Часть 1

Спустя пару лет.

Эрик уже собирался домой, когда на столе в очередной раз запел мобильный. Мобильный Нори. Савицкий стиснул зубы, чувствуя, как раздражение проходит по нервам мерзкой вибрацией. У него и без этого был непростой день, так пришлось еще и отвечать на звонки Нори, поскольку она забыла в офисе мобильный. Вообще, она была на редкость рассеяна и невнимательна последние несколько дней, поэтому Эрик и отправил ее домой пораньше.

Недавно они выиграли первое дело. И формально именно Нори представляла в суде интересы клиента, хотя, конечно, Эрик очень много ей помогал. Она была очень рада и горда собой. Да и Эрик гордился. Но напряжение последних слушаний не лучшим образом сказались на его подруге. И на их отношениях тоже. Они не всегда придерживались рамок в офисе, а дома порой не получалось отвлечься от работы. Именно поэтому Эрик и отправил Нори с глаз долой. Он знал, что может наорать на нее из-за малейшей провинности. Или в пылу злости завалит на стол и оттрахает так, что вся контора будет в курсе.

Несколько раздражительных звонков были компромиссом для Эрика.

Он взял со стола мобильный, чтобы узнать, кто звонит. Отвечал он исключительно на рабочие вызовы, а остальное отправлял на голосовую почту.

«Гинекология», — прочитал Эрик имя абонента. Он хотел было скинуть звук, но что-то ему помешало, и он снял трубку, кратко ответив:

— Да.

— Эээ, — девушка на том конце явно была озадачена мужским голосом. — Кажется, я ошиблась номером. Мне нужна Дарья Ромашова.

— Не ошиблись, это ее телефон. Она не может сейчас подойти, что-то передать? — деловито осведомился Эрик.

— О, пожалуй, я перезвоню чуть позже. Или пусть она перезвонит. Извините за беспокойство.

Эрик хмурился, глядя на потухший экран телефона. Не было ничего удивительного в плановом посещении женского врача, но отчего-то его это напрягало. Всю дорогу домой он вспоминал, не говорила ли Нори о каких-то проблемах, не жаловалась ли между делом во время секса. Что-что, а в интимном плане у них все было прекрасно. Секс был приятным уравновешивающим фактором. Когда оба уже были готовы взорваться и наговорить друг другу кучу гадостей со злости, то всегда кто-то первый делал шаг вперед, и через минуту они уже были голые, готовые скинуть накопившееся напряжение. Эрик, хоть и пребывал в состоянии транса во время секса, но всегда реагировал на ее слова. Нет, он категорически отмел вариант, что мог пропустить жалобу или просьбу быть мягче. Наоборот, Нори всегда было мало. Она всегда просила еще, сильнее, больше. Всегда ненасытна. Так же, как и он.

Решив, что излишне зациклился на звонке, Эрик выбросил дурные мысли из головы. Он оставил машину на парковке, прихватил портфель и документы и отправился к лифту.

Дома было тихо. Нори дремала на диване в гостиной, и Эрик еще раз убедился, что девочка вымоталась по полной. Он пытался быть тихим, но Нори завозилась, едва он вошел.

— Спи, кроха, — проворил Савицкий, присаживаясь рядом, укрывая ее пледом. — Не хотел тебя беспокоить.

— Нет, нет, — пробормотала Нори, моргая, чтобы проснуться. — Я хотела ужин приготовить к твоему возвращению. Надо же было вырубиться.

— Отдохни, Цветочек. Я тебя отправил домой не у плиты стоять. Сейчас чего-нибудь закажем.

Губы Нори дернулись в робкой улыбке, а глаза подозрительно засверкали. Чтобы спрятать эмоции, она крепко обняла любимого.

— Какой ты у меня хороший. Так люблю тебя.

— Хах, а с утра был деспотом и козлом, — не сдержал ехидства Эрик.

Нори отстранилась и чуть нахмурилась.

— Я извинилась за козла.

— Я помню. Именно поэтому и разрешил тебе отдохнуть.

— Козел, — буркнула Нори, шлепнув его по груди.

Савицкий склонил голову, намереваясь поцеловать ее, а потом, возможно, заставить еще раз извиниться за нелицеприятное сравнение с парнокопытным, но в этот момент снова запел мобильный Нори. И это бы тот же номер.

— Твой телефон, — протянул Эрик мобильный девушке, скосив глаза на вызов. — Тебе уже звонили из гинекологии.

Нори взяла телефон, но не спешила снять трубку. Она смотрела то на сотовый, то на Эрика. В ее глазах читалась паника и растерянность, а еще… отчаяние.

Вызов остался не отвеченным, и мелодия стихла, оставляя в воздухе напряженную тишину. Эрик снова напрягся, понимая, что интуиция его не подвела.

— Почему ты не сняла трубку? — спросил он.

Если бы Нори сейчас бросила телефон на пол и набросилась на него с поцелуями, возможно, Савицкий купился бы. Но она моргала, открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная волной на берег.

— Нори, милая… — снова заговорил Эрик, ласково поглаживая ее по щеке. — У тебя какие-то проблемы? Что-то со здоровьем по этой части?

— Я… Мне… — начала девушка, а потом осеклась, резко встала, меняясь в лице. — Какого черта ты отвечаешь на мои звонки? Это может быть личное!

— Ты забыла телефон, и я уладил кучу твоих дел, отвечая на твои звонки. И что такое личное у тебя, Цветочек? Что за тайны? — среагировал раздражением на ее наезд Эрик.

— Тайны? Да никаких тайн. Просто немного личного пространства, Эрик. Я с тобой провожу рядом круглые сутки. Иногда мне нужно немного побыть с собой, — заводилась Нори все сильнее.

— Да без проблем, Нори. Чего ты бесишься? Можно же просто попросить, и я отвалю. Сколько тебе нужно пространства во временных рамках? Неделю? Месяц? Позвони, как захочешь меня видеть.

Савицкий прошел в спальню, чтобы быстро набросать в сумку белье и взять пару чистых костюмов и рубашек. Квартира Артура все еще пустовала, и он частенько радовался тому, что в городе имелось запасное жилье, когда Нори накрывало такими вот приступами. Однажды Эрик даже доехал до квартиры племянника и успел разложить вещи, пока не приехала Нори. Она извинилась в очередной раз за свою вспышку. И снова уверила его, что не сдержалась. А потом они мирились с помощью секса, и оба находили определенный шарм в том, что делали это в спальне Артура. Там, где Эрик впервые прикоснулся к Нори.

