§ 1. Термины «Киликия» и «киликийцы»

Вначале следует определить значение терминов «Киликия» и «киликийцы». Термин «Киликия» очень сложен; географически и этнографически он охватывает как южное побережье Малой Азии восточнее Памфилии в направлении Сирии, так и внутренние районы к северу, включая части Цисидии, Ликаонии, Исаврии, Каппадокии. И хотя в 102 г. до н. э. южное побережье Малой Азии было названо «провинцией Киликия», еще почти сорок лет (до Помпея Великого) отдельные районы Киликии, как горной, так и равнинной, не соответствовали традиционным представлениям о римской провинции. Возможно, ни Трахея, ни Педиада первоначально не входили в состав провинции Киликия, территория которой включала в себя южные и восточные районы бывшего царства Атталидов — Милиаду, Писидию, Памфилию и Ликаонию. Кроме того, специфика термина «Киликия» заключается в том, что он имеет не только географический, но и политический смысл. Приходилось учитывать, что население Киликии состояло не только из жителей городов, организованных по типу греческих полисов, но и из множества общин, часто настроенных против Рима, а рядом находились враждебные Риму народы и державы, в том числе и Парфия. Управление Киликией римскими наместниками не всегда оказывалось эффективным; приходилось опираться на киликииских полунезависимых династов, царьков, топархов, филархов, а также глав общин, часто ненадежных, а порой и раздавать части страны в управление разным царям. Отсюда мы должны различать понятия Киликия — область Малой Азии (страна) и Киликия — провинция. В настоящей работе речь пойдет об области Малой Азии Киликии, постепенно организованной в провинцию. Ниже мы вернемся к специфике термина «Киликия».

Термином «киликийцы», вне сомнений, римляне называли всех пиратов. Аппиан сообщает, что к жителям Суровой Киликии, промышлявшим пиратством, присоединились сирийцы, жители Кипра, Памфилии, прибрежных стран Понта — одним словом, почти все восточные племена, которые стали называть «общим именем киликийцев» (Mithr., 93). В 81 г. до н. э. киликийцы помогли Серторию захватить Питиусские острова (Plut. Sertor., 7); киликийские пираты вели переговоры со Спартаком в 70 г. до н. э. (Plut. Crass., 10); «свирепые киликийцы» захватили в плен Юлия Цезаря (Plut. Caes., 1); киликийцы — союзники критян — были перебиты на Крите Метеллом (Dio Cass., XXXVI, 18). Иногда операции против пиратов поручались столь некомпетентным полководцам, как Марк Антоний Критский, или недалеким людям, вроде Кв. Цецилия Метелла, стремившимся только к тому, чтобы схватить и казнить такое количество пиратов, которое дало бы им право на празднование триумфа.

В географическом отношении Киликия — суровая страна, занимающая долину Адана и горы и простирающаяся от устья реки Гёксу, древнего Каликадна, на запад до реки Манавгат Гейай (река Меласа). Формально, по Страбону (XIV, 5,1), лежащая по обеим сторонам Тавра Киликия делилась на две части: Трахею, или Трахеотиду («скалистую», «суровую») — гористый регион с одной крупной рекой (Гёксу — Каликадном), — и Педиаду («равнинную», «плодородную») — плоскую равнину с тремя большими реками (Пирамом, Саром и Кидном) и побережьем Исского залива. Но об этом делении ничего неизвестно в доримский период: например, Геродот пишет только о киликийской горной области, лежащей напротив Египта (II, 34). При Птолемее II Филадельфе (282–246 гг. до н. э.) египтяне были знакомы только с Трахеей (Theocr., XVII, 88), а при Птолемее III Эвергете — уже и с Педиадой.

Между тем описание Страбона не позволяет установить точные границы между землями киликийцев и их западными и северными соседями. Горцы-киликийцы занимали северо-западные и юго-восточные склоны Тавра (Strab., II, 5, 32; XI, 1, 2; XII, 12, 1). Страбон сообщает, что внутри Тавра живут киликийцы, катаонцы, писидийцы и другие горные племена (II, 5, 32). Согласно этому географу, киликийцы составляют одну из главных этнических групп Анатолии. Он справедливо критикует Эфора, писавшего только о приморских киликийцах (XIV, 5, 24). Страбон делит Киликию на три района — горы, равнину и побережье; он различает два абсолютно противоположных образа жизни — в горах и на равнине, считая, что географические условия оказывают влияние на экономическое, социальное и историческое развитие каждого народа, и подчеркивает при этом, что не только географические, но и исторические условия формируют характер киликийцев.

