Первый роман С. Дж. Брауна, «Breathers: A Zombie Lament», вышел в 2009 году и тогда же номинировался на премию Брэма Стокера как лучший дебют. Это «черная комедия о жизни после не-смерти, рассказанная с точки зрения зомби». Второй роман писателя, «Fated», «мрачная, вызывающая комедия о судьбе, роке и последствиях вмешательства в дела живых», увидит свет в ноябре. Рассказы Брауна можно прочитать в антологии «Zombies: Encounters with the Hungry Dead».

Одна из причин, no которой рассказы о зомби так привлекают читателя, заключается в том, что зомби прежде были одними из нас, и всего один укус сделает нас такими же. Браун разделяет данную точку зрения, но называет еще одну причину, почему зомби сегодня так популярны: они уже не те глупые, неуклюжие монстры, которых мы знали и любили последние сорок лет. «Они сделались быстрее. Смешнее. Чувственнее, — говорит он. — Кроме того, мысль о неизбежности грядущего зомби-апокалипсиса полна неизъяснимого очарования. Никто ведь не говорит о вервольф-апокалипсисе, это было бы просто смешно».

В своих произведениях — романе и двух рассказах — Браун стремился продемонстрировать зомби с малоизвестной нам стороны, показать, что они тоже умеют чувствовать; он предлагает нам взгляд на привычные вещи глазами воскресших мертвецов. «Ведь если хорошенько подумать, большинство фильмов и книг на эту тему на самом деле повествует скорее о людях, чем о зомби, — говорит Браун. — А мои произведения — они о зомби».

Я должен предупредить вас, что публикуемый ниже рассказ не совсем пристойный. Он был написан специально для конкурса «Похабный ужастик», проводившегося в рамках Международной конвенции писателей, работающих в жанре хоррор, в Солт-Лейк-Сити в 2008 году. Браун только что продал свой дебютный роман, поэтому для конкурсного выступления позаимствовал из него пару идей и придал им некоторую долю похабщины. По условиям состязания при чтении вслух рассказ должен был занимать от трех до пяти минут, и авторам следовало очень тщательно подобрать слова, поддерживать должный уровень непристойности и отбросить все, что тормозит динамику произведения.

Конкурс Браун не выиграл, но завоевал почетное третье место и получил заветный приз — вкусный шотландский хаггис. Но если этот рассказ не заслуживал первого места, то едва ли я захотел бы прочитать произведение, его занявшее.

Если вы мертвы оба, разве это некрофилия?

Ну, конечно, мы на самом деле не мертвые. Мы не-мертвые. Но терминология отходит на задний план, когда дерешь труп, которому три недели: он стонет, что сейчас кончит, и в это время из него вываливаются внутренности.

Поначалу я не мог сказать точно, из какой полости они выпали — брюшной или тазовой: оживший труп воняет везде одинаково. Примерно как коктейль из фекалий. Но потом я вижу нечто очень похожее на частично разложившуюся почку, а вытекающая из нее жидкость имеет консистенцию куриного супа с лапшой, и я прихожу к выводу: это была брюшная полость.

Начинаю сильно сожалеть, что не надел презерватив.

Хотя, если подумать, все могло быть и хуже — до кунилингуса дело не дошло. К счастью, за это она не платила.

Не скажу, что нечто подобное происходит со мной в первый раз. В конце концов, если являешься жиголо, то должен быть готов и к вони сероводорода, и к сочащимся изо всех щелей выделениям, и к тому, что с тела может слезать кожа. Но надо все же быть разборчивее и не принимать клиентов, чей возраст в не-жизни составляет более двух недель.

Впрочем, если вам никогда не приходилось просовывать язык в горло, из которого внезапно выплескиваются разжижившиеся мозги, вы вряд ли меня поймете.

Мисс Разверстая Полость встает с кровати, приносит извинения за небольшой беспорядок и пытается запихнуть вывалившиеся внутренности в джинсы «Лаки бренд». Когда она идет к двери, на бетонном полу остается влажный след. Вот поэтому-то я и использую синтетические простыни, а не шелковые от «Кельвин Кляйн». Их не составляет труда помыть. В подвале у меня стоит поливочная машина, и я просто смываю все дерьмо в канализацию. В противном случае пришлось бы безвылазно торчать в прачечной.

Двухчасовой клиентке нет еще и недели. Свежачок-с. Однако ни намека на утреннюю бодрость и запах ромашек. Больше это похоже на компост. Кожа напоминает на ощупь подгнившую банановую кожуру, живот уже начинает вздуваться, и общее впечатление, когда я в нее проникаю, такое, словно трахаешь кучу мумифицированных кошачьих языков.

