4.1. Легитимность судей Псковского епархиального суда

Невозможно, чтобы судья Псковского областного суда оказался не легитимен. Судьи проходят аттестацию, исключающую такую нелепость. В этом отличие суда, образованного на основе Конституции, от церковных судов РПЦ, не имеющих под собой ни законных, ни канонических оснований.

Псковский Епархиальный суд (далее – ПЕС) является единственным в Псковской области Епархиальным судом, и имеет областной уровень. Судьи ПЕСа не проходят аттестацию. В процессе над членами прихода святых Жен-Мироносиц выяснилось, что судьи ПЕСа не легитимны in corpora во главе с Председателем прот. Петром Нетребой. Все они занимали должность благочинных и руководящие должности в епархии.

Церковный суд – система органов, находящихся в юрисдикции РПЦ МП и осуществляющая функции судебной власти на основании церковного законодательства: Устава РПЦ и Положения о церковном суде РПЦ МП.

«Положение о церковном суде РПЦ МП» (далее – Положение) является основным документом, определяющим порядок судопроизводства в РПЦ, утвержденный Архиерейским собором 2011 г. Статья 25 Положения определяет состав епархиального суда, порядок выбора и назначения судей. Согласно пункту 4 указанной статьи, «Все судьи епархиального суда перед вступлением в должность дают присягу в присутствии епархиального архиерея. Примечание. Разъяснение в циркулярном письме Управления делами Московской Патриархии от 24 марта 2011 г. № 01/1574: «невозможно совмещение должностей епархиальных судей с руководящими должностями в епархии (епархиальный секретарь, благочинные и т. п.)» (Положение, ст. 25, п. 4). Согласно разъяснению, благочинные не могут быть епархиальными судьями. В связи с циркулярным письмом митр. Ювеналий Крутицкий и Коломенский, управляющий приходами Московской области, издал Указ о перевыборах судей, и все благочинные Московской епархии были освобождены от должности судей. Можно было ожидать перевыборов судей в ПЕСе, однако никаких перемен в Псковской епархии не последовало.

Часть 4 п. 1 ст. 330 ГПК РФ указывает: «4. Основаниями для отмены решения суда первой инстанции в любом случае являются: 1) рассмотрение дела судом в незаконном составе». Пленум ВС РФ от 19 июня 2012 г. № 13 разъясняет: «При применении положения пункта 1 части 4 статьи 330 ГПК РФ судам апелляционной инстанции необходимо учитывать, что дело признается рассмотренным судом в незаконном составе в том случае, когда, например, дело рассмотрено лицом, не наделенным полномочиями судьи; судья подлежал отводу по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2 части 1 и частью 2 статьи 16 ГПК РФ». Благочинный Муханов – секретарь суда – являлся лицом, прямо заинтересованным в исходе дела, что исключает его объективность и беспристрастность.

Суд над Приходским собранием храма святых Жен-Мироносиц состоялся впервые 03.06.2011 г., спустя три месяца после публикации циркулярного письма Управления делами МП, установившего нелегитимность судей ПЕСа. Таким образом, все три суда, назначенные ПЕСом в 2011 г., проводились незаконно. Каждый раз, получая повестку ПЕСа, члены Приходского собрания доводили до сведения судей, что они являются нелегитимными, и действия их нельзя признать законными. Тем не менее приглашенные приходили, согласно повестке, избегая обвинения в неуважении к суду. Председатель суда Нетреба каждый раз отвечал, что судьи назначены архиереем и потому являются легитимными.

В апелляции от 30 августа 2011 г. на имя Святейшего Патриарха члены Приходского собрания указали нелегитимность судей ПЕСа. Общецерковный суд (далее – ОЦС), состоявшийся 23 октября 2012 г., не обратил внимания на их слова и вынес решение:

Признать, что в производстве рассматриваемого дела в епархиальном церковном суде Псковской епархии был допущен ряд процессуальных нарушений. Поставить эти нарушения на вид епархиальному архиерею Псковской епархии и членам епархиального церковного суда Псковской епархии. Просить Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла поручить управляющему делами Московской Патриархии вызвать председателя епархиального церковного суда Псковской епархии для проведения разъяснительной беседы.

Очень сомневаюсь, что митр. Евсевию поставили на вид незаконные действия его ПЕСа. Еще более нелепым выглядит «вызов Председателя Псковского Епархиального суда прот. Петра Нетребы для проведения разъяснительной беседы». Что можно разъяснять Нетребе, если он нелегитимен? Следует немедленно отстранить Председателя со всем составом его нелегитимного суда. Приглашение в Москву «для разъяснительной беседы» свидетельствует, что Председателя Нетребу сотоварищи ОЦС признал законными судьями и не отстранил от занимаемого положения. Оглашенные Председателем Нетребой решения ПЕСа архиерей утвердил своей резолюцией и неправосудные определения вступили в законную силу. ОЦС утвердил все решения нелегитимных судей. Все «судьи» Псковской епархии продолжают нести свои «должностные обязанности» по сей день. «Обещание Всемогущему Богу пред Святым Крестом и Евангелием проходить предстоящее мне служение судьи церковного суда во всем согласно со Словом Божиим, с канонами Святых Апостолов, Вселенских и поместных соборов и святых отцов, и со всеми церковными правилами, законоположениями и установлениями» не тревожит совесть церковных судей. Невинно осужденные 24 прихожанина храма исключены из Приходского собрания и не восстановлены.

