гг.) убрать от них этого ссыльного. Ринотмит взаимно возненавидел херсонесцев. Он бежал из города к хазарскому кагану, а тот выдал за него замуж свою кровную сестру. В крещении она получила имя Феодора. Но император Тиверий сумел восстановить кагана против Ринотмита и уговорил подослать к нему убийц. Получив предупреждение от Феодоры, Юстиниан бежал с небольшой дружиной к устью Дуная, а далее в Болгарию. Там он договорился о союзе с болгарским князем Тервелем и в марте 705 г. болгарские войска уже стояли под Константинополем. Ночью с кучкой смельчаков Юстиниан Ринотмит лично пробрался в город через водосточный канал, отворил ворота, впустил болгар, вернул себе престол и самым жестоким образом покарал своих противников. В 710 г. он решил, что пришло время отомстить херсонесцам, и послал огромный флот с армией в Крым для карательной экспедиции. Карательная армия перебила всю знать в Херсоне, часть населения города спаслась бегством. Войска пощадили лишь юношей, девиц и детей. Узнав, что не перебиты все херсонесцы, Ринотмит потребовал к себе главнокомандующего со всеми пленниками. На корабли погрузили огромное количество народа, и флот двинулся к Константинополю. Но буря потопила его, а вместе с ним 73 тысячи человек. Весной 711 г. император, не утоливший своей мести, послал в Крым новую карательную экспедицию. Войска блокировали Херсон и начали его осаду. Но тут к городу подошли отряды хазар, которые установили перемирие. Входе переговоров войска и флот изменили Юстиниану и присягнули вместе с херсонесцами ссыльному ромейскому сановнику Филиппику-Вардану. Его же поддерживал и хазарский каган. Филиппик-Вардан двинулся на столицу и взял ее без боя. Ринотмит был схвачен и казнен вместе с сыном. Вардан взошел на ромейский престоле (711-713 гг.).

* * *

Из «Хронографии» VIII в. Феофана Исповедника об осаде Херсона экспедиционным войском Юстиниана Ринотмита в 711 г.: «Юстиниан, снарядив второй флот, посылает патрикия Мавра Бесса, дав ему для осады таран, манганики и другие осадные машины, и приказывает ему сровнять с землей стены Херсона и весь город, ни единой души не оставлять в живых, а о происходящем извещать era часто донесениями. Мавр, как только переправился, разрушил башню, называемую Кентенарисий, и ближнюю к ней, называемую Сиагр, но тут пришли хазары, и наступило перемирие. Вардан, бежав, прибыл к кагану. Покуда флот бездействовал, и в то же время не осмеливался вернуться к василевсу, ромеи низложили Юстиниана, а Вардана провозгласили василевсом и попросили кагана выдать им Филиппика (Вардана). Но каган потребовал от них дать обещание не предавать Вардана и доставить ему за каждого человека по номисме. Тотчас дав это, они получили василевсом Филиппика».

К середине VIII в. Ромейская империя вернула Херсон под свое полное управление. Поселения и крепости горного Крыма находились под протекторатом хазар, но составляли с Херсоном единую епархию и находились под культурным и экономическим влиянием империи. К середине века горная Таврика стала проявлять тенденции к политической автономии. По свидетельству источников, во главе области тогда стоял «господин Готии», которому подчинялись архонты крепостей. Но при обозначении данной местности в источниках светского происхождения чаще использовался термин «Климаты».