Центральная больница штата Массачусетс располагалась в массивном кирпичном здании в удаленном от оживленных магистралей районе. Утренний воздух был наполнен шумом и даже слегка вибрировал от мчащихся по у скоростному шоссе машин, а возле самой больницы то и дело визжали сирены «скорой помощи», прерываемые хлопающими звуками винтов санитарных вертолетов. Они садились на крышу здания, выгружали пациентов и вскоре снова отправлялись за теми, кто нуждался в их помощи.

Гарри припарковал машину перед входом на специально отведенной стоянке. Захлопнув дверь, он оставил заднее окно открытым и быстро зашагал к дворам больницы, где нос к носу столкнулся со знакомым врачом.

— Боже мой, что за спешка! — всплеснул тот руками. — Никогда бы не подумал, что сыщики встают так рано, чтобы навестить своих клиентов. — Доктор поправил свои огромные роговые очки и пристально посмотрел на Гарри.

— Простите, доктор, — пробормотал Гарри извиняющимся тоном, не сбавляя шаг. — А, это вы, доктор Блэйк, извините, не узнал вас. Я спешу. У нас тут очередное происшествие.

Доктор покачал головой и понимающе улыбнулся:

— Понятно. Впрочем, я не припомню случая, чтобы вы когда-нибудь куда-нибудь не спешили. Может, могу чем-нибудь помочь?! — крикнул он вдогонку.

Гарри махнул рукой, давая понять, что ему сейчас не до этого.

— Это не по вашему адресу, доктор! — прокричал он. — Во всяком случае, сейчас. — . Гарри нахмурился, удивляясь собственным словам. Ведь доктор Блэйк заведовал отделом патологии в этой больнице и к тому же являлся главным экспертом-патологоанатомом департамента полиции.

Дежурная медсестра тоже знала Гарри и сразу же показала ему рукой на дверь.

— Первый этаж, отделение травматологии, последняя дверь направо, — быстро произнесла она, не дожидаясь расспросов. — Девушка потеряла много крови, и ей уже сделали переливание. Она в коматозном состоянии, и сейчас никто не может сказать, чем все это кончится.

— Господи Иисусе, — прошептал Гарри, глядя в глаза сестры.

— Да, — подтвердила та, опустив голову, — все сейчас в руках Всевышнего.

Увидев у лифта толпу посетителей, Гарри помчался вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки. Поднявшись на первый этаж, он остановился, перевел дыхание и провел рукой по волосам. Затем закрыл глаза и какое-то мгновение стоял неподвижно, собираясь с силами. Больничный запах напомнил ему, как в возрасте пяти лет он впервые попал в больницу, где ему удалили миндалины. Тогда его почти целую неделю держали на диете и кормили исключительно одним мороженым. Несмотря на мороженое, он так и не смог избавиться от детского страха перед больницей.

Немного отдышавшись, он толкнул дверь и вошел в коридор. Дверь палаты находилась рядом с лестницей. Россетти стоял прислонившись к стене. Его черные волосы были аккуратно зачесаны назад, а белая рубашка поражала своей свежестью. Он насвистывал какую-то веселую мелодию и рассматривал свои ногти. Если бы не столь ранний час и не столь печальные обстоятельства, то можно было бы подумать, что этот молодой человек всем доволен и не обременен тяготами жизни. Сейчас Карло чем-то напоминал молодого Джона Траволту, а не детектива бостонской полиции, прибывшего для допроса потерпевшей.

Гарри улыбнулся ему, хотя, откровенно говоря, сейчас было не до веселья. Но этот парень нравился ему и с ним всегда было легко. В свои тридцать два года Россетти привлекал внимание посторонних своими черными, необыкновенно живыми глазами, красивым, слегка удлиненным лицом и горделивой осанкой. Женщины были от него без ума, и даже сейчас он выглядел так, словно только что вышел из дома своей сердобольной итальянской мамочки, а не провел беспокойную ночь с очередной красоткой в ночном ресторане. Другими словами, он был собран, подтянут, выбрит до синевы и, как всегда, готов действовать.

— Похоже, она долго не протянет, — спокойно сообщил Россетти, показав рукой на больничную палату.

Гарри нахмурился и недоверчиво посмотрел на друга.

