1

Линни отставила чашку с кофе и раздраженно посмотрела на уткнувшегося в газету мужа. Он сидел напротив за маленьким круглым столиком, всецело поглощенный водоворотом политических и спортивных новостей, и точно прятался от нее за газетой. Если бы не две вцепившиеся в газетный лист руки, можно было бы подумать, что Линни завтракает одна. Но вот он дочитал до конца последнюю колонку, отхлебнул остатки кофе и поставил на стол пустую чашку. И все это не говоря ни слова!

— Еще кофе? — спросила Линни со сладкой улыбкой, хотя готова была сейчас убить его.

— Угу…

— Вылить его тебе на голову, дорогой? Может, ты хоть слово мне скажешь, прежде чем опять смотаешься на работу?

Муж отложил газету, недоуменно взглянул на нее своими светло-карими глазами и извиняюще улыбнулся:

— Прости дорогая. Я не хотел тебя обидеть. — Он невольно перевел взгляд на кухонные часы: — О, черт! Да я опаздываю! Все, извини, я бегу! — Он вскочил и помчался в прихожую.

Не успела Линни подняться, как он уже натянул куртку и крикнул:

— Я буду сегодня поздно!

Линни бросилась в коридор и остановила его у двери:

— Но, милый…

Он машинально чмокнул ее в щеку и пробормотал:

— Так, интересно, а ключи-то я взял? — Он пошарил в карманах — раздалось веселое бряцанье. — Ага, вот они. Ну что ж, отлично. Всего тебе хорошего.

Дверь за ним захлопнулась.

— Тебе тоже, — со вздохом прошептала Линни.

Почему он так бессердечен? Почему говорит с ней так равнодушно? Почему целует ее как бы между прочим? Как давно уже он не сжимал ее страстно в своих объятиях, не покрывал ее лицо поцелуями… как давно, черт возьми, он не занимался с ней любовью! Почему?!

Линни окинула взглядом гостиную. Это была огромная комната со сводчатым потолком, заставленная современной скандинавской мебелью. На золотисто-коричневом полосатом диване лежало бежевое вязаное покрывало. Блестела крышка стола из орехового дерева. Безупречна ровно — с геометрической точностью — висели на стенах картины с изображением кораблей викингов. В последнее время Линни ничто другое не занимало, кроме как домашние хлопоты, чтение и вязание. Говоря по правде, с тех пор как два месяца назад она потеряла работу, у нее не было больше других дел. И по иронии судьбы, как раз теперь, когда она не знала, куда ей девать время, у ее мужа, Уэса, не было ни одной свободной минуты: серьезно заболел его партнер, и Уэсу пришлось взвалить на себя весь воз работы.

Вздохнув, Линни направилась в спальню. Мягкий золотистый ковер в коридоре обласкал ее босые ноги. Спальня была просторной, с огромным окном, выходившим в милый задний дворик. На балконах уже расцвели на солнышке крокусы — первые вестники весны.

На еще не убранной постели валялись два брошенных Уэсом галстука. Он перебрал сегодня утром все свои галстуки, прежде чем наконец нашел тот, который действительно подходил к его костюму цвета морской волны. Линни аккуратно повесила галстуки в шкаф и застелила кровать, убрав на место постельное белье с голубыми и кремовыми цветочками, надела на подушки пестрые чехлы. И в надежде найти хотя бы еще один признак беспорядка, окинула взглядом комнату. Но — увы! — теперь спальня выглядела не менее безупречно, чем гостиная. На французском бюро, отделанном слоновой костью, выстроились в ряд маленькие пузырьки с духами; две голубые подушечки лежали, ничуть не примятые, на диване, их цвет прекрасно гармонировал с диванной обивкой.

Линни вздохнула. В доме царил такой порядок, что даже тошно становилось! И перед ней вновь встала все та же мучительная проблема, которая не давала покоя последние два месяца, — чем заняться? Книги и телевизор успели уже смертельно надоесть, вязанием или вышиванием ей увлечься так и не удалось, не лучше дело обстояло и с готовкой. Вот вчера, например, она убила целый день на то, чтобы приготовить к обеду сырное суфле и шоколадный мусс. Уэс вернулся домой поздно, в единый миг проглотил все ее суфле, заверил, что она превосходная кулинарка, и, вооружившись бутербродами с ветчиной и пивом, уселся у телевизора смотреть футбол. Так какой смысл готовить что-то необыкновенное?

Линни с удовольствием сходила бы в кафе с какой-нибудь подругой, но все ее знакомые были чересчур загружены работой. А Уэс приходил так поздно, что о том, чтобы выбраться куда-либо в гости, и речи быть не могло.

— Боже, как же мне скучно! — сказала она сидевшему на ночном столике плюшевому мишке. Он смотрел на нее с сожалением.

Может, одеться и поехать в бюро по трудоустройству? Ездить туда, конечно, бесполезно, но у Линни всякий раз, когда она туда отправлялась, появлялось чувство, что она хоть чем-то занимается. Да, как это грустно, что в настоящее время в Цинциннати совершенно не требовались секретари. А в бюро ей настоятельно советовали не соглашаться на менее серьезную работу, с более низкой оплатой, объясняя, что это может испортить ее профессиональную репутацию.

Прошло шесть лет с тех пор, как Линни закончила школу секретарей. Все это время она успешно работала в «Дэйтум Энтерпрайзис». Но всем известно, как нестабильна жизнь. В один прекрасный день компания вынуждена была провести сокращение штатов. Линни работала тогда секретарем у двух вице-президентов. Одного из них уговорили уйти на пенсию, другого перевели в филиал в Мемфисе. Линни же осталась без работы, правда с превосходными рекомендациями.

Она обняла мишку и в раздумье потрепала его за ухо. Не только безделье угнетало ее. С каждым днем она все острее ощущала, как их брак с Уэсом из союза любящих превращается в нечто до обидного обыденное. Она так соскучилась по вечерам, когда они с мужем направлялись в спальню, обнявшись и тихо целуясь! «Может, я слишком многого хочу от семейной жизни? — в тысячный раз спрашивала себя Линни. — В конце концов, мы с Уэсом женаты уже пять лет, и, вероятно, все мужья и жены превращаются рано или поздно в занудные, скучные парочки. К тому же он сейчас так чертовски занят…» И все же ей ужасно хотелось, чтобы Уэс любил ее, как прежде!

Внезапно зазвонил стоявший на столике телефон. Наконец кто-то разорвал эту томящую безрадостную тишину! Линни схватила трубку:

— Алло?

— Мэри Линн, это вы?

— Да.

— Добрый день, это Лора из бюро по трудоустройству. Джейн нет сегодня на работе, и меня попросили позвонить вам. У меня, кажется, хорошие новости для вас…

— Да, я слушаю?.. — у Линни перехватило дыхание.

— Вчера во второй половине дня нам позвонили из одной фирмы. Им требуется секретарь. Работа, может быть, несколько менее интересная, чем вам приходилось выполнять раньше, но в целом, думаю, это предложение должно вас заинтересовать. У вас есть бумага и ручка?

— Да, — Линни уже покусывала шариковую ручку.

— Это юридическая фирма «Гарольдс и Смит». Она находится…

Ручка застыла в руке Линни.

— Спасибо, я знаю, где она находится, — с трудом выговорила она.

— Отлично. Я уже сказала мистеру Смиту, что у меня есть для него подходящая кандидатура, и обещала, что вы приедете к нему сегодня к десяти. В этом варианте только один недостаток: может оказаться, что место вы получите лишь на несколько месяцев. Их теперешняя секретарша на седьмом месяце, но ей придется пролежать в постели до тех пор, пока не родится ребенок.

Линни прикусила нижнюю губу:

— Лора…

— Да?

— Нет… ничего. Я обязательно дам вам знать о результатах моего визита в эту юридическую фирму, — Линни медленно опустила трубку и застыла в нерешительности. Ведь «Гарольд и Смит» — не просто юридическая фирма, это фирма, на которой работает Уэс, и именно ему требуется секретарь. Нет, это безумие, нужно немедленно перезвонить в бюро по трудоустройству и объяснить, что…

Но вопреки голосу разума Линни бросилась к гардеробу и принялась быстро перебирать костюмы и платья. Наконец она остановила свой выбор на изумрудного цвета шелковой блузке. Да, именно эта блузка великолепно должна подойти к ее темно-зеленому шерстяному костюму!

Неужели она и впрямь собирается идти устраиваться на работу к Уэсу? Но почему бы и нет? Быть может, это как раз то самое, что нужно сейчас им обоим. Да, убедить Уэса, пожалуй, будет нелегко, но она должна постараться. Ведь совместная работа наверняка поможет им с Уэсом лучше понять друг друга, сделает их снова близкими людьми!

Линни поспешила в ванную и принялась яростно чистить зубы. Замерев, она взглянула на себя в зеркало и состроила жуткую гримасу. Да, она пойдет на собеседование в фирму! И никто не может ей запретить это сделать! И если Уэс откажется ее взять, то уж пусть хотя бы объяснит почему. Прекрасный повод, чтобы десять минут в день поговорить с любимым мужем.

Почистив зубы, она приступила к макияжу. А уже через четверть часа довольно оглядывала себя в зеркале: светлые волосы до плеч аккуратно уложены, зеленый костюм очень идет к ее болотного цвета глазам, а косметика удачно подчеркивает черты лица.

Линни радостно улыбнулась. Скука и тоска куда-то исчезли, точно их никогда и не было. Эта новая работа не только позволит ей наконец выбраться из дома, но и предоставит им с Уэсом возможность чаще видеться! Ура! Очень скоро они будут хохотать за ленчем так, как это бывало прежде! Сердце Линни радостно забилось от этих мыслей.

Она еще раз одернула пиджак, перекинула сумочку через плечо, послала своему отражению в зеркале воздушный поцелуй и вышла из дома. Сев в такси, она велела шоферу ехать в центр города. Из-за сильного движения такси ехало медленно, и Линни с удовольствием разглядывала огромные эстакады, возвышающиеся над проезжей частью, по которым, как букашки, двигались пешеходы. Именно эстакады, да еще красочные витрины супермаркетов придавали городу современный вид. Но в Цинциннати было и множество следов истории — от газовых фонарей и построенного в викторианском стиле мюзик-холла до парома «Дельта Куин» через реку Огайо.

Линни всегда нравилось в Цинциннати. Именно здесь они с Уэсом встретились и полюбили друг друга. Он сделал ей предложение поздно вечером около фонтана, а обвенчались они в церкви неподалеку от горы Адамс, в деревушке, напоминающей альпийскую, с крутыми петляющими улочками и похожими на игрушечные домиками.

Такси подъехало к офису Уэса, и мысли Линни вновь обратились к настоящему. Расплатившись с шофером, она быстро вышла и уверенным шагом направилась к дому. Это было современное кирпичное здание, правда ряды узких окон придавали ему какое-то сходство со средневековым замком.

Выйдя на третьем этаже из лифта, Линни прошла мимо зубоврачебного кабинета, страховой компании и бухгалтерской фирмы и наконец оказалась у двери с табличкой, на которой готическим шрифтом было написано: «Юридическая фирма „Гарольдс и Смит“». Подавив в себе внезапную робость, Линни открыла дверь и оказалась в большой комнате с обитыми деревом стенами, вдоль которых рядами стояли черные кожаные кресла.

За столом в углу сидела молодая беременная женщина.

— Вы?.. Добрый день! Как дела? — спросила та с улыбкой.

— Замечательно, Пегги. — Линни кивнула на закрытую дверь: — Уэс что, занят с посетителем?

— Нет, но к нему должны сейчас прийти. Женщина, которая хочет устроиться на мое место.

— Да, я знаю. — Линни не удержалась и улыбнулась: — Эта женщина я и есть.

Пегги непонимающе посмотрела на нее. Наконец до нее «дошло».

— А мистер Смит знает об этом?

— Нет, но сейчас узнает, — весело сказала Линни. — Нет-нет, не вставайте, я сама сообщу ему эту радостную новость.

Пегги тихо хихикнула, но Линни решила не обращать внимания и, приоткрыв дверь, заглянула в кабинет мужа.

— Мне наплевать, что там говорит этот ваш окружной прокурор. Можете передать ему, пусть перечитает учебник по гражданскому праву. А теперь, что касается… — Уэс заметил жену и помахал ей рукой, приглашая войти. — Да, я знаю, но… — Он закатил глаза к потолку, вероятно, ему порядком надоел собеседник на другом конце провода.

Линни села на стул около стола Уэса, положила на колени кожаную сумочку и огляделась в ожидании, когда Уэс закончит разговор. Толстые тома законов стояли на застекленных полках; на тумбе возле письменного стола лежал огромный словарь. На стенах цвета яичной скорлупы висели в рамочках различные дипломы и документы — свидетельства успеха фирмы. Но главным в комнате был, безусловно, массивный красного дерева стол Уэса, с резными завитушками и цветами.

Линни перевела взгляд на сидевшего за столом мужчину. Он молча слушал, что ему говорит его телефонный собеседник, лишь изредка вставляя кое-какие реплики. Его светло-каштановые волосы были расчесаны на пробор, и одна непослушная прядь падала на лоб. Будучи почти метр девяносто ростом, с широкими плечами, он когда-то считался лучшим футболистом студенческой команды… Линни не слушала, что говорит Уэс, она в очередной раз наслаждалась тем, как он это делает. Уэс родился и вырос в Кентукки, то есть по другую сторону реки Огайо, и Линни никак не могла привыкнуть к его странной манере выговаривать слова. Он говорил то ужасно медленно, то вдруг очень быстро — почти скороговоркой. Прислушиваясь к его речи, Линни в очередной раз подумала о том, как сексуален этот его поток слов.

— О'кей, поживем — увидим, — Уэс повесил трубку и, поднявшись из-за стола, поцеловал жену в щеку. — Какой сюрприз, дорогая! Но знаешь, хоть я и боюсь показаться тебе невежливым, я сейчас не смогу уделить тебе много времени. Ко мне с минуты на минуту должны прийти.

— Женщина, которая хочет устроиться на место Пегги?

— Да, а что?

Линни лучезарно улыбнулась мужу:

— Ну вот, это я и есть.

Уэс не сразу понял, в чем дело, и спросил осторожно:

— Что ты имеешь в виду?

— Мне сегодня позвонили из бюро по трудоустройству и пригласили прийти в десять на собеседование. Я принесла с собой диплом и рекомендательные письма от моего бывшего начальника, — добавила она, встала и протянула ему большой конверт.

Уэс взглянул сначала на конверт, затем на жену.

— Дорогая, но это не… — Он смолк, поправляя узел на галстуке. — Ты что шутишь, что ли? — спросил он с надеждой в голосе.

— Разумеется нет! Послушай, что тут непонятного? Тебе нужна секретарша, мне — работа. Я думаю, мы прекрасно друг другу подойдем. К тому же, если говорить о деньгах…

— Дорогая, давай обсудим это вечером? Я адски занят.

Линни погрозила ему пальцем и вновь с достоинством опустилась на стул.

— Мистер Смит! Я считаю себя достаточно квалифицированной для этой работы, но если вы все же во мне сомневаетесь, почему бы вам не позвонить моему бывшему шефу?

Уэс посмотрел на нее несколько отсутствующим взглядом:

— Я не сомневаюсь, моя сладкая, что ты прекрасный работник, но…

— Тогда можно считать дело решенным, — перебила его Линни.

— А я говорю нет, — сказал он твердо и поднялся. — Нет, и это мое последнее слово.

— Не могли бы вы объяснить мне, мистер Смит, почему вы отказываетесь принять меня на работу? — спросила Линни с обидой.

— Да потому, что мы безумно друг другу надоедим. — Уэс раздраженно вздохнул и принялся разбирать лежавшие на столе бумаги. — Муж и жена не могут все время быть вместе.

— Но это же только на несколько месяцев…

Отодвинув бумаги, Уэс смерил жену уничтожающим взглядом. «Небось, вот так он и смотрит на свидетелей в суде», — подумала Линни и сказала довольно резко:

— Послушай, если ты заранее знал, что не хочешь брать меня на работу, за каким чертом ты меня сюда вызвал? Я отложила из-за тебя целый миллион дел, — и глазом не моргнув соврала Линни.

— Но я же не знал, кого мне направляет бюро, — буркнул Уэс и добавил уже более мягко: — Прости, дорогая. Знаешь, коли уж ты приехала, я приглашаю тебя на ленч.

— Хорошо, — ответила Линни, а про себя подумала: «Хоть Уэс и считает разговор оконченным, я не сдамся! Почему бы нам не поработать вместе? Уверена, что это пойдет нам на пользу: мы будем чаще видеться и наконец до него дойдет, какое сокровище его жена!» — Надеюсь, после двух гамбургеров ты станешь сговорчивее.

Уэс сделал вид, что не слышит, и, распахнув перед женой дверь, сказал:

— Тут за углом недавно открыли новый ресторан. Пойдем, посмотрим, как там?

Не успели они сесть за столик, как Линни возобновила атаку, только теперь сменила тактику — голос ее звучал нежно и вкрадчиво:

— Уэс, ты даже представить себе не можешь, как ужасно сидеть целыми днями дома. К тому же я вообще не привыкла бездельничать, я всегда любила свою работу. — Она взяла мужа за руку и умоляюще заглянула ему в глаза. — Мне нужна работа, а тебе секретарша. Ну разве не разумно было бы тебе взять меня к себе на фирму?

— Послушай, Линни, мне надоел этот бессмысленный разговор… — Уэс угрюмо изучал меню.

Линни скривила губы:

— Я буду бифштекс, а ты что?

— То же самое.

— Я печатаю семьдесят пять слов в минуту.

— В таком случае ты мне совершенно не подходишь. Мне нужна секретарша, которая печатает по крайней мере сто слов в минуту, одновременно отвечает на три телефонных звонка и никогда не теряет терпения.

— А я уже начинаю его терять! — Линни швырнула меню на стол. — Отлично! Великолепно! После ленча я сразу же поеду на другое собеседование. Не знаю, правда, понравится ли тебе, если твоя жена будет танцевать в баре «Грешный город», но ничего не поделаешь… — она посмотрела на него, сощурив глаза.

Она чувствовала, что еще немного — и Уэс сдастся. Он сидел склонив голову и запустив пальцы в густые волосы.

— Хорошо, — сказал Уэс устало и грустно. — Я дам тебе возможность попробовать. Но учти, Мэри Линн, — он ткнул в ее сторону пальцем, — никаких поблажек ты от меня не дождешься.

— А я их и не жду, — улыбнулась Линни, довольная своей первой победой.

Уэс приехал домой ровно в шесть. Давненько он не возвращался так рано. Радостно улыбнувшись жене, он протянул ей букетик фиалок и, подмигнув, поцеловал в губы.

— Привет, милая! Ты великолепно выглядишь.

Перед его приходом Линни занималась уборкой — вытирала пыль на шкафах, и теперь на ней были потертые джинсы, мятая клетчатая рубашка, а волосы завязаны по-детски в хвостик.

— Спасибо, — пробормотала она.

— Я подумал, мы могли бы сегодня сходить куда-нибудь пообедать.

— О'кей, я готова!

Он окинул ее хитрым взглядом и засмеялся:

— Что, даже не переоденешься? «Понятно, значит, запас комплиментов на сегодня закончился, и он начинает надо мной подтрунивать», — подумала Линни.

— Подойди-ка сюда, Мэри Линн. — Уэс взял ее за руку и повел к дивану.

Обычно он звал ее Линни, а Мэри Линн — называл только в серьезных ситуациях. Сейчас Уэс имел вид человека, который очень долго откладывал разговор, но теперь наконец собрался с духом. Линни хотела было сесть подле мужа, но он усадил ее к себе на колени.

— Я уже сто лет не сидела у тебя на коленях, — пробормотала Линни.

Она хорошо помнила, когда они сидели вот так на диване в последний раз. Это было еще тогда, когда Уэс страстно мечтал о покупке катера. Но Линни была против, и они сошлись на том, что катер вполне можно брать и напрокат. С тех пор Уэс ни разу не сажал жену к себе на колени.

— Мы вообще не часто этим занимаемся. — Уэс крепко обнял Линни, прижал к себе и прикоснулся губами к ее щеке.

Линни испуганно взглянула на мужа, пораженная внезапным приливом нежности с его стороны. Он же провел языком по ее губам, дразня и приглашая к поцелую. Затем он стал целовать ее и, проникая языком все глубже, вызвал в Линни теплые ответные чувства.

Она обвила руками его шею и прижалась к нему. Облако счастья затмило ее разум… Внезапно Уэс отпустил жену и нежно на нее посмотрел.

— Знаешь, чем бы я занялся на твоем месте? — Он откинул прядь волос с ее лица и поцеловал в щеку. — Я занялся бы какой-нибудь общественной деятельностью. Это прекрасная возможность выбираться из дома и общаться с людьми…

— Да, котик, это было бы чудесно, но теперь, когда у меня появилась работа, я вряд ли выкрою время для общественной деятельности.

— Дорогая, но я подумал…

— Я знаю, о чем ты подумал. Мне кажется, я даже слышу, как в твоей голове вращаются колесики. Но запомни: ты уже пообещал мне работу! — Она погладила его по голове. — Мне всегда казалось, адвокаты умеют держать слово.

— Так, значит, ты будешь упрямиться и не уступишь мне?

— Нет, не уступлю. — Линни поцеловала его в переносицу. — Так куда ты хотел пригласить меня пообедать?

Уэс угрюмо посмотрел на нее, затем его рот растянулся в улыбке:

— Знаешь, какая ты? Ты очень красивая… Мы будем обедать дома, ты все равно не уступишь?

— Ну вот, я так и знала… — она сделала вид, что обиделась.

Но Уэс притянул ее к себе и стал покрывать ее лицо поцелуями. Почувствовав, как его рука проскользнула ей под рубашку, Линни мысленно улыбнулась. «Пожалуй, стоит каждый день ходить к нему устраиваться на работу», — подумала она.

 

2

Когда с Уиллом Гарольдсом случился сердечный приступ и он слег в больницу, Уэсу пришлось взвалить на себя и дела компаньона. Вот уже несколько месяцев, как ему катастрофически не хватало времени, он постоянно жалел, что в неделе всего семь дней, а в сутках двадцать четыре часа. Он прекрасно понимал, что Линни тоже тяжело: они ведь практически перестали видеть друг друга. Но Уэс дал себе слово, что постарается уделять ей побольше внимания, как только обстановка на работе уладится.

Уэс ворочался, стараясь устроиться на диване поудобнее. Линни пошла к какой-то подружке, и он остался дома один. Впрочем, он был даже рад возможности побыть наедине с самим собой; окажись сейчас рядом Мэри Линн, они бы еще, чего доброго, поссорились. Ему не следовало брать ее к себе на работу. Единственное, на что он теперь надеялся, так это на то, что Линни очень скоро осознает свою ошибку и уйдет сама. Вообще Линни никогда не была особенно упрямой; в большинстве случаев она ему уступала. Но тут в нее словно бес вселился: затвердила, что хочет у него работать, и переубедить ее он не смог.

Уэс улыбнулся, вспоминая, какое смятение охватило его, когда она пришла к нему сегодня утром на собеседование. Линни держалась в его кабинете так самоуверенно и невозмутимо! Зеленый цвет… Да, пожалуй, он сбил Уэса с толку. Она была одета в зеленое, и этот цвет как нельзя лучше подходил к ее глазам, делал их глубже и загадочнее. Как странно, но, увидев ее вне дома, в новой роли, он почувствовал вдруг неожиданный прилив страсти, какого уже давно не испытывал, и потом весь день сидел как на иголках: скорей бы домой.

Нет, женщина, что пришла к нему в офис сегодня утром, была совсем не похожа на ту Линни, к которой он привык, на ту, которая ассоциировалась у него с вкусной едой и звуком пылесоса…

Он состроил гримасу и пробормотал какое-то ругательство. Все равно, как бы ни была там очаровательно одета в зеленый костюм Линни, он не должен был ей уступать и принимать ее на работу! Он заранее уверен, что ей совсем не понравится, когда он как ее начальник начнет ею командовать, раздражаться по пустякам. Пусть она как можно скорее поймет, что работа у него на фирме — не лучший вариант, и сама оставит эту дурацкую затею.

— Надеюсь, ты понимаешь, что как только мы окажемся в офисе, ты тотчас перестаешь быть моей женой? — сказал Уэс, обогнав впереди идущую машину.

— Ты сегодня в потрясающей форме, дорогой, — дразнящим тоном произнесла Линни.

Но Уэс сердито посмотрел на нее, и она улыбнулась:

— Не беспокойся. Я все понимаю. Посмотри: я даже кольцо сняла, — сказала она, протянув ему левую руку.

— Разве я говорил тебе, что на работу нельзя носить обручальное кольцо? — буркнул он раздраженно.

— Нет, но я подумала, что оно будет тебе лишний раз напоминать о наших отношениях… — ответила она, лучезарно улыбаясь.

Как бы ни был Уэс с ней холоден, ничто не испортит сегодня ее настроения. Ведь она наконец нашла работу, настоящую работу, — и это чудесно. Руки уже чесались от нетерпения — так ей хотелось поскорее начать стучать на машинке, она просто сгорала от желания побыстрее узнать о своих будущих обязанностях. Она не сомневалась, что Уэс останется доволен, он не пожалеет, что взял ее к себе секретаршей. Она сумеет стать ему помощником в работе, и он станет ценить ее еще больше, чем прежде.

Когда Уэс вырулил к центру города, Линни одернула белый льняной пиджак и расправила складки на юбке. Темнота уже начинала отступать, город постепенно окутывал розовый утренний свет. Линни радостно смотрела в окно; утро всегда было ее любимым временем суток.

В детстве — оно прошло на ферме среди холмов на берегу Огайо — она всегда вставала очень рано и шла в курятник собирать яйца, а потом помогала доить коров. Линни хорошо помнила очарование прохладного деревенского утра, дружелюбный дух, царивший на уютной кухне, когда вся семья, переделав первые утренние дела, собиралась за завтраком.

Линни, младшая из троих детей, обожала родителей. Ее отец был тихим, добрым, трудолюбивым, малоразговорчивым человеком. Мать же являлась полной ему противоположностью. Веселая и жизнерадостная, она вечно мурлыкала себе под нос какую-нибудь песенку, хлопоча по дому. И Линни очень хорошо помнила, с какой нежностью отец смотрел на свою энергичную жену.

Жизнь Линни казалась похожей на сказку до тех пор, пока ей не исполнилось двенадцать лет. В тот год отец купил новый комбайн. В тот год на реке было наводнение. В тот год Линни выпрыгнула из окна на сеновал и сломала ногу.

Кость была сломана сразу в двух местах. Когда гипс наконец сняли, Линни с ужасом узнала, что останется хромой на всю жизнь.

— Неужели ничего нельзя сделать, — с отчаянием спросила она доктора.

— Я могу показать тебе кое-какие упражнения, но помогут они или нет — неизвестно. И учти: делать их будет очень больно, а заниматься нужно много, только тогда можно чего-то достичь. Не каждому взрослому это под силу.

— Я буду очень стараться!

Да, доктор оказался прав, упражнения давались Линни с дикой болью. А хромота все никак не проходила. За первый год обучения в старших классах Она ничуть не уменьшилась. Но Линни продолжала делать гимнастику — полчаса утром и полчаса вечером, ни на йоту не отступая от советов доктора. «Даже если я и не вылечусь, то по крайней мере буду знать, что я все для этого сделала», — объясняла девочка родителям.

К середине второго года Линни начало казаться, что она стала хромать намного меньше. А к летним каникулам она была абсолютно уверена, что победила.

Теперь, вспоминая те дни, Линни понимала, что именно тогда изменился ее характер. Она стала чрезвычайно упорной в достижении цели, решила, что всегда должна добиваться того, чего хочется…

— Ты собираешься выходить или нет? Линни подняла голову. Уэс, оказывается, уже припарковал машину. Они молча пошли к офису.

— Пегги скоро придет, чтобы объяснить тебе твои новые обязанности, — бросил он через плечо, закрывая за собой дверь кабинета.

— Отлично, я…

Но он уже скрылся в недрах своего кабинета. Линни пожала плечами. «Ничего, привыкнет», — сказала она самой себе и занялась изучением новых владений. Она медленно обошла вокруг стола, выставила календарь на нужное число, просмотрела лежавшие на столе бумаги, выдвинула ящики стола с надписями «В» и «Из». Они были переполнены маленькими карточками, на которых было написано «Срочно» или «Уделить внимание»…

— Добрый день! Пегги вошла в комнату, сняла просторный плащ и повесила его на вешалку. Она медленно приблизилась к столу и опустилась на стул. — Надеюсь, вы не будете возражать, если я сяду? А то мне вредно много стоять.

— Конечно, конечно, — ответила Линни. Она знала, что у Пегги было уже несколько выкидышей и в этот раз врачи велели ей лежать.

Пегги кивнула на закрытую дверь в кабинет Уэса:

— У меня создалось впечатление, что мистер Смит не слишком-то доволен тем, что вы устраиваетесь на мое место. — В темных глазах Пегги плясали хитрые огоньки.