Киликия в действительности была гораздо больше, чем побережье между Аманом и Меласом. По Геродоту, Киликия достигала долины Галиса (I, 72), а Исаврия и Ларанды входили в ее состав. Входили в нее и части Каппадокии и Ликаонии. Любопытно, например, что в одном месте Страбон пишет что Мазаки — главный город Каппадокии — расположен в Киликии (XII, 2, 7), хотя в другом случае он указывает, что Мазаки находятся довольно далеко от Киликийских ворот — в шести днях пути (по дороге через Тианы) (XII, 2, 9).

Наиболее значительными городами Киликии Трахеи являлись Селин, Ниника-Клавдиополис, Китие, Иренополис, Анемурий, Келендерида, Селевкия на Каликадне, Корин, Элеусса-Себаста и Ольба. Главными городами Киликии Педиады были Таре, Солы-Помпейополь, Августа, Малл, Мопс, Аназарб, Эгеи, Эпифания, Александрия на Иссе, Рос. После смерти Цезаря эта часть Киликии составила часть провинции Сирия. Гиераполис-Кастабалы и некоторые из перечисленных городов Трахеи и Педиады в определенный период входили в пределы царства Таркондимота. Позднее, в последней четверти I в. до н. э. — начале I в. н. э., ряд указанных городов был передан римлянами вассальным царям Каппадокии, Коммагены, Галатии (см. ниже).

 

§ 2. Краткий обзор источников

Различные моменты истории Киликии II в. до н. э. — I в. н. э. освещены в источниках неоднородно. Часто только комплексное изучение всех имеющихся источников позволяет реконструировать относительно полную картину событий.

Письменные источники. Важнейшими источниками являются письменные памятники, прежде всего сочинения античных авторов — Полибия, Диодора, Цезаря, Цицерона, Саллюстия, Варрона, Тита Ливия, Страбона, Помпея Трога (Юстина), Псевдо-Аскония, Веллея Патеркула, Колумеллы, Плиния Старшего, Иосифа Флавия, Фронтина, Плутарха, Тацита, Светония, Аннея Флора, Аппиана, Диона Кассия, Диона Хрисостома, Евтропия, Аврелия Виктора, Орозия, Малалы и других. К сожалению, в произведениях современников данные об истории Киликии фрагментарны; многие необходимые сведения отрывочны и противоречивы.

Страбон в своем энциклопедическом произведении подробно описывает особенности географии Киликии (XIV, 5). Он перечисляет народы и племена, проживающие в регионе, а также города Трахеи и Педиады, список которых включает: сторожевое укрепление Коракесий, два города с названием Арсиноя, Гамаксию, Селинунт, крепость Харадрунт, Анемурий, Нагид, Меланию, Келендериду, Гольмы, Селевкию на Каликадне, Зефирий, Корин, Элеуссу, Солы, Исс, Анхиалу, крепость Киинды, Ольбу, Малл, Эгеи, Рос, Мириандр, Александрию, Никополь, Мопсуестию, Кастабалы, Таре, Тавр, Магарсы. Страбон сообщает и ценные сведения об истории и культуре населения Киликии. Значение этой информации трудно переоценить, однако сведения Страбона не всегда точны и полны. Его рассказ о Киликии неоднократно был предметом современных исследований.

В другом энциклопедическом произведении — «Естественной истории» Плиния Старшего также неоднократно говорится о Киликии. Плиний сообщает интересные сведения о хозяйстве Киликии, экспортирующей изделия из овечьей и козьей шерсти (VIII, 201); приводит ценные детали кампании Помпея против пиратов (VII, 31, 7; VIII, 98; XVI, 3,1; XXXVII, 16); упоминает царя Киликии, преданного вассала римлян, Таркондимота (V, 93). Важны его сведения и об административном устройстве Киликии, в частности, о Памфилии и Исаврии, вошедших в ее состав после кампании Сервилия Исаврика (78–75 гг. до н. э.), и т. д.

В свою очередь, информацию о хозяйстве Киликии можно почерпнуть из трактатов другого римского энциклопедиста — Варрона, а также у Колумеллы. Последний, например, рассказывает об особенностях ухода за рогатыми и лохматыми козами, которые водились в Киликии (Praef., 26).