Церковный суд, учрежденный вопреки каноническим основам, не может быть законным и правосудным. Он не ставит своей задачей правосудие (Положение ст. 2) и покрывает насилие, несправедливость и лицемерие церковной власти.

Авторитет пастырей и архипастырей ослабляется несправедливыми действиями, а не их исправлением. По долгу Патриаршего служения скажу: произвола в жизни Церкви быть не должно. Никакой личный конфликт не должен приводить к необоснованным репрессиям клирика (Святейший Патриарх Кирилл. Речь на Архиерейском совещании 02.02.2010 г.).

Хорошие слова сказал Святейший Патриарх. Почему бы Митрополиту Евсевию и ОЦС не услышать сказанные Патриархом слова и не последовать его призыву?

 

4.2. Канонические основания церковного суда

Церковный суд должен быть организован на канонических основаниях. Этого требует задача церковного суда, заявленная в «Положении о церковном суде РПЦ МП» (далее – Положение). Положение в ст. 2 сообщает о предназначении церковных судов: «Церковные суды предназначены для восстановления нарушенного порядка и строя церковной жизни и призваны способствовать соблюдению священных канонов и иных установлений Православной Церкви». РПЦ заявляет, что ее нормы материального и процессуального права, принятые в Положении, основаны на канонических принципах Вселенской Церкви. В случае противоречия каноническим принципам нормы Положения не могут иметь силы. Положение принимает канонические правила в качестве основополагающих норм церковного судопроизводства. Посмотрим, насколько Положение соответствует каноническим нормам Вселенской церкви.

Первым и необходимым условием возбуждения церковного судопроизводства Вселенские соборы полагают жалобу, написанную двумя обвинителями и подписанную их именами. Собор полагает, что обвинение в церковном правонарушении принимается не от всех доносителей. Лицо обвинителя и свидетеля должно предварительно исследовать.

К обвинениям и свидетельству против епископа и клирика допускаются лица, достойные доверия. Незаконными свидетелями по церковному правонарушению считаются: еретики, издавна объявленные чуждыми церкви, и раскольники. Осужденные, изверженные и отлученные клирики и миряне не допускаются к свидетельству, пока не очистятся от обвинения.

Обвинители, ничем не опороченные, представляют свои обвинения всем епископам области и лично подтверждают их доводами (Втор 6). От одного обвинителя, даже епископа, обвинение не принимается (Карф 147).

Мы находим три требования Вселенской Церкви для возбуждения дела в церковном суде:

1. Должна быть подана жалоба.

2. Жалоба не может быть анонимной.

3. Жалобу подписывают своим именем не менее двух лиц. Положение тоже указывает основания к возбуждению судебного дела:

1. Дело, требующее исследования, передается епархиальным архиереем в епархиальный суд при наличии следующих оснований:

а) заявление о церковном правонарушении;

б) сообщение о церковном правонарушении, полученное из иных источников (Положение, п. 1–2 ст. 33).

Первый из пунктов ст. 33 соответствует Вселенским канонам. Его подтверждает ст. 34:

1. Заявление о церковном правонарушении, подлежащее рассмотрению епархиальным судом, должно быть подписано и подано членом или каноническим подразделением Русской Православной Церкви на имя епархиального архиерея той епархии, в юрисдикции которой находится обвиняемое лицо.

Этот пункт подтвержден также ст. 35:

1. Заявление о церковном правонарушении должно быть подписано заявителем. Анонимное заявление о церковном правонарушении не может служить поводом для рассмотрения дела в церковном суде.

2-й пункт ст. 33 противоречит первому пункту и каноническим нормам. Положение пользуется принципом анонимности, признавая основанием к рассмотрению дела «иные источники», не названные и не определенные. Положение указывает «иное» основание, которого нет в канонических правилах Вселенской церкви. Положение не подтверждает п. 2 каноническими нормами и не разъясняет «иные источники», из которых можно получить сообщение о правонарушении. Очевидно, что п. 2 ст. 33 Положения противоречит канонической норме и не имеет канонической силы. Обращаю внимание на этот факт, поскольку на его основании ПЕС принял решение об исключении членов из Приходского собрания храма святых Жен-Мироносиц.

Вызванный в судебное заседание, я заявил ходатайство представить исковое заявление. Суд отказался предъявить основание к рассмотрению дела. Председатель суда сказал: «Епархиальный архиерей может передать дело в епархиальный суд как по собственному усмотрению, так и при наличии заявления о церковном правонарушении».

Председатель суда, протоиерей Петр Нетреба (П. Н.): Положите руку на Евангелие и прочитайте текст присяги.

Свящ. Павел (П. А.): Я, обвиняемый священник Павел Адельгейм, давая свидетельские показания церковному суду, перед святым крестом и Евангелием обещаю говорить правду и только правду. Странно звучит термин «обвиняемый» перед судом, который не предъявил мне конкретных обвинений. Прежде всего я хочу видеть заявление, на основании которого возбуждено дело по моему обвинению.