— Честно говоря, мне тоже так показалось. Он уже дважды грозился уйти из дома, но это пустяки! — Линни наклонилась вперед и, понизив голос, заговорщицки спросила:

— Скажите-ка лучше, с ним вообще тяжело работать?

— Говоря по правде, в последнее время он стал гораздо более требователен, чем раньше, и у него частенько бывает плохое настроение. Это все с тех пор, как заболел мистер Гарольдс, — пояснила Пегги. — На мистера Смита свалилось сразу огромное количество дел.

— Да, я понимаю, — Линни почувствовала себя немного виноватой. Уэс, бедняга, так уставал, а она лезла к нему с рассказами, как она страдает от тоски и безделья.

— Начнем с картотеки, — приступила к делу Пегги.

Все утро Линни знакомилась с порядком в офисе. Она без конца задавала вопросы и делала заметки в маленьком блокноте.

В полдень, когда Пегги отправилась домой, Линни позволила себе посмотреть на дверь в кабинет Уэса. За все утро он так и не вышел. Один раз попросил принести ему какое-то дело, но это сделала Пегги. Теперь же близилось время ленча. Линни в растерянности смотрела на кнопку селектора, никак не решаясь побеспокоить мужа. Наконец голод взял свое, и она нажала на кнопку.

— Да? — послышался голос Уэса.

— Неужели ты еще не проголодался?

— У меня встреча с клиентом.

— А… — разочарованно протянула Линни. А она-то так мечтала о ленче с Уэсом.

Спустя минуту он появился в дверях, на ходу надевая пиджак и поправляя галстук:

— Извини, что не объяснил тебе этого утром, но обычно я не успеваю поесть.

— Ты не ходишь на ленч? Я не знала, — Линни окинула критическим взглядом его фигуру: ничего удивительного, что он так исхудал в последнее время.

— Ну да, — сказал он резко. — Этакий начальник, недовольный излишним любопытством подчиненной. — Я буду в половине второго — в два. — На мгновение он задумался: — Знаешь, я могу и задержаться. Если меня не будет до пяти, поезжай домой.

Линни кивнула и проводила его до двери. Оптимизм, с которым она принялась за работу, начал мало-помалу покидать ее. И с чего это она только взяла, что совместная работа сблизит их с Уэсом? Такое ощущение, что он еще больше стал избегать ее. Жаль, нужно было спросить у Пегги, сколько раз в день она обычно видится со своим шефом.

Линни в задумчивости накрутила на палец прядь светлых волос. Прошло пять минут, прежде чем она решила пойти наконец поесть. Ей, конечно, не особенно улыбалась перспектива есть в одиночестве, но желудок уже подводило от голода.

После грустной трапезы в переполненном смеющимися людьми кафе Линни вернулась в офис и погрузилась в работу. За весь день она перекинулась несколькими словами с тремя посетителями, которые заходили к мистеру Смиту, но, узнав, что его нет, тут же ушли.

В пять часов Линни убрала в футляр пишущую машинку и сложила бумаги в ровную стопочку. «Если я поеду домой на машине, то Уэсу придется ехать на автобусе, а он наверняка ужасно устанет к вечеру», — подумала Линни и решила оставить машину мужу. На всякий случай она положила на письменный стол записку: «Поехала домой на автобусе. Целую. Линни».

Когда Линни вышла из автобуса, было уже начало седьмого. До дома от остановки она дошла пешком — по извилистой, тенистой улице с небольшими симпатичными домиками.

Она шла и размышляла о своем первом рабочем дне. Вроде, она со всем справилась. Было, правда, несколько писем, с которыми она не знала, что делать, но, порывшись в столе, нашла в одном из ящиков нацарапанную Уэсом инструкцию. Письма, оказывается, нужно было перепечатать, принимая за образец другие, уже готовые. Так что Линни неплохо справилась сегодня со своими обязанностями. День, можно сказать, прошел гладко. И все же Линни испытывала разочарование. Уэс не только не был с ней ласков, но даже, казалось, избегал ее.

«Ну что ж, будет еще и завтра, — успокаивала себя она, вставляя в замочную скважину ключ и отпирая дверь. — У меня еще будет возможность проявить себя образцом исполнительности, и Уэс снова станет таким, как прежде».

Скинув туфли, Линни упала на диван и закрыла глаза. Несмотря на строгий стиль юридической школы, где учился Уэс, когда они познакомились, он был воплощением веселья и искрящегося юмора. Он и теперь иногда бывал таким. Но с каждым днем все реже и реже.

Линни улыбнулась, вспоминая их первую встречу. Это случилось шесть лет назад: ей был тогда двадцать один, а ему — двадцать пять. Они встретились на верхнем этаже колледжа. Оба стояли и ждали лифт, но тут появился монтер и объяснил им, что лифт не работает.

Линни обменялась с Уэсом — симпатичным незнакомцем — взглядом, полным страдания, и они начали спускаться вниз по ступенькам.

— Еще девятнадцать пролетов, — ухмыльнулся он. — Как ваши ноги?

— Они такие же длинные, как ваши, уверяю вас, — игриво ответила Линни. Этот незнакомый мужчина нравился ей все больше и больше.

В ответ он расхохотался:

— Должно быть, вы правы.

К пятнадцатому этажу Линни выдохлась и остановилась.

— Вы здесь учитесь? — спросила она.

— Я студент-юрист. А вы?

— Я не совсем студентка. Я просто посещаю здесь занятия по бизнес-праву.

Не зная, что еще сказать, они молча пошли вниз. Линни успела хорошенько разглядеть своего спутника. Он понравился ей — особенно его обаятельная улыбка и карие глаза с хитринкой. И манера речи у него была какая-то совершенно особенная, неповторимая — одно слово точно вытекало из другого. «В нем, пожалуй, метр девяносто, не меньше», — подумала тогда Линни. Незнакомец был выше ее сантиметров на двадцать и вдобавок обладал могучими широкими плечами. Линни с удовольствием окинула взглядом его статную фигуру. Она заметила, что и он поглядывает на нее с интересом.

Они прошли еще несколько пролетов, и Линни почувствовала, что дальше идти не может. Немилосердно ныли ноги, и ужасно кололо в боку.

— Долго еще? — выдохнула она.

— Пока не спустимся, — усмехнулся незнакомец.

Но у Линни не было больше сил. Еще пролет, и она сдалась — уселась прямо на ступеньки и обвила руками колени.

— Что с вами? — спросил мужчина.

— У меня ужасно болит нога. — Линни действительно не особенно полезны подобные нагрузки на больную ногу.

Он нахмурился. Линни было безумно жаль вот так расстаться с ним, но пересилить себя и идти дальше она не могла. Но он не ушел и вежливо спросил:

— Чем я могу помочь вам?

— Нет, нет, ничего не нужно. Со мной все в порядке. Идите, а то опоздаете на занятия…

Линни вдруг почувствовала, что еще минута — и ее вырвет недавно съеденным ленчем. Ей очень не хотелось, чтобы при этом кто-либо присутствовал, особенно этот симпатяга-студент.

— Я никуда не спешу. У меня сегодня больше нет занятий. — Он нагнулся, чтобы помочь ей подняться. — Обопритесь на меня и…

Линни в ужасе помотала головой, а затем внезапно вскочила и понеслась наверх, на шестой этаж, в туалет, где мгновенно избавилась от терзавшего ее ленча. Присев на стоявший у стены диван, она закрыла лицо руками. Постепенно она пришла в себя, но выждала еще немного, прежде чем выйти в коридор. «Господи, только бы он уже ушел», — думала Линни.

Но он ждал ее.

— Ну что, вам получше? — спросил он.

— Да, спасибо, — пробормотала она и, опустив глаза, пошла по коридору.

— А лифт уже починили!

— Хорошо… — Линни избегала встречаться с ним взглядом. Говоря по правде, лучше бы все это произошло с ней в присутствии какого-нибудь пятидесятилетнего профессора, а не симпатичного парня со столь обаятельной улыбкой и сексуальным взглядом! Линни было жутко стыдно.

— Я, кажется, не успел представиться. Меня зовут Уэс Смит.

— А я Мэри Линн О'Брайен.

— Ну что ж, Мэри Линн, давайте я провожу вас до дома, — предложил он, улыбаясь, и ямочка на его подбородке еще более обозначилась, а глаза приобрели зеленовато-коричневый оттенок.

Линни понравилось то, как он это сказал, но она все еще чувствовала себя не в своей тарелке.

— Вы очень любезны, — пробормотала она. Они подошли к лифту, и Уэс нажал кнопку вызова. Их глаза встретились, и Линни промямлила:

— Мне просто было очень плохо…

— Я это понял, — сказал он с доброй улыбкой. — Вернее, я очень на это надеялся. А то, согласитесь, я ведь мог подумать, что вы просто смылись от меня. А это было бы не слишком лестно для моей персоны.

— Уверяю вас, у меня такого и в мыслях не было! — воскликнула Линни, решив, что пора перестать смущаться.

— Ну и отлично. Тогда давайте сходим куда-нибудь выпьем кофе?

— Давайте! — обрадовалась Линни, у которой после недомогания успел разыграться аппетит.

Линни открыла глаза: в дверях стоял Уэс. Он снял пиджак и бросил его на кресло.

Она ласково улыбнулась ему, согретая теплом своих воспоминаний:

— Здравствуй, милый.

— Привет. — Он подошел к ней и, машинально поцеловав, объявил: — Я просто умираю от голода.

— Извини, но я не успела ничего приготовить, — воспоминания вмиг рассеялись как дым.

— Ну что ж, тогда давай сходим куда-нибудь, — он был явно разочарован.

— Давай.

Линни поднялась, поправляя складки на юбке. Раньше, когда она работала, они готовили обед по очереди, но с тех пор, как Линни лишилась работы, эта обязанность целиком и полностью легла на ее плечи, и теперь она чувствовала себя виноватой в том, что не успела ничего приготовить.

Они вместе вышли из дома. Линни ждала, что Уэс выведет из гаража машину, но он удивленно спросил:

— А где машина, Линни?

Взглянув на запертые ворота гаража, Линни испугалась:

— А разве ты не вернулся на ней домой?

— Разумеется нет. Я думал, ты ею воспользуешься.

— Но я же оставила тебе записку, что поеду на автобусе, — начала оправдываться Линни. — Я положила ее на самую середину своего стола. Думала, ты заметишь ее, когда будешь класть мне на стол бумаги.

— Да, дела…

— Я не виновата.

— Разве я говорю, что ты виновата?

— Нет, но у тебя такой вид, словно ты не понимаешь, зачем я это сделала. Я думала, ты обрадуешься возможности вернуться домой на машине.

— Ладно, не важно, — сказал он устало. — Знаешь, давай останемся дома и пообедаем бутербродами с арахисовым маслом или чем-нибудь в этом роде.

Раздосадованная, Линни пошла вслед за ним домой. С какой стати она должна разготавливать ему обеды, когда он за целый день ни разу даже не посмотрел в ее сторону? Но когда, вернувшись домой, Линни взглянула на усталое лицо мужа, она тотчас перестала сердиться.

— Прости меня, Уэс, — сказала она, ласково прикоснувшись к его руке.

Он потрепал ее по волосам:

— Ничего страшного. Но отныне запомни: если я задерживаюсь, ты едешь домой на машине, а я возвращаюсь на автобусе.

Линни не стала спорить. Спорить сейчас было не время.

— Я могу быстренько сварить суп и приготовить горячие бутерброды с сыром, — сказала она. — Как тебе такая идея?

— Замечательно!

Линни сварила из пакета суп, приготовила бутерброды и пошла звать Уэса. Но он уже уснул, растянувшись на диване. Линни хотела было разбудить его, но передумала, решив, что пусть он лучше поспит. Она погладила его по голове, точно маленького мальчика. Уэс на мгновение приоткрыл сонные глаза.

— Я люблю тебя, — прошептала она, улыбаясь, а затем накинула на него вязаное покрывало, выключила телевизор и, поев, легла спать одна.

 

3

Около десяти утра, когда Линни отстукивала на машинке одно из бесконечных писем, дверь вдруг открылась и на пороге появилась женщина.

— Добрый день! Меня зовут Глэдис. Я работаю в страховой компании, мы ваши соседи по коридору. Вот, узнала, что у мистера Смита новый секретарь, и решила прийти познакомиться.

— Что ж, очень приятно. Меня зовут Мэри Линн.

На вид Глэдис было лет пятьдесят; иссиня-черные (если не считать посеребренного правого виска) волосы, чересчур длинный нос, слишком большой рот выглядели не очень привлекательно, но синие глаза женщины сияли таким неподдельным дружелюбием, что, пожалуй, никто не решился бы назвать ее некрасивой.

— Если вы не очень заняты, мы могли бы сходить куда-нибудь выпить кофе. Тут неподалеку есть одна симпатичная кафешка.

Линни взглянула вначале на ту бумагу, что печатала, затем на закрытую дверь в кабинет Уэса. Почему бы, собственно, ей и не пойти? Она имела право на два перерыва в день, а сегодня не выходила еще ни разу.

— Спасибо, я с удовольствием пойду. Только вот доложу об этом моему боссу. — Линни нажала на кнопку селектора.

— Да? — послышался голос Уэса.

— Я схожу в кафе.

Последовала пауза, после которой он произнес:

— Ну что ж, хорошо.

Линни надела жакет поверх платья из рыжей шотландки и радостно сказала:

— Я готова.

На улице задувал пронизывающий мартовский ветер, и жакет плохо спасал Линни от холода, но идти, слава Богу, оказалось недалеко.

— Вот мы и пришли.

Глэдис открыла перед Линни дверь, и они вошли в небольшой ресторанчик, где было полно народу. Официантки в розовой униформе сновали туда-сюда, от клиентов на кухню, едва поспевая обслужить всех. Глэдис и Мэри Линн заняли свободный столик у входа.

— А кроме нас двоих, на этаже работают какие-нибудь женщины? — спросила Линни у Глэдис.

— Да. Но все дело в том… — внимание Глэдис отвлекла официантка, подошедшая к их столику с блокнотом и ручкой. — Мне один кофе, пожалуйста.

— Один кофе и два пирожных, — сделала свой заказ Линни.

Официантка быстро удалилась, и Глэдис продолжила:

— Есть еще две женщины. Одна из них Бет, медсестра, работает с дантистом. Но у нее недавно состоялась помолвка, и она теперь ходит в кафе со своим женихом. Обычно я хожу пить кофе с Майрой, секретаршей из бухгалтерской фирмы, но у нее сегодня выходной.

— Понятно.

Глэдис помахала какому-то мужчине, расплачивавшемуся по счету.

— Это Джордж, один из бухгалтеров, он работает вместе с Майрой. Очень хороший парень, да и красивый, не правда ли?

Линни взглянула на приближавшегося к их столику высокого смуглого мужчину с черными как смоль волосами.

— Привет, Глэдис, — сказал он, широко улыбаясь. — Как поживаете? И кто же ваша очаровательная собеседница? — спросил он, глядя на Линни.

— Это Мэри Линн, новый секретарь в юридической фирме.

— Очень рад познакомиться.

— Я тоже, — пробормотала Линни.

— И мне бы страшно хотелось продолжить знакомство, но, увы, меня ждут мои дебеты и кредиты, — его взгляд скользнул по Линни. — Однако с нетерпением буду ждать новой встречи.

Он удалился, и Глэдис принялась шепотом объяснять Линни:

— Джордж может показаться чересчур прямолинейным, но, поверь мне, он стоящий парень. И, кстати, не женат, — сказала она со значением. — Для незамужней молоденькой женщины это неплохой вариант.

— Только я, к сожалению, замужем, — усмехнулась Линни. Она уже поняла, к чему клонит Глэдис.

— Правда? Я не знала.

— Ну да. И к тому же я замужем за Уэсом Смитом.

Глэдис застыла в изумлении. Лишь минуту спустя к ней вернулся дар речи:

— Что ж, всякое бывает. Хотя я, честно говоря, всегда считала, что если муж и жена вместе работают, то они рано или поздно друг друга прикончат.

— Что ж, возможно, именно это и ждет нас с Уэсом, — усмехнулась Линни.

Глэдис расхохоталась:

— Прошу вас, не делайте этого. А то столько клиентов пострадает! Кстати, как вам ваша работа?

— Мне пока страшно интересно. Я, конечно, понимаю, что со временем привыкну ко всем этим бесчисленным разводам и завещаниям, но есть дела просто потрясающие. — Линни поставила чашку и объяснила: — Сегодня утром к нам пришел домовладелец, к которому ночью забрался вор. Грабитель уже похитил столовое серебро, но у двери его ждала хозяйская немецкая овчарка. Пес так залаял, что сбежались не только хозяева, но и соседи.

— Какой молодец! Я считаю, что пес должен выступить свидетелем на суде.

— Да, пожалуй! — рассмеялась Линни. — А вы, Глэдис, расскажете мне о себе?

— Я уже двадцать восемь лет работаю секретарем, — гордо сказала Глэдис и добавила со вздохом: — И я вдова.

— Простите…

— Нет, ничего, — покачала головой Глэдис. — Леонард умер очень давно, мы не прожили вместе и года. Теперь мне кажется, что все это было не со мной. Сейчас я живу на окраине города в маленьком домике вдвоем со своим любимцем, персидским котом Айком, — при воспоминании о животном у Глэдис потеплел голос.

— Правда? Я всегда очень любила кошек. Они такие милые, хотя и ужасно независимые.

— Да, мой чрезвычайно самостоятелен. Но без него мне было бы очень тяжело.

Взглянув на часы, Линни допила кофе и принялась отсчитывать деньги.

— Большое спасибо, что пригласили меня сюда, Глэдис, — сказала она.

Линни и впрямь была очень признательна своей новой знакомой. Ей — как ни тяжело было в этом признаться — ужасно надоело сидеть одной перед закрытой дверью к Уэсу. Линни даже казалось, что Уэс мстит ей за то, что она уговорила его взять ее на работу. Она и впрямь начала уже сомневаться в том, что правильно поступила. Но теперь, выпив чашку кофе в компании с новой приятельницей, она почувствовала, что хорошее настроение вернулось к ней.

С улыбкой на лице она вошла в офис, полила филодендрон и каучуковое деревце и села за свою машинку фирмы «Ай-Би-Эм Селектрик». Раньше ей не приходилось работать за такой машинкой, но пальцы быстро привыкли и теперь буквально бегали по клавишам. Да, это все, что ей нужно — делать что-нибудь знакомое и любимое. Конечно, Уэс еще не успел оценить ее. Но со временем обязательно оценит.

Во вторник в семь часов вечера Уэс стоял на остановке в ожидании автобуса. Уже успело стемнеть, дул пронизывающий мартовский ветер. Ежась от холода, Уэс поднял воротник куртки.

— Слушай, Уэс, а я познакомился с твоей новой секретаршей, — раздался голос, и Уэс обернулся.

— Привет, Джордж, — сказал он устало. Он уработался за день и к тому же чертовски замерз, так что с какой стати он должен расточать Джорджу улыбки?

— Хороша, что и говорить! Отличная фигура, а ноги… у-у! Шикарные ноги! Скажи, скольким девочкам ты отказал в работе, прежде чем нанял ее? — язвительно поинтересовался Джордж.

Уэс не удостоил его ответом.

— Эй, Уэс, что с тобой?

— Ничего, — пробормотал Уэс. — Вон автобус.

Джордж уселся рядом с ним на сиденье, положив ногу на ногу.

— Слушай, а ты не знаешь, у нее кто-нибудь есть?

— О Боже, — Уэс закатил глаза. — Да она же замужем…

— У нее нет обручального кольца, — возразил Джордж. — Я специально обратил внимание.

— … за мной, — мрачно закончил Уэс. Джордж вначале остолбенел, а потом ехидно захихикал. Постепенно хихиканье переросло в смех, а смех — в ржание. Он закрыл руками рот, хохоча как безумный.

Уэс отодвинулся от него, нахмурившись.

— Я рад, что тебя это забавляет, — угрюмо пробормотал он.

— Да, это очень забавно, — усмехнулся Джордж. — Судя по тому, как долго ты засиживаешься на работе, можно было подумать, что дома тебя поджидает одноглазая ведьма с крючковатым носом. Если бы меня дома ждала такая куколка, будь уверен: я несся бы туда как сумасшедший.

— У меня много работы, — холодно ответил Уэс.

Ему не понравилось, что Джордж начинает проявлять интерес к его Линни. Конечно, Линни достаточно умна, чтобы не попасться на крючок этому косматому парню с зубастой улыбкой. По крайней мере, Уэс на это очень надеялся. Хотя, с другой стороны, женщины абсолютно не разбираются в мужчинах. Так что Линни все же нужно будет предостеречь.

А Джордж никак не мог успокоиться и все твердил:

— Не… ну ты даешь!

— Если хочешь знать, пока ты тут веселился, мы уже давным-давно проехали твою остановку, — с удовольствием заметил Уэс.

— Да что ты? — Джордж вскочил. — Ах ты, черт!

— Спокойной тебе ночи! — крикнул Уэс вслед кинувшемуся к двери Джорджу. «Придурок», — подумал он.

Уэс вышел через остановку и направился к дому. У него был сегодня очень тяжелый день. Все утро он был занят с клиентом, потом это бесконечное судебное заседание, потом позвонила какая-то сумасшедшая… Да, денек выдался явно не самый радостный в жизни.

За весь день Уэс лишь один раз видел Мэри Линн. Разговаривая с ним по селектору, она всегда была подчеркнуто вежлива и никогда не заводила беседу о чем-либо постороннем. Раньше, когда в приемной сидела Пегги, Уэс частенько выходил с ней поболтать. С Мэри Линн он ничего подобного себе не позволял. Он хотел доказать ей, что эта работа не для нее. Со временем ей, по его расчетам, это дело должно надоесть, и тогда Уэс найдет себе нормальную секретаршу.

Теперь появилась и еще одна причина, по которой присутствие Линни на фирме было нежелательно: на нее обратил внимание Джордж. Уэсу не нравилось, когда Джордж разглагольствовал о том, какие ноги у его секретарши, тем более если это касается ног его собственной жены. Уэс сам отлично знал, что у Линни красивые ноги. В последнее время он, правда, почему-то перестал обращать на них внимание. Возможно, потому, что она все чаще стала ходить в брюках? Но сегодня утром он ее ноги оценил. На ней было довольно узкое платье, и оно выгодно подчеркивало ее стройные ножки.

Уэс был так поглощен своими мыслями, что едва не прошел мимо дома. Войдя, он тотчас скинул куртку и, бросив на диван дипломат, отправился на кухню. Оттуда доносился манящий запах итальянской кухни. «Спагетти», — подумал он. Спагетти было одним из его самых любимых блюд.

Линни стояла у плиты из нержавеющей стали и помешивала в кастрюльке соус.

Увидев его, она радостно улыбнулась:

— Привет! Обед уже готов.

Уэс кивнул. Стоя в дверях, он оглядел жену. На ней были джинсы и синяя водолазка. Пар, исходивший от кастрюль, кружил пряди ее светлых волос. «Да, Джордж прав. Моя Линни красивая, и у нее прелестная фигурка», — подумал Уэс. Было время, когда он думал об этом часто. В первые месяцы их совместной жизни он каждый вечер несся на всех парах домой, проклиная водителя автобуса; который так медленно едет, и мечтая о предстоящей ночи.

Бывало, что тотчас, как он приходил, они ныряли в постель или шли вместе в ванную — бесконечно продолжая изучать друг друга со страстью и пылом, происходившими и от неопытности, и от безумного чувства. У них появился свой язык прикосновений и поцелуев, и они предавались любви, полной насыщенных красок, опьянявшей и одурманивавшей.

Теперь же, когда он возвращался домой, его мысли вертелись чаще всего вокруг еды и мягкого кресла у телевизора. Но сегодня вечером, глядя на Линни, на ее изящные движения, на ее прелестное личико, Уэс внезапно почувствовал, как сильно он по ней соскучился.

Линни достала дуршлаг, чтобы откинуть спагетти. Вдруг Уэс неожиданно подошел к ней сзади и обнял за плечи.

— Ты сегодня такая красивая, — прошептал он ей на ухо.

Линни удивилась. На ней ведь были те же потрепанные джинсы и синяя водолазка, как обычно.

— Спасибо, — пробормотала она озадаченно.

— Очень красивая, — он коснулся губами мочки ее уха.

«Неужели он хочет этого?» — подумала Линни. Она уже и не помнила, когда в последний раз они отправлялись в спальню, оставляя обед стынуть. Но, кажется, он хотел сейчас именно этого. Его рука проскользнула под водолазку, лаская ее спину, живот, грудь.

— Уэс?

Он взглянул ей в глаза, и их губы слились в поцелуе. Уэс прижимал ее к себе все теснее, и Линни почувствовала, как ее охватывает волна восторга. Уэс целовал ее со страстью, которой она не замечала в нем уже давно. Его руки медленно ласкали ее тело. Поддаваясь очарованию любовной игры, Линни теряла рассудок.

Но внезапно Уэс выпустил ее из своих объятий и, взяв за руку, повел в коридор.

— Идем в спальню.

Линни отпрянула. Ее точно холодной водой окатили.

— Что с тобой? — удивился он.

— Ничего… просто я… ты еще не успел меня соблазнить.

— Соблазнить? — удивился Уэс. — Соблазнить? Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я твой муж. Почему я должен тебя соблазнять?

— Потому что мне этого хочется, — Линни гордо вскинула подбородок.

Она стояла перед мужем, сложив на груди руки. Уэс нахмурился. Он был совсем не похож на человека, который склонен сейчас кого-либо соблазнять или разыгрывать из себя страстного любовника… Но Линни ни за что не хотела просто вот так пойти в спальню, быстренько позаниматься любовью и, поужинав, усесться перед телевизором. Сегодня, по крайней мере, она жаждала чего-то особенного… чтобы он отнес ее в постель на руках, чтобы она купалась в море его любви и страсти.

Он приблизился к ней со слабой улыбкой и, выключив плиту, наклонился. Целуя, он прижал Линни к себе. «Так-то оно лучше», — подумала она, чувствуя, как его язык проскальзывает между ее губами, а руки нежат под водолазкой ее тело. Линни со всей страстью отвечала на его поцелуй, прижималась к нему все теснее; чувства ее становились с каждым его прикосновением все красочнее. Вот его пальцы уже проскользнули под шелковый кружевной лифчик, осторожно касаясь нежных холмиков ее груди…

Внезапно он выпрямился и, сверкнув глазами, подхватил Линни на руки и отнес в спальню. Одним движением руки он сорвал покрывало с кровати и, положив жену на постель, начал бережно раздевать ее — так, как ребенок разворачивает рождественский подарок. Он покрывал поцелуями ее тело — ноги, руки, грудь. Линни выгнулась, словно кошка, и застонала от желания.

Тогда он снял с себя одежду и кинулся в ее объятия. Она ласкала его мускулистые плечи, спину; он покрывал поцелуями ее лицо, играл губами с мочкой уха, затем проник языком в царство ее рта. Давно уже они оба не были так страстны. Линни окончательно потеряла голову…

Он входил в нее нежно и постепенно. Охваченная чувством, Линни с силой прижалась к нему, с головой кидаясь в море сладостных ощущений. Они приняли друг друга в объятия. Курчавый пушок на теле Уэса ласкал Линни, ее восхищали твердые мускулы его спины, по которой скользила ее рука. Он проникал в нее все глубже, стараясь изведать каждый потаенный уголок царственной пещеры ее тела. Она слышала его густое неровное дыхание.

Еще никогда ощущения Линни не были столь прекрасны. Сегодня все было как будто по-новому. Легкий лесной аромат его одеколона казался ей необыкновенно эротичным; безумно возбуждали прикосновения его курчавых волос живота и ног; необычайно шелково-нежным было душистое постельное белье. Телесная радость настолько переполняла душу Линни, что она не могла ею с ним не поделиться.

— Уэс… — простонала она.

— Мм-мм?

— Мне так… хорошо…

Его движения становились все быстрее. Их страсть достигла кульминации, и они замерли в изнеможении. Линни прижалась щекой к его лицу, коснулась рукой его плеча — их тела были влажны от пота. С минуту они лежали молча, все еще тяжело дыша, приходя в себя после безумного свидания.

Наконец он ласково обнял ее и, поцеловав в нос, сказал:

— Ты права, соблазн — великая вещь!

«Да, это было чудесно», — подумала Линни. Сегодня Уэс поразил ее. Все случилось так, словно это произошло между ними впервые. Его тело было знакомым, но его ласки, его поцелуи… Линни казалось, что она принадлежала сегодня совершенно иному мужчине. Просто она уже, видимо, успела забыть о том, как нежен может быть Уэс. Сияя от удовольствия, она расцеловала его.

Линни устало откинулась на подушки и закрыла глаза, лениво думая о том, как хочется есть и не хочется вставать. Уэс потрепал ее по плечу.

— Слушай, ты есть не хочешь?

— Ужасно хочу. А ты?

— Немножко, — он поцеловал ее в макушку и встал с кровати.

