Вспомним более давнюю историю, почти во всем отличную от ситуации с Ariane 5, а сходную только в том, что она также была подробно задокументирована и получила в свое время большой резонанс как повлекшая наиболее тяжкие последствия за всю не столь долгую историю использования медицинских комплексов, управляемых компьютерами. Правда в этом случае полномасштабного официального расследования проведено не было; источниками информации послужили, в основном, протоколы встреч пользователей системы с производителем и материалы многочисленных судебных разбирательств.

Технические подробности инцидентов

В 1985-87 гг. 6 человек получили смертельную дозу облучения во время сеансов радиационной терапии с применением медицинского ускорителя Therac-25 (количество пациентов, также подвергшихся переоблучению, но выживших, точно не известно). Производителем установки являлось одно из подразделений Канадского Агентства Атомной Энергии (Atomic Energy of Canada Limited AECL).

Модель Therac-25, законченная в виде прототипа в 1976 г. и поступившая в промышленную эксплуатацию в 1982 г. (пять установок в США и шесть в Канаде) была развитием ранних моделей Therac-6 и Therac-20. При этом некоторые программные модули, разработанные для ранних моделей, использовались повторно (в том числе поставленные партнером, французской фирмой CGR, сотрудничество AECL с которой прекратилось к моменту начала работ над Therac-25).

Первый зафиксированный факт переоблучения, случившийся в Онкологическом Центре в Marietta (штат Джорджия) в июне 1985 г., просто отрицался и не был должным образом исследован: производитель с цифрами оценки рисков в руках утверждал, что на данной системе это просто невозможно. По странному совпадению, проведенный сеанс облучения не был документирован, так как почему-то вышел из строя принтер; в результате поданный родственниками пациента иск не получил хода ввиду отсутствия документальных доказательств, хотя доза облучения по оценкам была превышена в 100 раз.

Следующий инцидент, случившийся в июле того же года в Онкологическом Центре Онтарио как раз был задокументирован хорошо, но производитель не смог воспроизвести ситуацию, и ее отнесли на счет случайного сбоя аппаратуры; в ПО сомнений по-прежнему просто не было. И трагические инциденты продолжились.

Очередной из них произошел в Онкологическом Центре Восточного Техаса в марте 1986 г. В данном случае процессом управляла опытный оператор, проведшая уже более 500 подобных сеансов. Она быстро ввела предписанные параметры, после чего заметила, что вместо режима облучения электронными лучами заказала лучи рентгеновские (которыми пользовали большинство пациентов). Коррекция требовала исправления всего одной буквы; нажав кнопку, она вошла в режим редактирования, скорректировала в нужном месте «x» на «e», затем несколькими нажатиями клавиши «Return» (благо, все остальные параметры были введены правильно) достигла нижней (командной) строки экрана, убедилась, что против каждого введенного параметра горит «VERIFIED», а статус системы ожидаемый («BEAM READY»), и выдала команду начать процесс облучения. Однако, неожиданно система встала, на консоли высветилось сообщение «MALFUNCTION 54», а статус системы изменился на «TREATMENT PAUSE», что свидетельствовало о проблеме невысокой степени серьезности. Висевшая тут же бумага с кодами ошибок «исчерпывающе» поясняла, что «MALFUNCTION 54» означает «dose input 2». Забегая вперед, укажем, что много позже, во внутренней документации производителя было обнаружено, что это сообщение выдавалось в случае «ненадлежащей дозы облучения» причем, как для слишком большой, так и для слишком малой, что само по себе странно (да и просто недопустимо ведь ситуации принципиально разные).

Озадаченная операторша взглянула на высветившееся количество отпущенной дозы и увидела, что оно пренебрежимо мало. Поэтому она без долгих раздумий выдала команду на продолжение процесса, после чего вся описанная выше ситуация повторилась.

Тем временем пациент, который возлежал на столе в изолированном от оператора помещении, испытал некое подобие электрического шока. Он тоже был опытным (для него это был девятый сеанс), поэтому понял, что творится что-то неладное. Однако, дать сразу же знать об этом оператору через специально для того предназначенные видео и аудио средства он не смог: как выяснилось, видео было по непонятным причинам отключено, а аудиоканал просто неисправен.

