1

Мастер Кипт вновь прервал свое выступление на полуслове. Самоуверенное выражение его лица сменилось маской крайнего изумления. Окружающие видели, что с человеком на трибуне творится что-то странное и явно нехорошее, но церемониал не позволял никому прерывать речь оратора. Тем более что вскоре очередной приступ кратковременного помешательства проходил. Очнувшись от загадочного наваждения, посол, несмотря на душевное потрясение, находил в себе силы продолжать прерванную речь:

— Я знаю, что господа-инквизиторы, мягко говоря, недолюбливают нас — Остающихся.

При этих словах одобрительный ропот пробежал по рядам многочисленной делегации гильдии. Они напряженно ловили каждое слово своего собрата. А между тем Кипт невозмутимо продолжал:

— Впрочем, эта ненависть взаимная. Но в данном случае я представляю здесь не свой клан, а всех здравомыслящих людей Сферы. Мы должны наконец оставить междоусобные распри и подумать о будущем наших детей, учеников и о собственном будущем тоже. Впрочем, каждый волен выбирать: переселяться ли ему в безопасный и щедрый мир или оставаться, чтобы однажды стать ужином глота или тифона.

Многим настолько понравилась последняя фраза оратора, что в зале послышались многочисленные одобрительные возгласы. Казалось, стоит Кипту произнести еще несколько зажигательных фраз, и прежние непримиримые враги бросятся друг другу в объятия.

Но тут с человеком на трибуне вновь стало твориться что-то неладное. Еще секунду назад удивительно моложавый, Кипт вдруг мгновенно постарел. Кожа его лица стала походить на сухой желтый пергамент, руки задрожали, нижняя челюсть безвольно отвисла. Казалось, кто- то жестоко издевается над беззащитной жертвой, наслаждаясь своей безнаказанностью и оттягивая развязку. Впрочем, вскоре очередная загадочная пауза закончилась, и под высокими сводами главного храма гильдии инквизиторов вновь зазвучала речь посла нового Бога Сферы.

Несмотря на то что высокие стрельчатые окна были плотно затворены, атмосфера огромного величественного зала был а наполнена терпким ароматом. Денис знал, что по обычаю в широком крепостном рву, что дополнительным защитным кольцом охватывал высокие стены главного замка гильдии инквизиторов, полыхает огненная река Из горящей смолы деревьев особых пород. Даже самый ловкий шпион не смог бы сейчас пробраться в святую святых одного из самых могущественных магических орденов. Тем большую гордость ощущал молодой человек, допущенный на столь высокое собрание в качестве одного из почетных послов, да не кого-нибудь, а самого нового Бога Сферы.

Дело в том, что после ухода из этого мира Ткача его преемник — Мастер Даригаш — решил собрать Великий совет основных гильдий и каст Сферы, чтобы объявить им свое решение. Необходимо было убедить самых непримиримых в неизбежности перехода в новый мир, ибо этот обречен.

— Я не могу заниматься организацией Совета, так как пока еще не настолько хорошо владею Узлом, чтобы оставить его даже на время, — говорил Даригаш своим представителям в лице Мастера Кипта, Такимы и Дениса. — Поэтому вы должны собрать всех в одном месте. А я проложу портал на Великий совет и объявлю там свою волю. Уверен, что никто не посмеет возразить мне.

Перед Советом посольство должно было посетить резиденции правителей основных магических гильдий Сферы, а также дворы могущественных королей и вольные города.

Первый этап миссии прошел блестяще. Мастер Кипт сумел своей пламенной речью убедить соратников по клану Остающихся отправить делегацию на Великий совет. Уговаривать же Уходящих нужды не было, ибо эта гильдия создавалась Ткачом для первых переселенцев в новую Сферу. К тому же новый Бог когда-то был их собратом.

— Передайте ему, — торжественно объявил один из старейших Уходящих, — что мы готовы быть опорой Даригашу во всех его делах, как когда-то хранили верность Ткачу.

И вот теперь троица нанесла визит в крепость инквизиторов. Вместе с их посольством в замок прибыли делегации нескольких гильдий.

Пока Мастер Кипт ораторствовал на небольшой трибуне в центре зала, Денис с любопытством изучал окружающую его обстановку, пропитанную духом мрачного Средневековья.

В огромном зале царил полумрак. Когда Кипт, Такима и Денис только входили в собор с улицы, небо покрывали свинцовые тучи. Цветные витражи немногочисленных и высоко расположенных окон почти не пропускали дневного света. Никаких факелов или свечей в соборе не было.

Зато здешний полумрак странным образом влиял на настенные фрески, повествующие о непростой жизни в Мире Страданий. Порой казалось, что эти картины апокалипсиса живут собственной жизнью.

От вида клыкастой морды то ли человека, то ли крысы, жадно взирающей на Дениса из ближайшего угла, кровь стыла в жилах. Иногда по воле игры теней это исчадие ада вдруг начинало двигаться, словно что-то говоря чужестранцу. При этом красные глазки человекокрысы смотрели на молодого посла жадно и одновременно с ненавистью. Хотелось верить, что этот монстр родился в воспаленном воображении художника, а не написан с натуры.

Чтобы отвлечься от неприятного наваждения, Денис принялся шепотом обсуждать со стоящей рядом с ним Такимой присутствующих в соборе высших иерархов гильдии инквизиторов. Молодая женщина с удовольствием рассказывала своему другу об уважаемых магах. Она говорила с большим воодушевлением, словно речь шла о полубогах.

А между тем Денис знал, что только посольская неприкосновенность защищает его возлюбленную от немедленного ареста. Дело в том, что после покушения на Ткача Трибунал Святой инквизиции заочно приговорил ныне покойного Адера и его ученицу к смерти как предателей.

«Для инквизиторов она только по недоразумению еще не покойница, а смотри-ка, говорит о бывшем начальстве так, будто они для нее по-прежнему отцы-благодетели», — глядя на подругу, с уважением думал Денис.

Тем не менее он слушал рассказ Такимы с самым серьезным видом и не забывал время от времени задавать вопросы и глубокомысленно кивать в ответ. Хотя, на его взгляд, во всем происходящем было много наигранного. Молодой человек чувствовал себя скорее на театрализованном представлении, чем на серьезном государственном мероприятии.

Чего только стоила охрана — двухметровые гиганты, разряженные в тяжелые шерстяные белые мантии и стальные шлемы, похожие на ведра. А между тем жар от горящей неподалеку смолы проникал даже под своды собора, так что Денису в рубашке и джинсах было душновато. Да и дышать смесью кислорода с дымом близкого пожарища было затруднительно. Легко можно было представить, как непросто приходилось стражникам в их глухих шлемах с крохотными «воздухозаборниками» прорезей для глаз. «Черт бы побрал этих магов, не удосужившихся позаботиться о том, чтобы подвластная им огненная стихия хотя бы не выделяла столько дыма и жара при горении!»

Между тем Кипт уже заканчивал свою речь, ибо тон его обрел пафосную торжественность:

— Когда-то наша Сфера задумывалась Ткачом как благословенный мир счастья. Но рая не получилось. Так будем же считать этот опыт Создателя пробой пера. В новом мире все будет устроено с учетом совершенных ошибок, поэтому страданиям в нем места не будет.

При этих словах собравшиеся в зале маги поднялись со своих мест. Почти все выражали согласие со словами посла. Было радостно видеть, как вожди разных гильдий с дружескими улыбками обмениваются репликами и жмут друг другу руки.

Денис и Такима направились к трибуне, чтобы поздравить Кипта с превосходной речью. Молодой человек стремился первым подойти к соратнику по дипломатической миссии и выразить ему свое восхищение. Как-никак, а в прошлой земной жизни Кузнецов работал менеджером по связям с общественностью и знал толк в ораторском искусстве. Он даже собирался просить Кипта дать ему мастер-класс по технике речи.

И тут случилось то, чего никто не мог ожидать. На глазах у многочисленной аудитории Кипт вдруг загадочно улыбнулся и направился к алтарю, на котором было закреплено несколько жутковатого вида приспособлений, напоминающих нечто среднее между орудиями боя и инструментами палача. Остающийся быстро снял со стены короткое металлическое копье с наконечником, похожим на когтистую лапу хищной птицы. Прежде чем кто-либо успел его остановить, посол резким движением полоснул себя острыми железными когтями по горлу.

В зале поднялся невообразимый шум. Со всех сторон к осевшему на пол оратору бросились его недавние восторженные слушатели. Денису и Такиме стоило немалого труда пробиться к раненому. При виде алой крови, фонтаном бьющей из горла Мастера, Кузнецов сразу понял, что дело плохо. Даже в том цивилизованном мире, откуда Денис сюда явился, с его блестящей реанимационной аппаратурой несчастного сферянина вряд ли сумели бы спасти. Просто не успели бы. Ведь за те минуты, что до места происшествия будет добираться самая «скорая помощь», человек с перерезанным горлом изойдет кровью. Впрочем, оставалась слабая надежда на хваленую местную магию.

Денис повернулся к Такиме:

— Он выживет?

Но девушка ничего не успела ответить молодому человеку, ибо в это самое мгновение чья-то сильная рука цепко ухватила Дениса за плечо и увлекла в сторону. Кузнецов быстро сумел освободиться от захвата, но что толку — вокруг него уже образовалась недоброжелательная пустота. Человек, который так бесцеремонно повел себя с молодым послом нового Бога Сферы, громко объявил: — Господа, среди нас оказался подлый убийца. Все вы были свидетелями того, как странно был ранен всеми уважаемый Мастер Кипт. Я уверен, что никому из здесь присутствующих такое не под силу. Если бы тайный враг использовал магию стихий или алхимический яд, я бы подозревал кого-то из вас. Но Кипт сошел с ума и поразил себя собственной рукой. А теперь спросите меня, кому из обитателей Сферы под силу выжечь ум столь просвещенного и многоопытного мага, да так, чтобы жертва до самого конца вела бы себя, словно жертвенный агнец? А я вам отвечу — ему!

При этих словах обличающий Дениса высокий и худой мужчина больно ткнул пальцем в грудь молодого человека. Денис был поражен. Он растерянно смотрел в жесткое худое лицо возвышающегося над ним почти на целую голову добровольного прокурора и понимал, что волею случая угодил в крутой переплет: «Как ловко этот тип выставил меня козлом отпущения. Впрочем, разве я не самая подходящая кандидатура на эту роль при сложившихся туманных обстоятельствах?»

Когда-то в институте Денис Кузнецов изучал историю и психологию и знал, что в средневековом обществе причину всех несчастий было принято искать в мистической плоскости. Поэтому любой иностранец и непохожий на местных жителей чужак автоматически воспринимался ими как посланец зла. Когда окружающий мир полон опасностей, а в собственных силах неуверен, легче всего объявить причиной всех бед человека из другого мира. Тем более что иностранец почти всегда уязвим — за него некому отомстить.

Тем временем со всех сторон стали раздаваться гневные возгласы, не оставляющие сомнения в том, что посольская неприкосновенность отныне Денису уже не защита:

— Арестовать иномирца! Немедленно скрутить его, чтоб других бед не натворил, и в подвал! Каленым железом вытащить из мерзавца правду про тайный умысел; узнать, чей он подсыл!

И тут в общем хоре голосов раздался призыв, который заставил Дениса похолодеть от ужаса:

— Да что с ним церемониться — вздернуть каналью на ближайших воротах или сбросить с крепостной стены в ров с горящей смолой! Ясно же, что никакой он не посол, а опасный чародей, подлым обманом втершийся в доверие к высокочтимому Мастеру Кипту.

Денис с ужасом видел, что идея скорой расправы многим пришлась по вкусу. Пленника передали стражникам, и те под хор одобрительных голосов потащили разжалованного посла к выходу из храма. Толпа направилась следом, предвкушая увлекательное зрелище лютой казни.

Арестованный и его конвой едва ступили на брусчатку тесной городской улочки, как из-за поворота на них буквально налетело облако черного, как смоль, дыма. Ог едкого смога запершило в горле, стали слезиться глаза. Невозможно было различить даже фигуры людей, идущих с тобой бок о бок. Но Денис сразу почувствовал, что с конвоем творится что-то странное. Очень скоро железная хватка держащих Дениса рук ослабла, а вскоре стражники словно растворились в плотном дыму. Вместо них пленник почувствовал на своем запястье дружеское пожатие тонкой девичьей ладошки.

— Быстрее, Дэнис! — крикнула ему Такима. — Нам необходимо спешить, пока маги у собора не разобрались в чем дело и не развеяли этот дым по ветру вместе с нами.

Денис уже понял, что своим спасением обязан очередному трюку из магического арсенала своей возлюбленной. Видимо, ее воле подчинялась не только стихия огня, но и сопутствующий ей дым.

Молодой человек хотел было выразить Такиме свое восхищение: как-никак дымовая завеса была выставлена выше всяких похвал. Но подумал, что, пока они все еще находятся внутри крепостных стен, торжествовать и сыпать комплиментами рановато. Ведь сегодня в резиденции инквизиторов плюнуть сложно, чтобы не попасть в мага из какой-нибудь могущественной гильдии. И самое неприятное, что все эти колдуны-экстрасенсы «сферического разлива» теперь только и мечтают, как бы наслать на беглецов нешуточную порчу или превратить их во что-нибудь крайне непрезентабельное.

— Куда мы бежим? — на ходу поинтересовался молодой человек у Такимы. Дениса немного успокаивала та уверенность, с которой его провожатая выбирала дорогу в хитросплетении узких улочек. Хотя у самого Кузнецова было нехорошее ощущение, будто они бегут наугад по мудреному лабиринту.

Неприятное чувство усиливали специфические запахи отходов жизнедеятельности горожан. Только для человека, весьма поверхностно знакомого с эпохой Средневековья, она представляется романтическим временем трубадуров и благородных рыцарей. На самом же деле Ткач так и не смог научить перенесенных им в Сферу современников просвещенной морали Возрождения или культу чистоплотности Античности, ибо сам сформировался как личность в атмосфере средневекового презрения к естественным потребностям человеческого тела.

Именно поэтому обитатели Сферы освоили высшую магию, но так и не получили от своего создателя секрет постройки канализации и знание о том, что мусор надо не выбрасывать из окон прямо на улицу, а вывозить за город и хоронить в земле, дабы не сеять заразу.

— Вот стерва! — в сердцах воскликнул Денис, когда из окна второго этажа почти на их с Такимой головы выплеснули ведро с чем-то мерзко пахнущим. К счастью, невидимая глазу хозяйка немного промахнулась, а иначе преследующие девушку-инквизитора и ее спутника люди в дальнейшем могли бы отслеживать их путь по резкому запаху нечистот.

По изогнутому мосту пара перебежала через заполненный водой канал и очутилась перед каменной изгородью метра два с половиной высотой. По верхней части стены шел частокол из острых стальных пик, так что нечего было и думать о том, чтобы попытаться перелезть на ту сторону.

— За этой оградой находится трибунал Святой инквизиции, — переводя дух, пояснила Такима. Это было сказано так, будто речь шла о месте, где их ожидает гостеприимный прием и надежное убежище. Между тем само слово «трибунал», да еще и в сочетании с таким понятием, как «инквизиция», порождали в воображении образы изощренных орудий пыток и поджаривающихся на кострах еретиков.

— Ты действительно уверена, что нам сюда? — недоверчиво поинтересовался Денис, вопросительно заглядывая в красивые светло-зеленые глаза девушки. Такима решительным кивком головы подтвердила, что они оказались у этой ограды отнюдь не по ошибке. Увидев сомнение на лице своего возлюбленного, Такима пояснила:

— Во всяком случае, у нас нет выбора. Пока за крепостными стенами горит смола, остаются лишь два варианта спасения: можно укрыться в выгребной яме главного дворца или спрятаться здесь.

— А этот вариант действительно предпочтительнее выгребной ямы?

Такима пожала плечами.

— Для мага моего уровня недопустимо принять смерть, сидя по горло в дерьме. Надеюсь, это понятно?

— Ну, если только так, — сделал вид, что соглашается с таким «железным» доводом Денис, а про себя подумал, что лучше поплавать пару часов в теплых фекалиях, чем добровольно лезть в пыточные застенки средневекового гестапо.

Между тем Такима принялась торопливо наговаривать своим мелодичным голосом какие-то заклинания, одновременно поворачивая витое серебряное кольцо на длинном указательном пальце правой руки. Ее лицо стало отрешенным и одновременно очень сосредоточенным. Вскоре Денис услышал радом странный звук, напоминающий шелест перебираемых ветром листьев. А еще этот звук был похож на странный шепот, когда слов разобрать невозможно, но физически ощущаешь поблизости тепло чужого дыхания. От этого загробного гласа у молодого мужчины мурашки побежали по спине. Вскоре он явственно ощутил невидимое присутствие поблизости кого-то третьего.

— Все. Можно идти, — деловито объявила Такима. Она резко взмахнула правой рукой. От ее легкого хлопка небольшая часть стены вдруг со скрежетом ушла в землю, освободив проход величиною с небольшую садовую калитку. Но как только они проникли во внутренний дворик здания странного вида, кусок ограды вновь занял свое место. Скрежет каменной кладки за спиной показался Денису заупокойным — стуком молотка по заколачиваемой снаружи двери склепа. Впрочем, печаль быстро уступила место мелочному злорадству висельника при виде опоздавших к эшафоту кредиторов, ибо в этот момент слуха Дениса достигли растерянные голоса охотников, потерявших дичь.

Сооружение, к которому они направлялись, навевало своим видом вполне определенные ассоциации. На взгляд Дениса, именно так или примерно так могли бы выглядеть врата в чистилище для отпетых грешников: темный, во многих местах облупившийся от времени кладбищенский камень стен, отполированная тысячами подошв брусчатка под ногами, непроглядный провал туннеля впереди.

Но самое сильное впечатление на человека, впервые оказавшегося у этих «врат печали», производили исполинские фигуры двух каменных стражей по бокам от входа. Из глубоких капюшонов их гранитных ряс, подобных тем, что носят монахи-доминиканцы, выглядывали острые худые подбородки фанатиков и аскетов. Такима предупреждающе подняла руку:

— Не спеши, Дэнис. Пусть сначала наш проводник договорится со стражей.

Денис потихоньку уже начинал привыкать к многочисленным сюрпризам, чуть ли не на каждом шагу поджидающим его в здешнем мире. Но перспектива увидеть оживших каменных истуканов не на шутку встревожила его.

«А ведь до этой осени самая страшная смерть, которую я только мог себе вообразить, грозила мне от безбашенного соседа-наркомана. На худой конец, меня мог сбить в сумерках гастарбайтер на маршрутной «газели». Или можно было травануться содержимым контрафактной тушенки. Но превратиться в мокрое пятно под ступней стотонного каменного балбеса — такое невозможно было себе представить даже в самом кошмарном сне».

Словно прочитав тревожные мысли своего спутника, Такима объяснила Денису, что им нечего бояться, ибо она вызвала своего персонального духа-хранителя:

— Это можно делать лишь в крайних случаях, так как духи не любят, когда тревожат их покой. Но сейчас именно тот случай, когда без проводника нам никак не обойтись.

— Смотри! — Денис не смог сдержать возгласа ужаса.

В этот момент один из каменных стражей вдруг отделился от стены и слегка кивнул им головой, словно давая «добро» на проход.

Такима бросила на иномирца укоризненный взгляд и с большим достоинством поклонилась стражнику в ответ.

Кузнецов понимал, что, не сдержав собственных эмоций, свалял дурака. Но запоздало бить челом этим «сфинксам» значило бы признать свою ошибку перед прекрасной инквизиторшей, которая и так слишком задается в последнее время. Подумав так, Денис с большим достоинством слегка кивнул привратникам головой и прошел мимо.

Под низкими сводами туннеля их ожидал пробирающий до костей холод и запах сырости. Шершавые оштукатуренные стены покрывал странный красный мох, будто впитавший в себя кровь убитых стражниками прямо здесь, у входа, людей. Сейчас Денис меньше всего желал углубляться в совершенно непроницаемый для глаз провал коридора. Было видно, что он уходит под небольшим углом куда-то вниз.

Денис прислушался. Не было сомнений, что из черного мрака впереди доносятся чьи-то стоны и плачь. Голоса эти скорее походили на рев животных, если бы не некоторые звуки, отдаленно напоминающие человеческую речь. Молодой человек задумчиво провел рукой по серому камню стены, ощущая под ладонью пушистый ковер. Нарочито внимательно рассматривая структуру живой «ржавчины», он как бы невзначай поинтересовался у своей провожатой:

— А что это за голоса, там, впереди?

— Нелюди, — просто, как о чем-то само собой разумеющемся ответила Такима. — Специальные охотничьи команды отлавливают разных мутантов по всей Сфере и доставляют их сюда. Здесь ими занимается Трибунал. Кого-то без промедления казнят, а кого-то долго держат в тесных клетках.

— Зачем?

— Обычно так поступают с самыми ужасными тварями. Поймать их стоило слишком большого труда и крови охотников, чтобы просто сжечь этих монстров на костре или искромсать топорами на эшафоте.

— И ты хочешь сказать, что сейчас мы пойдем к ним?

— У нас нет выбора. Поспешим, ибо скоро здесь должны появиться наши преследователи.

 

2

Доверенный человек великого Джамая — бывший герцог — негодовал. Какой-то безусый мальчишка, изгнанный из своей гильдии Мастеров Стали, бродяга, нищий философ и смутьян, смеет разговаривать с ним, правой рукой будущего верховного правителя Сферы, поучительным тоном!

Мангрейд не мог не видеть по багровому от злости лицу собеседника, что тот едва сдерживается, чтобы не приказать своим стоящим неподалеку нукерам привычным им способом переломать позвоночник нахалу. И тем не менее философ продолжал ровным вкрадчивым голосом наставлять, словно неразумное дитя, разряженного в меха и парчу полнощекого вельможу.

— Я никогда не сомневался, досточтимый герцог, что твой господин — великий полководец. Но без моего ученого слова его тумены (один тумен — тысяча воинов) станут легким кормом для степных падальщиков. Только я могу пробить брешь в стане врагов великого Джамая и сделать их уязвимыми для смертоносного кавалерийского наступления.

— Не смей называть меня моим прежним титулом герцога, — раздраженно передернул пухлыми плечами важный сановник. — С тех пор, как я имел счастье быть принятым на службу к Его Солнечному Величеству Царю царей Джамаю, мне был пожалован титул «малый хан».

— Хорошо, впредь я буду тебя так называть, — кротко согласился Мангрейд.

— Но почему ты так уверен, что один сможешь обеспечить победу моему господину над могущественными магическими гильдиями?

На этот вопрос Мангрейд ответил все с той же мягкой улыбкой на нежном, словно у девушки, лице:

— А разве ты не слышал, досточтимый малый хан, что я уже сумел в одиночку подчинить себе секту ассасинов. Теперь эти лучшие в Сфере наемные убийцы служат святому делу освобождения нашего мира от ига Ткача и его прислужников. Кстати, вчера один из них по моему приказу покарал доверенного посла презренного Даригаша. Это случилось на секретном совете в замке инквизиторов.

Эта новость поразила посланца Джамая. Во-первых, совершить убийство в надежно защищенном замке инквизиторов еще не удавалось никому и никогда. А во-вторых: слыханное ли дело, объявлять себя победителем неуязвимых ассасинов! Конечно же, до степной ставки великого предводителя кочевых народов давно доходили туманные слухи, что некая тайная организация сумела подчинить себе представителей самой таинственной и опасной из гильдий Сферы. Но в это трудно было поверить, ведь ловкость ассасинов еще много веков назад стала легендарной.

Тайные агенты ассасинов постоянно рыскали по деревням и городам в поисках младенцев с редкими способностями. Обнаружив очередного чудо-ребенка, пришельцы покупали его у родителей за любые деньги или выкрадывали и доставляли в один из своих замков. Долгие годы с помощью изощренных тренировок мальчиков превращали в совершенные боевые механизмы.

Таинственная способность быть невидимым, особая философия, выражающаяся в готовности к самопожертвованию, и одновременно практически религиозное отношение к приказам командиров, а также владение всеми секретами ремесла тайных убийц делали типичного ассасина смертельно опасным врагом для любого могущественного правителя. Многие сильные люди мира Сферы были уверены, что если тебя приговорили к смерти ассасины, то никакая охрана и власть тебя уже не спасут. Именно поэтому короли и маги предпочитали заискивать перед ассасинами, любыми уступками добиваясь их расположения. И вдруг находится человек, заявляющий, что в одиночку сумел подчинить себе могущественный орден тайных убийц!

Тем не менее это была чистая правда. Причем Мангрейду не пришлось нанимать войско, чтобы штурмовать неприступные замки ассасинов, прилепившиеся к отвесным скалам, подобно орлиным гнездам. Это было бы совершенно бесполезным предприятием и, наверняка, привело бы к быстрой смерти организатора сей глупой затеи.

Мангрейд добился успеха, действуя изнутри ордена, то есть в какой-то мере переняв дьявольскую тактику своих противников. Его проповеди возымели действие на некоторых из влиятельных членов ордена убийц, а в итоге тайные союзники помогли скромному проповеднику бескровно подчинить себе могущественную гильдию. Таким образом, в руках еретика оказался мощный инструмент для продвижения своих мятежных идей.

— Что же ты хочешь от моего господина?

После откровений Мангрейда про ассасинов посол повелителя кочевников говорил уже гораздо менее надменным тоном. Во взгляде свежеиспеченного малого хана уже не было прежнего ледяного высокомерия. Даже его красивая серебряная борода не топорщилась так важно, как в начале их беседы.

Зато во внешности и тоне Мангрейда ничего не изменилось. Мелодичный голос его по-прежнему звучал вкрадчиво и мягко, а на миловидном лице играла кроткая улыбка. Человек, впервые видящий этого ангела во плоти, не мог догадаться, какие демоны обитают в столь мирной телесной оболочке.

— Грядет день решающей битвы, и я спешу собирать силы, — спокойно ответил на вопрос вельможи бывший Мастер Стали. — Поэтому я очень рассчитываю, досточтимый малый хан, что легендарный бунчук (царское знамя) твоего повелителя, изготовленный из хвостов больших гелийских волков-оборотней, в утро дня кровавого заката поднимется на моей стороне.

— Тебе нужны солдаты моего повелителя? — хитро усмехнулся в бороду посол. При этом унизанная перстнями холеная рука его машинально потянулась к золотому ордену в форме парящего орла, висящему на массивной золотой цепи поверх черного атласного камзола. — Так купи их у моего господина: три золотых за всадника и полтора за пешего воина. Для человека, подчинившего себе ассасинов и получившего доступ к золотым хранилищам их замков, это не слишком высокая цена. Или не захотевшие подчиниться тебе вожди ассасинов до сих пор едят крыс, держа оборону в главной башне последнего замка, не пуская тебя в свою подземную сокровищницу?

Сказав так, посол некоторое время с оценивающим прищуром рассматривал философа, пытаясь оценить его кредитоспособность. Слишком строгий черный костюм книжного человека не вязался с теми несметными богатствами, которыми он должен владеть, если только слова о подчинении ассасинов были правдой.

И все же было в облике философа нечто такое, что заставляло посла верить ему. Поэтому душу аристократа, который давно превратился в виртуозного дельца, щекотало желание погреть руки на соглашении своего нового господина с этим фанатиком. Правда, это было небезопасной затеей. В лагере кочевников царили звериные порядки. Несколько раз бывший герцог наблюдал за тем, как по приказу Джамая проворовавшихся чиновников живыми медленно погружали в котел с кипящим маслом, растягивая мучительнейшую казнь. Но желание хорошо заработать на посредничестве пересиливало страх. Поэтому, выдержав небольшую паузу, бывший герцог осторожно намекнул:

— Впрочем, если цена для тебя слишком высока, я могу постараться ее уменьшить. Правда, жизнь в кочевой орде дороже, чем в королевском замке. Чтобы решить сложный вопрос, приходится втридорога покупать нужное решение у жадных и тупых ханских чиновников.

