Во время дальнейшего дежурства, девочек периодически дёргают. Мне приказано никуда из этой маленькой комнаты не выходить, что и исполняю.
На маленьком столике стоит маленький ноут Асели, в котором она в свободные минуты что-то ожесточенно педалит, едва не выбивая искры из клавиш. Зависание в сети, впрочем, не мешает ей общаться с нами. Завидую: первый раз вижу человека, который может общаться по двум каналам одновременно. На всякий случай, присматриваюсь: ничего необычного. Мозг как мозг. Просто очень быстро переключает фокус сознания. Интересно, это её личная особенность? Или азиатская? Или профессиональная фишка любого реаниматолога?
Своего ноута я по запаре не взял. Можно было бы поспать – но будить будут каждые полчаса. Да и неспортивно это, если пришёл поддерживать Лену. Кстати, она, видимо, с кем-то о чем-то договорилась, и кроме нас двоих и Асели в комнату больше никто не заходит, только если позвать их по рабочим делам.
Девочек в очередной раз куда-то дёргают. Вернее, дёргают Аселю – что-то нужно срочно заполнить. Я не вникал, что. А Лена плетётся с ней за компанию что-то там засвидетельствовать. После ещё получаса моих блужданий от стены к стене, они залетают обратно взмыленные, как кони. Лена бросает:
– Мы на секунду! – и они по очереди скрываются в санузле. Хм, загадочно… Во время этой их «пересменки», Аселя выходит, а Лена туда наоборот залетает. Пользуясь моментом, спрашиваю:
– Асель, можно я в интернете посижу? С твоего компа?
– Да без проблем… Только как вернусь – сразу освобождаешь, окей?
– Конечно, – удивляюсь я.
Она поясняет:
– Ну тут делать бывает в паузах нечего, но большинство людей личных компов не носит. Сидят с телефонов. А если нужно какой-то большой личный текст набрать – на телефоне же это горбато делать. Рабочий комп исключён. Вот все ко мне щи мятся. Бывает, дашь человеку на полчаса, пока сама занята – а потом не сгонишь по часу. Вот сразу предупреждаю: как вернусь – ты встаёшь.
– Конечно, разумеется. – подымаю брови.
– А что ты там, кстати, так подолгу пишешь? – интересуется вышедшая из санузла Лена.
– Записки врача, – заметно стесняясь говорит Асель. – Уже почти шестьсот тысяч знаков.
– Какой интересный способ измерения проделанной работы, – смеёмся мы с Леной.
– Зря ржёте, – обижается Асель. – когда было двести тысяч знаков, я эти записки от нечего делать выложила на фейсбуке. Ну, я тогда ни знаками, ни чем-то вообще не оперировала. У меня сразу откуда-то за неделю – двадцать пять тысяч подписчиков. С сотни близких хорошо знакомых друзей. Я тогда в гнойной работала, у нас ещё некомплект по штату был, в общем, домой что называется еле доползала. Взяла как-то в каком-то трансе – и выложила на фейсбук «личные впечатления». Через неделю захожу – мой аккаунт только что не дымится. Более двух тысяч сообщений в личку. Комментарии – живут своей жизнью, за три часа даже четверти не прочла. И отдельно – письмо от одного издательства. Предложили «добить» до пятисот тысяч – и тогда издадут. Но условием поставили – убрать с фейсбука и изо всех других открытых публикаций, если есть.
– А ты что? – живо интересуюсь я.
– А я – самостоятельная восточная женщина. Которая всегда привыкла думать мозгами и все предложения воспринимать критично.
– Так, ты мне тут парня не испорть! – обвивает моё плечо рукой Лена, все смеёмся.
– Так что дальше-то? – тороплю. Правда интересно.
– Ну а дальше я не поленилась, перевела за свободные два дня половину на китайский и послала знакомым в Пекине. Частично – запостила самостоятельно в китайском вечате, чтоб посмотреть реакцию.
– Иии? – это уже Лена. – Ты не рассказывала!
– А чего рассказывать, тебя всё равно в соцсетях нет! Ну что «и»? Врач – он везде врач. Если коротко, издаться вообще лучше будет в Китае, благо, перевести себя сама могу. Там – похожая реакция, но с поправкой на количество читателей в бо льшую сторону. Редактор тамошний потом только стилистику поправит. Хотя, у них всё, что пишет оперирующий в неотложке хирург или реаниматор – автоматически неприкосновенное. Редактор может только рекомендовать. А так, на уровне социального стандарта считается, что «кроить» изложение спасающего жизни врача – неэтично. В общем, этнопсихология, не объяснишь. Там пожить надо.
