Первый учебный день начался рано. На дворе была еще ночь, когда прозвенел сигнал на побудку. Сонная Слава соскочила с кровати и рванула в ванну, где уже чистил зубы Кир. Понимая, что не успеет умыться, она плечом отодвинула Кира и сунула руки под ледяную воду, смывая сон. Потом так же яростно чистила зубы, поглядывая в зеркало на будто и не спавшего Кира. «Как ему удается выглядеть всегда красивым?» — думала Слава, выдирая волосы расческой.

Она подождала пока Кир выйдет из ванной, закрыла дверь, стянула футболку. Заново перемотала грудь плотной эластичной тканью, натянула спортивную форму и уже через пять минут стояла в строю вместе со всеми.

Первый курс боевого факультета еще выделялся своей нестройностью, помятостью в одежде и шуршанием голосов. Остальные курсы строго и подтянуто стояли, ожидая приказа к тренировке.

Началась тренировка на выносливость: несколько резких отжиманий, заставило более ста мужчина принять положение лежа, затем скакалка и серия упражнений на координацию. Затем бег 1 км. Затем резкая команда командира: «Шаг вправо — удар слева. Шаг влево — удар справа».

Чрез час первый курс еде волочил ноги до комнат. У Славы было одно единственное желание лечь и умереть. Привыкшие к темпу тренировок старшекурсники только посмеивались над красными потными лицами младших товарищей, вспоминая свой первый день.

Завтрак в столовой прошел весело. Бес с командой ввалились туда дружной толпой, уже умытые и повеселевшие. Они все мысленно благодарили тренера, который нещадно гонял их, подготавливая к учебе в академии.

Сэм, приступая к поглощению огромной тарелки, на которую было наложено куча всякой еды, с набитым ртом произнес:

— Бес, прости, но я, кажется, отбил у тебя твою поклонницу.

Он сделал огорченный вид и в извиняющем жесте приложил руку к сердцу.

Бес подавился, и, с деланным возмущением, уставился на Сэма:

— Как ты мог? — зашипел он, смеясь, поглядывая на Волка.

А потом уже с интересом поинтересовалась:

— Что, прям правда влюбился что ли?

— Типа того, — кивнул Сэм, — просто нравится пока, а там видно будет.

— Ну, поздравляю, — радостно улыбнулась Слава. — осталось еще этих двух оболтусов пристроить и я спокойна, — она кивнула на Влада и Яна, который внимательно слушали их диалог.

Влад подлил Славе компот из своего стакана и переложил пирожное на ее тарелку.

— А мне кроме тебя никого не надо, — тихо сказал он. — Слав, давай попробуем, что тебе мешает? Пойдем вечером просто погуляем вдвоем.

За столом повисло напряженное молчание, которое нарушил, подошедший Кир.

— Что у вас тут стряслось? Лица как на похоронах. Эй, Защитник, тебе защита не нужна? — весело пошутил он, глядя на напряженное лицо Беса.

— Да пошел ты, — огрызнулся Бес.

А Влад вскочил, встретившись лицом к лицу с командиром:

— А не ты ли это оставил такие чудесные синяки на шее своего Защитника и посадил ему фингал под глаз? — с угрозой спросил Влад.

Кир нахмурился, переводя взгляд на Беса. Да, вчера он явно погорячился. Лоб рассечен, синяк под глазом, синяк на скуле и темно-фиолетвые синяки на шее делали вид этого бойца скорее жалким, чем мужественным.

— Перестань, Влад, — вступился Бес, — я сам виноват. Ты же знаешь, что мои шуточки трудно понять. Вот он и не понял, обидевшись за свою невесту.

— Ладно, увидимся после обеда на отработке щитов, — кивнул он Бесу, похлопал Влада по плечу и пошел к столику своего курса.

— Ты что реально оскорбила его невесту? — изумился Влад.

— Влад, память у тебя девичья, — простонала Слава, все-таки решившись ребятам напомнить, чьей невестой она является.

— Кир — кто? — прямо спросила она.

