Собор
В «Послании об открытии Собора 15 августа 1917 года» Святейший Синод сообщал:
Церковь получила возможность осуществить право своего внутреннего, на началах соборности, устроения, а вместе и возможность созвать… Собор, который должен общим церковным рассуждением совершить великое дело обновления нашего церковного строя… [23] .
Справедливо, что право решающего голоса – «право на голосование» – имели епископы. Клирики и миряне присутствовали, участвовали и высказывали свои суждения, а епископы принимали решения. Суждения клириков и мирян имели существенное значение для Церкви. Некоторые из них были утверждены авторитетом Вселенского Собора в качестве православных догматов. Известными клириками и монахами, изложившими свои суждения для Вселенского Собора, были: на 1-м Вселенском соборе диакон Афанасий Александрийский, на 6-м Вселенском соборе прп. Максим, названный «исповедником», на 7-м Вселенском Соборе прп. Иоанн Дамаскин и другие.
Против института Поместных соборов выступил диакон Андрей Кураев в статье «Почему не созывают Поместный Собор?», выражая четко определившуюся в наши дни тенденцию к разрушению соборных начал Церкви. Автор пишет: «Каноническое право Православной церкви вообще не знает такого понятия как “Поместный Собор”». В «Книге правил святых Апостол, святых Соборов Вселенских и Поместных, и святых Отец» Поместным Соборам посвящен третий раздел книги: «Правила соборов Поместных: Анкирского, Неокессарийского, Гангрского, Карфагенского, Сардийского…» и др. Не может быть, чтобы о. диакон никогда не видел этой книги. Отвергнув существование Поместных Соборов древней церкви, о. диакон сообщает, что «в досоветской истории России были соборы, в которых наряду с епископами участвовали миряне. Но это были не церковные соборы, а государственные прото-парламенты, Земские Соборы».
Трудно поверить, что о. диакон не отличает церковные соборы от земских. В допетровской Руси церковные соборы собирали для рассмотрения церковных проблем: богослужебных текстов, обрядовых споров, преодоления ересей. Митр. Кирилл созвал в 1274 г. Владимирский собор. Митр. Феогност в 1353 г. созвал Московский собор. Архиеп. Геннадий собирал Новгородские соборы против ереси «жидовствующих», завершившиеся Московскими соборами 1488 г. и 1490 г., осудившими ересь.
Начальные годы XVI века, 1503, 1505 гг., отмечаются рядом церковных соборов в Москве, обсуждающих жгучие вопросы, возбужденные все еще не расследованной до конца и не ликвидированной ересью: вопрос о вмешательстве государства в церковные дела и о гражданской казни еретиков, вопрос о религиозном праве Церкви и монашества владеть материальными богатствами и землями, вопрос о монастырских уставах, о стяжательстве и нестяжательстве [26] .
Соборы 1551, 1553, 1554 гг. и дальше и дальше и проч. Соборы Юго-Западной митрополии, Большой Московский 1667 г. Церковные соборы связаны с Земскими только общим названием «собор». Русское слово «замок» имеет тоже несколько значений, но мы не путаем амбарный замок с рыцарским замком. Некорректно употребляя термины и обыгрывая понятия, о. диакон напускает в проблему туман, вызывая из него идеологическую схему:
1. «Архиерейский собор – это собрание всех епископов РПЦ».
2. «Поместный собор – это собрание, которое составляют не только епископы, но и делегаты от духовенства, монашества… и мирян».
3. «На Вселенских Соборах древности право голоса имели только епископы».
Родовым понятием для всех трех видов собора, указанных о. Андреем, является «собор». Видовым различием Архиерейского и Поместного соборов о. диакон указывает их состав. Вселенские соборы имели разный состав. Иногда из архиереев, чаще собирались вместе епископы, клир и народ. Нельзя сказать, что Вселенский Собор собирал только архиереев. Это не соответствует исторической правде. В третьем случае о. Андрей подменяет видовой признак «состав собора» другим признаком – «правом на голосование», которое не позволяет сделать вывод о составе собора. Вселенский собор о. диакон искусственно подгоняет под Архиерейский, а Поместный собор вытесняет из древней церковной традиции. Архиерейский собор, возникший в середине XX в., в эту традицию так же искусственно вписывается. Преследуется не научно-историческая, а идеологическая задача: дискредитировать значение Поместного собора и подготовить церковное сознание к его отмене.