— Я не собираюсь покупать солдат, — пресек всякую торговлю Мангрейд. — Мне нужно присутствие твоего господина в решающий день рядом. А в воинах у меня недостатка нет. Смотри сам.

Мангрейд вытащил из поясного кошелька небольшой пузырек зеленого стекла и побрызгал из него на землю вокруг себя.

Этот разговор происходил на старом купеческом кладбище. Когда-то расположенный неподалеку процветающий торговый город из-за глобальных потрясений последнего времени обезлюдел. Проходящий в пару лье отсюда древний караванный путь опустел из-за постоянных набегов монстров. Землетрясения, извержения вулканов, постоянные разломы материков привели к обнищанию прежде богатых сел и городов, так что торговля в Сфере постепенно пришла в упадок. Старое купеческое кладбище — вот все, что напоминало о былом величии этих мест.

Посланник великого степняка с самого начала недоумевал, почему Мангрейд выбрал для их встречи столь мрачное и удаленное место. В какой-то момент посол даже подумал о том, что свихнувшийся на своих религиозных идеях философ таким образом хочет намекнуть ему, заядлому грешнику, о суетности этого мира, а также о том, что не стоит слишком увлекаться погоней за деньгами и высоким положением, ибо всех ожидает один и тот же финал в виде гробовой доски.

Вид прежде великолепных, а ныне полуразрушенных временем купеческих надгробий на фоне руин заброшенной церкви действительно навевал какое-то мрачное настроение. И все же бывший герцог был далек от мысли забыть о земных наслаждениях, дабы посвятить себя подготовке к встрече с вечностью. Пока Сфера не погибнет в муках Армагеддона, лично он будет процветать, благодаря своему уму и удивительной ловкости вовремя покидать потерявших силу хозяев и находить себе новых — более успешных покровителей.

Поэтому первой реакцией посла на странные манипуляции собеседника с пузырьком была снисходительная ухмылка — это слишком походило на символическое начало какой-нибудь занудной проповеди.

И вдруг бывший герцог, к своему изумлению и ужасу увидел, как в голубоватом свете выглянувшей из-за тучи полной луны тут и там из земли стали вылезать костистые руки и черепа. Древние мертвецы выбирались из своих могил, избавлялись от пут полуистлевших саванов и направлялись в их сторону. Постепенно все кладбище ожило, словно растревоженный муравейник. Длинные цепочки перепачканных в земле скелетов, гремя костями, маршировали к главной кладбищенской аллее. С каждой минутой вокруг Мангрейда и герцога собиралось все больше жуткого вида местных обитателей. Мертвецы плотным кольцом окружили чужаков, явно недобро рассматривая их своими пустыми глазницами.

Бывший герцог лишь чудом оставался стоять на ослабевших от ужаса ногах. В оскалах черепов было столько кровожадного злорадства и предвкушения бойни, что вельможе хотелось опуститься на четвереньки и устремить взгляд в землю, лишь бы только не видеть происходящего вокруг. Ей-богу, так бы он и поступил, если бы не больные колени и не врожденная аристократическая привычка несмотря ни на что сохранять гордую осанку.

Побелевшими от напряжения руками герцог сжимал рукоять совершенно бесполезного при данных обстоятельствах кинжала, висящего в богатых ножнах у его пояса. Охрана посла малодушно сбежала при появлении из- под земли первых же покойников.

Зато Мангрейд имел торжествующий вид. Он с удовлетворением смотрел на прибывающих солдат своей новой армии. С тех пор, как мятежник заключил тайную сделку с вождями некромантов, в его распоряжении оказались миллионы пока еще мирно лежащих в своих гробах покойников со всех кладбищ Сферы. Тысячи кузнецов и оружейников по всему миру теперь день и ночь без перерыва трудились, чтобы обеспечить оружием и доспехами бесчисленных вояк, которых он скоро разбудит для решающей битвы с теми, кто рискнет поддержать Даригаша.

 

3

Они уже минут двадцать двигались по темному коридору, а галерее все не было конца. Время от времени идущая впереди Такима останавливалась. В этот момент Денис натыкался на ее спину и слышал тихий шепот возлюбленной:

— Дух предупреждает — впереди опасность.

Вскоре выяснилось, что мрачный коридор буквально нашпигован ловушками, о большей части которых Денис так и не узнал. Лишь однажды девушка с облегчением сообщила своему спутнику, что только что они благополучно миновали хищную стену, которая при случайном соприкосновении с ее поверхностью мгновенно втягивает жертву в себя и десятилетиями переваривает ее в своей каменной утробе.

Неожиданно в галерее появился слабый свет. Непонятно, откуда он шел. Видимо, где-то над головами Дениса и Такимы имелись хитро устроенные вентиляционные отверстия. Через них в туннель просачивалось немного дневного света.

И тут Денис впервые заметил духа-хранителя своей спутницы. Впереди, шагах в десяти прямо посреди коридора, в воздухе плавало маленькое белое облачко. Оно дрожало и постоянно меняло форму. Молодой человек сделал несколько шагов, чтобы потрогать его рукой, и в этот момент наступил на что-то мягкое. Откуда-то снизу донеслось громкое проклятие, затем угрожающее рычание. Денис опустил глаза и, к своему ужасу, обнаружил прямо под собой толстую решетку, за прутья которой держалось мощными лапами жуткого вида существо с широкими приплюснутыми ноздрями, красными горящими в темноте глазками летучей мыши и густо заросшими черной шерстью конечностями гориллы. Еще мгновение, и эта тварь схватила Дениса за ногу и распахнула клыкастую пасть. Но тут раздался властный окрик Такимы:

— Захотел кнута. Скрад?

Монстр тут же пристыженно отпустил свою добычу и нырнул в тень.

— Я не заметил вас, моя госпожа, — донесся откуда- то из непроглядной глубины оправдывающийся голос уродца.

— Не ври мне, Скрад, — тоном строгой учительницы прикрикнула на провинившегося монстра Такима. — Своим звериным чутьем ты почувствовал меня, еще когда мы стояли у входа в туннель. Нет, видно, твоя благодарность — скоропортящийся товар.

— Он сам виноват, хозяйка. Этот невежа наступил мне на руку и даже не извинился.

— Это правда? — повернулась к Денису Такима.

— Я сразу не понял, что это рука, — признался молодой человек.

— Ты слышал, Скрад, — снова обратилась к спрятавшемуся монстру девушка. — Мой спутник просит у тебя прощения.

В ответ снизу послышалось только ворчливое рычание.

— Он принимает твои извинения, Дэнис, — не тратя время на долгие сюсюканья с обиженным мутантом, сообщила спутнику Такима.

Только теперь молодой человек вдруг заметил, что в руке его спутницы откуда-то появилась короткая толстая палка, верхняя часть которой была обмотана тряпкой. Это был факел, который девушка туг же зажгла одним коротким заклинанием. Теперь в мерцающем свете пламени Денис смог детально рассмотреть многочисленные ниши в полу, охваченные толстыми прутьями решеток. За многие из этих прутьев держались когтистыми лапами, клешнями и хвостами существа, вид которых разве что мог привидеться алкоголику в самой жестокой белой горячке.

— У моих братьев из Трибунала Святой инквизиции своеобразное чувство юмора, — между тем мрачно рассказывала Такима. — Они уверены, что, даже выполняя самую суровую работу, надо уметь улыбаться. Все пространство под этим полом представляет собой одну большую камеру. Потолок этого узилища расположен на высоте чуть более метра, так что узникам приходится годами мечтать о том, чтобы выпрямиться в полный рост. Но сделать им это удается только на допросах. Поэтому судьи Трибунала называют каждый вызов в пыточную комнату «милосердным вызовом», ведь только там заключенный может стоять в полный рост и дышать не таким смрадным воздухом, как в этой каменной яме.

— Веселенькое место! — присвистнул Денис. — Лично я готов обойтись без такого милосердия.

— Да уж, в пыточную нам действительно лучше не попадать, — с готовностью поддержала возлюбленного Такима. — Помнишь ту когтистую стальную лапу, которой Кипт рассек себе горло?

— Такое не скоро забудешь!

— Это лишь самая невинная штучка из богатого арсенала комнаты для допросов. С ее помощью мои братья по гильдии пытаются отыскать пятнышко на теле оборотней и еретиков, ибо считается, что зло проникает в человеческую плоть через крохотное отверстие размером с небольшую монетку и запечатывает за собою вход родимым пятном. Если такое пятно находят, специально обученный человек запускает в тело жертвы железную лапу и часами роется в нем, пока не вытащит адскую тварь наружу. Правда, изгнать зло удается далеко не всегда, зато никому еще не удавалось дожить до завершения сего ритуала.

— И ты гордишься принадлежностью к этому зверскому сообществу садистов, называющих себя гильдия инквизиторов?! — возмущенно воскликнул Денис.

На это Такима ответила очень торжественно:

— Мы не только полностью посвятили себя учению Ткача, но и взвалили на себя обязанность по изучению и искоренению всякого зла в Сфере.

— Понятно, «санитары леса», значит, — неслышно для девушки со злой иронией констатировал Денис.

За разговором они подошли к люку с несколькими массивными запорами. Инквизиторша попросила Дениса помочь ей отодвинуть засовы. Молодой человек медлил. В данной ситуации в нем совершенно естественно срабатывал нормальный человеческий инстинкт самосохранения. С тех пор, как его в первые же дни пребывания в Сфере чуть не сожрал во время купания огромный паук, Денис постоянно чувствовал себя чьим-то потенциальным обедом или ужином. Но именно теперь это чувство обострилось до предела.

— Послушай, детка, — обратился он к Такиме в надежде все-таки воззвать к ее разуму, — этот подвал буквально кишит существами, для которых обычные люди примерно то же самое, что для нас гамбургеры.

— Что такое гамбургеры? — Перестав возиться с тяжелыми засовами, девушка вскинула на мужчину непонимающие глаза.

— Ну, это хорошо обжаренное мясо с хлебом, а впрочем, это не имеет сейчас никакого значения. Я хочу сказать, что нам не стоит принимать необдуманных решений. — И тут Денис услышал в той стороне, откуда они сюда явились, голоса и грохот стальных доспехов. Получив столь веский аргумент, он тут же снял куртку и аккуратно отодвинул подругу в сторону, чтобы самому поскорее справиться с засовами.

Грузная поступь облаченных в тяжелое железо воинов постепенно затихала где-то в районе выхода из туннеля. Это удалялся патруль стражников, раз в три часа совершающий обход территории Трибунала. Такима сразу поспешила успокоить Дениса: им не стоит бояться, что патрульные обнаружат открытый люк в темницу, ведь данным ходом давно уже не пользовались. Когда-то давно через этот люк на веревке опускали в подвальный каземат еду, а поднимали отхожее ведро. Но теперь для этих целей мастеровые люди придумали хитрые механизмы, исключающие всякую опасность для тюремщиков подвергнуться нападению свирепых узников.

— Я уверена, что никому и в голову не придет, где мы спрятались, — озорно посмеивалась Такима, как будто они забрались под кровать одного из главных инквизиторов, а не сидели в зверинце для опасных хищников, которых природа одарила не только силой, клыками, когтями и рогами зверей, но еще и человеческим интеллектом.

Между тем многие обитатели темницы удивленно принюхивались к аппетитному запаху новых постояльцев. Со всех сторон Денис слышал шумное жадное дыхание и нетерпеливый скулеж существ, не привыкших упускать верную добычу. Мощные силуэты здешних обитателей постепенно начинали тесниться ближе к стене, у которой находились Такима и Денис…

* * *

Даригаш появился в главном соборе гильдии инквизиторов внезапно. Вообще-то, это место было надежно защищено от нежелательных гостей, использующих телепортацию, но преемнику Ткача достались в наследство от создателя Сферы совершенно особые возможности для совершения путешествий. Поэтому появление нового Бога застало врасплох участников Совета, и без того обескураженных вероломным нападением на Кипта. Впрочем, всеобщее удивление быстро переросло в ожидание справедливого возмездия для сбежавших из-под стражи подозреваемых.

— Им удалось укрыться от нас, но от твоего божественного суда им не уйти, — громко, чтобы все находящиеся в огромном храме люди его услышали, обратился к Даригашу один из влиятельных инквизиторов.

В ответ на это новый Бог слегка кивнул головой. Получилось очень внушительно. При этом Даригаш изо всех сил гнал прочь терзающие его сомнения. Никто из присутствующих в зале магов не должен был прочесть его мысли. Если бы это случилось, хрупкому согласию тут же пришел бы конец. Ведь едва наметившееся единство гильдий держалось только на непререкаемом авторитете божественной власти. Но если вдруг выяснится, что Даригаш не способен толком контролировать Узел мира, его как Бога перестанут воспринимать всерьез и воцарится хаос,

А горькая правда заключалась в том, что наследник Ткача пока еще не умел управляться с миллиардами нитей Узла. Поэтому он не только не ведал об истинной подоплеке покушения на Кипта, но и о самом преступлении узнал, только оказавшись непосредственно на месте событий.

Вряд ли кто из магов догадывался, что Бог прибыл в замок инквизиторов отнюдь не для расследования и наказания злоумышленников, а чтобы своим эффектным появлением поддержать своих послов. Только увидев лежащего в луже крови Кипта, Даригаш понял, что вместо триумфа его ожидает серьезный экзамен на способность поддерживать свой статус в глазах обитателей Сферы. Прояви теперь Даригаш хоть тень сомнения, выдай словом или жестом собственную растерянность, и ему конец. Среди присутствующих магов обязательно найдется несколько честолюбцев, которые решат, что, раз новый Бог не всемогущ, значит, его можно попытаться сместить и взять высшую власть в собственные руки.

— В твое посольство хитростью затесались злодеи — молодой мужчина в странном одеянии и наша бывшая сестра по гильдии, — сообщил стоящий перед Даригашем рыжебородый инквизитор. — Они околдовали Мастера Кипта так, что он открылся для удара. Это очень ловкие маги. Также им удалось улизнуть от конвоя. Теперь преступники скрываются где-то в замке. Сейчас злодеев разыскивают.

После этих слов наступила долгая пауза. Все с нетерпением ждали реакции Бога. Сам же Даригаш все еще не знал, как ему следует поступить. Конечно, он не верил в виновность человека из Главного мира, но, с другой стороны, иной подходящей кандидатуры на роль козла отпущения у него сейчас не было.

Между тем окружившая Даригаша толпа ждала от него имени приговоренного к смерти злодея, чтобы тут же воспеть благодарственную аллилуйю всеведущему и справедливому Богу, чье наказание также неотвратимо, как рассвет очередного дня. Наконец с тяжелым сердцем Даригаш заговорил:

— Я объявляю человека по имени Дэнис отверженным преступником. Отныне всякий, кто даст ему еду и кров, тоже становится преступником и будет проклят мною. Но я не буду карать злодеев своею десницей, ибо желаю проверить усердие и веру преданных мне жителей Сферы.

Едва Даригаш замолчал, вновь возбужденно заговорил рыжебородый инквизитор:

— Все слышали? Бог доверяет это дело нам. Поэтому мы должны изловить опасного мятежника, хитроумно задумавшего самому встать над нашим миром. Я призываю союзников из дружественных гильдий быть щедрыми. Вместе мы объявим фантастическую награду в сто тысяч полновесных золотых монет за головы человека по имени Дэнис и его сообщницы Такимы.

Рыжебородый инквизитор стал искать глазами кого-то в толпе, а найдя, обратился к человеку, который, судя по его костюму, большую часть жизни проводил в седле и в засадах:

— Мастер Хант, если преступникам каким-то чудом удалось выбраться из замка, то только ты и твои люди из гильдии охотников сможете их выследить и изловить. О награде ты уже слышал.

Впрочем, назвать имена злодеев было только первой частью экзамена, который приходилось держать новому Богу перед толпой своих последователей. Теперь все ждали от Даригаша чудесного исцеления умирающего Кипта. Но этого Уходящий тоже не мог сделать все по той же причине отсутствия в его теле настоящей божественной силы. Обычный маг, которым все еще оставался Мастер Даригаш, не мог на равных бороться со смертью.

Правда, теперь в его распоряжении находился Узел мира, близость к которому могла вечно сохранять человеческое тело в состоянии летаргического сна на грани между жизнью и смертью. Даригаш уже решил, что объявит подданным, что забирает тело своего посла для исцеления, а в тайной пещере подвесит его на нитях Узла. Таким образом, решение проблемы будет отложено до тех пор, пока он не обретет мощь Ткача и не сможет вдыхать исцеляющую энергию в гибнущую плоть.

 

4

— Нам впервые такую вкуснятину бросают! — возбужденно прорычал огромный монстр с мощным торсом человекообразной обезьяны и кабаньей башкой. Пасть его была бурой от засохшей крови. Видимо, кому-то из обитателей тюремного подвала не так давно не повезло, и он был растерзан и съеден сокамерниками.

— Посмотрите, жратва еще и шевелится! — не веря своим глазам, радостно взвизгнула другая тварь, жуткое обличье которой еще скрывала милосердная тень. — Да нас решили попотчевать живцом! Наверное, сегодня у тюремщиков какой-нибудь большой религиозный праздник, в честь которого святоши решили нас побаловать — скормить пару еретиков.

— Не спешите выделять слюну, уроды! — как самый «красивый» из местных обитателей объявил уже знакомый Денису монстр по имени Скрад. — Это хозяйка.

В этот момент Такима вновь зажгла потушенный на время прохождения патруля факел, и обитатели каменной ямы, к своему великому разочарованию, вместо беззащитных и очень аппетитных еретиков обнаружили имеющую над ними какую-то власть девушку-мага из клана инквизиторов.

Реакция на такой облом последовала незамедлительно. Кто-то, поджав хвост, страдальчески завыл на невидимую за толстыми каменными сводами луну, кто-то стал в бессильной ярости метаться по камере, щелкая зубами и бросая ненавидящие взгляды на Такиму и ее спутника.

Одна из местных тварей с тупорылой мордой ночного вампира, большими ушами и выпуклыми, будто вытаращенными глазами, не в силах отказаться от возможности попробовать свежую кровь, под шумок тихо подползла из своего темного угла к людям и попыталась прокусить Денису ногу. Но Такима среагировала мгновенно. С криком «Брысь!» она выбросила перед собой правую руку, при этом пальцы ее ладони были плотно прижаты друг к другу, так что кисть своею формой напоминала острый кинжал. Тут же раздался оглушительный визг, и ночной вампир с переломанной астральным ударом рукой-крылом отскочил прочь. Но до усмирения зверинца было еще далеко.

Вдруг монстры расступились, и вперед вышел гигант на толстых крепких ногах. Денис сразу подумал, что ни одному самбисту не удалось бы свалить этого крепыша подсечкой. На широких мускулистых плечах уродца сидела плоская голова гремучей змеи. Из ее зубастой пасти постоянно выскакивал длинный раздвоенный язык, которым эта тварь пробовала воздух, улавливая частицы запаха чужаков. Впрочем, несмотря на змеиное обличье, речь страшилищу давалась без всяких усилий.

— А мне плевать на запреты, — прошипел змееголовый. — У меня нет хозяев. Я голоден и хочу свежего мяса и дымящейся крови.

Его осторожно поддержал Скрад:

— Да, хозяйка, ты должна отдать нам хотя бы своего спутника, тогда тебя мы не тронем. Это будет справедливо.

Такима с проклятиями швырнула в Скрада факел, который угодил тому точно в приплюснутые ноздри. Монстр взвыл от боли. Это послужило сигналом к началу жестокой схватки. К людям одновременно метнулось несколько существ. В воздухе замелькали покрытые чешуей костистые лапы и хвосты, ожесточенно защелкали саблезубые пасти. Яростный звериный рык монстров перемежался их вполне разборчивыми проклятиями.

К Денису подскочил монстр с головою кабана и попытался с ходу поддеть его своими острыми и длинными клыками. Но раньше, чем мозг человека из Главного мира успел принять какое-либо решение, автоматом сработали боевые инстинкты, годами наработанные в борцовском зале. Тело Дениса само ушло в сторону в лучших традициях боевого стиля айкидо, пропуская мимо наступательный агрессивный порыв противника. Тут же послышался хруст ломаемых о кирпичную кладку кабаньих клыков.

Лишь на мгновение Денис обернулся, чтобы полюбоваться на ловко обманутого им с помощью хитрого финта врага, и тут же хлесткий удар чьего-то мускулистого хвоста сбил его с ног. Перед самым лицом Дениса возникла оскаленная пятнистая морда гиены, передние лапы которой острыми когтями вонзились в запястья лежащего навзничь человека. Дыхание зверя было настолько омерзительным, что сознание Дениса на какие-то мгновения помутилось. Давление крепких лап не давало ему пошевелиться.

И все же Дениса явно опрокинул на землю кто-то другой — более мощный и обладающий длинным хлыстоподобным хвостом. Просто первым к потерявшей способность защищаться дичи подоспел далеко не самый сильнейший среди обитателей подвала. По законам эволюции именно этому проворному зверю и принадлежало право первым начать рвать самое лучшее мясо сбитой с ног жертвы.

Было странно видеть совсем не звериное выражение глаз напротив. Оскалившись в мерзкой улыбке, гиена лизнула лицо человека своим мокрым горячим языком.

И тут на краю гибели вновь проявились заложенные в Дениса Ткачом способности. В глубине его легких родился мощный импульс, выразившийся в нескольких яростно выкрикнутых прямо в пасть мерзкого создания заклинаниях.

— Аер грана руес! Деза мои сан!

Глаза падальщика остекленели, мускулатура его тела сразу обмякла и утратила силу. Еще секунда, и из клыкастой пасти обильным потоком хлынула отвратительного вида желтая пена. Существо, скорее всего, еще не успело ничего понять, а разрушительное заклинание уже ворвалось в его раскрытую пасть и превратило внутренности в жижу. Смерть зверя была почти мгновенной.

Денис с трудом отвалил в сторону накрывшую его тяжелую тушу и поднялся на колено. К своему огромному облегчению, молодой мужчина обнаружил, что Такима жива и даже как будто невредима, а схватка уже закончилась полным поражением монстров. Инквизиторша гордо стояла, наступив ногой на поверженного ею змееголового. Вокруг нее валялось несколько отрубленных лап, хвостов и даже голов, а в воздухе витал резкий запах жженой шерсти.

— Ты же весь в крови! — ахнула девушка, увидев Дениса, вылезающего из-под тела убитого им монстра. — А я в суматохе боя потеряла тебя и уже боялась, что буду собирать своего любимого по частям.

Такима тут же занялась обработкой ран Дениса, которые, к счастью, оказались не слишком серьезными. При ней всегда была походная аптечка инквизитора и вдобавок большой арсенал знахарских заклинаний. Морщась от боли, молодой человек недоумевал:

— Почему они напали на нас, ведь Скрад называл тебя хозяйкой?

— Они и вправду считают меня своей повелительницей. Мы с моим покойным учителем Адером прикармливали и лечили узников втайне от судей Трибунала. Нелюди думали, что мы заботимся о них из жалости, и платили нам ответной благодарностью.

— Что же вам нужно было от них на самом деле?

— Долгое время считалось, что мутанты, приобретая звериные качества, теряют человеческий разум. Но это оказалось не совсем так. Среди мутантов не так уж мало обладателей высоких мыслительных способностей. Эти «умники» возглавляют банды своих более примитивных сородичей. И именно этих вожаков в первую очередь стараются отловить охотничьи команды Святой инквизиции. Адер, готовясь к захвату власти, испытывал на этом превосходном материале разные магические снадобья и новые яды. А кроме того, он рассчитывал в будущем создать свою личную гвардию из отборных уродцев, наделенных гораздо большей силой и выносливостью, чем обычные солдаты.

— Но почему они посмели напасть на свою хозяйку? — продолжал недоумевать Денис.

— Все-таки эти существа лишь отчасти люди. При виде добычи, то есть нас, мощные звериные инстинкты взяли верх над голосом разума. Но, получив от меня огненного хлыста, эти твари надолго потеряют охоту демонстрировать клыки и когти. К тому же теперь пару дней они смогут жрать мясо своих погибших товарищей.

— Значит, ты с самого начала знала, какой прием нас ожидает?

— Я же тебе уже сказала: у нас не было выбора, — с обычным для нее насмешливо-надменным выражением лица ответила инквизиторша. — Но если бы ты погиб, моя душа оделась бы в черные одежды траура.

При этих словах лицо Такимы стало холодным и даже жестоким. Денис подумал, что обычная сцена ревности в ее исполнении будет напоминать кровавый эпизод третьесортного голливудского триллера с обилием крови, отрубленными конечностями и тому подобными патологоанатомическими подробностями. «Да, парень, это не тот случай, когда девчонке просто можно объявить, что любовь, мол, прошла и далее про завядшие помидоры, — сказал себе Кузнецов. — С той же великой нежностью, с которой она только что смазывала тебе раны своим фирменным бальзамом, эта великолепная амазонка в случае чего отрежет тебе те самые, ответственные за измену органы. Так что имей это в виду, старина».

Погрузившись в свои мысли, молодой человек машинально запустил руку в карман куртки, чтобы убрать неприятно покалывающий ему бок предмет. Оказалось, что в угаре схватки кто-то из монстров мощным ударом лапы разбил его мобильный телефон. Денис не слишком расстроился, так как в Сфере пользы от этой штуки все равно не было. Но странным предметом тут же заинтересовалась Такима:

— Что это?

— Э-е… У нас, в Главном мире, это самое сильное магическое оружие, — нашелся Денис.

Такима тут же опасливо отдернула руку, уже было протянутую к изящной вещице.

— Почему же ты до сих пор ей ни разу не воспользовался?

— Понимаешь, это тоже самое, что с твоим духом-хранителем, — можно использовать лишь в самом крайнем случае, иначе… — Денис запнулся, подыскивая подходящий по силе образ, чтобы впечатлить с уважением слушающую его девицу.

— Что иначе? — с полными ужаса глазами пролепетала Такима. Денис мысленно улыбнулся найденной им оборонительной дубинке на случай, если девчонка когда-нибудь в будущем вздумает устраивать ему сцену ревности с использованием магического арсенала.

— А иначе я разнесу вашу Сферу до срока к такой-то матери, — внушительно пообещал молодой человек, неспешно пряча поломанный мобильник обратно в карман.

До глубокой ночи молодой человек и девушка-маг не покидали тюремный подвал. За это время над их головами еще несколько раз проходил патруль. Но никому из разыскивающих беглецов охотников даже в голову не приходило искать преступную парочку среди самых опасных в Сфере хищников. Денис и не заметил, как заснул.

Во сне он, как обычно после работы, трепался за кружкой пива с приятелями по офису. Дело было в третьесортной «стекляшке», что располагалась в самом конце бульвара у автобусной остановки. Они всегда собирались здесь, несмотря на отвратительное водянистое пиво и заляпанные столы, за которыми можно было только стоять.

Удивительно, но дувшие в последние годы ветры рыночных перемен пощадили уникальный островок советского общепита с неприветливыми официантками, разбавленным пивом и вечно мучающимся похмельем постоянным контингентом. Но именно эта ностальгическая непритязательность интерьера да еще великая сила привычки сделали это место культовым для четырех друзей. Сама обстановка заведения располагала к свободному и естественному самовыражению. Со временем, когда Денис купил себе подержанный «жигуленок», он тем не менее парковал его не у офиса компании, а специально рядом с местом традиционного сбора их «Клуба четырех», чтобы не лишать себя изысканного удовольствия общения с единомышленниками.

