У цыган, как говорят, Круглый год костры горят. На костре, что мечет искры, Варится похлебка быстро, Женщины над ней колдуют, А мужчины все толкуют О конях, да о ягнятах, Да о ярмарках богатых. Яжа — бабушка седая, Улыбаясь и вздыхая, Вспоминает путь свой длинный, Небылицы да былины. Окружают Яжу дети, Знать хотят про все на свете. Даже Рингла — баловница, Не щебечет, словно птица. Невеличка, круглоличка, И платок, как земляничка, Юбка, словно луг в цветах, Кто ни взглянет — ох да ах! Что она ни пожелает, Каждый мигом исполняет. Трубка бабушки дымится: «Пакш, пакш, пакш…» В кустах таится Нежная луна лесная. Сказку Яжа начинает: — Сказывал цыган мне Пичус, Здесь, в лесу, медведь есть Ричус. Он силен, судите сами, Может вырвать дуб с корнями, Как дохнет — так и повалит! Только… лакомку едва ли Вам сыскать еще такого. В царстве он живет медовом. И от пряников, пирожных, От печений всевозможных, От конфет и пастилы Так и ломятся столы. Вот бы Рингле-баловнице В этом царстве порезвиться… Ветер пламя раздувает, Цыганята распевают: — Ну и сказка, ай-дай-да! Хорошо нам, ай-дай-да!

Но луна глядит сквозь ветви, Говорит: — Уж поздно, дети, Даже я светить устала, Старым спать пора и малым. … Тишина в шатрах бездонна, Но в лесу безмолвном, сонном Рингле маленькой не спится, Хочет меду баловница. Ветерок ей шепчет тихо: — Рингла, ты не будь трусихой. Вот вблизи шатра тропинка. Каждый листик и травинка, И фиалки манят с лаской Прямо в сказку, прямо в сказку. Сник давно в костре огонь. Положила на ладонь Голову луна и дремлет. Тишина укрыла землю, Лишь комар ее тревожит, Отыскать свой дом не может… И на цыпочках, неслышно Убегает в лес малышка. — Ох, куда же так спешу я! Нет уж, лучше расспрошу я, Где же к Ричусу дорога?.. Дуб огромный смотрит строго, Он всех выше, всех умнее. Но нисколько не робея, Говорит ему беглянка: — Я ушла с родной полянки, Ричуса найти должна я. Где живет он? Знаешь? — Знаю. И тебе скажу я, но Сделай дело мне одно. Сыплю жёлуди горстями — Прорастают пусть дубками. Но придет кабанье стадо И себя спасать мне надо. Так мне корни подрывают, Что и силы убывают. Все-то жёлуди проглотят. Всю-то землю разворотят. Мне бы сразу легче стало, Если б ты их подобрала, Унесла отсюда прочь… Рингла трудится всю ночь, Носит жёлуди в подоле.

Дуб развесистый доволен, Каждый лист его смеется. Говорит он: — Видишь солнце? Видишь ты к нему дорогу? Там и Ричуса берлога. — Ах, дороженька-дорожка, Вот сейчас — еще немножко!— Распахнутся ворот а В царство меда, ай-дай-да! Заплясали ноги сами. Удивленными глазами Белка смотрит с высоты. Улыбаются цветы. Припевает Рингла, скачет… Только что же это значит? В утро тихое проник Чей-то дикий, грозный рык: — Уркш, уркш, уркш, пустое брюхо Так бурчит, что просто мука! Рингла смотрит, а по лугу Друг за другом, друг за другом, Ощетинясь, хвост задрав, Кабаны бегут стремглав. Тощий, маленький и злющий, Очень толстый и большущий Догоняют, угрожают, Окружают, окружают. Стадо все рассвирепело: — Уркш, уркш, уркш, куда ты дела Наши жёлуди? Ответь? С голоду мы умереть Можем, уркш… пустое брюхо Так бурчит, что просто мука! — Тише! — рыкнул самый старый,— Мы придумаем ей кару. Кабаны сидят, бормочут, Что-то страшное пророчат. Наконец, читают ей Приговор лесных свиней:

