— Торн, случилась беда. — Глаза Саэны с отчаянием смотрели на меня из шара дальновидения. — Тебе нельзя больше появляться в Белолесье.

— Успокойся, умойся, высморкайся и говори по существу, — придав своему голосу железобетонную уверенность, сказал я. Это был самый лучший способ борьбы с женскими слезами, иначе — неизбежная истерика.

— Нас выдали высшему совету перворожденных, эта мразь Бериол и его прихлебатели.

— Но Бериол у эльфов вне закона.

— Верно, именно поэтому меня не обвинили официально, но назначено расследование. Бериол написал письмо, где поклялся, что мой избранник орк, глава темного клана, который готовит поход на Белолесье, там много еще всякого про нас, в общем, я сейчас под домашним арестом.

— Что тебе грозит?

— Изгнание, если вину докажут.

— Тоже мне проблема, будешь жить у нас, ты и так здесь проводишь больше времени, чем в своем эльфятнике.

— Ты не понимаешь, это разобьет сердце моим родным и друзьям, а кроме того, разрушит все, что Элленор и лучшие из нашего народа создавали тысячелетиями.

— Гм… тогда давай подробности.

— Есть древний закон: если эльф соединит себя узами брака с кем-то из темного клана, он сам объявляется темным и изгоняется.

— Хорошо, теперь ответь на два вопроса: это точная формулировка закона, и нет ли там еще каких статей? А то с этими самыми законами и формулировками бывают забавные штуки.

— Формулировка точная, других законов нет.

— С этим можно работать, теперь вот что, кто притащил кляузу?

— Письмо подбросили, но посыльного видели, это твой старый знакомый Арахнис, дроу. Его не смогли поймать, и, думаю, на этом мерзавец не успокоится.

— Я приду на суд, и мы будем смеяться последними, но сначала поговорю с Нией, так что не бойся и не раскисай.

Погасив шар, я задумался, значит, человек-паук никак не угомонится, что ж, придется заняться им с пристрастием, даже если для этого мне придется стать человеком-тапкой. Интересно, где же эта сволочь сейчас?

Перебирая мохнатыми лапами, Арахнис неслышной тенью скользил по Торнгарду, легко обходя часовых, все было до безобразия просто, совсем как тогда, когда он выкрал здешнего вождя из центра его владений. Дроу расслабился и преисполнился к оркам величайшего презрения, ничему не учатся, дебилы, нет, правильно им в войсках Морту даже сержантские должности доверяют крайне редко.

Темный эльф постоял пару минут перед теремом, прислушиваясь, и скользнул внутрь, после прошлого визита он отлично ориентировался в помещении и быстренько нашел спальню Торна. Здесь оборотень принял эльфийский облик, поскольку хотел не просто отомстить, а непременно, так сказать, подписать свою работу, для этого лапы паука совершенно не подходили. Закончив трансформацию, Арахнис беззвучно скользнул за дверь.

Здоровенный орк мирно дрых, дроу презрительно усмехнулся и, подкравшись к изголовью, стремительным движением всадил отравленный кинжал в спину спящему, одновременно зажимая другой рукой рот, чтобы умирающий не поднял тревогу. Но вместо губ и клыков орка пальцы Арахниса ощутили только тряпки, да и кинжал погрузился по рукоять отнюдь не в живое тело, а в свернутое одеялко.

— Что так-кое?! — ошеломленно выдохнул дроу, уже отлично понимая, что же это такое.

Оглушительно лязгнуло, сверху обрушилась решетка, разделив комнату напополам, тем самым отрезав киллеру отступление, темный эльф молнией бросился к преграде, вцепился в прутья и попытался поднять. Бесполезно.

Вспыхнул яркий свет, в пустой комнате вдруг оказалось множество народа, вели они себя безобразно, как зрители в зоопарке, разглядывающие диковинную зверюшку, хохотали, свистели и улюлюкали.

— Торн, паук в банке, — доложил вошедшему со всеми лорду орков злорадно оскалившийся крошечный гоблин. Неужели паршивый маленький гоблин поймал его, Ночного убийцу?! Дроу содрогнулся от страшного оскорбления, но тут же подавил эмоции, он очень ловок, полностью экипирован, значит, есть неплохие шансы выбраться, только бы они подняли решетку.

— Поймали, сдаюсь, сдаюсь, — весело улыбнулся Арахнис, бросив кинжал на пол, при этом незаметным движением фокусника нашаривая в рукаве запасной, но орки не обратили на его слова ни малейшего внимания.