Через десять минут Линни, одетая, вновь стояла у плиты. Уэс накрыл в столовой — она граничила с кухней — овальный стол на двоих, достал из кленового китайского буфета стаканы. Линни тем временем поставила в духовку хлебцы с чесноком.

— Ты знаком с Глэдис? — спросила она мужа.

— Да, она работает на том же этаже, что и мы. А что?

— Я с ней сегодня познакомилась. Она показалась мне очень симпатичной.

— Так оно и есть. Да, кстати, я сегодня ехал в автобусе с Джорджем Бейкером. Он, оказывается, тоже уже успел с тобой познакомиться. Тебе следует его остерегаться.

— Что? — Линни стояла в дверях столовой, удивленно глядя на мужа. Тот как будто избегал ее взгляда, и она поняла, что его замечание относительно Джорджа было неслучайным.

— Видишь ли, Джордж — порядочный бабник. Он меняет женщин как перчатки. — Уэс аккуратно положил около каждой тарелки по салфетке.

— Ты что, ревнуешь?

— Конечно же нет, но…

— Ах нет? — Линни бросилась к мужу и, обняв его, принялась щекотать. — Ну-ка сознавайся!

— Прекрати дурачиться! — Уэс, нахмурившись, схватил ее за руки. — Я просто не хочу, чтобы Джордж сыграл с тобой злую шутку.

— Или чтобы я сыграла с ним шутку? — подняв брови, со значением спросила Линни.

— Я не понимаю, о чем ты.

— Послушай, Уэс, я совсем не против, если ты будешь меня капельку ревновать, — она приблизила к нему свое лицо. Уэс хотел было что-то сказать, но Линни оборвала его поцелуем.

Мгновение он колебался, не зная, ответить ему на ее поцелуй или нет, но очень скоро он уже сжимал ее в своих объятиях и их губы слились в едином порыве чувства. Линни была счастлива. Пусть ее муж и не самый лучший начальник на свете, но любовник он, безусловно, отменный… И уж если он так переменился к ней после двух дней совместной работы, то что будет через неделю!

С кухни доносился запах горелого хлеба.

 

4

На следующее утро Линни вела машину сама. Уэс сидел на заднем сиденье, делая в блокноте какие-то заметки. Если он и думал о прошедшей ночи — а все мысли Линни были именно об этом, — то на лице его это никак не отражалось.

— Может, придешь сегодня домой пораньше? — с надеждой спросила Линни.

— Вряд ли получится, — он, не поднимая глаз, перелистнул страницу.

— А как насчет того, чтобы выйти вместе на ленч?

Он недовольно взглянул на нее:

— Сколько раз я должен повторять тебе, Линни, что пока я на работе, я не могу уделять тебе много времени. — Откинувшись на сиденье, он достал из дипломата какие-то бумаги. — Если ты не возражаешь, я прочитаю. А то я не успел вчера.

Приехав на работу, он только на секунду остановился у стола Линни, чтобы внести исправления в документ, и тут же отправился к себе в кабинет.

— Всего тебе хорошего, — пробормотала Линни.

Она расчесала свои светлые волосы, поправила вязаное синее платье и вставила бланк завещания в машинку. Напечатав две строчки, она выключила машинку и откинулась на спинку стула, задумчиво накручивая на палец прядь волос.

Что вызвало вчера у Уэса столь неожиданный прилив страсти? И почему его интерес так внезапно улетучился сегодня утром? Быть может, он просто хотел вчера извиниться за свою холодность на работе? Но почему, в таком случае, сегодня утром он вновь говорил с ней так равнодушно?

«Что на самом деле пробудило в Уэсе интерес, — решила Линни, — так это ревность к Джорджу». Странно. За пять лет замужества Линни не могла припомнить ни одного случая, когда бы Уэс ее ревновал. Неужели в характере мужа были черты, ей еще не известные?

Поначалу он казался ей чрезвычайно загадочным. Вот например, случай, когда он шесть лет назад повез ее в Кентукки знакомиться с родителями. Он говорил ей, что вырос на ферме, и Линни, которая сама провела все свое детство в сельской местности, думала, что хорошо представляет, куда они едут. Она рассчитывала увидеть двухэтажный деревянный дом, чету деревенских родителей, молочную корову да цыплят в курятнике.

Но вместо этого ее взору предстал построенный еще до войны Севера и Юга особняк, с колоннами и веерообразными окнами, стоявший посреди огромных просторов покрытой пыреем земли, разделенной напоминавшим кружево белым забором на аккуратные изумрудные пастбища, где паслись ухоженные лошади. Особняк стоял вдали от шоссе, но с ним его соединяла асфальтированная дорога, выходившая на круглую стоянку возле дома.

Линни хорошо помнила, как она испугалась предстоящей встречи с родителями Уэса, когда увидела, в каком шикарном доме они живут, но и помнила, как быстро ее волнение улетучилось, когда она наконец их увидела. Мать, хрупкая женщина невысокого роста, вышла из кухни, вытирая руки о фартук. Она радостно обняла Уэса и Линни и пошла звать с конюшни отца. Он был более сдержан при встрече, но в глазах его ясно читалась гордость за сына.

Воспоминания Линни прервало появление высокой и очень полной женщины.

— Чем могу вам помочь? — вежливо спросила Линни.

— Меня зовут Майра, я работаю рядом с вами. Вчера у меня был выходной, поэтому зайти познакомиться я смогла только сегодня.

У Майры были резкие, германские черты лица; толстую светлую косу она укладывала вокруг головы. Цинциннати основали немецкие колонисты, и до сих пор некоторые его жители говорили с немецким акцентом. На Майре был бутылочного цвета брючный костюм, который, не сказать чтобы очень удачно, подчеркивал ее фигуру.

— Я решила зайти к вам познакомиться, прежде чем приступать к работе. Мне было интересно взглянуть на свою соперницу. Ведь до сегодняшнего дня здесь были только три молодые женщины — Бет, Пегги и я, — криво усмехнулась Майра.

— Не думаю, чтобы я представляла для вас опасность. Я замужем, — Линни кивнула на дверь, ведущую в кабинет Уэса, — за ним.

— За кабинетом? — с издевкой спросила Майра.

— Нет, за Уэсом Смитом.

— По правде говоря, я тоже замужем. Мой Эббот — водитель грузовика на дальних рейсах, а потому его часто не бывает дома. Вот сейчас он, например, в Детройте.

— И у вас есть дети?

— Двое, — с гордостью сказала Майра. — Кстати, у меня есть сегодня с собой их фотографии. Я потом покажу вам обязательно. Ну, как вам нравится здесь работать?

— Мне нравится, — ответила Линни и подумала: «Если бы еще Уэс был ко мне хоть чуточку повнимательнее, я бы считала, что это лучшая работа на свете».

Ей было интересно встречаться с разными людьми, приходившими к Уэсу. Вот вчера, например, она долго болтала с цыганкой, которую местные власти преследовали за то, что она гадает по руке, и которая решила искать защиты у адвоката.

— Ну что же, это хорошо, — сказала Майра и спросила: — Сходим потом выпить кофе?

— С удовольствием.

Как только женщина ушла, Линни вновь вернулась к работе: «…будучи в здравом уме и твердой памяти…»

Через несколько минут от Уэса вышел посетитель.

— Нет, мистер Джэмисон, не нужно демонстрировать его на нашем ковре. Я и так верю, что эта жидкость для чистки ковров проела ваш палас.

— Я хочу, чтобы все из этой жульнической фирмы «Пушистый коврик» оказались за решеткой!

— Ну-ну, мистер Джэмисон, не стоит так горячиться. Но я постараюсь помочь вам.

Линни наслаждалась звуком голоса Уэса. Он и впрямь умел говорить с людьми так, чтобы внушить к себе доверие. В своем твидовом пиджаке с кожаными заплатками на рукавах Уэс имел вид заправского адвоката.

— Я очень рассчитываю на вашу помощь, мистер Смит, — Джэмисон пожал руку Уэсу, но, выходя, хлопнул дверью так, словно покидал фирму «Пушистый коврик».

Тут неожиданно появился Джордж.

— Это еще что за безумный человек? — спросил он.

— Кажется, ему продали какой-то некачественный товар, — улыбнулась Линни.

— Здравствуй, Джордж. Тебе что-нибудь нужно от меня? — спросил его Уэс.

— Нет, я просто зашел поболтать… — Джордж развалился в кресле возле стола Линни и спросил: — Как вам работается с этим людоедом?

— Хорошо работается, — улыбнулась Линии.

Уэс был явно недоволен появлением Джорджа. Он подошел к Линни и строго спросил:

— Ты уже закончила печатать завещание?

— Нет, еще…

Уэс оперся руками о ее стол. Линни смотрела на его сильные руки, которые еще совсем недавно ласкали ее тело… и вновь почувствовала прилив нежности к мужу.

— Мне бы хотелось, чтобы ты напечатала его как можно скорее, — твердо сказал Уэс.

Джордж поднялся со стула.

— Я вижу, вы очень заняты, — сказал он с улыбкой. — Я зайду попозже, Линни.

Едва за ним закрылась дверь, как Уэс набросился на жену:

— Ты что, забыла, о чем я тебе говорил? Если этому парню не дать отпор сразу, то потом его никакими силами не вытуришь — постоянно будет тебе надоедать.

— Джордж мне нисколько не надоел, — мягко возразила Линни.

— Ну что ж, превосходно. Но завещание мне нужно немедленно!

— Разумеется, сэр, я же его уже печатаю, — Линни сделала вид, что целиком погрузилась в работу. Дверь за Уэсом закрылась, и она довольно ухмыльнулась: «Да, он ревнует! О Господи, если бы он только знал, как мало у него для этого оснований!»

Зачем Линни какой-то там Джордж, когда у нее есть такой муж, как Уэс, — остроумный, сексуальный, обаятельный? Неужели Уэс считает, что она настолько слепа, неужели он думает, что она не понимает, что за фрукт этот Джордж? Разумеется, внимание постороннего мужчины очень льстит самолюбию Линни, но ей никто не нужен, кроме Уэса. Однако самому Уэсу она об этом ни за что не скажет. По крайней мере, до тех пор, пока он не станет таким, как прежде. А пока — пусть ревнует, это, пожалуй, даже пойдет ему на пользу.

Линни допечатала завещание как раз к первому перерыву и зашла с бумагами к Уэсу.

— Спасибо, — сказал он, откладывая в сторону какие-то документы, и добавил: — Тебе удивительно идет это платье.

Этот комплимент поразил ее.

— Спасибо, — пробормотала Линни, поправляя на талии пояс.

Или ей это показалось, или его взгляд действительно был чувственным? На какое-то мгновение Линни захотелось забраться к Уэсу на колени и, крепко обняв его, поцеловать. Но она быстро взяла себя в руки. Ведь здесь, на работе, она не более чем его секретарша… Кроме того, ей могло и показаться, что Уэс как-то особенно на нее посмотрел. Ведь вот он уже погрузился в чтение завещания.

Он сидел за столом без пиджака, в оксфордской рубашке с закатанными рукавами. Какие же все-таки у него красивые, сильные руки…

— Ты хочешь что-то спросить? — поднял голову Уэс.

— Нет… Если у тебя больше нет для меня дел, то я пойду пить кофе.

— Иди, — кивнул он отсутствующе.

По дороге в кафе — она пошла туда с Глэдис и Майрой — Линни все размышляла над поведением Уэса. Во-первых, он выпроводил Джорджа, во-вторых, сделал комплимент по поводу ее платья… Значит, как бы ни старался он вести себя с ней сдержанно, у него это не всегда получается, а потому… Этим надо будет воспользоваться!

Заняв столик и сделав заказ, женщины сидели в ожидании своего кофе.

— Вот, — сказала Майра, протягивая Линни две фотографии. — Это мой сын Ральф, ему четырнадцать месяцев. А это моя старшая, Сьюзи. Ей уже три годика.

— Какие хорошенькие! — улыбнулась Линни. Маленькая девочка, впрочем, безумно походила на мать, а мальчик был не в меру пухленьким младенцем.

— Спасибо, — обрадовалась Майра, укладывая снимки назад в сумочку. — Ну, покажите теперь вы нам свою фотографию, — сказала она Глэдис.

Та застенчиво улыбнулась и возразила тоном человека, который хочет, чтобы его поуговаривали:

— Да зачем, Майра? Линни это совсем неинтересно.

— Да нет же, Глэдис, мне очень интересно… Покажите, пожалуйста!

— Ну, если вы так настаиваете… — Глэдис достала из сумочки конверт и вынула из него фотографию.

Это был снимок пожилого улыбающегося мужчины с большой лысиной и круглым брюшком. Он стоял около магазинчика с вывеской: «Грэм торгует всем».

— Он ваш родственник? — поинтересовалась Линни.

— Нет, — Глэдис стыдливо опустила глаза. — Я… мы… мы переписываемся вот уже целый год. В нашей церковной газете есть служба знакомств…

— Но это же чудесно! — А то Линни начала было думать, что у Глэдис совсем никого нет, кроме персидского кота. — А где он живет?

— В Толидо. Это его магазин, — Глэдис гордо показала на фотографию. — А Грэм это его имя.

Линни понимающе кивнула. Она так и думала.

— А вы уже виделись с ним? — спросила она.

— Нет, я… — Глэдис прикусила губу и нервно затормошила седую прядь волос на виске. — Он приглашал меня к себе, но я все никак не решаюсь. Хотя, судя по письмам, он очень милый… Увлекается музыкой. Любит группу «Дорз», Хендрикса и особенно эту — как ее? — Дженис Джоплин. Я в ответ написала ему, что люблю больше классику — Моцарта, Бетховена, — с мечтательным выражением лица говорила Глэдис. — Но ведь я его совсем не знаю, и он может подумать… — быстро добавила она, но так и не договорила, что же он может подумать. — Как вы считаете, как мне поступить?

— Поехать в Толидо и познакомиться с ним, — уверенно посоветовала Майра. — Или его сюда пригласить.

— Пожалуй, я так и сделаю, — проговорила Глэдис не очень уверенно. И бросив последний задумчивый взгляд на фотографию, спрятала ее и обратилась к Майре: — Ну как поживает ваша диета, дорогуша?

— Неплохо. Я похудела еще на полкило, — сказала Майра, потягивая воду. — Эта диета, к счастью, не очень строгая… и все же я бы сейчас полжизни отдала за шоколадку с миндалем…

— Да, голодать дело нелегкое, — посочувствовала ей Глэдис, — но вы уже так многого добились, что не стоит останавливаться на достигнутом… У вас впереди еще двенадцать килограммов.

— …или даже за полшоколадки без миндаля, — мечтательно проговорила Майра.

— Я восхищаюсь вами, — сказала Линни, доедая второе пирожное. — Сколько людей бросают начатое дело, не доведя его до конца. Что касается меня, то я вообще не понимаю, как можно не есть. А ведь, наверное, приятно чувствовать себя сильной?

— Да, это приятно, вы правы. Я буду помнить об этом, когда у меня в очередной раз забурчит в желудке. Ну что, девочки, пора нам на работу.

Сидя за письменным столом, Линни накручивала на палец пряди волос и размышляла о своих новых знакомых. И Майра, и Глэдис были довольно милые. С ними оказалось легко и приятно общаться. Нет, хорошо все же, что Линни устроилась сюда на работу. А то что бы она сейчас делала дома?

С Уэсом Линни в тот день больше не виделась до самого вечера. Когда он приехал домой, она уже успела пообедать. И вот теперь он ел гамбургеры и картофель фри, а она сидела рядом и пыталась завязать беседу.

— У мистера Джэмисона был такой несчастный вид, — сказала она.

— Счастливые люди не ходят к адвокату, — ответил Уэс.

— Да, это так. — Линни стянула у него с тарелки ломтик картофеля. — Я смотрела сегодня твои бумаги. Некоторые дела безумно интересные.

Уэс молча жевал гамбургер.

Линни подумала, что он не хочет говорить с ней о работе, и решила переменить тему:

— Глэдис показала мне сегодня фотографию мужчины, с которым она познакомилась по переписке. Она стесняется говорить, но, по-моему, она в него почти влюблена.

— А разве Глэдис не замужем? — спросил Уэс, поливая картошку кетчупом.

— Нет. Она же вдова. Ее муж умер вскоре после свадьбы, и с тех пор она одна-одинешенька. У нее, правда, есть персидский кот…

Уэс хихикнул.

— Над чем ты смеешься?

— Над тобой. Какая же ты у меня все-таки сентиментальная, — сказал он и, улыбнувшись, потрепал ее по руке. — Да нет, не обижайся, пожалуйста. Мне это в тебе очень нравится и всегда нравилось.

Линни склонила голову набок, пристально глядя на мужа.

— Ты тоже когда-то был сентиментальным. Помнишь тот день — вскоре после нашей помолвки, — когда ты прислал мне дюжину роз и написал на открытке: «Прекраснейшей розе на свете».

Уэс слегка смутился.

— Видишь ли, — сказал он. — Парни тоже бывают иногда сентиментальны. Но это только так, по молодости…

— Но ты еще не так уж стар… — Склонившись вперед, Линни выдала ему наконец то, что было у нее на душе: — Мы были так счастливы в те дни, Уэс. Неужели так больше никогда не будет?

— Будет, когда выздоровеет Уилл Гарольдс и я стану посвободнее. Будет, вот увидишь.

Тяжело вздохнув, Линни откинулась на спинку кресла. Уэс так ничего и не понял!

— Тогда мы сможем съездить куда-нибудь вместе на несколько дней, — продолжал Уэс и добавил: — Да, кстати, Линни, я подумал, что тебе не стоит забирать документы из бюро по трудоустройству. Если тебе предложат постоянную работу, я нисколько не буду против.

От возмущения Линни не знала, что и сказать.

— Какое ты имеешь право так со мной обращаться! — вспылила она. — Ты даже еще не дал мне себя проявить, а уже хочешь от меня избавиться!

— Послушай, Линни, — спокойно сказал Уэс. — Я нисколько не хочу от тебя избавиться. Просто я никогда не был в восторге от идеи, чтобы ты у меня работала. И считаю, что…

— Значит, ты хочешь запереть меня дома? — не слушала его Линни. — Чтобы я только стирала и стояла у плиты?! Я тоже человек, Уэс, я тоже хочу работать.

— Никто тебе не говорит, чтобы ты сидела дома. Я тоже хочу, чтобы ты работала. Но где-нибудь в другом месте.

Линни просто задохнулась от злости. «Ну ничего, — подумала она уже через минуту. — Терпение помогло мне избавиться от хромоты. Терпение поможет мне настоять на своем и в этом деле». И она сказала очень спокойно:

— Я считаю, Уэс, что мы можем работать вместе. Дай мне немного времени, и я сумею тебе это доказать. А если мы оба убедимся в обратном, то я уйду. Это будет самым разумным решением, не так ли?

Такая логика не могла не убедить адвоката.

— Пусть будет по-твоему, — ответил он.

— Вот и хорошо, — Линни поднялась и вышла из комнаты. «Дело совсем не в работе, — думала она. — Дело в чувствах».

 

5

Не успел Уэс выйти в пятницу из зала суда, как к нему подвалил Базз Темпл, его студенческий приятель, и, схватив Уэса за руку, спросил:

— Ну что, старина? Пойдем выпьем?

— Прости, но у меня совершенно нет времени.

— Ну вот еще! Ты что забыл, что сегодня твой черед угощать!

Уэс пожал плечами, но возражать не стал. С громилой Баззом спорить было абсолютно бесполезно.

В баре царил приятный полумрак.

— Два пива, пожалуйста. Он платит, — Базз треснул Уэса по плечу с такой силой, что тот поморщился от боли. — Ну, рассказывай, как твои дела, дружище?

— Были неплохо вплоть до настоящего момента, — ответил Уэс, потирая плечо. — Боюсь, мне придется учиться писать левой рукой. Все остальное отлично.

— Неужели? Выигрываешь дела?

— Да, в последнее время у меня не было ни одного проигранного, — скромно признался Уэс.

— Да ну? Потрясающе! Должно быть, тяжело без Уилла?

— Да, дел много, — кивнул Уэс.

— А как поживает старушка Пегги?

— Она ушла в декретный отпуск.

— Ух Ты! У нее будет ребенок? Вот славно! А у тебя, значит, новая секретарша?

Уэс отхлебнул пива и ответил:

— Линни пока у меня работает.

У Базза от удивления округлились глаза:

— Ты что, шутишь, что ли?

— Нисколько. Уже неделя, как она заняла место Пегги.

— Ну и ну… — протянул Базз. — Слушай, дружище, — сказал он, внезапно понизив тон, — скажи-ка честно, а она тебя не отвлекает? Неужели никогда не возникает желания послать всех к черту, запереть дверь и заняться с ней любовью прямо в кабинете?

— Нет, — отрезал Уэс, недовольный излишним любопытством приятеля, и залпом опорожнил стакан пива.

Впрочем, он сейчас соврал. Вчера, например, когда Линни склонилась над его столом, подавая ему бумаги, он не мог не залюбоваться мягкими контурами ее груди. И каждое ее движение — она была вчера в шелковом зеленом платье — пробуждало в нем дикие горячие фантазии… столь неуместные для главы юридической фирмы.

— Передай ей от меня привет и гляди, не слишком-то загружай ее работой. — Базз помахал рукой бармену: — Еще пива. — И вновь обратился к Уэсу: — Клянусь, Гарсиа на этот раз увяз по уши. Он все еще твой клиент? Уэс с трудом оторвался от своих мыслей.

— Уилл занимался его делом, — ответил он. — Но теперь наша фирма расторгла с ним всяческие отношения.

В последний раз им с большим трудом удалось получить деньги по оставленному Гарсиа счету. К тому же слухи о делишках этого парня будоражат всю судебную палату.

— Очень тебя прошу, только не присылай его к нам. Говорят, по его следу идет ФБР.

Уэс кивнул и принялся за другой стакан пива. Он уже почти поднес его ко рту, как вдруг Базз со всей силой хлопнул его по руке.

— Нет, ты только погляди! — прошептал Базз хриплым голосом и кивнул приятелю на знойную блондинку, сидевшую за стойкой бара.

Уэс смахнул пролившиеся на рубашку капельки пива.

— По-моему, интересоваться ею вне нашей компетенции. Мы же не из полиции нравов.

Но Базз не слушал его. Горящими глазами он смотрел на блондинку.

— Я бы дорого отдал, чтобы провести с ней хоть полчасика, — внезапно пробормотал он.

— Ну что ж, если ты предложишь ей двадцать баксов, то попадешь в точку, — Уэс окинул женщину оценивающим взглядом.

Она и впрямь была недурна, но только уж чересчур опытна с виду. В ее лице не было той доброты и кротости, которые так нравились ему в Линни. Да и ее вытравленные волосы не имели ничего общего с шелковистыми светлыми локонами его жены.

— Пожалуй, я попробую «снять» эту красотку, — сказал Базз, поднимаясь. — Можно только позавидовать твоим моральным принципам.

Базз одернул пиджак и прямиком направился к девушке. Та просияла улыбкой в сто ватт. Уэс же расплатился по счету и ушел. Он как всегда торопился на работу.

Пригревало теплое мартовское солнце, на деревьях уже начали набухать почки. День стоял чудесный, и, не будь Уэс так чертовски занят, он наверняка бы порадовался весенней погоде. Но у него было слишком много дел, чтобы обращать на нее внимание.

Всецело поглощенный своими мыслями, он вошел в офис. Линни разбирала на столе какие-то бумаги.

— Привет! — обрадовалась она.

Он кивнул и направился к себе в кабинет. «И все же достаточно ли убедительно я доказал правосудию, что… Черт, что это у нее за духи?» — подумал вдруг Уэс, вдыхая легкий аромат гардений и чувствуя внезапное волнение в крови. Он оглянулся. Линни быстро печатала и, кажется, не замечала его пристального взгляда. На ней было серое муаровое платье с высоким кружевным воротничком, которое очень удачно подчеркивало ее стройную фигуру. Уэс залюбовался тем, как при каждом вздохе вздымалась ее грудь. А из-под стола виднелась маленькая, обутая в лаковую туфельку ножка.

— Ты что-то хочешь мне сказать? — удивленно подняла голову Линни.

— Нет, ничего, — ответил Уэс и поспешно спрятался за дверью кабинета от внезапно охватившего его желания.

«Нет, это никуда не годится, — подумал он. — И это лишний раз доказывает, что нам с Линни противопоказано работать вместе». Он швырнул папку на стол и подошел к окну. Ему нужна исполнительная невзрачная секретарша, такая, чтобы, глядя на нее, не возникало никаких посторонних мыслей. И никаких духов с запахом гардений. А не то его юридической фирме грозит крах.

Утром в понедельник Линни сидела в кафе вместе с Глэдис и Майрой и с ленивым выражением лица крутила на столе стакан воды. Выходные прошли не очень радостно. Уэс проторчал на работе всю субботу и половину воскресенья, а вторую половину просидел, уткнувшись, как зомби, в телевизор. Он практически не замечал своей жены.

— Я тут такое письмо получила от Грэма, — поделилась с приятельницами Глэдис. Но тотчас покраснела и опустила глаза. — Он посвятил мне стихотворение.

— Надо же, — улыбнулась Майра. — А у меня тоже хорошие новости. Я похудела еще на два килограмма. Меня пригласили в пятницу на пиццу, но я не пошла. На этой неделе Эббот возвращается домой, и я хочу хорошо выглядеть.

— Уверяю вас, он будет в восторге. Вы так сильно похудели и потрясающе выглядите, — сказала Глэдис и обратилась к Линни: — Ну а как ваша работа, моя дорогая? Уже со всем освоились?

— Да, все хорошо, — ответила Линни. — Я вроде бы уже неплохо разбираюсь. К тому же, если у меня возникают проблемы, я всегда могу позвонить Пегги. «Но главную проблему, — подумала она про себя, — Пегги вряд ли поможет мне разрешить». Линни чувствовала, что с каждым днем пропасть, разделяющая ее и Уэса, становится все шире и шире. Он избегал разговоров с ней, а если ему нужно было ей что-то сказать, он прибегал к помощи селекторной связи и никогда не выходил с ней поболтать.

— По-моему, нам пора идти, — сказала Майра, посмотрев на часы. — Уже четверть одиннадцатого.

Вернувшись в офис, Линни обнаружила, что Уэс стоит возле ее стола, перебирая какие-то бумаги.

— Ты не будешь возражать, если я попрошу тебя сходить на почту отправить кое-какие письма? — спросил он, не поднимая головы.

— Не буду. Я с удовольствием прогуляюсь. Он положил ей на стол несколько писем и уже ушел было к себе в кабинет, как вдруг на пороге появился улыбающийся во весь рот Джордж.

— Классный денек сегодня, не правда ли? — обратился он к Линни.

— Да, меня так и тянет на улицу, — Линни ответила улыбкой на улыбку.

Джордж подошел к ее столу и, облокотившись, сказал:

— Я хотел бы попросить тебя, Линни, оказать мне услугу. — Казалось, только теперь он заметил стоящего в дверях Уэса и кивнул ему: — О, привет, Уэс!

— Здравствуй, — сухо ответил тот.

— Ты потрясающе выглядишь сегодня, Линни. Тебе ужасно идет зеленый цвет. Просто очень-очень.

— Спасибо, Джордж, — Линни подарила ему самую лучезарную улыбку, на которую только была способна. В глубине души она радовалась не столько комплименту, сколько тому, что его слышал Уэс. — Так о чем ты хотел меня попросить?

— О помощи, — ответил Джордж. — Видишь ли, у моей сестры скоро день рождения, и мне нужно купить ей подарок. Не могла бы ты помочь мне что-нибудь выбрать? У нее размер примерно такой же, как и у тебя. Я же в долгу не останусь — приглашаю тебя сегодня на ленч.

Да, Джордж был и впрямь порядочным нахалом. Даже присутствие Уэса его ни капельки не смущало.

Но тут Уэс вставил свое веское слово:

— Линни идет сегодня на ленч со мной. Сама Линни слышала об этом впервые, но вида не подала.

— Ну что ж, Джордж, — сказала она, вновь ослепляя его улыбкой, — придется отложить поход до завтра. — Линни осталась очень довольна своим ответом: она не особенно обнадежила Джорджа и в то же время наверняка заставила Уэса ревновать.

— Хорошо, — невозмутимо ответил Джордж и, подмигнув Линни, добавил: — Ну, я еще появлюсь…

— Я пойду на почту, — сказала Линни Уэсу. — Думаю, я вполне успею туда до ленча. Пока.

И она выпорхнула из офиса, очень довольная собой. Уэс не захотел, чтобы она пошла в кафе с Джорджем, а значит, она ему все-таки не безразлична.

Линни торопливо шла по Гарфилд-плэйс. На деревьях, росших на длинном узком бульваре зеленой полоской, разделявшей просторную улицу на две равные части, раскрылись первые почки. Линни остановилась, глядя на стоящую на крыше дома статую Уильяма Генри Гаррисона, с удовольствием вдохнула свежего весеннего воздуха и пошла дальше к Сити Холлу, громадному зданию из красного гранита. Неподалеку, на Восьмой улице, «Улице шпилей», стояла греческая церковь святого Петра, построенная в стиле ренессанса, и рыжее здание синагоги в мавританском готическом стиле.

