Через неделю очень кстати вернулась Мари, и я тут же привлекла ее к работе. Помощь опытного проводника через джунгли мне точно не повредит, хоть на западе Гоцу их не так много. Я не собиралась никого посвящать в свои планы, однако одна персона каким-то невероятным чутьем пронюхала об отъезде. Синкуджи и так была очень своенравной персоной, а уж когда Хиири перестал отдавать приказания, и вовсе распоясалась. Все же врагом я ее не считала, поэтому после настойчивых расспросов поведала о возможной Хозяйке Хиири и решении идти в Фукуоку. На что земляная магесса заявила о своем намерении ехать с нами. Я попыталась было опротестовать, но тщетно. Перед самым отъездом я отдала один из носимых мной боевых артефактов Сэризаве, наказав следить за ним как следует. Я и так забираю двух магесс из Семьи, нельзя оставлять господина без хорошей охраны.

За три дня до конца первой зимы мы выкатили фургон с нашим бывалым конем, и неспешно покатили на запад. Дороги были отвратные в это время года, отчего мы с Мари еще не раз порадовались решению взять с собой земляную магессу. Даже с учетом ее капризов и избалованности. Направление пользовалось популярностью, и мы старались прибиться к большому попутному торговому каравану. Разбойные Семьи даже в Гоцу были отнюдь не редкостью.

Фукуока размерами превосходила Соленджо всего раза в два, однако была известна далеко за пределами Гоцу. Во время ежегодной ярмарки прибывающие новы могли составить до половины постоянного населения города. Фукуоку называли «цветком четырех королевств», хоть один из соседей величал себя империей, а другой княжеством. Город расположился на северо-западе Гоцу недалеко от границ с государствами Шантиум, Кассанкор и Эл-Тагоа. Насколько мне известно, гостеприимная политика Каваси и мягкие налоги сделали это место главным торговым пунктом между четырьмя странами.

В путешествие я взяла почти все накопления из казны, включая полученную недавно компенсацию от Каваси. Я старалась экономить по максимуму, и мы ночевали в дешевых дворах, либо в самом фургоне. Синкуджи ворчала на мою скупость и иногда из своих сбережений покупала себе номер лучше.

Мы шли строго по графику, и должны были успеть задолго до начала главных торгов. Поэтому я позволила себе слегка изменить маршрут, чтобы воочию полюбоваться на одну из главных достопримечательностей Гоцу. Тем более мы как раз прибились попутчиками к большому каравану с продовольствием, что шел к нужному месту.

Когда из-за поворота показалась сказочная картина, мы с Синкуджи невольно ахнули. Мари тронула поводья, и конь послушно остановил повозку.

– Госпожа Линна, благодарю за компанию!

– Не стоит. Вам спасибо, – ответила я вежливому бородатому мужчине из охранников каравана.

– Может, хотите посмотреть? Валькирии всегда с охотой пускают сестер. Это нас, мужчин, не жалуют.

– Нет, мы издалека полюбуемся.

– Удачи в пути, – помахал слуга и поспешил догонять удаляющийся караван.

– Какая красота, – без тени иронии сказала Синкуджи, с восхищением взирая на открывшийся пейзаж.

– Да. Теперь я понимаю, откуда столько легенд о валькириях.

– А мне немного стыдно за себя, – пробормотала я.

– Почему это? – удивилась магесса.

– Я проходила обучение в Крепости Валькирий в Уэясу. Нам говорили, что она была основана выходцами отсюда. Но теперь, глядя на эту мощь, кажется, будто я училась в облупленной хибаре где-то в глуши.

Крепость Валькирий Гоцу поражала воображение своими размахами. Многометровые гладкие стены, часто перемежаемые выступающими сторожевыми вышками, вздымались ввысь, словно отвесные скалы. Бело-серый камень как будто подчеркивал всю чистоту и правильность этого места. Крепость примыкала вплотную к массивной крутой скале, с другой стороны склон более пологий, но также непроходимый для армии. С оставшейся стороны сооружение опоясывала глубокая расщелина, что выросла из-за бушующего водяного потока. Шумный водопад извергал свои воды с большой высоты, наполняя воздух водяной взвесью и радужными переливами. Единственная нормальная дорога к крепости вела сквозь узкий вырубленный в скале проход, наполовину скрытый водопадом. Другой маленький поток воды падал чуть дальше прямо на территорию Крепости. Видимо, был создан специально для удобного снабжения водой.

– Мари, спасибо, что уговорила заехать.

Рыжая проводница улыбнулась и просто кивнула мне.

