Белый туман почти касался воды Гранд-Канала, изредка разрываясь, когда солнцу удавалось пробиться сквозь его молочно-густую завесу, и тогда казалось, что острова Джудекка и Сан-Джорджо плывут на облаках, пока он снова не смыкался плотной пеленой.

Был первый день карнавала, и люди уже нарядились в костюмы, хотя настоящий праздник должен был начаться только вечером. Известные мастера масок трудились день и ночь, чтобы успеть сделать знаменитые баута – блестящие белые или черные маски, сделанные из папье-маше, закрывавшие все лицо, с прорезями для глаз. Это были самые зловещие из карнавальных масок – и самые безликие. Были и более изощренные, нарядные маски – павлинов, украшенные перьями, которые носили с плащом, тоже отделанным перьями; были и кружевные маски, усыпанные «бриллиантами», и золотые маски попугаев, и фарфоровые маски с кукольными чертами лица. Но старая традиционная баута носилась с черным капюшоном или черной треуголкой и длинным черным плащом до пят – человек становился совершенно безликим, неузнаваемым или мог стать кем угодно, если бы вдруг захотел.

Каждый дюйм палаццо Ринарди словно заново оживал: его мраморные полы сверкали после тщательной полировки, резное дерево сияло, искрились серебро и хрусталь – и все его сокровища мерцали. Рабочие, стоя на стремянках, вставляли сотни свечей в огромные люстры, и команда из дюжины поваров обосновалась на кухне Фьяметты, готовя изысканные блюда для приема, который устраивался сегодня вечером. Франческа царила везде, отдавая команды направо и налево, а потом отменяя их – и доводя всех просто до помешательства, тогда как Ария застыла у телефона в своей комнате, молясь, чтобы он зазвонил.

Она не знала, позвонить ли ей Орландо опять, но она уже столько раз звонила в пансионат с тех пор, как вернулась, что гордость удерживала ее.

– Да, синьорина, – отвечали ей там. – Синьор вернулся. Мы ему передадим, что вы звонили.

Но Орландо до сих пор так и не позвонил ей. Она не разговаривала с ним с тех пор, как еще до Рождества сказала ему, что летит в Лос-Анджелес с Карральдо. Конечно, он не мог не знать, что она не хотела ехать. У нее не было выбора, и когда они оказались в Америке, казалось, Карральдо вообще не собирался возвращаться. Обращаться с просьбами к матери было глупо, потому что она была без ума от роли блестящей дамы из общества.

– Никто не может сказать, что Франческа Ринарди не произвела впечатления в Голливуде! – восклицала она, когда они наконец уезжали домой; ее чемоданы были нагружены новыми туалетами. Особенно она гордилась платьем, которое собиралась надеть сегодня вечером. Это было сплошное облако белого шелковистого шифона, расшитое от шеи до подола серебром и хрустальными бусинами – оно было создано специально для нее Бобом Мэки, королем модельеров Голливуда. К платью у нее была особая маска.

Сегодняшний вечер должен был стать триумфом Франчески, и она собиралась выглядеть сногсшибательно. И сегодняшний же вечер должен был стать апофеозом отчаянья Арии, потому что в присутствии трех сотен человек должно было быть объявлено об их помолвке с Энтони Карральдо. Хуже всего, что он сказал ей – он хочет, чтобы немедленно после этого она вышла за него замуж – неделей позже, если согласится, конечно.

– Конечно, ты согласишься, – сказала ей твердо Франческа. – Это твой долг. Да и потом, Карральдо был очень терпелив. Он ждал слишком долго – и я тоже.

Ария поняла, что спорить не было смысла; она просто убивала время, оставшееся до возвращения в Венецию.

По ночам она лежала без сна, мечтая о том, что они смогут убежать вместе с Орландо, а если Майку потребуется много времени, чтобы доказать ее право на наследство, она найдет работу и будет заботиться об Орландо. Ему не придется беспокоиться ни о чем, думала она, он сможет весь день рисовать. И, конечно, когда она получит деньги Поппи, у него будет все, что он захочет – все, что угодно.

