1.1. Право в церкви

Наш предмет имеет два названия: Каноническое право и Церковное право. «Каноническое» происходит от греческого κανόν, обозначающего измерительный прибор для проведения прямых линий на плоскости, по-русски линейка, метр закройщика или столяра, правило каменщика. Позднее мера, норма, образец, правило (regula).

Апостол Павел этим словом обозначил этическую норму (Гал 6:16). В церковной терминологии этим словом принято обозначать дисциплинарные постановления соборов в отличие от вероучительных определений (ὅρος, δόγματα) и гражданских законов (νομοί, leges).

Название «канонические» определяет не содержание норм, а их церковное происхождение. В западной литературе название «канонические» определяет нормы, вошедшие в систему права Corpus juris canonici. Он содержит церковные правила, а также правовые отношения, установленные церковью в пределах церковной юрисдикции. Corpus составляет систему «канонического права».

«Церковным» правом называют систему церковных постановлений и гражданские постановления о церкви. Отношение обоих прав можно представить как два пересекающихся круга, имеющих общий сегмент. Современное «церковное право», если употребить термин в западном смысле, включает «Книгу правил» и ФЗ «О свободе совести и религиозных организациях».

Церковное по происхождению и содержанию право у православных всегда было каноническим. Православная церковь допускала участие светской власти в создании церковного права. В ней не возникло принципиального различия между церковными κανόνες и государственными νομοί. Отсюда практические сборники источников церковного права получили на Востоке название Νομοκανόν, в переводе «Законоправильник». Наш предмет может именоваться равнозначно каноническим или церковным правом. Оба названия имеют в Восточной церкви одинаковый смысл.

Как и гражданское, церковное право имеет принудительный характер, ограничивает и подчиняет индивидуальную волю общему правилу, побуждая действовать в силу внутренней потребности и внешней необходимости, но его санкции отличаются от государственных. Церковь приобретает карательную власть над своими членами, распределяя или отнимая права и блага. Не должно быть принуждения к вступлению в Церковь. Но многие христиане пребывают в церкви не по личному выбору, а в силу обычая и рождения в христианской семье. Церковь предъявляет общие требования всем пребывающим в ней и обязывает к их исполнению. Внешние требования и личный выбор в Церкви могут совпадать и не совпадать. Отсюда возникает принуждение.

 

1.2. Периоды формирования канонического или церковного права

 

1.2.1. Первый период. От начала христианства до признания его императором Константином в IV веке

В первохристианских общинах сохранялись нормы апостольских преданий и писаний. Единство норм поддерживали живые отношения между христианскими общинами, которые осознавали себя как единое целое – Тело Христово или Церковь. Внешними центрами единства служили церкви, основанные апостолами: римская, константинопольская, иерусалимская, александрийская и антиохийская.

Нормы сохранялись под именем отеческих преданий и обычаев. Стремление к единству веры и жизни давало повод к спорам. Например, разновременность празднования Пасхи на Востоке и Западе. Тогда собирались Церковные Соборы. Они сообщали свои определения в окружных посланиях всем церквам. Например, о крещении еретиков, о приеме отпадших. Если Определение принимали все церкви, оно получало церковную рецепцию (признание) и становилось общепринятой нормой.

Дисциплинарные определения не получали строгой формулировки и общецерковного значения. Ни одно дисциплинарное определение той поры не вошло в позднейший канонический кодекс. Частные вопросы церковной дисциплины решались в канонических «ответах» и «посланиях». Общецерковный авторитет этим писаниям сообщало согласие с духом апостольского предания и уважение к имени автора. Впоследствии церковь рассматривает «ответы» и «послания» в качестве источников церковного права: Дионисий и Петр Александрийские, Григорий Неокесарийский и др. .

Кроме того, возникают апокрифические сборники канонического характера. Они передают устные предания разного достоинства, иногда составленные еретиками. Например, «Апостольские постановления» из восьми книг, приписанные святому Клименту, остались под сомнением (Шест. 2). Тем не менее часть из них (Апостольские правила) вошли в позднейшие кодексы и действуют в церкви.