Крепость Валькирий уникальна во многом. Единственная автономная область, не подчиняющаяся законам Гоцу. Во главе Крепости стоит женщина-Лорд, а ведь в королевстве запрещены Хозяйки с более чем пятью слугами. О валькириях ходит слава, что они являются лучшими воительницами всех королевств. Многие мечтают отдать сюда своих дочерей на обучение, однако отбор очень строг.

– После такого вида мне стыдно называть себя валькирией, – тихо повторила я. – Поехали! Не будем задерживаться.

Фукуока представляла собой типично гоцевское поселение с некоторыми вкраплениями тагойской архитектуры в виде светлых кирпичных построек.

Народу и впрям была тьма тьмущая. Даже ближайшие деревушки были набиты прибывающими караванами. Поторговавшись с владельцем одного двора, нам отвели угол в большом холодном сарае. Синкуджи, как узнала цены на обычные номера, присмирела, и согласилась составить нам компанию.

Шантиумцы держались стайками, словно рыбки, следующие за вожаком. Несмотря на анекдоты об их слабоумии, я ничего особого не заметила. А вот слуги на продажу зачастую выглядели как настоящие овощи. Пускали слюни, или бились головой о прутья клетей. Да уж, если они привязаны к шестой ступени, то это настоящее мучение. Ну, хотя бы у них есть шанс быть проданным и зажить нормально у какого-нибудь местного Лорда. Слуги же торговцев из других стран вели себя прилично и разгуливали более свободно. Но тоже далеко не отходили.

Все это выглядело достаточно чинно, как и бывает при первом взгляде. Но я-то знала, что под верхним приличным слоем лежит неприглядная картина, грязь и зверства. Торговля специально обученными сексуальными игрушками. Не только женщинами, но и мужчинами. О каких только извращениях не довелось мне услышать во время службы в Уэясу во время войны с соседним королевством. Когда Лорды всерьез обеспокоились собственной безопасностью, в ход пошли все силы, включая таких вот бедолаг. Некоторые и соображали-то с трудом, не то, что оружие держать. Другие, подвергшиеся жестоким внушениям, вели себя как настоящие животные. Иметь свою «кошечку» было модно одно время. В Гоцу, как и в большинстве Королевств, запрещено жестокое обращение со слугами, но понятие жестокости очень расплывчато и отличается в каждой стране. В Уэясу плетью могли наказать за малейшую провинность, здесь же только за серьезную оплошность. К тому же, если не станет слуги, то и некому подтвердить нарушение.

В варварских странах непроданные излишки слуг могли пойти на откорм скоту. Очень надеюсь, что не увижу подобного здесь. Иначе я не смогу сдержаться и предам интересы Семьи, чтобы преподать урок этим нелюдям.

Расспросив торговцев, мы узнали, что главный аукцион будет проходить в большом цирковом шатре. И плата за вход по злату с нова! Мари с Синкуджи сразу отказались, но мне отступать некуда. Кто держит якобы бывшую эринейскую Леди так и не смогли толком выяснить. Остается сам аукцион.

Через четыре дня, уплатив положенный сбор, я сидела на скамье где-то в средних рядах и чувствовала себя очень неуютно. Вокруг достаточно вольготно расположились небольшие группы новов, представлявшие из себя Хозяина, реже Хозяйку, и нескольких телохранителей. Одна я притащилась без свиты. Первый день ярмарки проходит только для элитных единичных слуг. Это могут быть известные персоны, одаренные, кафанэс, сэмуей или другая экзотика, популярные деятели искусства и ремесленники. Одним словом, дорогие слуги.

Аккуратно осматриваясь, недалеко от себя, я заметила немолодую женщину-ниппонку в компании старого Хозяина-тагойца. Возникли странные мысли, будто я ее где-то видела. Прогнав наваждение, постаралась сосредоточиться на аукционе.

Торговцы представляли свой товар по одному, без какой-либо закономерности. Где-то через полтора часа от однообразия мое внимание притупилось.

– Слуга продан Госпоже из Кассанкора! – бодро вещал ведущий. – Следующий нов – одно из главных сокровищ нашей ярмарки, – слова заставили меня встрепенуться. – Встречайте, несравненная Великая Леди Эринеи!

Из-за занавеси выпорхнула девушка в простом облегающем платье и вышла на сцену. По залу раздались громкие перешептывания и даже редкие аплодисменты. Лорды определенно пришли в возбуждение.

– Превосходная воздушная магесса, получившая лучшую подготовку в эринейской Академии! Наследница, а впоследствии и сама Великая Леди Виллаха!