С зомби ведь как — естественной смазки у нас, кроме разжижившихся внутренностей и небольшого количества выделений из ферментированных клеток, почти и нет.

Повезло тем из нас, кого забальзамировали, — формальдегид действует, точно волшебный эликсир, и позволяет нам ощущать некоторую гордость.

Эта моя партнерша не относилась к числу везунчиков.

Мало того что у нее был раздутый живот с потрескавшейся кожей, что из многочисленных пор в теле исходил аромат гниющих яиц, так еще кончики сосков, когда я их ласкал, остались у меня во рту.

Жидкость из отмерших клеток трупа имеет свойство скапливаться между слоями кожи, и в результате та начинает отслаиваться — будто змея линяет. Первым делом это происходит с пальцами на руках и ногах. Бывает, что кожа слезает целиком с руки или ноги.

Малоприятно, конечно, трахать наждачную бумагу.

Впрочем, если у вас никогда с члена не слезала кожа, будто использованный презерватив, вы вряд ли меня поймете.

Совершая на ней ритмичные движения, решаюсь открыть глаза. Вижу ее лицо буквально в нескольких дюймах. Веки опущены в экстазе, рот открыт в безмолвном крике, из носа сочится зеленоватая жидкость.

Гробовщики называют эту штуку «игристое», будто напиток какой-то.

Я уже собираюсь кончить, как вдруг девица чихает, и «игристое» оказывается у меня на языке и нижней губе.

Некоторые зомби представляют собой настоящие ходячие чашки Петри, служа средой для произрастания кучи бактерий и грибков. Эти несчастные не были забальзамированы и вынуждены терпеть все «прелести» медленного разложения. В наших кругах мы зовем этих бедолаг «развалюхами».

Моей последней клиенткой на сегодня была как раз «развалюха».

Кожа у нее наполовину слезла, все тело усыпано гнойными ранами, большая часть волос выпала. Когда она улыбается, я вижу, что немногие оставшиеся зубы покрыты маслянисто-черной слизью, что беспрепятственно стекает изо рта на подбородок, поскольку у «развалюхи» нет губ.

Перед тем как лечь в постель, я достаю флакон с освежителем воздуха и опрыскиваю мадам с ног до головы. Я предпочитаю аромат освежителя, потому как он уничтожает сам источник вони, хотя, скажем, туалетная вода «Тропикал мист» имеет более приятный, сладковатый запах.

Когда я наконец залезаю на эту «развалюху», я задумываюсь: а не совершил ли ошибку?

Меня окатывает дыхание из ее рта — напоминает свежую, еще горячую блевотину. Кожа — как у ощипанного цыпленка, так и скользит под руками и кое-где просто отрывается. Когда клиентка царапает мне спину, ногти отваливаются. Гной, постоянно сочащийся из многочисленных ран, периодически под давлением выпрыскивается маленькими гейзерами.

Когда трахаешь «развалюх», сосредоточиться на собственно деле нелегко. Может даже дойти до того, что пропадет эрекция, хотя после смерти она стала постоянной. Так что я закрываю глаза, думаю о человеческой плоти и продолжаю бурить клиентку.

Но с каждым толчком мне все больше кажется, будто я трахаю картофельное пюре. Или сильно переваренный рис. Кажется, будто этот рис облепил мой член.

Когда я кончаю и вынимаю пенис, то вижу, как на нем копошатся личинки. Они ползают туда-сюда и пытаются прогрызть путь внутрь. Но на этот раз я, по крайней мере, не забыл воспользоваться презервативом.

Похлопав по своему вечно напряженному молодцу, я скидываю большинство личинок, однако наиболее шустрым удается ускользнуть. Чувствую, как они ползут по яичкам, щекоча промежность, и устремляются в ближайшее отверстие. В общем, я не успеваю их смахнуть, и эти твари проникают мне в задний проход.

Черт! Мне нужно биде!

Срочно поставить гипохлоритовую клизму!

Требуется спринцовка и немного бензина!

Сидя на кровати, «развалюха» выковыривает из волос на лобке личинок и спрашивает, не хочу ли я поцеловать ее «киску». Она улыбается мне, и черная слюна стекает из безгубого рта. Обещает в качестве ответной услуги высосать личинок из моей задницы.

Я велю этой сучке убираться вместе с ее вонючей «киской». Потом запираю дверь подвала, хватаю бутылку «Джека Дэниелса», отпиваю большой глоток и пытаюсь решить, что же делать дальше.

Вот так всю после-жизнь зарабатываешь себе репутацию парня, готового предложить недорогой, качественный и, главное, безопасный секс, но стоит принять одно неверное решение, и в момент все летит в тартарары.

Впрочем, если у вас в прямой кишке никогда не ползали личинки, поедающие ваш подкожный жир, вам меня не понять.