— Боевик? — спросил Влад, но, видя, как отрицательно помотала головой Слава, доедая пирожное, исправился:

— Страж?

— Угу, еще, продолжай, — подбодрила его Слава.

Влад не понимал, к чему она ведет.

— Ладно, — сдалась Слава, — у меня жених кто?

Влад побледнел, осознавая услышанное:

— То-то он мне сразу не понравился, — пробормотал он. — Вот тебя угораздило, Слава.

И потекли учебные будни. У четвертого курса было восемьдесят процентов практики, и Кир часто где-то пропадал, вваливаясь под вечер грязный и усталый, мылся и валился на кровать, чтобы утром уже исчезнуть до подъема Славы. У первого курса в первом полугодии было восемьдесят процентов теории, и Слава просиживала за партой, а потом и за столом в комнате, зубря заклинания, изучая историю планет и психологию межрасовых отношений. Иногда на практике, она видела, наблюдающего за ней Кира, но он ни разу не подошел, чтобы сделать замечание или похвалить. Практика у первого курса проходила в стенах академии и была разбита на секции. В понедельник они отрабатывали все виды щитов, которые изучили; во вторник — боевая магия и магические заклинания; в среду — рукопашный бой без магии; в четверг — практика обращения с холодным оружием; в пятницу — стрельба из лука; в субботу у Славы была индивидуальная практика с мастером танца света и тени.

Пересекаться с Киром не получалось, а вот думать о нем очень даже. Он не выходи у нее из головы, часто, лежа по вечерам, Слава вспоминала их первый и единственный поцелуй. Она представляла их будущее, но никак не могла представить, как же он поймет, что он — это она, а что будет, когда он это поймет, она даже не хотела и думать.

Кир тоже часто думал о Бесе. Со стороны он следил за ним, наблюдая, как растет умение гибкого мальчишки и, отмечая, что в будущем он будет отличным защитником. Через три месяца им предстояло пройти первый тест на совместимость, и Кир хотел, и боялся этого одновременно.

Слава валялась на постели и думала, чем займется в выходные. В первый месяц зимы Кир совсем не показывался, у старшекурсников была практика где-то в нижних мирах, там, где часто идут песчаные бури, и жар черных пустынь доносит отголоски до далеких миров.

Внезапно по ментальной связи с ней связался отец:

— Ярослава, — назвал он ее полным именем, что уже настораживало. — Завтра приезжает твой жених с официальным приемом. Он желает познакомиться — затем последовало долгое молчание, затем вздох отца, — категорично желает.

— Так что собирайся и дуй домой, ректора я уже предупредил, он откроет портал, и да, кстати, Беса просили не приглашать, — хмыкнул отец.

Слава вспыхнула. «Ах, не приглашать, хорошо, устрою я тебе невесту, я тебе вообще такое устрою» — рвала и метала Слава, не замечая, что ревнует себя же к себе. Она быстро собралась и через полчаса уже была дома.

Дом, милый дом! Она не знала, что можно так скучать по своей комнате, по забытым вещам, которые теперь воспринимались как новые, по запаху дома. И, конечно же, по своим родным. Даже по сумасшедшим братьям, которые за эти 3 месяца выросли так, что их было не узнать. Мама давно простила ее, но никак не могла смириться, что ее девочка вырастет не целителем, а каким-то воином. Не женское это дело на войну ходить! Но все равно она любовалась своей дочкой, фигура которой за эти месяцы стала тоньше и в то же время сильнее, тело гибче и жестче, а глаза остались прежними, глаза ее маленькой девочки, такие большие и прямо смотрящие на мир. Мама возлагала большие надежды на приезд жениха. Ей казалось, что любовь должна изменить ее дочь, сделать более женственной, мягче и добрее. Эх, мама, мама! Знала бы ты свою дочь! Но как все родители, мама считала, что дочь ее самая лучшая девочка на свете: милая, нежная, добрая, красивая…А вот папа….А вот папа сомневался, поэтому, вечером вызвал дочь на разговор:

— Ярослава, — строго начал он и Слава поняла, что попала.