Девушка низко поклонилась присутствующим. Выглядела она неплохо: короткие волосы острижены в виде скромной, но милой прически. От недостатка или избытка еды не страдает: фигура имеет внушительные округлости в нужных местах. Лицо очень красивое и властное. Даже в таком положении оно не утратило былых аристократичных черт. Я почувствовала маленький укол ревности. Виллаха была похожа на Синкуджи, за исключением оставшегося ореола силы и уверенности в собственной неотразимости. С такой трудно соперничать. Как она оказалась в Фукуоке, так далеко от Уэясу? Впрочем, это неважно. Главное – найти способ помочь господину.

Дальнейшая всеобщая демонстрация обнаженного тела на предмет болезней или каких-то дефектов заставила испытывать жалость к молодой девушке вместо ревности. Ее ореол куда-то подевался, когда ей приказали скинуть платье.

Вскоре начался ожесточенный торг, доросший до таких сумм, что в голове не укладывалось. По-видимому, многие Лорды приехали сюда исключительно из-за нее, привлеченные пущенными слухами. В итоге Виллаху выкупил тагойский Лорд за семьсот шестьдесят золотых монет. Сумма, за которую можно было прикупить восьмерых магесс аналогичной силы.

– Продано уважаемому Султану Хараджи-тэру!

Толстый массивный мужчина в окружении охраны величаво кивнул и встал со своего места. Похоже, дальнейшие торги ему неинтересны. Я поспешила за ним. Нагнала группу уже у входа. Одна из слуг, внимательно осматривающая окрестности, зацепилась за меня угрожающим взглядом. Я не стала провоцировать, и выпалила, склонив голову:

– Великий господин, прошу простить недостойную и уделить ей минуту своего драгоценного времени.

– Чего тебе?

– Мы хотим всего лишь задать несколько вопросов вашей новой слуге.

Неподалеку ожидали Синкуджи с Мари, следя за ходом нашего разговора.

– Сто златов, – усмехнулся Хараджи.

– Прошу простить недостойную, у нас сейчас нет таких средств. От лица нашей Семьи могу предложить только тридцать пять златов.

– Пятьдесят и не медяком меньше, – обронил толстяк и продолжил движение к своей карете, не обращая на меня внимания.

Черт! Я сжала кулаки от бессилия. Подошедшая Синкуджи положила руку мне на плечо:

– У меня с собой есть двенадцать злат, – нехотя произнесла магесса.

– Я тоже наскребу три монеты, наверное, – приблизилась Мари.

– Спасибо!

– Если это все впустую, то Хиири у меня будет до конца жизни отрабатывать, – буркнула магесса недовольно.

Тагойский Лорд уже забрался в карету, и меня не пустили к нему. Однако слуга сообщил название гостиницы, где они остановились, так что нам оставалось только следовать туда.

Слуги, проверив наши слова о договоренности с Хозяином, быстро впустили нас в роскошные апартаменты. Нас проводили в помещение, где султан поедал яства и любовался своей новой слугой.

– А, вернулась. Вот за эту рыженькую я готов дать вам доступ к Виллахе.

Мари рядом со мной окаменела.

– Мы собрали пятьдесят золотых, господин, и милостиво надеемся, что вы не отступитесь от своего слова.

– Чьих будете? – нахмурился султан.

– Я бы хотела оставить имя Хозяина в тайне.

– Ладно. Виллаха, я освобождаю тебя. Проследите, за ними, – бросил он дежурившим в зале слугам. Другая невысокая слуга ловко забрала мешочек из моих рук. Хараджи направился на выход из комнаты, пробормотав довольно. – Хорошая покупка. Уже и прибыль приносит.

– Клятву, – обратилась я к бывшей Леди.

– Клянусь своей жизнью служить тебе, пока смерть не разлучит нас.

– Принимаю.

Презрительный тон блондинки напомнил мне о рассказах Хиири о ее правлении. Остатки жалости бесследно испарились. Посмотрим, какое лицо у тебя будет, когда тебя поведут обслуживать тагойских Лордов.

– Твое имя Виллаха, бывшая Великая Леди Эринеи?

– Да, Хозяйка.

Я покосилась на внимательно слушавших наш разговор слуг.

– Какую магию использовал твой первый личный слуга?

– Барьеры.

Отлично, это она!

– Что ты знаешь о его жизни в Побочной Ветви до того, как он попал к тебе? Отвечай подробно, но без имен.