Для изучения ранних римских контактов с Киликией чрезвычайно важны сведения Полибия и Тита Ливия, описавших дипломатические отношения между Римом, Египтом и царством Селевкидов в конце III — начале II в. до н. э. Как известно, в 205 г. до н. э. между Птолемеями и Селевкидами вспыхнул конфликт, вызванный тем, что Антиох III Великий, воспользовавшийся смертью Птолемея IV Филопатора, стал захватывать в Киликии принадлежавшие египтянам земли. Египет обратился за помощью к Риму, и римляне, выступившие в роли международного арбитра, впервые осознали стратегическое значение Киликии для обеспечения контроля в северо-восточном секторе Средиземноморья. Еще глубже поняли римляне стратегическую важность Киликии в период своей войны с Антиохом III, начавшейся в 193 Г. до н. э.

Полибий и Ливий подробно описали политическую ситуацию в Азии соответствующего времени, дипломатию Рима и восточных государств, ход боевых действий римлян против Антиоха, переговоры сторон и условия обеспечения новых порядков в Малой Азии после заключения Апамейского соглашения. В ходе морской войны произошла, очевидно, самая первая встреча римского флота с киликийскими пиратами, поддержавшими Антиоха, — у мыса Мионнеса в конце августа 190 г. до н. з. (Polyb., XXI, 12; Liv., XXXVII, 27). Особую ценность представляют сведения Полибия и Ливия о походе Манлия Вульсона в Азию и об условиях Апамейского мира (Polyb., XXI, 24, 10–15; Liv., XXXVII, 55–56). Как известно, труд Полибия послужил главным источником для Тита Ливия. При этом Тит Ливий иногда убирает из текста Полибия то, что ему представлялось неинтересным для римского читателя, а также то, что могло бросить тень на римлян. Отсюда в трактовке некоторых деталей — например, связанных с Апамейским миром — текст Тита Ливия несколько отличается от произведения Полибия.

Аппиан приводит ценные сведения о событиях на территории Киликии в период войн римлян с Антиохом и Митридатом и во время Гражданских войн 40–30-х гг. до н. э. Хотя в целом «Гражданские войны» Аппиана отличаются строгой фактичностью, в повествовании о Сирийской войне его сочинение содержит ряд неточностей, что заставляет современного исследователя контролировать показания Аппиана при помощи других исторических источников.

В одном из сохранившихся фрагментов «Истории» Гая Саллюстия Криспа рассказывается о войне Сервилия Ватии в Исаврии, в частности, о драматических событиях во время осады римлянами Старых и Новых Исавр (Fr. 87).

Плутарх повествует о военных кампаниях Суллы и Лукулла против Митридата VI Евпатора и Тиграна, Помпея против киликийских пиратов, а также приводит сведения о наместничестве Цицерона в Киликии.

Ценнейшим источником по истории Киликии в период с 56 по 50 г. до н. э. являются речи и письма Цицерона. Он вел активную переписку со своими предшественниками на посту проконсула провинции Киликия — с Лентулом Спинтером и Аппием Клавдием Пульхром. Цицерон рисует положение дел в Киликии, сложившееся в период наместничества Лентула и, особенно, Аппия, окончательно разорившего провинцию. Его письма дают информацию и о методах римской администрации в этой провинции, судебной системе, об отношениях между наместниками, публиканами и киликийскими общинами (Fam., II, 1–10; III, 1–13). Сам Цицерон был наместником Киликии в 51–50 гг. до н. э. В своих письмах этого периода он повествует о внешней и внутренней обстановке в регионе, о своих боевых действиях против элефтерокиликийцев на Амане, а также против арабов и парфян, проникших на вверенную ему территорию. Одновременно Цицерон сообщает о своих мероприятиях по восстановлению ограбленной Аппием провинции, защите киликийских общин от произвола публиканов или, напротив, о своей поддержке лиц из сословия всадников, ведущих в Киликии торговые дела.

Положение Киликии в период Гражданских войн и участие киликийцев в бурных событиях последних двух десятилетий Республики отражено главным образом в «Записках о Гражданской войне» Юлия Цезаря и труде Аппиана.

Дион Кассий приводит ценную информацию о династии Таркондимота, владевшей частью Педиады со столицей в Гиераполисе-Кастабалах (XLI, 63; XLVII, 26, 2; LI, 2, 2; 7, 4; LIV, 9, 2). Отрывочные сведения о Таркондимоте I сообщают также Цицерон, Страбон (XIV, 5, 18), Плиний (Η. N., V, 93), Плутарх (Ant., 61), Анней Флор (IV, 2, 5).