«Будешь сразу на свободе, Но достань нам двадцать ведер Свеклы прямо с огорода, Брюквы той, что слаще меда, Сочных яблок сто пудов, К ним добавь еще морковь Да картофель спелый-спелый, Поскорее это сделай! Если наше брюхо злится, Нам не спится, не лежится. Если ж брюхо станет сытым, Незачем нам быть сердитым». Ждут с ухмылкой кабаны: — Уркш, уркш, уркш, мы голодны! Приговор разносит эхо. Бедной Рингле не до смеха. — Что ж, должна я сделать дело, Но сперва бы я хотела Вас погладить по щетинке, Почесать бока и спинки. Кабаны ей тут же хором: — Нету здесь в лесу забора, Рингла, мы давно бы сами Наши спины почесали, Почеши да поскорее! Солнце все сильнее греет. Смотрит Рингла: черепок Засиял у самых ног. Словно гребнем по щетине, Водит им. Бормочут свиньи, Словно в сладком полусне: — Уркш, уркш, уркш, и мне, и мне. Вот и кончена работа! Кабанов валит дремота. Разомлели кабаны, Захрапели кабаны, Больше Ринглу не пугают. И девчушка убегает. — Храбрым горе — не беда. Буду храброй, ай-дай-да! Пышет солнце в небе синем, Спят-храпят лесные свиньи. Рингла весело смеется: — Припекай их крепче, солнце, Я же легкими шагами Пробегу сейчас лугами. В стороне от них немного В царство Ричуса дорога.

Снова лес… И на полянке Видит двух зайчат беглянка: То поскачут, то попляшут, То вдруг лапами помашут. В летней шубке рыжеватой Разыгрались, как котята! Только хвостик покороче Да длинны их ушки очень. Тянут к ним цветы головки. Даже божие коровки Засмотрелись на игру. — Эй! — кричит им Рингла вдруг,— До чего ж вы расшалились, Вы еще не утомились? Дайте лапу мне, друзья, В путь далекий вышла я. — Ах, нам тоже очень скучно, Повидать бы мир нам нужно. Побежали б, побежали Мы сейчас в любые дали. Рингла ласково сказала: — Нет уж, бегать я устала. — Что ж, и мы потише можем. Ты возьми нас, мы поможем Отыскать тебе дорогу. Ты куда идешь? — В берлогу… В царство Ричуса — медведя. — Мы с тобой, с тобой, не медля! — Было б грустно мне, не скрою, Опечалить вас… И трое По дороге по одной В лес уходят. — Ой-ой-ой! И куда вы так спешите? Мне узнать не разрешите?— Со столба вопит сорока, Чернохвоста, белобока.— — Эй, куда вы? Ну хоть плачь ты, День какой-то неудачный, Не узнаешь новостей!

Но бегут зайчата к ней: — Брось печалиться, сорока, Что сидишь ты одиноко. Все узнаешь. Мы втроем К Ричусу сейчас идем. — К Ричусу. Вот это дело! Со столба она взлетела И неведомо куда Вдруг исчезла. — Ах, беда! Ах вы, глупые зайчата, У сороки чернопятой Никакого нет стыда. Разболтает все, беда! И задаст тогда отец мне: Крикнет-гикнет молодецки, Вскочит быстро на коня, И догонит он меня. Шла я к Ричусу напрасно, До чего же я несчастна! Ах вы, глупые зайчата… — Да, мы очень виноваты. Только не гляди в тревоге. Мы домчимся до сороки И попросим не трещать. Ну, а Рингла им опять Говорит, вздохнув глубоко: — Далеко теперь сорока, На нее управы нет. А зайчата ей в ответ: — Рингла, нечего сердиться, Не дадим сороке скрыться! Уши к хвостику прижали, Словно пули из пищали Полетели! Будто ветер Над цветами, через ветви. Как уж быстро ни летят, Все быстрей лететь хотят. Вмиг успели обернуться! Длинноухие смеются, Вытирают лапой пот: — Мы ее поймали, вот!

