Все на тех же ватных ногах я вошла в квартиру, бросила на тумбочку ключи, мечтая принять горячий душ и лечь спать. Не тут-то было. Милка выскочила из кухни, как черт из табакерки, и сразу начала трещать сорокой.

— Леееен, ну чего ты так долго? Я вся извелась.

Угу, извелась она. Что ж даже не позвонила?

— Оказалось, что у меня не запаска, а докатка. Поставили ее, но пришлось еще ехать в сервис, чтобы колесо залатали, — объяснила я, решив не упоминать возвращение Ерохина.

Не хотелось, чтобы Милка знала. Вряд ли он ей доложил, что собирается вернуться за мной. Но если доложил, то сама не удержится от упоминания о начальстве.

Она и не удержалась, но в ином ключе.

— О-о-о, главное, что все обошлось, — закрыла она тему прокола и перешла к насущному, — А Ерохин-то какой офигенный, да? Остановился, помог…

— Да-да, еще и тебя подвез, — поддакнула я, зная, что дешевле сейчас поддержать разговор, чтобы Мила выпустила пар. Иначе будет бесконечно жужжать.

— Машина у него, Лен! Ммм…

— Да уж. Не Матиз.

— Это точно, — Мила рассмеялась.

Мне стало немного обидно за букашку, но я сдержалась и не подала виду. Ну надуюсь сейчас, скажу, чтоб просила шефа ее возить. Все равно потом подлижется.

— А я его даже на кофе пригласила, и он почти согласился, — продолжала тараторить Мила, быстро вернувшись от машин к главному.

— Почти?

— Сказал, что еще дела у него. Как думаешь, соврал?

— Зачем ему врать?

— Не знаю. Может я ему не понравилась?

— Зачем же он тогда повез тебя домой?

Не знаю, для чего я поощряла Милино тщеславие, стараясь уверить ее в симпатии Ерохина. Наверно, чтобы отвести подозрения от себя. Не представляю, что было бы, расскажи я ей сейчас о его предложении встретиться. За ужином. С музыкой. Чего он там еще упоминал? А… разговоры. Ну и ну.

Нет, лучше вместе с Милой помечтать о ее грядущем романе с боссом.

— Вот и я думаю, что не просто так он меня подбросил. Глаза у него какие, Лен… Ты видела?

— Не замечала, — соврала нагло. А что делать?

— Такие серые, но добрые. И хитрые немного. Ох, я в них просто утонула.

— Ммм, — стала напрягать эта метафоричное словоблудие, и я решила взять паузу, — Душ приму, Мил…

Как бы не так.

— Да ты же моталась весь вечер. Иди поешь сначала. Я салат сделала. И рулетики из ветчины еще остались, — купила меня Смирнова.

Что за стерва. Специально ведь готовила, чтобы я никуда не делась. При всех своих грехах Мила славилась гением кухни. Правда бывала на ней редко, но стряпала всегда с душой. Я не смогла отказаться от ее предложения. В салате была какая-то секретная заправка. У меня не получалось такую повторить, как ни пыталась. А Милка ни в какую не желала выдавать тайну ингредиентов и пропорций.

Не устояв перед искушением, я отказалась от душа, помыла руки и села за стол на кухне. Мила щедро наложила мне салат, подвинула тарелку с рулетиками, поощрила:

— Ты ешь-ешь.

— Спасибо, Мил. Супер, как всегда, — я забросила удочку для порядка, — Что ты в заправку кладешь?

— Не скажу, — хихикала она, — Эх, жаль Ерохина не заманила. Уж он бы у меня одним кофе не отделался.

— Кормить бы стала?

— А как же. Он мужик одинокий. Наверно в ресторанах привык питаться. Там все равно не то. Да и мало у нас приличных. Не то что я.

— Самый быстрый путь к сердцу мужчины через желудок? — продолжала я поддерживать разговор, услаждая желудок.

— Все-таки через постель, — усмехнулась Милка, — Но и желудок тоже вариант. С Ерохиным — точно.

— Почему так думаешь?

— Так он Казанова еще тот. Я же тебе еще в обед хотела рассказать, — и Милу понесло, теперь уж я не лезла с ремарками, — Вчера прилетела девчонка, по договорам какие-то вопросы решать. Она на подрядчика нашего в Орле работает. Так вот она раньше в Москву моталась за этими делами. Вроде как именно Ерохин тот проект курирует. Никому больше не доверяют наши шишки. Ну так девчонка эта… Ну как девчонка — лет под тридцать ей, но не бабушка. Хорошая такая, симпатичная. Она рассказывала, что в Москве у Ерохина секретарши менялись раз в месяц. Она каждый месяц почти туда и летала — и все врем новые девочки ее встречали. Угадай, почему?

