Поднимаемся домой. Слава богу, Асели с Вовиком дома нет. Сейчас на кухне они были бы некстати. Быстро готовлю суп из чечевицы, как самое быстрое блюдо, пока Лена шмыгает носом на соседнем стуле. В холодильнике обнаруживаю полную кастрюлю беляшей вперемешку с баурсаками — видимо, Аселя постаралась. Разогреваю в микроволновке с полдесятка– и кормлю Лену ими вместе с супом. Поев, она немного успокаивается.
— Мелкий, как мы жить будем? — спрашивает она с видом отца семейства, пропившего всю получку и проснувшегося утром в «тёплых объятиях» разгневанной жены или даже тёщи.
— Как и раньше, — глажу её по затылку и шее. — Лично для меня ничего не изменилось.
— Эхх, — тоскливо изрекает Лена. — Не знаю, как оно сложится, но, похоже, осеннюю и зимнюю одежду надо всё-таки в бюджете предусматривать.
— Не беспокойся. Всё решим. — Продолжаю гладить её по затылку.
— Мелкий, а что у нас с деньгами? Вот прямо на сейчас? Фотография дня?– продолжает шмыгать носом Лена. — Извини, что я к меркантильному, но у меня паника. Чувствую себя брошенной собакой…
— Всё нормально. Так, по деньгам. Лен, я плохо рассмотрел, ты сколько отдала за диплом? Долларов пятьсот?
— Четыреста пятьдесят, — шмыгает носом, — ты что, успел посчитать?
— Я — нет, а когда Нина Ильинична считала, просто смотрел на её руки. Подожди секунду.
Иду в комнату, в ящике письменного стола достаю конверт с первым гонораром от докторов и возвращаюсь на кухню.
— Лен, держи. Эта сумма изначально предусматривалась — мне на диплом ещё Бахтин через Котлинского передавал.
— Да ладно, клади в тумбочку, — вяло отмахивается Лена, — у нас теперь всё общее, — и снова шмыгает носом.
Кладу эти деньги на стол. Выкладываю следом из конверта все свои сбережения от химчистки. Добавляю деньги, присланные отцом и матерью бабушке: в последний визит, бабушка с дедушкой отдали мне треть всей суммы со словами, что мне теперь нужнее. Я тогда при людях не стал спорить, а теперь оказывается, что кстати. Вспоминаю про сегодняшний конверт от Витальевича, лезу за ним и достаю его.
Лена удивлённо смотрит на стопку банкнот на столе:
— Мелкий, это что?
— Ну ты спросила — сколько у нас денег. Я провёл ревизию всей моей текущей наличности. Вот всё, что есть на текущий момент. Вечером, судя по всему, продолжу карьеру на мойке, хе-хе. Значит, ещё принесу. — Улыбаюсь.
— А откуда столько? Моей зарплаты сейчас будет хорошо если баксов триста в пересчёте. Откуда у тебя столько?
— Я же работаю, — искренне удивляюсь. — Трачу только на тебя. С тобой вместе. Ну, еда ещё. Командировки и соревнования в спорте оплачиваются, кстати, там ещё откладываю! Суточные — пятьдесят евро, стараюсь столько не проедать. Кстати, у меня ещё на спортивной банковской карте где-то сто пятьдесят евро есть. Если нам критично.
— Да на фоне этого — не критично, — Тычок пальцем в сторону стола. — А сколько ты зарабатываешь? Извини, что сейчас так ребром, но теперь хочу четко оценить обстановку, в которой мы с тобой оказались, — беззащитно краем рта улыбается Лена.
— Вот теперь не ясно… До этого момента, одна химчистка стоила вначале пятьдесят долларов, моя доля была сорок пять процентов. Потом ставка выросла до шестидесяти пяти — семидесяти долларов, моя доля выросла до пятидесяти процентов. В день я чищу два-три салона. Точнее, пять салонов в два дня, это устоявшийся ритм. Зимой чисток будет меньше, потому запас на зиму начал откладывать сейчас. Бахтин выдал за Марину на диплом вот, — указываю пальцем, — и сегодня Котлинский выдал за конверсию с бесплатных услуг. Вот, — показываю на последнюю сумму. — Ещё треть родительского перевода — моя. Это где-то двести в месяц, опять же в пересчёте. До этого не брал, но в этот раз бабушка всучила. Когда они приезжали. При вас не стал с ней спорить.