– А почему издаться лучше в Китае? – спрашиваю я.
– Деньги. – Асель зачем-то плюёт три раза, повернувшись головой назад, потом стучит по пачке с бумагой для принтера, старательно избегая пластиковой крышки стола, потом признаётся, – вот на экран смотрите. Даже говорить вслух не буду, чтоб не сглазить. Это – цифра у нас. И для этого надо отовсюду удалиться, с фейсбука, с контакта, и так далее. А вот – цифра в Китае. Они, правда, считают знаки иначе, но нашими знаками я уже прикинула – семьсот тысяч наших знаков надо. И ниоткуда удаляться не нужно. Я сейчас на фейсбуке оттачиваю, что и как. Сам текст. Потом в китайский текст переношу только чистовой вариант. Вот.
– Мать, ничего себе, ты, оказывается, звезда? – удивлённо присвистывает Лена.
– Ну да, – скромно улыбается Асель. – Тебя ж в фейсбуке нет, ты и не знаешь.
– Да я ж тогда при разводе как удалилась отовсюду, так до сих пор и ни ногой…
– А сейчас-то чего?
– Ну-у-у, сейчас уже, конечно, можно. Особенно бывшего подраконить, муа-ха-ха. У меня теперь Мелкий есть, – Лена кладёт сзади голову мне на плечо. – Но тут два момента. Мелкий у нас ещё школьник – это раз. Стремновато как-то на весь мир сознаваться. А второе – у нас так всё стремительно закрутилось, что я опомниться не успела, как к нему переехала. Да и не до соцсетей сейчас.
В этот момент в двери снова засовывается чья-то голова и спрашивает:
– Ну вы где? На пяти минут же договаривались?!
Девочки, ойкнув, опрометью кидаются на выход, А я, с разрешения Асели, сажусь на её комп. Флешки с интернетом в нём нет, потому раздаю на комп сеть со своего телефона, выхожу в фейсбук и из любопытства нахожу там Аселю.
Присвистываю. Ничего себе, около полусотни тысяч подписчиков.
«Врачебные записки. Наркоман
27 мая 20.. г. в 09:22
Врачебные записки.
Наркоман
Его перевели из терапевтического отделения с диагнозом пневмония. Не смотря на лечение, состояние необъяснимо ухудшалось. Молодой прокурор из высокопоставленный семьи. Характерное психомоторное возбуждение, сниженный иммунитет, тяжесть течения банальной пневмонии, истощенность натолкнуло на подозрение наркомания. Больной вначале отрицал. Мать при сборе анамнеза закатила скандал, обвинив в не профессионализме, отец хмуро отмалчивался. Но по прошествии 4 часов нахождения в реанимации, больной сам стал требовать наркотики, анализы крови были неутешительны. Решено потихоньку выводить его из абстинентного синдрома.
– мы будем тебе вводить наркотики, они чистые, короче по продолжительности, дозу потихоньку будем уменьшать, время между приемами увеличивать.
-Ты что колол?
– Герыч, ради бога, быстрее вколите!
– Ты должен будешь нам помочь, полного расслабона не получится, херовато будет. Главное –соберись и терпи. Завтра утром тебе проведут гемосорбцию, почистят кровь. – объясняет ответственный.
– Быстрее только!
Назначаем больному также седацию и, зафиксировав руки, обездвиживаем. После 2 инъекций наркотика проходит 6 часов, действие наркотического препарата уже прошло, больной становится беспокойным. Я сижу в ремзале, единственный врач на все отделение, вся бригада на экстренных наркозах и вызовах. Больной находится в не моей дальней палате, для среднетяжелых. Но сквозь стеклянную стенку вижу подозрительные манипуляции, пациент умудрился развязать левую руку, бегу в палату. Он умудрился выхватить шприц у медсестры и уже размахнулся, чтобы ударить, отталкиваю ее и отвожу от удара, но сама оказываюсь в опасной близости, еле отклоняюсь, игла проходит рядом с глазом.
– Ты что творишь?
– Отпустите меня! Мне срочно нужно домой! – пытается замахнуться еще раз, но обессиленно откидывается на кровать, бросает шприц, пытается развязать правую руку. Делаю шаг навстречу.
– Не подходи, сука! – хватает снова шприц.