– Мне жаль, Госпожа. Сам он ничего не помнил, а я никогда не интересовалась его прошлой жизнью. После смерти моей матери, осталось множество отчетов о работе этой Ветви, – я нахмурилась, и Виллаха заторопилась. – Я просто не могла тратить свое время, всего лишь бегло просмотрела бумаги. Там были имена исследователей, кто работал с ним, и много специфичных терминов. Простите, Хозяйка, я не запомнила подробностей.

– Хоть что-то ты помнишь?!

– Да! В самом начале был выделен текст, и он бросился мне в глаза. «Синий лебедь дышит влево».

– Что за бред? – воскликнула Синкуджи, но на ее вопрос Виллаха не спешила отвечать. Ведь не она была ее нынешней Хозяйкой.

В следующий момент двери разъехались в стороны, и в помещение прошел Лорд Хараджи:

– Вы еще здесь? Ваше время вышло.

– Но мы еще не узнали все, что нам нужно, – постаравшись скрыть злость, высказала я.

– Платите. Десять злат за минуту.

Ох, так и хотелось врезать по этой толстой морде.

– Мы закончим на этом. Виллаха, я освобождаю тебя, – произнесла я. Видимо, испытываемая мной ненависть все же вырвалась наружу, поскольку Мари обеспокоено глянула в мою сторону.

Вскоре султан Хараджи принял привязку обратно на себя и велел отпустить нас.

– Передайте вашему Хозяину, что я заплачу за рыженькую полуторную цену. И дам вдоволь наговориться с этой «леди». Не медлите, завтра я уезжаю из Гоцу, – его плотоядный взгляд не предвещал Мари ничего хорошего.

Разумеется, обратно к Лорду мы возвращаться не стали, сразу покинув людную Фукуоку. Путь назад проходил тяжело. Во-первых, мы потратили все сбережения, так что хватало только на рис с похлебкой, о постоялом дворе и не думали. Во-вторых, неудача с допросом Виллахи и потерей семейной казны вызвали уныние среди нас.

– Не думаешь, что Хиири рассердится из-за денег? – спросила Синкуджи.

– Я не буду говорить про деньги.

– Серьезно?! Тридцать пять злат – солидная сумма.

– За те месяцы, что его не было, могли набежать «лишние расходы», – заметила Мари.

– Ну, Линна, не ожидала от тебя такого. Ты же вечно, господин то, господин се. Как объяснишь тогда, почему тебе разрешили допросить Виллаху?

– Мы не будем говорить господину о Виллахе, – твердо произнесла я.

– Что-о?! – одновременно воскликнули девушки.

– Хиири не должен знать о ней. Синкуджи, разве ты забыла, что господин рассказывал о своей Клятве?

– Я помню. Последствия добровольной Клятвы бывают тяжелые. Но не рассказывать Хиири? Я тебя не узнаю.

– Обещайте, что не расскажите, пока я сама не решу.

– Ла-адно, – протянула Синкуджи.

– Обещаю, – коротко ответила Мари.

[Хиири]

Удовлетворенное чувство вывело меня из полусонного состояния. Проморгавшись и пораскинув мозгами, я припомнил последние события. Да, похоже, что я сидел затворником в этой комнате уже долгое время. Но результат того стоил. Я еще раз повторил про себя и несколько раз вызвал нужный оттенок маны.

– Отлично!

Выскочив в коридор, я возбужденно позвал:

– Линна, ты где? Мне надо к Шейну.

Из комнат начали выглядывать другие слуги. Сэризава, дежурившая рядом с моей комнатой ответила:

– Она в отъезде, Хозяин.

– Да? Где это?

– Хозяин, первая слуга отправилась за припасами, – учтиво сообщила подошедшая Хикоин.

– Ладно. Я поеду к Шейну. Надо посоветоваться над… В общем, вы все равно не поймете. Сделайте поесть быстренько, с голоду помираю. А потом я сразу к нему.

– Хорошо, Тобаки и Сэризава пойдут с вами, Хозяин. Хината, Отонаси, быстро на стол накрывайте, – хлопнула в ладоши Хикоин.

– Ого, ты тут словно заправская первая слуга командуешь, – усмехнулся я, на что Хикоин только загадочно улыбнулась.

После чего в нетерпении проследовал на кухню и принялся набивать желудок, не ожидая сервировки стола. Сгрудив несколько лепешек и копченостей в мешок, я бросил Тобаки:

– Ну все, погнали. В пути поем.

Фургона с конем на месте не оказалось, поэтому мы взяли повозку и вторую лошадку. Видимо, их Линна взяла для закупки припасов.