— Превосходно, Снупи, — удовлетворенно улыбнулся Торн и кивнул стоящему рядом магу. — Мезлен!

Маг поднял посох и начал читать длинное заклинание, Арахнис сразу узнал его, это был «паралич» — очень сложное и трудное, но невероятно эффективное заклинание четвертого уровня боевой некромантии, оно полностью обездвиживало цель на срок до часа. В отчаянии дроу швырнул в мага метательные ножи, но некромант, очевидно, заранее поставил полог — отравленные клинки зависли в воздухе. Дико крича, темный эльф заметался возле решетки, но тут Мезлен закончил, и Арахнис застыл живой статуей. В комнату протиснулся огромный тролль, поднял решетку, эльфа бесцеремонно подхватили под мышки, оттащили к стене, полностью раздели, отобрав абсолютно все, что на нем и у него было, снова одели в какую-то дерюгу, руки и ноги заковали в кандалы, дополнительно приковав их длинной цепью к стене, на голову надели железную корону.

— Это мое изобретение, — гордо сообщил застывшему пленнику Мезлен, застегивая железный обод под подбородком и защелкнув еще один обруч на шее дроу на маленький замочек. — Корона гасит любую магию, пока она на тебе, результатом твоих заклинаний станет только головная боль. Хочешь проверить?

Несколькими пассами некромант снял «паралич» и отступил назад, с самодовольной усмешкой наблюдая, как дроу, постанывая от головной боли, тщетно пытается сделать хоть что-то магическое.

— А теперь к делу, — прорычал лорд орков. — Ты имеешь шанс выжить, но цена — клятва плоти. На раздумье минута.

— Я не стану рабом, — истошно взвизгнул темный эльф.

— Ты уже раб, раб своего эгоизма и гордыни, — с отвращением глядя на дроу, сказала Саэна.

— А нашим рабом ты все равно станешь, пусть и не совсем живым, — нехорошо усмехнулся в лицо Арахнису некромант.

— Мезлен, замори паука, — деловито распорядился Торн. — Через сколько ты сделаешь нужную нам тварь?

— Зомби четвертого уровня — дело серьезное. — Некромант задумчиво потер подбородок. — Но он темный, это сильно облегчит работу, да и зомбирование заживо идет быстрее, думаю, к утру закончу. Хорт, Нерен, помогите мне.

Двое орков сшибли Арахниса на пол и навалились сверху, а некромант расстегнул сумку на боку, достал кусок мела и деловито начал чертить вокруг придавленного пленника сложные пиктограммы. Дроу с невыразимым ужасом расширенными глазами смотрел на Мезлена, а тот не спеша расставил по углам рисунка свечи и зажег их.

— Отлично, как закончишь, сообщи. — Торн вышел из комнаты, но не успел сделать и пяти шагов, как из спальни раздался истошный вопль, завершившийся захлебывающимися, торопливыми выкриками. Дверь открылась, выглянул Мезлен.

— Идем, лорд, спеклась сопля, — сообщил некромант, криво улыбнувшись. — Дозрел паук, на все готов, пора добавлять его в твою коллекцию насекомых.

После клятвы плоти я под каким-то выдуманным предлогом отослал из комнаты Саэну и подошел к дроу вплотную.

— Твое первое задание — закусаешь весь свой род, кроме детей, — приказал я темному эльфу.

— Не-эт! — завыл Арахнис. — Это бесчеловечно!

— Не дроу говорить о человечности, — парировал я. — Твой клан впутался в крупную игру, и пути назад нет, или вы, или мы. Мне больше нравится первый вариант, так что иди, пожирай других тварей, последний из скорпионов. Это ведь единственное, на что ты годен, да и то… Значит, так, детенышей дроу будешь притаскивать к вонючему ущелью, Тофа покажет, где это, оттуда я налажу конвой для ваших чад, у меня на них большие планы.

— Ты хочешь, чтобы я своими руками уничтожил свой дом и отдал тебе наших детей, наше будущее?! Такого зверства не было за всю историю дроу!

— Было, и не раз!

— Давай я лучше убью Хелиогласа и его друзей.

— Ну уж нет, встретишь Хелиогласа, не трогай его, он мой, — голосом Саида из «Белого солнца пустыни» отказался я от щедрого предложения и добавил с нехорошей улыбкой: — Я не уступлю тебе привилегию прикончить его, а ты станешь кошмаром всех пауков, отныне ты не эльф-паук, а эльф-тапка.

— Ты не оставляешь мне выбора! — бешено сверкнул глазами дроу.

