Воспоминания «Путь» Ольга Львовна начала писать в 1946 году, когда, чудом вырвавшись с Колымы, нелегально жила в Москве.
С 1956 года рукопись распространялась в «самиздате». О ней очень хорошо отзывались С. Я. Маршак, А. И. Солженицын, Наум Коржавин, Э. Г. Казакевич, А. А. Бек и многие другие.
В 1963 году рукопись была сдана в издательство «Советский писатель», там её высоко оценили. Но окончилась «оттепель» и вопрос о публикации отложился на двадцать пять лет. Журнальный вариант воспоминаний «Путь» опубликован в № 7 журнала «Дружба народов» за 1989 год.; значительная часть книги опубликована в сборнике «Доднесь тяготеет» («Советский писатель», 1989); первое издание книги «Путь» вышло в 1993 году в издательстве «Возвращение».
Приводим ряд отзывов о книге.
Рецензия Ф. А. Вигдоровой
Очень трудно говорить об этой рукописи, как о литературном произведении. Когда читаешь о насильственно искалеченной жизни человека ни в чем не повинного, не думаешь ни о композиции, ни о том, как построена фраза и нет ли в ней погрешностей. Но так только кажется. Если бы это было плохо написано, никакие, самые ужасные факты не потрясли бы воображение. Неверно думать, будто любая рукопись о лагере или тюрьме непременно производит глубокое впечатление. Часто приходится слышать: «Написано плохо, но тема берет». Тема сама по себе не берет и не потрясает. Через мои руки прошло несколько рукописей — воспоминаний о 37-м годе. Авторами их были люди, знавшие о 37-м годе не понаслышке — они сами испытали все, о чем попробовали написать. Однако, в одном случае рассказ был испорчен желанием беллетризироватъ факты, а беллетризация оказывалась беспомощной и безвкусной, в другом — автора занимал только он сам, его личная судьба, и рассказанное не освещалось никакой попыткой осмыслить происходящее — и тогда рукопись напоминала заявление в прокуратуру, что также естественно и законно, но отношения к литературе не имеет. Бывало и так, что автор рукописи просто не владел словом, и тогда к сути его рассказа приходилось пробиваться через фразу, бессильную передать что бы то ни было, даже простое течение событий. И если, когда читаешь рукопись О. Адамовой, не думаешь о том, КАК она написана, значит, она написана хорошо. Да, есть фразы с двумя «который», есть неловкие обороты, но как это легко исправимо!
Эта повесть о жизни написана очень просто. О самых горьких и страшных событиях рассказано с удивительной сдержанностью и поэтому пронзительно. В главе «Казанская тюрьма» автор рассказывает о своей сокамернице, которая каждую попытку осмыслить окружающее считала «скатыванием к оппозиции».
«Однажды Мария сказала: — Если я когда-нибудь выйду отсюда, я начну жить, как будто ничего не произошло. Никогда никому не расскажу о том, что пережила и сама забуду все…
Она писала письма Сталину, где заверяла его, что она никогда не критиковала решения и действия партии.
А я не хотела не думать.
Глубокое отвращение к этому добровольному рабству, рабству мысли, охватило меня. Я буду думать и буду запоминать все. Я должна выжить и донести все, что видела, до людей. Я не могу сейчас всего понять, но я вижу, что творится злое дело.
Я буду свидетельствовать.
Это решение, созревшее во мне, наполнило новым содержанием мою жизнь. Я стала вникать в каждую повесть, которую рассказывали мне мои товарищи, запоминать все, что вижу вокруг.
Жизнь моя обрела смысл».
И вот перед нами рукопись, в которой автор рассказывает нам о многом, что видел и понял. У автора пристальный и добрый к людям глаз, чуткое ухо. «Путь» — не автобиография, это рассказ о людях, которые встретились О. Адамовой на ее нелегком пути. Недаром, многие главы названы именами людей — «Лиза», «Колмогорский», «Галя».
