В звериной клетке премьер-министром Лису избрали. Она – хитра, Вся – в мягкой шубке, с хвостом пушистым, Не зла как будто и не добра. Она плешива, со лбом высоким, Но, правду молвить, едва ль умна; Ее вся сила – в хвосте широком, Но им без смысла вертит она. Махнет налево, махнет направо, Опять налево и вправо вновь, Чуть либералы заплещут: браво! — А уж меж ними струится кровь. И снова вправо, и снова влево — Недоуменье кругом растет, То ликованье, то крики гнева — И взвыл в смятеньи звериный род. Грозят ей слева, ругают справа, — Лиса трепещет, лиса скорбит, Унять не может свой хвост вертлявый И всё вертит им, и всё вертит. Смекнули звери, остановили И защемили ей хвост в тиски, Свернули вправо и пригрозили: Смотри направо, не то – в клочки!.. С тех пор в смиреньи и умиленьи Лиса направо хвостом глядит И лишь от страха порой в смятеньи Концом пушистым чуть шевелит…

Забыты прежние старанья, Никто добром не помянет, За труд, за добрые желанья Все объявили мне бойкот. Никто не знал моих стремлений, Никто меня не понимал, Меж тем системою стеснений Я революцию создал. Я разжигал протеста пламя, Я поднял на борьбу народ, Их смелость и свободы знамя — Моих трудов посильных плод. Я – крайних партий вдохновитель, Единый в мире сем пример: Я – убежденный охранитель И вместе – пламенный эс-эр! И, если б бомбой эсерийской Я не был взорван (о момент!), Клянусь, республики Российской Я был бы лучший президент!..

Из министерства усмирения, По слухам, решено издать Приказ: ввиду переполнения Всех тюрем, отменить стеснения И узников из заключения Освободить… и расстрелять… Упорно слух идет из кабинета: За шапку всем известного поэта, Чтоб впредь никто не мог уж пострадать, — Министрам решено по шапке дать… Роскошный бал сановника П. Д. Все ожиданья превзошел. Дышали Весной цветы повсюду. И в среде Изысканного общества сияли, Как звезды, люди лучшие страны: Министр Акимов, строгий охранитель Законов; насадитель тишины — Дедюлин, шеф жандармов; победитель Дубасов; вдохновенье и талант Полиции всей – Вуич; Мин исправный, Курлов, Орлов; дворцовый комендант — Бесстрашный Трепов… Всех их, к сожаленью, Не перечесть. До третьих петухов Шли танцы в небывалом оживленьи, — И дирижером был корнет Фролов…