После повторного шокового удара пациент вскочил и нимало шокировал уже операторшу, начав ломиться в стеклянные двери ее помещения. Поначалу его и лечили от электрошока (он умер через пять месяцев). Позднейшее моделирование ситуации показало, что пациент получил менее чем за 1 сек. на участок позвоночника в 1 кв. см. дозу в диапазоне от 16500 до 25000 рад (в то время, как ему было предписано принять в этом сеансе 180 рад, а всего 6000 рад за шесть с половиной недель).

Прибывший из AECL инженер, несмотря на все усилия, оказался не в состоянии воспроизвести ситуацию, хотя заверил, что переоблучение в принципе невозможно. Были успешно прогнаны все тесты, система снова вступила в эксплуатацию, и через три недели инцидент повторился во всех деталях с тем же трагическим результатом. Только после этого установка была выведена из эксплуатации, и началось углубленное расследование, шедшее, кстати, очень трудно. Опуская множество деталей, приведем его итоги, интересные с программистской точки зрения.

Особенности ПО как предпосылки для инцидентов

В комплексе не использовалась какая-либо стандартная операционная система: была разработана специальная мультизадачная ОС реального времени, для компьютера PDP-11/23 с 32Kбайт и написанная на языке ассемблера. Специальный планировщик координировал деятельность всех одновременно исполняющихся процессов. Задачи, запускавшиеся каждые 0.1 сек., разделялись на «критические», исполнявшиеся первыми, и «некритические». К критическим отнесены три приоритетных задачи (рис. 1):

* «Servo» , ответственная за все операции, связанные с эмиссией радиационных пучков и доставкой их к месту назначения;

* «Housekeeper» , выполнявшая верификацию всех параметров и ответственная за блокировку работы в случае возникновения нештатной ситуации, а также за сообщения о таких ситуациях;

* «Treat» , управлявшая самим процессом лечения, который был разделен на 8 операционных фаз. В зависимости от значения переменной Tphase вызывалась одна из восьми подпрограмм, по окончании работы которой Treat в зависимости от значений нескольких разделяемых с другими критическими и некритическими задачами переменных, вырабатывала план на новый цикл.

Рис. 1. Взаимодействие задач и подпрограмм в ПО для Therac-25.

Одна из вызываемых Treat подпрограмм Datent (Data entry) через разделяемую «флаговую» переменную Data_entry_complete взаимодействует с «некритической» задачей Keyboard Handler, которая управляет вводом информации с клавиатуры, исполняясь параллельно с Treat. Keyboard Handler распознает момент окончания ввода и сигнализирует об этом, изменяя значение Data_entry_complete. В свою очередь, Datent проверяет значение этой переменной. Если оно не изменилось, то значение Tphase остается равным «1», и на следующем цикле Treat опять запустит Datent; если же значение Data_entry_complete изменилось, то Datent меняет значение Tphase с «1» на «3»; в результате после окончания работы Datent монитор Treat вызовет подпрограмму Set Up Test, выполняющую проверку считающихся уже установленными параметров.

Необходимо упомянуть еще одну переменную MEOS (Mode/Energy Offset), разделяемую между Datent, Keyboard Handler и еще одной некритической задачей Hand. Старшие байты MEOS используются подпрограммой Datent для установки одного из двух режимов облучения и величины энергии испускаемого потока, в то время как младшие используются параллельно работающей задачей Hand для установки коллиматора в положение, соответствующее выбранному режиму и энергии.

Оператор мог после ввода параметров режима и энергии редактировать эти величины по отдельности. Однако, здесь присутствовал тонкий момент разработчики установили: об окончании процесса ввода (и редактирования!) параметров свидетельствует то, что все параметры заданы и курсор находится в командной строке, на предмет чего каждые 8 сек. (величина выбрана, исходя из некоторых технических соображений, связанных с инерционностью приборов) производится опрос переменной Data_entry_complete. Если в пределах этих 8 сек. курсор покидает командную строку и после быстрого редактирования параметров успевает вернуться на нее, то Keyboard Handler этого события просто не заметит, и соответственно, никак переменную Data_entry_ complete не изменит.

