Эрготизм (Ergotism) — отравление, возникающее в результате употребления в пищу ржаного хлеба, зараженного грибком спорыньи. Основными симптомами заболевания являются: гангрена пальцев кистей и стоп, понос, тошнота, рвота и сильная головная боль. В средние века эта болезнь называлась лихорадкой Св. Антония (St. Anthony's fire) из-за воспаления пораженных гангреной тканей и бытовавшей в то время веры в то, что паломничество к надгробному памятнику Св. Антония помогает людям излечиться от этой болезни. (Словарь медицинских терминов)

Как известно, защищать своих «овец» от эпидемий эрготизма христианские руководители назначили св. Антония. Эрготизм стал с тех пор называться «антоновым огнем». Со временем значения названия забылось, и теперь во многих христианских источниках св. Антоний классифицируется как «защитник от пожаров». И не только в христианских — в аннотациях к картинам Босха тоже часто можно прочитать что-нибудь вроде: «Алтарь Святого Антония посвящен святому отшельнику, жившему в 3–4 вв. в Египте. Антоний почитался как защитник от пожаров…». Но в средневековье знали, что пожары тут не причем — «огневица» жгла людей изнутри. Святой Антоний считался покровителем жертв эрготизма и его помощи просили при жгучей боли:

Употребление в пищу муки, зараженной этим грибом, вызывает тяжелое заболевание — эрготизм — с такими симптомами, как галлюцинации и сильное чувство жжения (отсюда старое название болезни — "антонов огонь").

Да и сам вид больного, руки и ноги которого от сухой гангрены постепенно чернели, как головешки, сгоревшие в пламени костра, явно способствовал закреплению такого названия.

Но почему за эту болезнь стал отвечать св. Антоний? Никто, похоже, не замечает причину выбора именно этого святого. А ведь прославился он как раз своими нескончаемыми видениями приходящих к нему и безо всякой спорыньи демонов, которые: «иногда приходили с угрозами и окружали меня, как вооруженные воины, иногда наполняли дом конями, зверями и пресмыкающимися, а я воспевал…». Или, например: «Однажды демон постучался в ворота монастыря. Выйдя, я увидел перед собой огромного великана, голова которого, казалось, достигала до неба» (ibid). Но к святому со всякими искушениями подходить было бесполезно, он с бесами расправлялся легко: «Я же в ответ плюнул ему в уста и, произнеся имя Христа, устремился на него, занеся руку для удара, и, как показалось, ударил — и при имени Христа великан тотчас же исчез со всеми его демонами» (ibid). Таким образом связь эрготизма с видениями прослеживалась католиками изначально.

Обычно ордена специализировались на уходе за определенными категориями больных. Орден св. Антония ничем не отличался от множества подобных орденов, плодившихся в средние века как грибы (к ордену св. Антония это выражение применимо в самом буквальном смысле — именно как грибы — то есть со скорость распространения спорыньи). Старейшим был, вероятно, орден святого Иоанна, организованный в 1048 году (или во второй половине XI века по другим источникам) рыцарями и купцами в Иерусалиме для больных паломников. У камальдолийцев госпиталь появился в том же 1048 году и был известен тем, что в отличии от других орденов, погребение умерших совершалось за счет госпиталя. Столетие спустя во время третьего крестового похода рыцари и горожане из Любека и Бремена создали Тевтонский орден (орден госпиталитов святой Марии). Созданный в 1119 году (1098 на офф. сайте) орден Сен-Лазар (святого Лазаря) заботился исключительно о прокаженных. Иногда прокаженные братья и сестры с помощью здоровых людей, которые заботились о них и жили вместе с ними, образовывали настоящие монашеские братства, изолированные от города или селения. Алексиане погребали умерших от чумы и занимались заботой о психических больных. Орден госпиталитов Святого Духа (1198 г.) был менее специализированным и посвятили себя заботе о любых бедных и больных. Особенно много госпиталей ордена Святого Духа возникло в Италии и Германии в XIII веке. Вскоре после создания эти ордена распространяют сеть своих госпиталей по всей Европе. Естественно, что «забота о бедных и больных» была отнюдь не бескорыстной — на протяжении столетий гостиницы, больницы, приюты, госпитали оставались монополией монашества. Сюда же следует добавить аптеки и винокуренные заводы (торговля алкоголем — отнюдь не исключительно православное изобретение), а также лепрозории (в Сен-Бенуа-сюр-Луар, Сен-Галль, Малымерди, Жюмьеж, в Силосе Испании). Отец Кноулс насчитывает примерно тысячу госпиталей в Англии, находившихся в ведении монахов. Крестоносцы Италии в период расцвета ордена имели двести госпиталей, а крестоносцы Красной Звезды — шестьдесят.