– Когда следующая инъекция промедола? – спрашиваю медсестру.
– Через 3 часа – испуганно отвечает.
– Мы тебе сделаем ее раньше, успокойся.
– Говно ваш промедол, только мучаете меня, я не выдержу 3 часа.
– возможно мы сделаем его прямо сейчас, отдай только шприц! – Приготовь диазепам, – тихо командую медсестре.
– Я ему не буду делать инъекцию.
Взяв шприц, вкалываю седативное, через минут 10 больной успокаивается, забираю завоеванный им шприц, как трофей, повторно связываю левую руку. Всю последующую ночь приходилось бегать успокаивать, разговаривать, наркотики по плану кололи реже. На утро дневная бригада провела гемосорбцию, больной пошел на поправку, состояние улучшилось, через 2 дня перевели из реанимации в отделение. Но перед выпиской из больницы больной внезапно умер от тромбоэмболии»
Хм, прикольно. Надо будет Бахтину дать почитать. И посмотреть, что он скажет. Вижу, что случай реальный. Интересно, это одиночный случай или всё-таки социальное явление? Ещё интересно, как он прокомментирует…
А у неё – действительно талант.
Увлекаясь, чистаю дальше.
«Врачебные записки. Срочно нужны доноры!
27 мая 20.. г.
Срочно нужны доноры!
Звонок из станции скорой, (редкий случай), бригада реаниматологов, к вам едут 3 кареты скорой, ДТП, 5 пострадавших, состояние крайне тяжелое. Оставляем 1 врача в реанимации, втроем бежим в приемный покой, хирурги уже ждут. Подъезжают с мигалками скорые, на носилках завозят окровавленные тела, стоны, плач сопровождающих, кровавое месиво, милиционеры. У 4 пульс прощупываются, у 1 прерывистое поверхностное дыхание, пульс нитевидный, самый тяжелый!
– Аселя, берешь этого пацанчика, мы с Канатом берем по 2 больных на параллельные столы!
Завозим в операционную, пока больных раздевают, моют, вызывают рентгены, набирают кровь на анализы, мы, реаниматологи – анестезиологи, начали уже биться … Быстро интубирую, подключаю к аппарату искусственной вентиляции, есть! Одна витальная функция взята под контроль, и при этом он не умер! Ставлю катетер в подключичную вену, струйно ввожу физраствор, вливаю за 5 мин 1000 мл, держись, парень, мне бы успеть восполнить твою потерю крови.
Вводный наркоз, хирурги делают разрез – полный живот крови, отсос, нашли сосуд на 10 минуте! Парень, ты фартовый! Давление? – 60/0, неплохо, неплохо. Определилась наконец группа крови, сразу в истории прошу 8 доз плазмы 2 дозы эритроцитарной массы, отправляю в отделение переливания. Через 20 мин приходят 4 плазмы и 2 эритроцитарной, я – красавчик, практически выбила необходимую дозу, начала гемотрансфузию, давление поднялось 90/30. Операция завершена! Больной вышел из травматического шока под утро, остальные пострадавшие также спаслись!
Но утром подходит ко мне мрачный ответственный:
– Асель Тогжановна, за ночь отделение прокапало 50 доз препаратов крови, из них вы – 25, отделение переливания возмущены и готовиться на вас писать рапорт.
– Не, а что я , виновата? У меня 5 тяжелейших больных с ДВС синдромом, я же не пью эту кровь, как бы больным?!
– Впереди праздники, банк крови 3 дня не сможет восполниться, вы должны привести 100 доноров, говорят иначе удержат с зарплаты.
– О, 100 доз крови, – прикидываю в голове ,– это же практически моя зарплата за 3 года! Я согласна!
– Хватит ерничать, ищите доноров!
Пришли родственники парня с ДТП, тревожно вглядываются в меня, со страхом ждут известий.
– Состояние стабильно – тяжелое, недавно стабилизировалось давление, пока находится в состоянии медицинского сна для защиты головного мозга, да все есть, но нам нужны доноры, много доноров, сегодня тоже необходима кровь.
– Вы что, доктор! Неужели у вас нет крови! Вам столько ее сдают! Да как вам не стыдно! Мы конечно сдадим, но почему вы требуете много крови? Неужели у вас хватает совести в минуты горя требовать то, что вы обязаны и так нам дать! Мы на вас напишем жалобу!
– И рапорт тоже, и попросите удержать еще с моей зарплаты, но вашему мальчику действительно нужна кровь. Ему, а не мне.