— Откуда ты знаешь?

— Насмотрелся я на людей в таком состоянии. Думаю, надо приготовиться к худшему. — Он сделал паузу и равнодушно пожал плечами. — Можешь сам убедиться, если хочешь.

Дверь больничной палаты охранял полицейский. Он козырнул Гарри, поздоровался с ним и отступил в сторону, давая тому возможность войти внутрь. В палате было все как обычно в таких случаях. Медсестра внимательно следила за жизнеподдерживающей аппаратурой, которая мигала, жужжала и натужно вырисовывала на экране едва заметную кривую, а на узкой больничной койке неподвижно лежала девушка, от которой тянулись многочисленные проводки датчиков. Ее забинтованные руки лежали поверх белоснежной простыни и поражали своей безжизненностью, как, впрочем, и ее мертвенно-бледное лицо, обрамленное темными и странно обрезанными волосами.

Медсестра повернула голову и посмотрела на вошедшего детектива грустными глазами.

— Она сейчас вряд ли сможет поговорить с вами. Может быть, очнется через некоторое время. — Ее мягкий, вкрадчивый голос не предвещал ничего хорошего.

Гарри подошел ближе и внимательно посмотрел на пациентку. Ему очень хотелось верить сейчас этой милой медсестре, а не цинично-холодному приговору своего друга Россетти.

— Скажите, есть шанс, что она придет в себя и сможет побеседовать с нами?

— Скажу вам откровенно, если она и очнется, то вряд ли захочет говорить.

— Понимаю, но нам очень нужны ее показания. Дело в том, что это наша единственная возможность определить, выследить и в конце концов поймать убийцу. Не исключено, что она видела его лицо, а может быть, даже знает его.

Медсестра тяжело вздохнула и молча кивнула. Она знала, что это далеко не первая жертва маньяка, и боялась, что не последняя.

— Знаете, на сей раз он не отрезал ей соски, как в предыдущих случаях.

Гарри долго смотрел на бледное лицо женщины, на ее обескровленные руки и на темные пятна крови, просочившиеся сквозь туго наложенные на запястья бинты. В эту минуту он понял, что это мертвенно-бледное лицо еще долго будет стоять у него перед глазами. По крайней мере до того момента, когда он защелкнет наручники на руках этого подонка. Бросив на нее последний взгляд, он тяжело вздохнул, повернулся и быстро вышел из палаты.

Россетти уже закончил свою утреннюю процедуру с ногтями и медленно потягивал дымящийся кофе из бумажного стаканчика. Еще один стакан он держал в другой руке и сразу же протянул его Гарри.

— Ну, что скажешь?

— Скажу, что теперь нам остается только молиться за нее. Оба какое-то время молча пили кофе.

— А что там с этими рыбаками? — спросил наконец Гарри. Россетти неуверенно пожал плечами:

— Местная полиция взяла у них показания и отправила факсом нашему боссу. Но там, к сожалению, нет ничего интересного. Они сказали, что ровным счетом ничего не видели, то есть ничего такого, что могло бы заинтересовать нас, а просто слышали звук быстро удаляющейся машины. А потом увидели на берегу труп… прости, тело молодой девушки. Если бы они появились хоть на несколько минут раньше, то могли бы застать подонка на месте преступления. Да, ей не повезло, что они не оказались там раньше.

— Нам известно ее имя?

— Пока нет, но местная полиция сейчас работает над этим. К сожалению, у потерпевшей не было ни водительских прав, ни кошелька, ни ключей и вообще ничего такого, что могло бы помочь нам установить ее личность.

Гарри кивнул и задумался. Да, нелегко определить имя девушки в Бостоне, где проживают десятки тысяч юных студентов. Обе предыдущие жертвы были студентками, поэтому Гарри не сомневался, что и эта из их числа. Другими словами, начинать поиск надо именно со студенческих кампусов. Оставалось надеяться, что местная полиция справится с этим и вскоре представит полные данные об этой жертве.

Он допил кофе, смял бумажный стаканчик и огляделся вокруг в поисках кофеварки.