В основе этого лежит истина, искаженная в целях нового понимания соборности. В древней церкви были «церковные» соборы. Разделение соборов на Вселенские и Поместные условно. Оно имеет позднее происхождение. В истории Российской Церкви допетровской Руси тоже были «церковные» соборы. Их не называли ни Поместными, ни Архиерейскими. Петр I реформировал уклад церковной жизни и заменил соборную власть императорской. Так удобнее управлять.
Соборы упразднены на весь период династии Романовых.
Отец диакон прав: «император Николай Второй до конца своего правления противился созыву поместного собора». Отец диакон прав, что «февральская революция сделала возможным его появление». Прав и в том, что впервые в русской истории «Поместным» назван собор 1917 г.
Неверно, что «Поместный собор есть знаковое событие именно революционной эпохи», «структура, которая сроднена с революцией». У них корни разные, идеи разные, задачи разные и ценность у них разная. Революция была катастрофой Российского государства, а Поместный Собор был пробуждением лучших сил Российской Церкви, ее весной, ее надеждой, которая до сих пор не погасла. Революция открыла возможность, она же разогнала Собор и оставила след полицейского сапога на церковной жизни России.
Архиерейский собор РПЦ родился в конкретную дату: 31 января 1945 г.
Согласно мнению учредителя, патриарха Алексия I, его породила советская эпоха:
Патриарх для решения назревших вопросов созывает, с разрешения Правительства, Собор Преосвященных Архиереев и председательствует на Соборе, а когда требуется выслушать голос клира и мирян, и имеется внешняя возможность к созыву очередного Поместного Собора, созывает таковой и председательствует на нем (Положение об управлении РПЦ. 1. 7).
До 1945 г. «Архиерейские соборы» не назывались самостоятельным органом власти. Архиерейское совещание действовало внутри церковного собора. Оно было частью Собора, обладавшей решающим голосом. В экстремальный период церковной жизни, когда невозможно стало собирать церковный собор, архиерейское совещание назначено самостоятельным органом власти под названием «Архиерейский Собор».
За всю историю советской власти, вплоть до 90-х годов, Архиерейский собор состоялся всего один раз, когда епископат по просьбе Хрущева отрекся от своих имущественных прав в пользу мирян.
Архиерейский собор 1961 г. послушно и безропотно передал храмы, их имущество и приходскую власть мирянам. Больше того, он обосновал свое антицерковное деяние каноническими правилами и апостольской традицией. Архиепископа Ермогена (Голубева), приехавшего отстаивать церковную традицию, церковные власти не впустили на собор.
Поместный Собор 1971 г. так же послушно утвердил решения Архиерейского собора, хотя 10-летняя практика показала разрушительное влияние новых правил на церковную жизнь. Авторитет собора не в названии, а в церковности решений.
Отец Андрей допускает ту же догматическую ошибку, что и прот. Владислав Цыпин в своем докладе «К вопросу о соборности и соборах». Оба полагают, что в Церкви всегда должна осуществляться воля и власть епископов, актуализирующаяся на соборах, в богослужении и управлении. Они настаивают на составе собора, в котором может прозвучать исключительно голос епископов. Догматическая ошибка заключается в подмене воли и власти Церкви волей и властью епископов. Епископ и церковь – не тождественные понятия. «Деяния св. апостолов» различают волю апостолов и Волю Божию.
«Деяния св. апостолов» называют участниками Собора «апостолов и пресвитеров со всею церковью» (Деян 15:6, 22). Во-вторых, решение апостолов союз «и» связывает со Святым Духом: «угодно Святому Духу и нам». Определение, вынесенное на Апостольском соборе, богодухновенно не в силу состава. Оно выражает Волю Божью. Оно осуществилось в синнергизме Воли Божьей с волей человеческой, принимающей Волю Божью.
Не всякий собор признается церковным, но лишь принявший богодухновенные определения. Чем точнее явлена Воля Божья, тем выше авторитет собора. Вселенские соборы не имеют формальных признаков, отличных от прочих церковных соборов. Они отмечены авторитетным именем «Вселенских», ибо их решения рецепированы всей полнотой Церкви. Святые отцы выразили истину, «угодную Святому Духу и нам». Не все соборы в своих определениях выражали Волю Божью. Немало было еретических соборов, отвергнутых Церковью. Ефесский собор 449 г., сохранившийся в исторической памяти как «разбойничий», был чрезвычайно представительным по составу. Однако воля его епископов не выразила волю Божью. Епископы выразили суждение, которое отвергла Церковь и Святой Дух.