П. Н.: Владыка издал Распоряжение за № 29 от 23 мая 2011 г. о том, чтобы было рассмотрено дело по приходу храма святых Жен-Мироносиц г. Пскова в связи с неприятием 18 апреля 2011 г. на приходском собрании устава местной религиозной организации в новой редакции, утвержденной священным Синодом РПЦ. Заявителя по этому поводу нет.

Для справки. Впервые эту норму канона нарушил папа Иннокентий III в 1198 г. Папа направил легатов без заявления расследовать действия архиепископа Миланского и потерпел фиаско: архиепископ потребовал канонического обоснования. Неудача побудила папу Иннокентия создать в 1215 г. розыскной суд под названием «инквизиция», установивший право рассматривать дела без заявления, вопреки канонической традиции.

После отказа суда в первом ходатайстве, я заявил второе ходатайство: «Покажите Распоряжение за № 29 от 23 мая 2011 г. о рассмотрении дела Прихода святых Жен-Мироносиц г. Пскова».

П. Н.: Такое распоряжение в документах суда имеется, но в настоящий момент суд его не принес.

П. А.: Прошу объяснить, в чем вы меня обвиняете.

П. Н.: В непринятии нового устава прихода святых Жен-Мироносиц на приходском собрании 18.04.2011 г.

П. А.: На каком основании я должен принять новый устав?

П. Н.: На основании э… э… распоряжения святейшего Патриарха.

П. А.: Покажите мне такое распоряжение.

П. Н.: Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл определил срок перерегистрации приходов до 10.10.2010. Э… э… значит нужно перерегистрировать приходы…

П. А.: Покажите мне документ.

П. Н.: Я даю вам информацию.

П. А.: Я бы хотел получить документ.

П. Н.: Когда надо будет, получите, батюшка.

П. А.: То есть документ вы мне не предъявите?

П. Н.: Я вам сейчас зачитываю разъяснения юридического отдела МП.

П. А.: Прочитайте, что там сказано.

П. Н.: Патриархом Кириллом дано распоряжение…

П. А.: Кому? Кому дано распоряжение?

П. Н.: Всем приходам.

П. А.: Там так написано: всем приходам?

П. Н.: Конечно.

П. А.: Нет, там это не написано.

П. Н.: Как же? Написано. Определен срок перерегистрации приходов до 10…

П. А.: Кому дано распоряжение?

П. Н.: Разумеется архиереям, всем епархиальным преосвященным РФ.

П. А.: Если распоряжение дано епархиальным епископам, это не ко мне. Я не архиерей.

П. Н.: Вы подчиняетесь настоятелю храма Жен-Мироносиц, ему дано устное постановление…

П. А.: Устного постановления не может быть. Оно должно быть письменным.

П. Н.: Устное распоряжение, чтобы храмы приняли новый Устав.

П. А.: Распоряжение должно быть письменное.

П. Н.: Хорошо, понятно. У нас есть распоряжение, точнее, оно есть, но у нас нет его с собой.

П. А.: Почему не обзавелись? Перенесите заседание и представьте…

П. Н.: Нет, мы не будем переносить… это ваше мнение, а суд считает, нет необходимости переносить. Так что, пожалуйста, дальше вопросы.

П. А.: Какие вопросы? Если нет распоряжения, говорить не о чем.

П. Н.: Распоряжение есть. Вам об этом сообщил о. Сергий, я слышал.

П. А.: Отец Сергий мне сказал, что распоряжения не существует. Не вижу канонических оснований принимать решение. Я подчиняюсь церковным канонам, распоряжениям Патриарха и архиерея, но распоряжений не вижу.

П. Н.: Вы должны подчиняться распоряжениям своего настоятеля.

П. А.: Пусть напишет распоряжение, я подчинюсь.

Таким образом и в третьем ходатайстве – показать распоряжение архиерея об обязанности прихода принять устав – суд отказал. Суд прошел в рамках розыскного процесса.

 

4.3. Задачи церковного суда

Первая статья Положения «О канонических основаниях судебной системы РПЦ» предлагает неканонические основания судебной системы. Положение слеплено в юридическом отделе МП, как ласточкино гнездо, из отдельных кусочков, комочков и веточек, заимствованных из разных кодексов ГК, ГПК, УПК РФ, даже пара текстов из церковных канонов. Церковные каноны формируют принципиально иное устройство церковного суда, противоречащее Положению.

Церковные каноны знают суд епископов. 12 епископов судят епископа; священника судят шесть епископов и свой; три епископа судят дьякона. При разногласиях приглашают большее число епископов. (Ап 74, Карф 12; 29. Втор 6). Теоретически суд над епископом Положение допускает. На практике суд над епископом не допускается. Положение отказалось от суда епископов над клириками. Епархиальный епископ единолично судит клириков и мирян, что ведет к произволу.

