В Капеллиане все пели и ликовали.

— Да здравствует Маэстро Гармониус!

— Да здравствует Партитура!

— Да здравствует Дирижелло и мастер Триоль!

А хитрый Сак-Софончик забрался на крышу Медного Замка и закричал:

— Позор Какофону и какофониям!

— А ну-ка, слезь оттуда, паршивец! — вдруг услышал он голос своего дяди, всеми уважаемого Саксофона.

Саксофон только что вернулся из далёкого путешествия и успел разузнать о проделках своего непутёвого племянника.

От неожиданности Сак-Софончик свалился с крыши.

Саксофон взял его за ухо и увёл в глубину замка.

О чём они там говорили, неизвестно. Только через некоторое время Сак-Софончик пулей вылетел из замка и бросился в толпу, поближе к трубам, валторнам и тромбонам.

— Мы не пустим его в наш оркестр! — послышались возмущённые голоса.

— Спокойно, — сказал Дирижелло. — Помните слова мастера Триоля: «Нет плохих музыкальных инструментов, а есть люди, от которых зависит — станут они хорошими или плохими».

— Всё может быть, — пробасил добрый дедушка Бассо-Контрабассо. — А если так сказал сам мастер Триоль…

— То в этом нет никакого сомнения! — хором отозвались все горожане.

И они устремились за Дирижелло, который спешил к Маэстро Гармониусу. Откровенно говоря, мальчик очень соскучился по своему учителю. Капеллианам тоже хотелось повидать великого Маэстро. Ведь они тоже любили Гармониуса. И сердца их были переполнены благодарностью за волшебную Партитуру.

Флейта говорила:

— В Партитуре для меня написана чудесная сольная партия. Она так легко переплетается с партией Виолины, просто прелесть!

Пузатая Туба, как и раньше, ничего не поняла из учёной речи Флейты и была рада, что над ней не смеются.

— А для меня, — сказала она, — Маэстро написал целых четыре строчки в самом начале, а потом целых четыре строчки в самом конце. Хотите послушать?

— С удовольствием, — откликнулась Флейта. — Ведь сразу после того, как вы замолчите, я начинаю своё знаменитое соло, а дальше вступают скрипки…

Флейта выслушала Тубу и залилась трелью. Скрипки поддержали знакомую мелодию. Контрабасы прямо на ходу стали водить смычками по струнам, а Большой Барабан с помощью Маленького Барабанчика чётко выстукивал ритм.

Когда они подошли к дому Маэстро Гармониуса, Дирижелло опустил Дирижёрскую Палочку. Все замолкли.

Мальчик вошёл в дом.

Старый Маэстро дремал в своём кресле. Мастер Триоль чинил смычок — тот самый, которым Гармониус хлопнул себя по лбу, — и что-то ворчал себе под нос.

Дирижелло на цыпочках подошёл к креслу и подсунул Партитуру под мышку Маэстро.

Гармониус проснулся. Он нащупал Партитуру и ничуть не удивился:

— Интересно, как это я сразу не сообразил заглянуть себе под мышку?

А увидев Дирижелло, спросил:

— Который может быть час?

Часы, как всегда, стояли.

Маэстро вечно забывал их заводить. И Дирижелло, который давно уже научился узнавать время по солнцу, распахнул окно.

Вместе с солнечными лучами в комнату Маэстро ворвался говор жителей Капеллианы.

— Интересно, — спросил Гармониус, — что они так расшумелись? Скажи им, мой мальчик, что я сдержал своё слово — Партитура написана.

Дирижелло и мастер Триоль не могли удержаться от улыбки.

— Ах да! — улыбнулся и Маэстро. — Я всё опять перезабыл! — И, обняв Дирижелло, прибавил: — Я всегда был уверен, что из тебя выйдет толк. — Он протянул Дирижелло Партитуру: — Я дарю тебе эту книгу!

— Мне? Насовсем? — радостно спросил мальчик.

— Бери, бери… Тебе с капеллианами нужна именно такая нотная книга, а я задумал новую и обязательно напишу её.

Маэстро Гармониус закрыл окно и подошёл к своему рабочему столу. Погружённый в мысли о новой Партитуре, он больше никого не замечал.

Великий сочинитель музыки сел за письменный стол, опустил перо в чернильницу и воскликнул:

— Интересно, куда подевалось моё перо?

А мастер Триоль, стараясь не шуметь, тихо покинул дом Маэстро Гармониуса…