Но сегодня Эрик нутром чувствовал, что у Нори не обычный передоз от работы и его постоянного присутствия рядом. Девушка пошла за ним в спальню, но едва она открыла рот, снова запел телефон. С лица Нори смыло всю решительность, и она побелела, глядя на мобильный. Савицкий понял, что просто обязан выяснить правду. Он выдрал телефон из рук девушки, выключил его совсем, бросил на кровать.

- Что происходит, Эланор? — потребовал он, взяв ее за плечи. — Посмотри на меня и скажи, что, черт подери, творится? Почему ты вся трясешься от этих звонков? Что с тобой?

— Я залетела, — закричала Нори, и слезы брызнули из ее глаз. — Завтра последний день, когда я могу все это прекратить одной чертовой таблеткой.

Эрик отпустил ее, и его руки упали безвольными плетьми вдоль тела.

— Что? — только и выдохнул он.

— Я не хотела тебе говорить, прости. Это моя ошибка, — всхлипнула девушка.

Эрик осел на кровать, уставившись в пол стеклянными глазами. А Нори продолжала оправдываться.

— Я, наверное, забыла принять таблетку… Столько всего было на работе. Это дело… и суд… Это моя вина, моя ошибка.

— Ошибка? — эхом повторил Савицкий, повернув голову, чтобы взглянуть на нее. — Вина?

Нори только и смогла, что покивать, прежде чем расплакаться еще сильнее. Эрик потянул ее за руку, усаживая рядом с собой, обнимая, уговаривая:

— Не плачь, кроха. Ну тихо, тихо.

Но Нори плакала и плакала, повторяя сквозь слезы:

— Прости меня, Эрик. Прости. Я не хотела тебе говорить. Я не знала, как тебе сказать.

Он не упрекал ее, только поглаживал по спине, пытаясь успокоить. Эрик пребывал в шоковом оцепенении, пытаясь осознать столь неожиданные новости.

Нори беременна.

Нори скрыла, что беременна.

Нори не хочет сохранять беременность.

Тупая боль вперемешку с воспоминаниями ворвались в душу Эрика. Он пытался не поддаваться им, но слепое отчаяние норовило победить. Изо всех сил Савицкий сжимал зубы, чтобы не начать говорить сгоряча. Он знал, что если сейчас поддастся эмоциям, то их отношения запутаются и, скорее всего, прекратятся. Поэтому Эрик молчал, крепко держа Нори в своих руках, пока она не начала успокаиваться. Лишь когда девушка прекратила вздрагивать, он понял, что может начать говорить.

— Ты не хочешь ребенка, — сказал Эрик без вопросительной интонации.

— Не хочу, — глухо ответила девушка куда-то ему в плечо.

Он открыл было рот, но Нори продолжила сама, поправляясь.

— Вернее, не сейчас. Мне двадцать три, Эрик. Я только что закончила универ. И у меня вроде бы все стало получаться на работе. Не хочу это терять. Хочу работать сейчас. Ты же знаешь.

— Знаю, Цветочек, знаю, — покивал Эрик.

Он прекрасно понимал стремления и амбиции Нори. Для начинающего адвоката она была очень способной и напористой. Перед ней открывались самые соблазнительные перспективы.

— Ты злишься, да?

— Злюсь, — подтвердил Эрик, не желая лукавить.

— Потому что не сказала тебе?

— Потому что не сказала и потому что не хочешь оставить ребенка.

Нори отстранилась, стирая остатки слез. И хотя Эрик видел в ее глазах сомнение, голос девушки был твёрдым, а аргументы железными. Словно она пыталась убедить не только его, но и себя в собственной правоте.

— Я не могу сейчас, Эрик. Знаю, ты хотел бы ребенка, но я не могу. Прости. Слишком рано.

— А когда будет не рано?

— Может лет через пять-семь. Я не знаю.

— Мне будет хорошо за пятьдесят, Нори.

— Ну и что?

Эрик взял паузу, и уже Нори впору было пытаться прочесть его мысли, потому что лицо любимого искажала боль.

— Да, действительно. К тому времени ты, наверное, одумаешься и найдешь кого-то помоложе. Так будет правильно. Для тебя и для твоих детей.

Нори сама не поняла, как ее рука взлетела в воздух, и ладонь с силой проехалась по щеке Эрика, разрезая натянутую тишину звуком хлопка. Девушка вскочила с кровати, крича в ошарашенное лицо Короля Чародея:

— Как ты смеешь, мать твою?! После всего, Эрик! Как у тебя язык поворачивается? Думаешь, я с тобой на время, да? Хрен там, Савицкий! Ты… Ты… Боже!

Она развернулась и изо всех сил врезала ладонью по стене, чтобы не ударить Эрика еще раз. Слезы снова потекли из глаз, но теперь не стыд был их причиной, а злость. Давно Нори так не злилась на Эрика. Наверное, вообще никогда.

Она стояла, упираясь руками в стену, всхлипывая и дрожа, пока не почувствовала, как Эрик обнял ее сзади.

— Прости меня, Цветочек. Просто до сих пор не могу понять, что тебя держит рядом с таким старым придурком, как я.

— Вы вроде такой взрослый и умный, Эрик Лазаревич, — как всегда начала Нори свою любимую фразу для издевательств. — Это же очевидно — любовь.

— Прости, милая. Не хотел тебя обидеть. Глупость сказал.

— В нашей паре глупости — это моя прерогатива. Я же взбалмошная малолетка. А ты занудный старпер. Тебе положено меня одергивать и читать морали.

Они вместе засмеялись.

— Хорошо, я больше не буду отбирать твой хлеб, — согласился Эрик.

Он вернул Нори на кровать, где она уютно пристроилась к его боку, тихо дожидаясь продолжения разговора о ребенке.

Эрик не спешил. Он был подозрительно тихим, пока перебирал волосы девушки пальцами. Нори не выдержала первой.

— Пожалуйста, не молчи, — взмолилась она.

— Я пытаюсь принять твое решение, Нори. Это нелегко.

Девушка зажмурилась, прекрасно зная, насколько это нелегко для него. А Эрик в это время пытался задушить в себе желание помешать Нори. Он снова и снова боролся с эгоизмом, стараясь поставить на первое место потребности Нори, ее право выбирать, как жить. Но не вышло.

Эрик, хоть и безумно обрадовался оплеухе, которую отхватил за свое нерадужное предположение об их расставании через несколько лет, но страх потерять Нори никуда не делся. Конечно, он надеялся, что они будут вместе до конца, но прагматический ум юриста и печальная статистика уверяла его в обратном. Разумеется, у Темных Чародеев и Дивных Цветочков статистика была более оптимистичной, но все же… Он просто хотел этого ребенка. Сейчас, а не через три-пять-семь-десять лет. И этого желания было достаточно, чтобы он заговорил.

