Тонкий визг наполнил воздух. Он взвился и заметался среди деревьев, распугав белок. Несколько птиц с отвращением снялись с мест и улетели прочь. Звук судорожно заплясал по поляне. Он подвывал, скрежетал и совершал раздражающие действия общего характера.

Капитан, однако же, рассматривал одинокого волынщика со снисхождением. Мало что могло нарушить его спокойствие. Более того, с тех пор, как он оправился от потери своей роскошной ванны во время той неприятности в болоте много месяцев назад, он начал находить свою новую жизнь необыкновенно приятной. В огромном валуне, лежавшем посреди поляны, выдолбили полость, и он целыми днями нежился в ней, а обслуга подливала ему воды. Вода, правда, была не особо теплой, поскольку они еще не придумали способа ее нагревать. Ну, ничего, это придет, а тем временем поисковые партии обшаривали вдоль и поперек всю местность в поисках горячего источника, желательно на симпатичной зеленой опушке, и, если в идеальном случае, то рядом с месторождением мыла. Когда кто-то предположил, что месторождений мыла не бывает, капитан позволил себе высказать мнение о том, что, возможно, никто их как следует не искал, что и было с неохотой подтверждено.

Нет, жизнь была безусловно приятна, и лучше всего в ней было то, что когда найдут горячий источник вкупе с зеленой опушкой, и когда пробьет час и разнесется эхом в горах весть о том, что открыта мыльная шахта, дающая пятьсот кусков мыла в день, она станет еще приятнее. Очень важно, чтобы было чего ждать от будущего.

Волынка вопила, выла, скрипела, ревела и пищала, всё усиливая и без того немалое удовольствие, которое капитан испытывал от мысли о том, что скоро она замолчит. Этого он тоже ожидал от будущего.

Что у нас еще есть приятного, спросил он себя. В общем, немало: красно-золотые деревья — признак приближающейся осени, мирное вжиканье ножниц в нескольких футах от его ванны, где пара парикмахеров упражнялась на дремлющем арт-директоре и его ассистенте, солнечные блики на шести сияющих телефонах, стоящих в ряд на краю его выдолбленной в камне ванны. Единственная вещь, которая радует больше, чем не звонящий постоянно (а точнее, совсем не звонящий) телефон, это шесть не звонящих постоянно (а точнее, совсем не звонящих) телефонов.

А приятнее всего был довольный говор сотен людей, медленно собирающихся на поляне, чтобы поприсутствовать на послеобеденном заседании комиссии.

Капитан игриво ткнул своего резинового утенка пальцем в клювик. Послеобеденные заседания были у него самыми любимыми.

Не он один смотрел на собирающуюся толпу. На дереве на краю поляны сидел Форд Префект, вернувшийся недавно из дальних странствий. После шестимесячного путешествия он был поджар и бодр, глаза его блестели. На нем была куртка из меха северного оленя, лицо его было загорелым, а борода густой, как у кантри-рокера.

Он и Артур Дент наблюдали за голгафринчанами уже почти неделю, и вот Форд решил немного подразнить гусей.

Поляна была уже полна. Сотни мужчин и женщин прохаживались, болтали, ели фрукты, играли в карты и, в общем, вели себя довольно беззаботно. Их тренировочные костюмы были грязными, а кое у кого разорваны, но у всех были безупречные прически. Форд с удивлением заметил, что многие набили костюмы листвой, и, прищурившись, подумал и решил, что они сделали это для тепла перед наступлением зимы. Ведь не могли же они ни с того ни с сего увлечься ботаникой.

Его размышления прервал голос капитана, перекрывший шум толпы.

— Итак, — сказал он, — я бы хотел призвать собрание хоть к какому-то порядку, если это возможно. Никто не возражает? — он добродушно улыбнулся. — Через минуточку. Когда вы все будете готовы.

Разговоры постепенно угасли, и на поляне стало тихо, если не считать волынщика, который, по-видимому, пребывал в каком-то своем собственном диком и необитаемом музыкальном мире. Несколько стоявших рядом с ним людей швырнули ему по листику. Если в этом и был какой-то смысл, то он пока совершенно ускользал от Форда Префекта.

