Сборы в поход у орков занимали на редкость мало времени. А чего там собираться? Меч в ножны, копье на плечо, застегнул доспехи, и ты почти готов, что еще орку нужно? В сумаре плащ-одеяло, фляга с водой и запас еды на недельку, а если поход продлится больше, еду можно и отобрать, например, у людей. Еще и рады будут, когда узнают, что самих на провиант не пустят. Так что все готовы, можно выступать.

То есть орки первоначально так думали, но пришел Торн, провел экстренную ревизию и устроил раздракон прямо на месте.

— Где твой точильный камень? — распекал он орка-мечника. — Вот рубишь ты человека по шее, а попал по доспехам. Чем лезвие подправишь, или с тупым, как твоя башка, лазить будешь? А ты почему огниво или зажигалку не взял, чем ты будешь плохие селения поджигать?

— Лорд, а как отличить плохие селения от хороших? — задал философский вопрос Хорт.

— Плохие — это те, где нам не рады, — авторитетно разъяснил Торн.

— А может, они все плохие, — с надеждой спросил Хорак, здоровенный орк-секирник, которого задача сортировать селения на хорошие и плохие, как и любая другая умственная работа, очень напрягала.

— Все может быть, — не стал Торн сразу сильно разочаровывать воинов, — на местах разберемся. А сейчас выправить недочеты и выступаем.

Войско шло быстро, волчьим шагом, давно уже оттренированным орками. Во время одной из дневок, когда командиры собрались у костра, снова подняли вопрос об обороноспособности долины.

— Вы все видели, десяток магов стоят в бою тысячи воинов, — начал дискуссию лорд. — Нам сказочно повезло на этот раз, предводитель магов оказался самонадеян и, убаюканный победами, прозевал ловушку. Да и всеми таннийцами командовал самодовольный глупец, иначе нам пришлось бы совсем не сладко. Что отсюда следует? Во-первых, армию надо укрепить как можно скорее, во-вторых, разведка должна работать как часы, но это не все. Кто скажет, что нам надо еще?

— Вывод напрашивается сам собой: маги или шаманы, — тяжело вздохнул Нерен. — Но где их взять? Я знаю пару лечебных заговоров, но моими микстурами да компрессами от волшебников не отбиться, да и отрава не всегда поможет. Саэна — неплохой целитель и лет через пять станет полноправным магистром, но опять же мастером благословлений и лечения, а не боевым магом. Да и за эти пять лет нас вырежут, не люди, так темные кланы.

— А если нанять кого-нибудь из выпускников темного университета? — предложил Хорт.

— Безопаснее нанять педофила гувернером, — хмыкнул Нерен. — Темный маг за свою помощь возьмет столько, что вся долина только на него работать и будет. А потом подгадает удобный момент, захватит власть, и станем мы для него рабами, пушечным мясом и зверушками для опытов.

— Тут есть довольно интересная информация, — неуверенным голосом сообщил Снупи. — Мои ребята подслушали разговор, в столице Сильватии ловят колдуна, как поймают, будут сжигать. Положение у него аховое, не сегодня, так завтра схватят. Может, пригласим его к себе, он будет нам благодарен.

— Ты плохо знаешь колдунов, — вздохнул Нерен. — Это как со змеями, ты можешь спасать гадюку, кормить, дружить с ней, на руках носить, все равно укусит. А вообще-то странно, в Таннии за обычную магию не казнят. Что хоть за колдун, за что сжигают?

— За некромантию, — уныло сообщил Снупи.

Да уж, все погрузились в невеселое молчание. Я начал перебирать струны захваченной с собой лютни, меланхолично напевая любимую песню Верещагина из кинофильма «Белое солнце пустыни», но допеть мне не дали.

— Как ты сказал, повтори! — В мое плечо вцепилась крепкая рука Нерена.

Я настороженно посмотрел на целителя, нет, вроде крыша не съехала, и снова спел последний куплет:

— Да! Ты прав, мой лорд. — Травник воодушевился до такой степени, что аж вскочил. — Именно клятва на крови, а точнее, на плоти. Эта клятва держала магов черного круга в подчинении темному властелину, как я мог забыть!

— Это как? — озвучил я терзающий всех вопрос.

