Поразмыслив, мы решили, что лучше всего поставить палатки на равнине среди буша, поближе к высоким деревьям, под сенью которых можно укрыться от дневного зноя.
Я разложила на солнце наше промокшее имущество, Джордж отправился искать львят. Он не нашел их, зато вечером, когда он, выложив мясо, дежурил в моей машине, появились Джеспэ и Эльса-маленькая. Они жадно уничтожали тушу до одиннадцати часов. Под утро Джордж впервые услышал, как львята рычат. Голоса у них были еще не окрепшие, но достаточно грозные. Может быть, они звали Гупу? Или утверждали свои права на новые владения?
На следующий день львята появились раньше, съели половину припасенного для них мяса, а когда начался дождь, ушли и явно из чистого хулиганства напали на бому — убили трех коз и искалечили четырех.
А у меня были свои приключения. Мечтая о тени, я поставила палатку возле огромного куста. И не заметила, что обосновалась как раз на тропе бегемотов. Ночью в нескольких метрах от палатки послышался топот, но, к счастью, бегемот повернул и плюхнулся в реку. Из-за сильного дождя я до утра была прикована к этому месту, хотя нас снова затопило и палатки свалились. Коробки, в которых я держала свои бумаги, промокли, их содержимое превратилось в кашу. Я осторожно извлекла самые важные папки и положила сушиться, многие буквы расплылись. Весь день мы подсушивали имущество, а потом ливни снова нам все портили. Вообще день был какой-то суматошный. Но все-таки выпадали и радостные мгновения. В разгар хлопот я вдруг остановила взгляд на ярком пятне: солнечный луч упал на ажурный пальмовый лист, окаймленный небесной синевой. Удивительное, несравненное изящество и совершенство…
Вечером по пути к львятам машина Джорджа застряла в грязи. Когда он наконец добрался до места, Джеспэ и Эльса-маленькая уже ждали его. Они жадно набросились на привезенное мясо, а он сидел в темноте и слушал их довольное урчанье. Потом включил фары и с удивлением увидел, что львят стало трое! Должно быть, Гупа только что подошел, потому что он по всем правилам здоровался с братом и сестрой. А когда церемония кончилась, он забрал все мясо себе, их и близко не подпускал. Видно, сильно проголодался. Но выглядел он вполне здоровым. Его не было целую неделю. Судя по виду, за это время ему удалось как следует поесть не меньше двух раз. Львята вылакали свой рыбий жир и пошли к бомам. Джордж выстрелом предупредил объездчиков, и они отогнали львят световыми шашками. Хотя львята до сих пор нарушали все наши планы, мы решили держать клетки наготове. Погода с каждым днем портилась, необходимо было подвезти клетки сюда, пока их еще можно доставить на грузовике.
Новая дорога протянулась сквозь буш на двадцать с лишним километров. Конечно, она не шла ни в какое сравнение с дорогой, по которой мы до сих пор ездили в Тану, зато намного сокращала путь. И второе преимущество: она пересекала реку в сравнительно узком месте. Правда, подъезды были довольно круты, но ведь на старом маршруте ширина переправы полтораста метров, а в разлив там, пожалуй, и вовсе не проехать.
Вместе с Ибрахимом я отправилась в Исиоло за нужными нам вещами. Даже на новом пути переправа потребовала немалых усилий. Я все время отмечала, где надо будет улучшить дорогу, чтобы можно было провести по ней машину со львятами.
В Исиоло я узнала от майора Гримвуда, что переговоры с заповедниками закончились успешно, нам разрешили переселить львят в Национальный парк Серенгети в Танганьике. Вот это замечательно! Серенгети знаменит своими львами и обилием дичи, лучшего дома для наших львят нельзя пожелать.
Я написала письмо начальнику Управления национальных парков, поблагодарила за любезное согласие и подчеркнула, что из-за своей молодости — им было всего шестнадцать месяцев — львята еще месяц-два будут нуждаться в нашей помощи. У них не сменились молочные зубы, и раньше двух лет они не сумеют самостоятельно охотиться. Конечно, я упомянула и о стреле, застрявшей в бедре Джеспэ.
Я узнала, что заказанный нами грузовик был еще в порту Момбасы. Пришлось взять напрокат машину у компании «Кер-Дауни Сафари». Ждать было бы опасно, могло сорваться все дело. Майор Гримвуд разрешил нам пользоваться «бедфордом» Кена Смита.
Итак, машины есть. Я нажала на плотников, чтобы поскорее сделали клетки-ловушки, заказала блоки, веревки, аккумуляторы, либриум, фотоматериалы, взяла деньги в банке. Побывала у доктора. Последние недели я перевязывала ногу в условиях, которые трудно назвать гигиеническими. Тем не менее рана начала понемногу заживать.