Тацит рассказывает об участии киликийских царьков в конфликте между отрешенным от должности наместником Сирии Гнеем Кальпурнием Пизоном и Гнеем Сенцием, претендовавшим на этот пост в 19 г. н. э. (Ann., И, 78–80). Тацит повествует и о восстании в 36 г. н. э. племен киетов, или клитов, против Архелая II, предпринявшего попытку провести среди них ценз по римскому образцу и установить принятые в провинциях подати. Клиты ушли в горы Тавра и оказали ожесточенное сопротивление армии Архелая и присланным ему на помощь из Сирии римским войскам (Тас. Ann., VI, 41). В 52 г. н. э. клиты под предводительством Троксобора снова укрепились в горах Тавра и стали нападать на побережье и города Киликии. Они разбили римскую конницу, спешившую на помощь осажденному Анемурию, но позднее их восстание было подавлено коммагенским царем Антиохом IV (Тас. Ann., XII, 55).

Определенную ценность для изучения событий, связанных с царем Киликии Полемоном и Антиохом IV Коммагенским, получившим от Рима часть Киликии, имеет произведение Иосифа Флавия «Иудейские древности». В «Иудейской войне» также неоднократно упоминается Киликия.

Эпиграфические источники. Принципиальное значение для изучения рассматриваемого отрезка истории Киликии имеют надписи. В конце XIX в. были опубликованы надписи, собранные Э. Хиксом в Западной Киликии. В 1899 г. Р. Хеберди и А. Вильгельм издали первый корпус надписей Киликии, в том числе и тех, что содержат сведения о династии Таркондимота. Лишь спустя почти столетие появился новый, более полный корпус надписей Киликии.

Число эпиграфических документов рассматриваемого периода из Киликии относительно невелико, и каждый из них чрезвычайно важен. Так, в частности, трудно переоценить значение найденных на Книде фрагментов Закона против пиратов (Lex Romana de pirates persiquendis), дополняющих обнаруженный ранее аналогичный текст из Дельф (см. Приложение II) и проливающих новый свет на проблему датировки образования провинции Киликии. В данном случае эти документы, по существу, единственный источник, поскольку нарративные материалы практически не предоставляют информации о дипломатических усилиях римского правительства, пытавшегося организовать совместный контроль за ситуацией в этом регионе Средиземноморья.

Другая сенсационная находка — надпись из долины реки Карсамба (в 10 км западнее холма Зенгибар Калеси) — позволила уточнить местоположение Старых и Новых Исавр, оказавших ожесточенное сопротивление войскам Сервилия Ватии.

Эпиграфические данные являются также почти единственным источником, позволяющим надежнее реконструировать генеалогию династии Таркондимота I, история которой плохо освещена в нарративных источниках.

Значительное число надписей из киликийских городов собрано в IGRR, III, CIL, III и МАМА, III. Часть из них представляет собой дедикации в честь почетных граждан, общественных деятелей, благодетелей, демиургов, верховных жрецов и т. д. (например, надписи в честь «великого первосвященника» Зенофана из Ольбы — МАМА, III, 64–65). Ряд надписей дает представление об администрации киликийских городов Ольбы, Иотапы, Кастабал, Тарса. Так, из должностей и литургий фигурируют демиурги и килиархи из префектов, декапроты, ситоны, надзиратели за рабами, гимнасиархи, парафилаки, иринархи, агораномы (IGRR, III, 830, 831, 833, 834, 844, 849, 851, 883, 901 и др.). Городские буле — признак муниципальной автономии — засвидетельствованы надписями из Сиедры, Анемурия, Сол, Тарса, Гиераполиса, Мопсуестии, Эгей и др. (IGRR, III, 830, 833, 839, 875). Имеются надписи, говорящие об организациях римлян в Киликии (к примеру, в Малле — CIL, III, 1223; в Корике — IGRR, III, 861). Большой интерес представляют надписи из Киликии, опубликованные в III томе МАМА, дающие материал, характеризующий социально-экономическую жизнь этой провинции. Хотя в подавляющей массе соответствующие надписи датируются III–V вв. н. э., тем не менее они представляют большую ценность для изучения экономики и социального статуса ремесленников интересующего нас отрезка времени.

Нумизматические источники. Дефицит нарративных и эпиграфических источников по истории Киликии в рассматриваемый период заставляет исследователей обращаться к нумизматическим материалам. Последние тем не менее пока полностью не изучены. Одним из первых изучал монеты городов Киликии Ф. Имхоф-Блумер. Том Дж. Хилла, охватывающий монеты Ликаонии, Исаврии и Киликии, и каталог греческих монет Фригии, составленный Б. Хэдом, несколько устарели. Интересующий нас материал сосредоточен главным образом в работах Э. Леванти, а также в капитальном исследовании А. Барнетта, М. Амандри и Π. П. Риполля о римской провинциальной чеканке. Последний труд включает в себя практически все типы монет, выпускавшихся в середине I в. до н. э — I в. н. э. на монетных дворах следующих городов Киликии Трахеи: в Селине, Нинике-Клавдиополисе, Китисе, Анемурии, Келендериде, Селевкии на Каликадне, Корике, Элеуссе-Себасте, Ольбе. В указанный каталог А. Барнетта, М. Амандри и Π. П. Риполля, однако, не вошла большая часть киликийских, так называемых «псевдоавтономных» монет, на которых отсутствует указание на точную дату. Их принято датировать временем от II в. до н. э. до начала императорского периода.