— Темный властелин собрал когда-то в свой личный ковен много злых волшебников. Чтобы они не взбунтовались и не свергли его самого, властелин разработал заклинание, в котором использовалась плоть или кровь магов. Это как для наложения порчи: колдун должен раздобыть предмет, портрет, или там волосы жертвы. Произнося клятву верности, маг черного круга отрезал себе фалангу пальца, чаще всего мизинца, и вручал властелину. После этого повредить властелину или предать его черный маг не мог, иначе заклятие срабатывало, и волшебник умирал. Снять это заклятие мог только тот, кому приносилась клятва, но такого ни разу не случалось.

— А чего именно фалангу пальца, а не, например, кровь? — поинтересовался Хорт.

— Чтобы не подменили, — пояснил травник. — Часть тела позволяет проверить подлинность плоти, с кровью это труднее, ну а маги те были сильные и большие мастера иллюзий, могли бы и чужую да даже поросячью кровь вместо своей подсунуть. И ударить в спину властелину тогда, когда он не ожидает.

— А как нам это поможет, кто будет накладывать заклятие, ведь мы-то не маги? — Я постарался сопоставить легенду травника с суровой действительностью.

— Сам маг и наложит, — Нерен самодовольно усмехнулся, — именно сам. У темного властелина тоже это заклятие сами маги читали, зачем ему было себя утруждать? Заклинание простое, четко контролируется, и в той черной книге, которую ты из вампирского гнезда взял, оно есть. Остальное — мелочи.

— Ладно, при случае попробуем, — подвел я итог, — а сейчас надо выступать, до столицы Сильватии часов десять хода, надо успеть до утра. Ударим на рассвете.

Стараясь не всполошить людей раньше времени, мы обходили встречные деревеньки лесом. Часов в шесть утра впереди показались стены Гольмсити, столицы и единственного крупного (относительно крупного) города баронства Сильватии.

К городским стенам я подъехал на Черныше, в доспехах и рыцарском плаще, рядом в роли оруженосца держался Конрад. Следом четким строем шел отряд в три десятка орков, одетых в трофейные котты, в доспехах и закрытых шлемах панцирников барона. Небо уже начало сереть, когда я приблизился к воротам и окликнул стражу. Открылось смотровое окошечко в калитке, и показались настороженные глаза и кошачьи усы дежурного сержанта.

— Именем короля, открыть ворота! — рявкнул я прямо в бдительную морду. — Я капитан его величества Бугильена IV, сэр Крене, и у меня срочное дело к губернатору.

— Ваша милость, нам до света отворять не положено. — Сержант, похоже, был истинным служакой, настоящим прапорщиком этого мира.

— Уже светает, сержант, — я кивнул за спину, где показались первые лучи солнца, — и я спешу. Если ты немедленно не откроешь эту паршивую калитку, я выломаю ее своими руками, а тебя засекут насмерть на баронской конюшне. Открыть ворота, ка-а-аналья, запорю! Вот королевский указ!

Я взмахнул пергаментным свитком с приказом, нацарапанным Нереном нынешней ночью при свете факела и скрепленным грубой пародией на королевскую печать моего производства. Впрочем, особо грамотные люди среди сержантов городской стражи встречаются так же часто, как среди штангистов балерины. Осмотрев крысиными глазками мой отряд, повертев и даже понюхав свиток (ну вылитый Гиг, тот также проверяет все носом), сержант велел отворить одну створку ворот. Мой отряд вошел внутрь, я огляделся. С сержантом было четыре стражника.

— А теперь, сержант, откройте вторую половину ворот, — скомандовал я, быстро приставляя к его горлу кинжал, и добавил, ласково глядя в расширившиеся зрачки: — Попробуешь рот разинуть, убью.

Орки приставили стражников к стене караулки, мигом разоружили и связали.

— Когда смена, сколько еще в городе стражи и где она? — спрашиваю сержанта. — И не вздумай соврать!

— Через два часа, — скосив глаза на нож, сипит тот. — Кроме нас в городе еще тридцать пять охранников, пять на посту у вторых ворот, десяток в патрулях по городу, остальные в казарме.

— Вот и молодец, а чего вас так мало, ты мне случайно не врешь?

— Н-нет, обычно нас сотня, но остальные в походе. — Губы сержанта подрагивают, и он неожиданно предлагает: — Вы бы лучше ушли подобру, скоро вернется господин барон, всех вас казнят лютой смертью, да и нам достанется.

— He-а, оттуда, — я тыкаю пальцем наверх, — не возвращаются. Барона можешь больше не бояться, да и вся дружина составила ему компанию.

Сержант стремительно бледнеет, я киваю Конраду, тот скидывает с себя белый плащ и, подняв над головой, несколько раз взмахивает им. По этому сигналу к воротам бегут мои орлы.