Иными словами, потенциально существует возможность для следующей последовательности действий:

* Keyboard Handler отследил местонахождение курсора на командной строке и установил флаг Data_entry_complete;

* затем оператор изменил данные в MEOS;

* не заметив этого (если к моменту опроса курсор оказался вновь на командной строке), Keyboard Handler не переустанавливает флаг Data_entry_complete;

* тогда Datent уже не способна обнаружить изменение MEOS она свою работу закончивает, установив Tphase=3 (а не Tphase=1, чтобы отработать еще один цикл и учесть изменения);

* тем временем, параллельно работающая Hand устанавливает коллиматор в положение, соответствующее младшим байтам MEOS (их установила ранее Datent), которые могли находиться в противоречии со старшими байтами этой разделяемой переменной (как раз и подвергшимся редактированию!).

Специальных проверок для обнаружения такой несовместимости предусмотрено не было.

Сноровистая и уже набившая на этой работе руку операторша, в отличие от неторопливых инженеров AECL, скорректировала «режим» и вернула курсор обратно на командную строку очень быстро уложившись в 8 сек. В итоге, проделанное ею изменение режима воспринято не было он остался прежним (рентгеновским), а вот задаваемые параметры (включая находящиеся в младших байтах MEOS, критически влияющие на величину и направление потоков частиц) соответствовали электронному (фотонному) режиму. Последний штрих в катастрофическую картину внесли показания дозиметра, дававшего показания в «условных единицах» то, что высвеченная «малая» величина дозы относилась к другому режиму и потому не подлежала рациональной оценке, операторше не пришло в голову.

Скорректировать данную ошибку удалось просто введением еще одной разделяемой переменной, которая изменяла значение, как только курсор покидал командную строку. Настоящая беда, однако, заключалась в том, что ошибка такого рода (классическая ошибка, связанная с неправильной синхронизацией одновременно идущих процессов, использующих разделяемые переменные, и приводящая к «race condition») была далеко не единственной.

Программная блокировка и ее последствия

Рассмотрим еще один инцидент с Therac-25, которому суждено было стать последним. Он произошел в Yakima Valley Memorial Hospital (штат Вашингтон) в январе 1987 г. Пациенту было предписано сначало проделать два рентгеновских снимка с дозой в 4 и 3 рад соответственно, а затем произвести в фотонном режиме облучение в 86 рад. Все это и было выполнено, однако, как потом было установлено, пациент получил переоблучение фотонной дозой до 10000 рад.

(Установлено было «потом», а не сразу оператор, сделав снимки, забыл вынуть рентгеновскую пленку из-под пациента, из-за чего у него на консоли горели все те же 7 рад; однако, и правильная индикация уже выданной дозы была бы здесь как в буквальном смысле слова мертвому припарки).

Что же произошло? Выявленная в итоге расследования проблема выходит далеко за пределы частного случая еще одной программистской ошибки. В данном случае не сработала блокировка, реализованная программно позволившая прибору действовать (испускать поток фотонов) при ошибочной установке параметров.

Ситуация возникла в момент, когда введенные параметры уже верифицированы подпрограммой Datent и монитор Treat в соответствии со значением переменной Tphase = 3 вызвал подпрограмму Set Up Test.

Во время установки и подгонки параметров подпрограмма Set Up Test вызывается несколько сотен раз пока все параметры не будут установлены и верифицированы, о чем эта подпрограмма судит по нулевому значению разделяемой переменной F$mal. Если же значение ненулевое цикл повторяется.

F$mal, в свою очередь, устанавливается подпрограммой Chkcol (Check Collimator) из критической задачи Housekeeper, проверяющей, все ли с коллиматором нормально; а вызывает Chkcol другая подпрограмма задачи Housekeeper под названием Lmtchk (analog-to-digital limit checking), и вызов этот происходит, только если значение разделяемой переменной Class3 ненулевое. А ненулевым его делает как раз сама Set Up Test, которая (пока F$mal=0) каждый раз выполняет над Class3 операцию инкремента.

