Посвящается действующим коммунистам.

 

1. Как я стал партийным активистом

Как-то так получилось, что я всю жизнь кроме основных дел занимался разнообразной общественной работой. Общественные поручения сваливались на меня по двум причинам. Во-первых, я не пытался от них отвертеться, когда приходил кто-нибудь из общественников — комсомольских или партийных вожаков и, глядя в глаза, тянул:

— Воло-о-дя!… Ну ведь ну-у-жно!…

Как тут было отказаться?

А во-вторых, когда заваливалось какое-нибудь дело, мне казалось, что уж я-то с ним справлюсь. И, в общем, справлялся. Правда, справлялся я не так, как это хотелось тому, кто мне это дело, вздохнув, перепоручал, а по-своему, за что и получал нагоняй. И поэтому замечаний, нагоняев и выговоров у меня всегда было предостаточно.

Когда я еще учился в спецшколе ВВС, то был еще и редактором батальонной газеты, которая целый год выходила три раза в неделю. Вся редакция состояла из меня одного, но пахал на газету весь батальон. А шефом над газетой и надо мной был замполит майор Иван Степанович Калинин, старый партийный зубр.

Иван Степанович был мужиком суровым, но ко мне, отличнику и редактору, питал некоторую привязанность. Поэтому раз в месяц он вызывал меня и за что-нибудь драл. Он был большим мастером находить, за что можно выдрать курсанта. И выходил я от него посвежевший и безо всякого самомнения, которое перед этим успевал накопить. Так что критика всегда оказывалась полезной.

Уже позже, вспоминая Ивана Степановича, я думал, что если бы нашу Коммунистическую партию тоже кто-нибудь регулярно драл, то мы бы, может быть, и не докатились до нынешнего позорища.

Откровенно говоря, никаких крупных общественных постов мне никогда не доверяли. Иногда я по чьей-нибудь ошибке залетал в какое-нибудь бюро — комсомольское или партийное. Но очень быстро выяснялось, что именно здесь я являюсь помехой в отлаженном механизме, поэтому ошибку старались больше не повторять. И уже в Летно-Исследовательском институте, в котором я как-то организовал кружок по философии естествознания, Вера Михайловна М., наша агитпропша, сказала горкомовской комиссии, проверявшей состояние политучебы:

— Что там Ацюковский будет говорить, я не знаю, но скучно не будет!

Скучно не было, но от руководства кружком меня все же отстранили.

Мое отношение к партийной работе изменилось кардинально после того, как Генеральным секретарем КПСС стал М.С. Горбачев. И я, и мои товарищи поняли, куда он нас ведет.

Еще до разгона КПСС, проанализировав его линию, мне удалось сначала на партгруппе лаборатории, потом в отделении, потом в институте, а затем и в Горкоме добиться принятия решения о том, что Горбачев проводит предательскую линию относительно КПСС и всей страны. И это решение было принято в нашем Жуковском горкоме, хотя Горбачев был к тому времени не только Генсеком, но и Президентом. Надо сказать, что не мы одни оказались такими прозорливцами, но и многие другие коммунисты. Делу это, правда, уже не помогло. Партия к этому времени уже была не та, что при Ленине и Сталине. И когда выступил ГКЧП — в августе 1991 года и некоторые мои товарищи рвались на помощь армии, которая вышла на улицы Москвы без боезапаса, без связи с командованием и без каких бы то ни было указаний, что ей надо делать, я им сказал:

— Идите-ка, ребятки, по домам! Мы проиграли. Партию разгонят в ближайшие дни.

И, увы! Я не ошибся.

Тогда же встал вопрос — что делать, хотя кто виноват — было понятно. И стало ясно, что настала наша очередь, рядовых активистов. Потому что, если не мы, то кто? И если не сейчас, то когда?

Но что делать, за что браться, на кого можно рассчитывать? На армию? Но она является исполнительной структурой, что ей скажут руководители страны, то она и будет делать. На КГБ? Но это тоже исполнительная структура. На самих руководителей страны? Но именно они допустили весь этот бедлам. И получается, что нужна организация, объединенная общей идеологией и единой целью, то есть, нужна партия.

Однако какая нужна партия, какая у нее должна быть идеология и какие она должна ставить цели?

Если это будет буржуазная партия, то она будет растаскивать страну и народное добро. Она разделит население на бедных и богатых. Она сдаст страну международному капиталу. СССР не станет, да и Россия не удержится.

Если это будет социал-демократическая партия, то она попытается в условиях капитализма что-то выгрызть для народа. Это вечная борьба за кусок хлеба, за подачку с барского стола. Это попытка совместить несовместимое — рыночную экономику и благосостояние народа. Да еще в условиях, когда весь мировой рынок уже давно захвачен западными странами. Это пустая затея.

Значит, это должна быть коммунистическая партия, объединенная единой целью — сначала восстановления социализма и укрепления страны, а затем построения коммунизма, и только такая идеология способна сплотить народ. Тем более наш народ, который давно привык ценить коллективистские начала. Тем более в нашей стране, которой много веков пришлось бороться за выживание.

Но ведь у нас уже был социализм, и мы его просвистали. Значит, где-то были допущены принципиальные ошибки. Ведь не только же из-за предательства верхушки мы оказались у разбитого корыта, должны быть более фундаментальные причины, деградировать-то мы начали практически сразу после смерти Сталина! И коммунистическая партия у нас была, но почему-то она не побежала защищать социализм. Почему?

Значит, простого восстановления партии недостаточно. Нужна еще и теория, которая вскрыла бы причины нашего поражения, чтобы не было повторения в будущем такой ситуации. Значит, нужно решать две задачи: первую — воссоздание партии как инструмента восстановления страны и социализма; и вторую — вскрытие ошибок и разработку теории развития общества на этапе перехода от социализма к коммунизму в условиях внешнего капиталистического окружения. И все это надо делать сейчас.

Вот к каким выводам я пришел в результате размышлений в те невеселые дни, и вот почему я стал партийным активистом тогда, когда партии уже не было и все надо было начинать сначала.

А потом я разыскал Валентину Дмитриевну В., бывшего третьего секретаря Горкома, и мы организовали политклуб и начали восстанавливать партийную городскую организацию. И выяснилось, что в городе есть люди, которые с той же целью ищут друг друга, а в самом крупном институте города партийная группа не распустилась, хотя многие члены партии и вышли из нее. А теперь у нас в городе 12 первичных организаций и есть новый горком КПРФ, люди все вроде меня, которые раньше партийной работой почти не занимались. У нас дружный и энергичный коллектив, деловой секретарь, и около трехсот членов партии, т. е. порядка 5 процентов от прежнего состава, как и во всей стране. Но партия набирает силу. В ней появляется молодежь, есть свои газеты и много чего еще. И у всех нас, коммунистов, нет сомнения в том, что победа будет за нами.

 

2. 1991 год: зачем нужна стрельба?

Большинство людей считает, что революция или контрреволюция обязательно сопровождаются стрельбой и многочисленными жертвами. Это неверно.

Ни революция, ни контрреволюция вообще не являются вооруженными действиями. Они являются сменой общественно-экономических формаций. Если устаревшая формация заменяется на прогрессивную, то это революция, а если наоборот, то — контрреволюция. А стрельба тут ни при чем.

Правда, для того чтобы произвести смену одной формации на другую нужно иметь в руках политическую власть, и вот для этого может понадобиться беготня с пулеметами. Но если власть уже находится в руках тех, кто задумал произвести смену формаций, то пальба не нужна, и все происходит тихо-мирно. Более того, мирная смена экономической формации означает, что власть уже находится в руках соответствующего класса и нужны всего лишь какие-нибудь декоративные мероприятия, чтобы юридически оформить то, что уже произошло.

В 1917 году Февральская революция произошла вообще без единой жертвы. Просто и армия, и народ, и буржуазия перестали обращать внимание на царскую власть, которая к этому времени проявила полную недееспособность. А для оформления этого уже свершившегося факта к царю была направлена правительственная делегация.

Николай Второй, которому и самому уже порядком надоело быть царем, поскольку он был для этой должности профессионально непригоден, тут же согласился, но на всякий случай спросил, что, может быть, братец Миша — Великий князь хочет? Но Миша выразился в том смысле, что он не такой дурак, чтобы добровольно одевать этот хомут, да еще в такое время. Война все-таки. И к власти официально пришла буржуазия, которая на самом деле уже все держала в своих руках. И никакой перестрелки не было.

Нечто аналогичное произошло и в Октябре 1917 года. Фактически у Временного правительства уже не было никакой власти и ничем оно не управляло. И поэтому оно не смогло оказать сопротивления. А защищали душку-Керенского истеричные бабы из Женского батальона и юнкера-мальчишки. У них отобрали оружие, чтобы они сдуру кого-нибудь не подстрелили, а всех министров отправили в тюрьму. Потом, правда, отпустили. А те шесть человек, которых помяли при штурме Зимнего дворца, пострадали, в основном, по собственной неосторожности. Это уж потом, когда буржуазия, спохватившись, сделала попытку вернуться к власти, началась и интервенция, и белогвардейщина, имевшие целью вернуть утраченную власть. А в момент переворота обошлось без стрельбы.

Обошлось без стрельбы и в 1991 году, когда ГКЧП, поддавшись на провокацию, решил придти к власти вместо президента Горбачева. Власть к этому времени уже давно находилась в руках новой отечественной буржуазии, которая, начиная с правления Хрущева, постепенно преобразовала социализм в государственный капитализм. Но еще существовавшая КПСС не позволяла совбурам прибрать к рукам народное добро. И поэтому от нее надо было избавиться. Это и произошло, причем народ не встал на ее защиту не столько потому, что его никто не позвал, а потому, что он в КПСС уже не видел выразителя своих интересов. А руководители КПСС элементарно сдали свои позиции: раз начальник, т. е. Генсек сказал, что КПСС надо распустить, значит так и надо, ему виднее. И КПСС не стало.

Когда в нашем городе Жуковском ликвидировали Городской комитет КПСС, я один побежал в Горком, чтобы не допустить этого. Но когда я примчался в здание Горкома, там находились только Первый секретарь Горкома и майор милиции, который пришел опечатывать помещение. И мне было сказано:

— Пошли отсюда! А то майор торопится, у него еще дел много!

И мы ушли.

А вот в Ленинграде, как мне рассказали, события протекали иначе. Когда какой-то лейтенант милиции явился в Ленинградский обком и потребовал очистить помещение, то ему не подчинились. А когда он стал орать, дежурные ему сказали:

— Не кричите, пожалуйста! У нас так не принято. Предъявите документы, запишите вот в эту книгу кто вы и по какому вопросу пришли. Закрывать помещение? Очень хорошо. Предъявите основание, кем подписано? А может быть вы самозванец? Тогда мы вас сдадим в милицию.

Лейтенант убежал, но вместо него явился полковник милиции. С ним состоялся такой же разговор. Полковник перепугался насмерть и тоже убежал. А в помещение Обкома со всего Ленинграда стали стекаться люди. Приковылял и мой старый товарищ Борис Львович Е., беспартийный инвалид. И каждого встречали возгласами:

— Вот они, настоящие коммунисты!

И они не подчинились и не сдали помещение! И до сих пор партийная организация в Ленинграде имеет свое помещение там же! А позже они восстановили на крыше Красный флаг, который Собчак давал указание снять, и его снимали пожарники, но коммунисты его тут же восстанавливали. А потом, говорят, даже приварили к крыше.

Старая пословица гласит, что сдавшихся бывает больше, чем побежденных. Все решает не сила, а дух, моральные устои, и правильность избранного пути.

Поэтому главная наша задача не падать духом и не позволять другим раскисать. Борьба предстоит долгая и тяжелая, но это причина не для уныния, а для грамотных действий.

 

3. Март 1993 года: попытка переворота

22 марта 1993 года поздно вечером мне позвонила одна моя хорошая знакомая.

— Владимир Акимович! — сказала она. — Наш общий друг, — она назвала имя одного весьма известного человека, — просит нас собрать завтра к двум часам на Манежной площади всех, кого можно. Это очень важно. Сейчас другие люди собирают по Москве и по всей области наших сторонников. Сделайте все возможное.

Я уселся за телефон. Удалось собрать человек пятнадцать, с которыми мы на следующий день поехали в Москву.

К этому времени на Манежной площади собралось человек восемьсот. Стало известно, что во Дворце съездов идет очередное заседание Верховного Совета и что около Спасской башни идет митинг «демократов», готовых ворваться в Кремль и разогнать Верховный Совет, если он объявит импичмент президенту.

Я отправился к Васильевскому спуску посмотреть, так ли это.

Это так и было. Митинг шел на Васильевском спуске, по моим прикидкам в нем участвовало несколько тысяч человек. Выступавшие ораторы клеймили депутатов Верховного Совета, кричали, что его давно пора разогнать, так как он весь «коммунистический», и вообще с коммунизмом пора кончать.

Митинг закончился часам к четырем, но «демократы» расходиться не собирались. А нам около пяти часов было предложено построиться, выделенные командиры разбили нас по-взводно, и мы начали маршировать по Манежной площади, распевая старые строевые песни.

К этому времени на площади появилась милиция, человек пятьсот, которые перегораживали вход на Красную площадь. Против «демократов» на Васильевском спуске милиции не было, и доступ к Спасской башне для них был свободен.

Наши руководители предполагали, что если «демократы» предпримут попытку ворваться в Кремль через Спасские ворота, то мы пройдем через Боровицкие, и наша задача — не допустить разгона депутатов и тем самым предотвратить государственный переворот. На милицию надежды нет, хорошо, если она сохранит нейтралитет.

Хотя «демократов» было значительно больше, чем нас, они представляли собой достаточно не огранизованную толпу. А мы изображали из себя организованные воинские подразделения, которые, правда, ничем вооружены не были, но зато готовы были грудью заслонить верховную власть и намять бока всем, кто на нее покушался.

Часам к десяти вечера «демократы», публика недисциплинированная, стали расползаться. Однако главной причиной этого, как выяснилось позже, стало то обстоятельство, что импичмент президенту выражен не был. Верховный Совет не проявил тогда, к сожалению, решимости, в результате ничего тогда не состоялось. А если бы проявил, то еще не известно, чем бы все это кончилось — разгоном Верховного Совета или отставкой президента. Но — не проявил. Нам командиры выразили благодарность и распустили часов в одиннадцать, когда убедились в том, что в этот раз никакого нападения на Верховный Совет уже не будет.

И мы поехали домой, еще раз уверившись в том, что все решает не количество, а решимость и организованность. Но не только решимость и организованность масс, но и решительность, и согласованность действий, и уверенность (или неуверенность?) вождей в поддержке их массами.

 

4. Май 1993 года: «С праздником, дорогие россияне!»

1 мая 1993 года мы, несколько человек из города Жуковский, поехали на праздничную демонстрацию в Москву. Было известно, что с властями все согласовано, сбор назначен на Октябрьской площади (теперь она называется Калужской), и оттуда пойдем с флагами, песнями и плясками в центр, где состоится митинг. Погода стояла хорошая, и некоторые взяли с собой детей. Мой товарищ Виталий С. взял с собой пятилетнюю внучку: пусть посмотрит на наш праздник!

На Октябрьской площади к 10 часам собралось много народа, все были настроены празднично, везде слышались песни и был полный порядок. Однако когда настала пора двигаться, произошло какое-то замешательство. Оказалось, что по намеченному маршруту нас не пускают: поперек пути встал ОМОН, и никакие уговоры его командиров о том, что маршрут и время движения колонны согласовано, не помогали. Омоновцы требовали, чтобы демонстрация разошлась.

Демонстрация расходиться не собиралась, чего это ради? Мы здесь дома, 1 Мая — наш традиционный праздник, почему мы должны отказываться от него, кто смеет его запретить? И никто никуда не ушел, хотя настроение стало портиться.

Тогда руководители колонны, чтобы не обострять обстановку повели колонну вверх по Ленинскому проспекту к Университету на смотровую площадку. Впереди никаких препятствий не было. Но когда демонстрация подходила к площади Гагарина, вдруг на ее пути встали шеренги омоновцев. Оказалось, что после того как демонстранты ушли с Октябрьской площади, ОМОН сел на машины, и помчался следом за демонстрацией. Но на пути омоновских машин поперек улицы сели участники шествия, шедшие сзади, и они не пропустили омоновские машины.

Омоновцы не стали спорить, объехали все шествие по параллельной улице и в последний момент выскочили перед демонстрацией у входа на площадь Гагарина, как раз под плакат, который был натянут поперек улицы и на котором было написано: «С Праздником, дорогие россияне!»

Колонна остановилась, никто не знал, что делать. Руководители тоже замешкались, они такого не ожидали. Пока они совещались, из боковых дворов стали выскакивать молодые люди с камнями в руках, одна группа слева, а вторая справа, человек по десять в каждой группе. Они дружно выскакивали, забрасывали омоновцев камнями и убегали обратно во дворы. Таких налетов на омоновцев было несколько. Поскольку я шел в колонне близко к ее голове, все происходило рядом. А слева от нас у тротуара стоял чей-то грузовик, и около него с рацией в руках крутился какой-то парень, с кем-то переговариваясь по радио. Когда забрасывание омоновцев камнями прекратилось, парень вдруг бросил что-то в кабину грузовика, он сразу загорелся и из него повалил дым. Тогда омоновцы по команде бросились на нас.

Не приходилось ли вам, уважаемый читатель, попробовать на себе омоновскую дубинку? Мне пришлось. Это замечательное изобретение. От удара по голове ноги сами подкашиваются, и вы оказываетесь на земле, не успев понять, что случилось. Если на голове ничего нет, то дубинка сдирает кожу и начинает хлестать кровь. Это рассчитано на слабонервных, потому что на самом деле не опасно, т. к. рана поверхностная. Но впечатляет. У меня на голове был берет, поэтому крови не было, а просто помутилось в глазах, и я очнулся только тогда, когда обнаружил, что лежу около стенки дома, куда меня оттащили две симпатичные женщины. Они дули на меня, терли виски и всячески старались оказать первую помощь. А я так ошалел, что даже не сообразил с ними познакомиться. А когда сообразил, их уже не было. Так и не знаю до сих пор, кто же меня вытащил из свалки.

После этих событий я оказался среди омоновцев, которым популярно объяснял, какие они идиоты, раз выступают против собственного народа. Они оказались неплохими ребятами и слушали меня с неподдельным интересом. Просто они выполняли команду и были уверены, что воюют с бандитами. Но надо было как-то остановить побоище, и я поинтересовался, кто тут главный. Ребята показали: вон тот, окруженный охранниками, Киселев фамилия. И я, пошатываясь, пошел к главному.

Главный Киселев был в штатском, и вокруг него стояло кольцом человек двенадцать штатских же молодцов.

— Полковник! — обратился я нему. — Немедленно прекратите это безобразие, отзовите своих людей.

Киселев и ухом не повел.

— Не будет он с вами разговаривать! — сказал ближайший охранник.

Я обратился еще раз.

— Вы пойдете под суд! — сообщил я Киселеву. — Отвечать будете!

На этот раз он повернул ко мне голову, но ничего не сказал. А мне охранники посоветовали убираться, пока цел. Пришлось убраться.

Организаторам демонстрации удалось овладеть ситуацией и развернуть колонну обратно. И люди ушли, соблюдая полный порядок, возбуждение улеглось, и многие даже шутили по поводу происшедшего.

Позже все это было поднесено телевидением как козни коммунистов, которые шли с бандитскими намерениями учинить беспорядки. В доказательство показали парней с камнями, горящую машину и погибшего милиционера, который не успел проскочить между стоящими машинами, одна из которых кем-то была не вовремя подана назад.

Зачем все это было сделано?

Я, как и многие, полагаю, что была предпринята попытка запугать народ, поиграть мускулами и показать, что «демократическая диктатура» способна на все. Но эффект оказался противоположный.

Восемь дней спустя, 9 мая в Праздник Победы на улицы Москвы вышло в десять раз больше народа, чем 1 мая. Была организована охрана демонстрации со стороны самих же демонстрантов. Милиция выражала демонстрантам свою солидарность. Впереди шли дружинники, взявшиеся за руки и образовавшие цепь охранения руководителей колонны. Настроение было спокойно-сосредоточенное, и мужики, подобравшись, были готовы ко всему. И хотя ни у кого не было в руках даже палок, все знали, что если снова будет свалка, то ОМОНу придется плохо.

А омоновцы сидели в машинах во всех боковых переулках и с тоской ждали команды. Но команда так и не поступила. И, слава Богу! Потому что если бы она поступила, то очень может быть, что на этом существование ОМОНа и прекратилось бы. А так обошлось. И ОМОН жив и здоров во славу своих хозяев.

Я хотел бы обратить внимание ОМОНа вот на что. Не надо бы ему возникать против собственного народа. И давно бы пора омоновцам сообразить, против кого их посылают сражаться и кому они на самом деле служат. А то ведь команду дадут те, кто сам никаких шишек не получит, разве что когда-нибудь. А омоновцы получат прямо на месте. А зачем? Они ведь тоже люди и жить без шишек хотят ничуть не меньше, чем те простые люди, с которыми их заставляют воевать.

 

5. Сентябрь-октябрь 1993 года: расстрел Белого дома

Трагические события, происшедшие в Москве в конце сентября — начале октября 1993 года хорошо известны. Автор этих строк оказался вовлеченным в них достаточно случайно, хотя философы полагают, что случайность — это непознанная закономерность. Может быть и так. Многие участники этой вакханалии по тем или иным причинам оказавшиеся у Белого дома или у Останкино, в те дни, были вовлечены в круговорот событий, даже не желая того, и не все остались живы. Во всяком случае, автору в этом плане повезло, как и многим другим, но повезло, как известно, не всем.

К сентябрю 1993 года уже четко наметилось противостояние между исполнительной властью в лице президента Ельцина и его окружения и законодательной властью в лице Верховного Совета СССР. Это противостояние и вылилось в события 21 сентября — 4 октября 1993 г.

Сама суть конфликта стоит того, чтобы о нем рассказать отдельно.

Как вы полагаете, дорогой читатель, кто начал реставрацию капитализма в СССР? Американский империализм, международный сионизм, масоны, инопланетяне? Ни за что не догадаетесь! Эту замечательную линию начала проводить КПСС, под видом построения коммунизма расширявшая товарно-денежные отношения в соответствии с директивами XXII съезда..

III Программа КПСС, утвержденная съездом, рекомендовала как можно лучше использовать для дела построения коммунизма такие капиталистические рычаги, как «хозяйственный расчет, деньги, цену, себестоимость, прибыль, торговлю, кредит, финансы», а также «усиливать коллективные формы материального стимулирования, повышающие заинтересованность каждого работника в высоком уровне работы предприятия в целом»… Почему КПСС потом стала обижаться на некоторых несознательных своих руководителей, непонятно, она ведь сама, своей рукой…

А все последующие деятели, вышедшие из недр КПСС, всего лишь продолжили эту линию. Вот и Верховный Совет СССР созыва 1990 г. Ведь это не Горбачев и не Ельцин начали непосредственно восстанавливать капиталистические порядки, а именно этот Верховный Совет, руководимый такими замечательными руководителями как Хасбулатов, Руцкой, ну и некоторые другие. А некоторые большевики, являясь высшими руководителями страны, плакали так, как царь Федор Иоаннович над своими боярами не плакал. И, только несколько лет спустя, они схватились за то место, которое они принимали за голову. Ай-я-яй, что же такое мы наделали! Кто бы мог подумать!

К осени 1993 года Верховный Совет успел напринимать множество законов, которые последовательно демонтировали социалистические производственные отношения, такие, например, как акционирование предприятий, ваучеризация и т. п.

Но к этому времени мудрые депутаты Верховного Совета поняли, что они в чем-то переборщили. Тем более, что президент Ельцин уже вообще перестал обращать на Верховный Совет внимание. И они, отражающие интересы выросшего внутри социализма теневого отечественного капитала, стали сомневаться, не сдает ли господин президент нашу страну вместе с этим самым капиталом западникам? И поэтому стали повизгивать о том, что Ельцин не считается с Советской властью в их лице.

Последнее было сущей правдой. Ведь введение института президентства, которое произошло еще при Горбачеве, и есть прямой отказ от Советской власти. Ибо Советская власть означает подчинение исполнительной власти выборным Советам, и если исполнительная власть — правительство или исполкомы на местах — делает не то, что нужно Советской власти, то она, Советская власть, их меняет и назначает других. А ежели она этого сделать не может, а при президентстве она этого сделать не может, то она не только не Советская власть, но вообще не власть. А тогда чего с ней считаться? Так что тут Ельцин был кругом прав.

Но депутаты того Верховного Совета попались какие-то строптивые, и когда Ельцин по-хорошему предложил им выметаться, отказались подчиниться его указу. Они начали качать права и доказывать, что они тоже всенародно избранные, и потому разойтись не могут. Тогда Ельцин уже на практике стал доказывать депутатам, что реальной власти у него больше. Он дал команду заблокировать Дом Советов, в котором депутаты все еще законотворчествовали по инерции. Дом заблокировали, отключив воду, электроэнергию и телефоны и прекратив подвоз питания. Но оставив свободным выход. А так, что ж, депутаты, сидите, если нравится!

Но это уже перестало нравиться простому народу. Не потому что народ возлюбил депутатов, которые своей рукой подготовили ему капитализм, а потому что у нас на Руси не любят, когда кого-нибудь обижают, а также наивно полагая, что Верховный Совет — это еще все-таки Советская власть. И полезли люди защищать Белый Дом. И автор этих строк тоже.

27 сентября вечером автор прибыл к Белому Дому отдежурить в нем ночь, потому что стало известно, что ночью ожидается штурм. Но оказалось, что к Белому Дому подойти нельзя, потому что все блокировано милицией. Милиция не сочувствовала президенту, но имела команду никого не пропускать. Поскольку ей, милиции, все это было не по душе, то на проникновение сквозь кордон всяких добровольцев она смотрела сквозь пальцы. Автор дождался, пока милиция в лице одного майора отвернулась, и вместе со своим товарищем просочился. А там, в Белом доме таких просочившихся уже было человек двести, расположившихся на полу вестибюля и выставивших наружу караулы.

Ночью нас по тревоге два раза поднимали, но тревоги были ложными. Однако часов в пять утра и в самом деле появился ОМОН, и стало ясно, что штурм вот-вот начнется. Поэтому мы в три шеренги выстроились против ОМОНа в твердой решимости лечь костьми, но ОМОН не пропустить.

Вас, дорогой читатель, никогда не благословляли православные попы на смерть? Не приходилось? А мне довелось. Два молоденьких попика ходили по рядам, крестили нас иконой и благословляли, выкрикивая «Смертию смерть поправ!» А на душе была такая тоска, которую я в жизни не испытывал. И я, атеист до мозга костей, этого не забуду никогда. Мы, человек сорок добровольцев, совершенно случайных людей, все безоружные стояли против вооруженных молодцов-омоновцев и знали, что мы ляжем, но не уйдем. Остальные защитники стояли так же в других местах. И так мы простояли против ОМОНа часов пять. ОМОН приходил, выстраивался против нас, потом уходил, а потом снова приходил. А часов в десять утра вдруг весь ОМОН снялся и уехал окончательно. И стало ясно, что штурм отменен. Тогда ушли и мы. А штурм состоялся только 4 октября, после того как накануне, 3 октября блокада была прорвана большой толпой демонстрантов.

На 3 октября на Октябрьской (Калужской) площади был назначен митинг в поддержку депутатов Верховного Совета. Насколько я знаю, факт проведения митинга был согласован с властями. Но когда мы утром приехали на площадь, оказалось, что она оцеплена ОМОНом, и на площадь пройти нельзя. В некоторой нерешительности мы протоптались с полчаса. Вдруг ОМОН расступился, и со всех сторон люди хлынули на площадь, а оттуда, ведомые какими-то незнакомыми людьми вниз по Садовому кольцу и далее — к Белому Дому, что никем раньше не планировалось. Никто не успел и опомниться, как оказалось, что все мчатся к Белому Дому, по дороге прорывая шеренги ОМОНа, который как-то очень уж легко уступал дорогу.