Вокруг капитана собралась небольшая группа людей, и один из них явно собирался начать говорить. Для этого он встал, прочистил горло и воззрился в пространство, как бы сообщая толпе, что он присоединится к ней чуть позже.

Толпа, конечно же, устремила свои взоры на него.

Наступила секундная тишина, которую Форд счел отличным моментом для своего драматического выхода. Оратор раскрыл рот.

Форд спрыгнул с дерева и сказал:

— Привет.

Все обернулись к нему.

— А, дорогуша! — воскликнул капитан. — У вас есть спички? Или зажигалка? Или что-нибудь в этом роде?

— Нет, — ответил Форд несколько обескуражено.

Он не был готов к такому приему, но решил не отклоняться от своей темы.

— Спичек нет, — продолжал он, — но зато у меня есть для вас новости…

— Жаль, — сказал капитан. — А то у нас кончились. Я уже несколько недель не принимал горячей ванны.

Форд не дал сбить себя с толку.

— У меня есть новости, — повторил он, — об открытии, которое может вас заинтересовать.

— А оно занесено в повестку? — строго спросил человек, которому Форд не дал сказать речь.

Форд улыбнулся широкой улыбкой кантри-рокера.

— Да ну, бросьте, — сказал он.

— Я извиняюсь, — сказал человек надменно, — но как консультант по вопросам управления с многолетним опытом, я настаиваю на важности соблюдения регламента.

Форд оглядел толпу.

— Смотрите, он сумасшедший, — сказал он. — Это же доисторическая планета.

— Обращайтесь к председателю! — гавкнул консультант по вопросам управления.

— Я хочу обратиться ко всем, — возразил Форд.

Консультант по вопросам управления решил, что ситуация требует проявить вспыльчивость.

— Нет, нужно обращаться к председателю, — сказал он вспыльчиво.

— Почему я не могу обратиться ко всем? — спросил Форд.

— Очевидно, вы не имеете представления, — сказал консультант по вопросам управления, не оставляя своей вспыльчивости в пользу старого доброго высокомерия, — о современных методах ведения бизнеса.

— А вы не имеете представления о том, где находитесь, — сказал Форд.

Какая-то девушка с пронзительным голосом вскочила на ноги и пустила его в ход.

— Вы оба, заткнитесь, — сказала она, — я хочу поставить резолюцию на обсуждение.

— Вы хотите сказать, выставить резолюцию на всеобщее обозрение, — хихикнул парикмахер.

— Я требую порядка! — затявкал консультант по вопросам управления.

— Ну, хорошо, — сказал Форд, — посмотрим, как вы здесь управляетесь.

И он уселся на землю, решив проверить, как долго он сможет владеть собой.

Капитан издал какой-то примирительный фыркающий звук.

— Я бы хотел призвать к порядку, — сказал он любезно. — Итак, пятьсот семьдесят третье заседание комиссии по колонизации Финтельвудельвикса…

Десять секунд, подумал Форд, вскакивая на ноги.

— Что за бессмыслица! — воскликнул он. — Пятьсот семьдесят три заседания, а вы все еще даже не научились добывать огонь!

— Если бы вы потрудились изучить повестку… — сказала девушка с пронзительным голосом.

— Спросить у всех повестку, — радостно засвиристел парикмахер.

— Спасибо, мне понятна ваша точка зрения, — проворчал Форд.

— …то…вы бы… увидели… — твердо продолжала девушка, — что мы сегодня заслушиваем отчет парикмахерской подкомиссии по разработке огня.

— Ой… а-а… — сказал парикмахер, на лице которого возникло глуповатое выражение, которое во всей галактике считается многозначительным. — А можно во вторник?

— Отлично, — сказал Форд, поворачиваясь к нему, — а что вы сделали? Что собираетесь делать? Какие у вас мысли по поводу добычи огня?