По полям да по полянам Языком своим поганым Все сорока растрещала, Все трещала-верещала. Все про нас. Да, все про нас Знают муравьи сейчас. Знают пчелы. Но сорока Обещала, что глубоко Наша тайна сохранится, Что она хорошей птицей Быть хотела с давних пор, И что к Лутису на двор (к твоему отцу, как видно) И лететь ей было б стыдно. — Хорошо, что так… — вздыхая, Рингла говорит. Петляя, Между елок, между пней Скачут зайчики за ней. Но видать не мало вздора Наплела сорока. Скоро Рингла это поняла: Подлетела к ней пчела: — Рингла к Ричусу идет! Рингла тоже любит мед! — Успокойтесь, не сердитесь. — Жжу, жжу, жжу, придет к нам Ричус. Стащит мед и ульи свалит. Жжу! Тогда его ужалит Тут же каждая пчела. Ты зачем к нему пошла? Будет лакомка-медведь, Бу-у-дет из-за нас реветь! — Успокойтесь, подождите, Не жужжите, не гудите, Успокойтесь, не сердитесь. — Жжу! Тебе даст меду Ричус. Нет, тебя совсем не жаль мне, Я тебя сейчас ужалю. Золотистую пчелу Будешь помнить! Жжу-жжу-жжу! Не боюсь я даже льва! Ни жива и ни мертва, Рингла молвит оробело: — Ты, пчела, мне зла не делай Ты меня ужалить можешь, Но живой не будешь тоже. Брат мой — вереск да гвоздичка — Младшая моя сестричка Отдадут вам свой медок. А с меня какой же прок?..

Улетает рой пчелиный… И опять дорогой длинной Убегать бы Рингле надо, Но бегут одни зайчата, Никогда не уставая. Лесу ж ни конца, ни края: То лесной напев, то лепет, Чей-то шелест, чей-то щебет. — Ду-до! — голуби воркуют,— Ты ищи тропу другую. Словно бы играя в прятки, Робко свиснет куропатка: — Ищешь ты свой путь? Ищи. Белка шустрая кричит: — Сбилась ты давно с пути! Кривошейка: — Ты, ты, ты!— Передразнивает белку. Дятел молча рубит ветку. Все смешалось: свет и тени И стоят в недоуменьи Трое маленьких друзей. Вдруг среди густых ветвей Замяукал страшно кто-то. — Микус вышел на охоту. Микус дикий и косматый,— Зашептали тут зайчата,— — Нам теперь пришел конец… Говорят, что он мудрец. Знает все, про что ни спросят, Но бревно большое носит На плече, и, говорят, Как костры, глаза горят, Не захочешь повстречаться. Любит он шипеть, плеваться И грозить своим бревном. — Нет, к нему пойду я в дом,— Рингла тут же возражает,— Может, кот не обижает Заблудившихся в лесу. И себя и вас спасу.