— Помнишь, ты спрашивала, почему мы с Наташей расстались?

— Она тебя бросила из-за Рига, — выдала Нори привычную версию.

— Нет. Это я ее бросил.

— Что?

Нори аж отстранилась, не веря. Она привыкла думать, что отношения Эрика и Стейны сошли на нет из-за того убийства во время вызова. И, кажется, Эрик говорил, что они пробовали сохранить любовь, но не вышло. И Нори почему-то всегда считала, что именно блудливая натура Стейны повернулась к Эрику задницей.

Не успела девушка забросать Эрика вопросами, как он сам поспешил объяснить.

— Мы взяли паузу после того боя, но оба знали, что снова сойдемся, когда страсти улягутся.

Нори сглотнула, не очень желая представлять, насколько же сильны были чувства этих двоих.

— Наташа позвонила мне через месяц и сказала, что сделала аборт. Она просто поставила меня перед фактом. Понятия не имею, зачем. Лучше бы вообще не говорила.

— И ты..?

— Я не смог, Цветочек. Знаю, это, наверное, неправильно. Женщина должна принимать решение. И Наташа, как врач, разумеется, подошла к этому вопросу прагматично. Она не хотела детей. Никогда. Ни с кем. Позиция у нее такая. И я вполне ее понимаю, только вот принять не могу. Никак.

— Ты пытаешься сказать, что бросишь меня, если…

— Нет, Нори… Нет, — Эрик взглянул на нее, но тут же зажмурился. — Черт, я не знаю. Это словно шантаж, и мне самому противно, Цветочек. Ты такая молоденькая. И, конечно, все двери перед тобой открыты. Но это же наш ребенок, Нори.

Нори снова проглотила ком, подкативший к горлу. Слезы в очередной раз разрисовали ее лицо влажными линиями. Эрик взял ее ладони в свои, заглянул ей в глаза.

— Пожалуйста, кроха, не делай этого. Ты ведь уже была у врача и не смогла?

— Она дала мне время подумать. Два дня, — всхлипнула девушка. — Потом уже мини-аборт. Я не хочу аборт, Эрик.

— Пожалуйста, Нори. Пожалуйста, — умолял ее Эрик, прижимая к своей груди., - Никаких абортов, никаких таблеток. Давай родим этого ребенка. Клянусь, я все сделаю. Все, что хочешь.

— Не заставляй меня говорить это. Я и так чувствую себя эгоистичной сукой.

— Что тебя пугает, Нори? Скажи мне. А то пока именно я выгляжу эгоистичным козлом, который ломает тебе жизнь.

— А так и есть, потому что я не смогу работать. Потому что ты будешь приходить после допросов и судов, умиляться на этого ребенка, трахать меня еле живую, а утром снова сваливать, оставляя меня с кашей и памперсами. Я не хочу этого, Эрик. Я хочу в суд. В метовку хочу ездить, в архивах копаться, а не совать свою сиську в рот по часам.

— Но это же решаемо. Можно няню нанять, — сразу нашелся Эрик.

— Серьёзно? — ядовито поддела Нори. — И ты, конечно, не будешь считать меня кукушкой, которая кинула своего ребенка на попечение чужой тетки? Я слишком хорошо помню тот разговор, Эрик.

— Какой разговор?

- Про жену твоего покойного приятеля, которой были важны только деньги. Нет уж, уволь. Я не желаю стать объектом твоего пренебрежения.

— Ох, Цветочек, это же разные вещи.

— Это сейчас они разные, а потом все будет очень похоже.

Нори встала с кровати, пошла умыться. Она долго стояла, глядя на бегущую воду, на свое отражение в зеркале. Ее сердце разрывалось от боли. Она прекрасно понимала, что Эрик бросит ее, если она решится на медикаментозное прерывание беременности, как понимала и то, что он не сможет смириться, если она родит и выберет карьеру. Ей нужно было принять решение: сейчас или чуть позже. И в обоих случаях она теряла своего мужчину.

Она не решалась выйти из ванной, не решалась принять единственную правду — им не быть вместе в любом случае.

— Нори, — услышала она за спиной голос Эрика.

— Ммм, — протянула девушка, продолжая таращиться на воду.

Савицкий закрыл кран, развернул ее к себе лицом.

— Ты слышала, что в Швеции мужчины могут уходить в декретный отпуск?

— Нет, — выдавил девушка. — К чему ты это говоришь?

— Мы можем обойтись без няни. Во всяком случае, первый год. Я останусь с малышом, а ты пойдешь работать, как только восстановишься.

— Что? Но…

— Послушай, Цветочек, я наработался. Последние тридцать лет вся моя жизнь — это сплошная работа. Мой отпуск — это Север. Почему бы для разнообразия не уйти в декрет? Мы ведь не связаны денежным вопросом, Нори. Я могу себе это позволить. И, откровенно говоря, даже хочу.

— Эрик… — начала Нори, но он не дал ей продолжить.

— У тебя ведь есть время до завтра. Просто подумай об этом. Обещаешь?

— Ладно, — согласилась она, с удовольствием устраиваясь в уютном и теплом кольце его рук. — Мне нужно позвонить в клинику. Они, наверное, ждут, что я подтвержу запись на прием.

— Позвони, — согласился Эрик, от всей души надеясь, что завтра они вместе поедут на прием к врачу, и Нори пропишут не убивающую таблетку, а витамины для беременных.

Он отпустил девушку, позволив ей сделать звонок без свидетелей. Эрику очень хотелось остаться дома, лечь в постель и всю ночь убеждать Нори, что все будет хорошо. Но он и так уже изрядно надавил на нее, поэтому не мог не предложить:

— Кроха, может, мне и правда уехать? Хочешь побыть одна?

— Нет, — замотала она головой. — Давай закажем чего-нибудь на ужин и ляжем спать. Ты мне нужен. Очень.

Интуиция, которая чуяла подвох несколькими часами раньше, подсказала Эрику, что Нори примет правильное решение. Он тепло улыбнулся любимой и взялся за телефон, чтобы позвонить в доставку.

Несмотря на нервотрепку и тяжелые разговоры, Нори клевала носом, без энтузиазма ковыряясь в еде. После горячего душа она свернулась калачиком, прижавшись к Эрику, и почти сразу уснула.

Савицкий проснулся один в постели. Его сердце болезненно сжалось, а в голове сразу нарисовалась картинка: Нори глотает злополучную таблетку, и тема ребенка автоматически закрывается. Но шум из кухни просигналил, что Нори еще дома.