— Сержант, — информирую я прапора, — если ты еще не понял, мы как раз те орки, на которых пошел войной барон. А ты любишь охотиться на орков?

— Что вы, — мой визави отрицательно трясет головой, — мы… э-э… в городе всегда, служим, значит. Я орков и не видал никогда.

Пока войско проходит в ворота, я слушаю трогательную историю о терпимости, да что там терпимости, прямо-таки симпатии сержанта к милым оркам. Командира быстрыми согласными кивками поддерживают все его подчиненные.

— Раз ты так нас любишь, — я одобрительно похлопываю сержанта по загривку, — то сейчас проведешь к казарме, вторым воротам, а потом к тому месту, где у вас живет губернатор. На центральной площади? Значит, покажешь, где она.

Со стражей в казармах разобрались на удивление быстро, солдаты дружно храпели, составив алебарды в оружейную стойку. Одинокий часовой нагло дрых, прислонившись к дверному косяку у входа, пропитывая окрестности запахом лука и сивухи. Хорт аккуратно двинул его кулаком по наклоненной голове, прямо под обрезом шлема, и почти нежно поймал падающую бесчувственную тушку, дабы она не загремела своими доспехами по брусчатке. Оружие из пирамиды аккуратно изъяли, стражников растолкали и заперли на их собственной гауптвахте.

Покончив с казармой, мы осторожно пошли ко вторым воротам, но тут везение кончилось, в идущем навстречу патруле оказался один с орлиным зрением.

— Тревога, орки! — заорал глазастый стражник.

Мигом оценив ситуацию, патруль бросился обратно, ко вторым воротам. Чертыхаясь, мы бежали следом. В окнах мелькали перепуганные лица, из домов выскакивали полуодетые горожане, увидев нас, тут же залетали обратно. Захлопывались ставни, за дверями слышался лязг закрываемых запоров и звуки сдвигаемой мебели, очевидно, жители заваливали входы.

На данный момент такие защитные меры устраивали меня на двести процентов, пусть запираются, лишь бы не мешали.

У северных ворот собрались все уцелевшие стражники, но архитектура городских защитных сооружений сыграла с ними нехорошую шутку. Предназначенные для защиты от атак извне, зубцы и бойницы стен совершенно не прикрывали от нападения со стороны города. Стражники под аркой ворот составили строй «еж», но выставленные копья дрожали.

Ситуация позабавила меня, полтора десятка упитанных, раскормленных на безопасных должностях стражников, напоминающих толстых, отъевшихся на дармовой сметане котов, были взяты в полукольцо хищной волчьей стаей здоровенных, свирепых орков, десятикратно превосходивших их и числом, и умением.

Я вытолкнул вперед прапора, горячо любящего орков, отправив на переговоры. Наш усатый друг, подогретый обещанием «если они сдадутся, отпущу без выкупа», с жаром приступил к делу. Не знаю, сержант ли оказался искусным дипломатом или подействовало зрелище злобно скалящихся и нетерпеливо роющих землю подошвами сапог орков, но стража надумала капитулировать.

Отправив солдат под конвоем на ту же, родную им, гауптвахту, мы двинулись к центральной площади. Дворец губернатора снаружи охраняли два разряженных, надушенных гвардейца, шум в городе встревожил их, но уйти с поста солдаты не решались. Остановив свою орду за углом, я в одиночестве подошел к часовым. Они смотрели с некоторым подозрением, но рыцарский плащ на моих плечах сделал свое дело, за оружие охрана хвататься не стала.

— Ваша милость, что творится в городе? — спросил ближайший. — Мы слышали шум и крики у ворот, но не разобрали, почему паника, а пост нам покидать запрещено.

— В городе орки, — спокойно сообщил я. Гвардейцы переменились в лице и испуганно переглянулись.

— А что же делать? — поинтересовался второй.

— Смывайтесь, пока живы, да прячьтесь, — предложил я.

— Не имеем нрава, орки не убьют, так губернатор потом казнит, — тяжело вздохнул часовой, — видимо, придется тут умирать.

— Это печально, но я могу вам помочь, есть еще один вариант, смотри. — Мой указующий перст был направлен за спину и немного влево от гвардейца.

Голова солдата повернулась в указанную сторону, открывая челюсть, в которую я и въехал кулаком. Солдат с треском вписался в дверь и стал медленно сползать, второй схватился за рукоять меча, но вытащить его не успел. Схватив гвардейца за шкибот, я шваркнул его о ближайшую колонну, вызвав оползень второго бесчувственного тела.