— Да мало ли… — нейтрально проговорила я, давая Миле перевести дух, — Не убивал же он их.

— Ну да. Только с одной из них эта, которая к нам прибыла вчера, разговорилась, решили встретиться после работы. Ну выпили, и та секретарша разболтала, что у Ерохина мания просто — он ни одну не может пропустить. И даже на работе ему постоянно надо. Террорист сексуальный. Маньяк. Ага-ага.

Последнее было реакцией на мои выпученные глаза.

— Его и к нам сослали, чтобы прекратил там девок портить. И Палну древнюю дали секретаршей, чтобы соблазна не было.

— Боже, Мил, что за бред? — я рассмеялась.

— Ну… может и бред. Но девчонка та говорила что он ей тоже намекал. Спрашивал про гостиницу, нравится ли ей номер и все такое.

— Это же не попытка изнасилования.

— Нет, но… — Мила махнула рукой, — Ладно. Скорее всего. Приукрашивают тоже. Не без этого. Меня то вон оставил у дома и был таков.

— Ты же не секретарша, — я хмыкнула собственной шутке.

— Я лучше, — гордо ответствовала Мила, продолжая мечтать о маньяке- Ерохине, — А под кофе мог бы и насиловать. Вряд ли бы я сопротивлялась.

— Тогда это уже не изнасилование. Максимум — соблазнение.

Мила утерла со лба воображаемый пот.

— Не завод меня, Ленк. Я еще от его глаз не отошла. И парфюм… так пахнет. Но еще та девчонка рассказала — и это уже сто пудовая инфа — они с Самойловым не очень и друзья.

В этом месте Мила сделала театральную паузу, обозначая интригу, а я прожевала и снова подыграла:

— Как не друзья? Они вроде общаются…

Я сама попыталась припомнить, откуда взяла сведения о дружбе начальников. Влад говорил, что они учились вместе, упоминал, что был у Даниила на новоселье. Про дни рождения я не могла утверждать, но в конторе они пару раз при мне сталкивались, общались весьма непринужденно. Что-то путает Мила.

— Общаются, да. Но Ерохин зуб имеет на твоего начальника. Видела последний номер «Светской жизни»?

Она еще спрашивает, видела ли я. Сама Мила покупала каждый выпуск, не желая пропустить новости гламурной тусовки нашего города. Изрисовала я, конечно, собственный экземпляр, а не Милкин.

— Где Самойлов с невестой? — уточнила для отвода глаз, — Его все видели. По отделу ходил из рук в руки.

— Да-да, вот как раз эта невеста и стала камнем преткновения.

Я положила вилку, чтобы не выдали трясущиеся руки. Сцепив пальцы, уперлась ими в подбородок, более не разыгрывая интерес, а испытывая самое настоящее любопытство.

— Это как же она стала камнем? Ерохин с ней роман крутил? — предположила я.

Невероятно, но вдруг.

— Именно, — радостно вскрикнула Мила, а я чуть со стула не свалилась, — Но это было давно. Еще в Москве, пока они учились.

Я продолжала слушать, не моргая. А Милка разошлась, видя мой неподдельный интерес.

— В общем, не только Самойлов с Ерохиным в одной группе был, но и эта… Как ее?

— Не помню, — соврала опять.

— А! Поля. Дочка Кочина. Отец мой его знает, ну да это не суть.

— Так вот Поля эта, тупая, как сибирский валенок.

Я хмыкнула, не сдержавшись. Мила тоже закатила глаза, довольная собой.

— Да. Но при том еще и амбициозная. Адская смесь. В общем, она хотела что-то кому-то доказать. Отцу, себе или миру, не знаю. Батюшке пришлось ее запихнуть в московский вуз. По строительной направленности разумеется. А что? Вдруг выйдет толк, а у него бизнес в этой сфере. Подряды у нас ведь регулярно берет.

Я покивала, подтверждая.

— Так вот. Отправил он Полину в столицу, как Страшилу за мозгами в Изумрудный город.

В этот момент я любила Милу сильнее, чем когда либо. Обычно меня раздражало ее пренебрежение к людям, но в этом случае мое эго пело, не заботясь о справедливости и толерантности.