Среди нас к Белому Дому бежали какие-то странные люди, которых ни на каких митингах никто из нас не видел. Кто-то в руках держал милицейскую радиостанцию, на ходу с кем-то переговариваясь. Какой-то парень пытался запустить камнем в окно, но у него выбили этот камень из рук. Но всем было не до них, и только позже мы начали понимать, что вся эта акция была кем-то разработана, направлялась и контролировалась.

Вблизи Белого Дома нас обстреляли, но стрельба шла поверху, никто не пострадал, а меня больше всего беспокоил вопрос, как бы мне не выронить знамя, которое я нес всю дорогу и которое кто-то даже пытался отобрать.

А дальше оказалось, что слева демонстранты прорвали кордон, мы уже около Белого Дома, блокада прорвана, ОМОН оттеснен, и мы победили.

Было недолгое ликование, а затем штурм мэрии — высокого здания, расположенного рядом. В мэрии грузовиком выбили стеклянные двери, демонстранты ворвались, загнали ОМОНовцев на лестницу, но никого не тронули. А на улице спешно формировалась группа для захвата останкинского телецентра.

Как-то так получилось, что Красных знамен у демонстрантов не оказалось, а у меня в руках было прекрасное шелковое знамя. Организатор колонны, увидев знамя, велел крепить его к головной машине. Я сказал, что я знамени никому не отдам, и оно поедет только вместе со мной. «Тогда садись в машину!», приказал организатор. Знамя прикрепили к машине, я оказался в головной машине вместе с двумя автоматчиками, и вся колонна ринулась к Останкино.

Многие москвичи, видевшие нашу колонну, всячески выражали свою радость.

Был момент, когда мы оказались рядом с колонной БТР, двигавшейся в том же направлении. Сидящие на них солдаты смотрели на нас хмуро. Но когда мы прибыли к телецентру, там никаких БТР не оказалось, зато было человек пятьдесят омоновцев, которых тут же оттеснили в сторону, и поставили около них охрану, чтобы кто-нибудь случайно их не обидел.

А делегация из пяти человек пошла захватывать телецентр.

— А пропуска у вас есть? — спросил на входе милиционер.

— Пропусков у нас нет… — растерянно ответили завоеватели.

— Тогда я вас не пропущу! — сказал милиционер.

И не пропустил. Попутно выяснилось, что вся колонна явилась не к тому дому. Надо было захватывать студию, которая располагалась напротив. Но вместо этого организаторы штурма стали организовывать митинг около того дома, куда их не пустил милиционер.

— Мы находимся на свободной советской территории! — доложил прибывшим для штурма один из руководителей. — И теперь мы отсюда не уйдем!

Я оглядел прибывшее воинство. Кроме двух автоматчиков, с которыми я ехал вместе, больше не было видно никого. Потом оказалось, что всего было пять автоматчиков, а в том здании, которое надо было штурмовать, находилось человек четыреста вооруженных омоновцев. Вскоре прибыла пешим ходом остальная часть атакующих, тоже с голыми руками. Организации уже не было никакой. Все разбрелись по «освобожденной территории», не зная, что делать.

Стало темнеть. К студии подошли два БТР, забрали кого-то оттуда и вывезли. А спешно сформированная штурмовая группа, человек двадцать, ринулась на штурм. Все остальные поглядывали на нее из рядом находящегося парка-скверика. Кто-то зачем-то поджег угол здания студии, а из дома напротив с крыши два снайпера стали, не спеша, при свете пламени выбивать штурмующих трассирующими пулями. Раненых тут же забирали машины скорой помощи. Потом все прекратилось.

Когда совсем стемнело и стало ясно, что вся эта затея не дала ничего, часть людей, и я тоже, ушли оттуда. А еще через минут двадцать к Останкино подошли десятка два БТР и стали расстреливать всех, кто остался на улице и в этом скверике. И на следующий день, 4 ноября из танковых орудий при огромном скоплении народа был расстрелян Белый Дом. Остальные события известны, они широко освещались и правой, и левой прессой. Там погибло больше тысячи человек, а депутатов, как говорят, спасла группа «Альфа», которая отказалась подчиниться приказу уничтожать всех.

Однако некоторые детали штурма в прессу не попали.

На крышах жилых домов вблизи подходов к Белому Дому находились снайперы, которые стреляли в обе противостоящие стороны и в окна домов, чтобы обострить процесс, и это на их совести лежат смерти подростков, которые оказались поблизости. Рассказывали, что эти снайперы — женщины из Литвы и что они уехали в тот же день вечером домой. Но газеты ничего об этом не писали. Не было сообщения и о том безвестном молоденьком попике, который с крестом в руках бросился навстречу БТР, пытаясь остановить побоище, и который был этим БТР застрелен. Не было сообщения и о массовом расстреле на стадионе, на который согнали защитников Белого Дома, а также о том, что их, защищавших депутатов голыми руками, так и не вооружили, хотя какое-то оружие в Белом Доме было. И в результате эти люди погибли за Советскую власть, которая в лице руководителей Белого Дома, предала их.

А люди тысячными толпами на улицах и на крышах окружающих домов глазели, как убивают их детей, и не пошевелили пальцем, чтобы не допустить этого. А ведь могли, если бы дружно вмешались. Но это были уже не те люди, которые отстаивали свою Родину в годы Великой Отечественной войны, и смотрели они на все это так же, как смотрят американские боевики, не понимая, что в этот день решалась их судьба. Хотя, если сказать по совести, их судьба была решена до того.

А дальше все пошло, как и было задумано. Советская власть умерла, потому что такова логика: не удержавши содержания, не следует цепляться за форму. И вообще, снявши голову, по волосам не плачут!

Когда я слышу от некоторых лихих кавалеристов, что нам надо немедленно брать власть, «а там посмотрим, что надо делать», я думаю, что лучше бы вы, ребята, сейчас хватались за голову, чем потом. С такими замашками вы не только себя и других погубите, но и то дело, за которое боретесь. Каждое дело надо готовить, а для этого надо думать, если, конечно, есть чем.

 

6. Май 1995 года: к вопросу о солидарности

1 мая 1995 года, как обычно, состоялась праздничная демонстрация трудящихся Москвы. Предполагалось, что демонстранты пройдут от Белорусского вокзала по Тверской улице до Большого театра двумя колоннами, первая, которую организует КПРФ с профсоюзами, должна подойти к памятнику Марксу на Театральную площадь к 11 часам, а вторая, организуемая «Трудовой Россией» — к 13 часам.

Надо сказать, что демонстрации, организуемые коммунистами 1 и 9 мая и 7 ноября всегда собирают по несколько сотен тысяч человек, причем число демонстрантов из года в год растет. Это связано со все ухудшающимся материальным положением большинства населения. Тысяч по двести было и в каждой колонне 1 мая 1995 года. Настроение у всех было праздничное, порядок был полный, милиция всячески выражала свою солидарность, а ОМОНа не было видно, хотя все знали, что он где-то неподалеку.

Когда демонстранты первой колонны прибыли к установленной у памятника Маркса трибуне, руководители колонны поднялись на нее, и митинг начался. Выступавшие кляли режим, обещали не сдаваться, восстановить страну и промышленность и поднять народ с колен. Все присутствующие выражали свою солидарность. Митинг длился минут сорок, после чего основная масса демонстрантов первой колонны разошлась. Осталась относительно небольшая группа послушать ораторов второго митинга.

И вот подошла колонна «Трудовой России». По численности она была не меньше предыдущей колонны, порядок в ней тоже был полный, и настроение у всех тоже было праздничное. Руководители «Трудовой России» поднялись на трибуну и начали выступать. Но они кляли не режим, а первую колонну демонстрантов.

— Здесь только что побывали оппортунисты! — доложил первый оратор. — Они предали рабочий класс и отказались от диктатуры пролетариата. Долой ревизионистов! Долой соглашателей! Долой КПРФ! Долой профсоюзы! Только мы, истинные марксисты, являемся настоящими коммунистами. Вступайте в ряды «Трудовой России»!

Примерно то же самое произнес и второй оратор, потом третий. Стало ясно, что для руководителей второго митинга главным противником является не буржуазный режим, а те, кто только что участвовал в первой первомайской колонне.

Нельзя сказать, чтобы такие речи вызвали восторг у слушателей, многие были смущены. У меня тоже возник вопрос, какие же цели преследуют ораторы? Перессорить людей? Можно ли вообще таким путем наставить кого-нибудь на путь истинный? Что это, недомыслие или что-то похуже? Но потом я понял, что, пожалуй, нет. Просто эти люди не соразмеряют своих реальных сил и возможностей.

На состоявшейся через год конференции по обсуждению коммунистической доктрины один из руководителей РКРП произнес аналогичную речь.

— Мы хотим знать, — гневно сказал он, — до каких пор КПРФ во главе с Зюгановым будет проводить оппортунистическую линию. Почему они нигде не упоминают диктатуру пролетариата? Почему не идут в массы и не поднимают их на борьбу? Сколько еще мы будем терпеть это безобразие?!

Председательствующий спросил:

— Ну, товарищи, кто хотел бы отстоять честь КПРФ? Может быть Вы, товарищ Ацюковский?

Пришлось подняться на трибуну. Я сказал:

— Я понимаю гнев уважаемого представителя РКРП. Да, нужна диктатура и нужна революция. Хочется, чтобы все это произошло поскорее. Но мне кажется, что уважаемая РКРП несколько недооценивает реальную ситуацию. Она ведет себя так, будто рабочие уже построили баррикады, армия уже готова помочь им свергнуть ненавистный режим и осталось только кинуть в массы правильный революционный лозунг. Но на самом деле рабочие никуда не собираются, и армия, похоже, тоже. И никто на ваш призыв не откликнется. И значит, вас побьют и нас вместе с вами, потому что нас мало, а народ еще не готов нас поддержать.

Мне представляется, что нужна длительная работа с массами и сочетание всех форм борьбы. Никто не отрицает необходимости уличных мероприятий. Но не нужно отрицать и парламентскую борьбу. Нужна и разработка идеологии, и проработка программы будущих действий и много чего еще. А торопить события — это еще хуже, чем тормозить. Наша задача — готовить ситуацию и готовить массы. Но это тяжкий и длительный процесс.

У нас сегодня самый выдающийся революционер — президент Ельцин. Ибо это он старательно готовит революционную ситуацию. Так же готовили в свое время революционную ситуацию царь Николай II и Александр Федорович Керенский. Белогвардейцы своими действиями убедили Россию, что Советы лучше, чем они, а адмирал Колчак тем же способом посодействовал установлению Советской власти в Сибири.

Сегодняшний компрадорский режим сам готовит себе могилу. Это не значит, что мы можем спать, но это значит, что действовать надо очень продумано.

Я призываю всех, у кого революционный зуд, трезво проанализировать обстановку и не бодаться со своими товарищами, а объединять усилия. Нас ничто не разделяет, первоочередные задачи очевидны, задачи второй очереди надо обсуждать, не откладывая, и находить приемлемые решения. А формы борьбы могут быть разные, все они нужны. А еще я рекомендовал бы вновь перечитать работы Владимира Ильича Ленина, который в подобной ситуации уже побывал, и его рекомендации были правильны тогда и правильны теперь.

 

7. 1996–1997 годы. Мы «выбираем» власть

В нашей демократической стране мы все время кого-нибудь выбираем. При Советской власти мы тоже время от времени кого-нибудь выбирали, но тогда все являлись на избирательные участки больше для того, чтобы продемонстрировать свою солидарность с властью. Явки были всегда на уровне 99 %, сами кандидаты и результаты голосования никого особенно не интересовали, потому что все определялось так называемой линией партии, и все было тихо и спокойно. К депутатству население относилось, как к награде, которую надо было дать наиболее достойному.

В эпоху рыночной экономики все изменилось. Появились классы, и каждый класс стал тянуть одеяло на себя. У богатеньких таких возможностей стало больше, потому что теперь за деньги можно сделать то, что совсем недавно вообще нельзя было делать.

Во время выборов депутатов в Государственную Думу в конце 1995 г. партией власти «Наш дом — Россия» во главе с Черномырдиным была развернута совершенно беспрецедентная кампания против коммунистов. На огромном количестве плакатов премьер Черномырдин складывал руки домиком, демонстрируя смирение и любовь к ближним. А по всем регионам была дана команда ни в коем случае не допускать в Думу коммунистов. Денег было отпущено и потрачено предостаточно. Однако это не очень помогло, потому что, несмотря на все усилия демократов, самой большой фракцией в Думе оказались коммунисты.

Во время выборов президента летом 1996 года командой Ельцина было, по данным оппозиционной печати, истрачено денег в семь тысяч раз больше дозволенного законом. По всей Москве висели плакаты, на которых Ельцин с московским мэром Лужковым изображают дружбу и любовь. А радио и телевидение взахлеб рассказывали о достоинствах Ельцина и пороках коммунистов.

Сами выборы прошли тоже с некоторыми несоответствиями закону и этике. Фальсификации в некоторых местах были ужасающими. Подтасовки, нажимы на избирателей, угрозы, замены бюллетеней и т. д., и пр. были обычным явлением. Число открепительных талонов не поддавалось учету. Были наняты люди, которые голосовали по много раз, их для этого развозили на автобусах.

Но что самое удивительное, это то, что, несмотря на все это, основной соперник Ельцина Зюганов набрал более 50 % голосов. И если бы не подтасовки, быть бы ему сегодня президентом.

Нечто аналогичное произошло и при выборах в конце 1996 г. губернатора Московской области А. Тяжлова. Явка избирателей на участки резко подскочила вечером, когда администраторам на местах было разъяснено, какая кара им грозит, если они не обеспечат победы Тяжлова. И победа была обеспечена простейшим способом, хотя реально никакого прибавления голосующих не произошло.

14 декабря 1997 г. были объявлены выборы в Московскую областную думу. В 50 округах надо было выбрать в каждом по одному депутату. В некоторых округах было зарегистрировано более чем по десять кандидатов, а в нашем округе N 9 по городу Жуковскому и его ближайших окрестностях было всего четыре кандидата, но основных конкурентов было двое — начальник сектора одного из наших институтов, член КПРФ и бывший участник войны в Афганистане и бывший парашютист, а ныне предприниматель и владелец сети продовольственных магазинов города.

На проведение выборов были затрачены немалые средства. С нашей стороны те, что были выделены официально, всего около двух миллионов. Немножко еще подкинул наш Обком из наших же членских взносов. Но мы кое-как справились с выборной кампанией, потому что главным капиталом были наши собственные ноги. Коммунисты сами обегали все улицы и дома, агитировали за своего кандидата, развешивали листовки и приглашали на встречи.

Нашим соперником задача решалась по-иному. Средства, затраченные им на выборную кампанию, раз в двести превышали наши. Были наняты специальные люди, перед которыми стояли две задачи — срывать наши листовки, за это платилось по миллиону за вечер, и развешивать свои — за это платилось по 5 тысяч рублей за каждую листовку. Он скупил все время на радио. Его пропагандировали должностные лица и наша основная городская газета, в каждом номере помещая статью об его заслугах перед городом. Но главное, перед выборами были снижены цены в его магазинах. В результате наш соперник победил с большим отрывом от нашего кандидата и тем более от остальных. И теперь, как профессионал, он может в Думе прыгать с парашютом и торговать там своими товарами.

Зачем такие люди идут в законодательную власть?

Я полагаю, что они идут не сами по себе, а их об этом настойчиво просят их благодетели, которые в свое время помогли им обзавестись собственностью. А теперь надо отрабатывать долги, да и себе приобрести депутатскую неприкосновенность. В законодательном собрании эти куклы будут лоббировать интересы своих хозяев, помогать им управлять областным бюджетом в свою пользу, приобретать то, что еще не разворовано. Да и мало ли еще найдется полезных дел!

Но почему-то победитель не испытал радости. Во всяком случае, его видели накануне победы вдребезину пьяным. Может быть, он осознал, во что он вляпался? Ведь, как выяснилось, областная Дума не дает права на депутатскую неприкосновенность, а набранные долги надо отрабатывать…

Почему молодой парень, бывший афганец и предприниматель, весьма не эрудированный и плохо представляющий свои будущие думские обязанности, победил нашего эрудита, да еще с разгромным счетом? Некоторые мои товарищи утешаются тем, что в России всегда были две беды — дураки и дороги. Но это слабое утешение. Причины, как всегда, более глубокие.

Нужно заметить, что в других областях и районах коммунистов поддерживает большая часть сельских жителей, и меньшая часть городских. Конечно, бывают и исключения. Но вот рабочий класс, так сказать, пролетариат, на который мы всегда традиционно делали ставку, почему-то нас поддерживает плохо.

Кто привел в свое время Ельцина к власти? Шахтеры. Кто практически ни разу не выставил политических требований, все время требуя погашения долгов только для себя? Рабочий класс. В чем же дело?

Мне кажется, дело вот в чем. Когда были приняты хрущевские законы о выделении колхозникам приусадебных участков, колхозники восприняли это с энтузиазмом, но не собирались бросать колхозы, понимая, что содержать семьи только за счет приусадебного хозяйства невозможно. Но в колхозе они давно перестали быть крестьянами-единоличниками, а являлись сельскохозяйственными рабочими. Труд в значительной степени стал механизированным, в страдную пору колхозам помогали горожане, так что труд колхозника был сильно облегчен по сравнению с трудом крестьянина-единоличника.

Теперь же реформаторы пытаются вернуть колхозников к единоличному хозяйству, тем самым обрекая их на тяжелейший ручной труд. Совершенно ясно, что фермерское хозяйство может быть рентабельным в условиях средней полосы России только в том случае, если оно будет механизированным не хуже, чем колхозы. А это значит, что мелкие хозяйства разорятся, а крупные фактически останутся теми же колхозами, но при правлении не выбранного председателя, а хозяина-кулака, произвол которого ничем не будет ограничен. Поэтому колхозники не распускают колхозы, не признают фермерства и поддерживают коммунистов.

Другое дело современный рабочий. Он давно перестал быть пролетарием, потому что у него теперь есть не только работа, но и отдельная квартира, у большинства — участок, на котором выстроена дача, у многих — автомашина. Он сыт и одет, семья обеспечена необходимым минимумом благ. А, кроме того, рабочий развращен последними десятилетиями Советской власти, когда ему разрешалось выкобениваться перед руководством и требовать не заработанное под угрозой срыва плана. Над рабочим в крупных центрах не висит угроза увольнения, а те, кто уже уволен, так или иначе, пристроились в частных, в том числе коммерческих, структурах и в торговле.

Современный рабочий в массе своей аполитичен и мелкобуржуазен, сегодняшнее положение его устраивает, а в будущее он не смотрит. Шум и протесты рабочий поднимает пока лишь в том случае, если конкретно ему не выдают вовремя зарплату. Но в этом случае, даже выходя с коллективным протестом, он требует только «своего», не интересуясь другими. И рабочий хорошо помнит, что в последние десятилетия Советской власти руководители партии и правительства имели большие привилегии, не имея на то оснований. И поэтому суетиться для коммунистов он не намерен.

Это не везде так. Там, где не выдают зарплату и висит угроза голода, рабочие трезвеют. Нет сомнения, что по мере ухудшения материального положения рабочий класс начнет революционизироваться и пересмотрит свое отношение к коммунистам и к выборным кампаниям. Этот процесс постепенно набирает силу.

Поэтому отказываться от участия в выборах, как это рекомендуют некоторые «пролетарские вожди», нет резона. И тем более нет резона свертывать разъяснительную и пропагандистскую работу среди рабочего класса. Потому что не у буржуев сила, а у нас слабость, и ее надо преодолевать.

 

8. Перерождение КПСС

Все мы, коммунисты, тяжело переживали роспуск КПСС. Как могло случиться, что партия, созданная Лениным, выпестованная Сталиным, объединившая народ в строительстве социализма, организовавшая его в Великой отечественной войне и на послевоенное восстановление страны, выведшая страну в великие державы мира, по воле одного единственного человека — своего Генерального секретаря распалась? Почему в КПРФ, которая является фактическим преемником КПСС, восстановилось всего лишь пять процентов бывших коммунистов, куда подевались все остальные? Почему никто из руководителей КПСС не воспротивился роспуску партии, а рядовые члены не вышли на ее защиту? Куда девались ее сила и организация?

Ответ на все эти больные вопросы может быть только один: КПСС к моменту роспуска уже не являлась коммунистической партией, она переродилась даже не в социал-демократическую, а в мелкобуржуазную партию, а ее руководители ничего общего с коммунистической идеологией не имели, как это ни горько сознавать.

В стране уже давно не было ни коммунистической партии, ни коммунистической идеологии, а было обыкновенное мелкобуржуазное болото.

Зачем вообще создаются партии?

Партия — это организация организаторов, т. е. людей, каждый из которых способен убедить других людей в необходимости выполнения определенной задачи и повести их за собой. Но сами эти организаторы нуждаются в координации своих действий, в четком понимании целей, т. е. в единой идеологии. Вот для этого и создается партия. Но если у партии нет четкой идеологии, определяющей стратегию и тактику борьбы, т. е. она не понимает своих целей и этапов развития движения, то она становится лишь инструментом для завоевания влияния отдельными людьми, она превращается в машину обеспечения карьер проходимцам.

Зачем нужно было на каждом шагу кричать «Слава КПСС»? Сам факт появления такого лозунга свидетельствует о кризисе народного доверия к партии, когда власть начинает удерживаться либо силой, либо демагогией, либо привычкой людей, которым просто лень что-либо менять.

Проходит время, меняются обстоятельства, меняются люди. Стратегическое направление развития общества сохраняется, но конкретные цели ближайших этапов уточняются, и партия обязана это учитывать. А КПСС давно уже, с хрущевских времен утратила стратегию коммунистического развития и стала всего лишь державной партией власти, под руководством которой социализм стал преобразовываться в государственный капитализм. Она оторвалась от народа. Дело дошло до того, что предпоследний ее руководитель сам себе вешал ордена, а народ потешался над этим, рассказывая анекдоты.

КПСС фактически, в соответствии с Программой, утвержденной XXII съездом в 1961 году, стала вводить капиталистические регуляторы в хозяйственные отношения, превозносить деньги и прибыль, развивать хозрасчет и тем самым местничество, разрушая этим плановое хозяйство. Партия не приняла фактически никаких мер против личного накопительства, фактически поощряя его.

И уже при Горбачеве КПСС настолько утратила бдительность, политическое чутье и чувство реальности, что сама, по команде сверху стала создавать контрреволюционные организации, все эти народные фронты, которые появились по всей стране одновременно, и тут организаторская способность КПСС была проявлена на высшем уровне.

В КПСС к моменту ее разгона уже мало, что осталось коммунистического, и поэтому она была не нужна народу. Она уничтожила себя сама сначала идеологически, а затем и юридически. Она пожала то, что посеяла. И если будущие коммунистические партии не хотят повторить судьбу КПСС, они должны сделать для себя выводы.

 

9. Лебедь, рак и щука

Как известно, лебедь, рак и щука, взявшись вести воз с поклажей, не смогли его даже стронуть с места. Хотя у дедушки Крылова больше ничего об этом не сказано, можно предположить, что воз, застряв на месте, будет все больше погружаться в трясину. Однако проблема принципиально решается не так сложно, как может показаться: достаточно отцепить от воза кого-нибудь из этой троицы, как воз тут же поедет. Правда он вскоре застрянет снова, как только установится равновесие оставшихся двух сил. Тогда придется отцеплять еще кого-то. И только после этого воз покатится в одном направлении. Но вот в каком?

В нашем славном Отечестве на данном этапе действует как раз три силы, соответствующие крыловской басне. Коммунистический лебедь (не путать с А.И. Лебедем, он ни при чем) пытается тянуть государственную поклажу вперед, ввысь, в облака, но ему в этом мешают рак и щука. Патриотический рак — отечественная буржуазия мечтает о возврате к российскому капитализму и пятится назад, делая вид, что это и есть движение вперед и что возврат к частной собственности и есть главная задача патриотов. А демократическая щука — компрадорская буржуазия тянет страну в омут колониализма. Пока что щука оказывается сильнее, и страна потихоньку скатывается в положение захолустного штата США.

Сама же поклажа — народ сидит на возу, в основном, смирно, тихонько комментирует события, ожидая, чем кончится дело и, делая вид, что происходящее его не касается.

Между тем, все три силы, напрягаясь каждая в своем направлении, пытаются стащить кого-нибудь с воза для привлечения к себе в помощь. Для этого щука, нахально захватив средства массовой информации, показывает сказки про райскую жизнь в омуте, которой может достичь всякий, последовавший за ней на дно.

У патриотического рака для такой агитации клешни коротки, но он тоже рассказывает сказки о том, как хорошо будет всем, если к власти придут «настоящие хозяева». Он приводит примеры из дореволюционной сладкой жизни, когда буржуи-патриоты развивали производство и оказывали благотворительность, но не рассказывает о том, как в реформаторский период они скупали ваучеры и что из этого вышло.

А коммунистический лебедь, не имея не только средств массовой информации, но и вообще никаких средств, пытается напомнить сидящим на возу людям о том, что еще совсем недавно — при коммунистах они были людьми и вели человеческую жизнь. И некоторые даже соглашаются, слезают с воза и пытаются помочь вернуть воз на столбовую дорогу развития. Таких становится все больше, потому что жизнь на погружающемся в трясину возу не сладка, и это заставляет сидящих на нем обращать взор к нему, лебедю.

Если оставить метафоры в стороне, то можно сказать уверенно, что в стране сегодня имеются три основные политические силы — компрадорская буржуазия, отечественная буржуазия и коммунисты, преследующие свои цели и действующие каждая в своем направлении.

Компрадорское (международно-капиталистическое) политическое направление имеет целью подчинение России и остальных «независимых» стран СНГ интересам западного капитала, ставшего международным. Основой деятельности компрадоров является разорение стран СНГ и превращение их в сырьевой придаток развитых стран Запада. Политические партии этого направления называют себя «демократами». Их основными пропагандистскими лозунгами являются интеграция в мировое хозяйство, общечеловеческие ценности, демократия и антикоммунизм.

Национально-буржуазное политическое направление имеет официальной целью превращение России и других «независимых» стран СНГ в промышленно и аграрно развитые капиталистические страны типа развитых стран Северной Америки, Европы или Японии. На самом деле подлинной целью является получение буржуазией максимальной наживы путем ограбления собственного народа и государства. Основным методом достижения этой цели избраны частная собственность, «рыночная экономика», «приватизация» государственных предприятий и воссоздание национальной буржуазии как класса.

Политические партии этого направления называют себя «патриотами». В России их основными пропагандистскими лозунгами являются: независимость от Запада, национализм, религиозность, тысячелетняя история Руси.

Коммунистическое политическое направление имеет целью построение бесклассового общества — коммунизма и рассматривает восстановление социализма как промежуточную цель, полагая, что уже при социализме не может быть допущена эксплуатация, основанная на частной собственности на средства производства. Главной политической задачей текущего момента считает свержение власти буржуазии и объединение всех стран СНГ в единое государство — СССР.

О главной экономической задаче — уничтожении частной собственности, рыночной экономики и преступного курса рыночных реформ говорит пока глухо, но имеет в виду. Основными пропагандистскими лозунгами являются: отстранение от власти компрадорской буржуазии, восстановление СССР и всех социальных завоеваний трудящихся, имевшихся при социализме.

Еще существует социал-демократическое политическое направление, которое пытается совместить несовместимое — рыночную экономику и благосостояние трудящихся. Социал-демократы пропагандируют групповую собственность (фабрики и произведенная на них продукция должны принадлежать тем, кто на них работает) и приспособление к капитализму путем выдвижения экономических требований. Но практически за ними уже никого нет.