Судьбы, характеры, поступки. Почти полное отсутствие авторского комментария. Однако, каждая жизненная история, рассказанная на страницах «Пути», не только глубоко запечатлевается в памяти, но заставляет думать, заставляет согласиться с автором, поверить ему, что над любой бездной можно пройти, сохранив свое человеческое достоинство, что самое страшное — замкнуться в циничном эгоизме, плыть по течению, перестать думать. Есть в этой повести о жизни действующее лицо, которое вернее было бы назвать думающим лицом. Это — рассказчик. Совершенная скромность, более того: беспощадность к себе. Ни малейшей рисовки. Очень честный рассказ о своих заблуждениях и ошибках, о поступках, которые не красят — но они были — «из песни слова не выкинешь». И автор рассказывает о них, не жалея себя.
Часто можно услышать в редакции журналов и издательств:
— А следует ли это печатать? К чему растравлять незажившие раны? Зачем ворошить прошлое?
Я уверена, что печатать книги о 37-м годе и других годах, когда наша законность была грубо попрана — необходимо. Беспамятство — не лучший воспитатель. О том, что было, — забывать нельзя. И если о событиях, сыгравших такую роковую роль в жизни страны, человек рассказывает, не смакуя ужас происшедшего, а пытаясь разобраться в первопричинах трагедии — это может принести только пользу.
Что до литературных достоинств рукописи, то повторяю: скупость, простота, отчетливость рисунка. Очень хороший глаз, умение видеть и понимать внутренний мир человека и рассказать о нем с пристальной точностью — чаще с симпатией, нередко с осуждением, а иногда с отвращением и гневом.
Автору необходимо уничтожить хронологический разрыв, заполнить пустоту между главой «Скелет в шкафу» и заключительным куском (1949-й год). Читатель вправе знать, как героиня «Пути» вернулась домой, как сложилась ее жизнь после второго ареста.
Я глубоко убеждена, что рукопись надо издавать.
18 ноября 1963 года
Из рецензии Ф. Колунцева,
редактора издательства «Советский писатель»
Повесть О. Адамовой написана в сдержанной манере. Суховатый точный язык, никаких попыток излишней беллетризации. И это очень хорошо. Честный рассказ о пережитом без стремления удивить, испугать или разжалобить. Воскрешая на страницах повести ту или другую, порой страшную ситуацию, Адамова делает это прежде всего не ради самой ситуации, а ради того, чтобы рассказать о человеке, действовавшем в ней. А это уже настоящий писательский подход к материалу. Здесь уже не нужна ни беллетризация, ни развернутые описания.
Мне кажется, что Ф. Вигдорова, с рецензией которой я полностью согласен, права и в том, что Адамовой следует уничтожить в рукописи хронологический разрыв, заполнить пустоту между главой «Скелет в шкафу» и заключительным куском (1949 г.). Кое-что придется, конечно, уточнить и исправить в процессе редактирования.
Думается, что издательство должно изыскать возможности, чтобы опубликовать повесть О. Адамовой «Путь».
27 июня 1964 года
Письмо А. И. Солженицына
27. 12. 67. РязаньСолженицын
Уважаемая Ольга Львовна!
Ваши записки произвели на меня очень приятное впечатление (я думаю, что не кощунственно зек зеку так сказать, ведь для нас этот материал — обычный). Они — лаконичны, емки, без украшений. Они человечны: главное внимание — к окружающим, оттого с интересом и с симпатией читаются.
Я думаю, Вы избрали правильное решение — не пытаться проследить и описать весь Ваш лагерный путь последовательно. Этим самым Вы поднялись выше обычных старательных мемуаров, композиция разорвалась, но к пользе Записок: выделились хорошие новеллы — «Бася», «Ненависть», «Алтунин» и отличная, великолепная «Золото». Очень свежо (ни у кого до сих пор не встречал) — о «вольной» жизни 1946—49 годов (здесь неплохо бы и подробней) и о «детском» потоке 48–49 годов (только сомнение: ведь он должен был непрерывно идти с 1940-го, по мере возрастания детей). И ссылку (если она у вас была не слишком благополучна) Вам бы следовало описать: замечаю, что о лагерях вообще гораздо больше написано, чем о ссылке.