— Наверно, специально вместе с Самойловым засунул в группу, чтобы присматривал и помогал. Они же семьями дружат?

Я снова кивнула. Это все знали.

— Но Владик наш в Москве загулял и о Поле не особенно заботился. Да и она пошла в отрыв. А батя, видимо, был не очень счастлив от таких поворотов судьбы. Велел он дочке за ум браться. Ну она и взялась. Охмурила ботана из группы. Он ей за секс стал извилины закручивать. В общем, учеба пошла на лад. Только спать с ботаном ей, похоже, наскучило. Едва диплом он ей написал, махнула хвостом и Самойлова нашего перед фактом поставила, мол старые связи, мы обещаны друг другу. В общем, ушла к нему. А теперь угадай фамилию того ботана с трех раз.

— Ерохин, — с первого.

— Точно.

— В чем тут подвох, Мил? У каждого своя дорога. Полина выбрала.

— Выбрала она своеобразно. Вроде как Ерохин их застукал, только потом она призналась, что использовала его, а любила всю жизнь Самойлова.

— Что за бред? Кто о таком будет вслух говорить? Зачем?

— Откуда я знаю? Говорю же, стерва она махровая, — Милка замахала руками, вспомнив важный нюанс, — А-а-а, Самойлов же с Ерохиным дружили. Представляешь, как это все выглядело?

— Не очень, — призналась я. Такие страсти представить мне было сложно. Друг и девушка — вдруг любовники.

— Говорят, Ерохин тогда уже стажировался в нашей конторе, но ушел. Принял какое-то эксклюзивное предложение от английского кризисника на персональное обучение. Он же голова, Даниил наш, лучшим был на курсе, все гранты и конкурсы выигрывал на дополнительное обучение. В Москве, Лен! Представляешь, какой он умный.

А вот это я представляла отлично. А еще хитрый и коварный. Гад.

— Мне кажется, Полина с ним так из-за происхождения обошлась.

— Из-за чего?

Я вспомнила запонки, туфли, машину, в конце концов… Происхождение Ерохина бросалось в глаза. И оно уж точно было не пролетарское. Оказывается, я ошибалась.

— Он из какой-то глуши родом. Родители обычные работяги. Просто вот такой он одаренный и пробился сам до самой макушки. Скажи еще, ты не знаешь, что он один из лучших антикризисных менеджеров в мире.

— Что?

Нет, я знала, что Ерохин крут в масштабе центральной России, но мира…

— Ох, Лена, ты дальше носа своего не видишь. Тот мужик из Англии, сенсей Ерохина, он почти бог. Ну а Ерохин теперь, считай, первый после бога. Господи, все это обсуждали, когда его к нам отправили.

Я сглотнула. В то время меня больше интересовало, как сохранить место. Да и роман с Владом был в разгаре. За своим глупым счастьем я даже самые горячие сплетни не слышала.

— Такие дела, Ленка, — закончила Мила свою миссию и вернулась к обсасыванию прелестей босса, — Я как представлю, что эти славные глазки стрева-Полина заставила плакать…

— Не утрируй. Вряд ли он плакал, — фыркнула я, ткнув вилкой рулетик.

— Но все равно. Он шикарный такой. Я раньше думала, Самойлов красавчик, но Даниил… У него ведь нет никого?

— Откуда я знаю? — выкатила глаза, стараясь натурально удивиться, — Это ты у нас по кадрам.

— А ты у него разве не бываешь?

— Ну заскакивала пару раз за подписью. Сегодня вот — тоже. Но между делом спросить не довелось.

— Да-да, я понимаю, продолжала Мила мечтательно, — Он дистанцию держит и все такое. Вроде по-доброму, вежливо разговаривает, но отстраняется. Наверно, это все стерва-Полина. Он теперь никому не верит. Бедняжечка.

Я едва сдержалась. Хорошо, что жевала, а то бы обязательно что-то ляпнула. На бедняжечку Ерохин тянул едва ли. Но у Милки было хобби — придумывать историю на пустом месте. Да и очень хотелось ей пожалеть и приласкать обиженного босса. Меня же иллюзии по части его бедности не посетили. Пусть и было это все, но вряд ли стало для Ерохина такой ужасной травмой. Да и вообще…

— Мил, ты с чего взяла, что все так было?

— Так девчонка же…

— А она откуда знает?

— Ну ей же…

— Перестань. Это все между ними. Никто больше не может знать. Скорее всего, не было никакой драмы. Погуляла Полина с Ерохиным, вернулась к Самойлову. Дело молодое. Забыла, как сама в универе чудила?