В Положении отсутствуют основы и задача судопроизводства. Закройщики из юридического отдела МП сшили церковный кодекс из понятий гражданского, уголовного и административного права, изменив смысл многих положений, иногда вплоть до обратного, внося законы собственного сочинения, обрамив блестками канонического права. Обычно суды различаются по задачам и способам их выполнения. Гражданский, арбитражный и третейский суды решают споры между истцом и ответчиком. Уголовный и административный суды выносят подсудимым приговор за правонарушения. Положение совместило несовместимые задачи и перемешало статусы участников процесса.

Епископ предложил принять новый Устав в Приходе святых Жен-Мироносиц. Предложение разделило приход на сторонников и противников. Суд мог разрешить спор, признав право каждой стороны на свободное волеизъявление в соответствии с законом РФ и уставом Прихода.

Суд не установил истца в споре и не пригласил в судебное заседание. Пригласив ответчиков, суд выступил в интересах истца и обвинил ответчиков в правонарушении за высказанное мнение об Уставе Прихода.

Положение противоречиво, статьи недоговорены, неопределенны, часто двусмысленны. Невозможно определить фундамент, на котором выросло Положение о церковном суде. Каноничность документа ограничена его соборным утверждением. Из трех судебных инстанций, учрежденных Уставом РПЦ, практически применяются только две: первая и вторая для клириков и мирян; вторая и третья – для архиереев. Надзорная инстанция не существует. Не поставлена основная задача суда – вершить правосудие.

Задачу судопроизводства устанавливает статья 2 Положения. Она называется: «Предназначение церковных судов» и состоит из одного пункта: «Церковные суды предназначены для восстановления нарушенного порядка и строя церковной жизни и призваны способствовать соблюдению священных канонов и иных установлений Православной Церкви». Содержание первой задачи, во-первых, широко до неопределенности: «предназначены для восстановления порядка и сохранения строя церковной жизни». Непонятен объем задачи и конкретное содержание. Входит сюда восстановление справедливости и правды? Станет суд защищать слабого от сильного, обиженного от обидчика, правого от насильника? Положение не отвечает. Во-вторых, возлагает на суд обязанности, которые он заведомо не может исполнить. Судебная власть исследует дело и выносит решения. Исполнением решений занимается исполнительная власть.

Вторая задача – «способствовать соблюдению священных канонов и иных установлений Православной Церкви» – указывает на «каноны и установления» в качестве объекта деятельности суда. Положение игнорирует человека, как объект домостроительства, ради которого распялся Христос. «Ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову». «Сион спасется правосудием» (Ис 1:17, 27).

Устав РПЦ учреждает церковный суд (гл. 1, 8) и запрещает клирикам и мирянам обращаться в органы государственной власти и в гражданский суд (гл. 1, п. 9). Положение о церковном суде не ставит задачу защитить человека – клириков и мирян. Куда обратиться обиженным и оскорбленным? Положение исключило основную задачу, выражающую природу суда – правосудие. Суд, который не вершит правосудия, «выбрасывают вон на попрание людям, как соль несоленую» (Мф 5:13).

 

4.4. Приватизация судебной власти

Первая часть статьи 3 Положения указывает конкретных собственников судебной власти в РПЦ: «полнота судебной власти в РПЦ принадлежит Архиерейскому собору». Первым собственником судебной власти является Архиерейский собор. Положение дает право «Священному Синоду и Патриарху осуществлять судебную власть в церкви», не уточняя, являются они собственниками судебной власти или эту власть делегирует им Архиерейский собор. Согласно положению, собственники власти могут распоряжаться судебной властью самостоятельно и единолично или делегировать ее другим органам, оставляя за собой право утверждать решения.

Судебную власть Патриарха и Синода Положение определяет двусмысленно.

Положение не говорит, что «Синоду и Патриарху принадлежит полнота судебной власти», подобно Архиерейскому собору. Положение выражается скромнее: «осуществляют судебную власть», позволяя думать, что Патриарх и Синод не являются, подобно Собору, источниками судебной власти в церкви.

Однако в следующей строчке, говоря о делегировании судебной власти Общецерковному суду (далее – ОЦС), Положение называет источником судебной власти не Архиерейский собор, а каноническую власть Синода и Патриарха. Остается неясным, сколько собственников судебной власти признаны в РПЦ: один или трое?

ОЦС оказывается исполнительным органом судебной власти, выполняющим техническую задачу, делегированную собственниками судебной власти. ОЦС не может самовольно возбуждать дело, его решения не имеют законной силы до утверждения Патриархом, который может отменить или изменить решение ОЦС. Его решение вступает в силу немедленно. Лукавое слово «делегирование» маскирует коллегиальностью ОЦС единоличный суд собственника судебной власти.

Вторая часть статьи 3 Положения указывает единоличного собственника судебной власти в епархии: «Полнота судебной власти в епархии принадлежит епархиальному архиерею». По делам о церковных правонарушениях епископ может принять судебное решение самостоятельно или передать дело на рассмотрение епархиального суда. Решения епархиального суда вступают в законную силу через утверждение епископом. Епископ может отменить или изменить решение суда. Решение епископа вступает в силу немедленно. «Судебная власть епархиального суда проистекает из канонической власти епархиального архиерея, которую епархиальный архиерей делегирует епархиальному суду».