Хочется особо отметить описание суздальского неба (вообще неба!). Эпиграфы же Ваши мне не кажутся удачными, я бы все их опустил. Ваши тюремные стихи тоже лучше бы сократить, привести в отрывках.
Я надеюсь, что в то (уже недалекое время), когда наконец записки бывалых зеков получат свой альманах, Ваши найдут себе там достойное место.
Сегодняшние общественные взгляды автора остаются довольно неясными: в чем именно они обогатились на тюремном пути. Необязательно, конечно, Вам их и разворачивать. Но недопустимо оставлять тот вывод из сцены с Колмогорским, который Вы сделали («звериный оскал» и т. д.). Если это — и сегодняшняя точка зрения автора, то многое же Вы упустили на тюремном пути. Сам Колмогорский как лагерный придурок с салом и водкой может быть Вам естественно неприятен, но в его взгляде на вашу бригаду есть страшное историческое «око за око», где первый начал не Колмогорский. Ведь Ваша же Мотя-«Эдисончик» (потрясающий образ!), и Прохоров (замечательный), и упоминание о «раскулаченных» женщинах (пора бы «раскулаченные» брать только в кавычки, ведь «враг народа» Вы берете) дают основание думать, что Вы иначе смотрите на проблему. Самое страшное преступление было совершено именно и 29—30-м году, остальное было уже — неизбежным следствием.
Не следовало бы Вам в слишком сильных выражениях хвалить лагерный труд как «спасение». Раз Вы поняли, что Ваш с/х труд был нетипичен для лагерей, то и не надо гимна. Не «3–4» сезона мог выдержать мужчина в забое, а 1–2 месяца (читайте Шаламова).
Есть мелкие неточности: в теплушке с Гинзбург 40 или 70 ехало? (противоречите друг другу). В Суздале по Вашим датам Вы пробыли 1, а не 2 месяца (10 мая — нач. июня). Кошевой, похороненный в Соловках, помнится не в 25 лет был посажен, а лет в 85 и отбухал 25.
Теперь еще одно важное. В таком весьма невыдуманном произведении, как Ваше, хотелось бы иметь побольше имен собственных (современная литература очень любит факт и протокол). Где можно — восстановите их. Где никак нельзя из-за обид — дайте инициалы или смените лишь часть имени-фамилии и тут же оговорите в сноске (историкам легче будет восстановить).
Моя личная просьба: если можно — расшифруйте мне такие фамилии:
Мария Вартанян
Лиза Цветкова
Женя Соболь (и Петров)
Мотя-«Эдисончик»,
и при этом укажите: могу ли я привести в весьма общем рассуждении их высказывания или элементы судеб? В каком сокращении я их могу при этом назвать?
И уж во всяком случае я не понимаю мотивов, по которым Вы не упоминаете автора и название той книги, которая была в тюрьме БУЛЫЖНИКОМ, положенным в Вашу протянутую руку? Так, все углы обходя, мы никогда не поймем, не оценим и не исправим своей истории.
Желаю успеха в окончании Вашей работы!
Из письма С. А. Баруздина,
главного редактора журнала «Дружба народов»
16 июля 1989 годаИскренне Ваш
Милейшая и глубокоуважаемая Ольга Львовна!Сергей Баруздин
Огромное спасибо Вам за страницы воспоминаний «Путь», вышедшие у нас в № 7 «Дружбы народов»!
Среди всех публикаций такого рода у нас и в других изданиях, я считаю Ваше слово особо важным в нашей истории и особо весомым.
Поэтому я позволил себе написать маленькую врезку к Вашей публикации.
Что пожелать Вам?