Апокрифический сборник «Апостольские Правила» имеет более позднее происхождение. Первое упоминание встречается в постановлении Константинопольского собора 392 г. Дионисий Малый в V в. считал его сомнительным. Римский собор в VI в. признал этот сборник подложным. Тем не менее канонический сборник Дионисия Малого вошел во всеобщее употребление. Шестой Вселенский собор (691 г.) принял 85 «Апостольских Правил» в число источников церковного права, хотя называл их «преданными нам именем св. апостолов», т. е. сомневался в их подлинности. До настоящего времени «Апостольские правила» стоят на первом месте в каноническом кодексе Православной церкви и имеют высший канонический авторитет. Гражданских источников церковного права в этот период не могло быть, так как христианство еще не получило государственного признания.

 

1.2.2. Второй период: от Константина Великого до Номоканона Фотия. Гражданские законы в качестве источников церковного права

В этот период устройство церкви формируют соборы, сложившиеся в регулярный институт. Определения областных соборов, первоначально имевшие местное признание, рецепируются (принимаются) соседними церквами, включаются в один сборник и становятся источниками общего церковного права. Общецерковное признание получили областные (поместные) соборы IV–V вв.: Анкирский, Неокессарийский, Антиохийский, Сардикский, Гангрский, Лаодикийский и Карфагенский. В Западной церкви они включены в канонический сборник Дионисия Малого. Греческий перевод на Востоке принят в канонический кодекс позднее. Восточная и западная редакции различны, часть правил Запад не принял. Из 85 Апостольских правил на Западе приняты первые 50 правил.

Чрезвычайные соборы, которые собирали императоры, приглашая представителей всех поместных церквей, назвали Вселенскими (σύνοδοι οἰκουμενικαί). На соборах принимали вероучительные определения и осуждали ереси. Принятые догматы получили бесспорное признание. Полного согласия относительно канонических правил не было. Каноническое значение на Востоке получили послания 12 отцов греческой церкви. На Западе такое значение получили epistolae decretales римских пап.

Обособление источников права Востока от Запада завершилось в IX в. борьбой соборов за патриарха Фотия и патриарха Игнатия. «Двукратный» Собор 861 г. утвердил патриарха Фотия и низложил патриарха Игнатия. Собор 869 г. низложил патриарха Фотия и восстановил патриарха Игнатия по настоянию папы. Западная церковь признала собор 869 г. восьмым Вселенским собором. Собор «в храме св. Софии» 879 г. под председательством патриарха Фотия низложил патриарха Игнатия.

Восточная церковь признала соборы 861 и 879 гг.

С этого времени Восток и Запад разошлись в признании источников. Восток остался с каноническим кодексом, сложившимся в эпоху Вселенских соборов. Мы находим его в «Книге правил св. апостол, св. соборов Вселенских и Поместных и св. Отец».

Союз с государством, сложившийся в этот период времени, дополнил источники церковного права законами христианских императоров. Гражданские законы о церкви вводили церковный порядок в государство, проникнутое языческим духом, чтобы христианизовать общественную жизнь. Церковные законы императоров: 1) давали соборным Определениям санкцию гражданского закона; 2) восполняли пробелы в церковном законодательстве; 3) расширяли права епископа в делах благотворительности, имущества, семьи и брака; 4) давали клиру особый статус в государстве; 5) преследовали еретиков, как государственных преступников.

Церковь и государство осознавались как один организм, в котором душа и тело взаимодействуют для общего блага. Такие отношения получили название «Симфонии».

Греческие номоканоны представляют ассимиляцию церковного права с церковным законодательством Юстиниана. Он утверждает примат догматов, которым не должно противоречить законодательство и допускает изменения в дисциплинарных постановлениях соборов, если этого требует общее благо. Законы Юстиниана по делам церкви изданы в 13 титулах его Кодекса, дополнены новеллами Юстиниана и императора Ираклия.