— Мелкий, не скажу, что я успокоилась, но ты меня сейчас так удивил, что уже не интересно реветь! — Широко открывает глаза Лена. — Ты, получается, реально зашибаешь штуку в месяц? В твои годы? Не-ет, я, конечно, знала, что ты мужик; и за тобой — о деньгах даже не думала, вообще без оглядки рванула… Но, кажется, всё оказалось намного менее драматично!
— Чуть больше штуки, если на баксы. Если учитывать доходы от Котлинского — под две. — Скромно смотрю в чашку с чаем. — Правда, это сейчас, когда сезон по чистке и когда у меня нет школы. С сентября, конечно, будет не так интересно. Ну и — я же вкалываю. Ты же сама была у меня на чистке.
Лена присвистывает:
— А я всю дорогу ломала голову, как мне на триста баксов в месяц школьника к школе одеть, себе теперь весь гардероб заново, и рассчитываю, на сколько хватит растянуть косметику! Ещё обрадовалась, что Аська с нами — на продукты меньше тратить! И прикидываю, как Аселе технично сказать, что половина квартплаты всё-таки актуальна!
— Погоди, это какого школьника ты думала одевать? Меня что ли? — настаёт моя очередь изумляться. — Спасибо, конечно, но я пока и сам справляюсь!
Вижу, что её настроение постепенно приходит в норму.
— Ленка, а ты ещё более безбашенная, чем Асель. Если рванула со мной, не раздумывая. Хотя, не думал, что материальный вопрос так важен.
— Это потому, что тебе шестнадцать. И ты не отвечал за других. — Видя мой скептический взгляд, она стушевывается и поправляется. — Ну да, Опять была не права. Мелкий, ну никак не привыкну, что ты — целый мужик! В своём детском возрасте! Пардон, я нечаянно, — продолжает каяться Лена, — я сейчас поняла. Я тебя подсознательно сравниваю со своим бывшим. И ни одно из сравнений не в его пользу. Я просто не привыкла к такой мужской самостоятельности — беззащитно разводит она руками. Я пользуюсь тем, что её руки разведены, подхожу на шаг и прижимаюсь к ней, чувствуя, как сплетаются её руки у меня на шее.
— Деньги — фигня. — Уже успокоившись, продолжает она. — Они как воздух. Его категорически недостаточно для счастья, но ты очень быстро чувствуешь, когда воздуха вдруг мало. И вообще… у меня истерика… Из-за родителей. Вот я чушь и несу. Да, обнимай меня. И затылок, да, вот так. Теперь с мойкой придётся умерить активность? Из-за клиники?
— Тут пока не ясно. Котлинский мне сегодня сказал, что со следующей уже недели набираем на патронаж. В новое акушерское отделение. Я в штате — де факто. Как минимум, все инфекции — мои. Только сейчас всё обсудили с Шаматовым и Котлинским. Котлинский говорит, на той неделе будет собрание акушерского отделения, я участвую. И он каждому объявит, сколько его личный процент от принятых на патронаж. По идее, не должны обидеть. Насколько я успел узнать Котлинского.
— Не то слово, — задумчиво говорит Лена. — С мойкой, конечно, не сравнить, но и с моей зарплатой тоже. Зная Котлинского. У него, в принципе, все за счастье работать идут — все условия созданы раз плюс зэпэ выше чем по городу — два. Ладно. Будем считать, ты меня пропсихотерапевтировал.
— Вот не думал, что ты такая меркантильная, — улыбаюсь.
— Не-е-ет, Мелкий. Не выйдет. Я уже успокоилась. Не подденешь. Я успокоилась не потому, что меркантильная. Потому что я не меркантильная. А потому, что убедилась: мой парень — мужик. Это нас всегда успокаивает, знаешь ли… Иди сюда…
— Нас — это кого?
-Женщин, тормоз. Молчи…
_________
— Мелкий, можно с твоего компа на пять минут в сеть войти?
— Да без проблем, шагай куда надо, пароля нет.
— А вот заставка — введите пароль, это что?
— Просто нажми ENTER. Там нулевой пароль. А нафига тебе? Если не секрет. Ты ж не любитель социальных сетей?
— Да какие сети! У меня банковская карта отцовская осталась, я её по запаре не выложила, сам понимаешь… — бурчит Лена, что-то сосредоточенно рассматривая на экране. — Не до того было…
— И-и-и?