Конечно, здоровья и добра, чего нам всем так не хватает.
И хочется увидеть ваши воспоминания изданными полностью, отдельной книгой!
<…>
Всех возможных благ Вам!
Предисловие Наума Коржавина к первому изданию
С человеческой точки зрения
Мемуары Ольги Львовны Адамовой-Слиозберг я читал одним из первых, по мере их написания. До появления Солженицына я вообще считал, что это лучшее из написанного о сталинских репрессиях и лагерях. Я и теперь не думаю, что это отношение было преувеличенным. Сейчас может показаться, что тогда, между смертью Сталина и XX съездом, не появлялось ничего на эту тему. Не появлялось только в печати. Москва завалена была рукописями мемуаров, рассказов, пьес на тему о репрессиях, о годах сталинщины. Были среди них и интересные вещи. Но и на этом фоне мемуары Ольги Львовны для меня выделялись. И дело не в том, что она была моим старым другом по Караганде, где она жила в ссылке, а я — в некоторой полуссылке (не имел права жить в Москве и в культурных центрах). Дело в самом характере этих мемуаров. А может быть, и в самой судьбе Ольги Львовны.
В основном ходившие в «самиздате» мемуары начала 50-х писались противниками Сталина или людьми, которых он, так сказать, обманул. Писались людьми, так или иначе вовлеченными в политическую жизнь.
Ольга Львовна никакого отношения к политической жизни не имела. Никакие нереализованные политические амбиции ее не волновали. Она была просто интеллигентной женщиной, матерью своих детей. Как и ее муж, доцент университета, она была беспартийной.
Но когда ее привезли на Лубянку, неожиданно для нее оказалось, что она участник заговора, имеющего целью убить не кого-нибудь, а именно Лазаря Моисеевича Кагановича. Быть может, «наверху» шло распределение благ; возможно, Кагановичу в награду за верность такой заговор полагался как именинный пирог (должны же были за верными охотиться враги!). И ее, как крупного деятеля, осудили на восемь лет тюрьмы и отправили на Соловки.
После были и другие тюрьмы, и лагеря Колымы, повторный арест и ссылка в Караганду. И везде были люди, везде было страдание. И на все она смотрела с человеческой точки зрения, глазами не политика, а просто человека. Впрочем, не просто человека, а человека определенной художественной культуры. Это и отразилось в ее мемуарах. Через них проходят совершенно разные люди, которых свела беда: коммунисты, беспартийные, уголовники, крестьяне, верующие и неверующие. И все для нее были прежде всего страдающие люди. И во всех она видела их человеческое, когда раздавленное, а когда и устоявшее. Такими они отражались в ее доброжелательных глазах, такими они и вступили на страницы ее мемуаров.
Эти мемуары поражают своей лаконичностью, собранностью, естественностью. На очень коротком пространстве свободно уживаются множество людей, судеб. В этих мемуарах глубина народной трагедии, связанной со сталинщиной, ощущается явственнее, чем во многих других. Особенно тогда. Но и теперь тоже.
Тогда, в 50-е — 60-е годы, я показывал эти мемуары многим профессиональным литераторам. На них горячо отозвался С. Я. Маршак. К ним с интересом отнесся А. И Солженицын. Мое отношение к этой книге разделяли многие. Но света тогда, когда она была написана, и даже в годы «оттепели» она увидеть не смогла, несмотря на ее относительную неидеологичность. И дело даже не в темах, которые она задевала, не во взглядах, которые высказывала, а в том, что это был голос свободного человека.
Хорошо, что теперь читатель получит к ней доступ. Книга читается легко, захватывает. Многие эпизоды потрясают. Эта книга — для читателя.
Незадолго до смерти С. Я. Маршак сказал, что этой книге суждена долгая жизнь.
Я тоже так думаю.