Всю массу церковно-правового материала необходимо было кодифицировать в сборниках, облегчающих практическое применение источников права. Это сборники канонические, гражданские и смешанные. Сборники были составлены анонимными авторами, но получили общецерковный авторитет. Важно подчеркнуть, что принципы римского классического права сохраняли свое значение в качестве процессуальных норм для церковного суда.

 

1.2.3. Третий период: от Номоканона Фотия до падения Византии

Издание Номоканона Фотия знаменует формальное разделение восточной и западной церквей. С тех пор каждая идет своим путем в развитии права. Мы ограничим предмет изучения историей церковного права на Востоке. Каноническое творчество в этот период затухает. Собор 879 г. в храме св. Софии был последним, чьи правила в значении общецерковных норм внесены в состав кодекса восточной церкви.

Периодические соборы прекратились. Их место занял постоянный собор или Константинопольский синод. Он не ставит задачу творить право в духе соборов. Его деятельность становится консервативной: сохранить неизменным наследие церкви. Законодательство принимает формы толкований и казуистического применения канонов. Возникает прецедентное право. Суд опирается на решения прежде состоявшихся судов, постановлений Синода, ответы и трактаты иерархов. Ответы на конкретные вопросы вносились в кодексы и приобретали общецерковный авторитет. Возникает новое, византийское право с новыми кодификациями. Это Эклога иконоборцев Льва Исавра и Константина Копронима. Эклогу заменил Прохирон (настольная книга) Василия Македонянина, получивший распространение в разных редакциях под разными названиями. Некоторые редакции вошли в славянскую Кормчую.

 

1.2.4. Толкователи канонов

Новое время требовало пересмотра законодательных сборников и толкования принятых в древности правил. Мы пользуемся канонами с толкованием известных канонистов.

Алексей Аристин и Иоанн Зонара в XII в. разъясняют правила с исторических, догматических и практических позиций. Самым авторитетным считался Федор Вальсамон, живший в XIII в.

Позднее толкования этих авторов приняты церковной властью в качестве правильного понимания древних канонов в их приложении к современной практике. Текст толкования часто приводился взамен текста самих правил. Образец такого сборника представляет Алфавитная синтагма церковного права Матфея Властаря. В XIV в. она переведена на сербский язык и получила широкое употребление в славянских странах. Это словарь из 24 отделов, составленный по числу букв греческого алфавита, удобный для пользования. Эта книга получила преимущественное употребление в Константинопольской церкви после турецкого завоевания.

 

1.2.5. Церковное право в России

Первые греческие иерархи при Св. Владимире принесли с собой канонический кодекс в тех редакциях, которыми пользовались в Греции (Византии). Появились переводы номоканонов. К греческим источникам с XIII в. прибавляются оригинальные документы церковного и светского права, возникшие в Русской земле. Кормчие, составлявшиеся в России на основе греческих источников, отражают богословие русских авторов.

Так, например, Вассиан Патрикиев (Косой), ученик прп. Нила Сорского, учившего о нестяжательстве монахов и монастырей, в 1517 г. составил Кормчую, которая обосновала его протест против монашеского землевладения. Великий князь Василий Иванович покровительствовал Вассиану, выступившему против монастырского богатства и даже принял в подарок список его Кормчей. Однако когда князь захотел развестись с женой Соломонией по причине ее бесплодия, Вассиан воспротивился этому и впал в немилость. Освященный собор осудил его, как опасного вольнодумца, за учение о нестяжательстве и искажение «божественной книги церковных правил». Его заточили в монастырь, где он и умер. Вассианова Кормчая сохранилась до нашего времени в списках XVI в.

Нифонт, игумен Иосифо-Волоцкого монастыря, составил в противовес Вассиану свою Кормчую, с целью защитить землевладение монастырей. По форме обе Кормчие сходны, но Нифонт внес в свою книгу кроме правил, принятых Вселенской церковью, выписки из разных сочинений святых отцов и других церковных писателей, подтверждающие его богословские взгляды на монастырское имущество, архиерейский суд, церковные пошлины и прочее.