Эрик встал с кровати, пошел на запах традиционной овсянки. Нори стояла к нему спиной, мешая кашу в кастрюльке на плите. Савицкий обнял ее сзади, прильнув губами к сладкому местечку за ушком.

— Я уже собиралась будить. Проспал тренировку, — попеняла ему Нори.

— Да фиг с ней.

Руки Эрика сами собой легли на живот Нори. Он инстинктивно погладил его, представляя, как совсем скоро он станет кругленьким. Девушка выключила конфорку и обернулась к нему.

— Ладно, Савицкий. Твоя взяла. Давай родим ребенка, — выпалила Нори на одном дыхании.

— Серьезно?

— Ну да.

— Правда?

— Да, правда-правда.

Эрик подхватил Нори под попку и закружил по кухне. Они хохотали, как дети. Эрик от радости, а Нори за компанию.

— Мне безумно страшно, — смеялась она.

— Я знаю, Цветочек, мне тоже немного, — отвечал он ей, не переставая улыбаться.

— Я стану толстой, и ты меня не захочешь.

— Это вряд ли.

— Я боюсь рожать. И врачей боюсь. Пойдешь со мной.

— Согласен. На все согласен.

— И сегодня в обед первый прием, так что давай садись и ешь, а то на работу опоздаем.

Они завтракали, обмениваясь улыбками. Эрик старался вести себя, как обычно, чтобы Нори пока не очень заморачивалась на обычных женских страхах, связанных с рождением детей. Но после посещения врача девушка и сама не могла сдержаться. Она всю дорогу до офиса вычитывала подробности о первом триместре, о витаминах и образе жизни молодой мамочки. Девушка не затыкалась ни на минуту, забрасывая Эрика все новой и новой информацией, обсуждая с ним самые разные темы.

Однако самого Эрика в это время волновал совершенно другой вопрос. И задать он его решился только дома.

— С ума сойти, оказывается, фолиевую кислоту следовало вообще до беременности принимать. В процессе подготовки, так сказать, — щебетала Нори, накручивая спагетти на вилку.

— Эм, Цветочек, оторвись от мобильника на секунду, — попросил Эрик вежливо.

— Это важные вещи, между прочим.

— Я не сомневаюсь, но есть одна очень важная вещь, и нам нужно обсудить ее прямо сейчас. Вернее, даже не обсудить…

— Ну что такое, Эрик? Говори уже.

— Раз мы решили рожать ребенка, то тебе необходимо выйти за меня.

Нори уронила вилку.

— Очень романтично, Эрик Лазаревич. Спасибо, конечно, но — нет, — деловито отбрила его Нори.

— Прости за неудачную фразу. Я знаю, ты к браку относишься еще осторожнее, чем к детям… — начал убеждать ее Эрик.

— Я к браку в принципе не отношусь, дорогой.

— Понимаю, Нори, но… тут дело не в тебе и во мне, а в ребенке. Брак даст ему больше гарантий. Рожденный в законе, он будет в большей безопасности при получении наследства.

— Какого наследства, Эрик? — Нори выкатила глаза. — Ты помирать не рановато собрался?

— Не собрался я помирать. Но… я богат, кроха.

— Это мне известно.

— Я очень богат, Нори. И в скором времени мне придется составить завещание, чтобы со стороны родственников не было никаких проблем. Ты ведь прекрасно знаешь, что мой братец не подарок.

Нори скривилась, вспоминая не самое приятное знакомство с Генрихом Савицким и его женой, родителями Артура.

— И даже спорить с этим не буду, — фыркнула девушка, отправляя в рот вилку.

— Вот и не спорь. Необходимо все поскорее оформить до рождения малыша и сделать тебя попечителем трастового фонда, — продолжал Савицкий размышлять вслух. — Мне нужно, чтобы ты была моей женой, Нори. Сама знаешь, это все упрощает. Особенно в России.

— Эрик, — позвала его девушка, прожевав.

— А?

— Я не хочу. Мне плевать на твои деньги.

— Это не просто деньги, Цветочек. Это большие деньги. Можно даже сказать, огромные.

— Мне без разницы.

— И это прекрасно, но наш ребенок автоматом становится наследником, и мне есть разница. Это не просто деньги, Нори. Еще титул и родовое наследие.

— Родовое что? — совсем растерялась Нори.

— Наследие, милая. Неужели ты не заметила, что наша семья особенная?

— О, это я заметила сразу. Твой братец — напыщенный мудак, а его жена… ну да бог с ней. Она же живет с мудаком, хочешь — не хочешь, а крыша поедет. Артур — смесь дерьма с шоколадом. Да и сам ты местами с приветом. Особенно с этой твоей привычкой шататься на Север и временами вызывать на бой. Очевидно, что все вы слегка тронутые. И бабла, как у дураков фантиков. И работаешь ты забавы ради, а не чтобы купить краюху хлеба. Но титул и наследие — это что-то новенькое. Выкладывай.

Эрик рассмеялся, оценив ее саркастическую речь. Он глубоко вдохнул и начал длинный семейный рассказ, который слышал еще от деда.

— Савицкие — это древняя дворянская семья. Род воинов и полководцев, наследники меча и подданные славных битв. Мы ведем свой род от одного польского плотника, жившего в лесах и спасшего короля Болеслава Смелого тем, что показал ему ближайшую и безопасную дорогу на неприятеля. Взяв меч у солдат, он помогал преследовать и победить врага. За это и был принят в войско, где сделал отличную карьеру, прославив свою фамилию подвигами и отвагой.

Эрик чуть усмехнулся, заметив, что все это время Нори смотрит на него, не закрывая рта, продолжая накручивать на вилку спагетти.

— Знаю, это немного помпезно, но в целом — просто семейные заморочки. Не принимай близко к сердцу.

— Л-ладно, — промямлила Нори, все еще прибывая под впечатлением.

Эрик решил, что для начала она среагировала очень даже неплохо. Чтобы не перегружать девчонке мозги, он на время отложил вопрос о браке, но твердо знал, что она согласится. И не только, потому что это было необходимо, а потому что сама захочет.

 

Часть 2

Нори парила на облаке утренней дремы, которую мог дарить только воскресный день. Она еще досматривала какой-то очень приятный сон, но уже слышала, как рядом ворочается Эрик. Его ладонь легла на ее круглый живот, а губы подарили целомудренный поцелуй в лоб.

— Ммм, — протянула Нори, двигаясь к нему ближе, но руки поймали лишь пустоту.

— Поспи еще, кроха, — прошептал он, укрывая ее голое плечо простыней.