Эта переменная однобайтовая, следовательно каждый 256-й проход заставляет ее сбрасываться в ноль. А ведь этот ноль свидетельство, что все параметры, наконец, установлены. Если повезет, что именно в этот момент оператор нажмет клавишу «set» для запуска установки коллиматора в надлежащую позицию (а он это может сделать в любой момент, так как уверен, что система позволит коллиматору начать позиционироваться, только если все параметры заданы и верифицированы), то основываясь на случайно возникшем нулевом значении Class3, подпрограмма Lmtchk уже не станет вызывать Chkcol, а значит установить ненулевое значение F$mal будет некому. Иными словами, в ситуации, когда параметры не установлены должным образом (в данном конкретном случае «челюсти» коллиматора были еще раскрыты слишком широко), программная блокировка не сработала: Set Test Up установила Tphase = 2, что позволило монитору Treat прекратить цикл вызова Set Up Test, а инициализировать подпрограмму Set Up Done, по существу запускающую процесс излучения, который и потек бурным потоком, а не узеньким ручейком, как предполагалось.

Коррекция этой ошибки также выполняется просто вместо выполнения инкремента переменной Class3 следует просто присваивать фиксированное ненулевое значение. Вот от каких, казалось бы, мелких и чисто технических ляпсусов программиста может зависеть жизнь человека!

Некоторые итоги

История с Therac-25 показательна, прежде всего, своей комплексностью: если в случае с Ariane 5 авария случилась один раз и из-за единственной ошибки, то катастрофические последствия с Therac-25 проявлялись неоднократно в течение длительного времени, и были следствием целого спектра причин, среди которых не только вполне конкретные программистские «баги», но и дефекты в самой постановке выполнявшегося многие годы проекта.

Можно долго перечислять проявившиеся в этом проекте проблемы, например, касающиеся принципов построения человеко-машинного интерфейса (выдаваемые оператору сообщения о критических с точки зрения безопасности ситуациях выглядели как рутинные; при этом не включалась блокировка, препятствующая дальнейшей деятельности оператора и т. д.). Все это является отражением того факта, что как позволяет утверждать ставшая доступной информация о проектных и технологических особенностях разработки квалификация коллектива разработчиков и организация их работы не позволяли реализовать столь сложный и тонкий проект с обеспечением безопасности функционирования, необходимой в данной предметной области.

Что же до системной «глобальной особенности», то к ней можно отнести принципиальную переусложненность построения мультизадачной управляющей системы. С чисто программистской точки зрения можно отметить, что для реализации тонкой синхронизации параллельных процессов был выбран механизм разделения переменных, требующий очень внимательной проработки (это именно та область, где необходимо выполнять формальное доказательство правильности алгоритма, благо соответствующие методы разработаны и могут считаться рутинными для тех, кто ими владеет); получилось же так, что потенциально опасные в плане возникновения «race conditions» операции типа «set» и «test» не были сделаны «неделимыми» (indivisible), что и привело к наложению друг на друга их «критических секций» и соответственно к печальным последствиям.

Можно выделить и такой фактор, как переоценка уровня безопасности, в принципе гарантируемого программным обеспечением. Это послужило стимулом заменить используемые в предыдущих версиях системы защитные механизмы, которые контролировали радиационные потоки и блокировали их в случае выхода из нормального режима, с «аппаратных» блокираторов (на базе электронно-механических устройств) на чисто программные. Роковую роль сыграло и отсутствие должным образом поставленной системы контроля и исследования природы задокументированных инцидентов, а также некорректные процедуры оценки риска, которые не учитывали специфику ПО. Каждый раз после очередного случая с переоблучением производитель утверждал, что причина выяснена и корректирующие действия предприняты; это не было ложью, но потребовалось два года, чтобы от исправления частностей (которые не делали систему безопаснее) перейти, наконец, к трезвой оценке глобальных особенностей проекта, изменить дисциплину разработки и выполнить корректный анализ рисков.