Клер чувствовала легкую тошноту и слабость, когда они ранним утром приземлились в Бостоне и покинули салон самолета, принадлежавшего Ордену. Перелет показался ей невыносимо долгим, потому что всю дорогу они с Андреасом практически не обмолвились ни словом, будто между ними разверзлась пропасть. Ее спасло только то, что в доме Даники после тревожного посещения сна Андреаса ей не удалось уснуть и она всю дорогу провела в полудреме. Андреас выглядел крайне уставшим и нервным.

Они шли к черному «лендроверу», ждавшему их в ангаре; Клер физически ощущала клокотавшую в Андpeace лихорадочную энергию.

— Тиган. Элиза. — Представил он высокого и широкоплечего вампира с каштановыми волосами и его миниатюрную светловолосую спутницу, которые вылезли из машины. С их появлением Андреас сразу переменился: раздражающая отчужденность исчезла, лицо разгладилось, в голосе появилась теплота. — Мои друзья, — добавил он, приближаясь к прекрасной, благополучной паре.

В самолете Андреас вскользь упомянул, что Элиза была Подругой по Крови директора бостонского Агентства безопасности. Несколько лет назад он погиб в схватке с отверженным, а недавно Элиза потеряла своего единственного сына. Клер не стала выяснять, как так сложилось, что Элиза обрела счастье с Тиганом. Глядя на пару, на их сияющие покоем и счастьем лица, было совершенно очевидно: их соединяет глубокая и преданная любовь.

Клер чуть отступила, когда Андреас взял руку женщины и, едва касаясь губами, сдержанно, по-дружески поцеловал ее. У Клер не было ни малейшего права на Андреаса, но в груди кольнуло, когда красивая блондинка в ответ радушно обняла его.

По партнеру Элизы было заметно: он почувствовал примерно то же, что и Клер. Высокий и крепкий вампир производил впечатление сурового и безжалостного воина; об этом в нем говорило все — небрежно растрепанные с рыжинкой волосы, металлический блеск в зеленых глазах, которые смотрели на Элизу с гордостью и чисто мужской готовностью оберегать и защищать. Даже если бы Андреас ей не сказал, что Тиган — G1, взглянув на него, Клер и сама бы об этом догадалась. Его манера держать себя, наблюдать за всем с расслабленной настороженностью делала его похожим на грациозного тигра, но сомнений не было — малейшая угроза его миру или его подруге, и этот грациозный тигр мгновенно превратится в свирепого и смертельно опасного хищника.

— Привет, Клер. Я — Элиза, — сказала подруга Тигана, выпустив из объятий Андреаса и с не меньшим радушием приветствуя Клер. Пока мужчины обменивались рукопожатием, Элиза на несколько секунд заключила Клер в объятия. — Рада с тобой познакомиться, — сказала она. В ее светло-голубых глазах светились ум и доброжелательность. — Хотя наши пути не пересекались, я слышала много положительных отзывов о твоей благотворительной деятельности в Гамбурге.

Клер пожала плечами, она почувствовала некоторую неловкость от неожиданной похвалы, если учесть причину ее столь скоропалительного бегства из Германии в Штаты Мужчины переговаривались, понизив голос, но Клер слышала, как Тиган выражал соболезнования Андреасу по поводу гибели его семьи и уничтожения Темной Гавани.

— Год назад в Берлине я видел твоего племянника и его застенчивую подругу, она в то время ждала ребенка, — сурово нахмурившись, сказал Тиган.

Андреас сдержанно кивнул:

— Помню, они как раз при тебе просили меня стать крестным отцом их будущего ребенка.

— Да. — Тиган мягко улыбнулся при этих воспоминаниях, что, казалось, ему совершенно несвойственно, но уже в следующее мгновение сочувственно сдвинул брови. — Нас здесь просто убило известие о трагедии в Берлине. Мы считаем, что преступление не должно остаться безнаказанным.

Тиган бросил короткий взгляд в сторону Клер, как бы давая понять, что Ордену известно о причастности Рота к этой резне. От его взгляда чувство вины и неловкости у Клер еще больше усилилось, неприятно засосало под ложечкой.

Андреас положил руку Тигану на плечо, продолжая разговор:

— Кое о чем хочу тебя попросить, дружище. Если выяснится, что Драгош имеет какое-то отношение к тому, что случилось в моем поместье, я сделаю все, что угодно, чтобы помочь вам найти и уничтожить этого ублюдка. Но Рот только мой. Его оставьте мне. Это ты можешь мне обещать?