Три основных направления имеют каждое по несколько политических партий и течений. В первые месяцы демократической эйфории усилиями ЦК и областных комитетов КПСС были повсеместно созданы «Народные фронты», и таким образом КПСС сама стала рыть себе могилу. Эти «фронты» насоздавали разнообразные «демократические» партии, которые потом многократно преобразовывались, перегруппировывались и пытались внутри выработать хоть какую-то приличную линию. Но ничего приличного не получилось, и все они развалились, так же как и «народные» фронты. Перед каждыми выборами они вновь пытаются реанимироваться, но кроме криминальной буржуазии и небольшого числа неврастеников-интеллигентов они никого собрать уже не могут.

«Патриотическое» направление находится несколько в лучшем положении, потому что ему помогают коммунисты. Коммунисты давно поняли, что в одиночку им компрадоров не скинуть и поэтому пытаются привлечь на свою сторону всех, кого можно. Если после ухода компрадоров страна станет не социалистической, а капиталистической державой, то все равно это несоизмеримо лучше, чем, если она станет колонией и будет расчленена на мелкие части, потому что с компрадорами Россия просто прекратит свое существование. Поэтому коммунисты создают народно-патриотические союзы и прочие организации, которые не требуют обязательного членства в партии, но взывают к гражданской совести всех, кому дорога Россия.

Политические партии «патриотов» — «Народная партия», «Партия экономической свободы» и пр. давно развалились и остались только общественные организации, которые, наверное, тоже развалились бы, если бы не помощь коммунистов.

А коммунисты живы, хотя число членов партии поубавилось раз в двадцать. У них тоже не все в порядке. Это видно, хотя бы из того, что существует не одна, а несколько коммунистических партий. Казалось бы, что делить коммунистам, у которых все должно быть построено на научной основе, как завещали Маркс и Ленин? Однако же делят. Это деление наводит на грустные мысли о том, что коммунисты не удосужились развить учение Маркса и Ленина на современный этап.

Коммунистические партии, судя по всему, образовались не по разногласным направлениям, а по темпераментам. Наиболее спокойные и выдержанные, готовые к длительной работе пошли в КПРФ. Наиболее нетерпеливые москвичи — в РКРП. Ленинградцы в основном тоже пошли в РКРП, но не потому, что они не обладают терпением, а потому что там оказался более энергичный секретарь.

Но надо сказать к чести коммунистов, что за редчайшим исключением перед выборами они договариваются о единых кандидатах и действуют сообща. И это дает заметные результаты.

 

10. Троечники

На каждом историческом этапе наиболее престижными являются какие-то определенные профессии. В первой половине XIX столетия в России почитались поэты, а во второй половине — художники, писатели, драматурги, артисты и музыканты. Во время военных действий XIX и ХХ столетий — военные, а в периоды индустриализации и восстановления народного хозяйства — инженеры. В конце сороковых — начале пятидесятых годов этого столетия, когда автор учился в своем Ленинградском политехническом институте наиболее престижной профессией была профессия физика, и на все физические факультеты и у нас, и в других вузах были огромные конкурсы. А следующими по престижности шли факультеты радиотехнический, электромеханический, энергомашиностроительный и т. д. Самым же последним в этом плане был факультет экономический, на который шли студенты, не прошедшие на другие факультеты.

Таким образом, на экономический факультет нашего института так же, как и вообще в экономические вузы в пятидесятые годы шли троечники, то есть люди, ни учиться, ни работать не умеющие, халтурщики, пошедшие в экономику не по призванию, а потому что их больше никуда не брали.

Когда-то, когда я учился в школе, отец внушал мне, что за пятерки он хвалить меня не будет, так как для меня это обычная норма. За четверки ругать тоже не будет, хотя и радости не испытает. За двойки тоже ругать не будет, потому что с кем не бывает. А ругать нещадно он будет меня за тройки. Потому что если двойка — то человек не учил. Может быть, ему было некогда. Но тройка — это откровенная халтура: брался и не сделал, не закончил. Это брак и полное безобразие. Но у тех людей, которые пооканчивали в пятидесятые и шестидесятые годы экономические вузы и академии, таких наставников, как мой батя, по всей видимости, не было, и они как были халтурщиками, так ими и остались. А теперь эти люди стоят у руля управления экономикой страны.

Надо сказать, что свои замечательные идеи по преобразованию экономики из социалистической в рыночную наши ученые экономисты начали проводить еще во времена недоразвитого социализма, вскоре после XXII съезда партии, который благословил подобную деятельность.

Однажды я случайно оказался попутчиком экономистки Ижорского завода. Симпатичная девушка рассказала, что вот теперь у них на заводе стало хорошо с премиями, потому что они сами определяют свою прибыль, включая в себестоимость продукции не только затраты на сырье, амортизацию оборудования и зарплату всем труженикам завода, но еще и свои премии. Все было бы совсем хорошо, если бы не начало дорожать поступающее сырье. Но экономисты завода нашли выход: они подняли цены на продукцию завода, и теперь снова все в порядке. Правда, ходят слухи, что сырье опять подорожало, но теперь уже понятно, что надо делать — опять поднять цены на готовую продукцию и снова все будет в порядке.

Я спросил, не кажется ли ей, что они сами включили процесс положительной обратной связи, когда их вздорожавшая продукция на величину произвольно назначенной премии возвращается им же, обойдя цепочку других предприятий?

Экономистка сказала, что они и сами начали подумывать о том же после того, как на них наложили штрафы за такую самодеятельность, а на рост прибыли наложили ограничения. Догадаться до этого раньше сами они не могли. Но тогда начавшая было развиваться инфляция была приостановлена руководящим окриком.

Зато позже, когда была объявлена всеобщая демократия, и каждое предприятие получило свободу в назначении цен, инфляция стала развиваться галопом со всеми вытекающими для тех же предприятий последствиями. Понимают ли они, что сами определили свою судьбу? Вряд ли. Что с них взять? Ведь ими тоже руководят троечники!

Наши многочисленные увенчанные учеными степенями экономисты вряд ли смогли бы получить в советское время свои академические звания, если бы не восхваляли плановую экономику социализма. Помнится, что при каждом удобном случае они хаяли загнивающий Запад, который безнадежно отставал от нас в своем общественном развитии. Но потом с ними, экономистами что-то случилось, и они так же дружно стали хаять плановое хозяйство и восхвалять рынок. Они, правда, не рассказывали, какой рынок они хотят иметь. Складывается впечатление, что они этого и сами не знают. Они полагают, что рынок в нашей стране будет цивилизованный, все будут предлагать товары покупателям, которые среди полного изобилия будут выбирать то, что лучше и дешевле.

Однако реальность почему-то оказалась другой. Товаров стало много, правда, в основном, иностранных. И покупатели могут выбирать то, что они хотят. И очередей нет. Но последнее обстоятельство оказалось связанным не столько с изобилием товаров, сколько с сокращением числа покупателей, у которых вдруг не стало денег и которые теперь могут на это витринное изобилие только абстрактно поглядывать. Ибо к основной массе покупателей это изобилие отношения не имеет.

Так что прав был мой батя, когда ругал троечников. Им надо давать не академические звания, а по тому месту, на котором сидят. Но делать это надо своевременно, не дожидаясь, пока они свои кабинетные идеи начнут внедрять в жизнь, ничего не смысля ни в ней, ни в экономике.

 

11. Ах уж, эти интеллигенты!

Интеллигенция, т. е. люди умственного труда, в России существуют давно. Не очень, правда, понятно, кого надо относить к этому сословию или прослойке. Наверное, это люди, производящие духовные ценности, — писатели, художники, артисты. А вот преподаватели и медики, кто они? Они не пишут книг и картин и не заставляют плакать людей на спектаклях, а скромно и незаметно обучают или лечат других. И далеко не каждый из них может похвастаться мировой славой, как известный доктор Федоров, который одной рукой лечит глаза состоятельным пациентам, а другой разводит лошадей.

Надо сказать, что техническая интеллигенция, т. е. люди умственного труда, работающие в технических областях, существенно отличается от гуманитарной интеллигенции, не работающей с техникой. Техническая интеллигенция, пожалуй, это все же разновидность рабочего класса, потому что она создает конкретные вещи, за качество которых отвечает головой. А за что отвечает гуманитарная интеллигенция?

Опять же, слава. В разработке каждого технического устройства участвует множество людей, работающих на разных предприятиях и завязанных в единую технологическую цепь. Для того чтобы сделать любой предмет надо добыть руду или хотя бы спилить дерево, которое надо перед этим еще и вырастить. Потом из руды надо выплавить металл, а дерево распилить на доски и высушить. Потом надо спроектировать само изделие, изготовить опытные образцы и испытать их. А потом все это надо отправить на серийные заводы для массового выпуска.

И каждую операцию надо делать тщательно, на каждой стадии разработки и изготовления существует контроль, отсеивается брак и так с каждым изделием, общее число которых исчисляется сотнями тысяч. И никто во всем мире не будет аплодировать технарям так, как аплодируют артистам, хотя технари заслужили славу ничуть не меньше.

К вопросу о славе примыкает еще и вопрос об авторском праве. Если ученый, потратив всю жизнь, создаст новую теорию, на основе которой будут построены многочисленные устройства и системы, то он должен пройти огни и воды, чтобы ее защитить и опубликовать. И за свою книгу он получит гонорар, равный его месячному окладу. Сейчас, правда, он и этого не получит. У писателя, написавшего художественное произведение, гонорар всегда был несоизмерим с гонораром за техническую книгу. Правда, не для всех писателей, а только для «маститых». А если честно спросить, за что? Почему, написав даже крупное произведение, писатель потом мог всю жизнь безбедно жить до старости, пользуясь привилегиями, о которых технари не смели и мечтать?

Так что между гуманитарной и технической интеллигенцией есть, как утверждают в Одессе, две больших разницы.

Но при всем при этом гуманитарная интеллигенция часто отличается большим самомнением. Многие гуманитарии вообще считают, что своим достижениям они обязаны исключительно своим талантам, забывая, что их бесплатно обучали и холили и что если бы не советское государство, которое за счет народных средств создало им все условия для проявления талантов, то они ничего бы и не достигли.

Очень обидно за тех режиссеров и артистов, которые в советское время создали убеждающие спектакли и фильмы о торжестве советской идеологии, прекрасные образы советских героев, а потом изменили этим своим героям. Когда мы смотрели их произведения, то поневоле отождествляли режиссеров и актеров с теми, кого они изображали. И как горько ошибиться в этих людях, которых мы так любили!

Режиссер, создавший много прекрасных фильмов, вдруг пошел восхвалять президента, разорившего страну. Почему, зачем? Он что, ничего не понял? Артист, несколько раз сыгравший Ленина и создавший серию прекрасных образов людей советской эпохи, вдруг начал рассказывать о притеснениях, которым он подвергался «при коммунистах». Всеми любимый артист-клоун, которому советская власть создала все условия для жизни и труда, стал хаять эту власть и превозносить власть компрадоров и уголовников, между делом рекламируя «обалденный пылесос». И если бы это были одиночные явления! Откуда такая беспринципность?

Я думаю, что тысячу раз был прав Ленин, когда поносил буржуазную интеллигенцию за ее эгоизм.

Однако следует отметить, что в среде советской интеллигенции оказалось немало настоящих патриотов своей страны. Не все артисты и не все режиссеры скурвились, не все славят бандитов, разоривших страну. В конце концов, на экранах телевизоров мелькают одни и те же лица, общим числом не более двух десятков. Тех, кто не клюет на подачки и не изменяет своему народу, не показывают. Этим самым они оказывают, конечно, сопротивление бандитскому режиму, но сопротивление, в основном, пассивное. А хотелось бы, чтобы они действовали поактивнее, есть и этому примеры.

Сегодня от интеллигенции многое зависит. Борьба идет за умы людей. В этой борьбе именно творческая интеллигенция способна оказать серьезное влияние на умонастроение масс. И она обязана этот свой талант поставить на службу Родине.

 

12. Мечтатели и ученые

Наша страна всегда была страной мечтателей, страной ученых. Но мечтателей и ученых можно разделить на две категории: одни мечтали о том, чтобы вкуснее покушать и побольше выпить, а вторые о том, чтобы воплотить в жизнь некие идеи, над которыми они бились всю жизнь, недоедая и недосыпая, потому что они все свои силы тратили тогда и тратят теперь на борьбу с окружающей средой.

Первая категория мечтателей и ученых при социализме чувствовала себя неплохо, но и не очень уверенно, потому что для того, чтобы хорошо кушать и много пить, надо было много трудиться, а получали они все равно примерно столько же, сколько и другие. Ну, чуть больше, чуть меньше, какая разница. И поэтому их главная задача состояла не в том, чтобы сделать что-то полезное, доброе и вечное, а чтобы все считали, что они это полезное делают. Их задачей было не быть, а казаться. И на это уходили все их творческие силы. Диапазон творчества у мечтателей и ученых этой категории был широчайший — от приписок и закрытия фальшивых нарядов на несовершенные работы до принятия на государственном уровне многомиллиардных проектов по термоядерному синтезу, пучковому оружию и синхрофазотронам. Но во времена прогрессирующего капитализма все это стало не нужно, т. к. появились новые возможности, которые позволили этим мечтателям реализовать свои задумки более простым путем. Поэтому при капитализме они стали чувствовать себя еще лучше.

Вторая группа мечтателей и ученых плохо себя чувствовала и при социализме, и при капитализме и при любом общественном строе. Это понятно, потому что таким людям всегда нужно больше всех, и они норовят сунуть свой нос туда, куда их никто не просит его совать. Они вечно лезут со своими предложениями, приспособлениями, изобретениями, отрывая занятых людей от других, более важных дел.

Некоторые мечтатели второй категории наивно полагают, что если они не реализовали свои замыслы при социализме, то уж при капитализме они их реализуют. Но практика показывает, что денег у этих мечтателей и ученых при капитализме становится еще меньше, спонсоры все не находятся, и идеи, выпестованные еще в докапиталистическую эпоху, так и продолжают валяться без применения.

Плановость хозяйства социализма и необходимость выполнения различных обязанностей давно вызывала отвращение у многих творческих личностей, которые хотят, чтобы их ничто не стесняло. Они же, правда, хотят, чтобы общество, в котором они живут, обеспечивало их всем необходимым. Но это обязанность общества, которая сама собой разумеется. Поскольку свобода личности ценится этими людьми выше, чем общественные обязанности, то многие полагают, что в капиталистическом зарубежье у них будет больше возможностей для проявления своих способностей, чем дома, и тем более, чем в «коммунистическом рабстве».

Опираясь на такую доктрину, весьма талантливые интеллигенты — врачи, артисты, писатели и т. п. эмигрировали в другие страны, например, в Израиль. Там их приняли, и на первых порах были даже рады, что пропаганда сионизма дала такие замечательные плоды. Но потом радость сменилась беспокойством по поводу того, что зубных врачей в Израиле оказалось больше, чем больных зубов, а дворники почему-то так и не появились. И поэтому один из ведущих телекоментаторов нашего телевидения, немало сделавший для святого дела воссоединения евреев на их исторической родине, стал высказываться в том смысле, что съездить евреям на их родину надо, но после этого пусть лучше возвращаются обратно. Таким образом, получается, что мечтатели и ученые в других местах тоже не очень нужны и нужно как-то обустраиваться у себя дома, там, где они родились.

Но и дома при капитализме тоже не все склеивается.

Однажды автору позвонил некий приезжий из Краснодара.

— Многоуважаемый Владимир Акимович! — сказал он. — Меня к вам прислал председатель нашего краснодарского банка. Мы посвятили свою деятельность спонсированию новаций, прочитали вашу статью о возможности межзвездных перелетов, которую вы опубликовали еще в 1991 году в журнале «Техника — молодежи». И теперь я по поручению нашего председателя специально приехал, чтобы познакомиться с вами, осмотреть ваш проект или почти готовый межзвездный корабль и предложить вам нашу финансовую помощь. Я сегодня прибыл в Жуковский раньше своего шефа, чтобы успеть вас разыскать и обо всем договориться. Нельзя ли взглянуть на проект и на корабль? Мы готовы вас субсидировать, а долг с умеренными процентами вы можете вернуть не сразу, а через год или даже через два. Как вы относитесь к нашему предложению?

Я сказал, что я рад. Наконец-то нашлись умные люди, которые понимают необходимость прогресса науки даже в наше трудное время. Я с радостью приму щедрый взнос краснодарского банка и внесу его на свой счет для постройки нового межзвездного корабля. У меня, правда, есть некоторые поправки к предложению. Поскольку корабль еще не начал строиться и даже проектироваться, то на это потребуется время. Сначала, кроме того, надо провести небольшие изыскательские работы, связанные с новыми принципами движения, а для этого создать специальный институт и построить стенды. А поэтому я не смогу вернуть деньги через год. И даже через два. Но через пятьдесят лет верну обязательно. С процентами, конечно. И я с нетерпением жду обещанного взноса. Могу ли я сообщить вам номер своего счета?

Мой собеседник сказал, что он рад достигнутой договоренности, но должен доложить об этом по начальству. К сожалению, мне он больше не звонил.

Таким образом, спонсоры все же существуют. И некоторые из них наладили конвейерное производство благодеяний нашим обнищавшим гениям. Таким благодетелем оказался, например, американский Фонд Сороса.

Фонд Сороса появился на нашем горизонте года четыре тому назад с благородной целью не допустить голодной смерти российских талантов и для этого учредил систему грантов, т. е. субсидий за конкретные работы. Специальная комиссия рассматривала ходатайства и просьбы отдельных ученых и целых коллективов и назначала им грант, т. е. соглашалась оплатить ту или иную научную продукцию. Оголодавшие научные работники, сделавшись соросятами, сдавали свои многолетние разработки по ценам, о которых ни один западный ученый и разговаривать бы не стал. И таким образом, волки, т. е. Фонд Сороса оказались сыты, а овцы, т. е. бараны пока целы. Хотя, скушав гранты, они снова стали ходить голодными, но теперь продавать им уже нечего, разве что продолжать пахать на Фонд за еще более мизерную подачку.

Отнести упомянутых соросят к мечтателям второй категории не поворачивается язык, большинство из них все же ближе к первой, потому что целью их существования и раньше, и сейчас является выбить для себя прокорм пожирнее. И приходится даже пожалеть Фонд Сороса, которого многоопытные мечтатели первой категории околпачивают, подсовывая под видом новых достижений всякое старье.

Реально же мечтатели и ученые второй категории при капитализме не нужны никому, потому что они требуют вложений, а прибыль от внедрения их новаций начнет поступать не скоро. И даже известно, что уже наизобретено много совершенных технологий, которые капиталистами не используются и использоваться не будут, несмотря на всю их перспективность. Ибо они дадут массовую дешевую продукцию, а не прибыль, а это не одно и то же.

Но мечтатели и ученые второй категории при социализме тоже не благоденствовали.

Когда я учился на 4 курсе Ленинградского политехнического института, кумиром нашей группы автоматизированного электропривода был инженер Челюскин, обретавшийся где-то в Магнитогорске. По слухам, Челюскин сумел автоматизировать магнитогорский блюминг — самый крупный прокатный стан, прокатывавший блюмсы — полуторатонные стальные слитки.

Металлургическое производство — одно из самых трудоемких, опасных и тяжело автоматизируемых производств. Рабочие, непосредственно занятые в производстве, работают в условиях непрерывно меняющихся температур, в пыли и весьма нечистой атмосфере. Поэтому автоматизация металлургического производства — одна из актуальнейших проблем. И надо сказать, что многое там уже сделано и заслуга в этом не только далеких московских проектных институтов, но и самого комбината, в котором для этого есть специальный цех — контрольно-измерительных приборов и автоматики. И когда мы явились на практику в Магнитогорск, к нашему восторгу, там трудился Челюскин, который с помощью цеха КИП и автоматики уже соорудил всю автоматику, которая располагалась в соседнем с блюмингом помещении. Там было все, включая программные устройства, сигнализаторы, пульты ручного управления и всевозможные защиты, если все же что-нибудь, не дай Бог, откажет. И все это давно было готово. И сам Челюскин присутствовал тут же и был готов в любое время суток опробовать в деле свое детище. Но это любое время все никак не наступало, потому что комбинат гнал план, а блюминг, находясь в начале прокатного производства, определял всю производительность комбината. И поэтому только один раз в смену он останавливался на двадцать минут, во время которых операторы обедали, для этого им приносили еду прямо в кабинки на блюминг, другие рабочие бегали по стану, чего-то там осматривая и подмазывая, а бедного Челюскина к стану не подпускали. Так длилось, как оказалось, многие месяцы. И когда мы, закончив полуторамесячную практику, уезжали из Магнитогорска, Челюскин так ни разу и не опробовал свою автоматику в деле, хотя он клялся, что она поднимет производительность блюминга и тем самым всего комбината.

Поэтому социалистическое плановое производство имеет и оборотную сторону: фетишизируя план и пренебрегая новациями, оно становится консервативным, даже если на каждом заводе существуют бюро по изобретениям и прочие полезные организации.

Что же нужно сделать для того, чтобы новаторы, которых у нас всегда было пруд пруди, все же могли развивать свою инициативу реально и не думать, что при капитализме они смогут сделать больше, ведь не для себя же они стараются?

Нужно сделать простую вещь: с руководителей предприятий должен быть спрос за снижение себестоимости продукции такой же жесткий, как и за основной план, и внедрение новаций тоже должно планироваться. А новаторам можно посоветовать во-первых, изобретать не все подряд, а то, что реально нужно, а во-вторых, не стесняться и требовать к своим разработкам уважения, не обращая внимания на чины и звания тех, от кого зависит внедрение новаций в жизнь.

 

13. Предприниматели и организаторы

Как уже упоминалось, плановость народного хозяйства при социализме иногда сковывала инициативу творческих личностей и талантливых организаторов. Некоторые из них теперь пытаются использовать новые возможности при капитализме. И для этого становятся предпринимателями.

Однажды я стоял в пикете около Музея Ленина, и ко мне подошел спортивного вида мужчина лет сорока.

Как выяснилось из разговора, Сан Саныч, так звали моего нового знакомого, не одобряет капитализма, потому что очень уж при нем много появилось всяких проходимцев. Но не одобряет и социализм, потому что при Советской власти он не мог реализовать то, что он считает главным делом своей жизни. Этим делом является создание туристического комплекса вокруг Телецкого озера на Алтае. Он измаялся, бегая по инстанциям в советское время, доказывая необходимость этого комплекса. Ему отвечали, что создание комплекса — хорошее дело, но средств на это пока нет. Надо подождать. А ждать Сан Санычу было нельзя, так как он уже и так не молодой. И комплекс он затевает не для себя, а для здоровья людей. Вот теперь он надеется так поставить дело, что у него появятся средства. Все надо начинать с малого, потом дело разовьется, люди поедут, вот и средства появятся. Он уже подсчитал, что через пять лет комплекс сможет функционировать в полном объеме. А если снова восстановится Советская власть, то, что вы сделаете с нами, предпринимателями?

Я сказал Сан Санычу, дорогой мой человек! Какой же вы предприниматель? Предприниматель — это тот, кто старается для своей прибыли. Он может изображать свою общественную полезность, но легко бросит одно дело и займется другим, если первое дело окажется не прибыльным. А вы за свой туристический комплекс готовы выпить все Телецкое озеро. И вы вовсе не предприниматель. Вы — организатор, и такие люди нам будут нужны больше всего.

Ну, конечно, и тогда, и в будущем у нас, наверное, на все не хватит средств. Придется крутиться. Но зато при Советской власти любой трудящийся сможет поехать к вам с радостью. А сейчас кто поедет, даже если ваш комплекс будет построен?

Сан Саныч подумал и согласился, что, пожалуй, все так. Он сам не враг коммунистам, но все ли коммунисты так думают, как я?

Тут пора разобраться, в чем разница между предпринимателями и организаторами.

Объединяющим признаком предпринимателя и организатора является стремление организовать какой-либо процесс. Однако предприниматель организует процесс с целью собственной наживы, и если дело, которое он затеял, не дает ожидаемой прибыли, предприниматель его бросит, и начнет заниматься другим. Поскольку при социализме выколачивать прибыль для себя лично нельзя, то и предпринимателей при социализме быть не может.

Организатор же берется за организацию процесса не ради прибыли, а ради некоторой цели, которую он надеется достичь. Эта цель, как правило, общественно полезна, а самому организатору обычно еще и приятна. Организаторы могут существовать при любом строе и даже заниматься предпринимательством, последним, разумеется, при капитализме. Я лично знаю одного такого — Александра Ефимовича, который ради проведения научных изысканий в некоторой экзотической сфере создал предприятие, приносящее ему прибыль. Эту прибыль он вкладывает в науку, как он ее понимает. Но Александр Ефимович — выпадающая точка из стройных рядов предпринимателей, которые кроме своего кармана больше никуда ничего не вкладывают.

Прекрасным организатором и в то же время предпринимателем был первый американский миллиардер Генри Форд Первый. Именно он воплотил в практику идею о том, что автомобиль не роскошь, а средство передвижения. Он создал массовый автомобиль, организовал для него по всему миру станции обслуживания и попутно, между делом стал первым в мире миллиардером.

Немало прекрасных организаторов появилось в нашей стране за годы Советской власти. Можно смело утверждать, что именно их трудами страна стала великой мировой державой. И конечно, самым выдающимся организатором, до которого даже Форду было далеко, был Владимир Ильич Ленин. Он не только понял необходимость создания коммунистической партии как организации организаторов, объединенных единой целью и дисциплиной, он же ее и создал. Он разработал теорию социалистической революции и обеспечил ее внедрение, организовав массы на борьбу за социализм. А после В.И. Ленина огромную организаторскую работу в годы индустриализации и коллективизации, в годы войны и восстановления народного хозяйства выполнила коммунистическая партия под руководством И.В. Сталина. И можно только горько пожалеть о том, что после Сталина больше не нашлось в стране организаторов такого уровня.

Сегодня от нашей способности к организации зависит судьба страны и судьба всего мира. Буржуазия понимает, что у нее нет реальной силы противостоять организованному народу. Никаких конструктивных целей у нее тоже нет. И поэтому она делает все для разделения и дезорганизации народа. Она смертельно боится, что коммунисты вновь, как это было в октябрьские дни 1917 года, доведут до масс свои цели и программу, что народ пойдет за коммунистами и свергнет ненавистный буржуазный режим.

А мы, восстановив социализм, должны сделать все возможное для тех, кто приложит свои организаторские способности на благо советского народа в советской стране.

 

14. Нищие и благодетели

Когда в московской электричке подходит ко мне голодный ребенок лет десяти и просит подать ему что-нибудь, мне становится мучительно стыдно за то, что кроме бумажки, на которую он даже полбуханки хлеба не сможет купить, больше я ничего ему дать не могу. Мне стыдно перед старухами, которые при появлении постороннего человека прекращают возиться в мусорных ящиках, делая вид, что они тут ни при чем, но стоит только пройти дальше, они снова лезут в них. Мне стыдно за то, что мы, здоровые мужики, ничего для них путного сделать пока не в состоянии и откупаемся подачей милостыни.

В начале сентября 1997 года почти в один день скончались две женщины, прославившиеся на весь мир своей благотворительной деятельностью — это 37-летняя английская принцесса Диана, попавшая в автокатастрофу в Париже, и 87-летняя монахиня мать Тереза, как говорят, не выдержавшая известия о гибели Дианы. Море цветов и слез, торжественные речи высокопоставленных особ разных стран, коронованные особы, подразделения войск и толпы людей сопровождали похоронные процессии. Это была истинная скорбь миллионов людей. Но о социальном феномене происшедшего стоит поразмыслить.

Скорбь простых людей о своих защитницах легко понять. Но почему столь единодушную скорбь, возможно показную, проявили руководители государств, предприниматели, чиновники и многие другие, от которых прямо зависит благосостояние простого народа? Ведь если бы они реально сделали для своих народов все, что могут, то усилия принцессы Дианы и матери Терезы не понадобились бы!