Повод для создания какого-нибудь ордена, посвященного загадочной болезни, при которой отваливаются руки, уши и ноги, а человек орет, как бы сжигаемый огнем изнутри, появился уже давно. Как известно, гангренозный эрготизм убил 40 000 человек в Юго-западной Франции в 922 году и народ уже прозвал недуг «огневицей» или «злыми корчами», а священники «огненной чумой» (pestilentia ignearia) или «священным огнем» (ignis sacer), видимо, считая его наказанием господним для грешников. В 1039 году во время очередной эпидемии во Франции Гастон де ла Валлуар (Gaston de la Valloire) построил госпиталь, посвященный памяти св. Антония. После этого болезнь и стала известна как «огонь святого Антония». Антониты заботились о пораженных недугом людях и — о божье чудо! — те иногда излечивались. Это, конечно, было вызвано временным отсутствием эрготизированного хлеба в их диете, и, зачастую, при возвращении к крестьянской жизни, «излеченные» заболевали вновь. В пик же эпидемий и в больнице хлеб был такой же, и тогда «длань гнева Божиего» доставала «грешников» и там.

Распространение эрготизма к концу XI века стало настолько обширным, что в 1095 году папа Урбан II, вдохновленный примером упомянутого госпиталя, приказал основать орден святого Антония, в задачи которого входило бы лечение страдающих «злыми корчами». Как считают некоторые исследователи, основателем ордена был знаменитый проповедник Фульк из Нейи, который как раз и прославился проповедью крестового похода. Лечение, естественно, заключалось единственно в молитве и отпиливании пораженных конечностей, после чего имущество быстро умиравшего пациента переходило ордену. Доход это давало хороший, орден развивался успешно и получил за двести лет столь широкое распространение, что Церковь решила еще более плотно припасть к кормушке, и в 1298 году орден был превращен Бонифацием VIII в братство по уставу блаженного Августина, с тем, чтобы его гроссмейстер назывался аббатом, имел свое местожительство в Дидье-де-ла-Мот и был генералом всех монастырей ордена. Настоятели монастырей назывались комтурами, позднее прецепторами. Одежда антонианцев (не путать с антонианцами — швейцарской христианской сектой, известной по «возмутительным половым эксцессам, практиковавшимся на их ночных собраниях», как пишет словарь Брокгауза) или антонитов, как они назывались в качестве каноников, была черная с крестом из синей финифти на груди, в виде Т. Госпитальерам Сент-Антуана для лучшего выполнения работы было разрешено ездить на лошадях, правда при условии, что на шее лошади будет привязан колокольчик. Много веков уставные каноники Сент-Антуан-ан-Вьеннуа, антониты, продолжали опекать больных, перенесших отравление спорыньей. Их госпитали назывались «Domus eleemosynaria» — «Дома милостыни». В XV веке насчитывалось около 370 таких госпиталей.

Слава святого шла вслед за рожью — где появлялась рожь, там сразу требовался и защитник от «священного огня». Но люди, не владеющие навыками простых силлогизмов, такой связи тысячу лет не замечали. Почитание св. Антония распространилось и в русских землях — на территории современной России, Украины и Белоруссии, где в его честь было воздвигнуто несколько десятков храмов и часовен. Рано стало известно в Древней Руси и житие Антония Великого: знаменитый египетский подвижник упоминается в Повести временных лет под 1074 годом.