— Да ладно, выбор есть всегда, нарушь клятву плоти — и сдохнешь сам, а не твой клан, — презрительно бросил я и вышел из комнаты. Выбор Арахниса был известен мне заранее.

После того как мы разобрались с пауком, воодушевленный успехами, я попытался решить дипломатические проблемы. Нам нужно было перемирие со светлыми землями, а еще лучше — союз. И с гномами были проблемы, но они, хотя и с большим скрипом, все-таки решались. Огилен недавно принес подписанный подгорным королем договор о мире и возможностях совместной борьбы против общего врага, правда, оговаривалось, что враг непременно должен быть темным. Но лиха беда начало, дипломатические документы потом можно подкорректировать, было бы доверие.

С Норией отношения все больше теплели, а вот Танния проявила откровенную враждебность, с ней все равно придется драться, но одного врага мы можем себе позволить, тем более что Валиас II обещал при эксцессах придержать оборзевшего соседа. А вот ушастые встали в такую позу, что я не знал, как и быть. Да и расположены их княжества очень уж близко, просто так не оставишь. К тому же эльфы по своей природе максималисты, с ними надо либо договариваться, либо уничтожать, другие решения тут не пройдут. Ушастые — сильные враги, вряд ли нам удастся легко справиться с ними, да и вообще, переговоры предпочтительнее, пора отправлять посольство.

— Тебя не примут, — убито сообщила Саэна. — С темными кланами не ведут переговоров, их уничтожают, так завещали предки. Даже если эльфы погибнут все, древние заветы не нарушит никто — на том стоит наш народ.

— Развели бюрократию, — заворчал я. — Озвучь это правило дословно.

— Всякое государство, называющее себя кланом, сиречь темным носителем зла, где поклоняются демонам и убивают детей света, должно исчезнуть, — монотонным речитативом старого крючкотвора затянула Саэна. — Любые сношения с таким кланом — суть измена делу света, и виновные в том объявляются врагами наравне с темными тварями.

— Клан, значит, им не подходит, — пробурчал Хорт. — А давайте назовем нашу страну просто королевством, а Торн будет королем?

— Не пойдет, — возразил Нерен. — Все короли поддерживают эльфийских или человеческих богов, их мажут на царство, а без этого не коронуют, надо другое название.

— Есть такое образование. — Тихий голос отца Харлампия прервал напряженное молчание. — Вы можете назвать эти земли орденом, ибо ордены создавались гораздо позднее, чем написаны законы эльфов, и вряд ли отражены в них.

— Духовным орденом? — почесал я макушку. — И на основе какой веры?

— Необязательно веры, есть ордены, созданные на основе идеи, а ваша идея о развитии и движении вверх, к божествам, совсем не плоха и по сути не противоречит идеям света. — В уголках хитро прищуренных глаз священника собрались морщинки. — Объявите себя магистром ордена Изумрудного дракона, и буква закона будет вами соблюдена.

— Но что скажут орки и гоблины? — Я пребывал в сомнении.

— Хы! — хмыкнул Нерен. — Да оркам это все вообще по барабану и по бубну, однако. Их хоть горшком кличь, только в печь не тычь, наши ребята на тебя не обидятся.

— Саэна?

— Торн, внешне закон будет соблюден, — в сомнении протянула эльфийка. — Но на договор с орками ни одно эльфийское княжество все равно не пойдет.

— А вот мы посмотрим, готовьте посольство, — буркнул я и повернулся к эльфийке. — Саэна, нам надо одеться поприличнее, причем именно с точки зрения эльфов, нужна твоя помощь.

— Сегодня мы собрали открытое заседание высшего совета перворожденных, как велит древний закон. — Завывание эльфа-глашатая был слышно, наверно, и за пределами дворца, надо же так насобачиться!

Я ожидал вызова возле дверей в сопровождении десяти тяжеловооруженных эльфов — положенный послу почетный эскорт, рядом Хорт в начищенных доспехах работы Дварина держал знамя. Изумрудный дракон все так же расправлял крылья на пурпурном стяге, но рядом с ним в верхнем углу появился значок, который говорил о принадлежности флага ордену, вокруг него местным шрифтом, похожим на готический, было выведено «Орден Изумрудного дракона».

И вот в торжественной обстановке мы вступили в зал, грянула музыка. Ушастые негодяи постарались, и по звучанию она чем-то напоминала имперский марш из звездных войн. Имидж создают, паразиты, мол, идут представители темной стороны и по совместительству угроза местной галактике.