— Я хочу выпить еще кофе, а потом посижу здесь: вдруг она придет в себя? У меня все-таки есть надежда, что она выкарабкается. А ты поезжай в участок и объясни им, что я на месте и жду результатов ее идентификации. И вообще посмотри, как там идут дела. Возможно, они получили какие-нибудь новые данные.

— Хорошо, — быстро согласился Россетти и, допив остатки кофе, отделился от стены. — Послушай, Гарри, — сказал он напоследок, пристально посмотрев другу в глаза, — не принимай все это близко к сердцу. Ты же просто полицейский, который делает свое дело, не более того. Я никогда не считал тебя слишком щедрым на эмоции, — добавил он через плечо. — Прибереги их для живых женщин. Они любят чувствительность. Бери пример с Клинта Иствуда и других героев фильма «Мосты округа Мэдисон». — С этими словами он похлопал Гарри по плечу и медленно зашагал по пропахшему лекарствами коридору.

Гарри улыбнулся:

— Откуда ты все это знаешь, Ромео?

— Не Ромео, а Казакова, дружище. Я слишком стар для роли Ромео. — Россетти весело рассмеялся и исчез за дверью. Джордану стало неловко от нелепого смеха в стенах, где чувствовалось дыхание смерти и горя.

Почти целый час Гарри расхаживал по коридору взад-вперед, пока наконец не почувствовал, что изрядно проголодался. Спустившись в кафетерий, он съел сандвич с беконом и яичницей, запил еще одной чашкой кофе и вновь поднялся в отделение, где снова стал мерить шагами коридор, постоянно озираясь на дверь палаты.

В полдень Гарри устал настолько, что уже не мог больше выносить запах лекарств и решил немного прогуляться, тем более что в машине его ждала собака. Выпустив ее погулять, он направился в небольшой магазин, купил там несколько бутербродов с ветчиной, щедро поделился с верным другом, а потом, напоив свежей водой, снова посадил пса в машину. Сквиз грустно посмотрел на хозяина, послушно запрыгнул на заднее сиденье и прилег, положив голову на передние лапы. При этом его светло-голубые глаза полны были нескрываемой укоризны.

— Что делать, дружище, — попытался извиниться перед ним Гарри, захлопывая дверцу машины. — Такова жизнь полицейского. Собачья жизнь, надо сказать, поэтому ты должен понять меня. Я предупреждал тебя, что все будет именно так и никак иначе. Так что не ворчи.

Любопытно, что именно эти слова он много лет назад часто повторял своей жене, но она к ним не прислушалась и предпочла разорвать брачные узы.

Пока Гарри отсутствовал, на смену дежурившему с утра у двери палаты полицейскому пришел другой. Он поприветствовал детектива привычным жестом.

— Добрый день, сэр. Офицер Рафферти. Мне приказано быть здесь до восьми вечера, сэр. В палате сейчас находится доктор Уаксман. Он осматривает пациентку и может поговорить с вами.

Доктор стоял рядом с больничной койкой и внимательно изучал данные о состоянии несчастной девушки. Когда Гарри вошел, он повернул голову и грустно улыбнулся:

— Как дела, Гарри?

Они были знакомы уже немало лет.

— Лучше не бывает, но меня сейчас больше интересуют ее дела. Есть хоть малейшая надежда?

— Минут десять назад она пришла в сознание, но лишь на очень короткое время, — пояснил доктор и тяжело вздохнул. — Должен заявить со всей откровенностью, что перед нами весьма редкий случай торжества духа над грешной плотью. Ее состояние постепенно стабилизируется, но сказать что-нибудь определенное пока не могу. — Он еще раз посмотрел на койку и пожал плечами. — Все может случиться, но будем надеяться на всесилие духа.

Гарри подошел поближе и посмотрел на бледное лицо девушки. Дай Бог, чтобы она пришла в себя и сообщила хоть какие-то подробности этой трагедии.

— Если она очнется, доктор, то сможет хоть что-нибудь рассказать нам? — спросил он, нервно проводя рукой по непричесанным волосам.

— Я бы тоже этого хотел, но не могу обещать, что она сможет это сделать. А как врач вообще не могу позволить этого. Она очень слаба, и любое потрясение может оказаться для нее последним.

Гарри пристально посмотрел на доктора, и их глаза встретились.