Все время, что я была в Исиоло, непрерывно лил дождь. Надо скорее возвращаться, пока наводнения не преградили путь. И вот я наконец в лагере — пригнала прокатный грузовик, доставила три клетки. Джордж сказал, что все эти четыре ночи он встречался со львятами. Они несколько раз подбирались к бомам, но их вовремя отгоняли. Принятые Джорджем меры предосторожности — укрепление изгородей, охрана объездчиками наиболее уязвимых мест, сигнальные выстрелы — оправдали себя.
Однажды львята получили от Джорджа двух цесарок. Тотчас завязалась потасовка, козлятина их уже не интересовала. Джордж заметил, что Эльса-маленькая сильно хромает. Видимо, занозила лапу колючкой, но помочь этой дикарке он не мог.
А вообще львята выглядели превосходно. Джеспэ все еще не избавился от стрелы, но она ему не мешала. Доверие к Джорджу восстановилось, львята спокойно разрешали ему подходить к ним, когда ели, подливать в миски воды и рыбьего жира. Они признавали его не только в темное время суток. Накануне моего приезда Джордж набрел на львят среди бела дня, когда они спали под кустом. Львята не спеша отошли в сторонку и снова легли.
Все это звучало утешительно, но мы продолжали чувствовать себя как на вулкане. Конечно, львята не нападали на людей, даже когда их, совершенно изголодавшихся, отгоняли от добычи. А местные жители проявляли долготерпение и охотно помогали нам. Щедрое вознаграждение сыграло свою роль, видимо, их вполне устраивал такой удобный рынок сбыта коз. И все-таки страшно, как подумаешь, что в буше полно коз и овец, за которыми присматривают дети. Чем скорее мы поймаем и увезем львят, тем лучше будет для всех.
По соседству с логовом, в котором львята отдыхали днем, мы расчистили площадку. На площадке поставили все три клетки. Джордж поднял дверцы и привязал к ним веревки, другой их конец пропустил через блоки, подвешенные на укрепленной над клетками балке. Балка опиралась на сучья деревьев, стоящих по краям расчистки. Потом он сплел все три веревки вместе и привязал скользящим узлом за третье дерево метрах в двадцати от клеток. Здесь Джордж поставит лендровер и будет ждать, когда львята зайдут каждый в свою клетку. В нужный момент он отпустит веревку, и все дверцы одновременно закроются.
Первым делом надо приучить львят есть в клетках. Уже одиннадцать ночей они почти всегда приходили за мясом к Джорджу. А он переносил место кормления все дальше от бом и все ближе к клеткам. Когда осталось с полкилометра, он привязал две туши к лендроверу, дождался львят и медленно потащил козлятину к ловушкам. Но Джеспэ сорвал затею. Он схватил тушу, обошел с нею вокруг дерева, и веревка лопнула.
На следующую ночь Джорджу повезло гораздо больше: львята дошли за своим обедом до самых клеток. Они ничуть не испугались этих больших ящиков. Гупа со своей порцией сразу забрался в клетку.
Видимо, теперь уже скоро нам удастся поймать львят. Мы воспрянули духом, но Джорджа по-прежнему беспокоили сильно запущенные дела в Исиоло. А поездка в Серенгети опять надолго оторвет его, ведь мы хотели пожить в заповеднике, пока львята совсем не освоятся.
От Исиоло до Серенгети около тысячи километров, ездить все время туда и обратно он не сможет. До сих пор майор Гримвуд стоял за него горой, но ведь нельзя без конца злоупотреблять добрым отношением начальника. Оставалось только бросить работу и всецело посвятить себя львятам. И Джордж подал майору Гримвуду заявление об уходе. Я знала, чего ему это стоило после двадцати двух лет честной службы. Одного взгляда на осунувшееся лицо Джорджа было достаточно, чтобы понять, как отразились на нем события последних недель.
Пожалуй, стоит съездить в Исиоло и найти ему в помощь профессионального зверолова. И еще надо подумать, как извлечь стрелу из бедра Джеспэ. Джордж обратился к старикам, помнившим племенные усобицы, чтобы узнать у них, как вытаскивать стрелы из ран. Они объяснили, что надо крутить стрелу, пока зубец не высвободится. Если просто дернуть, будет очень уж больно. Но вряд ли Джеспэ позволит нам долго крутить стрелу. Тогда Джордж сделал увеличенную копию зубца с очень острыми краями: его надо просунуть под стрелу, зацепить ее и выдернуть, не особенно расширяя края раны. Но сперва нужно залучить Джеспэ в клетку и сделать ему обезболивающий укол. Хорошо бы выполнить эту операцию прежде, чем мы повезем львят в Серенгети.