Старинная часть Цинциннати нравилась Линни ничуть не меньше, чем современная. Приятный свежий ветерок обдувал ее щеки, ласкал волосы и вселял неизъяснимую радость в душу.

Мурлыча под нос какую-то песенку, Линни остановилась полюбоваться распустившимися на кизиловом дереве розовыми цветочками. Сегодня они с Уэсом пойдут вместе на ленч! Разумеется, он ни за что не пригласил бы ее, если бы не нахальный Джордж. Ну и что с того? Зато она наконец-то сможет спокойно посидеть вдвоем с мужем. От одной этой мысли Линни хотелось порезвиться как девчонке… и она бегом побежала на почту.

В половине двенадцатого Линни нажала на кнопку селектора.

— Может, пойдем в кафе пораньше, пока еще не так много народа? — спросила она.

Последовала пауза. Затем Уэс пробормотал:

— Линни… послушай, а ты очень обидишься… если я не смогу с тобой пойти?

— Нет, конечно, — мягко ответила она. — Еще не поздно сказать Джорджу, что я передумала, и пойти с ним.

— …знаешь, Линни, я, пожалуй, все-таки схожу с тобой. Подожди, пожалуйста, пять минут.

— Хорошо.

Линни зашла тем временем в туалет, подкрасила ресницы, подвела нежно-розовой губной помадой губы, расчесала волосы. Когда она вернулась, Уэс уже поджидал ее.

Включив автоответчик, Линни спросила мужа:

— Ты готов?

— Да.

Уэсу удивительно шел его костюм-тройка цвета антрацита. Единственное, что портило Уэса, так это нахмуренные брови.

— Знаешь, Уэс, — сказала Линни, — я думаю, тебе следует обратиться к врачу.

— Почему? — удивился он.

— Я заметила, что у тебя в последнее время стало часто вытягиваться лицо.

Он расхохотался.

— Вот так-то лучше, — заметила Линни.

— Ну ладно, идем. Я надеюсь, ты еще не забыла, что я пригласил тебя на ленч? — он взял ее под руку.

— Ни в коем случае. Как я могла забыть о таком?

Через пятнадцать минут они уже сидели за столиком у окна на тридцатом этаже шикарного отеля. Ресторан был первоклассный: круглые столики, накрытые белоснежными скатертями, зеленые с золотом обои, создававшие атмосферу уюта и роскоши, огромные окна видом на реку… Глядя на город, Линни любовалась достававшими до облаков шпилями церквей, висячим мостом, перекинувшимся через реку близ стадиона «Ривер-фронт». В 1867 году, когда этот мост только строили, он был самым длинным висячим мостом в мире. По голубой глади реки медленно проплывала баржа.

— Весна — чудесное время года, правда? — задумчиво проговорила Линни.

— О да. — Уэс взял меню у официанта в белом костюме и передал жене.

Линни бегло просмотрела его и отложила в сторону.

— Как прошло утро? — спросила она.

— Ужасно. Я сегодня виделся с мисс Карнеган. Представляешь, прежде чем рассказать о своем деле, она принялась описывать историю своей семьи от самых далеких пращуров!

— Начиная с нормандского завоевания? — усмехнулась Линни.

— Хуже. С кроманьонского человека. А вся проблема состояла в том, что кто-то исписал заднюю стену дома неприличными словами, а полиция так и не нашла виновного. Что ты думаешь, она пришла за помощью ко мне!

— Забавно. — Линни так любила, когда Уэс улыбался и в глазах его загорались искорки. К тому же ей страшно нравилось, что ее муж чувствует себя в этой роскошной обстановке как дома. Она даже ощутила прилив гордости за него.

Накрахмаленный официант вернулся, и Уэс сделал заказ.

— Так, значит, ты собираешься пойти с Джорджем по магазинам? — спросил он вдруг.

— Ты что, все еще ревнуешь? — Линни сидела, подперев рукой подбородок.

— Нет конечно. Просто он довольно скользкий тип…

Линни пожала плечами.

— …не знаю, может быть, женщинам нравятся такого типа мужчины?

Линни не ответила, она намазывала масло на печеньице и думала о своем. О Джордже можно что угодно сказать, но определение «скользкий» к нему не подходило никак. Он, конечно, нахальный, но все же не лишен определенного обаяния. И Линни совсем не против того, чтобы с ним общаться. Пусть заходит, а главное — пусть почаще делает комплименты в присутствии мужа.

— Я не понимаю, чем ты недоволен. Я же отказалась пойти с ним на ленч ради тебя. И потом, почему не помочь ему выбрать подарок сестре?

— Сомневаюсь, что у него действительно есть сестра, — разозлился Уэс. — И смотри, как бы он не заставил тебя мерить нижнее белье.

Линни расхохоталась:

— Уэс, ну что ты так кипятишься? Как он может меня заставить.

Официант тем временем принес заказ, и Линни склонилась над своей тарелкой с отбивной, вдыхая божественный запах.

— Как вкусно! — воскликнула она, принимаясь за еду.

— Да, здесь хорошая кухня. — Уэс протянул руку к солонке. — Кстати, забыл тебе сказать, я тут на прошлой неделе встретил Базза Темпла, и он передавал тебе привет.

— Как он поживает? Все продолжает бегать за каждой юбкой?

— Да, он не пропускает даже престарелых шотландцев.

Линни рассмеялась, радуясь его удачной шутке. Сейчас, когда они вот так запросто болтали с Уэсом, трудно было поверить в то, что, вернувшись в офис, он опять станет жутким занудой. Солнечные лучи просачивались сквозь оконное стекло, заливая зал голубовато-розовым светом. Солнце золотило лицо Уэса, и его глаза приобрели зеленоватый оттенок. Глядя на мужа, Линни вспомнила о тех счастливых днях, когда летними лунными вечерами они плавали вдвоем по реке на лодке.

— Что ты так на меня смотришь? — спросил он.

— Я просто подумала: ты такой красивый…

— Этот комплимент в благодарность за ленч?

— Нет, это констатация факта. Впрочем, буду рада, если ты станешь почаще приглашать меня в ресторан.

— Непременно, когда скину все дела…

Линни молча кивнула. Может быть, он действительно уделяет ей мало внимания потому, что у него слишком много дел? Она хотела было спросить его об этом прямо, но решила, что не стоит портить подобными вопросами столь приятные минуты.

 

6

Сидя на следующий день в своем кабинете, Уэс никак не мог сосредоточиться. Он все вспоминал вчерашний ленч с Линни. Она была такая веселая, так заразительно смеялась… и выглядела просто потрясающе.

Не давал ему покоя и предстоящий поход Линни с Джорджем по магазинам. Чем больше Уэс об этом думал, тем больше нервничал. Все же ему не следовало бы отпускать Линни с этим проходимцем. Ни один нормальный мужчина не разрешил бы своей красавице-жене общаться с таким человеком, как Джордж. «Нет, нужно немедленно запретить Линни идти с ним, а самому поскорее начать работать…», — подумал Уэс, но тут же понял, что его идея ни к черту не годится. Если он не пустит Линни с Джорджем, то она наверняка воспримет это как вызов. А Уэс вынужден будет признаться самому себе, что ревнует. Да и что, с другой стороны, может быть плохого в том, что Линни проведет с Джорджем какие-то полчаса? Не начнет же он приставать к ней прямо в битком набитом людьми супермаркете? Но даже если он и попробует это сделать, Линни наверняка тотчас поставит его на место. В этом Уэс не сомневался.

Вздохнув, он придвинул к себе документы и погрузился в чтение. Но уже через пять минут вновь отвлекся. Из соседней комнаты доносился напоминавший журчание ручейка смех. «Это Линни, — подумал он. — Уж не Джордж ли ее там развлекает? Но до чего же, Господи, она сексуально смеется!»

В раздумье он откинул со лба волосы. Нет, это никуда не годится. На прошлой неделе он чуть с ума не сошел при виде ее стройных ног, сегодня не может работать, услышав ее смех. Нет, обязательно нужно что-нибудь предпринять, чтобы не пускать ее с Джорджем! И тут его осенила блестящая идея. «Черт, как же я раньше не додумался!» — хлопнул он себя по лбу.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросила Линни, стучавшая на машинке. Никакого Джорджа рядом не было.

— Нет, я просто прохожу мимо, — ответил Уэс и прямиком направился в страховую фирму, к Глэдис.

— Добрый день, Глэдис! Как поживаете?

— Спасибо, неплохо. — Глэдис торопливо поправила прическу. — Что-то я давно вас не видела, мистер Смит?

— Да, я в последнее время немного занят, — сказал он небрежно и, окинув взглядом маленький офис с ярко-голубыми стульями и толстым песочного цвета ковром, заметил: — У вас, как я вижу, уже закончился ремонт?

— Да, уже довольно давно. Мы вот купили новую мебель. Я лично ездила ее выбирать, — объяснила Глэдис, гордо оглядываясь по сторонам.

— Мне ужасно нравится. У вас отменный вкус, Глэдис. Впрочем, я всегда это знал.

— Большое спасибо, мистер Смит, — пробормотала Глэдис, явно польщенная его комплиментом.

— И по правде говоря, именно поэтому я и пришел попросить вас оказать мне услугу.

— Какую именно?

— Видите ли, у Линни скоро день рождения… — начал Уэс. На самом деле день рождения Линни был первого сентября, но в представлении Уэса это действительно было не за горами, ведь время летело для него с потрясающей скоростью. В прошлом году он и оглянуться не успел, как лето кончилось. — И я подумал, может быть, вы поможете мне выбрать для нее подарок…

— Ну разумеется! Я буду счастлива вам помочь, — обрадовалась Глэдис.

— Спасибо. В таком случае я хотел бы попросить вас о следующем. Видите ли, сегодня в полдень Линни пойдет в магазин помочь кому-то что-то выбрать, — туманно объяснил Уэс. — Кажется, Джорджу, что ли… И вы могли бы, если вам не трудно, составить ей компанию и заодно обратить внимание, на что она положит глаз.

Лицо Глэдис просто сияло от радости.

— Какой вы заботливый муж, мистер Смит! — сказала она. — Линни, должно быть, безумно вами счастлива.

— Спасибо, Глэдис, — ответил Уэс, поправляя галстук.

— У меня нет никаких особенных дел на сегодня, и я с удовольствием схожу с Линни и Джорджем. Думаю, мне удастся выяснить, что бы ей хотелось получить в подарок ко дню рождения.

— Великолепно, Глэдис. Я ваш должник, — с этими словами Уэс поспешил удалиться. Ему было немного стыдно, что он обманул эту почтенную женщину. Она так искренне поверила в его вранье. Но зато Линни не останется теперь с Джорджем наедине.

— Вы случайно не собираетесь сегодня пройтись по магазинам, Линни? — спросила Глэдис, потягивая кофе.

— Да, у меня как раз были такие планы.

— Вы не будете возражать, если я к вам присоединюсь? Я очень давно уже собиралась сходить в супермаркет, но все откладывала. Терпеть не могу делать покупки в одиночестве, — призналась Глэдис.

— Вообще-то, я иду туда с Джорджем, но, думаю, он не будет против, если вы тоже с нами пойдете, — ответила Линни.

— Кстати о покупках, — неожиданно вставила Майра. — Я вчера была в магазине и купила кое-что, что должно коренным образом изменить мою жизнь.

— И что же это? — поинтересовалась Глэдис.

— Нижнее белье, — прошептала та с таким заговорщицким видом, словно выдавала главный секрет всей своей жизни.

— Нижнее белье? — удивленно и даже заинтригованно переспросила Линни. — А каким образом это может изменить твою жизнь?

— Я хочу создать себе новый имидж. Эббот привык видеть меня в белом хлопке, а теперь увидит в черном шелке.

«Интересно, а Уэс обращает внимание на такие вещи?» — подумала Линни. С той чудесной ночи, когда им было так хорошо вместе, прошло уже больше недели, а все остальные — до тошноты походили одна на другую. Лучшее, что произошло в их жизни за последние дни, — это вчерашний ленч. Разумеется, она понимала, что Уэс пригласил ее только для того, чтобы она не пошла в ресторан с Джорджем. Но как бы там ни было, вчера они чудесно провели время.

— Я не помешаю вам, леди? — раздался вдруг мужской голос.

Не дожидаясь ответа, Джордж уселся рядом с Линни.

— Ты потрясающе выглядишь сегодня, — сказал он, буквально буравя ее взглядом.

— Ну и нахал! Я прощу тебя только тогда, когда ты заплатишь за мой кофе, — фыркнула Майра.

— Извини, Майра. Я забыл сказать, что ты тоже сегодня отлично выглядишь. Знаешь, ты опять похудела, — улыбнулся Джордж. — Да вы продолжайте свой разговор, я вам не помешаю…

— Вряд ли вам будут интересны наши женские разговоры. — Глэдис поспешно поднялась, Линни даже показалось, что Глэдис боится, как бы Майра не продолжила при Джордже свои откровения.

— Да, мы тут обсуждали ядерную бомбу. — Майра взяла чек и с улыбкой протянула Джорджу: — Вот держи. Мне пора в офис.

— Я зайду к тебе попозже.

— Заходи-заходи. Мне как раз нужно передвинуть сейф с документами, — ехидно сказала Майра.

Джордж поднялся, пропуская Линни. Но он стоял так близко, что она невольно задела его, вставая.

— Извини, — пробормотала она.

— Ничего, даже приятно, — проговорил он, скользя взглядом по ее фигуре, обтянутой платьем цвета спелой сливы с крошечными оборочками на воротнике и манжетах.

— Да, Джордж, Глэдис хочет пойти с нами сегодня по магазинам. Ты ведь не будешь против?

— Нет, наверное, — он явно был не в восторге.

В этот момент к ним подошла молоденькая официантка.

— Что ты себе, интересно, закажешь? — игриво поинтересовалась Линни.

— Жаркое из молочного поросенка — и тебя на десерт.

Официантка закатила глаза и с улыбкой спросила у Линни:

— Он над вами всегда так шутит?

— Да, всегда.

Линни знала, что Джордж приударяет за многими женщинами, но это не означало, что его ухаживания не доставляли ей удовольствия. Они льстили ее самолюбию. А кроме того, они вызывали ревность Уэса.

Вторая рабочая неделя Линни пролетела незаметно. Она по-прежнему не слишком часто виделась с Уэсом, зато у нее появились новые друзья. Во вторник они с Глэдис помогали Джорджу выбирать подарок сестре. В среду Майра, Глэдис и Линни пошли на площадь Фонтана, где, уплетая бутерброды на свежем воздухе, смотрели на красочно одетых танцоров, пляшущих веселую польку. В четверг они пили втроем кофе в кафе на одной из пешеходных эстакад, разглядывая сверху проезжавшие машины.

В пятницу они отправились к Змеиной стене посидеть около воды. Они расположились на ступеньках кривой спускавшейся к реке лестницы и смотрели на волны. Неподалеку мерно покачивался на волнах театр «Мэджестик».

Дул теплый ветер, приятно ласкавший щеки и ерошивший волосы. Глэдис повязала голову платком, боясь простудиться, а Линни, напротив, все старалась подставить лицо ветру. Так приятно было его нежное дуновение… Линни уминала бутерброд с тунцом и думала о том, как все-таки хороша жизнь.

Жаль только, что нет рядом Уэса. Линни очень нравились ее новые приятельницы Глэдис и Майра, и все же ей постоянно не хватало Уэса. Как было бы хорошо сейчас склонить голову ему на плечо, положить его руку к себе на талию. Как давно они с Уэсом не сидели вместе на траве.

— Что-то ты сегодня какая-то задумчивая, — заметила Майра. — Ну-ка признавайся, в чем дело.

— Да нет, ни в чем. Просто я подумала, какое это счастье иметь друзей и работу… — сказала Линни. Она не кривила душой. Ведь всего три недели назад ей совершенно не с кем было словом перемолвиться и она умирала от тоски.

— Вам очень повезло, что вы работаете у вашего мужа, — задумчиво проговорила Глэдис. — Он прекрасный человек.

— Да, он очень хороший, — согласилась Линни.

— Иметь такого мужа — редкое счастье, — продолжала Глэдис.

Майра взглянула вначале на Глэдис, затем на Линни:

— Смотри-ка, Глэдис, по-моему, втюрилась в твоего мужа!

— Что вы такое говорите, Майра… — смутилась Глэдис.

Линни улыбнулась. Действительно, с чего это вдруг Глэдис принялась нахваливать Уэса?

— Ну что слышно от Грэма? — спросила Линни.

Лицо Глэдис просветлело:

— Он ремонтирует свой магазинчик.

— Когда вы наконец с ним встретитесь? — спросила Майра, доставая из сумки морковку.

— Не знаю, — Глэдис смотрела на проплывавшую мимо баржу и нервно теребила платок.

— Вы уже пригласили его в Цинциннати? — продолжала допрос Майра.

— Нет еще, — пробормотала Глэдис, явно недовольная тоном Майры.

Заметив это, Линни решила сменить тему.

— Ну как продвигается твоя диета, Майра? — спросила она.

— Великолепно, — ответила та, доедая морковку. — Мне осталось похудеть еще на шесть килограммов, но я уже собираюсь пойти купить себе кое-какую новую одежду, — ее глаза загорелись. — Знаете, то нижнее белье, которое я купила на прошлой неделе, произвело необыкновенный эффект. Я с трудом выпроводила Эббота в понедельник утром на работу, — засмеялась она, а потом провела рукой по волосам. — Теперь мне предстоит еще поменять прическу.

Линни накручивала на палец прядь светлых волос. У нее была и по сей день остается такая же прическа, что и шесть лет назад. Быть может, настало время и ей поменять свой стиль? Пока две ее приятельницы о чем-то ворковали, Линни, прикусив губу, размышляла: «Наверное, все в моей внешности кажется Уэсу слишком привычным. Пожалуй, настало время больших перемен».

И она спросила у кормившей птичек Майры:

— Когда ты собираешься пойти по магазинам?

— Сегодня вечером. Моя сестра согласилась посидеть с детьми. А что?

— Ты не будешь против, если я составлю тебе компанию?

— Ты что? Я буду очень рада. Давай встретимся после работы возле дверей. Можем поехать на моей машине.

На том и порешили. Поднялись и, подобрав бумагу и пластиковые стаканчики, отправились на работу.

Не успела Линни войти, как Уэс тут же бросился к ней:

— Наконец-то пришла. Мне срочно нужно дело Уитни.

Линни выдвинула верхний ящик с документами и, достав нужную папку, протянула ее своему начальнику-мужу:

— На, держи.

— Спасибо, — пробормотал он и исчез за дверью своего кабинета.

Вздохнув, Линни опустилась на стул. Сегодня вечером она непременно купит себе что-нибудь новенькое из одежды, — может, хоть так она заставит Уэса обратить на себя внимание?

В пять они встретились с Майрой и сели в машину. Майра торопливо кинула назад детское одеяльце, заводную игрушку, коробку с памперсами и детское сиденье, освобождая тем самым для Линни место впереди.

— Извини, но у меня тут такой беспорядок, — сказала она.

— Ничего страшного.

Майра ловко вела машину. Когда Линни сказала ей об этом, она с гордостью объяснила:

— Водить меня учил Эббот, а он, как ни крути, профессионал. Да, кстати, он пригласил меня в следующую субботу на танцы, — добавила она со счастливой улыбкой. — Представляешь, на танцы? Одно время я уже начала отчаиваться, мне казалось, наш брак превратился в сплошную скуку. Но теперь, кажется, он обрел новое дыхание, — она восхищенно вздохнула и припарковала машину на крытой автостоянке.

Рядом был шикарный магазин, в витрине которого висела красивая, очень модная в этом сезоне одежда. Туда они и зашли. И пока Майра ходила мерить какой-то костюм, Линии присмотрела себе голубую муслиновую блузку с вышитым золотом воротником. Она была совсем не похожа на ту одежду в классическом, строгом стиле, которую Линни привыкла носить, тем не менее Линни она приглянулась.

Майра вышла из примерочной в темно-сером вельветовом пиджаке и такой же юбке.

— Ну как я тебе нравлюсь?

— Класс! — ответила Линни и не покривила душой.

Костюм имел простой покрой и удачно скрывал недостатки фигуры Майры. Вычурное платье с оборками и фестонами наверняка выглядело бы на Майре комично.

Взяв голубую блузку, Линни пошла вслед за Майрой в кабинку. По дороге она прихватила еще светло-серую юбку-брюки и широкий черный пояс с застежкой сзади.

Все вместе это смотрелось даже лучше, чем можно было ожидать.

— Шикарно! Просто шикарно! — согласилась Майра.

И несмотря на то, что вещи стоили баснословно дорого, Линни их купила.

На другом этаже Линни выбрала себе ярко-желтую шелковую блузку и такого же цвета кружевной лифчик, чтобы надевать под нее. Еще она купила платье цвета морской волны с мягким высоким воротником-хомутом. А потом они отправились с Майрой в отдел нижнего белья.

Домой Линни приехала нагруженная покупками. Напевая себе под нос веселую детскую песенку, она повесила в шкаф платье и блузки, а белье убрала в нижний ящик.

Тут неожиданно зазвонил телефон.

— Ал-ло? — протянула она нараспев.

— Привет, это я. Я выезжаю. Может, купить по дороге что-нибудь поесть?

Взгляд Линни скользнул по шкафу, в котором висели новые вещи.

— А почему бы нам не пойти куда-нибудь пообедать? — промурлыкала она.

— Действительно, почему бы и нет? Собирайся, я скоро буду.

Повесив трубку, Линни села к зеркалу и принялась расчесывать волосы. «Да, где-то тут у меня были тени экзотических цветов?» — подумала она и принялась рыскать по ящичкам.

Когда Уэс приехал, Линни была уже при полном параде — в новом платье цвета морской волны, с гладко зачесанными назад волосами. На веки она нанесла бледно-лиловые тени с малюсенькими блестками, а глаза чуть-чуть подвела черным карандашиком. Особенно же ей удались губы — землянично-розовые, жутко сексуальные.

Мужа Линни встретила радостным:

— Привет!

Поставив дипломат на пол в гостиной, Уэс изумленно смотрел на нее.

— Это у тебя новое платье? — спросил он наконец.

— Да.

— И прическа тоже новая?

Линни кивнула и провела рукой по волосам:

— Тебе нравится?

— Пожалуй, — пробормотал он. Особенных восторгов он не высказал, но его взгляд был красноречивее всех слов. По тому, как Уэс смотрел на нее, Линни поняла: она ему нравится.

— Я готова. Идем? — Линни накинула пушистый ярко-белый жакет — тоже новый.

Уэс все еще ничего не понимал.

— Послушай, Линни, есть какая-то особенная причина, что ты так сегодня… нарядилась?

— Нет, просто так, — она лучезарно улыбнулась. «Ах вот что его смутило!»

— Понятно.

— Ты готов?

— Ну да, — ответил Уэс, открывая перед ней дверь и вдыхая аромат гардений.

Линни внимательно посмотрела на мужа. Она заметила, что он чувствует себя несколько скованно в присутствии «этой новой женщины», и ее это ужасно забавляло. Если Уэс так перепугался, решив, что она купила себе новые вещи для того, чтобы потрясти Джорджа или еще какого-нибудь постороннего мужчину, то он глубоко заблуждается. Но Линни ни за что не хотела ему это объяснять. В последнее время они с Уэсом не часто виделись на работе — и еще меньше бывали вместе дома.

Кто знает, быть может, если Уэс испугается, что Линни встретила другого мужчину, он начнет уделять ей больше времени и станет более внимательным.

Поначалу Уэс совсем не собирался вести Линни в какой-нибудь шикарный ресторан. Но он никак не ожидал, придя домой, застать у себя в квартире красавицу-фотомодель. «Нет, все же должно быть объяснение тому, что она сегодня такая разодетая, — думал он. — Быть может, я забыл о какой-то дате? Неужели сегодня день нашей свадьбы? Нет, точно нет. Мы ведь поженились в мае. Может быть, день нашего первого свидания? Такие вещи ведь в состоянии помнить только женщины…» Поэтому Уэс решил на всякий случай отправиться с Линни в хороший ресторан, а не в какой-нибудь там «Макдоналдс».

В ресторане царил приятный полумрак. Метрдотель отвел их к столику у окна и подал меню на французском языке. Уэс смотрел то на медные канделябры, то на хрустальные бокалы с вином, то на обитые бархатом темно-вишневые стены, то на Линни. Что ни говори, а она великолепно вписывалась в эту роскошную обстановку. Новое платье только подчеркнуло ее безупречную фигуру, а гладкая прическа очень шла к ее точеному лицу. Линни выглядела сегодня чуть старше, чем была на самом деле, и поистине имела вид «роковой женщины».

Уэсу так и не удалось вспомнить никакой важной даты, и он наконец решил, что дело не в этом. Просто Линни, наверное, захотелось нарядиться. Но Уэс совершенно не знал, как ему к этому относиться. Сделала это Линни, чтобы понравиться ему, или это имеет какое-то отношение к Джорджу?

Вот в чем вопрос. «Да нет же, что за глупости лезут мне в голову? — подумал Уэс. — Линни же не явилась шикарно разодетая на работу. А значит, она сделала это для меня». И от этой мысли Уэс сразу повеселел.

К ним подошел официант с белой льняной салфеткой через руку:

— Что будете заказывать, сэр?

— Фунт козьего сыра, — без тени улыбки ответил Уэс.

Официант улыбнулся:

— Боюсь, мы не сможем выполнить этот заказ. Могу предложить вам «шатобриан».

— Тогда, пожалуйста, два «шатобриана». — Уэс протянул официанту обтянутое кожей меню и обернулся к Линни. Она смеялась.

— Я кажусь тебе придурком?

— Нет, что ты! Мне очень нравится, когда ты шутишь.

Что это такое с ней сегодня? Почему она смотрит как-то по-особенному? Отчего так сияют ее глаза?

Линни положила ладонь на руку Уэса и он вдруг почувствовал колоссальный прилив нежности. Кровь забурлила в нем с бешеной силой… Линни продолжала смеяться и непринужденно болтать, а Уэс думал только о том как бы поскорее оказаться дома.

 

7

Линни отрезала еще кусочек «Шатобриана». Она была настолько поглощена едой, что даже прекратила говорить с Уэсом. Впрочем, и сам он не проявлял особого желания поболтать. Он, казалось, был всецело занят своими мыслями. Впрочем, Линни отметила, что ему понравилось, когда она коснулась его руки. И все же вел он себя как-то странно.

Когда обед подошел к концу, Уэс расплатился с официантом, при этом щедро наградив того чаевыми, и они с Линни пошли к машине. Линни не очень понимала, куда он так спешит. Об этом же она размышляла, наблюдая, как Уэс несется с бешеной скоростью по центру города. «Уж не опаздывает ли он на какой-нибудь там футбол?» — с досадой подумала она. Было уже девять часов, вряд ли он намеревался усесться за работу.

Припарковав машину, Уэс бросился отпирать дверь. Войдя в гостиную, Линни включила свет, но Уэс тотчас погасил его и, притянув Линни в себе, прижал к стене с такой силой, что она едва не задохнулась.

«О Боже, — подумала она. — Неужели он за что-то на меня сердится? Почему он так странно себя ведет?»

— Уэс, — пробормотала она.

— Ш-ш-шш, давай не будем говорить, — он уже ласкал рукой ее спину — от плеч до бедер. — Я просто хочу тебя чувствовать. Я думал об этом весь вечер, — он говорил медленно, так, словно обращался к самому себе.

Линни была потрясена. Так, значит, он не злится, просто он возбужден! Прижавшись к холодной стене, она наслаждалась прикосновением его ладоней. Молча, почти незаметно, он начал потихоньку расстегивать крошечные пуговки на ее платье и, наконец сняв его через голову, принялся покрывать страстными поцелуями ее плечи, живот, сорвал с нее белоснежный кружевной лифчик и припал жадными губами к бархатистым соскам ее груди. Согретая удовольствием, Линни тормошила его волосы, ласкала под рубашкой его мускулистое тело, расстегнула пряжку на его ремне… И тогда он прижал ее к стене еще сильнее.

Линни ждала долгих ласк и продолжительных поцелуев, которые бы вселили огонь в их души прежде, чем сольются их тела.

Но Уэс жадно скинул с нее остатки одежды, и она заметила, как он дрожит от нетерпения. Эта мысль оказалась не менее приятной, чем все поцелуи и ласки на свете. Линни видела, что Уэс уже с трудом сдерживает себя, и, прижимаясь к нему и целуя, дала понять, что ждать больше не нужно, что она готова, что хочет его. И тогда он взял ее, и их соединение было безумным, яростным и быстрым.

Когда все закончилось, Уэс подхватил ее на руки и перенес на диван. Там вскоре они вновь были вместе — на этот раз все случилось медленнее, нежнее. Усталые, они пошли в спальню и в изнеможении упали на постель. Уэс тотчас заснул, а Линни все лежала с открытыми глазами, размышляя, какой все-таки загадочный человек ее муж. Неужели его сегодняшний необузданный порыв объясняется тем, что у нее новое платье и прическа? Наверное, дело все-таки не только в этом. Должна же быть какая-то другая, более веская причина… Впрочем, разве так уж важно, что возбудило в нем такую яростную страсть? Главное, что она по-прежнему нужна Уэсу, что он по-прежнему ее любит.