— Ну, я не знаю, — сказал парикмахер. — Мне дали всего лишь две палочки.

— И что же вы сделали с ними?

Парикмахер нервно порылся в кармане куртки и подал Форд плоды своих трудов.

Форд поднял их, чтобы видели все.

— Щипцы для завивки, — объявил он.

Раздались аплодисменты.

— Ну, ничего, — сказал Форд, — Москва не сразу сгорела.

Толпа совершенно не поняла, о чем он говорит, но ей все равно понравилось. Она снова зааплодировала.

— Ну конечно, совершенно очевидно, что вы очень наивны, — сказала девушка. — Если бы вы занимались маркетингом столько же, сколько я, то вы бы знали, что перед тем как заниматься разработкой нового продукта, необходимо провести тщательные исследования. Мы должны выяснить, чего люди хотят от огня, какое у них к нему отношение, каким им видится имидж огня.

Толпа затаила дыхание. Она ждала от Форда чего-нибудь забавного.

— Да засуньте вы его себе… в нос, — сказал он.

— Вот именно это нам необходимо знать, — уверенно подхватила девушка. — Нужен ли людям огонь, который можно принимать назально?

— Вам нужен? — спросил Форд у толпы.

— Да! — закричали одни.

— Нет! — радостно откликнулись другие.

Они и сами этого не знали, им просто казалось, что все происходящее — это так прикольно!

— А колесо? — напомнил капитан. — Что там у нас с колесом? Такой интересный проект, по-моему.

— Ах, да, — сказала девушка-маркетолог, — тут у нас небольшое затруднение.

— Затруднение? — воскликнул Форд, — У вас затруднение? Что вы хотите этим сказать? Это самый простой механизм во всей Вселенной!

Девушка-маркетолог посмотрела на него озлобленно.

— Ну что ж, господин Знайка, — сказала она, — если вы такой умный, скажите нам, какого оно должно быть цвета?

Толпа неистовствовала. Еще одно очко в нашу пользу, думала она.

Форд пожал плечами и снова опустился на землю.

— Зарквон всемогущий! — вздохнул он. — Неужели никто из вас так ничего и не сделал?

Как будто в ответ на его вопрос с дальнего края поляны внезапно раздался шум и крики. Толпа просто не могла поверить, что сегодня будет так много развлечений. Из леса строевым шагом вышел отряд числом около двенадцати человек, одетых в лохмотья формы третьего Голгафринчского полка. У половины в руках все еще были килобацы, остальные держали в руках копья, которыми они постоянно задевали друг друга при ходьбе. Они были загорелыми, румяными, смертельно уставшими и по уши в грязи. Отряд остановился и встал смирно, стройно стукнув каблуками. Один из пришедших упал и уже не шевелился.

— Господин капитан! — закричал Номер Два, бывший у них командиром. — Разрешите доложить!

— Да, прекрасно, Номер Два, с возвращением вас и все такое. Вы нашли горячие источники? — кисло спросил капитан.

— Нет, сэр!

— Я так и знал.

Номер Два прошагал через толпу и взял на караул перед ванной.

— Мы открыли другой континент!

— Когда?

— Он лежит за морем… — сказал Номер Два, прищурившись с важным видом, — на востоке!

— М-м…

Номер Два повернулся лицом к толпе и поднял оружие над головой. Сейчас будет круто, подумала толпа.

— Мы объявили ему войну!

Вся поляна разразилась безудержным ликованием — это превосходило все ожидания.

— Минутку, — заорал Форд Префект, — подождите минутку!

Он вскочил на ноги и потребовал тишины. Через пару минут он получил ее, по крайней мере, это была самая лучшая тишина, на которую он мог рассчитывать при сложившихся обстоятельствах. Обстоятельства заключались в том, что волынщик начал спонтанно сочинять национальный гимн.

— Здесь обязательно нужен этот волынщик? — осведомился Форд.

— О, да, — ответил капитан, — мы выдали ему грант.