1993 год
* * *
Московское историко-литературное общество «Возвращение» объединяет бывших узников ГУЛАГа — в большинстве своем авторов воспоминаний, художественных произведений, исторических исследований, свидетельствующих о преступлениях советского режима, а также участников европейского Сопротивления — узников нацистских лагерей, и тех, кто помогает «Возвращению» в его деятельности по сохранению исторической памяти.
«Возвращение» — единственное в России издательство, целенаправленно выпускающее литературу о тоталитарных режимах. Издано более 80 книг.
В 2000 и 2001 годах двумя изданиями общим тиражом 27 000 вышла в свет хрестоматия для старшеклассников «Есть всюду свет…». Она состоит из произведений выдающихся писателей XX века, отразивших в них трагедию народов СССР в годы советской власти.
«Возвращение» издает журнал узников тоталитарных систем «Воля»; в нем публикуются документы, труды историков и художественные произведения.
«Возвращением» издается — на ксероксе — тиражом от 100 до 500 экз. «Малая серия. Поэты — узники ГУЛАГа». Выпущены 32 книжки.
КНИГИ, ИЗДАННЫЕ В 1992–2001 гг.
СОПРОТИВЛЕНИЕ В ГУЛАГе. Воспоминания. Письма. Документы. 1992.
RESISTANCE IN GULAG. Memoirs. Letters. Documents. 1992. (На англ, языке.)
МАРИНА ЦВЕТАЕВА. ОСЕНЬ В ТАРУСЕ. Стихи. 1992. (К 100-летию Марины Цветаевой.)
РЯБИНУ РУБИЛИ… 1992. (К 100-летию Марины Цветаевой.)
АДА ФЕДЕРОЛЬФ. ПОШЛИ МНЕ САД… 1992. (К 100-летию Марины Цветаевой.)
ИЗРАИЛЬ МАЗУС. ГДЕ ТЫ БЫЛ? Короткий роман в рассказах и записях разных лет. 1992.
АДЕЛАИДА ГЕРЦЫК. СТИХИ И ПРОЗА. В 2-х томах. 1993.
ЗАПОЛЯРНАЯ ТОЧКА ГУЛАГа. Сборник воспоминаний. 1993.
ИРИНА МАЕВСКАЯ. ВОЛЬНОЕ ПОСЕЛЕНИЕ. Воспоминания. 1993.
ОЛЬГА АДАМОВА-СЛИОЗБЕРГ. ПУТЬ. Воспоминания. 1993.
АМАЯК ТЕР-АБРАМЯНЦ. ВИТРАЖ. Маленькие рассказы. 1993.
МАРК ЯНСЕН. СУД БЕЗ СУДА. 1922 год. Показательный процесс социалистов-революционеров. Перевод с английского. 1993.
АННЕ ВОРСТ. КОНЕЦ ШТАЗИ. История одной секретной службы. Перевод с немецкого. 1994.
ГОЛОСА. Воспоминания узниц гитлеровских лагерей. Перевод с французского. 1994.
ВАЦЛАВ ДВОРЖЕЦКИЙ. ПУТИ БОЛЬШИХ ЭТАПОВ. Воспоминания. 1995.
ВАЛЕНТИНА ИЕВЛЕВА. НЕПРИЧЕСАННАЯ ЖИЗНЬ. Воспоминания. 1994.
ВИЛЕН РАЗИН. СТРОКА В «АМБАРНОЙ» КНИГЕ. Повесть-хроника. 1994.
ИСААК ФИЛЬШТИНСКИЙ. МЫ ШАГАЕМ ПОД КОНВОЕМ. 1994.
НИНА ГАГЕН-ТОРН. MEMORIA. 1994.
АНДРЕЙ ЭЙЗЕНБЕРГЕР. ЕСЛИ НЕ ВЫСКАЖУСЬ — ЗАДОХНУСЬ! Документальная повесть. 1994.
БОРИС РУНИН. МОЕ ОКРУЖЕНИЕ. Записки случайно уцелевшего. 1995.
МИХАИЛ ШРЕЙДЕР. НКВД ИЗНУТРИ. Записки чекиста. 1995.