Не долго думая, Нори решила согласиться. Она подтянула колени к животу, сворачиваясь калачиком. Но такая поза, видимо, не очень понравилось маленькому человеку, который жил в ее теле. Ненавязчивые, но многочисленные удары изнутри недвусмысленно велели лечь по-другому. Нори выпрямила ноги и улеглась на спину. Но и такой маневр не удовлетворил бунтаря.

Девушка тихо застонала, понимая, что больше нет смысла цепляться за сон. Она села в кровати и заворчала:

— Вот будет тебе пятнадцать лет, попросишься на танцы, а я скажу — фиг тебе, малявка. В животе у меня наплясалась.

Угроза на ребенка не подействовала. Нори раздраженно выдохнула, но делать было нечего, встала. Взглянув на часы, она немного подобрела, так как стрелки показывали десять утра. Да и чувствовала себя Нори вполне отдохнувшей. Как всегда, девушка отправилась на кухню, чтобы приготовить завтрак. Она успела сварить кашу, съесть свою порцию и прочитать статью о совместных родах, а Эрик все потел в зале.

Приняв дозу калорий на завтрак, ребенок унялся и больше не лупил будущую мать. Заскучав, Нори отправилась в тренажерку. Она чувствовала, как у нее отрастают рога и хвост, а мысли становятся грязными и пошлыми. Так было всегда, стоило ей представить Эрика в зале. А уж предвкушение увидеть его уставшего и потного только усугубляло сладкое возбуждение.

Савицкий оправдал ожидания девушки. Нори прислонилась к косяку, наблюдая с игривой улыбочкой, как он качает пресс на скамье. На нем были лишь кроссовки и тайтсы, которые обтягивали мускулистые ноги. Но даже в них Нори не видела необходимости, хотя Эрик уверял, что так удобнее и гигиеничное.

— Опять подглядываешь? — уличил ее Савицкий.

Нори лишь пожала плечами.

— Ты же знаешь, что мне это нравится, — пропела она, подходя к нему и проводя ладонью по влажному, горячему торсу.

— Я же весь потный, Цветочек, — заворчал Эрик, чуть отстраняясь от нее.

— Ты же знаешь, что мне это нравится, — повторила Нори, проводя языком по его груди.

— Нори, — выдохнул Эрик, не в силах противостоять желанию поцеловать ее.

Он склонил голову, касаясь мягких губ своими, посасывая и прикусывая их. Обычно воскресное утро начиналось у них с медленного и осторожного секса, но сегодня Эрик специально не стал тревожить Нори, надеясь, что она сможет подольше поспать. У нее выдалась непростая неделя на работе, и ребенок, который не так давно понял, что имеет ноги и ими можно пинать, не делал жизнь Нори проще.

— Опять она тебя разбудила? — спросил Эрик между поцелуями.

— Угу, — только и буркнула девушка, продолжая его целовать. — Но это не повод оставлять меня одну в постели.

— Я учту.

— Будь добр.

Беременность протекала почти идеально. И самой большой радостью было то, что врач не прописывала половой покой. Однако относительный покой в этом плане прописал Нори сам Эрик. Практически сразу он поставил условие — никакой жести в интимном плане. Больше не было темного транса и яркого, интенсивного, на грани с болью удовольствия. Савицкий, хоть и доверялся Нори в своем безумии, но все же не хотел рисковать. Да и стремительно растущий живот не располагал к затейливым сексуальным утехам. Они променяли неистовую страсть на томную чувственность. И сначала это было ново, интересно обоим, но быстро наскучило. Все чаще они занимались любовью в кровати. Все меньше простора было для творчества. Но и Эрик, и Нори понимали, что это вынужденный и временный компромисс. К тому же последнее время из-за обилия работы и постоянной усталости просто не оставалось сил на фантазийный секс.

Эрик отстранился, чтобы взглянуть Нори. Ему нравился ее округлившийся живот и грудь, которая стала чуть полнее. Шелковая сорочка на тонких бретельках делала ее такой женственной и притягательной, будоражила и манила. Савицкий провел руками по атласной глади белья, дразня соски, лаская и возбуждая. Он наклонился, чтобы осторожно пососать прямо через ткань ее грудь.

— Сильнее, — просила Нори. — Пожалуйста.

Эрик чуть прикусил сосок, вырывая изо рта девушки сладкий стон. Она хотела прижаться к нему теснее, ближе, но мешал живот.

— Пойдем в спальню, — взмолилась Нори, тяжело дыша.

Эрик приник к ее шее ртом, легонько поглаживая девушку между ног и бормоча:

— Надоела спальня. Видеть эту кровать не могу. В кровати нужно спать.

— Тогда давай здесь. Или в душе, — подначивала его Нори.

Эрик сделал шаг назад, и Эланор увидела в его глазах отблески темного огня. Она заулыбалась, зная, что это отличный знак.

— Иди сюда, — позвал ее Эрик, протягивая руку.

Он отвел девушку к скамье, на которой только что занимался. Нори слегка запаниковала, но послушно села. Савицкий похлопал по краешку, веля сдвинуться. Он что-то нажал сзади, и сиденье приподнялось под углом, превращая скамью в подобие кресла. Нори откинулась назад, довольно улыбаясь.

— Так удобно или пониже? — заботливо осведомился Эрик.

— Идеально, — промурлыкала девушка.

Она сама стащила с плеч бретели, позволяя сорочке соскользнуть на живот, оголяя грудь. Эрик покрыл ее поцелуями, одарил нежными поглаживаниями.

— Боже, Нори, ты меня с ума сводишь, — шептал он между поцелуями. — Ты такая…

— Толстая?

— Красивая. Девочка моя, ты безумно…

— Огромная?

Эрик тихо засмеялся.

— Сексуальная. Ты никогда еще не была такой…

— Большой?

— Не угадываешь, Цветочек, — совсем развеселился Савицкий, двигаясь ртом все ниже и ниже. — Такой желанной.

— Врешь ты все, — хихикала Нори.

— Клянусь, не вру, — улыбнулся Эрик, опускаясь на колени.

Он стащил с нее трусики и приник ртом к влажному центру. Нори подавилась словами и запрокинула голову, отдаваясь его умелым ласкам, ловя такие острые и сладкие ощущения. Язык Эрика танцевал на ее плоти, сводя с ума, погружая в блаженное забытье. Нори громко стонала, умоляя его не останавливаться, не дразнить. Но он лишь тихо посмеивался, прося потерпеть, потому что будет лучше и больше, и приятнее.