— Ну поехать сейчас вернуться из-за этого — слишком картинно. Выкинуть или сломать — не интересно. Вот сейчас с неё в хоумбанке на Аськину карту всё переведу, пусть хоть ей подарок будет, потом аннулирую саму карту — и ебись оно всё конём.
— Ле-ен, это что сейчас было?
— Где? — не отрываясь от экрана, бормочет она.
— Что ты сказала?
— Ой. Пардон… Вырвалось… Больше не буду. Обещаю.
_________
Дом Лениных родителей. Каждый в зале наверху читает что-то своё.
– Зоя, кажется, собак привезли. Ты спустишься? – спрашивает отец Лены, не отрываясь от монитора, услышав звук подъехавшей машины.
– Да, как раз прогуляться хотела.
Через какое-то время мать Лены быстрым шагом возвращается обратно, даже не сняв уличной обуви. По ней видно, что она очень спешила и очень взволнована.
– Роба! Роба, оторвись от этого долбаного компьютера!
– Что? Зая, ну что такое? – Роберт Сергеевич снимает очки и смотрит поверх монитора на жену.
– Ленка машину оставила!
– И что? – недоумевает Роберт Сергеевич. – С чего переполох?
– Вот в машине что! – Зоя Андреевна вываливает прямо на клавиатуру его компьютера ключи, брелок от машины, пульты управления воротами и дверями дома.
Роберт Сергеевич несколько секунд смотрит на это, потом чешет затылок и отодвигает от себя лептоп.
– Мда-а. Дела-а. – Задумчиво тянет он.
– Я тебе говорила, что ты довыделываешься?
– Зоя, но родителей так через колено гнуть тоже нельзя. – Неожиданно жёстко возражает Роберт Сергеевич. – Я в своём доме такого точно не потерплю.
– Роба, мне и самой не сильно хочется с очередным придурком общаться! Но ты видишь – она вообще ушла!
– Ой, Зая, не кипишуй… Самое главное, карты ж нет.– Начинает анализировать Роберт Сергеевич. – Значит, карту она у себя оставила.
– Какую карту?
– Ну я вам на восьмое марта от банка делал. Там же неснижаемый остаток вообще на Дубай прописан, не переживай. Если надо – она себе сама машину купить может, пока карта с ней… Не такую, конечно, но может.
В этот момент телефон Роберта Сергеевича начинает играть повторяющийся сигнал. Он берёт телефон, смотрит на экран, переводит взгляд на жену и беспомощно говорит:
– Она карту аннулировала. Вот уведомление пришло. – И поворачивает телефон экраном к жене. – Сейчас проверю, сколько она наличными сняла!
Роберт Сергеевич подвигает лептоп к себе обратно, смахивает с клавиатуры все пульты и ключи, выстукивает пароль и через минуту так же растерянно поворачивается к жене:
– Зоя, она вообще последние восемь дней деньги не снимала. И ничего не покупала. А сейчас карту аннулировала. Перед этим на Аселькину карту остаток сбросила.
– Роба, я не знаю, что ты сейчас будешь делать. Но я тебя сейчас послушала – и вот какой результат. Я не буду сейчас ни истерить, ни ругаться. Но я хочу, чтоб вечером моя дочь была дома. Со мной. Ты понял?!
– Да я теперь и сам этого хочу, – начинает лихорадочно листать список контактов Роберт Сергеевич. – Как неожиданно, ты смотри… Что бы это значило? Сейчас Комару звякну, что там за Александр такой…
Роберт Сергеевич набирает номер, который поначалу долго не отвечает.
– Комар, привет!
– …
– Да твоими молитвами… Выручай! У меня тут проблема, с Ленкой.
– …
– Да не-е-ет, жива-здорова. Переехала жить к парню. Сейчас дома слегка поскандалили, она все ключи бросила, стыдно признаться – не знаю, где искать. Можешь посмотреть, что за Александр Стесев, на вид до двадцати лет? Фамилия не самая… Что? Почему?
– …
– Комар, ты меня жизни не учи! Что, сложно кнопку нажать?
– …
– Отказал. – Задумчиво трёт лоб Роберт Сергеевич. – Что-то странное творится в королевстве датском. Сказал, чтоб я и про парня этого забыл, и его чтоб с личной чепухой не доставал. Что-то Комар совсем… отбился…
_________
Лена, поддавшись порыву настроения, всё-таки выходит в фейсбук с моего аккаунта и погружается в пучину каких-то сетевых баталий на тему отлова бродячих животных со словами:
– А мне всё равно сейчас нужно отвлечься.