— Ярослава, завтра приезжает Кирдан, Повелитель Регора, Алекс и свита. Все они едут с официальным визитом, чтобы Кирдан, наконец-то, сделал тебе официальное предложение и вручил кольцо.

Айк всмотрелся в огромные глаза дочери, которые от ужаса стали еще больше.

— Я приказываю тебе как свое дочери — здесь Айк выделил голосом последние слово, — как своей дочери, — еще раз повторил она, специально для нее, — чтобы ты вела себя как девушка приличная, скромная и воспитанная.

Ох, зачем он только это сказал! Если бы Айк знал, к каким последствием приведут его слова. Если бы знал! А пока он продолжил, явно волнуясь за завтрашний день:

— Вся церемония продумана до мелочей. Никаких болезней, никаких побегов, никаких отказов от предложения и тем более от кольца. Ты меня поняла?

Отец пошел и взял Ярославу за подбородок, приподнимая ее лицо:

— Я, надеюсь, ты понимаешь, что Кир — единственный мужчина, который достоин тебя, дочка! А ты — единственная девушка во вселенной, которая подходит ему. Так распорядилась судьба, — вздохнул он.

Ярослава промолчала, стараясь выглядеть воспитанной девочкой. В платье было неудобно, все ей казалось, что там жмет, там чешется, там колется. Ей хотелось скорее снять его и просто завалиться на постель, ничего не делая и ни о чем не думая.

Но Айк знал, что от дочери необходимо получить согласие, иначе оправданий ее недопустимому поведению найдется масса.

— Ярослава, я жду твоего ответа, — напомнил ей отец, отвлекая от мыслей о платье.

— Да, папочка, я не подведу тебя, папочка. Я буду скромной, воспитанной, самой-присамой настоящей барышней, — заверила она его — Я могу идти, — чуть позже спросила она, стараясь не отводить честного взгляда от глаз отца, который пытался понять, в чем подвох.

Отец киком головы отпустил ее, чувствуя, что завтрашний день готовит сюрпризы.

А день начался сильной метелью, стучавшей в окна. На улице было так холодно, что Ярослава пожалела, что гости воспользуются порталом. Вот если бы гости приезжали, как рассказывала мама: в каретах, на машинах, ну на худой конец, на мотоциклах, то была вероятность, что в такую погоду их визит отложился бы точно. А сейчас надо было вставать и приводить себя в порядок.

Как всегда в таких случаях в комнату впорхнула мама, которая сразу же помчалась к шкафу:

— Дочка, для этого случая, я заказала тебе чудеснейшее из платьев. Правда ты похудела и совсем чуть-чуть втянулась, но ничего страшного.

И мама достала золотое платье из кружев. Оно было прямым, в пол, и точно облегало ее фигуру, вроде бы закрывая грудь, шею, руки и в то время, открывая для обзора гораздо откровеннее, чем пышное платье с декольте. Бес в душе Славы мысленно застонал, а вот, к чему она готовилась, это платье подходило идеально. Да, кружева, то, что надо! Но это было не все! Мама вдруг хитро улыбнулась и прошептала:

— Сюрприз!

Она повернула платье задней частью к Славе, и Слава завопила со всей силы:

— Я это не надену! Никогда не надену!

Ее спина предполагалась быть голой, то есть совсем голой, то есть абсолютно голой. Она представила, как Кир приглашает ее на вальс, его рука обнимает ее за талию, касаясь обнаженной кожи. Ярослава повалилась на постель, залезла пол одеяло и тихо лежала, мечтая, чтобы Кир со своим сватовством провалился сквозь землю или куда еще можно проваливаться, лишь бы подальше от ее дома.

Мама рассмеялась.

— Дочка, ты уже взрослая. И чтобы твой брак был удачен, мужчина должен тебя хотеть, — пропела она. — Поэтому мы, женщины, используем маленькие хитрости. Ничего с тобой не случится, если Кир немного коснется твоей нежной кожи. Давай, вставай, — мама сдернула с нее одеяло, — дел много, времени мало. И хватит капризничать! Всего один вечер и ты снова свободна!