Воин, на мгновение задумавшись, кивнул:

— Понимаю, какую ненависть ты к нему испытываешь. Когда-то и я был охвачен такой же. И не мне учить тебя, как с ней совладать. Но будь осторожен. Он не единственный на этом свете ублюдок, который заслуживает смерти, но жажда мести может поглотить тебя целиком.

«Слишком поздно давать ему советы», — подумала Клер, глянув на напряженное, болезненно-сосредоточенное лицо Андреаса, когда они направились к ждущей их машине. Казалось, его желание отомстить за погибшую семью и любимую женщину еще больше усилилось, превратилось практически в наваждение — воздать должное во что бы то ни стало.

Отчасти, после посещения его сна, Клер понимала и даже разделяла его ненависть и жажду мщения. Но то, как он вел себя последние две ночи, заставляло ее бояться за него — свою жизнь Андреас ни в грош не ставил. Останется ли у него хоть что-нибудь святое, когда он достигнет цели и уничтожит того, кто причинил ему боль?

«Вильгельма».

При мысли о Роте Клер почувствовала отвращение. У нее не осталось никаких сомнений в его виновности, но больше всего беспокоило то, что ее связь с Андреасом ничего хорошего им обоим не принесет. Ее любовь ему не нужна. У него теперь есть только одна цель в жизни, и она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать: случись ему выбирать между собственной жизнью и торжеством справедливости, он выберет справедливость и дойдет в этом до конца.

Думать о возможной смерти Андреаса после его чудесного «воскресения» и возвращения в ее жизнь было просто невыносимо. У нее даже голова закружилась, когда они подошли к машине, и она с благодарностью вдохнула прохладный воздух раннего утра.

Смутная тревога росла и пульсировала в крови. Это было ощущение присутствия, которое она не сразу распознала, пока оно не зазвучало в нервных клетках оглушительной сиреной.

«Вильгельм где-то здесь, рядом».

Господи, как она могла вовремя этого не почувствовать? Ее отвлекло знакомство с друзьями Андреаса и настолько поглотил собственный сумбур эмоций, что она пропустила сигналы тела, сообщавшие ей: ее кровная пара тоже находится в Бостоне. Теперь Клер была в этом абсолютно уверена.

«Что он здесь делает?»

— Клер, с тобой все в порядке? — с тревогой в голосе спросила Элиза и тронула ее за руку. — Тебя что-то беспокоит?

Клер решительно замотала головой, потому что в этот момент мужчины остановились и Андреас пристально посмотрел на нее.

— Голова немного закружилась, — солгала она, не желая ставить Андреаса в известность, что его заклятый враг, которого он горит желанием убить, равно как и тот его, находится всего в нескольких милях от ангара.

В голове у Клер промелькнула мысль, что сам Андреас не может почувствовать присутствие Вильгельма и она не должна ему это передать через волнение в крови.

— Что-то не так? — Низкие вибрации голоса Андреаса приятной волной пробежали по ее нервам, но эта волна не могла заглушить пульсирующую тревогу.

— Все хорошо, — вновь солгала Клер только ради того, чтобы Андреас не бросился навстречу своей смерти. — Просто я давно не летала, наверное, это вызвало легкую слабость. Пара минут, и все пройдет. Здесь есть туалет?

— Да, вон там, — указала Элиза на стоящий рядом с ангаром флигель. — Я провожу…

— Нет, спасибо, — поспешно сказала Клер. — Я сама найду. Пожалуйста, подождите меня, я скоро вернусь.

Она не пустилась бежать только потому, что Андреас смотрел на нее с явным подозрением. Он знал, что ее что-то мучает, ощущал ее состояние через кровную связь. Но Клер чувствовала другую кровную связь, которая соединила ее с Вильгельмом Ротом навечно, и это приводило ее в состояние, близкое к панике.

Клер влетела в туалет, ее била дрожь, она задыхалась. Если ее кровь подсказала ей, что Вильгельм в Бостоне, значит он тоже знает, что она здесь. И он непременно пустится искать ее, в этом Клер даже не сомневалась, а о последствиях ей вообще думать не хотелось. С другой стороны, что, если Андреас начнет требовать, чтобы она через свою кровную связь помогла ему найти Вильгельма? Она никогда не простит себя за это предательство и Андреаса, если он принудит его совершить.

Но было еще нечто, что беспокоило ее больше всего. Что, если Вильгельм действительно вовлечен в злодеяния Драгоша? Как Андреас один сможет противостоять им в схватке, если даже Орден не в состоянии с ними справиться?

Клер решила ни за что на свете не говорить Андреасу, что Вильгельм в Бостоне.

