— Слушайте, а есть тут где-нибудь чайник? — спросил Артур, входя на капитанский мостик. И сразу же увидел, что там творится что-то непонятное: Триллиан отчаянно кричала на компьютер, пытаясь заставить его ответить, Форд размеренно бил ногой, а Зафод яростно пинал корпус компьютера, и по экрану внешнего наблюдения полз шматок чего-то желтого.
Артур поставил пластиковый стаканчик, который все еще носил с собой, и подошел поближе.
— Эй? — позвал он.
Зафод в это время бросился к полированной мраморной панели управления обычного фотонного двигателя. Кнопки материализовались под его пальцами, и Зафод переключился на ручное управление. Он стучал, тыкал, нажимал и ругался на чем свет стоит. Фотонный двигатель судорожно дернулся и отключился.
— Что-то не в порядке? — поинтересовался Артур.
— Надо же, чё деится-то! — пробормотал Зафод себе под нос, кидаясь теперь к ручному управлению двигателя бесконечной невероятности. — Обезьяна заговорила.
Бесконечно-невероятностный двигатель дважды тоненько пропищал и тоже отрубился.
— История в картинках, господа, — продолжал Зафод, пиная бесконечностно-невероятностный двигатель, — говорящая обезьяна.
— Если ты чем-то расстроен… — начал обижаться Артур.
— Вогоны! — страшно закричал на него Форд. — Нас атакуют!
Губы у Артура сразу же затряслись.
— И чего же вы ждете? Давайте скорее сматываться!
— Не можем. Компьютер завис!
— Как завис?
— Говорит, все схемы сейчас заняты другой задачей. И питание отключилось по всему кораблю.
Форд отошел от терминала, утер лоб рукавом и обессиленно прислонился к стене.
— Ничего мы не сможем сделать, — обреченно произнес он и уставился в пустоту, кусая губы.
Когда Артур был еще школьником, задолго до уничтожения Земли, он играл с ребятами в футбол. Играл он так себе. Лучше всего у него получалось забивать мяч в свои ворота. Каждый раз, когда это случалось, он ощущал странное покалывание, наползавшее сзади, с позвоночника по шее и заставлявшее гореть щеки и брови. Сейчас у него перед глазами живо предстала картинка: трава, грязь, толпа презрительно ухмыляющихся мальчишек.
Странное покалывание поползло по позвоночнику к шее, ударило в щеки, заставило пот выступить над бровями.
Он начал было говорить, но не смог.
Попробовал еще раз и опять не смог.
С усилием он взял себя в руки.
— А, — сказал он. Откашлялся.
— А скажите, — заговорил он наконец, и заговорил так нервно, что остальные все как один сразу же повернулись и уставились на него.
— Скажите, — повторил он, — компьютер не говорил, чем он сейчас занят? Мне просто интересно…
Все взгляды были прикованы к нему.
— И потом… ну, в общем, мне правда просто интересно.
Зафод ухватил Артура за шкирку.
— Что ты сделал с компьютером, макака? — грозным шепотом выговорил Зафод.
— Да ничего, — заверил Артур, — ничего такого. Просто некоторое время назад, как мне кажется, он собирался выполнить одну мою просьбу…
— Какую?
— Заварить мне чаю.
— Так и есть, друзья, — неожиданно пропел компьютер, — я над этим работаю и, должен сказать, это задачка не из легких! Когда закончу, скажу.
Компьютер замолчал, и его молчание лишь усилило интенсивность тишины, образовавшейся вокруг Артура.
Словно почувствовав, что напряжение стало невыносимым, вогоны открыли огонь.
Корабль затрясся и загрохотал. Окружавшее его защитное поле было всего-навсего в дюйм толщиной, с каждой секундой оно покрывалось все новыми вмятинами и расходилось все новыми трещинами и вряд ли могло долго противостоять шквальному обстрелу из дюжины наповальных фотразонных пушек в 30 Мегабей каждая. Продержимся максимум четыре минуты, оценил обстановку Форд Префект.
— Три минуты пятьдесят секунд, — сказал он вскоре.
— Сорок пять секунд, — в надлежащий момент продолжил он. Он побарабанил пальчиками по бесполезным кнопкам и бросил на Артура недружелюбный взгляд.
— Чайку захотелось? Ну-ну. Три минуты сорок секунд.
— Прекратишь ты когда-нибудь считать! — взбесился Зафод.
— А как же, — уверил Форд Префект, — через три минуты тридцать пять секунд.