АРИАДНА ЭФРОН. МИРОЕДИХА. Устные рассказы, очерки, письма, из записных книжек. АДА ФЕДЕРОЛЬФ. РЯДОМ С АЛЕЙ. Воспоминания. 1996.
ОСВЕНЦИМ БЕЗ ПЕЧЕЙ. Воспоминания. Письма. Стихи. 1996.
ДЖОРДЖ ГОРДОН БАЙРОН. МАНФРЕД. НЕБО И ЗЕМЛЯ. Перевод Анны Хейвард. 1996.
РУДОЛЬФ ВЕДЕНЕЕВ. КОГДА ОКОНЧИТСЯ ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА. Альбом (скульптура, живопись), очерки. 1996.
БОРИС ГАЛАНОВ. ЗАПИСКИ НА КРАЮ СТОЛА. 1996.
ЯКОВ ЭФРУССИ. КТО НА «Э»? Воспоминания. 1996.
ЛИДИЯ ГОЛОВКОВА. ТИХАЯ ОБИТЕЛЬ. 1996. Библиотека журнала «Воля».
ВАДИМ АЛЕКСАНДРОВСКИЙ. ЗАПИСКИ ЛАГЕРНОГО ВРАЧА. 1996. (Библиотека журнала «Воля».)
ЛЕОНАРД ТЕРНОВСКИЙ. МНЕ БЕЗ ВАС ОДИНОКО. 1997 (Библиотека журнала «Воля».)
НАТАЛИЯ ВОВСИ-МИХОЭЛС. МОЙ ОТЕЦ СОЛОМОН МИХОЭЛС. 1997
МАРИНА ЦВЕТАЕВА. ЗДРАВСТВУЙ, ПОРОДА МОЯ — ГРАНИТ! Неизвестные автографы Марины Цветаевой. Альбом. Подготовка текста и комментарии Софьи Клепининой. 1997
ЮРИЙ ДОМБРОВСКИЙ. МЕНЯ УБИТЬ ХОТЕЛИ ЭТИ СУКИ. Стихи, рассказы, очерки и письма. Составитель Клара Домбровская. 1997.
НАДЕЖДА ИОФФЕ. МОЙ ОТЕЦ АДОЛЬФ АБРАМОВИЧ ИОФФЕ. 1997
СЕРГЕЙ ЭФРОН. ЗАПИСКИ ДОБРОВОЛЬЦА. Художественное оформление Владимира Медведева. 1998.
ЗОЯ МАРЧЕНКО. СЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ НА ОСТРОВАХ ГУЛАГА. Воспоминания. 1998. Книга отпечатана на ксероксе в количестве 100 экз.
БОРИС ГАЛАНОВ. ПЕРВАЯ ТРЕТЬ. Рассказы-воспоминания. 1999.
ЮРИЙ ЮРКЕВИЧ. МИНУВШЕЕ ПРОХОДИТ ПРЕДО МНОЮ… 2000.
АРИАДНА ЭФРОН. ИЗ ЕВРОПЕЙСКОЙ ПОЭЗИИ. 2000.
ЛИНА КЕРТМАН. ДУША, РОДИВШАЯСЯ ГДЕ-ТО. Марина Цветаева и Кристин, дочь Лавранса. 2000.
СТИХИ И ПЕРЕВОДЫ ФИЛИППА ВЕРМЕЛЯ. 2000.
МАРИЯ МИШЕЧКИНА, АЛЕКСАНДР ТОЩЕВ. «МЫ ИЗ ИГАРКИ». НЕДЕТСКАЯ СУДЬБА ДЕТСКОЙ КНИГИ. 2000.
РУДОЛЬФ ВЕДЕНЕЕВ. «ВНОВЬ Я ПОСЕТИЛ…». ПРОГУЛКИ С АЛЕКСАНДРОМ СЕРГЕЕВИЧЕМ. 1999 (К 200-летию со дня рождения А. С. Пушкина.)