С той же страстью, с какой Андреас рвался отомстить, Клер хотела уберечь его от смерти. И оставаться сейчас рядом с ним — значит вести его навстречу смерти. Чем дальше она от него будет, тем больше появится у него шансов остаться в живых.

Она должна немедленно покинуть Бостон. Уехать подальше… пока ее кровная связь с Вильгельмом не выдала ее и не погубила Андреаса.

— Ты не ошибся, это был он? Дело очень серьезное, и я должен быть абсолютно уверен. — Лукан прекратил расхаживать по лаборатории, остановился и пристально посмотрел на Кейда и Брока, которые только что вернулись с патрулирования с неприятным известием. — Вы оба утверждаете, что видели именно Охотника?

— Да, — ответил Кейд, пятерней ероша ежик черных волос. Его стального цвета глаза в обрамлении черных ресниц прямо и открыто смотрели на Лукана. — Это был он. Его дермаглифы ни с чьими не спутаешь, мы не каждую ночь сталкиваемся с G1.

Лукан нахмурился:

— И он видел вас обоих?

— Прежде чем раствориться в городе, этот сукин сын оглянулся и посмотрел на нас, — прорычал Брок, обнажая зубы. — Такое впечатление, что он хотел, чтобы мы увидели его и то, что он сделал.

Лукан замолчал, обдумывая неприятную новость. В этот момент двери лаборатории разъехались и вошед Чейз. От него густо разило порохом, адреналином и человеческой кровью.

Гидеон, пока система вела поиск и по экрану сливались вниз строчки, крутанулся на стуле и посмотрел на Чейза:

— Господи, Гарвард, в какой переделке ты побывал?

Бывший агент рухнул на ближайший стул, стянул с головы вязаную шапочку и швырнул ее на стол.

— Решил немного прогуляться по северным окраинам города и наткнулся на парня с разорванным горлом. Его чуть ли не досуха выпили и бросили валяться на виду у всех.

Лукан перехватил взгляд Кейда. Наглость, с которой было совершено нападение, и идентичность нанесенных жертве ран вряд ли могли быть случайным совпадением.

— Ты видел, кто это сделал?

Чейз замялся, словно не знал, стоит ли говорить об этом при всех.

— Я заметил фигуру, но она быстро скрылась, так что с полной уверенностью сказать, кто это был, не могу.

— Не настолько быстро скрылась, чтобы не рассмотреть, — проворчал Кейд.

Голубые глаза Чейза прищурились:

— Что ты хочешь этим сказать?

— После того как ты ушел из клуба, мы с Броком наткнулись на нечто подобное в Дорчестере. Разорванное горло, следы крови на два квартала и мертвое тело у всех на виду. Убийца все еще крутился там — огромного роста ублюдок с дермаглифами G1 и бритой головой.

— Вот черт, — процедил Чейз. — Значит, это и вправду был Охотник. Я тоже его видел. Но плохо рассмотрел и не хотел утверждать, что это именно он. У парня, конечно, нет навыков социального поведения, учитывая его прежнюю жизнь, но такие поступки свидетельствуют, что он законченный психопат.

— Конечно, мы не вправе, но все же нам придется спросить его, как он проводит свое свободное время, — сухо произнес Гидеон.

Лукан обвел воинов суровым взглядом:

— Как только он появится, немедленно дайте мне знать. И если кто-нибудь из вас станет свидетелем подобного убийства человека, а наш парень будет слоняться поблизости и откажется идти на мирный контакт, я разрешаю вам его уничтожить.

— Лукан, ты это серьезно? — Гидеон покачал головой. — Маленькая Мира сильно расстроится, если с ее Охотником случится нечто подобное. Он, конечно, не снискал нашей всеобщей любви, но Мира души в нем не чает. И как бы странно это ни прозвучало, мне кажется, эта привязанность обоюдная. Вы же все видели, как трепетно он относится к ребенку. Охотник знает: если бы Мира за него не заступилась во время рейда на логово Драгоша под Монреалем, Нико застрелил бы его на месте. И ради девочки Охотник готов на все.

— Его привязанность к ребенку не может изменить его природы, — напомнил Лукан Гидеону и остальным. — Я хочу быть уверен в его преданности Ордену, Особенно сейчас, когда перед нами стоят такие сложные задачи. Не будем забывать, что три месяца назад Охотник был смертоносным оружием в руках Драгоша — хладнокровным убийцей, которого он использовал для достижения своих целей.