Зал огромен, конечно, не стадион «Лужники», но размеры и количество разодетых эльфов поражали, скорее всего, это помещение и создано для достижения подобного эффекта. А вот и ложа Белых роз, за креслом Саэны застыли истуканами двое тяжеловооруженных эльфов, моя любимая пришла сюда под стражей, вот скоты!

Герольд озвучил наши титулы, потом предложения — и местный стадион разбушевался, началась ожидаемая трескотня о тьме вообще и орках в частности, мы терпеливо ждали. Первое официальное выступление досталось первосвященнику Хелиону.

— Ваш орден — это новый легион зла, — патетически выкрикнул жрец. — И никакая игра с названием темного государства не скроет его сути. Смирившись с существованием этой страны, мы усилим тьму! Нет, магистр Торн, эльфы тысячи лет познавали вас и не имеют права допускать ошибок.

— Вы выпестовали три тысячи отборнейших воинов зла и теперь смеете говорить нам об увеличении темных армий?! — зарычал я на жреца. — А ведь вы беседовали с князем Алой розы всего за день до предательства, где же была ваша прозорливость, о безошибочный?

— Эти слова, орк, жестоки, но справедливы, — тяжело вымолвил Хелион. — Отступники есть везде, но что они могут изменить по отношению к твоему народу?

— Всего лишь продемонстрировать вам, что эльфы не безгрешны, есть и другие мнения, не менее достойные, чем мысли народа перворожденных, — ответил я жрецу.

— То есть ты претендуешь на место отступника от темного пути орков, говоришь о том, что как эльф может потемнеть, так и орк может посветлеть? — уточнил Хелион.

— Нет, жрец, мы не ренегаты, подобно вашему Бериолу, просто орден Изумрудного дракона никогда не присягал на верность темному властелину, и у нас нет причин для вражды с вами, кроме заплесневелых вековых предрассудков.

— Ты утверждаешь, что ваш кл… э… орден является нашим сторонником, сторонником пути света? И вы тоже? Вы хотите служить нам?

— Я служу своему народу, а не вам и хочу всего лишь сказать, что наш орден не является вашим противником.

— У нас разные божества, — насупил брови Хелион. — Мы служим богам света, вы — демонам тьмы, здесь нет путей для компромисса.

— У нас нет дьяволопоклонников, — стоял я на своем. — Боги моего народа несколько отличны от ваших, это да, но они не демоны, а скорее силы природы. И кстати, у нас есть общие боги, например, в моей столице стоит храм Фреи, он, кстати, самый посещаемый. Есть на наших землях и храм света, устроенный людьми и для людей. Вам знаком священник по имени Харлампий? Он служит там настоятелем. Мы свободный народ и не станем ничьими рабами, ни вашими, ни темного властелина, а наши боги — это наше дело, но пока что я не вижу здесь неразрешимых противоречий с народом перворожденных.

По рядам эльфов прокатился сдержанный гул, а жрец замолчал и задумался.

— А кто докажет, что это не хитрая маскировка? — выкрикнул какой-то богато одетый эльф из первого ряда. — Может быть, вы просто притворяетесь, а потом все мы сильно пожалеем о своем легковерии.

— Все это легко проверить, но вот разговор о том, о чем вы вскоре можете сильно пожалеть, — это правильная тема, — кивнул я оппоненту. — Озвучу выгоды, кои несет признание нашего государства эльфами. Первое, наши воины обороняются от нашествия темного властелина, но, если мы выстоим, вы легко сможете разбить наши ослабленные в борьбе силы, и потому, если договора не будет с вами, мы вынуждены будем договориться с вашими врагами, силы которых увеличатся. Второе, наш орден — буфер на пути темных в ваши земли. Третье, темный владыка насылает на своих врагов черную чуму, император священной империи уже умер от нее, и кто знает, сколько жителей этой страны отправились вместе с ним! Чума убивает четверых из пяти заболевших, и только у нас есть средство от нее, которым мы можем поделиться с эльфами. Средство проверенное и надежное! Напомню еще, что живете вы вечно и вечно носите полученные шрамы, а дивная красота вашего народа — одно из чудес этого света, и сейчас ее так легко потерять. Так что или вы согласитесь с нашим предложением, или вас будут звать отнюдь не перворожденными, или, да простит мне высокое собрание вульгарное наименование, ушастыми. Нет, тех из вас, кто выживет, а это примерно десятая часть, будут звать рябчиками, ибо никакая магия не исцелит оспины, которые несет этот мор, а выглядеть вы будете вот так!