Что такое благотворительность? Это попытка взять у богатых в пользу обездоленных хотя бы что-то, чтобы эти обездоленные не померли с голоду. Это попрошайничество, не для себя, конечно, а для сирых и убогих, но, не задевая существенно интересов богатых. Богатые заинтересованы в такой благотворительности ничуть не меньше, чем сами обездоленные, потому что, оказывая благотворительность, они тем самым получают оправдание перед теми же обездоленными за свою паразитическую жизнь, которую они ведут за счет всех остальных и порождая тем самым и сирых, и убогих. Фактически, оказывая благотворительность, сильные мира сего стабилизируют буржуазное общество и хотя бы частично предохраняют его от социальных взрывов.

Поэтому существование организаторов благотворительности ими приветствуется, но ровно до той поры, пока организаторы не превысят некий порог… А если превысят, то совершенно случайно происходят автокатастрофы, которые потом списываются на пьяного водителя или на что-нибудь еще, а затем организуются пышные похороны и всенародная скорбь.

В этом плане показательны программы рыночников и социал-демократов. И те, и другие пекутся о благе народа, но в условиях рыночных отношений, не понимая, или делая вид, что не понимают, что сами рыночные отношения не позволят создать человеческую жизнь для всех. Потому что рыночные отношения — это капитализм, это конкуренция, при которой каждый воюет со всеми и давит слабейших, чтобы выжить самому. Если раньше, при царизме социал-демократическая программа была правильной, потому что нужно было хоть что-то вырвать для трудящихся, то теперь это — абсолютный анахронизм.

Когда после окончания Гражданской войны оказалось, что в стране существует несколько миллионов беспризорных ребятишек, В.И. Ленин обратился к Ф.Э. Дзержинскому с просьбой взять их под свою опеку. И были массово организованы детские дома и коммуны, в которых дети жили, учились и воспитывались. Это вовсе не были благотворительные приюты. Советская власть приняла меры к тому, чтобы наши дети обрели нормальную жизнь. Для этого народу пришлось поделиться всем, что у него было, за счет себя же. Ни о каком «благодеянии» и речи быть не могло, как в семьях не может идти речь о «благодеянии» работающих взрослых, растящих своих детей.

Нам нужна не «благотворительность» жуликов и проходимцев, а нормальное государство, в котором не будет обездоленных, все смогут работать и учиться, спокойно отдыхать и быть уверенными в завтрашнем дне. Так у нас было, так у нас будет. Но чтобы так стало, нужно работать не в направлении организации благотворительности или «гуманитарной помощи», которую по дороге все равно разворуют, а в направлении становления Советской власти.

 

15. Финансовые паразиты

В 1995 году Московский физико-технический институт отметил 50-летие со дня своего создания. Отмечал эту знаменательную дату и Факультет аэромеханики и летательной техники МФТИ, расположенный в нашем городе Жуковском. По этому поводу в городской газете «Жуковские вести» была опубликована большая статья.

«Замечательных людей и высококвалифицированных специалистов готовит ФАЛТ МФТИ, — говорилось в статье. — Все они нашли свое место в жизни и многие из них сделали блестящую карьеру».

И далее рассказывалось, какую именно карьеру сделали наиболее выдающиеся выпускники ФАЛТ МФТИ, готовящего специалистов по разработке авиационной техники.

«Вот, например, господин С., - продолжала статья. — Он окончил МФТИ с красным дипломом. И теперь он стал директором Филиала Тверьуниверсалбанка, расположенного в нашем городе. Или господин П. Он тоже окончил институт с отличием. И он тоже стал директором банка, но другого — аэробанка. И еще…»

Меня давно интересовал вопрос, чем занимаются самые выдающиеся выпускники МФТИ в нашем городе, и я как-то раз нанес визит директору Филиала Тверьуниверсалбанка господину С.

Господин С. оказался высоким лощеным молодым человеком, вполне демократично настроенным и любезно согласившимся со мной побеседовать, несмотря на несколько противоположные политические взгляды. Он даже с определенным удовольствием рассказал о двух основных направлениях деятельности подведомственного ему учреждения, которые заключались в том, что банк а) предоставлял кредиты предприятиям и частным лицам для стимулирования их деятельности и б) рассматривал просьбы различных юридических и физических лиц о предоставлении им безвозмездных ссуд для удовлетворения конкретных нужд. А целью существования банка, как объяснил мне директор, является расширение деятельности, чтобы стать в городе по обеим изложенным позициям монополистом.

— Нам существование в городе других банков не нужно, — разъяснил директор. — И мы сделаем все от нас зависящее, чтобы они прекратили свою деятельность как можно быстрее.

Директор тогда еще не знал, что через год его контора разорится и сама прекратит существование потому, в частности, что другие банки тоже ставили перед собой такие же благородные цели, как и его банк.

Здесь следует напомнить, что при Советской власти в стране существовал единый Государственный банк, у которого в подчинении было несколько банков, профилированных под определенные направления: Промбанк для расчетов с промышленными предприятиями; Сельхозбанк для финансирования колхозов и совхозов, Сбербанк для хранения трудовых накоплений. Существовали и некоторые другие специализированные банки и финансовые организации. Однако все они входили в единую систему финансового обращения, находились в полном подчинении у государства и осуществляли единую финансовую политику, которую проводило социалистическое государство. Государство определяло, что нужно строить, из каких средств формировать бюджет, на что нужно направлять средства. А уж о том, выплачивать зарплату и пенсии или не выплачивать — так вопрос вообще никогда не стоял, потому что все знали, кому какая нахлобучка полагается, если зарплата или пенсии будут задержаны хотя бы на три дня.

Положение в финансовой области изменилось кардинально с наступлением эры «демократии». Только в России организовалось более 3000 банков с 35000 филиалами в разных городах. Каждый из них ставил перед собой те же цели, что и тот банк, с директором которого я имел счастье побеседовать. Никто из них не собирался развивать промышленность и сельское хозяйство, потому что, как они заявляли, они не благодетели, и у них собственный интерес. А интерес их заключался в том, чтобы сорвать максимальный процент с отпускаемых ими кредитов и в как можно более короткие сроки. Это составляло до 300 % годовых, а то и больше.

Дураков, которые брали кредит в надежде его отдать, оказалось много. Но еще больше оказалось умных, которые брали эти кредиты, точно зная, что они ничего отдавать не будут, а просто тихо смоются вместе с деньгами. Но поскольку и дураки, и умные вернули далеко не все кредиты, то теперь уже и банки стали разоряться.

Автору случилось побывать в помещении одного из таких банков.

Хрустальные люстры освещали матовым светом мраморные лестницы и вестибюли. Прекрасный паркет покрывал полы. Стены в кабинетах были отделаны орехом и дубом. В зеркальных коридорах размещалась мягкая мебель для клиентов. На дверях офисов были расположены красивые таблицы с указанием отделов и служб. Все было сделано на высшем уровне, и только в помещениях и коридорах не было ни одного человека, потому что банк прогорел несколько месяцев тому назад, и теперь во всем этом великолепии стояла мертвая тишина.

Это был банк, который честно хотел нажиться на процентах от кредитов, но который разорился, так как сам занял у кого-то эти самые кредиты и раздал их, но назад ничего не получил. Но были банки и другого типа, которые сами относились к умным банкам. Речь идет о так называемых финансовых пирамидах.

Однажды в почтовом ящике я нашел «святое письмо». В письме предлагалось:

а) переписать текст письма пять раз;

б) послать 50 000 рублей по адресу, указанному в письме;

в) отослать переписанные копии в пять новых адресов;

г) получить от всех этих адресов по 50 000 рублей от каждого,

и таким образом получить 200 000 рублей чистого дохода.

Я не стал переписывать «святое» письмо, но от ребят узнал, что такие письма получило несколько человек, и некоторые выполнили полученные инструкции. Потом они огорчались, что пирамида не сработала, а так бы «все разбогатели». Утешать их не стоило, потому что за науку надо платить.

Однако подобные пирамиды существовали в гораздо более крупном масштабе, например, известные пирамиды МММ, «Чара» или «Властелина», которые, взяв деньги у простодушных клиентов и обещая им громадные проценты, потом объявляли свою неплатежеспособность, предоставляя клиентам возможность собираться у закрытых дверей и требовать свои «законные» деньги.

Нужно заметить, что мне лично этих обманутых клиентов ничуть не жалко. Они, эти клиенты, хотели получить дополнительные деньги, не заработав их. Я сам видел многотысячные демонстрации, требующие освободить арестованного Мавроди, чтобы получить обещанное, а на следующий день, когда стало ясно, что ничего они не получат, — наказать Мавроди. Эти люди хотели обмануть других вместе с Мавроди. А когда их самих надули, они возмутились. А чего возмущаться? За науку надо платить!

Время от времени приходится видеть около станций метро экспресс-лотереи. Разбитная девица непрерывно торгует лотерейными билетами, и все время по таким билетам выигрывают молодые люди, которые стоят рядом и одновременно выполняют две роли — выигрывателей и телохранителей. Из тех, кто со стороны купил билеты у девицы, никто не выиграл ни разу. Некоторые пытаются вступить в спор, доказывая, что их обманули. Но молодые люди быстро объясняют, что спорить не надо, а то… А чего возмущаться? Клиент думал, что он обманет, а получилось наоборот. За такую науку и заплатить не жалко!

Но все это, так сказать, наши внутрироссийские проблемы. Но точно то же самое происходит и на международном уровне.

Как вы полагаете, чьи банки самые крупные в мире? Американские? А вот и нет! Самые крупные банки — японские. Япония оттесняет Америку в мировом финансовом пространстве. И мы не ощущаем этого пока только потому, что у нас еще не сложились с Японией тесные отношения. Хотя, похоже, японцы вовсе не прочь, чтобы они сложились. Но зато у нас явно сложились дружеские связи с двумя международными банками — Международным валютным фондом и Международным банком реконструкции и развития.

Эти две финансовые организации появились на мировой арене после Второй мировой войны как инструмент помощи слаборазвитым странам, чтобы они развивались побыстрее и в нужном направлении. Некоторые из таких стран не слушались добрых американцев и пытались построить у себя независимое социалистическое государство, не залезая никому в долг. Это было неправильно, потому что эти страны нахально пытались использовать свои ресурсы для собственного развития. Такое терпеть было, конечно, нельзя, и для исправления положения как раз и были образованы эти две благотворительные конторы.

МВФ и МБРР отличаются от других благодетелей тем, что они предоставляют кредиты не просто так, а под гарантию выполнения определенных политических и экономических требований. Например, чтобы в стране был свободный рынок, и не было бы ни социализма, ни плановой экономики. Чтобы американским компаниям предоставлялись льготы. Чтобы цены на вывозимое сырье были пониже, а на ввозимые продукты повыше. И так далее. А, кроме того, отдавать нужно гарантированный процент, независимо от того, поправится экономика или нет. И многие страны на это клюнули.

У Льюиса Кэррола в его знаменитой «Алисе в стране чудес» есть такой эпизод. Алису привели в комнату, в которой накрыт стол аж вон до той стенки. Ей объяснили, что в этом доме никто не работает, потому что это не нужно. Просто в первый день все садятся на первое место и съедают то, что стоит на столе перед первым местом. Завтра садятся на второе и съедают то, что стоит на столе перед вторым местом, и так далее. А работать не нужно. Разве плохо?

Алиса спросила, а что же они будут есть, когда дойдут до стенки, ведь все закончится? Ей тут же объяснили, что такие вопросы задавать неэтично. Зачем так далеко загадывать? Тем более, что к этому времени здесь будут другие люди, пусть они об этом и заботятся.

Вот на такой нехитрый прием попалось множество стран и правителей. Надо полагать, что правители, которые влезали в долги, понимали, что отдавать эти долги будут не они, а другие. Поэтому они еще старались не упустить шанс поправить и свое личное материальное положение, пока возможно. И им в этом никто не мешал. Бывали, правда, сбои. Вот, например, бывшего южнокорейского президента засудили последующие правители как раз по изложенным мотивам, но это нетипично. Типично то, что в подавляющем большинстве случаев никто ни за что не отвечает.

В результате подобной деятельности некоторые страны, такие как Сомали, разорились полностью. А в Латинской Америке давно уже ни одна страна не способна не то, что вернуть долг, а даже выплатить накопившиеся проценты.

Но что с них взять, с необразованных и отсталых! Вот мы — совсем другое дело. Наши академики-экономисты и правители-реформаторы разорили свою страну сами, безо всякого участия МВФ и МБРР. А услугами МВФ и МБРР они начали пользоваться совсем недавно, набирая долги под обязательство продолжения реформ, расширения рыночной экономики, предоставления внутреннего рынка американцам и европейцам, продавая по-дешевке наши предприятия западным фирмам и предоставляя расплачиваться за все это нам, нашим детям и нашим отдаленным потомкам.

Но я думаю, что все они ошибаются. Сегодняшние правители ошибаются, полагая, что они ни за что не будут отвечать. Отвечать будут. Международные благодетели ошибаются, надеясь продиктовать нам свою волю и получать еще под это гарантированные проценты. Волю диктовать они нам не будут, и не получат обратно не только процентов, но и самих кредитов. Потому что дураков, а тем более подлецов надо учить, и за такую науку они должны платить!

 

16. Пир во время чумы

С 11 по 13 сентября 1997 г. в Москве прошел грандиозный праздник, посвященный 850-летию со дня основания города. Ко дню праздника, было приурочено окончание строительства Храма Христа Спасителя и грандиозного подземного торгового центра под Манежной площадью. Сами Президент и Патриарх Всея Руси приняли участие в их открытии. Но мэром города были показаны еще и другие строительные объекты, например, благоустроенные новые жилые дома для иностранцев и «новых русских» в престижном районе. Кроме того, Москва к этому времени украсилась большим количеством новых зданий банков и дорогих магазинов и фактически превратилась в европейский город, в котором вывески на русском языке почти не просматривались. Правда, восстановились некоторые церкви и монастыри: надо же все-таки, чтобы россияне не забывали своих традиций!

На празднике показали карнавальную манифестацию с масками, выполненными в традициях лучших американских вестернов, представления на исторические темы, как русские богатыри отражали татаро-монголов, но как-то забыли показать, как не богатыри, а простые советские солдаты числом в 28 человек прикрыли своими телами Москву в 1941 году. А на здании МГУ с помощью лазерных установок, специально привезенных из Франции вместе с их владельцем, показали пляшущую девушку.

По радио и по телевидению все время проигрывали песни о Москве. Почему-то оказалось, что кроме песен «Москва златоглавая» и «гимназистки румяные, от мороза чуть пьяные» других современных песен не было, поэтому пелись песни о Москве, сложенные еще при советской власти. А на сценах показывали Ивана-дурака в лаптях, который ухитрялся совершать подвиги во славу Руси.

И вообще было весело.

Но еще больше было грустно.

Грустно потому, что сами представления при всей их помпезности были на редкость безвкусны. И еще грустнее было от сознания, что на все эти стройки и на праздник были потрачены фантастические суммы денег, что все это не более, чем дешевая пропагандистская кампания, имеющая целью показать, как хорошо живется народу и как правители и «всенародно избранный» Президент заботятся о своих подданных. И чтобы все имели в виду, что мэр Москвы господин Юрий Лужков все-таки попытается баллотироваться в президенты, хотя и делает вид, что это его не касается.

В нашем городе Жуковском отношение к московским торжествам было сдержанным. С одной стороны, праздник. С другой стороны, не совсем наш, мы — область, а не столица. А с третьей стороны, многими обсуждался вопрос, а за чей счет это шоу проводится? Но если мы, жуковчане, при всех недостатках нашей жизни не воюем, не голодаем и живем в тепле, то, что же должны думать о московских празднествах те, кто лишился жилья, не имеет годами зарплаты, лишился работы и кому нечем накормить своих детей? Не кажется ли несколько кощунственным устраивать столь грандиозные мероприятия в дни, когда вся страна развалена, промышленность стоит, а народ начал стремительно нищать и сокращать свою численность путем вымирания?

Аналогичные вопросы возникают и при взгляде на московские постройки последних лет.

Зачем понадобилось строить подземный торговый центр под Манежной площадью? У нас что, не хватает магазинов? Или зависть гложет от того, что в европейских городах такие центры есть, а у нас нет? Или нужно было что-то придумать для того, чтобы лишить демонстрантов излюбленного места митингов? Так ведь все равно демонстранты приспособились и проводят митинги в том же центре чуть подальше — у памятника Марксу или под стенами бывшего КГБ. А, может быть, здесь играют роль другие цели, о которых нам пока не сообщается?

И строительство Храма Христа Спасителя тоже наводит на всякие мысли.

По телевизору неоднократно показывали кадры взрыва Храма в 1934 году. При этом, правда, не было сказано, что Храм к этому времени уже разрушался сам, без участия большевиков, потому что он был построен там, где строить вообще ничего нельзя: там плывун.

После того как Храм был взорван, встал вопрос, что же на этом месте можно строить? И некоторыми архитекторами, обладающими большими архитектурными фантазиями, но не обладающими данными о состоянии грунта, было предложено построить на этом месте Дворец Советов. Этот Дворец должен был представлять собой сужающуюся кверху башню, на вершине которой должна была стоять скульптура В.И. Ленина с протянутой рукой, указывающей путь к коммунизму. Под строительство велись разнообразные исследовательские работы, в том числе и в области строительной металлургии. Тогда даже была разработана специальная нержавеющая сталь типа «ДС», то есть «Дворец Советов».

Тогда же возникла актуальная проблема, куда, кроме коммунизма, должен быть повернут Ильич — к Кремлю, чтобы все знали, кто нас ведет, или от Кремля, чтобы было ясно, что Ильич ведет Кремль за собой. Подобная проблема уже однажды возникала в Петербурге при установке памятника царю Александру I между Исаакиевским собором и Мариинским дворцом. Царь был на коне, и ставить его хвостом к божьему храму было неприлично. Поэтому он был поставлен лицом к храму и тылом к дворцу. Оскорбленная Мария, дочь царя, отказалась въезжать во дворец.

Но в связи с угрозой германского нашествия споры о Дворце Советов были временно отложены, а после войны выяснилось, что строить на этом месте вообще ничего нельзя по условиям грунта, хотя место очень выгодно расположено. И тогда, чтобы место не пропало совсем зря, возникла идея соорудить на этом месте бассейн, что и было сделано.

А теперь там стоит Храм, который, в отличие от всех других храмов, сделан из железобетона и который теперь может сползать в Москва-реку целиком, не разрушаясь. Правда, это будет не скоро.

Москва давно стала привилегированным городом. В последние два десятилетия советской власти из всех окрестных городов в Москву люди ездили за продуктами. Но тогда разрыв благосостояния жителей Москвы и жителей других городов был не так велик, как сейчас.

Теперь в Москве сосредоточена основная коммерческая деятельность, основные банки, в которых крутятся деньги со всей страны. И Москву, как столицу, подкармливают из бюджета страны за счет всех остальных. И не только для престижа, но и чтобы ее население не возникало против нынешнего режима. Ибо основные революции происходят в столицах, и нынешний криминалитет готов поделится крохами, чтобы не потерять всего.

 

17. СМИ — коллективный дезорганизатор

Однажды на заседании секции Академии электротехнических наук один из академиков сообщил, что мы сильно отстали от Соединенных Штатов и даже от некоторых Европейских стран в области телевидения, потому что в США, например, действует более 500 каналов, а у нас только 6. И поэтому наша задача как можно быстрее наверстать упущенное и создать хотя бы половину от того, что есть в Америке. Иначе никакого прогресса у нас нет.

Я выразил сомнение в том, что увеличение числа каналов ТВ и есть признак прогресса. Мне показалось, что и по шести действующим у нас каналам телевидения смотреть нечего, потому что все, что показывают, есть либо ложь, либо дерьмо, а увеличение объема дерьма не обязательно свидетельствует о прогрессе.

Мое мнение, безусловно, субъективно и, возможно, отражает точку зрения лишь меньшинства населения. Большинство нашего доверчивого народа с упоением ежедневно смотрит вестерны с пальбой, взрывами, мордобоем и сексом, нескончаемые сериалы про богатых, которые, оказывается, тоже плачут, а также другие шедевры западного телеискусства.

Надо заметить, что мнение уважаемого академика электротехнических наук, видимо, разделяют руководители нашего ТВ. Последние 10 лет они усиленно используют многие достижения западной культуры и благодаря этому достигли высокого уровня в рекламе жевательной резинки и женских прокладок с крылышками. Эта реклама разрывают любое передачи, включая политические обзоры, и показывается как особо срочная и важная информация.

По телеканалам показывают бесконечные конкурсы и лотереи, в которых счастливчики выигрывают стиральные машины, пылесосы и видеокамеры, и интервью различных политических деятелей, сопровождаемые антикоммунистическими комментариями.

Я лично смотрю телевизор лишь изредка. Во-первых, просто нет времени, а во-вторых, не вижу в этом занятии для себя ни пользы, ни удовольствия. Но все же вечером надо посмотреть «Новости» и узнать, какого бизнесмена пристрелили, чем нас еще облагодетельствовал президент Ельцин и в чем Запад еще раз надрал Россию. И с этой же целью по воскресеньям я смотрю «Итоги» господина Киселева.

Когда-то большой специалист в области идеологии и министр пропаганды гитлеровского правительства доктор И. Геббельс рекомендовал использовать ложь только в двух случаях:

1. Когда истина не может быть установлена;

2. Когда ложь обнаруживается после того, как она уже оказала нужное действие и полученный результат изменить уже нельзя.

При этом наиболее действенной является полуправда, когда ложь искусно вплетается в действительные события, которые и маскируют ложь, придавая ей правдоподобие.

У меня сложилось впечатление, что небесталанный ведущий «Итогов» сполна овладел геббельсовскими рекомендациями. Некоторые его высказывания вызывают позывы к рвоте. Интересно, сам-то он верит в то, что говорит? Но следует отметить, что ведущие других обзорных политических программ недалеко ушли от господина Киселева.

Какую цель преследует вся эта телевизионная деятельность? Я думаю, простую — оболванивание народа для того, чтобы он, обобранный и униженный, не возникал против режима, разворовавшего страну и продающего остатки Западу.

За годы Советской власти люди потеряли иммунитет ко лжи, потому что то, что писалось и говорилось с экрана, было правдой. Можно полагать, что освещение некоторых событий было направленным, но оно никогда не было лживым. И люди привыкли к тому, что печатное или произнесенное теле и радиослово несет в себе правдивую информацию. Поэтому до сих пор, по инерции, оно большинством так и воспринимается, хотя давно уже, с начала «перестройки» оно несет в себе ложь, иногда тонкую, а в большинстве своем грубую, рассчитанную на дураков. Хотя в ответственные моменты люди все же начинают соображать, и часто усилия, затраченные СМИ, оказываются напрасными.

Для чего все это нужно? А для того чтобы люди не могли сориентироваться в происходящем и выработать мнение о том, что нужно делать. Ибо если они сориентируются, выработают единое мнение о тех, кто устроил им эту веселую жизнь, и объединятся, то и способ выбросить этих правителей из страны найдется. Вот поэтому СМИ — средства массовой информации и стараются отработать свои тридцать серебренников. А что будет со страной и с народом, им глубоко наплевать, лишь бы народ не объединился и не прогнал их вместе с теми, кто эти серебренники платит.

 

18. Армейские попрошайки

Как-то весной 1992 года меня встретил один из руководителей нашего жуковского политклуба.

— Акимыч! — сказал он. — Нам позвонили из Собрания офицеров и приглашают нашего представителя на совещание. Я поехать не могу, съезди, пожалуйста. Если потребуется, то выступи.

Я поехал. На совещание прибыло человек сто представителей частей Московского гарнизона, училищ и академий. В зал клуба участников совещания не допустили, т. к. там шло другое совещание, секретное, — финансистов войсковых частей, и наше совещание расположилось перед этим залом прямо на лестничной площадке, на которой все встали в круг.

Несмотря на то, что присутствовали полковники и даже генералы и адмиралы, совещание вел молодой старший лейтенант. Он определял последовательность выступавших, предоставлял слово и вообще всеми был признан как руководитель этого совещания. Кроме меня на совещании присутствовало еще пять человек гражданских. А речь во всех выступлениях шла об ухудшающемся материальном положении военнослужащих, так что очень скоро стало непонятно, зачем нас, гражданских, вообще пригласили на это совещание.

После того, как выступило человек 15, и никто из них не поднял никаких вопросов, связанных с положением в стране, я попросил слова.

— Я думал, — сказал я, — что нас пригласили участвовать в совещании потому, что армия обеспокоена ухудшающимся положением в стране и ухудшением общего состояния обороноспособности, что будут обсуждаться вопросы, как заставить руководство страны изменить свою политику, разоряющую страну и народ. А оказывается, мы прибыли на совещание людей, которых кроме собственного благополучия ничего не интересует. Народ ждет, что армия заступится за него, а вы эти вопросы даже не поднимаете. Зачем тогда вы нам нужны?

— Что же вы предлагаете, — спросили меня, — нам на улицу, что ли, выходить?

Я ответил, что может быть и на улицу. И мне непонятно, почему армия позволяет вытирать о себя ноги, почему она не принимает мер к исправлению положения в стране.

Но мне сказали, что это вообще не задача армии, которая предназначена не для вмешательства во внутренние дела страны, а для отражения внешней агрессии. Я возразил, что в обычных условиях это так и есть, но в сегодняшней ситуации задача армии может быть и уточнена. Меня никто не поддержал.

С тех пор прошло несколько лет. За это время армия, ранее являвшаяся нашей гордостью, была неоднократно дискредитирована всякими провокациями типа тбилисской и бакинской. Она была использована для защиты интересов новоявленной буржуазии и потерпела поражение в Чечне. В армии процветает дедовщина и дезертирство. Офицеры кончают жизнь самоубийством от безысходности: только в 1996 году покончили с собой более 500 офицеров. Верхушка армии разлагается на глазах, генералы занимаются самообогащением, не стесняясь продавать армейское вооружение и имущество. Солдаты голодают, это признал даже сам президент. И если совсем недавно служба в армии считалась честью, то теперь призывники пытаются всеми способами от нее отвертеться. Чтобы им сделать это было легче, некоторые издательства даже наладили выпуск соответствующих инструкций.

Что творится и почему сама армия спокойно на все это смотрит?!

В принципе, дело ясное. Армия не является независимой структурой. В ней служат такие же граждане страны. Что делается в стране, то творится и в армии. Всеобщий бардак не может не распространится на армию. Криминальная буржуазная верхушка заставила армию воевать со своим собственным народом. За счет армии идет укрепление ОМОНа, призванного удерживать народ в страхе. Сама армия уничтожается в целях подчинения страны западному диктату.

Все это очень больно. Мы всегда любили свою армию, работали на нее, и ее поражение — это наше поражение. Я иногда завидую тем странам, в которых армия заставляет считаться с собой, и если ее начинают унижать, то амбициозные генералы быстро объясняют правителям, в чьих руках реальная сила. Но, как выразился недавно один из генералов, военного переворота у нас быть не может, потому что слишком много предателей.

Неужели и в самом деле это так?

 

19. Фальсификаторы истории

Как известно, факты — упрямая вещь, и против факта не попрешь. Все это так, и, однако, все совсем не так, потому что любой факт, взятый сам по себе, не означает ничего. Каждое событие на самом деле происходит в определенной обстановке, вызвано определенными причинами, связано с разнообразными сопутствующими обстоятельствами, а излагается какое-то время спустя заинтересованными людьми, каждый из которых освещает один и то же факт по-своему, исходя из своих классовых интересов.

Некоторые современные историографы любят говорить об ужасах большевистских репрессий в годы Октябрьской революции и Гражданской войны. Но они почему-то не сообщают, что репрессии и расстрелы были направлены против убийц и бандитов. Когда Ленину предлагали отменить смертную казнь, он сказал, что не возражает, но при условии, что убийцы перестанут убивать людей, но пока они не прекратят этого, они должны знать, что понесут кару.

Так называемые «историки» опускают такие немаловажные обстоятельства, что «красный террор» был вызван вовсе не кровожадностью большевиков, а явился ответом на «белый террор», который контрреволюционеры развязали против Советской власти. В 1918 году была произведена серия убийств руководящих работников Советской власти, в том числе было совершено покушение и на самого Ленина. И что же, нужно было все это терпеть?

