между 5 и 10 апреля 1958 г.319

начало письма утрачено

знаю, т. к. Прегельша куда-то исчезла и, во всяком случае, умолкла. По-моему, и ей недурно бы написать, т. е. чтобы Вы ей написали! Я сейчас немного скрываюсь в Париже и никого не вижу, притворяясь больным (впрочем, я и правда болен и еле волочу ноги). А то у меня тут столько solliciteures320 , как обычно, вроде Неточки или Веры Николаевны, что на собственные развлечения нет ни времени, ни сил. К тому же холод и дождь. Ну, вот пока – все. Я в Париже до 20–21 апреля321 , и буду Вас держать au courant322 , если будут новости. Насчет литературы, т. е. Пастернака, я мнения не имею. Стихи из «Доктора Живаго», по-моему, слабее его прежних, т. е. не хуже, а именно слабее, без прежнего напора. А самого романа я не читал. Оцупа не видел, и, как правильно заметила Нета, моя дружба с ним, вероятно, при свидании опять скончалась бы. Так что я его едва ли и увижу, сошлюсь на немощи. Quant’а323 мой ангел, он выразил желание приехать в Лондон, а я в растерянности: как быть? С одной стороны – безумное счастье, с другой стороны – безумный расход. Надо же его в Лондоне содержать и развлекать, даже если только 3 дня!! У каждого свои заботы, у Вас Amigo, а у меня – это. До свидания, друг мой дорогой и милый, а также – надеюсь – верный. Целую и кланяюсь Жоржу. Недошивина упорно ни в какие болезни не верит и говорит – «все болели»; а больше напирает на скуку в Иере. Пишите.

Ваш Г. А.