Я вытолкнул вперед человека-крестьянина, лицо которого было все обезображено старыми шрамами, оставленными оспой. Когда я сказал «ушастыми», часть эльфов вскочила с мест, потом неохотно опустилась, но продолжала сверкать на меня глазами, зал бурлил.

— Собратья, если мы договоримся с орками, нас проклянут остальные расы света! — внезапно патетично выкрикнул Хелион.

— Остальные расы света потихоньку признают нас, — возразил я и протянул жрецу два свитка. — Вот договоры об установлении дипломатических отношений с Норией и Подгорным царством.

Хелион недоверчиво взял свитки, близоруко щурясь, какое-то время вглядывался в них, чуть ли не обнюхивал, потом возвратил мне.

— Документы подлинные, и все-таки это ничего не доказывает, — упрямо гнул свое жрец. — Просто мы, перворожденные, ближе гномов и людей стоим к свету и не можем заключать договоры с хищными силами зла, пусть те и рядятся в овечью шкуру.

— Еще раз повторяю, с юга катится орда, превосходящая вас больше чем в десять раз, и она все растет, — возвысив голос, чтобы слышали все присутствующие, провозгласил я. — Если мы даже просто отойдем в сторону с ее пути, ваш Светлый лес превратится в Темный, а оставшиеся в живых эльфы станут просто рассеянной по лесам дичью, на которую будут охотиться ради забавы рейдеры Морту! Думайте!

Больше никто не взял слово, зал еще немного пошумел и успокоился.

— Хорошо, магистр ордена Изумрудного дракона, — встала Эльсиа, которая все это время поглядывала на шар дальновидения в своей руке и перешептывалась с Элленором. — Мы слышали ваши слова, теперь я ставлю вопрос на голосование совета князей.

Властители эльфов по очереди взмахивали жезлами, от них отделялись сияющие звездочки, подлетали к столу президиума и приземлялись на чашки стоящих там серебряных весов. Когда звездопад окончился, ректор взмахнула посохом — и весы пришли в движение.

— Вы не убедили нас, Торн. — Мне показалось, что в голосе Эльсии мелькнуло сожаление. — Ваш орден не будет признан государством, с которым позволительно иметь дело эльфам. По законам дипломатии вам разрешено удалиться. Есть кому еще что сказать?

Я закипел, сколько усилий, и все они разбились о задубевшие лбы, выросшие промеж острых ушей. Вот идиоты, тупее наших огров и упрямее ослов! Надо будет вырвать из лап этих гадов Саэну, пока про нее не вспомнили, и сматываться. Прикидываю, что если сделаю быстрый рывок, то вполне успею свернуть шею одному из ее стражей, второго достанет Хорт, рядом с нами больше охраны нет, пока эльфы среагируют, мы вполне успеем ускользнуть мобильными телепортами, прихватив Саэну. С Нереном и Хортом все отрепетировано десятки раз, в том числе условные сигналы о начале операции и ее различных схемах. Жалко только, что Саэна мне этого никогда не простит. Я напрягся, незаметно разминая мышцы, и чуть переместил правую ногу в удобную позицию. Собрание начало шевелиться, пора.

— Стойте! — повелительно прозвучало под сводами, голос был настолько глубокий и властный, что все замерли. Как удачно, пока они отвлечены, надо бы атаковать, но, увидев говорившего, я задержал бросок.

Со своего кресла величественно поднялся Элленор и воздел над головой княжеский жезл:

— Данным нашему дому правом я отменяю это решение совета, вопрос и голосование переносятся на завтра.

Все замерли, а потом пораженно переглянулись, причем удивлен был и я. Эльфийские князья не дети, и до завтра переменить мнение бессмертных владык вряд ли возможно, чего же хочет Элленор?

Собрание разошлось, а мы поплелись к отведенному нам дому, рядом по-журавлиному выбрасывал длинные ноги почетный эскорт, а на деле — конвой. Почему-то все в эльфах меня сейчас раздражало, чтобы не сказать — бесило. Элленор с Саэной и Эльсией, о чем-то переговариваясь, отправились в свой дворец, мою любимую из-под стражи не освободили.

Остаток дня мы напрягали мозги в постижении происходящего, но так и не разобрались, только головы разболелись, а ночью через трубу, как ведьма, к нам пробрался Снупи, переодетый и загримированный под хоббита.

— Лорд, Эльсиа и три четверти князей куда-то телепортировались сегодня, причем довольно дружно, но не создавая толпы, — сообщил лазутчик.

— А Элленор?

— Элленор сидит дома.

