Именно в тот самый момент, когда зазвонил телефон, дверь в гостиную распахнулась, и перед Кейт предстал Бог-Громовержец. Он тщательно отмок в предложенном ему целебном составе, потом вылез из ванной, разодрал ночную рубашку Кейт и перевязал боевые раны. Отмокшие дубовые щепки он небрежно бросил в угол. Кейт приняла решение до поры до времени просто игнорировать как провокационные действия Тора, так и настырный телефонный звонок. С первым она еще успеет разобраться, а вторым займется автоответчик.
– Читала я о тебе, – обратилась Кейт к Громовержцу. – Ну и где твоя борода?
Тор взял у нее том энциклопедии, посмотрел и пренебрежительно отодвинул.
– Ха, да я ее сбрил. Еще в Уэльсе, – сказал он и нахмурился от неприятных воспоминаний.
– Господи помилуй, что же ты делал в Уэльсе?
– Камни считал.
Тор пожал плечами и уставился в окно.
В его грубости чувствовалась огромная, неизбывная тоска. Внезапно Кейт почти испугалась – уж не погода ли так на него действует? С некоторыми это бывает. Впрочем, нет, у бога, наверное, все по-другому. Кто на кого влиял – неизвестно, но небо за окном тоже беспокойно хмурилось и явно пребывало в плохом настроении.
Кейт неожиданно смутилась.
– Простите за столь глупый вопрос, мне, знаете ли, никогда еще не доводилось проводить вечер в обществе бога, но все-таки – какие именно камни вы считали в Уэльсе?
– Все, – пророкотал Тор. – Все – от вот таких… – Он показал размер где-то в четверть дюйма. – …до вот таких. – Он широко раскинул руки.
Кейт уставилась на него, перестав вообще что-либо понимать.
– А… а сколько их?
Тор оглянулся в гневе.
– Вот сами и сосчитайте, если вам так интересно! – заорал он. – Я потратил годы и годы… И только я один знаю – сколько их. И никто больше никогда не узнает! Так вы что – хотите, чтобы я вот так просто взял и сказал первому встречному? Как бы не так. И не надейтесь.
Он опять отвернулся к окну.
– Вообще-то я не совсем уверен… Иногда мне кажется, что я сбился со счета где-то посреди Глэморгана. Нет, я не буду! – прокричал он. – Я не буду опять их считать!
– Ну ладно, ладно… Затем вообще вы занимались столь странным делом?
– Это бремя взвалил на меня отец. Наказание. Епитимья. – Тор нахмурился.
– Ваш отец? То есть Один?
– Отец Всех Богов Асгарда.
– Так он жив?
Тор посмотрел на нее как на дурочку.
– Мы бессмертны, – просто сказал он.
Внизу Нейл как раз завершил громоподобное выступление на контрабасе, и стало пугающе тихо.
– Бессмертны – ведь именно этого вы и хотели. Вы сами сделали нас бессмертными. Это жестоко. Вы хотели, чтобы мы были вечно, и стало так. Потом вы нас забыли. Но мы все еще вечные боги. И только теперь – наконец – многие мертвы, многие умирают. – И еще он добавил совсем тихо: – Только это не так-то просто – умереть.
– Я ничего не могу понять. Так вы говорите, что я, то есть все мы…
– Нет, вы должны понять, – гневно сказал Тор. – Именно поэтому я к вам и пришел. А вам известно, что большинство меня вообще не видят? Просто не замечают. И вовсе не потому, что мы прячемся. Мы здесь. Мы среди вас – моего народа. Мы ваши боги. Вы дали нам жизнь. Вы сделали нас тем, чем не рискнули стать сами. И вы нас не признали. Когда я иду по улице в этом… мире, в мире, созданном вами без нас, никто даже не глянет в мою сторону.
– Даже в этом шлеме?
– Да, особенно в этом шлеме!
– Правда?
– Да вы что, смеетесь надо мной! – взревел Тор.
– Все это слишком сложно для бедной девушки…
Внезапно комната содрогнулась и затаила дыхание. Кейт тряхнуло, как при землетрясении, и все стихло. И этой жуткой тишине синяя китайская настольная лампа опрокинулась, свалилась на пол, закатилась в темный угол, преспокойно там уселась, распушила шерсть и жалобно мяукнула.
Кейт уставилась в угол, тщетно пытаясь сохранять спокойствие, чувствуя, как по спине стекают противные струйки холодного пота.
– Что это? – еле вымолвила она дрожащим голосом.
Казалось, Тор слегка растерялся.
– Не стоит меня злить, – пробормотал он. – Вам еще здорово повезло.