Мда, известие о трех месяцах нового приступа меня не обрадовали. Но позитивные мысли о прогрессе в изучении оттенка не дали долго переживать. Все было не зря! Хоть, мне не удалось получить результат, на который мы нацелились, мне было, чем порадовать Шейна.

[Линна]

Сердце ухнуло в пятки, когда я узнала, что Хиири очнулся до нашего приезда. Однако Хикоин обрадовала, что не стала вдаваться в подробности. Умница. Сам Хиири почти неделю обитал у Лорда Шейна, проводя эти свои магические опыты. Я тут же провела беседу со всеми слугами, наказав не распространяться о сроках нашего отсутствия.

Спустя двое суток господин вернулся в особняк. Это был все еще настоящий Хиири, однако я видела его настойчивость и воодушевление. Выглядело так, словно он в любой момент снова может уйти в себя. Этим же вечером, не откладывая дело в долгий ящик, я позвала Хиии в переговорную на приватный разговор.

– Извини, что снова так надолго пропал. Я обязательно наверстаю упущенное.

Хиири присел рядом со мной и положил руку мне на бедро.

– Господин! У нас серьезный разговор.

– Прости. О чем ты хотела поговорить?

– О ваших приступах. Я считаю, что нужно с этим что-то делать. Мы продадим артефакты и…

– Нет! Мы не будем ничего и никого продавать, – в голосе господина я почувствовала стальную решимость.

– Это ваше окончательное решение?

– Да.

– Тогда не буду вас больше задерживать, – ледяным тоном произнесла я.

– Не дуйся так, Линна, – Хиири снова приблизился и приобнял за талию, что, безусловно, было бы приятно при иных обстоятельствах. – Я скоро закончу, и тогда наша жизнь изменится. Вот увидишь. И больше не будет никаких приступов.

Господин быстро поцеловал меня в губы, и засобирался прочь из переговорной. Отчаяние стало нарастать по мере того, как Хиири удалялся от меня. Возникло удушающее чувство, что это последний раз, когда я вижу нормального Хиири. Нет, я не могу допустить этого!

– Синий лебедь дышит влево!

[Хиири]

Очнулся я сидящим на подушке в неудобной позе с ужасно затекшими ногами. Закряхтев, я сел поудобнее, вытянув ноги. Я же вроде собирался уйти из переговорной? Напротив за столом сидела Линна, напряженно следившая за моими действиями.

– Что? – спросил я на уставившуюся агаши.

– Господин, это и правда вы?

– А кто еще? Что произошло? Почему я вдруг оказался на подушке и в такой позе? Я бы по своей воле не стал так садиться. Что ты со мной сделала, Линна? – спросил я угрюмо. Агаши молчала, нахмурившись, словно не решаясь начать разговор. – Сколько времени прошло с тех пор, как я поцеловал тебя?

– Около получаса.

– Рассказывай.

– Хорошо. Господин, вы слышали про кодовые фразы для внушений?

– Да, – я кивнул. – Очень распространенный прием, когда надо проводить над слугой большое количество внушений. Мгновенно вводит в гипнотический транс, – я помедлил. – Ты хочешь сказать, что узнала мою кодовую фразу? Откуда?

– Господин, я бы хотела оставить это в тайне. Прошу вас. Я потратила много сил, чтобы раздобыть эти сведения.

С Катсодой что ли связалась? Ладно, Творец с ней.

– И какие грязные секреты ты из меня вытянула? – едко спросил я.

– Господин, прошу вас. Я желаю вам только добра. Я бы никогда не стала использовать это знание во вред, – глаза Линны заблестели, но я не стал извиняться.

– Рассказывай.

– Я мало что поняла, поскольку плохо сведуща в гипнозе и прочих подобных вещах. Наверное, лучше рассказать по порядку, – снова нахмурилась агаши, собираясь с мыслями. – В раннем возрасте вас передали в Побочную Ветвь Теппен в качестве подопытного для исследований. «Свободный договор», я, правда, не совсем поняла, что это значит…

– Это распространенная практика в Эринее, – начал я. – Научной Семье предоставляют свободу действий в отношении их исследований. Но одно направление остается неизменным. «Преодолеть силу Клятвы». Каждая Семья пытается найти способ противостоять магии. Это нечто вроде недостижимой цели, к которой следует просто стремиться, но всем ясно, что одолеть Клятву невозможно. Просто в этом направлении происходит множество сопутствующих открытий.

Похоже, что отмалчиваться Линна не собирается, поэтому остается терпеливо ожидать, когда она продолжит.