Как Уэс ни старался сосредоточиться на работе, все валилось у него из рук. Он мог думать только о прошлой ночи. В это трудно было поверить, но он хотел вчера Линни настолько сильно, что едва сдерживал себя. Он даже боялся, что может причинить ей боль. Но ее поведение рассеяло все его сомнения. И тот факт, что они занялись любовью, даже не дойдя до спальни, казался Уэсу свидетельством охватившего их обоих безумия.

Она встала сегодня чуть раньше, чем он, и Уэс, лежа в постели, смотрел, как она надевает на персиковое тело изысканное шелковое белье, натягивает блузку с золотой вышивкой, застегивает юбку-брюки. Уэс никогда прежде не видел на ней ни одной из этих вещей, и они ему очень понравились. Линни выглядела в них стильно и очень сексуально.

Волосы она завила в мелкие кудряшки, а потом зачесала в высокий пучок. Лишь несколько непослушных прядей выбивались из прически, и именно они делали лицо Линни особенно милым. Эффект был потрясающий, и Уэс сегодня уже два раза выходил из своего кабинета под разными предлогами, чтобы только вновь увидеть ее. Если бы только можно было запереть все двери и продолжить страстную любовную игру ушедшей ночи!

Но в том-то все беда, что этого Уэс позволить себе не мог. Слишком много лежало на его столе бумаг, чтобы забыть обо всем на свете. К тому же он и так уже потерял полчаса, поглощенный мыслями о Линни.

Уэс встал и подошел к окну. Что же это с ним происходит? Еще три недели назад он был здравомыслящим, разумным бизнесменом, а теперь он ведет себя точно влюбленный молокосос и вместо того, чтобы работать, тратит время на сентиментальные воспоминания.

Дверь неожиданно отворилась, и в кабинет ворвался Базз:

— Привет, дружище! Линни сказала, что у тебя нет сейчас приема клиентов и я могу зайти. Ты, похоже, не занят?

— Нет, не занят, — сухо ответил Уэс, вновь садясь за стол.

Базз вытащил из кармана пачку сигарет и, закурив, опустился в кресло напротив Уэса.

— Линни выглядит просто потрясающе, — заметил он. — Теперь я понимаю, почему ты целыми днями торчишь на работе. Кстати, у нее, по-моему, новая прическа? — спросил Базз, затягиваясь.

Уэс исподлобья смотрел на приятеля. Одно дело, когда он сам восхищается Линни, и совсем иное — когда ему говорят об этом другие мужчины. Последнее его никак не устраивало.

— У тебя есть ко мне какое-нибудь дело? — спросил он.

— Нет, просто зашел поболтать. Я записался сегодня на прием к твоему соседу — зубному врачу. Ты не знаешь, он хороший специалист?

— Похоже на то. К нему ходит огромное количество народа.

— Терпеть не могу зубных врачей, — пробурчал Базз. — Слушай, а куда можно стряхнуть пепел?

Уэс протянул Баззу пепельницу.

— Спасибо, — ответил Базз и, кивнув на лежащие на столе бумаги, спросил: — Слушай, а зачем ты держишь на столе столько макулатуры? Чтобы оклемавшийся Уилл Гарольдс убедился, когда вернется, что ты тут без него усердно поработал?

Уэс закатил глаза.

— Я держу их на столе, потому что они мне необходимы. Я работаю, Базз.

— Послушай, если у тебя действительно такой завал, то почему ты не наймешь себе помощника?

— Да потому, что пока он войдет в курс дела, пройдет сто лет. И потом, я надеюсь, что Уилл скоро поправится, и тогда нам уже не понадобится дополнительная помощь.

— Но ведь на многих юридических фирмах есть постоянные помощники без высшего образования. Он или она, — со значением проговорил Базз, — могли бы остаться у тебя и после возвращения Уилла. — Базз выпустил несколько колечек дыма. — Впрочем, может, тебе просто нравится изображать трудоголика? Ну, да ладно, — вздохнул Базз, заметив на лице приятеля недовольную гримасу, — это твое дело. Эх, как же я ненавижу лечить зубы — кто бы знал!

Базз ушел. «Наверное, он прав, — подумал Уэс. — Я действительно трудоголик. Разумеется, я давно бы уже мог найти себе толкового помощника — но ведь не хочу же! Я люблю сам справляться со всеми делами и ужасно радуюсь, когда это у меня получается».

Откинувшись на спинку вращающегося стула, Уэс сомкнул на затылке руки. Даже будучи еще совсем мальчишкой, он всегда стремился доказать окружающим, что преуспевает не потому, что родился в обеспеченной семье, а потому, что добился этого собственным трудом. Преподаватели частенько говорили об Уэсе: «Он, конечно, излишне самонадеян, но зато и по-настоящему трудолюбив». Уэс, как ни странно, очень дорожил этой оценкой. Ему всегда хотелось, чтобы его считали работягой.

И Уэс всегда очень злился, когда что-либо отвлекало его от дел. Вот, скажем, на прошлой неделе он чуть сума не сошел от ярости, когда, сидя на заседании суда, почувствовал, что никак не может сосредоточиться на слушавшемся деле. Это же надо — он вспомнил их с Линни медовый месяц! Они ездили тогда в Монтану и жили там в Йеллоустоне в деревенской хижине, вблизи которой журчал холодный горный ручей. Однажды утром Уэс проснулся и, выглянув в окно, увидел, как Линни, сидя на камне, опустила босые ноги в прозрачную воду.

На заднем плане возвышались снежные вершины, Линни игриво брызгалась водой, ничуть не подозревая, что на нее кто-то смотрит. А Уэс тогда очень долго сидел у окна, любовался ею и думал: «Все же это великое счастье, что эта девушка — моя жена».

Уэс встряхнул головой. Нет, это уж слишком! Он должен думать о работе, а не разводить нюни, вспоминая прошлое. Но что-то постоянно мешало ему сосредоточиться, впрочем, не что-то, а кто-то: ему не давало покоя присутствие за стеной Линни. Он с самого начала предвидел, что так случится, но не подозревал, что может настолько потерять над собой контроль. А Линни, вопреки его ожиданиям, нисколько не надоела эта работа, напротив, она, кажется, была от нее в восторге.

«Нужно что-то срочно делать, — размышлял Уэс, — нужно убедить ее перейти на работу в другое место…»

Вместо ленча Линни и Глэдис сегодня отправились на рынок Файндлэй. Этот рынок появился еще в середине девятнадцатого века, но в 1974 году подвергся серьезной реконструкции. И все же, несмотря на современные застекленные павильоны с морозильными камерами, на нем и по сей день царила атмосфера старины и уюта, ведь продавцы, стоявшие за прилавками, почти все были прямыми потомками тех немцев, ирландцев и итальянцев, которые торговали здесь более ста лет назад.

Линни и Глэдис медленно шли по узкому ряду; с обеих сторон тянулись прилавки с кондитерскими изделиями, свежими овощами и фруктами и разными деликатесами.

— Что вы хотите купить? — поинтересовалась Глэдис у Линни.

— Копченый окорок на вечер.

— У вас сегодня гости?

— Нет, просто хочу, чтобы был вкусный обед, — Линни улыбнулась. — Ой, Глэдис, не могли бы вы мне напомнить, чтобы я купила свечки?

— Постараюсь, — ответила Глэдис и добавила задумчиво: — То, что вы говорите, так романтично…

Да, Линни хотелось устроить сегодня маленький праздник. Она считала, что им с Уэсом есть что отметить. Ведь он наконец-то понял, что она толковая секретарша. Нет, вслух он ничего не сказал, но это было и не нужно. Линни это чувствовала. Прошлая ночь походила на сказку, и чувство взаимной близости нисколько не рассеялось, когда они приехали в офис. Дважды за утро Уэс подходил к ней с каким-либо делом и каждый раз останавливался на минутку поболтать. Именно так в идеале она себе и представляла их отношения на работе.

— Линни, вон мясо, посмотрите, — взяла ее за локоть Глэдис.

— Ой, а я так задумалась, что и не заметила. — Линни остановилась у прилавка и попросила взвесить небольшой окорок. Потом она купила немного фруктов и сыра на десерт, а Глэдис тем временем отоварилась сардельками с чесноком и кислой капустой.

— Теперь мне не придется тратить время на готовку, — объяснила она.

А Линни подумала про себя: «Как это должно быть ужасно обедать в одиночестве?»

— А почему вы все никак не пригласите к себе Грэма? — вырвалось у нее.

— Ну вот, — проговорила Глэдис, — мало мне Майры, теперь и вы туда же.

— Поймите, я не хочу вас обидеть, но, мне кажется, Майра права: вы уже столько с ним переписываетесь, что пора подумать о встрече.

Глэдис остановилась у прилавка с пирожным и пирожками с сыром и сказала, глядя Линни прямо в глаза:

— Честно говоря, я боюсь. Я столько времени провела в одиночестве, что мне очень трудно переступить через себя и начать знакомство с мужчиной. Я не так уверена в себе, как вы, молодежь. Я вижу тысячи мелочей, которые могут все испортить. К тому же сейчас, пока мы переписываемся, у меня есть друг. А если он приедет и мы с ним не поладим, то я лишусь и его, и его писем, которые столь поэтичны.

— А в Цинциннати… вы никогда ни с кем не встречались?

— Встречалась, разумеется, но из этого ничего не выходило. К тому же я никогда не пользовалась у мужчин бешеным успехом. Одно время я встречалась с одним мужчиной, но потом он переехал в Новую Англию, и с тех пор я о нем не слышала ничего.

Линни решила переменить тему. Ей вовсе не хотелось обижать Глэдис.

— Чудесная сегодня погода, не правда ли? — сказала она, открывая перед приятельницей дверцу машины, и они поехали на работу.

Окорок Линни положила в маленький холодильничек, который стоял в холле рядом с автоматами газированной воды и конфетами.

Улыбаясь сама себе, она села за стол, вставила в машинку чистый лист и быстро застучала пальцами по клавишам. «Да, это и есть настоящее счастье, — думала она. — У меня есть все, о чем только можно мечтать, — интересная работа и прекрасный любящий муж».

Неожиданно в селекторе раздался голос Уэса:

— Линни, ты не могла бы зайти на минутку?

— Уже бегу, — сказала Линни, хватая ручку и блокнот.

Уэс разговаривал по телефону.

— Заходи, — сказал он, прикрыв рукой трубку, и продолжил разговор: — Послушай, Гарри, мы ведь не можем не считаться с законодательством о местном самоуправлении…

Линни тем временем любовалась своим отчаянно жестикулировавшим красавцем-мужем, одетым в серый пиджак и рубашку в голубую полоску. На столе лежал замшевый кейс, который Линни подарила ему на прошлое Рождество.

— Это абсолютно невозможно, — торопливо объяснял своему собеседнику Уэс. — Да, хорошо, созвонимся попозже. Пока, Гарри.

Уэс повесил трубку и обратился наконец к Линни:

— Послушай, у меня тут целая груда бумаг, с которых нужно снять копии, и чем быстрее, тем лучше. — Он протянул ей увесистую пачку. — Некоторые нужны мне даже в нескольких экземплярах, я там пометил красным.

— Я постараюсь сделать как можно скорее, — улыбнулась Линни, прижимая пачку к груди. Теперь она твердо уверена, что Уэс больше не против того, чтобы она здесь работала!

 

8

Уэс поднялся и подошел к окну. Он стоял, обдумывая порученное ему дело о разводе, как вдруг увидел идущую по улице Линни. Ее коричневая замшевая юбка плотно облегала стройные ноги. Думать о чьем-то разводе Уэс уже не мог.

Линни перешла через улицу и направилась к кафе, где ее поджидали седовласая Глэдис и знойная Майра. Женщины весело поздоровались, и тут только Уэс заметил, что у дверей стоит еще один человек, и этот человек — мужчина. Джордж!

Уэс тотчас отскочил от окна, сел за стол и постарался сосредоточиться на делах. Но ничего не выходило. «Ведь сейчас конец марта — самая работа, — судорожно думал он. — Откуда у этого прощелыги время, чтобы рассиживаться по кафе?» Уэс нервно посмотрел на часы, бросил беглый взгляд на лежавшие бумаги и поднялся. «Ладно, несколько минут ничего не решают», — рассудил он.

Он поправил галстук, надел темно-синий пиджак, причесался, включил автоответчик и отправился в кафе напротив.

Четверка сидела за большим столом; Линни подле Джорджа. Уэс подсел на угол.

Все обрадовались его появлению, в особенности Линни.

— Как ваши дела, мистер Смит? — спросила улыбающаяся Глэдис. — Мы так редко вас видим.

— Да ведь Уэс ужасно занятой человек, — ответил за него Джордж. — Он каждый день работает допоздна, не так ли, Уэс?

И Джордж заулыбался, обнажая ровные — точно клавиши рояля — зубы. Как бы Уэсу хотелось исполнить на этих клавишах траурный марш! Но вместо этого он улыбнулся:

— Да, у меня действительно масса дел. Но с тех пор, как у нас появилась новая секретарша, мне стало полегче. Линни мне очень помогает.

— Спасибо, — пробормотала удивленная Линни.

Их глаза встретились. Глядя на нее, Уэс совершенно позабыл, что они не одни.

— Что будете заказывать?

— Что? — Уэс поднял изумленный взгляд на официантку. — Ах да, один кофе, пожалуйста.

— Как чувствует себя мистер Гарольдс? — поинтересовалась всегда отзывчивая Глэдис.

— Ему лучше. Я звонил ему вчера, и он прямо-таки рвется на работу.

— Вы, наверное, ждете не дождетесь его возвращения, — проговорила Майра.

— Да, это так…

Уэс продолжал беседовать с двумя женщинами, краем глаза следя за Джорджем и Линни. «Какого черта он так на нее смотрит, точно мысленно снимает с нее мерки?» Уэса так и подмывало схватить этого наглеца за его галстук от Пьера Кардена и вышвырнуть на улицу, доходчиво объяснив при этом, что Мэри Линн нисколько не нуждается в его внимании.

Но вместо этого он взял жену за руку и сказал с улыбкой:

— Думаю, я сегодня приеду домой пораньше… если смогу.

Она загадочно улыбнулась в ответ, вспоминая вчерашний обед при свечах.

— Если он не сможет, то я к твоим услугам, — съязвил Джордж.

Уэс бросил на него злой взгляд. И что только женщины находят в этом придурке? В нем ведь нет ничего, кроме модного костюма и белых зубов. А Линни почему-то ему улыбается!

Попивая кофе, Уэс делал вид, что весело болтает с Глэдис и Майрой, а сам внимательно прислушивался к тому, о чем разговаривали Линни и Джордж. Линни упомянула о цыганах, и теперь Джордж требовал, чтобы она разрешила ему погадать ей по руке. Уэс заметил, как Джордж нежно берет Линни за руку, кладет ее ладонь на свою и, бесстыдно улыбаясь, смотрит ей прямо в глаза. Уэс сидел как на иголках.

— Мне очень жаль, Линни, — сказал он наконец, — но у меня есть для тебя срочная работа. Ты не против, если мы пойдем?

— Нет конечно, — ответила его жена и сразу встала.

— Очень мило с вашей стороны было составить нам компанию, Уэс, — сказала Глэдис. — Вам следует делать это почаще.

— Буду стараться.

Мурлыча песенку, Линни вставила в машинку чистый лист бумаги. Все шло как нельзя лучше!

Сегодня утром Уэс сказал, что ей удивительно идет ее ярко-желтая шелковая блузка. Они ехали в машине, слушали «Битлз» — группу, которой Уэс очень увлекался, когда они только познакомились, — и безумно радовались друг другу.

Линни поправила пояс на юбке, как вдруг дверь открылась и, шаркая ногами, вошел какой-то пожилой человек. Он был аккуратно одет — в синий костюм с искоркой и белую рубашку, но галстук сбился на бок и весь вид старика выражал беспокойство.

— Здесь офис адвоката? — обратился он к Линни.

— Да, сэр. Чем могу вам помочь? — спросила Линни с доброй улыбкой. Она всегда с большой симпатией относилась к старикам.

— Мне необходимо увидеться с мистером Гарольдсом.

— Сожалею, но это невозможно: мистер Гарольдс болен. Но, я думаю, мистер Смит сможет вам помочь.

— Болен? — пробормотал он. — А на вид казался таким здоровым! — Он медленно, волоча ноги, приблизился к ее столу. — Меня зовут Энтони Гарсиа, — с этими словами он снял шляпу и улыбнулся, обнажая золотые зубы. Лицо старика было испещрено морщинками-лучиками, исходившими от синих глаз.

— Очень приятно, — старичок нравился Линни все больше и больше.

— Все дело в том, что мне нужно переговорить с адвокатом.

— Пойду узнаю, сможет ли мистер Смит вас сейчас принять, — Линни лучезарно улыбнулась и, подойдя к двери Уэса, постучала.

— Да? — послышался голос из кабинета. Линни вошла и закрыла за собой дверь.

— Уэс, там пришел пожилой человек, которому нужно поговорить с адвокатом. Насколько я поняла, он раньше имел дело с Уиллом, но теперь, может быть, ты с ним поговоришь? Я уверена, что речь идет не о чем-то серьезном, он, наверное, нарушил правила стоянки машин или что-нибудь в этом духе.

Уэс бросил недовольный взгляд на груду бумаг на столе.

— Ох, Линни-Линни, — покачал он головой, — видела человека несколько мгновений, а уже делаешь такие выводы…

Линни не стала возражать, хотя ей достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что мистер Гарсиа хороший, добрый человек.

— Я уверена, что он не отнимет у тебя и пяти минут, — уговаривала она мужа. — Так можно ему войти?

Уэс откинулся на спинку кожаного стула и устало провел рукой по волосам:

— Подожди, а как его имя?

— Мистер Энтони Гарсиа.

— Что-о? Пошли его к черту. Скажи, что я занят.

— Уэс, что ты такое говоришь? Он такой милый старичок… — пробормотала пораженная его резким тоном Линни.

— Я говорю то, что знаю. Скажи, что я в суде или где-нибудь еще, но только дай ему понять, что наша фирма не хочет с ним больше иметь дела.

— А могу я узнать почему? — резко спросила Линни.

— Мэри Линн, — Уэс стукнул кулаком по столу, — когда я просил Пегги послать кого-то к черту, она не спрашивала меня почему, а тотчас в мягкой форме объясняла посетителю, что его не хотят видеть. У меня тысяча дел и нет времени, чтобы вступать с тобой в дискуссию. Делай, что тебе говорят!

— Есть, сэр! — Линни, точно солдат, повернулась на сто восемьдесят градусов, выражая тем самым Уэсу все свое раздражение и злость.

Мистер Гарсиа стоял, склонившись, у ее стола и мял в руках шляпу.

— Мне очень жаль, мистер Гарсиа, — виновато улыбаясь начала Линни. — У мистера Смита никак не получится вас принять. С тех пор как заболел мистер Гарольдс, ему чрезвычайно сложно выкроить свободную минуту…

— А…. — протянул он явно разочарованно. А Линни с грустью подумала о том, что его синему костюму с искрой уже по крайней мере лет двадцать от роду. Ясно, что старик надевает его только по торжественным случаям и наверняка только сегодня утром забрал его из химчистки — специально, чтобы пойти к адвокату. Линни ужасно злилась на мужа. Он должен был хотя бы выслушать старика.

Мистер Гарсиа медленно надел шляпу:

— Мне, конечно, следовало позвонить, прежде чем идти сюда, но я довольно плохо слышу по телефону. Ну ладно, я пойду, а то меня там дочка ждет в машине. Заеду к мистеру Смиту как-нибудь в другой раз. Авось застану, — добавил с надеждой в голосе.

— Видите ли…

«Бедный старичок! Как объяснить ему, что Уэс вообще не желает его видеть?»

— Ну, я, по крайней мере, попытаюсь, — сказал он, вздыхая, и поплелся к двери.

Ком застрял у Линни в горле. Сегодня же вечером она скажет Уэсу, какой он бессердечный.

«Да, — думал Уэс. — Вот Мэри Линн уже перестает меня слушаться. Нет, мне все-таки не следовало брать ее к себе на работу».

И их конфликт из-за Гарсиа был не единственным тому подтверждением. Поступив к нему на работу, Линни стала другой. У нее поменялась прическа, поменялся стиль одежды, поменялось — он это чувствовал — мироощущение. Она сделалась гораздо более уверенной в себе, и Уэс не знал, радоваться этому или нет.

«С другой стороны, — размышлял он, — теперь Линни нравится мне как женщина гораздо больше, нежели, скажем, месяц назад». Уэс нервно провел рукой по волосам. Он так всегда гордился своей железной логикой, а теперь вдруг не в состоянии четко сформулировать, чего он хочет, только предается каким-то сумбурным воспоминаниям. Единственное, что Уэс знал твердо, так это то, что он должен объяснить Линни, что она не имеет никакого права вмешиваться в его дела.

Вечером они поехали домой вместе. Едва Линни села в машину, как тотчас скинула туфли и закрыла глаза. Так они ехали молча, пока Линни наконец не спросила:

— Можешь мне объяснить, почему ты не захотел принять мистера Гарсию?

— Линни, — вздохнул Уэс. — Неужели тебе недостаточно того, что я тебе говорю: у меня были на то веские основания?

— Нет, недостаточно.

— Хорошо, я скажу тебе. Но учти, это профессиональная тайна.

— Я понимаю, — нетерпеливо проговорила Линни.

— Я знаю из совершенно достоверных источников, что этот «старичок», как ты его называешь, связан с мафией. Он регулярно наведывается в Чикаго и Атлантик-Сити, чтобы поддерживать с ними связь.

Ее глаза округлились: Линни не могла поверить в такое.

— Чушь какая! — возмутилась она.

— Считай что хочешь, но это правда.

— Ха-ха-ха! Если мистер Гарсиа и ездит в Чикаго и Атлантик-Сити, то наверняка только потому, что у него там внуки. Нет, Уэс, я уверена, что ты его с кем-то путаешь. Он такой милый, и он…

— По уши увяз в рэкете, — закончил за нее Уэс.

— Я не верю, что он замешан в нехорошие дела, — упрямо твердила Линни.

— Даже если он и не был замешан, то в любом случае в прошлый раз он не заплатил нам по счету до тех пор, пока мы его всерьез не прижали…

— Да у старика просто нет денег! — перебила его возмущенная Линни.

— У него нет денег? — Уэс чуть было не задохнулся от раздражения. Почему, с другой стороны, он должен ее разубеждать? Разозлившись, Уэс не заметил, как пронесся на красный свет.

— Тебя заловят, не боишься?

Уэсу очень хотелось отчитать жену как следует, но он решил не накалять обстановку и, сосчитав до десяти, успокоился.

— У меня есть одна знакомая, очень хороший адвокат, — пошутил он. Но Линни даже не думала улыбаться. — Послушай, Линни, я не хочу с тобой больше спорить. Поверь мне, я знаю, что делаю.

Линни в ответ хмыкнула и отвернулась к окну.

— Ну хорошо, — продолжал он холодно, — давай объяснимся. Ты настояла на том, чтобы я взял тебя к себе на работу. Я предупредил тебя тогда, что не буду делать тебе никаких поблажек. Ни одна секретарша на свете не стала бы спорить со своим начальником и давать ему советы, как вести себя с клиентами.

Линни ничего не ответила и не отрывала взгляда от окна. Какое-то время они ехали молча, в глубине души ужасно злясь друг на друга.

— Прости меня, Уэс, — неожиданно сказала Линни, — ты абсолютно прав. Я не должна была вмешиваться в твои дела. И обещаю, что это больше не повторится.

— Рад, что ты наконец это поняла.

И все же весь вечер они избегали разговаривать друг с другом. Самой длинной фразой, с которой Уэс обратился к жене, было сказанное за обедом: «Дорогая, не передашь ли ты мне соль?»

Линни положила папку с делом в ящик и медленно прохаживалась по приемной. День только начался, и они с Уэсом за все утро обменялись двумя-тремя фразами — не больше. Вчера ночью Линни долго не могла уснуть, все лежала и думала. Ей было ужасно жаль, что она ничего не смогла сделать для мистера Гарсии, но в то же время она испытывала чувство вины перед Уэсом за то, что начала с ним спорить. Действительно, ни с каким другим начальником она бы себе такого не позволила.

Линни бросила взгляд на закрытую дверь кабинета. «А вдруг наши отношения теперь опять станут натянутыми и холодными, как в первые дни моей работы здесь?» — подумала она с грустью.

И она решительно направилась к двери Уэса и постучала.

— Да?

Линни вошла с улыбкой.

— Сегодня такой чудесный день, Уэс. Птички поют за окном…

Он посмотрел на нее настороженно, точно опасаясь подвоха.

— Я подумала, мы могли бы сходить куда-нибудь в перерыв вдвоем. Как насчет чашечки кофе?

— Одной на двоих? — усмехнулся Уэс. Его лицо стало более добродушным.

Линни от души рассмеялась.

— Очень есть хочется, — объяснила она. — Ну как, идем?

— Идем, — кивнул он, надевая пиджак. Когда они входили в дверь кафе, Лини случайно коснулась его рукой и подумала: «Как жаль, что впереди еще целый рабочий день». Ей бы очень хотелось прямо сейчас отправиться домой и там скрепить их мирный договор. А так приходилось ждать до вечера.

Но время пролетело незаметно, и вот наступил вечер. Их любовные радости были страстны и полны красок, и Линни уснула, чувствуя себя абсолютно счастливой. Среди ночи Уэс внезапно разбудил ее, и их тела вновь слились, на этот раз уже в порыве сонно-ленивой нежности. И все же их второй союз был не менее прекрасен.

Линни сидела в то утро за машинкой, вспоминая радостные мгновения ночи, как вдруг пришла Глэдис.

— Не помешаю? — спросила она как-то уж очень застенчиво.

— Нет, нет, — ответила Линни, с трудом отрываясь от сладких воспоминаний.

— Я бы хотела с вами поговорить…

— Да, я слушаю вас, Глэдис.

Глэдис села подле Линни, взяла в руки скоросшиватель и стала нервно вертеть его в руках, глядя в пол и не говоря ни слова.

— Так что вы хотели сказать мне, Глэдис? — вежливо спросила Линни.

— Видите ли… я… в субботу получила письмо от Грэма. Он спрашивает, нельзя ли ему приехать ко мне в гости. Я долго думала, а вчера написала ему «да», но, когда отправила письмо, начала ужасно мучиться. — Глэдис с отчаянием посмотрела на Линни. — Сегодня ночью я прямо глаз не могла сомкнуть… А что, если я ему не понравлюсь?

— Да почему вы можете не понравиться?

— Ну… видите ли, я ведь ему солгала. Я послала ему свою фотографию десятилетней давности… И что он теперь обо мне подумает?

— Знаете, что я скажу вам, Глэдис? Вы очень милая, добрая, и Грэм должен быть просто счастлив, что встретил вас. Вы мне верите?

Но Глэдис, казалось, не слышала ее слов. Она в отчаянии заламывала руки и все твердила:

— И потом: чем я его буду развлекать? О чем с ним буду говорить? Да мне даже надеть нечего.

— Я уверена, что для него не это главное, — улыбнулась Линни. — К тому же, — добавила она уже более серьезно, — мы с вами можем вместе пойти по магазинам и подобрать что-нибудь подходящее. И вам наверняка есть что ему сказать. Вы ведь целый год с ним переписывались. А что касается развлечений… то приходите с ним к нам в гости. Мы вместе и повеселимся.

— Вы серьезно это говорите? — с волнением спросила Глэдис.

— Абсолютно серьезно, — заверила ее Линни.

— И вы правда поможете мне выбрать какое-нибудь платье или костюм?

— Мы сделаем это сегодня же вечером.

— Что ж, может быть, вы и правы, и все не так уж страшно.

— Все будет великолепно, Глэдис.

Уэс целый день как проклятый просидел за работой, но был в прекрасном расположении духа. Прошлая ночь казалась ему волшебной сказкой, и он мечтал о том, чтобы как можно скорее отправиться с Линни домой. Около пяти он вышел из своего кабинета и спросил ее:

— Ну что, едем домой?

— Я думала, ты сегодня допоздна будешь работать, — удивилась Линни. — У меня есть планы на сегодняшний вечер.

— Планы? — удивился в свою очередь Уэс.

— Да. Я иду в магазин с Глэдис.

— Ну что ж, буду ждать тебя дома, — кажется, впервые Уэс получил отказ. «Впрочем, почему у Линни не может быть своих собственных планов? Тем более, она была уверена, что я поздно приду домой», — думал Уэс, подходя к лифту. И все же он впервые ощущал себя брошенным. Особенно после вчерашней ночи…

— Куда это ты так рано? Неужели твой офис сгорел?

— А, привет, Джордж, — устало сказал Уэс.

— А где Линни?