Не следует смешивать два разных вопроса: состав собора и соборность решений. Состав собора выражает форму узкого или широкого обсуждения церковных проблем. Соборность выражает участие церковной полноты в обсуждении. Способы соучастия церковной полноты в решениях могут быть различными. Клирики и миряне не обязательно должны заседать или участвовать в принятии решений.
В древней церкви епископ избирался общиной. Избрание свидетельствовало доверие общины и согласие на представительство от имени общины. При возникновении проблемы, епископ собирал паству для обсуждения. На Соборе он представлял не личную позицию, а суждение своей церкви. При таком положении участие клириков и мирян в заседании Собора не имело существенного значения. Их мнение представлял епископ. Возвращаясь, епископ приносил решение Собора, которое церковь подтверждала своим «Аминь». Рецепция этого решения приобщала общину соборности Церкви.
В современной практике община-епархия не участвует в избрании епископа. Епископ не привлекает общину к обсуждению церковных проблем. Клирики и миряне лишены возможности высказать свое мнение о епископе, назначенном сверху. Их мнение не выслушивается и не принимается в расчет. Выезжая на Собор, епископ не интересуется мнением паствы и не может говорить от ее имени. На Соборе епископ представляет не епархию, а себя самого. Возвращаясь, епископ сообщает решения Собора в качестве дисциплинарной нормы, которую паства должна принять в качестве послушания церковной дисциплине. Соборные решения требуют от общины не рецепции, а подчинения.
Решения и властные полномочия всегда остаются за епископами. Своим участием клир и миряне выражают «Аминь» церковной полноты. Соучастие Церкви Символ Веры именует соборностью. Церковь может вынести обсуждение за пределы собрания архиереев и найти новые формы обсуждения. Это изменит традицию, но сохранит соборность. Если обсуждение ограничено пределами архиерейской корпорации, оно не выражает соборность Церкви. Свойство соборности определяет не архиерейскую корпорацию, а церковную полноту.
Епископ Марк (Головков) признает «соборность основным принципом церковной жизни», называет свободу «духом Собора и самой церкви». И тут же исповедует «другой стандарт»: «заседания Собора носят закрытый характер, для клира и мирян публикуются итоговые документы». Епископ Марк видит соборность в свободе епископов обсуждать церковные проблемы между собой за закрытыми от Церкви дверями. Он считает такое положение нормой:
Архиерейские Соборы являются нормой церковной жизни, которая существует неизменно на протяжении двух тысячелетий. У Церкви существует свой стандарт [28] .
В Апостольском Соборе, который является бесспорным образцом для всех соборов, принимали участие апостолы, пресвитеры и вся церковь: «Тогда Апостолы и пресвитеры со всею церковью рассудили…» (Деян 15:22). Во Вселенских Соборах участвовали не только епископы: там присутствовали пресвитеры, и не один Арий. Диакон Афанасий Александрийский сопровождал на Вселенский Собор своего епископа. Монофилитским епископам противостоял монах, прп. Максим Исповедник, а иконоборцам мирянин, св. Иоанн Дамаскин. Состав соборов мог быть различным: с клириками и мирянами или без них. В обоих случаях Церковь признавала за клириками и мирянами право участвовать в обсуждении церковных проблем.
Соборные решения принимали епископы. Подтверждением может служить Архиерейское Совещание Поместного Собора 1917 г. Однако епископы принимали решения в согласии со Святым Духом и Церковью. Ей принадлежала рецепция соборных решений.
Обосновывая самодостаточность Архиерейского Собора, еп. Марк приводит слова свт. Игнатия «Где епископ, там и Церковь». Эти слова можно понять неоднозначно. В первом значении Церковь тождественна с епископом, ограничена его персоной и больше никого не вмещает. В этом случае паства лишена екклезиологического статуса и оставлена вне Церкви.
Во втором – епископ различен от паствы, но соединен с ней. Общим екклезиологическим качеством предстоятель связан с верными, пребывающими в единомыслии и любви с ним. Каждый епископ вместе с народом Божьим составляет полноту Церкви, а не ее часть. Оба значения предполагают различные канонические последствия.
В первом случае самодостаточный епископ господствует над невоцерковленной паствой, которая не может нести канонической ответственности. Непонятно, как возможно для такой паствы участие в Евхаристии и других таинствах.
Во втором случае не только «Церковь там, где епископ», но «епископ пребывает в церкви» различенным, а не разлученным от нее. Епископ не может пребывать «вне Церкви» или «над Церковью». Епископ пребывает «в Церкви», соединен с паствой общим екклезиологическим статусом и разделяет с ней каноническую ответственность.