— А вы думаете, легко спасать мир в одиночку?! — горячился Кузнецов в ответ на плохо скрываемую иронию приятелей. — Конечно, если бы я в свое время служил в морской пехоте, как ты, Серега, или в десантуре, как ты, Макс, то, возможно, чувствовал бы себя поувереннее. А то ведь у меня за спиной всего лишь школа и институт с военной кафедрой, после которой мне было присвоено звание «офицер-пропагандист».

— Вот и распропагандировал бы всех тамошних магов и монстров, — весело подмигнув приятелям, посоветовал Витя. При этих словах приятели Кузнецова поспешили спрятать улыбки в кружки с пивом. Все едва удерживались от хохота, из последних сил изображая серьезность.

Денис уже раскаивался в том, что так неосторожно рассказал дружкам о своем путешествии в фантастический мир Сферы. Вот если бы он сейчас мог эффектно извлечь из портфеля какое-нибудь предусмотрительно прихваченное с собой доказательство, вроде живого гнома, скептикам точно пришлось бы поверить ему. А так он выглядел полным идиотом.

Самое обидное, что именно теперь Денис надеялся избавиться от репутации робкого тихони. Кузнецов никогда не участвовал в школьных драках — робел перед учителями. От положения законченного изгоя его всегда спасало лишь покровительство более авторитетных друзей.

Единственными достоинствами Дениса в глазах товарищей считались его рассудительность, умение все расставить по своим полочкам и всегда отвечать за собственные слова. И вот неожиданно выясняется, что самому трезвомыслящему и серьезному из их мушкетерской четверки, оказывается, тоже не чужда обычная человеческая склонность к безответственному трепу.

— Ты лучше расскажи своим старым боевым товарищам, удалось ли тебе в этой командировке отметиться по части баб-с? — прищурив на рассказчика маслянистый глаз, живо поинтересовался Витя. — Или тебе там все больше попадались мало на что годные русалки с рыбьими хвостами?

Денис почувствовал, как постепенно зревшее в нем раздражение на хохмачей вот-вот прорвется наружу. Больше всего он сейчас опасался, как бы вместо слов гнева из его уст снова не вырвалось какое-нибудь смертоносное проклятие из тех, что в его голову «закачал» Ткач. Должно быть, Виктор уловил что-то новое во взгляде друга, потому что добродушная улыбка тут же сползла с его круглого лица.

В это время на бульваре стало быстро темнеть, как будто собиралась сильная гроза. Стало тихо и безветренно. Солнце еще светило на безоблачном небе, но аллеи уже покрыли сумерки. Взгляд Дениса, на какие-то секунды устремленный на изменившийся окружающий пейзаж, вернулся к соседям по товарищеской пирушке. И тут его обдало холодным потом. Вместо знакомых лиц друзей на него взирали какие-то черные неподвижные маски. Кожа на них была сморщенной, словно обугленной. Но самое жуткое, что на этих «лицах» не было написано абсолютно никаких эмоций. Это были живые трупы, как будто бы потерявшие волю и разум.

— Зачем ты сделал это с нами? — неожиданно голосом Вити печально осведомилась одна из жертв огненной магии и протянула к Денису свою изуродованную пламенем руку. — Мы ведь шутили над тобою только по- товарищески, а ты так жестоко нас наказал.

Денис почувствовал, как руки соседей по столу начали тормошить его за плечи. Он попытался крикнуть, но крик застрял где-то в груди.

В этот момент Денис открыл глаза и обнаружил склонившуюся над ним Такиму. Девушка в очередной раз энергично тряхнула молодого человека за плечо.

— Да просыпайся же! Нам пора идти.

— Куда? — еще не очень понимая, где он и куда подевались случайно сожженные им друзья, хрипло осведомился Денис. Такима объяснила, что им необходимо пробраться в главный дворец ордена инквизиторов, чтобы освободить дракона.

По дороге девушка рассказала Денису, что некоторое время назад инквизиторам удалось изловить и приручить грозного повелителя небес. Теперь, когда банды монстров в соседних лесах слишком набирают силу, дракона из подвала с помощью хитроумных механизмов подымают на специальной деревянной платформе на вершину самой высокой башни замка.

— Один из Мастеров седлает крылатое чудовище, — с нескрываемой гордостью за свою гильдию продолжала рассказ инквизиторша, — и взлетает на нем под облака. Когда этот всадник апокалипсиса появляется над лесом, где обитают самые свирепые нелюди, те покорно падают перед ним на колени и униженно молят о пощаде. А все потому, что в нашем мире нет ужаснее твари, чем огнедышащий летающий змей. Никому из тех, кто живет за стенами этого замка, и в голову не может прийти, что дракона можно приручить. Поэтому все принимают небесного всадника за посланца ада и беспрекословно подчиняются его воле.

Попасть в главный дворец можно было только через основательно укрепленные ворота. Это была крепость в крепости. Но ныне покойный Адер в свое время открыл любимой ученице массу секретных ходов, словно кротовые норы пронизывающих всю резиденцию их гильдии. Поэтому Такима без помех провела Дениса внутрь главного дворца.

В противоположность мощным мрачного вида воротам внутренний «птичий» дворик главного строения замка производил впечатление уютного уголка отдыха. Это место напоминало благоухающий цветник. Меж деревянных скамеек изящной резьбы были расставлены мраморные скульптуры идеальных атлетов и прекрасных молодых дев.

Такима взяла Дениса за руку и потянула его в сторону от парадного входа во дворец. Вскоре они очутились перед небольшой дверью, выполненной скульптором в форме распахнутой пасти дракона. И тут из-за боковой колонны внезапно появился человек в светлом плаще с большим медальоном на груди. Такима мгновенно поняла, что перед ней один из обладателей ученического сана ее родной гильдии. Девушка вскинула руку, чтобы поразить живое препятствие, оказавшееся на их пути. Но в последний момент что-то помешало ей сделать это.

Светловолосый юноша как будто был уверен, что ему ничего не угрожает, так как совершенно спокойно извлек из складок своей одежды охотничий рог и поднес его к губам. Трубно зазвучал сигнал тревоги, на который вскоре стали отзываться другие рожки по всему замку.

Не обращая более внимания на трубящего тревогу юношу, Такима торопливо принялась нашептывать очередное заклинание. Вскоре дверь перед ними медленно отворилась. Девушка бросилась внутрь, увлекая за собой Дениса.

— У нас совсем немного времени, чтобы убраться отсюда! Теперь весь замок спешит сюда.

Вначале они бежали по каким-то длинным коридорам, затем стали спускаться по винтовой лестнице. Каменные ступени были очень крутыми, поэтому Денису приходилось постоянно глядеть себе прямо под ноги, чтобы не разбить голову при падении. Но он не мог не задать мучивший его вопрос своей провожатой:

— Что случилось, почему ты хотя бы на время не вырубила этого блондинчика, а преспокойно позволила ему поднять шум?

— Сама не понимаю. Что-то остановило меня в последний момент. Я вдруг почувствовала, что могу этим заклинанием ударить саму себя.

— И часто с тобою такое случается?

— В первый раз…

В клетку с драконом Денис заглянул через крохотное смотровое окошко. И хотя ему уже доводилось видеть этих королей местной фауны, вид огромной, закованной в жесткую чешую башки со стекающей с длинных клыков слюной неприятно поразил молодого человека. Даже с яриличного расстояния Кузнецов чувствовал страшный смрад, исходящий из пасти зверя. Не верилось, что какой-то человек, пускай даже с серьезными магическими знаниями, рискнет по доброй воле приблизиться к этому огнедышащему динозавру, чтобы набросить на его холку кавалерийское седло. Ведь чудовищу достаточно было слегка лягнуть задней «лапкой» с полуметровыми когтями, чтобы у самонадеянного гусара из рассеченного живота вывалились кишки.

Поэтому Денис испытал немалое облегчение, когда Такима не терпящим возражения тоном объявила ему, что дело мужчины крутить подъемный механизм, а седлать дракона она будет сама. Девушка проводила Дениса в небольшое помещение, в котором размещалась целая система разных колес и рычагов. Инквизиторша быстро показала напарнику, какие колеса ему необходимо вращать и за какие рычаги дергать, чтобы площадка со зверем пошла наверх. Перед тем как вернуться к дракону, Такима проникновенно сказал Денису:

— Я слишком люблю тебя, чтобы бросить здесь. Но если ты не успеешь вовремя подняться на вершину башни, мне придется это сделать. Не погибать же нам обоим!

Теперь эти слова постоянно крутились в голове молодого человека, заставляя его изо всех сил вращать подъемные механизмы. От крайнего напряжения он быстро взмок. Казалось, вся эта механика лет пятьдесят не знала хорошей смазки, ибо вращалась крайне неохотно, издавая режущий ухо старческий скрип.

«И ведь угораздило же меня влюбиться в эту стервозную эгоистку, которая даже не скрывает, что в случае крайней опасности упорхнет из мышеловки одна», — мрачно размышлял Денис. Он был зол на себя за то, что ради этой симпатичной девицы с расчетливым холодным сердцем снежной принцессы не вернулся в свой мир. «Все-таки мужчины в двадцать лет слишком напоминают туповатых самцов насекомого-богомола, готовых даже стать обедом для красивой самочки, лишь бы только получить вожделенное свидание с нею».

Колесо с протяжным скрипом провернулось в последний раз, и удар колокола известил Дениса, что площадка поднята им на вершину башни. Молодой человек выскочил на винтовую лестницу и бросился по ней наверх.

Впрочем, «бросился» это слишком сильно сказано. С тех пор, как они поднимались здесь вдвоем с Такимой, кто-то потушил горевшие на стенах факелы, так что Денису приходилось продвигаться не спеша, почти на ощупь, каждую секунду рискуя оступиться и, ломая кости, полететь вниз.

Лестница закручивалась вверх по часовой стрелке так, чтобы поднимающемуся по ней воину с мечом в правой руке было сподручней орудовать клинком.

А между тем голоса преследователей во мраке башенного колодца становились все громче. Вскоре звуки погони приблизились к одинокому беглецу практически вплотную.

Обернувшись, Денис остановился. Парализованный страхом, он, словно загнанный охотниками зверь, напряженно вслушивался в грохот настигающих его шагов, не в силах тронуться с места. Наконец из темноты метрах в пятнадцати ниже его на лестнице начали материализоваться фигуры в одеяниях инквизиторов и доспехах стражников. В отчаянии Денис попытался смачно выругаться, но вместо крепких выражений с его уст снова слетели незнакомые ему заклинания. И туг же лестничный пролет исчез в облаке густой кирпичной пыли. Проклятия гибнущих людей потонули в оглушительном грохоте рушащихся стен.

Сразу воспрянув духом, Денис поспешил наверх. Но к моменту его появления деревянная площадка на вершине башни уже опустела. Небо вокруг тоже было пустынным. Должно быть, Такима уже давно покинула это негостеприимное место и либо успела отлететь достаточно далеко, либо сразу направила дракона в проплывающее над башней облако.

Это был конец. Денис устало опустился на холодный камень у края деревянного помоста, с которого стартовала навстречу свободе его партнерша. Теперь оставалось только ждать, когда инквизиторы починят обрушенную им лестницу и стащат с вершины башни незадачливого преступника, чтобы полной мерой воздать ему за грехи.

Но Денис недооценивал своих врагов. Раньше, чем в чреве башни застучали молотки рабочих, в щербатый камень башенных зубцов острыми когтями впились закинутые сюда опытной рукой стальные крючья штурмовых лестниц. Ждать появления смельчаков долго не пришлось. Увидев влезающих друг за другом людей весьма воинственной наружности, Денис поднял руки и громко объявил:

— Господа, я сдаюсь.

Но Дениса явно не намеревались брать в плен. Трое воинов неспешно приближались к нему, примериваясь, кому с какой стороны сподручней будет рубить и резать безоружного врага. Один из вояк с перебитым носом и розовым шрамом через все лицо быстро перехватил в руках боевой топор, так что перед лицом Дениса мелькнуло его остро заточенное лезвие с зазубринами от многочисленных ударов по человеческим черепам.

В ногах появилась отвратительная слабость. Происходящее мало напоминало спортивный спарринг. Да, в тренировочном зале Кузнецову приходилось отрабатывать защитные приемы против вооруженного противника. Но там применялись специальные безопасные версии мечей и пик из пластика и бамбука. Сейчас же любой удар мог стать последним в его жизни.

По суровым грубым лицам и уверенным движениям пришедших по его душу вояк Денис сразу понял, что для них рубить вражеские головы, вскрывать животы и грудные клетки — обычное рутинное солдатское ремесло.

В этой ситуации можно было, конечно, надеяться на очередное везение или на магическое озарение. А если с боевой магией выйдет какая-нибудь заминка? Эй, где ты, подсознательная сила, способная словом крошить враждебный металл и выжигать внутренности кровожадных хищников?!

Перед глазами Дениса возник яркий образ торжествующих воинов, сбрасывающих с башни под улюлюканье толпы прямо на поднятые пики тело только что убитого ими иномирца. Потом кто-нибудь обязательно насадит отрубленную голову казненного преступника на острие копья и с гордостью будет носить свой трофей по улицам замка. Все это было каким-то кошмарным наваждением. Больше всего Денис желал бы сейчас проснуться в своей кровати. Он даже ущипнул себя, но пробуждения не случилось. Вместо этого один из воинов, желая немного позабавиться, слегка ткнул безоружную жертву в бедро острием длинного ножа.

Прикосновение холодной стали обожгло Дениса. Он почувствовал, как что-то теплое льется по его ноге. Второй воин с крупным рябым лицом и сиплым голосом запойного пьяницы предложил приятелям вначале кинжалами перерезать ягненку сухожилия на ногах, чтобы обездвижить его, а уж потом, не спеша, начать резать по кускам. Эти люди так спокойно договаривались о своих действиях, словно действительно намеревались освежевать барана.

Чтобы унять дрожь в коленках и не выглядеть слишком уж беззащитной жертвой, Денис встал в боевую стойку, правда, без особой надежды блокировать своими руками и ногами сокрушительные удары топоров и мечей. Замысловатая поза безоружного чужака очень позабавила матерых рубак. Один из них даже изобразил испуг, в показной панике отскочив от чудаковатого парня. Но вряд ли невольное шутовство Дениса могло надолго продлить ему жизнь. В подобной безвыходной ситуации его мастер айкидо советовал своим ученикам использовать любую возможность, чтобы обескуражить противников и таким образом получить хотя бы призрачный шанс на спасение.

— Прежде чем вы убьете меня, я хочу завещать вам свое золото, — обратился Денис персонально к типу со сломанным носом. Судя по его одежде и доспехам, этот солдат был самым состоятельным из всей троицы. У него в отличие от товарищей были кольчужные боевые рукавицы, а также специальные щитки для защиты предплечий и голеней — поручи и поножи. Голову обладателя сломанного носа защищала стальная каска, а поверх длиннополой кольчуги был надет красный кафтан, схваченный в талии ремешком. Все это снаряжение могло стоить больших денег.

Одежда двух других воинов состояла из сильно поношенного крестьянского платья, да и боевое снаряжение их явно было очень низкого качества: один держал в руках остро заточенный нож, наподобие тех, что используются профессиональными мясниками. Оружие второго составлял самодельный меч, сделанный из лезвия косы.

Услышав слова Дениса, воин со шрамом и вдавленной в лицо переносицей от неожиданности даже опустил топор. Нижняя челюсть коренастого крепыша удивленно отвисла.

— Да, да, — уже более уверенно подтвердил Денис, — именно вам я завещаю свои вещи и деньги.

— Почему это ему?! — возмутился напарник счастливого наследника. Его поддержал только что изображавший испуг весельчак, который тоже почувствовал себя обделенным.

Между товарищами по оружию началась словесная перепалка.

И тут Денис услышал странные хлопки за своей спиной. По вытаращенным глазам сразу замолчавших воинов можно было подумать, что они увидели саму старуху-смерть с косой в костлявых руках. Денис оглянулся и обнаружил Такиму, гордо восседающую на зависшем в воздухе драконе. Хлопки, которые слышал Кузнецов, издавали стремительно рассекающие воздух перепончатые крылья дракона.

— Я не помешаю? — с едва заметной улыбкой на холодном лице осведомилась инквизиторша. Денис хотел было воскликнуть, что это самый впечатляющий воздушный маневр, который он когда-либо видел в своей жизни, но не успел. Такима вдруг испуганно вскинула руку:

— Осторожно!

Молодой человек инстинктивно шарахнулся в сторону, и очень вовремя, ибо пролетевший всего в нескольких миллиметрах от его лица кинжал задел ему мочку уха. Тут же послышался гул и короткий пронзительный свист. Дракон изрыгнул на очнувшихся от шока воинов струю пламени. Это было похоже на выстрел из огнемета. Солдаты сгорели менее чем за три секунды. От них остались лишь обугленные скелеты с оплавленными фрагментами металлической амуниции на ребрах. В воздухе витали хлопья дымящегося войлока из стеганых солдатских курток, одеваемых под кольчугу. Стоял страшный запах паленого мяса.

Зрелище расправы потрясло Дениса. Но одновременно он вдруг ощутил власть над вооруженной толпой внизу. Теперь, когда рядом с ним была Такима на своем боевом змее, можно было наконец немного расслабиться и снова почувствовать превосходство представителя цивилизованного мира над аборигенами. Вальяжной походкой Денис подошел к краю башни. Дракон висел в каких-нибудь двух-трех метрах от грязно-желтой стены, всем своим грозным видом придавая дополнительный вес каждому слову иномирца:

— Леди энд джентльмены! — с издевкой обратился Кузнецов к толпе внизу. — Настало время для свободы слова. Кто тут че против меня имел сказать?

Но люди внизу уже бросились врассыпную.

Денис с силой оттолкнулся от стены и, перепрыгнув пропасть, очутился на широкой драконьей спине. Когда они перелетали ров замка инквизиторов, в нем все еще неприступной стеной пылала смола…

 

5

Управлять полетом дракона было очень непросто. Несмотря на то что огнедышащий ящер считался прирученным, в нем то и дело просыпался дикий нрав. Зверь вдруг хищно пикировал на мирно пасущееся на лугу стадо коров или пытался перехватить косяк жирных гусей. Но это еще были цветочки. Один раз «транспортное средство» резко развернуло свою огромную башку в сторону седоков с явным намерением окатить инквизиторшу и ее спутника огненной струей. Но всадница среагировала мгновенно. Она резко рванула на себя поводья, так что острые шипы особой сбруи вонзились в нёбо и десны крылатого зверя. От боли крылатый ящер прямо в полете встал на дыбы. Чтобы не выскочить из специально сконструированного для дракона седла Такима и Денис изо всех сил вцепились в его деревянные поручни. Зато, получив болезненный урок, зверь сразу присмирел и на долгое время потерял охоту демонстрировать крутой нрав царя местного животного мира.

С тех пор, как беглецы перелетели пылающий ров замка инквизиторов, они не обмолвились между собой ни словом. Пока влюбленные прятались в подвале Трибунала и отбивались от монстров, между ними царило полное согласие. Но стоило опасности стать менее острой, как на первый план сразу вышли раздумья о будущем.

Денис чувствовал напряжение, которое возникло между ним и Такимой, и готовился к серьезному разговору. Объяснение было неизбежным. По праву мужчины Кузнецов собирался предложить подруге план дальнейших действий и ожидал услышать от возлюбленной слова поддержки. Но Такима заговорила первой. Ее слова удивили молодого человека:

— Когда мы прилетим к Даригашу, ты покаешься перед ним в своем преступлении, и Бог наверняка будет милостив к нам.

— Опомнись, я ни в чем не виноват! О каком преступлении ты говоришь?! Разве ты не поняла, что нас просто подставили?

Денис стал говорить Такиме, что, по его мнению, Кипта ранили его соратники по гильдии, ведь всем известно, что Остающиеся не хотят покидать Сферу. Главной целью для них является достижение максимального могущества. Они уже и теперь считают себя равными Богу, а в перспективе наверняка надеются стать самыми влиятельными магами в Сфере. Но по глазам девушки Кузнецов видел, что она не верит ни единому его слову. А еще в ее глазах читался вопрос, который прекрасная сферянка не решалась задать человеку из Главного мира, затеявшему какую-то высшую и непонятную ей игру.

— Ты смотришь на меня так, как будто не узнаешь! — с укором бросил подруге Денис.

После некоторого колебания Такима призналась, что действительно перестала понимать его и верить ему.

— Я даже хотела бросить тебя в замке, ведь, убрав Кипта, ты показал, что кем угодно пожертвуешь ради власти. После предательства моего учителя я готова к любым подлостям со стороны близких мне людей.

— Так почему же тогда ты вернулась за мной? Разве не было бы более справедливо в таком случае, чтобы твои «милосердные» собратья по гильдии отдали меня в руки палача?

Судя по выражению лица Такимы, она сама толком не понимала причину, по которой, уже отлетев от замка на порядочное расстояние, все же повернула дракона обратно.

Зато Кузнецов, как ему казалось, угадал мысли своей спутницы.

— Признайся, что ты впервые столкнулась с настоящей магией, перед которой все твои трюки с огнем и водой — жалкие ярмарочные фокусы?

Такима изумленно посмотрела на Дениса и тут же покорно опустила глаза. Кузнецов упивался долгожданной властью над женщиной, которая долгое время демонстрировала ему свой неприступный и независимый нрав.

И плевать, что теперь они изгои, на которых объявлена всеобщая охота. Мир, где тебя посетила любовь, обретает райские краски.

* * *

Мангрейд очень торопился на встречу со своим человеком из секты ассасинов. После того как ловкий убийца сумел покарать посла нового Бога Сферы, его следовало щедро вознаградить. Должно быть, истекающий сейчас кровью Кипт и не подозревал, что за пылающим рвом и высокими стенами замка инквизиторов его жизни может что-то угрожать! Ах, бедняга, он допустил непоправимую ошибку, когда из лагеря противников Ткача переметнулся под знамена воскресшего Бога.

Философ улыбнулся своим мыслям. Но тут же лицо его приняло смиренно-кроткое выражение. Нет, негоже бескорыстному борцу за освобождение этого мира от власти злых богов радоваться смерти очередной заблудшей овцы. Многие из тех, кого по приказу воинствующего еретика уже предали смерти, были всего лишь разменными пешками в руках Ткача. Кое-кого из них Мангрейду даже было искренне жаль. Кипта в том числе.

Они несколько раз встречались. С самого начата своей борьбы мятежный реформатор не отличался разборчивостью в выборе союзников и активно искал поддержки у всех недовольных Ткачом. Но с Киптом Мангрейду оказалось не по пути. Остающийся явно желал избавиться от Бога, чтобы самому занять его место. Мангрейд же считал себя убежденным противником всякой божественной власти. В своих проповедях он постоянно утверждал, что поклоняться надо природе Сферы, а не ее создателю, который от скуки населяет мир монстрами или насылает на головы своих подданных страшные катастрофы. Тем не менее весельчак и жизнелюб Кипт всегда вызывал симпатию и даже тайную зависть аскета, целиком посвятившего себя святому делу борьбы. Кто бы мог подумать, что наступит время, когда Мангрейду придется полновесными золотыми империалами щедро оплачивать смерть симпатичного толстяка.

В качестве места для встречи Мангрейд выбрал перекресток дорог возле огромного старого дуба. В тени его раскидистой кроны сейчас должен был ждать своего господина верный ассасин.

Последнюю часть пути сопровождающий Мангрейда молодой ученик предложил пройти лесом, чтобы срезать несколько лье. Этот смышленый парень постоянно демонстрировал Мастеру свою полезность. Мангрейд уже не жалел, что несколько дней назад согласился взять юного бродягу в свою свиту в качестве слуги, которому вместо денежной платы было дозволено слушать проповеди пророка новой религии и питаться с ним за одним столом.

Философ еще издали сквозь просвет между деревьями увидел одинокую фигуру в длиннополом дорожном плаще с откинутым капюшоном. Ассасин стоял, расслабленно облокотившись на массивный дубовый ствол. Руки его были скрещены на груди, а голова задумчиво опущена на грудь. С такого расстояния в тени дерева черт его лица разобрать было нельзя, но философ был уверен, что прирожденный солдат с чувством терпеливого смирения переносит необходимость долгое время в бездействии томиться на одном месте. Хотя, конечно, верный слуга явно заждался своего опаздывающего господина.

Мангрейд прибавил шагу. Но вскоре остановился. Постоянные тренировки в технике Камае научили его улавливать в окружающей атмосфере малейшие сигналы тревоги. В гильдии Мастеров Стали, к которой Мангрейд когда-то принадлежал, старые учителя годами обучали молодых адептов впадать в особое состояние сознания, сходное с трансом или медитацией, в котором маг мог заранее почувствовать невидимую угрозу и предельно сконцентрироваться на собственной защите. Даже имея в руках только посох странника, Манрейд сумел бы отбиться от нескольких вооруженных разбойников или лесного зверя, используя особое состояние души и тела под названием «Вихрь стали».

Впрочем, мир вокруг, словно в насмешку над его подозрительностью, был полон безмятежных птичьих трелей и убаюкивающего сознание шелеста листвы на теплом ласковом ветру. Природа, которую Мангрейд собирался возвести на трон свергнутого им богочеловека, и не думала подтверждать его опасений. А уж он сумел бы правильно истолковать внезапный порыв холодного ветра, тревожный птичий крик или исчезновение солнца за неизвестно откуда набежавшими облаками. Но ничего подобного не происходило.

Философ отбросил глупые сомнения и поспешил навстречу преданному ему человеку. Но прежде, чем путник успел покинуть скрывающую его присутствие лесную чащу, Мангрейда остановил испуганный шепот ученика:

— Посмотрите туда, Мастер!

Проследив за взглядом юнца, философ обнаружил справа от себя на границе густого ельника человеческий силуэт в черном балахоне. Некромант вырос на его пути словно приведение. Должно быть, он давно караулил здесь Мангрейда. Возможно даже, что он провел в этом лесу ночь, по обычаю своей гильдии зарывшись для сна в землю.

Конечно, философ слышал многочисленные легенды про некромантов. Но в отличие от многих обитателей Сферы, в которых эти рассказы вселяли мистический ужас, он испытывал к своим недавним союзникам острый интерес. Надо было признать: некроманты сильно отличались от представителей других гильдий и уже одним этим нравились разрушителю устоявшихся правил и отживших свое законов. А что касается ужаса, который они наводили на сферян, так он делал «гробовщиков» превосходными союзниками в грядущей войне, способными одним своим появлением на поле брани обращать в паническое бегство вражеские легионы.

Раньше, чем Мангрейд успел раскрыть рот, чтобы поприветствовать некроманта, тот сделал характерный знак рукой, приложив палец к губам. Поэтому в дальнейшем разговор старых знакомых происходил без слов с помощью обмена мыслями. Для этого собеседники взялись за руки, устремив друг на друга сосредоточенные взгляды.

— Рад тебя видеть, Мастер Урхтаф! Что привело тебя в этот лес?

— Я почувствовал смерть. А когда понял, что убитый — ваш человек, Мастер, поспешил предупредить о ловушке.

— Так, значит, я не ошибся, когда почувствовал, что окружающее спокойствие фальшиво.

— Они ждут вас со вчерашнего полудня.

— Сколько их?

— Тридцать воинов. Крестоносцы. Их привел сюда доверенный человек Кипта по имени Нави.

— Но я слышал, что друиды нашли этому ловкому мужу достойное применение, высадив в землю в виде пальмы.