— Она перешла на работу в цирк. Мы долго думали и решили, что это именно то, что ей нужно.

Джордж заулыбался, обнажая свои отвратительно-белые зубы:

— Да, наверное, вы поступили правильно. Я думаю, Линни ужасно пойдет блестящее платье в обтяжку.

Они шли к автобусной остановке. Джордж болтал без умолку, но Уэс не обращал на него внимания.

— Говорят, ты даешь прием в честь приезда толидского гостя? — спросил вдруг Джордж.

— Что-о? — не понял Уэс.

— Я слышал, на следующей неделе Глэдис собирается завалиться к вам в гости со своим таинственным приятелем? Небось, решила подпоить парня и наконец выяснить, каковы его намерения?

— Я ничего не понимаю, — отрезал Уэс.

— А-а-а… так ты не в курсе?

Автобус подъехал. Уэс прошел вперед, подальше от Джорджа, и, нахмурившись, уставился в окно. Кого бы Линни ни пригласила, пусть даже самого прусского короля — интересно, в Пруссии жив хоть один наследник престола? — ему было неприятно, что Джордж узнал об этом раньше, чем он сам. Уэсу казалось отвратительным, что это ничтожество вмешивается в чужие дела.

Через два часа Уэс сидел в тишине гостиной, попивал пивко и слушал «Битлз». Тут наконец появилась Линни.

— Привет, милый, — она кинула на диван несколько свертков и проскользнула на кухню. — Ты еще ничего не ел? — крикнула она оттуда.

— Нет, я ждал тебя, — спокойно ответил Уэс, хотя жутко проголодался.

— Это очень мило с твоей стороны, но я кое-что перехватила по дороге… Впрочем, я не прочь еще перекусить. Да, Глэдис купила себе просто классный костюм. Ты увидишь ее в нем в субботу вечером.

— Да, я уже знаю об этом, — сухо ответил Уэс. — Говорят, ты собираешься устроить прием?

— Да нет, никакой не прием… Так просто, небольшую вечеринку. — Линни повесила плащ в гардероб и, внимательно осмотрев его, сказала: — Я думаю, мне нужно будет в ближайшее время купить зимнее пальто. Ведь скоро распродажа…

— Так ты объяснишь мне, что там с Глэдис?

— Ах да… Она придет к нам вместе с Грэмом. Я подумала, мы можем пообедать вчетвером — Глэдис, Грэм, ты и я. Как ты считаешь?

Уэс ничего не ответил, но Линни и не настаивала. Она, весело напевая, распаковывала свертки и раскладывала вещи по полкам. Уэс налил себе еще пива. Всего три недели назад он приходил домой, где его ждал вкусный обед и любящая, внимательная жена, а теперь эта самая жена как будто в нем и не нуждается, даже не считает нужным посвящать его в свои планы.

«Разумеется, три недели назад Линни скучала и умирала с тоски, — размышлял он, — а теперь она выглядит такой счастливой. И я, конечно, очень рад за нее, но все же хотелось бы знать, что вокруг меня происходит».

Линни вернулась в гостиную, одетая в белые брюки и розовый свитер из ангорки.

— Ты что-то какой-то грустный у меня. Линни положила руки мужу на плечи и заглянула в глаза. — Что-то не так?

— Просто я хотел провести весь вечер с тобой и расстроен, что этого не вышло. — Уэс допил пиво. — Но с другой стороны, это даже справедливо: ты ведь столько вечеров просидела в одиночестве.

Линни пристально посмотрела на него, затем взяла бутылку пива и переставила ее на столик.

— Это чтобы не чувствовать себя одиноким, да? — Она забралась к нему на колени и крепко обняла его. — Я так рада, что ты по мне скучаешь…

Она прижималась к нему все теснее, и Уэс внезапно почувствовал, что он на нее совершенно не сердится. Ну просто ни капельки!

 

9

На следующий день Линни сидела в кафе вместе с Майрой и Глэдис и снова думала об Уэсе. Он был так трогателен вчера вечером, так искренне соскучился по ней… Душа Линни пела, глаза сияли.

— Вы только посмотрите, как сразу потемнело. — Сказала Глэдис. — По радио передали, что сегодня будет гроза.

Линии перевела взгляд на окно. Над городом нависли тяжелые свирепые тучи. Внезапно большая капля воды ударила по стеклу.

— Ой, пойдемте отсюда поскорее, пока еще не начался ливень!

И они помчались на работу. Едва они захлопнули за собой дверь, как небо точно прорвало и бурные потоки воды хлынули на землю.

Уэс уехал. На столе лежала записка: «Меня срочно вызвали в суд. Вернусь домой поздно». На автоответчике никаких сообщений не оказалось.

Стрелки часов показывали уже пять вечера, а дождь все не прекращался. Линии отыскала в шкафу какой-то старый зонтик. Он, правда, открывался не до конца, но все же это было лучше, чем ничего… Прикрываясь зонтиком, Линни выскочила под дождь.

Она была уже у стоянки, как вдруг услышала, что кто-то ее окликнул. Обернувшись, она увидела бегущего вслед за ней Джорджа. Его куртка была застегнута на все пуговицы, воротник поднят по самые уши, а на голове красовалась шапочка из газеты.

— Послушай, Линни, ты единственная, кто может меня спасти! Подвези меня, пожалуйста. У меня назначена деловая встреча, а в такую погоду, как назло, нет ни одного такси.

— Хорошо, я… конечно же, я подвезу тебя.

— Спасибо, я твой должник по гроб жизни. Они перепрыгнули через лужу и сели в машину. Джордж назвал Линни адрес.

— Я понимаю, что это довольно далеко, — сказал он, — но парень, который должен был за мной приехать, внезапно заболел, а это такая важная встреча, что опаздывать никак нельзя…

— Ладно, ладно, — ответила Линни. Движение в этот час было довольно сильное, улицы скользкие от дождя, и она старалась ехать предельно осторожно. Но уже через пятнадцать минут они выбрались из лабиринта центральных улиц и вышли на магистраль И-71. По этой трассе они ехали довольно долго, пока Джордж не показал наконец нужный поворот. Но как раз в тот момент, когда они сворачивали, послышался подозрительный шелест шин.

— Что такое?

— Кажется, мы прокололи колесо, — простонал Джордж.

Линни заверила его, что с колесом все в порядке, но они проехали еще несколько метров и она поняла, что Джордж прав.

— У тебя есть запаска? — слабеющим голосом спросил Джордж.

— В багажнике, — кивнула Линни.

Джордж отворачивал болты, а Линни держала над ним зонтик. Впрочем, последнее было совершенно бесполезно: дождь не щадил ни его, ни ее. Наконец Джордж отвернул последний болт и потянул колесо на себя. Но оно не поддавалось.

— Черт! Оно, кажется, залипло!

И Джордж дернул изо всей силы. Колесо отскочило, а вместе с ним и Джордж плюхнулся прямо в лужу. Послышался звук треснувших брюк.

— Черт, я сейчас заплачу! — крикнул он. Линни было искренне жаль его:

— Прости меня, Джордж.

— За что?

— Ведь это же у моей машины лопнуло колесо.

— Но ведь это я попросил меня подвезти. Да и потом, какая разница, чья здесь вина? Мне нужно позвонить моим партнерам и объяснить им, что я не приду на встречу. Не могу же я идти в таком виде? Это неприлично.

Мокрая и несчастная, Линни со злостью швырнула на землю проклятый зонтик. Все равно она чувствовала себя виноватой перед Джорджем, и тут ее осенила идея:

— Послушай, мы же совсем недалеко от моего дома. Давай заедем, и я дам тебе брюки Уэса. А партнерам ты позвонишь и скажешь, что попал в пробку и немного опоздаешь.

Джордж как раз завинтил последний болт.

— А твой дом действительно рядом?

— Меньше чем в миле отсюда.

— О'кей. — Джордж поднялся, сердито оглядывая мокрую одежду и грязные ладони. — Это, пожалуй, единственный выход.

Линни неслась по пригородным улицам так быстро, как только это было возможно. Едва они вошли в дверь, она сказала:

— Давай, идем в спальню.

— Как долго я ждал от тебя этих слов!

«Джордж в своем репертуаре», — усмехнулась про себя Линни, выбирая для него в шкафу брюки.

— На вот, держи, великолепные коричневые брюки. Они очень подойдут к твоему пиджаку. Хорошо, что вы с Уэсом примерно одной комплекции.

— Спасибо, — сказал Джордж, взяв брюки. — Но у меня есть еще одна маленькая проблема. Мне очень неловко, но я ведь и белье тоже намочил… Я весь в смущении…

— Что-то не заметно, чтобы ты особенно смутился, — заметила Линни. Ситуация казалась ей ужасно забавной. Она выбрала для него в ящике пару трусов и кинула на кровать: — Одевайся, — а сама, плотно закрыв за собой дверь, пошла в ванную, где насухо вытерла голову пушистым полотенцем. Прическа была безнадежно испорчена, и Линни, расчесав волосы, завязала их в хвостик.

— Я готов, — раздался голос Джорджа.

— Тогда давай скорей в машину, пока силы зла не обрушились на город и твои партнеры не нашли новую бухгалтерскую фирму. На, вытри голову, — Линни протянула ему полотенце. Его мокрые волосы висели жалкими сосульками. Порванные штаны он держал в руке так, словно это было какое-то ядовитое насекомое.

— Я, должно быть, сногсшибательно выгляжу, — сказал Джордж, словно угадывая ее мысли.

— Да, причесаться тебе не мешает.

А дождь все лил и лил. Они выскочили из дома, сели в машину и по нужному адресу прибыли всего лишь с десятиминутным опозданием.

— Ты спасла мне жизнь, — Джордж наклонился и поцеловал Линни в щеку. — Спасибо тебе.

— А как ты доберешься назад домой?

— На такси. Думаю, это уже проще.

— Ладно, иди, очаровывай своих партнеров. И успеха тебе.

Джордж выпрыгнул из машины, улыбнулся Линни на прощание и исчез под дождем. Линни же медленно поехала домой. Там она стянула с себя мокрую одежду и с удовольствием залезла под теплый душ. Растеревшись полотенцем, она облачилась в пушистый голубой халат и достала фен. Она уже почти высушила волосы, когда послышался звук хлопнувшей двери.

— Линни, я пришел, — крикнул с порога Уэс.

— Я в ванной, причесываюсь, — ответила она. Спустя мгновение он вошел к ней — усталый и мокрый. — Я думаю, тебе стоит принять горячий душ, — сказала она с сочувствием.

— Неплохая идея, — он крепко обнял ее и жадно поцеловал в губы. — Продолжение следует.

— Буду ждать.

Из ванной послышался шум воды и голос Уэса, бормотавшего песню «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера». Линни с улыбкой пошла в спальню. И… застыла в дверях: на полу валялись черные мужские плавки. Ну, разумеется, Джордж забыл их забрать!

— О Господи! — Линни схватила их судорожно оглядываясь в поисках места, куда их можно было бы спрятать. Не хватало еще портить Уэсу настроение дурацкими разборками по поводу предмета, который сам по себе выглядел очень подозрительно.

«Корзина для бумаг!» — решила она наконец и швырнула туда эту отвратительную улику. Сверху она, на всякий случай, кинула бумажные салфетки. Как раз в этот момент Уэс появился в спальне — абсолютно голый.

— Я подумал, зачем что-либо надевать, если придется опять снимать, — усмехнувшись, объяснил он.

— Ты удивительно толковый мужчина, — прошептала Линни, прижимаясь к его груди. Уэс быстро, развязав пояс, снял с нее халат. Халат упал на пол, но они не обратили на это внимания.

Линни повернулась и хотела было взобраться на кровать, но Уэс схватил ее и, прижав к себе, прошептал что-то на ухо. Она молча кивнула, с восторгом глядя, как он опускается перед ней на колени и ласкает ее грудь. Его язык сначала долго нежил один холмик, затем медленно приступил к другому. Ее губы были полуоткрыты, веки сомкнуты… Целуя ее, он опускался все ниже и ниже, прижимаясь губами и лаская языком врата ее волшебного царства.

Линни дрожала, точно цветок на ветру. Удовольствие наполнило каждый уголок ее тела, ей казалось, что она уже не в состоянии терпеть, и в то же время она очень боялась, что это блаженство вдруг закончится.

Но каждый раз, когда Линни уже думала, что вот сейчас она достигнет пика, Уэс отрывался от нее, растягивая тем самым удовольствие. Его руки ласкали ее грудь, и удовлетворяя ее, и одновременно возбуждая. Линни почувствовала себя закутанной в кокон страсти.

Удовольствие пронзало тело Линни, растекалось по венам. Грудь ныла от прикосновений его нежных и в то же время шероховатых пальцев.

Затем все ощущения слились воедино, и Линни не могла уже отделить одно от другого. Все, что она чувствовала, — это всепроникающая безумная телесная радость.

— О-оо..

Он поднялся и, поцеловав жену в щеку, уложил на кровать. Линни едва успела, жадно глотая воздух, перевести дыхание, как он уже опустился рядом с нею и продолжил игру.

Она думала, что уже пресытилась ею, но стоило только ей вновь почувствовать прикосновение его языка, как пламя страсти с новой силой загорелось в ее душе и она прижалась к Уэсу как можно теснее.

Уэс — намеренно медленно — вновь довел ее до состояния безумного желания. Она бессознательно ворошила его волосы, ласкала упругие мускулы его тела… И вот целый мир для нее стал одним бесконечным удовольствием.

Линни лежала, закрыв глаза, переводя дыхание, как вдруг почувствовала, что он вновь прикасается губами к ее груди. Она удивленно открыла глаза.

— Мы еще не закончили, — рассмеялся он.

— Я…

Но его поцелуй оборвал ее слова, его язык сплелся с ее языком. И вновь ощущения сделались прекрасны, удовольствие разорвало пелену усталости — и Линни опять хотела любить. Ладони Уэса ласкали ее круглую грудь, дразнили бедра.

И вот наконец его тело, медленно опустившись, прижалось к ее телу, и Линни почувствовала, что в ее организме напряжен каждый нерв. Кусочки удовольствия собирались, точно облака на небе, и вот они стали единой безумной радостью, и Линни почувствовала, как тепло разливается по ее телу. Это она испытывала и раньше, но в этот раз все получилось как-то иначе. Намного лучше. Спрятавшись в пещеру объятий Уэса, она покрывала поцелуями его лицо, шею, плечи:

— Уэс, этого просто не может быть…

Он кивнул и лег на спину, оставив на ее животе свою руку.

— Так бывает только тогда, когда двое людей любят друг друга, — проговорил он.

— Угу… — Линни прижалась к нему и уснула.

Проснулась она под открытым настежь окном. Линни не могла понять, от чего у нее голова шла кругом — то ли от свежего воздуха, то ли от вчерашних любовных утех. Она лишь чувствовала, что не в силах сейчас подняться, что слишком мало прошло времени и никак не может быть уже семь часов.

— По-моему, у нас сломались часы, — пробормотала она, протягивая руку к кнопке будильника.

Уэс расхохотался и начал стягивать с нее одеяло:

— Часы в порядке, Линни. Я пойду в ванную первым.

— Угу, — промычала она, накрываясь с головой одеялом. «Нет нельзя проспать такое чудесное утро!» — все же решила она. Если бы она работала в другом месте, то спокойно можно было бы позвонить, сказать, что плохо себя чувствуешь, и спать дальше, но прогуливать работу у Уэса ей нисколечки не хотелось. Поэтому она рывком скинула одеяло и спустила ноги с кровати. Так она и сидела — зевая и болтая босыми ногами — пока не пришел Уэс.

— Ну-ка вставай, киска! — сказал он задорно.

— Ненавижу людей, которые веселятся с утра пораньше, — пробормотала Линни, ныряя ногами в пушистые розовые тапочки, и поплелась в ванную.

После теплого душа и холодного завтрака она почувствовала себя значительно лучше. Сев в машину рядом с мужем, она улыбнулась и подмигнула ему. Он улыбнулся ей в ответ, и счастье заполнило ее душу. Линни не удержалась и поцеловала Уэса.

— Ты самый лучший на свете, — прошептала она.

— Я стараюсь, — скромно сказал он. Машина сорвалась с места и понеслась.

Линни включила магнитофон и весело подпевала в такт песенке «Хэй, Джуд». Она продолжала ее насвистывать и позже, на работе. Все в жизни Линни было теперь замечательно. Она напрочь позабыла о своей досаде в первые рабочие дни. Теперь для нее существовало только сегодня — прекрасное, солнечное, весеннее.

В полдень она прихватила пакет с бутербродами и отправилась на ближайшую пешеходную эстакаду, где, уминая хлеб с колбасой и свежим огурцом, смотрела на порхавших с ветки на ветку птичек. Была пятница. Глэдис отпросилась в парикмахерскую, чтобы сделать к приезду Грэма новую прическу. А у Майры дочка заболела гриппом, и она взяла работу на дом.

Но сегодня Линни как раз и хотелось побыть в одиночестве. Стоял первый день апреля, и она чувствовала дыхание весны, глотая свежий воздух, напоенный ароматом распустившихся на клумбах желтых нарциссов. Покончив с едой, Линни выбросила пакет в мусорный бак и пошла, гуляючи, на работу.

Она заглядывала в лица прохожих и строила догадки, кто из них чем занимается и куда идет. Внизу, под эстакадой, лежала площадь Фонтана, и Линни остановилась, любуясь бронзовыми статуями в струях воды. Подле старого фонтана было уже открыто летнее кафе, где служащие из разных офисов ели на свежем воздухе и пили кофе.

При мысли «служащие из разных офисов» Линни улыбнулась. За то короткое время, что она работает у Уэса, Линни уже успела привыкнуть к тому, что у нее есть работа. И мысль эта доставляла ей удовольствие.

«Многое изменилось с тех пор, как я сюда устроилась, — размышляла Линни, накручивая на палец прядь волос. — И что самое главное, изменились наши отношения с Уэсом. Вчерашняя ночь была поистине путешествием в сказку».

Но тут Линни заметила сидящего на лавочке возле фонтана седого человека. Он показался ей очень знакомым. Присмотревшись повнимательнее, она поняла, что это мистер Гарсиа.

Он запустил руку в карман мятого, потертого пиджака, вытащил что-то оттуда, видимо хлебные крошки, и швырнул на землю. Тут же налетела целая стая птичек, которые, весело воркуя, принялись клевать.

Заулыбавшись, Линни спустилась по ступенькам и подошла к старичку.

— Добрый день, — приветливо поздоровалась она.

Мистер Гарсиа долго присматривался к ней, затем наконец улыбка озарила его морщинистое лицо.

— А… вы леди из адвокатской конторы! Как поживаете? Да вы присаживайтесь! — Он отодвинулся, уступая ей место на скамейке.

— Спасибо, хорошо. А вы, я смотрю, тоже радуетесь весне, — сказала Линни.

— Да. — В этот момент к ним подлетела очередная прожорливая птичка и зачирикала, требуя добавки. Старичок кинул ей пригоршню крошек. — Я всегда стараюсь принести что-нибудь птичкам. Они ведь наши друзья, а некоторые люди совершенно забывают о том, что их нужно подкармливать.

Линни кивнула. Чем больше она присматривалась к старику, тем больше убеждалась, насколько неправ был Уэс. Вот, казалось бы, ничем не примечательная вещь — мистер Гарсиа любит птичек — и все же как о многом она говорит!

— Конечно, разве можно ждать от людей, чтобы они заботились о птичках, если даже друг о друге не заботятся? — добавил он задумчиво.

— Да, это так, — согласилась Линни, а про себя подумала: «Уж не намекает ли он на свои собственные проблемы. Интересно, он нашел себе другого адвоката или собирается еще раз попробовать обратиться к Уэсу?»

— Похоже, уже скоро час. Все кругом спешат на работу, — заметил он.

Линни взглянула на свои часы и поспешно поднялась:

— Да, уже почти час. Мне, к сожалению, пора идти. Я очень рада, что вас сегодня встретила.

— Надеюсь, мы не в последний раз видимся, мисс, — сказал старичок, вежливо приподнявшись.

Линни шла на работу и думала: «Какой же он интеллигентный, умудренный жизненным опытом человек! Если бы Уэс хотя бы минутку с ним поговорил, он бы тотчас в этом убедился. Но чертов упрямец Уэс ни в какую не хочет принять этого пожилого джентльмена». Впрочем, в глубине души Линни очень надеялась, что мистер Гарсиа уже нашел себе другого адвоката и к Уэсу больше не придет.

Едва Линни переступила порог офиса и села за стол, как появилась Глэдис. Она осторожно сняла с головы платок:

— Ну как я вам?

Глэдис медленно повернулась, демонстрируя Линни свою прическу.

— Замечательно! — искренне порадовалась за нее Линни.

— Не слишком коротко? — взволнованно спросила Глэдис.

— Нет, совсем нет. Великолепно! Я уверена, что Грэму понравится.

Глэдис нервно теребила в руках платок:

— Я позвонила в гостиницу и заказала ему номер.

Линни понимающе кивнула. Глэдис уже в третий раз ей об этом говорила, но Линни изобразила, что слышит об этом впервые. Она понимала, что Глэдис ужасно нервничает, очень боится предстоящей встречи с толидским гостем.

— Я поеду встречать его в аэропорт к шести. Потом надо будет куда-нибудь пойти пообедать. В субботу я решила сходить с ним в зоопарк, потом к горе Адамс, а потом в оранжерею «Крон» посмотреть на цветы.

Линни снова сделала вид, что слышит об этом в первый раз.

— Как, по-вашему, хорошая идея? — спросила Глэдис, продолжая теребить платок.

— По-моему, отличная, — заверила ее Линни.

— А стрижка у меня не слишком короткая? Линни поднялась и подошла к приятельнице.

— Я хочу, — сказала она, гладя Глэдис по плечу, — чтобы вы сейчас не волновались и перестали думать о Грэме, пока не настанет шесть часов. И жду вас завтра в семь, — добавила она, провожая Глэдис до двери.

Когда дверь за ней закрылась, Линни покачала головой. Она со школьных времен не видела, чтобы кто-то так волновался перед свиданием. И возбужденное состояние Глэдис казалось Линни очень трогательным. Линни считала, что у Глэдис нет абсолютно никаких оснований для беспокойства, она была уверена, что все пройдет гладко.

Только она села за машинку, как дверь снова открылась и в приемную вошел Джордж.

— Я тут столкнулся в коридоре с Глэдис, — сказал он. — Она идет точно лунатик: никого не узнает. Со мной даже не поздоровалась, хотя чуть не сбила с ног.

— Ее друг приезжает завтра из Толидо, — улыбнулась Линни. — И она занята подготовкой к его приезду.

Джордж сел рядом с ней на стул и положил ногу на ногу:

— Слушай — только между нами — как ты думаешь, как выглядит этот тип?

— Я не думаю, я знаю. Глэдис показывала мне фотографию.

В ответ Джордж расхохотался:

— Наверняка этот снимок сделан по меньшей мере десять лет назад. Бьюсь об заклад, что жених потолстел с тех пор килограммов на двадцать и к тому же вконец облысел.

— И все же мне кажется, что Грэм — интересный мужчина, — спокойно сказала Линни.

Джордж провел рукой по своим густым иссиня-черным волосам и захихикал:

— Вылитый Шварценеггер, будем надеяться! А не то бедная Глэдис очень расстроится.

В этот момент из кабинета вышел Уэс:

— Линни, ты не могла бы сделать несколько копий этого доклада? О, привет, Джордж.

— Как дела Уэс?

— Замечательно, — последовал ответ. — А у вас, бухгалтеров, сейчас, наверное, огромное количество работы, ведь приближается время уплаты налогов?

— Да, работы хватает, — апатично ответил Джордж. Если Уэс тем самым намекает, что ему пора уходить, то он сделает вид, что ничего не слышит. — Мы тут с Линни обсуждали грядущее великое событие.

— Джордж имеет в виду приезд Грэма, — пояснила Линни. — Но только не смей подкалывать Глэдис, — предупредила она Джорджа.

— Да тут уж шути не шути, — сказал Джордж, поднимаясь. — Ну, я пойду вернусь к своим баранам. Пока, Линни. Пока, Уэс.

Когда за Джорджем закрылась дверь, Линни повернулась к мужу:

— Я буду очень рада, если он окажется неправ. У меня предчувствие, что Глэдис и Грэм прекрасно подойдут друг другу.

— Линни, — сказал Уэс, внимательно глядя ей в глаза, — нельзя судить о человеке только по фотографии. Ты ведь его совсем не знаешь. Может, они с Глэдис и поладят, а может, и нет.

— Ммм… — глядя на своего красавца-мужа, Линни напрочь забыла и о Глэдис, и о Грэме. Уэс стоял, засунув руки в карманы, и как-то хитро смотрел на нее. Линни мгновенно вспомнила о прошлой ночи и спросила осторожно: — Может, ты придешь сегодня пораньше домой?

— К сожалению, не могу, — сказал он грустно. — Сегодня мне придется задержаться допоздна с тем, чтобы завтра пробыть весь день дома и помочь тебе приготовить обед. — Он нежно взял ее за руку.

— Ну что же, ладно.

Знает ли он о том, что стоит ему только прикоснуться к ее руке, как она тотчас начинает дрожать? Его карие глаза так соблазняюще блестели. И не войди в этот момент в приемную посетитель, Линни готова была поклясться, что Уэс поцеловал бы ее — поцеловал прямо здесь, на работе.

 

10

На следующий день Линни волновалась не меньше Глэдис. Она почти целый день хлопотала на кухне, но часы показывали уже половину шестого, а обед еще не был готов. Уэс вошел в кухню, насвистывая и держа руки в карманах.

— Ты, может, сходишь проверишь, повесила ли я в ванной чистые полотенца для гостей? — бросила через плечо склонившаяся над плитой Линни.

— Ах, это были полотенца для гостей? А я-то вытер о них ноги, — без тени улыбки сказал Уэс.

— Очень остроумно!

— Да нет, Линни, они висят, и не менее чистые, чем несколько минут назад, когда ты в последний раз посылала меня проверить.

— Интересно, я уже посолила брокколи? — вслух подумала Линни.

— Я не понимаю, что ты так нервничаешь. Ведь у Глэдис свидание, а не у тебя.

— Просто я хочу, чтобы все получилось как можно лучше.

Уэс облокотился на ее плечо и нырнул пальцем в соус.

— А ну-ка брысь! — Линни легонько оттолкнула его и хлопнула по руке. — Ой, слушай, я совершенно забыла застелить кровать. Не мог бы ты… — сказала она и умоляюще посмотрела на мужа.

— Они что, собираются воспользоваться нашей спальней?

— Не дури. Пойди застели кровать, — и Линни склонилась над поваренной книгой. Она готовила жаркое из телятины, приправленной различными специями, и с креветочно-грибным соусом. На стол был выставлен лучший фарфоровый сервиз — фрукты на нежно-белом фоне. У каждой тарелки красовался хрустальный бокал, а посередине стола — восточная ваза с тюльпанами.

— Линни! — послышался из спальни голос Уэса, и в голосе этом звучал ужас.

— Что такое? — испугалась Линни.

— Иди сюда! Скорее!

Вытерев о фартук руки, Линни бросилась в спальню. «О Боже, что же могло случиться?» Линни застыла в дверях: Уэс стоял у кровати, потрясая в воздухе черными мужскими трусами:

— Это еще что такое?

— Ой, я же совсем о них забыла!

— Я думал, ты, по крайней мере, будешь отрицать, что знала об их существовании. Чьи они? — спросил он строго.

Перепугавшись, Линни закрыла лицо руками. Разумеется, она могла бы ему все объяснить, но где гарантия, что Уэс ей поверит? Господи, угораздило же Уэса найти эти трусы прямо перед приходом гостей! Обед еще не готов, Глэдис с Грэмом должны прийти с минуты на минуту, и для объяснений совершенно нет времени. Но что было хуже всего, так это то, что Линни чувствовала себя виноватой.

— Я потом тебе все объясню…

— Чьи они? — прорычал Уэс. Его глаза горели злобой.

— Джорджа, — пробормотала Линни, но тут же поспешно повторила: — Я тебе все объясню.

— Джорджа!

— Видишь ли… — начала было Линни, и тут послышался звонок в дверь. Линни бросилась открывать, но Уэс схватил ее за руку.

— Уэс, но ведь они пришли уже… — Ей совсем не нравилось выражение лица мужа.

— Линни, что трусы Джорджа делают у нас в спальне? — спросил Уэс спокойно, но сурово.

— Понимаешь, это сложно так сразу объяснить. — Звонок зазвенел снова. — Поверь мне, тебе совершенно не о чем беспокоиться. Уэс, ну нужно же в конце концов открыть дверь! — и она бросилась в коридор.

Уэс вышел вслед за ней.

— Не о чем беспокоиться! — возмущался он.

Перед тем как открыть дверь, Линни обернулась к нему и умоляюще прошептала:

— Уэс, пожалуйста, успокойся, к нам ведь пришли гости. Как только они уйдут, я тебе сразу все объясню.

Она взяла было его за руку, но он отдернул ее.

