Волны оглушительной легкой до невесомости музыки наполняли рубку Золотого Сердца. Зафод сидел у суб-эф-приемника и ловил последние новости о себе. Управляться с таким приемником – дело непростое. Долгие годы подобными устройствами пользовались, нажимая кнопки и поворачивая ручки. Потом, когда техника стала более сложной, перешли на сенсорное управление – простым прикосновением пальца. Теперь же было достаточно только махнуть рукой в сторону приемника, и надеяться, что вам повезет. С одной стороны, это вроде бы избавляло от лишних движений, но с другой означало, что приходилось сидеть раздражающе неподвижно, чтобы ненароком не сбить настройку.

Зафод взмахнул рукой, и снова зазвучала та же невесомая музыка, но на этот раз она служила фоном для последних новостей. Текст новостей всегда самым безжалостным образом подгонялся под ритм аккомпанемента.

… Привет, ребята, где бы не были вы в этот час – врубайте свой приемник и выслушайте нас. Разумным формам жизни в Галактике во всей полезно познакомиться с программой новостей. И вот, друзья, мы снова с вами. На этот вот момент, конечно главная из новостей – пройдоха Президент, – тараторил диктор. – Украден самый-самый из самых кораблей, напоминаем – это программа новостей. А кто украл, попробуйте с трех раз вы отгадать. И нечего тут думать, и нечего гадать. Его украл, представьте, Галакти-Президент! Да, вот такой случился неприятный инцидент. Мы вкратце вам сейчас расскажем, кто такой ЗБ, чтоб вы имели представленье о его судьбе. Он очень любит выпить, и он придумал сам Всегалактический Коктейль, так хорошо известный вам. О нем сказал Зекидония Галлумтитс в двух словах: «С того Большого Траха – он самый лучший Трах!» Совсем уж спятил Библброкс, а может быть, и нет? Нам наблюдающий психи-атыр дает такой ответ…

Всплеск музыки, затем она снова стала тише, и приемник заговорил другим голосом, предположительно голосом Гэга Хэлфрунта, личного мозгопатолога Зафода Библброкса. Он сказал: – Та, понимаете, Пиплрокс такой… – Продолжить ему не удалось, потому что из другого конца рубки прилетел электрокарандаш и пересек включально-выключальную зону приемника. Зафод обернулся и уставился на Триллиан. Карандаш бросила она.

– Эй, – сказал он. – Ты чего? Это зачем?

Триллиан задумчиво барабанила по экрану, полному цифр.

– Мне кое-что пришло в голову, – сказала она.

– Да? А ради этого стоило выключать новости обо мне?

– Ты и так предостаточно о себе слышишь?

– Я в большой опасности. И мы это знаем.

– Ты можешь на минуту забыть о своем «я»? Это очень важно.

– Если здесь есть что-то более важное, чем мое «я» – поймать и расстрелять. – Зафод ожидающе глянул на Триллиан, затем рассмеялся.

– Слушай, – сказала она, – мы подцепили этих парней…

– Каких парней?

– Тех, которых мы подцепили.

– А, ну да, – сказал Зафод, – этих парней.

– Мы подцепили их в секторе ZZ9 Плюс Z Альфа.

– Что? – сказал Зафод и моргнул.

Триллиан спокойно спросила: – Это что-то тебе говорит?

– М-м-м-м, – сказал Зафод. – ZZ9 Плюс Z Альфа. ZZ9 Плюс Z Альфа?

– Ну? – произнесла Триллиан.

– Э-э-э… что означает Z? – спросил Зафод.

– Которое?

– Любое.

Особенно трудно для Триллиан в отношениях с Зафодом было различать, когда он притворяется тупым, просто, чтобы застать людей врасплох; когда он притворяется тупым, чтобы не затрудняться подумать самому, а подождать, пока это сделает кто-нибудь другой; когда он притворяется вопиюще тупым, чтобы скрыть, что он действительно не понимает, что происходит; и когда он не притворяется тупым, а оказывается туп на самом деле. О Зафоде шла слава, что он потрясающе умен, и, очевидно, так оно и было – но не все время; это его раздражало, и поэтому он порой и притворялся. Он предпочитал, чтобы люди смотрели на него озадаченно, а не презрительно. Вот это в первую очередь и казалось Триллиан действительной тупостью, но спорить об этом ей уже совсем не хотелось.

Она тяжело вздохнула, и нажала несколько клавиш. На экране появилась звездная карта. Так будет яснее, каковы ни были причины его очередного приступа тупости.

– Здесь, – указала она. – Вот здесь.