— Хорошо, Снупи, но эльфы не могли тебя не засечь, скорее всего, рассчитывают взять на выходе, так что отправляйся домой телепортом, а то будут неприятности.

Дождавшись, пока гоблин исчез во вспышке бледного света, я попытался вызвать любимую, к моему удивлению, Саэна ответила.

— Торн, времени очень мало. — Из шара на меня смотрело осунувшееся личико Саэны. — Я задействовала заклятие глухих ушей, у нас полторы минуты, потом его смогут снять, так что о главном. Отмена решения князей — идея Эльсии, дед ничего толком не знает, но Эльсиа на прощание советовала не терять надежды, и я ей верю. А теперь самое главное, я люблю тебя.

— Любимая, если дело не выгорит, телепортируйся к нам, а если не сможешь достать заклинание, просто держись поближе, мы тебя вытащим. А почему…

Связь разорвалась, какое-то время я смотрел в опустевший шар, осмысливая информацию, а затем по совету Нерена мы завалились спать, ибо силы завтра действительно могут понадобиться.

Следующий день был как две капли воды похож на предыдущий, опять мы стояли посреди толпы в главном зале эльтфятника, опять шло голосование. Эльсиа стукнула посохом, и я не поверил своим глазам — чаши весов повернулись в нужную нам сторону. Что за чудеса и почему большинство князей выглядят так, как будто их завели в темную комнату, завязали глаза и насильно накормили мылом?

— Решением совета князей орден Изумрудного дракона исключается из числа деструктивных образований, — гулко отдавался под сводами голос Эльсии. — Посему обвинение дочери Белой розы Саэны в связях с представителями темного клана снимается. Но остается вопрос о моральности связи эльфийки с орком, наш совет не окончен, пока не будет разрешен этот вопрос. При положительном решении все обвинения с Саэны снимутся, при отрицательном ее ждет изгнание. Кто хочет слова?

— Студентка Саэна, ответьте на небольшой вопрос, — поднялся из первого ряда мэтр Эрих Вальц, сухие губы старика сложились в нехорошую улыбку. — Если бы вам пришлось выбирать между эльфами и… э-э… Торном, кому бы вы отдали предпочтение?

Ах ты старый козел! Да за такие вопросы тебя надо за ноги повесить и не давать снимать.

В первых рядах я расслышал шепотки:

— Мэтр Вальц в своем репертуаре, со своим любимым неразрешимым противоречием.

— Да, да, вопрос из подраздела: а кого ты больше любишь, папу или маму?

Саэна отчаянно шагнула вперед, гордо подняв подбородок, но я мигом оказался рядом и за локоток осторожно оттянул девчонку назад. Разговор с софистом — это мое, вот я и поговорю с ним сейчас!

— Глубокоуважаемый мэтр, — обратился я к Вальцу, собрав всю свою вежливость и пытаясь говорить как можно изящнее, — до ответа Саэны позвольте мне парочку реплик и уточнений.

— Ну что же, это уместно, тем более что я и не предполагал особенных умственных способностей у орка, — оскалился желтыми прокуренными зубками старикашка. — Уточняйте, что вам непонятно.

— Благодарю, — улыбнулся я мэтру. — А непонятно мне следующее: как можно задавать столь личные вопросы в столь категоричной и неприемлемой форме. Вы все прекрасно знаете, что душой Саэна всегда со своим народом, но сердце девушки принадлежит мне. Ответ на ваш вопрос, мэтр, оставит девушку либо без души, либо без сердца. Она не переживет сей процесс, поскольку ни без души, ни без сердца настоящий эльф жить не сможет, вот ответ на ваш вопрос. Вы удовлетворены?

— Весьма изящно, — засмеялся Себастьян, сидевший в первом ряду. — Похоже, орк наконец нашел ответ на твое великое неразрешимое противоречие, Вальц.

— Нет, я не удовлетворен! — Магистр общий магии в запале вскочил с места и подбежал ко мне. — Любой вопрос имеет только однозначное решение. Я не услышал внятного ответа.

— Эрих, ваш вопрос неэтичен, но орк ответил на него, и всех, кроме вас, ответ устроил, — обожгла взглядом мэтра Ния.

— А меня ответ не устроил, я всегда был против двусмысленностей! Все в мире однозначно! Этот ответ неконкретен и ненаучен, все равно что сказать, что с этой точки, — Вальц потопал туфлей в пол, — я могу пойти и направо и налево одновременно. Или допустить, что я признаю орков интеллектуальными, мудрыми существами.