– Наверное, ты хочешь возразить. Мол, на мне ведь сработало, – добавил я. – Может и так. Но если ситуация повторится, я совсем не уверен, что смогу сдержаться и пойти против приказа Хозяина.

– Моя жизнь и мое сердце уже давно принадлежит вам, господин. Если бы я могла дать больше… Но больше у меня ничего нет.

Я не почувствовал фальши в ее словах и взял агаши за руку.

– Спасибо. Я ценю это и… наверное, люблю тебя. Прости, не как Сэйто, но с тобой я чувствую себя по-особенному.

– Я очень рада это слышать, – наконец улыбнулась агаши.

– Та-ак, не уводи от темы!

– Конечно, господин. Кстати, того ученого, чье имя вы не могли вспомнить, звали Горан.

– Да ладно! – я хлопнул себя по лбу. Словно я всегда знал это имя. – Продолжай.

– Он стал накладывать на вас одно внушение за другим. Называл их «директивами». Но они почти не помогали одолеть Клятву. Хозяйка Теппен была недовольна. Тогда Горан прибег к внушению Жассена.

Я подался вперед, жадно слушая каждое слово агаши. Похоже, моя память хранит ответы на многие вопросы.

– Насколько я поняла, этот метод нужен, чтобы скрыть воспоминания на долгий срок. Ведь полностью удалить или изменить память невозможно. Только временные внушения, которые быстро слетают во время допроса под Клятвой.

Я кивнул, соглашаясь.

– С ним он мог использовать более жестокие методы, не боясь, что Леди Виллаха их потом накажет. Но и они не дали должного результата. Тогда Горан видоизменил метод Жассена, привязал свои директивы или что-то вроде того. Он намеревался создать умельца, способного анализировать и сосредотачиваться на одной конкретной задаче.

– Для начала – распознавать ложь.

– Да. Однако его задумка рухнула, и Леди Виллаха забрала вас из Ветви. Он не успел снять с вас все внушения, в том числе внушения Жассена. Горан не знал некоторые особенности этого метода. Внушения хорошо действовали на детей, поскольку их разум более гибок. Но по мере взросления внушения все равно разрушались, открывая доступ к воспоминаниям.

– Почему же я до сих пор так мало помню?

– Тут лишь предположения. Добровольная Клятва закрепила внушения Жассена и стала использовать их для службы Хозяйке. Вместо того, чтобы исчезнуть, они еще прочнее вросли в ваш разум, – Линна тщательно подбирала слова, с трудом описывая давние события. – Горан не знал, что этот метод мог развиться в нечто, что может управлять сознанием нова.

– Мной управляют?

– Он сказал, что это вы и есть.

– Он?!

– Второй вы. Тот, который берет на себя управление, когда того требуют директивы, – я замер, открыв рот. – Вторичная гласит: «обеспечить безопасность носителя». Ее Горан сделал почти в самом начале, когда пытался с помощью боли найти противодействие Клятвы. Первичная появилась недавно: «защищать членов моей Семьи».

– Подожди, что значит второй я?! У меня раздвоение личности?!

– Нет! Он – это вы и есть, просто ему открыт доступ к воспоминаниям. И вы тут же забываете, когда что-то делаете во время сильного приступа. Ух-х, я сама немного запуталась. В общем, это вы и есть, но для удобства я буду звать его вторым.

– Уверена? – уточнил я глухо.

– Какой смысл ему, то есть вам врать?

– Звучит как бред.

Линна устало вздохнула.

– Я хочу сам управлять приступами, это возможно? – спросил я настойчиво.

– Нет. Он действует по указанию директив. Фактически вы сами решаете, когда надо переключиться на второго.

– Но они всегда приходят не вовремя! Зачем я полы драил там в Уэясу? Или всем шляп накупил? Сэйто не рассказывала, как я два часа по полю цветы собирал?

– Он сказал, что это было надо, чтобы привязать к вам слуг. Общий труд объединяет. Ведь чем больше слуг, тем носитель лучше защищен.

– Почему же он тогда просто не стребовал полную Клятву?

– Вы говорите о нем, как о чужом человеке. Ведь он – это вы и есть. Некоторые вещи он сделать не может. Противные вашей натуре.

– Ага, особенно сбежать с поля боя, бросив Семью. Или дать Клятву этому Иватэ.

– Тогда ваша жизнь была в большой опасности, и директивы перевесили.

– Какой он? Этот второй я?