Положение не приводит конкретные каноны в обоснование церковности правовых принципов. Каноны не подтверждают самовластие епископа. Положение полагает в основу церковного судопроизводства частное право епископа на судебную власть.

Дальнейший текст Положения детализирует и углубляет это право.

Отказавшись от евхаристического источника власти епископа, церковное сознание должно было заимствовать из эмпирической жизни принцип права для обоснования власти епископа. Идея правовой власти привела к установлению правовых отношений между ним и членами его церкви. Иерархическое служение, вытекающее из самого существа Церкви, получило обоснование, которое вообще не содержится в Церкви. Власть епископа, основанная на праве, привела к идее правового ограничения этой власти на Московском соборе 1917–1918 гг. (Афанасьев Николай, протопр. Церковь Духа Святого. Рига: Балто-славянское общество культурного развития и сотрудничества, 1994. С. 2).

Уставы РПЦ 1988, 2000 и 2011 гг. упразднили все правовые ограничения власти епископа и контролирующую власть Поместного собора. Вопрос о церковном обосновании самовластия Положение не рассматривает. Непонятно, чем отличается «полнота судебной власти епархиального епископа» от полноты его административной власти. В обоих случаях применяются одни карательные санкции и отсутствует ответственность за превышение власти. Зачем неограниченную власть дополнять сомнительным институтом «церковного суда»?

Положение не ставит ни церковной, ни правовой задачи судопроизводства. Обратимся к той «эмпирической жизни», из которой «церковное сознание заимствовало принцип права». Посмотрим, как она ставит задачу суда.

Конституция РФ обосновывает судебную власть обязанностью государства защитить права и свободы человека и гражданина (ст. 46, 1). «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства» (Ст. 2).

«Никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела» (Ст. 47, 1).

«Все равны перед законом и судом» (Ст. 19, 1–3).

Приведенные положения Конституции РФ отражают два евангельских принципа:

1. Принцип справедливости: «во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки» (Мф 7:12).

2. Иерархию ценностей: человек является первичной ценностью, а закон – вторичной. «Суббота для человека, а не человек для субботы. Посему Сын Человеческий есть господин и субботы» (Мк 2:27–28).

В отличие от Конституции РФ Устав РПЦ вводит в церковь принцип неравенства христиан перед законом и судом (Устав, гл. 7, п. 8).

Положение не ищет евангельских обоснований, не претендует на справедливость, опускает библейскую идею правосудия, отраженную в Апостольских и Вселенских канонах и правилах святых Отцов.

Условия и принципы, заявленные Положением, предопределяют качество епархиального правосудия. Его эффективность выявляет практика применения.

Церковность Положения следует оценивать с человечных позиций Евангелия (Мф 26:31–46).

Положение не опирается на «священные каноны». Слепая ссылка на «основы церковного судопроизводства» маскирует отступление от канонического предания Православной Церкви. Каноны представляют правила жизни и веры. Отцы принимали их параллельно с догматами. Принятый догмат закреплялся богослужебной и канонической практикой. Законодательные нормы отображали догматическое учение о святой Троице, Боговоплощении и «Церкви Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею» (Деян 20:28). Каноническая традиция не отдает церковную власть в собственность и не признает диктатуру епископа.

Определение о епархиальном управлении от 22.02.1918 г. констатирует:

Архиерей пользуется, по Божественному полномочию, всей полнотой иерархической власти в делах веро- и нравоучения, священнодействия и пастырского душепопечения.

Аналогичный текст мы находим в Уставе РПЦ (гл. 10, 11). Он тоже подразумевает «Божественное полномочие» власти, которой епископ «пользуется».

Положение декларирует текст, имеющий формальное сходство с Уставом (10, 11) и существенно отличается в понимании природы власти епископа. В отличие от Уставов Православной Всероссийской Церкви и РПЦ, Положение передает судебную власть в собственность епископу. Епископ приватизирует и «делегирует власть епархиальному суду». «Божественные полномочия» не подразумеваются там, где епископ сам оказывается Источником «канонической власти», которая из него «проистекает».

Являясь подзаконным актом Устава РПЦ, Положение вступает в противоречие с ним. Признавая епископа источником правовой власти, Положение не обосновало заявленный принцип. Правовая власть никогда не получала в церкви богословского обоснования, поскольку корни права остаются вне церковных пределов.

В исторической ретроспективе власть имеет одно из трех оснований:

1. В монархиях власть имела божественную санкцию. Правитель являлся либо богом, как римский кесарь и египетский фараон, либо помазанником Бога, как библейские цари или византийские и российские самодержцы. Помазание не входит в таинство поставления епископа. Восточная Церковь, в отличие от Западной, не называет епископа наместником или помазанником Бога.

2. Демократическое государство исходит из либеральной системы ценностей. Оно ставит человека в центр законодательства. Государственная власть обоснована интересами, правами и свободами человека, как мы видели в Конституции России.

В первом случае источником власти является Бог, во втором – человек.