– Что все это значит?
– Я хочу взять вас с собой.
– Нет, что это? – Она указала на маленького котенка, испуганно забившегося под стол, котенка, который только что был синей китайской настольной лампой.
– Я уже ничего не могу изменить.
Кейт вдруг почувствовала себя такой усталой, растерянной и напуганной, что чуть не расплакалась. Она прикусила губу, из последних сил сдерживая подступающие слезы, и постаралась изобразить праведный гнев.
– Вот как? – сурово сказала она. – Я уж было подумала, что вы и вправду бог. Надеюсь, у вас не было намерения вторгаться в мой дом, выдавая себя за другого. Я… – Она вдруг замолчала на полуслове и продолжила свою речь уже совсем в другом тоне. – Так значит, – сказала она еле слышно, – вы были здесь, в этом мире, все это время?
– Да. Здесь и в Асгарде, – спокойно ответил Тор.
– Асгард. Это дом богов?
Тор молчал. Молчал мрачно и обеспокоенно.
– А где Асгард?
Тор молчал. Он вообще немногословен. Когда он наконец заговорил, было совершенно непонятно – то ли он все это время думал, то ли просто так стоял.
– Асгард тоже здесь. Все миры здесь.
Он вытащил из-под шкур огромный молот и углубился в его изучение со странным любопытством. Кейт показалось, что она где-то уже это видела, и ей инстинктивно захотелось пригнуться. Она отступила на несколько шагов и настороженно наблюдала за Тором.
Когда Тор поднял голову, в глазах его были сосредоточенность и мощь, как будто он приготовился к схватке.
– Этой ночью я должен быть в Асгарде. Там, в Вальгалле, в Великом Зале, отец мой Один за все ответит.
– То есть за то, что заставил вас считать булыжники в Уэльсе?
– Нет! За то, что Уэльса камни теперь считать не стоит.
Кейт безнадежно покачала головой.
– Даже не знаю, что и сказать. Наверное, я просто слишком устала. Приходите завтра. Утром. Тогда все и расскажете.
– Нет. Вот увидите все собственными глазами и поймете. Вы должны увидеть все сегодня ночью.
Тор схватил ее за руку.
– Я не хочу в Асгард. Я не имею привычки посещать мифические места с незнакомцами. Сами идите туда. Зайдете утром и расскажете, как там и что. Да, и дайте ему хорошую взбучку за булыжники.
Кейт высвободила руку. Совершенно очевидно, что ей удалось вырваться только потому, что он сам ей это дозволил.
– А сейчас, пожалуйста, уходите и дайте мне поспать! – разъярилась она.
И вдруг дом сотрясли оглушительные звуки контрабаса – это Нейл приступил к исполнению песни Зигфрида в переложении для контрабаса. Акт первый, «Гибель Богов» – более чем уместное музыкальное сопровождение данной сцены. Сотрясались стены, стекла дребезжали. Из-под стола доносилось патетическое и жалостливое мяуканье настольной лампы.
Кейт постаралась сохранить яростное неистовство, но оказалось, что совершенно невозможно яриться достаточно долго в такой-то обстановке.
– Ну хорошо, – в итоге сказала она, – как мы туда отправимся?
– Туда ведет столько же дорог, сколько в мире этих малюсеньких частичек.
– Простите, что?
– Малюсенькие частички. – Он показал большим и указательным пальцем нечто очень маленькое. – Молекулы, – добавил он, кажется, испытывая некоторое неудобство от этого слова. – Но для начала давайте уйдем отсюда.
– Мне пальто в Асгарде понадобится?
– Как хотите.
– Ладно, лучше возьму. Подождите минутку.
Кейт пришла к выводу, что наиболее правильное решение, когда имеешь дело с таким удивительным вздором, который в последнее время определяет ее жизнь, – подходить к этому по-деловому. Она нашла пальто, причесалась, оставила на автоответчике новое послание и поставила под стол блюдечко с молоком.
– Прекрасно, – сказала она и направилась к выходу из квартиры, тщательно заперла дверь и зашикала на Тора, когда они проходили мимо двери Нейла. За всем тем ужасающим шумом, который он сейчас производил, Нейл почти наверняка смог бы расслышать легчайшие звуки и выскочить, чтобы опять жаловаться на автомат кока-колы, позднее время, человеческую бесчеловечность, погоду, шум, цвет пальто Кейт, которое, к несчастью, было именно синего цвета, а этот цвет – по не известным никому причинам – Нейл просто не выносил. Они благополучно спустились по лестнице и осторожно закрыли за собой дверь подъезда.