Милка скромно потупилась и захихикала, не отрицая, что жгла.

— Не знаю, Лен, — она вздохнула, трагически заломив руки, — Он такой шикарный и печальный одновременно. Я же чувствую.

Драматично вздохнув ей под стать, я дожевала еще один рулетик, глотнула остывший чай.

— Выдумщица ты, Милка. Спасибо огромное за ужин. Бесподобно. Пойду в душ и спать, с ног валюсь.

— Машина-то у нас в порядке? — крикнула мне в спину подруга.

— Да-да, завтра едем, как обычно.

Я усмехнулась, оценив «у нас». Иногда простота хуже воровства. Наверно в другой день я бы обиделась, но сейчас сама погрязла во вранье и лицемерии. Еще и живот набила благодаря Миле, которая и знать не знает о продолжении моего приключения с колесом, где было так много Ерохина.

Я приняла душ, едва живая от усталости и переизбытка эмоций. Вчерашний день казался адом, а сегодняшний… Что там ниже ада? Ничего? А где же я тогда была? Влад, издевки Ерохина, мое бешенство, проклятое колесо и отчаяние. А потом меня спас рыцарь на белом джипе. Ну и сказочка.

Я лежала в кровати, стараясь уснуть. Не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Глаза, словно слиплись. Голова была одновременно пустой и тяжелой. Уснуть не получалось. Сегодняшние приключения вспыхивали яркими картинками. Словно эпизоды фильма, где главной героиней была я.

Влад.

Ерохин.

Колесо.

Милка с салатом и душераздирающей историей о боссах.

Я собирала эти картинки, словно мозаику, вставляя гвоздики в дырочки, пока не увидела весь ковер целиком.

Нет, Ерохин, конечно, не просто так мне улыбался второй день. Не просто так был мил и обаятелен, как черт. Не просто так он чинил мне машину, избавившись от Милки. И уж точно не за красивые глаза он вручил мне свой номер и выразил желание встретиться в выходные.

Просто Даниил Ерохин хочет щелкнуть по носу своего старого заклятого друга.

Я всегда с насмешкой относилась к привычке Милы разводить драму на пустом месте и делать выводы из кучи нелепых слухов, но сегодня вполне была с ней согласна. Очень похоже, что Ерохин не забыл Полину и былую обиду. Иначе, зачем ему я?

Начиная с того проклятого столкновения и разрисованного журнала, все закрутилось и понеслось. Так быстро и головокружительно. Не услышь историю Милы, ведь легко могла купиться на его обаяние и тигриные повадки.

«Второй раз, Лен? На те же грабли? Роман с боссом. Версия 2.0 Серьёзно?» — спросила саму себя.

Нет-нет-нет. Даже у меня не настолько развито слабоумие.

Перевернувшись на другой бок и яростно ткнув подушку кулаком, я погрязла в возмущении.

Какой же гад этот Ерохин. Пусть его хоть сто раз обидели Влад и Полина, но я тут при чем? Едва просек, что Самойлов и меня ранил, сразу начал паутину плести. Улыбочки, словечки. Ну и сволочь.

Надо будет завтра ему позвонить и сказать, что он козел.

Быстро представила, как набираю номер босса и выкладываю все, что о нем сейчас думаю.

Мда… Не очень умно. Да и я уже говорила ему это сегодня, даже не зная, насколько права. А потом еще и извинялась. Теперь брать назад извинения?

Ну и бред.

Я легла на живот, накрылась подушкой.

Влад.

Как он посмел предложить мне квартиру, побрякушки, деньги! Неужели за все это время, не понял, что мне нужен был только он. Да, черт побери, мне нравился его дом, его костюмы и модная стрижка, которую он обновлял дважды в месяц. Но любила я его нежность и заботу. Когда он кормил меня мороженным, а потом укрывал пледом, чтобы не мерзла и грел глинтвейн. Любила веселые и пошлые смс, которые он писал мне, когда уезжал в командировку. Любила дышать им, оставаясь наедине.

Неужели все это можно купить?

Как я могла всем этим делиться? Первый год — да. Полина жила в Париже, и я не принимала всерьез наличие невесты, о которой все знают, но никто никогда не видел. Но потом, когда она вернулась…

Ох, надо было сразу уходить. Но он ведь каждый раз возвращал меня.

И теперь я безвольная кукла. Собачонка, которая предана своему хозяину.