Зазвонил телефон, и она схватила трубку, чуть не уронив его в спешке.

– Слушаю? – прошептала она.

– Ария, это Майк.

– Майк! Где же вы были? Вас не слышно целую вечность. Все в порядке?

– Да… конечно, все хорошо, – сказал Майк, с отвращением говоря ей неправду, но таковы были инструкции Либера – у него не было выбора. Теперь дело о наследнике и наследнице было в руках адвокатов. Он, наконец, узнал конец истории, и теперь уже Либер должен был связаться с наследниками и официально объявить им, что они получат наследство Поппи Мэллори.

– Мне, правда, нужно знать о Поппи… – сказала Ария расстроенно. – Вы не представляете, что тут творится… Мама и Карральдо устраивают вечером большой карнавальный праздник – В честь помолвки! Я пытаюсь связаться с Орландо—с того самого дня, как приехала. Я боюсь, что он все еще сердится на меня…

– Послушайте, Ария, – быстро перебил ее Майк. – Я в палаццо Гритти. Почему бы вам не прийти ко мне? Мы сможем поболтать о том, о сем.

– Я бы рада, – сказала она несчастным голосом, – но мама не выпускает меня из виду. В три часа прилетает парикмахер из Рима, он привезет с собой гримера, который разрисует наши лица. Я буду выглядеть, как мадонна, украшенная для жертвоприношения! – добавила она горько. – Но что я могу сделать? Мама говорит, что это – мой долг. Ах, Майк, если бы вы только могли доказать… А вы узнали что-нибудь о дочери Поппи? Пожалуйста, скажите да, и мне не придется участвовать в этом…

– Еще нет, – сказал Майк, жалея, что не может рассказать ей всю правду.

– Но вы все еще ищете? Это так важно! Если у меня будут деньги Поппи, я отдам большую часть маме, а сама просто убегу с Орландо. Он нуждается, чтобы кто-нибудь позаботился о нем.

– Не беспокойтесь об Орландо, – сказал Майк резко. – Я точно знаю, у него все будет в порядке.

– Конечно, – сказала грустно Ария. – А со мной? Я звоню и звоню, но он мне не звонит. Я не могу поверить, что он совсем больше не думает обо мне – после того, что было у нас… Он просто разозлился на меня – вот и все. И я не могу его за это винить. Представьте себе, как это выглядело, когда я улетела в Лос-Анджелес вместе с Карральдо, оставив его одного на Рождество…

Майк вздохнул.

– Догадываюсь, что он не приглашен на вечер?

– Конечно, нет! Я подозреваю, что мама попросила Карральдо уволить его, и он больше не мой учитель. Но вы – приглашены, – добавила она. – Я приглашаю вас сейчас. Единственно… меня может не быть…

– А где же вы будете? – спросил он встревоженно.

– Ах, я не знаю… мне некуда идти… без Орландо все бессмысленно, нет спасения….

Ее голос был полон спокойного – безысходного – отчаяния, и Майк быстро сказал взволнованно:

– Не делайте глупостей, Ария! Я приду к вам вечером, и мы обо всем поговорим.

– Приходите к десяти часам, – проговорила она. – И не забудьте – вас ждут в маскарадном костюме.

Странно, думал Майк, надевая в спешке купленные штаны до колен, парчовый камзол и туфли с острыми носами, единственным претендентом на наследство Поппи Мэллори, с которым он до сих пор еще не познакомился, был Орландо, и поэтому он не мог судить о нем. До сих пор все, что он знал об Орландо, было сплошными слухами. И он никогда не встречал другого поклонника Арии, Карральдо. Он вспомнил длинный разговор с Карральдо по телефону этим утром… Что ж, оставалось надеяться, что он сделал все, как нужно.

Надев бархатную черную маску, Майк стал рассматривать себя в зеркале. Он был похож на джентльмена семнадцатого века – не хватало только напудренного парика. Он накинул черный плащ на плечи и надел черную треуголку, а затем внезапно решил чего-нибудь выпить в баре «Гарри'з» по пути в палаццо Ринарди.