3. Главой Церкви является Богочеловек: «Того даде главу выше всех Церкви» (Еф 1:22) (и все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви). Иисусу Христу принадлежит полнота власти: «Ему слава и держава во веки» (1 Пет 5:11). Власть епископа можно обосновать повелением: «паси овцы моя» (Ин 21:16). Это повеление имеет условие: «любишь ли ты Меня?». Во Христе обоснована власть любви. На ее основе возникает пастырство. «Одно стадо и один Пастырь» (Ин 10:16). Христос не отдает овец в собственность епископу. Он поручает овец его попечению и потребует отчета. Так понимала власть епископа Восточная Церковь. Епископы РПЦ считают себя хозяевами стада, не оставляя места Христу.

Господь четко определил характер власти в церкви: «Цари господствуют над народами и владеющие ими благодетелями называются. А вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий. <…> Я посреди вас, как служащий» (Лк 22:25, 27). «Если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример» (Ин 13:14). Власть насилия разделяет. Власть любви соединяет.

Положение не обосновало правовую власть епископа. Власть, «проистекающая» из персональной воли человека, не нуждается в обосновании. Своевластие само себя обосновывает. Возникает уникальная система ценностей, в которой власть не имеет обоснования ни в Боге, ни в человеке. В ее основу положено своевластие функции, в которую Положение превращает епископа. Неумолимая логика ведет к одному из двух обоснований своевластия: либо – гуманистической идее сверхчеловека, либо – культу человекобога. В этой системе вполне логично отрицание интересов, прав и свобод христианина. С такой же необходимостью исключена Божественная власть. Власть имеет только один источник и одного собственника. Нечестиво предполагать, что Бог делит власть с епископом. Если признать Положение церковным документом, возникает неувязка. Права и свободы принадлежат епископу. Прочие обязаны исполнять долг.

Положение пренебрегает правосудием, ибо автор пренебрегает человеческим лицом, в котором отражен Лик Христов: «как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф 25, 40). Положение считает более важной задачу навести порядок: «ограждать паству Церкви Божьей от ересей, расколов, нестроений и бесчиния, помогать покаянию, исправлению и спасению преступников, имея в мыслях благо святой РПЦ и спасение ближних» (Присяга судьи).

Эти глобальные цели не включают заботу о правах, достоинстве и судьбе христианина. Человеком можно пренебречь во имя высоких целей: «лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели весь народ погиб» (Ин 11:50). Иисус приносит в жертву Самого Себя. Каиафа предлагает принести в жертву Иисуса. Результат одинаковый: «Сын Человеческий идет, как писано о Нем». Но разная мораль: «горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается» (Мф 26:24). Что предпочесть: жертвенность или целесообразность? Лукавая мудрость Каиафы по сей день находит последователей в РПЦ. Христова Церковь является Богочеловеческим организмом. Ее нельзя ни обезбожить, ни обесчеловечить.

 

4.5. Закрытость церковного суда

Рассмотрение дел в церковном суде является закрытым (Положение о церковном суде РПЦ МП (далее – Положение), п. 2 ст. 5). Принцип закрытости суда подтверждает Устав РПЦ: «Разбирательство дел во всех церковных судах закрытое» (гл. 7, ст. 9).

Понятие «закрытый суд» подробнее не раскрывается. Не указаны пределы, до которых распространяется секретность происходящего на судебных заседаниях. Из практики известно, что исключается присутствие в судебном заседании прессы и любых лиц, не являющихся участниками процесса.

Если двери заперты, нельзя узнать, что происходит за этими дверями: творится правда Божья или проливаются невидимые миру слезы?

Сомнения вызывает приватизация судебной власти епископом. Ст. 3 п. 2 Положения отдает епархиальному архиерею «полноту судебной власти» не в пользование, а в собственность, утверждая, что власть епископу «принадлежит».

«Определение о епархиальном управлении» от 22.02.1918 г. указывает: «архиерей пользуется, по Божественному полномочию, всей полнотой иерархической власти в делах веро- и нравоучения, священнодействия и пастырского душепопечения». «Пользоваться» и «принадлежать» – разные понятия, влекущие разные последствия: за использование власти епископ несет ответственность. Если власть епископу принадлежит, ответственность за ее применение отсутствует. Христос говорит: «дана мне всякая власть на небе и на земле». Власть «принадлежит» Христу, ибо «Отец всю власть отдал Сыну». Бог не отдавал всю власть епископу, но позволил пользоваться «по Божественному полномочию». Если власть «принадлежит» епископу, он становится похитителем власти. Это нечестивое выражение компрометирует весь церковный документ.

Епархиальный архиерей может вынести судебное решение сам или поручить епархиальным судьям. В обоих случаях решение вступает в законную силу, если архиерей утвердит его своей властью.

Следует обратить внимание, что архиерей одновременно пользуется всей полнотой исполнительной власти в епархии (Устав РПЦ, гл. 10, п. 11, 14).

Критерии, различающие судебную и исполнительную власть в действиях архиерея, отсутствуют. Правосудие лишено основного условия – независимости суда. Суд отдан в распоряжение исполнительной власти. Зависимость суда от исполнительной власти исключает обжалование его решений в суде. Если решения исполнительной власти не могут быть обжалованы в церковном суде, значит суд не защищает права клириков и мирян в случаях конфликта с исполнительной властью. Суд не обременяет себя задачей правосудия, ограничиваясь узкой задачей «восстанавливать порядок церковной жизни и соблюдать каноны и установления» (Положение, ст. 2).

