В понедельник Курт уехал из города на неделю. Блис оставалась на работе допоздна, пытаясь, наконец, разобраться с процессором. Освоив его, она была близка к завершению своего проекта.

Вернувшись домой, она разогрела ужин и устроилась на диване. Тишину прервал звонок в дверь, и Блис от неожиданности подскочила. Еще больше ее затрясло, когда, быстро глянув в окно, она обнаружила Дрейка. Он стоял перед дверью, словно вызванный ее воображением. Она положила руку на грудь, пытаясь успокоить сердце. Зачем он явился? Она остановила себя холодным напоминанием, что должна держаться на расстоянии. И, открыв дверь, резким тоном сказала:

— Я слушаю.

— Добрый вечер, мадам. Я тут разъезжаю по домам и предлагаю покупать щенков. У вас есть щенок? — улыбался он обаятельно, ничего не скажешь.

— Нет.

Высокая фигура Дрейка заполняла почти весь проем, и его дух уже проник в комнаты.

— Позволите мне поговорить с вами по поводу собачки?

Она устало покачала головой:

— Мне не нравится эта идея, Дрейк.

— Ладно, я останусь стоять на пороге, — выражение его лица стало более серьезным. — Мне надо поговорить с тобой, Блис. В последнее время я много думал о том, как прошла та вечеринка и чем она закончилась. Я должен сказать тебе некоторые вещи и, думаю, ты обязана меня выслушать.

Она прислонилась к двери и изучала его. Выглядел он еще более симпатичным, чем при их прошлой встрече. Она хотела, чтобы он ушел, но в то же время ее беспокоило, не бросится ли она следом, как только он повернется.

— Могу я зайти?

Она поколебалась, но все же отступила назад. Легкими шагами он пересек комнату и сел на диване, затем постучал по нему рукой рядом с собой.

— Спасибо, я сяду в кресло, — Блис так и поступила. Она села в кресло за столиком, напротив него.

— Я пару раз заезжал к тебе в выходные, — сказал он.

— Меня не было в городе, — и со значением добавила: — Мы с Куртом уезжали на уик-энд.

Он печально улыбнулся.

— Похоже, у тебя обо мне сложилось неверное впечатление. Но я хочу исправить его.

— Это бессмысленно. У меня очень серьезные намерения по отношению к Курту, и я не собираюсь с тобой встречаться.

Он протестующе поднял руку.

— Дай мне хотя бы пять минут.

Аквамариновые глаза околдовывающее смотрели на нее. Она кивнула.

— В ту ночь ты сказала, что запуталась. Я понял, что ты имела в виду. Когда я развелся, я тоже испытывал смятение чувств. И сейчас, оглядываясь назад, я понял, что был не способен принимать рациональные решения, — он пробежал рукой по своим светлым волосам. — Почти сразу же после развода я чуть было не женился на женщине, в точности походившей на мою первую жену. Только позднее я призадумался и пришел к выводу, что вообще не хочу жениться. В любом случае тебе неразумно останавливать выбор на каком-то одном мужчине. Ты привязана к этому человеку потому, что ищешь защиты, которую потеряла после смерти мужа. — Он протянул руки ладонями вниз. — Не делай этого с собой, Блис. Тебе надо наслаждаться жизнью без всяких оглядок и задних мыслей.

Она смотрела на какую-то точку позади него, — извини, но я чувствую себя неудобно, встречаясь с тобой и одновременно с Куртом. Я испытываю к нему очень сильные чувства. — Она понимала, что нельзя позволять себе поддаваться его чарам, какими сильными они бы ни были.

Он перестал улыбаться.

— Блис, ко мне ты тоже испытываешь сильные чувства. Ты забыла день нашего знакомства?

— Нет. Но это ничего не значит, — она сделала рукой нетерпеливое движение. — Ну хорошо, признаю, что поначалу, может, у меня и возник какой-то интерес, но теперь все прошло.

Его улыбка согревала ее. Потом он подошел к ней вплотную.

— Если ты безразлична ко мне, почему бы нам не поцеловаться на прощание? — он прижался губами к ее губам в упоительном поцелуе. Сначала она плотно сжимала губы, стараясь не отвечать на поцелуй, но, когда его язык стал прокладывать себе дорогу с большей настойчивостью, губы ее сами собой раскрылись. Как приятно было ощущать силу его объятий, каким нежным и свежим казался его рот! Каждый ее нерв рвался навстречу ему, готовый сдаться этой всеохватывающей страсти. Никогда прежде она не ощущала такого полного погружения в чувство радости, обнимаясь с другим человеком.

— Пойдем в спальню, — прошептала она, когда он целовал ее в шею, и почувствовала, как он заколебался, затем медленно выпустил ее.