– Бездушный. Бесчувственный. Говорит и делает только то, что требуется. Я ведь знала, что вам в этой позе сидеть неудобно, но он отсидел полчаса, не обратив никакого внимания. С ним страшно разговаривать. Словно не с новом, а… с големом.

– Вот как.

– Второй еще кое-что рассказал. Он опасается, что эти внушения Жассена могут слишком сильно развиться, и взять верх над вами. А поскольку это противоречит вторичной директиве, то он желает самоуничтожиться. Но сам не может.

– Что?! Могу я с ним пообщаться? Хотя бы через тебя?

– Нет! Он сказал, что ему не стоит появляться на долгое время, иначе слияние может произойти еще раньше.

– И ты веришь ему?!

– Да я уже не понимаю, кому из вас верить! – повысила голос Линна. – Второй научил меня фразе, которая может постепенно размыть внушения Жассена, а значит и его самого, и вернуть все воспоминания.

– Но тогда я потеряю Дело!

– И пускай! Оно вам не нужно, господин!

– Как не нужно?! Кто помог мне выжить в бойне, когда погибла Виллаха? Кто помог мне убить альва и справиться с мастером барьеров?! Кто помог мне убить Иватэ и спасти тебя от казни? Продвинуть мои исследования в поиске оттенка? Кто помог собрать всех вас, в конце концов?! Это было Дело! Без него я бы ничего не смог добиться!

– Нет! Это были вы и только вы! Поймите, мы должны избавиться от этой… болезни.

– Нет! Это мое последнее слово! Я научусь использовать Дело во благо.

С минуту мы с Линной сверлили друг друга яростными взглядами. Мне надоело первому:

– Если ты или кто-то еще посмеете использовать на мне кодовую фразу без моего разрешения, то можете сразу покинуть Семью.

– Но…

– Никаких но. Это ясно?

– Да, господин, – потухла Линна и устало опустила голову.

[Линна]

Как мы и опасались, на следующий день глава Семьи снова ушел в себя, занявшись магией. На этот раз с собой он принес ворох каких-то артефактов и инструментов. Глядя на его сосредоточенное лицо и руки, механически воспроизводящие одни и те же действия, мне остро захотелось пойти и как следует врезать этому Шейну.

Я сразу попыталась использовать кодовую фразу, чтобы вывести его из этого состояния. Бесполезно. Второй словно специально «не слышал» мои слова.

Через несколько дней одаренные Семьи взвыли. На этот раз исследования господина требовали намного больше магической энергии. На-Чжели приходилось тяжелее всех – передавать ману от одного мага к другому. И ведь в таком состоянии Хиири не откажешь – он будет добиваться своего несмотря ни на что. Сэмуэй с магессами стали надолго сбегать из особняка, чтобы отдохнуть и восстановиться. Семья разваливалась.

В один из дней во время долгого отсутствия На-ли господин сильно избил меня. Ведь я, как первая слуга, должна нести ответственность за других слуг. В эти моменты на его лице не было ни капли сочувствия. Это был неживой нов. На-Чжели, узнав об этом, стиснула зубы и вернулась к работе с Хиири.

Однажды мы услышали громкие звуки из комнаты господина, и, быстро прибежав на место, обнаружили лежащую на полу Хинату. По ее словам она хотела вынести посуду из-под еды, и случайно задела локтем какой-то сложный аппарат. После чего господин ударил ее магией и бросил об стену. Женщина получила множество ушибов, сломала два ребра и руку. С тех пор я или Сэризава стали относить ему пищу.

Из забытья на этот раз господин вышел через два месяца. Узнав о случившемся, он сразу попросил прощения у Хинаты:

– Если ты хочешь уйти, я не буду винить тебя.

– Нет, Хозяин. Я ведь знаю, что вы были не в себе.

– Если тебе что-то захочется, даже дорогое, не стесняйся. Хорошо?

– Спасибо, – кивнула женщина.

Я наблюдала за их разговором, и во мне поднималась волна решимости. Никто, кроме меня не сможет сделать этого. Но последствия могут быть ужасными. Простит ли он меня на этот раз?

– Линна, пойдем, поговорим наедине.

Я кивнула и первой направилась в переговорную. Мы задвинули за собой двери и снова уселись друг напротив друга.

– Мне очень жаль, что я применил силу к тебе. Извини меня, – с раскаянием проговорил Хиири.

– Простите и вы, господин, но я так больше не могу…

– Чт…

– Синий лебедь дышит влево!