Устав РПЦ вводит принцип неравенства христиан перед законом и судом: «Вступившие в законную силу постановления церковных судов, а также их распоряжения, требования, поручения, вызовы и другие предписания являются обязательными для всех без исключения клириков и мирян» (Устав РПЦ, гл. 7, ст. 8). Только для клириков и мирян обязательны предписания церковного суда. Епископы не включены в число лиц, обязанных признавать решения церковного суда.

Устав также запрещает клирикам и мирянам обращаться в гражданский суд. На епископов запрет не распространяется (Устав РПЦ, гл. 1, ст. 9). Возникает полная безответственность епископа в нравственно-правовом поле РПЦ, принципиально противоречащая правилам Вселенской церкви.

В апостольских и вселенских правилах весь народ Божий поставлен в равные условия, и епископ первым призван к ответственности. Всякий канон начинается с епископа: «аще епископ, или пресвитер, или диакон, или кто-либо из священного списка…» (Ап. 8).

Закрытый характер и зависимое положение суда усугубляется отсутствием органа, контролирующего судебную деятельность. Суд не допускает стороны знакомиться с протоколами судебных заседаний, допросов, свидетельских показаний и других материалов дела.

Архиерей осуществляет и контролирует судебный процесс, т. е. контролирует самого себя. В отсутствие органа, контролирующего соблюдение судом правил судопроизводства, объективная проверка деятельности суда исключена, и единство судебной системы РПЦ, декларированное Положением, не обеспечено (Положение, п. 1 ст. 4).

Положение не предусматривает защитника для обвиняемых, которые не могут себя защитить, ибо не знакомы с особенностями процесса в церковном суде и церковными канонами. Суд выносит решение не в интересах правосудия, а в интересах церкви, которые судьи могут понимать по-разному (Положение, присяга судьи).

Поэтому обвиняемый может быть осужден не за правонарушение, а за неумение доказать свою невиновность в силу собственного бесправия и канонической некомпетентности. В церковном суде действует презумпция виновности. Епархиальный архиерей является не только судьей, но и обвинителем. Он выносит распоряжение о возбуждении дела и передает на рассмотрение епархиального суда (Положение, ст. 33).

Учитывая изложенные условия суда, можно ожидать, что при закрытых дверях каждый обвиняемый епископом будет осужден.

 

4.6. Учреждение и компетенция суда

 

Архиерей учреждает Епархиальный суд: «Епархиальные суды создаются по решению епархиального архиерея» (Положение, ст. 23; Устав РПЦ, гл. VII).

Епархиальный суд состоит из пяти священников. Архиерей назначает председателя, заместителя, секретаря (Устав РПЦ, гл. IX. Церковный суд) и рекомендует прочих членов. Рекомендацию архиерея не оспаривают. Вернее написать: все судьи назначаются и увольняются епархиальным архиереем. Судьи не получают документ, подтверждающий их статус, что допускает подмены. Вступая в должность, судьи приносят присягу.

Архиерей определяет компетенцию суда. Епархиальный суд рассматривает дела по обвинению клириков и мирян, «которые требуют исследования по усмотрению епархиального архиерея» (Положение, ст. 24).

Архиерей возбуждает дело в суде на основании заявления или без него (Положение, ст. 33). Заявление о церковном правонарушении, подписанное заявителем, является каноническим основанием для возбуждения дела. Вторая часть ст. 33 «сообщение о церковном правонарушении, полученное из иных источников», является антиканонической. Статья не уточняет, какие источники информации о церковном правонарушении допускаются, кем и как исследуется законность источников.

Вторая часть ст. 33 противоречит ст. 34 и п. 3 ст. 18 Положения и приведенным в ней Вселенским канонам. Каноны запрещают принимать анонимные заявления и свидетельства: «В случае привлечения церковным судом свидетелей их должно быть не менее двух» (Апостольское 75 правило; II Вселенского Собора 2 правило). При этом не подлежат привлечению в качестве свидетелей: лица, находящиеся вне церковного общения (за исключением дел по обвинению в совершении церковных правонарушений против ближнего и христианской нравственности (Карфагенского Собора 144 правило; Апостольское 75 правило; II Вселенского Собора 6 правило); недееспособные в соответствии с государственным законодательством лица; лица, осужденные церковным судом за заведомо ложный донос или лжесвидетельство (II Вселенского Собора 6 правило); клирики по обстоятельствам, которые стали им известны из исповеди (Положение, 33, 2).

Применение второй части ст. 33 противоречит п. 3 ст. 16 Положения: «Заявитель предупреждается о канонической ответственности за заведомо ложный донос о якобы совершенном церковном правонарушении». Если нет заявителя, некому нести ответственность за ложные сведения.