Монеты городов Западной Киликии Трахеи свидетельствуют о том, что эта часть страны была передана римлянами во владение Антиоху IV Коммагенскому (38–72): на аверсе монет Селина, Китиса, Анемурия, Келендериды, Селевкии на Каликадне помещались портрет и титулатура Антиоха IV, на реверсе — название города и связанные с ним божества и символы либо портрет Иотапы. Некоторые выпуски монет городов Сиедры и Корика представляют собой типичный образец провинциальной чеканки, поскольку имеют на аверсе портрет императора Тиберия. Однако на ряде монет Корика изображались портрет Антиоха IV на аверсе и женская фигура с патерой на реверсе, а также голова Иотапы на аверсе и Аполлон с луком на обороте.

Элеусса-Себаста, ставшая столицей каппадокийского царя Архелая I, чеканила «псевдоавтономные монеты» с головой Тихэ на аверсе и Никой на реверсе. Несколько различных выпусков произвел в Элеуссе-Себасте Антиох IV Коммагенский, получивший город после смерти Архелая II.

Особенно важны нумизматические материалы для изучения истории Ольбы и племен лалассеев и кеннатов. Как мы знаем, после смерти египетской царицы Клеопатры VII, получившей Киликию Трахею от Антония, Октавиан разделил регион между Аминтой Галатским и жречеством Ольбы. Правители Ольбы — жрецы Тевкриды — контролировали большую часть восточной Трахеи, территорию кеннатов и лалассеев. Известны псевдоавтономные выпуски Ольбы с указанием на седьмой год чеканки, но, к сожалению, датировать эти монеты пока не представляется возможным. При Августе и Тиберии здесь производилась чеканка от имени высшего жреца Эанта, относимая к промежутку между 10/11 и 16/17 гг. н. э. Хотя название Ольбы отсутствует на этих монетах, едва ли можно сомневаться в том, что их чеканка производилась именно в данном центре. В 28–38 гг. н. э. в Ольбе выпускались монеты с именем Марка Антония Полемона, высшего жреца храма Зевса и династа. По мнению Р. Салливана (см. ниже), эмитент идентифицируется с царем Понта Полемоном II, получившим в 41 г. н. э. часть Киликии в обмен на Боспор. В конце 60-х гг. I в. н. э. в Ольбе выпускались монеты от имени царя Полемона — с портретами Нерона и Гальбы на реверсе. Самые поздние выпуски Полемона датируются началом правления династии Флавиев, они производились до 74 г. н. э., когда Трахея была преобразована в провинцию.

Цари Таркондимот I Филантоний и Филопатор, владевшие частью Киликии Педиады, чеканили свои монеты, скорее всего, в Гиераполисе-Кастабале — столице династии. Однако анализ изображений на реверсах (Зевс или Афина) позволяет предположить, что эти монеты могли быть выпущены в Адане, Эгеях, Аназарбе и других городах Киликии.

Особый интерес представляет чеканка городов Киликии Педиады, сначала организованной Помпеем в провинцию с центром в Тарсе, а затем вошедшей в состав провинции Сирия с 30-х гг. до н. э. Монетные дворы в этой части Киликии находились тогда в Помпейополе, Тарсе, Августе, Малле, Эгеях, Мопсе, Аназарбе — Кесарии, Гиераполисе-Кастабале, Эпифании, Александрии в Исском заливе, Росе. В рассматриваемый период на монетах Малла помещались портреты Августа (?), Калигулы (?), Клавдия и Нерона; Тарса — Августа и Тиберия; Эпифании — Тиберия, Калигулы, Клавдия; Эгей — Тиберия, Калигулы, Клавдия (?); Мопса — Тиберия, Клавдия; Аназарба — Тиберия, Германика (?), Клавдия, Нерона; Помпейополя — Нерона; Роса — Тиберия. На монетах Августы, основанной в 20 г. н. э. в честь Ливии, изображались портреты императрицы, затем Тиберия и Нерона. Портреты императоров (особенно Клавдия) выполнены в типичном «киликийском» стиле, в традициях местных резчиков. Одним из первых исследователей монет киликийских городов (в том числе Августы) был Ф. Имхов-Блумер; чеканку Гиераполиса детально рассмотрели Л. Робер и А. Дюпон-Соммер, чеканку Мопса — X. фон Аулок, чеканку Помпейополя — А. Бойс.