ВАСИЛИЙ ГЕЛЬМЕРСЕН. ИЛЛЮСТРАЦИИ К «ЕВГЕНИЮ ОНЕГИНУ». 1999 Книга напечатана на ксероксе в количестве 200 экз.
СЕМЕН ЛИПКИН. СЕМЬ ДЕСЯТИЛЕТИЙ. СТИХИ И ПОЭМЫ. 2000. (Серия «В XXI век».)
МИХАИЛ МИНДЛИН. АНФАС И ПРОФИЛЬ. 1999. (Серия «Анфас и профиль».)
ВАСИЛИЙ СОБОЛЕВ. ПИСЬМА С КОЛЫМЫ. 2000. (Серия «Анфас и профиль».)
ЕСТЬ ВСЮДУ СВЕТ… ЧЕЛОВЕК В ТОТАЛИТАРНОМ ОБЩЕСТВЕ. Хрестоматия для старшеклассников. Составитель Семен Виленский. 2000; 2-е издание, 2001.
МИХАИЛ ПОДГОРОДНИКОВ. СЛАБЫЙ ПОЗВОНОЧНИК. 2001.
ГОДЫ БЕСКОНЕЧНЫЕ, МГНОВЕННЫЕ. Стихи узниц ГУЛАГа. Составитель З. А. Веселая. 2001.
АЛЕКСАНДР ШИНДЕЛЬ. НЕДОВЕРИЕ. 2001. (Серия «Библиотека преподавателя»)
ДМИТРИЙ СТОНОВ. ИЗБРАННОЕ. 2002. (Серия «В XXI век».)
ЛЕОНАРД ТЕРНОВСКИЙ. 2002. ОТПУЩЕННОЕ СЛОВО.
ВЫЙДУТ В 2002 году
КИТЕЖ. Альманах. Составитель Владимир Муравьев.
ЗАЯРА ВЕСЕЛАЯ. 7-35. Воспоминания. (Серия «Библиотека преподавателя».)
НИНА ЭТИНГОФ. ТЕТЯ МАНЯ И ТЕТЯ ЖЕНЯ. (Серия «Библиотека преподавателя».)
НИНА ГАГЕН-ТОРН. ВОСПОМИНАНИЯ. (Серия «Библиотека преподавателя».)
АННА БАРКОВА. СТИХИ. (Серия «Библиотека преподавателя».)
ДВА ДЕТСТВА. Из семейного архива Новиковых.
МЕЙЛАХ БАКАЛЬЧУК. ВОСПОМИНАНИЯ ЕВРЕЙСКОГО ПАРТИЗАНА.
ДОДНЕСЬ ТЯГОТЕЕТ. Колыма. Том II, часть 1. Составитель и редактор Семен Виленский.
ГОТОВЯТСЯ К ИЗДАНИЮ
ИРИНА ГЕНТОШ. ФОЛЬКСДОЙЧЕ. Воспоминания.
ИРИНА КАХОВСКАЯ. В БОРЬБЕ ОБРЕТЕШЬ ТЫ ПРАВО СВОЕ. Сборник воспоминаний и писем.
НАДЕЖДА СУРОВЦЕВА-ОЛИЦКАЯ. ВОСПОМИНАНИЯ И ПИСЬМА.
ВЕРОНИКА ЗНАМЕНСКАЯ. БОЛЬ ПАМЯТИ. Воспоминания.
АННА ЛУКЬЯНОВА. ЗАПИСКИ И ДНЕВНИКИ.
ИРИНА ХОРОШУНОВА. КИЕВСКИЕ ЗАПИСКИ. 1941–1944 гг.
НАТАЛЬЯ МОНИЧ. ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ. Воспоминания.
ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ПАТРИАРХА ТИХОНА. (Серия «Библиотека преподавателя».)
СВЕТ УБИТОЙ ЗВЕЗДЫ. Составитель Герц Бромберг.