Нори потерялась в удовольствии. Она прикрыла глаза и закинула ноги ему на плечи. Ее стоны перешли в крики, и оргазм накатывал мощной горячей волной.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя, — повторяла Нори, задыхаясь, кончая.

— Ох, ну ни фига себе, — прозвучал до боли знакомый голос откуда-то сбоку.

Нори тут же распахнула глаза.

Они с Эриком синхронно повернули головы. В дверях стоял Артур. На его лице играла нахальная усмешка. Любой другой бы сразу ушел, но Савицкий-младший даже не думал проявить чувство такта.

— Ну вы даете, — расхохотался Артур.

— Выйди вон, — рявкнул на него Эрик.

Тон и громкость не оставили племяннику выбора. Он развернулся, оставляя их одних, однако не преминул добавить:

— Я на кухне подожду. Не торопитесь.

Эрик аккуратно снял с плеч ноги Нори. Девушка села прямо и прижала ладони к пылающим щекам.

— Нори, детка, — взволнованно заговорил Эрик, убирая ее волосы с лица. — Прости, бога ради. Я понятия не имел…

Он боялся, что она начнет паниковать, кричать, но Нори вдруг хихикнула, а потом и вовсе засмеялась колокольчиком.

— Тебе очень дорог племянничек? Потому что я испытываю острую потребность прибить его нахрен, — хохотала она.

— Не стесняйся, Цветочек, — улыбнулся и Эрик. — Я испытываю острую потребность подержать его, пока ты будешь прибивать.

— Какого черта он притащился так рано? Обещал же в обед.

— Я понятия не имею, Нори. Ты как? Нормально?

Девушка чуть сморщилась, поведя плечами.

— Могло быть и лучше. Концовку не дал посмаковать.

— Говнюк, — буркнул Эрик. — Мне так жаль, родная. Я даже слов не могу подобрать.

— Зачем слова? Покажи на деле, — хитро прищурилась Нори, подаваясь вперед, чтобы поцеловать его.

Она чуть наклонилась, чтобы дотянуться до эластичного пояса тренировочных штанов. Ее ладошка юркнула внутрь, нащупав вожделенную эрекцию. Эрик хрипло застонал от ее поглаживаний.

— Нори, милая… — запротестовал он.

— Тссс, — только и протянула девушка, попросив: — Сделай эту штуку чуть пониже. Будет очень прикольно.

— Но Артур… — снова отстранился Эрик.

— Да хрен бы с ним. Подождёт, не царь, — только и сказала Нори. — Не могу, хочу тебя. Иди ко мне.

Савицкий впился в ее рот со сладким стоном. Он целовал Нори так жадно и страстно, что девушка начала задыхаться. Эрик, конечно, уже давно справился со своей ревностью, но сейчас не мог сдержать эмоций. Уж слишком его порадовала реакция Нори. Она не бросилась встречать Артура, не впала в истерику из-за того, что он стал свидетелем их любовных игр. Его девочка просто хотела своего Темного Чародея, и никто не мог помешать ей получить желаемое.

Эрик настроил скамью, как и просила Нори. Он одарил девушку ласками и поцелуями, снова заставляя ее выпрашивать и умолять. Но он и сам уже был на грани, с трудом контролировал темные желания, поэтому более не медлил. Нори полулежала на скамье, пока он, стоя на коленях, медленно и осторожно двигался. Она закинула руки за голову, и Эрик залюбовался ею. Он целовал везде, где мог дотянуться, прикусывая и посасывая. А Нори снова и снова признавалась ему в любви, звала по имени, говорила, как ей хорошо. И душа Эрика пела, а тело отзывалось невероятным возбуждением. Оргазм был таким потрясающим и долгим, что он на миг ослеп. Обычно такое случалось только во время темного транса, но сейчас Савицкий был в здравом уме, отчего ощущения заиграли новыми светлыми красками.

— Боже, Цветочек, ты лучше всех, — прохрипел он, отдышавшись.

Нори расплылась в довольной улыбке.

Они не спеша приняли душ. И Эрик оставил Нори в спальне переодеваться, а сам поспешил на кухню, чтобы вставить племяннику люлей.

Артур сидел за столом перед пустой чашкой кофе и, зевая, листал журнал «9 месяцев».

— Что с тобой не так, Артур? — с места в карьер наехал Эрик.

— И тебе доброе утро, дядюшка, — саркастически заломил бровь кайфломщик. — Я тоже скучал.

— Не ерничай. Какого черта тебя принесло так рано? Мы же договаривались пообедать вместе.

— Не поверишь, Эрик, но я действительно хотел скорее увидеться. Приехал домой, шмотки бросил и сразу к тебе. Знать не знал, что вы тут развратничаете, — оправдывался Артур. — Клянусь, дядька, даже не подумал. Я же жил тут, ну и сработали привычки.

— Господи, ну ладно. Привычки привычками, но какого дьявола ты стоял там и смотрел? Не понял что ли, чем мы занимаемся? Да еще и реплики отпускать вздумал!

— Ну, не каждый день такое увидишь. Нори, как шарик, и ты в пилотку ныряющий — то еще зрелище. Оторваться не мог.

— О, блин, заткнись! — только и всплеснул руками Эрик. — Ей богу, Артур, если Нори решит тебя убить, я ей мешать не буду.

— Разберемся с твоим мячиком, — хохотнул младший Савицкий.

Эрик усмехнулся и покачал головой, понимая, что исправить племянника ему не удастся.

— Я тоже скучал по тебе, мелкий извращенец.

— Ну, то-то же, — хмыкнул Артур.

Он встал из-за стола, и мужчины крепко обнялись.

В этот момент на кухню вошла Нори.

— Артур, — сдержанно кивнула она в знак приветствия.

— Дарья, — ответствовал он так же деловито.

Нори сверкнула в него глазами, а Эрик прошипел:

— Прекрати.

— Прошу прощения, дивный цветок Севера, Эланор, — запел Кеннет. — Позвольте выразить мое восхищение вашими прелестными формами. Не хмурьтесь, леди. Я не переживу, если буду виноват в морщинах, что изрежут ваше прелестное лицо.

Эрик закатил глаза.

— Идиот, — только и бросила Нори, обратив все свое внимание на кастрюльку с кашей.

Она наложила Эрику порцию и поставила тарелку на стол. Савицкий благодарно ей улыбнулся.

— А мне кашки? — возмутился Артур.

— Тебе не осталось. Могу хлопья залить молоком.

— Валяй.

Нори раздраженно выдохнула, но решила не раздувать конфликт. Она знала, что если начнет ругаться, то обязательно врежет Артуру хорошенько.

— Ты один? Без Анны? — начал Эрик светскую беседу, чтобы разрядить обстановку.