Последнюю фразу Слава повторяла на протяжении всего дня, пока ее готовили для показа жениху. Она понимала, что рано или поздно это должно было случиться. И вот этот вечер настал!

Мужчины еще были в кабинете у отца, когда Ярослава спустилась в зал. Она подошла к маме и присела в поклоне перед матерью Кира, приветствуя ее.

— Ярослава, здравствуй, — ласково поднимая ее, обратилась к ней Алекс, — с последнего раза как я видела тебя, ты выросла и стала очень красивой.

Слава улыбнулась, мама Кира ей нравилась. Яркая, боевая, красивая! Слава всегда знала, что если только захочет, сможет подружиться с ней. В большой зале приглушенно горел свет, играла тихая музыка, приглашенные гости прохаживались, иногда останавливаясь на беседу. Все ждали жениха! Наконец слуга подошел к ее маме и что-то прошептал. Мама посмотрела на Славу, взглядом отправляя ее на второй этаж. Да, она должна была появиться эффектно и сразу же сразить своим видом Киром, видимо доставая из-под юбки стрелу Амура. Такова была задумка мамы!

Ярослава вздохнула и оперлась о перила, выглядывая Кира.

Кир вышел вместе с Айком и Каем, продолжая начатый разговор. Он обвел взглядом зал, но не найдя того, кого искал, нахмурился и что-то спросил у Айка. Айк успокаивающе похлопал его по руке, объясняя видимо про торжественность момента. Кто бы знал, как Славе хотелось сбежать с этого праздника жизни. Быть скромной и воспитанной, скромной и воспитанной, твердила она про себя.

Заиграла мелодия. Как когда-то в девстве, Слава вышла в центр лестницы и остановилась, давая всем разглядеть себя. Она смотрела поверх голов, страшась встретиться с единственным взглядом и тем самым выдать себя. Кир обомлел. Там, на лестнице, стояла девушка его мечты. Платье сверкало, облегая точеную фигурку, гордая посадка головы, говорила о сильном характере, надменный взгляд поверх голов, приковывал к себе взгляд.

Кай толкнул Айка, кивая на сына и ухмыляясь. А Кир стоял, пораженный видом своей невесты.

Угу! Эффект достигнут, бросив быстрый взгляд сквозь пушистые ресницы, решила Слава. Сейчас я тебе устрою Беса не брать!

И Слава стала медленно, как учила ее мама, спускаться по лестнице. Отец подал ей руку, помогая спуститься с последней ступеньки, и подвел к Киру и Каю.

— Дети мои, вы не были представлены друг другу, — тут он слегка закашлялся, но, получив тычок Кая, продолжил — так вот Кир, отдаю тебе в невесты мою дочь, Ярославу.

И он вложил ее ручку в руку Кира. Кир легко сжал изящную, почти прозрачную ручку, поднес ее к губам и заглянул в синие наивные глаза.

— Приятно познакомиться, невеста, — улыбаясь, произнес он.

А Ярослава, захлопав глазками, еще раз внимательно осмотрела троих мужчин. А затем произнесла капризным голосом, в котором чувствовалась назревающая истерика:

— А где мой любимый брат, Слава? Он же учится с Вами, Кир? Он, что не приехал? Я так скучаю!

И она скуксила милое личико, собираясь видимо заплакать.

Айк с Каем потеряли дар речи, а Кир начинал понимать, что Бес был прав.

Ярослава решила, что надо продолжить светский диалог. Она еще раз захлопала глазками и произнесла жеманным голоском, уже забыв о брате:

— Кирдан, как Вам наша погода. Чудесная, не правда ли?

Сказала она, беря под руку Кира и прогуливаясь с ним по залу.

Кир молчал, как-то не так он представлял себе разговоры со своей невестой.

— Ну что вы молчите, бука, — капризно протянула Ярослава. — Вы всегда такой скучный? — заигрывая, произнесла она, чуть наклонив голову и помахивая пышными ресницами.

Наконец Кир опомнился:

— Ну что Вы нет, моя Принцесса, — вежливо проговорил он, думая, что зачем судьба дает такую внешность капризным дамочкам.