— Посмотри на меня, — он рукой нежно поднял ее лицо. — Ты угадываешь мои намерения, но мы сделаем это, если ты действительно понимаешь, о чем говоришь. Я не хочу обидеть тебя, Блис. Не хочу вновь услышать, что это ошибка.

Глядя в его аквамариновые глаза, она провела языком по высохшим губам.

— С нашей первой встречи ты пытаешься отгородиться от меня стеной, хотя твое второе "я" страстно стремится ко мне. Этого я понять не могу. Не знаю, почему ты боишься меня.

Блис отчаянно замотала головой, не зная, что на это ответить. Она и сама точно не знала, чего боится.

— Между нами существует какая-то особая связь, и что бы ты ни предпринимала, тебе не удастся ее разрушить. Но я не хочу, чтобы мы были вместе только потому, что я сбил тебя с пути истинного. Ты сама должна принять решение и выполнять его тоже должна сама.

Подняв руку к виску, она попыталась собраться с мыслями. Она была потрясена глубиной своей страсти. Но теперь он требовал от нее логичного объяснения своему поведению.

— Я… я хочу тебя, Дрейк! — и быстро добавила. — Но не уверена, что мы подходим друг другу. Мне нужен такой человек, который оставался бы со мной. А ты таким не кажешься.

— Я не такой. Но не думаю, что тебе именно это нужно. Долгое время ты жила как бы в коконе. И теперь там сформировалась бабочка, которая рвется наружу. Мы сможем прекрасно проводить время, если только ты готова признать, что распахнешь свои крылья. Почему ты считаешь, что обязана быть постоянно к кому-то привязанной? Почему нельзя просто принимать каждый новый день и радоваться ему?

Он говорил такие простые вещи. Но она не была уверена, что сможет жить такой жизнью. А кроме того, ее пугало то, что она очень хотела лечь с ним в постель. Гораздо безопаснее держаться за более спокойную и постоянную связь.

Она с сожалением встретила его взгляд.

— О-о, Дрейк, я не могу встречаться с тобой. Не могу! — но от собственной неуверенности слова ее прозвучали неискренне.

— Хорошо, я не буду настаивать. Но если у тебя с этим парнем что-то не заладится или ты передумаешь, позвони мне, — он провел ладонью по ее щеке.

— Заладится, — уверенно повторила она.

Он улыбнулся:

— Всякое бывает.

Она выдавила усталую улыбку.

— Ты самый упрямый человек, которого я только встречала.

Он поцеловал ее в кончик носа:

— Неплохое качество, верно?

— Нет! — она постаралась сжать губы, но улыбка не сходила с лица.

— Почему бы нам не пойти посидеть где-нибудь, а заодно и поговорили бы?

Она прилагала огромные усилия, чтобы оставаться холодной.

— Никуда я с тобой не пойду.

Он посмотрел в направлении кухни:

— Можно и там посидеть, — но, усмехнувшись, сделал шаг назад: — Хорошо, я ухожу. Ты знаешь мой телефон. Когда будешь готова, позвони.

Он ушел. Блис долго смотрела ему вслед, постепенно понимая, что воспоминания об идиллическом уик-энде, проведенном с Куртом, затухают. Теперь ее мысли полностью занимал Дрейк, и она знала, что придется приложить усилия, чтобы оттолкнуть его снова.

Почему она с такой готовностью отвечала на его поцелуи? Почему сама же и боялась того, что делала? Медленно подойдя к дивану, она опустилась на него, пытаясь найти ответы на бесчисленные вопросы.

Он сравнил ее с бабочкой, боящейся взлететь. Она задумчиво закусила губу. Джон никогда не хотел, чтобы она парила, да и Курт, как она подозревала, тоже не захотел бы этого. Но неужели она должна оставаться приземленной? Почему? Потому, что этого хотели другие люди? Да, она должна признаться, что большую часть жизни прожила, стараясь заслужить одобрение других. Она была связана условностями, которые, возможно, не соответствовали ее чаяниям. "Кто такая Блис?" — спросила она себя. Но на этот вопрос, кажущийся простым, ответа не было.

Она была дочерью священника — вот что определяло ее поведение. Она и выросла в закрытом и защищенном мирке небольшого городка. В замужестве она тоже жила в обособленном мире. Но теперь-то все изменилось, она предоставлена сама себе. Она не может дать ответа на вопрос, кто же она теперь? И прежде всего надо найти ответ на этот вопрос, а потом уже решать, какой мужчина ей нужен.

Она в беспокойстве поднялась с дивана и заходила по комнате. Остановившись около засохшего плюща, она подумала, сколько же времени не поливала растение. Та, прежняя Блис, была заядлым садоводом или, вероятно, только Джон был таким. Пугающее чувство того, что только она сама сможет ответить на свой вопрос, овладело ей. Так кем же она была?