1

В студии Споропозороразора царил полный беспорядок, сравнимый с последствиями взрыва в общественной библиотеке. Войдя внутрь, старик нахмурился.

— Ужасно неудачно, — пожаловался он, — сгорел диод в одном из компьютеров жизнеобеспечения. Когда мы попытались разбудить наших уборщиков, то обнаружили, что они мертвы уже около тридцати тысяч лет. Кто же уберет тела, хотел бы я знать? Послушайте, почему бы вам не расположиться вон там, а я, с вашего позволения, вас подключу?

Артуру было указано кресло, выглядевшее так, словно его сделали из грудной клетки стегозавра.

— Сделано из ребер стегозавра, — пояснил старик, беспорядочно выхватывая кончики проводов, торчавших между шатких куч бумаги и чертежных принадлежностей.

— Вот, держите, — он передал конец пары скрученных проводов Артуру.

В тот самый миг, когда Артур взялся за провода, для него начался птичий полет.

Он висел в воздухе, абсолютно невидимый для себя самого. Под ним расстилалась площадь, усаженная рядами деревьев. Вокруг, насколько видел глаз, стояли белые бетонные здания воздушно-пространственной конструкции, не совсем пригодные для употребления: многие из них потрескались и были изъедены дождями. Сияло солнце, свежий ветер легко танцевал в кронах деревьев, а странное впечатление, будто все эти здания тихо гудят, вероятно происходило от того, что и площадь, и прилегающие улицы переполнились радостными взволнованными людьми. Где-то играл оркестр, яркие цветные флаги трепетали на ветру, в воздухе носилось ощущение праздника.

Подвешенный высоко в небе, Артур чувствовал себя исключительно одиноким, лишенный столь многого — тела, носившего его имя. Но, прежде, чем он смог это осознать, над площадью разнесся голос, привлекший всеобщее внимание.

Перед зданием, господствовавшим над площадью, на ярко украшенном помосте стоял человек, обращавшийся к толпе при помощи ручного громкоговорителя.

— О люди, ждущие в тени Глубокого Замысла! Прославленные потомки Врунфондля и Магигласа, величайших и занимательнейших пандитов, каких только знала Вселеная… Время ожидания истекло!

Толпа разразилась одобрительными воплями. Воздух заполнили флаги, транспаранты и протяжный свист. Улицы, что были поуже, напоминали тысяченожек, валявшихся на спине и неистово размахивавших ножками в воздухе. Ведущий выкрикивал лозунги.

— Семь с половиной миллионов лет наша раса ждала этого Великого Дня Надежды и Просветления! Дня Ответа!

Толпа взорвалась экстатическим «Ура!»

— Никогда снова, — кричал человек, — никогда больше мы не проснемся поутру и не спросим «Кто я есть?», «В чем смысл моей жизни?», «Будет ли, по большому космическому счету, иметь значение, если я не встану и не пойду на работу?» Сегодня мы наконец выясним, раз и навсегда, ясный и простой ответ на все эти докучные вопросики о Жизни, Вселенной и Всем-всем!

Когда толпа снова взорвалась криками, Артур обнаружил, что скользит по воздуху в направлении одного из больших величественных окон первого этажа здания позади помоста, с которого вещал оратор.

Вплывая в окно, Артур испытал мгновенную панику, тут же прошедшую, когда выяснилось, что он проник через сплошное стекло, не коснувшись его.

Никто в комнате не заметил своеобразного появления Артура, что не удивительно, поскольку его там и не было. Он начал осознавать, что все воспринимаемое являлось только воспроизведением записи, побивавшей шестидорожечные записи на семидесятимиллиметровой пленке, как Бог черепаху.

Комната очень напоминала описанную Споропозороразором. Для семи с половиной миллионов лет она выглядела хорошо: ее регулярно прибирали раз в столетие или около того.

Углы стола ультракрасного дерева стерлись, ковер немного потемнел, но большой компьютерный терминал во всем блеске своей славы сиял на кожаной обивке стола такой же яркий, как будто был сделан вчера.

Двое строго одетых мужчин чинно сидели перед терминалом и ждали.

— Время почти истекло, — сказал один из них. Артур удивился, увидев, как у самой шеи говорившего в воздухе вдруг материализовалось слово. Слово гласило «Гускряак», оно пару раз мигнуло, перед тем, как исчезнуть. Пока Артур это переваривал, заговорил второй мужчина, и возле его шеи появилось слово «Пфук».

— Семьдесят пять тысяч поколений назад наши предки запустили эту программу на исполнение, — сказал второй, — и мы станем первыми за все это время, кто услышит голос компьютера.

— Волнующая перспектива, Пфук, — согласился первый, и Артур внезапно понял, что смотрит фильм с субтитрами.

— Мы единственные, кто услышит ответ на великий вопрос о Жизни… продолжил Пфук.

— Вселенной… — подхватил Гускряак.

— И Всем-всем!

— Ш-ш, — Гускряак сделал предостерегающий жест. — Кажется, Глубокий Замысел собирается говорить!

Наступило ожидание, а тем временем медленно ожили панели на консоли. Огоньки помигали для пробы и деловито загорелись. Из переговорного устройства послышалось мягкое приглушенное гудение. Наконец, раздался голос Глубокого Замысла.

— Доброе утро.

— Э… Доброе утро, о Глубокий Замысел, — нервничая сказал Гускряак, — у тебя есть… то есть…

— Ответ для вас? — величественно перебил Глубокий Замысел. — Да, есть.

Перед лицом Ответа по коже людей побежали мурашки. Ожидание не было напрасным!

— Он действительно существует? — выдохнул Пфук.

— Он действительно существует, — подтвердил Глубокий Замысел.

— На все? На вечный вопрос о Жизни, Вселенной и Всем-всем?

— Да.

Обоих мужчин тренировали для этого мига, все их жизни были посвящены подготовке к нему, их еще с рождения отобрали на роль тех, кто может стать свидетелем ответа, но даже они задыхались и смущались, как взволнованные дети.

— И ты готов дать его нам? — допытывался Гускряак.

— Готов.

— Сейчас?

— Сейчас.

Мужчины облизали пересохшие губы.

— Однако я не думаю, что он вам понравится, — добавил Глубокий Замысел.

— Неважно! Мы должны знать! Немедленно! — воскликнул Пфук.

— Да! Немедленно…

— Хорошо, — ответил компьютер и умолк. Мужчины нервно подергивались. Напряжение было невыносимым.

— Он в самом деле вам не понравится, — заметил Глубокий Замысел.

— Скажи нам!

— Хорошо, — произнес Глубокий Замысел. — Ответ на Вечный Вопрос…

— Да!

— О Жизни, Вселенной и Всем-всем… — сказал Глубокий Замысел.

— Да!!

— Это… — сказал Глубокий Замысел и выдержал паузу.

— ДА!!!…?

— Сорок два, — произнес Глубокий Замысел с бесконечным величием и хладнокровием.