Обе Кормчие разделили одну судьбу. Митрополит Макарий осудил Кормчую Нифонта: «святые правила неподлинны» и составил новую Кормчую, но труд не довел до конца. Стоглавый собор указывал на поврежденность книг переписчиками. Для исправления книг был приглашен Максим Грек, но за свои исправления был осужден как еретик. Оставалось довольствоваться Кормчими в бесчисленных списках и противоречивых редакциях. В таком состоянии приблизилось церковное право к печатным изданиям Кормчей в 1643–1653 гг.

Для печатного издания взяли за оригинал сербскую редакцию Кормчей. Возможно потому, что не нашли исправную редакцию среди русских рукописей. Возможно, предпочтение отдано было лаконичности сербской редакции, содержащей источники церковного права, принятые во всех автокефалиях. Сербская редакция содержала правила в кратком изложении. На Руси Кормчая была напечатана при патр. Иосифе в 1650 г., но в обращение не выпущена. В 1653 г. Кормчая исправлена патр. Никоном, отпечатана в количестве 1200 экземпляров и роздана.

Старообрядцы отвергли издание патр. Никона и сохранили Кормчие в издании патр. Иосифа, ставшие библиографической редкостью. В 1786 г. Кормчая с издания патр. Иосифа была напечатана старообрядцами в Варшаве, а в 1888 г. переиздана в Московской единоверческой типографии. В том же году Св. Синодом была переиздана никоновская Кормчая. Она была переиздана несколько раз. В 1839 г. был издан полный текст правил в новом переводе под заглавием «Книга правил св. апостол, св. соборов вселенских и поместных и св. отец». Канонический авторитет этого сборника остается бесспорным в наши дни.

Этот текст не свободен от ошибок. Новые издания нередко осуществляются с комментариями известных толкователей.

 

1.3. Церковные каноны

[6]

Церковь основана на камне: «Камень же бе Христос» (1 Кор 10:4). Вечная сущность Тела Христова сохраняется неизменной в историческом потоке меняющегося мира. Но как Церковь относится к изменяющейся жизни с ее проблемами? Если задача Церкви сохранить себя, она должна выйти из мира. Христос указал иную задачу: «Я пришел не судить мир, но спасти мир» (Ин 12:47). Церковь не может покинуть своих членов, «иначе надлежало бы вам выйти из мира сего» (1 Кор 5:10). Лицо Церкви обращено к миру, в котором она имеет творческие и созидательные задачи.

Догматы Церкви неизменны и вечны. Каноны связывают неизменное с временным. Но сами каноны вечны и абсолютны или относительны? Соборы запрещают изменять правила, и сами изменяют их. Шестой Вселенский собор вторым правилом запрещает «правила изменяти или отменяти», а 12-м правилом вводит безбрачие епископов «не к отложению, или превращению апостольского законоположения».

Евхаристическое собрание являет Церковь в эмпирической действительности, открывая ее человеческую природу. Двуприродность богочеловеческого организма Церкви выражена халкидонской формулой. Церковь едина, как един Христос. Она одновременно видима и невидима. В невидимой Церкви пребывает вся полнота, неслиянно включая видимую. Видимая Церковь являет полноту Церкви, а не часть. Протестантское разделение Церкви на видимую и невидимую уводит в несторианство. Видимая Церковь принадлежит эмпирической действительности. Через эмпирическую природу открывается духовное существо церкви. Церковь живет в вечности и в истории. Формы исторического бытия разнообразны, но в них сохраняется постоянное ядро – догматическое учение о Церкви. Оно обусловило исторические формы церковной жизни, ибо церковная жизнь принимает не любые формы, а лишь выражающие ее сущность. Искажение догматического учения меняет церковное устройство. Церковь вступила в историю как общество, имеющее определенное устройство. Кафолические общины первых веков при отсутствии правовых отношений и канонов получили одинаковое устройство. Еретические общины имели иное церковное устройство.