— Я все прекрасно понимаю, док, но это наш единственный шанс выйти на след преступника, — тихо произнес он. — Есть надежда, что она либо знает его, либо видела его лицо. И если наши предположения верны, то она может спасти немало людей.

— Ладно, посмотрим, — уклончиво ответил тот, возвращаясь к журналу текущего состояния пациента. Потом он бросил его на край тумбочки и устало махнул рукой. — Меня ждут в отделении экстренной помощи. Вы будете здесь? — Гарри молча кивнул. — В таком случае мы еще увидимся. — Гарри опустился на стул у изголовья кровати и уставился на застывшее бескровное лицо девушки. Его вдруг охватило чувство неловкости, которое обычно бывает у человека, подглядывающего за спящей женщиной. Однако это было не совсем так. Девушка не просто спала, а находилась в забытьи и вообще балансировала на грани жизни и смерти. Может быть, это ее последний час, а он, полицейский, последний, кто видит ее живой.

Пытаясь избавиться от этих грустных мыслей, Гарри поднял голову и уставился в потолок. В этот момент рядом с ним пискнул аппарат, а на мониторе дернулась кривая линия пульса. Значит, она еще дышит. Господи, дай ей силы разорвать цепкие когти смерти! Он всегда считал себя хорошим полицейским и опытным сыщиком, но вид этой беспомощной бледной девушки действовал на него удручающе.

Послышался легкий стук, и в двери появилась голова Россетти.

— Я так и знал, что найду тебя здесь, — негромко сказал он и вынул из бокового кармана пиджака сложенный вдвое лист бумаги. — Ее зовут Саммер Янг. Ей двадцать один год.

14 и она учится на последнем курсе Бостонского университета. Приехала из Балтимора, там живут ее родители. Кстати сказать, им уже сообщили, и они скоро будут здесь. Думаю, нам предстоит нелегкое объяснение. Нам также удалось связаться с ее соседками по квартире. Они в ужасе и говорят, что обнаружили машину Янг на стоянке неподалеку от библиотеки. Машина была открыта, ключ торчал в зажигании, а сумка с книгами лежала на переднем сиденье. Они сразу же позвонили в полицию и сообщили о случившемся.

Гарри молча кивнул, подтверждая ранее созревшую у него догадку. Нечто подобное ему уже приходило в голову. Какое-то время они молча смотрели друг на друга и думали о том, застанут ли родители в живых свою дочь.

— Летчуэлл уже здесь и готов приступить к работе, — добавил Россетти после небольшой паузы. — Я здесь ни при чем. Он приехал просто на всякий случай.

Гарри нахмурился и снова посмотрел на девушку. Летчуэлл был специалистом по составлению фотороботов и отличался незаурядными способностями в своем нелегком деле. Даже по самым неполным описаниям он мог составить почти точный портрет преступника и иногда делал это почти из ничего, чем всегда ставил в тупик своих коллег. Достаточно было слов «тонкие губы, густые брови, черные глаза, прямой нос» или чего-нибудь в этом роде, как он безошибочно определял внешность преступника, практически никогда не ошибаясь в своих предположениях. Благодаря его мастерству полиции за последнее время удалось отыскать и посадить за решетку не одного убийцу и сексуального маньяка.

Россетти сочувственно посмотрел на девушку.

— Если у тебя нет ко мне вопросов, то я, пожалуй, вернусь в участок. Мне еще нужно поговорить с рыбаками и выяснить, не вспомнили ли они каких-нибудь важных подробностей.

Гарри молча кивнул и повернулся к кровати. Теперь ему во что бы то ни стало нужно дождаться ее родителей и заверить их, что этот ублюдок непременно будет наказан. Может быть, их присутствие поможет ей выкарабкаться из объятий смерти. Пусть они обнимут дочь, успокоят и скажут, что все будет в полном порядке. Надо только набраться сил и выжить любой ценой.

Через несколько минут, будто услышав его молитвы, девушка неожиданно зашевелилась и открыла глаза. Это было так неожиданно, что Гарри чуть было со стула не свалился.

— Добрый день, — тихо прошептал он. — Я детектив Гарри Джордан. Вы сильно пострадали, но теперь все будет нормально. Вы сейчас в полной безопасности. Скоро здесь будут ваши мама и папа. Вам нужно набраться сил и дождаться их. Не волнуйтесь, все будет хорошо.