Нет. Не хочу. Хватит с меня.

От обиды и боли я вся сжалась в комок. Едва сдерживая слезы, дрожала под теплым одеялом.

«Вечер, ужин, хорошая музыка, немного вина, разговоры», — всплыл в памяти вкрадчивый баритон Ерохина. И его взгляд… Действительно теплый и добрый.

Как бальзам на раны легло воспоминание. И пусть сейчас предложение Даниила обросло совершенно иным смыслом, мне все равно оно льстило. А перспектива отказаться с ним наедине в тихом мете не внушала ужаса, даже не удивляла. Пожалуй, я не отказалась бы от вечера с ним.

Хочет щелкнуть Влада по носу таким образом? Так и я не против.

Что теряю? Одинокие вечера с вот таким воем в подушку? Нет. С этим пора завязывать. Уж если лечиться от больной любви, то гуляя по ресторанам с шикарным мужчиной. Тем более что он сам предлагает.

Вообще, конечно, пока предлагал лишь встретиться и поужинать, но что-то подсказывает, на одной встрече Ерохин не успокоится.

Ладно. Пусть звонит — поужинаем, поговорим. Почему нет?

На этой мысли я успокоилась и уснула.

Утром мысли о встречи усугубились непонятно откуда взявшейся меркантильностью. Влад никогда не появлялся со мной на людях. Я приняла это как часть наших отношений, смирилась. Ерохин же не постеснялся сразу пригласить ужинать. Понятно, что у него свой резон, но мне так захотелось надеть красивое платье, сделать укладку и важно цокать по паркету под руку с шикарным мужчиной (Ерохин шикарный, чего уж там), ловя на себе завистливые и восхищенные взгляды.

Назовите это ребячеством или тщеславием, но мне захотелось. Так явственно я все представила, что даже кончики пальцев закололо от предвкушения. Каждая девушка немного Золушка. Мы все хотим на бал, и чтобы мачеха лопнула от злости. Ну и принца, само собой. Его я как раз могла себе позволить. Нельзя только влюбляться. Был у меня уже один с короной. Второго не надо.

На работе я витала в облаках, то и дело заставляя себя возвращаться к насущному. Влад вел себя нормально. Видимо, перегорел, успокоился. Общался со мной на вытянутой руке. Я была этому только рада. Мои мысли все время возвращались к Ерохину, Милкиному рассказу. Она кстати вытащила меня на обед и снова практически слово в слово повторила ту историю, но уже сдабривая ее доброй порцией своих суждений. Больше всего эпитетов досталось Полине, конечно. Потом Милка облизывала Ерохина. Я то и дело шикала на нее, одергивала, и едва сдерживала смех, когда она с придыханием произносила имя босса, смакуя и растягивая. Данииииииил. Казалось, на длинном «и» она впадала в экстаз, испытывая неземное удовольствие.

Признаюсь и меня задевало рикошетом ее эротических фантазий о боссе, но больше волновало его намерение позвонить. Вернувшись на рабочее место, я решила, что слишком много думаю о себе и Ерохине. Даже Влад сегодня отошел на второй план, хотя страдать я собиралась долго и сильно. С одной стороны это было неплохо, но с другой… Слишком я увлеклась тесным общением с его другом, потому и переживаю меньше за потерянную любовь. Нужно обязательно найти золотую середину. Отвлечься — отлично, но не завязнуть бы с головой в еще более безнадежное болото собственных иллюзий.

После этой мысли я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться вслух. Ну, какие иллюзии? Босс только бросил небрежную фразу про звонок и намерение встретиться, а я уже встала в позу Джульетты. Может и не позвонит он. Мужчины много чего обещают, а потом не делают. С Владом, конечно, я такого не проходила. Он просто ничего никогда не обещал. Но в институте у меня был друг, который тихо слился после жаркой ночи любви. И несколько курортных романов во время путешествий по Индии. Вот уж в отпуске мужчины горазды заливать. Каким-то чудом я трезво оценивала все эти сладкие песни и сберегла сердце. Чтобы отдать его Самойлову. Так себе инвестиция, знаю. Вложив все, я ничего не приобрела. Кроме опыта, пожалуй. И он сейчас мне очень пригодится, если Ерохин…

«Ох, Лена! Хватит уже о нем. Вот позвонит, и будешь думать», — отругала я себя, в сотый раз за день отвлекаясь от работы.