— Это в прошлом. Кто-то заплатил друидам за пленника щедрый выкуп в сто саженцев отборных деревьев. Хорошие шпионы у многих в цене, а жители леса не могут отказать, когда речь идет об исполинских хвойных из лучших лесов Гипериона.

Мангрейд оторвал взгляд от бесцветных глаз некроманта и посмотрел в сторону убитого ассасина. Крестоносцы весьма искусно придали ему вид живого человека, привязав к стволу дерева. В лиственной кроне над головой покойника притаилась сеть, которая должна была упасть на Мангрейда, как только он приблизился бы достаточно близко к оставленной приманке.

Только сейчас философ заметил, что шлык капюшона погибшего ассасина обмотан вокруг его шеи, словно в знак траура по самому себе. Как же он сразу не обратил внимания на этот знак, который верный слуга успел подать своему господину перед смертью. Откинутый за голову капюшон и обмотанный вокруг шеи шлык были распространенными в Сфере знаками траура по чьей-то упорхнувшей в иной мир жизни.

«И все же западня устроена почти безукоризненно, — вынужден был признать философ. — Наверняка, грубоватые рубаки-крестоносцы сделали все так, как велел им этот ловкий малый Нави. Услуги такого человека действительно стоят дорого».

— Я хочу поговорить с доверенным человеком Кипта, — вновь обернувшись на Урхтафа, мысленно сообщил ему Мангрейд. Некроманта неприятно удивила категоричность слов союзника. С тех пор, как «гробовщики» тайно решили встать под знамена этого еретика, они во всем ему оказывали поддержку. Но раньше времени вступать в открытую схватку с другими гильдиями не входило в планы Десяти Старших Мастеров ордена смерти. Некроманты всегда были слишком осторожны и нападали только тогда, когда были заранее уверены в успехе.

— Простите, Мастер (некромант из уважения величал собеседника этим титулом, хотя отлично знал, что Мангрейд давно изгнан соратниками из родной гильдии), но ни я, ни мои братья не станем атаковать крестоносцев. Это стало бы поводом к войне, к которой мы еще не готовы. Советую и вам: отступите пока. А Нави мы вам добудем позже, когда он останется один.

И тут Мангрейд в который раз в своей жизни совершил поступок, о котором никто до него даже не смел помыслить. Высвободив правую руку из ладони некроманта, он залепил старику звонкую пощечину.

— Как ты посмел нарушить клятву, которую весь ваш орден принес мне? Разве ты забыл, как на Совете Десяти вы поклялись быть до конца верными мне в борьбе с Ткачом?! Это означает, что никто из вас не смеет говорить мне «нет».

Урхтаф был стариком, а ударивший его по щеке философ по возрасту годился ему во внуки. Тем не менее уважаемый в своей гильдии седовласый Мастер, получив при свидетеле позорную оплеуху, покорно склонился перед молодым человеком.

Мангрейд умел подбирать к каждому собеседнику подходящий ключ. Если с послом Джамая он держался подчеркнуто кротко, то сейчас разыгрывал из себя капризного деспота. Философ не боялся, что более опытный маг уничтожит его одним из своих смертоносных приемов. Когда-то давно отчаяние превратило Мангрейда в фанатика, перед словом которого безропотно склоняли головы самые могущественные правители Сферы. Особая слава возмутителя мирового спокойствия и предводителя всех недовольных Ткачом превратили его в глазах многих в Бога со знаком минус. А разве на дьявола можно поднять руку, даже в ответ на нанесенное тебе оскорбление?

— Вы напрасно гневаетесь на меня, Мастер, — залившись краской стыда, свистящим старческим шепотом прохрипел Урхтаф. Он все еще стоял в унизительном полупоклоне перед ударившим его философом. — Если вы пожелаете, я найду вам воинов, которые беспрекословно выполнят любой ваш приказ. Когда-то в этих местах воевали между собой два короля. Надгробия этих правителей давно разрушило время. Но часть сражавшихся тут армий сможет послужить и вам, Мастер.

Мангрейд с интересом слушал рассказ о боевом отряде одного из древних монархов, который угодил в ловушку времени по воле продажного проводника, заведшего почти две сотни воинов в непроходимую гнилую топь.

— Как и все люди, они мечтают быть похороненными в земле, чтобы нормальные могильные черви наконец начали грызть их нетленную плоть, — с плотоядным придыханием тихо говорил некромант. Глаза Урхтафа горели азартом, ведь речь шла о смерти, энергией которой питались он сам и его собратья по гильдии. — Сегодня как раз полнолуние и парад планет. Самое подходящее время, чтобы выполнить желание болотной армии. А за это вы сможете потребовать с них любую службу.

 

6

Теперь они держали путь на Феб. Денис сумел убедить Такиму, что они не должны лететь к Даригашу, пока не добудут доказательства своей непричастности к покушению на Кипта. Где искать алиби, Кузнецов пока не знал. Но для начала им было необходимо заручиться чьей-то поддержкой. Друиды традиционно предпочитали держаться обособленно, не вступая ни с кем в союзы и подчиняясь воле только своих вождей. Пожалуй, это была единственная сила в Сфере, которая могла дать приют двум изгоям, объявленным вне закона самим Богом. И что-то подсказывало Денису, что он сможет договориться с Крэйей. Правда, Такима напомнила своему спутнику, что в прошлый раз расставание с жителями леса было, мягко говоря, не слишком дружественным:

— Ты полагаешь, Дэнис, нам простят нападение на главу гильдии, а также на тех друидов, что охраняли меня и моих наемников?

Но Дениса не слишком смутили слова инквизиторши. «Девчонка просто ревнует меня к симпатичной друидке, — не без обычной мужской гордости размышлял он. — И надо признать — небезосновательно. Крэйе я явно приглянулся, иначе она не стала бы устраивать мне допрос, слишком смахивающий на эротическую игру в сексуальную повелительницу и ее пленника».

Денис вдруг поймал себя на мысли, что в Сфере странным образом реализуются многие его желания и мечты, которые долгое время были невыполнимы в том мире, откуда он сюда прибыл: «Моя жизнь в корне отличается от ненавистной офисной рутины, когда месяцами ничего сколь-нибудь интересного не происходит. Здесь же мне явно скучать не приходится. При этом я не могу пожаловаться на отсутствие женского внимания. Более того, самые соблазнительные местные красотки готовы выцарапать друг другу прекрасные глазки в борьбе за мою благосклонность. Но главное, что мне, оказывается, вполне по плечу быть крутым парнем и совершать подвиги на уровне супермена! Положительно, этот фантастический мир не так уж и плох, во всяком случае для меня!»

На закате они перелетели границу лесной страны. Здесь начинались владения друидов. Сразу в нескольких местах внизу под крыльями дракона край зеленого моря глодали рыжие языки пожарищ. Еще три черных столба дыма поднимались в небо далеко в стороне.

— Поздравляю! — со злой насмешкой объявила Денису Такима. — Нам очень «повезло» — мы наносим друидам повторный визит в дни их траура. Думаю, на радостях они встретят нас особенно радушно.

Окончание фразы девушка сопроводила характерным режущим жестом в районе своего горла.

Такима очень ловко выбрала место для приземления и мягко посадила дракона на небольшой поляне. А если учесть, что садиться им пришлось уже в полной темноте, то пассажиру оставалось только в очередной раз признать, что ее искусство управления летающим змеем выше всяких похвал.

Спустившись по откидной лесенке с трехметровой высоты звериного тела, Денис несколько раз присел, разминая затекшие в долгом перелете ноги. Лес вокруг стоял сплошной темной стеной. Как ни напрягал Кузнецов зрение, ему не удавалось ничего разглядеть дальше пяти — семи метров в глубину лесной чащобы. Тем более было удивительно, как его подруга смогла с высоты увидеть свободную от деревьев проплешину в сплошном лесном ковре!

Место, куда они попали, видимо, было совсем глухим. Людских голосов или лая деревенских собак слышно не было — никаких признаков близкого жилья. Молодой человек уже начал жалеть, что не уговорил Такиму направить дракона прямиком к замку друидов. Правда, контрдоводы девушки тоже были весьма серьезными:

— Пока друиды поймут, что дракон ручной, нас успеют осыпать градом отравленных стрел и заговоренных дротиков, — на правах опытного воина пояснила человеку из Главного мира инквизиторша. — Если же мы просто выйдем вдвоем из леса у стен Кандура, нас по крайней мере сразу не убьют, а под конвоем отведут на суд верховного друида.

Все произошло почти так, как и предсказывала Такими. С той лишь разницей, что друиды выследили и взяли в плен чужаков еще в лесу на приличном расстоянии от своей крепости. Вначале из-за деревьев появились движущиеся тени, а затем повелительный голос приказал чужакам положить на землю оружие и встать на колени. Дениса и Такиму связали и повели в Кандур.

На этот раз с пленниками с самого начала обращались довольно грубо: охранники весьма болезненно толкали их тупыми концами своих копий в спины, осыпали оскорблениями, угрожали убить при малейшей попытке бегства. Стиснув зубы, Денис терпеливо сносил измывательства распоясавшихся «лесников». Но более всего сейчас он опасался за подругу, которая явно вот-вот была готова ответить на издевательства стражи.

Стоит разгневанной Такиме наказать грубиянов привычным ей способом, и надежда на помощь друидов будет потеряна окончательно и бесповоротно. Зная гордый нрав инквизиторши, Денис поймал момент, когда ближайший к нему конвоир отвернулся, и шепнул любимой:

— Умоляю тебя, не надо магии!

Если бы друиды могли сейчас заглянуть в побелевшие от ненависти глаза девушки, они, наверняка, перестали бы неразумно тыкать в пленников копьями и поносить их почем зря. Девушка-маг могла легко сносить любые тяготы походной жизни и козни природы, но на грубое обращение всегда отвечала предельно жестко. К счастью, Кузнецову пока удавалось удержать возлюбленную от крайних мер.

Суд над Денисом и его подругой обещал быть скорым. Все должно было произойти на небольшой площадке, специально предназначенной для такого рода разбирательств, при свете нескольких разложенных по ее периметру костров.

Теперь во главе гильдии находилась не любопытная девчонка Крэйя, а вернувшийся после долгой отлучки пожилой Мастер по имени Форвудс. Этому похожему на старый гриб магу было явно не до возни с чужаками, которые однажды уже доказали свою враждебность, сбежав из-под стражи и покалечив при этом несколько его соплеменников.

Между тем сердце почтенного друида разрывалось от боли, физически ощущая муки сгорающих в пламени пожара деревьев. Все попытки жителей леса справиться с огнем заканчивались их поражением. Все новые и новые ветвистые братья друидов заживо сгорали в бушующем море огня, превращаясь в обугленные стоячие скелеты. От этих переживаний душа незлобивого в обычной жизни друида ожесточилась. Еще мгновение, и с потрескавшихся губ главы клана должны были сорваться слова сурового приговора подвернувшимся под его горячую руку чужакам.

Денис каким-то сверхъестественным озарением угадал мысли старика. В его голове возник образ, от которого мурашки побежали по спине. Вот его и Такиму, связанных по рукам и ногам, бросают в специальную машину, напоминающую гигантскую мясорубку. Полученный фарш прирожденные лесники и садоводы смешивают с другими полезными ингредиентами. На тележках изготовленное удобрение везут на плантацию, где под бдительным присмотром друидов подрастают молодые деревца и побеги кустарников.

— Послушайте, уважаемый! Мы прибыли к вам в поисках правды и надеемся на вашу справедливость, — запальчиво крикнул Денис бородатому мухомору в широкополой островерхой шляпе. Это был жест отчаяния, последняя попытка приговоренного оправдаться.

В этот момент Кузнецов увидел подходящую к судному месту Крэйю и осекся на полуслове. Шикарная брюнетка была с подругами, но своими превосходными женскими статями выделялась на их фоне. Увидев знакомых, друидка сразу изменилась в лице. Зло сузив глаза и поджав губы, она подошла к вершащему суд учителю и что-то шепнула ему на ухо. Выслушав свою любимую ученицу, старик одобрительно кивнул седовласой головой и решительно стукнул посохом по каменистой почве. После этого он объявил свое решение:

— Иномирца следует пытать с пристрастием, чтобы выяснить цель его появления в наших лесах. Поручаю это Основе Верхней Ветви Дерева Феба Мастеру Крэйе. А девушку-инквизитора за убийство одного из членов нашей гильдии и покушение на жизни еще трех — обратить в удобрение.

Казалось, Такима только и ждала, когда мерзкий старик с лицом, покрытым большими бородавками, произнесет эти слова. Денис услышал несколько шипящих фраз, и вот уже только что крепко стянутые веревками руки инквизиторши свободны. Послышался уже знакомый Денису тихий шелест. Еще мгновение, и на друидов должна была обрушиться волна огня. Но вряд ли здесь — в лесу во владениях друидов девушке-инквизитору была уготована легкая победа над местными обитателями.

Старик в широкополой шляпе сделал изящный жест кистью руки, и из земли буквально вырвались толстые арканы древесных корней. Десятками крепких лассо они обмотали ноги и руки Такимы, не давая пленнице пошевелиться. Даже челюсти девушки оказались плотно стянутыми, чтобы она не могла процедить сквозь зубы магическое заклинание. Дениса постигла почти та же участь, с той лишь разницей, что он сохранил возможность говорить.

Обитатели замка Кандур от души насмехались над двумя стреноженными чужаками. Крэйя расслабленной прогуливающейся походкой приблизилась к Такиме.

— Ну, здравствуй, милочка, — со зловещей усмешкой обратилась она к пленнице. — С прошлого раза, когда ты вероломно ударила меня в спину, за тобой остался должок. Надеюсь, ты не будешь возражать против того, чтобы расплатиться со мною.

С этими словами друидка извлекла из-под плаща плетку с изящной резной рукоятью и семью хвостами. Концы кожаных ремешков завершали острые металлические бляшки. Глаза Такимы округлились от ужаса. Судя по направлению взгляда прищуренных глаз Крэйи, она собиралась стегануть беспомощную противницу прямо по лицу. Нет, все-таки в этом мире такие понятия, как «милосердие» и «права пленных», были не в почете. Страх за возлюбленную придал Денису дополнительную сообразительность.

— Эй вы, господин главный лесник, или как вас там! — вновь крикнул Денис грибоподобному бородавчатому старикану. — Если вы остановите эти женские разборки, я помогу вам спасти лес, который горит на границе вашей территории.

— Ты настолько хорошо владеешь магией стихий, что способен даже обуздать дикий нрав пожирателя леса?

На Дениса был устремлен недоверчивый взгляд слезящихся красных глаз главного друида.

— Нет, просто на военных сборах в университете я помогал местным огнеборцам тушить пожар в хвойном лесу, — не заботясь о том, чтобы его поняли, нагловато пояснил человек из Главного мира.

Друид отчего-то забеспокоился. Конечно, он не мог постичь весь смысл загадочной фразы молодого человека. Но уверенный тон иномирца, о котором в Сфере ходили самые противоречивые слухи, посеял в душе старика слабую надежду на то, что постоянно возрастающим аппетитам рыжего лесного чудовища можно будет положить конец.

— И как же называется магический прием, с помощью которого ты собираешься укротить пожирателя леса?

Денис наморщил лоб, вспоминая, как именовался на сленге профессиональных пожарных прием, когда в сторону лесного пожара пускается управляемый встречный огонь.

— Отжиг! — вспомнив, радостно объявил он.

— Никогда не слышал, — пожал плечами Форвудс. По рядам его соплеменников тоже прошел недоуменный гул.

Но Денис уже не собирался выпускать из своих рук инициативу. Не давая друидам времени посовещаться и укрепиться в собственных сомнениях, он принялся подробно и деловито инструктировать их, как следует выбрать рубеж, от которого пускать встречный огонь. Этим рубежом обороны могла стать тропа, прорубленная просека, ручей или иной другой разрыв в лесном массиве.

А далее, выбрав подходящий момент, когда направление ветра будет благоприятным, необходимо с помощью факелов зажигать лес против фронта пожара. В конце концов уверенность иномирца произвела впечатление на друидов. Глава гильдии распорядился освободить Дениса и поручил ему попробовать свой план в действии.

— Только учти, — сурово предупредил старик, — если ты напрасно загубишь деревья, я постараюсь придумать тебе и твоей подруге такую лютую казнь, что после этого нас, друидов, перестанут считать миролюбивым народом.

* * *

«Интересно, — думал Мангрейд, глядя в сутулую спину идущего впереди Урхтафа, — сколько раз до этого он уже прокладывал путь в сердце этой трясины? Этих некромантов просто тянет в места, где запах смерти обступает тебя буквально со всех сторон так, что даже начинает казаться, что его можно потрогать руками».

Отдельные обрывки тумана, плававшие между деревьями на границе болот, здесь — в сердце трясины — слились в серую вязкую пелену, постепенно обволакивающую путников. В этом проклятом тумане уже без единого крика сгинул молодой ученик Мангрейда. Мастера не искали его, ибо возвращаться было нельзя, а громкими криками можно было разбудить обитающее здесь зло.

Мастер Урхтаф ловко перепрыгивал с кочки на кочку. Это было странное зрелище: костлявая, с виду немощная фигура «гробовщика» вдруг совершает грациозные прыжки, которые не под силу его молодому ведомому.

В конце концов философ решил, что изношенное тело некроманта хорошо подпиталось энергией этого гиблого места. В такой ситуации угнаться за резво скачущим проводником было сложно.

Настал момент, когда Мангрейд окончательно выдохся. В изнеможении он присел на небольшой бугорок, наблюдая за тем, как закутанная в балахон фигура некроманта черной птицей перелетает через затянутые тиной бездонные колодцы трясины. Вскоре серая пелена окончательно скрыла от Мангрейда силуэт его провожатого.

Вокруг одинокого человека стал сгущаться плотный туман. И одновременно посреди абсолютного безмолвия едва уловимая трель донеслась до ушей утомленного путника. Странные звуки вначале были очень глухими. Создавалось ощущение, что они доносятся из-под поверхности затянутой тиной воды. Но вот Мангрейд стал отчетливо улавливать мелодичный девичий голос. Этот голос приближался к нему, но за непроглядной пеленой тумана Мангрейд пока не видел его обладательницы.

Фигура обнаженной девушки выплыла из белой дымки всего в нескольких шагах от странствующего философа. Девица была очень хороша собой: лебединая шея, длинные красивые руки, гибкий стан и осиная талия. Ее длинные пышные волосы были странного зеленоватого цвета, или Мангрейду так только казалось в причудливой здешней атмосфере. Кожа незнакомки тоже имела полупрозрачный зеленоватый оттенок. Казалось, она была создана из воды и тины. Но даже из такого сомнительного материала ваявший ее мастер сумел сотворить совершенство.

Незнакомка подплыла к человеку и, высунувшись по пояс из воды, бесцеремонно устроилась у его ног. Десятки капелек воды вспыхивали жемчужными бусинами на нежной бархатистой коже девушки.

— Ты очень красивый юноша, — с загадочной зовущей улыбкой пропела она Мангрейду, который хотя и дал монашеский обет безбрачия, тем не менее не мог отвести завороженного взгляда от совершенных прелестей лесной нимфы. — Пойдем со мною. Ты познаешь такое блаженство, которое не снилось ни одному мужчине…

Каким-то чудом Урхтафу удалось в последний момент ухватить Мангрейда за волосы. Оцепеневший от странного наваждения философ успел погрузиться в трясину почти по самую макушку. Некромант стонал и кряхтел от напряжения, пытаясь вытащить тяжелое тело из цепких болотных объятий. И вот когда это ему стало удаваться, из черной воды на старика с оглушительным ревом выпрыгнула уродливая болотная тварь. Перепонки между пальцами рук придали чудовищу дополнительное ускорение в воде перед прыжком на поверхность. Зеленая безносая морда обитательницы болотных глубин состояла из выпученных жабьих глаз и неестественно огромной пасти, которая была распахнута во всю свою ширь. На месте ушей по бокам головы монстра имелись крохотные отверстия жабр. Шея у чудовища практически отсутствовала, а плечи и грудная клетка были очень широкими и мощными. Только шикарные зеленоватые волосы чудовища и молочные железы напоминали о прежнем образе прекрасной русалки.

От неожиданности маг выронил свой магический посох, который мог бы с успехом использовать для самозащиты. Теперь старик был безоружен. Урхтаф едва успел вместо собственного горла подставить мерзкой болотной гадине костлявое плечо, в которое та вцепилась острыми и крепкими, как иглы скорняка, зубами. От острой боли старик едва не лишился чувств. Но тут глаза мерзкой твари встретились с холодным мертвенным взглядом своей второй жертвы. Жуткое порождение гнилой трясины тут же отпрянуло от некроманта, словно по ошибке атаковало существо, чье мясо чрезвычайно ядовито. Но исход схватки за тело одурманенного философа был еще не ясен.

— Отдай его мне! — взмолилась бывшая русалка. — Люди давно перестали посещать эти места, а я так соскучилась по их сладкому мясу.

— Так не стоит и привыкать! — Изловчившись, маг резко и сильно пнул мерзкое создание каблуком сапога, подбитым железной подковой. На многие лье вокруг ночной лес огласил душераздирающий визг покалеченного монстра. Схватка между некромантом и его противницей вспыхнула с новой силой. Болотная тварь пыталась отомстить изувечившему ее старику и заодно утянуть под воду законную добычу. Урхтаф же мертвой хваткой вцепился в безвольное тело Мангрейда, едва успевая уворачиваться от клыков, когтей и хвоста обезумевшей от боли твари. Особенно большой урон человеку наносил широкий и острый, как лезвие бритвы, плавник на конце рыбьего хвоста.

Силы старика быстро таяли. Здесь на болоте вдали от земли он не мог использовать большинство приемов черной магии. Единственное, что ему оставалось в подобной критической ситуации, — это бросить Зов смерти и ждать прибытия помощи. Гиблый тоскливый крик сорвался с посиневших губ пожилого Мастера в тот момент, когда его противница начала брать над ним верх.

Болотной твари удалось сбросить некроманта с клочка суши в ледяную воду. Крепко обхватив ненавистного врага руками, она быстро заработала сильным хвостом, утягивая мага на дно. И тут из мрака ночного неба что-то отвесно упало на голову чудовища, уже готового вместе с ослабевшей добычей уйти под воду. Крепко сжимавшие шею некроманта руки разжались, бешено работающий хвост застыл в болезненном оцепенении.

Урхтаф, отплевываясь от воды и тины, стал карабкаться обратно на кочку, попутно помогая выбраться постепенно оживающему Мангрейду. Где-то совсем рядом с ними под хлопанье крыльев и удовлетворенное ворчание вызванного магом крылатого духа смерти с жалобными стонами и мольбами о пощаде расставалась с жизнью недавняя полновластная хозяйка этих мест.

— Что со мной случилось? — растерянно Лепетал Мангрейд, удивленно наблюдая за тем, как в трех шагах от него под воду медленно уходит растерзанное тело кем-то убитого болотного чудища.

— Ничего особенного, — с неким подобием улыбки на бесстрастном лице отвечал некромант, — просто тот, кому вы недавно отвесили пощечину, вытащил вас из перепончатых лап одной местной красотки. Чего мне это стоило, видите сами.

Некромант действительно выглядел весьма плачевно. Одежда его промокла до нитки и к тому же была сильно изорвана. Кожу покрывали многочисленные раны. Правда, Урхтафу не грозило изойти кровью, ибо тело некроманта было лишено многих недостатков обычной человеческой плоти. Нескольких заклинаний было достаточно, чтобы все эти порезы и укусы сразу исчезли. Но пожилой маг не спешил избавляться от красноречивых следов жестокой борьбы. Вначале молодой грубиян, который был обязан ему, Урхтафу, жизнью, должен был испытать угрызения совести.

Но Мангрейд недолго пребывал в смущенной растерянности. Вскоре он одобрительно похлопал старика по плечу:

— Я ценю преданность, Мастер Урхтаф. Когда придет пора праздновать победу над Богом, я не забуду те услуги, которые были оказаны мне тобою и твоей гильдией. А сейчас ты должен показать мне обещанную болотную армию.

 

7

Главный друид был очень доволен работой Дениса. Иномирцу удалось спасти обреченный на выгорание лес. Хитрый прием с пуском навстречу рыжему зверю его огненного собрата удался на славу. Злобные хищники столкнулись в сухом ельнике и, несмотря на родство, сожрали друг друга.

— Ты великий маг! — торжественно объявил грибоподобный вождь лесного народа. — С этого момента мы принимаем тебя в почетные члены нашей гильдии. Если ты, конечно, не возражаешь против того, чтобы отныне считаться одним из нас.

После того как Денис выразил согласие и преклонил колено, на него торжественно повесили магический амулет гильдии друидов. Это был круг белого металла, на одной стороне которого в виде черного рисунка был изображен раскидистый дуб с толстым стволом и мощным корневищем, а на другой — дерево-плющ. Несмотря на холодный цвет, металл амулета выделял приятное тепло и был мягким на ощупь, словно его вырезали из ореха или березы. Форвудс пояснил значение символов, изображенных на медальоне:

— Дуб — это «король леса», самое почитаемое дерево друидов. Перед лицом опасности этот знак вдохнет в тебя силу лесных исполинов. Изображение плюща послужит тебе вечным пропуском в наши земли. А еще плющ — это знак вечной дружбы. Отныне эти леса станут тебе родным домом, где каждый друид почтет за честь встретить тебя как брата. Помни также о том, что, где бы ты ни был, стоит тебе согреть амулет теплом своего дыхания, и мы немедленно выступим тебе на помощь.

Кроме амулетов Денису и Такиме преподнесли традиционные белые плащи и зеленые бархатные камзолы друидов. На головы им торжественно водрузили почетные венки из дубовых листьев. После церемонии к герою дня подошла Крэйя. В знак примирения черноволосая девушка протянула Кузнецову изящный кинжал в кожаных ножнах.

— Даже если тебя схватят враги, никакой обыск им не поможет — «Шорох ветра» заговорен от чужого глаза.

— «Шорох ветра»?

— Так зовут этот нож за то, что его полет почти бесшумен, а попадание неотвратимо. Есть у него и еще одно имя — «Шелестящая смерть».

Денис не спешил брать подарок. Его немного пугал холодный хищный блеск особой стали боевого клинка, который друидка для демонстрации извлекла из ножен. Это оружие явно не было обычным. От ножа исходило чувство опасности. Взять такую вещь означало бы подвергнуть себя и окружающих большому риску. Было не ясно, как поведет себя совершенное орудие убийства в неумелых руках.

— Благодарю за великолепный дар, — мягко, с сожалеющей улыбкой на лице отвел протянутый ему сувенир Кузнецов, — но думаю, что не смогу оценить его по достоинству, так как не обучен метать ножики.

Но Крэйя решительно вложила кинжал в руки молодого человека.

— «Шорох ветра» уже знает тебя как своего нового хозяина. Теперь он будет преданно служить тебе и всегда возвращаться в твои руки. От тебя не потребуется особого мастерства. Просто в нужный момент бросай нож и смотри на цель, а клинок сам найдет мишень.

«Ого! — изумленно подумал Денис. — Выходит, принцип самонаводящихся ракет придумали не в нашем мире! Тут каждый день жди сюрпризов! Раз в этом мире “живут” умные ножики, повинующиеся взгляду своего владельца, то вполне вероятно, что здесь водятся и такие самонаводящиеся “заточки”, что режут супостатов по принципу “кинул и забыл”. Да, в этой гонке вооружений нельзя упускать свой шанс обзавестись эффективным аргументом на случай серьезной драчки». Подумав так, Денис все же взял нож.