Жалобу и рапорт никто не написал, родственники нашли 20 доноров, еще 60 подогнал другой родитель, директор чего-то, организовав в добровольно– принудительном порядке своих подчиненных»
Как говорят на местном фейсбуке, ничосе.
Я тут считал себя героем социальной ответственности, ну, местами – Бахтина. По тем осколкам, что успел ухватить из общения с ним.
А тут оказывается есть люди, намного серьёзнее жертвующие собой изо дня в день, годами, без перспективы даже на нормально налаженные материальные аспекты.
Когда мокрые от пота девчонки появляются в очередной раз, я уже совсем другими глазами смотрю и на Асель, и на Лену.
Поворачиваю экран компа так, чтоб Асель видела, и признаю сь:
– Слушай, я прочёл кое-что. Супер. Ты действительно классно пишешь.
Асель устало улыбается:
– Саш, такое может написать любой из наших врачей. Ну, почти любой. Кто-то меньше, кто-то больше. Я поначалу даже не ожидала, что это кому-то может быть интересно. Писала просто чтоб самовыразиться. И чтоб сбросить напряжение.
– Она у нас – мусульманка, не пьёт, деликатные моменты тоже на минимуме, – закладывает Аселю Лена.
– О! Это религия, где можно несколько жён? – воодушевляюсь, сопоставив то, что читал раньше в интернете.
– Нет, мусульманка – это очень сильно сказано. Жума намаз – не ко мне. Ну, мечеть по пятницам, – поясняет Асель, видя моё непонимание. – Хиджаб не соблюдаю, никаб не ношу. – Мне по прежнему не всё понятно, но она не объясняет. – В общем, да. Сбросить напряжение мне было нужно. Факт. А сейчас, когда замаячила серьёзная финансовая перспектива – это просто стимул быть востребованной не только на работе, а и как член общества. Ну и, ладно, конечно, материальный вопрос: я – не она, – тычок пальцем в сторону Лены. – У меня материально всё сложнее. Для меня источники дохода – не третий приоритет.
– Ну-у-у, иди сюда, я тебя поцелую, моя скромная девочка! – Лена притягивает Асель за хвост к себе и сверху целует в лоб.
– Не всем же свезло с родителями, эхх… Ладно, это мои комплексы! Лена всё знает. Она меня, кстати, и психотерапевтирует порой.
А, точно. Лена ж ещё и психолог, кроме прочего. По второму ненужному диплому.
– Ассоль, скоро конец смены.У меня вон Мелкий сутки на ногах, а у него сейчас сексуальный период. – Видя непонимание, Лена поясняет, – Ну он вначале плавает. Как марафонец.
– Только по пять – шесть кэмэ, – скромно поправляю.
– Потом у него бокс, потом – его работа. Ещё он меня кормит.
– Я в восхищении! – широко открывает глаза Асель и демонстративно всплескивает в ладоши. – Значит, все дотации твоих родителей, сестра, теперь могу взять я?!
Они смеются чему-то своему, мне пока не известному.
– Э-э-э-э-э, стоп! Он у нас есть готовит! Каждый день, вкусно, помногу и разное. Ну и в другом смысле тоже, кормит, да, но мы с ним это ещё обсудим. – Лена тяжело опускает ладони мне на плечи. – Да, дорогой?
– Куда ж я денусь от такого напора, – бормочу.
– Лен, так ты чё, ты сегодня опять не домой? После смены? – почему-то волнуется Асель.
– Эм-м-м… Как бы это поделикатнее, – трёт нос Лена. – Ася, в общем, я переехала к мелкому.
Не понимаю, что происходит, но по Аселе видно, что для неё это очень неприятно. В слёзы она не кидается, но не нужно быть эмпатом, чтоб увидеть резкий провал чуть не в депрессию.
Я понимаю, что я чего-то не понимаю, потому встаю, беру Асель за ладонь, смотрю в глаза и спрашиваю:
– А в чём проблема? Что не так? Она – взрослая девочка, это же нормально. ТЕБЯ что расстраивает?
– Э, Мелкий, а ну убрал руки! – Лена отрывает мою руку от Аселиной и смешно толкает животом на шаг назад. – Ася, я расскажу ему?
– Давай, – в полупрострации соглашается Асель.