— У тебя как раз будет время, чтобы сочинить какую-нибудь историю, не так ли? — спросил он с издевкой.

— Мне не нужно ничего сочинять, Уэс. Я расскажу тебе все, как это было на самом деле… — Линни распахнула дверь. На пороге стояла Глэдис в новом платье с фиалками на белом воротничке. Линни улыбнулась ей и перевела взгляд на ее знакомого. Грэм оказался совсем не похож на того полного лысого дяденьку, которого Линни видела на фотографии. Он был подтянутый, седовласый, нарядный и очень мило улыбался.

— Познакомьтесь, Линни, это Грэм, — сказала Глэдис.

— Очень рад встрече, — вежливо поздоровался Грэм.

— Мне тоже очень приятно познакомиться. Проходите, пожалуйста. Через несколько минут обед будет готов, — она провела их в гостиную. — А это мой муж Уэс.

Уэс сменил хмурое выражение лица на более приветливое, улыбнулся и протянул Грэму руку:

— Рад познакомиться с вами, Грэм. Привет, Глэдис.

— Ну что же, — сказала Линни. — Давайте посидим, выпьем чего-нибудь перед обедом. Как насчет белого вина?

— Отличная идея, — Грэм опустился на полосатый диван, а Глэдис села на стул.

— Я схожу за вином, — Линни избегала встречаться взглядом с Уэсом.

— Как долетели? — спросил тем временем ее муж Грэма.

— Я не летел, а ехал на машине. Поездка была удачной, без приключений.

Линни села на кухне возле плиты и беспомощно уставилась в пол. Никогда еще не видела она Уэса таким злым. И Линни чувствовала, что ей еще очень долго придется убеждать мужа в том, что между ней и Джорджем абсолютно ничего не было и нет. «Как же обидно, черт возьми! Прямо до боли обидно!» — думала она.

— Вам помочь чем-нибудь?

— Да, если можно, налейте вина, Глэдис, — Линни открыла духовку, чтобы проверить, как там телятина, сняла с противня булочки и положила их в серебряную плетеную корзинку. — А Грэм очень симпатичный. И к тому же он так похудел. Его едва можно узнать: совсем не такой, как на фотографии.

— Да, это правда, не такой, — Глэдис отставила в сторону бутылку с вином, бросила взгляд в сторону гостиной и заговорила шепотом: — Вы можете считать меня сумасшедшей, но по мне лучше бы он был такой, как на фотографии.

— Но почему? — удивилась Линни. Она была так поглощена своими собственными проблемами, что только теперь заметила: Глэдис какая-то невеселая.

— Это трудно объяснить, но я ожидала встретить пожилого толстяка с большой лысиной… С ним я чувствовала бы себя гораздо уютнее. Но стоило мне увидеть настоящего Грэма, я поняла, что он разочаруется. Он со своей внешностью может рассчитывать на женщину и помоложе, и покрасивей.

— Не знаю, Глэдис, мне кажется, ему не нужна молодая женщина. Напротив, ему нужна зрелая, рассудительная женщина — ему же так нравились ваши письма.

Глэдис, казалось, ее не слышала.

— А я еще послала ему фотографию столетней давности, — вздохнула она. — Теперь он, должно быть, проклинает себя за то, что сюда приехал, и ждет не дождется, когда наконец сможет вернуться в Толидо.

— Не говорите глупостей! — Линни почти рассердилась. — Ну-ка берите вино, а я принесу бокалы.

— У вас замечательный дом, — сказал Грэм, когда Линни вернулась в гостиную.

Она протянула Уэсу бокал.

Уэс нагнулся к ней и прошептал на ухо:

— Как Джордж оказался в нашей спальне?

— Я тебе все объясню потом, — пробормотала она и с лучезарной улыбкой обратилась к Грэму: — Спасибо, мы тоже его очень любим.

— Мне очень нравятся сводчатые потолки.

— Спасибо большое.

— Чудесно, просто чудесно, — твердил Грэм.

Линни села подле него на диван:

— А у вас, я слышала, свой магазинчик?

— По правде говоря, у меня целая сеть магазинов.

— Правда? Вот здорово! — Линни посмотрела на Глэдис. Услышав эту новость, несчастная женщина заерзала на кресле. Вид у нее был крайне удрученный, а глаза прикованы к бокалу с вином.

— Спасибо, — скромно сказал Грэм. — Я много лет работал, чтобы создать все это. Сейчас у меня одиннадцать магазинов — нет, двенадцать… Я забыл, что недавно купил еще один, — и он улыбнулся своей обаятельной улыбкой.

— Это серьезное дело, — сказал Уэс. Он допил вино и теперь нервно крутил в руках бокал. Вряд ли кто-нибудь, кроме Линни, мог заметить, как он раздражен, как напряжен каждый мускул на его щеке — но Линни слишком хорошо знала своего мужа. Казалось, Уэс зол на весь мир, хотя и старается всеми силами изображать гостеприимного хозяина.

Линни допила вино и поднялась:

— Я пойду полью брокколи голландским соусом, и мы наконец сядем за стол.

— Я помогу вам, — поспешила сказать Глэдис. Едва они вошли на кухню, как Глэдис заговорила шепотом: — Нет, вы слышали? У него столько магазинов, что он им уже счет потерял! Он, наверное, будет проклинать тот день, когда ездил в Цинциннати встречаться с престарелой секретаршей! Будет считать это самой большой глупостью в своей жизни.

— Перестаньте, Глэдис, — строго сказала Линни. — Он очень милый, дружелюбный, и, по-моему, ему все очень нравится. Поговорите с ним.

— Что я могу сказать такого, что было бы ему интересно?

— Но вы же находили, о чем писать ему в письмах!

— Это совсем другое, — вздохнула Глэдис. — Давайте я поставлю на стол булочки.

Поливая голландским соусом дымящуюся брокколи, Линни с грустью думала о том, что вечер начался совсем не так, как она мечтала. Глэдис вела себя ужасно скованно и стеснительно, а Уэс сидел как на иголках — все ждал, когда наконец гости уйдут и он устроит ей допрос. Линни чуть не плакала от разочарования.

— Стол накрыт, — сказала Глэдис и спросила: — У вас что-то не так, моя дорогая? Вы прямо как в воду опущенная.

— Все отлично, — улыбнулась Линни. — Зовите мужчин к столу.

Наконец все расселись и приступили к обеду. Глэдис и Грэм сидели наискосок друг от друга, Уэс — напротив Линни. Ей совсем не нравилась та мертвая хватка, с которой он вцепился в нож. Но еще хуже было выражение его лица. Он то и дело поглядывал на нее с вызовом.

Линни старалась не смотреть на него.

— Вот, пожалуйста, к телятине соус — с грибами и креветками.

— Звучит потрясающе вкусно, — облизнулся Грэм.

— Угощайтесь, пожалуйста. Ну, Глэдис, куда вы сегодня водили вашего гостя?

— Мы были в зоопарке и просто гуляли по центру, — Глэдис говорила так, точно у нее в горле застрял кусок.

— Мне так понравились здешние пешеходные эстакады, — с восторгом сказал Грэм и, улыбаясь, кивнул на Глэдис: — Глэдис замечательный экскурсовод.

Глэдис густо покраснела.

— Мы были еще на стадионе Ривертаун, в Литл-парке и музее Тафта, — пробормотала она.

— Все это мне безумно понравилось, — кивнул Грэм и обратился к Уэсу: — Глэдис сказала мне, что вы адвокат, а Линни ваша секретарь…

— На самом деле я работаю временно, — поспешила объяснить Линни. — Постоянный секретарь Уэса ждет ребенка и не может сейчас работать.

— Думаю, Уэсу так понравится с вами работать, что он захочет оставить вас насовсем, — весело предположил Грэм.

— Да, Линни действительно очень толковая помощница. — Уэс смотрел на картошку с таким интересом, словно шла речь о ней, а не о Линни. — Впрочем, она привыкла работать на большой фирме и ей, к сожалению, хочется как можно скорей вернуться именно к такого рода деятельности.

— Понятно. — Грэм протянул руку к очередной булочке. — Какие булочки! Вы превосходная кулинарка, Линни. — Он улыбнулся: — Бьюсь об заклад, что и вы тоже, Глэдис.

— Нет, я отвратительно готовлю, — призналась та. — А вы умеете готовить?

— Совершенно не умею. Я спасаюсь только благодаря своей кухарке.

Это окончательно «убило» Глэдис.

— Ну конечно, — пробормотала она. — У вас ведь столько работы, что вам совершенно необходим человек, который бы готовил и убирался.

— …по правде говоря, для того, чтобы убираться, у меня есть еще горничная, — почти виновато сознался Грэм.

Глэдис сидела мрачная, и молчание — точно облако — окутало стол.

Линни ела телятину, но почти не чувствовала вкуса. Уэс то смотрел в тарелку, то бросал грозные взгляды на Линни. Глэдис беспрестанно ерзала на стуле, и у Грэма веселости тоже поубавилось. Да, не лучший вечер, что и говорить!

Наконец Грэм прервал общее молчание:

— Боюсь, мне придется уехать завтра рано утром.

Глэдис подняла голову, ее вилка застыла в воздухе:

— Правда?

— Мне очень жаль. Я не стал вам говорить об этом сразу, чтобы не портить день. Но у меня дела, к несчастью, объяснил он. — Бизнес есть бизнес.

Воцарилась минутная тишина. Глэдис явно огорчилась и побледнела. Линни было так жаль свою приятельницу, что она еле себя удержала, чтобы не вскочить и не обнять ее.

— Плохо, — сказал Уэс. — Но зато вы, по крайней мере, провели в Цинциннати целый день и немало успели посмотреть в городе.

В глубине души Линни была ему безумно признательна за эти слова.

— Да, вы правы, я очень благодарен всем вам, — сказал Грэм.

Их разговор перескакивал с одного на другое, но по-прежнему был невеселым. Когда Линни пошла за десертом — за вишнями в сиропе, вслед за ней на кухню поплелась Глэдис.

— Ну вот, что я вам и говорила, — с грустью сказала она. — Смешно мне было на что-либо надеяться.

— Но он же не сказал, что никогда больше не приедет, — попыталась утешить ее Линни.

— Он не приедет. Он сбегает — это видно. — Она приблизилась к Линни и зашептала: — У него кухарка, горничная и двенадцать магазинов! На кой черт я ему сдалась?

— Ему наверняка не хватает общения. А общение легко перерастает в любовь.

— Общения? Ради этого заводят собак! — Глэдис вошла в гостиную с двумя десертными тарелками. Линни читала боль в ее глазах и очень хорошо понимала, как огорчена ее приятельница. Но Линни совершенно не знала, чем ей помочь, как утешить.

За десертом Грэм и Уэс говорили о команде «Цинциннати Бенгалз», а женщины сидели молча. Глэдис едва прикоснулась к еде. После десерта Линни предложила перейти из столовой в гостиную и выпить кофе.

— Боюсь, мне нужно торопиться, — вежливо сказал Грэм. — Пора ехать в гостиницу упаковывать вещи. Спасибо вам за чудесный вечер. Я всегда буду его вспоминать.

— Приезжайте еще. Грэм. Мы всегда будем рады.

— Грэм, — неожиданно проговорила Глэдис, — вы не будете против, если до гостиницы вас подвезет Уэс? У меня ужасно разболелась голова, и, я думаю, мне не стоит садиться за руль… — И Глэдис со слабой улыбкой обратилась к Уэсу: — Это не составит для вас труда?

— Нет, конечно нет. Я с удовольствием прокачусь.

— Большое вам спасибо, Уэс.

 

11

Уэс вполуха слушал болтовню Грэма. Во-первых, движение в субботу вечером было довольно сильное и приходилось следить за дорогой, а во-вторых, все его мысли занимал найденный им сегодня предмет. Уэс всегда считал себя спокойным, уравновешенным человеком. Но, обнаружив у себя в спальне чужие мужские трусы, он пришел в бешеную ярость. «Какое может этому быть еще объяснение, кроме самого пошлого?» — злился он и становился все угрюмее и угрюмее.

— Мы уже приехали, — сказал Грэм. Уэс остановил машину, но Грэм почему-то никак не выходил.

— Как давно вы знаете Глэдис? — неожиданно спросил он у Уэса.

Уэс ошарашенно посмотрел на него. Он всегда старался быть внимательным к другим людям, но сейчас у него было слишком много собственных проблем.

— Кажется, около пяти лет.

— У нее, наверное, не очень много… друзей-мужчин?

— Понятия не имею. — Уэс чувствовал, что начинает терять терпение. «Собирается он, черт возьми, выходить?»

— Я… видите ли, она была сегодня какая-то неразговорчивая. Она всегда такая?

— Нет, обычно Глэдис более общительная, — сухо сказал Уэс. «Он же так торопился в гостиницу, а теперь сидит и не выходит!» — ругал он про себя Грэма. Уэс молил Бога, чтобы Грэм поскорее выкатился, а он мог наконец поехать домой и поговорить с Линни. Ведь им было о чем поговорить.

— А не думаете ли вы?.. — прервал его мысли Грэм. — Я хочу сказать, не показалось ли вам, что я ей не понравился?

— По-моему, вы ей очень понравились, — устало проговорил Уэс.

— Мы так долго с ней переписывались. Я думал, наша встреча будет более теплой, но я с самой первой минуты почувствовал, что я не в ее вкусе.

Уэс демонстративно посмотрел на часы, но Грэм не обратил на это внимания.

— Я так надеялся, что мы поймем друг друга, — продолжал он, обращаясь скорее к себе, нежели к Уэсу. — Я целых три месяца сидел на диете, чтобы быть в хорошей форме, когда с ней встречусь. Купил себе дорогой парик. — Он нервно провел пальцами по голове. — Мне хотелось произвести на нее впечатление, хотелось ей понравиться. Наверное, я что-то сделал не так, только вот что, непонятно.

— Женщин трудно понять. Они непредсказуемы. — Уэс не вытерпел и протянул Грэму руку: — Было приятно познакомиться с вами, Грэм. Всего наилучшего.

Грэм неохотно вылез из машины и, заглядывая в открытую дверь, произнес:

— Я уеду завтра не раньше десяти. Если Глэдис захочет, чтобы мы с ней вместе позавтракали или захочет меня проводить, пусть позвонит мне. Я буду ждать.

— О'кей, — отсутствующе кивнул Уэс. — Спокойной ночи.

И стоило Грэму только захлопнуть дверцу, как машина Уэса сорвалась с места и понеслась. И теперь, когда рядом не было Грэма, Уэс мог целиком и полностью отдаться своим собственным мыслям. «Итак, как же все-таки трусы Джорджа могли оказаться в нашей спальне?» — думал он. Уэс не был особенно старомоден, но эта ситуация, с его точки зрения, выходила за все рамки… Какая может быть причина, кроме той, что напрашивается сама собой? Никакого другого объяснения Уэс не мог придумать, и все же ему очень не хотелось, чтобы все оказалось именно так, как он думал! И самое ужасное, что речь шла не о ком-нибудь, а о Джордже.

Он завернул за угол так резко, что взвизгнули тормоза. От одной мысли, что этот подонок Джордж с его длинными черными патлами и ослепительно белыми зубами мог прикасаться к Линни, Уэс пришел в неописуемую ярость. Но что еще мог делать Джордж в их спальне?

Подъехав к дому, Уэс поспешно выскочил из машины и, хлопнув дверцей, помчался в дом. Глэдис уже не было, — видимо, ее «головная боль» прошла, а Мэри Линн загружала посуду в моечную машину. Уэс ворвался и, сверкая глазами, выпалил:

— Идем поговорим!

Линни подняла голову. По ее щекам катились слезы.

— Бедная Глэдис, — всхлипывала она, — бедная Глэдис! Такой ужасный вечер!

— Глэдис? — разозлился Уэс. Так Линни плачет из-за Глэдис? Он сжал от ярости кулаки. — Сначала ты посылаешь меня отвозить какого-то престарелого хахаля своей приятельницы, который всю дорогу несет жуткую околесицу, а потом, когда я прихожу, рыдаешь из-за Глэдис! А о нас с тобой ты не хочешь поговорить?

Линни прикусила губу.

— Извини. Ты прав: я должна тебе все объяснить, — говорила она торопливо, стараясь не смотреть Уэсу в глаза. — Но в этой истории нет ничего предосудительного. Просто лил сильный дождь, и Джордж попросил меня его подвезти. А потом у нас лопнула шина, и он стал надевать запаску и порвал штаны. Я позвала его сюда, дала ему твои брюки и нижнее белье. — Линни виновато улыбнулась: — Вот видишь, как все просто.

— Просто, говоришь? Какой-то посторонний мужчина переодевается у меня в спальне, ты мне ничего об этом не говоришь, а потом заявляешь, что все очень просто! Линни вытерла руки о полотенце.

— Я клянусь тебе, что все было именно так, как я сказала.

Уэс метался взад-вперед по кухне, точно лев в клетке.

— А зачем ты его подвозила?

— Он опаздывал на важную встречу.

— А что, автобусы не ходили?

— Ходили, но он очень спешил, а такси в такой дождь не было. — Линни мяла в руках полотенце и говорила, глядя в пол: — Давай обсудим все это в другой раз. У меня и так отвратительное настроение.

— Ах у тебя отвратительное настроение! А как ты думаешь, какое настроение у меня? Какой-то мужчина разгуливает в мое отсутствие голый по моему дому, а ты говоришь: обсудим это в другой раз!

— Уэс, что ты мелешь? Он не разгуливал, он просто переоделся в спальне!

— А где находилась в этот момент ты? Линни чуть не задохнулась от возмущения:

— По-моему, ты не имеешь никакого права допрашивать меня таким образом! Я всегда считала, что мы научились доверять друг другу! — Она захлопнула дверцу посудомоечной машины и пулей вылетела из кухни.

— Значит, теперь ты начинаешь на меня нападать! — последовал за ней Уэс. — Всем давно известный старый трюк. Проходили еще на первом курсе: нападение — лучший способ защиты!

Линни остановилась в дверях спальни.

— Я не намерена больше с тобой спорить! Я честно тебе обо всем рассказала, а там уж думай что хочешь! Я пошла спать.

Уэс вбежал в спальню, схватил подушку и сорвал с кровати покрывало.

— Я буду спать на диване!

— Ну и замечательно!

Линни всю ночь не могла сомкнуть глаз. А в воскресенье день тянулся мучительно долго и тоскливо. Она принялась было читать, но совершенно не могла сосредоточиться и все думала о прошлой ночи. Так странно было лежать одной на королевских размеров кровати, зная, что Уэс спит в соседней комнате. Впервые за три года — со времени их последней ссоры — она спала одна, и это казалось ей ужасным. И чем дольше она лежала в темноте с открытыми глазами, тем больше убеждалась, что неправа была она, а прав — Уэс.

И наконец она выбежала на цыпочках в гостиную, чтобы извиниться перед ним, но, увы, Уэс спал. А утром он ушел, когда Линни уже заснула. И она никак не могла дождаться вечера, чтобы скорее помириться с мужем.

Уэс пришел домой лишь в пять часов — хмурый и молчаливый.

— Привет, — как можно ласковее сказала ему Линни.

— Здравствуй, Мэри Линн, — ответил он холодно.

— Как прошел день? — спросила она, следуя за ним на кухню.

— Нормально.

Он достал кастрюлю и налил в нее воды.

— Что ты делаешь, Уэс?

— Хочу сварить себе суп. Ужасно хочется есть.

Уэс стоял к Линни спиной, ей очень хотелось подойти к нему сзади и обнять, но она не решалась. А вдруг он оттолкнет ее? И все же после минуты колебаний она собралась с духом и, положив руки ему на плечи, потерлась щекой о его щеку.

— Может, поцелуешь меня? — сказала она и лизнула его ухо.

— Неужели ты считаешь, что поцелуй способен все исправить? — сухо спросил он.

— Но ведь я предлагаю тебе не только поцелуй, но и кое-что еще. — Линни нежно гладила его. — Ну так как?

Уэс ничего не ответил, но это было и не нужно. Его тело сказало ей значительно больше: Линни поняла, что он ее любит. И вот он уже держал ее в своих объятиях и целовал.

— А диван у нас ужасно жесткий, — сказал Уэс, с трудом сдерживая улыбку.

— Но ведь у нас же есть кровать, — Линни потерлась о его щеку кончиком носа. — Мне безумно стыдно за вчерашнее. Я должна была понять, что ты ужасно расстроен.

— Я имел полное право расстроиться, — сказал он. Уэс еще немного злился на Линни, но любовь к ней оказалась сильнее.

— Конечно же, ты имел право, — она целовала, мурлыча, его ухо. — Покажи мне, где у тебя болит. Я поцелую, и сразу пройдет. — Она ласкала языком раковину его уха. Уэс задрожал от возбуждения.

Он подхватил ее на руки, но донес только до гостиной. Линни думала, что он опустит ее на диван, но он сел с нею на кресло и прошептал:

— Болит вот здесь…

И Линни поспешила «облегчить его боль», вначале лаская его руками, а затем губами и языком. От поцелуя Уэсу и впрямь стало легче. Его щеки горели, глаза сияли. Она ласкала и целовала его так же осторожно и медленно, как он ее позапрошлой ночью, и его довольное мычание было ей лучшей наградой. Линни нравилась мысль, что его тело зависит от нее, и она еще с большей нежностью принялась ласкать и целовать его, а он задрожал от охватившего его желания…

— Я так скучала по тебе прошлой ночью, — пробормотала потом Линни, сидя у него на коленях.

— Я по тебе тоже.

— Какие же мы придурки, что не легли спать вместе!

Уэс кивнул, прижимая ее к себе.

— Это я виновата. Ты имел полное право задавать мне вопросы.

Он покачал головой и поцеловал ее в лоб:

— Нет, Линни, я должен был верить тебе. То, что ты сказала насчет доверия, было абсолютно правильно.

Она еще крепче обняла его, и они долго сидели в тишине.

— Именно об этом я и мечтала в те одинокие вечера, когда ты поздно приходил с работы. Мне хотелось, чтобы ты целовал меня, ласкал, чтобы я чувствовала, что ты меня еще любишь.

— Неужели ты сомневалась, что я тебя люблю? — изумился Уэс.

— Нет… может быть, только совсем чуть-чуть. Я просто чувствовала, что из нашего брака постепенно улетучивается сказка, и не знала, что мне делать и где искать выход.

— По-моему, ты этот выход нашла, — сказал он ехидно. — Ладно, пойдем-ка поедим. Мне нужно набраться сил перед длинной ночью…

Тяжелое дыхание Линни уже давно перешло в сладкое посапывание, а Уэс еще долго лежал без сна. Его рабочий день прошел сегодня абсолютно впустую. Он тщетно пытался сосредоточиться на «требованиях истца» — и никак не мог избавиться от отчаяния, которое охватило его, когда он узнал, что Джордж был в его спальне и что Линни пыталась скрыть это.

«Почему она не рассказала мне обо всем сразу?» — думал Уэс, глядя на спящую жену.

Линни повернулась на другой бок и прижалась к нему. Ее тело было таким теплым и мягким… Нет, Уэс совсем не умел на нее сердится. Стоило ей только прикоснуться к нему, поцеловать, заглянуть в глаза, как он тотчас таял. И все же Уэс еще не окончательно простил ей эту историю с Джорджем.

Уэс был адвокатом и привык логически мыслить, но, к сожалению, только тогда, когда дело касалось других людей. Если же оно каким-либо образом затрагивало его интересы, любая логика летела в тартарары. Линни уверяла его, что между ней и Джорджем абсолютно ничего не было, и Уэс готов был поверить ей. И все же он почему-то испытывал необъяснимую злобу… Когда он смотрел на Линни, он верил ей, но когда начинал в очередной раз прокручивать в голове ситуацию…

«Да нет же, все глупости», — сказал он сам себе и нежно обнял спящую Линни. Она неожиданно открыла глаза.

— Спи-спи, — прошептал он, гладя ее по голове.

— Уэс, ты больше на меня не сердишься?

— Нет конечно. Спи, милая.

Первая, с кем встретилась Линни в понедельник на работе, была Майра. Она обрушилась на Линни в коридоре с потоком вопросов:

— Ну как прошла суббота? Как Глэдис и Грэм?

Линни огляделась вокруг, чтобы убедиться, что никого нет поблизости, и тихо сказала:

— Боюсь, все не слишком-то хорошо получилось. Но только, ради Бога, ни о чем не спрашивай Глэдис.

— Ой! — Майра прикусила губу. — А я-то надеялась, что они подойдут друг другу.

— Я тоже, — со вздохом сказала Линни. Вчера она была так расстроена из-за ссоры с Уэсом, а потом так рада тому, что они помирились, что совершенно не думала о Глэдис, но теперь ее сердце вновь наполнилось состраданием к приятельнице.

— Он что, оказался еще хуже, чем на снимке? — спросила Майра.

— Нет, напротив. Он очень милый — симпатичный, общительный.

— Тогда почему же он не понравился Глэдис? — искренне удивилась Майра.

— Потому, что он, по ее мнению, слишком милый, слишком симпатичный и слишком богатый. У него, оказывается, двенадцать магазинов и двое слуг. Бедняжка Глэдис! Я ее так хорошо понимаю. Конечно, она вполне могла чувствовать себя рядом с ним неуютно, хотя он и очень хороший. Глэдис ушла домой совершенно убитая горем. Я думаю, мне стоит сейчас к ней зайти и спросить, как у нее дела.

— Правильно, так и сделай. А я увижусь с ней и с тобой за кофе. Обещаю, что не буду ее ни о чем расспрашивать. — Спасибо, Майра.

Глэдис поливала пальму, росшую в большой кадке в углу.

— Добрый день, Глэдис, — весело поздоровалась Линни.

— А, здравствуйте, Линни, — обернулась Глэдис. Она была ужасно бледная, невыспавшаяся и даже какая-то постаревшая.

Линни стояла в дверях и совершенно не знала, что ей и сказать.

— Но ведь на свете есть и другие мужчины, Глэдис, — неожиданно вырвалось у нее.

— Да, наверное, — с грустью сказала немолодая женщина. И, глядя в потолок, вздохнула: — Но ведь мне такой нужен… чтобы был и красивый, и умный, и нежный, и добрый, и самостоятельный… А таких очень мало. Разве что лорд Лоуренс Оливье или Уолтер Кронкайт.

— Я думаю, вы могли бы познакомиться с каким-нибудь юристом, — гнула свою линию Мэри Линн. — У Уэса очень много неженатых знакомых в возрасте сорока-пятидесяти лет.

— И каждый из этих мужчин мечтает о встрече с двадцатилетней, — Глэдис поставила лейку и потрепала Линни по плечу: — Спасибо вам, милая девочка, что вы обо мне заботитесь, но я уже двадцать лет живу одна, и, заметьте, неплохо живу… К тому же я не знаю, как бы отреагировал мой Айк, если бы в доме появился еще один человек. Да, далеко не всем женщинам везет в личной жизни так, как вам. Вы должны это хорошо осознавать и ценить вашего мужа… Кстати, я хотела бы что-нибудь испечь вам ко дню рождения, но не знаю, какого он точно числа?

Линни не вполне поняла, о чем идет речь.

— Мой день рождения? — переспросила она.

— Да. Неужели я его уже прозевала?

— Но ведь я же родилась первого сентября!

— Сентября? — удивилась Глэдис. — А почему Уэс попросил меня пойти с вами в магазин, чтобы…

— Уэс просил вас пойти со мной в магазин? — Линни ничего не понимала. Внезапно до нее дошло, и она расхохоталась: — Это тогда, с Джорджем, что ли?

— Ну да.

— Вот подлец! — Линни смеялась от всей души.

Глэдис выглядела смущенной.

— Но если ваш день рождения еще не скоро, — пробормотала она, — тогда зачем мистеру Смиту понадобилось?..

— Вот уж не знаю. Ладно, Глэдис, я пойду к себе. И не грустите, пожалуйста, больше.

Линни ринулась в кабинет к Уэсу, преисполненная желания высказать ему все, что она думает по поводу его дурацкой ревности. Но Уэса не было на месте. А когда он вернулся, Линни уже передумала. «В конце концов, это было давно и неправда», — решила она.

 

12

В пятницу утром Линни стучала что-то на пишущей машинке, как вдруг влетела Глэдис.

— Вы ни за что не догадаетесь, что я вчера получила по почте! — выпалила она. — Письмо от Грэма!

— От Грэма? — удивилась Линни.

— Ну да, от того самого мужчины, с которым я была у вас в гостях!

— Ну, и о чем же он пишет? — поинтересовалась Линни.

— Видите ли, я до сих пор не могу поверить… — Глэдис протянула своей молодой приятельнице конверт с письмом. — Прочтите сами! — воскликнула она, но отняла письмо прежде, чем Линни успела пробежать глазами даже самые первые строчки. — По-моему, — объявила Глэдис, отходя к окну, — он хочет, чтобы мы снова увиделись.

— Да? — Линни протянула было руку к письму, но Глэдис решила, что лучше прочтет ей его сама.