Такиме друидка тоже преподнесла подарок в виде превосходного ожерелья из самоцветов. Инквизиторша приняла от недавней обидчицы знак ее сожаления о былых конфликтах и, в свою очередь, вручила Крэйе искусно выкованный серебряный гребень. После обмена дарами девушки обнялись. Это было великолепное зрелище Денис невольно залюбовался двумя совершенными созданиями. Когда же, расцеловавшись, юные особы почти одновременно посмотрели в его сторону, Кузнецов понял, что уже стал вершиной любовного треугольника. При этом молодой человек переживал смешанное чувство восторга от того, что его полюбили такие прекрасные девушки, и вины за то, что, несмотря на любовь к Такиме он испытывает странное влечение к Крэйе.

Что бы избавиться от угрызений совести, бывший тихоня, робевший при виде каждой симпатичной девушки задался полушутливым вопросом: «Интересно, есть ли в этом мире страна или гильдия, в которой узаконены гаремы? А что, было бы неплохо спасти этот мир и на правах супергероя в отставке поселиться в живописном местечке с двумя красавицами под одной крышей! Вот только трудно будет надеяться на то, что гордые девицы обладающие одинаково сильными характерами, согласятся делить друг с другом своего избранника».

Друиды торжественно объявили беглецам, что те сколь угодно долго могут жить в замке Кандур на правах дорогих гостей. И никто, даже сам Бог, не сможет добиться выдачи иномирца и девушки-инквизитора из лесов Феба.

Что ж, Денис был готов на время остаться в надежном убежище, чтобы спокойно проанализировать создавшееся положение и продумать план дальнейших действий. Но неожиданно Такима предложила иной вариант действий:

— Нам необходимо вернуться в замок моей родной гильдии. Я вспомнила про тайник, о котором мне рассказывал мой погибший учитель Адер. В нем он спрятал несколько Рун из Книги Ткача. На этих страницах вполне может быть прописано будущее Сферы. А если это так, то там обязательно должно говориться о покушении на посла нового Бога.

Друиды почти всей своей многочисленной гильдией отправились провожать Такиму и Дениса к поляне, где гостей ожидал стреноженный дракон. По дороге огромные деревья величественными полупоклонами приветствовали спасителей леса от пожара. Среди них были огромные сорокаметровые исполины и стройные невысокие березки. Слезы смолы по сгоревшим братьям уже успели высохнуть и затвердеть на их коре. Птицы пели героям хвалебные трели. Орлы и соколы в знак почета кружили высоко в небе над головами героев. Все эти неслыханные почести смущали Дениса. Зато девушка из гильдии инквизиторов принимала их со спокойным достоинством, как нечто само собой разумеющееся.

В какой-то момент Кузнецов не заметил впереди на тропинке корень дерева и, зацепившись за него ногой, полетел носом вперед. Друиды с негодованием стали обвинять кедр, чей корень стал причиной падения дорогого гостя, в черной неблагодарности. Несчастному дереву даже стали угрожать, что срубят его.

Впрочем, Денис словно не слышал перепалки хозяев леса с оправдывающимся кедром. При падении он сильно ударился лбом о какой-то камень. Но не боль занимала его сейчас. В сознании молодого человека разворачивалась странная картина: похожие на леших люди в мешковатых костюмах, с нашитыми для маскировки листьями, мхом, пучками травы, а также разноцветными лоскутами ткани, окружают поляну с драконом. Вооружены стрелки луками и арбалетами. Лица этих людей специально перемазаны глиной и чем-то зеленым, так что самый зоркий глаз не выделит охотников на фоне высокой травы и поваленных ветром древесных стволов.

Во время своей первой встречи с Ткачом Кузнецов уже переживал состояние «сна наяву», когда, не теряя связи с окружающей его реальностью, мог мысленно, словно в кинозале, просматривать картины прошлого и будущего. Видимо, эта способность ясновидения тоже была подарена ему ушедшим Богом. Но проявилась она только сейчас.

Денис видел, что командует егерями весьма бравого вида кавалер с щегольски закрученными на концах усиками и острой «мушкетерской» бородкой. На нем высокие ботфорты с металлическими шпорами в виде зубчатых колесиков, кожаные штаны, сильно потертые между ног от постоянного пребывания в седле, и куртка-доспех из хорошо выдубленной кожи с нашитыми на груди и спине металлическими пластинами. На широком поясе ветерана многих схваток подвешены специальные крюки для заряжения арбалета и покрытый волчьей шкурой колчан со стрелами. Длинноволосую голову предводителя стрелков венчает бархатная егерская шапочка, украшенная соколиным пером. Поверх куртки накинут синий матерчатый капюшон, расшитый одинаковыми гербами с изображением утыканного стрелами бегущего кабана на зеленом поле. Вместо правой руки у кавалера деревянная культя с железным крюком на конце. Но увечье не мешает бывалому воину ловко управляться с тяжелым железным арбалетом.

К своему немалому удивлению, рядом с командиром стрелков Денис видит уже знакомого им с Таким ой блондинчика, который совсем недавно, протрубив в охотничий рог, поднял тревогу в замке инквизиторов. На груди светловолосого юноши по-прежнему висит большой медальон. Денису становится любопытно, что же изображено на желтом диске? И тут же, повинуясь его желанию, изображение медальона делается крупнее, так что Денис может рассмотреть его в мельчайших деталях. На медальоне светловолосого юноши выгравирован щит с изображением большого ключа на фоне городских ворот. По нижнему краю щита идет какая-то надпись большими латинскими буквами. Но гораздо больше Дениса заинтриговало изображение блохи или вши в правом верхнем углу герба.

«Интересно, за какие-такие заслуги можно получить столь “героическое” насекомое на родовой герб?» — подумал Кузнецов, и в этот же миг странное видение исчезло.

Денис поспешил рассказать об ожидающей их засаде Такиме и друидам. Было заметно, что инквизиторшу больше всего поразило описание медальона, висящего на груди блондинчика. Лицо ее сделалось очень серьезным и задумчивым. Но девушка не стала озвучивать свои мысли. Зато друиды принялись оживленно обсуждать рассказ иномирца. По описанию герба однорукого они сразу поняли, что засаду устроили самые меткие стрелки Сферы из гильдии охотников, способные заложить в арбалет сразу две стрелы и не промахнуться.

— Но почему они до сих пор не захватил и дракона? И что мешает ящеру улететь? Неужели он настолько ручной?

Недоуменные вопросы посыпались на Дениса и Такиму со всех сторон. В конце концов пребывающая в дурном расположении духа инквизиторша все же снизошла до объяснений:

— Границы поляны я пометила специальными охранными символами, так что никто чужой не может преодолеть запретную черту. Зверь же не улетает потому, что у него в основании крыльев есть узкая полоска нежной, не защищенной чешуей кожи. Там находится специальная упряжь из скрепленных между собой кинжалов. Как только наша «лошадка» пытается начать слишком активно махать крылышками, острые клинки тут же впиваются ей в кожу. С этим животным иначе нельзя!

— Помочь вам — для нас дело чести, — заявил главный друид. — Я прикажу самым сильным магам нашей гильдии немедленно начать танец волков. Они обратятся серыми хищниками, внезапно нападут на охотников и будут сдерживать их, пока вы не сможете улететь.

— Это не выход, — тряхнув копной светлых волос, отвлеклась от невеселых раздумий Такима. — В колчанах охотников достаточно стрел с серебряными наконечниками для отстрела оборотней. Они нашпигуют ими ваших людей раньше, чем те успеют подобраться на расстояние прыжка.

— У тебя свой план?

Денис почувствовал в тоне подруги решимость идти другим путем и не ошибся.

— Да! — запальчиво воскликнула Такима. — Вступив с охотниками в схватку, мы проиграем. Их можно только обхитрить.

— Но как?

— Я уведу их за собой. Поверьте, как только я отправлюсь на запад, они тотчас последуют по моим следам.

— Но откуда такая уверенность? — ощущая растущее в душе раздражение, поинтересовался Денис. Он чувствовал, что девчонка явно о чем-то умалчивает, и это его злило. «Она водит меня за нос и считает, что имеет на это право. — У Дениса даже дыхание перехватило от приступа гнева. — Нет, видимо, я рано решил, что приручил ее. Похоже, здешний вольнолюбивый воздух исключает полное подчинение, будь то взятый под седло дракон или влюбленная девушка-маг».

В конце концов Денис довольно грубо взял блондинку за предплечье и отвел ее в сторону для серьезного разговора.

— Послушай, девочка, я знаю, что после темной истории с Киптом ты не слишком доверяешь мне. И все же, пока мы вместе, ты должна посвящать меня во все свои тайны.

— И почему же это я должна? — зло сузив глаза, жестким тоном поинтересовалась инквизиторша.

— Хотя бы потому, что я мужчина, а ты моя женщина.

— У нас в гильдии инквизиторов женщины никому не обязаны подчиняться. Если мужчина действительно достоин уважения и послушания, мы сами решаем этот вопрос для себя.

— Так, значит, ты не считаешь меня достаточно мужественным для себя? — гневно поставил вопрос ребром Кузнецов.

— Пока еще не знаю, — независимо повела плечами инквизиторша. — Посмотрим.

— Но я не собираюсь отпускать тебя одну, зная, что по твоему следу отправится команда профессиональных снайперов, — наплевав на гордость, запальчиво воскликнул Денис в последней попытке образумить возлюбленную.

— Не бойся, я сумею за себя постоять, но и ты вне моей опеки постарайся не потерять голову, — резко сбросив со своего плеча руку мужчины, с явной издевкой ответила инквизиторша. При этом Такима красноречиво посмотрела на Крэйю.

Такима так и не раскрыла тайную причину, по которой охотники должны были вдруг оставить идеальное место засады и последовать за ней. Но именно так все и произошло. Когда друиды и Денис с величайшей предосторожностью приблизились к поляне с драконом, стрелков здесь уже не было. Только примятая трава указывала те места, где они прятались.

Перед своим уходом Такима договорилась с Денисом о встрече на краю Феба, на том месте, где их когда-то атаковал дракон. При этом инквизиторшу, кажется, не слишком волновал вопрос, как ее возлюбленный в одиночку справится с крылатым зверем и найдет дорогу к нужному месту. Или же надменная волшебница хотела таким образом унизить пытающегося взять над нею власть мужчину, продемонстрировав Денису его неспособность действовать самостоятельно.

Кузнецов и вправду оказался в крайне затруднительном положении. Глядя на крылатое чудовище, молодой человек пребывал в полной растерянности, не зная, как ему подступиться к огнедышащему змею, чтобы не превратиться в хорошо поджаренное мясо и не попасть под остро заточенные когти.

На помощь пришла Крэйя. Неизвестно, где друидка приобрела навыки обращения с драконами, но она довольно ловко оседлала чудовище и помогла взобраться на него иномирцу. Но главное, что она прекрасно знала Феб и могла быть отличной проводницей в предстоящем воздушном путешествии. Форвудс не стал возражать против отлучки своей любимой ученицы.

Обнимая девушку за талию, Денис переживал странное ощущение, будто делает это уже не впервые и рядом с ним сидит не просто волнующая его малознакомая женщина, а человек, которого он прекрасно знает, но о котором почему-то забыл. Перед тем как направить крылатого зверя в небо, друидка обернулась к Денису, чтобы с загадочным выражением лица спросить:

— Разве ты еще не понял, человек из Главного мира, что в Сфере ни одна встреча не происходит случайно?

 

8

В центре трясины находился заросший лесом остров. К радости и удивлению Мангрейда, на берегу их с Урхтафом встретил пропавший ученик. Он неподвижно сидел на земле с застывшим на лице выражением полнейшего отчаяния.

При приближении философа и некроманта маленькая фигура даже не шелохнулась. Непонятно, каким чудом мальчишка обогнал Мастеров на единственной, ведущей к острову тропе. Пережитый ужас полного одиночества, зловещие крики в тумане, потеря надежды на то, что ему самостоятельно удастся выбраться из проклятого места, чуть не свели паренька с ума. Мангрейду пришлось потратить время на ласковое утешение своего юного товарища, прежде чем в его остекленевших глазах затеплилась живая мысль.

Некромант терпеливо, но с равнодушным выражением лица ожидал в стороне, пока его спутники смогут продолжить движение. Впереди их ожидала встреча, перед которой все уже пережитые кошмары должны были показаться не слишком серьезными неприятностями.

На острове росли невысокие деревца с тонкими хилыми стволами и болезненными листьями. Внизу под ногами людей шелестело сковывающее шаги море папоротников и лопухов. Их листья, напротив, были широкими сочно-зелеными и мясистыми. Данным растениям был явно показан местный климат.

Вскоре Урхтаф, Мангрейд и молодой помощник философа остановились перед высохшим стволом неизвестного дерева. На его скрюченных ветвях, похожих на вывернутые из суставов руки распятого мертвеца, висели какие-то медальоны. Некоторые из них были подвешены на золотых и серебряных цепочках и представляли собой довольно изящные вещицы, к которым явно приложил руку хороший ювелир. Другие были вырезаны из дерева или кожи и висели на обыкновенных шнурках. Но на всех медальонах без исключения имелись надписи или изображения.

— Что это? — оглянулся на некроманта Мангрейд.

— Солдатские смертники, — пояснил Урхтаф, поводя головой, словно принюхиваясь. — Где-то поблизости должны находиться владельцы этих побрякушек.

Мангрейд и его ученик тоже стали озираться и прислушиваться. Налетевший порыв легкого ветра принес запах чего-то незнакомого — тревожного, резкого, гнилостного. Траурные украшения дружно закачались на ветвях Дерева смерти, издавая тихий печальный перестук. Перетрусивший мальчишка крепко ухватился за одежду Мангрейда и всем телом прижался к учителю.

— Они в той стороне. — Некромант уверенно указал философу в сторону густого кустарника. — Только вначале уговор: пусть твой ученик назовется именем Идас.

Мангрейд кивнул. Он не собирался задавать некроманту лишних вопросов. Раз для дела нужно, чтобы паренек именовался новым именем, так тому и быть.

Живых тут не ждали. Незваные визитеры будто уткнулись в мрачную стену хмурых взглядов людей у костра, чьи бледные языки пламени не могли согреть собравшихся вокруг него утопленников. Лишь несколько раз в году болото выпускало пленников из своих холодных темных глубин на клочок земной тверди. Но что за радость солдатам от таких побывок, если тела их никогда не смогут согреться, а души — покинуть эти давно опостылевшие тела!

Не обращая внимания на враждебный прием, Мастер Урхтаф подошел к костру и сел на свободное место. Мангрейд последовал его примеру. Ученик встал за спиной своего покровителя, трогательно ухватив философа за плечи. Долго сидели молча. Мангрейд с любопытством рассматривал своих новых солдат, нисколько не смущаясь их колючих взглядов.

Воинов было так много, что вызывало удивление, как вся эта внушительная рать уместилась на столь скромном участке суши. Большинство этих людей выглядело опытными ветеранами. Лица многих украшали полученные в боях шрамы и увечья. Правда, теперь это были бескровные синюшные лица покойников, но какая Мангрейду была разница, если мускулы бойцов до сих пор сильны, а сердца достаточно ожесточены, чтобы порвать в клочья любых врагов. Насыщенная особыми газами болотная жижа будто законсервировала плоть ветеранов и сталь их боевой амуниции. У некоторых воинов даже продолжали кровоточить раны, полученные в стычке, предшествовавшей исчезновению отряда в здешних лесах. Что случилось задолго до того дня, когда Мангрейд появился на свет.

— Я пришел предложить вам службу, — прерывая затянувшуюся паузу, наконец громко объявил философ. Эти слова всколыхнули ряды болотных солдат. Те, кто сидел у костра, оглядывались на товарищей, призывая их полюбоваться на глупцов, явившихся нанимать покойников.

— Что, у вас, на земле, уже не осталось мужчин, способных носить оружие, раз вы вербуете нас? — скаля великолепные белые зубы, хохотнул в лицо Мангрейду воин в рогатом шлеме. При этом из его энергично раскрываемого рта вывалилось несколько пиявок и мокриц.

Мангрейд спокойно и с большим достоинством ответил, что недостатка в ратниках под солнцем, конечно, нет, просто он узнал, что здесь на болотах давно обретается без дела лучшая дружина во всей Сфере.

— Это чистая правда! — зарычал от восторга «рогатый». — Когда-то на наших мечах не успевала засыхать кровь, а в кошельках не переводилось золото и серебро. Но с тех пор про лучших наемников Гарри Веселого успели позабыть.

— Как видишь, это не так! — с приятной улыбкой на лице возразил Мангрейд. — Я очень заинтересован в твоих услугах, доблестный сэр Гарри.

— И какова же будет цена? — нервно облизывая толстые губы, перешел к когда-то так любимому процессу торга предводитель болотной армии.

Тут в разговор вступил некромант.

— Самое лучшее кладбище Феба вас устроит? Земля сухая, и никакой воды на расстоянии ста лье вокруг.

Окружающая Мангрейда и некроманта толпа утопленников радостно заволновалась. Шлем на голове предводителя наемников от возбуждения даже сполз на затылок, обнажив большую дыру на его лбу, из которой торчали шевелящиеся щупальца какого-то болотного гада. Поймав немного удивленные взгляды собеседников, воин смутился и поспешил вернуть рогатый головной убор на прежнее место.

— М-да, цена более чем достойная, — озадаченно замялся военачальник. — Мы бы с радостью послужили тебе, господин, но эта чертова трясина…

Тут Гарри испуганно осекся и в исправление своих слов громко прокричал:

— Самая чудесная в мире трясина так гостеприимна к нам, что вряд ли захочет отпустить гостей из своих пределов.

— Ничего, с трясиной мы договоримся, — успокоил предводителя наемников некромант.

— Да, но это еще не все, — спохватился Гарри, — когда-то давным-давно по вине подлого проводника мы оказались в ловушке, и мы с моими ребятами дали обет, что не будет нам покоя, пока предатель ходит по земле.

— Об этом тоже не беспокойся, благородный воин.

Услышав очередное веское обещание Урхтафа, Гарри окончательно повеселел и на радостях осведомился:

— Я хочу знать славные имена господ, которым моя дружина послужит так, как никому еще не служила.

— Пожалуйста, — вкрадчивым спокойным голосом ответил некромант. Он словно ждал этого момента:

— Я Мастер Урхтаф, это Мастер Мангрейд, а этого юного отрока зовут Идас.

Как только некромант произнес последнее имя, толпу вокруг словно поразил внезапный коллективный столбняк.

— Как, ты говоришь, зовут мальчишку? — перекосившись лицом, переспросил Гарри.

— Ты не ослышался, славный воин, его имя — Идас, — вкрадчиво повторил некромант.

В следующее мгновение людская масса вокруг Мангрейда пришла в бешеное движение. В один миг вцепившегося в учителя мальчишку оторвали от спины покровителя. После чего толпа вояк устремилась к кромке болота. Мангрейд слышал, как ученик громкими криками зовет его, моля о помощи. Он попытался было заступиться за преданного ему юношу:

— Роби, я иду к тебе!

Но тут же рука некроманта легла на плечо взволнованного философа.

— Успокойтесь, Мастер, каждому полководцу приходится жертвовать жизнями своих людей. Взгляните на происходящее без эмоций. Сделка того стоит, и цена выгодная. В обмен на одну отданную жизнь неопытного юнца вы получаете две сотни закаленных в схватках псов войны. Вам достаточно только приказать, и они порвут в клочья коварных крестоносцев, что уготовили вам ловушку в десяти лье отсюда.

Мангрейд с уважением посмотрел на «гробовщика». Урхтаф был опытным магом. Но гораздо важнее, что это был старый и очень умный человек. Его душу уже почти не сотрясали эмоциональные бури, свойственные молодости. Каждый шаг пожилого колдуна основывался на ледяном расчете. Вот и сейчас он рассуждал о жизни и смерти с бесстрастным лицом опытного финансиста, обговаривающего условия очередной торговой операции.

«Он прав, — устыдился своего душевного порыва Мангрейд, — если всего за несколько дней я так успел привязаться к мальчишке, то со временем он мог бы стать самым уязвимым моим местом. Определенно, этой жизнью следовало пожертвовать. Будем считать, что преданный мне ученик пожертвовал собой ради великого дела освобождения мира от божественного ига».

Как только болотные солдаты утопили в трясине юношу, которого приняли за погубившего их когда-то проводника, за дело взялся Урхтаф. Мастер подошел к кромке воды и начал магический ритуал. Широко расставив ноги, он наполовину погрузил в тину свой посох и двумя руками стал энергично мешать им зелено-коричневую жижу. Бормотания старика постоянно убыстрялись. Старческий голос креп, пока не превратился в крик одержимого. То тут, то там из болота стали с резким воем вырываться фонтаны грязи.

Происходящие события растревожили болотных обитателей, так что из воды на остров полезли не только змеи, жабы и пиявки, но и разнообразные скользкие чудища. Затем под тиной возникли светящиеся зеленые полосы, которые начали закручиваться в огромную спираль. А потом в центре крутящейся карусели появился продолговатый силуэт. Он походил на спинной плавник или хребет огромной змеи. Извиваясь, эта тварь метнулась к берегу. Там, где в тине еще не успело затянуться окно темной воды от брошенного в воду тела несчастного юноши, существо сделало несколько быстрых кругов на одном месте. И тут же над поверхностью болота поднялся столб воды вперемешку с обрывками одежды погибшего. Затем гребень загадочной рептилии продолжил стремительное движение к берегу.

Видимо, местные обитатели хорошо знали, что подплывающему существу ничего не стоит смахнуть их в воду своим гигантским хвостом. Поэтому при приближении чудовища собравшиеся у воды солдаты и болотные монстры в панике, сбивая друг друга, бросились в глубь острова. Только Урхтаф и Мангрейд продолжали стоять у воды, даже когда прямо перед ними из болота начала подниматься зеленая гора.

Своими очертаниями хозяин трясины отдаленно напоминал человекоподобное существо. То есть можно было разобрать туловище и овальную яйцевидную голову на широких плечах. По спине его шел уже виденный Мастерами гребень. Более подробные детали тела, если они были, скрывал толстый слой тины и грязи. Но вот леший слегка повел своей головой, и тут же ушло куда-то вверх перепончатое веко, прикрывавшее в воде его единственный глаз. На людей взглянул светящийся зеленый круг без зрачка. Исходящий из глазницы лешего холодный свет сразу наполнил сердце Мангрейда невыразимой тоской.

— Мы просим тебя за солдат, Заулс! — крикнул хозяину трясины Урхтаф. — Тебе за них уплачено. Отпусти людей боя с нами.

На огромной голове водяного появился черный провал рта. Далеко над просторами трясины разнесся булькающий утробный голос повелителя этих мест:

— Вы задумали обмануть меня, жалкие мокрицы. Решили, что за одного тощего головастика я выпущу вас отсюда, да еще и соглашусь расстаться со славой хозяина болотной армии!

От раскатистого смеха лешего у обоих магов на время заложило уши.

— Ты не прогадаешь, Заулс, — без малейшего страха на лице возразил Урхтаф. — Мастер, который стоит рядом со мной, готовится к величайшей битве, в которой мы обязательно одержим победу. Когда это случится, мы приведем сюда тысячу пленных и бросим их в трясину. Но для этого Мастеру необходимы искусные воины твоей болотной армии.

После этих слов глаз и провал рта на голове зеленой горы вновь исчезли под слоем тины и водорослей. Леший погрузился в глубокое раздумье, которое длилось довольно долго. Но вот снова вспыхнуло изумрудным сиянием зеленое око, и распахнулся кривой провал рта.

— А чем ты поклянешься, что не обманешь меня?

Мастер Урхтаф кинул на землю посох и поднял над головой сцепленные в пальцах руки:

— Клянусь, что если нарушу свое слово, то пусть смерть о двух быстрых крылах внезапно обрушится на мою голову и покарает за ложь. Поверь, Заулс, тот, кто знает о смерти столько, сколько мы — некроманты, никогда не бросит на ветер подобных слов. А кроме того, в качестве залога я оставлю здесь вот это.

Урхтаф снял с шеи амулет в виде черного многоугольного камешка и осторожно повесил его на ветку ближайшего дерева.

— Пока «Зеркало смерти» будет оставаться в твоих владениях, Заулс, мне не будет покоя.

В знак того, что страшная клятва принята в качестве платы за освобождение болотной армии, исполинская фигура лешего в полной тишине погрузилась в воду. Практически сразу после этого из темной глубины на поверхность начали подниматься полусгнившие доски старой дороги. Именно по этой гати давным-давно отряд наемных солдат проделал свой последний путь из земной жизни в утопленники.

* * *

Нападение произошло на рассвете, когда большая часть крестоносцев спала. Люди Гарри Веселого бесшумно сняли часовых, после чего началась дикая резня. Большинство воинов Бога было зарублено или заколото, так и не пробудившись ото сна. Лишь двум или трем крестоносцам удалось извлечь мечи из ножен. Но разве могло несколько смельчаков противостоять значительно превосходящим силам врагов?!

Мангрейд и Урхтаф появились на месте кровавой драмы, когда все уже было кончено. Вокруг заказчиков бойни в позах, в которых их настигла смерть, застыли многочисленные тела погибших храмовников. Многие из них так и лежали, укрытые тонкими одеялами на своих походных постелях. Болотные солдаты торопливо обыскивали трупы в поисках трофеев. На глазах Мастеров победители добили нескольких тяжело раненных храмовников.

Некромант едва справлялся с охватившим его возбуждением. Попасть в такое место, когда тела людей, умерших насильственной смертью, еще не успели остыть, означало помолодеть минимум лет на двадцать. Урхтаф остановился, блаженно ощущая вливающуюся в его тело бодрящую энергию. Тихо, себе под нос старик затянул хвалебный гимн смерти.

Мангрейд сразу поспешил к дубу, к которому было привязано тело мертвого ассасина. Для этого ему пришлось пересечь залитую кровью поляну, где находился основной лагерь крестоносцев, затем продраться через колючий кустарник. Эта естественная изгородь прекрасно скрывала стоянку устроивших на него засаду воинов Бога. Накануне днем подходя сюда со стороны леса, он бы ни за что не заметил притаившихся врагов.

Тело верного слуги по-прежнему находилось на своем месте. Даже с расстояния нескольких шагов погибший ассасин выглядел совсем как живой. Притягивающие покойника к дереву веревки были искусно скрыты под складками его одежды. Уже несколько дней мертвец пребывал в таком положении, и было непонятно, каким образом крестоносцам удавалось предохранять служащий им наживкой труп от разложения, чтобы ветер не разносил по округе тяжелый смрад.

Здесь же под кроной дуба находились предводитель болотной армии и несколько его людей. Перед пьяными от пролитой крови победителями на коленях стоял мужчина средних лет с короткой рыжеватой бородой. Подбородок пленника лежал на лезвии широкого меча одного из воинов. В любое мгновение отрубленная голова несчастного могла покатиться в ближайшие кусты. При появлении молодого человека в строгом черном костюме бегающий испуганный взгляд рыжебородого с мольбой обратился на философа.

— Умоляю вас, господин ученый, замолвите словечко за невиновного. Я уже сказал этим благородным воинам, что сам был жертвой крестоносцев.

Мангрейд изобразил изумление.

— Так ты жертва, Нави?! И как же храмовники над тобою надругались?

— Вы меня знаете? — удивленно вытаращил на философа глаза Нави. Впрочем, опытный шпион и контрабандист быстро взял себя в руки и принялся рассказывать Мангрейду жалостную историю про то, как узнал про готовящуюся здесь ловушку для одного хорошего человека и решил предупредить его, но сам угодил в плен к крестоносцам.