На закате опять заклубился туман и скрыл солнце, покрыв призрачной вуалью яркие бьющие в глаза краски карнавала и приглушив громкие взрывы веселья и звуки музыки. Разноцветные огоньки светились на деревьях, и на украшенных гондолах, скользивших в сгущавшихся сумерках, и изредка, когда пелена тумана разрывалась, на них мелькали Пульчинеллы и Арлекины, и экзотические красавицы в облаках тюля и атласа, блестках бижутерии приветливо махали руками, и невиданные тропические птицы и загадочные существа из иных миров завораживали взгляд. Этой ночью Венеция, под вуалью тумана превратилась в город грез и миражей, ожившего прошлого.

Лючи беспокойно вертелся на своей жердочке в холле палаццо Ринарди – так же, как много лет назад в Numéro Seize, когда Ария и ее мать, вместе с Карральдо, встречали гостей у мраморной лестницы. На Арии было платье семнадцатого века из бархата цвета рубинового вина и баснословное ожерелье из рубинов и бриллиантов – подарок, который ей преподнес Карральдо этим вечером. Серебристая маска скрывала отчаяние в выражении глаз, когда Карральдо взял ее за руку и улыбнулся одобряюще. Он был одет совсем как кавалер на портрете Ван-Дейка в «Кал'Оро» и, как показалось Арии, выглядел даже более зловеще, чем всегда.

Франческа, похожая на сверкающую сосульку в своем звенящем хрусталем платье, была в ударе; наконец-то она была на гребне великолепия: сегодня она королева Венеции! Это был пик всей ее жизни. Свечи мерцали в огромных хрустальных люстрах, факелы пылали на пристани, освещая гостей, прибывавших в разукрашенных лентами и цветами гондолах под музыку струнного квартета, исполнявшего Вивальди, Генделя и Альбиони. В обеих комнатах внизу предлагались прохладительные напитки, пианист импровизировал на рояле, в бальном зале собрался оркестр, чтобы после обеда гости могли потанцевать.

Пьерлуиджи, под маской-баута, в черном плаще и треуголке, быстро вышел из гондолы и встал поодаль от дверей палаццо Ринарди. Спасаясь от холода, он закутался поплотнее в плащ и стал ждать, пока с прибывшего вскоре катера не выкатилась нарядная толпа гостей, в которой он затерялся, когда они, громко смеясь, вливались пестрым ручейком внутрь, и дворецкий, принимавший визитные карточки, не заметил лишнего гостя.

– Господи! – воскликнула Франческа, когда он низко раскланялся и поцеловал ей руку. – Я никого не могу узнать сегодня – маски такие хитрые. Но игра будет окончена, сэр, когда начнется обед. За столом у каждого свое место, и тогда мы узнаем, кто вы!

Пьерлуиджи даже не улыбнулся – он не собирался обедать!

– Улыбайся, Ария, пожалуйста, – подталкивала свою дочь под локоть Франческа. – Смотри, вон Майк. Вам нужно было надеть парик, – сказала она с игривым упреком. – Или, по крайней мере, капюшон.

– Вы потрясающе выглядите! – улыбнулась Ария. – У вас ноги как раз для штанов до колен. Мы можем поговорить? – прошептала она, когда он целовал ее. – Я улизну, как только смогу, – встретимся в гостиной.

– Орландо не звонил, – сказала она, когда они встретились через полчаса. – Что мне делать? Думаю, нужно позвонить ему хотя бы еще один раз.

– Нет! – резко воскликнул Майк. – Не делайте этого.

– Это нехорошо, да? – сказала она грустно. – Девушка не должна так навязываться мужчине? Но, Майк, я так люблю его, и теперь я знаю, что не вынесу этой помолвки!

– Ария! – позвала ее Франческа. – Пойди сюда и поздоровайся с графиней Мифори…

– Поговорим позже, – быстро шепнула с несчастным видом Ария.