— Она через неделю прилетит. Я пока обживусь, попривыкну, — объяснял Артур, наблюдая, как Нори пытается достать коробку из верхнего ящика. — Давай я помогу.

Он встал, но Нори уже справилась сама, развернулась не очень удачно, и Артур задел ее живот.

— Осторожнее, — рыкнул Эрик.

— Прости, я нечаянно.

Девушка нахмурилась на него, но ничего не сказала.

— Чего ты пялишься? — процедила Нори сквозь зубы, заметив, как Артур не сводит глаз с ее живота.

— Ничего не могу с собой поделать, пытаюсь представить, видела ли ты его голову из-за живота?

Как в замедленной съемке Артур видел руку Нори, которая схватила журнал со стола и со всей силы заехала ему по голове.

— Ты долбаный грязный извращенец, Артур Савицкий, — удар.

— Знаю, — простонал он.

— Говнюк! — удар.

— Не спорю.

— И кретин, — удар.

— Согласен.

Эрик ржал в голос, наблюдая, как Нори лупит племянника, а он даже не пытается прикрыться, лишь втягивает голову в плечи.

Отходив его, как следует, Нори бросила журнал обратно на стол и фыркнула, сдувая выбившуюся на лицо прядь волос.

— Все? Выпустила пар? — поинтересовался Артур.

— Да, — огрызнулась Нори, плеснув в миску с хлопьями молока.

— Минутка нежности в виде обнимашек уместна? Я и по тебе скучал, Цветочек.

Артур раскрыл руки, улыбаясь Нори. Она чуть сдвинула брови, сомневаясь в его чистых помыслах, но, не найдя подвоха, сменила гнев на милость.

— И я скучала, придурок, — призналась девушка.

Ей пришлось чуть повернуться боком, чтобы живот не мешал обняться. Артур чмокнул Нори в макушку, ласково потрепал по щеке. Девушка отстранилась, улыбаясь, налила себе стакан сока и без лишних церемоний устроилась у Эрика на коленях.

Артур принялся за хлопья, прося с набитым ртом:

— Расскажите, как вы тут? Кого мне сваяли-то? Кузена или кузину?

— Девочка у нас будет, — расплылся в улыбке Эрик, погладив Нори по животу.

— Бракодел, — фыркнул Артур. — В следующий раз валенки надевай, дядька. Тогда точно пацана заделаете.

Нори в очередной раз раздраженно выдохнула.

— А чего? — среагировал на нее Артур. — Нам надо наследие передавать. А бабам с мечами не к лицу носиться на Севере.

— Сам и заделывай себе пацанов в валенках, умник, — поддел Эрик.

— Не, я пас, — отмахнулся племянник. — Кстати, если будете продолжать трахаться, то девка с ямочками на щечках родится. Или вы исключительно оралкой балуетесь? Надоедает ведь.

— Идиот, — снова начала злиться Нори.

Артур тоже решил перейти в наступление. Уж слишком щедро одаривала его Нори нелицеприятными прозвищами.

— Дядька, ты своей подружке скажи, что со мной можно и поласковее. Только Савицкие могу гнать на Савицких.

— О, приятель. Я бы и рад, но ты сам сказал…

— Что я сказал? Нори, детка, при всем моем уважении и твоем положении, но…

— Она Савицкая. Мы теперь одна дружная веселая семейка. Официально, — подытожил Эрик. — Так что Нори имеет полное право материть тебя, сколько душе угодно. И, откровенно говоря, ты это заслужил.

— Иди ты, — аж поперхнулся хлопьями Артур.

Его глаза сразу же метнулись к руке Эрика, а потом Нори. На их пальцах сверкали кольца.

— Ну вы даете. Отче мой впадет в экстаз от таких новостей. И свадьбу зажали. Родственнички, вашу мать.

— Я сам Генри скажу, ладно? — попросил Эрик. — Попозже.

— Да без проблем, — отмахнулся Артур. — Понимаю тебя. Взбесится он из-за бабла семейного.

— Вот-вот, — покивал Эрик.

— Свадьбы не было, как я понял?

— Расписались просто, — подтвердила Нори. — Откровенно говоря, я до сих пор против этой идеи.

Артур рассмеялся.

— Ты ее под гипнозом в загс тащил что ли?

— Типа того, — ухмыльнулся Эрик.

Он не стал рассказывать, что Нори действительно согласилась на брак после долгих зомбирующих внушений и убойной дозы оргазмов разного вида.

— Но мне нравится колечко, — призналась Нори. — Очень миленькое. Наверное, оно того стоило.

— Бабы, — только и прыснул Артур. — Ой, а можно тебя звать тетя Нори?

Нори сощурилась на него, убивая взглядом.

— Или тетушка Эланор? Нееееее, тетка Дарья. Черт, все же тетушка лучше. Просто тетушка.

Эрик услышал, как жена скрипит зубами и спокойным тоном проговорил:

— Ей богу, Артур, ты бессмертный что ли? Если она тебя не убила за вуйаризм, то вполне сможет прикончить за издевательства. И ведь с таким мужем у нее лучший адвокат. А беременность еще и отличное смягчающее. Сговоримся с судьей на аффект и условку. Ну это, если кто-то, конечно, найдет твой труп, который я сам помогу прикопать где-нибудь в глухих лесах Севера.

— Я все понял. Я завалил.

Нори хихикнула, не очень грациозно вставая с колен Эрика.

— Хороший мальчик, — потрепала она Артура по волосам, забирая у него пустую миску. — Я, наверное, к маме съезжу. Тебе не нужна машина?

— Эммм, да вроде нет.

— Не можешь жене тачку купить? Эрик, ну ты чего? — попенял ему Артур.

— Она не хочет, — только и развел руками Эрик.

— Глупости. Бабы сами не знают, чего хотят. Нор, забери Ольгину бэху. Она шустрая и безопасная. Да и новая почти. Стоит у меня на парковке, гниет.

— Нет, не надо. Мне и так нормально, — заартачилась Нори по привычке.

— Ничего нормального. Это сейчас вы везде вместе катаетесь, а родишь и сразу поймешь, что нужна тачка своя собственная. Так что я тебе сегодня же пригоню. И даже не спорь. Считай, это подарок на свадьбу.

— Ээээ, ну раз подарок… Ладно, — согласилась Нори слишком легко, чего сама от себя не ожидала.

— Спасибо, — беззвучно проговорил Эрик, пользуясь тем, что жена отвернулась, чтобы сполоснуть посуду.

Артур расплылся в самодовольной улыбке.