— За свое доброе дело я должен был висеть на ветвях этого дуба, но, по счастью, мои мучители получили по заслугам раньше, чем свершилась несправедливость, — закончил свое повествование шпион.

Мангрейд вознаградил рассказчика шутливыми аплодисментами. Ему все больше нравился этот изворотливый тип, который, даже чувствуя на шее холодный меч палача, продолжал хладнокровно и, надо отдать ему должное, довольно складно рассказывать наспех придуманную сказку.

— Я подарю тебе жизнь, Нави, — перестав подыгрывать пленнику, очень серьезно обратился к нему Мангрейд, — но только при одном условии: ты честно расскажешь мне, как мой человек убил Кипта и как ты его потом выследил. А за это я не только оставлю тебя на этом свете, но и приму к себе на службу. Ты ведь прекрасно знаешь, кто я. Поэтому советую хорошенько думать, прежде чем раскрывать рот. В противном случае твоя голова слетит с плеч еще до того, как ты закончишь лживую фразу.

По выражению лица молодого человека Нави понял, что тот много что знает о его персоне и далее врать бессмысленно. Оставалось признаваться во всем, как на исповеди. Правда, шпион очень опасался, что обещание сохранить ему жизнь в обмен на откровенность — всего лишь уловка, чтобы без долгих пыток вытянуть из пленника нужные сведения.

— Прошу прощения за мой дерзкий вопрос, благороднейший из господ, но поймите и человека, чья жалкая жизнь висит на волоске. Одним словом, вы не убьете меня, добрейший и великодушнейший из людей, когда я все вам выложу начистоту?

Мангрейд спокойно выдержал долгий с оценивающим прищуром взгляд пленника. Затем философ откровенно признался в своих мотивах, побуждающих его сохранить жизнь человеку, готовившему на него смертельную западню:

— Клянусь землей с могилы моей матери, я не раздумывая приказал бы снести тебе голову, но сейчас, накануне решающей битвы, это было бы неразумным. От тебя живого будет гораздо больше пользы, чем от мертвого.

Удовлетворившись таким ответом, Нави принялся живо рассказывать, как сумел выследить ассасина, непонятно каким образом пробравшегося в Главный храм инквизиторов.

— Убийца поджидал моего господина — Мастера Кипта, — переодевшись служителем храма. Под одеждами у него было спрятано шесть метательных ножей. Но я вовремя заметил, что один из десяти служителей храма явно не знает слов священного гимна, который дружно пели равные ему по сану инквизиторы. Когда я сдавил его шею удавкой, душа воина покинула тело без малейшего стона или всхлипа. Эти ассасины умеют сохранять лицо даже в смертельной агонии.

— Так ты утверждаешь, что мой человек был лишен тобою жизни еще до того, как смог напасть на Кипта? — строго прервал рассказчика Мангрейд. — Тогда кто же пролил кровь твоего хозяина?

— Это сделал я, — скромно опустив глаза в землю, с горестным вздохом признался Нави. — Но клянусь, я сделал это без всякой охоты. Так мне велел поступить сам Мастер Кипт.

 

9

Мастер Хант негодовал: конный отряд с ним во главе уже практически нагнал пешую беглянку, но в последний момент дичь круто взяла в сторону. Преследуя девчонку, всадники вначале увязли на болотистом лугу, а потом уткнулись в крутой горный склон. Конечно, можно было и дальше продолжать двигаться верхом, но Хант не хотел рисковать бесценными лошадьми. Ведь, по слухам, они происходили от тех великолепных скакунов, которых первые переселенцы, перенесенные Ткачом из Главного мира, привели с собою.

Пока Хант раздумывал о дальнейших действиях, глядя из-под ладони левой руки на крохотную фигурку инквизиторши на горной тропе, к нему подошел один из его людей:

— Мы нашли это на опушке леса. — Рядовой охотник протянул командиру ожерелье из самоцветов. — Девчонка обронила его, когда продиралась сквозь густой ельник. Ветки там что пальцы ярмарочного вора. Пока мы прочесывали опушку леса, капканщик Руин чуть не лишился коробочки с солью из своей походной сумки, а волкодав Буи потерял мешочек со святыми мощами, что висел у него на шее. Мне кажется…

Предводитель охотников оборвал подчиненного, указывая на поднимающуюся в гору фигурку:

— Как думаешь, Рене, на таком расстоянии ее можно достать арбалетной стрелой из моего «Крутобоя»?

Тот, которого звали Рене, размышлял совсем недолго. Его ответ был отрицательным: стрелять придется под большим углом вверх против слепящего солнца. К тому же первый болт понадобится для определения направления ветра.

— А пока мы с помощью стремени, «козьей ноги» и ручной лебедки снарядим арбалет для нового выстрела, пускать вторую стрелу уже будет поздно. А для более скорострельного лука здесь вообще работы нет. Слишком далеко.

Выслушав доклад опытного стрелка, Хант нервно прикусил лихо закрученный кончик правого уса. Без коней они утратили преимущество в скорости да к тому же не могли воспользоваться оружием. Эта девчонка демонстрировала поразительную ловкость!

Но все оказалось не так плохо. Прибывший на зов вожака другой охотник заявил, что отлично знает эти места:

— Под командой Мастера Гана мы ловили здесь двухголового разбойника Жрата, чьи отрубленные головы теперь украшают городские ворота Франбурга. Сразу за этим склоном пропасть, преодолеть которую, не имея крыльев за спиной, невозможно.

Хант мгновенно воспрял духом — охотничья удача вновь улыбнулась ему и его команде. Девчонку подвело незнание местности! Оставалось только прижать ее к обрыву и предложить сдаться. Если же колдунья попытается воспользоваться своими магическими чарами, что ж, в таком случае ее тело будет исколото стрелами, а голова в кожаном мешке доставлена в замок инквизиторов и обменена на обещанную награду.

— Дальше мы пойдем налегке. Коней и лишние вещи оставить здесь. С собой взять только оружие и фляги с водой. Кривой Зэй и сокольничий Вильно останутся сторожить лошадей и снаряжение. Остальные вперед!

Отдающий команды голос Ханта звучал напористо и упруго, заражая окружающих людей азартом. Охотники видели, что их предводитель энергичен и весел, значит, все идет великолепно. За это его и любили: за легкий нрав и редкую удачливость.

Вскоре цепочка людей с оружием за плечами растянулась на горной тропе. В последний момент Ханта остановил человек, который все последние дни вел их по следу беглой преступницы.

— Я чувствую, что она обманула нас, — убежденно заявил светловолосый ученик гильдии инквизиторов. — Интуиция подсказывает мне, что там впереди не она, а кто-то другой.

— Неужели! — усмехнулся кавалер, взвешивая в руке свой превосходный арбалет по имени «Крутобой». — А не ты ли сегодня утром убеждал меня, что твоя сестра совсем близко и мы вот-вот нагоним ее?

— Теперь у меня такого ощущения нет, — с достоинством ответил светловолосый инквизитор. — Вы должны немедленно вернуть часть своих людей и организовать новый поиск.

Хант начинал злиться на проводника, смеющего учить охотничьему ремеслу его, человека, которого отец начал брать с собой на преследования беглых рабов еще ребенком. «Мой сын не должен знать другой жизни, кроме той, которую вели все мужчины в нашем роду», — любил говаривать родитель.

Из детских воспоминаний Хант ярче всего запомнил запах конского пота и мочи, а еще налитые кровью глаза пойманного отцом очень загорелого человека с острыми мохнатыми ушами на совершенно лысой голове и выглядывающими из-под верхней губы волчьими клыками. Этот человек несколько дней просидел в яме во дворе их дома. И все ребятишки деревни охотников бегали поглазеть на страшного узника сквозь прутья толстой решетки, прикрывающей сверху яму-тюрьму.

С тех пор Хант много чего повидал на своем веку, лишился руки, заработал многочисленные шрамы на теле. За долгие годы суровых приключений он выработал для себя несколько железных правил, например никогда не садиться спиной к дверям или окну. А еще Хант никому не позволял говорить с собою поучительным тоном. Вот и сейчас охотник боролся с сильным искушением снять с ремня стальной крюк для заряжения арбалета и стегануть им по не защищенным доспехами голеням надменного блондина, так чтобы тот упал на колени.

— Не забывайся, отрок, что ты говоришь с Мастером. Только я буду решать, куда идти моим людям.

— Хорошо, Мастер, но тогда и ты не обвиняй меня потом, что я не предупредил тебя об обмане.

— Хорошо, а что ты скажешь на это? — Хант раздраженно перекинул проводнику найденное его людьми ожерелье.

Блондин внимательно осмотрел украшение и ответил:

— Да, это ее вещь, но я чувствую, что она совсем не дорога Такиме. Разве, охотясь на гусей, вам не случалось расставлять на лугу вырезанные из дерева и искусно раскрашенные фигурки птиц как приманку?

Хант вскинул руку.

— Все! С меня довольно! Не хочу больше слушать твои бредни. Оставайся здесь, если хочешь, но не порти нам охоту. Твою сестру мы все равно возьмем. Она загнала себя в ловушку, из которой ей не выбраться.

* * *

Денис все-таки расстался со своей головой. Правда, начиналось все очень хорошо. Вначале Кузнецов оказался на собственной свадьбе. Ткач из того места, где он сейчас находился, через верных слуг сумел устроить женитьбу человека из Главного мира на местной девушке.

Новобрачный вышел из экипажа перед входом в величественный собор. Цепочка стражников в ослепительно сверкающих на ярком солнце пластинчатых доспехах едва сдерживала толпу зевак, пришедших поглазеть на пышную церемонию. Восторженный гул тысяч голосов за спиной заставлял сердце молодого человека биться более учащенно.

Небрежно хлопнув дверцей кареты, жених легко взбежал по высокой лестнице и вошел в храм. Здесь в окружении самых влиятельных персон Сферы его уже ожидала невеста в роскошном белом платье и изящной шляпке с вуалью на лице. Денис поспешил к ней, чтобы поцеловать Такиму после долгой разлуки. И зачем только он отпустил ее от себя в друидском лесу!

Нетерпеливым движением Кузнецов откинул легкую ткань, закрывающую лицо дорогой его сердцу возлюбленной, и, к своему изумлению, обнаружил за непроницаемой для глаз вуалью Крэйю. Но вместо того, чтобы ужаснуться и устроить грандиозный скандал, после секундного замешательства Денис страстно поцеловал друидку. Чувствуя мягкие губы девушки на своих губах, прикасаясь щекой к нежной коже ее лица, Денис чувствовал, что пьянеет от восторга.

Но тут из толпы гостей выскочила разъяренная Такима. Инквизиторша с ходу закатила предавшему ее мужчине звонкую пощечину, после чего набросилась на соперницу. Благодушные улыбки на лицах гостей сменились гримасами крайнего презрения…

Слово «изменник» начинает звучать все громче, заглушая все другие слова и звуки. Негодующая толпа разряженных в меха и бархат гостей враждебной стеной надвигается на обманщика в костюме жениха, сбивает его с ног. И тут же все расступаются, давая дорогу человеку в глухом с прорезями для глаз остроконечном колпаке палача и с топором в руках.

Оказывается, в этом мире измена женщине, которую ты прилюдно назвал невестой, столь же тяжкое преступление, что и измена своему правителю или родной гильдии. За такой грех полагается только смертная казнь…

Денис пытается подняться, но услужливые руки зрителей вновь валят его и прижимают его голову к холодному каменному полу. Молодой человек чувствует, как на шее и плечах трещат швы разрываемого воротника. И тут же, без соблюдения положенных формальностей вроде чтения приговора и барабанной дроби, тяжелое лезвие опускается на загривок Кузнецова. А в следующее мгновение иномирец уже со стороны наблюдает, как палач, держа его отрубленную голову за волосы, торжественно выносит ее из церкви на забаву толпе.

Странно, но боли он не чувствует. Зато Денису становится ужасно жалко себя. Но вскоре жалость сменяется изумлением, когда только что пытавшиеся выцарапать друг другу глаза Такима и Крэйя как ни в чем не бывало выходят под ручку следом за палачом. Подойдя к мертвой голове своего возлюбленного, «вдовушки» дружно начинают целовать ее, сладострастно извиваясь.

— Фу-ты, ерунда какая! И привидится же подобная мерзость! Воздух, что ли, в этой чертовой Сфере так на меня действует, что постоянно мерещится какая-нибудь очередная гадость?

Денис проснулся в холодном поту. Первым делом Кузнецов стал ощупывать свою шею. Убедившись, что эта часть его тела по-прежнему надежно соединяет голову и плечи, молодой человек немного успокоился и обратил свой взор на сидящую спиной к нему девушку.

Крэйя спокойно и уверенно управляла летящим в ночном небе драконом. Должно быть, она ориентировалась по совершенно незнакомым Денису местным созвездиям, так как разглядеть что-либо внизу было совсем невозможно. Со всех сторон небесных странников окружал непроглядный мрак. Лишь далеко на востоке едва-едва начинал нарождаться рассвет нового дня.

— Тебе надо поспать, — предложил друидке Кузнецов. — Только покажи мне, как управлять этой «летающей крепостью».

Крэйя намотала поводья на специальные крюки, имеющиеся на передней части седла. После этого она подвинулась ближе к своему спутнику.

— Ты стонал во сне и звал меня, — светясь от счастья, сообщила ему девушка.

— Да? Только тебя? — осторожно поинтересовался Денис. Друидка сразу помрачнела.

— Еще ты произносил имя этой простоволосой девки из гильдии инквизиторов. Загляни в свое сердце и ответь наконец, кто из нас тебе дороже — я или она? Только отвечай честно, ты же знаешь, что обмануть меня невозможно.

— Тогда ответь и ты: я по-прежнему для тебя только ключ к некой загадке или нечто большее?

На лице друидки за какие-то мгновения промелькнула целая палитра чувств: от растерянности и злости до невыразимой боли и отчаяния.

— В нашем мире Бог часто смотрит на людей как на свои игрушки, способные хотя бы на время своими кукольными страданиями и радостями отвлечь его от вечной скуки. Даже сильные маги могут стать тряпичными ярмарочными шутами в руках Создателя. Когда я увидела тебя в первый раз, там на границе наших лесов в окружении некромантов, то сразу поняла, что отныне моя жизнь будет пустой и безрадостной, если ты не будешь всецело принадлежать мне. Потом, когда ты сбежал, я чуть не умерла от тоски, словно дерево, у которого подрубили корни. Я не знаю, что это за наваждение, но ты действительно ключ к самому важному открытию в моей жизни.

Слушая Крэйю, Денис вновь с удивлением почувствовал, что черты ее лица кажутся ему очень знакомыми, даже родными. У него было такое странное ощущение, будто он очень хорошо знал эту женщину, но почему-то забыл. Жадно вглядываясь в человека напротив, Денис не мог понять, почему он сразу не почувствовал этого еще в первую их встречу. А этот странный сон со свадьбой, что он означает?

И тут, видимо, прочитав его мысли, Крэйя порывистым движением сдернула со своей шеи цепочку с двумя кольцами. Протягивая талисман молодому человеку, друидка пояснила:

— Эти обручальные кольца достались мне при рождении от матери. На внутренней стороне одного из них выбито мое имя, на втором — имя Дэнис. Согласно нашим друидским гороскопам мне от рождения предопределено звездами стать женой этого человека. Долгое время я не слишком верила в предсказание, ибо это имя не встречается в нашем мире. Но потом я узнала тебя…

Денис подставил раскрытую ладонь, в которую металлической лентой перетекла из девичьей ручки цепочка с кольцами. Одно из них — маленькое — явно подошло бы Крэйе, второе Кузнецов примерил на свой палец. Кольцо пришлось ему впору. Денис тут же снял кольцо и увидел на его внутреннем ободке странные буквы, похожие на арабскую вязь.

— Это тайный язык нашего народа, — пояснила Крэйя. — Его знают только самые посвященные жрецы.

— А здесь точно написано мое имя, ты ничего не путаешь?

Крэйя не успела ответить. Ее внимание привлекло странное движение далеко впереди и внизу.

Это было завораживающее зрелище. Над золотым пшеничным полем яростно дрались два дракона. В розовых лучах появившегося из-за горизонта солнца чешуя извивающихся в полете крылатых змеев вспыхивала ярким пламенем. Насколько эти фантастические животные были неуклюжи и неповоротливы на земле, настолько же совершенными были их движения в родной им воздушной стихии. Вот один из исполинских хищников пустил в противника огненную струю, но второй зверь очень ловко уклонился. Вместо дракона раскаленный плевок угодил в высокую сосну, стоящую на краю пшеничного поля. Дерево мгновенно превратилось в пылающий факел.

При виде сцепившихся в ожесточенной битве родственников ручной дракон инквизиторов сразу вспомнил, что он тоже опасный хищник, и устремился к месту схватки. С большим трудом Крэйе удалось обуздать зверя при помощи специальной сбруи. Но время уже было упущено. Дикие чудовища заметили на фоне огромного белоснежного облака темный силуэт собрата. Сразу забыв о взаимной неприязни, они дружно набросились на чужака.

Теперь их с Денисом жизнь целиком зависела от действий наездницы. Кузнецов до боли в пальцах вцепился в поручни седла. При резких виражах его внутренности оказывались где-то в горле, а вся кровь приливала к голове. Дважды облако пламени проносилось в считаных метрах от лиц людей, так что от жара раскаленной плазмы они получили несильные ожоги кожи. Но пока боль не ощущалась. Все мысли Дениса и Крэйи были сосредоточены на преследующих их драконах, в действиях которых чувствовалась определенная слаженность. Оказывается, эти твари были вовсе не такими уж тупыми громилами и неисправимыми одиночками. При случае они могли организовать коллективную охоту.

Кузнецов видел, что преследующие их хищники, словно сговорившись, целенаправленно берут их в клещи. Это было очень опасно. Попытка Крэйи увернуться от севших им на хвост преследователей при помощи виражей грозила катастрофой. Да и вообще, управлять полетом дракона было весьма непросто. Острые вершины деревьев становились все ближе, а смрадное дыхание вражеских драконов чувствовалось все сильнее.

— Уходи вверх! — прокричал на ухо наезднице Денис. Но вместо этого Крэйя круто развернула их дракона мордой к его диким собратьям и заставила зверя изрыгнуть на противников огненный шар. Башка одного из крылатых преследователей угодила прямо под выстрел. Обожженный и ослепший, он начал выделывать в воздухе хаотичные фигуры. Затем, волоча за собой шлейф черного дыма, изувеченный хищник потянул прочь.

Но радоваться было еще рано, ибо второй дикий ящер явно не был напуган участью, которая постигла его недавнего противника и напарника по охоте. Этот второй дракон был значительно крупнее ручного ящера инквизиторов. У него отсутствовала значительная часть хвоста, а также имелись огромные рубцы на крыльях. Видно, данный зверь обладал слишком скверным характером, даже для представителей своего далеко не мирного вида, и постоянно ввязывался в драки, не выбирая более слабых противников. Вступать с ним в открытую схватку было бы самоубийством. Поэтому Крэйя по-прежнему прилагала максимум усилий, чтобы оторваться от погони. Карусель в воздухе завертелась с новой силой.

В какой-то момент девушка не успела вовремя дернуть за поводья, и ящеры столкнулись в воздухе. Денис даже не понял, как вылетел из седла. Просто неожиданно пришло ощущение свободного полета. Перед глазами замелькали приближающиеся зеленые холмы и одинокие деревца. Налетевшая откуда-то сбоку темная махина попыталась перехватить на лету беспомощно кувыркающуюся в воздухе козявку. Но промахнулась. Только хищно лязгнули над ухом Дениса мощные челюсти.

Падение человека смягчили ветви хилых болотных деревьев. Пожертвовав собой, они не позволили Денису вдребезги разбиться при встрече с землей. Но, избежав такой смерти, «сбитый пилот» по грудь провалился в трясину. Причем правая рука его сразу оказалась скована ледяными тисками, а левая безуспешно пыталась ухватить ветку подломленного им при падении деревца.

Особый трагизм ситуации заключался в том, что Кузнецову предстояло погибнуть всего в нескольких метрах от берега небольшого острова, но сейчас эти метры были равны расстоянию, отделяющему жизнь от смерти. Чувствуя, как его тело неумолимо погружается в трясину, Денис забился в панике. Казалось, что его затянули в смирительную рубашку. Трепыхаться в таком скованном положении было абсолютно бессмысленно.

— Помогите! Умоляю!! Ну хоть кто-нибудь!!! Крэйя, где ты!

Но кто мог явиться в этом гиблом месте на зов очередной жертвы трясины? Небо над головой человека, угодившего в смертельный капкан, было абсолютно пустынным. Лес вокруг тоже хранил равнодушное молчание. Только лягушки на ближайших кочках, разом перестав квакать, с острым интересом наблюдали за финальными барахтаньями очередного утопленника…

 

10

Мастер Кипт был очень доволен и горд собой. Он сам поражался собственной сообразительности. Кто еще из тайных завистников Даригаша смог бы вынудить Бога по доброй воле допустить его до Узла. Ах, как же гениально он все рассчитал! Благодаря ловкому трюку с мнимым самоубийством вожделенный ключ к власти, которая и не снилась магам и королям, упал ему прямо в руки. И не беда, что пока он, как и Даригаш, не умеет управлять всемогущим механизмом. Он обязательно освоит эту науку, ведь теперь нити Узла всегда рядом. В качестве нового Бога Сферы Даригашу обязательно придется время от времени оставлять Узел, чтобы лично вселять надежду в союзников и усмирять бунтовщиков. Такая уж у него работа. Все это время Кипт будет осторожно и не спеша искать нужные нити, узнавать их смысл и готовиться ко дню своего триумфа.

Новый Бог Сферы подвесил «умирающего» Кипта на нитях Узла в центре своей пещеры. Тело Остающегося неподвижно парило в воздухе, опутанное тысячами полупрозрачных струн. Каждое мгновение Кипт ощущал, как через него проходят непонятные импульсы. В голове Мастера вспыхивали образы, смысл которых он не мог, да и не успевал постичь, в ушах то и дело начинала звучать абракадабра таинственных заклинаний и мантр. Мастер знал, что теперь он часть пути, по которому циркулирует энергия, способная создавать и разрушать вселенные, исполнять любые желания, в том числе превращать обычных людей в бессмертных и свободных богов.

Кипт улыбнулся, вспомнив, какой переполох произошел в храме инквизиторов, когда он полоснул себя железной лапой по горлу. Спектакль был разыгран Киптом с помощью по-собачьи преданного ему Нави. Мастер не зря выкупил ловкого контрабандиста у друидов, которые хотели пожизненно упрятать в древесный ствол эти великолепные мозги. Вопиющее расточительство! Один такой слуга стоил целой армии.

Перед самым выступлением в Главном соборе инквизиторов Нави помог своему господину приклеить к шее специальную накладку телесного цвета, под которую они предварительно поместили желчный пузырь теленка, наполненный коровьей кровью. Вся эта конструкция была упрятана под высокий ажурный воротник. Эта круглая деталь костюма Мастера была таких размеров, что могла скрыть под собой все, что угодно. Недаром шутники называли подобные украшения костюмов модников «мельничными жерновами».

А дальше Кипт очень ловко разыграл помешательство на глазах у тысячной толпы зрителей. Когда ему на лицо и на одежду брызнул фонтан алой крови из «распоротого» горла, Остающийся едва сдержался, чтобы не дать окружающим магам прочитать свои злорадные мысли.

Но даже в сладостном предвкушении встречи с Узлом Кипт не забыл про ассасина. Незаменимый Нави разоблачил злодея раньше, чем тот успел пустить в ход свои летающие ножи. Остающийся прекрасно знал, кто подослал к нему наемного убийцу. Верный слуга должен был отомстить за своего господина руками воинов Бога из гильдии крестоносцев.

* * *

Горная тропа становилась все круче. Даже для закаленных в постоянных походах охотников это было тяжелое испытание на выносливость. Одежда людей стала насквозь мокрой от пота, а лица — красными от напряжения. Но самым неприятным был плотный туман, медленно сползающий с вершины горы в ущелье. В таком тумане охотники могли пройти всего в двух шагах от дичи и не заметить ее. Чтобы этого не случилось, Хант был вынужден постоянно останавливать своих людей и прислушиваться. Острый слух зверолова уловил бы легкое девичье дыхание на расстоянии нескольких десятков шагов, конечно, при условии, если ветер будет дуть с ее стороны.

Вскоре охотникам опять повезло. Впереди, немного выше их по склону, послышался шум сорвавшегося со своего места небольшого камня.

— Горная козочка не так уж и резва! — обернувшись к своим людям, вполголоса объявил Хант. — Слышите, дичь совсем рядом.

Наконец узкая тропа, бесконечно долго петлявшая по спине горы, привела охотников на вершину. В полном изнеможении люди буквально вползали на широкую каменистую площадку. Отсюда открывался вид на край пропасти, за которой располагалась следующая гора, покрытая плотным ковром леса. Над второй вершиной и отчасти над пропастью висело густое марево растительных испарений.

К великой радости измученных долгой погоней охотников, они наконец увидели впереди тонкую девичью фигурку. Девушка задумчиво стояла на краю пропасти спиной к своим преследователям.

— Эй, красавица, не желаешь помассировать натруженные ноги своих ухажеров! Чтобы познакомиться с тобою поближе, лучшие охотники Сферы влезли на эту немилосердную кручу.

Такима даже не обернулась на грубые голоса за спиной. Она продолжала любоваться сверкающей в лучах солнца горной речкой на дне ущелья и слушать особенную песню высокогорного ветра.

— Ну, хватит! — сердито воскликнул Мастер Хант. У него из головы никак не мог выйти недавний разговор с проводником. Каким-то шестым чувством он теперь тоже ощущал некий подвох и спешил развеять свои сомнения. — Деваться тебе все равно некуда. Советую: покорись нам. Мы не желаем тебе зла. Наше ремесло ловить беглых преступников, а на суде ты сможешь оправдаться.

Такима медленно, с ленивой грацией пантеры обернулась к окружившим ее полукругом мужчинам. Эти люди были вооружены до зубов. Заряженные в арбалеты и луки стрелы с закаленными стальными наконечниками смотрели прямо в лицо и грудь девушки. За спиной же у беглянки была пропасть. И несмотря на все это, на лице инквизиторши играла торжествующая улыбка.

— На колени, ведьма! — пораженный странным выражением лица девицы в бешенстве заорал Хант и нажал на спуск своего арбалета. Десятки выпущенных стрел грозно зазвенели в воздухе.

И тут случилось невероятное. Улыбающаяся девушка плавно развела руки в стороны и, сильно оттолкнувшись ногами от края обрыва, упала в пустоту за своей спиной. Рой стрел пронесся через то место, где еще мгновение назад находилась фигура преступницы.

Когда потрясенный Хант и его люди подбежали к краю обрыва, они увидели далеко внизу уносящуюся прочь стаю белых голубей.

* * *

Руд обернулся на подозрительный шорох — сбоку от него, буквально шагах в десяти, под дикой яблоней, облокотившись крутым бедром о ее ствол, стояла Такима. В испуге юноша стал звать на помощь:

— Зэй, Вильно, сюда! Кривой, сокольничий, где же вы?!

— Напрасно рвешь себе горло, братец. — В голосе девушки чувствовалось одновременно презрение и ощущение собственной силы. — Эти двое не смогут за тебя заступиться. Они до заката будут отдыхать во-он за тем кустом. Можешь полюбоваться на спящих красавцев, если хочешь. Остальным же потребуется еще полдня, чтобы спуститься с горы. Так что никто не сможет помешать нашему родственному разговору.

— Что тебе от меня надо? — Лицо юноши побледнело от страха, но он старательно делал вид, что владеет собой.