Майк решил, что надо будет присматривать за ней, неизвестно, на что она может решиться в таком состоянии… Если бы только он мог сказать ей, что она наследница! Все было бы проще…

– Итак, господин Престон, – оторвал его от невеселых мыслей Карральдо. – Наконец мы встретились, и я могу лично поблагодарить вас за то, что вы поверили мне. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему это было так необходимо?

Его карие непроницаемые глаза, полускрытые маской, изучали лицо Майка.

– Я рад, что смог помочь, – ответил Майк твердо. – Жаль только, что я не знал всего этого раньше.

– К несчастью, никто из нас не может повернуть стрелки часов вспять. Но теперь вы свое дело сделали и можете веселиться. Предоставьте мне самому позаботиться обо всем остальном.

Вечер шел своим чередом: шампанское текло рекой, обед был восхитителен, прислуга – безупречна; Франческа посадила Майка рядом с девушкой, которая была, несомненно, очень красива под своей загадочной золотистой маской, у нее были волнующие тело и голос, пикантный англо-итальянский акцент. Он нашел все это настолько забавным, что не заметил, как ливрейный лакей в напудренном парике что-то шепнул Арии на ухо.

В комнате было многолюдно, и Майк даже не заметил, что она выскользнула. Он понял это только, когда позже пошел искать ее.

Ария взяла трубку на кухне, единственном месте, где, она была уверена, Франческа не сможет ее подслушать. Ее мать никогда не заходила сюда.

– Орландо? – у нее перехватило дыхание. – Наконец-то! Я все время пытаюсь дозвониться тебе…

– Я не звонил раньше, потому что знал, я не могу соперничать с Карральдо. – Голос в трубке был холодным и далеким. – Я не имею права мешать тебе. Я просто хотел сказать тебе, это не потому, что я не люблю тебя, а потому, что не могу предложить тебе ничего кроме жизни с художником, все время борющимся за существование.

– Но это все, что мне нужно! – прошептала она. – Ты – это все, что мне нужно. Ты позвонил как раз вовремя, чтобы спасти меня, Орландо… Почему, ох, почему ты не звонил раньше?

– Я не мог, – ответил он отрывисто. – Мы не должны больше видеться.

– Пожалуйста, о-о-о, пожалуйста, – умоляла она. – Я должна увидеть тебя! Я должна поговорить с тобой. Пожалуйста, Орландо!

– Очень хорошо, – он неожиданно смягчился. – Встретимся через полчаса в церкви Санта-Мария делла Пьета. Я буду ждать тебя.

Ария накинула черный плащ на свое бархатное платье и, натянув маску, спрятала волосы под треуголкой. Потом она помчалась по ступенькам черного хода мимо кухни, а оттуда на Калле Сан-Видал. На улице было холодно, и она зябко куталась в плащ, когда бежала по темным туманным улицам на встречу с Орландо.

Лицо в маске вынырнуло перед ней из тумана, и Ария прижалась к стене; ее сердце бешено колотилось, когда человек в длинноносой маске Доктора Чумы игриво помахал своей украшенной лентами палкой у нее перед носом, а потом снова нырнул в туман, громко смеясь. Пустынные улицы были пугающе молчаливыми, когда она спешила к площади Сан-Марко, боязливо оглядываясь через плечо, ей опять послышались шаги за спиной. Ты опять выдумываешь глупости, говорила она себе, никто тебя не преследует, это просто запоздавший гость спешит на вечеринку. Но она ускорила шаги, и заспешила по Салиццада Сан-Мойсе.

Пустынная площадь Сан-Марко распростерлась перед ней в клубах тумана – такая же молчаливая и таинственная, как пустая сцена. Уличные фонари разливали бледный, рассеянный свет, оставляя темные дорожки под колоннадами, и Ария слышала звуки музыки – из громкоговорителей струились «Времена года» Вивальди, исполнявшиеся в церкви Вивальди, где она должна была встретиться с Орландо. Кто-то зашевелился в темноте, и ее рука взметнулась ко рту в испуге, подавляя крик, который вскоре перешел в смех облегчения, когда из темноты выскочил кот, потерся об ее ноги и опять растворился в тумане.