– В общем, Аселе тут местами негде жить. Раньше было. Здесь – это в этом городе. По ряду карьерных, материальных и визовых вопросов, эту работу она оставить не может. И ещё какое-то время не сможет, даже если её книгу в Китае издадут и все деньги принесут ей, перевязав верёвочкой. С института, когда я загуляла в процессе развода, меня колбасило и штормило серьёзно. Как-нибудь расскажу, что я на том этапе перепробовала, в общем, вспоминать не охота. Неприятный период, чего уж. Я ж тогда ушла в академку и со связи. У всех одногрупников резко сократился доступ к возможностям моих родителей – я ж с горизонта испарилась. Оказалось, что это было главной причиной нашего общения, мои родители, в смысле. Из всей группы только Асель не перестала со мной общаться. Ну и на каком-то этапе помогла выйти из той психологической жопы, в которую я сама себя чуть не загнала.
– Потом вышло так что мне негде было жить, – подключается успокоившаяся Асель. – А у Ленки – огромный домина, ещё флигель. Их там всего трое.
– Пятеро с собаками, – говорит Лена, впиваясь зубами в оставшийся кусок колбасы.
– В общем, когда гудели по клубам, боулингам, всё такое, мы часто к Ленке ехали ночевать: места много, комнат – как в замке, и намного лучше, чем в общаге. Где или воды нет, или света, или пьяные крики всю ночь.
– Да-а-а. В общем, Ассоль стала жить у меня. Ну и нас обеих это более чем устраивает. А сейчас, когда я у тебя зависла, она мне уже два дня телефон обрывает.
– Лен, ну как я дальше могу жить у тебя, если ты сама там не живешь ?! Твои родители – чудесные люди!.. – Асель начинает фразу, но не заканчивает.
– Они очень тебя любят! – Перебивает её Лена.
– В общем, мне неудобно жить с Лениными родителями, если её нет рядом. А я за эти годы привыкла, – тяжело вздыхает Асель.
– Мать, а я-то думаю! С чего это ты о моём моральном облике так озаботилась за эти дни ?! – подозрительно косится Лена на Асель.
– Так а как я тебе могу объяснить, если ты даже носа не показываешь? Не по телефону же? Лен, я съезжаю от твоих родителей. Если ты переехала, – убитым голосом заканчивает Асель.
– Вот Мелкий. Это и есть проблема. У неё сейчас из её доходов – только зарплата. Тут. На неё квартиру не поснимаешь.
– Ну, есть служебное общежитие, – без энтузиазма бросает Асель.
– Так, всем стоп. – Решаю я прервать неконструктивный брифинг. – Лен, вы давно живёте вместе, вернее жили. Сейчас ты у меня, поэтому Аселе негде жить? Я правильно понял?
– Всё точно, – вместо Лены отвечает Асель.
– Лен, так у нас же есть ещё одна комната и квартира.
– Где? – широко открывает глаза Лена.
– Ну где я живу – там две квартиры. А-а-а, я тебе не объяснял. У нас с родителями всегда было две однокомнатных рядом на лестничной клетке. Родители и сестра уехали –ты в курсе. Мне одному столько много. Две кухни – точно перебор. Поэтому мы сделали небольшой ремонт: квартиры соединили дверью изнутри, лишнюю кухню переоборудовали во вторую комнату, а последняя комната второй квартиры – за шкафом в коридоре: ну, мне такая площадь не нужна. Чтоб пыль не летела, я там всё законсервировал, запечатал и на дверь шкаф поставил. Мне туда вообще ходить незачем. Ну, типа резервного помещения. Там, кстати, и второй санузел же – ванна, туалет.
– Да ты полон сюрпризов, мой маленький рыцарь, – подозрительно прищуривается Лена, подходя ко мне и садясь мне на колени верхом. И жёстко фиксируя меня на стуле так, что я даже не могу пикнуть. – Что ты ещё не рассказал своей половине?
– Да я не скрывал. Просто к слову не пришлось. Ну ты у себя дома часто ведёшь гостей по кладовкам, сараям и другим техническим помещениям?
– Мда, логично. Отмазался, – слезает с меня Лена. – А то я уже подумала… Ассоль, что скажешь? – И, не слушая, что ответит Асель, продолжает, – У Мелкого – классно. Уютно, чисто, мебель и обстановка даже мне нравятся. Питание – пятиразовое, если он выходной, и трёхразовое – когда он тренируется или работает. Мелкий, что у нас будет на завтрак сегодня, как вернёмся?