На борту корабля вогонов капитан Простетник Вогон Йелтц сидел совершенно озадаченный. Он готовился к погоне, к взятию на абордаж, к тому, что, может быть, понадобится использовать специально вмонтированный субцикличный нормалетрон против бесконечно-невероятностного двигателя «Сердца золота», но о нормалетроне и речи пока быть не могло, потому что «Сердце золота» висел себе перед ними, как ни в чем не бывало.
Дюжина наповальных фотразонных пушек в 30 Мегабей каждая продолжали палить как сумасшедшие, а «Сердце золота» висел себе и висел, не двигаясь, на вид вполне довольный жизнью.
Вогон проверил все датчики, какие у него только были, чтобы посмотреть, нет ли в чем подвоха, но ни подвоха, ни намека на подвох не обнаружилось.
Он, конечно, не знал про чай.
И не знал, как себя чувствуют пассажиры «Сердца золота» в последние три минуты тридцать секунд своей жизни.
Зафод Библброкс так никогда и не понял, отчего и почему клюнуло ему в этот момент провести спиритический сеанс.
Тема смерти, разумеется, витала в воздухе, но скорее как нечто, чего следует избегать, но уж ни в коем случае не как предмет изучения.
Возможно, паника, охватившая Зафода при мысли о предстоящем воссоединении с покойными родственниками привела его к осознанию того, что они, вполне вероятно, испытывают то же самое по отношению к нему, а поэтому не исключено, что они захотят что-нибудь сделать, чтобы как можно более отдалить момент оного воссоединения.
Или, что тоже вполне вероятно, это была одна из тех необъяснимых подсказок, периодически выскакивавших из загадочных областей его мозга, которые он по невыясненным причинам заблокировал еще до того, как стать Президентом Галактики.
— Ты хочешь поговорить со своим прапрадедушкой? — вытаращил глаза Форд.
— Ага.
— Сейчас?
Корабль все так же трясся и грохотал. Температура воздуха повышалась. Освещение стало слабее — вся энергия, свободная от работы над чайной проблемой, уходила на поддержание быстро тающего защитного поля.
— Да! — настаивал Зафод. — Я думаю, Форд, он сможет нам помочь!
— И это называется «думать»? Выбирай выражения!
— Предложи что-нибудь другое, если ты такой умный.
— Ну…
— Ну вот и молчи. Садимся вокруг центральной консоли. Так. Давайте, Триллиан, Макака, быстро!
Они сгрудились вокруг центральной консоли, сели, и, чувствуя себя идиотами, взялись за руки. Своей третьей рукой Зафод выключил свет.
Корабль погрузился во тьму.
Снаружи, оглушительный грохот наповальных пушек по-прежнему сотрясал защитное поле.
— Сосредоточьтесь, — прошипел Зафод, — на его имени.
— А как его звали? — спросил Артур.
— Зафод Библброкс Четвертый.
— Как?
— Зафод Библброкс Четвертый. Сосредоточься!
— Четвертый?
— Да! Я — Зафод Библброкс, мой отец был Зафод Библброкс Первый, дед — Зафод Библброкс Второй…
— Как это?
— Авария — с машиной времени и контрацептивом. Отстань и сосредоточься!
— Три минуты, — известил Форд Префект.
— А зачем, — спросил Артур, — мы этим занимаемся?
— Заткнись, — попросил Зафод Библброкс.
Триллиан молчала. Да и о чем тут, думала она, говорить?
Единственным источником света на капитанском мостике были два красных треугольника в дальнем углу — глаза робота Марвина, прозванного андроидом-параноидом, который, на все наплевавший и всеми забытый, сидел сгорбившись, погрузившись в мрачный и не слишком привлекательный мир своих мыслей.
Над центральной консолью согнулись четыре напряженных фигуры, мучительно пытавшиеся не замечать того, как страшно трясется корабль и каким жутким эхом разносятся по нему удары пушек.
Они насупились.
Сосредоточились.
Сконцентрировались.
Секунды, одна за другой, уводили их в небытие.
У Зафода на лбу выступили капли пота, сначала от напряжения, потом от разочарования, а потом и от смущения.
В конце концов он издал рассерженное восклицание, выдернул руки и стукнул по выключателю.
— Я уж думал, ты никогда не догадаешься включить свет, — раздался голос. — Нет-нет, не слишком ярко, пожалуйста, глаза у меня совсем не те, что раньше.
