Флер лежала на циновке и тихо играла в свою единственную плюшевую игрушку. И хоть ей было уже четырнадцать, она не могла расстаться со своим единственным плюшевым другом.
Временами она представляла, что это сильный конь, который быстро несет ее по полю, а она, раскрасневшаяся от быстрой езды, хохочет в голос, наслаждаясь свободой. Иногда игрушка была страшным волкодавом, который защищал ее черной ночью от самых страшных кошмаров, а иногда — это была мягкая пушистая кошечка, которая терлась об нее своей пушистой шерсткой, требуя ласки и взамен делясь теплом.
Дверь громко ударилась о стену, и в комнату вошел пьяный Натан, до его восемнадцатилетия оставалось три дня. И Флер мечтала о дне освобождения.
В последнее время Натан будто зациклился на ней, заставляя делать ему приятное по три раза за ночь. Он угрожал, что найдет способ забрать ее с собой, а Флер знала, что если это случится, она выпрыгнет из окна.
Вампир завалился на кровать и уставился в потолок пьяными глазами.
— Флер! — позвал он ее.
Девушка тихо вжалась в угол.
— Флер, я сказал, — еще резче проговорил Натан, приподнимаясь.
Девушка обреченно поднялась. Парень не сводил с нее мутных глаз.
— Какая ты красивая, Флер, — вдруг пьяно пробормотал вампир.
Он видел сейчас девушку с распущенными светлыми волосами, стоявшую рядом с окном, откуда лился солнечный свет, освещая хрупкую фигурку, даря волосам сияние, делая девушку волшебной.
— Подойди, — он протянул к ней руку, чтобы коснуться волос.
Флер вздрогнула, прижала руки к груди и медленно подошла.
— Как ты мне нравишься такой, испуганной, вздрагивающей, хрупкой. Разденься, я хочу видеть тебя всю! — приказал вампир, и глаза его обещающе сверкнули.
Флер попятилась, ей казалось, что этот момент не настанет никогда. Три дня! Каких-то три дня ей оставалось дотерпеть до своего освобождения! Она помотала головой и зажмурилась.
Вампир зарычал и взвился на постели, переносясь к ней.
— Раздеться, я сказал, — рыкнули ей прямо на ухо.
Флер пошатнулась, но глаза так и не открыла, еще крепче зажмуриваясь и мотая головой. Она чувствовала присутствие Натан рядом с собой, чувствовала его возбужденное дыхание и не могла поверить, что удача в очередной раз отвернулась от нее.
Вампир распалялся. Его заводил вид испуганной жертвы, ее крепко зажмуренные глаза и стиснутые руки. Поэтому он больше не стал церемониться, он итак долго ждал, когда она подрастет.
Дети из приюта, дети, не знающие родительской любви и ласки, не понимающие, что значит любить и дарить всего себя другому. Дети, для которых боль была признаком того, что они кому-то нужны. Натан не знал другой любви кроме как насилие, да и была ли это любовь?
Он грубо толкнул девушку к постели, заставляя прогибаться в спине, рывком задирая серое платье. Флер уткнулась лицом в грязное покрывало, сжимая зубы, чтобы не закричать от ужаса. Пока длился акт насилия, она все глядела и глядела на желтые обои, представляя себя в цветущем поле, мчащуюся на вороном скакуне, свободную от всего мира.
Натан резко выдохнул, изливаясь, и довольный собой сообщил Флер «радостную» весть:
— Сегодня ночью жду тебя голой в своей постели, поспишь на мягком, — цинично усмехнулся он.
Флер встала, и еле передвигая ноги, улеглась на циновку, прижав ноги к груди. Ни одна слеза не скатилась по впалой щеке.
Эти две ночи прошли для Флер в забытьи, она тихо лежала в постели Натана, с нетерпением ожидая, когда же все закончится. Натан бесился, распаляя в себе ненависть и злость на девчонку, которая лежала бревном, не проявляя никаких эмоций: страха больше не было в этих зеленых глазах, впрочем, как и любви, одно безразличие к нему, ко всему миру.
Натан вскочил с постели, в очередной раз, набрасываясь на Флер с упеком:
— Что ж ты холодная-то такая, тварь? Ты бы хоть пошевелилась что ли? Что не нравлюсь? — орал он, брызгая слюной, пытаясь вывести из себя девчонку.
Но Флер лежала, не закрывая глаза, прямо смотря на потолок и уносясь мыслями на луг, залитый солнцем.
Натан сплюнул:
— Сейчас я тебе устрою, тварь! Сейчас ты будешь стонать и извиваться не только подо мной одним, уж кто-нибудь то точно сумеет тебя завести.
И он выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.
Флер со страхом села на кровати, притянув ноги к груди, и уставилась на дверь. Она не понимала, что задумал Натан. А Натан не заставил ее долго мучиться неизвестностью. В комнату ввалилась шайка друзей, готовых к новым подвигам и свершениям.
Флер все поняла сразу. Она метнулась в угол, стремясь укрыться от множества наглых глаз, но Натан успел схватить ее за волосы, больно дернуть назад.
— Куда же ты, любимая, — нежно прошептал он, — я тебя не завожу, так вот они смогут.
И он швырнул девушку в ноги хохочущим парням. Как же Флер ненавидела их всех в эту минуту, как же она хотела умереть! Она призывала всех богов, каких знала! Она мечтала о чуде, зная, что его не будет! Она хотела умереть!
Взгляд ее упал на плюшевую игрушку, небрежно откинутую ногой вампира, Флер зажмурилась, представляя, как грозный волкодав встает на ее защиту. Она представляла огромного пса с лоснящейся черной шерстью и перекатывающими мускулами под грубой кожей. Голова пса был настолько большой, что всего обхвата ее тоненьких ручек не хватило бы, чтобы обнять умную голову. Мощные лапы давили на грудь вампира, с силой вминая его черное сердце в ребра.
И тут же за спинами парней раздалось грозное рычание. Все испуганно обернулись. Радуясь заминке, Флер распахнула глаза, и вдруг увидела огромного черного пса из своей мечты наяву, который легко перепрыгнул через головы насильников и встал боком, ограждая ее от них.
Все замерли.
— Это еще что за черт! — воскликнул тонким голосом один из парней.
Зверь моментально повернул голову, обнажая жуткие клыки.
— У этой дуры проснулся дар, — с раздражением ответил вампир, пятясь к двери, — и надо же было придумать образ оборотня, который раньше уничтожал вампиром.
Потом, найдя глазами ошарашенную девушку, ткнул в нее пальцем:
— Это наш не последний разговор!
И он мгновенно выскочил за дверь, еле успевая ее закрыть, когда в дверь ударилось тяжелое тело волкодава.
Утром его забрали в армию. Натан так и не смог войти в свою комнату, вход в которую теперь охранял жуткий пес с умными глазами.
А Флер вздохнула с облегчением, выглядывая из-за шторки, чтобы убедиться, что насильник больше не вернется сюда никогда. В руках она крепко сжимала плюшевую игрушку.