Мужчина безмолвно подкрадывался к ней в тени колоннады; он был закутан в черный плащ, в черной треуголке, надвинутой на маску. Он точно знал, каким она пойдет путем… вот она приближается, приближается…

Он выпрыгнул ей наперерез из темноты, и Ария закричала, парализованная страхом. Она только успела заметить его профиль, когда ей удалось вырваться из его цепких рук, и бросилась назад—тем же путем, каким только что пришла. На нем был черный капюшон и зловещая белая баута. И из пустых пугающих глазниц падали три нарисованные алые слезинки, как капли свежей крови.

Она слышала его шаги позади себя, когда неслась к Пьяцетте и Гранд-Каналу, моля Бога кого-нибудь встретить… увидеть гондолу или катер… Казалось, туман давил ей на веки… застыл в ее горле, и сердце бешено колотилось, она слышала его шаги за собой… ближе, ближе… Она была почти у канала, она слышала, как кто-то смеялся… О, слава Богу, слава Богу!..

Он набросился на нее опять неожиданно. Сильная рука схватила ее за шею, ей стало нестерпимо больно, и Ария в ужасе увидела тонкий стальной клинок кинжала…

– Не-ет! – закричала она. – Нет! Нет!

– Что это там? – кто-то окликнул ее из темноты. – Что тут происходит?

– Помогите! – еще сильнее закричала Ария. – Помогите!

– Наверное, кто-то шутит, – сказал другой голос, когда они со смехом пошли к ней… Она могла их уже видеть…

Железная хватка на ее горле внезапно ослабела, и нападавший исчез в тумане, словно его и не было. Шумно выдохнув с облегчением, Ария побежала на голоса, но они уже свернули в сторону, и она опять потеряла их во тьме.

– Помогите! – кричала она, бегом пересекая Пьяцетту и направляясь к каналу, молясь, чтобы там была лодка.

– Пожалуйста, кто-нибудь, помогите, пожалуйста!.. Она увидела гондолу и отчаянно замахала руками, подзывая ее. Даже гондольер был в карнавальном костюме, черной маске-баута и черном плаще.

– Отвезите меня к церкви Санта-Мария делла Пьета, – проговорила она сквозь рыдания, падая на мягкие подушки, когда они плавно заскользили в тумане. Как только она окажется в церкви, где ждет ее Орландо, все будет хорошо… но они плывут не тем путем…

– Куда вы плывете? – спросила Ария, внезапно занервничав. – Это не тот путь!

Гондольер обернулся к ней, и тогда Ария поняла, что сначала увидела лишь половину маски, которая была черной. Другая ее половина была белой, с тремя каплями крови, сочившимися из пустой глазницы!

Пот от страха заструился у нее по спине, когда Ария вскочила на ноги.

– Нет! – кричала она. – Нет… нет… нет… Гондольер в маске пошел к ней, держа в руке весло, как дубину.

– Господи, – прошептала Ария, – пожалуйста, помоги мне, пожалуйста, помоги мне… спаси меня…

Неожиданно раздались взрыв смеха, звуки музыки и негромкое жужжание мотора, перед ними из тумана вынырнул катер и направился к гондоле; на нем было много людей, наряженных пестрыми фантастически красивыми павлинами, они пили шампанское и весело болтали и смеялись. Преследовавший ее незнакомец быстро обернулся, и в доли секунды, когда катер поравнялся с гондолой, Ария словно на крыльях перескочила через узкую полоску воды и оказалась на спасительном катере.

– О-о-п! – закричали они со смехом, когда помогали ей встать на ноги. – Он тебе надоел, а? Тогда почему бы тебе не поехать с нами?

И бокал шампанского очутился в дрожащей руке Арии. Она быстро обернулась, обегая глазами канал, но увидела лишь клубящийся серый туман.

– Куда ты плывешь, carina? – спрашивали они.

– К Санта-Мария делла-Пьета, – прошептала она, все еще не в силах справиться с дрожью.