Четыре фигуры дернулись и сели очень прямо. Медленно они повернули головы, чтобы посмотреть, откуда идет голос, хотя их скальпы со всей очевидностью выказывали крайнее нежелание менять положение.
— Итак. Кто решился потревожить меня в такое время? — сказала крохотная, согбенная, призрачная фигурка из-за куста папоротника на дальнем конце мостика. Обе крохотные кучерявые головы призрака выглядели такими древними, что, казалось, должны были помнить самое начало времен. Одна голова спала, свесившись набок, зато другая пристально щурилась на четверых друзей — и, если глаза его были совсем не те, что раньше, то раньше, судя по всему, ими можно было резать алмазы.
Зафод пошатнулся. Он проделал замысловатый двойной кивок — традиционный бетельгейзианский жест уважения к старшему родственнику.
— Ой… ммм. Здравствуй, прапрадедушка… — едва слышно произнес он.
Маленькая древняя фигурка придвинулась ближе, блистая взором сквозь тусклое призрачное освещение каюты. Он выбросил костлявый палец в сторону праправнука.
— Вот он, — рявкнул он, — Зафод Библброкс. Последний в нашем великом славном роду. Зафод Библброкс Ничтожный.
— А?…
— Ничтожный! — выплюнула фигурка. Зафод ненавидел этот голос. Ему всегда казалось, что этот голос ножом по стеклу скребет то, о чем он привык думать как о своей душе.
Зафод неловко поерзал на стуле.
— М-м-м, — промычал он. — Э-э-э. Послушай, мне, правда, неловко, что так вышло с цветами, я собирался их послать, но в магазине как раз кончились венки и…
— Ты забыл! — обвиняюще рявкнул Зафод Библброкс Четвертый.
— Ну, я…
— Ты слишком занят. Тебе некогда думать о других. Вы, живые, все одинаковые!
— Две минуты, Зафод, — напомнил Форд благоговейным шепотом.
Зафод беспокойно дернулся.
— Да, но я правда собирался прислать их, — оправдывался он. — И я обязательно напишу прапрабабушке, как только мы выберемся из этой переделки…
— Прапрабабушке… — буркнула призрачная фигурка себе под нос.
— Да, — уверял Зафод, — кстати, как она? Знаешь, я, пожалуй, съезжу навестить ее. Но сначала нам надо выбраться из этой…
— Мы с твоей покойной прапрабабушкой чувствуем себя вполне нормально, — с подчеркнутым сарказмом произнес Зафод Библброкс Четвертый.
— А! О.
— Но мы очень разочарованы в тебе, юный Зафод…
— Да-да, — Зафод был совершенно не властен захватить инициативу в этом разговоре, а прерывистое дыхание Форда у него над ухом постоянно напоминало о безвозвратно улетающих секундах. Грохот и тряска достигли угрожающего уровня. Краем глаза он видел белые немигающие лица Артура и Триллиан.
— Знаешь, прапрадедушка…
— Мы следим за твоими делами с крайним неудовольствием…
— Да, только знаешь, сейчас мы… нас…
— Чтобы не сказать обидой!
— Не мог бы ты меня выслушать?…
— Что, по твоему, происходит с тобой и с твоей жизнью?
— Меня атакует космофлот вогонов! — выкрикнул Зафод. Это было, конечно, некоторое преувеличение, но он не видел другого способа повернуть разговор в нужное русло.
— Меня это ни капельки не удивляет! — пожала плечами вредная фигурка.
— Беда в том, что это происходит прямо сейчас, понимаешь? — Зафод лихорадочно пытался донести до родственника суть проблемы.
Предок кивнул, подобрал пластиковый стаканчик, оставленный Артуром и воззрился на него с интересом.
— Прапрадедушка…
— А ты знаешь, — прервало привидение, пригвоздив Зафода к стулу пронзительным взглядом, — что у орбиты Бетельгейзе 5 развился некоторый эксцентриситет?
Зафод не только этого не знал, но даже не смог толком понять, о чем речь, из-за всего этого грохота и угрозы неминуемой гибели.
— Нет… Послушай! — воскликнул он.
— Это из-за того, что я все время переворачиваюсь в гробу! — взревел предок. Он шваркнул стаканчиком об стол и опять уставил трясущийся, тонкий, прозрачный палец на Зафода.
— Это ты виноват! — проскрежетал он.
— Одна минута тридцать секунд, — напомнил Форд, державший голову в ладонях.
— Слушай, прапрадедушка, не мог бы ты помочь нам, потому что…
— Помочь? — воскликнул старик так, как будто его попросили принести утконоса.