Новая тенденция безучастности народа Божьего в богослужении и безответственности в обсуждении ведет к утрате единства и соборности, к оскудению Духа в Церкви. Единство, лишенное свободы, называется господством. Соборность, осуществленная только для иерархов, называется клерикализмом. Клерикализм и господство не входят в число догматических признаков Церкви Христовой.
Это издержки современного бытия: наши страсти и похоти.
Понятие «церковного единства» выражает общественные отношения, в основе которых лежат любовь и свобода. Единство основано на внутренних связях. Если народ связан в некоторую общность посредством внешней силы, подобно кадушке, стянутой снаружи железными обручами, возникает «господство». В его основе лежит насилие с одной стороны, и порабощение – с другой. Единство и господство сходны по внешней форме. Их внутреннее содержание несовместимо.
Господь Иисус Христос осудил принцип господства в Церкви.
Иисус, подозвав учеников, сказал: вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом (Мф 20:25–27).
Апостол Петр увещает пастырей: «пасите Божие стадо, какое у вас… не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду» (1 Пет 5:2–3).
Единство Церкви не разрушается, когда церковь делится на поместные церкви и епархии. Структура Церкви остается неповрежденной: епископ, клир и народ вместе составляют ее единство. Единство Церкви разрушается, когда ломают ее структуру, разделяют на группы, противопоставляя епископов, клир и народ. Ни одна из этих групп, в своей отдельности, не может быть соборной. Соборной называется не часть Церкви, а ее полнота: епископ, клир и народ. Соборность, приватизированная собранием епископов, оборачивается клерикальностью. Собрание епископов не может быть соборным, пока отделено от клира и мирян. Оно клерикально по своей природе, и только соединяясь со всей Церковью через ее «аминь», становится соборным.
Идеи, озвученные дьяконом Андреем Кураевым, прот. Владиславом Цыпиным, еп. Марком, подрывают единство и соборность Церкви. Они подменяют догматические признаки чуждым Церкви господством и клерикализмом. «В мире, в котором меняется все – в том числе и место в нем Церкви – нужно, чтобы от имени Церкви звучали трезвые голоса», – пишет дьякон Андрей. Апостол Павел предостерегает от конформизма: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира сего, а не по Христу» (Кол 2:8). Меняется положение Церкви в мире, если она обмирщается, живет по принципу целесообразности, сообразуясь с «миром», который «во зле лежит», когда вместо свидетельства Святого Духа «от ее имени звучат трезвые голоса».
«Не сообразуйтесь с веком сим» (Рим 12:2), – пишет Апостол.
Откуда конформизм проник в церковное сознание?
Откуда начинается подмена единства господством?
Где корень, из которого вырастает клерикальность, подавляющая соборность, как крапива и терновник заглушают росток зерна?
…В наши дни собор становится органом церкви, конструированным на принципе представительства. Когда произошло превращение собора в церковный институт, голос самой церкви умолк, а вместо него остался голос ее высшего органа [29] .
Не умаляя каноническое значение соборов, следует подчеркнуть, что современное экклезиологическое сознание сложилось исторически. Его эволюцию выразили три версии: православная, католическая и протестантская. Начала и концы разошлись до взаимного противоречия. Орган самосознания перерождается в орган правовой власти. От внимания профессора ускользнула связь кафолики с синодосом, которую подчеркивает протопр. Николай Афанасьев:
Церковное собрание было самым значительным и необходимым выражением церковной жизни древнего христианства. <…> … Без церковного собрания не могло быть Церкви. <…> В истории Церковь выступает как организм, уже имеющий свое устройство, вытекающее из самого существа этого организма. <…> В харизматический период эмпирическая форма настолько еще прозрачна, что сквозь нее просвечивает само существо Церкви [30] .
Собор есть особый вид церковного собрания, от которого не отличается формально, а только по характеру обсуждаемых на нем вопросов. <…> Собор есть проявление… соборности… связанное с эмпирическим существованием Церкви. <…> …Собор есть сама Церковь в ее эмпирическом воплощении [31] .
«Собор выражает идею собрания не только в смысле проявленного, видимого соединения многих в каком-либо месте, но и в более общем смысле всегдашней возможности такого соединения, иными словами: выражает идею единства во множестве», – думает А. С. Хомяков. Профессор Цыпин соглашается: «Собор, как церковное учреждение, как орган канонической власти здесь не упоминается». Хомякову вторит доктор богословия прот. Ливерий Воронов: «Церковные Соборы являются проявлением и выражением соборности Церкви».