— Ну что же, мэтр, получайте доказательства. — Я подошел к оппоненту, незаметно наступив на край его мантии, чтобы старый козел не смог сбежать, и медленно потянул из ножен меч. — Сейчас, мэтр Вальц, вы пойдете с этой точки одновременно направо и налево, голова — направо, тушка — налево, так доказательнее?

Старик испуганно дернулся было обратно, но мантия, придавленная моей ногой, натянулась и не пустила.

— Спокойнее, господа, я не собираюсь пока рубить мэтра, это просто для наглядности нашей дискуссии. — Я вложил меч в ножны, и подскочившая было к нам стража по кивку Элленора отошла назад.

— Пустите меня, мясник! — обрел наконец голос Вальц, при этом судорожно дергая свою мантию. Но ткань была прочной, а что касается моей ноги, то с таким же успехом эта хиленькая ученая крыска могла пытаться сдвинуть танк.

— Но мы же недоговорили, мэтр, давайте сначала закончим спор, потом отпущу. Теперь что касается орков, вы неоднократно говорили, что мудрость Торна из Гринвальда временами не уступает эльфийской и ничуть не меньше, чем у других студентов.

— Говорил, и что же? При чем здесь орки? Отпустите меня, негодяй! На помощь!

— При том, что Торн Гринвальдский — это я. Для обучения в академии мне пришлось накинуть иллюзию. — С этими словами я активировал Маску Фата-Морганы и улыбнулся старику.

По рядам присутствующих пошли изумленные шепотки, я убрал ногу и выпустил Вальца, старик, охая и хватаясь за сердце, мигом усеменил за спину ближайшего стражника и там облегченно отдышался, к дальнейшей дискуссии он был явно не готов.

— Ну что же, будем считать, что мэтр Вальц получил ответ на свой вопрос, — повела собрание дальше леди Эльсиа, похоже совсем не удивившаяся, что Торн Гривальдский — орк. — Что касается связи Торна с Саэной, то, как вы видите, решить этот вопрос быстро не получится, следовательно, вопрос переносится на неопределенный срок. До его разрешения за Саэной сохранятся все привилегии перворожденной. Вместе с тем, раз уж получилось так, Торн, что вы наш студент, я делаю вам замечание. Академия — это вам не ваши Дикие земли, потрудитесь вести себя менее резко! Вы приговариваетесь к штрафу в десять золотых за нарушение приличий, эти средства пойдут уважаемому мэтру Вальцу на психологическую реабилитацию. За сокрытие истинного облика и обман ректората, учитывая чрезвычайные обстоятельства и ваши успехи в обучении, вас не исключат, но все же вы понесете наказание. И я категорически рекомендую вам более не принимать чужих обликов в стенах нашего заведения, разумеется, кроме случаев практических занятий по магии иллюзий.

Слушая ректора академии, я пришел в состояние полного обалдения. Это что же, меня оставят в академии, зная, что я орк?! В шоке не один я, среди присутствующих разразилась буря.

— Эльсиа, вы позволите орку учиться у нас?!

— Неслыханно!

— Да это же просто недопустимо!

— А мне этот молодой чел… в смысле ну… этот Торн, нравится, талантливый юноша.

— Но он орк!

— Ну да, но талантливый студент и настоящий исследователь в душе.

— Да, да, он принес бы весьма большую пользу, хотя…

Дав эмоциям собрания побушевать пару минут, ректор снова взяла слово:

— Коллеги, по уставу в нашу академию принимается молодежь, которая имеет магические способности, никаких ограничений по расе не предусмотрено. В уставе нет положений, прямо указывающих на недопустимость обучения орков.

— Но это подразумевается само собой, — опять влез слегка отошедший от шока Вальц. — Мы не учим злодеев!

— Для этого есть арка входа, она не допускает сюда существ, затаивших злобу на академию, — ответила Эльсиа. — Этот орк прошел арку, значит, правила соблюдены!

— Хорошо, — недовольно скрипнул Вальц, утирая носовым платочком взмокшую лысину. — Но пускай он пройдет арку в истинном облике, тогда я не буду возражать.

— Это справедливо и соответствует старинным традициям академии, — важно кивнул Себастьян, незаметно подмигнув так, чтобы видели только я и ректор. — Арка входа проходится в истинном облике и без активных амулетов. Пусть юноша сделает это, тогда проблема решится сама собой, и я первый обещаю тому, кто после сей процедуры снова будет шуметь, свое крайнее неодобрение!

— Арку не обмануть иллюзией, но если таково решение собрания, то пусть будет так, — поставила точку ректор, большинство согласно закивало, остальные хмуро молчали.