Форд хотел было открыть дебаты по этому вопросу, но тут же понял, насколько безумна эта идея. Вместо этого он взял булыжник, взвесил его в руке, швырнул в волынщика и обратился к Номеру Два.

— Вы объявили войну? — спросил он.

— Да! — Номер Два высокомерно посмотрел на Форда Префекта.

— Соседнему континенту?

— Да! Тотальная война! Война ради прекращения всех войн!

— Но там же еще нет жителей!

О-па, интересно, подумала толпа, хороший оборот.

Взгляд Номера Два невозмутимо реял в воздухе. В этом отношении его глаза напоминали двух комаров, которые целенаправленно реют в трех дюймах от вашего носа, и их невозможно отогнать ни руками, ни мухобойкой, ни свернутой газетой.

— Я знаю, — сказал он. — Но они когда-нибудь появятся! Мы оставили им бессрочный ультиматум.

— Что?

— И уничтожили несколько военных объектов.

Капитан высунулся из ванны.

— Военных объектов, Номер Два? — спросил он.

На секунду глаза съехали.

— Да, сэр, то есть… потенциальных военных объектов. Э-э… деревьев.

Момент неопределенности миновал — его взгляд снова завис над зрителями как занесенный кнут.

— А еще, — выкрикнул он, — мы допросили газель!

Он молодцевато перекинул свой килобац за плечо и зашагал сквозь толпу, эмоции которой уже переросли в экстатическое безумие. Не успел он сделать и нескольких шагов, как его подхватили на руки и понесли с чествованиями вокруг поляны.

Форд сидел и равнодушно стукал камнем о камень.

— Ну, а что еще вы сделали? — осведомился он, когда восторги стихли.

— Мы основали культуру, — ответила девушка-маркетолог.

— Неужели, правда? — Форд изобразил удивление.

— Правда. Один из наших кинопродюсеров снимает великолепный документальный фильм о туземных пещерных людях, обитающих в этой местности.

— Они не пещерные люди.

— Они выглядят как пещерные люди.

— Разве они живут в пещерах?

— Ну-у…

— Они живут в хижинах.

— А может, у них в пещерах ремонт, — крикнул какой-то остряк из толпы.

Форд гневно посмотрел в его сторону.

— Очень смешно, — сказал он. — А вы заметили, что они вымирают?

На обратном пути Форд и Артур видели пару покинутых деревень и многочисленные тела аборигенов в лесу, куда они уползли, чтобы умереть. Те, которые еще были живы, выглядели больными и апатичными, как будто страдали от некого недуга, скорее душевного, чем телесного. В движениях их была вялость и бесконечная тоска. У них отняли будущее.

— Вымирают! — повторил Форд. — Вы понимаете, что это значит?

— Э-э… мы не должны предлагать им застраховать свою жизнь? — снова крикнул шутник.

Форд не обратил на него внимания и обратился ко всем собравшимся.

— Поймите же вы, — сказал он, — что они начали вымирать только после того, как здесь появились мы!

— Кстати, да, это прекрасно показано в фильме, — заметила девушка-маркетолог, — и придает ему ту самую неуловимую интонацию, которая отличает действительно классное документальное кино. Этот продюсер настоящий мастер своего дела.

— Кто бы сомневался, — буркнул Форд.

— Мне кажется, — сказала девушка, обращаясь к капитану, который начал клевать носом, — что теперь он будет нападать на вас, капитан.

— Ах, в самом деле? — очнулся тот, вздрогнув. — Это очень мило.

— Я уверена, что у него к вам серьезные претензии: бремя ответственности, единоличное правление…

Минуту-другую капитан задумчиво хмыкал и бормотал себе под нос.

— Ну, мне эти претензии не кажутся слишком серьезными, — сказал он, наконец. — Ведь ты не один, если у тебя есть резиновый утенок.

И он поднял утенка над головой. Толпа оценила его и одобрила.

Все это время консультант по вопросам управления сидел, не проронив ни звука, подперев пальцами виски, что должно было показать, что он ждет, и если понадобится, будет ждать хоть весь день. Тут он решил, что вряд ли стоит ждать целый день, лучше просто сделать вид, что ничего из того, что произошло за последние полчаса, не было.