— Да, вот послушайте, — Глэдис откашлялась. — «Мне ужасно жаль, что пришлось так рано уехать в прошлое воскресенье. Может быть, мы с вами встретимся еще раз?» — Глэдис прижала письмо к груди и торжествующе посмотрела на Линни: — Но самое главное то, что он мне написал. А вдруг я ему все-таки капельку понравилась?

— Я уверена, что вы ему понравились, — улыбнулась Линни.

Глэдис раскраснелась.

— Пойду немедленно напишу ему ответ, — пробормотала она и удалилась.

Линни всем сердцем радовалась за Глэдис. Она сама была в последнее время очень счастлива и хотела, чтобы все вокруг тоже были счастливы. Весь день она летала, точно на крыльях.

Наступил вечер. Линни, насвистывая веселую песенку, перебирала в шкафу одежду и ждала, когда наконец придет Уэс и она поделится с ним радостной новостью.

— Линни! — крикнул он с порога. — Слушай, ты не собираешься ложиться спать?..

Было всего-навсего девять часов, и Линни сразу поняла, что он имеет в виду под словом «спать».

— Собираюсь, а что? Хочешь ко мне присоединиться? — подыграла она ему.

Уэс, ни слова не говоря, потушил свет. Линии начала медленно раздеваться, но он внезапно остановил ее.

— Дай, я сам, — прошептал он…

И только когда их дыхание вновь стало ровным и они лежали, обнявшись, в постели, Линни вспомнила, что забыла сообщить ему потрясающую новость.

— Ой, Уэс, я же тебе не сказала… представляешь, Глэдис получила письмо от Грэма!

— У… ну и что? — спросил он равнодушно.

— Как это что? После того ужасного вечера она и не надеялась, что он ей когда-нибудь напишет! А теперь, оказывается, у них еще все может наладиться.

— Ужасного вечера? Я, честно говоря, не помню. А что было такого ужасного? — Уэс зевнул. — Да я нисколько не удивляюсь, что он ей написал. Он меня чуть с ума не свел своими расспросами, пока я вез его в гостиницу… Ладно, давай спать, милая.

Линни неожиданно подскочила на кровати.

— Уэс! А о чем он тебя спрашивал?

— Не помню, — Уэс был немало удивлен столь бурной реакцией. — Он молол какую-то ерунду насчет того, что три месяца худел, чтобы ей понравится, но почему-то не понравился. — Уэс снова зевнул. — Да, он что-то такое просил ей передать насчет завтрака в воскресенье, но я об этом напрочь забыл. Давай спать, Линни.

— Уэс! Как ты мог об этом забыть? — Линни зажгла свет и, открыв записную книжку, принялась набирать номер.

— Линии, что ты делаешь? — он щурился от яркого света.

— Я звоню Глэдис. То, что ты сказал, чрезвычайно важно… Алло, это Глэдис? Я вас разбудила? Ах, простите, пожалуйста, но у меня для вас чудесная новость! Грэм сказал Уэсу, что он подумал, что он вам не понравился… то есть… послушайте, он хотел пригласить вас позавтракать, а Уэс забыл передать! Что вы говорите? — Линни замолчала, слушая, что ей отвечает радостный голос на другом конце провода. — Позвонить ему завтра прямо с утра? Я думаю, это замечательная идея. Так и сделайте, Глэдис. Может, он уже послезавтра сможет прилететь. Отлично. Спокойной ночи, Глэдис!

— Линни, погаси, пожалуйста, свет, — взмолился Уэс.

Линни послушно нажала на кнопку выключателя, но тут же вновь включила свет.

— Я так счастлива, так рада за Глэдис!

— Я хочу спать, — Уэс протянул руку к включателю.

Но Линни его не слушала.

— Почему ты мне ничего не сказал в субботу?

— Потому что в субботу мы с тобой не разговаривали, — сонно напомнил ей Уэс.

— Ах да. — Линни прижалась к мужу, обеими руками обнимая его за шею. — Как же быстро все меняется к лучшему, Уэс! Еще месяц назад у меня не было работы, еще неделю назад я так переживала за Глэдис, а теперь все так прекрасно!

— Спокойной ночи, Линни.

Линни не обиделась на него. Она лежала и радовалась тому, что все в ее жизни так прекрасно. Все кругом счастливы.

«Все, кроме мистера Гарсии», — внезапно вспомнила она. Как же это она до сих пор не поговорила с Уэсом? Но, во-первых, Уэс прав: секретарь не должен вмешиваться в дела начальника, а во-вторых… теперь, когда ее отношения с Уэсом сделались наконец такими лучезарными, Линни совсем не хотелось ссориться с ним — даже из-за мистера Гарсии. Бог даст, старичок уже нашел себе другого адвоката!

В субботу Уэс очень рано отправился на работу, вернулся раньше полудня, и они пошли в магазин за фруктами. Линни весело наблюдала, как Уэс жонглирует двумя апельсинами.

— Смотри, уронишь, — рассмеялась она.

— Никогда.

И в тот же момент один из апельсинов шлепнулся на пол. Линни с издевкой посмотрела на мужа и, подняв раненый апельсин, положила в корзину. Она купит его — пусть это будет наградой Уэсу за сегодняшний чудесный день.

Уэс остановился около арбузов.

— Только не это, — расхохоталась Линни. — Представляю, что будет, если ты уронишь арбуз.

— Ты, пожалуйста, вези свою тележку и не вмешивайся.

— Есть, сэр, — сказала Линни, снимая с полки банку арахисового масла «Скиппи». — Ты завтра работаешь?

— Нет, я взял кое-какие дела на дом, надеюсь сделать их сегодня вечером. — Уэс положил в корзину дыню. — Кстати, у меня есть хорошие новости. Я разговаривал сегодня утром с Уиллом и он сказал, что уже через две недели сможет выйти на работу.

— Правда?

— Да. Я тогда смогу работать в нормальном режиме.

Лицо Линни просияло.

— Как здорово! Мы же тогда сможем взять отпуск, съездить к твоим родителям, сходить…

— Стоп! — рассмеялся Уэс. — Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь! К тому же пройдет еще неделя-другая, прежде чем Уилл войдет в курс всех текущих дел.

— Да, конечно. Но в любом случае, у нас будет больше времени друг для друга. Ах, как я об этом мечтаю!

— Я тоже.

Линни взглянула в его светло-карие глаза. Они смотрели на нее с неподдельной нежностью, и Линни ласково коснулась его руки.

— Послушай, Линни, а давай купим еще арахисового масла? — сказал вдруг Уэс.

— Конечно, дорогой. — Линни протянула руку к полке. — А теперь поскорее расплатись и пойдем домой.

— Гениальная идея! — усмехнулся Уэс.

В воскресенье они пошли в зоопарк и строили там рожи обезьянкам. А в понедельник Линни пребывала в удивительно приподнятом настроении. Она весело стучала на машинке, когда пришла Майра.

— Все! — воскликнула та с порога.

— Что «все»?

— Я перевалила за отметку восемьдесят. Ровно семьдесят девять килограммов, тютелька в тютельку, — и Майра закружилась по комнате, демонстрируя свое новое синее платье. — Ну как я тебе?

— Замечательно! Просто великолепно!

— Спасибо. Тебе, может, этого и не понять, но самое трудное перейти в следующий десяток. Я ходила поделиться этой радостью с Глэдис, но она пребывает в каком-то сомнамбулическом состоянии.

Линни улыбнулась:

— Я знаю. Я с ней уже разговаривала. Она ездила на выходные в Толидо, где они с Грэмом чудесно провели время. И уже договорились снова встретиться в следующую субботу. Думаю, это может перерасти в нечто серьезное.

— Будем надеяться. — Майра подошла поближе к Линни и понизила голос: — Кажется, у всех все улаживается. Ты в последнее время порхаешь, точно птичка. У тебя, видимо, тоже есть радостные перемены, — Майра посмотрела на приятельницу со значением.

— Да, это так, — пробормотала Линни. Ей не хотелось особенно посвящать Майру в свои дела. Ее спас телефонный звонок.

— Алло?

— Это мистер Энтони Гарсиа.

Линни даже отдернула трубку от уха: старик кричал слишком громко.

— Да, мистер Гарсиа. Чем могу служить?

— Произошла чудовищная несправедливость. Меня посадили в тюрьму.

— О нет!

— Я пытался объяснить полицейским, что это какая-то ошибка, но они не захотели меня слушать.

Линни в растерянности оглянулась вокруг. Уэса на месте не было.

— Я не знаю, что делать, — пролепетала она.

Мистер Гарсиа ее, видимо, не слышал.

— Это так унизительно для меня, — говорил он уже тише. — Вы должны мне помочь.

— Я прямо не знаю, что делать. Может, вы дадите мне телефон вашей дочери, я позвоню ей и…

— Умоляю, не надо! Я не хочу, чтобы моя семья об этом знала. Такой позор убьет их.

— Ждите, мистер Гарсиа. Я скоро буду. — Линни повесила трубку и бросилась к двери. — Ой, я же забыла кошелек.

— Что, какой-то клиент Уэса попал в беду? — спросила ее ошеломленная Майра.

— Да… что-то вроде того. — Линни включила автоответчик и умчалась.

До тюрьмы она долетела за пять минут, но прошло еще пятнадцать, прежде чем ей показали, куда обратиться. И вот она оказалась в крошечной комнатке, в которой сидел здоровенный полицейский с усталым от жизни выражением лица.

— В чем его обвиняют? — было первое, что она спросила.

— В намерении совершить уголовное преступление.

— Я не очень понимаю, о чем идет речь, но я уверена, что мистер Гарсиа слишком старый и слишком больной, чтобы сидеть в тюрьме.

Полицейский равнодушно пожал плечами:

— Послушайте, мэм, если вы хотите вытащить этого деда из-за решетки, внесите залог.

— Залог? — удивилась Линни.

— Ну да. Тогда мы выпустим его на поруки.

— А сколько нужно заплатить?

Полицейский зашуршал бумагами:

— А, вот. Две штуки.

— Две тысячи долларов?!

— Точно, — он откинулся на спинку кресла.

— Но я…

— Разумеется, мы вам их вернем. Это только гарантия, что ваш старик не сделает ноги.

— Да нет, что вы!

Мужчина пожал плечами:

— Тогда внесите залог.

Линни задумалась. Но чем, с другой стороны, она рискует? Она же получит назад свои деньги. А бедному старику обязательно нужно помочь. И Линни кивнула в знак согласия:

— Хорошо, я заплачу. Куда мне нужно для этого обратиться?

Мужчина ей все подробно объяснил. Линни сомневалась в том, что правильно поступает, но эти сомнения мгновенно улетучились, как только она увидела радостное лицо мистера Гарсии.

— Господь отблагодарит вас! — твердил он, пожимая ей руку.

— Они назвали мне число, когда вы должны явиться на суд. — Линни протянула ему бумажку. — Это через несколько дней.

Он сунул бумажку в карман и заверил ее:

— Я обязательно приду.

— Ну, ладно. А мне пора на работу. До свидания, мистер Гарсиа, — сказала Линни с улыбкой.

В среду Уэс, стоя у дверей зала суда, беседовал с симпатичной брюнеткой, своей клиенткой.

— Увидимся на следующей неделе, — сказал ей Уэс на прощание.

Только она отошла, к нему подлетел Базз. Он кивнул вслед удалявшейся женщине:

— Кто она?

— Клиентка. Мы только что проиграли дело, но она хочет подать на апелляцию.

— Апелляцию? Думаю, ей это удастся. Она такая… апилльная!

— А ты все в своем репертуаре, — усмехнулся Уэс. — Как же ты работаешь с клиентами?

— Если они такие же симпатичные, как эта, мы обычно неплохо ладим… Но для человека, который только что проиграл дело, ты что-то слишком веселый!

— Правда? — Уэс, впрочем, действительно был в прекрасном расположении духа. Его отношения с Линни становились с каждым днем все чудеснее. И не только на работе. Каждая их ночь напоминала сказку — оказалось, узнавать друг друга можно бесконечно. И как он только этого раньше не понимал!

Попрощавшись с Баззом, Уэс медленно брел по улице. Как же так случилось, что они с Линни вдруг стали необыкновенно близки? Неужели это ревность так подстегнула чувства? И поэтому тоже, конечно, но истинная причина заключалась в другом. Просто на работе, в офисе, Уэс увидел свою жену в новом свете. Та красота, та фигура, тот смех, которые он воспринимал одно время как нечто привычное, вдруг по-новому увиделись и услышались, и Уэс понял, что рядом с ним самая очаровательная женщина на свете.

Их любовь стала еще крепче с тех пор, как она поступила к нему на работу. В тумане счастья Уэс забыл даже о том, какой назойливой может быть его Линни. Вот, например, тот случай, когда Линни принялась уверять его, что мистер Гарсиа «милый» человек. Они ведь тогда чуть не поссорились. Но это все неважно. Понятно, что со временем Линни станет опытнее и разумнее.

Улыбка сошла с лица Уэса только тогда, когда он столкнулся с Джорджем.

— Как дела? — непринужденно спросил тот.

— Нормально, — холодно ответил Уэс. И поглядел ему вслед, чувствуя себя уже не так беззаботно, как раньше.

 

13

В следующие выходные Глэдис вновь отправилась в Толидо. А в понедельник долго не могла прийти в себя после счастливого уикэнда — прямо-таки в облаках витала. За кофе она с упоением рассказывала о своей поездке Майре и Линни:

— Это просто чудо! Грэм был так внимателен ко мне. Встретил меня в аэропорту с букетом роз. — Глэдис задумалась, видимо вспоминая, как это было.

— И когда состоится ваша следующая встреча? — с интересом спросила Майра.

— Он приедет в пятницу вечером. Знаете, так странно, в первый раз, когда мы встретились, мы совершенно не знали, о чем поговорить, а последние два уик-энда проболтали без умолку.

— Я так рада за вас. — Линни допила свой кофе. Она была счастлива, что у Глэдис все удачно сложилось, но слушала ее не очень внимательно. Сегодня утром слушалось дело мистера Гарсии. Линни хотелось как можно скорее узнать результаты, но он почему-то ей до сих пор не позвонил.

Глэдис внезапно поднялась:

— К сожалению, мне нужно спешить, девочки. У меня масса работы. А вы выпейте еще по чашечке кофе.

Когда она ушла, Майра сказала задумчиво:

— Вот, все хорошо складывается. Глэдис встретила мистера Райта, а у нас с Эбботом пошел второй медовый месяц. Да и у тебя, похоже, все хорошо, судя по твоему сияющему виду, — она хитро посмотрела на Линни.

— Да, все хорошо, главное — Уэс признал во мне толковую секретаршу.

Все было отлично не только на работе, но и дома. Вчера, например, Уэс пригласил Линни на ленч. Любовью они занимались, правда, не каждый день, но все равно это случалось гораздо чаще, чем раньше. И даже те ночи, когда они просто засыпали обнявшись, воспринимались Линни как счастливые.

Майра поднялась и положила на стол деньги:

— Я, пожалуй, тоже пойду.

— И я с тобой, — сказала Линни. Уэс уже поджидал ее.

— А, вот наконец и ты, — улыбнулся он. — Ну, признавайся, сколько пирожных съела? Тут вот документы, с которых нужно срочно снять копии.

— Давай-ка их сюда.

— Я тебе уже сказал, что ты сегодня чудесно выглядишь?

— Нет еще. Спасибо. — Линни оглядела свою розовую блузку с клубничками на воротничке.

Он протянул ей документы.

— Думаю, я смогу сегодня вернуться домой пораньше, — сказал он, подмигивая ей.

— Здорово! — ответила она, глядя на него по-собачьи преданно.

— Да, кстати… Я слышал, что мистер Гарсиа должен был явиться сегодня на суд и не пришел. Видишь, все-таки ты в нем ошиблась… — он снисходительно улыбнулся, закрывая за собой дверь кабинета.

У Линни пересохло во рту, она застыла, не в силах вымолвить ни слова. Документы выскользнули у нее из рук и упали на пол, но она этого даже не заметила. Мистер Гарсиа не явился на суд? Но это невозможно! Как же ее две тысячи долларов?

Линни плюхнулась на стул и закрыла лицо руками.

— Наверное, у него была какая-то причина, — пробормотала она. «Может, он заболел, или попал в автокатострофу, или…» — О нет!

Но нужно было что-нибудь срочно предпринять. Линни достала телефонную книгу, отыскала там номер мистера Гарсии и позвонила. Ей ответила женщина с испанским акцентом.

— Простите, можно мистера Гарсию? — вежливо спросила Линни, но тотчас испугалась, что Уэс может ее услышать, и заговорила тише.

— Нет, он сегодня утром уехал.

— Не может быть, — прошептала Линни. — А кто вы?

— Я горничная. Видели бы вы, какой он оставил здесь кавардак!

— А его дочь тоже уехала?

— Впервые слышу, чтобы у него была дочь. А почему вы все время шепчете?

— Не знаю, просто так. Извините, что отняла у вас время. — Линни повесила трубку.

Охваченная ужасом, она не знала теперь, что делать.

— Линни, ты что, уже подготовила копии? При звуке его голоса Линни аж подскочила.

— Нет еще, я…

— Что с тобой, киска? — Уэс внимательно посмотрел на нее. — У тебя лицо абсолютно серое.

— Я плохо себя чувствую. — Линни избегала смотреть ему в глаза.

— Ты очень плохо выглядишь. Температуры нет? — Он потрогал ее лоб. — Нет, лоб у тебя холодный.

Линни беспомощно опустила голову.

— Может, ты чем-нибудь отравилась? — спросил он ласково, проводя рукой по ее волосам.

Линни молча упала на стул.

— Бедняжка моя, — продолжал жалеть ее Уэс. — Давай-ка поезжай домой. Я возьму тебе такси. Лучше сейчас тебе самой за руль не садиться.

— Уэс, мне очень стыдно, но…

— Ни о чем не беспокойся. Я сам со всем справлюсь, — заверил он ее. — Может, тебя отвезти к врачу?

— Нет, нет, я просто побуду дома, отлежусь.

— Ну хорошо, — он поцеловал ее и заглянул в глаза: — Ты уверена, что тебе не нужен доктор? Ты такая бледная.

— Все пройдет…

Уэс обнял ее и проводил до такси.

— Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, — сказал он.

— Хорошо…

Машина быстро неслась по улицам. Линни, дрожащая и несчастная, сидела на заднем сиденье. Ее, кажется, и впрямь начинало тошнить. «Мистер Гарсиа исчез, — думала она. Он сбежал, а вместе с ним пропали и наши деньги».

— Отличный сегодня денек, правда? — спросил через плечо водитель.

Она ничего не ответила. Только достала носовой платок и заплакала. И продолжала всхлипывать до тех пор, пока машина не остановилась около дома.

— Мэм, если я сказал что-то не так…

Линни покачала головой и молча протянула ему деньги. «Скорее домой! Но только как я все объясню Уэсу?»

Оказавшись дома, Линни тотчас скинула одежду и пошла принимать душ — может, хоть это ее спасет от ужаса? Потом завернулась в красный шелковый халат и налила себе горячего чая. Она обдумывала разные способы, как ей скрыть от Уэса то, что произошло, но понимала, что в любом случае он все узнает. И тогда… что будет? Неужели те хорошие отношения, что между ними сложились, исчезнут навсегда?

Она услышала звук открывающейся двери. Вошел Уэс.

— Я так волновался за тебя, что приехал при первой же возможности.

— Зачем, Уэс? — пробормотала она.

— Да нет, Линни, это нисколько не нарушило моих планов. Мне как раз нужно провести кое-какой учет финансов. А почему ты не в постели? Может, тебе все же лечь?

— Мне уже лучше, — слабым голосом ответила Линни.

Он сел рядом с ней и, окинув ее критическим взглядом, заметил:

— С виду этого не скажешь. Давай-ка ложись.

Линни повиновалась и пошла в спальню.

— Если что-нибудь понадобится, крикни, — добавил Уэс.

— Спасибо, — Линни нырнула под одеяло, но легче ей не стало от этого. В соседней комнате слышались шаги мужа. Она должна ему рассказать о мистере Гарсии, но пока она к этому не готова. Конечно, правду нельзя утаивать вечно, рано или поздно Уэс все равно узнает. И лучше сказать ему об этом самой — а то получится как тогда с Джорджем!

Линни решительно сбросила одеяло и храбро вошла в столовую.

— Уэс, мне нужно тебе кое-что сказать.

— Да, дорогая. — Уэс сидел за столом. — Секундочку. Я тут не могу понять, куда делся чек на две тысячи долларов.

— Уэс. — Линни села рядом и взяла его за руку. — Бывают в жизни ситуации, когда все оказывается против тебя, понимаешь?

Уэс склонил голову набок и хитро посмотрел на нее:

— Ты хочешь мне что-то сказать?

— Мне очень плохо, Уэс, — сказала Линни и еще сильнее сжала его руку.

— Я знаю, дорогая. Зачем ты встала?

— Нет, я не об этом, — Линни замешкалась, но затем выпалила: — Я истратила эти две тысячи долларов.

Уэс не сразу понял.

— Что?

— Обещай мне, что не будешь сердиться?

— На что ты потратила эти деньги, Мэри Линн? — Уэс пристально смотрел на нее.

— Ты обещаешь мне?..

— Да, — нетерпеливо сказал он.

— Я внесла залог за мистера Гарсию. Уэс хлопнул кулаком по столу так, что бумаги разлетелись в разные стороны, а чашка с кофе подпрыгнула на блюдце.

— За каким чертом? Ты же его совсем не знаешь! Я же сказал тебе, что он негодяй!

Когда наконец ты начнешь меня слушаться?! — обрушился он на нее.

— Ты обещал мне не сердиться… Он вскочил, опрокинув на пол стул.

— Ты истратила две тысячи долларов, чтобы помочь гангстеру, понимаешь ты это или нет, жена юриста?

Линни изо всех сил пыталась защищаться:

— Я же не знала… Он с виду такой симпатичный.

— Такой же симпатичный, как Джек Потрошитель! Ты, дай тебе волю, и того бы взяла на поруки!

— Ты несправедлив. — Линни подняла брошенный им стул. — Мне казалось, мистеру Гарсии можно доверять.

— Это говорит только о том, что ты совершенно не разбираешься в людях, — сказал Уэс с горьким сарказмом. — Ты руководствуешься чувствами, а не здравым смыслом!

— Можно подумать, что ты всегда руководствуешься здравым смыслом! — разозлилась Линни.

— Да, я нормальный человек… в отличие от тебя.

— По-моему, твою ревность к Джорджу невозможно объяснить с точки зрения логики! Что ты на это скажешь?

— Можешь думать что хочешь. Но ничего бы этого не случилось, если бы я не потакал разным твоим прихотям. Мне не стоило брать тебя на работу!

— Это была не прихоть! Только такой бесчувственный человек, как ты, не мог понять, как мне тяжело все время сидеть дома!

Уэс стукнул кулаком по столу:

— Прекрати нести околесицу! Лучше скажи, что мы будем делать с деньгами, которые ты взяла без моего ведома!

— А что с ними делать? С ними уже ничего нельзя сделать! Денег нет, и их не вернешь, как бы громко ты ни кричал. Я постараюсь тебе их постепенно отдать, — гордо заявила Линни.

— Ну и прекрасно!

— Я не хочу больше с тобой разговаривать. — Линни развернулась и убежала в спальню, громко саданув при этом дверью.

Уэс чуть не сорвал дверь с петель, врываясь в спальню вслед за женой.

— Ты думаешь, можно просто уйти — и все, конец разговору?

— Это не разговор — это ссора, — холодно сказала Линни.

— Хорошо, называй это как хочешь. Но я только хочу напомнить тебе, Мэри Линн, что я дал тебе работу, пошел тебе навстречу, а ты так со мной обошлась — истратила, даже не посоветовавшись, две тысячи. И, главное, на что?

— Ты хочешь сказать, что никогда не совершал безрассудных поступков? А зачем тогда ты послал за мной Глэдис, когда я ходила с Джорджем в магазин? — кричала Линни.

— Ты не имела никакого права ходить туда с ним вдвоем! Только ты глупа настолько, что веришь разным проходимцам — вроде Джорджа или этого проклятого Гарсии!

— Я глупа? — переспросила она. — Значит, я, по-твоему, глупа?

— И это главный твой недостаток!

Линни злобно сверкнула глазами, схватила водолазку и джинсы и ринулась в ванную. На этот раз Уэс не стал ее догонять.

Линни была просто вне себя от ярости. «Конечно, я не должна была отдавать за старика деньги, но какое право имеет Уэс меня так оскорблять? Другой бы радовался, что у него такая отзывчивая жена!»

Одевшись, она выскочила из ванной, схватила куртку и бросилась к двери.

— Куда тебя черти несут? — крикнул Уэс.

— Подальше от тебя! — Линни грохнула дверью, выбежала из дома и, сев в машину, поехала куда глаза глядят.

Так она бесцельно ездила около часу. Солнце уже скрылось за горизонтом, и на темных дорогах не было почти ни одной машины.

Линни в тысячный раз перебирала в голове то, что ей сказал Уэс. Он назвал ее глупой. Да, она опозорилась с мистером Гарсией, но Уэс не имеет никакого права говорить, что она всегда должна с ним советоваться. Она взрослый человек и сама будет принимать решения!

Ее взгляд неожиданно упал на датчик газа, и она увидела, что в автомобиле почти совсем не осталось топлива. Пришлось заехать на заправочную станцию. Но куда ехать дальше, Линни не знала.

Домой она решила ни за что не возвращаться. Ей не хотелось видеть Уэса. И к Глэдис или Майре в таком настроении тоже идти не стоило. «Мне нужно побыть одной, нужно собраться с мыслями», — подумала Линни.

И она поехала на работу. Ночной сторож посмотрел на нее с крайним удивлением.

— Я тут одну вещь забыла, — объяснила Линни и пошла по темному пустому коридору в офис юридической фирмы. Она на ощупь вставила в замочную скважину ключ и, повернув его, вошла. Не включая света, она тотчас упала на кожаный диван и заплакала: «Неужели теперь все пропало? Неужели Уэс теперь опять станет чужим и холодным? Неужели он потребует, чтобы я ушла с работы?» Ах как Линни хотелось бы повернуть время вспять, чтобы не было никакой ссоры и они сейчас спали с Уэсом в обнимку!

Уэс вновь и вновь пытался убедить себя в том, что он был прав, а Линни нет, и придумывал все новые и новые доводы. «Вот сейчас она вернется, и я ей скажу все, что думаю!» — бурчал он.

Но Линни не возвращалась. Уэс выглянул в окно. Нет, машины у дома не было. Он уже начал волноваться. Прошел еще час, и он решил позвонить Глэдис.

— Это Уэс Смит. Линни случайно не у вас? — спросил он, стараясь скрыть свое беспокойство. Но это у него не слишком получилось.

— Нет. А что-то случилось?

— Нет, нет, ничего. Она, должно быть, у Майры, — поспешил ответить Уэс и повесил трубку.

Но и у Майры Линни не было. Он позвонил еще нескольким ее школьным подругам, но она не заходила и к ним. «Неужели она у Джорджа? Да нет же, конечно же нет, — думал Уэс, то садясь на диван, то вставая. — Но как она могла так исчезнуть? Она же знала, что я буду волноваться! Конечно, я наговорил ей много неприятного, но…»

И чем больше Уэс думал, тем сильнее ощущал свою вину перед женой, вспомнил каждый случай, когда он приходил с работы и даже не удосуживался с ней поговорить, спросить, как прошел у нее день…

Линни уже почти уснула, как вдруг открылась дверь и загорелся яркий свет. Это был Уэс.

— Я повсюду искал тебя, Линни. Линни щурилась от яркого света. Судя по голосу, Уэс уже перестал на нее сердиться.

— Как ты сюда доехал?

— На такси.

— А-а… — Линни приподнялась на диване, Уэс подошел к ней и сел рядом.

— Почти час ночи, — сказал он.

— Я, кажется, задремала, — устало пробормотала Линни. Неужели он правда, больше на нее не злится?

— Линни… — Уэс взял ее за руку. — Прости меня. Я совершил массу ошибок, но я постараюсь стать хорошим мужем. Мы будем все время вместе, я обещаю тебе. И я никому, и ничему — даже работе — не позволю помешать нашему счастью, — говорил ласково он.

Линни смотрела на него, хлопая ресницами. Неужели это не сон, неужели то, что он говорит, правда?

— Но те деньги…

— Ты совершила ошибку. Но все имеют право ошибаться, — улыбнулся он ей. — Я тоже наделал немало глупостей в своей жизни.

Он сжал ее ладони с такой силой, что стало даже чуточку больно, но Линни не возражала.

— Уэс, — пробормотала она.

— Да, милая?

— То, что ты мне сейчас сказал, действительно правда?

— Да, Линни.

— …ты самый лучший на свете, Уэс.

— Ты тоже. И все у нас с тобой будет хорошо. А теперь, идем домой.

Линни была тронута до глубины души.

— Да, идем, — прошептала она.

Их глаза встретились. Они смотрели друг на друга и молчали. Медленно, словно совершая таинство, Уэс робко коснулся губ Линни. Она прижалась к нему как можно крепче, и уже ничто не могло помешать их любви.