Ну и хорошо. Ей действительно нужно чем-то отвлечься. Я сижу и прямо с телефона, чтоб не дёргать её, читаю очень интересный материал, на который натолкнулся случайно, когда на мой телефон звонит кто-то незнакомый.
– Да.
– Это Александр?
– Да.
– Это Роберт Сергеевич, отец Лены.
Неожиданно.
– Я вас слушаю? – говорю и ставлю телефон на громкую связь, показывая Лене, что звонит её отец. Лена врубается с полпинка – видимо, узнаёт номер на экране – энергично показывает мне скрещённые перед лицом руки, демонстративно надевает наушники и включает какой-то тяжёлый рок так громко, что я слышу его из её наушников даже на расстоянии. И утыкается обратно в экран компа.
– Александр. Буду краток. Сегодня вечером Лена должна быть дома вместе с сестрой. С Аселей, – поправляется он. – Меня не интересует, что было вчера и все эти дни, но…
– Роберт Сергеевич. – Перебиваю я его. – Я пытался наладить с Вами отношения. По своей инициативе, не далее пары часов назад. Текущий формат установили вы сами. Так теперь давайте его соблюдать. Лично я вам ничего не должен. И я сейчас пытаюсь говорить максимально мягко, поскольку говорю с отцом своей девушки.
– Ты знаешь, кто я такой? – после паузы раздаётся вопрос в трубке.
– Точно такой же человек, как все мы. – Пожимаю плечами. – Правда, очень странно относящийся к своей родной дочери. Я пока не разобрался, почему, но по возможности разберусь. И ваша дочь – единственная причина, по которой я сейчас с вами разговариваю, и разговариваю вежливо. Пожалуйста, не беспокойте меня больше. Думаю, Лена рано или поздно отойдёт. В этом случае она сама с вами свяжется. Всего доброго. – Вешаю трубку.
Интересно, конечно, кто у Лены отец, уж больно борзо он звучит. Но спрашивать её сейчас – сыпать соль, куда не надо. Обойдусь. Цинично говоря, мне на него…
Через полчаса Лене звонит Асель и зовёт в какой-то аквапарк на примерку каких-то купальников. Лена с удовольствием подхватывается и спрашивает:
– Мелкий, я к Аселе в ГАВАЙИ, хочешь с нами?
– А что там делать?
– Ой, беспутно тратить время… и немного денег. Вначале будем примерять купальники. Там распродажа летней коллекции в связи с концом сезона. Потом купим по паре – чтоб было. Потом пойдём пожрём в «Самурай суши». Потом – домой.
– Если ты не против, я бы лучше почитал дома, – с сомнением в голосе смотрю на неё. – Есть кое-что очень интересное, с чем хотелось бы разобраться.
– Да не вопрос. Я уже в ресурсе, если говорить о психике, не парься. Пойду оттопырюсь. Чмок, я понеслась, будем часа через три.
_________
Случайно в сети я натолкнулся на информацию об акупунктуре. Теперь тщательно собираю в отдельную папку всё, что об этом можно узнать. Судя по тому, что вижу, ситуация очень похожа на то, что я понимаю: управление сигналом в нервной системе. Через задание параметров частоты, фазы и амплитуды.
Как будто кто-то, кто знает, но не «видит» сигналы, пытается ими управлять, опытным путём подбирая «сигнал» в каждом конкретном случае.
Уже давно сижу на сайте Пекинского Университета Китайской (народной) Медицины, Beijing University of Chinese Medicine (BUCM), пытаясь разобраться в вопросе на обеих версиях сайта, русской и английской.
Поскорее бы пришла Лена. Хочу кое-что очень быстро проверить, но нужен второй человек. В идеале – врач.
_________
Лена с Аселей появляются ещё через час и тащат с собой ворох бумажных пакетов. Вовик, бредущий у них за спинами с видом вселенского мученика, увидев меня, закатывает глаза и проводит ребром ладони по горлу.
Вова с Аселей уходят на свою половину, закрыв за собой дверь, а я спрашиваю Лену:
– Лен, есть будешь? Голодная?
– Нет, мы же там налупились.
– Это хорошо. Ты мне нужна. Для эксперимента.