Воскресенье убивало меня похмельной болезнью и эхом ссоры с Даном. Первым, что пришло в голову — извиниться. Позволила ему такие откровенные ласки, а потом свернула лавочку. Была в его словах горькая правда. Я лицемерила. Врала и ему, и себе. Любой бы взбесился.

Но едва взяла в руки телефон, передумала. Трусость, глупая обида и все тоже похмелье заставили отложить этот разговор. К тому же времени болтать не было, напланировала кучу дел, плюс до отъезда нужно было что-то придумать с проклятым похмельем. Алкоголь до вечера, конечно, выветрился, но голова продолжала трещать.

После визита к бабушке, я быстро собралась, попрощалась с родителями, уехала. В дороге мне позвонила Света.

— Леныч, ты как?

— Паршиво, — призналась честно, — Голова болит. Больше не пью.

— Меньше тоже, — хихикнула подруга.

— У вас все хорошо? Помирились?

— Да, идиллия. Вот жарим вместе шашлычок во дворе. Ты не желаешь присоединиться?

— Уже домой еду, Светик. В другой раз.

— Как у вас с Даней? Повеселились вчера?

— О, да, — фыркнула я, — Веселья было хоть отбавляй. Разругались вдребезги.

— Ну вот, — казалось, она на самом деле расстроилась, — А он мне так понравился. Классный мужик. Веселый и без понтов. И ты ему реально нравишься.

— Бред это все. Ему нравится мысль, что он меня поимеет. Все игра, Свет, — давила я свою версию до последнего.

— Ну, знаешь, вчера он очень даже не наигранно в лице изменился, когда к тебе Валерка подкатывал.

— Не подкатывал ко мне Валерка. Подумаешь, танцевали.

— Подкатывал, Лен. Ты сама это знаешь.

— Ладно, но… Черт, Свет, да не нужна я ему. Просто блажь.

— Даже если блажь, то что? — огорошила подруга.

— Как это, что?

— Лен, не будь дурой. Даже в качестве блажи такой мужик сделает тебя офигенно счастливой. Пусть и на время. Я бы на твоем месте бросила все эти глупые игры и ловила кайф. Один факт того, что он примчался присматривать за тобой уже о многом говорит.

— Ага, например, говорит, что ему плевать на мои планы и решения. Он нам испортил вечер, между прочим, — не сдавалась я.

— Ничего он не испортил. Скорее спас от моего тухлого настроения. В общем, мой тебе совет — не замачивайся. И трахни его уже. У тебя от воздержания ум за разум зашел, похоже. Это вредно. Все, Костик мясо снимает. Я побежала. Целую.

Она чмокнула в трубку и отключилась. Я чуть не прозевала поворот, отвлекшись разговором и Светкиными наставлениями. Не так часто она давала мне советы. А с Ерохиным это уже второй раз. Света, конечно, была не самым крутым специалистом по части любовных дел, но она умела радоваться жизни в любом случае. Вот даже вчерашнее удрученное настроение после ссоры с другом не помешало ей мило пообщаться с Даном, который душевно развлекал, пока я дула губы. Возможно, поэтому подруга быстро простила Костю, который признал, что погорячился. Думаю, остаток ночи она провела очень даже бурно. В отличие от меня.

Я никогда не умела отпускать ситуацию. Вообще отпускать. Поэтому с Владом не была счастлива и одновременно уйти от него не решалась так долго. Паршивое состояние фекалии в проруби, которая болтается туда-сюда. Вот и с Даном я опять все вывожу на тот же уровень. А как все весело и бодро начиналось, но я стухла.

Сама не знаю, почему. Я хотела его, он хотел меня. Дан все верно вчера сказал. Мы взрослые люди. Какая разница, где и когда. Но меня переклинило. То ли на игре, то ли на собственной значимости. А теперь, с чем я осталась? Без игры, без Дана, без секса. У разбитого корыта, как жадная старуха, которой все было не так. Тоска.

Смахнув слезы, я припарковалась у дома. Звонить Дану окончательно передумала, потому что при одной мысли о нем, снова начинала плакать. Решила, что выдержу паузу. Возможно эмоции улягутся, и я смогу просто закончить все это. Пусть не на самой лучезарной ноте, но это лучше, чем увязнуть с головой, как советует Света.

Рабочая неделя принесла мне… покой, но не спокойствие. Влад уехал, Дан не звонил. Казалось бы, живи и радуйся. Оба босса отстали, но меня одолела скука. Ничего не хотелось делать. Все сильнее тянуло позвонить Дану, но ослиное упрямство и тупая гордость не позволяли. Спас меня, как ни странно, Влад. Он сообщил, что автоматчик поправил замечания Ерохина. Самойлов советовал сходить за подписью к боссу, раз уж он так внимательно отнесся к этому разделу. Я сразу же позвонила Палне, предвкушая скорую встречу с Даном.

Меня записали на завтра, которого я с нетерпением ждала. Подбирала одежду тщательнее, чем для первого свидания. Решила, что та самая блузка в цветочек, которую Дан запомнил с фотографии личного дела, будет в самый раз. Не новая, но она мне шла. Хотела распустить волосы, но передумала.

На следующий день в назначенный час я нетерпеливо топталась в приемной, не решаясь войти. Дверь кабинета была открыта. Катерина Павловна с нечеловеческой скорость метала на стол перед Даном листы, которые он подписывал, а потом отодвигал в сторону. Секретарь ловко подхватывала завизированные документы в папочку и подсовывала следующий. Ерохин расписывался, одновременно говоря по телефону. Меня они не замечали, слишком увлеченные работой. Я не решалась даже постучать. Лишь, когда Пална набила полную папку и пошла к полке, чтобы поставить ее туда, я тихо кашлянула и перемялась с ноги на ногу, привлекая внимание.

Получилось. Дан оторвал глаза от монитора компьютера, но так же быстро и вернул их туда. Катерина Пална уделила мне больше внимания.

— А, Лена. Совсем про тебя забыла. Сумасшедший день сегодня. Давай.

С этими словами она буквально выдрала у меня из рук папку с автоматикой, положила перед Ерохиным.

— Подписать, да? — уточнила секретарь.

— Там были ошибки. Мы поправили. Владислав Николаевич велел…

— Потом, — перебил меня Дан, прикрывая рукой динамик, едва взглянув на том, отодвинул, — Вместе с остальным. Надеюсь, исправления корректны.

Он встал из-за стола, продолжая слушать кого-то в телефоне, буркнул:

— Секунду, — и уже обращаясь к Палне, — после обеда буду. Распечатайте допсоглашение по Орлу.

И вышел.

Меня чуть не снесло порывом ветра от его стремительного старта.

Катерина Пална покачала головой, подошла к столу, чтобы забрать мою автоматику. Углядев, что босс скрылся за дверями лифта, она сунула мне в руки папку, посоветовала:

— Не обращай внимания, — и пожаловалась, — Всю неделю такой. Как подменили Данечку.

Она впервые так откровенничала со мной. Хотя и момент подходящий тоже выдался первый раз.

— Обычно другой? — поинтересовалась я.

— Спокойный обычно, — подтвердила Пална, — А тут как подменили. Нервный, дерганый. Совсем его в этой Москве измучили придирками. Сволочи. Не берегут золотого человека. Молиться на него должны… Эх.

Она не стала продолжать, отправила меня с миром.

— Ты иди, Лен. Не переживай. Подпишет он потом все. Или срочно?

— Нет, — честно призналась я, — Просто Самойлов просил заранее. Да и сам Даниил Ильич интересовался. Но видимо сейчас это не так важно.

— Сейчас других забот полно, — подтвердила секретарь, — Иди с миром. Мне до обеда еще распечатать надо. Под горячую руку не хочу попасть.

Я покивала и пошла к лестнице. В обед на меня напал долгожданный дзен. Уверившись, что Дан злится и не желает со мной больше общаться, я успокоилась. Сразу стало как-то проще жить и работать. Моя трудоспособность повысилась вместе с настроением. Я даже решила заказать что-нибудь вкусненького на вечер и прихватить вина по дороге домой, чтобы посидеть с Милой у телевизора. Но не сбылось. Не изменяя традициям Ерохин огорошил меня в конце дня смской.

Д. Прокатишься со мной вечером?

Л. Куда?

Д. Это важно?

Л. Завтра на работу.

Д. Ненадолго.

Л. Ладно.

Подумала и добавила.

Л. Я скучала.

Д. На нашем месте в 19.30

Л. Окей.

Вроде бы и ничего особенного, но я насторожилась. Он никогда не упускал случая прицепиться к фразам типа «скучаю» или «жду встречи». Сегодня Дан был уж слишком лаконичен. Я, конечно, могла списать все на нашу ссору и его занятость, но не спешила обольщаться. Интуиция подсказывала, что прежней легкости в общении уже не вернуть. Так и вышло.

Я забралась в машину, которая стояла в назначенное время на условленном месте, и сразу ощутила перемену. Дан сдержанно улыбнулся, поздоровался. Он не упоминал нашу ссору, не говорил о встрече сегодня в офисе. Лишь кратко бросил:

— Спасибо, что согласилась составить мне компанию.

— С удовольствием, — улыбнулась я.

И тут же поняла, как фальшиво звучат наши слова. Словно на нем все еще был галстук, а у меня забраны волосы. Я понадеялась, что все это рассосется, уйдет, но зря.

Оказалось, Дану нужно заехать в постомат, чтобы забрать заказ. Он даже рассказал, что недавно оформил доставку каких-то особенно классных ножей. Все бы ничего, но в конце прибавил:

— Я бы пригласил в выходные к себе, чтобы вместе их опробовать, но ты ведь откажешься все равно.

Я сглотнула, даже не стала отвечать. Он и не ждал ответа.

Потом мы поехали на мойку, пили омерзительный пакетированный чай, пока его внедорожник натирали до блеска. Мне хотелось окатить Дана из шланга холодной водой за ледяной тон и нелепые разговоры, которые он заводил. Даже погоду обсудить сподобился.

Меня безумно раздражало его показная вежливость и нордическое спокойствие, но я не подавала виду. Лишь, когда он привез меня к дому и сухо чмокнул в щеку, едва не разревелась.

Что ж, игра продолжается, только теперь он установил новые правила. Думает, я не смогу им следовать? Как бы ни так.

Мы стали видеться чаще на буднях, но в выходные он меня больше никуда не звал. Сама я, разумеется, не напрашивалась. Хотя иногда накатывало отчаяние от мысли, что Дан поехал на очередной мастер-класс, где Таня не упустит шанс затащить его в койку.

Ерохин больше не возил меня на набережную, не пытался зацеловать до смерти, не отпускал комплименты и сальные намеки, которые смешили и заводили одновременно. Максимум секса, который я теперь от него получала — это почти дружеское поглаживание по колену и пресловутый поцелуй в щеку.

Зато я теперь знала, где он моет машину, куда сдает одежду в химчистку, где покупает по предварительному заказу лосося с Фарерских островов. Именно в таких местах мы теперь бывали вместе. Рутинно-бытовое сопровождение, нудный эскорт — вот кем я стала.

В очередной рыбный четверг Дан закинул фарерцев в специальный контейнер со льдом и повез меня домой. По пути он посетовал, что в выходные его ждет тоскливый прием в честь какой-то благотворительной акции. Там же должен был присутствовать Влад с невестой.

— Он твой друг, — напомнила я, — Значит, немного сможете повеселиться.

Дан невесело усмехнулся.

— Влад мне не друг, а приятель. Таких друзей на приеме будет с полсотни, но они не более чем нужные люди, с которыми приходится общаться.

Я насторожилась.

— То есть, эти люди тебе не нравятся?

— Не настолько, чтобы считать их друзьями или хотя бы более менее близкими людьми. У меня нет друзей в этом городе, — и тут он ослепительно улыбнулся, почти как раньше, уточнил — Кроме тебя.

Я аж вздрогнула от такого признания.

— Хочешь сказать, мы друзья?

— Разве нет? Мне нравится твоя компания. Тебе моя, кажется, тоже. Ведь нравится?

— Эээ, да, — промямлила я неуверенно.

— С энтузиазмом сказано, — саркастично усмехнулся Ерохин.

Притормозив у дома, он снова чмокнул меня в щеку, похлопал по коленке и отпустил с миром.

Пока я шла к подъезду, кожа на щеке пылала огнем, и я терла ее со страшной силой.

Что еще за новости? Друзья? Пошел он к черту со своей дружбой! Пусть с Полиной дружит или с Палной. Не надо делать из меня душевного приятеля, который развлекает вместо радио, пока важный босс Ерохин мотается по бытовым делишкам.

Я так разозлилась, что отказалась от следующий встречи. Потом, конечно, ругала себя на чем свет стоит. Нужно было узнать, как прошел прием, а потом уже посылать его к черту. Почему-то мне было важно узнать, что Дан там делал, как выглядела Полина и не напился ли Самойлов.

Чтобы заполнить этот пробел, я даже сама позвонила и назначила встречу. Придумывать ничего не стала, попросила развлечь, покатать часик по вечернему городу. Мы же друзья, в конце концов.

Дан не отказал. К своему удовлетворению я даже почувствовала удивление в его голосе, когда он уточнял время. Я снова его удивляю? Это приятно.

Он приехал в отличном настроении. Поцелуйчик в щечку обломился мне в качестве приветствия сразу. Вслед за ним последовал подарочек из «Ромашки» в виде бургеров. Я не успела поесть и с радостью умяла два, чтобы еще раз его опрокинуть.

— Спасибо, что покупаешь чай в запаянной бутылке, а не стаканчик разливного лимонада. Боюсь, такого я бы не вынесла.

Даня погладил меня по бедру, не по коленке даже. Почти интимно.

— Не за что, малышка, — улыбнулся ослепительно.

На этот раз беседу инициировала я. Болтала о всякой ерунде, конечно, но он все же улыбался, кивал, хотя и не пытался углубиться в пространный разговор. Мне никак не удавалась вывести его на тему о вечеринке, а в лоб спросить все же было как-то неудобно.

Пока я мялась и несла околесицу, Дан рулил по вечерним улицам города. На одной из остановок девчонка в короткой юбочке подняла руку, голосуя. Я мысленно фыркнула, потому что Данина машина ни разу не такси, а тормозила девица именно внедорожник. На труженицу древнейшей профессии она тоже не была похожа. Скорее просто бесстрашная, юная искательница приключений на упругий зад.

Понимая, что мыслю, как пенсионер, одернула себя. Но все же не поощрила такой смелости. А Дан — напротив, стал притормаживать. Я хотела что-то сказать, но слова застряли в горле, только моргала, открыв рот.

Он остановился аккурат около девушки, нажал кнопку, открывая окно с моей стороны.

— Привет. До «Айсберга» подкинете? — спросили розовые губки.

— Да, залезай, — улыбнулся Дан той самой улыбкой, которая жгла на мне белье до тла.

Не удивлюсь, если и у барышни поднялась температура в тех широтах. Я даже злиться на нее за это не могла, потому что прекрасно понимала: красивый, взрослый мужик на шикарной тачке. Сама в ее возрасте, наверно, от одного взгляда подобного субъекта в свою сторону, лишилась бы чувств. А эта малявка — ничего, крепкая. Похоже, знает, как хороши розовые губки и длинные ресницы с тонной туши.

Девчонка забралась на заднее сиденье, вытащила телефон, стала печатать что-то и хихикать.

— К приятелю в клуб едешь? — спросил Дан.

Я старалась не выдавать своего изумления, смотрела в окно. Но решение Ерохина довезти девушку и теперь вот инициатива в разговоре, мягко говоря, обескураживали.

— Типа того. Выбираю вот, какого послать.

— А может обоих? — Ерохин подмигнул ей через зеркало.

— Возможно. Иногда мужики такие дебилы. С девчонками лучше напьюсь и потанцую, — выдала мекая кокетка.

— Вот уж точно, — не сдержалась я.

— Я не был в «Айсберге», — посетовал Дан, — Хорошо там?

— Весело, — пожала плечами девчонка.

— Махнем, Лен?

— На работу завтра, — проскрипела я, снова входя в роль пенсионерки.

— Нет в тебе авантюризма, — пожаловался Дан.

— Ага, мы перестали делать милые глупости, лазить в окно к любимым женщинам, — процитировала я кривенько речь Ипполита из «Иронии судьбы».

— Вот-вот, — поддержала меня девочка, — такие парни пошли тупые и скучные. Хоть папика богатого заводи.

— Заводи, — поддержал ее Даниил, снова подмигивая и улыбаясь, — Ты хорошенькая.

Я едва не взорвалась. Флирт между ними был очевиден. Она намекала, он не передергивал. Я тут же почувствовала себя лишней. Захотелось выпрыгнуть на ходу из машины, чтобы избавиться от них, а их от себя. Надеясь, что Дан не заметит моего кипения, я отвернулась, игнорируя их, уставилась в окно.

Старалась не слушать и молилась, чтобы светофоры дали зеленый свет. Наверху меня услышали, и мы очень скоро припарковались у «Айсберга». Я лишь раз была в этом клубе. Репутацию он имел сомнительную. Хорошее вино, хорошая кухня, хорошая музыка, но по большей части туда шли знакомиться. У мужчин это место считалось сборищем недорогих девиц, которые за два коктейля могут согласиться на жаркую ночь. Я была там днем, с одногруппниками, отмечали защиту дипломов.

Наша пассажирка, похоже, отмечала очередную среду.

— Сколько я должна? — спросила она, залезая в сумочку.

— Нисколько, — отмахнулся Дан, развернувшись к ней, — Мы просто катаемся. Было весело.

Я изо всех сил держалась, чтобы не фыркнуть.

— Ммм, — протянула девчонка, подавшись вперед, — Тогда забери меня через пару часов.

Я не видела, но готова поспорить на большие деньги, что эта нахалка изобразила глазами: «Избавься от своей курицы и позажигаем ночью».

7- Завтра на работу, — процитировал меня Дан, заставляя нашу пассажирку пренебрежительно фыркнуть.

— Как хочешь, — выдала на прощанье и выскочила из машины.

Даже спасибо не сказала.

Ерохин махнул ей рукой и дал газу.

— Эй, Лен, ты как? — спросил он через минуту молчания, — Обиделась?

Судя по его тону, я должна была обидеться.

— Нет-нет. Конечно, нет, — затараторила я.

— Забавная девчонка.

— Да, смешная.

Чтобы увести разговор в сторону от этой неприятной поездки, я вдруг нашла слова для своего насущного вопроса.

— Кстати о тусовках. Как прошел прием?

— Скучно, — только и пожал плечами Дан, — хорошо хоть Влад был, а то бы заснул там.

Я открыла рот, чтобы задать еще вопросы о вечере, но вдруг осознала, что мне все равно. Потому что Ерохину со мной так же скучно. Он и девчонку эту подобрал, чтобы взбодриться из-за моей тухлой компании. Вон и глаза загорелись, и волосы растрепал рукой.

— Лен, ты чего? — спросил Дан, видя, что я замерла с открытым ртом, осознавая все это.

— Слушай, мне надо домой, — начала я врать, — срочно. Совсем забыла. Прости.

-Господи, перепугала. Чего забыла-то?

Нужно было срочно соврать что-то подробнее.

— Мне к родителям надо.

— Зачем?

— Цветы полить. Они уехали, просили меня, а я забыла совсем.

— Прямо сейчас? На ночь глядя?

— Вчера надо было, а я забыла. У мамы гортензия расцветает. Ее сейчас надо активно поливать, — врала я самозабвенно, примешивая к правде удобную ложь.

Родители действительно уехали навестить тетку на Урале. Само собой, я обещала полить цветы в выходные, но никакая гортензия цвести не собиралась. Кажется. В добавок, я понятия не мела, нужно ли ее чаще поливать в эту пору. Выдумала, чтобы просто отвязаться от Ерохина, чье присутствие стало просто невыносимо. Если хочет, пусть возвращается за этой красоткой. Не буду мешать.

Глупо, наверно. Надо было просто сказать, что хочу домой, но боялась, что станет слишком очевидна моя реакция на его заигрывания с этой девчонкой. В очередной раз поставив крест на наших странных отношениях, я все же не хотела выглядеть проигравшей. Пусть отвезет меня к машине и катится. Больше я с ним кататься не буду. Хватит с меня этих игр в свидание, соблазнение и дружбу.

Однако, у Дана было на этот счет иное мнение.

— Не понимаю, зачем тебе тогда домой? — продолжал он допрашивать. Упертый баран.

— Там машина же. Я поеду сейчас.

— У тебя под попой машина. Поехали вместе на моей. Все равно катаемся.

Я предвидела такой поворот, стала активно отказываться, сыпя аргументами.

— Нет-нет. Мы же ночью вернемся. Работать завтра. Ты устанешь. Не надо, Дань. Я сама.

— Глупости, — отмахнулся он и развернулся на ближайшем разрыве, взяв направление в сторону моего родного городка.

Дьявол. Я снова вляпалась.