— Погода действительно чудесная, — сказал он, глядя в окно, где вовсю бушевал буран.

— Скажите, пожалуйста, Ярослава, куда же вы пропали. Насколько я знаю, вы планировали поступить в академию целительства? Чем вы занимаетесь теперь?

— Ах, — воскликнула Ярослава, — учиться это так скучно. Я люблю балы, вечера, салоны. Если бы вы знали, сколько они отнимают времени, а от учебы у меня болит голова и надо рано вставать. Когда мы поженимся, мы закатим таааакую свадьбу, — размечталась она, — а потом каждую субботу будем давать балы. Ведь правда же? — повисла она на руке Кира.

Кир изменился в лице.

— Давайте потанцуем, — предложил он ей.

— Конечно, — смутилась почему-то Ярослава.

Кир обнял невесту. Когда он почувствовал обнаженную кожу спины, то чуть не отдернул руку, вовремя заставляя себя сдержаться. Было удивительно чувствовать под рукой тренированные мышцы, а не слабую девичью спину.

— Вы тренируетесь? — с интересом спросил он.

— Ах, так, балуюсь: фитнес, йога, танцы, все, что любят приличные девочки.

Вот если бы она молчала и не делала эти ужасные гримасы, она была бы вполне даже ничего, — подумал Кир. Пока же он понимал, что с этой избалованной девчонкой ему предстоит прожить всю жизнь и это его не радовало. Но долг есть долг.

Он дождался момента, когда надо было делать официальное заявление. Встал на одно колено, скороговоркой проговорил положенные слова и протянул кольцо. Перстень был массивным, из черного золота с ярко-алым камнем. На тонком пальчике, он смотрелся чужеродным элементом.

Но Ярослава еще не до конца отыграла свою роль. Она счастливо захлопала в ладоши и запрыгала, явно изображая восторг:

— Какое чудесное колечко, какой прекрасный камень и такой большой, прям как я люблю, девчонки умрут от зависти.

И она сунула кольцо под нос растерявшейся маме, предлагая оценить.

— Мама, ну как воспитанная девочка, оцени же кольцо. Оно чудесно! — заверещала она.

Мама отшатнулась. Алекс внимательно смотрела на девчонку, а потом перевела внимательный взгляд на Кая, который еле сдерживал смех.

Кир процедил слова извинения и поспешил откланяться, считая свою миссию исчерпанной.

Попав в свою комнату и не обнаружив в ней Беса Кир, в нарушении всех правил, вызвал Марго к себе, пытаясь забыться в объятиях любовницы. И в разгар всего этого безобразия из портала шагнул Бес.

Шагнул и замер, глядя на обнаженную пару, занимающуюся любовью.

Киру ничего не оставалось делать, как попросить подождать, пока он закончит. И красный от смущений Бес вылетел из комнаты. «Куда он пойдет на ночь глядя?» — задумался Кир, быстро помогая Марго одеваться и выдворяя ее из комнаты.

Беса он нашел на лестнице. Тот сидел, привалившись плечом к стене, и дремал. Кир уселся рядом.

— Бес, не обижайся, извини, не думал, что ты появишься, — тронул его плечо Кир.

Бес вскочил как ошпаренный:

— Не смей прикасаться ко мне грязными руками, — зло прошептал он.

— И вообще, ты мерзкий распущенный хам. Только сегодня была твоя помолвка, и ты тащить в постель эту блондинку — голос Беса звенел от возмущения.

— Да успокойся ты, Бес. Сядь! Ты же видел свою сестру. Она ужасна! Нет, конечно, она прекрасна — тут же исправился Кир, — но только внешне. Бес, она мила до безобразия. У нее на уме одни танцульки и платья! Как в такой семье могла родиться такая избалованная особа. Я же умру с ней от скуки!

Бес расхохотался:

— Так тебе и надо ловелас-любовник! Я лично спать, а ты теперь мучайся. Как ты будешь жить с этой гусыней, ума не приложу — напоследок подбросил он дров в огонь. И довольный жизнью удалился, насвистывая веселую мелодию.