А что было делать Сталину, когда прямые враги Советской власти уже в тридцатые годы уничтожали хлеб, взрывали заводы, убивали советских и партийных работников, а 1 декабря 1934 года убили Кирова, друга и фактического преемника Сталина?

Почему, приводя цифры репрессий в 37 и 38 годах, нигде не называются статьи, по которым отбывали срок репрессированные? Сколько из них было политических, а сколько уголовников? Нигде таких цифр нет. Но я прекрасно помню, что до 1938 года по Ленинграду вечером ходить было опасно, потому что могли раздеть и убить. А после 1938 года обстановка стала спокойной, поскольку уголовники наконец-то обрели свое местожительство там, где им и положено быть, в тюрьмах и лагерях. И я знаю, что не менее 80 % репрессированных были уголовниками, доставшимися в наследство от разрухи Первой мировой войны, Гражданской войны и от НЭПа. Но это скрывается.

А в 1947 году лагеря пополнились репрессированными полицаями, старостами и «лесными братьями», но их уже не расстреливали, а, после отсидки, отпускали по домам, и об этом тоже не сообщается широкой публике.

Нынешние так называемые «историки» всячески замалчивают достижения страны за время Советской власти и всячески раздувают ее ошибки, которые, конечно, были. Они ничего не говорят об отмене карточек в стране и о послевоенном снижении цен на продукты массового потребления, но много раз вспоминают голод на Украине в 1933 году, «забывая», что этот голод был инициирован прямыми врагами колхозного строя и что это был последний крупный голод в России. А до революции с 1900 по 1912 год таких голодов, и даже более крупных, было семь.

Они рассказывают сказки о том, что Россия до революции экспортировала хлеб, кормила пол-Европы и, следовательно, жила зажиточно, но опускают то обстоятельство, что русские купцы хлеб действительно вывозили, а свои русские крестьяне в это время дохли с голоду.

За время Советской власти страна с семнадцатого места в мире перебралась на второе. Она бы вышла и на первое, если бы ей не мешали снаружи и изнутри. Но для того чтобы сделать такой рывок, нужно было соблюдать дисциплину, приходить на работу вовремя и не сачковать. А элементарное соблюдение дисциплины и необходимость первоочередного удовлетворения государственных нужд теперь подносится как «коммунистическое рабство», хотя ни один капиталист у себя тоже никогда не потерпит нарушений дисциплины.

Время идет, и в стране подрастает молодое поколение, самые молодые уже не помнят жизни при Советской власти. В школах преподают кастрированную историю, историческая правда уходит. Это значит, что должна быть создана параллельная историческая литература, параллельные учебники, над которыми обязаны трудиться наши коммунистические историки. Написать их трудно, а издать будет еще труднее. Но это надо делать. И надо в них излагать действительную историю, в том числе и те факты, которые для нас могут оказаться неприятными. Но при этом надо помнить, что для исторической правды необходимо триединство факта, обстоятельств, породивших этот факт, и классового подхода к его трактовке.

 

20. Теоретические метания

Иногда приходилось слышать такие речи:

— Надо Ельцина прогнать, взять власть в свои руки, а там видно будет, что делать.

— Ми-лай! — отвечал я такому ретивцу. — Да кто же за тобой пойдет, ежели ты сам не знаешь, что будешь делать с властью. Ты же такое наворочаешь, что потом мы всем миром не расхлебаем!

К сожалению, таких резвунчиков немало. Они точно знают, что они не хотят того положения, в котором они сейчас находятся, но ничего не знают о том, что надо делать, если нынешний режим будет сброшен. И рекомендации их, которые они все же выдают, мягко говоря, никакого научного обоснования не имеют.

Спросите любого коммуниста, что такое коммунизм. Большинство ответит, что коммунизм, это когда каждому по потребностям. Ну и что еще от каждого по способностям. Причем первая часть ясна: это когда колбасы много. А со второй частью заминка. А черт его знает, у кого какие способности, может, их и нет вовсе. Зато потребности во какие!

Многие интеллигенты горой стоят за рыночную экономику. А что это такое?

Это когда товаров много, денег у всех невпроворот, покупатели ходят среди изобилия товаров и выбирают, что получше. Однако при развале производства товаров-то на самом деле не так много, да и те, что есть, все больше зарубежное барахло. И если у людей вдруг станет денег много, то на прилавках товаров сразу поубавится. Вот и получается, что рынок хорош только тогда, когда деньги есть не у всех, а только у некоторых. Но интеллигенция надеется, что уж у нее-то денег будет много, а об остальных она не беспокоится.

Но интеллигенция всегда высказывается не по делу, чего с нее взять! Однако пока что и ни одна коммунистическая партия не высказались против рыночной экономики как таковой.

Одно время некоторые лидеры КПРФ печатно сообщали о том, что страна а) не выдержит никакой революции, б) не выдержит никакой диктатуры и в) не выдержит гражданской войны. И автор этих строк, тоже не выдержав подобных высказываний, однажды высказался при руководителях КПРФ в том смысле, что они хорошие люди, но в данных трех вопросах, увы, не разобрались, потому что:

а) революция это не беготня с пулеметами, а смена устаревшей общественно-экономической формации на более прогрессивную, и если вы, руководители КПРФ, не собираетесь переходить от капитализма к социализму, т. е. не собираетесь совершать социалистическую революцию, то кому вы нужны?

б) страна не выдерживает буржуазной диктатуры, но если вы, уважаемые руководители, придя к власти, сохраните весь этот бардак и не установите диктатуры в интересах всего народа, который и есть пролетариат, т. е. выпуск соответствующих законов, которые все обязаны соблюдать, то зачем, собственно, вы собираетесь брать власть?

в) непонятно, о какой гражданской войне вы вообще говорите, кто будет воевать. Или вы полагаете, что народ будет поддерживать все это нынешнее ворье? Когда господин президент пугает нас гражданской войной, это понятно. Но когда вы делаете то же самое, то, пардон, понять вас невозможно. Никто воевать за бандитов не будет. И ваша позиция в этом вопросе нас дезориентирует. Так что исправляйтесь, пожалуйста.

Руководители обиделись, но обещали подумать. А, подумав, исправились, потому что, по крайней мере, по этим трем вопросам никаких недоразумений больше не возникает. Но, к сожалению, возникают по другим. Все это говорит о теоретической недостаточности коммунистического движения.

Понимая это, при КПРФ было создано научное общество РУСО — Российские ученые социалистической ориентации. И автор побывал на нескольких собраниях этой почтенной организации. В состав РУСО вошло громадное число ученых уровня докторов самых разнообразных общественных наук — политологов, экономистов, историков, лингвистов, юристов и прочая, и прочая, и прочая. Каждый из них нес свою истину, каждый имел мнение относительно причин кризиса социализма, путей выхода из него и перспективы развития.

Причины кризиса сводились к предательству верхушки КПСС, интригам сионистов и проигрышу в холодной войне. Выход из нынешнего тупика — к необходимости возврата к социализму, который есть общество, в котором всем хорошо, а перспективу развития большинство видело в необходимости соблюдения принципа «каждому по труду», в развитии групповой собственности на средства производства и в партийной демократии.

Никто из этих больших ученых не снизошел до выявления базисных причин кризиса, никто не рассмотрел социализм как этап на пути к коммунизму, а про коммунизм на этих собраниях вообще никто и не вспоминал. Так что автор, имея жесткую коммунистическую ориентацию и не имея желания переубеждать всех этих корифеев общественных наук, покинул РУСО. Как говорится, Бог с ними!

Но поскольку РУСО создано все-таки коммунистической партией, а она называется коммунистической потому, что предполагает, в конце концов, построить коммунизм, то надо бы все-таки внести некоторую ясность в упомянутые вопросы.

Причины разрушения целой общественно-экономической формации, каковой является социализм, могут быть только базисными, ибо такие надстроечные категории, как предательство, интриги и холодное противостояние с соседями в той или иной степени есть всегда, но не всегда они оказываются столь эффективными. А вот если формация сгнила изнутри — дело другое. Тогда любая инфекция окажется смертельной. А социализм сгнил изнутри, потому что он сохранил то, что может накапливаться у наиболее заслуженных членов общества, — деньги и личную собственность. Ибо принцип «каждому по труду» предполагает наличие оценок труда, а их на свете не существует, и никогда не было. Поэтому каждый считает себя наиболее заслуженным. Но реализовать это мнение о себе могут не все, а лишь те, кто стоит у власти. И поэтому эти лица получают возможность создать законы, которые и позволят для них реализовать этот замечательный принцип распределения.

Но другие люди, не стоящие у власти, видя такое, тоже хотят и принимают соответствующие меры, вплоть до криминальных. А далее накопление денег и личной собственности у заслугистов и жуликов порождает социальную напряженность, и начинает социализм помаленьку преобразовываться в государственный капитализм, когда уже все государство начинает обслуживать и заслугистов, и жуликов. Когда же противоречия внутри общества обостряются, то встает вопрос, куда идти — либо в коммунизм, тогда надо приступать к сокращению сферы денежного обращения — поэтапно делать бесплатными различные области потребления и одновременно сокращать личные денежные доходы у населения, но это означает создание для всех равных возможностей в области потребления, т. е. уравниловку. Либо, если этого не делать, социализм сам, никого не спросясь, преобразуется сначала в государственный, а потом и в криминальный капитализм. Что и произошло. Так что, либо так, либо этак. А третьего не дано. Конечно, все надо делать вовремя, пока противоречия не обострились, но для этого надо иметь разработанную теорию развития общества на этапе перехода от социализма к коммунизму. А ее, увы, не было.

А групповая собственность и демократия тут вообще ни при чем. Разве что групповая собственность на средства производства окажет противодействие развитию общественной собственности и не будет ни социализма, ни коммунизма, а будет полукапиталистический бедлам типа югославского. А демократия, как и всегда, сведется к болтовне некомпетентного большинства, которому вполне компетентное меньшинство всегда сумеет задурить голову.

Так что, дорогие гуманитарии, если вы и в самом деле марксисты, то хорошо бы оперировать базисными, а не надстроечными категориями. Если с развитием базиса, т. е. с вопросами собственности у нас в будущем все будет в порядке, то надстроечные категории утрясутся сами, и никакая холодная война нам не страшна, и даже горячая. А вот если с вашей помощью в программу развития общества после построения социализма будут внесены идеи типа «каждому по труду» или «каждому по потребностям», то вы и в будущем опять нас ввалите в капитализм.

И что тогда?

 

21. Эволюция собственности

О том, что в стране наступит кризис с катастрофическими последствиями, ленинградский инженер-системотехник Борис Львович Е. знал более тридцати лет тому назад. Изучая марксизм, Борис Львович понял, что Карл Маркс в отличие от многих других исследователей подошел к развитию общества с системных позиций.

Исследовав развитие общества на разных стадиях его эволюции, Маркс понял, что главным стержнем развития является производство и отношения людей вокруг него, т. е. производственные отношения.

Маркс рассудил просто: природа ничего человеку в готовом виде не дает, и чтобы существовать, люди должны трудиться. Только в результате труда появятся предметы потребления. Труд эффективен, если произошло разделение труда. Но это разделение происходит не только по профессиям, а еще и по тому, кто руководит, организует работу, а кто ее исполняет. Старший и младший. Мастер и подмастерье. Начальник и работник. Господин и раб. Эксплуататор и эксплуатируемый.

Производство включает в себя человека и средства производства. А производственные отношения — это отношения собственности на человека и на средства производства. И в процессе развития человечества собственность на элементы производства все более становится общественной. Это и есть главное направления развития общества.

Однако Борис Львович обратил внимание на то, что на самом деле производство имеет не два основных элемента, а три, т. к. помимо человека и средств производства имеется третий элемент, ради которого производство существует, это предметы потребления. К. Маркс недостаточно рассмотрел роль предметов потребления, поскольку он занимался этапом перехода от капитализма к социализму, а здесь главную роль играло обобществление средств производства.

Но когда Борис Львович рассмотрел все три элемента производства совместно, то пришел к выводу, что после того как первые два элемента производства обобществлены и тем самым построен социализм, дальнейшее обобществление производства связано с процессом обобществления предметов потребления и сокращением товарно-денежных отношений. И что поэтому социализм не первая стадия коммунизма, как утверждал Маркс, а самостоятельная общественно-экономическая формация, которая обязательно зайдет в кризис, если развивается или хотя бы сохраняется личная собственность на предметы потребления и деньги.

Когда Борис Львович обнаружил, что в стране поощряется развитие именно личной собственности в виде накопления личных вещей, появления дач и приусадебных участков, накопления денег в сберкассах и т. п., он забил тревогу и начал обращаться в различные партийные и экономические инстанции. Но умные партийные и экономические профессионалы, жонглируя цитатами Маркса, не только оставили все, как есть, но еще и сделали Борису Львовичу строгое внушение, чтобы не лез не в свое дело.

Однако все это стоит того, чтобы рассмотреть поподробнее, а, кроме того, проследить за эволюцией, а точнее за деградацией товарно-денежных отношений, которые сопровождали развитие общества.

Товарно-денежные отношения появились в обществе в далекие времена и тогда носили исключительно прогрессивный характер. Деньги как некоторый эквивалент количества труда и полезности предметов позволяли производить обмен чего угодно на что угодно. И это было очень удобно. И состояние товарно-денежных отношений в точности отражало отношения собственности на элементы производства — человека и его труд, средства производства и предметы потребления, ради которых человек создавал средства производства и трудился.

В далекие рабовладельческие времена рабы принадлежали господам полностью. Продать тогда можно было не только вещь или домашнее животное, но и человека, если он был вашим рабом. Или вас, если вы сами являлись чьим-то рабом. Если раб был строптив, господин мог его убить, чтобы другим неповадно было, не отвечая за это ни перед кем: общество вполне одобряло такой поступок. И все, связанное с рабом, — его жизнь, рабочая сила и результаты труда принадлежали его хозяину. Но уже и тогда появлялась некоторая возможность выкупиться из рабства, что некоторым удавалось сделать. Тогда бывший раб становился свободным и торопился обзавестись своими рабами. А рабство как таковое оставалось.

Однако у таких порядков были некоторые недостатки: рабы были ленивы, работали из-под палки, и вообще с ними было много хлопот. Кроме того, рабы иногда восставали, им не нравилось, что их могут убивать просто так, и ради поддержания порядка приходилось идти на большие затраты. В конце концов, мудрые хозяева решили, что выгоднее сделать рабов крепостными крестьянами, чтобы они кормились сами и кормили господ. А убивать крестьян не надо, это не выгодно, кто же тогда работать будет? Но и отпускать их нельзя. И взамен рабовладельческого появилось общество феодальное.

Феодальное общество защищало тружеников в том смысле, что хозяевам убивать их не разрешалось: господин потерял право на лишение работника жизни, даже если сильно гневался. Но зато крестьянин стал давать господину больше, чем давал раб, да и забот у господина поубавилось: крестьянин кормил себя сам, а раньше раба надо было кормить. Но уж если человек нарушал общественный порядок, то казнило его теперь только общество, а не господин. Так что жизнь труженика из частной собственности перешла в собственность общественную и стала общественным достоянием. Убийство за деньги обществом уже тогда осуждалось, так что жизнь человека оказалась выведенной из сферы товарно-денежных отношений. Но сам трудящийся — рабочая скотина, его сила и результаты труда — предметы потребления по-прежнему были собственностью господина, и сбежать от него было нельзя. Господин мог продать своего крепостного, подарить кому-нибудь, разлучить с семьей. Но все же это для работника было лучше, чем просто убийство из-за прихоти, и поэтому феодальное общество до поры, до времени было устойчивым.

Развитие промышленности предъявило свои права на трудящихся. Для фабрик и заводов потребовалась рабочая сила. А она была собственностью феодалов. Поэтому возникли антагонистические противоречия между ними и появившейся буржуазией, проживающей в городах и владеющей предприятиями. Конечно, в таких условиях, когда надо было нанимать рабочих, потребовалась свобода и для предпринимателей, и для рабочих. Раньше других эти конфликты произошли в Англии, в которой король олицетворял власть феодалов, а парламент — нарождающуюся буржуазию. Победа Кромвеля, возглавившего парламентскую армию, означала переход доброй старой Англии к капитализму, который с тех пор там начал успешно развиваться.

Этот номер не прошел тогда во Франции, где католики, выражавшие интересы феодализма, устроили Варфоломеевскую ночь гугенотам, выражавшим интересы дворянства и нарождающейся французской буржуазии. В результате наступление капитализма во Франции отодвинулось на 220 лет, до революции 1793 года. Но тут уж буржуазия отыгралась на аристократах вполне.

Буржуазная революция произошла в Северо-Американских Соединенных Штатах во второй половине XIX столетия, когда капиталистический Север выступил против рабовладельческого Юга. В результате известной войны Севера против Юга рабы-негры были освобождены и получили возможность самостоятельно устраивать свое счастье на просторах развивающегося капитализма.

Когда же в России в 1861 году было отменено крепостное право, то не все крестьяне поняли, какая радость им выпала. Тем более, что землю они должны были выкупать у помещиков. Поэтому многие крестьяне не хотели уходить от помещиков, потому что как же без барина? Кто же теперь будет заботиться и давать нужные распоряжения? Но, так или иначе, капитализм отменил крепостное право и тем самым сократил сферу товарно-денежных отношений, которые теперь на человека не распространялись. Теперь никто уже не имел права не только убить, но и продать трудящегося.

Liberte, egalite, fraternite — свобода, равенство и братство — великие лозунги французской революции, заимствованные у масонов, означали появление общества равных возможностей. Капитализм предоставил всем гражданам свободу в предпринимательстве и в выборе места работы. Все получили полное право стать богатыми людьми, и никто не имел права отобрать нажитое богатство. Поэтому право частной собственности было объявлено священным.

Правда, поскольку фабрики — средства производства принадлежали не всем, а тем, кто уже был богатым, то и после буржуазных революций богатыми стали не все, а лишь наиболее умные, талантливые и уважаемые граждане. Остальные нанимались к ним в работники, чтобы трудом праведным нажить и себе палаты каменные, приумножить свое состояние и тоже стать обеспеченными людьми.

А уж если это не получалось, то они сами и были в этом виноваты.

Поскольку человека, как скотину, продавать больше было нельзя, крепостное право было отменено, и только общество, в случае чего, могло его и наказать, то это означало, что человек принадлежит обществу, а не каким-то частным лицам.

А вот средства производства принадлежат частным лицам, и поэтому они, эти частные лица, получили законное право не все заработанное отдавать рабочим.

Потому что фабриканты — лучшая часть человечества. Эти благородные люди оказывают рабочим благодеяние, взяв их на работу. И рабочие должны быть им за это благодарны, а не бастовать и не требовать повышения заработной платы или 8 часового рабочего дня.

Однако когда в результате развития капитализма общее число материальных благ выросло, что сказалось на повышении благосостояния владельцев фабрик и банков, но никак не сказалось на благосостоянии рабочих, то рабочие не вняли уговорам, что так и должно оставаться навеки. Они решили, что если они сами будут распоряжаться средствами производства и сами наладят распределение благ, то это будет для них лучше. И они предложили буржуазии все отдать им по-хорошему. Но по-хорошему буржуазия отдавать ничего не собиралась.

Поэтому пришлось средства производства, а заодно и все, что буржуазия успела наворовать, отобрать силой. Это и произошло в нашей стране в октябре 1917 года. Протест буржуазии был подавлен, и началось строительство социализма. Средства производства теперь находились в собственности общества, т. е. у государства, и ни продать, ни купить их больше было нельзя, а можно было только получить в плановом порядке. Так что при социализме сфера товарно-денежных отношений еще более сократилась: из нее выпали средства производства.

Надо сказать, что при социализме из сферы товарно-денежных отношений выпала также и значительная часть труда людей, а также очень существенная часть предметов (или средств) потребления. Большая часть труда трудящимся не оплачивалась деньгами. Вместо этого тратились на нужды государства (армия, управление и т. п.), а также на крайне низкие цены на жилье, продукты, транспорт. Медицина и образование стали вообще бесплатными. Правильно ли это было сделано?

Это было сделано не только правильно, но и очень умно, потому что люди все равно потратились бы на медицину и образование. Но, получив средства на эти отрасли в свои руки, государство смогло и медицину, и образование организовать на системной основе, т. е. наиболее рациональным образом, подняв общий уровень значительно выше, чем он был бы, если бы на те же цели каждый тратился сам. То же относится и ко всем областям общественного потребления — жилью, продуктам питания, транспорту и т. п., которые хотя и не стали совсем бесплатными, но обходились людям гораздо дешевле, чем, если бы, каждый все оплачивал сам. Сейчас мы это видим со всей определенностью.

Социализм на первой стадии был полон социальной справедливости и доброжелательства ко всем честным труженикам. И поэтому честные труженики тоже питали к нему добрые чувства. Все трудились не за страх, а за совесть. И когда в страну являлись вооруженные соседи объяснять народу, что капитализм лучше, то не все они смогли унести ноги.

Все это происходило до тех пор, пока в результате системной и плановой организации производства в стране не накопилось значительного числа материальных благ, а у некоторых людей, благодаря заслугам и руководящему положению, и денег. А иные присваивали себе кое-что и сверх заслуг. И стал социализм помаленьку преобразовываться в государственный капитализм. А позже и просто в капитализм, и даже в криминальный капитализм. Потому что до революции капиталист для получения прибыли вынужден был организовывать и развивать производство, а когда социализм был построен, уже ничего не нужно было организовывать, достаточно было все это прибрать к рукам, продать, разорить и на этом построить свое личное благополучие в соответствии со своими заслугами и умением. Особенно преуспели в этом не сами заслугисты, а их детки и внучата.

Однако следует понять, что все это стало возможным именно потому, что социализм как самостоятельная формация, а вовсе не первая фаза коммунизма, обязательно должен был свалиться в кризис, потому что он имеет главный порок: он сохраняет личную собственность на предметы потребления, а поэтому и товарно-денежные отношения. Если не происходит принудительного сокращения товарно-денежных отношений за счет перевода в безденежное пользование общественного потребления, то тем самым прекращается дальнейшее обобществление производства, допускается развитие личного потребительства, а дальше все происходит само собой — рост потребительских настроений, рост привилегий у «наиболее заслуженных» деятелей, появление новой буржуазии и в конечном итоге — реставрация капитализма. Так что ведущие партийные и экономические работники только рты открыли от удивления: как же все это могло случиться? Ну, кто бы мог подумать?!

Но на самом деле, это произошло не совсем само собой. Во-первых, начать преобразование социализма в государственный капитализм помогла так называемая Программа построения коммунизма, принятая XXII съездом КПСС в 1961 году. «Большой марксист» Хрущев, а за ним и съезд решили, что коммунизм — это когда колбасы много, и поэтому Программа, не затронув производственных отношений, предложила развивать производительные силы, чтобы у каждого человека всего стало побольше. Был поднят престиж материальной заинтересованности предприятий — в прибыли, а каждого человека — в личном заработке. И в Программе было сказано, что чтобы хороший социализм стал еще лучше, надо в нем шире использовать — цену, кредит, прибыль и прочие атрибуты капитализма.

А во-вторых, в этом же направлении стали стараться западные страны, особенно США, которые во время войны отсиделись за океаном, после войны помогли западной Европе и, в первую очередь, Западной Германии укрепиться, а нашей стране, наоборот, объявили холодную войну и начали гонку вооружений, обрекая нас на непосильные затраты. И при этом рассказывали сказки о своей доброте и о том, как хорошо живется на свободном Западе и какие нехорошие дяди — коммунисты.

Тут и наша творческая интеллигенция зашевелилась, ей тоже захотелось свободы, равенства и братства, а главное немедленного материального благополучия, но только для себя, и признания гениальности, тоже только своей.

Все Программы мы всегда выполняли. Выполнили и на этот раз. Результаты мы все видим. И в будущем, если мы начнем строить коммунизм подобным же образом, то получим такой же результат.

Что же надо было сделать, и что нужно будет делать теперь?

Надо было ни в коем случае не допускать расширения сферы товарно-денежных отношений и внедрения в социалистическую экономику капиталистических регуляторов. Надо было сокращать привилегии и бдительно следить за тем, чтобы благополучие каждого человека росло как результат развития общественной собственности, а не за счет личных доходов. Ибо в первом случае стимулируется развитие общества, а во втором — развитие эгоизма.

Теперь же надо вернуть средства производства государству и наладить производство на плановой основе. Сосредоточить все финансы в руках государства, т. е. аннулировать всю систему коммерческих банков и оставить один государственный. Восстановить монополию внешней торговли и отменить хождение иностранных валют по территории страны. Все это даст возможность наладить производство, поднять покупательную способность масс и как-то наладить жизнь всего населения.

Но если на этом остановиться, то автоматически начнется подготовка нового кризиса, тем более, что западные доброжелатели нас в покое не оставят и окажут посильную помощь в этом направлении и в будущем.

Поэтому следующим шагом должно быть поэтапное сокращение товарно-денежных отношений в сфере потребления. Должны стать бесплатными и доступными для всех в первую очередь те сферы потребления, которые уже были бесплатными — медицина и образование. Именно они обеспечивают высокое качество самого народа — его здоровье и культуру. Затем должно начаться планомерное снижение цен на основные товары народного потребления, но это надо делать не торопясь, по мере развития производства. А затем нужно из сферы товарно-денежных отношений выводить целые отрасли, одновременно сокращая денежную заработную плату в той доле, которую население тратило на эти отрасли. Какие же это отрасли?

Наверное, это сначала все, что касается жилья, местного транспорта и местной связи. Затем общественное питание. А затем потихонечку, не торопясь и все остальное. Как это бывает в хороших семьях, в которых все является общим, и все стараются не столько для себя, сколько друг для друга.

Конечно, сразу все не сделаешь. Тем более, что обмещанившаяся психология многих людей будет всячески препятствовать этому процессу. Но иного выхода нет. Социализм — система неустойчивая и либо будет скатываться в капитализм, а на этом поле мы играть не можем, здесь нас ждет деградация и гибель, либо он будет развиваться в коммунизм, в котором для всех людей наступит не только материальное благополучие, но и исчезнут все негативные явления, порожденные товарно-денежными отношениями.

Коммунизм — это не только «когда много колбасы», но когда каждый ощущает себя частью общества и не по обязанности, а по велению сердца отдает все силы и весь свой талант на благо общества, когда служение обществу расценивается как высшая добродетель, как цель жизни каждого человека.

Люди реально станут свободными, сытыми, культурными и дружелюбными и единственно, чего нельзя будет делать — это бездельничать. Да этого никто и не захочет, потому что целый день валяться на диване очень трудно и самому противно.

 

22. Групповая собственность

Некоторые наши умные социалисты-теоретики полагают, что собственность на средства производства при социализме должны быть групповой.

— Сам Ленин, — доказывают они, — в 1917 году сказал: фабрики — рабочим, а земля — крестьянам. А у нас фабрики и заводы отдали государству. А государство это чиновники, которые всем управляют в свою пользу. Вот и доуправлялись! Нет, надо вернуться к тому, что завещал Ленин. Вот тогда и будет порядок.

Однако хотелось бы заметить, что В.И. Ленин завещал нам совсем не это.

К 1917 году фабрики и заводы находились во владении капиталистов, а земля во владении помещиков. Передача этой собственности в руки самих тружеников тогда была, конечно, шагом вперед, это и сделал Ленин. А дальше выяснилось, что каждый завод и каждый крестьянин тянут одеяло на себя, не заботясь об остальных. Иначе и быть не могло. На фоне жесткой необходимости быстрого развития промышленности и механизации сельского хозяйства групповая собственность в индустрии и личная собственность крестьян на землю оказались анахронизмом. И В.И. Ленин поставил вопрос о плановом развитии промышленности безо всякой групповой собственности, посмотрите, например, план ГОЭЛРО.