— Да, помочь, причем, типа того, сразу, а то…
— Помочь! — повторил старик с неподдельным возмущением, так, как будто его попросили принести утконоса с картофелем фри. Он был явно потрясен.
— Значит, ты будешь шляться по Галактике со своими… — предок презрительно помахал пальцами в сторону остальных присутствующих: — негодными друзьями, не находя времени положить цветы мне на могилу, хотя бы пластмассовые, большего от тебя никто и не ждет, но нет, куда там! Мы слишком заняты! Слишком современны! Слишком циничны! А как припрет, так, значит, не стыдно и спиритизмом заняться — прапрадедушка, помоги!
Он покачал одной головой, осторожно, чтобы не разбудить другую, которая еще не проснулась, но уже начала выказывать признаки беспокойства.
— Не знаю, не знаю, Зафод, — проворчал он, — мне надо над этим подумать.
— Одна минута десять, — сказал Форд без выражения.
Зафод Библброкс Четвертый с интересом посмотрел в его сторону.
— Почему этот человек разговаривает цифрами? — спросил он.
— Эти цифры, — ответил Зафод скупо, — означают время, которое нам осталось жить.
— Ой, — и прапрадедушка выругался. — Ко мне это, конечно не относится, — добавил он и отошел в менее освещенную сторону мостика, с любопытством осматривая предметы.
Зафод балансировал на грани безумия и собирался уже с этой грани спрыгнуть и покончить со всем раз и навсегда.
— Прапрадедушка, — сделал он еще одну попытку, — это относится к нам! Мы пока еще живы, но мы вот-вот умрем!
— Ну и хорошо.
— Что?!
— А кому от тебя польза? Я не могу думать о твоей жизни без того, чтобы не вспомнить выражение «псу под хвост»!
— Я, между прочим, Президент Галактики, мужик!
— Хм, — буркнул предок. — И что это за занятие для Библброкса?
— Что?! Всего-навсего Президент! Целой Галактики!
— Наглый жалкий мегащенок!
Зафод часто-часто замигал от изумления.
— Что это ты хочешь сказать, мужик? В смысле — прапрадедушка.
Согбенная фигурка приблизилась к праправнуку и сурово похлопала его по колену. Тут Зафод вдруг осознал, что разговаривает с привидением, потому что абсолютно не почувствовал прикосновения.
— Мы оба с тобой знаем, что значит быть Президентом, Зафод. Ты это знаешь, потому что ты им был, а я знаю, потому что я мертв, а ты даже и представить себе не можешь, насколько ясный взгляд на жизнь дарует это состояние. У нас тут наверху есть поговорка: «живые не понимают жизни».
— Да-да, — вздохнул Зафод, — прекрасные слова. Очень глубокая мысль! А главное, афоризмов-то мне сейчас и не хватало.
— Пять секунд, — прервал их Форд Префект.
— О чем это я говорил? — потерял мысль Зафод Библброкс Четвертый.
— Ты не говорил, ты вещал, — съязвил Зафод Библброкс Первый.
— Ах да.
— А что, он действительно, — вполголоса спросил Форд у Зафода, — может помочь нам?
— Кроме него, некому, — шепотом ответил Зафод.
Форд безнадежно кивнул.
— Зафод! — говорило между тем привидение. — Ты стал Президентом Галактики не просто так. У тебя была определенная цель. Ты что, забыл?
— Может быть, мы об этом позже поговорим?
— Ты забыл? — настаивал призрак.
— Да, забыл! А ты как думал? Пришлось забыть. Там, знаешь ли, все мозги просканируют, прежде чем возьмут на работу. Если бы они увидели, что я затеваю всякие там штучки, я бы быстренько снова оказался на улице! И никакой работы у меня бы не было! Государственная пенсия, десяток секретарш, персональный звездолет да парочка перерезанных глоток — вот с чем бы я остался!
— Ага, — удовлетворенно кивнул прапрадедушка, — значит, ты все-таки помнишь!
Он помолчал.
— Ладно, — сказал он наконец, и грохот умолк.
— Сорок восемь секунд, — объявил Форд. Он еще раз посмотрел на часы и постучал по ним. Затем поднял глаза.
— Кажется, шум прекратился, — неуверенно пробормотал он.
Призрак хитро подмигнул маленьким недобрым глазом.
— Я немного замедлил течение времени, — объяснил он, — немного и ненадолго. Мне бы хотелось, чтобы вы дослушали меня до конца.
