I

Огюстэн восхищенно наблюдал, как экскаватор захватывал полные ковши земли. Он повернулся к Клэр, но та успела отойти в сторону и, нервно сцепив пальцы, со страхом размышляла о том, что ее ждет. Он подошел к ней, желая успокоить, но не знал, с чего начать.

— Вы знаете, что именно искал Петерсон? — мягко спросил он.

Она отрицательно покачала головой:

— Он никогда не посвящал меня в свои планы.

— Он когда-нибудь упоминал карпократов?

— Раз или два, — подтвердила она. — А что? Кто они?

— Секта гностиков. Основана в Александрии. Базировалась здесь и на Кефалинии. Считается, что именно они владели артефактом, который так страстно желал раздобыть ваш преподобный. Портрет Иисуса Христа, единственный, чья достоверность установлена еще до бума реликвий в Средние века.

Клэр хмыкнула.

— Меня это не удивляет. — Она повернулась к Огюстэну. — Так он его нашел? И это из-за него все случилось?

— Нет. Но он нашел нечто другое.

— А что именно?

— Существует текст, который называют Тайным Евангелием от Марка. Вернее, сам текст так и не был найден, но некоторые люди опасаются, что он действительно может существовать. — Он вкратце пересказал ей то, что узнал от Костаса, как письмо было признано подделкой и что Петерсон, похоже, нашел на стенах нечто, подтверждавшее, по его мнению, существование Тайного евангелия. Фреску, изображавшую Христа, появляющегося из пещеры, с коленопреклоненной фигурой и надписью «Сын Давидов, помилуй меня».

— И что?

— В Тайном евангелии описывается именно этот эпизод. И фреска подтверждает, что такое событие действительно происходило, а значит, Тайное евангелие — это не выдумка и не подделка.

— Но разве фреска не может изображать какое-нибудь похожее событие? — Она недоуменно подняла брови. — Например, с Вартимеем?

— Вартимеем?

— Вы наверняка о нем слышали: о слепом, который умолял Иисуса исцелить его. Он использовал те же самые слова. Я уверена, что об этом говорится в Евангелии от Марка. И от Матфея тоже.

Теперь настала очередь удивиться Огюстэну. Он был уверен в своих доводах. Но, подумав, он не мог удержаться от смеха.

— Ваш преподобный тоже не знал об этом.

— Наверняка знал, — возразила Клэр. — Он же священник?!

— Да, — согласился Огюстэн. — Но он проповедовал Ветхий Завет. Адские муки, а не любовь и прощение. Вы когда-нибудь заходили на его сайт? Бесконечные разговоры о Слове Божьем, но все ссылки только на Второзаконие, Левита и Числа. Никогда на Новый Завет, никогда на слова самого Христа.

— Вы, должно быть, шутите.

— Тогда скажите. Вы наверняка слышали его проповеди. Вы помните, чтобы он хоть раз цитировал Христа?

В этот момент ковш царапнул обо что-то твердое, избавив Клэр от необходимости отвечать. Экскаваторщик остановился и отъехал назад, чтобы Огюстэн мог спуститься в вырытую яму. Француз ногами расчистил люк и поднял его, открывая ступеньки, ведущие вниз. Кивнув Клэр, он испытал какое-то странное чувство.

— Спасибо, — сказал он.

 

II

Нокс разыскал в мокром песке ключи от машины Петерсона, его бумажник и мобильник. Полиция вполне могла найти «тойоту» и устроить там засаду, но, не имея выбора, он решил рискнуть, и ему повезло. Он завел двигатель и тронулся, но фар решил пока не включать, боясь, что его обнаружат. Он вглядывался в темноту, но, как ни старался, ничего не мог разобрать, и двигаться приходилось практически вслепую. Помогли две сверкнувшие одна за другой молнии — они осветили территорию и позволили хоть как-то сориентироваться. Отъехав подальше от комплекса, он уже мог включить фары и направился в сторону полоски деревьев, стоявших на границе между пустыней и возделанными полями. Он двигался вдоль поля сахарного тростника, прячась за высокими стеблями и все время поглядывая по сторонам на случай, если придется спасаться бегством. Через некоторое время он остановился и выключил фары, оставив работающей только печку.

Что теперь?

Гейл находилась в Асьюте, километрах в семидесяти на юг. О том, чтобы добраться туда по шоссе, нечего было и думать — полиция его тут же схватит. А проехать через пустыню в такую погоду даже на внедорожнике тоже не удастся. Но все это было не так важно. Уничтожив ноутбук и фото, Петерсон лишил его возможности расшифровать сообщение Гейл.

И только тогда он вспомнил о самолете с дистанционным управлением, летавшем над Боргом. Он схватил мобильник Петерсона и набрал номер Огюстэна. Тот переключил его на голосовую почту. Но Нокс решил поступить по-другому: он набрал смс-сообщение с просьбой связаться с ним как можно быстрее и, отправив его, принялся ждать.