Позже таким же анахронизмом оказалась колхозная собственность на средства производства — тракторы и комбайны. Поэтому при Сталине и были созданы МТС — машиннотракторные станции, и владельцем средств производства стало государство. Последующая при Хрущеве передача их в собственность колхозам также была ошибкой, потому что с этого момента колхозы занялись несвойственной им работой, парк вовремя не обменивался, продукция стала дорожать, экономия обернулась боком.

Почему групповая собственность на средства производства не должна существовать при социализме? Да очень просто! Собственник средств производства использует их наилучшим образом, но только для себя. Если это группа — то для этой группы, а если это государство — то для государства. И чем мельче группа, тем больше у нее всевозможных забот на каждую душу ее населения. Групповой собственник, например, коллектив фабрики, приобретает большую головную боль по обслуживанию этой собственности. Сырье он не получает, а достает. Продукцию он не сдает, а сбывает. Он должен думать о конкурентах и об охране собственности и на все это тратить очень большие силы. Посмотрите, сколько развелось охранников! Чем они заняты? Они защищают частную собственность от конкурентов, а конкуренты заняты тем, чтобы эту собственность отобрать. И это понятно, потому что каждой группе приходится бороться за выживание. А если это государство, то оно строит все на государственной системной основе, и внутри него никому ни с кем бороться не надо.

Но кроме всего этого каждой группе, чтобы выжить в условиях конкуренции, приходится устанавливать жесткий режим управления внутри группы. Одно дело, когда этой группой является государство, тогда жесткость управления лимитируется только условиями выживания всего народа в целом. А если это мелкая группа, то к этому добавляется необходимость выживания в конкурентной борьбе с себе подобными, и фактически все начинают эксплуатировать сами себя самым жестоким образом.

Но и это не все. Мелкие производители либо разоряются, либо поглощаются более крупными. И, в конце концов, устанавливается все тот же капитализм.

Такой опыт был проделан Югославией. Групповая собственность на средства производства сделала свое дело: страна развалилась, и от социализма фактически ничего не осталось. У нас произошло практически то же самое, как только единую государственную собственность стали дробить.

Что-нибудь тут непонятно? Мне лично непонятен лишь один момент: какой частью тела ученые-социалисты определили, что групповая собственность на средства производства это и есть социализм?

 

23. Мое!

У меня есть кое-какая личная собственность. Это не только МОИ штаны, но и МОЯ квартира, МОЯ дача, МОЙ участок земли, МОЯ машина. И об этой моей личной собственности Я могу заботиться или не заботиться. Никого это кроме МЕНЯ не касается, потому что эта собственность МОЯ. И никому до нее не должно быть дела. А если кто-то начнет ею интересоваться, то получит по носу.

Я окружаю МОЮ собственность забором, колючей проволокой, ставлю железные двери, которые можно только взорвать, вышибив при этом двери у всех соседей, нанимаю охрану, ставлю охранную сигнализацию. В дверь своей квартиры я вмонтировал глазок, а надо бы поставить и телекамеру.

Я всячески забочусь об увеличении моей личной собственности. Потому что если у кого-то личной собственности больше, то мне становится не по себе.

Не потому что мне чего-то еще нужно. Откровенно говоря, уже с тем, что у меня есть, я не знаю, как справится — крышу на даче надо чинить, мягкую мебель надо чистить, машину пора менять на иномарку. Все заботы, заботы… Но я знаю, что у Ивана Ивановича, ответственного работника мэрии, — трехэтажная дача, а у меня только двухэтажная, и жена у него вся ходит в золоте, а у моей только серьги да брошь. А что Я хуже него, что ли? Поэтому мне нужно много денег. Заработать их я не могу, придется украсть. Риск, конечно, но не все же попадаются!

А иногда становится страшно. Вдруг кто-то придет и все отберет. Вот и все соседи по дому перестали со мной здороваться, смотрят косо, завидуют. А ведь когда я работал простым инженером, как все было просто! И работа была интересная, и не боялся никого. Ни дачи, ни машины у меня не было, но зато мы с женой ходили в походы, у нас было много друзей. И куда все это подевалось?

О Господи! И приснится же такая чушь! Нет у меня ни дачи, ни машины и, слава Богу! Даже глазка в двери нет. Есть участок за тридевять земель, на котором я выращиваю сорняки, за что уже получил нагоняй. Из шести соток я мог несколько лет назад обработать две, а теперь я и две сотки обработать уже не в состоянии — возраст не тот, да и времени совсем нет.

О Боже! На черта мне нужна вся эта личная собственность!

 

24. Об игрушках, куклах Барби и пупсиках

Легенда рассказывает, что к одному мудрецу пришла мать и спросила, когда ей надо начинать воспитывать ребенка. Мудрец спросил:

— А сколько лет твоему сыну?

— Еще только полгода, — ответила мать.

— Ты опоздала, — сказал мудрец. — Начать надо было полгода назад!

Старая русская поговорка говорит, что воспитанием дитяти надо заниматься тогда, когда оно еще лежит поперек лавки, а когда вдоль, то уже поздно.

Почему в многодетных семьях дети, как правило, вырастают менее эгоистичными и более дисциплинированными, чем в семьях с одним ребенком? Ведь, казалось бы, что в малодетных семьях у родителей остается больше времени на воспитание. Ан нет! Именно потому, что все внимание уделяется одному, он и вырастает эгоистом. А в многодетных семьях сама жизнь заставляет ребенка заботится о младших, не все съедать самому, уступать в спорах и т. п. Да и потакать прихотям каждого дитяти у родителей просто не остается ни времени, ни возможностей. А дети с самого раннего детства приучаются к преодолению трудностей и согласованию своих желаний с реальными возможностями. И уже давно советские люди знают, что детские сады воспитывают лучше, чем любящие родители.

Сейчас ситуация изменилась. Люди стали разделяться, как я однажды прочитал в одном объявлении в метро, на простых, состоятельных и богатых. К первым, как я понимаю, относится подавляющее большинство людей, которые кое-как сводят концы с концами. Наверное, к этой категории уже не относятся ни бомжи, ни беженцы, которые этих концов вообще никак не сводят. Но они авторами объявления в расчет не принимаются. Вторые — это те, которые живут вполне благополучно, но не могут послать своих детей в престижные школы Запада. А третьи, — которые могут. И вот для вторых и частично для третьих создаются разные частные платные школы и колледжи, и дети состоятельных родителей таким элементарным способом отделяются от детей простых. И соответственно воспитываются как будущая элита или околоэлитная дворня. А для детей дошкольного возраста такой цели служат игрушки.

Совсем недавно кукольные фабрики выпускали множество всевозможных пупсиков — пластмассовых младенцев разной величины, за которыми надо было ухаживать будущим мамам. Будущие мамы возрастом от трех до семи лет всячески заботились о своих дочках — купали, одевали, катали в колясках и тем самым приобщались к своим будущим обязанностям. Пупсики стоили дешево и были доступны всем.

Теперь фабрики стали выпускать куклу Барби, которая прибыла к нам с цивилизованного Запада. Барби — это не дочка, а подруга, причем старшая подруга. Она диктует моду, и с нее надо брать пример. Она меняет наряды. У нее есть кавалер, которого тоже надо одевать. У нее есть дом, который надо обставлять, и даже лошадка и автомобиль. И все это надо иметь, за все родители должны платить, а дите — требовать, чтобы быть не хуже своих подружек.

Нечто аналогичное происходит и с мальчиками.

Конечно, всякие игрушечные пистолеты, сабли и автомобили существовали всегда. Но наряду с ними существовали и металлические конструкторы, из которых можно было собирать всякие механизмы. Винты и гайки надо было свинчивать, механизмы собирать по схемам. И все это было вполне доступно для всех родителей. А теперь появились радиоуправляемые автомобили, музыкальные компьютеры и магнитофоны, доступные далеко не всем, которые можно или слушать, или глядеть на них, ничего при этом не создавая.

А любимой игрой многих мальчиков стал бизнес, игра в деньги и даже, начиная с младших классов, прямая спекуляция всякой мелочью. Во многих школах это не только не пресекается, но ставится в пример, как проявление полезной инициативы.

На одной выставке в павильоне бесплатно раздавали красивые открытки и игрушечные самолетики. Друг внука моего знакомого нахватал десяток одинаковых открыток и показал их мне. Я попросил одну.

— А что я за это буду иметь? — спросил юный бизнесмен.

Я вернул открытку и сказал, что иметь от меня он может только по заднице. Мальчик ушел, набрал в павильоне самолетиков и пошел продавать их «по чирику» (по десять тысяч рублей), о чем он потом доверительно сообщил своему другу при мне, нимало не стесняясь. Я обоим сообщил, кто они есть, родители, которым они пожаловались на меня, им добавили, и на следующий день детки даже извинились передо мной. Но суть дела от этого мало меняется.

Наши «новые русские» принимают меры, чтобы обеспечить преемственность поколений буржуазии. И начинается это с мелочей, с игрушек. Прискорбно, но начало этому положено не сейчас, а еще при советской власти, когда началось расслоение общества. Многие тогда не придали этому значения, поскольку не дали себе труда проанализировать явление. А теперь удивляются, почему молодежь «испорчена»?!

 

25. Религия и идеология

Безусловно, я — атеист, т. е. человек, не признающий существования Бога и считающий, что все на свете может быть объяснено самодвижением материи неживой или живой. Хотя, конечно, не все учеными объяснено должным образом, например, сущность самой жизни, но можно надеяться, что и это будет когда-нибудь сделано. А Бог тут ни при чем, хотя многим хочется, чтобы существовал на свете мудрый и всемогущий начальник, которому можно пожаловаться на свою судьбу с надеждой поправить свои и чужие ошибки.

И вот, будучи закоренелым материалистом, я посетил все православные и католические храмы во всех местах, где побывал в командировках или в отпусках, включая баптистский Молельный дом, Макарьевский женский монастырь на Волге и даже синагогу в грузинском городке Они. Эта синагога отделяет еврейскую часть городка, в которой живут евреи, составляющие 43 % населения, от грузинской. Евреи и грузины живут дружно, не заключая, однако, межнациональных браков и не конфликтуя, мирно уживаясь и по-братски деля поле деятельности: грузины больше по руководящим должностям, а евреи — чиня обувь, работая на дорогах, земляных работах и в прочих подобных интеллектуальных сферах. Живут грузины в двухэтажных каменных особняках, а евреи тоже в двухэтажных, но деревянных, и не особняках, а бараках. А синагога является культурным центром евреев, грузины туда не ходят. А мы, группа диких туристов из трех человек, ее посетили.

Я долго не мог сформулировать, почему меня, атеиста, так интересует религия, но теперь, пожалуй, могу сообщить, что это не случайно. Сами посудите, на земле нет ни одного народа, у которого не было бы своих религиозных верований. Существуют эти верования тысячелетиями. Значит, зачем-то они нужны, иначе они не удержались бы. Мало того, между верами и религиями идет непрерывная война за влияние на людей. Кому-то это же нужно! И если просто отменить религии, не потеряем ли мы что-то ценное, что заставляло людей сохранять свои верования?

Я не думаю, что люди держались религий потому, что хотели сохранить свою культуру, как об этом нам сообщают некоторые наши интеллигенты. Все-таки, культура и культ — это вещи разные. Какая может быть культура в религиозных преследованиях, в сожжении еретиков и прочих малоприятных вещах? Значит, дело в чем-то другом, в каких-то жизненно важных моментах. И мне представляется, что нам, коммунистам, давно пора бы со всем этим разобраться, чтобы не напахать в будущем так, как было напахано.

Насколько я понимаю, всякая религия имеет две стороны — одну — это взаимоотношения человека и природы, надо же как-то объяснить человеку, что происходит вокруг, и вторую, — это взаимоотношения людей. Вот эта вторая часть — социальная, тоже делится на две части — отношения людей одного, так сказать, уровня, и отношения людей разных уровней социальной лестницы. И руководят этими отношениями служители культа, хотя, по правде сказать, они лишь поддерживают то, что в обществе сложилось бы и без них.

Но зато они стабилизируют общественные отношения: не убий, не укради, не пожелай чужого и т. п. Таким образом, религия и ее служители учат человека, как ему жить в обществе с наименьшими потерями для этого общества.

Но история показывает, что религия не только поучала людей, но и вполне реально помогала им. В этом плане особый интерес представляет деятельность монастырей, основанных еще в XIV веке во времена Сергия Радонежского и получивших затем большое развитие. Каждый монастырь играл роль не только церкви, но и больницы, и школы, и библиотеки. Конечно, сегодня попытки возродить роль монастырей в этом качестве кажется наивной, их время ушло. Так же ушла безвозвратно роль и всей религии в целом. И если сейчас имеет место всплеск религиозности, то это можно объяснить лишь временно образовавшимся идеологическим вакуумом, который религия пытается заполнить. Это все временно и связано, прежде всего, с текущими экономическими трудностями.

Но при всем этом, все ли мы о религии знаем?

Почему старухи массово посещают богослужения, а во время молитв стараются встать поближе к центральной части церкви. Простояв на ногах несколько часов, они, тем не менее, чувствуют себя пополненными энергией.

В чем причина всевозможных «чудес» — исцелений с помощью прикосновения к «святым» мощам, путем посещения «святых» мест, в чем секрет «плачущих» икон и воздействия «чудотворных» икон на исход событий? Высокомерно пренебрегать всем этим нет оснований, все это должно стать предметом внимательного изучения со стороны физиков.

Таких вопросов множество. Но я хотел бы остановиться только на одном, связанным с психологией людей.

В затруднительных случаях каждый человек мог придти к священнослужителю за советом и моральной поддержкой, и он, этот служитель никогда ему не отказывал, даже если он в это время не на службе. А это и есть одна, может быть и не главная, но все же причина, почему религии столь долго живучи. Потому как каждый человек нуждается и в совете, и в помощи мудрого наставника.

Интересно, к какому партийному работнику мог обратиться простой человек за советом и помощью по неофициальной, так сказать, линии? Устранив или, по крайней мере, ограничив институт церкви, мы лишили многих возможности излить свою душу в минуты невзгод. А что дали взамен? Что могут ответить на это наши дорогие политработники?

Я совершенно убежден, что нам нужны мудрые коммунистические наставники, этакие коммунистические гуру, добросердечные мудрецы, к которым любой человек мог бы обратиться в любое время суток. Чтобы у этих наставников всегда находилось время выслушать любого и, по возможности, оказать ему помощь, как это делают служители культа, народные целители и врачи, когда к ним обращаются. Таких людей надо готовить в специальных учебных заведениях, вроде духовных академий, а идти в эти академии должны люди по зову сердца. Им потом придется тяжко, потому что они примут на себя груз всевозможных житейских неурядиц, но и не может быть для них большего удовлетворения в их нелегком неформальном труде, ибо, что может быть выше сознания того, что вы помогаете людям!

 

26. Кое-что о национализме

В Советском Союзе национализма практически никогда не было, и любые его проявления, если они все же возникали, пресекались жестко.

Огромное число браков заключалось между юношами и девушками разных национальностей, а в Средней Азии местные мужчины даже предпочитали жениться на русских, потому что, как сказал мне один парень-казах, «за русскую не надо платить калым (выкуп)».

В годы войны усыновление местным населением детей другой национальности, эвакуированных из оккупированных немцами территорий, происходило часто, и эти дети впоследствии на всю жизнь сохранили благодарность своим приемным родителям.

В дореволюционной России тоже практически никогда не было национализма.

Да, были еврейские погромы в 1905 году, но они были инспирированы царским правительством через полицию. Полиция нанимала уголовников для этой цели, а простые русские люди, наоборот, прятали евреев от погромщиков. Но как это ни удивительно, наибольшим национализмом в России страдали и страдают именно евреи.

В СССР на 300 миллионов жителей приходилось всего 2 миллиона евреев. В отличие, например, от армян, живущих на единой территории, евреи в СССР жили во многих городах среди остального городского населения. Поскольку ни у кого против евреев никакого предубеждения не было, то по всем правилам статистики, число числящихся евреями должно было бы сократиться, так как всякий полу-еврей, живя в нееврейском окружении, причислял себя к русским. А поскольку в среднем одно поколение дает потомство через 25 лет, то за 70 лет советской власти сменилось три поколения. Значит, к 1942 году в стране должно было бы остаться всего 2/300 части от 2 миллионов, т. е. порядка 15–20 тысяч человек, к 1977 г. — 100–200 человек, и к сегодняшнему дню еврейская национальность в стране должна была бы уже полностью исчезнуть.

Однако евреи, как национальность, не исчезли, а наоборот, практически полностью сохранили свою численность, исключая, разве что, эмигрировавших из страны на свою «историческую Родину». В чем же дело? А дело как раз и заключается в том национализме, который был развит среди евреев.

В свое время у меня было несколько знакомых еврейских семей. Поскольку сам я наполовину (по отцу) еврей, то ко мне в этих семьях отношение было самое нежное, тем более, что биография у меня была непростая и со стороны, вероятно, я даже выглядел страдальцем, хотя сам этого никак не ощущал. Но я прекратил с этими семьями контакты, поскольку общий настрой в них для меня был совершенно неприемлем. В этих семьях все время рассказывались сказки об антисемитизме, которого на самом деле не было, о том, что такого-то талантливого мальчика не приняли в университет, потому что он еврей, и что такого-то не взяли на работу в закрытое учреждение по той же причине.

Последнее было сущей правдой, потому, как я понял это позже, к евреям у кадровиков закрытых государственных учреждений полного доверия не было, потому что, кто их знает, возьмут и сбегут, унеся с собой государственные секреты, а потом отвечай за них. И, к сожалению, к тому были основания. Массовая эмиграция евреев на свою «историческую Родину» в последние 15 лет подтвердила все эти опасения.

Среди евреев были сильны патриархальные настроения, когда судьбу детей определяли родители. Жениться мальчику-еврею разрешалось только на еврейке, а не на гойке (не еврейка любой национальности). Правда, мои наблюдения показали, что если взрослый уже мужик, да еще технарь, разведясь со своей женой-еврейкой, женится второй раз, то его женой на этот раз будет кто угодно, только не еврейка. Ибо он теперь взрослый, этот технарь, родители влияния на него уже не имеют, и он волен поступать, как ему вздумается. А работа его проходила, как правило, среди русских технарей и технарок. Отсюда и выбор.

Говорят, что нечто аналогичное наблюдается и у татар, и у армян. Ереван вообще единственная столица бывшего СССР, в которой кроме армян практически никто жить не может, все остальные столицы — города интернациональные. А татары сейчас принимают меры, чтобы, по возможности, выделиться из России, создав нечто типа анклава. Для этого, например, было принято решение о переводе татарской письменности на латинский алфавит, чтобы установить более тесные контакты с турками, хотя живут татары в русском окружении.

В ответ на такие происки русские националисты, которые появились в нашей стране в связи с неудержимой демократизацией, предлагают свои меры. Русская националистическая партия, например, предлагает выселить всех нерусских, имеющих государственные образования вне России, в эти самые образования.

Конечно, в первую очередь здесь имеются в виду евреи, которые с помощью еще более умных англичан создали еврейское государство Израиль и тем самым нажили себе и всему миру головную боль на многие десятилетия. Поводом для такого отношения к евреям является, в частности, то, что среди нынешних правителей России и хозяев всевозможной крупной недвижимости, включая телевизионные каналы, заводы и т. п. лиц еврейской национальности явно многовато. «Новые русские», которые являются такими же жуликами, как и указанные выше лица, полагают, что если они перехватят у евреев всю эту недвижимость, то им, а, следовательно, и всем русским вообще станет лучше.

Но простые люди думают, что хрен редьки не слаще. Да и евреи-трудящиеся вряд ли имеют отношение ко всей этой недвижимости. Их дурят ровно так же, как и всех остальных. Поэтому русские люди, которые не буржуи, слабо поддаются на националистическую пропаганду. А, кроме того, большинство понимает, что в России живут с давних времен все, кто угодно. Например, на Кавказе живет много корейцев, выращивающих отличный лук и прекрасно уживающихся с русскими, что же прикажете их выселять в Корею? И как это мыслится провести чистку населения по национальному признаку? Не кажется ли, уважаемым националистам, что они ведут дело к реальной внутренней войне, в которой хуже всего придется им самим?

Кому все это нужно и зачем?

Древние римляне в таких случаях рекомендовали интересоваться, кому все это выгодно. Можно утверждать, что это не выгодно компрадорам, поскольку их задача прибрать все страны и все народы к своим рукам, создать общемировое правительство. Разделение на государства по национальному признаку им ни к чему. Но для ослабления сопротивляющихся их можно и потерзать национализмом, не как конечной целью, а как средством для погашения энергии.

Еще более нелепо считать, что в национализме заинтересованы коммунисты. У коммунистов классовый подход, их задача — объединить трудящихся, а национализм их разъединяет. Коммунистическая идеология и национализм принципиально не совместимы, и мне было совестно видеть на некоторых анпиловских митингах антисемитские лозунги. Так же совестно было читать антиеврейские статьи и высказывания одной известной дамы, возглавившей в Ленинграде одну из малочисленных коммунистических партий. Я ей написал о своем отношении к ее высказываниям, и по этой ли или по другой причине больше подобных реляций от ее партии и от нее самой я не слышал. Но это говорит о том, что не у всех коммунистов с идеологией все в порядке.

Но вот зато национальной буржуазии без национализма не обойтись никак. Потому как если национализма не будет, то кем же ей, буржуазии, управлять, кто обеспечит ей тыловое прикрытие и кого эксплуатировать?

Советским людям — трудящимся делить нечего. Их врагом являются не люди других национальностей, о чем хлопочет националистическая буржуазия, а именно сама эта буржуазия. Любой националист — враг трудящимся. И самим националистам это не вредно усвоить, если они честные люди и хоть чего-нибудь соображают.

 

27. Царские забавы

На одном городском собрании ко мне подошла миловидная женщина Елена Алексеевна, сторонница монархического правления.

— Вот вы, коммунисты, — обратилась она ко мне, — не понимаете преимуществ монархии перед другими вариантами управления государством.

Я подтвердил, что я лично этого и в самом деле не понимаю. Хотя я допускаю, что наследственная монархия как способ управления государством может существовать при любой общественно-экономической формации, потому что вид формации — это политэкономическая сторона общественной жизни, а монархия — один из вариантов управления, и они инвариантны. И раз существовали рабовладельческая и феодальная монархии и все еще существуют монархии при капиталистическом строе в Англии и в некоторых других странах, то почему бы не допустить возможность монархического управления при социализме и даже при коммунизме. В конце концов, чем монарх отличается от президента? Только способом назначения: монарх наследственный и пожизненный, а президент выборный и сменяемый.

— Вот видите! — сказала Елена Алексеевна, — с вами, оказывается, можно разговаривать. Сами подумайте, о том, кто будет очередным правителем при монархическом строе, знают все. Этого человека заранее готовят к этой трудной должности. Ему дают лучших преподавателей, его обучают дипломатии. Его натаскивают в тех вопросах, которые ему понадобятся при выполнении им весьма непростых обязанностей по управлению государством. А президент кто? Случайный человек. Конечно, президента потом можно сменить. Но ведь потери какие! А если монарх окажется неудачным, то при нем есть Совет, который тоже может его сменить. Разве не так?

Я ответил, что, пожалуй, так. Монарх, похоже, не хуже, чем президент. Но мы, коммунисты против и президентского правления. Мы за Советскую власть, которая может сменить любого правителя в любое время, если он перестает ловить мышей или ловит не в том направлении. Хотя и при Советской власти реально никакой смены не было. Но должна быть.

— Нет, — сказала Елена Алексеевна. — Все-таки с вами, коммунистами, трудно разговаривать. Как же мне вас убедить, что для России монархия является наилучшим способом управления?

Я согласился, что нас убедить трудно, потому что царям мы не верим.

Тут пора вспомнить, что в России до Февральской революции 1917 года, в самом деле, существовала монархия, но сказать, что она всегда была наилучшим способом управления государством, пожалуй, было бы некоторым преувеличением.

Иван Грозный, помнится, убил своего сына, престолонаследника, между прочим, и никто его в тюрьму не отправил. Царь Петр Великий казнил своего оппозиционно настроенного сына, тоже престолонаследника. Царица Екатерина II сначала заточила в крепость, а потом приказала убить своего законного мужа Петра III. Ее сын Павел I был убит с согласия ее внука Александра I, который находился в соседней комнате.

Не было полного согласия у царей и с народом. Царя Николая I ненавидела и боялась вся Россия. Александра II убили народовольцы. А великомученик царь Николай II столько погубил народу, что честно заслужил прозвище «Кровавый», правда, это произошло не из-за его кровожадности, а из-за его бесхарактерности. И вообще им помыкала его супруга немка Александра Федоровна, которая русский народ ненавидела и презирала.

Цари не всегда правили по совести. Они вынуждены были считаться со своим боярским, дворянским или капиталистическим окружением, ослушаться которое означало подписать себе смертный приговор. Царь Федор Иоаннович мог сколько угодно проливать слезы, но остановить боярскую междоусобицу не мог.

Судьба Петра III и Павла I была предопределена, как только они заикнулись относительно облегчения судьбы крепостных крестьян. А Николай II просто плясал под дудку святого старца Григория Распутина, который за умеренную взятку через царицу выдавал царю свои указания.

Русские монархи послепетровской эпохи были самозванцами, потому что незаконно присвоили себе фамилию Романовых. На самом деле род царей Романовых по мужской линии пресекся в 1730 г. со смертью Петра II, внука Петра I. Со смертью Елизаветы Петровны, дочери Петра I в 1761 г. род Романовых прекратился и по женской линии. Фамилия потомству передается по мужской линии, однако, фамилия Романовых была присвоена представителями Гольштейн-Готторпской династии — Петром III (сыном герцога Гольштейнского Фридриха Карла и Анны, дочери Петра I), его женой Екатериной II (принцессой Анхальт-Цербской), Павлом I и далее всеми последующими царями, которым фамилия передавалась уже по наследству.

Сказать, что Россией правили цари русские по национальности, тоже нет оснований. Петр III был уже наполовину немцем, его жена Екатерина II — чистая немка. Традиционно все последующие русские цари женились на немецких принцессах. Поэтому можно утверждать, что на протяжении всей послепетровской российской истории (исключая правление Анны Иоанновны, при которой верховодил герцог Бирон, и Елизаветы — дочери Петра I) Россией правили цари немецкой национальности. В жилах царя Николая II текла 1/128 часть русской крови, а его сына — 1/256.

Утверждать, что русские цари сильно заботились о простом народе, нет оснований. Основная масса населения часто голодала. В XVIII веке в России было 34 голода, в XIX — более 40, а с 1901 по 1912 гг. — 7.

Голод охватывал десятки губерний и уносил миллионы жизней. Всероссийский голод 1891 года охватил более 40 миллионов человек, из них умерло по официальным данным более 2-х миллионов взрослых, только русских, поскольку «инородцев» статистика тогда не учитывала. Неурожаи 1897, 1898, голода 1900–1903 годов охватили 40 млн. человек, умерло 3 миллиона взрослых. От голода 1911 года пострадало более 30 миллионов человек. А всего за 1891–1913 гг. от голода, болезней, эпидемий умерло не менее 7 млн. взрослых в «больших городах» и по 0,5–0,7 млн. ежегодно в «малых городах» во всей империи. За годы царствования Николая II умерло 96,8 млн. детей. Но при этом Россия экспортировала хлеб в другие страны…

Царь был крупным землевладельцем: он лично владел 8 млн. десятин земли, князь Голицын — 1 млн. десятин, помещик Рукавишников — 800 тыс. десятин, 30 тысяч помещиков — 70 млн. десятин, а 10,5 миллионов крестьян — 75 млн. десятин (десятина = 1,0925 га). При этом все сельское хозяйство было крайне отсталым и требовало неимоверного физического труда. Основными орудиями обработки земли были сохи (8 миллионов), деревянные плуги (2 миллиона) и деревянные бороны (18 миллионов).