Догматическое учение о Церкви воплотилось в исторических формах. Это воплощение в истории не бывает полным. Идеальной канонической формы во времени не может быть, иначе относительное станет абсолютным и оторвется от исторической канвы. Духовная природа не поглотит эмпирическую природу. Иначе впадаем в монофизитство. Исторические формы Церкви обусловлены догматическим учением – с одной стороны, и эмпирическими условиями – с другой. Не из внешних условий, не из права, а из собственной глубины Церковь находит такие формы, которые адекватно выражают ее сущность в эмпирической данности.

Каноны интерпретируют догматы для данных исторических условий. Они облекают догматическое учение в нормы, которым следует церковная жизнь, чтобы соответствовать догматическому учению. Они являют правило, образец, форму церковного устройства. Они выражают истину о порядке церковной жизни не в абсолютной, а в исторической форме. Богочеловеческий организм церкви благодатен. Подлинно церковные постановления «божественны» (Седм 1), ибо богооткровенны, как и догматы: «Ибо угодно Святому Духу и нам» (Деян 15:28). Они выражают богочеловеческую волю Церкви.

Боговдохновенность не отождествляет каноны с догматами. Их различает не источник происхождения. Догматы являют абсолютные истины, а каноны – их приложение к временному бытию. Содержание канонов не есть абсолютная истина, но модус выражения истины в исторических формах.

Исторические формы подвижны и изменяемы. Они воплощают существо Церкви в меняющихся исторических условиях. Канонические постановления следуют за историческими формами, направляя их к адекватному выражению существа Церкви. Если бы не изменялись исторические условия, не изменялись каноны. «Всецелое и непоколебимое содержим постановление сих правил» (Шест 2) не абсолютно, а в пределах эпохи. Сила действует в том случае, если имеет точку приложения. Каноны действуют, когда приложены к условиям, для которых декретированы. Без приложения они или не действуют, или претерпевают изменения, или становятся неприменимы. Например, касающиеся приема падших в церковь, исчезнувших институтов, покаянной дисциплины, хорепископов и др.

Большинство канонов, содержащихся в «Книге правил», в современной практике не применяются в буквальном смысле. В прежние каноны вливается новый смысл и получается новое постановление, выраженное в старой форме. Прежнее постановление сливается с новым содержанием, а старое содержание исчезает из церковной памяти. Ант 12 предписывает осужденному епископу обращаться к «большему собору епископов». Когда возникли патриаршии округа с судебной инстанцией, в «большем соборе» видели собор патриаршей области. Вальсамон объясняет: «изверженный ефесским митрополитом должен обратиться к вселенскому патриарху».

В творческие эпохи церковь изменяла прежние постановления, но «непоколебимое содержание правил» – даже изменяемых – не нарушалось. Если новое постановление было действительно церковным, догматическое учение, лежащее в основе старого и нового постановления, оставалось неизменным. Старое правило продолжало отражать истину, но уже ушедшей эпохи. Так поступил Трулльский собор, введя безбрачие епископов и разлучив их с женами. Собор был вправе писать, что новое постановление «не к отложению или превращению апостольского правила, но прелагая попечение о спасении и о преуспеянии людей на лучшее» (12 пр.). Апостольское правило выражало догматическое учение об иерархии применительно к своей эпохе. С изменением исторических условий потребовалось новое правило, чтобы выразить то же самое неизменное догматическое учение.

Если церковная власть в периоды упадка творческой деятельности не следует за церковной действительностью, церковная жизнь создает обычай. Если обычай основан на предании, он становится канонической нормой: «Неписаный церковный обычай должен быть уважаем, как закон» (Номок 14 титул.). Церковь требует творческого отношения к жизни. Современность становится материалом для творчества.