Загадочной колонии Юлии, основанной Октавианом где-то в Киликии (входившей в состав провинции Сирия) вскоре после Актийской битвы, приписывается выпуск медных монет с портретом Октавиана-Августа и легендой PRINCEPS FELIX на аверсе, а также семисов с изображением упряжки волов и легендой COLONIA IVLI II VIR VE TER на аверсе. Топография находок этих монет и особенности чеканки свидетельствуют о том, что они были выпущены в Киликии (вероятно, в Киликии Педиаде), но точно определить местоположение монетного двора пока не представляется возможным. Такие же сложности вызывает и атрибуция медных монет с легендами ΕΤΟΥΣ ΚΑΥΣΑΡΕΩΝ Ги ΕΤΟΥΣ Е ΚΑΥΣΑΡΕΩΝ, появившихся при Клавдии в неизвестной Кесарии в Киликии Педиаде. По мнению авторов RPC, монеты с годом Г=3 и монеты с годом Е=5 могут принадлежать совершенно разным Кесариям. Они не могли быть выпущены Кесарией Капподокийской или Кесарией Германикой в Коммагене; с другой стороны, высказывались сомнения относительно их выпуска в городе Аназарбе-Кесарии, эра которого началась в 19 г. до н. э. Мы склоняемся к мнению, что данные монеты все же чеканились в Аназарбе, а буквы Ги Е на них, вне сомнения, связаны не с городской эрой, а с годами правления Клавдия (см. Приложение III, № 124–128).

Таким образом, данные нумизматики весьма важны для изучения как экономики Киликии, так и политической ситуации в регионе, определения статуса киликийских городов. Кроме того, монеты дают ученым богатейший материал и для исследования особенностей культуры, в частности религиозной жизни. Однако многие моменты чекана киликийских городов остаются не ясными. Так, до сих пор не определена хронология ряда выпусков; продолжается дискуссия относительно личностей некоторых эмитентов, местоположения отдельных монетных дворов и т. д.

Археологические источники прежде всего предоставляют исследователям данные о градостроительстве в Киликии Трахее и Педиаде. Наиболее интересные результаты дают раскопки Элеуссы-Себасты — резиденции Архелая I. Недавно были опубликованы материалы полевых сезонов 1995–1997 гг.

Достаточно интенсивно ведутся раскопки Анемурия. В 60–80-х гг. XX в. самое активное участие в них принимал видный археолог Дж. Рассел, издавший около тридцати работ об Анемурии, в том числе и о выявленных здесь слоях римского времени.

Археологические открытия 70–80-х гг. XX в. на памятниках хоры ряда киликийских полисов впервые позволили оценить масштабы сельского хозяйства в Киликии: стало ясно, к примеру, что в районе Корика культивировался шафран, в бассейне рек Лама и Каликадна возделывали оливковые рощи и виноградники; в прибрежных городах процветал рыбный промысел.

Важное значение имеют раскопки Ольбы, в которой находится знаменитый храм Зевса. Вопрос о датировке строительства храма дебатировался в работах С. Беркера и К. Вилльямса.

В последние годы археологи уделяли большое внимание исследованию прибрежных городов Киликии Трахеи. Так, Р. Ванн опубликовал предварительные результаты полевых сезонов 1993–1995 гг. в Афродисии, Элеуссе-Себасте, Корике, Селине и Солах-Помпейополе.

 

§ 3. Историография

В изучении отрезка истории Киликии, охватывающего II в. до н. э. — I в. н. э., можно выделить несколько направлений. Разумеется, в данном кратком историографическом обзоре мы не ставим задачи охарактеризовать все эти направления без исключения, но остановимся только на самых основных (в частности, мы не будем рассматривать описания путешествий исследователей по Киликии и Ликаонии).

Первое из рассматриваемых направлений представлено общими очерками по истории Киликии в римский период. Один из самых первых таких очерков появился еще в середине XIX в. в словаре греческих и римских географических названий, где в соответствующей статье рассматривается история Киликии и среди прочего организация здесь римской провинции. В самом начале 20-х гг. XX в. вышел очередной том Pauly’s Realencyclopadie der classischen Altertumswissenschaft с обстоятельной статьей Руге о Киликии. Заслуга Руге состоит, в частности, в том, что он одним из первых предложил несколько вариантов реконструкции генеалогии династии Таркондимота, создавшего вассальное буферное царство в Киликии Педиаде.