Не легче жилось и рабочим. Тяжелый физический труд при полном отсутствии техники безопасности длился 12–13 часов в день. 2/3 рабочих жило в домах казарменного типа в условиях крайней нищеты, где в общих спальнях на двухэтажных нарах ютилось по сто человек. 70 процентов одиноких рабочих снимали одну койку на двоих; почти половина рабочих семей размещалась на одной койке, в лучшем случае снимали угол. Но огромная доля жилого фонда в городах приходилась на дворцы и особняки богатых людей.

В книге «Народная монархия» убежденный монархист И. Солоневич писал:

«Факт чрезвычайной экономической отсталости России по сравнению с остальным культурным миром не подлежит никакому сомнению. Средний русский — еще до Первой мировой войны, был почти в семь раз беднее среднего американца и больше чем в два раза беднее среднего итальянца. Даже хлеб — основное наше богатство — был скуден.

Таким образом, староэмигрантские песенки о России, как о стране, в которой реки из шампанского текли в берегах из паюсной икры, являются кустарно обработанной фальшивкой: да, были и шампанское и икра, но — меньше, чем для одного процента населения страны. Основная масса этого населения жила на нищенском уровне».

Царствование Николая II (1894–1917) ознаменовалось рядом событий.

Во время коронации 18(30) мая 1896 г. в результате халатности властей при раздаче подарков (сайка, кусок колбасы, пряник и кружка) в давке на Ходынском поле погибли 1389 человек и 1300 получили тяжелые увечья. В связи с «Ходынкой» Николай II и получил прозвище «Кровавый».

За время царствования Николая II произошло 9 крупных голодов, которые потрясали страну, охватывая десятки губерний и десятки миллионов человек.

1904–1905 гг. — поражение России в Русско-японской войне (потери армии 400 тыс. человек убитыми и ранеными, флот был разгромлен полностью).

9 января 1905 г. — расстрел мирной демонстрации рабочих, протестовавших против невыносимых условий жизни и труда: убито 96, ранено 330 человек. Но 13 января министру внутренних дел был подан пофамильный список на 4600 убитых и смертельно искалеченных. Рабочие восстали, бои шли трое суток. По свидетельству газет того года, через больницы Петербурга и окрестностей прошло более 40 тысяч трупов со штыковыми и сабельными ранами, затоптанными конями, разорванными снарядами.

25 сентября 1905 года дворники очищали улицы Москвы от крови — за один день казаки и городовые убили 50 и ранили 600 человек.

Октябрь 1905 года — в еврейских погромах убито 4 тысячи, искалечено 10 тысяч человек. Варшава, Рига, Минск, Одесса, Красноярск, Чита и т. д. — более 500 городов Империи было покрыто баррикадами и залиты кровью.

4(17) апреля 1912 г. — Ленский расстрел рабочих, протестовавших против 15-часового рабочего дня. Убито 270, ранено 250 человек.

За 2 года — 1905 и 1906 крестьяне сожгли 2 тысячи усадеб помещиков из 30 тысяч существующих в Европейской части Империи, крестьянские бои охватили 50 % всех уездов этой части. Волнения подавлялись жестоко, и в практику репрессий вошли трибуналы, т. е. «тройки», которые составлялись из командира карательного отряда, старосты деревни и местного священника.

Военно-полевые суды широко применяли смертные казни (по имени П.И. Столыпина, являвшегося тогда министром внутренних дел, веревка для повешения стала называться «столыпинским галстуком»). Именно за проведение репрессий Столыпин был убит в 1911 г. эсером Д.Г. Богровым.

Всего за годы революции царскими войсками было уничтожено не менее 3-х миллионов человек, а при осмотре призывников в армию в 1914 году выяснилось, что 40 % всех новобранцев имели на себе следы порки…

Столыпинская аграрная реформа 1906 года, направленная на разрушение крестьянской общины, резко усилила аграрные противоречия. Разрешение продажи и купли наделов облегчило отлив бедноты из деревни и концентрацию земли в руках кулаков (тогда и появился термин «мироеды», т. е. люди, разъедающие «мир», общину). Стала расти дифференциация крестьянства, развернулось массовое крестьянское движение, антипомещичьи выступления, столкновения крестьян с войсками и полицией в связи с проведением реформы, усилилась борьба деревенской бедноты против кулачества — «новых помещиков».

С 1907 по декабрь 1916 г. фактическую верховную власть осуществлял Григорий Распутин, через царя назначавший и смещавший министров и военачальников.

Так что у монархии тоже были некоторые недостатки. Хотя, когда смотришь на дела, творимые первым «всенародно избранным» российским Президентом, начинаешь думать, что и монархия, и президентство — один черт.

Сегодня вновь находятся желающие поиграть в российское «наследство» и занять русский престол. Они ничего не поняли и не сделали для себя никаких выводов. Общее число «наследников» превышает 150 человек. Между ними идут свары и разбирательства, кто из них имеет больше «прав» на престол. Больше всего они напоминают известных «сыновей лейтенанта Шмидта» из романа Ильфа и Петрова. Но есть силы и внутри, и снаружи страны, которые не прочь разыграть «монархическую карту». Однако хотелось бы напомнить тем, кто поддается на такие «игры», чем они, в конце концов, кончаются.

 

28. Империализм, его препохабие

У меня есть слабость — любовь к чтению энциклопедии. Она написана в советское время и в ней ничего не наврано.

Давно ли вы, дорогой читатель, заглядывали в Большую советскую энциклопедию, а именно в первый том на букву «А»? Очень было бы желательно обновить свои знания по части слов «англо-» и «американо-». Потому что именно с этих слов начинается большинство колониальных войн, которые провели эти две демократические страны, распространяя свою цивилизацию на нецивилизованные народы, о чем эти народы не просили.

В XII веке началось завоевание Англией Ирландии, и с тех пор ирландцы никак не могут вывернуться из-под благодетельной опеки.

В 1583 году англичанами был захвачен остров Ньюфаундленд, а в 1607 году основана первая английская колония в Северной Америке. В войнах конца XVI — начала XVII веков Англия нанесла тяжелые поражения Испании, своей главной сопернице на море. Это было сделано не только с помощью британского флота, но и с помощью приговоренных к смерти разбойников, которым королева Елизавета I Тюдор даровала жизнь и свободу и даже подарила корабли с условием, что они на море устроят испанцам веселую жизнь.

В войнах XVII века Англия одержала победу над Голландией и захватила ряд территорий в Северной Америке. В начале XVIII века Англия захватила Гибралтар и новые территории в Северной Америке. Затем нанесла поражение Франции и окончательно подорвала мощь Испании. А затем приступила к завоеванию Индии.

Английские цивилизаторы не гнушались работорговлей, а английские переселенцы в Северной Америке приступили к планомерному уничтожению коренного населения. Было уничтожено 10-милионное стадо диких бизонов, чем была подорвана кормовая база индейцев, и проведена бактериологическая война путем продажи индейцам зараженных оспой одеял. Кроме того, индейцы просто уничтожались даже без видимых причин.

В XVIII веке бравые английские солдаты поколотили французов в Индии, провели четыре англо-майсурских и три англо-маратхских войны и сделали Индию жемчужиной в своей мировой колониальной системе, принеся индусам «культуру» и «цивилизацию», после чего выражение «голодающий индус» стало нарицательным во всем мире для обозначения человека, имеющего вид ходячего скелета.

Начало XIX столетия ознаменовалось англо-американской войной 1812-14 гг., когда те же англичане, переселившиеся в Северную Америку, решили послать подальше свою родительницу Англию. В результате победы американские штаты получили возможность самостоятельно устраивать свою судьбу, а также судьбу всех, до кого они могли дотянуться, в первую очередь, судьбу стран и народов Латинской Америки.

Но Англия, получив по зубам на американском континенте, вполне скомпенсировала свои потери за счет других стран и народов. Сначала, правда, англичане провели три афганских войны, в которых их опять побили. Но зато дальше все пошло, как по маслу. 7 ашатинских, 2 зулусские, 1 бурская, 1 египетская и 1 эфиопская войны в Африке, 3 бирманских, 1 китайская и 1 непальская войны в Азии с почти безоружными народами и племенами были победоносно завершены, прославили Великобританию на весь мир и обеспечили ей мировое господство. В остальных районах земного шара воевать Англии не пришлось, т. к. щедрая (на обещания) британская политическая и торговая дипломатия обеспечила ей захват территорий безо всяких войн.

Так в британской короне появились Канская колония в Южной Африке, Цейлон, Мальта, затем Австралия, Новая Зеландия и Гонконг в Китае. А некоторые территории просто покупались у местных вождей. Королева Великобритании по договору с вождем Нигерии Або Оби Осаи от 28 августа 1841 года (см. Договоры и конвенции, т.7. 1978, Лондон, с. 22–26) скупила его земли за:

— вельветовую куртку;

— два ружья двойного заряда;

— пару пистолетов;

— ящик столовых ножей и вилок;

— шесть карманных ножей;

— комплект носовых платков.

Под подобную деятельность подводились научная и правовая основы. Когда шла борьба за колонизацию Азии и Африки в XIX веке между крупнейшими державами мира, то Ч. Хайд (США), юрист-международник, писал:

«Если жители территории принадлежат к нецивилизованному или крайне отсталому народу, не способному обладать правом на суверенитет, то завоеватель может фактически игнорировать их правовой статус и осуществлять завладение страной таким образом, как если бы она никому не принадлежала» (Ч. Хайд. Межд. право. М., 1951, т. 2, с. 68).

Разумеется, решение о степени цивилизации народов принимали сами завоеватели. И, конечно, захват земель в эту эпоху накопления капитала носил самый «цивилизованный» характер: население истребляли, продавали в рабство, насильно заставляли выполнять самые тяжкие и изнурительные работы.

К началу XX столетия Британская колониальная система оформилась окончательно. Она состояла из метрополии площадью 230 тыс. кв. км с населением в 42 млн. человек, доминионов — Канады, Австралии, Новой Зеландии и Южно-Африканского Союза, в которых английские переселенцы отвоевали право на относительную самостоятельность и которые имели площадь более 19 млн. кв. км и население в 62 млн. чел., и колоний в Европе, Африке, Азии, Америке и Океании, общей площадью около 32 млн. кв. км с населением в 366 млн. человек.

Таким образом, присоединенные к Великобритании страны превосходили метрополию по площади в 140, а по населению в 9 раз. Вот так-то!

Именно благодаря всем этим захватам, несшим народам мира, по мнению завоевателей, культуру и процветание, английский язык стал главным международным языком.

Конечно, остальные европейские державы и близко не могли конкурировать с Англией.

Испания после открытия Колумбом Америки захватила земли Мексики, Перу, Боливии и другие земли Центральной и Южной Америки, вполне цивилизованно уничтожив полностью ацтеков, инков и другие индейские племена общей численностью около 50 миллионов человек. В Европе Испания захватила Неаполитанское королевство и Сицилию, провела серию Итальянских войн, затем присоединила Нидерланды. Но уже в начале XVIII века после смерти бездетного Карла II Испания стала объектом борьбы между Францией, Великобританией, Австрией и другими державами за «Испанское наследство», тогда победила Франция. А позже, уже во времена Наполеона, испанской буржуазии пришлось отбиваться от французов уже на собственной территории.

В конце концов, уже последние испанские колонии — Куба и Филиппины были отобраны у Испании Соединенными штатами. И Испания, как великая держава, прекратила существование навеки.

Франция опоздала к разделу мира, благодаря сначала столетней войне с англичанами, проходящей на территории Франции и вконец ее разорившей, а затем из-за проведенной католиками в 1572 году Варфоломеевской ночи, когда гугеноты, отражавшие интересы дворянства и нарождающейся буржуазии, были уничтожены физически. Это существенно сократило темпы развития капитализма во Франции на целых двести двадцать лет.

Французская колониальная империя, конечно, не шла ни в какое сравнение с английской. Но кое-что у нее все же было. В XVI веке французы попытались захватить некоторые районы в Северной Америке и Бразилию, но их оттуда выгнали португальцы и испанцы. Большую активность французы проявили в Африке, где французские торгово-колониальные кампании, прибрав ряд территорий, вели активную работорговлю на континенте и на ряде островов. В XVII веке Франция основала поселения на территории Канады, которая вскоре стала ее колонией.

Тогда же Франция расширила, было, свою территорию в Европе и даже добилась гегемонии в Европе, но вскоре все растеряла. Французы попытали свое счастье в Индии, но были изгнаны оттуда англичанами. И хотя с победой революции 178994 г. и затем с приходом к власти Наполеона дело завоевания чужих земель двинулось веселее, но Наполеон, в конце концов, потерпел поражение, и Франция снова осталась почти ни с чем.

А Германия вообще опоздала к колониальному пирогу, чем немцы были сильно огорчены. Но виноваты в этом были они сами, потому что с середины XI и до конца XIX века никакой единой Германии вообще не существовало, а был княжеский суверенитет и государственный строй мелкодержавия. Франция весьма способствовала сохранению политической раздробленности Германии, справедливо полагая, что от единой Германии для нее ничего хорошего не будет. Но Пруссия в войне 1870-71 гг. разгромила Францию, и затем Бисмарком была провозглашена Германская империя во главе с Пруссией, которая не преминула отхватить от Франции Эльзас и Восточную Лотарингию. А в 1884-85 гг. Германия установила протекторат в Африке над Того, Камеруном, частью Новой Гвинеи и землями в Восточной Африке. Затем Германия захватила у Китая Цзянчжоу, приобрела у Испании Каролинские острова и стала готовиться к войне за передел мира, потому что к 1914 году Германия имела колониальных территорий в 3,5 раза меньше, чем Франция и в 11,5 раз меньше, чем Великобритания. Это было явной несправедливостью.

Первая мировая война за передел сфер влияния, которую развязал германский милитаризм, пытавшийся захватить часть территории Российской империи и установить свою гегемонию в Европе, не принесла славы Германии, которой пришлось воевать на два фронта — против России и против франко-английской коалиции. И поэтому германская мировая империя не состоялась. Она не состоялась и в результате Второй мировой войны, которую развязал германский империализм в тех же целях. Но теперь, в конце XX столетия, Германия пытается установить свою гегемонию в Европе в третий раз, в том числе за счет республик, отделившихся от России, в первую очередь, Украины и Прибалтики.

А Соединенные Штаты Америки весь XVII и первые две трети XVIII века занимались внутренним устройством. Сначала они отвоевали свою независимость от Европы, главным образом, от Англии, в чем им поспособствовала Россия. Затем они с 1861 по 1865 год создавали условия для развития производства и свободного предпринимательства и для этого освободили негров от рабства, что весьма похвально. Но одновременно, между делом, США за 15 млн. долларов выкупили у Францию Луизиану, находившуюся к западу от реки Миссисипи, затем отобрали у Испании Флориду, а затем в соответствии с рекомендациями президента Монро приступили к «освоению» стран Латинской Америки, одновременно изгоняя и уничтожая индейцев на «своей» территории.

В 1845 г. бывшая территория Мексики Техас была присоединена к США. В 1848 году США отторгли почти половину территории Мексики, прихватив затем еще кусок площади в 120 тыс. кв. км., перед этим приобретя у Великобритании большую часть Орегона — огромную территорию на побережье Тихого океана, и с 40-х годов начали незаметное проникновение в страны Дальнего Востока — Китай и Японию. В 1867 г. царская Россия, не в силах удержать освоенные русскими переселенцами Аляску и Алеутские острова, продала их США сроком на 99 лет.

А с конца XIX века США уже открыто стали проводить империалистические захваты, аннексировав Гавайские острова, отобрав у Испании Филиппины, острова Гуам и Пуэрто-Рико и установив протекторат над Кубой.

С начала же ХХ века США уже открыто начали применять политику «большой дубинки» и «дипломатию канонерок». США добились от Великобритании согласия на монопольное строительство Панамского канала, а затем в 1903 году захватили зону канала. Они осуществили интервенцию на Кубу, в Никарагуа, жестоко расправились с филиппинскими повстанцами и все во имя справедливости и свободы. В период Первой мировой войны США утвердили свое экономическое господство во всех странах Латинской Америки, осуществили интервенцию в Мексику, в Гаити, Доминиканскую республику, на Кубу, вынудили Данию продать им Виргинские острова и попытались укрепиться на Дальнем Востоке. Но здесь Япония стала оказывать им серьезное противодействие.

После поражения Германии в Первой мировой войне США выступили организаторами вооруженной интервенции против Советской России, а после поражения интервенции не признавали СССР до 1933 года. С этого же времени США начали проводить относительно стран Латинской Америки политику «доброго соседа», заменив прямой диктат методами экономического и политического давления.

В ходе Второй мировой войны США усилили экономическое и политическое проникновение в Канаду и страны Латинской Америки. Вооруженные силы США закрепились в Исландии, Гренландии и Северной Африке. В ходе японо-американской войны США применили атомную бомбардировку Японии с целью доказательства своей силы и права на гегемонию в мире после окончания войны.

В основу внешнеполитического курса США после Второй мировой войны была положена цель обеспечения господства США во всем мире. Были расширены старые и созданы новые военные базы во всем мире. Американский империализм повсеместно насаждал антинародные реакционные режимы, подчиненные Вашингтону. Были созданы военные союзы, направленные против СССР и стран социалистического лагеря (НАТО и СЕАТО).

США вмешивались во внутренние дела всех стран, в которых они видели хотя бы потенциальную угрозу своему господству — это Корея (1950-51), Вьетнам (1965), Доминиканская республика (1965), а также множество военных конфликтов во всех районах мира как крупных типа «Бури в пустыне» в Ираке (1991), так и мелких. США взяли на себя роль мирового жандарма и теперь пытаются для этой цели использовать всех, попавших от них в экономическую зависимость, включая и Россию.

Как видно из всего изложенного выше, цивилизаторская деятельность всех крупных европейских держав, а затем и Соединенных штатов отличалась агрессивностью, бандитизмом, хищничеством и хамством. Никто из них не стеснялся ни в отношениях со слабыми народами, ни в отношениях друг с другом. Везде это угнетение, грабеж и унижение слабых, навязывание своей воли, закабаление, произвол, обман, уничтожение местного населения, уничтожение местной культуры, насильственное внедрение вероисповедания оккупантов. Вот это и есть западная «цивилизация».

Создание Российской империи шло совсем иным путем, хотя ее территория тоже расширялась за счет присоединения окраинных территорий и стран, но это носило совершенно иной характер.

Автор не может согласиться с некоторыми положениями советской историографии о том, что Российская империя была тюрьмой народов. Прежде всего, необходимо отметить добровольный переход целых стран «под руку белого царя» с целью убережения своих народов от агрессивных соседей.

Украина и Белоруссия воссоединились с русским народом, прежде всего, с целью отойти от Польши, гнет которой становился нестерпимым.

Украина присоединилась к России в результате освободительной войны украинского народа против гнета шляхетской Польши в 1654 году.

Белорусский народ во всех конфликтах России с Польшей всегда выступал на стороне России, воссоединение с Россией произошло в конце XVIII века в результате раздела Речи Посполитой (Польши). Во время французского нашествия в 1812 году белорусские крестьяне активно участвовали в партизанском движении против французов. А в годы гражданской войны в Красной Армии сражались тысячи белорусов.

Грузия и Армения вошли в состав России, чтобы уберечь свои народы от физического уничтожения со стороны Турции и Ирана.

Грузия неоднократно обращалась к России за помощью в отражении агрессии Турции и Ирана, в 1801 г. к России была присоединена Восточная, а с 1803 по 1864 г. и вся остальная часть Грузии, причем в русско-иранских и русско-турецких войнах на стороне России участвовало большое число грузин. Присоединение Грузии к России явилось единственным путем избавления Грузии от засилья Турции и Ирана.

Армения была присоединена к России в 1828 году по Туркманчайскому договору после войны России с Ираном и Турцией, в которой армянский народ активно участвовал на стороне России. Только это спасло армянский народ от полного физического истребления. Армяне не избежали страшной участи в турецкой части Армении, когда в январе 1916 года турки в один день уничтожили 1,2 миллиона армян, включая женщин и детей, и когда уцелели только армяне, жившие вблизи границы с Россией.

Казахстан добровольно присоединился к России в 1731 году с целью прекратить опустошительные набеги джунгаров (ойратов) с территории северо-западного Китая и Монголии. Западный Туркменистан вошел в состав России добровольно в 20-е годы XIX столетия, значительная часть Восточной Туркмении присоединилась добровольно в 1885 году, лишь текинцы, подстрекаемые англичанами, оказали упорное сопротивление русским войскам в 1881 году, а позже, реально узнав русских, выразили о том глубокое сожаление. Присоединение к России защитило Туркмению от бесконечных междоусобных войн и от ограбления соседними феодальными государствами. Была прекращена работорговля и пресечено аламантство (набеги с целью грабежа).

Для всех народов, так или иначе оказавшихся в составе Российской империи, это оказалось благом по сравнению с их предыдущей историей: прекращались внутренние междоусобицы, внешние набеги, наступала мирная жизнь. Экономика получала дополнительный стимул к развитию. Россия не прибегала к насильственной ассимиляции и насильственному внедрению вероисповедания завоевателей, не грабила народы, а давала им возможность жить той жизнью и с тем укладом, в котором они жили до воссоединения, но гарантировала мирную жизнь. Даже к побежденным врагам она относилась со снисхождением. Например, Шамиль, руководитель священной войны — газават чеченцев и дагестанцев против русских, взятый в плен русскими войсками в 1839 году, был поселен с семьей в Калуге, где ему были созданы почетные условия проживания, а затем отпущен в Мекку для совершения паломничества.

Присоединение к России практически для всех народов означал стимул к экономическому и культурному развитию. Это тем более относится к советскому периоду, когда стали бурно развиваться все союзные и автономные республики, как в промышленном, так и в культурном отношении, когда для развития национальных культур создавались все условия, и когда все это сопровождалось проявлениями дружбы и интернационализма во всей многонациональной стране.

Так о какой же западной «цивилизации» вообще можно говорить? Почему ее надо называть цивилизацией, а не тем, чем она является на самом деле — международным бандитизмом? И зачем она нам?

 

29. Зачем нам рыночная экономика?

В советское время не слишком грамотные политпросветители рассказывали, чего при коммунизме не будет. Не будет частной собственности. Не будет товарного производства. Не будет антиобщественных поступков. Но вот «что будет» они, эти просветители, не рассказывали. И так было ясно, что при коммунизме всем будет хорошо. Но поскольку и при социализме, а многим и при капитализме (за бугром) тоже жилось неплохо, то становилось совершенно непонятно, что такое этот коммунизм, зачем он нам нужен, и не лучше ли все-таки построить нам развитой капитализм, как на Западе. Все-таки там он уже есть, и они живут лучше нас, хотя и отстали в своем развитии. А мы, хотя и опередили их, живем хуже. Вот такие соображения, выращенные при социализме, и привели к реставрации у нас капитализма. И все было бы хорошо, если бы в результате этой контрреволюции мы бы и в самом деле стали жить лучше. Но почему-то все оказалось наоборот.

Почему рыночные отношения не дают в нашей стране того результата, которые они дали на Западе? Причин тут несколько.

Как показал в А.П. Паршев в своей книге «Почему Россия не Америка», себестоимость любого товара, произведенного в России, всегда будет в 2–3 раза больше, чем у такой же продукции, произведенной в Европе, и в 4–5 раз больше, чем произведенной где-нибудь в теплых странах. Причиной этого является более суровый климат, а отсюда необходимость отопления, строительства фундаментов для зданий, толстых стен, приобретения на зиму теплой одежды и т. п. А это значит, что производить у нас невыгодно, и никаких инвестиций, о которых трубят демократы, никто нам не даст. Это же значит, что и с зарубежными товарами мы никогда не сможем конкурировать.

Вообще, что такое рыночные отношения? Это такое устройство общественного производства, в котором производится товаров больше, чем потребляется, а производители конкурируют друг с другом за потребителя. Считается, что потребитель выбирает то, что получше и подешевле, а неудачливые производители дорогих и плохих товаров разоряются, не выдержав конкуренции. Так им и надо! Но на самом деле все это не так.

В добрые старые времена, в начальной стадии развития капитализма, когда производство было не развито, а народа на земном шаре было поменьше (за последние 100 лет население земного шара увеличилось в 4 раза), еще можно было говорить о свободной конкуренции. Но тогда в связи с отсутствием высокопроизводительных технологий был дефицит товаров, население покупало все подряд, и никакой конкуренции не было.

Цены регулировались не конкуренцией, а платежеспособностью населения. Этим они регулируются и сейчас. Конечно, у разных слоев населения платежеспособность всегда была разной. Поэтому рынок принципиально всегда был выгоден богатым или, хотя бы, состоятельным людям, которым даже при невысокой производительности технологий доставалось все лучшее и в нужном количестве.

Однако по мере развития производства положение менялось. Начавшаяся, было, конкуренция стала все более подменяться ценовым сговором, когда производители товаров, не в силах побороть друг друга стали просто устанавливать монопольные цены, регулируя производство так, чтобы не производить лишних товаров в целях сохранения высоких цен. Однако улучшение технологий и снижение в связи с этим себестоимости продукции все равно приводили к затовариванию. Производство сокращалось, рабочие увольнялись, платежеспособность населения падала. Здесь действует закон положительной обратной связи, которая останавливает подобные процессы. Наступает кризис, что характерно для капиталистического производства. Таков был мировой кризис 1929–1932 гг. Эти закономерности никуда не исчезли и сегодня, однако сегодня в дело вмешиваются новые факторы. Этими факторами являются мировая монополизация производства и исчерпание мировых запасов сырья и энергоносителей.

Освоение наукоемких высокопроизводительных технологий оказывается не по силам никаким мелким фирмам, так как это требует больших начальных вложений. Это могут позволить себе только крупные производители. И когда они осваивают эти технологии и выпускают на рынки дешевую массовую продукцию, мелкие фирмы разоряются, и производство идет к монополизации. Никакой конкуренции больше нет, и начинается борьба за рынки сбыта уже между крупными монополиями. Все более ощущается избыток рабочей силы, дешевая рабочая сила из разных стран начинает мигрировать туда, где можно получить работу, хотя бы в качестве прислуги у богатых, капитал и вредные производства вывозятся за пределы стран-метрополий. И начинается уже расслоение населения на уровне стран. На повестку дня ставится вопрос о мировом разделении труда в глобальном масштабе, и возникает идея о Мировом правительстве, которое будет всех держать в узде.

Но второй фактор — исчерпание мировых запасов сырья и энергоносителей — ставит под угрозу и этот путь развития производства. Выяснилось, что всех мировых запасов любого сырья и любых энергоносителей хватит всего лишь на несколько десятков лет. Понятно, что при существующем потреблении того и другого все население Земли не может быть им обеспечено. Тогда возникает идея «Золотого миллиарда» — населения развитых стран, «имеющего право» на высокий уровень жизни, полуосновного населения — второго миллиарда и вспомогательного населения — всех остальных. Но и эта идея вскоре заменяется на другую: «Золотой миллиард» — это те, кто имеет право на существование на Земле, поскольку они есть цивилизация, а остальное население должно «регулироваться», должна остаться лишь та часть, которая будет обслуживать «Золотой миллиард», а этих много не надо. В России должно остаться не более 50 миллионов человек, но некоторые западные политики полагают, что и этого много, должно остаться не более 15 миллионов. Вот над этим и идет работа. И, судя по всему, Россия здесь на первом месте.

За 15 лет реформирования экономики за счет снижения рождаемости и повышения смертности население России ежегодно сокращалось на 1,2 миллиона человек. Эта тенденция пока сохраняется. Руководители страны сначала развалили СССР на самостоятельные государства, затем всем субъектам Российской Федерации позволили максимально автономизироваться, и на этом развалили всю промышленность, остатки которой передали в частное владение за гроши. Теперь пытаются ввести частную собственность на естественные монополии энергетику, транспорт, связь. Если это произойдет, это будет конец России как государства. Тогда ничто не будет мешать реализации планов «Мирового правительства» по сокращению населения России.