— Хочу узнать, за сколько ты меня продал, братец.

— Я служу той же гильдии, что и ты. — Юноша горделиво вскинул голову и приосанился. — Меня послал Трибунал Святой инквизиции. Думаешь, в нашей семье только ты одна обладаешь магическими способностями? Как видишь, это не так. Если я помогу тебя выследить и арестовать, передо мною будет открыт путь в Мастера, и я никогда больше не вернусь в наш сонный городишко! Я хочу…

Умолкнув на полуслове, юноша залился краской.

— Ну, что же ты замолчал, — усмехнулась Такима, — продолжай! Расскажи, как в обмен на голову отданной палачу сестры ты получишь от вождей гильдии инквизиторов серебряный перстень ученика, семь ливров и бархатную сумку для сбора платы с больных и нищих, страждущих получить помощь от начинающего мага.

Такима все с той же презрительной улыбкой бросала в лицо брата обвинения, от которых на нежной юношеской коже оставались красные следы, словно от настоящих пощечин.

Когда девушка замолчала, Руд закрыл глаза и покорно приготовился к тому, что сейчас его поразит огненная стрела или иное колдовское проклятие. Но этого почему-то не происходило. Вконец растерявшись, юноша осторожно приоткрыл правый глаз. Из-за ветви ближайшей к нему сосны он увидел медленно и гордо удаляющуюся фигуру сестры. Вскоре она скрылась в глубине леса. И тут сдерживаемые чувства прорвались наружу. Руд зарыдал, как маленький мальчик.

Сегодня юноша впервые увидел свою сестру, которую инквизиторы увезли из дома, еще до его рождения. Лица родителей всегда становились благоговейными, едва речь заходила об их старшей дочери. Самой большой мечтой Руда было однажды вырваться из той убогой обстановки, в которой он находился с самого детства, отправиться в замок инквизиторов, найти сестру.

В детстве Руд был уверен, что Такима обязательно поможет ему попасть в число всеми уважаемых магов. Но сколько он себя помнил, сестра никогда не присылала домой весточек. В конце концов Руд решил, что высокомерная инквизиторша стыдится своей простонародной родни. Убедив себя в этом, он возненавидел горделивую родственницу.

Но вот наступил удивительный день, когда прежде недосягаемые небожители из гильдии инквизиторов сами спустились к нему со своих божественных высот, чтобы попросить Руда помочь им. За это сыну мелкого лавочника была обещана поистине сказочная награда:

— Докажи, что в тебе действительно дремлют магические способности, — приведи охотников к сестре, и за это один из Мастеров возьмет тебя в обучение.

Не раздумывая, Руд согласился. В первые мгновения он думал даже не столько о том, что удивительным образом исполняется его самое заветное желание стать магом, сколько о том, что всего через несколько дней он наконец, увидит сестру.

* * *

Безрезультатная борьба с трясиной быстро измотала Дениса. Обессиленный, он замер в изнеможении, чувствуя, как липкая жижа постепенно затягивает его. Холодная вода полилась в уши, достигла подбородка. В глазах потемнело. И тут вдруг пространство словно распахнулось.

Кузнецов обнаружил себя на вершине высокой башни. Вокруг на крыше небоскреба не было ни души. От вида раскинувшегося под ногами незнакомого города захватывало дух. Это был современный мегаполис с многоуровневыми лентами автодорог, стремительно пролетающими гусеницами скоростных поездов. Плотные потоки машин с включенными фарами золотыми и рубиновыми нитями тянулись к океану. Был еще ранний вечер, но город уже был залит неоновым светом и огнями реклам — разноцветными потоками, реками света, придающими ему самые причудливые формы. Зазывные рекламные надписи вспыхивали, мигали и гасли, чтобы тут же засиять огнями другого цвета…

— Не правда ли, с этой точки открывается отличный вид?

Неожиданно прозвучавшие слова заставили Дениса вздрогнуть. В нескольких шагах от Кузнецова стоял улыбающийся Ткач. Было непривычно видеть старика в его изначальном обличье, а не в «приватизированном» им теле Самеаха.

На этот раз вместо одежд средневекового пилигрима и доспехов наемника на бывшем Боге был современный деловой костюм. Под стать элегантному пиджаку и стильным ботинкам борода пожилого мужчины была аккуратно подстрижена.

От прежнего Ткача остались только немного усталые глаза человека, имеющего за плечами опыт бесконечно долгой жизни. Сейчас в светящихся мудростью глазах старика читалось, что он в курсе последних событий. Денису даже захотелось по-мальчишески, словно доброму дедушке, пожаловаться Ткачу на все те ужасы, которые обрушились на его голову в последние часы.

И тут Кузнецов поймал себя на том, что на его лице застыла глуповатая улыбка. Молодой человек торопливо принял независимый вид. Как профессиональный специалист по связям с общественностью, он больше всего на свете боялся выглядеть несолидно.

— Нам еще повезло, что нас допустили сюда, — делая вид, что не замечает игры эмоций на лице молодого человека, пояснил Ткач, — некоторое время назад эту крышу облюбовали самоубийцы, так что теперь сюда поднимаются только местные служащие.

— Что это за город: Токио или Нью-Йорк?

— Какая разница, — покачал головой «божественный пенсионер», с неожиданным юношеским озорством блеснув на юного собеседника глазами. — Просто я почувствовал, что моему молодому другу срочно необходима небольшая передышка, или, как у вас говорят, тайм-аут, и вызвал тебя сюда. Здесь, на высоте птичьего полета, когда ничто не мешает смотреть вдаль, хорошо поразмышлять о будущем.

В этот момент ветер со стороны океана принес с собой совершенно особый волнующий запах абсолютной свободы и ждущих своего открытия экзотических земель. Денис на несколько секунд блаженно прикрыл глаза, полной грудью вдыхая вечернюю свежесть.

Когда же Кузнецов вновь открыл глаза, то с удивлением обнаружил, что современный небоскреб и расцвеченный электричеством город внизу куда-то испарились. Теперь они сидели с Ткачом в увитой плющом и виноградной лозой беседке с видом на страну заснеженных гор. Никакой мебели вокруг не было. Только толстый ковер и хаотично разбросанные вокруг подушки.

Теперь старик возлежал на разноцветных пуфиках. На его халате из розового шелка извивались шитые золотой нитью драконы. Борода богочеловека была на восточный манер забрана в две косички. В его тонких морщинистых пальцах дымилась чашка из тонкого китайского фарфора.

— Посмотри на эти горы, Денис, — задумчиво проговорил Ткач, не отрывая прищуренного взгляда от белоснежного великолепия. — Одним своим гордым и неприступным видом они словно бросают нам вызов. Ты никогда не задумывался, почему тысячи людей словно одержимые мечтают покорить неприступные вершины и даже готовы жизнью заплатить за сомнительную мечту несколько минут постоять на заветном пике?

— Какая польза человеку от победы, за которую, возможно, придется заплатить жизнью? — пожал плечами Кузнецов.

— А какая радость человеку от серой однообразной жизни, в которой нет и не будет настоящих страстей? Кто-то даже готов всю жизнь оставаться тряпкой, о которую все кому не лень вытирают ноги, лишь бы избежать синяков и ссадин. Впрочем, каждый волен выбирать между убогой безопасностью и рискованным счастьем первооткрывателя и солдата удачи.

— Как я понимаю, это означает, что я могу изменить свое будущее? — осторожно поинтересовался Денис.

— Да, это так. Сейчас ты находишься в точке, из которой по своему желанию можешь вернуться к прежней жизни или…

— Или снова очутиться по горло в болоте?

Ткач снисходительно улыбнулся.

— Твоя беда в том, мой юный друг, что ты не знаешь самого себя и поэтому не веришь скрытой в тебе силе. Ты привык говорить себе: «Нет, это не для меня. Я не такой крутой парень, чтобы иметь эту работу, эту девушку, эту машину». Поверь, не каждому выпадает шанс попробовать узнать себя с новой стороны. Многие люди так и проживают жизнь, не поняв, кто они и зачем родились на свет. Если тебе этот вопрос тоже безразличен, только пожелай, и ты мгновенно вернешься обратно в тот мир, из которого я так бесцеремонно тебя выдернул. Кстати, за это, пусть и с опозданием, я приношу тебе свои извинения.

Денис задумался. После пребывания в ледяной трясине было неимоверно приятно почувствовать себя в тепле и безопасности. Он пил горячий чай маленькими глоточками, согревая себе внутренности, и неторопливо размышлял о Такиме и Крэйе, о своей прошлой жизни, в которой, положа руку на сердце, действительно было мало стоящего, кроме гарантии, что тебя не сожрет дракон и не убьет мутант с головой кабана.

Ткач не торопил собеседника с ответом. В его руках появилась длинная глиняная трубка. Своеобразный сладковатый запах быстро наполнил беседку. Из синих струек выпущенного дыма сплетались загадочные узоры. Денис не почувствовал, как окружающие его декорации вновь переменились.

Теперь они стояли на огромном подвесном мосту, перекинутом через гигантский каньон. Мост ощутимо раскачивался на сильном ветру, отчего в животе было весьма неприятно. Далеко внизу, похожая на нитку, змеилась железнодорожная ветка. На Ткаче было индейское пончо, на ногах — светлой кожи мокасины.

— Итак, что ты решил? — Стараясь перекричать ветер, старик был вынужден наклониться к самому уху Дениса.

— Вначале я хочу знать, что за чехарда творится в моей голове и почему Крэйя называет себя моей невестой?

Ткач виновато развел руками.

— К сожалению, это не тот случай, когда можно купить билет, точно зная станцию назначения. Ты должен ответить только «да» или «нет». Итак, твое решение?

— Да! — неожиданно для себя что было мочи выкрикнул Денис и туг же вновь очутился по подбородок в болоте…

 

11

По хмурым лицам слушателей Мангрейд видел, что окружающие люди враждебно воспринимают каждое его слово. Совершенно ясно, что жители этой деревни ему не союзники. Здесь он не сможет завербовать новых солдат и получить провиант для армии, которую вскоре начнет собирать для битвы с Даригашем.

Вообще-то, Мангрейд любил выступить на площади первого попавшегося городишка или села, чтобы лишний раз проверить силу воздействия своего красноречия на умы слушателей. Но в этот раз прежде безотказные приемы почему-то не произвели никакого эффекта на сонных селян.

Мангрейд, как обычно, в полную силу своего сильного и благозвучного голоса обличал извращенного безграничной властью Бога. С помощью разящих доказательств он обвинял его в реальных и мнимых грехах. Произносил названия известных городов, пострадавших от игр скучающего повелителя Сферы. Сыпал впечатляющими цифрами погибших людей от порожденных Ткачом монстров и стихийных бедствий.

Обычно в небольших городках и деревнях очень хорошо также «продавалась» ненависть к аристократам и магическим гильдиям, сохраняющим верность Богу. Когда же под конец своего выступления реформатор начинал сладкоголосо расписывать, каким райским местом станет Сфера, сбросившая с себя божественное иго, толпа слушателей начинала заходиться в восторженном экстазе. Да, именно так все обычно и происходило, но только не в этот раз.

Закончил свою речь оратор при полном молчании собравшейся толпы. Немного обескураженный, он поспешил покинуть так негостеприимно принявшее его селение. Когда философ проходил мимо деревенской церкви, оттуда вышла очень толстая женщина в просторном балахоне священника. Яростно сверкнув глазами на чужака, она обратилась к толпе земляков:

— Вы что, забыли, как крутящиеся ветры чуть не развеяли по окрестным полям собранное вами сено и как явившийся Ткач приструнил воздушных хищников? А как он разогнал тучи саранчи? Или из вашей памяти стерся тот поганый глот, которого при помощи молитвенного обращения к нашему Создателю мы обратили в мокрое место? Разве вы не понимаете, что все беды в жизни посылаются нам для проверки нашей веры в Создателя!

Толстуха вскинула указующий перст в сторону Мангрейда.

— Так почему же вы позволяете этому чернецу произносить хулу на нашего Бога!

После этих слов в Мангрейда полетели комья грязи и камни. Чуть позднее к этим снарядам добавились еще и тухлые яйца.

В полях за деревенской околицей стояла звенящая сушь. Воздух плавился на раскаленном солнце, плыл, так что казалось, что земля источает какое-то мглистое испарение, заволакивая горизонт сиреневой дымкой. Из-под ног быстро шагающего человека взлетали серые птички, умиротворяюще стрекотали в траве кузнечики, вялый ветерок доносил откуда-то запах меда и полыни.

Но погруженный в мрачные мысли человек будто не замечал всей этой идиллии. От обиды и физической боли душа философа раскалилась, как окружающая его атмосфера. Дыхание перехватывало и туманилось в голове от злости и жажды немедленной мести. Мантрейд и дальше бы продолжал идти, поглощенный своими переживаниями, если бы предводитель болотной армии не окликнул его:

— Господин, по вашему лицу я вижу, что для Гарри Веселого и его людей появилась работа.

Пока философ выступал в деревне, его наемники встали лагерем в тенистом овраге. Жители села, так непочтительно обошедшиеся с одиноким проповедником, и не подозревали, какую беду он привел с собой.

— Прикажи своим головорезам окружить эту деревню. Предайте все огню, и чтобы ни одна живая душа не ушла от возмездия! — с каменным лицом и пылающим адским огнем взглядом распорядился Мангрейд. — Если ускользнет хотя бы курица, я буду о-очень разочарован.

В эту ночь все вокруг на несколько лье вокруг было видно как днем благодаря пылающим деревенским строениям. Со стороны пожара доносились вопли обезумевших людей, гибнущих под мечами карателей. Мангрейд не мог оторвать взгляда от завораживающего зрелища. В одиночестве он стоял на высоком холме, величественно скрестив на груди руки. Ему еще только предстояло насытиться безграничной властью над людьми — властью, часто пахнущей свежей кровью и горелой человечиной.

Когда все было кончено, со стороны уничтоженной деревни потянулся отряд нагруженных нехитрыми трофеями солдат. К Мангрейду подошел пропахший дымом главарь наемников, чтобы узнать, доволен ли господин произведенной работой. Выслушав доклад воина, философ взял свой посох, воткнул его в землю у своих ног и распорядился разбивать лагерь:

— Здесь я начну собирать свою армию для битвы с Даригашем.

* * *

На этот раз Денис, как ни странно, не испытывал такого животного ужаса перед трясиной, как до своего разговора с Ткачом. В душе Кузнецова появилась необъяснимая уверенность, что он справится с ситуацией. И действительно, вскоре цепкие болотные объятия отпустили молодого человека. Вязкая болотная грязь вдруг чудесным образом обрела свойства обычной озерной воды. Денис спокойно доплыл до берега и выбрался на него.

Пересекая остров, он случайно заметил висевший на ветках одиноко стоящего дерева амулет в виде черного многоугольного камешка. Кузнецов снял его и положил изящную вещицу в карман.

Пока Денис шел лесом, его сильно тревожили зловещие звуки впереди. За деревьями то начинало что-то булькать, то кто-то принимался охать и стонать, то вдруг воздух начинал вибрировать от пронзительных диких криков. Денис извлек из ножен кинжал, который подарила ему Крэйя. Это было единственное оружие, которое у него было при себе.

В первый момент Кузнецов даже не поверил своим глазам, когда обнаружил на другой стороне острова дорогу, проложенную по болоту. Правда, многие доски рукотворного пути сильно прогнили. Но было достаточно того, что они спокойно выдерживали вес человека его габаритов.

Денису не терпелось поскорее выбраться из невеселых мест, да и страх перед непонятными стонами и криками подгонял его. Молодой человек прошел метров пятьдесят по проложенной гати, но тут из трясины с резким воем стали вырываться фонтаны грязи. Затем под тиной появились закручивающиеся в спираль светящиеся линии. И вот над крохотной фигуркой человека стала подниматься зеленая гора. Сверкнуло изумрудное око лешего.

Но раньше, чем Дениса парализовал ледяной страх, он с криком ужаса успел метнуть в этот глаз нож. Полет «Шороха ветра» и вправду был почти бесшумен. А вскоре раздался рев, напоминающий грохот обвала в горах. Родная болотная стихия приняла рухнувшее тело своего повелителя. При этом поднялась гигантская волна грязнозеленого цвета, которая стремительно пошла на Дениса. Создалась реальная опасность того, что волна размечет доски настила и человек вновь окажется в положении без пяти минут утопленника.

Кузнецов бросился бежать. Он надеялся, что дорога впереди не пострадает от болотного цунами. Так все и вышло. Совсем рядом за спиной раздался треск ломаемых досок, но при этом опора под ногами только заколыхалась, продолжая удерживать его. Денис был спасен.

Но самое поразительное, что на границе леса и болота его поджидал чудесный нож. «Шорох ветра» лежал на пеньке. Было непонятно, каким образом он сюда попал. Впрочем, за время пребывания в Сфере Денис постепенно привыкал не слишком удивляться местным чудесам. Когда молодой человек взял его в руку, кинжал был еще мокрый от воды, а его лезвие — почему-то горячим.

В тот же день в лесу Кузнецов наткнулся на мертвое тело дракона. Еще издали он услышал многоголосый птичий хор. А затем увидел сотни кружащих над одним местом крылатых падальщиков.

Гигантская туша ящера при падении поломала несколько десятков сосен. Вначале Денис оцепенел от ужаса. Ему показалось, что это тот самый дракон, на котором осталась Крэйя. Но, приглядевшись к мертвому зверю внимательнее, молодой человек с облегчением понял, что данный экземпляр намного крупнее ручного звероящера инквизиторов. Похоже, это был один из тех двух диких драконов, что вначале ожесточенно дрались друг с другом, а затем атаковали его и Крэйю. Выяснять, какой именно, Кузнецов не рискнул, ибо заметил поблизости от мертвой туши на ветвях дерева силуэт тифона.

* * *

После полудня дорога пошла степью. К вечеру Денис достиг небольшого селения. Здесь на постоялом дворе молодой человек заказал себе сытный ужин.

Местная крестьянская кухня сразу показалась иномирцу заслуживающей доверия, ибо хозяйка, рассказывая о меню своего заведения, ни разу не употребила подозрительных наименований блюд. Вскоре Кузнецову принесли яичницу с обжаренным салом, хлебную похлебку, приготовленную на бульоне с белым мясом каплуна и мелко порубленными крылышками куропаток. На второе было подано жареное мясо теленка и в дополнение к нему глиняный горшочек с ароматным соусом. Также на столе появилась горка горячих сырных лепешек со стекающим с них расплавленным янтарным маслом и горшочек с пивом. Порции были такими огромными, что Денис невольно подумал, что в этом мире недолго заработать такие болезни, связанные с постоянным перееданием, как подагра и камни в почках.

Правда, для небогатых постояльцев предлагалась более простая снедь из вареных яиц, калачей да обжаренной свиной требухи, запить которые можно было либо пивом, либо гороховым киселем.

Обстановка заведения тоже показалась гостю очень даже уютной. Посередине корчмы находился огромный очаг-огнище. Здесь на вертеле две женщины поджаривали целиком тушу здоровенного быка. В крыше над очагом было устроено отверстие для дыма. Вокруг очага стояли столы и скамьи для гостей. В одном углу трактира размещалась лавка, где продавалась всякая необходимая проезжим людям всячина: веревки, посуда, кое-какой инструмент. Там же стояли огромные бочки, из которых жители деревни могли налить себе в кувшин пиво, вино или квас.

За одним из столов расположился господин с гусиным пером в руках, которое он то и дело макал в чернильный прибор. Костюм этого человека был сшит из качественных дорогих материалов, но со временем сильно пообносился. Потеряв из-за чрезмерной любви к спиртному сытное место, теперь бывший королевский чиновник подрабатывал оказанием мелких консультационных услуг простолюдинам, которых недавно просто не замечал из окна своей кареты. Вокруг ученого мужа собралось человек пять просителей. Важный стряпчий за несколько мелких монет помогал неграмотным клиентам составлять судебные прошения, письма и прочие официальные документы. При этом бывший чиновник постоянно держал у носа тонкий шелковый платок, смоченный в благовониях, чтобы его ноздрей не достиг презренный запах представителей черни. Денис не смог сдержать улыбки при виде столь брезгливого господина.

Кроме общего зала в трактире имелось кухонное помещение и комнаты для желающих заночевать путников. При заведении имелся обширный двор с яслями для лошадей. Владельцы лошадей и мулов могли оставить их в сараях, где за отдельную плату животным был уготован ужин из отборного овса или соломы, в зависимости от платежеспособности их хозяина.

Наевшийся и довольный Кузнецов вышел на свежий воздух с кружкой пива в руке. В конце улицы шумела толпа людей. Некоторое время Кузнецов безучастно наблюдал за странным сборищем. Затем он увидел, как влезший на дерево мальчишка спускает вниз веревочную петлю. Конечно же, Денис знал, что публичные казни были любимым зрелищем людей эпохи Средневековья. Молодой человек решил присоединиться к толпе зевак, чтобы разузнать, в чем дело.

К смерти был приговорен молодой парень: сухой, темнолицый, весь исполосованный шрамами, ловкий в движениях. Лоб и передняя часть его головы были обриты наголо, зато на затылке весьма экстравагантно располагалась целая копна заплетенных в косички черных блестящих волос. На лбу у этого человека имелся большой розовый шрам от сильного ожога. Видимо, когда-то здесь «красовалось» клеймо преступника, от которого ловкий малый сумел избавиться. Куртка у него была без рукавов, так что были видны покрытые крупными венами худые руки с небольшими, но явно очень сильными и «быстрыми» мышцами. Нескольким крепким и высоким мужчинам приходилось обеими руками держать худосочного преступника, напоминающего рядом с ними подростка, чтобы тот не выскользнул и не сбежал.

— Что сделал этот человек? — спросил Денис у ближайшего к нему крестьянина с мешком за плечами. Было видно, что этот тип проходил мимо по своим делам, но не смог отказать себе в удовольствии поглазеть на извивающееся в петле тело.

Вместо того чтобы ответить сразу, мешочник вначале внимательно оглядел странный костюм чужеземца, но все же пояснил:

— Этому еще повезло. Ему не стали вначале рубить руки, а просто повесят. У нас тут народ зажиточный и потому незлобивый. А за лесом, я знаю, постоянные ураганы да проливные дожди так замучили тамошних жителей, что они любого мелкого воришку разрывают лошадьми на части или живьем закапывают в землю. Но здесь такого не увидишь — скукотища!

Узнав, в чем дело, Денис подошел к местному старейшине и напрямик предложил ему выкупить жизнь приговоренного к смерти.

Разговор происходил на приличном удалении от места казни, но все равно воришка своим чутким слухом сразу уловил суть беседы. Денис видел, как жулик нагло улыбнулся палачам, собрав морщинки у раскосых запухших от синяков глаз.

— Зачем ты просишь за него? — удивился сельский староста, подозрительно прищурившись на незнакомца. — А ты случаем не из его шайки, чужеземец?

Денис напустил на себя скорбное выражение.

— Я не обижаюсь на твои слова, мудрец. Ты ведь не знаешь меня. Когда-то я был богат и знатен в своей стране. Но за тяжкие грехи возложил на себя обет скитаний. Теперь все свое немалое имущество я раздаю нищим, жертвую на другие богоугодные дела. Если я спасу жизнь этого преступника, возможно, со временем он исправится и тоже начнет праведную жизнь. А за это милостивый Господь будет более снисходителен ко мне на Страшном суде.

Молвив так, Денис с кротким выражением лица вложил в руку старосты несколько монет. Кузнецов видел, что старик принял его просьбу и дал своим людям знак отпустить воришку.

Итак, дело было сделано, и Денис с чувством выполненного долга вернулся в харчевню. Как человек, прибывший из цивилизованного мира, он считал своим миссионерским долгом по возможности исправлять грубые местные нравы и предотвращать творящиеся здесь зверства.

Вскоре в харчевню пожаловал помилованный вор. Отыскав глазами своего спасителя, он бесцеремонно уселся напротив Дениса и потребовал накормить его:

— У меня живот прилип к ребрам. И раз уж ты решил продлить мою грешную жизнь, о чем тебя, кстати, никто не просил, не дай мне умереть от голода.

Денис взглянул в лицо напротив и понял, что сам создал себе большую проблему. Темные, узкие зрачки нагло рассматривали его одновременно с откровенной издевкой и с угрозой. Кузнецову ничего не оставалось, как заказать еще один ужин.

Место для ночлега хозяева постоялого двора отвели Кузнецову на втором этаже своего заведения. В этой «чистой» половине гостиницы обычно останавливалась платежеспособная публика. Вор же вместе с плохо пахнущими бродягами и прочими простолюдинами заночевал в сарае, где люди спали вповалку на присыпанном соломой земляном полу.

Утром Денису был предложен завтрак из горячего хлеба, свежесбитого масла, молока, холодной телятины и шипящей яичницы с беконом.

Денис очень надеялся, что утром он уже не увидит своего нового знакомого. Но он ошибся. Когда молодой человек на рассвете покинул свою комнату, за столом его уже ожидал темнолицый. Кузнецову снова пришлось заказывать два завтрака.

— Меня зовут Хинто, — объявил темнолицый Кузнецову, жадно обгрызая крепкими зубами телячью кость.

Денис назвался и тут же поспешил подвести черту под сомнительным приятельством:

— Приятно было познакомиться, но мне пора в путь.

На дороге Хинто вскоре догнал Кузнецова. Денис машинально положил правую руку на рукоять висящего у него на ремне ножа, но вор явно не имел намерения его грабить.

— По твоей милости меня не удавили веревкой, но в этих местах я оставаться больше не могу.

— Ты хочешь сказать, что это я виноват в том, что местные жители вздернут тебя, как только ты вернешься к своему прежнему промыслу?! — удивился и возмутился Кузнецов.

— Эх, — досадливо взмахнул рукой вор. Он уселся на обочине дороги, скрестив ноги, опершись локтями о колени. — Разве я виноват, что получил от своих предков только одно ремесло, — дернул углом рта Хинто. — Видно, мне на роду было написано качаться на том дереве, но ты изменил мою судьбу. Зачем? Но раз уж ты это сделал, теперь ты в ответе за меня.

«Этого еще не хватало! — подумал Денис, с откровенной неприязнью рассматривая сухопарую фигуру местного уголовника. — Опускаюсь все ниже и ниже: теперь я не только убийца, но и имею кореша-рецидивиста».

Между тем Хинто, собравшись искупаться в небольшом придорожном пруду, стащил с себя грязную рубашку, сшитую из целого куска грубого сукна, и штаны. Обуви он не носил.

Все тело вора оказалось сплошь покрыто татуировками. Даже для такого неспециалиста, каким был Кузнецов, при взгляде на эту «нательную живопись» стало понятно, что данные наколки не являются сакральными знаками, принятыми в высших магических гильдиях Сферы. Отчасти это были позорные клейма, наносимые пойманным преступникам в местных тюрьмах. Также здесь имелись сюжеты, явно говорящие о высоком положении их обладателя в воровской иерархии.

— Хорошо, — сказал Денис одевающемуся после купания вору, хотя он и был полон дурных предчувствий, — я возьму тебя с собой. Но ты должен поклясться, что, начиная с этого мгновения и пока мы будем вместе, не станешь воровать.

— Согласен, клянусь, — легко согласился Хинто и протянул Кузнецову найденный там на болоте амулет, кошелек, мобильный телефон и еще несколько вещиц. Было совершенно непонятно, когда он успел их стянуть, ведь Денис все время был настороже, прекрасно понимая, с кем имеет дело.