Вопреки установкам и даже краткой мантре для очистки разума от глупостей, я все равно до конца дня ждала звонка от Ерохина, придумывала остроумные ответы и каверзные вопросы. Не позвонил. К вечеру я вспомнила, что он обещал набрать в конце недели и… успокоилась. Наверно, мне нужно было перегореть всеми этими бредовыми мыслями, чтобы познать дзен.

Правда, в четверг меня опять настигло глупое волнение. Постоянно проверяла, нет ли пропущенных на мобильном, и вздрагивала от каждой вибрации телефона. Но снова от Ерохина не было вестей. К пятнице я разозлилась и сказала маме, что приеду. А что? Я должна сидеть и ждать его звонка, как благодати? У меня тоже могут быть планы. Уже даже есть.

Кроме визита к родителям, я записалась на стрижку и маникюр к подруге. Мы вместе учлись в школе и имели страсть к образованию. Только она не спешила забивать голову премудростями иностранных языков и цифровых формул, а упирала на ремесло. Светка, так зовут мою одноклассницу, закончила все что можно. Начала с медучилища, продолжила мастером-парикмахером, а потом приплюсовала себе в актив все возможные курсы: от косметолога до педикюра. Не скажу, что в каждой из этих сфер она была гуру, но свои руки и волосы я доверяла только ей. А еще все свои секреты.

Я не трепушка, как Милка, но иногда хочется поплакаться в жилетку или похвастаться. С последним я не особо преуспела, но откровения мои Света всегда слушала с терпением. Не осуждала, но осаживала иногда.

Все события и треволнения я и вывалила на Свету, едва мы определились с цветом лака.

— Знаешь, Лен, мне кажется, этот шишка-босс от тебя не отстанет, — сделала вывод подруга.

— А я думаю, погорячился он. Забыл уже все. Без меня дел вагон. Много чести соблазнять, чтобы отомстить.

— Не знаю-не знаю, — продолжала недоверчиво качать головой Света, — Неспроста он к тебе вернулся с этим колесом. Всплывет еще.

— Ой, не каркай. Я только успокоилась, — отмахнулась я, по привычке дуя на ногти.

Света закатила глаза.

— Да не смажется. Смешная ты, Ленка. Все как в каменном веке живешь. Вот и стрижку с универа не меняла. Давай я над тобой поколдую, как следует.

— А успеем?

— Час до клиентки. Успеем.

— Не хочу я ничего менять, Свет, — уперлась я, — Мне нравится. Средняя длинна — удобно и красиво.

— Скучно, — продолжала давить подруга, — Давай концы закруглю и укладку сделаю другую.

На такое я была согласна.

Через тридцать минут я не узнала девушку в зеркале. Казалось бы, Света ничего особенного не сотворила — убрала челку, открыв лоб, да превратила мои прямые тёмные волосы в романтичные волны. Но этого было достаточно для преображения. Я так привыкла к строгим пучкам на работе, сама была такой же строгой и скучной. Влад просил не распускать волосы, потому что «они сводят его с ума» (конец цитаты). Поэтому я позволяла себе такую роскошь очень редко. Чаще, когда мы были в ссоре, и я готовилась в очередной раз сдаться и провоцировала начальника на порцию уговоров.

— Ты посмотри, какая принцесса, — похвалила себя и меня Светка, — Лоб открыли, и глаза заиграли. Брови теперь видны твои шикарные. В тебя, Леныч, за одни брови влюбиться можно. Я б влюбилась. Или убила бы.

Мы прыснули синхронно.

— Ко мне сейчас клиентка придет на татуаж. Она бы точно убила, — довела меня подруга.

Я давно так от души не смеялась. За это Свету и люблю. С ней легко и весело.

— Знаешь, грех такой красоте дома вечером у телека с предками тухнуть. Идем сегодня танцевать, — снова поставила она мне ультиматум.

Всегда так делает. Я даже не удивилась и была согласна. А еще знала, что Светка заявится ко мне домой пораньше и накрасит поярче, заставит надеть что-нибудь легкомысленное.

— А боссу своему не доверяй, — наставляла она, пока мы расцеловывались, прощаясь до вечера, — И на уговоры его не ведись. Перечь из принципа. Пусть выкручивается, если ему так надо тебя охмурить.

— Да не надо ему, — отмахнулась я, — Не позвонит уже. Точно.

— Ну и фиг с ним тогда.

Последнее мня бы устроило. Но едва я вышла на улицу, зазвонил мобильный. Незнакомый номер.

— Лена, добрый день, — услышала я голос Ерохина, сняв трубку.