Именно разгосударствление собственности на средства производства создало экономическую базу для бандитизма, терроризма и коррупции. Все они борются за присвоение народной собственности, за установление власти национальной буржуазии, которая сможет беспрепятственно присваивать народное добро и свободно эксплуатировать свои народы. Для этого они выдвигают националистические лозунги, требуют автономности и укрепляют религию, которая все это оправдывает. А для реализации поставленной задачи они обманывают и запугивают население и создают из него охранные, боевые и террористические организации, готовые на смерть ради этих, совершенно ложных целей. А чиновники распродают народное добро и тоже хотят получить от этого свою долю.

Чем же еще славны рыночные отношения? Они принципиально расточительны: прогоревший производитель не только сам разоряется. Вместе с ним выбрасывается все, что он сделал, включая сырье, энергию и труд. И это при нехватке сырья и энергоносителей! Рыночные отношения превращают людей в зверей, способных на убийство. Каждый только то и делает, что нападает и защищается. И все это есть прогресс?! И с этим можно мириться?

 

30. Терроризм — оружие слабых

Весь мир захлестнула волна терроризма. Апофеозом явились события 11 сентября 2001 года, когда исламские террористы захватили самолеты и разрушили башни-близнецы в Нью-Йорке и 23–25 октября 2002 г., когда чеченские террористы захватили около 800 заложников в концертном зале в Москве, а также события в Беслане в сентябре 2004 г. Однако терроризм проявлялся и задолго до этого, хотя и не в таких масштабах, причем в разных странах — во Франции и Испании, в Израиле и в Турции, в Индии и Бангладеш, а также и в других странах. Формы терроризма разные. Все они сводятся к убийству либо различных деятелей, либо захваченных заложников. Способы реализации тоже разные — от отстрелов отдельных людей до взрывов, уносящих десятки и сотни жизней, и рассылке по почте бактерий сибирской язвы. Все страны мирового содружества в лице их руководителей, включая США и Россию, дружно осуждают терроризм как оружие, направленное против ни в чем неповинных людей. И никто ничего не говорит ни о причинах, породивших терроризм, ни о его сути, ни о его целях. Зато все считают необходимым бороться с ним силовыми методами.

Терроризм как общественное явление приобрел мировой масштаб. Не вызывает сомнения, что это отрицательное явление в нашей жизни, которое должно быть осуждено и искоренено. Очевидно также и то, что какие бы цели ни ставили террористы, они этим способом не добьются ничего, кроме осуждения и репрессий против них. И, тем не менее, побороть терроризм можно, только разобравшись в его истоках и целях.

Учитывая, что сами террористы всегда принадлежат к числу бедных слоев населения, натерпевшегося от социальной несправедливости, следует причины, его породившие, искать не в тех или иных религиозных установках, как это часто делается, а в экономическом устройстве сегодняшнего мира. Если бы социальной несправедливости в мировом масштабе не было, вряд ли заинтересованные лица, руководящие террористами, нашли бы исполнителей для своих целей, которые столь же антинародны, как и то устройство мира, которое террористы пытаются изменить.

В чем же эти причины?

Сегодня на земном шаре проживает около 6,5 миллиардов человек, из них более 80 % живут в нищете и находятся на грани выживания. В ряде стран регулярно возникает голод, уносящий сотни тысяч жизней. И при этом в мире есть все для того, чтобы накормить голодных, но ничего для этого не делается.

Когда совсем недавно Великобритания становилась мировой державой, англичане самыми подлыми методами давили народы завоеванных территорий. А когда британская империя укрепилась, они, опасаясь противодействия со стороны России, повсеместно пакостили ей, где только можно. Это особенно обострилось в годы укрепления Советской власти, против которой в Средней Азии англичанами было организовано басмаческое движение. Но с крушением британской империи после Второй мировой войны те же функции приняли на себя США, только в более крупном, мировом масштабе, объявив зоной своих интересов весь мир.

США давно являются мировым террористом № 1. Они взяли на себя смелость воевать там и тогда, когда считают необходимым, не спросясь никого. Они всюду насаждают проамериканские антинародные режимы и бдительно следят за тем, чтобы ни одна страна не смела проводить политику в своих национальных интересах. А там, где это не получается, например, в Югославии или Ираке, они устраивают заговоры, убивают или отстраняют лидеров, добиваются расчленения страны на мелкие государства, которыми можно управлять из-за океана. И в этом им помогает местная буржуазия, которую почему-то называют элитой, хотя на самом деле это подонки, торгующие своими народами. Мировой империализм уже давно является врагом всех народов, включая и американский народ, который теперь начал расплачиваться за грехи своих лидеров.

В свое время известный публицист Кузьмич (Анатолий Кузьмич Цикунов) писал, что «бедные съедят богатых вместе с атомным оружием», и это предвидение начинает реализовываться в такой уродливой форме, как терроризм. Логика здесь проста. Да, рассуждают террористы, у нас нет атомного оружия, но у нас есть люди, готовые отдать жизнь за свой угнетенный народ. И если нас давят, то мы тоже будем давить своих врагов другим способом. Война есть война, и стесняться здесь нечего. Жаль, конечно, что погибнут ни в чем не повинные люди, но что делать! Пусть заставят своих правителей вести себя приличнее.

Сами террористы не могут создать мировую организацию. Однако есть люди, которые могут это сделать, которые имеют свои интересы и которые эти свои шкурные интересы выдают за интересы народов. А террористы, сами того не ведая, являются слепым орудием в руках этих людей, наивно полагая, что они борются за справедливость.

Сначала этими людьми были правители и спецслужбы США. Именно они создали на территории Пакистана движение талибан, направленное в конечном итоге на отторжение от России всего юга. Именно они стимулировали движение исламских сепаратистов во всем мире. Именно они приложили усилия к расчленению и ликвидации СССР, а теперь стремятся сделать то же самое и с Россией.

Не везде это получается. Не получилось в Китае, хотя потрясения для страны были устроены не малые. Пока не получилось в Индии. Не получается в Ираке. Но самое главное, чего США никак не ожидали, это то, что созданные ими террористические организации, укрепившись, направят свое оружие против США. Особенно ярко это проявилось в исламских странах.

Общая численность приверженцев ислама (ислам — покорность, предание себя божьей воле) в 1972 г. составляла около 500 миллионов человек, сегодня, 30 лет спустя, — около 1 миллиарда. Ислам проповедует социальную справедливость и безусловное подчинение духовенству. Особенностью мусульман — приверженцев Ислама является убеждение, что погибшего за веру ожидает рай, поэтому мусульмане готовы идти на смерть за идею. И это позволяет руководителям исламского духовенства считать возможным создание мировой панисламской империи, которая подчинит себе весь мир. А обездоленные и обманутые народы видят в этом спасение и многие их представители готовы ради этого на смерть.

Однако приверженцы ислама неоднородны, есть шииты и суниты, а также и другие течения, и объединить всех под одно крыло не удается и вряд ли удастся в будущем. Да и не все стремятся отдать свою жизнь за интересы своих руководителей. Тем не менее, добровольцы находятся.

Чечня является звеном в этом раскладе. Здесь тоже поработали американские спецслужбы, продолжают они работать и сейчас. Генеральной является все та же идея расчленения России, чтобы в будущем, Боже упаси, она не смогла восстановиться и оказать сопротивление и пример неподчинения американской мировой экспансии. А местные чеченские баи, влияние которых стало нарастать еще в годы Советской власти, мечтают сесть на шею своему народу, потому что иначе, кому они нужны? И они готовы служить заокеанским благодетелям не только за какие-то тридцать серебренников, но, главным образом, за право помыкать своим же народом. И в этом им существенную помощь оказали российские «демократы», провозгласившие в свое время «суверенитеты» республик и оставившие им в подарок горы оружия.

Что же можно сделать сегодня, может быть отпустить Чечню на все четыре стороны, пусть попробуют на своей шкуре обещанный сепаратистами рай? Увы, этого делать ни в коем случае нельзя.

Чеченская республика уже была однажды отпущена. Тут же были восстановлены шариатские порядки, вернулось средневековье. И немедленно началась экспансия в соседние республики, в первую очередь, в Ингушетию с целью проложить коридор к Каспийскому морю для получения канала связи с исламскими странами. Чечня становилась плацдармом для крупномасштабной агрессии против России.

Сегодня чеченские боевики — это сепаратисты, которые ради отделения Чечни от России убивают своих же чеченцев, сотрудничающих с Россией. Фактически это гражданская война, в которой на одной стороне выступает местная буржуазия и обманутые ею люди, с другой — большая часть народа, которая не хочет жить отдельно от России, понимая, чем это для нее обернется. Но чтобы прекратить войну, нужно восстановить экономику, поднять уровень жизни, вывести лишние войска, которые ведут себя там далеко не идеальным образом, а остающимся дать строгий наказ не смотреть на всех чеченцев, как на врагов и вести себя по отношению к местному населению максимально дружелюбно.

 

31. Маркс и Энгельс

О том, что Карл Маркс и Фридрих Энгельс являются основоположниками научного коммунизма, знают, наверное, все. Но вот то, что сам научный коммунизм как естественный вывод учения об экономическом развитии общества есть результат системно-исторического подхода, знают немногие.

Однажды автору этих строк понадобилось разработать систему функциональных связей бортового авиационного оборудования. Бортовое авиационное оборудование состоит из нескольких десятков электронных блоков, обменивающихся информацией. Совсем недавно эти блоки соединялись тысячами проводов, и все эти провода были ненадежны и весили много. Надо было что-то с этим делать.

Опуская технические подробности, которые автором описаны в другой части книги «Записки системотехника», замечу лишь, что среди прочих вопросов возникла необходимость разработки системы категорий, т. е. основных понятий функциональных связей. Мне пришла в голову счастливая мысль воспользоваться для этой цели трудами Карла Маркса, который, правда, авиационными связями не занимался, но решал аналогичную задачу применительно к политической экономии.

Очень быстро выяснилось, что если категории «товар» и «деньги» заменить соответственно на категории «сигнал» и «информация», то все, что сделал К. Маркс применительно к товару и деньгам вполне может быть приложено к сигналам и информации бортовых авиационных связей. Такая работа была мною проделана и опубликована в книге «Построение систем связей комплексов оборудования летательных аппаратов» в 1976 году. Но там описана только самая малость из того, что вытекает для функциональных связей авиационного оборудования из учения К. Маркса, потому что если описать все, получится том такой же толщины, как «Капитал» Маркса.

На этом основании были разработаны пять последовательных этапов развития систем связей, четыре из которых в настоящее время внедрены во всей мировой авиации. Количество проводов сократилось при этом в сотни раз, и теперь измеряется не тысячами, а десятками. В пятом поколении это число будет измеряться единицами, штуками. Сейчас это всем кажется очевидным, но когда я начинал эту эпопею, никто не верил, что это вообще возможно. Правда, на это ушло более тридцати лет.

Системно-исторический метод, использованный К. Марксом, далеко еще не исчерпал своих возможностей, и можно надеяться на то, что он окажется не менее полезным и многим другим исследователям, работающим в самых разных областях.

Маркс и Энгельс были высокообразованными людьми, разбирающимися в самых разнообразных вопросах. Что такое в наше время молодой человек 22 лет? Чаще всего, это маменькин сынок, не умеющий почти ничего, даже если он окончил институт. Маркс и Энгельс к этому возрасту имели не только твердый взгляд на окружающий мир, но уже опубликовали не одну статью. А в 24-летнем возрасте Маркс уже был назначен редактором оппозиционной газеты «Rheinischе Zeitung», в которой 22-летний Энгельс являлся английским корреспондентом, и в которой они почти ежедневно публиковали по статье.

Когда Марксу было 29, а Энгельсу 27 лет, они основали первую в мире коммунистическую партию. К этому времени они уже пользовались заслуженным авторитетом, и поэтому именно им было поручено написать «Манифест Коммунистической партии». Манифест был написан так, что его положения и сегодня не потеряли своего значения.

Маркс и Энгельс совместно написали 55 томов книг, статей и отдельных заметок. В них содержатся общий анализ экономического развития общества, анализ множества конкретных событий, основные положения борьбы и задачи рабочего класса. Маркс и Энгельс научно доказали неизбежность построения бесклассового общества, и это не абстрактная утопия, а строгий научный прогноз.

Статьи Энгельса, которые посвящены анализу тогдашних событий, написаны простым языком и блещут остроумием и сарказмом. У Энгельса много статей, посвященных проблемам естествознания, актуальность которых не уменьшилась и в наши дни, несмотря на всю фанаберию современных физиков-теоретиков и философов-абстрактов.

К научному наследию Маркса и Энгельса есть два диаметрально противоположных отношения. Буржуазия делает все возможное для того, чтобы учение Маркса и Энгельса было ошельмовано и забыто. Она понимает, что овладение трудовыми массами этим учением несет ей гибель. Только, разделяя людей, она может властвовать над ними, а учение о научном коммунизме сплачивает трудовой люд, вооружает его общей целью и делает непобедимым. И поэтому нет более ненавистного учения для эксплуататоров, чем марксизм.

Коммунисты, принявшие марксизм на вооружение, боготворят его и тем самым превращают в догму. Попробуйте-ка неточно привести в своем выступлении какую-нибудь цитату Маркса. Ученые-марксисты вам тут же двойку поставят и на второй год оставят. Они молятся на учение Маркса, не понимая, что прошло более ста лет с момента его создания и что обстановка в мире изменилась и что это учение требует развития точно так же, как и любое учение. А если этого развития нет, то это не учение, а религия.

Представляется, что оба таких отношения неправильны: марксизм не догма, а руководство к действию. Это отчетливо понимал В.И. Ленин, а позже — И.В. Сталин, которые существенно развили и обогатили учение о социализме и о коммунизме. Но и после них прошло много времени и ситуация в мире опять изменилась.

Значит, задача наших экономистов, историков, политологов и прочих научных корифеев заключается не в том, чтобы спать на марксизме, как это делало большинство из них, а, сохраняя главное содержание марксизма как общественной экономической системотехники, дополнить его положениями, отражающими реалии сегодняшнего мира и дающими стратегическое направление борьбы сегодняшнего пролетариата за свое освобождение от засилья капитала.

Пожелаем им успеха!

 

32. Ленин жив!

С тех пор как Владимир Ильич Ленин написал свою последнюю работу, прошло более 75 лет. Может показаться, что труды его безнадежно устарели и не имеют к нашему времени никакого отношения. На самом деле подавляющее большинство его работ имеет не только историческую ценность, но является прямым указанием трудящимся, борющимся против буржуазии, что и как нужно делать сегодня.

Почему это так, несложно объяснить. На основе марксистской теории, вскрывшей основные экономические закономерности развития человечества, Ленин-теоретик разработал основные положения перехода от капитализма к социализму в отдельной стране — России, а Ленин-практик внедрил главные положения этой теории в жизнь. Причем сделал он это вопреки мнению Маркса о том, что социалистическая революция может произойти только в промышленно развитой стране, где пролетарские массы составляют значительную часть населения. В России же рабочий класс к 1917 году составлял, вряд ли, более 12 процентов населения, потому что 84 % составляли крестьяне.

Сегодня же в России, хотя крестьян значительно поубавилось, а рабочий класс вырос, во многом социальная обстановка похожа на предреволюционную лета 1917 года. Поэтому, когда читаешь работы В.И. Ленина, начинаешь отчетливо понимать, что нужно делать сегодня.

Посмотрите, например, книгу «Империализм как высшая стадия капитализма», написанную в 1916 году, она вполне объясняет процессы, творящиеся в мире сегодня. В начале века становление банковского капитала и вывоз капитала за рубеж уже шли полным ходом, и именно они вызвали Первую мировую войну. Но сегодня продолжается тот же процесс, только он принял еще большие размеры.

Обратите внимание на книжку «Грозящая катастрофа и как с ней бороться». Она написана в сентябре 1917 года, но вполне отражает сегодняшнюю ситуацию в России. И даже практически все рекомендации, выдвинутые Лениным тогда, — необходимость национализации предприятий и банков, отмены коммерческой тайны, борьба с разрухой и необходимость социализма сохраняя-ют свою силу. То же касается и многих других работ В.И. Ленина.

Продуманность политики, творческий подход к решению самых разнообразных проблем, успешное решение политических и народно-хозяйственных задач, укрепление государства, Советской власти сделали В.И. Ленина действительным вождем рабочего класса. Авторитет В.И. Ленина был чрезвычайным. Это вовсе не значит, что В.И. Ленин был мягким и добреньким. Он был весьма требовательным руководителем, не останавливающимся перед принятием жестких мер, когда к этому вынуждала обстановка.

Авторитет В.И. Ленина был чрезвычайно велик и среди партийцев, и среди массы трудящихся, особенно среди рабочих, поэтому велико было потрясение народа, когда Ленина не стало. Похороны В.И. Ленина продемонстрировали его реальную связь с народом.

Разгадка чрезвычайной популярности В.И. Ленина заключалась в том, что он первым же декретом прекратил участие России в 1-й мировой войне и тем самым спас от смерти миллионы тружеников, вернув их к мирной жизни. И он предвидел будущее поражение самой Германии и будущую отмену грабительского Брестского мира в результате революции в Германии и Австро-Венгрии.

В.И. Ленин раскрыл глаза трудовому народу на жизнь и доказал, что не обязательно гнуть спину на хозяев, фабрикантов и помещиков, живя в нищете, что можно свободно жить, работая на себя, самим управляя жизнью и будущим России. Его план ГОЭЛРО зажег свет над всей Россией. В деревне начали загораться «лампочки Ильича», туда «пошла» культура в виде кино, началась ликвидация безграмотности. Образование стало доступно всем без исключения.

Незадолго до смерти Ленин наметил курс мирного развития страны, следуя которому Россия из полудикой крестьянской страны стала мощной индустриальной державой, которая вскоре сумела устоять перед напором сильнейшего в мире агрессора.

Что же он оставил после себя?

В.И. Ленин оставил богатейшее теоретическое наследство, которое вскоре было названо ленинизмом. Он оставил развивающуюся страну, которая шла к социализму. Он оставил народ, который стал обретать лучшую жизнь. Он дал трудящимся всего мира пример того, что может сделать рабочий класс, если он возьмет власть, руководствуясь научной теорией и имея боевую партию, которая ведет его к победам. Он оставил стиль руководства, который получил название «ленинского», суть которого заключается в умении убеждать, а не заставлять силой.

Будет ли у нас еще когда-нибудь такой вождь?!

 

33. Я — сталинец

5 марта 1953 года умер Иосиф Виссарионович Сталин. Для подавляющего большинства моего не воевавшего и старшего воевавшего поколений смерть И.В. Сталина явилась величайшей трагедией. Наверное, среди нас были люди, втихомолку радовавшиеся его смерти, но тогда они не смели об этом даже заикнуться. Уже позже они приложили усилия для ошельмования не только имени Сталина, но и всего, что было сделано при нем. Но мы в те дни были охвачены горем и одной мыслью — побывать в Москве, чтобы поклониться умершему Вождю и Учителю.

В стране остановилась работа предприятий и прекратилась учеба во всех учебных заведениях. Прекратилась она и у нас, в Ленинградском политехническом институте. Все ходили растерянные, но как только стало ясно, что прощание со Сталиным намечено на 8 марта, многие, в том числе и я, помчались на Московский вокзал в надежде добраться до Москвы. О том, что происходило в Москве, мы не знали ничего.

В те дни Московский вокзал напоминал растревоженный улей. Мы поняли, что нам не удастся не только доехать до столицы, но даже выехать из Ленинграда, и я предложил двум своим товарищам простой план, как добраться до Москвы. План состоял в том, чтобы на пригородных поездах объехать все кордоны, которые, наверняка, выставлены с целью не допустить скопления людей в Москве, а затем уже на дальнем поезде, который, вероятно, все же будет, добраться до места. Ребята отказались, и я поехал один.

Мой план удался как нельзя лучше. Лежа на полу под полкой в почти пустом пригородном вагоне, я слышал, как в Любани по перрону ходили патрули, кого-то задерживали, но в мой вагон не пришел никто, и вскоре поезд покатил дальше. Не помню, где и как удалось подсесть в битком набитый дальний поезд, но в Москву я прибыл на второй день похорон утром и отправился прощаться со Сталиным.

Что произошло в Москве в первый день похорон, хорошо известно. Власти выпустили из рук контроль за ситуацией. Москва оказалась переполнена людьми, рвавшимися в Октябрьский зал, в котором было выставлено для прощания тело И.В. Сталина. Была страшная давка, в которой погибло много народа. Никто не ожидал такого скопления людей. И только через сутки, как раз к тому времени, когда мне удалось добраться до Москвы, порядок был наведен, вся Москва была перекрыта кордонами, и к Сталину допускали только организованные делегации.

Мне удалось пройти к площади Свердлова только потому, что я носил шинель, которую мне выдали еще в спецшколе ВВС после ее окончания. Уже вечером, воспользовавшись темнотой и смешавшись с какой-то военной делегацией, я прошел с ней все кордоны. Но на площади Свердлова делегацию прогнали с площади за недисциплинированность: жены военных, шедшие в той же колонне, вели себя неприлично — хохотали, веселились, и, в конце концов, всю колонну завернули.

Но я уже был на площади Свердлова и уходить оттуда не собирался. И к ночи со вторых суток на третьи на площади Свердлова собралось около ста человек таких же проходимцев, как я.

Нас не стали разгонять, а под утро, уже часов в семь третьего дня похорон построили в общую колонну, и с нас началась та гигантская очередь желающих попрощаться со Сталиным, которая растянулась по всей Москве. Никакой давки больше не было, порядок был полный. Я прошел в первой сотне людей, попрощался с человеком, которого почитал больше всех на свете, и уехал домой в общежитие своего института.

А еще через два дня я был вызван на факультетское комсомольское бюро для объяснений, как я посмел бросить свой институт в такие дни. Такие же объяснения давал каждый, кто пытался выехать в те дни в Москву, но дальше Московского вокзала не уехал. А я уехал, и мне было оказано особое внимание.

— Понимаешь ли ты, что ездить в Москву было нельзя? — спросили меня.

— Понимаю, конечно, — ответил я.

— А знал ли ты, что тебе попадет за это?

— Конечно, знал.

— И все же поехал?! И что же, в следующий раз опять побежишь?

— Вы спятили, — сказал я комсомольскому начальству, — какой это может быть следующий раз! Сталин у нас был один, и я ездил прощаться с ним, а не с вами. Никакого следующего раза быть не может.

— И ты не раскаиваешься?

— Не раскаиваюсь, — ответил я.

И тогда было принято решение исключить меня из комсомола.

Комсомольская группа, узнав об этом, встала за меня насмерть. Она выразила недоверие факультетскому бюро и потребовала перенесения дела не в Комитет комсомола, где меня наверняка бы исключили со всеми вытекающими из этого последствиями, а на факультетское собрание, которое давно было намечено на ближайшие дни. И факультетское собрание, принципиально осудив меня за недисциплинированность, вынесло мне общественное порицание, чем и ограничилось. Я остался и в комсомоле, и в институте.

Когда «демократические» средства массовой информации обливают грязью имя Сталина, я всегда вспоминаю, что за всю историю России смерть только двух человек искренне оплакивал весь народ — это Ленина и Сталина. И ни предыдущие цари, ни последующие генсеки такой чести не удостаивались. Вряд ли такой чести удостоятся и «всенародно избранные» президенты.

Что же такое сделал Сталин, чем он заслужил такую всенародную любовь?

Мне представляется, что главным было его умение убедить народ в том, что общая цель всех советских людей — это служение общей Родине — Союзу Советских Социалистических Республик, и Сталин сам являлся в этом примером. Жизнь каждого советского человека приобрела высокий общественный смысл. Высокая цель сплачивала советских людей в единый народ независимо от национальности. Личное отодвигалось на второй план. Коммунистическое, общественное сознание масс становилось реальностью. Люди становились людьми в высоком общественном смысле этого слова. Все остальные большие и малые события и дела, воинские подвиги и трудовые успехи являлись простым следствием главной задачи служения Родине. И Родина делала для каждого все, что могла. Именно поэтому любые индивидуалистические устремления, попытки поставить личные интересы выше общественных презирались большинством народа, а попытки принести стране вред пресекались простыми людьми.

Да, Сталин был суров. А что было делать, когда стране со всех сторон грозила агрессия, когда нужно было мобилизовать все силы для развития страны, становления промышленности и механизированного сельского хозяйства, для укрепления армии? И что надо было делать с теми, кто не просто не понимал жесткой необходимости всего этого, а еще всячески мешал, ставя под угрозу само существование страны? И это в условиях безусловно враждебного и агрессивного окружения, в тяжелейших внутренних условиях, когда после Гражданской войны и НЭПа в стране было полно уголовников, а многие из так называемых интеллигентов уже тогда смотрели на Запад? А по стране, как и по всей Европе, шастали шпионы и диверсанты, которые организовали-таки в европейских странах пятые колонны, подготовившие приход гитлеровцев везде, кроме нашей страны. А у нас деятельность этой «пятой колонны» была вовремя пресечена. А что было бы со страной и народом, если бы эта «пятая колонна» не была раздавлена?

И еще необходимо отметить, что все эти «кровавые репрессии» многократно преувеличены недобросовестными историками, отрабатывающими свои серебренники. Никогда не было тех десятков миллионов репрессированных и миллионов расстрелянных. Например, на 1 марта 1940 года общий контингент заключенных составлял 1.668.200 человек, из них за контрреволюционную деятельность было осуждено 28,7 %. А число жертв политических репрессий в РККА во второй половине 30-х годов примерно в 10 раз меньше того, которым жонглируют нынешние придворные лацисы… («Патриот» № 21/97).

Я не понимаю тех коммунистов, которые не разглядели главного в деятельности Сталина, — суровой необходимости укрепления социалистического государства и продвижения к коммунистическим производственным отношениям.

Даже наши враги признавали выдающуюся роль И.В. Сталина.

«Большим счастьем для России, — сказал У. Черчилль в палате лордов 23 декабря 1959 года (по случаю 80-летия со дня рождения Сталина), — было то, что в годы тяжелейших испытаний Россию возглавлял гений и непоколебимый полководец И.В. Сталин. Он был выдающейся личностью, импонирующей жестокому времени того периода. Он обладал глубокой, лишенной всякой паники логической и осмысленной мудростью. Он был непревзойденным мастером находить в трудные минуты пути выхода из самого безвыходного положения. Он принял Россию с сохой, а оставил оснащенной атомным оружием».

Но это далеко не все, что сделал Иосиф Виссарионович.

При Сталине основы социализма были построены, поскольку средства производства были обобществлены, а это и есть главный признак социализма. Это дало возможность укрепить страну, ее оборону, ее индустрию, ее сельское хозяйство. Голод 1933 года был последним в истории СССР, а далее была организована взаимовыручка областей.

При Сталине СССР стал сверхдержавой, объединившей вокруг себя еще страны народной демократии, и над империализмом нависла реальная угроза исчезновения с лица планеты, а перед народами мира возникла перспектива навсегда избавиться от чужеземного гнета.

Сталин объяснил людям необходимость первоочередности общественных целей и общественной дисциплины, при соблюдении которых перед каждым человеком открываются невиданные возможности его развития.

При Сталине благодаря жесткому отбору стало возможным появление выдающихся произведений культуры и искусства. Эти произведения были проникнуты оптимизмом, верой в человека труда и носили созидательный общественный характер. Они и в настоящее время не превзойдены.

Сталин явил собой пример беззаветного служения долгу руководителя крупнейшего в мире государства и служения человеку труда. Благодарное человечество будет помнить его вечно.

А задачей нашего и последующего поколений является, во-первых, восстановление исторической правды об этом человеке и обо всем, что было сделано им и при нем, во-вторых, восстановление всего, что было сделано нашим и предыдущими поколениями при Сталине, а в-третьих, дальнейшее продвижение к коммунизму, ибо только при коммунизме исчезнут все негативные явления, которые породили на земном шаре товарно-денежные отношения.

Капитализм со всеми его неизлечимыми язвами прекратит свое существование, и все население Земли обретет, наконец, возможность достойного существования.

Это не фантазия, а суровая необходимость нашего времени.

Наше дело правое, и победа будет за нами!