– Слушай-ка… ага! – сказал Зафод.

– Ну?

– Что ну?

Триллиан показалось, что внутри ее головы дерется двадцать семь диких кошек. Она очень спокойно сказала: – Это тот самый сектор, где ты меня встретил.

Зафод поглядел на нее, а потом снова на экран.

– Слушай, точно, – сказал он. – Но это же абсурд. Это мы должны были влезть в самую середку Конской Головы – ну, этой туманности. Как мы тут очутились? В смысле, это же все равно, что нигде.

Триллиан не обратила на его слова ни малейшего внимания.

– Невероятностный полет, – терпеливо объяснила она. – Ты сам мне рассказывал. Мы проходим через любую точку Вселенной.

– Угу, но это же дичайшее совпадение, правда?

– Да.

– Встретить тут кого-нибудь? Из всей Вселенной – только это место? Ну слишком уж… Это надо просчитать. Компьютер!

Бортовой компьютер (производства Сириус Кибернетикс) наблюдал за каждой частичкой корабля. Услышав команду, он включил систему отвечания.

– Всем привет! – жизнерадостно сказал он, и одновременно выплюнул кусочек бумажной ленты, на которой было напечатано Всем привет! – так, на всякий случай.

– О господи! – сказал Зафод. Он работал с этим компьютером всего ничего, но уже научился с трудом переносить его разухабистые манеры.

Компьютер продолжал, нахально и весело, как ярмарочный зазывала:

– Вы должны знать: я здесь, чтобы помочь вам справиться с любой проблемой.

– Конечно, конечно, – сказал Зафод. – Впрочем, я лучше столбиком посчитаю.

– Разумеется, – отозвался компьютер, в то же время отпечатав это слово на бумажной ленте и выплюнув его в специальную корзину. – Я вас понимаю. И если вам когда-нибудь понадобится…

– Заткнись! – отрезал Зафод, и, схватив карандаш, уселся у пульта рядом с Триллиан.

– Ладно-ладно, – обиженно заявил компьютер, и отключился.

Зафод и Триллиан в поте лица трудились над цифрами, которые выдавал на экране невероятностный киберштурман.

– Мы можем вычислить, – спросил Зафод, – какой, с их точки зрения, была невероятность их спасения?

– Это постоянная, – ответила Триллиан. – Один к двум в степени двести семьдесят шесть тысяч семьсот девять.

– Круто. Им очень-очень повезло.

– Да.

– Но по сравнению с тем, чем занимались мы, когда корабль их подцепил…

Триллиан нажала несколько клавиш. На экране вспыхнуло: один к двум в степени бесконечность минус единица (иррациональное число, которое имеет смысл только в невероятностной физике).

– … не так уж и круто, – продолжил Зафод, слегка присвистнув.

– Да, – согласилась Триллиан, и взглянула на него, словно ожидала мгновенного решения всех проблем. – Невероятность замоталась в один большой клубок. В этом все дело. Что-то жутко невероятное просто должно было случиться, чтобы получилось такое число.

Зафод нацарапал на бумаге несколько чисел, перечеркнул их и выбросил карандаш.

– Великий Зарквон, ничего не получается!

– Ну, и дальше что?

Лбы Зафода раздраженно стукнулись один о другой так, что зубы клацнули.

– Ладно, – сказал он. – Компьютер!

Компьютер вернулся к жизни.

– Вот я и говорю – всем привет! – бодро заявил он (кусочек ленты упал в корзину). – Все, что мне нужно – это делать вашу жизнь легче и легче и легче…

– Тогда заткнись, и кое-что подсчитай.

– Ну конечно, – продолжал компьютер, – вам нужен вероятностный прогноз на основе…

– Именно, на основе невероятностных данных.

– Так вот. Интересная штучка получается. Вам никогда не приходило в голову, что жизнью нашей управляют телефонные номера?

Гримаса боли проползла по одному лицу Зафода и медленно перебралась на другой.

– Ты спятил? – спросил он.

– Нет – это вы спятите, когда я вам скажу, что…

У Триллиан захватило дух. Она схватилась за пульт невероятностного киберштурмана.

– Телефонный номер? Эта железяка сказала – телефонный номер?

На экране вспыхнули цифры.

Компьютер вежливо умолк, но потом снова продолжил:

– Я хотел сказать, что…

– Не утруждайся, – отозвалась Триллиан.

– Это что? – спросил Зафод.

– Не знаю, – ответила Триллиан. – Эти… пришельцы – они сейчас идут в рубку. С этим несчастным роботом. Можешь ты их показать на мониторе?