Неожиданно раздался тихий жалобный звук, на ступеньках, недалеко от входа, сиротливо сидел крошечный полосатый котенок и сипло попискивал. Очевидно, его подкинули в добрые руки губернатора. Я поднял маленький дрожащий серый комочек и осторожно осмотрел — судя по всему, у него только недавно открылись глазки. Котенок был красивый, этакий мини-барс, вот и подарок для Саэны. Эльфийка будет в восторге, она сама еще наполовину ребенок.

Подтянулись мои орлы, и мы вошли во дворец. Внутри охраны не оказалось, только несколько слуг, при виде нас порскнувших вверх по лестнице. Дворец мигом обыскали, но нашли только эту самую прислугу, овечьей отарой сгрудившуюся в дальнем углу спальни. Тут со стороны черного хода раздались приглушенные вопли, и перед нами предстал Хорт, держа за воротник губернатора, худощавого мужчину в халате и тапках. Увидев на площади орков, он мигом въехал в ситуацию и попытался смыться через черный ход. Но там его встретили Хорт и воины, окружившие дворец.

Губернатор нетвердым голосом поинтересовался, кто мы такие и что нам надо. Одним словом объяснив, кто мы такие, я более пятнадцати минут разъяснял, что же нам надо. Пока глава города приходил в себя, я выудил его секретаря из кучки прячущихся друг за друга слуг и велел привести во дворец всех наиболее богатых и именитых жителей города. А чтобы эти самые богатые и именитые не позабыли прийти, отправил с секретарем почетный караул из полусотни наиболее злобных и хамоватых орков. Губернаторского глашатая я послал зачитывать на улицах столицы наскоро набросанное объявление, в котором говорилось, что мы разыскиваем скрывающегося колдуна-некроманта и будем рады его видеть.

Снупи с полусотней воинов направился в сторону дворца Сильвата с коротким приказом — ограбить подчистую. В этом отношении орки и гоблины были высокими специалистами, они не упустят ничего.

Пока собирали городскую элиту, я разрешил губернатору одеться поприличнее, сам занялся свернувшимся на моей ладони котенком. Малыш нервно облизывался, явно страдая от жажды. Приказав слугам губернатора принести блюдце с молоком, я напоил котика. Бедняжка набросился на молоко с такой жадностью, что стало ясно: он не ел не меньше суток.

Сливки местного общества орки согнали в обширный зал приемов ратуши.

— Итак, люди баронства Сильватия, — начал я, — ваше войско напало на наш клан, убило моих подданных и причинило ущерб. Вы поможете компенсировать наши убытки, я оцениваю их в три тысячи золотых.

После моих слов воцарилось потрясенное молчание.

— Н-но, господин орк, — слабым голосом прошепелявил губернатор, — во всем городе нет столько денег.

— Ай, как плохо! — Я укоризненно покачал головой. — Значит, придется взять их другими способами. Очищу весь город до нитки и спалю, а жителей продам работорговцам Салимата и все равно получу свое. Думайте, люди, а для начала мне нужна вся городская казна.

— Господин орк, я не… — начал было губернатор.

— Теперь ты да, — прервал я главу города. — Кстати, у тебя на столике стоит большой графин с отличным вином, наверно, у тебя здоровая печень?

— Собственно… э… я не жалуюсь, но я не совсем понимаю, при чем здесь моя печень.

— Сейчас поймешь, видишь, у меня на руках котенок, его зовут Барсик. — Я продемонстрировал губернатору котика. — Он сегодня еще ничего не ел, а я слышал, что котята любят печенку, твоя ему вполне подойдет. Он маленький и много не съест, я вырву только кусочек, так что ты будешь еще живым наблюдать, как он ее жрет. Или ты находишь городскую казну, или я начинаю кормить Барсика. Не хватит денег в казне, доплатишь свои.

— Я п-попробую. — Глава города напоминал вытащенную на берег рыбу, он судорожно хватал воздух трясущимися губами и все никак не мог заглотить достаточно.

— Теперь вы. — Я обратился к остальным сильватийцам. — Все, что не доплатит губернатор, принесете мне вы. Принимается либо золото, либо куски вашего ливера для нужд Барсика. Слуги губернатора в вашем распоряжении, вы можете отправлять их за нужными средствами, а сами пока погостите здесь. Ваш барон и сопровождающие его лица уже лишились голов, у вас полная свобода выбора.