Я снова поехала с Ибрахимом в Исиоло. Нужен был шприц для укола, нужен зверолов, нужны цепи для наших машин. Мы взяли грузовик Кена, он все равно нуждался в ремонте. Пятитонка то и дело буксовала на мокрой глине. Черное небо сулило новые дожди. Поскорее бы обернуться, пока погода не сорвала нам все дело.
Мне удалось управиться с покупками за один день. Не найдя профессиональных звероловов, я позвонила Джулиану Маккинду, который участвовал в сафари, описанном в моей первой книге, и с тех пор занимался охотой. Маккинд согласился помочь, он обещал прийти на следующее утро. Я позвонила также Джону Бергеру и еще одному ветеринару в Найроби и спросила, не возьмутся ли они извлечь стрелу у Джеспэ, если мы попадем к ним в удобное время. Оба жили как раз на пути, по которому мы повезем львят. Уж очень не хотелось мне затевать что-то самой. Ведь у Джеспэ такая толстая шкура, вдруг укол не подействует.
В свое время один американский журнал запрашивал, нельзя ли их репортеру сфотографировать поимку львят. Мы не знали, когда это будет, и оставили вопрос открытым. И вот сейчас в Исиоло мне вручили три телеграммы: на днях прибывает фоторепортер! Но я удивилась еще больше, когда на следующее утро фотограф позвонил из Найроби и сообщил, что уже приехал и завтра будет в Исиоло. Пришлось задержаться еще на сутки. Все это было некстати, я опасалась, что разойдутся дожди. Но ведь человек приехал издалека, и фоторепортаж может принести пользу заповедникам: Я решила подождать.
Мы уже разослали обращение с просьбой вносить средства в фонд помощи животным, обитающим в таких районах, где они мешают человеку и приходится либо перевозить их, либо истреблять. Часто животные обречены только потому, что нет денег на транспортировку. Если наш призыв найдет отклик, это поможет снарядить отряды по спасению животных. Мы назвали фонд именем Эльсы, а теперь смертный приговор грозит ее детям, если сорвется наша затея. У журнала много читателей, может быть, статья расположит их в пользу нашего проекта «спасательных отрядов». Тогда я не пожалею, что задержалась в Исиоло.
Пришел Джулиан, и я рассказала ему, как мы задумали поймать львят. Он очень советовал отвезти в лагерь большую общую клетку. Гораздо легче заманить львят в нее, а уж потом разделить их. Маловероятно, чтобы все трое одновременно зашли каждый в свою клетку. А ловить их врозь нет смысла — пойманный предупредит об опасности двух остальных.
Итак, мы водрузили на грузовик громоздкую клетку и заполнили ее козами. Джулиан ехал отдельно на своем лендровере. С утра лил дождь, но летчик, доставивший фоторепортера в Исиоло, не сбился с пути и благополучно сел на скользком аэродроме.
За много лет жизни в Кении я узнала, что человек здесь гораздо больше зависит от погоды, чем в Европе. Очень часто дожди срывают все планы. Вот почему я слушала с изумлением фоторепортера, прилетевшего сюда из Берлина, который сказал, что отводит на съемку всего три дня и потом улетает на Кубу выполнять следующее задание. А ведь до лагеря далеко и дороги размыты, туда еще надо попасть.
Ночью дождь лил как из ведра. Пробьемся ли мы в лагерь? Жаль фотографа, кажется, его визит будет не очень приятным. Я не зря опасалась. В пути нам то и дело встречались машины, которые прыгали по ухабам и лавировали, чтобы не столкнуться, не попасть в канаву. А тут еще эти ливни… Я ехала на грузовике, фоторепортер и Джулиан — на лендровере. Мы еле-еле ползли. Еще издали было слышно, как ревет река, и я поняла, что одолеть ее нам не удастся. Придется разбивать лагерь на берегу, может быть, к утру вода спадет. К счастью, Джулиан захватил достаточно просторную палатку, в ней нашлось место и для фоторепортера. Я спала в маленькой альпинистской палатке, которую взяла с собой на всякий случай.
Утром мы увидели, что река разлилась еще больше, и послали двух объездчиков другим путем (двадцать пять километров напрямик через буш), чтобы они сообщили Джорджу о наших затруднениях и попросили его выслать нам навстречу лендровер. Когда спадет вода, он перетащит нас на тот берег. Ожидая помощи, Джулиан и фоторепортер в своей палатке обсуждали международное положение, а я у себя читала письма, полученные в Исиоло. Газетные вырезки пестрели тревожными заголовками:
ЛЬВЯТ ЭЛЬСЫ, ВИДИМО, ЗАСТРЕЛЯТ.
ЛЬВЯТАМ ЭЛЬСЫ ГРОЗИТ СМЕРТЬ.
ЛЬВЯТА ЭЛЬСЫ: СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР.