— Дань, просыпайся, — мурлыкала я боссу на ухо, специально задевая губами.

-Ммм, — замычал он недовольно, — Еще пять минуточек, малыш.

— Не больше пяти, — разрешила я ему. Не удержалась и прошлась губами вдоль позвоночника.

Дан довольно выдохнул, даже попытался поймать меня, но неудачно. Я вывернулась. Ерохин не очень расстроился, снова упал на подушку, которую обнял, как родную.

— Пять минут, — забормотал он, улыбаясь.

Я с трудом оторвала взгляд. Слишком уж он был хорош и соблазнителен. Лежал на животе, скинул одеяло до пояса. Наверно, чтобы могла любоваться широкой спиной и плечами, сглатывая слюни.

Да, Света была права. Даже играючи, Даниил Ерохин сделал меня невероятно счастливой. Взамен я верну ему немного счастья в виде кофе и завтрака. Не великая благодарность за потрясающую ночь. Главное, не привыкать, не расслабляться. Очень скоро ему надоест, и этот момент нужно будет поймать, чтобы не влипнуть по уши.

Отогнав эти мысли, я разрешила себе сегодня наслаждаться присутствием рядом потрясающего мужчины.

На кухне я сварила кофе и поставила на огонь яйца. Немудреный завтрак, но ничего другого дома не было. Вполне приемлемо, чтобы заморить червячка. Нашла еще свои хлебцы и масло. Можно сказать, почти пир.

А вот разбудить Дана оказалось не так просто. Сначала он капризничал, а потом сгреб меня в охапку и уложил рядом.

— Ты даже душ принять не успеешь, — сыпала я аргументами, уклоняясь от его поцелуев и объятий, — Нам ехать минут сорок.

— Дома приму. Все равно переодеваться.

— Тебе еще меня нужно отвезти.

— Успеем, все успеем, малыш.

И я уступила ему. Наверно мы бы снова занялись любовью, но вовремя дали знать о себе яйца.

— Чем это пахнет? — Дан повел носом.

Я вскочила и побежала спасать наш завтрак. Вдогонку мне прилетел крик Ерохина:

— Чтоб меня черти драли, времени-то!!!

— А я говорила, — вернула мстительно с кухни.

Дан прошлепал босыми ногами в ванную, и я не сдержала улыбки, представляя, как он чистит зубы пальцем. Через несколько минут он подтвердил мои догадки, поцеловав с мятным вкусом. Я намазывала хлебцы маслом, по привычке оправдываясь за скудное угощение.

— Извини, что мало еды. Нашлось только это.

— Ленк, ты чудо, — Дан еще раз расцеловал меня и с широченной улыбкой уселся за стол, — Быстро все уничтожаем и едем.

— Есть, босс, — козырнула я.

Мы быстренько поели, попили кофе. Пока я заправляла кровать, Ерохин помыл и вытер посуду. Сам настояла. Ну не мужик, а клад.

На улице обнаружилось, что дождь льет стеной. Странно было это видеть, потому что на душе у меня светило солнышко и пели птички. Дан выругался.

— Мы успеваем, — попыталась я приобдодрить его.

— Я не об этом, — помотал он головой и насупился.

Едва мы сели в машину и отъехали, запел его мобильник. Увидев имя вызова, Дан закатил глаза.

— Ну, конечно. Разве могло быть иначе? — проговорил он куда-то в космос и бодро рявкнул в трубку, — Ерохин. Слушаю.

Больше он не говорил, только слушал. Я кое-как улавливала слова из телефона, невольно подслушивая. Кажется, на одном из объектов протекла крыша, и у Дана намечался по этому поводу веселый день. Он разговаривал почти всю дорогу, лишь раз взглянул на меня, изобразив теплую улыбку на мгновение.

Мне это не помогло. Я словно сидела на приеме у босса, но толком не причесанная, не мытая, после секса. Было неуютно. Дана словно подменили. Не доезжая до города несколько километров, он вызвал на конечную остановку такси, сразу же обратился ко мне.

— Лен, прости, но отвезти я тебя не успею. Сам домой не попадаю. Чертов дождь промочил крышу, еду на объект.

— Я так и поняла.

— Не обижайся, ладно?

Он потрепал меня по коленке, но сказать, что обиды тут неуместны, я не спела, потому что Дана опять отвлек телефон.

Такси уже стояло, когда мы подъехали. Ерохин продолжал разговаривать. Я проговорила одними губами: «Пока», но его это не удовлетворило. Не дослушав собеседника, Дан бросил: «Перезвоню». Ерохин отключил вызов, притянул меня к себе, целуя так сладко и чувственно. Я вся задрожала, еще впечатленная его образом начальника, одновременно вспоминая все, что мы делали ночью.

— Позвоню вечером, — пообещал Дан, разрывая поцелуй.

Я кивнула, и только тогда он убрал руки, отпуская меня в чужое авто.

Наверно, из-за того, что такси вызывал Ерохин, машина мне досталась старенькая, потрепанная, прокуренная, а водитель лихой и болтливый. Я рассчитывала подремать, но какое там. От амбре и трескотни таксиста у меня к концу поездки закружилась голова. Дома еще и Мила добавила своим возмущение и угрозами, что опоздаем. Я с трудом от нее отделалась, чтобы принять душ, кое как забрала волосы, почти не высушив. Тушь взяла с собой, остальная косметика показалась роскошью. Спасение я нашла в рабочей кофеварке, которая пыхала жаром в начале дня, бодря весь офис.

После обеда все отдел взбодрился и новыми слухами. Только и разговоров было, что о Ерохине. Кто-то наткнулся на него в лифте и оценил помято демократичный вид начальства. Пална подтвердила, что он заезжал в офис на одной ноге, чтобы снова вернуться на объект. Ремонт кровли, слава богу, был на совести реконструкторов, поэтому Влад ходил гоголем, расслабленно посмеиваясь, то над протечкой, то над самим Даном. Девчонки, конечно шептались по-тихому, но Самойлов все понял и улыбался. Я надеялась, что он не свяжет это с моим макияжем в стиле минимализм и красными от недосыпа глазами. Не связал, но и не смог игнорировать.

— Ты чего какая печальная сегодня, девочка моя, — подкатил Влад, когда мы остались наедине в кабинете, — Глазки заплаканные, или мне кажется?

Я решила не оправдываться, а поиздеваться. Нормальных слов Влад никак не понимал, поэтому, какая разница, как я его в очередной раз отошью.

— Так по тебе рыдала всю ночь, Владик. Ты случайно свадьбу не отменил?

Он скорчил недовольное лицо, отрицательно покачал головой.

— Сдалась тебе моя свадьба, Лен.

— Признаться, не сдалась, — честно заявила я, — Но ты постоянно забываешь о ней.

— И ты решила напомнить?

— Лишним не будет. Я же должна заботиться о твоем расписании, вот и напоминаю. А еще ты должен будешь любить свою жену, в болезни и…

— Хватит, Лен! — вспылил Самойлов, — Не нагулялась еще? Не перебесилась? Я думал, у нас было что-то больше, чем интрижка.

— Я тоже, Влад. Я тоже. И я ошиблась. Поэтому, давай забудем все и начнем спокойно работать.

Он кивнул, но в глазах мелькнуло что-то. Обида или ревность. Я неплохо знала Влада. Человек он не плохой, но и не слишком хороший. Так просто он меня не отпустит. Особенно после этих заявок, что между нам больше, чем интрижка. Пожалуй, он любил меня. Возможно, даже не имел на стороне других связей. Девочки из бани по работе не в счет. Только сейчас мне было все равно на его чувства. Я хотела их совсем от другого мужчины и, кажется, сама начала испытывать больше эмоций, чем собиралась.

Невольно заулыбалась, вспомнив о Дане. Стало тепло и щекотно, захотелось бежать к нему через дождь, чтобы просто обнять. Ох, это перебор. Отдаваться Ерохину с постной миной, конечно, дело нереальное, но и щенячий восторг тоже не к месту. Нужно передавить половину бабочек, что поселились в желудке, иначе снова буду рыдать, оплакивая свою глупость.

— Лен, ты с ним счастлива? — вытащил меня Влад из размышлений. Похоже, имел в виду нового кавалера, на которого я намекала еще за обедом.

— Мне с ним хорошо, — поправила я начальника.

— Что ж…

Влад прищёлкнул языком, вздохнул смиренно. Это означало, что он попытается свыкнуться или опять решил затаиться. Надеюсь, ему надоест меня ждать. Обратно в этот омут я точно не вернусь. Там и раньше было плохо, а теперь… Нет-нет. Одна мысль о сексе с бывшим вызвала приступ нездоровья. Слава богу, что Влад решил закрыть тему и отпустил меня.

Всю дорогу до дома я дёргалась, переживая, что Ерохин позвонит, пока Мила будет рядом в машине. Я вряд ли смогу сдержаться даже при ней. К тому же она могла услышать Дана, что-то понять из обрывков фраз. На всякий случай я держала наготове радио, которое сделала бы погромче. Но обошлось. Дан не звонил.

Укрепляя свои инициативные позиции, я набрала его сама ближе к ночи.

— Не поверишь, только сел в машину, собираюсь домой, — проговорил Дан. Голос у него был уставший, сиплый, — Целый день под этим дождем. Вымок к чертям весь.

— Разве у тебя нет специально обученного человека, который бы держал зонтик?

— Нету, — посетовал Ерохин, — Черт! Надо завести. Отличная идея, малыш.

Он чихнул, и я заволновалась.

— Дань, ты в порядке?

— Неа, — честно ответил он, — Хочу горячий душ, горячий чай, горячую женщину в постель.

— Приехать?

— А ты достаточно горяча?

— Чтобы согреть чайник и настроить воду в душе? Вполне. Остальное не обещаю.

— Не скромничай. От всего остального вода вскипит и в чайнике, и в душе.

— Так мне приехать?

Я решила не развивать тему своей горячности. Было немного неловко. А вот съездить и поухаживать за одиноким промерзшим начальником показалось отличной идеей. Мальчишкам, даже большим, нужна в такие минуты мамка-наседка.

Я мысленно оделась и заскочила в магазин за медом и лимоном, но Дан идею не поддержал.

— Нет, Лен. Не стоит. Мне нужно выспаться. Хотя бы немного.

— О, — только и выдала я, стараясь скрыть разочарование, поддержала, — понимаю. Да.

— Я бы с удовольствием тебя сейчас увидел, но завтра в шесть утра на самолет, — объяснил Дан.

— В Москву опять?

— Ага. По телефону им меня мало. И так до полусмерти затрахали. Не представляешь.

— Очень даже представляю, — не сдержала я издевки, — Со мной намедни начальство проделало то же самое.

Пауза.

— Надеюсь, ты сейчас в прямом смысле и имеешь в виду меня? — аккуратно уточнил он.

Я рассмеялась.

— А кого еще?

— Ну… может Влад.

— Нет, Дань. Я с ним не сплю.

— Ага, я догадывался, но может иносказательно. Не достает он тебя?

— Не более чем обычно.

— Ладно. Это хорошо.

— Я тоже так думаю.

— Сама как себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался Дан.

— Нормально. Спать хочу только.

— Ложись, малыш. И думай обо мне.

— Непременно, — поддразнила его я, — мысли мои будут грязными, как твое тело до душа.

— Не дразни меня, Лен. Я же буду фантазировать.

— Ты и должен.

Он тяжело выдохнул, но собрался и бодренько предложил:

— Приедешь ко мне в субботу? До выходных я вряд ли разгребусь с работой. Буду в режиме электровеника.

— А ты приготовишь этого жуткого лосося с островов?

— А ты бы хотела?

— Даааа. И посмотреть, как режешь ножами.

Дан засмеялся:

— Какие затейливые эротические фантазии, малыш.

— Ты их исполнишь?

— Постараюсь.

Его голос был такой тихий, уставший, но до безумия соблазнительный, теплый, даже… родной?

Я отогнала эти мысли, быстро согласилась, чтобы закруглить разговор.

— Тогда до субботы.

— Ага, созвонимся. Целую.

— И я тебя.

Как ни старалась я прийти в себя после ночи с Даном, разговора с ним, но не могла. Все время улыбалась, вспоминала, порхала, как бабочка, предвкушая субботнюю встречу. В пятницу днем мой супер занятой и снова очень уставший босс оповестил, что возвращается в город.

— У меня деловой завтрак в субботу утром, — пожаловался он, — Но вечером — весь твой.

— Деловой завтрак? Такой бывает? Еще и в субботу! — возмутилась я, хотя казалось важнее признаться, что я тоже вся его. И не только вечером.

— Бывает, малыш. Эту встречу не отменить, и так Пална перенесла. Пока я по столице шатаюсь, тут мою работу никто не делает. Представляешь?

— Безобразие, — снова выразила я возмущение, не сдержавшись процитировала его секретаря, — Не бережем мы такого золотого человека.

— Ахаха, — говоришь, как Пална.

— Главное, что выгляжу иначе.

— О, да, — согласился он с энтузиазмом.

После этого Дан сказал, что ему подали машину, и отключился. Не знаю, специально он меня накручивал этими звонками или действительно хотел держать связь, скучал, но я пребывала в таком тонусе. Лучшего и желать нельзя. На следующий день я начала готовиться с самого утра. Благо оно было поздним. Мила никуда не спешила и действовала мне на нервы, изредка уточняя, не слишком ли от меня вкусно пахнет и не очень ли я стараюсь расфуфыриться, примеряя половину гардероба.

Мне даже огрызаться в ответ было лень, и я пропускала ее издевки мимо ушей. Только не удержалась и предупредила, что, скорее всего, ночевать не вернусь.

Едва дождавшись назначенного часа, я прицелилась, чтобы прыгнуть в босоножки, но запел мобильник. Даня. Меня сразу напряг этот звонок. Он не давал знать о себе весь день, и я полагала, что излишне уточнять по сотому разу о встрече, но за полчаса до назначенного времени… Возможно, я нагнетаю?

— Ленк, я только домой вошел, ничего не успеваю, — одновременно огорошил и успокоил меня босс.

— Чего ты не успеваешь? — не поняла я. Он же дома. Что еще нужно?

— Душ, ужин, притормозить и отдышаться — ничего не успеваю, — жаловался он скороговоркой.

— Отдышаться точно успеешь.

— Нет-нет. Рыба сейчас быстро замаринуется. Картофель, шпинат. Так, а масло есть? О, есть. Все окей.

— Если устал, давай отложим или перенесем? — щедро предложила я.

Представив, что он только к ночи добрался из Москвы, и весь день сегодня где-то мотался, я не могла не проявить сочувствие.

— Зачем переносить? Куда отложим? — возмутился Ерохин, — Или у тебя что-то поменялось?

— Нет. Я собиралась выходить.

— Вот и выходи, малыш. Заодно поможешь мне.

— Скорее, я все испорчу.

— Доверю тебе самую тупую работу.

— Резать лук?

— И тереть сыр.

Смеясь, я закрепила ремешок босоножки, схватила сумку и махнула Милке на прощание. Дан сказал, в какую квартиру звонить и пожелал мне поскорее приехать.

Проходя мимо машин, что стояли у нашего дома, я видела в кривоватом отражении стекол себя, юную и энергичную. Юбка выше колен, легкомысленный шелковый топ и улыбка от уха до уха. Я чувствовала себя такой красивой, свежей, молодой и очень счастливой. Дожди перестали, снова светило солнце. Меня ждал потрясающий мужчина. Ради одного этого ощущения стоило забыть обо всем. Об игре, об отношениях с Владом, о том, что тот самый мужчина большой начальник всея строительства, связь с которым вряд ли закончится добром.

Я просто села в машину и поехала в центр, просто набрала цифры на домофоне, прошла в подъезд, который в пору было назвать парадной. Даже вахтерша сидела. Приветливая и опрятная. Я кивнула ей, здороваясь, пошагала к лифту.

Дверь квартиры была открыта. О, да. Хоромы.

— Это я, — крикнула погромче, чтобы охватить всю территорию.

— На кухне, — отозвался Дан.

Я пошла на звук.

То, что предстало передо мной на кухне сложно описать словами. На плите что-то варилось и жужжала вытяжка. Весь стол был заставлен мисками, кастрюльками, тарелками. Рядом валялась разделочная доска с чем-то порубленным и зеленым. Попа Дани (ее я узнала сразу) собственной персоной торчала каким-то причудливым образом из холодильника. Обман зрения, конечно. Он просто что-то искал в морозильной камере. Но выглядело забавно из-за отсутствия в поле зрения верхней части туловища.

Я хихикнула, давая о себе знать.

— Ну и дела!

Дан вынырнул из холодильника, у меня аж дыханье перехватило. Он был в расстёгнутой рубашке. Зачем-то оставил две пуговицы: одну внизу и одну посередине. Наверно, чтобы у меня сразу зачесались руки расстегнуть их. Взъерошенный, с безумными глазами. А еще на нем был галстук. Он бы свернут на бок болтался на голой шее. Черт меня подери, это безумно сексуально. Мой босс, сверкающий голой грудью. Такой соблазнительный, но все еще недоступный. Кажется, я проиграла, едва вошла.

— Привет, — улыбнулся Дан.

— Добрый вечер, — аккуратно проговорила я, продолжая глазеть на рубашку и галстук.

Ерохин чуть приподнял бровь, не понимая моей робости, а я, напротив, вошла во вкус.

— Вызывали, Даниил Ильич?

Он хотел что-то сказать, но осекся. Пару секунд Дан соображал, а потом криво и коварно улыбнулся, сильнее ослабил галстук.

— Да, Лен. Очень мило, что вы не опоздали. Даже чуть раньше, — пропел так медово, что у меня сразу слиплось в одном месте.

— Я спешила изо всех сил. Итак! Чем могу помочь?

— Бокалы, — он кивнул на штангу, которая волшебным образом держала несколько фужеров.

Мне удалось извлечь их с первого раза, не опозорившись. Желание, сделать все хорошо, было усилено многократно Даниным видом. Я никак не могла отвлечься от его начальственной ипостаси. Можно сказать, втянулась в игру. Интересно, он специально это все затеял? Вряд ли. Просто совпало.

Ерохин извлек из бутылки пробку. От характерного хлопка у меня заранее закружилась голова.

— Выпьешь со мной? — проговорил Дан, чуть взъерошив мои волосы.

— Не против.

— Отлично, — он улыбнулся, как кот, облизал губы.

Прекрасно знал, что я не сяду за руль даже после одного бокала, а это значит, что мое согласие на вино — одновременно и согласие провести в его доме всю ночь.

Продолжая играть роль любовницы-секретарши, я заботливо поинтересовалась:

— Как прошел деловой завтрак?

— Плавно перетек в деловой обед, — поморщился Ерохин, наливая нам вина, — и грозил превратиться в деловой ужин, но я сбежал.

— Может, не стоило?

— Может, — Дан пожал плечами, — Хотелось послать все к черту еще в полдень, но это инвесторы. Потенциальные. Так что я постарался быть милым.

— О, вы умеете это.

Я пригубила вина и мгновенно захмелела.

— Серьезно? Разве я не злой и страшный?

А Ерохин, кажется, забыл о готовке и хитро поглядывал на меня сквозь стекло и янтарь напитка.

— Когда это нужно — да.

— Ты все еще меня боишься?

Я едва не рассмеялась на его хищный оскал и клацанье зубов, но сохранила лицо.

— Немного, — призналась с загадочной улыбкой, делая еще глоток.

— Это хорошо.

Дан подошел так близко, почти вплотную. Я инстинктивно сделала шаг назад и уперлась пятой точкой в стол. Ерохин продолжал наступать. Блеск его глаз и ухмылка обещали много веселья прямо сейчас.

Не сдержавшись, я скользнула рукой по его груди, по дороге расстёгивая проклятую пуговицу, которая закрывала общий вид.

— Леночка, а что вы делаете? — поинтересовался Дан.

— Галстук вам поправляю, — я быстренько убрала руки и повернула его удавку, как надо, затягвая.

Дан наклонился, и мне пришлось запрыгнуть на стол, чтобы избежать поцелуя. Наши намерения совпадали, но было так забавно и волнительно дразнить его.

— А я уж подумал, что вы меня домогаетесь.

— Не льстите себе, Даниил Ильич.

Дан поставил на стол свой бокал, положил ладони мне на колени, заставляя развести ноги. Я послушалась, и он сделал шаг вперед, подойдя к столу. Зарывшись носом в мои волосы, Дан жадно дышал. Его руки не отпустили колени, а двинулись вверх под юбку, обжигая бедра.

— Может, это вы меня домогаетесь, Даниил Ильич? — поинтересовалась я, подставляя его поцелуям шею и плечи.

— Вам кажется, Леночка, — он снова сбился на уважительно ерническое обращение, что завело меня сильнее.

— Нет, вы определенно домогаетесь.

— Подай на меня в суд, — выдал Дан и наконец поцеловал меня в губы.

Одну руку я уже по привычке запустила ем в волосы, а второй схватила галстук, потянула. Дан тихо охнул. Мне это чертовски понравилось.

— Мой галстук не дает вам покоя? — поинтересовался он, целуя мои щеки, подбородок. Губы скользнули по шее к груди.

— Не дает, — призналась я честно.

— Хочешь сниму?

Секунда на раздумье.

— Нет. Оставьте.

Дан рыкнул, явно обрадованный этим выбором, и избавил меня от топа.

Я сразу задрожала и поспешила прижаться к горячему боссу. Хотелось вжаться в него, тереться, чувствовать каждой клеточкой его кожу.

- Лен, черт, — выругался Ерохин, — Хочу тебя.

Он тут же взял мои запястья в свои, заставляя отпустить его шею, потянул назад, и я инстинктивно подалась следом, ложась на стол. Крупная дрожь пробежала по всему телу. Я была вся перед ним, но он до сих пор медлил. Хотя движения были торопливыми и нетерпеливыми. Дан содрал с меня трусики, погладил, заставляя вскрикнуть. Его губы были на моей груди, а пальца продолжали ласкать ниже. Я недовольно выдохнула, когда он перестал целовать, но оказалось, это ненадолго. Его рот заскользил на юг, чтобы встретиться с пальцами.

Наверно, я бы упала со стола, если бы он не держал меня за бедра, так сильно вздрогнула, почувствовав язык босса.

— О, господи, — проскулила я, выгибаясь и корчась, словно от разрядов тока.

Слишком сильно. Слишком быстро. Слишком ярко. Мое тело реагировала на Дана так интенсивно, что я даже перепугалась. Удовольствие смешивалось с легкой болью. Никогда я ничего подобного не ощущала. Не контролируя звуки, чувства и эмоции я просто позволила ему продолжать. И снова все кончилось слишком скоро. Слезы брызнули из глаз. Я зачем-то развела руки, словно пыталась выплыть из омута ощущений. Что-то упало со стола, но мне было все равно. А еще чем-то испачкалась, но снова без разницы.

Кажется, Дан разделял мое равнодушие к крушению его кухни, потому что скоро его губы накрыли мои. Белое вино и мое возбуждение — пикантный коктейль.

— Прости, — выдохнул Дан мне в губы, накрывая своим телом, прижимая к столу, — Не могу больше.

Он не дал мне в этот раз отдышаться. Я все еще дрожала от оральных ласк, когда почувствовал его внутри. Резкий толчок. Даже немного больно. Казалось, сердце сейчас разорвётся, но я ни за что не хотела останавливаться или просить подождать. От интенсивности и остроты ощущений я укусила его за губу. Дан ойкнул, но, слава богу, не отступил. Лишь замер на несколько сладких секунд. Он водил своими губами по моим, нашел мои руки за головой, переплел наши пальцы и начал двигаться. Не прекращая целовать, он прижимал меня собой к столу, крепко сжимал мои ладони, постепенно наращивая темп и амплитуду.

Дан отпускал мои губы на миг, когда чувствовал, что я задыхаюсь. Позволял глотнуть воздуха и снова завладевал ртом. Обездвиженная, абсолютно беспомощная, невероятно чувствительная я лежала на столе, словно на самой мягкой перине. Я ни черта не контролировала, ни свое тело, ни чувства. Он знал это. И я знала, что он знает. А еще я хотела, чтобы он это знал.

Мне было плевать на игры. На его мотивы и тайны. Плевать на все, кроме того, что в этот момент заставляло Дана двигаться, целовать меня и рычать, словно он дикарь какой-то.

Кажется, мои звуки были не менее неадекватными. Кажется, я перепачкала его рубашку и галстук мукой и специями. Кажется, нам было плевать. Ровно до тех пор, пока оба не отпустили дикое напряжение, которое поднялось к потолку, взорвалось там салютом и опустилось на нас дождиком из мишуры и конфетти.

Через какое-то время я вдруг поняла, что стол ни капли не перина, что Ерохин тяжелый и у меня, кажется, в кровь стерта задница. В этот же момент Дан стал растирать мои затекшие ладони и поглаживать руки. Аккуратно приподняв, заставил сесть и сам выпрямился, но не отпускал. Прижал к груди, целовал в макушку, заботливо поинтересовался еще чуть хриплым голосом:

— Не покалечил тебя?

— Если найду повреждения, то точно подам на вас в суд, — хихикнула я глупенько, как восьмиклассница, специально не выучившая урок симпатичного учителя.

Дан хохотнул, чуть отстранился, разглядывая мое лицо, расцеловал щеки. Я положила ладони ему на грудь, стала снова гадить. Не могу удержаться. У него потрясающее тело. А вот рубашка и галстук, от которых мы так и не избавились, выглядели так себе.

— Ох, все испачкано.

Я провела пальцем по шелковой вышивке на галстуке. Он мне нравился. Дан стащил его, бросил на стол.

— Оно того стоило.

— Мы опрокинули какую-то миску, — стала замечать я следы урагана на кухне.

— Ну и что?

— Мука и зелень. Господи, Дань, надо убрать, — едва он снял галстук, я смогла обращаться на ты. Патология, наверно уже.

— Потом, малыш. Не суетись, — он удержал меня, не позволяя спрыгнуть со стола, — давай я отнесу тебя замарашку в душ?

Дан поднял меня на руки, не дожидаясь согласия, но тут я была обязана протестовать. Знаю я, чем этот душ закончится, а кто-то обещал ужин.

— Эй, нет! Все равно придется тут прибрать. Какой смысл мыться сейчас? И вообще, как же ужин? Я есть хочу.

Врала. Не очень хотела, но уходить с кухни хотелось еще меньше. Понравилось мне тут. Очень.

— Опять морю тебя голодом, — Ерохин поставил меня на пол, хлопнул себя ладонью по лбу. — А, черт. Картоха!

Он протянул руку, передвинул сотейник с плиты на подставку, открыл крышку.

— Вроде даже не подгорела.

Я засмеялась. Запах тушёного картофеля заставил вспомнить о голоде. Нет, все-таки хочу есть. Дан уже включал гриль и практически одновременно вытаскивал из духового шкафа… кексы. Почему я не чувствовала их запаха? Но это объясняем муку на столе и, кажется, какао.

Обжигаясь и матерясь, Дан вытаскивал кексики из силиконовой формы один за другим, расставлял на широкой красивой тарелке.

Я вдруг осознала, что выгляжу странновато в одной юбке, болтающейся на талии, решила ее поправить. Топ валялся на полу. Я подняла его, но надевать не хотелось. Дан в очередной раз прочитал мои мысли, стащил с себя рубашку, накинул мне на плечи.

— Прикройся, а то придется идти в душ прямо сейчас.

Я не стала спорить.

Гриль щелкнул, оповещая о готовности к работе, и Ерохин переключился на него. Он доставал из маринада яркие куски рыбы, укладывал на решетку. Хорошо, что мы не расколотили миску, в которой лосось ждал своего часа. Уж больно аппетитно он поджаривался.

— А что делать с этим? — я указала на шпинат. Он был потрепан, но все еще лежал кучкой на бумажном полотенце.

— Порвать и перемешать с картошкой. Еще добавь чеснока, немного масла и укроп.

Дан кивнул на уже приготовленные ингредиенты, и я козырнула, берясь за дело. По дороге хлебнула вина и стащила кексик.

— Лен, — укорил меня Ерохин за воровство, — Это же десерт.

Я обожглась, откусывая, но все же не пожалела. На вкус было божественно.

— Если ты сможешь гарантировать мне, что я доживу до десерта, спокойно буду, есть свой ужин, — ответила я цитатой.

— Да, мало ли тебя астероидом прищемит во время ужина, а ты так и не попробуешь то, что больше всего хотела.

Я замерла, не дожевав кекс и не дорвав шпинат.

— Хороший фильм, — подмигнул Дан, довольный моим ошеломленным состоянием.

— «Помни меня», — проговорила я, как дурочка.

— Ну да, — Ерохин подмигнул и стал переворачивать румяного лосося.

Наверно, мне стоит перестать удивляться. Мы похожи. Нам нравятся одинаковые фильмы, мультики, музыка, оба любим учиться, вкусно поесть. Правда, я при этом не очень люблю готовить, но все же.

Чтобы отвлечься от лишних мыслей, я допила вино и попросила Даню налить еще. Помогло. Алкоголь расслабил, позволил не думать лишнего. Я насаждалась приготовлением ужина, потом и едой в компании чудесного мужчины. Дикая близость позволила нам отбросить заморочки и этикет. Дан пристроил меня к себе на колени, стащил перед этим юбку, которую бросил к топу на соседний стул. Он кормил меня то с вилки, то брал кусачки еды прямо руками, закладывая мне в рот. Я следовала его примеру. Разумеется, мы смеялись, как дети, все перепачкались, объелись и лениво прибрали все, что раскидали во время горизонтальной ламбады на столе. Только после этого я согласилась пойти в душ, где игры продолжились по ожидаемому сценарию. Заканчивали в спальне.

В квартире родителей мне казалось, что я не выдержу его напора. Слишком уж Дан был неистов и неутомим в ту ночь. Списала это на первый раз, слишком сильное желание, которое я в нем подогревала. Зря. По сравнению с тем, что ждало меня после душа, это были цветочки. Похоже, дома стены помогали не только мне расслабиться и получать удовольствие. Оказалось, что наши параметры удовольствия не очень совпадали. Удовлетворенная на кухне и в душе, я бы предпочла просто лечь спать, но Дан был категорически против. Против меня так же играло то, что он прекрасно изучил мое тело. Когда только успел. Возможно, просто читал мои реакции и пользовался этим, играя на самых чувствительных зонах. Он знал, когда нужно целовать и где ласкать, чтобы распалить меня. Словно кто-то вручил Даниилу Ерохину инструкцию по эксплуатации меня. Плюс карту эрогенных зон. Нет-нет, не Влад. Влад не знал и половины того, что проделывал Даня.

Казалось, сам он получает не меньше удовольствия, чем я от процесса. И это подкупало еще сильней. Я принимала щедрые дары его губ и рук, двигалась вместе с ним, ловя ритм, обнимая крепко и жарко. Пока голова не начала кружиться и в глазах не потемнело. Я попросила пощады. Он сжалился, но разбудил меня ночью.

— Прости, малыш, — шептал он, пристраиваясь ко мне сбоку, поглаживая грудь, чуть раздвигая ноги коленом, — Проснулся, а тут ты. Не могу… сдержаться.

Каждое слово он выдыхал с трудом. Словно разговаривать ему тяжело физически. Как и сдерживаться. Я с трудом пришла в сознание, чувствуя, как он аккуратно проникает в меня. Я была к этому готова. Физически, но не морально. Дан снова понял это. Закончил быстро, и мы снова уснули.

Утром меня не удивила томная прелюдия, перемешанная с побуждением. Чтобы избежать неприятного дыхания после ночи, я сразу перевернулась на живот. Ерохин и из этого положения смог извлечь максимум для нас обоих. Слава богу, утреннее настроение не располагало к затяжным играм. Мне пришлось бы снова просить пощады и признаться, что еще немного и наше веселье закончится для меня травмой или отеком. Или чертовым инфарктом от перенасыщения оргазмами.

Но все обошлось, и я валялась в кровати, наблюдая, как Дан ходит по комнате и собирает использованные презервативы, как грибы после дождя.

Я пробыла у него почти весь день. Сначала было просто лень удирать, потом я проголодалась, а ближе к вечеру захотелось насытиться не только едой. Снова. Да. Вопреки всем натертостям и насыщению вчерашнего вечера, ночи и сегодняшнего утра. Даня с удовольствием утолил все виды моего голода

Только после этого я смогла норамльно рассмотреть его спальню. Мне понравилось темное постельное белье, строгие линии интерьера, забавные обои в полоску на стенах и два печальных кактуса на полке с телевизором. Наверно, все очень дорогое, стильное и дизайнерское. А еще мой взгляд упал на фото, что стояло в рамке на прикроватной тумбочке. Я даже не постеснялась взять рамку в руки, чтобы лучше рассмотреть. С нее на меня смотрел Дан. Нет, пожалуй, именно Данечка. Молодой, почти мальчишка, в больших несуразных очках, которые ему ни капли не подходили, в вытянутом свитере из-под которого торчал воротничок белой рубашки, в мешковатых джинсах, которые визуально делали его ноги короче. Но сам он улыбался и обнимал… родителей? Точно. Отец такой же высокий, светловолосый. Мать напротив приземистая, полноватая. Но что-то было в ней мощное, сильное. Возможно, поза или взгляд. Если отец чисто символически закинул руку на плечи Дане, то мама держала его крепко. «Вцепилась, как клещ», — сразу пришла на ум ассоциация. Я отогнала бредовые мысли и спросила у Дана, который как раз вернулся в спальню с кофе и кексами для перекуса.

— Родители? — уточнила я, переворачивая фото, чтобы показать ему.

— Ага. Как раз получил первый грант на курс по менеджменту в Сорбоне.

«Ого, Сорбона», — подумала я, а вслух сказала:

— Хвастун.

Дан пожал плечами, не отрицая, попыталс изобразить скромную улыбку, но вышло все равно самодовольно. Он забрал рамку, поставил на тумбочку чашки, протянул мне кекс. Я не возражала. Однако как-то сам собой взгляд стал останавливаться на фото. В гостиной было еще несколько. Горнолыжный курорт, тропический остров, море и яхта. Дан был на этих фотографиях один или в компаниях. И только на одной я увидела его маму вновь. Снимок свежий, судя по всему. Но обнимала его родительница так же крепко, а другой рукой не менее усердно удерживала красивую стройную блондинку. Отца Дани на фото не было, но присутствовал мужчина лет пятидесяти. Невысокий, лысоватый, но какой-то… породистый что ли.

— Кто это, Дань? — спросила я, указав на мужчину.

— Дэвид Йорк, его дочь и мама моя, — назвал он всех на фото, — Они живут по соседству в Лондоне. Дружат. Ну или что-то вроде того.

Дан как-то странно скривил лицо, и я решила не лезть к нему с расспросами более. Тем более, пора было собираться.

Без капли косметики, в мятой одежде, растрепанная, с горящими глазами и улыбкой, я вернулась к себе домой. Мила присвистнула, и мне даже не захотелось показать ей средний палец.

— Да-да, — подтвердила я ее догадки, — Он потрясный и неутомимый. У меня никогда не было столько секса.

— Поздравляю, — засмеялась Смирнова, — Если выйдешь за него, обещаю сдохнуть от зависти.