Гидеон кивнул:

— Возможно, Тигану стоит с ним поговорить, выяснить, что у этого парня на уме. — Гидеон имел в виду способность Тигана через прикосновения считывать эмоциональную и ментальную информацию. Прошлым летом после событий в Монреале именно эта способность Тигана дала Охотнику зеленый свет для присоединения к Ордену.

— Тиган сейчас в аэропорту, — сказал Лукан. — Кто знает, когда Охотник должен вернуться с патрулирования? — Он вздохнул, когда все присутствовавшие в лаборатории пожали плечами. — У нас и без Охотника неприятностей хватает. Проблему необходимо разрешить немедленно. Охотник должен быть в бункере и ответить на все вопросы.

Чейз, Брок и Кейд согласно закивали и направились к выходу. Когда раздвижные двери за ними сошлись, Лукан повернулся к Гидеону:

— Появятся хорошие новости по тем спискам продавших из Темных Гаваней, с которыми работают Дилан и Саванна, сообщи мне.

К По взгляду Гидеона он понял, что ночь закончится не плохо, а очень плохо.

Андреас сидел в «лендровере» вместе с Тиганом и Элизой. Его тревога с каждой минутой росла. Он вел им счет — семнадцать; отсутствие Клер затянулось.

Она сбежала в момент их разговора с Тиганом о Вильгельме Роте. Только сейчас Андреас осознал, что это было непростительной грубостью с его стороны — в таком тоне вести разговор в ее присутствии. Какую бы ненависть он ни испытывал к Роту, тот все же в течение нескольких десятилетий был кровной парой Клер, и это нельзя сбрасывать со счетов. Как только она вернется, он должен будет перед ней извиниться.

В полете он ощущал ее растерянность и беспокойство и понимал, что отчасти в этом есть и его вина. Андреас чувствовал себя последним негодяем из-за того, что случилось в его сне, когда она пришла к нему. Секса, хотя он был таким фантастическим, нельзя было допускать. Но он хотел ее так страстно, что, как только она оказалась рядом, пусть не наяву, не сумел совладать с собой.

Но сейчас он сожалел не только об этом.

Он не хотел, но все же увлек Клер в эпицентр кровавой трагедии, произошедшей в его доме. Он не собирался показывать ей ту разрушительную силу, которая проснулась в нем и будет терзать до конца дней.

Никто не должен знать о его кошмарах, тем более Клер. Она меньше всего в них повинна. Но это все же не остановило его, и он показал ей бойню и, что еще хуже, ту роковую роль, которую сыграла в ней Хелен. Гибель семьи и Хелен и собственная вина в этом — незаживающие раны его души.

И эта боль усиливалась параноидальным страхом, что Клер, как и Хелен, будет использована в качестве оружия против него. Через кровную связь, сама того не желая, она предаст его, и Рот непременно этим воспользуется. Он уже все у него отнял, и это будет последний удар.

Но Клер… он не может допустить, чтобы она страдала.

Андреас пережил и выдержал столько, что сам удивлялся, как у него хватило сил. Но если с Клер что-нибудь случится — особенно потому, что она невольно оказалась вовлеченной в его вендетту, — это станет для него последней каплей. Это будет то, что убьет его окончательно.

— Слишком долго она не возвращается, — пробормотал Андреас, чувствуя, как в груди растет и ширится неприятная пустота. — Что-то здесь не так.

Элиза, сидевшая впереди рядом с Тиганом, повернулась к нему и сказала:

— Да, долго. Пойду посмотрю, что с ней.

Элиза вылезла из машины и направилась к флигелю. Вскоре она уже с тревожным лицом спешила назад к машине.

— В туалете ее нет. Я все проверила: все кабинки, зал терминала. Ее нигде нет.

— Вот черт! Садись, Элиза, быстрее, — сказал Титан. — Она не могла далеко уйти. Не вернемся в бункер, пока не найдем ее.

— Нет. — Андреас открыл заднюю дверцу и вылез из «лендровёра». — Я сам займусь ее поисками. Думаю, я знаю, куда она могла отправиться.

Всю свою сенсорную систему Райхен настроил на Клер, полагаясь на силу кровной связи, но и без того догадывался, куда она в таком смятении чувств может отправиться в надежде обрести покой и равновесие.

Тиган опустил стекло и пристально посмотрел на Андреаса:

— Ты уверен, что тебе не нужна помощь?

Андреас кивнул:

— Возвращайтесь в бункер без меня. Я иду за ней.

Тиган тоже кивнул, затем достал из кармана мобильный телефон:

— Вот, возьми. Два последних номера соединят тебя с бункером.

— Спасибо, — сказал Андреас. — Позвоню, как будут результаты.