— Нет, это ты выслушай меня, прозрачный старый дурак, — Зафод вскочил с кресла, — во-первых, спасибо за то, что замедлил время и все такое, необыкновенно любезно с твоей стороны, но, во-вторых, никакого спасибо за проповедь! Не знаю, какие уж там великие дела я должен был совершить, но, кажется, никто и не хотел, чтобы я это узнал! От меня это хотели скрыть! И мне это не нравится!
Тот, кем я был раньше, все знал. И ему это не было безразлично. Что ж, прекрасно. Только тому, старому Зафоду, было настолько не безразлично, что он забрался в свои собственные мозги — в мои мозги — и заблокировал там целые отделы, те, которые знали и которым было небезразлично, потому что если бы я по-прежнему знал и мне было бы так же небезразлично, я не смог бы ничего сделать. Я не смог бы пойти и стать Президентом, не смог бы угнать этот корабль — наверное, это важное звено.
Но этот бывший я совершил самоубийство, как вы этого не понимаете, он сменил себе — мне — мозги! Что ж, таково было его решение, его выбор. А у нового меня есть свой выбор и свои решения! Может быть, вам покажется странным, но мое решение — ничего не знать про свое великое предназначение, в чем бы оно ни заключалось. Так что — за что боролись, на то и напоролись.
Но этот прошлый я все-таки хотел управлять своими будущими поступками. Он оставил мне разные указания, и они то и дело вылезают неизвестно откуда и зачем. А я не хочу ничего знать и не буду слушать этих указаний! Таков мой выбор! Ничьей, и уж тем более своей собственной, марионеткой я быть не собираюсь!
Зафод бухнул кулаком по консоли, не обращая внимания на изумленные взгляды окружающих.
— Бывший Зафод умер! — завопил он. — Покончил с собой! А мертвые не должны вмешиваться в дела живых!
— И все же ты призвал меня на помощь, — язвительно заметил прапрадедушка.
— А это, — сказал Зафод, усаживаясь на место, — разные вещи, понимаешь ли.
Он послал Триллиан слабую улыбку.
— Зафод, — хрипло выдохнуло привидение, — я трачу на тебя свои нервы только потому, что, будучи мертвым, не могу потратить их на что-нибудь еще.
— Хорошо, — с вызовом выкрикнул Зафод, — тогда поведай мне свой великий секрет. Может, я пойму!
— Зафод, когда ты был Президентом Галактики, ты знал, как знал и твой предшественник, Йоден Франкс, что Президент — ничто. Подставное лицо. И что где-то есть другой человек, или существо, или неизвестно что, обладающее настоящей властью. Этого человека или существо ты должен найти — человека, правящего Галактикой, или — как мы подозреваем — галактиками. Может быть, даже всей Вселенной.
— Зачем?
— Зачем? — от изумления призрак чуть не задохнулся. — Зачем! Оглянись вокруг себя, дурачок! Разве тебе не кажется, что Вселенная в ненадежных руках?
— Не кажется.
Привидение смерило внука презрительным взглядом.
— Я не стану спорить с тобой. Ты просто отведешь этот корабль туда, куда следует. Ты должен это сделать. Не думай, что сможешь уйти от своей судьбы. Тобой управляет поле бесконечной невероятности, ты находишься под его воздействием… А это еще что такое?
Он потыкал в один из экранов бортового компьютера Эдди. Зафод объяснил.
— А что он делает?
— Пытается, — сказал Зафод с поразительной невозмутимостью, — приготовить чай.
— Это хорошо, — отозвался прапрадедушка, — одобряю. И вот что, Зафод, — добавил он, грозя пальцем, — я не знаю, сможешь ли ты выполнить свою задачу. Но тебе не удастся избежать попытки ее выполнить. Я умер слишком давно, чтобы переживать из-за этого так, как раньше. Я решил тебе помочь только потому, что готов умереть второй раз при мысли о том, что ты и твои модерновые дружки свалятся к нам наверх. Ясно?
— Ага. Спасибо соленая рыба.
— И еще. Зафод…
— Что?
— Если в другой раз тебе понадобится помощь, если ты попадешь в беду, и тебя нужно будет вытаскивать из какой-нибудь передряги…
— Да?
— Не задумываясь, обращайся к кому-нибудь другому!
Тут же в компьютер ударила молния, выпущенная рукой многомудрого привидения, призрак испарился, капитанский мостик утонул в клубах дыма, а корабль «Сердце золота» метнулся в неизвестном направлении и исчез в глубинах времени и пространства.