[Хиири]

Пришел я в себя снова в той же позе, да и по другим ощущениям было понятно, что Линна опять использовала кодовую фразу. Я тотчас почувствовал гнев, но увидев состояние Линны, немного смягчился. По лицу агаши лились слезы, а сама она выглядела очень расстроенной. Или, скорее, находящейся на грани отчаяния.

– Простите, господин, – тихо произнесла агаши.

– Что ты на этот раз со мной сделала?

– Я хотела уничтожить Дело. Знаю, что это могло стать моим последний днем в Семье, но я не могла поступить иначе. Ничего не вышло. Второй Вы изменили свое решение и стали препятствовать мне. Сказали, что снятие внушений – неверный выбор, а потом сами вышли из транса.

– Снятие внушений – нарушение директив. Ведь Дело – слишком важно для защиты нашей Семьи и меня самого.

– А что насчет Хинаты?

– Мне жаль, что так вышло. Когда я закончу с исследованиями, подобного не повторится, – я все еще был зол на ее выходку. Но действительно прогнать Линну был не готов. Придется прибегнуть к какому-то другому наказанию.

– Нет. Вы всегда найдете причину для своих приступов. Они стали чаще. Мы не можем позволить второму захватить ваше сознание. Господин, мне нужна ваша помощь и ваше согласие на снятие внушений. Только вместе мы можем справиться.

– Исключено. Я не позволю тебе уничтожить Дело.

– Прошу вас. Ради всех нас. Помогите мне.

– Ради вас я и хочу сохранить Дело. Да, иногда от него бывает вред. Но это все не зря.

Линна успокоилась и посмотрела на меня с каким-то обреченным видом.

– Тогда мы уходим. Мы не желаем служить бездушному голему.

– Что? Куда уходите?

– Не знаю. Подальше от вас.

Агаши встала и торопливо покинула комнату.

Особняк стал напоминать встревоженный улей. С недоумением и затаенным страхом я наблюдал за мельтешащими слугами, собирающими свои пожитки и загружающими их в фургон.

– Что происходит?! – подошла ко мне Синкуджи. – Вы с Линной опять из-за Дела поссорились?

– Ты тоже считаешь, что оно только вредит?

– Нет. Но я согласна, что без него будет лучше, – уверенно произнесла магесса.

– Тогда я не держу тебя.

– Упертый баран.

– Безмозглая курица.

– Хмпф, – блондинка развернулась и направилась в свою комнату собирать вещи.

Я был все еще зол на Линну и всех остальных. Как же им объяснить? Я просто не могу лишиться Дела!

[Линна]

Я очень надеялась, что господин передумает, глядя на то, как мы покидаем особняк. Однако Хиири твердо стоял до конца. Даже не вышел проводить нас.

– И что мы будем делать? Куда наплавимся? – спросила расстроенная Сэйто, когда мы немного отдалились от дома.

Вопрос повис в воздухе.

– Линна, что ты молчишь? У нас нет денег, еды надолго не хватит. А ведь уже вторая осень, на улице ночевать прохладно, – заметила Синкуджи.

– По-моему не стоило так резко действовать. Надо было, все как следует обдумать, поговорить с Хозяином, – тихо сказала Кутики.

– Что нам теперь делать одним? Нас же патрули Каваси схватят, – проворчал Ицки. – Если вы думаете, что я буду изображать вашего хозяина, то глубоко заблуждаетесь.

– Линна, у меня все еще ребра побаливают, – пожаловалась Хината.

Линна, Линна, Линна!

– Не надо так наезжать на нее, – заступилась Мари. – У Линны наверняка есть план.

Я рухнула прямо на дорогу и обхватила голову руками. Слезы сами полились непрестанным потоком. И это именно в тот момент, когда мне надо выглядеть сильной.

– Я не знаю! Я ничего не знаю! У меня нет никакого плана. Я просто не хочу видеть Хиири таким. Не хочу!

Остальные ошарашено замерли, не привыкшие видеть меня в таком состоянии. Надо собраться. Совсем расклеилась. Слабачка.

– Я предлагаю отправиться на службу к южному анклаву, – высказалась до этого молчавшая Хикоин. – Там и кров, и еда бесплатная. Плюс сэкономим денег на налоговых сборах. Обдумаем ситуацию и потом решим что делать.

– Ты не хочешь стать первой слугой? – спросила я с надеждой, поднимаясь и утирая слезы. – От меня одни проблемы.

– Упаси Творец. Мне с лихвой хватило месяца, пока вы были в Фукуоке. Заварила кашу, сама и расхлебывай.

– Ты права. Извините все. Мы поедем к анклаву, и там решим, как поступить дальше.