Ее губы зашевелились, и Гарри понял, что она хочет что-то сказать.

— Подонок, — сумел догадаться он по движению губ. Он кивнул и наклонился над ней.

— Скажите мне, Саммер, вы не знали этого человека раньше?

Она попыталась покачать головой, но ее лицо мгновенно исказилось от невыносимой боли. Тогда она почти беззвучно произнесла «нет».

Гарри ненавидел себя в эту минуту за то, что причиняет ей боль своими расспросами, но не мог поступить иначе.

— Вы его видели когда-нибудь? Можете вспомнить? — Она нахмурилась и снова попыталась что-то сказать.

— Мягкие… — прочитал Гарри по ее едва шевелящимся губам, — руки…

Медсестра нажала кнопку вызова врача и замахала на Гарри рукой, одновременно прикладывая палец к шее потерпевшей, чтобы определить пульс.

— Достаточно, — прошептала она, показывая детективу , на дверь.

Гарри молча согласился и встал со стула. Он и сам уже понял, что пора прекратить этот невыносимо мучительный для девушки допрос. У двери он остановился и в последний раз посмотрел на нее. Саммер пыталась что-то сказать, и Гарри быстро вернулся, чтобы разобрать ее последние слова.

— Глаза… — прочитал он по губам, — темные… пронзительные…

Он еще немного подождал, но девушка закрыла глаза и затихла. По ее мертвенно-бледной щеке скатилась крупная слеза.

— Ничего, — тихо прошептал Гарри, — все будет хорошо. Ты храбрая девушка, Саммер. Храбрая и отважная. Все будет нормально.

На пороге палаты Гарри столкнулся с доктором Уаксманом.

— Все, детектив, — строго предупредил он, — ваше время истекло. Хватит терзать бедную девушку. Ей нужно набраться сил. Ее родители уже летят сюда на вертолете, и им тоже захочется поговорить с ней. Тем более что они имеют на это больше прав, чем вы.

Гарри, опустив голову, вышел из палаты.

— Если что случится, немедленно дайте мне знать. Я буду в полицейском участке.

В коридоре его уже ждал Летчуэлл, уставившийся на него своими кельтскими глазами.

— Есть что-нибудь для меня? — спросил он, отвернувшись от офицера Рафферти.

Гарри пожал плечами:

— Ничего особенного. Она лишь успела сказать, что у преступника темные пронзительные глаза, больше ничего, к сожалению.

— Ну что ж, для начала неплохо.

— Боюсь, это все, что мы сможем получить от нее, — грустно заметил Гарри. — Спасибо, Летчуэлл. И извини, что заставили потратить твое драгоценное время.

— Ничего страшного, это моя работа. Будем надеяться на лучшее. — С этими словами он медленно поплелся к выходу.

Гарри последовал было за ним, но тут зазвонил мобильный телефон. Россетти сообщил неприятные новости. Потрясенные рыбаки не могли вспомнить ничего существенного, кроме окровавленного тела девушки и собственных переживаний. И абсолютно ничего насчет мерзавца, который издевался над ней на пустынном берегу. Гарри попрощался с дежурным полицейским, предупредив, чтобы тот не впускал в палату никого постороннего, и вышел из больницы.

Сквиз почуял приближение хозяина и, громко заскулив в салоне машины, высунул голову в окно. Но Гарри был настолько взволнован разговором с девушкой, что поначалу не заметил отчаянных попыток собаки обратить на себя внимание. Две молодые женщины уже погибли от рук этого подонка, третья находится на грани жизни и смерти. А он никак не может напасть на след преступника и остановить его. И даже сейчас, спустя год после первого убийства, он ни на шаг не приблизился к раскрытию этих преступлений. И что он теперь скажет родителям девушки? Ровным счетом ничего.

Гарри сел в машину, потрепал собаку по голове, отвез ее домой, хорошенько накормил, а потом, одолеваемый тягостными размышлениями, отправился в участок. Ему предстояла долгая и мучительно тяжелая ночь.

Через пять часов из больницы поступила трагическая весть: Саммер Янг умерла, не приходя в сознание.