 

III

Фарук приехал в Борг-эль-Араб и выяснил, что площадка больше не охранялась, а в офисе никого не осталось. Но неподалеку он увидел экскаватор с включенными фарами, рядом была припаркована машина, а двое местных разговаривали с дородным охранником. Он развернулся и поехал к ним. Около огромной кучи вырытой земли располагалась яма, в которой каменные ступеньки вели куда-то вниз.

— Гляди-ка, босс, — жизнерадостно воскликнул Хосни, — здесь все-таки что-то было!

Фарук смерил его взглядом, которым можно было поджарить кебаб, и вылез из машины.

— Что здесь происходит? — спросил он.

— Закрытая зона, — ответил охранник. — Юрисдикция ВСДД.

— Расследование убийства! — рявкнул в ответ Фарук. — Моя юрисдикция! — Он оттолкнул охранника и спустился по ступенькам, чувствуя новый прилив бешенства. Направившись на звук голосов, он добрался до помещения, где Паскаль фотографировал мозаику, а Мансур и светловолосая женщина наблюдали за его действиями. — Что, черт возьми, здесь происходит? — резко спросил он.

— А на что это похоже? — в тон ответил ему Огюстэн.

— Как вы осмелились сюда прийти без меня? Это — место преступления! И расследование веду я. Я! Я принимаю решения. И никто без моего…

— Неужели вам мало того, что уже натворили?

— Вы с кем так разговариваете?

— Это из-за вас мой друг вынужден скрываться! — огрызнулся Огюстэн. — И пока это так, я буду разговаривать как пожелаю!

— Где Петерсон? — спросил Фарук. — Где Гриффин? — Женщина отступила в тень, и Фарук переключился на нее: — А это кто?

— Коллега, — ответил Огюстэн. — Из ВСДД.

— Это правда? — переспросил Фарук, поворачиваясь к Мансуру. — Она из ваших?

— Я… дело в том…

— Так, значит, она — одна из них! — торжествующе произнес Фарук и повернулся к Хосни: — Арестуй ее! И отвези в участок. Меня не волнует как, но заставь ее говорить.

— Вы не посмеете! — закричал Огюстэн и встал перед ней. — Оставьте ее в покое!

Но Фарук вытащил пистолет и направил его на Огюстэна с такой решимостью, что тот невольно посторонился.

— Сопротивление полиции! — злорадствовал он, пока Хосни уводил Клэр. — Осторожно, а то окажешься вместе с ней!

 

IV

— Ты выглядишь озабоченным, — сказала Ясмин, встречая мужа у дверей.

— Я в порядке, — заверил он, снял промокшую куртку и, подхватив Хуснию на руки, пронес ее через кухню. — Пахнет вкусно, — сказал он, кивая на плиту.

Она повесила куртку у печки, чтобы просушить.

— Расскажи мне, как прошел день, — попросила она. Он не ответил и просто стоял, погрузившись в свои мысли. Она коснулась его руки. — Что случилось?

Он громко вздохнул.

— Англичанин по имени Дэниел Нокс, — ответил он. — Его ищет полиция по всему берегу. Я слышал по радио.

— И что?

— Разве не он выступал на той пресс-конференции? Я имею в виду, когда объявили о нахождении гробницы Александра Македонского? С Генеральным секретарем и девушкой-заложницей?

— Да, — подтвердила она, кивнув. — Дэниел Нокс. Думаю, ты прав.

— Они утверждают, что он убийца.

— Он не похож на убийцу.

— Нет, — согласился Нагиб.

— Он выглядел милым.

— Ты уже об этом говорила, — недовольно напомнил Нагиб. — Но вопрос в том, что он здесь делает?

— Я не понимаю.

— Бежавший преступник бежит от неприятностей. А этот — им навстречу. Почему? Из-за заложницы, я уверен. Он знает что-то, и это что-то находится здесь.

— Поешь. А все вопросы оставь на завтра.

— Любимая, в Амарне что-то происходит. Я не знаю точно, но с этим как-то связана туристическая полиция.

— О нет! — сказала она. — Только не это! — Она бросила взгляд на Хуснию. — Мы только что здесь устроились. Если ты потеряешь работу…

— Если ты скажешь, чтобы я остановился, я остановлюсь.

— Ты сам знаешь, что я так не скажу. А что коллеги? Они тебя не поддержат?

Он покачал головой.

— Я разговаривал с Гамалем. Он велел мне это бросить. Но я не могу.

Ясмин немного помолчала и наконец вздохнула.

— Поступай, как считаешь правильным. Мы с Хуснией всегда будем рядом, ты это знаешь.

Его глаза блеснули, и он поднялся.

— Спасибо, — сказал он.

— Просто не лезь на рожон. Большего я не прошу.

Он кивнул и снова надел куртку.

— Я совсем ненадолго.