Он встал и сухо произнес:

— Предлагаю перейти к вопросу финансовой политики.

— Финансовой политики! — завопил Форд Префект. — Финансовой политики?

Консультант по вопросам управления посмотрел на него взглядом, повторить который смогла бы только двоякодышащая рыба.

— Да, финансовой политики, — повторил он. — Я сказал именно это.

— Да откуда у вас деньги, — застонал Форд, — если никто из вас ничего не производит? Они же не растут на деревьях!

— Может быть, вы позволите мне продолжить?

Форд уныло кивнул.

— Благодарю вас. С тех пор как месяц назад мы решили использовать в качестве законного платёжного средства лист, мы все, разумеется, стали необычайно богаты.

Форд с недоверием уставился на толпу, которая при этом замечании одобряюще загудела и начала жадно щупать кипы листьев, которыми были набиты их костюмы.

— Но при этом, — продолжал консультант по вопросам управления, — мы столкнулись с небольшой проблемой в лице высокого уровня наличия листьев, который, на мой взгляд, является причиной того, что текущий курс составляет примерно три лиственных леса за один орешек с нашего корабля.

По толпе пробежал встревоженный ропот. Консультант по вопросам управления успокаивающе помахал рукой.

— Поэтому в целях устранения проблемы, — продолжал он, — и эффективной ревальвации листа мы намерены провести массированную кампанию по обезлиствлению, и… м-м, сжечь все леса. Я думаю, вы согласитесь с тем, что при сложившихся обстоятельствах это является целесообразной мерой.

Секунду-другую толпа колебалась, но потом кто-то указал на то, как сильно такая мера поднимет ценность листьев в их карманах, после чего все радостно зашумели и устроили овацию консультанту по вопросам управления. Бывшие в толпе бухгалтеры с предвкушением подумали о выгодах наступающей осени.

Тогда Форд Префект сообщил им:

— Вы все сумасшедшие.

Еще он предположил:

— Вы окончательно спятили.

Также он высказал мнение:

— Вы куча безмозглых психов.

Общественное мнение начало настраиваться против него. То, что началось как отличное развлечение, превратилось теперь, на взгляд толпы, в заурядную ругань, и поскольку эта ругань была направлена в основном на них, она их тут же утомила.

Почувствовав, что ветер изменился, девушка-маркетолог набросилась на него.

— Я думаю, будет уместно поинтересоваться, — спросила она, — а что вы делали все это время? Вы и ваш друг, два охотника вмешиваться в чужие дела, куда-то пропали в первый же день.

— Мы путешествовали, — ответил Форд. — Пытались узнать что-нибудь об этой планете.

— Хм, — сказала девушка с насмешкой, — на мой взгляд, это совершенно непродуктивно.

— Разве? А у нас-то для вас новости, дорогуша! Мы открыли будущее этой планеты.

Форд подождал, какой эффект произведет его заявление. Не произвело никакого. Люди не поняли, о чем он говорит.

Он продолжал:

— Теперь не имеет ни малейшего значения, что вы тут будете творить. Вы можете выжечь леса и все что угодно, никакой разницы. Ваша будущая история уже свершилась. У вас есть два миллиона лет, и это всё! После этого ваш народ погибнет, исчезнет, и слава богу. Запомните мои слова, два миллиона лет!

По толпе пробежал раздраженный ропот. С какой стати такие богатые люди как они должны слушать подобную ерунду? Дать этому типу пару листьев и пусть уходит!

Но они зря беспокоились. Форд развернулся и направился прочь. Остановившись на секунду, он посмотрел на Номера Два, который уже палил из своего килобаца по деревьям, и покачал головой. Потом он обернулся и сказал:

— Два миллиона лет! — и расхохотался.

— Что ж, — сказал капитан с умиротворенной улыбкой, — значит, у нас еще есть время посидеть в ванне. Кто-нибудь, подайте мне мою губку, она упала на землю.