Нори сходила переодеться, но прежде, чем уехать, уточнила у мужа:

— Сегодня концерт, ты не забыл?

— Помню, конечно, — кивнул Эрик.

— Какой концерт? — встрепенулся Артур.

Нори даже не думала сдерживать саркастический смех.

— Концерт Стейны. И все московские долбозвончики припрутся. А ты и не знал, правда? И как удачно, что именно сегодня ты прилетел в Питер, правда? И без жены. Сплошная удача кругом, не так ли?

Младший Савицкий в кое то веки не нашел, что сказать, а старший встал, чтобы проводить жену.

— Я, наверное, сразу в клуб поеду, — размышляла Нори.

— Да, хорошо. Там увидимся. Звони, если что.

— Конечно.

Нори притянула Эрика к себе за шею, чтобы сладко поцеловать.

— Люблю тебя, — шепнула она ему в губы.

— И я тебя, — ответил Савицкий, улыбаясь.

Его улыбка превратилась в смех, когда Нори крикнула в сторону кухни:

— Артур, постарайся научиться пользоваться мобильником перед визитом в гости. Или домофоном, в крайнем случае.

- Ты такая умная, и чего не кандидат наук? — огрызнулся он.

— Долбоеб, — поставила ему диагноз Нори.

— Как некрасиво, леди. Ты же будущая мать, — не мог оставить за ней последнее слово Артур.

— Отсоси, — бросила Нори на прощание и закрыла за собой дверь.

Эрик вернулся на кухню, стараясь унять смех.

— Как ты с ней живешь, дядька? — проворчал Артур. — Дурная же девка. Совершенно без тормозов.

— С ней весело, — только и пожал плечами Эрик. — И ты все же оставь ключи, чтобы привычки не срабатывали.

— Да оставлю, оставлю. Чего ты так зациклился? Я твоих баб повидал достаточно.

— Ты же знаешь, что она не очередная баба, Артур. Нори — моя жена. Она носит моего ребенка.

— И влюблена в тебя, как кошка. Кто бы мог подумать.

— Пожалуй, никто.

Артур взглянул на довольного жизнью дядю и решил сразу обсудить тему, которая беспокоила его.

— Эрик, кроме шуток, ты уверен, что нам с Нори стоит работать вместе?

— Она отличный юрист. Тебе понадобится помощник, а потом и партнер. Нори быстро учится и отлично адаптируется. Вы сработаетесь.

Артур потер подбородок, сомневаясь, но все же сказал:

— Да я не только за работу волнуюсь. Ты сам-то как к этому относишься? Все-таки мы с Нор… Эммм, не подумай, что я настолько мудак, но…

— Настолько мудак, чтобы захотеть мою жену и свою бывшую любовницу? — уточнил Эрик. — Прости, парень, но мы оба знаем, что ты именно такой.

Артур открыл было рот, но не нашел, что сказать.

— Я не идиот, Артур. У Нори есть к тебе чувства. Они какие-то странные и далеки от тех юношеских мечтаний, в которых она пребывала, когда мы с ней сблизились. Но она любит тебя, ты ей дорог. Да и тебе она нравится, это очевидно.

— Она всегда мне нравилась, Эрик. Ты же знаешь, но не так… Не как… — он не мог подобрать слов.

— Знаю, знаю, — уверил его Эрик. — И прекрасно понимаю, что ваша взаимная симпатия может выйти мне боком. Но я доверяю Нори. Тебе меньше, но все же.

— Так просто? Ты допускаешь, что мы с ней можем переспать?

— Я почти уверен в этом. Хотя… Скоро у нас родится ребенок, а ты и так слишком запутался в своих женщинах. Будете вы работать вместе или нет — это не важно. Однажды я запретил Нори видеться с тобой, и ничего хорошего из этого не вышло. Больше эту ошибку я повторять не стану.

Артур выслушал его, в очередной раз поражаясь невероятной рассудительности и даже мудрости Эрика. Согласный со всем, что сказал ему дядя, но все еще не очень уверенный в перспективах работы с его женой, он решил разрядить обстановку:

— После того, что я сегодня видел и слышал, уверен, удивить мне твою маленькую женушку нечем.

— Это точно, — Эрик хлопнул его по плечу. — Но ты не расстраивайся. Все секреты ублажения женщин я изложу в мемуарах и завещаю тебе. Обещаю.

— Хах, да ты еще простынешь на моих похоронах, мамонт.

— Что у тебя с Наташей, сопляк? Чего ты так напрягся, когда Нори про концерт заговорила? — посерьезнел Эрик.

— Поговорить мне с Наташей надо. Накосячил я.

— Чего сотворил опять?

— Легче сказать, чего я не творил.

— Выкладывай.

И Артур выложил. У Эрика волосы даже в паху шевелились от его откровений. Он даже сказать ничего не мог, только время от времени тер лицо ладонью, чтобы убрать с него шоковое оцепенение.

— Не так я себе представлял твое изгнание, парень, — с трудом заговорил Эрик, когда племянник иссяк. — Не помощник я тебе в этих делах, Артур. Даже если бы хотел, то не стал бы помогать. Да и не хочу, откровенно говоря. Сам расхлебывай.

— Я и не рассчитывал на помощь, Эрик. Просто мне некому рассказать, а в себе держать сил уже нет, — только и ответил ему Артур.

Эрик долго думал, а потом предложил:

— Расскажи Нори. Она общается с Наташей и знает ее лучше нас. Они не подруги, но ты же понимаешь, что между девочками всегда особая связь. Да и совет она тебе может дать. А я вот не решусь.

— Нет, Эрик. Ты привык, что я такой, а Нори… Она не сможет это принять. Молоденькая и добрая она.

— Ты плохо знаешь Нори, Артур, — хмыкнул Эрик. — Она вполне способна принять и переварить тьму Савицких. И даже направить ее в правильное русло.

Артур долго думал, но все же отрицательно покачал головой.

— Нет… Может потом. Не сейчас. Она дорога мне, правда. Вы — моя семья, мои друзья, и я не хочу рисковать.

— Твой выбор, — пожал плечами Эрик. — В любом случае, я рад, что ты вернулся.

— И в клан меня возьмешь?

— Если попросишь.

— Мне упасть на колени? Целовать тебе ноги?

Эрик глубоко вздохнул, прося бога о терпении.

— Просто приезжай на Север, проси Совет снова сделать тебя Ястребом. Прежних регалий сразу не вернут, но сможешь снова встать против Волков.

— А это уже не мало, — довольно улыбнулся Артур.

— Вот это мой парень.

Эрик хлопнул племянника по плечу, зная, что не пожалеет о своем решении.