Арку я прошел без проблем, но все это время меня терзал вопрос, почему эльфы согласились оставить меня как студента? Учитывая тысячелетия кровавой вражды орков и эльфов, непонятно. Что за план созрел в голове ректора?

В доме князя Белой розы собрались его старые друзья, они пытались морально поддержать Элленора, а главное, решить, что делать дальше.

В дверь тихо постучали, вошел слуга и сообщил о том, что хозяина желает видеть неизвестная особа.

Элленор отослал прислугу, встал, подошел к дверям и сам открыл их, в комнату зашла дама, полностью скрытая накидкой с капюшоном, но легкость и изящество движений сразу выдали в ней эльфийку.

— Большая честь видеть вас в моем скромном доме, — поклонился Элленор. — Проходите, леди, присаживайтесь. Вина? Красного, белого, серебряного?

— От твоих глаз не скроешься под любым плащом, старый друг. — Эльсиа откинула капюшон, заняла кресло для гостей, кивнула в сторону серебристого графина, приняла из рук хозяина бокал и осмотрелась. — Вся добрая компания в сборе, и разговор, вероятно, на знакомую тему. Хотя весьма странно, посуда цела, и мебель не опрокинута, неужели все страсти еще впереди? Впрочем, извините мой неуместный юмор, я просто хотела немного разрядить ситуацию, и, пожалуйста, давайте без церемоний.

— Ну тогда, может, пояснишь, для чего все это? — Элленор пытливо вглядывался в лицо ректора. — Только не говори мне, что тебе вдруг резко стали нравиться орки, ведь половина твоих предков пала в битвах с ними и, кстати, была этими тварями сожрана.

— Элленор, так было надо, — мягко сказала ректор. — Я понимаю твои чувства, узнать, что твоя внучка влюбилась в орка, — этого я не пожелаю даже врагу.

— Так это все ради меня? Но ведь ты понимаешь, что большая часть наших преподавателей — эльфы и они настолько сильно ненавидят орков, насколько это вообще позволительно светлым народам. Все сотрудники академии ценят и любят тебя, сильнейшую волшебницу светлого мира и лучшую из всех известных мне наставниц, но орк — студент эльфийской академии, это же нонсенс! На следующих выборах кресло ректора запросто может достаться другому, не стоящему и твоего мизинца, причем просто из патриотических соображений.

— До следующих выборов академия может просто не дожить! — Ректор устало откинулась на спинку кресла. — Ты сам слышал на последнем ректорате прогноз декана факультета ясновидения и предсказаний, или напомнить? Военная гроза идет с юга, наш народ ожидают страшные потрясения, следовательно, орк прав, враги будут идти через Дикие земли и Темный лес. По данным разведки, этот Торн в большой дружбе с Когром, вождем клана Черных секир, и если удастся хотя бы предотвратить объединение подвластных им орков с накатывающейся ордой — уже очень хорошо, а если они выступят против захватчиков — это полная дипломатическая победа.

— Да, я согласен, — подал голос Себастьян. — И думаю, что это решение далось тебе не менее тяжело, чем Элленору его выдержка.

— Дело не только в этом. — Эльсиа помолчала, видимо прикидывая, стоит ли говорить, но потом решилась. — В самом Светлом лесу поселилась тьма, она сгущается, мы не знаем, откуда последует главный удар, вспомните Бериола! Светлый лес не может позволить себе пренебрегать контактами с темными землями, нам нужна информация.

— Мы уже докатились до контакта с темными землями? — невесело хмыкнул старый эльф. — И каков тогда наш следующий шаг?

— Элленор, я эльфийка и чувствую к оркам то же, что ты и все истинные перворожденные, но любовь к моему народу всегда была во мне сильнее, чем ненависть к врагам, — твердо глядя ему в глаза, пристукнула ладонью по столу Эльсиа. — Но и это не главное, ко мне за полчаса до суда приходил кендер, да-да, как двести лет назад перед битвой у Южного бастиона. А ты думаешь, почему поменял свое решение наш верховный совет?

— Кендер?! — охнул Себастьян. — Но это значит…

— Да, это значит, что уровень опасности наивысший, — согласно кивнула ректор.

— Что сказал кендер? — Все раздражение и мрачность разом слетели с Элленора, как старый плащ.

— Нам предстоят тяжелые времена, — глухо выговорила Эльсиа и взглянула прямо в глаза Элленора. — И еще этот орк должен продолжать учиться у нас, князь.