– В церковь? Во время карнавала? Ты, наверное, сошла с ума! – воскликнули они добродушно, когда катер свернул на Гранд-Канал. – Тебе подойдет, если мы высадим тебя у Моло? Нам здесь нужно свернуть.

Ария спрыгнула с катера, глядя потом, как он снова исчез в тумане. Она беспомощно огляделась по сторонам, представляя себе тысячи глаз, которые смотрели на нее из темноты, а затем отвернулась от канала и побежала так быстро, как только могла по мосту к Рива-дел Скьявонни.

Казалось, туман здесь был еще гуще, поднимаясь от лагуны и застилая ей глаза, ослепляя ее… она почти дошла, говорила Ария себе успокаивающе, когда бежала… почти… еще несколько ярдов… остался только один маленький мостик… «Лето» Вивальди становилось все громче – его мощные аккорды звучали в унисон с ее бешено колотившимся сердцем. Внезапно она остановилась, зажав рот рукой, и прислушалась… это опять ее воображение?! Или опять эти шаги позади? Опять?! О, Боже, да, да… это они… теперь она ясно слышит звук бегущих ног, ближе, ближе… ближе…

С криком ужаса она развернулась и буквально упала на мужчину в маске, который очутился прямо перед ней. И когда его словно железная рука впилась в ее шею, она почувствовала его дыхание у себя на лице… и опять увидела эти три капли крови.

– Нет! – беспомощно шептала она. – Пожалуйста, не надо…

Ее глаза были прикованы в лезвию кинжала, когда вторая его рука пошла назад, готовясь нанести удар ей в грудь.

Внезапно его голова дернулась от звуков бегущих ног. Он отскочил назад с разъяренным криком, когда несколько мужчин в плащах и капюшонах, как у него, в масках-баута и треуголках, вынырнули из тумана. Он быстро развернулся и хотел бежать, но тут Ария увидела слабый всплеск света на стволе длинного курносого пистолета и снова закричала от ужаса, услышав звук выстрела, и нападавший на нее с пронзительным криком упал на землю.

Все произошло в считанные доли секунды… Ария в ужасе, как прикованная, смотрела на тело, лежавшее у ее ног – кровь лилась из раны на его груди; а потом она перевела взгляд на человека в маске, который его застрелил.

Карральдо смотрел на мужчину, которого он только что убил.

– Прости меня, отец, – произнес он тихо. Но не у Бога просил он прощения, – он думал о Франко Мальвази, которого всегда называл «тот человек».

– Теперь все хорошо, Ария, – сказал он устало. – Теперь ты в безопасности.

Слишком потрясенная, чтобы произнести хоть слово, она смотрела на пистолет в его руке, а потом вдруг громко заплакала.

– Не нужно больше бояться, – сказал ей нежно Карральдо, снимая маску. Его лицо было таким же серым, как туман, и капли пота блестели у него на висках, а глаза были полны боли. Совершенно неожиданно без единого звука он упал на землю, к ее ногам. И Ария услышала, что она кричит, – она кричала, кричала…

– Перестань, Ария, перестань! – твердил ей Майк, обнимая ее. – Прошу тебя, перестань!

Она вся тряслась в его руках.

– Карральдо, – задыхалась она. – Что с ним?..

– Катер отвезет его в больницу, – ответил он. – Все будет хорошо.

– Я пошла встретиться с Орландо, – начала она рассказывать Майку, уткнувшись ему в грудь и судорожно всхлипывая. – Он ждал меня в церкви… Я уже слышала музыку… я уже почти была там… Я знала, что мне нужно только найти его, и все будет хорошо… я буду спасена…

Немного успокоив ее, Майк подошел к телу, все еще лежавшему на земле. Около него стояли люди Карральдо.

– Снимите с него капюшон и маску, – попросил он их тихо.

Ария словно оцепенела от ужаса, когда они медленно откинули капюшон, и из-под него появилась копна белокурых волос. А потом они сняли маску.

– Моя бедная Ария, – сказал мягко Майк. – Боюсь, что ты уже нашла Орландо.