* * *

Такима была очень удивлена, обнаружив в условленном месте встречи одну только Крэйю. Дракон, на котором та прилетела сюда, был покрыт свежими ранами и ожогами. Друидка рассказала инквизиторше об обстоятельствах, при которых она потеряла человека из Главного мира:

— Он умер, как Бог, — в небе. Я потом полдня кружила над тем местом, куда упал Дэнис, но не нашла его тела. Судя по всему, он утонул в трясине.

— Черт побери, как ты допустила это?! — буквально зарычала на соперницу разгневанная Такима. — Как же я тебя ненавижу! Думаешь, я не догадываюсь, что ты специально все подстроила, чтобы разрушить наши отношения?

Девушки уже готовы были вцепиться друг другу в волосы, но тут, к их огромной радости, на месте событий появился Денис — живой и невредимый, да еще в сопровождении нового «оруженосца». Правда, у этого типа был более чем подозрительный вид. Но девушек это нисколько не смутило. Разом позабыв про взаимную неприязнь, они одновременно бросились на шею любимому мужчине.

 

12

Отныне Денис точно знал рецепт создания небольшого ада для личного пользования. Для этого необходимо взять двух ненавидящих друг дружку девиц и на какое-то время запереться с ними в одной комнате. Причем важно, чтобы никто не мог покинуть «банку с пауками». Все условия были соблюдены. Никто из их четверки не мог спрыгнуть со спины летящего в облаках дракона, поэтому Крэйе и Такиме невольно приходилось общаться. Беседа эта не могла рано или поздно не перейти к выяснению отношений на тему: «Кого на самом деле любит иномирец и кто с ним в итоге останется, а кто тут — третья лишняя».

Даже побывавший в разных переделках вор Хинто предпочел притвориться спящим, чтобы не попасться под горячую руку разъяренным девушкам-магам.

— Очень жаль, что я не посекла своей плеточкой-семихвосточкой твои бессовестные глазки, милочка! — жмурясь и зловеще растягивая слова, словно готовая к броску кошка, шипела друидка. В прошлом Кузнецов уже несколько раз видел на лице Крэйи такое хищное выражение. Поэтому он опасался, что в отсутствие главы своей гильдии друидка может наломать дров.

— А я сожалею, что в момент нашего знакомства всего лишь парализовала тебя Черным взглядом, а не превратила в золу, — с надменной улыбкой парировала инквизиторша.

В воздухе отчетливо запахло приближающейся грозой, и Денис поспешил вмешаться. Молодой человек занял место между своими наэлектризованными спутницами. Чтобы сменить тему, он стал расспрашивать Такиму о том странном блондине, что пытался задержать их в замке инквизиторов. Вначале девушка отвечала на вопросы Кузнецова крайне неохотно. Было видно, что после словесной стычки с друидкой внутри у нее все кипит и мысли крутятся вокруг ненавистной соперницы. Но постепенно Денису удалось переключить внимание подруги на себя. Такима призналась, что юноша, о котором идет речь, ее младший брат:

— Его использовали как охотничью ищейку, направив Руда в сопровождении стрелков по моим следам. Моя мертвая голова должна была стать для него пропуском в маги.

— А что означает рисунок блохи на его медальоне? — поинтересовался у возлюбленной Денис.

— Когда-то очень давно мой родной город Санпул осадило огромное вражеское войско, — стала рассказывать Такима. — Нападение было внезапным, и члены городского магистрата не успели как следует подготовиться к долгой обороне. Вскоре внутри крепостных стен начался голод. От тысяч неприятельских стрел ряды защитников Санпула стремительно таяли, отбивать каждый новый приступ становилось все труднее. Все понимали, что, если враги прорвутся за крепостные стены, пощады никому из горожан не будет.

Но в одно прекрасное утро по городу вдруг разнесся удивительный слух: неприятельский лагерь опустел! Высланные на разведку лазутчики подтвердили: в шатрах и палатках у стен города нет ни одной живой души. Зато повсюду валяются тела погибших врагов — тысячи трупов.

Вскоре выяснилось, что их погубили не мечи и стрелы, а блохи, занесшие в неприятельский стан чуму. По счастью, горожан эта зараза миновала. С тех пор блоха считается защитницей нашего города, и каждый житель с младенчества носит медальон с ее изображением на груди.

— А я и не знал, что в Сфере случаются страшные болезни, — неприятно удивился Денис.

Такима пояснила, что эти беды начались, когда Ткач перестал контролировать Сферу, а до этого людей никогда тысячами не косил мор.

Денис подумал, что если этот мир подвержен эпидемиям, то, возможно, Ткачу вскоре просто некого будет переселять в новую Сферу. Ведь крыс и блох здесь, судя по всему, водится предостаточно.

Как историк, Кузнецов знал, что там, откуда он сюда прибыл, в Средние века только от чумы умерло свыше двадцати пяти миллионов человек. Основными переносчиками этой страшной болезни были серые и черные крысы. Но рано или поздно зараженные чумой грызуны гибли, зато паразитировавшие на них блохи находили себе новых теплокровных хозяев — людей. Пока здешнее человечество технологически не дорастет до создания мощных антивирусных вакцин, обыкновенная блоха и правда может быть опаснее самой грозной армии и самой мощной магии. И никакой Бог тут не поможет. Впору было молить Ткача о новой аудиенции, чтобы отпроситься у него на пару деньков и слетать в свой мир за необходимыми вакцинами.

* * *

Когда дракон совершил посадку в окрестностях замка инквизиторов, Такима объявила спутникам, что в одиночку проникнет в цитадель своей родной гильдии:

— Придется идти секретными подземными туннелями. Там много всевозможных ловушек, и я не собираюсь нянчиться с провожатыми.

Сказано это было надменным, не терпящим возражений тоном. Денис уже успел узнать, что в таких случаях пытаться возражать подруге бесполезно. Крэйя же многозначительно заметила, что раз инквизиторше предстоит столь опасный путь, то ей действительно не стоит никого тащить с собою:

— Зачем? Тем более что в случае чего об иномирце будет кому позаботиться.

Отмерять время ожидания приходилось по положению солнца над горизонтом и теням, отбрасываемым деревьями. А так как небесное светило здесь в Сфере двигалось по небосводу совсем не так, как в мире Дениса, ему приходилось постоянно консультироваться с Крэйей.

На каждый встревоженный вопрос молодого человека, как долго уже не возвращается Такима, друидка давала ему очередной равнодушный ответ. Наконец, едва сдерживая злорадство, она объявила, что все разумные сроки ожидания давно прошли и, видимо, Такима угодила в лапы агентов Святой инквизиции:

— Необходимо поскорее убираться отсюда, пока эта девка под пытками не выдала нас.

И тут охраняющий их стоянку Хинто вдруг сообщил, что видит направляющегося к ним чужака.

Денис еще издали узнал старого знакомого по Умраду. Но он никак не ожидал встретить Лобериса здесь. Трактирщик же явно хорошо знал цель своей вечерней прогулки. Увидав Дениса, он расплылся в сладчайшей улыбке и развел руки в дружеских объятиях.

— Ну наконец-то! А то я уже приготовился стать добычей лесных хищников или разбойников. Девочка очень приблизительно описала мне место, где вас искать. А я всегда теряюсь, оказавшись в незнакомом месте.

— Что случилось? — с тревогой спросил Кузнецов, предчувствуя недобрые вести. Но трактирщик поспешил его успокоить:

— Только не волнуйтесь, господин Дэнис! Правда, малышка Такима поранила ногу, плутая по подземным ходам, но ее жизни ничего не угрожает. По счастью, я случайно столкнулся с бедняжкой на маленькой улочке и спрятал ее в своем трактире. В моей кладовке до нее не доберется ни один соглядатай. Но у меня у самого больные ноги. Поэтому я не могу вывести девочку из замка. Надеюсь на вашу помощь.

— Так ты теперь держишь трактир здесь, дружище?

Услыхав, что с подругой не произошло ничего страшного, Кузнецов сразу приободрился.

Зато в глазах Лобериса появилась грусть.

— Должен признаться, господин Дэнис, что после вашего посещения моего заведения в Умраде некроманты стали не давать мне житья. Как-никак вы прикончили нескольких их собратьев по гильдии. А это страшное преступление по законам любой гильдии. Только не подумайте, что я в обиде на вас.

Лоберис вдруг хитро подмигнул молодому человеку и многозначительно указал взглядом на пухлый кошелек, висящий у него на поясе.

— По счастливому стечению обстоятельств именно сейчас инквизиторам очень нужны деньги на большую войну, а, как известно, армии снаряжаются на налоги от продажи веселящего зелья. Каждое утро две дюжины повозок, груженных большими винными и пивными бочками, под охраной солдат отправляются с моей винокурни в окрестные села и города. А выручку мы честно делим со святыми отцами. Так что дела у меня сейчас идут просто великолепно! И хотя ссориться с хозяевами замка мне невыгодно, у меня слишком мягкое сердце, чтобы отказать в помощи беспомощной девушке, которую я знаю с малолетства.

Было решено, что трактирщик проведет Дениса и Хинто по секретному подземному ходу в замок. Крэйя же останется рядом с драконом, чтобы в случае погони прикрыть беглецов огнем с неба.

Но перед тем как тронуться в обратный путь, трактирщик предложил Денису и его спутникам немного подкрепиться. Он специально захватил из своего трактира кое-какую еду и легкое вино.

Пока Лоберис расстилал на траве скатерть и выкладывал из мешка снедь, Кузнецов прохаживался в стороне, размышляя о предстоящей операции. Неслышной походкой к нему приблизился Хинто и жестом поманил за собой. Они отошли за деревья, так, чтобы их не мог видеть трактирщик. Вор протянул Денису кошелек, которым только что хвалился виноторговец.

— Мы же договорились, что, пока мы вместе, ты оставишь свое ремесло! — возмутился Денис. Но Хинто так глянул на него, что Кузнецов сразу умолк. Стало понятно, что речь идет отнюдь не о банальной краже.

— В этом мешочке помимо мелких монет лежат семь больших серебряных ливров! — с презрительной ухмылкой сообщил Хинто.

— Ну и что? — не понял Денис.

— А то, что ровно столько инквизиторы платят за предательство. У них в почете особая наука о цифрах, и за каждую услугу, оказанную гильдии, полагается строго определенная награда.

— Ты в этом уверен?

— Еще бы! — шире оскалил крепкие зубы Хинто. — У инквизиторов на любой нужный им товар своя цена. К примеру, охотнику, принесшему отрубленные уши такого, как я, вора, положены один ливр и два су.

Денис невольно перевел взгляд на частично поломанные ушные раковины собеседника, с нанесенными на них странными рисунками в виде вертикальных черточек. Да, тому, кто сдаст их местным приемщикам, не придется долго доказывать подлинность своего товара.

* * *

Уже несколько раз по дороге домой Даригаш спотыкался, а однажды даже упал. Это было очень странно. Он сотни раз ходил этой привычной тропой и до сегодняшнего дня был уверен, что его ноги сами помнят здесь каждый поворот, а в мозгу хранится точная информация о количестве шагов на этом многократно пройденном пути. Но теперь у Даригаша было такое странное ощущение, будто он впервые идет незнакомой ему дорогой.

Даже ловушки, которые он сам же и устанавливал, реагировали на него, как на чужака. Один раз голос в голове Мастера едва успел предупредить его, чтобы тот остановился. В следующее мгновение облако ядовитых шипов усеяло тропинку перед его ногами. В другой раз, когда Даригаш перепрыгивал через небольшой ручей, из-за поворота почти обмелевшего речного русла на него с шумом выскочила огромная волна. Грозным окриком Мастер словно выставил перед собой невидимый щит, заставив взбунтовавшуюся стихию в последний момент свернуть в лес. Под напором ударной волны высокие сосны и ели ломались, как щепки. Мощный поток вырывал столетние дубы с корнями и тащил их в глубь чащи, используя как тараны, чтобы крушить все на своем пути.

«Тот, кто способен так легко подчинить себе чужих цепных псов, чтобы натравить их на хозяина, может себе позволить побороться с самим Богом, то есть со мною», — невесело подумал Даригаш. Внутренне Уходящий уже был готов к встрече с претендентом на свою власть. Но, обнаружив поджидающего его у входа в пещеру Кипта, остановился в крайнем изумлении.

— Вижу, ты удивлен моим бодрым видом. Но разве ты забыл про уговор? — со снисходительной иронией осведомился Остающийся. — Мы же условились, что, как только один из нас окажется в выигрышной позиции, он может считать себя свободным от любых обязательств и союзов.

— Ты предлагаешь мне поединок, Кипт?

— Как мы и договаривались, — весело подтвердил Остающийся. — Но перед этим я по нашему обычаю хотел бы распить с тобою, мой лучший друг и верный враг, любимое нами обоими белое вино. Я специально припас для такого случая бутылочку.

Кипт разлил вино по бокалам, после чего протянул один своему противнику.

— Не опасайся, я не стану портить себе удовольствие настоящей схватки банальным отравлением.

С самого их знакомства Даригаш чувствовал, что в облике Остающегося все фальшиво: и вечная добродушная улыбка, и повадки балагура. Все это — не более чем удобная маска, под которой сподручней подобраться к противнику на расстояние верного удара. В голове Уходящего запоздалым укором звучали однажды слышанные им из вечно растянутых в улыбке уст Кипта откровения: «Нет клятвы, которую бы я не нарушил, когда речь идет о власти над миром… Знаешь, Даригаш, если бы ты предложил мне после победы поделить мир на две равные части или еще что-нибудь в этом роде, я послал бы тебя куда подальше».

Даригаш демонстративно вылил вино из своего бокала на землю, после чего разбил и сам хрусталь о камень.

— Напрасно ты так, — разочарованно пожал широкими плечами Кипт, — вино весьма недурственное. Я специально для нашего разговора велел доставить мне его из погребов одного королевского замка. Кстати, почему ты не спросишь, как я смог это сделать, не покидая твоей пещеры?

— Это не такой сложный вопрос. — Даригаш как бы невзначай положил ладонь правой руки на нагретый солнцем камень пещерного свода, насыщаясь энергией перед предстоящим боем. — Пока я занимался делами Сферы, ты воровски постигал устройство Узла. Не возьму только в толк, почему же тогда ты не упросил Ткача доверить тебе его власть. Поверь, я не стал бы тебе в этом препятствовать.

— Эх, Даригаш, Даригаш… — с сочувственным укором вздохнул Кипт. — Твоя беда, что ты слишком прямолинеен. Для того чтобы сокрушить всех врагов и встать над миром, нужна особая тонкость. Ткач никогда не доверил бы Узел тому, кто слишком активно его добивается лично для себя. Поэтому до поры мне пришлось притвориться бессребреником. Но теперь я умею управляться с Узлом лучше тебя. Поэтому советую по старой дружбе: уступи мне свое место без боя, и тогда я, возможно, пощажу тебя.

 

13

Вначале трактирщик всячески отрицал свою вину.

— Тот, кто подозревает в злом умысле верного друга, останется один на один со своими врагами! — высоковатым для мужчины голоском кричал оскорбленный до глубины души Лоберис. В это время Кузнецов и Хинто вязали трактирщику руки его же позолоченным поясом. Денис никак не ожидал, что от крайнего волнения бывший мытарь начнет голосить петухом. Это открытие его немного смутило. А тем временем Лоберис продолжал обличать вероломство и черную неблагодарность своих пленителей: — Ах, если бы малышка Такима только знала, с какими черными душами она связалась! А я-то, старая пивная бочка, вместо того, чтобы бежать без оглядки, связался с меченым жульем.

Имелся в виду шрам на лбу Хинто от сведенного воровского клейма. Но в преступном мире ни одно высказывание в чей-то адрес не остается без последствий. Лоберис или не знал этого, либо слишком поддался собственным эмоциям. Теперь он мог дорого заплатить за свою оплошность. Вор резко повернулся всем корпусом к пленнику и медленно произнес только одно слово:

— Ладно!

После этого он стал раскалять на костре лезвие своего ножа. В ответ на вопрос Дениса, что он собирается делать, Хинто спокойно ответил, что вначале пометит лоб трактирщика, чтобы тот перестал опасаться клейменую братию, а потом прижжет ему пятки.

— И буду продолжать до тех пор, пока твой старый знакомец не решит быть с нами откровенным.

— Н-нет… Ты не станешь этого делать! — ужаснулся и возмутился Кузнецов. — Слышишь, я запрещаю тебе! Я не варвар и не собираюсь получать нужные сведения таким образом.

— А почему бы и не поджарить его немножко? — пожала плечами Крэйя. — Другого способа проверить правдивость чьих-то слов лично я не знаю.

— В Главном мире так не поступают, — нашелся Денис, чем сразу снял все дальнейшие вопросы.

Хинто молча вытащил раскаленный до красноты клинок из огня и зашвырнул его далеко в траву. Свою досаду он выразил в презрительном плевке прямо под ноги Денису. Но тут его взгляд случайно упал на приготовленную Лоберисом еду, к которой пока еще никто не успел притронуться.

— Тогда дай твоему знакомому промочить пересохшую от страха глотку из принесенного им кувшина с вином, — предложил вор Кузнецову, скользнув по связанному трактирщику цепким оценивающим взглядом.

И вот тут Лоберис перепугался по-настоящему. Когда Денис поднес емкость с хмельным напитком к его губам, трактирщик отпрянул всем телом.

— Умоляю, не губите! Клянусь вам, я не хотел. Меня вынудили! Они подсыпали туда яд!!!

Хинто торжествовал. Уперев руки в бока и широко расставив ноги, он со спокойным злорадством наблюдал за извивающимся на земле, насмерть перепуганным торгашом. Теперь уже никто не мог запретить скорый суд над предателем. Тонкая, остро заточенная полоска стали в бок чуть пониже ребер — обычный исход подобных историй.

Красивая головка Крэйи была задумчиво склонена чуть набок, что тоже не предвещало виноторговцу ничего хорошего.

Денис вдруг вспомнил, как Такима однажды упомянула, что Лоберис оказал какие-то неоценимые услуги гильдии инквизиторов и числится у них на особом счету. Именно в замке инквизиторов он и познакомился с маленькой девочкой — будущим магом. Что ж, разрозненные кусочки мозаики как будто складывались во вполне очевидную картину: штатный доносчик взялся за привычную работу, и только случайность помешала ему хорошо заработать. Оставалось только выяснить истинную судьбу Такимы.

По словам Лобериса, он действительно не собирался сдавать девушку агентам Трибунала Святой инквизиции. Это вышло совершенно случайно. На обратном пути на узкой улочке Такима наткнулась на патруль. До входа в секретный туннель, ведущий за крепостные стены, было рукой подать. Лазутчица быстро юркнула в открытую дверь трактира, рассчитывая переждать там, пока солдаты пройдут мимо. И тут по несчастливому стечению обстоятельств она попалась на глаза своему старому знакомому.

Лоберис не знал, что Такима объявлена членами родной гильдии вне закона. Поэтому он во весь голос радостно приветствовал ее и, кстати, был очень удивлен и расстроен, когда на девочку набросилось сразу несколько крепких мужиков и заковало бедняжку в цепи.

А дальше для мирного коммерсанта начался настоящий кошмар. Вскоре выяснилось, что находящийся вне замка сообщник арестованной изменницы лично знаком с трактирщиком. Когда следователь Трибунала услышал эту новость от случайно проговорившегося Лобериса, он был готов расцеловать важного свидетеля.

— Ты немедленно отправишься к остальным участникам шайки и заманишь их сюда, — тут же стал отечески наставлять трактирщика пожилой инквизитор. — Для верности возьми свое лучшее вино, в котором мы разведем особое зелье. Пришло время отблагодарить нас за то, что мы позволяем тебе с выгодой торговать и богатеть на нашей земле.

Инструкции были щедро подкреплены серебром. Но помимо дарованной награды с Лобериса взяли гарантию его возвращения в виде особого документа, скрепленного кровью.

Дело в том, что уже несколько дней, как на главной площади замка перед собором стояла карета, сделанная из черного дерева. Это была очень странная карета. В ней не было ни одного окна. Только щели-бойницы. Запряжен зловещий экипаж был восьмеркой высоких мускулистых жеребцов черной масти. Никто из обитателей Сферы никогда не видел седока черного экипажа. Даже вожжи конной упряжи уходили в особую щель, откуда невидимый глазу кучер управлял движением четырехколесного форта.

Доподлинно о пассажире зловещей кареты было известно только то, что он скупает души живых и мертвых людей, а также торгует святыми реликвиями. Заранее никогда не было известно, где появится черный экипаж. Но если он вдруг возникал перед поднятым мостом какого-нибудь замка или городскими воротами, никто не смел чинить ему препятствия. Торговца душами в Сфере боялись не меньше, чем некромантов и ассасинов.

— Они заставили меня подписать договор, в котором говорится, что я соглашаюсь заложить свою душу. После чего мне пришлось сунуть бумагу в щель проклятой кареты!

Лобериса даже передернуло от ужаса, когда он вспомнил, как засовывал листок договора в прорезь в борту кареты и случайно коснулся бледной до синевы, ледяной руки невидимого седока.

— Если до утра я не отдам вас в руки инквизиторов, моя душа окончательно перейдет в собственность торговца.

Оставив на время расстроенного Лобериса одного, Денис, Хинто и Крэйя отошли в сторонку посовещаться.

— Мы должны попытаться отбить Такиму, даже если для этого нам тоже придется заложить свои души! — заявил Кузнецов. И хотя это было сказано полушутя, все восприняли слова Дениса всерьез.

Вор легкомысленно заявил, что если за такой бросовый товар, как его душа, кто-то заплатит пару звонких монет, то он без колебаний пойдет на сделку. Крэйя же, напротив, отказалась даже приближаться к проклятому месту:

— По сравнению с черным бароном некроманты — благороднейшие жрецы смерти. Для них смерть священна, для него же людские души всего лишь товар, который он втридорога перепродает в других мирах. По нашим друидским законам даже просто прикоснуться к карете презренного торговца означает навеки оскверниться. Правда, насколько я знаю, однажды жрецам нашей гильдии все же пришлось иметь с ним дело. Надо было выкупить кусочек коры гигантской секвойи. Это прекрасное дерево злодейски срубили кочевники с Харона и увезли из наших лесов в чужие края. Чтобы достойно похоронить святые останки в родной земле, пришлось несколько недель продержать кору опущенной в чистейший горный поток, чтобы проточные воды смыли с нее всю скверну от прикосновений черного барона.

После такого рассказа Денис даже не стал пытаться уговаривать Крэйю идти вместе с ним в замок.

* * *

Пока они втроем шли подземными ходами, Хинто постоянно держался вплотную к Лоберису, готовый при первых признаках измены всадить в спину проводника нож. Денису по-человечески было жаль трактирщика, вздохи и стоны которого не прекращались ни на минуту. Но что поделаешь: на войне как на войне.

Оказавшись внутри крепостных стен, они первым делом направились к трактиру, где инквизиторы содержали Такиму. Но тут выяснилось, что по каким-то причинам девушку перевезли в другое место. Куда именно, трактирщик не знал. С тяжелым сердцем Денис был вынужден пока смириться с невозможностью помочь дорогому его сердцу человеку. Оставалось только ждать развития событий. Поэтому, как ни спешил он освободить возлюбленную из плена, как ни опасался за ее жизнь, теперь необходимо было выполнить обещание, данное Лоберису.

Черная, будто обугленная, карета стояла в центре совершенно пустынной площади. Улицы вокруг тоже казались вымершими. Восьмерка высоких мускулистых коней время от времени сонно встряхивала головами и перебирала на месте копытами. Но стоило Денису, Хинто и Лоберису выйти из-за угла здания на открытое пространство, как восемь конских голов разом повернулись в их сторону. Тут же раздалось довольно зловещее ржание.

— Чертовы гады предупреждают хозяина, что к нему гости, — вполголоса прокомментировал Хинто. Лоберис рухнул на колени и стал умолять, чтобы его не заставляли во второй раз приближаться к адской повозке.

— Ладно, подождите меня оба здесь, — бросил через плечо Кузнецов, сам поражаясь своей наглой самонадеянной отваге. Страх за возлюбленную и недопонимание грозящей ему опасности толкали Дениса на очередную авантюру. Трактирщик немедленно стал возносить хвалу великодушнейшему молодому человеку. Зато Хинто был очень раздосадован тем, что ему не удастся пощупать мускулы и заглянуть в зубы чертовски прекрасным скакунам, за которых любой богач, не торгуясь, отвалит целое состояние.

Вскоре Денис почувствовал на себе острый оценивающий взгляд. В сумерках он не мог разглядеть в узкой смотровой щели глаз таинственного барона, но знал наверняка, что стал объектом его тщательного изучения. Молодой человек остановился шагах в пяти от экипажа, решая, как ему следует начать разговор со столь необычным собеседником. К тому же следовало унять легкую дрожь в коленках и собраться с мыслями для важного разговора. Голос из чрева кареты опередил его:

— Такой молодой, но уже потрепанный жизнью человек поступил правильно, придя сюда. К чему бессмертная душа тому, чье тело страдает от ночного холода, голода, отсутствия женской ласки? Подпиши договор, и ты получишь достаточно денег, чтобы напоследок полной чашей насладиться жизнью.

То ли имелся в виду поистрепавшийся костюм иномирца, то ли это было стандартное обращение к каждому обиженному жизнью просителю, готовому заложить последнее ради нескольких дней разгульного забытья. В любом случае это был глас последней надежды: немного глухой, насыщенный старческой хрипотой мудреца и сочувствием. На Дениса голос, доносящийся будто из склепа, произвел сильное впечатление. Неожиданно для себя он вдруг спросил:

— А могу я вместо денег попросить за другого человека?

Последовала короткая пауза.

— Подпиши и проси, что хочешь.

Забыв, зачем он здесь, Денис быстро схватил протянутый ему из щели листок и маленькое остро заточенное перо. Воображение Кузнецова рисовало полные любви глаза Такимы. Главное было успеть спасти ее, пока за пленницу не взялись специалисты из пыточной комнаты Трибунала Святой инквизиции.

Но сделка так и не состоялась. Кузнецова, уже протягивающего руку с договором к прорези, оттолкнул какой-то бойкий тип. К этому времени, постоянно понукаемый нетерпеливым голосом из кареты, Денис уже подписал документ.

— Скрепи его кровью! — торопил голос. — Ну, давай же, поскорее! Тот, за кого ты просишь, может не дождаться твоей помощи.

Денис торопливо проткнул острым металлическим наконечником пера себе палец и приложил его чуть пониже подписи. Итак, условия договора были соблюдены.

Оставалось только вложить бумагу с кровавым отпечатком обратно в прорезь и ждать обещанной награды. И тут на Дениса налетел какой-то нетерпеливый мужик.

— Купите душу матушки моей жены! — забасил над ухом Дениса пропитой голос. — У меня внутри все горит, а выпить не на что.

При этом новый проситель довольно нагло оттер Кузнецова своим широким корпусом от заветного окошка. Возможно, Денис и подождал бы, пока алкаш загонит тещину душу, но подоспевшие Хинто и Лоберис силой оттащили его от адской кассы. Последнее, что Денис слышал, — это как барон предлагал пьянице частично расплатиться с ним использованной зубочисткой самого Ткача, «как великой святыней, которой цены нет».

— Если бы я знал, что вы, молодой человек, настолько простодушны и прямолинейны, я никогда бы не отпустил вас одного на встречу с бароном, — тоном доброго учителя ворчливо отчитывал Дениса Лоберис. — Да разве ж можно так легко разбазаривать себя? Страшно представить, что бы с вами стало, успей вы отдать договор этому хищнику.

— Оставь его, торговец, — вмешался Хинто. — По-моему, парень хотел поступить красиво. За любовь можно пожертвовать всем. Эта девчонка и вправду хороша собой и способна околдовать любого мужчину.