Как разбойник настоящий, В куче хвороста средь чащи Затаился Микус-кот. Рингла к Микусу идет… И слуга к ней выбегает, Подождать ей предлагает: — Любит кофе господин По утрам молоть один. Ждать так ждать! Она присела. Час прошел, ей надоело. И слугу она зовет. Он мурлычет: — Кофе пьет Господин… Она присела. Ждет-пождет. Ей надоело. И слугу погромче кличет. А слуга опять мурлычет: — Господин мой уши моет. Нет уж! Больше ждать не стоит! Кучу хвороста брык-брак! Раскидала так и сяк. Словно молния из тучи, Вылетает Микус злющий. И давай шипеть, плеваться: — Кто посмел распоряжаться Во владении моем? Мяу! Кто разрушил дом?! Но опешил вдруг котище; — Рингла, ты?! — А мы-то ищем Всюду нашего кота, Ай, да Микус, ай-да-да! Ты куда девался, старый? По пещерам и амбарам Ищем, ищем — не найдем! В куче хвороста твой дом? Мы бараниной кормили, И в повозке мы возили, Ты ж удрал от нас! Зазнался! — Я и сам добуду мяса. Не хочу быть попрошайкой. Ты зачем здесь? Отвечай-ка. Отвечает Рингла честно: — Забрела в такое место, Что и выхода не знаю. К Ричусу все время шла я. — К Ричусу? Туда по рощам. Не найдешь пути короче. — Как умен ты, Микус милый! — Если 6 ты мышей ловила, Тоже б умная была. — Что ж, будь счастлив! Я пошла.

Хорошо идти по роще. Не было б пути короче, Если б только не зайчата: Вправо, влево пострелята Разлетятся. Пули — точно! Не догнать их даже гончей. Рингла очень устает, То бежит, то отстает. Птицы ягоды приносят. — Съешь орешек, — белки просят. А дорога все длиннее, Никакого сладу с нею. Припекает жарко солнце, Ни бежится, ни идется. Говорит зайчатам Рингла: — Не была б дорога длинной, Если б солнце не пекло. Тяжело мне, тяжело. Солнце речи Ринглы слышит, И обидой жаркой пышет: — Помешало среди дня! Ладно, вспомните меня. Тут же облаком укрылось, Спать за тучи завалилось. Вмиг вокруг похолодало. Рингла сразу бодрой стала, Словно пьет росу с тюльпана, Что поднялся в поле рано И живой росы набрал. Снова путь коротким стал. Все полями да полями Побежали ноги сами…

Видит вдруг малышка вяз. Рингла тут же взобралась По ветвям да по сучкам К низким, темным облакам. Стала ниточкой дорога, Но зато вблизи берлога, Царство Ричуса — медведя! Обнимает Рингла ветви, И кричит, и напевает. Старый вяз позабывает Об усталости своей И смеется вместе с ней. А зайчата не смеются, И к стволу зайчата жмутся. Ринглу это удивило. Рингла ласточку спросила: — Ты не знаешь ли, что с ними? Ласточка же в небе синем Чертит круг, щебечет с грустью: — Улетаю, тороплюсь я, Замерзаю, замерзаю. Лебеди кричат: — Не знаем! — Курл-курлы! — В тревоге странной Журавли летят. И вянут Возле девочки цветы: — Рингла, так хотела ты! Листья дерево теряет — Вся природа умирает: И былинки, и кусты: — Рингла, так хотела ты. Прогнала ты, Рингла, солнце! Рингла больше не смеется: — Солнышко, прости меня Посвети нам среди дня! Солнце облаком укрылось, Спать за тучи завалилось, Ничего оно не слышит. И летят сперва неслышно, Словно бабочки, снежинки. А потом: и ни тропинки, И ни кустика смешного Только вой бурана злого. Очень больно пяткам голым, Точно тысячи иголок Колют так, что бьет озноб, Выбивают зубы дробь, Жестяным платок стал, тоже Проморожен, проморожен. Рингла сникла, и молчат Двое маленьких зайчат.

Но увидели зайчата: С палкой толстой, суковатой Кто-то вышел на дорогу. Богатырь ревет: — В берлогу Не мешай идти им, тьма, Перестань мести, зима, Я царю в медовом царстве! — Это ж Ричус! Ричус, здравствуй! — Рингла, ты! Как хорошо, Что тебя я вдруг нашел. Мне голубка рассказала, Что меня ты так искала! Мне на спину полезай. Отдыхай, не замерзай. Словно золушка в карете, Рингла едет на медведе. Лютой стуже не добраться,— Вот всегда бы так кататься, Но открылись ворот а В царство меда, ай-дай-да! И медведица выходит На крыльцо. И гостью вводит Не куда-нибудь, в хоромы. А хоромы-то огромны. Шесть веселых медвежат К ней вразвалочку спешат. Ох, круглы, как репа, мишки. Крендели жуют да пышки, Все едят — не наедятся, За столы опять садятся. Так и ломятся столы От конфет и пастилы. Миска с медом, с медом блюдо, И медовый крендель-чудо. Грудой пряники лежат.