Учение о неизменности канонов, с которым приходится встречаться на сегодняшний день, отказывается от творческого отношения к современности. От нее не уйдешь, так как современность сама входит в Церковь. Вне творческого отношения к ней возникает пассивное принятие и приспосабливание, наносящее ущерб церковной жизни. Учение о неизменяемости канонов навязывает их применение к любой форме исторической жизни Церкви. В современной жизни нельзя применить канонические указания ап. Павла в первом послании к Коринфянам. Искусственное возрождение института пророков, дара языков, исцеления и т. д. будет искажением церковной жизни. Возврат к первым векам есть отказ от истории. Задача Церкви не позади, а впереди – в настоящем и будущем. Смысл предания не в повторении прошлого, а в непрерывности жизни и творчества, в неоскудевающей благодати, живущей в Церкви.

Канон – буква, а дух – в истинном предании «ко спасению и преуспеянию людей на лучшее». Каноны предназначены выражать догматическое учение в исторических формах. Заблуждения имеют место в случае, когда каноны не сближают церковную жизнь с догматическим учением, а удаляют от него. Такие решения являют человеческую волю, принявшую ложь за истину и противоборствующую церковной воле. Человеческое право, проникая в Церковь, обращает ее из благодатного богочеловеческого организма в правовой институт. Институционализм не должен душить благодатную жизнь Церкви. В нем обнаруживаются грехи исторической церкви – система принуждений: насильственное пострижение, тюрьмы при епископских домах, система выкупа в покаянной дисциплине и т. д. Эти правовые издержки свидетельствуют об угасании духа и оскудении творчества в церковной жизни. Задача канонов в сохранении благодатной жизни церкви, ее веро- и нравоучения.

 

1.4. Гражданский и канонический уставы церкви

В церковной практике употребляются две формы Устава: «Гражданский» и «Канонический». Гражданский Устав отражает формы внешнего и внутреннего устройства церкви как организации, существующей в обществе. Объясняет свое отношение к требованиям государственных законов, выполняет требования и обозначает свои отношения с обществом. Религиозная организация описывает в гражданском Уставе свое устройство, структуры управления, их деятельность, имущественные отношения; указывает задачи, которые собирается осуществлять и способы финансирования. Этот Устав регистрируется в Федеральной регистрационной службе.

На основе канонических правил Поместная церковь формирует свой Канонический Устав, определяющий ее внутренние установления, применяя канонические принципы к данному месту, эпохе и гражданскому законодательству. Этот устав подлежит нашему исследованию. Устав можно рассматривать как истолкование Вселенских канонов в практике Поместной церкви. При этом необходимо соблюдать два условия.

Во-первых, Устав вписывает канонические правила в правовое поле Конституции РФ и не может противоречить ей. Устав следует соотнести с гражданским правом.

Во-вторых, Устав должен быть основан на Вселенских канонах, иначе он разрывает церковную традицию, и община теряет дух Христов. Она превращается в правовой институт, коммерческую структуру или автократию, угрожающие церкви искажением и утратой благодатной жизни. Если формальная власть не ограничена правом, она становится «бесчеловечной»: она исходит не от человека, а от функционера; она направлена не на человека, а на статистические единицы, собранные в толпу, стадо, население. Формальная власть даже в церкви становится «безбожной», когда легитимные органы узурпируют власть, не стремясь познавать волю Божию, довольствуясь правом сильного и самомнением. Грехи исторической церкви коренятся в системе принуждений, любоначалии и симонии. Это не личные грехи, которые могут быть исцелены покаянием. Это пороки системы, которая извергает из себя противящихся ей. Порочная система может разрушить нравственные основы, заповеданные Евангелием и охраняемые Вселенскими канонами. Каждая Поместная церковь должна выверять действующий Устав на соответствие каноническим правилам, выражающим евангельский дух Вселенской Церкви. Канонический Устав формирует устройство местной церкви. Это устав прихода и епархии, и структура высшей церковной власти: Собор, патриарх, синод. Устав определяет правила жизни и взаимоотношений иерархов с клиром и народом Божиим, который в России именуют мирянами и прихожанами. Устав вводит структуры, необходимые в жизни религиозной организации, определяет принципы и функции устройства.