Усевшись в кресло губернатора, я посадил котика на подлокотник, поглаживая за ушком. Наверное, никогда, ни на одного котенка в мире столько людей не смотрело с таким неподдельным ужасом, с каким созерцала Барсика городская элита. Тут котенок приподнял голову, огляделся по сторонам блестящими наивными глазами, а потом с голодным видом мяукнул. И людей прорвало, подзывая слуг губернатора, местные дельцы писали записки своим управляющим и приказчикам. Губернатор как-то сразу вспомнил, где лежит и казна, и его личный капитал.

Только один из присутствующих даже не шелохнулся, гордо стоя со скрещенными на груди руками и застывшим лицом взятого в плен индейца. Я обратил внимание на него еще раньше из-за шрамов на обветренном лице, твердого взгляда без всякого присутствия страха и солидного фингала под глазом (явно работа Хорта). Похоже, он единственный из всех сопротивлялся при аресте.

— Кто ты и почему не хочешь жить? — поинтересовался я.

— Меня зовут Ролинг, бывший капитан городской стражи Ролинг, — вскинул подбородок фингалоносец. — Я не буду вымаливать милость у орков. Вы здорово справляетесь с безоружными людьми, будь у меня меч, мы поговорили бы по-другому.

— Ну меч ты проспал, как и свою свободу, и свой город. Для капитана стражи такая беспечность непростительна, а после драки кулаками не машут. А за что ты перестал быть капитаном? — задал я следующий вопрос.

Поскольку он гордо молчал, я переадресовал вопрос губернатору.

— Э-э… видите ли, — замялся глава города, — капитан Ролинг не угодил его милости барону. Он грубоват, прямолинеен и совершенно не умеет общаться с высокопоставленными персонами.

— Это неплохо, — одобрил я, — а чем ему не угодили орки?

— Собственно… э-э… собственно, не орки, а огры. — Губернатор старался выбирать выражения помягче. — Они убили его старшую дочь, убили и… э-э-э… съели. А он собрал несколько преданных ему стражников, настиг людоедов и всех уничтожил. У него с тех пор жена сильно болеет, и дочь еще есть малолетняя. Да и выкуп ему не собрать, когда его лишили должности, он обнищал.

— Понятно. — Я задумчиво покачал головой.

— Я думаю, он имел на это право, — хмуро высказал свою точку зрения Нерен, — за смерть дочери огров следовало убить.

— Месть — дело святое. — Хорт с чувством, близким к симпатии, смотрел на Ролинга, находящиеся в зале орки одобрительно заворчали.

— Капитан Ролинг, вы можете идти, освободите его, — приказал я.

— Я хорошо знаю орков и не верю тебе, ты все равно спалишь город и уничтожишь всех. — Бывший капитан злобно смотрел на меня.

— Тогда тебе тем более надо спешить домой. — Я криво улыбнулся. — Ты же кричал, что тебя без меча-де сцапали, как куренка в курятнике. Вот и иди, бери меч, надевай свою капитанскую сбрую и защищай семью, раз мы такие злые и придем ее убивать. Мотай отсюда, надоел.

Ролинг, недоверчиво оглядываясь, вышел, а я повернулся к остальным сильватийцам.

Трех тысяч купцы, конечно, не нашли, но около двух наскребли, остальное мы добрали оружием, броней, тканью и прочими нужными нам товарами со складов барона и богатейших купцов. Отпустив дельцов, я загрузил губернатора новой работой. Мне нужен был список охотников на орков. К моему удивлению, их городской голова выдал без всяких возражений и колебаний. Вручив Хорту список с адресами, я велел найти веревки, привести плотников и городского палача. Настало время разобраться с охотниками Сильвата.

Конфисковав лошадей и телеги под добычу, перегруженным обозом мы покидали город. Когда последний орк вышел из ворот, и они с треском захлопнулись, я развернул Черныша, собираясь тронуться вдоль колонны к ее голове. Но тут одна створка снова открылась, и следом за нами вылетел одинокий всадник в добротных доспехах.

— А, капитан, — узнал я подскакавшего Ролинга, — нашел-таки меч?

— Орк, почему ты не тронул людей? — Бывший капитан смотрел непонимающим взглядом. — Вы убили ловчих барона, это понятно, но почему вы ушли, не уничтожив остальных?

— Вот ведь загадка, Ролинг, а ты подумай, может, и поймешь.

Я подмигнул капитану, пристроил получше Барсика и тронул коня, догоняя своих. Пока колонна не скрылась за поворотом лесной дороги, одинокий всадник смотрел ей вслед.