И на толстых медвежат Рингла стала вмиг похожа: Лоб и нос, и щеки тоже Все в меду. Ест мед рукой. Коржик сахарный в другой. Медвежата ели, ели. С чурбачков скатились еле. Докатились до котла, Где всегда вода была. После меду очень пьется, Не хватило б и колодца. И спешат они, и лезут Сразу все в котел железный. Опрокинулся котел, Тонет пол и тонет стол, Не поймешь, кто виноват. Раскидала медвежат Мать-медведица сердито. — Ладно, ладно, все забыто,— Добрый Ричус утешает,— Нам, наверно, не мешает В добрый час потанцевать Раз-два-три-четыре-пять! Не стесняйтесь же нисколько, Спляшем польку, спляшем польку. Медвежата неуклюжи: Плюх да плюх, как будто в луже Месят лапами водицу. Рингла смотрит, веселится: — Ну-ка, ну-ка в пляс пойдем! И взлетела мотыльком. Пляшут зайчики не хуже. Раз-два-три… И снова: раз! Ричус пляшет: чапс, чапс, чапс. Что за полька, что за полька, Полька-чудо да и только!

Но плясать им надоело. — Что ж, теперь пора за дело,— Говорит серьезно Ричус,— Повторяйте, не ленитесь И научитесь считать: Ек, дуй, трин… дуй, трин, опять Повторяйте по порядку. — Мы играть хотели в прятки; — До чего ж нетерпеливы! Влезть на лесенку должны вы, Быстро-быстро вниз спуститься, Снова влезть да не свалиться. Очень строгий Ричус-папа. Постоять на задних лапах Медвежатам он велит. Медвежата ж, просто стыд, Чуть привстали и упали, Много ели и устали. Ну и пусть себе лежат Шесть ленивых медвежат. Ричус вышел, хлопнул дверью, Стал совсем сердитым зверем… Год прошел иль больше года? Как тут знать! Но миска с медом Тоже может надоесть, Если на год к ней присесть. Рингла двери отворяет, Удивленно замирает: Не заметила она — На дворе уже весна. Солнце снова подобрело, Всех замерзших отогрело. Утром радостным и ранним Ричус бродит по полянам, Вышел он встречать весну. Обнимает он сосну Изо всей медвежьей силы. И сосну как подкосило: Наземь падает сосна, Бракш, бракш, бракш — трещит она. Но не сердится, смеется В ясном чистом небе солнце. Дарит Рингле ветерок От родных полян дымок.

Год прошел иль меньше года, Надоела миска с медом. Дома лучше, дома лучше, Пусть над домом даже тучи! — Ну куда же ты, куда ты?— Стали хныкать медвежата. Двое маленьких зайчат Загрустили и молчат. Всех она поцеловала И внезапно услыхала Звонкий цокот с большака. И быстрее ветерка На дорогу Рингла мчится: — Чья повозка? Кто возница? Папа-Лутис, ой-ля-ля! Это ж Рингла! Это ж я! Чвекус, Чарис, Чараро, Шафле, Лала, Мараро, Как я рада, как я рада, Что искать мне вас не надо. — Как мы рады, как мы рады!— Ей кричат, — да где ж была ты? Мудрый Лутис говорит: — Дочка, мир вокруг открыт, Мир прекрасный, мир огромный. Но всегда о доме помни, Где родилась, где росла… Хорошо, что ты пришла!