Рожь, изначально выращиваемая тевтонцами в Германии, распространилась в Европе в эру раннего христианства. Наиболее популярна она стала во Франции. Позже она попадет в Австрию, Польшу и др., а затем и в Россию. Вместе с рожью туда последует и спорынья. И греки, и римляне были знакомы со спорыньей и использовали ее как лекарственное средство, но эпидемий не было, так как на пшенице и ячмене спорынья приживается значительно хуже, чем на ржи. Единственное возможное исключение — так называемая «афинская чума» времен пелопонесской войны (430 г. до н. э.), вошедшая в число десяти самых значительных эпидемий в истории. Окончательно установить ее этимологию (тиф, оспа, спорынья или их комбинация) пока не представляется возможным. Обычно начало массовых эпидемий эрготизма связывается с 994 годом, возможно, из-за впечатляющей цифры погибших — от 20 до 50 тысяч. Но первые сообщения были из монастыря Ксантен в рейнской долине — там в 857 году погибло несколько тысяч крестьян. Вероятно, были и более ранние эпидемии, но история свидетельств до нас не донесла. С тех пор глобальные эпидемии разражались каждые 5–8 лет, а более локальные, похоже, были перманентны — иначе что бы орден св. Антония в промежутках делал, кроме выпаса свиней? Судя по столь успешному развитию ордена, работы у монахов хватало. А в пики эпидемий можно было просто озолотиться — например, в 1128-29 гг. только в одном Париже 14 000 человек погибли от этой болезни.

Первоначально название спорыньи произошло от французского «петушиная шпора» в связи со схожестью с ней формы склероциев спорыньи. Тогда еще христианство культ дьявола не развило, и «чертовыми рожками» спорынью назовут только в России. Считается, что потери населения Европы от эрготизма сравнимы только со смертностью от чумы. Но при этом не учитывается галлюциногенная составляющая отравлений — а она унесла, быть может, куда больше жизней (религиозные войны, крестовые походы, охота не ведьм и еретиков и т. д.). Еще один фактор, к которому мы вернемся: при упоминании постоянного голода в Европе надо помнить и о его возможной биохимической составляющей — отравление спорыньей «сопровождается хорошим аппетитом, и, не редко, самым свирепым голодом».

Причина «огня св. Антония» оставалась тайной до 1670 года, когда скромный французский врач Луи Тулье (Thuiller) вскрыл причины несчастья. Он отметил, что богатые люди, и даже городские обитатели болеют меньше, чем крестьяне. Он предположил, что болезнь должна быть не инфекционной, а связанной с питанием. Однажды в деревне он увидел рожь, тяжело пораженную склероциями спорыньи. Как врач, Тулье знал о лекарственных свойствах спорыньи и об ее токсичности при передозировке. Хотя он был убежден, что поставил правильный диагноз, но ему никто не поверил. Тулье не смог убедить ни крестьян, ни власти, и правота врача о связи спорыньи со «священным огнем» станет окончательно ясной только более ста лет спустя, когда рожь и без того начнет терять свою важность, как основного элемента питания среди крестьянства, вытесняясь картофелем.

Орден св. Антония интересен именно временем своего появления, давая нам информацию об одном из пиков заболевания эрготизмом. Именно в этот, 1095 год, когда отравление спорыньей достигло максимума и потребовало создание специального ордена для борьбы с болезнью, и состоялся Первый Крестовый Поход. Эта связь натолкнула Лео Перуца на мысли о том, что этот крестовый поход был следствием галлюциногенного состояния. Примечателен тот факт, что первые Крестовые походы широко финансировались монастырями Запада, и есть все основания думать, что монахи не прогадали.

С конца XIX в. стал популярным также обычай (инициированный в 1886 г. в Тулузе) собирать в церквях пожертвования для бедных, получившие название (ирония или случайность?): «хлеб святого Антония». Но этот Антоний — уже не тот защитник от огня, а Антоний Падуанский, которого позже, в 1946 году, папа Пий XII провозгласит Учителем Церкви (doctor ecclesiae). И произойдет это 16 января, как раз накануне официального празднования дня св. Антония Великого (того, первого, умершего 17 января). Теперь этих святых, естественно, все путают (на этом месте конспирологи, видимо, слегка задумаются о случайности такого хода католической церкви). Есть между святыми существенная разница — Антоний Падуанский не галлюцинировал, не был одержим, бесы его не искушали. Он не боролся денно и нощно с дьяволом, а ходил и мирно проповедовал евангелие рыбкам, так же, как его учитель Франциск Ассизский — птичкам. На картине Мурильо «Видение св. Антония», выставленной в Эрмитаже в Санкт-Петербурге и посвященной Антонию Падуанскому, запечатлены вовсе не такие видения, какими славился его предшественник Антоний Великий — те ужасные видения, описанные в «Житиях» святого, вполне адекватно были отражены Босхом.