– Ещё не думал. Наверное, лоббио, жареный рис с овощами, пара салатов. Куриное филе в соусе ещё, чтоб быстрее.
– Вооот! – подымает палецЛена. – Асель, в общем, наша семья тебя приглашает, хе-хе. Оказывается, у нас ещё комната, вторая ванна и второй сортир есть… а я и не знала…
– Даже не знаю. Не удобно. – серьёзно сомневается Асель.
Лене, судя по её виду, надоедает кого-то уговаривать и уламывать после смены и она завершает уже без шуток:
– Ася, у тебя есть более близкий человек, чем я?
– Ну, ты же знаешь…
– Вот. А у меня теперь – Мелкий такой же близкий. Когда я говорю – я говорю от нас обоих. Тем более, всё при нём происходит и он сам предложил. Нас ты ни капли не стеснишь, более того, я там даже не подозревала про эту вторую жилплощадь до этого момента. Если мы с тобой – родные люди, ты должна воспринимать всерьёз и моих родных людей?
– О-о-о. Опять эти психологические манипуляции, – кажется, оттаивает Асель. Поскольку перестаёт депрессировать и о чем-то задумывается.
– Нет. Просто логика, – отсекает Лена. – Жду ответ.
– Ну должна…
– Ну вот и воспринимай. Мелкий – тоже мой родной человек. Теперь. – И далее – обращаясь ко мне. – Мелкий, Асель – мой второй родной человек, нууу, не считая родителей, но о родне не будем. Живём ведь вместе мы, а не родня. Так, родня моя! Оба! Итожу: после смены едем к нам с Мелким – двигаем этот шкаф, наводим порядок и заселяем Аселю.
– Там и свой независимый выход есть, – говорю. – На ту же лестничную площадку. Получается, там только кухни нет. Но кухня есть у нас, в общем, разберёмся.
– Мда… Какая-то казахская семья получается… – бормочет Асель, но уже без трагизма в голосе.
– Это как? – неподдельно интересуюсь.
– НУ у нас же помногу детей в семьях. Например, у моей бабушки по маме – пятеро братьев и сестёр. У дедушки – четверо. У мамы и папы – по трое братьев и сестёр. И так далее. Когда мы все вместе собираемся, это сто двадцать человек только до троюродных. К моим родителям, например, запросто может приехать внук сестры бабушки – поступать в институт. Конечно, никакого общежития, живёт только у нас. Если он срежется – слава Аллаху. Но если он поступит – он все пять лет живёт с нами в доме. Другой вариант даже не рассматривается, просто общество не поймёт.
– А если он на третьем курсе женится? – мне становится ещё интереснее, чем вначале.
Лена в этом моменте разговора начинает истерически ржать: видимо, напряжение после смены плюс она уже знает что-то, чего не знаю я.
– В идеале, должен искать себе жилье. И как кормить. Но часто – приводит жену прямо сюда. Например, со мной мой троюродный брат так два года и жил с женой.
– Теперь я понимаю, почему так ржёт Лена… – бормочу.
– Да, рассказывать тут – мне и самой смешно, – улыбается Асель. – Но попробуй так поживи. Ну, в общем, вот я к вам сейчас рулю как типичная казашка. В типичной большой казахской семье.
– Хе-хе, не парься. Будешь мне помогать моих детей нянчить, – веселится Лена и напряжение остаётся позади.
____________
Далее девочки сдают смену, я их терпеливо жду. В конце концов, мы все грузимся в Ленину машину и едем в её дом – забирать вещи Асели.
_________
Примечание: здесь и далее в тексте, примеры работы реанимации взяты с разрешения модели-врача Асели Баяндаровой из её реальных "ЗАПИСОК РЕАНИМАТОЛОГА", в её реальной практике в бытность реаниматологом 12-й ЦГКБ г. Алматы:
h https://web.facebook.com/asselbayandarova/notes?_rdc=1&_rdr
Все общие медицинские вопросы – спасибо дорогому другу, Доктору Melior Princeps – https://author.today/u/meliorprinceps
_________
Если Идея, с ВАШЕЙ точки зрения, чего-то стоит, спасибо за ВАШ лайк :-)
Если планируете читать ещё – спасибо за добавление в ВАШУ библиотеку :-)
Главврачам – заранее спасибо за подсказку по любым ляпам в вопросах администрирования :-)
ВСЕМ – спасибо за любые другие подсказки :-)
Брошенным вслед тапкам тоже не обижусь – любой коммент показывает реальные "дыры" :-)