Вторая часть ст. 33 учреждает розыскной процесс, получивший в истории название «святая инквизиция». Суд инквизиции расследует не правонарушение, а жизнь и деятельность конкретного лица, против которого выдвигается обвинение. Применяя допрос, суд выявляет признаки любого правонарушения в жизни и деятельности лица, которое вызвало неудовольствие архиерея. Вселенские каноны церкви не допускают розыскного процесса, когда обвинение против лица разыскивается посредством его допросов.

Решение епархиального суда по делу должно быть принято не позднее одного месяца со дня вынесения епархиальным архиереем распоряжения о передаче дела в епархиальный суд. Срок, в который архиерей, получив заявление, передает дело в суд, оставлен без внимания, поскольку передача дела в суд оставлена на усмотрение архиерея.

Положение в ст. 8 и 9 о прекращении полномочий и самоотводах судей игнорирует вселенский принцип отвода судей обвиняемым. «Суд не может производиться по вражде, пристрастию и человекоугодию» (Карф 16). Вопреки канону, Положение не предусматривает отвод судей по требованию обвиняемого. Канон позволяет обвиняемому отводить подозреваемых судей (Кирил 1). Каноны позволяют обвиняемому избирать судей для суда над собой (Карф 107; 113). Канонические принципы исходят из человечности, правосудия и объективности церковных решений, в отличие от Положения МП, которое озабочено только соблюдением интересов местного архиерея.

 

Документы суда

Положение устанавливает и озвучивает законность, форму и содержание трех судебных документов: 1. Вызов в суд; 2. Протокол судебного заседания; 3. Решение суда, которое «засиливает» резолюция архиерея. Других судебных документов Положение не установило.

1. Вызов вручают участникам процесса в срок, обеспечивающий своевременную явку в суд. Вызов содержит: наименование и адрес церковного суда; указание, в качестве кого вызван адресат; время и место заседания; сведения о деле (Положение, ст. 11–12).

2. Протокол судебного заседания содержит сведения по делу. Его подписывают председатель и секретарь суда в течение трех дней.

В протоколе заседания суда указывают: дату и адрес заседания; Наименование и состав суда, номер дела; имена присутствующих, участников дела и их объяснения свидетелей, документы, экспертизы, вещественные доказательства, дата (Положение, ст. 43–44).

3. Решение церковного суда устанавливает факт правонарушения и виновность обвиняемого. Дает каноническую оценку правонарушению по норме церковного права. Определяет обвиняемому каноническое наказание. Председатель в заседании суда объявляет сторонам принятое решение, разъясняет порядок утверждения и обжалования. В случае отсутствия сторон в заседании секретарь суда в течение трех рабочих дней сообщает отсутствующим информацию о принятом решении.

Решение церковного суда содержит: дату; наименование и состав церковного суда; описание существа дела; вывод о виновности обвиняемого лица и каноническая оценка деяния (с применением норм церковного права); рекомендация канонического наказания. Решение церковного суда должно быть подписано всеми судьями церковного суда, принимавшими участие в заседании. Судья церковного суда, не согласный с принятым решением, может изложить письменно особое мнение, которое приобщается к материалам дела, но не оглашается (Положение, ст. 45–46).

Никаких документов суда, кроме «вызова», «протокола» и «решения», Положение не предусматривает. Тем не менее, в практике появляются новые документы, форма, содержание и назначение которых не определены Положением, например, Частное определение, а также Письмо, подписанное секретарем ОЦС со ссылкой на мнение «членов ОЦС», но без реквизитов суда, без печати и подписей членов об отказе ОЦС ответить на апелляцию. Таким образом, церковное судопроизводство допускает нелегитимные документы. Это касается, прежде всего, решений суда. Настораживает фраза: «секретарь суда в течение трех рабочих дней сообщает отсутствующим информацию о принятом решении» (Положение, п. 3 ст. 45). Почему «информацию о решении суда», а не само «Решение суда»? На эту фразу можно не обратить внимания. На практике осужденному, не присутствовавшему на заседании, сообщается не решение, а информация о решении, которая может иметь другие названия: «Выписка из решения», «Сообщение о решении» и прочие названия, не предусмотренные Положением.

Интересен факт, допущенный Псковским епархиальным судом. По окончании судебного заседания, состоявшегося 03.06.2011, Председатель суда Нетреба, как положено, зачитал решение, согласно которому были осуждены шесть прихожан. 22.08.2011 текст решения за подписью Нетребы и прочих судей был выдан осужденным на руки. В тексте решения оказалось уже не шесть, а одиннадцать осужденных.

Митрополит Евсевий мудро сохранил неопределенность в резолюции, утвердившей оба решения суда: «Решение суда от 03 июня 2011 года о выводе из состава Приходского собрания отдельных лиц, несогласных с Уставом, УТВЕРЖДАЕТСЯ 02.08.2011 г. Митрополит ЕВСЕВИЙ».

Осталось загадкой, которое из двух решений суда по одному и тому же делу от одного и того же числа утвердил митрополит? ОЦС эту загадку проигнорировал. В отношении Протокола судебного заседания следует заметить, что его не предоставляют для ознакомления участникам процесса. Осужденные смогли ознакомиться с Протоколом судебного заседания Псковского епархиального суда от 03.05.11 только в Псковском городском суде, где рассматривался иск прихожан к Псковской епархии.