Большой вклад в историографию Киликии внес Р. Сайм, посвятивший ранней истории провинции несколько работ. Его концепция датировки образования провинции Киликия оказала большое влияние на очень многих последующих авторов.

Очерк о Киликии римского периода представлен также в капитальнейшем двухтомном труде Д. Мэйджи о римском владычестве в Малой Азии. Автор посвятил киликийской истории специальную главу.

Статьи об истории Киликии включены в ряд британских, итальянских и других энциклопедий. В Принстонской энциклопедии античных археологических памятников (1979) также имеется целый ряд статей о городах Киликии. Большая часть их написана М. Гоухом; в составлении статей о древних киликийских городах принимали активное участие Г. Бин, Р. Харпер и такие известные специалисты по истории Киликии, как Т. МакКэй, Дж. Расселл и Т. Митфорд.

Важной вехой в изучении истории римской провинции Киликия стал крупнейший труд А. Джоунса, посвященный городам восточных провинций Римской державы. В нем есть особая глава о Киликии. Автор подробно рассматривает вопрос о времени образования провинции Киликия, проблемы ее политической истории и административного устройства; А. Джоунс уделяет значительное внимание наименее исследованным моментам истории Киликии, в том числе династиям Таркондимота в Трахее и Тевкридов в Ольбе. Книга А. Джоунса содержит колоссальный по объему материал.

Подробные очерки истории провинции Киликия в периоды Поздней республики и Ранней империи составили также Т. Либманн-Франкфорт, Л. Пулчи Дория Бреглиа, Р. Ригнини. Эта тема привлекла внимание и упомянутого выше известного историка Т. Митфорда. Последний осветил кроме того историю Кипра, входившего в состав провинции Киликия в 58–47 гг. до н. э.

Другое направление представлено работами о борьбе римлян с киликийскими пиратами и независимыми горными племенами соответствующего региона, следствием которой и стало образование провинции Киликия. Начало данному направлению положили капитальная монография X. Ормерода о пиратстве в древнем мире (в том числе и в Киликии) и его обстоятельная статья о кампании Сервилия Исаврика против киликийских пиратов. Недавно тема борьбы римлян с пиратами нашла продолжение и развитие в работах Б. Шоу, А. Левина, X. Пола, С. Фрамонти.

Следующее направление в историографии Киликии рассматриваемого периода обозначено рядом статей о наместниках провинции периода Республики. Так, например, назначение Суллы в Киликию изучено в работе Э. Бэдиана. Он исследовал также вопрос об аннексии римлянами Кипра и текст закона против пиратов, найденный на Книде. Сулле и Лукуллу посвящена статья М. Сэйара, П. Сайверта и X. Тэйюбера. Наместничество Цицерона в провинции привлекло внимание Т. Хантера, Дж. Ларсена, Д. Шеклитон-Байли, Л. Томпсона, Дж. Колина, Э. Озбайоглу. В работах перечисленных авторов рассматриваются различные сюжеты, связанные с пребыванием Цицерона в Киликии, в том числе хронология и маршрут Цицерона к месту назначения, судопроизводство при нем в провинции, проблема назначения его преемника на посту наместника Киликии. Однако, к сожалению, до сих пор не было ни одной обобщающей работы о наместничестве Цицерона, основанной на изучении всего его эпистолярного наследия этих лет.

Одним из самых главных направлений в историографии Киликии интересующего нас периода является изучение вопроса о дате аннексии региона римлянами и образовании провинции. Организация провинции приписывалась либо Марку Антонию, либо Сервилию Исаврику, либо Сулле, либо Помпею. Большое значение в этой связи имели открытие и публикация текста Закона против пиратства, найденного на Книде в 1970 г. Данный памятник дополняет найденный ранее в Дельфах текст аналогичного закона. В 70-х гг. XX в. оба текста неоднократно привлекали внимание многих исследователей: М. Хэссэла, М. Кроуфорда, Дж. Рейнолдса, Г. Самнера, Э. Бэдиана, Дж. Мартина. Эти авторы считают, что регион Киликии был захвачен Марком Антонием, организовавшим здесь провинцию. Публикация дельфийских и книдских фрагментов текста закона и комментарии к ним послужили отправной точкой для дискуссии о времени аннексии Римом Киликии и образования здесь римской провинции (см. ниже).

Особую роль в изучении ранней истории провинции Киликия сыграли труды А. Шервин-Уайта, также участвовавшего в упомянутой дискуссии. Заслуга его состоит прежде всего в том, что он дал детальнейший анализ политической ситуации в Малой Азии накануне римской экспансии и подробно описал политику Рима на Востоке во II — начале I в. до н. э. Кроме того, в центре его внимания оказался вопрос о дате аннексии Киликии римлянами и образования провинции. А. Шервин-Уайт, бесспорно, являлся одним из ведущих специалистов как по истории римской политики на Востоке в целом, так и по ранней истории провинции Киликия в частности.

Проблема даты образования провинции Киликия рассмотрена и в труде Ф. Фримэна, который предлагает отнести аннексию Киликии к 102 г. до н. э., ко времени назначения Марка Антония командующим флотом римлян, направленным сенатом для борьбы с пиратами в район Памфилии и Киликии, хотя Антоний и не организовал тогда из этой области регулярную провинцию. Несмотря на то что Рим не приобрел нового территориального владения, именно с этого момента он мог провозгласить (что, собственно, и было сделано в Законе против пиратов), что Киликия Трахея переходит под его империй.

Значительную группу составляют работы, посвященные истории Ольбы, в которой правили Тевкриды, а затем Полемониды. В самом конце XIX в. появилась статья Г. Хилла об Ольбе и племенах кеннатов и лалассеев. Особое внимание многих исследователей привлекала проблема идентификации личностей династа и топарха Полемона и царя Марка Антония Полемона, которых считали то разными людьми, то одной и той же личностью (см. ниже). Для решения этого вопроса исследователи обращались не только к нарративным и эпиграфическим источникам, но и к нумизматическому материалу, который, как отмечалось выше, играет весьма важную роль в изучении истории Ольбы и вообще Киликии. Наиболее обстоятельной работой в данном направлении является статья Р. Салливана. История Ольбы рассматривается также в сочинениях Т. МакКэя, М. Пани, К. Вилльямса, Ю. Айдиноглу, Ф. Озбая.

Почти вся основная зарубежная литература о Киликии содержится в библиографическом указателе, составленном и недавно опубликованном М. Спану. В его список включены работы по истории и культуре Киликии с хеттской эпохи до византийского и армянского периодов. М. Спану включил в указатель и труды, написанные о Киликии римского времени.

В отечественной историографии история Киликии римского периода, к сожалению, не получила должного освещения. В монографии А. Б. Рановича о восточных провинциях Римской империи в I–III вв. н. э. имеется лишь небольшая глава, посвященная провинции Киликия. Он справедливо отмечает, что процесс организации провинции, начавшийся с момента назначения Марка Антония в 102 г. до н. э. проконсулом, оперировавшим против киликийских пиратов, затянулся на двести лет. А. Б. Ранович кратко рассмотрел методы римской администрации в Киликии, связанные с особенностями региона, в котором налаженная городская жизнь соседствовала с племенным укладом, а также экономику, культуру и религию этой провинции.

В монографии С. Л. Утченко о Цицероне весьма кратко описан период его наместничества в Киликии; автор не ставил перед собой специальной задачи детального изучения социально-экономического состояния провинции во время пребывания в ней Цицерона, но он перечисляет основные моменты административной деятельности наместника.

Ф. А. Михайловский, рассматривая в своей работе вопрос о куриатном законе об империи, обращается к ситуации с Аппием Клавдием Пульхром, сменившим своего предшественника по наместничеству в Киликии Лентула Спинтера.

Несколько трудов посвящено сюжетам, связанным с правлением Полемонидов в Киликии. Так, А. В. Орешников изучил чеканку царя Марка Антония Полемона. Особое внимание династии Полемонидов в киликийском домене уделено в работах С. Ю. Сапрыкина, в которых проанализирован практически весь известный нарративный, эпиграфический и нумизматический материал.

Экономическая история Киликии по материалам некрополя Корика рассматривается в статье А. Я. Гуревича, исследовавшего погребальные надписи, содержащие указания на профессию. Более подробные сведения по социально-экономической жизни этой отдаленной и малоизученной провинции содержатся в коллективной монографии, посвященной изучению рабства в восточных провинциях Римской империи в I–III вв. н. э. Авторы рассмотрели 800 киликийских надписей из III тома МАМА и установили, что 398 из них содержит указание на профессию погребенного, что дает возможность составить представление о распространении ремесла в экономике и о социальном статусе ремесленника. Несмотря на то что абсолютное большинство из этих надписей датируется III–V вв. н. э., они не могут не отражать особенности хозяйственной жизни провинции и в более ранние времена.